1

– Нортон, прими вызов, – произнес комм голосом шефа. – Вы возле Северного парка, верно?

– А то вы на карте не видите, – ответил Текс. – Что там? Котенка с дерева снять не могут?

– Ребенок пропал, – ответил Барнабас таким тоном, что Нортон сунул стаканчик с кофе Дженкису и загрузил координаты в навигатор. – Давайте поживее.

– Пол… – кивнул Текс напарнику, а тот включил сирену, и автомобиль рванул с места на скорости, вдвое большей разрешенной.

– Ты опять?.. – для порядка спросил Нортон.

– Ага. На техосмотре вернули заводские настройки, а я их опять скрутил, – гордо ответил Дженкис. – Защиту еще поставили. Что там той защиты… Гляди, вроде это здесь?

– Да, приехали, – кивнул тот, выбираясь из машины.

Было жарко: солнце давно перевалило зенит, но пригревало так, что тянуло спрятаться в гостеприимной тени раскидистых деревьев, прилечь на травку и вздремнуть до наступления вечерней прохлады.

Северный парк когда-то разбили на месте фатально пострадавшего жилого района. Чем сносить развалины, расчищать основательно загаженное место, проще показалось засыпать эти руины слоями земли, вынутой при рытье котлованов под новые небоскребы, и густо засадить деревьями и кустарником, чтобы не оползала.

С тех пор минуло больше полувека, насыпи превратились сперва в пологие, а потом и в высокие холмы, которые летом осваивали велосипедисты-экстремалы, а зимой – сноубордисты и горнолыжники. Конечно, это были не горы, но высота и сложный рельеф искусственных холмов вполне устраивали тех, кто не мог себе позволить отправиться на настоящий горнолыжный курорт куда-нибудь за океан. Ну а школам для начинающих склонов и замысловатых трасс тут хватало с избытком! Нортон и сам когда-то катался здесь на лыжах, на обычных, правда, встать на горные не рискнул. Ну и в детстве на санках, конечно… И даже то, что снег был по большей части искусственным, никого не смущало. Кто его видел, тот настоящий снег, иначе как по визору? Редкие счастливцы (хотя это как посмотреть) с дальнего севера?

Ну а еще тут имелось множество дорожек – пешеходных и велосипедных, – укромные рощи и газоны, пруды и ручьи, павильоны для отдыха, детские аттракционы, роллердромы, спортплощадки, лужайки… Словом, Северный парк недаром гордился званием самого благоустроенного места отдыха в Вайпертоне! Западный был покрупнее, но инфраструктура там оставляла желать лучшего, в Южном имелся ипподром, но добираться туда было не слишком удобно, а Восточный специализировался на водных видах отдыха: пляжи для загорающих и для игр, водные велосипеды, лодочные прогулки, серфинг на искусственных волнах, кайтинг, яхтинг и даже дайвинг, правда, на малых глубинах. За большими нужно было отправляться на побережье, и стоило это недешево.

Так вот, именно в этом лесном раю и пропал ребенок…

Это было немыслимо, и Нортон понимал, отчего на дело бросили его команду: могли понадобиться нестандартные решения, а с этим у них дела обстояли отлично.

– Наконец-то! – кинулся к нему, стоило выбраться из машины, невысокий темнокожий мужчина в форме службы охраны парка. – Сьер, тут дело скверное!

– Вы?..

– Тино Инни, – коротко поклонился тот, – охранник.

– Детектив Нортон. Это детектив Дженкис и стажер Харди. Что тут приключилось?

– Эта вот дама, – Инни указал на заплаканную женщину средних лет, к которой жался маленький мальчик, – заявила, что пропал ее старший сын, который играл здесь, в парке. Мы попытались найти его по маячку, но сигнала нет. И то, как он пропал… Вы лучше послушайте его брата!

– Идем, – кивнул Нортон. – Пол…

В таких случаях он всегда посылал напарника вперед, потому что Пол был обаятельным и умел располагать к себе женщин. Текс тоже умел, но не всегда и не всех, некоторые на его грубоватое обаяние не велись, а, напротив, пугались. Ну, на крайний случай, имелась еще Эл: по идее, женщине должно быть проще договориться с другой женщиной, чем твердокожему мужчине!

– Детектив Дженкис, – отрекомендовался тот, – что произошло? Нам сообщили, пропал ваш сын, это так?

– Да, – всхлипнула женщина.

«Рита Маккерн, – взглянул на свой браслет Нортон, – а пропавший – Ричард Маккерн, восьми лет.»

– Как вы узнали об этом?

– Энди сказал… – она кивнула на мальчишку и тут же снова залилась слезами. – Я кинулась в парк, а тут… тут ничего не могут сделать!

– Уж простите их, миз, разрешение таких ситуаций не в компетенции служащих парка, – мягко произнес Дженкис. – Разрешите задать пару вопросов мальчику? Это ведь ваш второй сын, я верно понимаю?

– Да-да, пускай сам расскажет, а то я… я наверняка все перепутаю! – выдохнула женщина и, отцепив от себя сына, подтолкнула вперед. – Ну же, Энди, не молчи! Говори скорее, твой брат… там…

Рыжий веснушчатый Энди с зареванной физиономией (ему было всего восемь, узнал Нортон, глянув на браслет) шмыгнул носом и с испугом уставился на громадного полицейского. Дженкиса он, кажется, и вовсе не заметил.

– Позвольте, сьер? – шепотом спросила Эл, потрогав его за рукав, и Нортон кивнул. Может, девушки пацан не станет так бояться?

Она тем временем присела на корточки возле мальчика и спокойно сказала:

– Привет, меня зовут Эл, я из полиции. А ты Энди, верно?

Тот покивал и вытер нос рукавом.

– Энди, пожалуйста, расскажи, куда подевался твой брат, – попросила девушка. – Мы же не можем сами догадаться! Это только в кино супергерои умеют мысли читать, а мы-то простые полицейские… Ну, давай же, вдруг твоему брату очень нужна помощь? Чем скорее расскажешь, тем быстрее мы его найдем!

– Мы играли, – выдавил Энди, снова утерев глаза. – Мы играли, как будто у нас тут крепость, а оттуда лезут мутанты, и надо их стрелять… И тут Дик поскользнулся и полетел в овраг.

– Испугался, поди? – участливо спросил Пол, тоже присевший рядом. Один Текс торчал возле служебной машины, будто памятник самому себе.

– Ужасно! – ответил мальчик. – Я за ним… А там нора!

– Где – там? – спросила Эл.

– Ну там, в овраге! Дик говорит такой – давай залезем, посмотрим, что внутри! Будем первооткрывателями, нам за это награду дадут… – Энди снова всхлипнул. – Лаз-то большущий! Ну мы и полезли… Только я хотел играть в этих… которые сокровища ищут, ой, нет, которые пещеры исследуют!

– Спелеологи? – пришла на помощь Эл.

– Ой, вроде да… Я поэтому сказал, что надо сходить за веревкой, фонари взять, лопатку какую-нибудь найти… – мальчик вздохнул. – Но Дик не послушал. Он сказал: а вдруг другой кто-нибудь найдет тайный лаз раньше нас? И никакой награды мы не получим! И велел, чтоб я ждал снаружи, если такой трус…

– И ты полез за ним?

– Ага… – Энди понурился. – Если бы веревка была, я б остался. Привязал бы Дика и это… страховал, вот. Но у нас ничего не было, вот и…

– А что насчет связи? – встрял Нортон. – Вы же общались? Переговаривались вслух или как?

– Мы по браслетам говорили, как будто мы разведчики и так выходим на связь, – пояснил Энди, явно переставший бояться. – У нас даже свои секретные слова есть, Дик придумал. Но слышно там очень плохо, я вообще не понимал, сам это Дик отвечает, по браслету или я эхо слышу. А потом браслет совсем ловить перестал.

– Интересно, что там может экранировать, если в подземке сигнал отлично проходит? – задумчиво протянул Дженкис.

– Ты сравнил! В подземке точек доступа-то сколько? – ответил Нортон, который пытался найти планы парка, желательно, с подземными коммуникациями, и ругался про себя.

В файлах городской и районной управ царил редкостный бардак, только в материалах последних лет навели какой-никакой порядок. А вот планов и схем полувековой давности было раз-два, и обчелся… Может, в архивах они и найдутся, но сколько времени отнимет поиск, и представить страшно!

– А что дальше? – подбодрила Эл мальчишку.

– Мы лезли и лезли, я устал уже, лаз-то немножко поднимается. И это там в начале совсем широко, а дальше уже надо на четвереньках ползти. А еще темно и душно, и не видно ничего… – Энди снова шмыгнул носом. – Ну то есть по бокам стенки, а впереди… ну, в браслете фонарик слабый, вот настолько видно, – показал он руками, – и все…

– И ты?..

– Я попросил Дика подождать, сказал, что устал и не хочу дальше лезть. Мы поругались, и он меня лягнул, – мальчик показал грязное пятно на плече. – А потом Дик сказал – ладно, отдохни пока, а я дальше проберусь немножко, и назад. Там тесно было. Дик еще добавил, что правда надо возвращаться с совком хотя бы, с лопаткой там не развернешься… Ну, чтобы прокопать дальше.

– А почему он решил, что там есть проход? Может, лаз вовсе завалило? – задала резонный впрос Эл.

– Дик сказал, вроде бы дует откуда-то. А если сквозняк, значит, проход есть, – пояснил Энди. – Но я ничего не чувствовал. Наверно, Дик загораживал. А может, он просто придумал из вредности…

– Значит, он полез дальше?

– Ага… Я его сперва видел, ну, ноги, а потом он пропал. Я ему крикнул, он ответил, что еле пролез… – Мальчик поежился. – И что там большая пещера, он поглядит, и мы обратно поползем… А завтра придем с фонарями и прочим.

– А потом?

– Он что-то крикнул, только я не разобрал, – тихо ответил Энди. – Я еще позвал, но ничего не услышал. Я долго звал, правда! Но там только шумело что-то, ну, как ветер в трубе, наверно, от того сквозняка. И еще шуршало и скрипело, и я испугался, что лаз обвалится… – Губы у него задрожали, и он добавил: – Я вообще не помню, как вылез. Задом пятился, потому что развернуться боялся…

– А почему ты сразу не позвал на помощь? – спросила Эл.

– Я… я испугался… – прошептал мальчик. – Что мама ругаться станет…

Миз Маккерн всхлипнула и прикрыла рот рукой.

– А потом надо было идти домой, уроки делать, – закончил Энди. – И… и… ну все равно же маме бы ясно стало, что я один пришел, вот тогда я и…

– Когда вы нашли лаз? – поинтересовался Дженкис. – Хотя бы примерно?

– После школы, – сказал тот. – У меня уроки в полдень кончаются, я подождал Дика, мы перекусили и пошли сюда, мы всегда так делаем…

– То есть было около половины второго, верно? – уточнил Пол, взглянув на браслет. – Плюс дорога… Какое-то время вы играли, потом обнаружили эту нору…

– Да, сьер… – Энди посопел, потом сказал: – Только Дик прогулял последний урок, так что сюда мы пришли без четверти час, а лаз нашли как раз в половину второго или чуть позже.

– Вы же секретные агенты и разведчики, – негромко сказала Эл. – Наверно, все свои действия записывали поминутно, я права?

– Да, миз, – ответил мальчик, посмотрев на нее с уважением. Видимо, ему нечасто встречались настолько понимающие взрослые.

– И сколько времени вы провели под землей?

– Ну… сперва мы спорили, потом полчаса лезли в ту сторону, потом я еще ждал, а назад вылез гораздо быстрее, потому что боялся. Было без десяти три, – уточнил Энди, взглянув на браслет. – Я ждал-ждал тут, пока Дик вернется, а его не было и не было… В четыре я пошел домой, ну и…

– А сейчас без пяти пять, – заключил Нортон. – Итого мальчик почти три часа находится под землей, из них два – непонятно, где и в каком состоянии.

– Я сразу вас вызвал, – вставил охранник, – сам я тут ничего не сделаю. У меня вообще сейчас участок без присмотра. На дроны-то положиться нельзя – деревья же кругом, они в кронах застревают. Кто котят с деревьев снимает, а я – эти железяки… Руки бы пообрывать тем, кто их программировал!

Эл фыркнула, видимо, припомнив слова Текса, но сделала вид, будто закашлялась. И то, будет еще всякая пигалица над старшим в отряде смеяться!

– Так, сьер Инно, – сказал Нортон, – возвращайтесь к выполнению своих обязанностей. Здесь мы сами справимся…

«Надеюсь», – подумал он и посмотрел в овраг.

– Полезем? – негромко спросил Дженкис.

– Да. Мальчишка мог удариться, потерять сознание, ему на голову мог свалиться камень… Если повезло, то он еще жив, и времени терять нельзя. И спасателей вызови непременно.

– Погоди, ты один туда собрался, что ли?

– А что там вдвоем делать? Это ж не наркопритон!

– Втроем, – напомнила Эл. – Я пойду с вами. И погодите запрещать, сьер! Энди же сказал, что там очень тесно, а если так говорит ребенок…

Текс вздохнул: что и говорить, он был мужчиной крупным, да и Пол, пусть и смотрелся на его фоне субтильным, вовсе таковым не являлся. А вот Эл была куда мельче и наверняка сумела бы протиснуться туда, куда Текс не рискнул бы сунуться.

– Ну хорошо, – сдался он. – Значит, пойдем мы с вами, а ты, Пол, остаешься на связи… А, кстати… Энди? Дай-ка твой браслет, проверим, где именно пропадает его сигнал…

Мальчик протянул ему требуемое.

– Вы найдите Дика, сьер, пожалуйста, – попросил он, и губы у него задрожали. – Надо было сразу звать кого-нибудь, а я… я…

– Миз, успокойте ребенка, – сказал Нортон женщине. – И, очень вас прошу, не говорите ему, что он виноват. Он и сам это понял, так что не надо накручивать, не то вы потом на психологах разоритесь!

– А… а если Дик… – та снова прижала руку к губам и умоляюще уставилась на него.

– Скажете мирозданию спасибо за то, что не оба, – мрачно ответил Текс. – Н-да… Идем, что время терять? Эл? Эл, вы куда подевались?

– Она побежала к пункту проката, – ответил охранник, – вот только что умчалась.

Нортон снова выругался про себя и полез в багажник. Трос – вот он, пригодится, мало ли. Тонкая веревка, фонари, аптечка…

– Извините, я отлучилась на минуту, – выпалила запыхавшаяся Эл и сунула что-то в руки Тексу.

– Это еще что?..

– Наколенники и налокотники, – пояснила она, – тут роллердром рядом, я сбегала… Не знаю, как вы, а мне не хочется колени и локти ободрать. И форму жалко, нам за нее шеф шкуру спустит! Вот еще перчатки…

Нортон вынужденно признал, что она права, подогнал защиту по себе и натянул перчатки, а потом выудил из багажника шлемы. Защита пустяковая, это же не спецназовское снаряжение, но от случайно свалившегося на голову камушка всяко убережет!

– Пол, страхуй у входа, – сказал он, – связь держим постоянно. Я… Эл, куда вы?

– Я пойду вперед, – серьезно сказала девушка. – Я же меньше. И вы сумеете меня вытащить, если я застряну, а я вас – вряд ли. Ну и, сьер, рассудите сами: там же не вооруженные террористы окопались! Это я к тому, что вы сейчас скажете – как можно пускать вперед себя девушку?

– Да, вы правы, – нехотя произнес он. – Давайте, двигаем, время не ждет!

 

2

Ползти по узкому лазу на четвереньках было неприятно. Нортон не страдал клаустрофобией, у него вообще фобий не имелось (иначе кто бы допустил его к службе?), но в замкнутом пространстве все равно чувствовал себя неуютно.

Фонари у них были мощные, но что толку, если перед собой он видел только ноги и… хм… филейную часть девушки?

– Сьер, не наступайте мне на пятки, – попросила вдруг она.

– В смысле?

– Вы так близко, что если я вдруг распрямлю ногу, то ударю вас по лицу, – пояснила она. – Хотя у вас же рефлексы… Перехватите и лодыжку мне сломаете. А потом будете меня отсюда вытаскивать.

В наушнике гнусно заржал Дженкис.

– Что со связью? – мрачно спросил Нортон, приостановившись, чтобы оторваться от девушки.

– Вас обоих слышу хорошо, – был ответ, – а маячок школьного браслета… ну, мигает. Видимо, там что-то действительно экранирует! А еще я тут подгружаю все, что есть на тему коммуникаций в этом районе, но что-то ни шиша толкового пока не вижу.

– Ладно, продолжай в том же духе, – вздохнул Нортон и посветил фонариком по сторонам. Никаких отнорков не наблюдалось, лаз вел вперед и немного вверх. – Эл, подождите минуту.

– Ага.

Он вынул нож – почти такой же, какой изъяли у «маньяка с бубенцами», как называл его Дженкис, – примерился и воткнул его в стенку лаза. Алое лезвие вошло в землю, как в масло.

– Похоже, мы в трубе, – сообщил Нортон, расковыряв дырку побольше. – Она, правда, проржавела до такой степени, что ее пальцем проткнуть можно, но пока, сами видите, держится. Но схлопнуться, подозреваю, может в любой момент.

– А земля откуда? – живо поинтересовалась Эл.

– Ну, если это был водосток… – Текс задумался. – Ну да, скорее всего, так и есть. Дождевой слив, что-то в этом роде, тогда ясно, почему выход в овраге. За столько лет нанесло грязи, мусора всякого… А потом слив пересох. Почему, не знаю, может, где-то выше труба засорилась!

– Логично, – ответил Пол. – Я тут ковыряю материалы: согласно проектной документации, сливы есть, иначе бы вся эта конструкция оползла после первого же хорошего дождичка. Ну, как обычно у нас – зарядит на недельку, потом машины посреди города тонут… Вот только учтенных стоков всего ничего. То ли потеряли документы, то ли просто бардак.

– Ставлю на второе, – вздохнул Нортон. У него начало ныть плечо, потому что, в отличие от девушки, ему приходилось опираться на локти, и это было неприятно. – Эл, что там впереди?

– Ничего нового, сьер, – ответила она, – все та же труба. Никаких ответвлений, никаких следов. Сами же чувствуете, тут земля как камень! А в пыли ничего не разглядишь.

– Угу, видимо, глину откуда-то намыло, – вздохнул он. – Она и засохла намертво…

Они пробирались по тоннелю (почему-то именовать его так было приятнее, чем лазом или даже трубой), пока Эл не притормозила.

– Сьер, тут совсем узко, – сказала она. – Вы не протиснетесь, даже думать нечего. Наверно, труба просела.

– А ребенок смог бы пролезть?

– Думаю, смог бы. Миз Маккерн сказала, что хоть Энди с Диком погодки, старший почти на голову выше брата и крупнее, сложением в отца удался. Погодите, я попробую туда просочиться…

– Эл! Вы это прекратите!

– Сьер, там может быть ребенок, – серьезно сказала она, извернувшись в тесном нутре тоннеля так, чтобы взглянуть Тексу в лицо. – Вдруг он застрял, потерял сознание? Ранен? Я полезу вперед. Вы же сумеете меня вытащить, если что, правда?

– Сумею, конечно, – буркнул он, признавая, что девушка права. – Держите трос и закрепите карабин как следует.

– Конечно, сьер…

Эл поползла вперед – уже не на четвереньках, по-пластунски, – и в свете фонаря Текс видел только ее пятки. Пару раз она выругалась – вернее, он решил, что это ругательства, потому что не знал этого языка, но мог оценить экспрессию, – потом сказала:

– Ну и шкуродерка!

– Эл, что там?

– Игольное ушко, – мрачно ответила она. – Ну или бутылочное горлышко, как вам больше нравится?

– Мне никак не нравится. Вылезайте оттуда, пока я вас за ноги не вытащил!

– Погодите, сьер… Оттуда вправду сквозит. Видимо, Дик говорил Энди об этом месте…

– Эл, вы не сможете пробраться туда, куда едва просочился восьмилетний мальчишка!

– Если голова пролезет, то и все остальное тоже, – философски ответила она и ввинтилась в узкий проход.

Текс видел, как ноги девушки взбрыкнули, потом пропали, а потом он увидел впереди свет ее фонаря и услышал:

– Ничего себе…

– Что там такое? – Нортон распластался на полу, чтобы дать руке отдохнуть.

– Тут вправду большая… пещера, наверно, не знаю, как ее еще назвать, – ответила Эл.

Свет фонаря метался туда и сюда, видимо, она осматривала помещение.

– Это не может быть пещера, холм искусственный, – напомнил Пол.

– Да, вот тут стыки на стенах видно, вроде как каменные блоки. Наверно, какое-то техническое помещение, – сказала Эл. – О! Тут решетка!

– Что за решетка? – заинтересовался Нортон.

– Кто ж ее знает! Вмурована в пол и стены… потолок я не могу разглядеть. Прутья толстые, в мою руку, не меньше. Скорее всего, это несущая конструкция. Она ржавая, как я не знаю, что, а еще вся в какой-то плесени.

– Откуда взялась плесень, если тут сухо, как в пустыне? – задал резонный вопрос Текс и услышал выразительное фырканье.

– Прохода тут нет, – продолжила девушка, – но за решеткой лежит ботинок.

– Детский? – насторожился Нортон.

– Нет, мужской, наверно, побольше вашего будет, – ответила Эл. – Такие рабочие носят. Подметка испачкана в чем-то вроде цемента или той же засохшей глины, а верх как будто кто-то пожевал… Я до него не дотянусь, только сфотографировать могу. Но он тут очень давно лежит, это невооруженным взглядом определить можно!

– Эл, выбирайтесь оттуда, – сказал Текс. Ему не давало покоя странное чувство, будто кто-то смотрит промеж лопаток, и от этого мучительно хочется почесать спину, но… Он лежит ничком, над ним свод тоннеля, так откуда бы взяться этому ощущению? – Пускай спасатели дронов запускают. Следов мальчика нет?

– В том-то и дело, сьер, – серьезно ответила она, – ничего. Сейчас…

– Эл?

– Погодите, я пытаюсь на решетку залезть, тут есть перемычки. Ого! Смотрите!

Связь была паршивой, свет фонаря плясал, но Текс все-таки кое-что рассмотрел.

– В потолке по ту сторону решетки есть люк, – пояснила Эл, – наверно, это тоже какая-то технологическая шахта или вроде того. Замок… Замка не вижу. Похоже, люк давным давно не открывали, петли проржавели… Сьер?

– Что?

– Разрешите сбить петли?

– Нет, – ответил он. – Не надо самодеятельности. Если это правда какой-то колодец… Его могло завалить много лет назад. Этак устроите камнепад, чего доброго!

– Вы правы, – после паузы ответила Эл и с шумом спрыгнула наземь. – В любом случае, этим путем мальчик отсюда выбраться не мог. Допустим, он пробрался на ту сторону, залез на решетку, вот как я, но как открыл люк? И что, потом закрыл его за собой?

– Эл, давайте будем рассуждать на вольном воздухе, – попросил Текс.

– Конечно, сьер. Сейчас, я только сфотографирую тут все, и назад. За решеткой тоннель делает резкий поворот, не видно, куда он ведет дальше…

– Эл, как думаешь, пацан в самом деле мог пролезть сквозь решетку? – вклинился Пол.

– Сложно сказать… У меня не то что голова, даже плечо с трудом между прутьями проходит. Но он, конечно, поменьше будет, так что мог и просочиться. А еще…

Девушка вдруг замолчала.

– Эл! – окликнул Текс, привстав, насколько позволяла высота тоннеля. – Эл, что с вами?!

– Ничего, сьер, – спокойно ответила она. – Я просто включила анализатор.

– И?!

– На решетке никакая не плесень. Это кровь. Свернувшаяся, но…

– Эл, немедленно возвращайтесь! – выпалил Текс, потому что мурашки уже не просто бегали по спине, они норовили выдрать позвоночник! – Эл, я кому говорю? Это приказ!

– Иду, сьер, – откликнулась девушка. – Я сохраняла данные. Вы получили файл?

– Да, – с разницей в полсекунды сказали Нортон и Дженкис.

– Отлично! Ползу назад!

Свет в конце тоннеля снова померк, раздалось сопение, а потом Эл вдруг произнесла:

– Я, кажется, застряла…

– Но как? – Текс приподнялся на локтях. – Туда-то вы пролезли!

– Да, но тут правда как бутылочное горлышко! С вашей стороны относительно широко, вроде как воронка, а тут узко, и обратно мне никак, – удрученно сказала она. – Голова и плечо пролезают, и только. Может, правда труба просела, а может это что-то вроде ливневой канализации: решетка, чтоб крупным мусором вроде каких-нибудь веток сток не забило, а узкое отверстие… как в ванне – через него выходит вода, чтобы не переполнился резервуар. А еще…

– Эл, – перебил Текс, подобравшись так близко к дыре, как только мог, – хватит болтать. Давайте, лезьте, протиснитесь, насколько сможете, а я постараюсь вас вытянуть. Возможно, будет больно, но…

– Броник и шлем сними, – посоветовал Пол. – Лишние пара сантиметров.

– Точно! – обрадовалась Эл, и через пару секунд снаряжение прилетело Тексу точно в лоб. – Так правда легче… кажется…

Еще пару минут она, шипя, ввинчивалась в узкий проход, пока не выдохнула обреченно:

– Все, сьер, я точно застряла.

Текс выругался про себя, протиснулся еще ближе и протянул руку в темноту.

– Достанете?

– Сейчас… Ну, еще чуточку!

Он почувствовал прикосновение и, чуть не вывихнув на этот раз левое плечо, крепко схватил руку напарницы и потянул, не обращая внимания на болезненное ойканье. Почему-то Нортону казалось, что нельзя оставлять девушку в этой норе дожидаться спасателей, потому что…

Текс не знал, почему, но ему казалось жизненно важным вытащить ее оттуда как можно скорее, и он не церемонился.

Из узкого лаза он напарницу просто выдернул, как пробку из бутылки, и как не оторвал ей руку, сам не мог взять в толк. Она вывалилась прямо на него, а в тесном проходе очень сложно было распутать конечности. Текс, к слову, и не пытался – как словил локтем в лицо, так и держал девушку поперек туловища.

– Цела? – спросил он.

– Ага. Только вы меня пустите, а то неудобно же, – придушенно отозвалась она откуда-то у него из-под мышки.

Текс разжал руки и сдал назад, оказавшись нос к носу с Эл.

– Ты как? – спросил он неуклюже, и даже не сразу сообразил, что говорит ей «ты».

– Жутко перепугалась, – шепотом ответила она и вытерла нос тыльной стороной кисти, – что придется там застрять на пару часов, пока спасатели не откопают.

– Давай выбираться, – после паузы произнес Текс и еще попятился, и пятился до тех пор, пока труба не расширилась достаточно, чтобы он сумел развернуться и пропустить Эл мимо себя.

– Вперед, – велел Текс, подавив желание наподдать ей для ускорения по крепкой заднице, обтянутой форменными брюками. И никаких извращений, просто он хотел поскорее выбраться на волю!

 

3

Обратный путь показался невыносимо долгим, хотя на самом деле занял минут двадцать, вряд ли больше, а свежий воздух Текс глотал, как глотают воду после долгого перехода по пустыне. В парке, должно быть, недавно покосили газоны (да, верно, прислушался он, неподалеку стрекотала косилка), и пахло одновременно остро и свежо свежескошенной травой и сладко – чуть подвядшей на солнце.

– Хорошо-то как! – выдохнула Эл, стаскивая перчатки. – Пол, держи. Я ими за решетку хваталась, может, что осталось…

– А пробы взять тебе ума не хватило? – проворчал тот.

– Чем?! Что анализатор выцепил – все твое. Ну вот еще… – она выудила из кармана носовой платок. – Я им там прошлась по решетке, может, еще что-то обнаружится. Мой-то прибор мало что дает.

– Сам знаю, – ответил Дженкис, успевший развернуть на капоте машины полевой анализатор. Конечно, он не шел ни в какое сравнение с оборудованием спецподразделений, тех же спасателей, но кое на что все же был способен. – Давай сюда свои тряпки…

– Ты спецов вызвал? – спросил Текс, оттирая лицо влажными салфетками: из тоннеля они вылезли чумазыми, как древние трубочисты. Сухо-то там было сухо, но пыли имелось в достатке, а попотеть пришлось изрядно!

– Обижаешь… – Пол разглядывал экран. – Так… Да, это действительно кровь, вторая группа, резус отрицательный. Эл, это точно не твоя?

Она вместо ответа ткнула пальцем в нашивку на рукаве – группа крови третья. Правда, резус тоже отрицательный.

– Пошутить уже нельзя, – пробурчал Дженкис. – Еще тут слизь непонятного происхождения и… угу, частицы эпителия и волокна ткани. И еще что-то, но наша машинка это определить не может.

Он переглянулся с Нортоном.

– Ну, можно предположить, что мальчишка забрался в то помещение, – сказал Текс, – попытался пролезть сквозь решетку, оцарапался до крови, ну и кожу ободрал, отсюда и следы.

– Там многовато крови для царапины, – покачал головой Дженкис, разглядывая снимки Эл.

– Может, нос разбил? – предположила она. – От этого крови может быть море, плюс сопли, вот вам и слизь! А кожа… ну правда, решил протиснуться между прутьями, застрял, заревел от испуга, дернулся и ободрался. Или носом на прут налетел, некоторым тронуть достаточно, чтобы кровь потекла… Или доревелся до кровотечения, тоже бывает!

– А сам-то он куда делся? – спросил Нортон, признавая, что такая версия имеет право на существование. – И почему следов крови на полу всего ничего?

– Грунт темный, там не особенно видно, – живо ответила девушка. – Плюс высохнуть успело. А большая часть могла оказаться не на полу, а на самом Дике, на одежде.

– Ну хорошо, допустим… А сам-то парень куда подевался?

– Или пробрался на ту сторону и отправился дальше, – сказал Дженкис, – и где он там плутает, неизвестно. Или вылез обратно, пока брат бегал за подмогой, и прячется где-то. Кстати… Миз! Можно вас на секундочку?

Миз Маккерн, ожидавшая поодаль (сердобольный охранник принес ей и мальчику раскладные стульчики), вскочила.

– Вы что-нибудь нашли? – спросила она срывающимся голосом. Впрочем, она и так видела, что Текс с Эл вернулись с пустыми руками.

– Ничего, миз, – приврал Пол. – Скажите, вы приятелей Дика обзвонили, как я просил? Одноклассников, еще кого-то, к кому он мог бы пойти?

– Конечно, – всхлипнула женщина. – Энди и своих одноклассников спрашивал, и через учителей всех ребят из параллельных классов расспросили, никто не видел Дика после занятий!

– Как вариант, он мог где-то спрятаться и заснуть от переживаний, – пробормотал Нортон. – Со мной как-то такое случилось. Решил поваляться на травке полчасика, да и уснул. Проснулся среди ночи, мои предки к тому времени весь район на уши поставили…

– Сильно влетело? – участливо поинтересовался Дженкис.

– Порядочно, – хмыкнул тот. – Мой отец считал, что детям нужно время от времени выписывать витамин «Р». Я два дня потом стоя ел.

– А разве насилие над детьми не запрещено? – спросила Эл. – Вы так спокойно об этом говорите!

– Запрещено, конечно, – серьезно ответил Нортон. – Но отец считал это просто методом воспитания. И, правду сказать, ремня я отведал всего раза два или три. До меня в определенном возрасте быстрее всего доходило через задницу. А вас не наказывали?

– Бывало, – в тон ему ответила девушка. – Лишали сладкого и карманных денег или запирали в комнате, пока не одумаюсь. В последний раз я вылезла в окно и сбежала к приятельнице в другой округ, а когда меня нашли, было уже поздно – мне исполнилось восемнадцать, я поступила в академию и вселилась в общежитие. Ну а из академии меня даже папа не сумел выцарапать. Кричал, конечно, что я позорю семью, топал ногами и грозил отречься, но скоро остыл. Теперь даже гордится. У нас на семейных встречах любимая шуточка о том, что этак я родного отца за решетку могу упечь!

– А вы что отвечаете? – неожиданно заинтересовался Текс.

– Я говорю, что скорее брата посажу, если он пациента угробит по халатности, а экономическими преступлениями масштаба «Династии» другой отдел занимается.

– Хватит трепаться, – призвал Пол. – Эл, ты когда в той пещере болталась, ничего странного не видела и не слышала?

– Да вроде нет, если не считать того ботинка и крови на решетке.

– Ну, кровь еще объяснима, а ботинок вообще при строительстве могли потерять, – хмыкнул он. – Я читал, как-то в контейнере с топливными элементами для реактора нашли брезентовую рукавицу и какие-то гайки: В цеху крышу чинили, рабочий и уронил… Так что ботинок – это ерунда.

– А что не ерунда? – насторожился Нортон.

– Погоди. Эл, ты точно ничего не слышала?

– Да нет же! Я постоянно разговаривала с Тексом, ну, ты сам слышал. Ну… – девушка задумалась. – Вроде шуршало что-то… потрескивало и поскрипывало, но я решила, что это сквозняк так шумит. А вдобавок над головой целая гора, перекрытия эти старые, трубы, мало ли, что там может скрипеть! Не свалилось бы, и ладно…

– Ясно… А теперь гляди сюда, – Дженкис развернулся так, чтобы голографический экран его браслета оказался на фоне темной машины – так было лучше видно. Что поделать, эти штучки заметно просвечивали, как ни старались их усовершенствовать. – Это ты откуда снимала?

– Так… Это я опять залезла на решетку и пыталась сфотографировать изгиб коридора. Но там угол почти в девяносто градусов, фонарь хоть и добивает, но отойти настолько, чтобы заглянуть дальше за угол, некуда.

– Угу… Вот, – тот ткнул пальцем, – это что такое?

– Похоже на тень, – вгляделся Текс. – Может, какая-то конструкция? Эл ее фонарем подсветила, вот и…

– Ага. А это? – Пол увеличил снимок до максимума.

– Бликует что-то? Может, в стене какие-то металлические детали? Да хоть просто гладкий камень!

– Ну-ну. И эти два блика перемещаются вот отсюда… – Дженкис открыл другой снимок, – сюда, потом ниже, оставаясь, отмечу, на равном расстоянии друг от друга, а потом вовсе исчезают. Оч-чень интересный оптический эффект!

– Погоди, а что это, тогда, по-твоему? – нахмурился Текс.

– По-моему, это глаза, – без тени иронии сказал напарник.

– Пол, я не верю в монстров из канализации.

– А зря. В позапрошлом году в другом округе аллигатора из ливневки выловили – приливом как-то занесло. Обратно он выбраться не сумел, оголодал и пару бродяг таки схарчил.

– Но что может водиться в искусственных тоннелях? Бездомные собаки?

– Великоваты глазки для собаки и перемещаются как-то странно… – пробормотал Пол. – Хотя кто его знает? Да даже если это и собака, то, знаешь, загрызть ребенка ей вполне по силам.

– Час от часу не легче! – в сердцах произнес Текс. – И где эти спасатели? Группа быстрого реагирования, чтоб им! Пока они отреагируют, мы тут состаримся!

– Вон они, – кивнула Эл на два больших фургона, бесшумно остановившихся неподалеку.

– Ага, помяни их, они и появятся, – пробормотал Пол. – Эй, парни! Двигайте сюда!

Выслушав отчет о ситуации и ознакомившись с материалами, руководитель группы, старый знакомый Нортона по фамилии Медина заметно помрачнел.

– Н-да, дела, – сказал он и принялся раздавать распоряжения, потом пояснил: – Сейчас запустим внутрь дронов, а еще попробуем тепловизором с поверхности поискать. Ну и другие пустоты разведаем, может, там за поворотом коридор разветвляется. А бардак в документации невероятный, это ты прав, Пол!

Нортон только вздохнул: когда за сто лет город дважды капитально перестраивают (при этом в первый раз возводят почти с нуля, а во второй – заменяя морально и физически устаревшие дома современными и строясь уже по генеральному плану, а не абы как, лишь бы воткнуть еще одну многоэтажку на свободное место), поди найди хоть что-нибудь… Все знали, что под Вайпертоном сохранилась уйма старых коммуникационных тоннелей, есть даже пара затопленных когда-то и заброшенных веток метро – на них периодически натыкались при строительстве и реконструкции, – но разведать их все и привести планы в порядок ни один из градоначальников так и не смог. Всегда находились более важные проблемы, требующие скорейшего разрешения, и эту откладывали в долгий ящик…

Но здесь ведь были даже не подземные коммуникации, а надземные! Этот холм торчал у всех на виду много лет, но если бы мальчишки не нашли случайно лаз, никто и не узнал бы, что изнутри это сооружение напоминает, скорее всего, муравейник! И поди знай, какие еще сюрпризы там могут скрываться… Отличное место для хранения краденого, например, просто для нелегального убежища, для тайной лаборатории – если там есть такие большие залы, а вентиляция неплоха, можно наладить скромное производство!

– В принципе, вы тут больше не нужны, – сказал Медина. – Дроны пошли внутрь, это надолго. Ну и сканер мы запустили.

– Да мы уж подождем, – Нортон кивнул на женщину, к которой жался несчастный Энди. – Срочных вызовов нет пока, а так… вдруг пригодимся?

– Дело ваше. – Медина поманил приятеля в сторону, попросил прикурить и спросил негромко: – Как девчонка-то? Я когда услышал, как тебя осчастливили, подумал – ну все, старина Текс точно взбесится! А ты, я смотрю, вроде держишься…

– Да ну тебя, – беззлобно ответил Нортон. – Поначалу… да, поначалу бесился. Но вообще – только я этого не говорил! – она боевая девчонка. Не трусливая, голова на плечах имеется. И с Полом они вон быстро спелась, пока я в госпитале валялся… Короче, работать можно.

– И то хорошо, – хмыкнул тот. – А то помню я твои закидоны на тему «женщине в полиции не место!»

– Я и сейчас так считаю, – пожал плечами Текс. – Но с Барнабасом не поспоришь, да и вообще, сам знаешь, вслух о таком говорить не положено. Заклюют! А то и засудят.

– Это точно, – кивнул Медина.

– Ладно уж, вроде немного притерлись, – продолжал Нортон. – В дела она старается вникать как следует, субординацию не нарушает, думать умеет, чего еще надо?

– Не сглазь, а то возьмет и взбрыкнет! – засмеялся Медина.

– Уже… – буркнул Текс, потерев сперва скулу, куда ему прилетело острым локтем во время операции по извлечению Эл из поздемелья, а потом лоб, в который он получил-таки ботинком. А она ведь предупреждала, чтоб не наступал ей на пятки! Сам виноват, одним словом, что толку жаловаться? – И чувство юмора у нее людоедское.

– У тебя будто лучше!

– Нет, у меня просто юмор черный, – проворчал Нортон. – А у нее именно людоедский. А может, это и не юмор вовсе, никогда не поймешь, шутит она или всерьез говорит… Ладно, хватит сплетничать!

– Да брось! – Медина тщательно затушил окурок. – Ребята ставки делают на то, сколько ты еще продержишься с таким взрывпакетом в команде!

– Почему не бомбой?

– Маловата, – пояснил тот, гнусно ухмыляясь.

– Мал клоп, да вонюч, – вспомнил Текс старую поговорку. Он, правда, видел (и имел сомнительное удовольствие обонять) только травяных клопов, но ему и того хватило, чтобы прочувствовать смысл народной мудрости.

– Возможно, тебе виднее.

– И как, много ты уже выиграл? – поинтересовался Нортон, тоже невольно начиная улыбаться.

– Порядочно, – заверил Медина, весело блестя черными глазами. – Так что, друг мой, продержись хотя бы до осени! Я в долгу не останусь, ты меня знаешь…

– Поставь за меня сотню, – сказал тот и ткнул пальцем в браслет, переводя приятелю деньги, – на то, что я дотяну до Нового года.

– Да, ты всегда был склонен себя переоценивать, – серьезно ответил тот. – Ну да деньги твои… Пойдем, вон Либби машет, может, нашли что?

Либби – вообще-то Джейн Либерман, средних лет бойкая женщина, с которой Текс закрутил скоротечный роман года три назад, – в самом деле размахивала руками, привлекая их внимание.

– А на комм брякнуть сложно? – спросил Медина, подходя к фургону.

– Ты ж еще не настолько ослеп, чтобы меня не заметить, – с обычной непостижимой логикой ответила Либби.

Не заметить ведущего эксперта и впрямь было сложно: другой дамы настолько выдающихся габаритов Текс никогда не встречал. При этом толстой Либби не была, она была очень крупной, рослой, фигуристой и весьма спортивной – в юности она занималась вольной борьбой и не растеряла форму, хотя немного располнела с возрастом. К полутора центнерам красоты прилагалась тонна обаяния, и, пусть любители воздушных нимф были равнодушны к внушительным прелестям Либби, на ее долю оставалось немало поклонников.

Вот и Нортон не устоял однажды, и те две недели были поистине незабываемы во всех смыслах слова: ломать ребра ему было не впервой, но не в такой же ситуации! Еще и ребята хохотали, как гиены, узнав, чему, то есть, кому он обязан такой травмой… Словом, Либби зашла навестить его в госпитале, принесла фруктов, а потом роман сам собою рассосался, чему Нортон был очень рад: он категорически не умел прекращать отношения с женщинами. Либо его бросали, либо он уходил, но объясняться… это было выше его сил.

Ну а Либби просто сказала: «Ты классный парень, Текс, но, чую, дальше у нас не склеится, так что останемся коллегами, ладно?», и этим дело ограничилось. И хорошо, что разошлись миром и сохранили приятельские отношения: они все-таки частенько пересекались по служебной надобности…

– Что успели нарыть? – спросил Медина, потирая руки.

– Нарыть пока не нарыли, а разведать успели, – Либби поманила их в фургон, где была развернута аппаратура. Скучавшие поблизости Дженкис и Эл тоже подтянулись и кое-как разместились внутри машины – большую часть пространства занимали приборы и сама эксперт. – При желании это не так уж долго…

– Погоди, а где Маккерн с сыном? – спросил Текс.

– Во втором фургоне. Она наотрез отказалась ехать домой. Ну, перекусить м им с пацаном организовали, он дрыхнет сейчас.

– Где ее муж-то? – поинтересовался Медина.

– В командировке аж на другой стороне шарика, – ответил Нортон. – Она просила пока ему не сообщать, у него какая-то важная деловая встреча. Боится, что он все бросит и рванет домой, а какой тут от него прок?

– Угу, ясно… Так, смотрите, – сказала Либби и указала на экран. – Вот те схемы, которые удалось найти в архивах. Коммуникации обозначены зелеными линиями. Даже ваша труба нашлась – вот она.

– Ага… Как мы и думали, часть ливневой канализации?

– Она самая. А та пещера – коллектор, Эл правильно догадалась, – произнесла она, и девушка довольно улыбнулась. – Вот и колодец, который ведет на следующий ярус. Там, по идее, еще кое-какая электрика должна быть, но не представляю, в каком она теперь состоянии.

– Да сгнила наверно, давным-давно, – сказал Пол. – Сейчас-то там сухо, а раньше что было? Неизвестно… Ну или крысы ее погрызли, это они запросто!

– Не перебивай, – одернула Либби и движением руки развернула поверх схемы коммуникаций еще одну. – Вот, друзья мои, то были известные тоннели, а это – те пустоты, которые мы обнаружили при сканировании. Красные линии видите? Часть совпадает с планом… не везде, правда, но тому виной, надо думать, обрушения. А часть…

– Да это не холм, а кусок сыра какой-то! – присмотревшись, восклинул Дженкис. – Сколько же там дыр?

– Сам видишь, полным-полно, – ворчливо ответила эксперт и ткнула пальцем в экран. – Вот отсюда, из коллектора неизвестный тоннель ведет вверх. Но глядите, от него отходят другие! На плане их нет и быть не может, в них нет никакой необходимости.

– Но они существуют… И что, ты хочешь сказать, кто-то прокопал эти лазы нарочно? Крот-мутант, что ли? – пресерьезно спросил Текс.

– Крот или не крот, выяснять вам. А я пока могу только подтвердить, что кровь на решетке принадлежит Ричарду Маккерну, – мрачно сказала Либби и воткнула стилус в тяжелый узел волос на затылке. – И… секунду. Что у вас там?

Она выслушала сообщение, отключила связь и тяжело вздохнула.

– Дроны обнаружили кое-что. Вот, полюбуйтесь…

Взглянув на снимок, Текс подавил желание выругаться, а Эл невольно зажала рот ладонью. Ну, подумал он, ей простительно, в академии, наверно, такого не показывают даже на картинках. И если даже Эл бывала в морге, там тоже вряд ли имелось такое.

Дрон заснял руку. Детскую руку. Правда, узнать ее в этом ошметке плоти можно было только по сохранившейся части кисти, по иронии судьбы – с замолчавшим браслетом на запястье.

– Ее что, жевали, что ли? – подала голос Эл.

– Скорее уж, дробилкой прошлись, – ответил Пол, прокашлявшись. – Либби, там никаких вентиляторов нету? А то ведь если человека в промышленный затянет, фарш получается, тебе ли не знать!

– Нет, – покачала та головой, видно, тоже вспомнив то дельце, – конструкцией не предусмотрено. Да и зачем они?

– Чтоб ремонтники не задохнулись.

– Там и естественной тяги более чем достаточно. – Либби почесала в затылке и развернула еще один экран. – Я вот слушала записи ваших переговоров… Ботинок там, значит, валялся? Вроде как пожеванный?

– Мне так показалось, – ответила Эл.

– Ну, его уже притащили… И, – женщина развернулась к ним, – тебе не показалось. Он в самом деле изжеван. И если это сделала не та же тварь, что оторвала мальчику руку, то я съем свой диплом!

– Вот так и слазил техник проверить коллектор… – пробормотал Дженкис.

– За давностью лет уже ничего не установишь, – сказала Либби, – этому ботинку лет сорок самое меньшее. И следов крови на нем нет, так что…

– Угу, техник кинул им в страшилище и утек через люк, пока то жевало добычу, – мрачно пошутил Нортон. – И никто ему не поверил, сказали, поди, пить надо меньше, особенно на службе.

– Ну, насчет этого ты не промахнулся, – ответила эксперт. – Пустые бутылки там в закоулках валяются. Дешевое пойло, его давно не производят. Ну и на этикетках год обозначен, ясное дело, так что можно примерно представить, когда там отдыхал техник. Этот, с ботинком, или другой, уже не важно – больше тридцати лет прошло с тех пор, как последнее плановое техобслуживание проводили.

– Слушай-ка! – заинтересовался Пол. – А не отыскать ли этих техников? Наверняка они еще живы, могут припомнить что-нибудь интересное!

– Ну вот и займись, – согласился Текс. – Надеюсь, хоть записи о нанятых работниках сохранились?

– Ага, есть, – через пару минут ответил Дженкис. – Пойду в нашу машину, попробую выцепить кого-нибудь из этих ребят и убедить их, что я не чокнулся, с такими-то вопросами!

– Я в тебя верю, – серьезно сказал ему Нортон. – Либби, а ты над чем колдуешь?

– Да вот гляжу на снимки, которые Эл сделала.

– На которых Пол глаза какие-то нашел?

– Они самые… Погоди, сейчас компьютер это дело обработает, посмотрим, что там может быть и какого размера…

Ждать пришлось довольно долго – компьютеру не хватало данных для построения модели, да и качество снимков оставляло желать лучшего. Наконец, он все-таки выдал… что-то.

– Ну-ка, поглядим… – Либби развернула изображение и протяжно присвистнула. – Значит, Текс, говоришь, ты не веришь в монстров из канализации?

– Кажется, теперь верю… – ответил он, посмотрев на страшилище, сконструированное умной машиной. – Но что это за тварь?!

– Я откуда знаю? – пожала женщина могучими плечами и повертела модель (удалось достроить только часть щетинистой головы с двумя круглыми глазами, длинными не то усами, не то рогами и вытянутыми отростками неясного назначения, а еще мощную когтистую лапу). – Но это явно не крот.

– Да уж, это какой-то жукоглазый пришелец, – пробормотала Эл. – А оно большое?

– Пожалуй, с крупную собаку вроде овчарки, а то и больше. Точнее не скажу, неизвестно же, какое у нее тело! Если это одна голова или головогрудь… – Либби развела руками. – Можно только гадать.

– Что-то мне эта тварь напоминает… – протянул Текс и поскреб в коротко стриженном затылке. – Правда жука какого-то. Но где я мог видеть такое страшилище?

– В книжке? – поддела Либби. Все знали, что Текс Нортон – не большой любитель чтения. – В музее? В школьной коллекции?

– Да не сбивай ты с мысли! – Он глубоко задумался, но на ум ничего не шло. – Ладно, я выйду покурю…

– Уж будь любезен, не дыми возле машины, – тут же сказала эксперт, – я твой горлодер не переношу! А я пока попробую поиск соответствия изображений запустить, вдруг что найдется?

– Давай, – кивнул Текс и выбрался из фургона.

 

4

Уже сгустились сумерки. Впрочем, в большом городе никогда не бывает полной темноты, и если нигде ничего не светится, значит, либо жители ждут авианалета, либо отрубились разом все подстанции. Так или этак – все одно катастрофа.

Сам Текс войны и последующей катастрофы, понятное дело, не помнил, тогда еще и его отца в помине не было. А дед вот помнил и под настроение рассказывал кое-что о том, о чем не писали в открытых источниках и уж тем более в школьных учебниках. И про мародерство рассказывал, и про грабежи и погромы, и про самосуды… Он сам-то, тогда еще подросток, выжил в этом хаосе только потому, что прибился к какой-то банде, как раз грабежами и промышлявшей, и сумел не умереть с голоду. Правда, после войны отсидел пять лет и вышел по амнистии – ему дали бы больше, но Дину Нортону на момент совершения преступлений было всего одиннадцать. К тому же, когда навели какой-никакой порядок, волна преступлений схлынула, а народные дружины начали попросту зачищать банды, он сдался добровольно и сдал подельников. Не хотелось ему получить пулю в голову, как многим другим, он предпочел разгребать завалы: техники не хватало, топлива – тем более, и на такие работы отправляли как раз каторжан.

Дина, как малолетнего, хоть на радиоактивные руины не посылали, а после таких работ перемерло множество народу: какая защита, какая техника безопасности, о чем вообще речь?!

Ну а биологически зараженные места просто оцепляли и выжигали, порой вместе с жителями. Впрочем, дураков лезть в карантинные зоны что-то не находилось: все памятны были пандемии давно забытой чумы, холеры и вовсе неведомых болезней, прокатившихся по планете после катастрофы. Во время нее ведь не только атомные станции пострадали, но и учреждения, занимавшиеся разработкой вакцин, да и просто исследованием вирусов и прочего в том же роде, и что именно вырвалось на свободу, до сих пор в точности не установили: многие данные были засекречены, часть оказалась уничтожена…

То и дело вспыхивал то один, то другой очаг какой-нибудь замысловатой лихорадки, сибирской язвы, а то и чего похуже. Правда, их уже научились локализовать, да и смертность значительно снизилась. А это тоже было важно: за время хаоса население планеты сократилось примерно в семь раз…

Ну а когда дед Текса освободился, то устроился разнорабочим на стройку – рук не хватало, а он худо-бедно научился управляться с допотопными механизмами, которые время от времени пригоняли на расчистку руин, вот и пригодилось. Кое-как закончил школу, потом строительное училище, вкалывал до седьмого пота, чтобы обеспечить семью (с бабушкой Нортона дед познакомился на стройке – она там подвизалась на отделочных работах), словом, выбился в люди.

Последние годы он был прорабом и считал, что сделал неплохую карьеру. Ну а как смог позволить себе выйти на пенсию, прикупил участок бросовой земли недалеко от города, сам выстроил там крохотный коттедж, сам расчистил свою «усадьбу», припомнив старые навыки, и разбил маленький садик. Сказал, хватит с него каменных джунглей, хочется пожить среди зелени…

Дед умер, когда Текс только отправился на службу, бабушка еще раньше, а в тот коттеджик теперь приезжали на выходные его мать с отцом, ну и сам он наведывался под настроение. В детстве-то готов был там неделями торчать: слушать рассказы деда и бабушки, помогать им в саду, гонять с соседскими пацанами по округе… Словом, Текс считал, что детство у него удалось, а что читать он, в отличие от отца (кстати, инженера-строителя), не любил, ну так…

Дед вон тоже не любил, однако же не пропал! Учебники, справочники, энциклопедии и нормативные документы – это другое, без этого никак, а тратить пару дней на какие-то фантазии? Увольте! Если захочется развлечься, можно визор посмотреть.

Отец считал Текса крайне приземленным человеком, огорчался тому, что сын не выказал ни малейшего желания делать карьеру в строительной отрасли, а вместо того выбрал службу в полиции. И то академию не потянул, начал с самых низов! Текс же себя ущербным не чувствовал и не видел ни малейшего смысла в том, чтобы надрываться и гнаться за какой-то там карьерой, если его вполне устраивает нынешняя работа. Свое дело он знает и любит, так чего ж еще желать?

«Каждый сверчок знай свой шесток, – приговаривал дед, когда они с маленьким Тексом ковырялись в саду. – Иные мечутся, все им хочется забраться повыше. Ну и забираются спустя годы, а жизнь-то уже прошла. Ну получил ты ту должность, заработал язву и эту… депрессию, пить начал, жена ушла. Поди как радостно! Нет уж, каждый хорош на своем месте…»

– Каждый сверчок… – пробормотал Текс. Какая-то мысль вертелась у него в голове, но он никак не мог ее поймать. Что-то, связанное с дедом и его словами, а еще почему-то с садом. – Ну конечно!

Он затушил окурок и сунулся в фургон.

– Либби! Я вроде понял, на кого эта тварь смахивает!

– Ну? – обернулась она, а Эл молча протянула ему стаканчик с кофе.

– Спасибо… Слушай, это вылитая медведка! Я у деда в саду таких знаешь, сколько выкопал? Просто эта больно уж здоровая, сразу не сообразишь, на что она похожа…

– Сто баллов из ста, Текс! – ухмыльнулась Либби и посторонилась, открывая экран. – Ты думал самую чуточку медленнее, чем наш компьютер. В самом деле, поиск соответствий выдал, что это реально похоже на медведку. Только вот медведок такого размера не существует!

– Ну извини, – развел он руками, чуть не расплескав кофе. – Объяснять такие вещи – не моя задача.

– Угу, это нам корячиться… – кивнула она. – Идите-ка отсюда, мне надо с начальством связаться подумать, кого еще к этому дельцу привлечь.

Текс машинально подал руку Эл, помогая спуститься с высокой подножки, и запоздало подумал, что она и оскорбиться может. Многие женщины, которых он знавал, считали, что эти якобы джентльменские жесты унижают их достоинство. Что унизительного в том, чтобы помочь кому-то, руку подать, дверь придержать, к примеру, Текс понять не мог, но старался держать свои взгляды при себе. Вот почему Пол не возмущается, если у него заняты обе руки, а Текс открывает перед ним дверь, а секретарь Барнабаса, красотка Лена корчит такую мину, будто ей сделали непристойное предложение?

– Текс, а как вы догадались? – спросила Эл, и он отвлекся от философских размышлений. – Ой, извините, оно само сорвалось, сьер!

– Знаешь, пусть лучше и дальше срывается, – честно сказал он, – не люблю я официоза в команде.

– Хорошо, – улыбнулась она. – Так как вы догадались?

– Я почему-то вспомнил деда и его присказку, – Текс коротко пересказал ей свои размышления. – А потом еще припомнил, что как-то назвал медведку жуком, а дед сказал: это неправильно, ее ближайшие родственники – сверчки и кузнечики. Это когда дед садом занялся, начитался всякого про вредителей, – пояснил он. – Так-то образования у него было всего ничего, и уж точно в училище про всяких жучков-паучков не рассказывали…

– А сверчки ведь поют… – задумчиво произнесла девушка. – То есть как-то там лапками и крыльями звуки издают.

– Медведки тоже так умеют. А еще они могут плавать и даже летать, – припомнил Текс дедову брошюрку о садовых вредителях. – Ну а когда тоннели роют, портят корни растений, подгрызают. Едят все, что попадется, личинок там, червяков…

– Ну… если эта вымахала до размеров собаки, Энди вполне мог показаться ей личинкой, – негромко сказала Эл. – Он же был совсем маленький. А Либби верно сказала – собака запросто может загрызть ребенка.

– Думаешь, он пробрался-таки за решетку и наткнулся на эту тварь?

– Видимо, так. Они же с Энди переговаривались, шумели… А медведки, наверно, хорошо слышат, если под землей живут? Или она просто поблизости оказалась. Или Дик вправду ободрался, когда лез сквозь решетку, а она почуяла запах крови…

– А потом мальчик побежал от нее… – выговорил Текс и закурил, стараясь не воображать, как это могло выглядеть. – Но эти твари очень шустрые. Должно быть, он запаниковал и не сумел протиснуться обратно.

– Нет, скорее, она его все же в тоннеле поймала, – покачала головой Эл. – Вряд ли она, как собака, добычу с собой поволокла, а руку нашли там, в глубине. Ну и следы бы на полу остались. Крови-то наверняка было много.

– Да, пожалуй. Кстати, Энди говорил, что слышал какое-то шуршание и пощелкивание. И ты слышала. Видимо, это медведка и шумела этими своими… как их? Надкрыльями или что у нее? А, неважно! – Нортон помолчал и добавил: – А я как чувствовал, что надо тебя оттуда поскорее вытащить.

– Текс, там же решетка! – улыбнулась девушка. – Вряд ли бы она пробралась сквозь прутья.

– А кто ее знает, как она умеет сплющиваться? – резонно ответил он.

– Если раньше оттуда не выбралась…

– Всегда бывает первый раз, – мрачно сказал Текс. – Интересно, чем же она там питалась? Крысами, что ли? Те вполне могли там водиться, их и в канализации полно.

– Наверно. На поверхность она вряд ли вылезала, а если вылезала, то ночью, а то б ее давно заметили.

– В парке-то? Может, видел кто издалека, а принял за собаку. Непонятно другое – она там порядочно тоннелей нарыла, а куда земля девалась? Отвалы снаружи были бы видны. И я сам помню, как на поверхности дорожки выглядят.

– Под травой не так заметно, могли и внимания не обратить. А земля… Ну, Либби же сказала, что часть старых тоннелей засыпана, так может, это не из-за обрушений, а просто медведка туда лишнюю землю отбрасывала?

– Кто ее разберет, – пробормотал Текс. – Она много понарыла.

– Может, она не одна? Вон сколько тоннелей, правда что!

– Да… Ах ты ж!..

Текс рванул дверцу фургона.

– Ты сдурел? – возмущенно спросила Либби, чуть не подавившись булочкой. – В чем дело?

– Быстро, давай схему тоннелей! Там, где неучтенные показаны!

– Объясни хоть, в чем дело, – попросила та, разворачивая еще один экран.

– Видишь? – Текс ткнул пальцем в несколько линий. – Вот вертикальные ходы. Вот горизонтальные, а вот эти идут по спирали. А значит… значит где-то вот здесь должно быть гнездо! Тоже дед научил, – пояснил он, покосившись через плечо на девушку. – Медведки так обустраиваются.

– Час от часу не легче, – пробормотала Либби. – Если есть гнездо, наверно, и особь не одна была, иначе как она размножилась? Так, даю отмашку, пускай ищут… Но все же, чем они там питались?

– Может, и друг другом, – мрачно ответил Нортон. – Я как-то банку с медведками забыл в сарае. Ну а когда вспомнил, там осталась только одна…

– А еще в старину на кораблях так с крысами боролись, – подала голос Эл. – Сажали в бочку крыс и не кормили, тогда они начинали драться и пожирать друг друга. Выживала самая злая и сильная, «крысиный волк», ее запускали обратно в трюм, и она убивала обычных крыс.

– Бр-р! – передернулась Либби. – Ну вас с вашими историями…

– Не так интересно, чем они питались, как то, откуда взялись, – сказал Текс. – Не самозародились же!

– Может, с грунтом откуда-то занесло? – предположила Эл. – Тут же… хм… место загрязненное было, вот они за много лет и того… развились.

– Уж скажи «мутировали», – буркнула эксперт. – Вот это, я понимаю, головная боль! Теперь ищи, куда они могли расползтись…

– И разлететься, – напомнил Текс. – Они летают хорошо. И плавают.

– Нападение гигантских медведок-убийц… – взялась за голову Либби. – Отличное название для той бредятины, которую ты по визору смотришь, но в новостях я бы такое услышать не хотела!

– Ты погоди волноваться. Может, они правда жили тут, жрали друг друга, выживали только самые большие и сильные. Еще они ж могли в спячку впадать, – сказал Текс. – Если бы они отсюда распространились, об этом уже давно бы узнали, такую тварь сложно не заметить!

– Будем надеяться, что ты прав… – женщина раздавала указания дронам. – Если гнездо есть, надо выковырнуть его неповрежденным, то-то наши высоколобые умники порадуются! Такой материал! Да и саму их родительницу живой бы взять…

В фургон заглянул Дженкис.

– Вы чего тут? – спросил он. – Все ищете монстра? А я обзвонил тех рабочих, кого нашел.

– И что?

– Да ничего. Видеть они ничего не видели, но это местечко всегда пользовалось дурной славой, – ответил он. – Поодиночке вообще никто ходить не желал, говорили, мерещится что-то. То ли стук, то ли шорохи какие-то. Ну а после того, как один парень вылетел из шахты чуть ли не в истерике, рабочие вообще начали отказываться спускаться на нижние ярусы. Ну тогда особо и нужды в этом не было…

– А парень с истерикой, случайно, не тот, что ботинок потерял?

– Он, наверно. Но его самого я не нашел, он куда-то на заработки уехал да и пропал с концами. А его коллеги говорят, он твердил о каком-то чудовище. Но, поскольку парень нехило закладывал за воротник, решили, что он просто допился, вот и попросили на выход. Ну а он с радостью взял расчет и смылся, – завершил Дженкис.

– Значит, эта дрянь тут не вчера завелась… – мрачно проговорила Либби. – Ладно, я вызвала всех, кого могла, от дератизаторов до службы отлова, попытаемся выкурить наших монстров.

– Ты же их живьем хотела взять, – напомнил Текс.

– Ну не в тоннели же за ними лезть! Попробуем воду пустить… но тут надо смотреть, как бы холм не просел, там все ржавое, как не знаю что… А вот гнездо расположено достаточно высоко, думаю, удастся его выкопать. Ну а вы, – покосилась она на зипперов, – пойдите, скажите матери, что сын погиб.

– Это точно? – спросила зачем-то Эл, хотя и так было ясно: если мальчишке оторвали руку, он наверняка уже погиб от потери крови, а то и просто от шока. Ну, если ему хватило сил вырваться, если он сумел остановить кровотечение, он еще может лежать где-то без сознания, но что-то в это не верилось.

– Точно, – ответила Либби, увеличила фрагмент карты и указала: – Вот тут дроны обнаружили фрагменты одежды. Кроссовки… видно, тварь не может их сжевать. И содержимое кишечника вместе с частями этого самого кишечника. Без шансов.

– Ясно…

Эл потрогала Текса за рукав.

– Я скажу ей, хорошо?

– Подожди, – попросил он. – Пусть сперва выловят хоть одну гадину. Думаю, при виде нее все вопросы отпадут, а так ты замучаешься ее убеждать, что эти вот найденные ошметки… Короче, больше от Дика ничего не осталось.

– Психолог наготове, если что, – сказала Либби. – Но ты прав, Текс, подождем результатов.

 

5

Ждать пришлось до утра: сперва оцепили район и подогнали спецтехнику, потом сняли верхушку холма («А я еще удивлялся, почему там ничего не растет, ну чисто Лысая гора!» – сказал Дженкис, а Нортон припомнил, что медведки впрямь уничтожают растительность над своим «инкубатором», чтобы земля лучше прогревалась) и вынули-таки гнездо неповрежденным. Да что там, рядом обнаружились еще две кладки, поменьше размером… Так или иначе, материала для исследованих хватало с избытком.

Техника сияла огнями в темноте, невдалеке сверкали небоскребы, с гулом проносились воздушные такси, и никто не знал, что здесь, в парке, ведется масштабный инсектицид. Кроме журналистов, которые неведомым образом пронюхали о странной ночной деятельности в парке и явились изрядной компанией.

Журналистов Текс очень не любил: отчего-то ему попадались исключительно те, кто даже простейшую фразу умудрялся вывернуть наизнанку и подать таким образом, что изначальный посыл не просто утрачивался, а приобретал прямо противиположное значение. Из-за этого шеф не раз устраивал подчиненным втык, мол, нечего нести чушь на камеры! Однако подчиненные тоже были не лыком шиты, и все ходы у них были записаны, так что в итоге Барнабас просто приказал на любые вопросы отвечать классическим «без комментариев» и добавил, что пресс-служба не просто так придумана, ее сотрудникам и отдуваться, а рядовые зипперы пускай занимаются своим делом и не лезут в знаменитости.

Так или иначе, Нортон отправил Эл вздремнуть (от нее проку было мало, девушка выглядела слишком неубедительно для того, чтобы гонять прессу), а сам вместе с Дженкисом отправился выуживать из кустов любителей горячих сенсаций. К счастью, подъехали еще несколько экипажей, и жизнь заметно упростилась. Особенно после того, как Алекс Савельев, старый приятель Нортона (бывший снайпер, служивший в Конфедерации по программе обмена), сбил дрон съемочной группы одного скандального телеканала метким выстрелом. И заявил, что привык стрелять на звук, на блик, и уж тем более на вспышки и свет прожекторов. После этого прессу все-таки удалось отогнать на порядочное расстояние, установить кордон и ждать результатов работы специалистов в относительном спокойствии.

К рассвету одну из медведок все же выволокли наружу – она успела покалечить несколько дронов, прежде чем ее удалось загнать в тупик и набросить сеть. Обездвиженная, она едва ворочала передними лапами – мощными, с зазубринами или выростами, Текс не знал, как это называется.

Если эту тварь поставить вертикально, ростом она оказалась бы с Эл, а то и с Пола: туловище у нее было немаленьким. У ребенка против нее шансов не было, разве что он отсиделся бы в укромном уголке, но… не с оторванной же рукой! А в любую нору это чудище живо прокопало бы ход.

Нортон разбудил напарницу, чтобы тоже посмотрела на монстра. Девушка, правда, едва взглянула на него и отправилась к Рите Маккерн, которая так и ночевала в фургоне спасателей вместе с младшим сыном.

«Мои соболезнования, миз, – услышал он, – такого никто даже предположить не мог. Взгляните сами, что нашли специалисты… Нет-нет, Энди этого видеть не нужно!»

Заплакала навзрыд женщина, вслед за ней заревел и мальчик, и кто-то из спасателей двинулся к ним с аптечкой.

Эл же вернулась к автомобилю, возле которого стоял Текс.

– Дайте закурить, – невыразительно попросила она.

– А ты разве… – он осекся.

– Да, – сказала Эл. – Изредка. Кисет дома оставила, а у вас почти такой табак, как я люблю… Спасибо.

– Как там Маккерн?

– Врачи ее успокоили. Энди… Энди еще маленький. Он все-таки увидел монстра, и этого ему достаточно: чудовище съело его брата. Но это не монстр из-под кровати или из шкафа, а вполне реальное существо, его поймали и потащили исследовать. Думаю, у него больших проблем не будет, а вот у матери…

– Психологию вам в академии тоже читали? – не удержался Текс.

– Конечно. Куда ж без нее с этой работой! – невесело усмехнулась Эл и вдруг душераздирающе зевнула.

– Едем в управление, – сказал Нортон. – Там у нас диванчик удобный. Или тебя домой забросить?

– Перед экзаменами я и по трое суток не спала, ерунда, – ответила она. – Это нервное. Едемте, правда, в управление, шеф ждет, наверно!

Конечно же, шеф их ожидал. Возможно, он тоже ночевал на посту, во всяком случае, блестящая лысина подернулась по краям щетиной, как будто полынью начало затягивать свежим ледком.

– Вас никуда нельзя отправлять, – сказал Барнабас страдальчески. – Вы, по-моему, в состоянии найти йети в городском сортире!

– Он туда не влезет, – сказал Дженкис. – Там даже мне тесно.

– Слово «аллегория» вам знакомо? – нахмурился шеф. – Ладно… За эту операцию вам вынесена благодарность. Результаты пока не полны, а как появятся, будут засекречены, как пить дать… Но вам их все равно сольет Либби, я знаю, – добавил он. – Идите, отдыхайте. Отгул вам всем, заслужили.

– Спать по домам? – спросил Пол, когда они вышли из здания управления и остановились возле выезда из подземного гаража.

– Ага, – кивнула Эл и щелкнула брелком.

Через полминуты из темноты стоянки брызнули светом фары, а потом перед мужчинами появился ярко-синий кабриолет «ларра-гранада», приземистый, двухместный… мечта, а не машина!

– Права не подарили мне вместе с машиной, – серьезно сказала Эл, предвосхитив вопрос Пола. – Сперва я сдала на ученические и ездила на жуткой развалюхе: сосед по общежитию разрешал мне брать ее в обмен на готовку. Ну а позже меня научили водить все, что движется. Когда же я закончила академию, папа подарил мне эту машинку. Да, может, кого подвезти?

– Спасибо, не нужно, – улыбнулся Текс, подзывая свой «элмобиль», не новый, но надежный. – Мы хорошо поработали, миз!

– Так держать, сьер! – услышал он прежде, чем рев двигателя заглушил остальные слова.