— Сдается мне, ты сегодня приехала не просто так, — задумчиво произнес Нокс, когда мы окончательно выдохлись.

— Уже вчера, — сонно ответила я.

— Не придирайся к словам, ты не протокол составляешь.

— А ты не просто так устроил этот спектакль с внезапно обуявшим тебя желанием вступить в брак.

— Каюсь, — честно сказал Нокс и пощекотал меня под ребрами. — Я действительно нашел эту уморительную книжку в шкафу и решил пошутить.

— Не очень убедительно вышло, — заверила я.

— Я не успел толком подготовиться, не думал, что ты сегодня нагрянешь. Но ты удачно подыграла…

— А почему нет? Это было забавно и поучительно, — сказала я, поудобнее пристроившись у него на плече. Нет, удобством там и не пахло, слишком уж жесткое! — Так вот и теряют лучших друзей.

— В смысле? — нахмурился Нокс.

— В смысле — они женятся, выходят замуж, обзаводятся детьми и больше не могут до утра кататься по городу и окрестностям, не могут сорваться в любой момент и приехать… да просто так! Пообсуждать новую ленту или спектакль, например! Они уже не ходят на премьеры, в модные рестораны, на эпатажные выставки и на танцы, потому как круг семьи надежно отгораживает их от демонов соблазна, — изрекла я и машинально потянулась за карандашом — записать. Увы, карандаш остался в сумочке, ну да ничего, запомню.

— По крайней мере, я если и женюсь, то в старости, чтобы было, кому за хозяйством следить. На такой же пожилой даме, разумеется.

— Ты еще скажи — на мне, — фыркнула я.

— Нет, ты откажешься, я для тебя слишком скучный, — серьезно сказал Нокс. — А жаль, было бы, что вспомнить…

— Ну, может быть, к старости я передумаю. Особенно, если ты не впадешь в маразм и не забудешь сделать мне предложение. Ох, да что мы все о печальном! — воскликнула я и села, чтобы видеть его лицо. — Ты прав, Нокс, я приехала по двум причинам.

— И постель была лишь поводом, чтобы подобраться к главной из них, — заключил он.

— Ну… а что, плохой повод?

— Замечательный, — усмехнулся Нокс. — Но всё же изложи, что у тебя за таинственное дело ко мне?

— Видишь ли… — я помолчала, потом все же сказала: — Речь идет о серии самоубийств домохозяек. Тори сказал, это ты выдал идею о том, что это на самом деле убийства, так?

— Да. Только не говори, что он разрешил тебе вмешаться в его расследование!

— Разрешил, представь себе! Только потихонечку… — прошипела я ему на ухо. — Расскажешь мне поподробнее, что там к чему?

— Расскажу. Но только утром, потому что зверски хочу спать, — честно ответил Нокс. — И лучше где-нибудь… в кафе, что ли? Большая часть материалов у меня в управлении, но не там же встречаться! А то какое же это «потихонечку»? Я с собой захвачу…

— Это ты меня так деликатно выпроваживаешь?

— Ты же никогда не остаешься на ночь, — недоуменно ответил он, а я вынужденно согласилась: в этой его берлоге нельзя ни умыться по-человечески (я имею в виду, принять ванну, не дожидаясь полчаса, пока нагреется колонка), ни переодеться… ни тем более позавтракать! Да и увидеть утром кто-нибудь может…

— Ну тогда спи, — вздохнула я. — Но учти, я от тебя не отстану, раз уж Тори разрешил вести параллельное расследование!

— Угу… — отозвался Нокс и, по-моему, моментально отключился.

«Мужчины!» — подумала я, быстро оделась и отправилась домой.

* * *

Обычно я не позволяю себе спать до полудня, но ночь выдалась бурной, а потому проснулась я ближе к обеду. Виаторра, разумеется, давно не было дома, а Виалисс, судя по тому, как он зевал, тоже вернулся под утро.

— Я столкнулся с братцем в дверях, — подтвердил он мои подозрения. — И удостоился ядовитого, я бы даже сказал, исполненного сарказма замечания.

— Это какого же? — я принялась за омлет минимум из шести яиц, с беконом, зеленью и овощами. Это была легкая закуска перед основными блюдами.

— «Много вы нарасследуете с вашим пристрастием к ночным прогулкам и крепкому здоровому сну до обеда!» — заявил наш Тори и гордо удалился, — ответил Виалисс, уже покончивший со своей порцией и приступивший к рыбному супу. — Нахал малолетний. Я считаю, нужно проучить его как следует!

— Согласна, — кивнула я, тоже налив себе исходящего душистым паром, густого, обжигающе острого варева. Адита готовит восхитительно! Правда, большей части привычных ей ингредиентов здесь нет, поэтому она импровизирует, и обычно получается неимоверно вкусно. — Думаю, мы должны раскрыть это дельце прежде Тори и поднести ему на блюдечке…

— И потыкать в него носом, как котенка в молоко! — захохотал брат. — Да-с… Ну, что поведал Даррон?

— Почему ты решил… — начала было я, но осеклась. Уж будто Виалисс не догадывался!

— Обычно ты рано встаешь, если накануне всю ночь не развлекалась или не писала. Но развлечений точно не намечалось, новых знакомых у тебя не появлялось, садиться за машинку ты тоже не собиралась, следовательно, решила совместить полезное с приятным и поехала к Даррону, — спокойно ответил он. — Но, судя по выражению твоего лица, вы слишком увлеклись приятным, и до полезного дело не дошло, я прав?

— Прав, прав, — проворчала я, набрасываясь на мясо. — Только ни слова Тори!

— Ясное дело. Если он не в состоянии заметить, что сестра который год крутит с его же подчиненным, то… — Виалисс возвел глаза к потолку. — Правда, не понимаю, что ты в нем нашла? В койке он должен быть скучнее стетоскопа!

Я подавилась от неожиданности, откашлялась и спросила:

— С чего ты взял?

— Поживи с моё, научишься разбираться в людях, — тоном умудренного годами старца произнес он и ухмыльнулся. — Опять угадал?

— Ага… А все-таки, с чего ты взял?

— Сложно объяснить, это общее впечатление, — пожал плечами Виалисс. — Знаешь, иногда попадется какой-нибудь… плюгавенький, лысый, беззубый, мот и бездельник, а то еще и выпивоха, в карманах вечно пусто, а женщины на него так и вешаются. А Даррон — вроде интересный мужчина, хороший профессионал, далеко не бедствует, а что-то я не наблюдаю возле него дамского ажиотажа! Огонька в нем нет, вот что! Изюминки или перца, если угодно. И это я не о его чувстве юмора и прочем, а…

— Поняла, — вздохнула я. — Ты прав. Остроты Ноксу не хватает. Фантазии. Видимо, они у него в других сферах задействованы. В профессиональной, к примеру!

— Это и к лучшему, — заключил Виалисс и перешел к пирогу. — Ешь быстрее да поедем… кстати, где вы договорились встретиться?

Я хлопнула себя по лбу: назначить место-то я позабыла! Ну да спасибо прогрессу за телефон — исправить оплошность было делом нескольких минут.

— Вы б еще подольше спали, — любезно встретил нас Нокс, уже занявший столик в небольшом респектабельном ресторанчике, где обычно обедали банковские служащие и тому подобный люд, и заказавший, по-моему, весь список из меню. — Я чуть с голоду не умер.

— А пораньше пообедать не мог? — удивилась я. — Чего ты ждал, спрашивается?

— Вообще-то, вас!

— Так взял бы да приехал бы к нам, — ответил Виалисс и подвинул мне стул. — Тори же в управлении.

— Даже на обед не вернулся, — вздохнула я, — совсем себя уморит… Нокс, ты намерен есть или рассказывать?

— Поскольку я не могу делать это одновременно, то вам придется подождать, — ответил он, разделываясь с отбивной. — Сами лучше расскажите пока, что вам уже известно. Не повторяться же.

Виалисс ухмыльнулся, покосился на меня, явно припомнив собственные слова, и изложил всё то, о чем говорил вчера Виаторр, а потом присовокупил:

— Я, в отличие от некоторых, времени даром не терял… — тут он насладился выражением лица Нокса и продолжил: — А прошелся по тем заведениям, где обычно по пятницам бывали мужья погибших.

— А откуда ты узнал…

— Дел-то, спросил там и сям, мне и указали, — фыркнул Виалисс. — Главное, знать, кого, как и о чем спрашивать… Скажем, «эй, приятель, ты не видал Джорри? Как это какого? У которого жена недавно померла, газом траванулась, забыл, что ли?» Рано или поздно тебе в ответ выдадут, что никакой он не Джорри, а вовсе даже Торки, а Джорри — это лавочник дальше по улице, ну а Торки можно найти в забегаловке в полуподвале во-он того кирпичного здания, которое под снос, а жаль, где еще такой отличный бар откроют!

Виалисс перевел дыхание и широко улыбнулся.

— Одним словом, я так нашел троих, на остальных уже сил не хватило. Но и от этих кое-что услышал, не считая сопутствующих слухов и сплетен.

— И что говорят? — я выхватила из сумочки блокнот.

— В сущности, ничего интересного, — разочаровал Виалисс. — Все сходятся на том, что глупые женщины сами не знают, чего им нужно, а от дури и безделья и вытворяют с собой вот такое. Это я цитирую глас народа, если что… Дескать, поработали бы на фабрике или на ферме целый день, а потом еще по хозяйству бы покрутились с детишками мал мала меньше, так на всякие глупости ни времени, ни сил бы не осталось! А эти — муж зарабатывает неплохо, сыты, одеты-обуты, по выходным на танцы и даже в синематограф ходили, работать никто не гнал, только и дел — дом в порядке содержать… И вот что вышло! Словом, — завершил он, — вся эта блажь от безделья. Так постановил мужской совет в составе завсегдатаев трех баров и примкнувших случайных посетителей.

— А сами мужья что? — потеребила я его, видя, что Нокс уже перешел к яблочному пирогу и скоро сможет рассказывать.

— Один пьет горькую. Он похоже, очень любил жену, — охотно ответил брат. — От него я ничего не добился, кроме «на кого ж ты меня покинула?». Второй уже немного отошел, но твердит, что всё же было хорошо, что собирались переезжать в местечко получше, и что радиолу он купил, жена радовалась, и повышение ему обещали, а раз так, можно и о детях подумать… Словом, не понимает, что вдруг жене в голову стукнуло. Третий, по-моему, больше озабочен тем, что люди скажут, — Виалисс утянул с тарелки Нокса кусочек пирога, прожевал и скривился: — Кислятина… Так вот, он явно из тех, кому важно общественное мнение. И если вдруг кто-то решит, что это он жену довел до самоубийства… ему это как острый нож.

— А он не доводил?

— Говорит, жили, как все живут. Не без ссор, ясное дело, женаты меньше года, не успели толком притереться друг к другу, но если скандалили, то тихо, чтобы соседи не услышали, — Виалисс усмехнулся, явно вспомнив слова Виаторра. — У этих не так чтоб великая любовь была, просто ему нужна была жена, чтобы дома порядок и уют наводила, готовила и всё прочее, а ей, что называется, каменная стена. Она прежде машинисткой служила, замучилась по конторам от начальников отбиваться… Вот они и нашли друг друга. Ну а других, повторяю, я разыскать не успел. Впрочем, полагаю, там картина не слишком отличается.

— Ну… говорят, в первый год после свадьбы многие пары разбегаются, не в силах ужиться, — вставила я. — Может, не всё было так радужно, как казалось со стороны? И даже самим мужьям? Скажем, этот вот, третий, был таким твердокаменным, что супруга устала пробивать лбом эту стену да и…

— Она вполне могла уйти, — развел руками брат. — Не в средневековье живем, разводы не запрещены. Делить там особенно нечего, а обеспечивать себя она была в состоянии. До свадьбы-то ей на жизнь хватало! И потом, даже если в одном случае муж в самом деле довел жену до суицида, то в остальных что? Ты у нас знаток человеческих душ, вот и скажи: могла одинаковая ситуация сложиться сразу в шести молодых семьях?

— Я тебе больше скажу: на Земле несколько миллиардов человек, и подобная ситуация складывается в огромном количестве семей! — парировала я. — Но все, конечно, разрешают ее по-своему. Может быть, и вот так… Только вот концентрация одинаковых случаев на наш город выглядит подозрительно!

— Не город даже, — напомнил Виалисс. — Это всё случалось в пределах Приречья, а о других районах Тори не говорил. Нокс? Ты доел, наконец?

— Да, — лаконично ответил тот. — Насчет других районов я уже поинтересовался. Самоубийства при помощи бытового газа там тоже имели место в интересующий нас период, несчастные случаи тоже, но обстоятельства — совершенно иные. Так, одинокая старушка забыла перекрыть кран на плите, а поскольку постоянно мерзла, то закупорила окна, легла спать и не проснулась. Мужчина средних лет проигрался вдрызг, попытался повеситься, оборвал люстру, после этого включил газ. Ну и еще несколько эпизодов…

Нокс помолчал, припоминая, и щелкнул пальцами.

— Молодая женщина тоже была, но незамужняя, весьма легкого поведения. После ссоры с очередным любовником перебрала горячительного и решила сделать это назло ему. Записку оставила, — пояснил он. — Причем у нее в комоде нашли столько «пыльцы фей» и прочих интересных веществ, что дюжине человек хватило бы для мгновенного взлета к звездам, а она, видите, не сообразила…

— И это всё, что навело тебя на мысль о том, что мы имеем дело с убийствами? — поинтересовался Виалисс. — Тори упоминал что-то о подготовке… если человек уходит не под влиянием момента, как та, которую ты последней упомянул.

— Да, верно, — кивнул Нокс и составил вместе кончики пальцев. — Взять Вирфора…

— Про него мы слышали!

— Ага… ну хорошо, того игрока: чувствовалось, что решение далось ему непросто. Записки писал и рвал, потом была неудачная попытка… Это не одна минута и даже не час. Я и многих других видел… Даже те, кто глотает снотворное или «пыльцу» — они не так действуют.

— Нокс, опиши, что именно тебе показалось странным, — попросила я. — Я имею в виду, твое чутье — это прекрасно, но его к делу не пришьешь!

— Попробую, — усмехнулся он, помолчал, потом вынул блокнот (кажется, мы предпочитаем один и тот же писчебумажный магазин и даже фирму), полистал и сказал: — Вот, к примеру. У одной из погибших осталось замешанное тесто — оно всё на стол убежало и успело присохнуть. Явно уже подходило, когда она включила газ, да и форма для пирога стояла наготове, и начинка тут же, в миске. У другой — покупки не разобраны, она даже не переоделась в домашнее, только-только из лавки вернулась — это и торговцы подтверждают, по времени сошлось. У третьей на столике возле дивана в гостиной — недопитая чашка чая и коробка конфет, и книжка открытая… что-то такое с пылким ариндом-любовником на обложке. Она явно собиралась почитать в свое удовольствие, пока муж отдыхает.

— А у других? — я попыталась прочитать его записи вверх ногами, но почерк у Нокса настолько неразборчив, что у меня ничего не вышло.

— Тоже что-то похожее. Например, белье замочено в тазике. Мелочь разная вроде чулок, хозяйка явно собиралась постирать и развесить прямо в квартире, чтобы высохло к утру. Или вот, — он перелистнул страницу, — возле телефона раскрытая записная книжка. Мы проверили номера — та женщина как раз по пятницам болтала с подружками, чтобы муж не отвлекал и не ворчал. Двоим она позвонить не успела. Ну и последняя — она бросила пришивать пуговицу к мужниной рубашке. Вроде мелочи, мало ли, почему она отвлеклась, но… Не вяжется это.

— Если бы отвлеклась одна, ну пусть даже половина из шести, это еще можно было бы отнести к разряду случайностей, — глубокомысленно изрек Виалисс. — Но, похоже, тут имеет место некая закономерность.

— Вот и думайте, что это за закономерность такая, — вздохнул Нокс, — держите, это вся информация по погибшим.

— Маловато, — посмотрела я на тоненькую папочку.

— Ну извини, в управлении других дел полным-полно, а я вдобавок не следователь, а эксперт, — буркнул он. — И так дал взятку коробкой шоколада, чтобы позволили скопировать кое-что. Это ведь всё считается отдельными случаями, мои домыслы — это только домыслы! Так, а вот еще мои отчеты… вряд ли они будут вам полезны, но всё же возьмите. Вдруг да поймете что-нибудь, кроме предлогов.

Вторая папка была потолще, что несколько обнадеживало, в отличие от слов Нокса.

— А теперь позвольте откланяться, — сказал он, подозвав официанта и рассчитавшись. — Мне пора на службу.

Он улетучился, а мы с братом переглянулись.

— Знаешь, а свой эксперт в частном агентстве тоже не помешает, — заметил Виалисс.

— Тем более, у него и лаборатория личная имеется, — задумчиво протянула я. — Правда, с прозекторской будет сложнее, ну да можно арендовать… Гм. Мы не об этом сейчас, Лисс! Едем домой, а то уже вечереет, а мы еще толком не приступали к расследованию…

— Ты не приступала, — педантично ответил он. — В отличие от меня.

— Я выпросила материалы дел!

— Ладно, ладно… Едем.

* * *

Через пару часов мы с Виалиссом лежали на пушистом ковре в гостиной, сдвинув стол в сторону и разложив вокруг бумаги.

— Итак, что у нас получается? — вопросил брат, когда мы навели какой-никакой порядок в мешанине сведений и принялись вычерчивать подобие схемы. — Конечно, если рассматривать все эти случаи по отдельности, то ничего особенно подозрительного в них нет, но вот если брать их в совокупности, то выходит, что чутье Нокса не подводит. Давай плясать от того, что женщин в самом деле убили.

— Давай, — согласилась я, подперев подбородок руками и болтая ногами в воздухе. — Вопрос — почему их убили? Даже не так… почему убили именно этих шестерых, а не их соседок?

— Они были похожи, — перебрав прижизненные фотографии и выложив их перед собой веером, ответил Виалисс. — С нынешней модой… Смотри сама.

Я посмотрела: действительно, почти одинаковые прически (вполне вероятно, жертвы и в самом деле ходили в одну парикмахерскую)… Да, у одной нос длинноватый, у другой курносый, у третьей забавно вздернута верхняя губа и родинка на щеке… Макияж скрадывал различия, и если особенно не приглядываться, вполне можно было спутать этих женщин. Одежда у них тоже не слишком разнилась: они делали покупки опять-таки в окрестных магазинах и старались следовать моде, насколько позволяли средства.

— Роста они среднего, — вслух продолжил мою мысль Виалисс. — Сложения тоже обычного. Ну, одна чуть постройнее, другая попышнее, но в целом…

— Четыре — блондинки, одна рыжая и одна шатенка. Причем все шестеро — крашеные, — добавила я, изучая записи.

— Что, и шатенка?

— Ага. Она как раз светловолосая, но считала, что так выглядит слишком бледно, поэтому красилась, — пояснила я, — это со слов мужа. А рыжая от природы шатенка, недавно тоже была блондинкой, но решила поэкспериментировать, это ее подруга сообщила. Вот, у Тори всё зафиксировано. Или у Нокса? Поди пойми…

— А вот глаза разные, — заметил он.

— Общее только одно — относительно светлые. Карих или черных нет, — кивнула я.

— Бр-р-р… — встряхнул он головой. — Ладно, продолжим. Итак, у нас есть шесть очень похожих женщин. Что у них еще общего кроме того, что они все домохозяйки, сравнительно недавно вышли замуж и жили в одном районе? Кстати, почему?

— Потому что мужья у всех, — ткнула я в список, — служащие, клерки… а тут рядом деловой центр, до работы добираться удобно. И квартирки в этом районе как раз по карману молодым семьям без детей. Вдвоем в них существовать вполне возможно, хоть и тесновато.

— Ага, годится. Ну так, может, вдобавок жертвы состояли в одном клубе, обществе… как это у вас называется?

— Нет, — ответила я, сверившись со списком. — Одна вообще с мужем на скачки ходила, другая предпочитала синематограф, еще одна пела в хоре… Так, эта подвизалась в каком-то кулинарном клубе и даже выиграла набор сковородок за лучший ягодный пирог. Эта вязала, а эта предпочитала проводить досуг с книжками.

— Твоими, — заметил Виалисс и ухмыльнулся. — Учти, еще немного, и Нокс догадается, что ты на самом деле знаменитый нэсс Ирп! Если уже не догадался… Как-то он на тебя хитро косился сегодня, ты не обратила внимания?

— Пускай догадывается, — проворчала я. — Он умеет держать язык за зубами. Не отвлекайся!

— Я не отвлекаюсь, я ищу об… — брат вдруг замер.

— Ты что?

— Мы с тобой сами, как слепые котята! — Виалисс выразительно постучал себя по лбу. Звук получился на удивление звонким. — Не видим очевидного… Вот же оно, общее: все шесть женщин — сироты! И все — не местные!

— Стой, погоди, как — сироты? — изумилась я, зарывшись в бумаги. — Вот у этой родители есть…

— Приёмные, там даже отмечено, — показал он. — Судя по возрасту, в котором ее взяли в семью, они просто искали бесплатную работницу… У этой вот опекуном числился какой-то многоюродный дядюшка, но он уже умер. Эта — осиротела в сознательном возрасте, прочие выросли в приютах или при благотворительной миссии. Все, конечно учились в школе, но потом пробивались сами, пока благополучно не вышли замуж…

— Та-ак… — я уронила голову на руки. — Еще того не легче! Выходит, наш убийца выискивал женщин, схожих не только внешне, но и жизненными обстоятельствами?

— Да, и если это маньяк, то с очень уж сложными критериями выбора жертвы! Он что, выяснял их биографию, прежде чем убить? — Виалисс растянулся на спине. — Нет, это не так уж сложно, достаточно расспросить соседей… слово тут, слово там, кумушки любят перемыть косточки новым жильцам. Но зачем такие сложности с газом? Если ему нужны были именно такие женщины, что мешало подстеречь их на улице? Почему нужно убивать именно в квартире, рискуя попасться? Что, если бы муж вернулся пораньше и застал его? Или успел откачать жену?

— Слишком много вопросов без ответов, — мрачно ответила я и дернула ногой так, что туфля слетела и едва не угодила в камин. Это навело меня на мысль. — Слушай, Лисс… Только что на ум пришло: ведь если бы женщин насильно засовывали головой в духовку, они бы сопротивлялись, верно? Но следов борьбы нет. И следов удушения или удара Нокс не нашел. Снотворным или ядом их тоже не кормили.

— Укол?

— Тоже нет.

— Хлороформ? Он быстро выветривается, да и не унюхаешь его в такой концентрации газа.

— Не думаю… — протянула я. — Понимаешь, это похоже на правду, но посуди сам: женщина такого роста и сложения весит далеко не как пушинка. Даже если убийца крепкий мужчина вроде тебя… Ну-ка, встань! Вот представь, ты меня усыпил, аккуратно опустил на пол, не дав ни обо что удариться, я лежу абсолютно расслабленная. Теперь отнеси меня… ну хоть за десять шагов, лавируя между стульями — квартирки-то маленькие! — усади и засунь мою голову… ну вон под диванную подушку.

— Следственный эксперимент — это интересно, — Виалисс охотно вскочил и принялся за дело.

Через пару минут стало ясно, что дело только кажется простым: даже мой крепкий и очень сильный брат намучился с моим безвольным телом. То задиралась юбка, то сваливались туфли, то рассыпалась прическа, то он цеплял моими ногами стулья, и они с грохотом падали, то я, будучи усаженной, сползала на пол…

— Либо он долго тренировался, — выдохнул наконец Виалисс и упал на пол рядом со мной, — либо намного сильнее меня, а вдобавок у него шесть рук! Ну или он действовал не в одиночку.

— Или он не перетаскивал жертв, — добавила я. — Иначе остались бы какие-то следы… волочения, например, или туфля бы свалилась, или свисающая рука что-то задела, какую-то мелочь… Нокс бы такое не проглядел, ручаюсь! Вряд ли убийца еще и порядок наводил.

— И что ты хочешь сказать? Они добровольно засовывали головы в духовку? Кстати, — хмыкнул он, — а если бы у жертвы не оказалось духовки, как бы он выкручивался?

— Хороший вопрос… Думаю, просто пустил бы газ посильнее и оставил женщину на полу. С духовкой просто надежнее, в таком объеме надышишься очень быстро… — пробормотала я. — Опять ты меня отвлек! Ты спросил…

— Да-да, я помню! Так что, по-твоему, они в самом деле сделали это сами?

— Именно, — подняла я палец.

— Под дулом револьвера, что ли? — нахмурился Виалисс. — Или он этот… гипнотизер? Внушил бедняжкам, они пошли и…

— Нет же! — я вскочила на ноги. — Всё намного проще! Лисс, вспомни, что говорил Нокс? Все они бросили какое-то дело! Пускай не срочное, не кипящий суп на плите оставили, но бросили… Что может заставить женщину отвлечься?

— Телефонный звонок?

— Допустим, но имей в виду — у двоих жертв не было дома телефона.

— Тогда звонок или стук в дверь.

— Точно! — воскликнула я. — И кому же это женщина, будучи вечером одна дома, распахнет дверь, а потом пройдет на кухню и сунет голову в духовку?

Виалисс подумал и смачно выругался, стукнув кулаком по колену.

— Сходится! Сходится, чтоб мне провалиться!

— Понял, да? — радостно спросила я.

— Ага… Кто-то настойчиво звонит в дверь, женщина спрашивает, кто, а ей отвечают — соседи жалуются на сильный запах газа, срочно проверяем, нет ли утечки, так? Она, конечно, впускает газовщика и проводит на кухню… Он осматривает трубу, вентиль, а потом… — Виалисс наморщил лоб, — скажем, говорит, что сейчас что-то подкрутит, и просит хозяйку как следует принюхиваться, а то сам уже не чувствует, так надышался за день… Словом, что-то в этом роде. И она охотно выполняет просьбу, потому что кому же охота взлететь на воздух или отравиться!

— Да!

— Одно не ясно, — подумав, сказал он. — Если даже женщина засунула голову в духовку, как он ее там удерживал, пока она не лишилась сознания? Следов насилия-то нет! И как сам не надышался? Противогаз не поможет, учти… Разве что мокрым платком лицо закрыл, но этого тоже надолго не хватит.

— Есть у меня одно предположение, довольно бредовое, но… проверить стоит, — серьезно ответила я и позвонила. Через пару минут прибежала Фарита, еще одна наша служанка, совсем молоденькая. — Приведи Дарифу, скажи, он нам очень нужен. И побыстрее!

Фарита кивнула и умчалась, а вскоре явился, заняв собой, казалось, всю гостиную, Дарифа. При его размерах великан двигался совершенно бесшумно и осторожно, ухитряясь не сшибать безделушки и не задевать мебель, просто поразительно!

— Что-то случилось, нэссе? — тревожно спросил он, взглянув на нас. — Фарита сказала, нэссе срочно нужна помощь!

— Да, нужна, но мы в порядке, не переживай, — заверила я. — Мы хотели тебя кое о чем спросить, только и всего.

— А-а… — успокоился Дарифа. — Глупая девчонка, всего меня напугала…

Я не выдержала и прыснула, потом успокоилась и сказала:

— Дарифа, вот ты умеешь править людям тело, как делали твои предки. Ты так лечишь, верно?

Он кивнул.

— Скажи, а способен такой умелец, как ты, покалечить человека?

— Конечно, может, нэсс, — ответил он, — и наши воины это умеют.

— Так-так… — потерла я руки. — А можешь ли ты, к примеру, обездвижить человека так, чтобы он ничего не успел понять?

— Могу, — недоуменно сказал Дарифа. — Это очень просто.

— А чтобы следов не осталось?

— Могу, — повторил он. — Есть такие места — если правильно нажать пальцем, не очень сильно, человек сделается, как мертвый, но не умрет, потом очнется. Если неправильно — ничего не выйдет. А если слишком сильно — человек взаправду умрет.

Я торжествующе взглянула на Виалисса.

— А где находятся такие места? — спросил он. — Нет, показывать не надо, просто скажи — на голове, на спине?

— На шее возле головы, — подумав, сформулировал Дарифа. Еще подумал и просиял: — Нэсс это надо для книжки?

— Точно, — улыбнулась я. Слуги знали, что я сочинительствую, но не проговорились бы даже под пыткой, в этом я могла быть уверена. — Скажи, а другие мастера знают эти места?

— Да, — уверенно ответил он. — Но не все. Зато они знают другие. Я говорил со старым дзейлинцем, который тоже правит тело, у них многое иначе. Очень интересно. Ему тоже было интересно.

— А белые? — быстро спросил Виалисс, явно сообразив, что вряд ли старик-дзейлинец мог выдать себя за мастера-газовщика. — Знают?

— Может быть, — развел ручищами Дарифа. — С ними я не говорил. То есть говорил, когда меня звали работать, но не об этом. Они мне сулили золото, много золота! А я сказал: у меня и так есть золото, и тёплый дом, и столько вкусной еды, сколько захочу, и красивые женщины… Неужели я пойду к чужим людям от своих нэссе? — он перевел дыхание и добавил: — И свою работу я делаю правильно, хорошо, а не как те люди, чтобы одно вылечить, а другое оставить назавтра, и человек придет опять и опять, и еще заплатит, и еще… Куда это годится?

Да, сманить его пытались неоднократно, но Дарифа был непоколебим, как скала…

— Спасибо тебе, — ласково сказала я, — ты нам очень помог!

Дарифа утопал прочь, а мы переглянулись.

— Выходит, тот человек знал нужные точки, — пробормотал Виалисс. — В общем-то, я сейчас сообразил: можно и сонную артерию прижать, но есть вероятность, что жертва все же успеет брыкнуться… Значит, он спрашивал, как там запах. Женщина что-то отвечала, он якобы не слышал и наклонялся к ней… ну или чтобы самому принюхаться. Тут и обездвиживал ее — шея-то на виду! Всё, жертва, считай, в отключке. Остается быстро закупорить вентиляцию, замести следы и скрыться.

— До взрыва он точно доводить не хотел, раз охотился на конкретных женщин, — добавила я.

— Угу… И действовал тщательно: если я правильно расшифровал каракули Нокса, то умерли они действительно от отравления газом. В смысле, следы в легких есть, то есть они еще дышали, когда он открывал кран.

— Странно только, что никто из вездесущих соседей его не заметил, — заметила я.

— Вечер пятницы, — напомнил Виалисс. — Вдобавок… вряд ли на нем была форменная одежда, а если и так, достаточно снять куртку, плеснуть на одежду спиртным, шататься, бормотать что-нибудь себе под нос и спотыкаться на лестнице. Даже если кто-то заметит незнакомца, решат, что он перебрал и ошибся домом, бывает.

— Но это уже серьезно спланированные преступления, — покачала я головой. — Такие сложности… Неужто правда маньяк? У них бывают замысловатые завихрения!

— Кто его знает… — брат почесал в затылке. — А что, если…

— Что?

— Если на самом деле он хотел убить только одну из этих шести?

— А остальных — для отвода глаз прикончил? — нахмурилась я. — Или пытался как раз под серийного убийцу работать? Или…

— Трикс? Ты что замерла, Трикс? — окликнул Виалисс, когда молчание затянулось. — Что — или?

— Он не знал, которая именно — его настоящая жертва. Суди сам — у них все приметы сходятся, вплоть до сиротства!

— И для верности он убрал всех, подходящих под описание? Что, он даже имени не знал?

— Имя и поменять можно, — отмахнулась я. — В том же приюте взяли да дали другое, дел-то… Смотри: выходит, у него было достаточно подробное описание внешности, а из фактов биографии — только сиротство, недавнее замужество да то, что сейчас женщина живет в этом районе. Интересно, как он их разыскивал?

— Как я — ходил да спрашивал, — пожал плечами Виалисс.

— Это слишком приметно, ты сам говоришь, что чужаки бросаются в глаза… Может, это местный? Продавец или… не знаю, тот же парикмахер. Кто-то, кто знал всех шестерых!

— Может быть… Но все же — чего ради убивать домохозяйку? — нахмурился Виалисс. — Хотя ты сейчас скажешь «ищи, кому выгодно»! Кому и что выгодно? У них разве что скромные сбережения имелись… Или какая-то из них, как в твоих книжках, унаследовала огромное состояние, но сама об этом не знала? Трикс?

— Да ты гений, братец! — воскликнула я и кинулась ему на шею. — Конечно же! Всё дело в наследстве! В таком наследстве, ради которого кто-то не пощадил шестерых женщин…

— Семерых, — сказал неслышно вошедший Виаторр, бросил на журнальный столик мокрую вечернюю газету и ушел наверх, переодеваться — с него лило.