Легко сказать — положить конец чему-то. Но для начала неплохо бы понять, с чего оно началось… Да и разговаривать с Дженна Дассом (если он все-таки соблаговолит пообщаться со своими тюремщиками) лучше подготовленной, иначе как поймешь, обманывает он или говорит правду?
Соль Вэра не слишком интересовалась связными зеркалами, а уж тем более — историей их возникновения. Пришлось наверстывать, и тут-то как раз пришел на помощь Квон Арлис.
— Госпожа, я собирался написать вам, как только смогу найти хоть что-то, подходящее под ваше описание, — встретил он Веру.
За прошедший год бывший ректор школы Примирения будто помолодел, голубые глаза заблестели ярче, из волос пропала ранняя седина, а потускневшие линии силы снова проявились во всей полноте. Очевидно, Дженна Дасс расходовал ресурсы захваченного тела напропалую, не считаясь с его достаточно скромными (по сравнению с собственными утраченными) возможностями, вот и выжал почти досуха. Еще немного, считала Вера, и Арлис мог вовсе лишиться магии: истощенные линии силы, если не давать им времени на восстановление и не подпитывать извне, начинают пожирать сами себя. Выглядит это так, будто дерево с пышной кроной начинает вдруг терять ветви, начиная с самых тонких и хрупких, словно бы засыхает, и так до тех пор, пока дело не доходит до ствола, а хуже того — до корня. В первом случае процесс еще можно остановить и даже повернуть вспять, во втором шансов нет. А чем сильнее волшебник изначально, тем быстрее идет разрушение…
Арлису повезло — он уже балансировал на грани, и останься дух Дженна Дасса в его теле еще буквально на день-другой, силу было бы уже не спасти. Но ему повезло, и теперь — Вера видела это вполне отчетливо — увядшее дерево отращивало новые ветви. Или вернее было сравнить это с ручьем, иссякшим во время страшной засухи: она миновала, и вода вновь наполнила мертвые протоки, а кое-где даже проложила новые.
— Ничего страшного, — сказала она, — вам не придется тратить время на писанину, потому что вы сможете изложить мне все лично.
— Что именно, госпожа? — спросил он, предложив гостье сесть.
Его кабинет в недрах архива был далеко не так велик и дорого обставлен, как ректорский, но чувствовалось, что Арлису здесь нравится. Он явно оказался на своем месте.
— Раз о нашем чудовище вы ничего найти не сумели, расскажите вкратце об истории создания связных зеркал, — попросила Вера. — Я никогда этим не интересовалась, знаю лишь в общих чертах, что этот способ изобрел… или случайно открыл… Как же его? Необычное такое имя…
— Некто Ладоу Эгго, — подсказал он, присев напротив, — но неизвестно, существовал ли он в реальности. Никаких свидетельств его существования — если не считать зеркал — не сохранилось, а имя в разных источниках записано по-разному. Но, думаю, это несущественно.
— Пожалуй, если только этот человек не заблудился в зеркалах… Арлис? Вы почему смотрите в сторону? Неужели…
— Госпожа, повторяю, никто не знает, жил ли на самом деле Ладоу Эгго или это вымышленный персонаж, в чьем облике слились воедино образы нескольких исследователей, — нехотя произнес он. — Кое-где упоминается, что он действительно пропал без вести. Но каким образом… этого уже не установишь. Его могли просто зарезать в переулке, он мог умереть от старости, свалиться спьяну в канаву и захлебнуться… Нет ни малейшего повода утверждать, будто его исчезновение как-то связано с зеркалами!
— А зачем вы убеждаете меня в этом с таким пылом? — заинтересовалась Вера. — Может быть, в биографии этого человека есть нечто заслуживающее внимания?
— Разве только то, госпожа, что он пытался придумать способ не просто разговаривать посредством связных зеркал, но и путешествовать с их помощью. Над этим в Научном собрании бьются не первое десятилетие, — напомнил Арлис. — Но это опять-таки может быть вымыслом. Давно умершему человеку можно приписать что угодно: доказательств нет, сам он ничего опровергнуть не может, были ли у него потомки — неведомо, а даже если и были, их уже не разыскать… Тем более они могли вовсе не знать, чем занимается их отец или дед.
— А знали бы, так объявились бы и потребовали платы за использование его изобретения, — добавила Вера. — Хотя, возможно, они попытались, но в этом случае могли и не выжить… Арлис, не пытайтесь сбить меня с толку!
— В мыслях не держал, госпожа.
— В самом деле? Ну что ж, поверю вам на слово… — Она пристально посмотрела на Арлиса, и на этот раз он смело встретил ее взгляд. — Значит, Ладоу Эгго не удовлетворился изобретением зеркальной связи и перешел к логическому продолжению своих экспериментов, в ходе которых и пропал без вести, так было дело?
— Если верить источникам, которые зачастую противоречат сами себе и ошибаются на две сотни лет в обе стороны, то да, — был ответ.
— Прекрасно. Тогда у нас появляется несколько вариантов. Во-первых, Ладоу мог исчезнуть по не связанным с его опытами причинам. Заболел в дороге, умер и похоронен невесть где. Или упал на улице с каким-нибудь приступом, стал жертвой грабителей, тело не опознали… А то и вовсе уехал подальше и сменил имя, чего-то опасаясь… мало ли!
— Почему бы и нет, — вставил Арлис.
— Во-вторых, его эксперимент мог увенчаться успехом, но во время его что-то пошло не так. Например, Ладоу сумел пройти между двумя зеркалами, но вернуться обратно не смог. Или же такое путешествие смертельно опасно, а потому в пункт назначения прибыло его мертвое тело… — Вера помолчала, а потом закончила: — А может быть, он вошел в зеркало, и с тех пор его никто никогда не видел. Какая версия вам нравится больше всего?
— Первая, — ответил Арлис, нахмурившись. — Я понимаю, к чему вы клоните, госпожа Гайяри. Полагаете, Ладоу мог стать этим вот… Зазеркальщиком? Если он погиб во время эксперимента, истинную причину смерти могли не установить. Он был немолод, так что…
— Даже если тело нашли, вряд ли стали искать дух. А если искали и не нашли, мы об этом не узнаем, потому что, как вы верно сказали, свидетелей не осталось. Дух же Ладоу вполне мог заблудиться там, в Зазеркалье…
Вера прикусила губу.
— Но почему, по-вашему, он столько лет вел себя тихо, а нападать начал… относительно недавно?
— Так мы не знаем, как именно он себя вел, — ответила она. — Связных зеркал множество, они разбросаны по всему миру, и поди угадай, кто из их хозяев умер от естественных причин, а кто из-за Зазеркальщика? Я сомневаюсь, что возможно раздобыть полные списки погибших возле зеркал за последние несколько сотен лет и тем более достоверно установить причину их смерти.
— Пожалуй, вы правы, госпожа, — нехотя согласился Арлис.
— Может быть, он поначалу и не нападал, — вслух подумала Вера, — а просто пытался выбраться. Докричаться до тех, кто остался по эту сторону стекла. Но его либо не видели, либо пугались… кстати, не отсюда ли пошел обычай занавешивать зеркала в доме умерших?
— Вполне вероятно! — оживился он. — Любая смерть пробивает брешь на ту сторону, на дорогу предков, и облегчает возможность… скажем так, общения с духами. Это, конечно, грязная магия, но…
— Но я ее практикую и не вижу в ней ничего особенного, — перебила Вера.
— Гм… Да, в самом деле…
— Хотите сказать, Ладоу пытался этим воспользоваться, но тщетно?
— Скорее всего, — кивнул Арлис. — Домочадцы умершего замечали его тень в зеркалах, но могли списать это на воображение, тем более если маги ничего странного не находили…
— Верно, они просто не представляли, что именно искать, — подхватила она, — и поэтому могли обнаружить Ладоу. Ну а поскольку людям свойственно бояться непонятного, то… они начали отгораживаться, вот и все. Покрывала на зеркала набрасывают на неделю, и это явно не просто так: видимо, только в этот срок дух из Зазеркалья может проявиться достаточно ясно не только для мага, но и для обычного человека. Однако обычай соблюдают не все, а кое-где о нем вообще не слышали, так что, обозлившись, Ладоу мог начать действовать иначе.
— Сходится… — В голубых глазах Арлиса зажегся исследовательский огонек. — Возможно, и старые сказки о том, что в определенные ночи, поставив свечу меж двух зеркал, так, чтобы они отражались друг в друге, можно вызвать чей-то дух, не на пустом месте родились!
«Надо же, и здесь такая легенда есть», — удивилась Вера, вслух же сказала:
— За годы и годы заточения Ладоу мог попросту сойти с ума. Возможно, он не хотел убивать, а пытался дотянуться до людей, а то и затащить к себе… хм… товарища, чтобы не прозябать в одиночестве… И, подозреваю, ему это удалось. Раз духов умерших нет и не было на дороге предков, значит, они могут оказаться там, в Зазеркалье.
— И сколько их, одно Великое Солнце ведает… — пробормотал Арлис, невольно поежившись. — Этого могли попросту не замечать… Ну кто станет проверять, куда подевался дух внезапно умершего родича? Специалистов вроде вас не так много, свои занятия они предпочитают держать в тайне…
— И только когда погиб Лирра Наль, все зашевелились, — подхватила она. — Еще бы, кузен Императора, не какой-нибудь торговец или старушка из далекого поместья, у которой одна отрада — поговорить с внуками или подругами юности!
— Но вот почему он погиб?
— Знаете, я поставила бы на простое совпадение, — ответила Вера, потому что давно раздумывала об этом. — Если Ладоу искал кого-то, кто сумел бы увидеть его и не испугаться, ему прямая дорога была в зеркала Созвездия и Научного собрания: там много сильных магов. Арлис, узнайте-ка, не умер ли в одно время с Лирра Налем кто-нибудь еще во дворце!
— Постараюсь, госпожа. Это не так часто случается, а потому могло найти отражение в дворцовых хрониках…
— Ищите, — кивнула она и встала. — И, надеюсь, вы можете предоставить мне материалы ваших текущих изысканий?
Арлис замялся: судя по всему, эти материалы представляли собой кипы исчерканных листков, в которых был способен ориентироваться только их автор.
— Ясно… В таком случае утром жду вас с докладом, — сказала Вера. — Тянуть дольше не стоит.
— А вы, госпожа?..
— У меня найдется, чем заняться, — ответила она и вышла.
На самом деле заняться было особенно нечем. Точных сведений — ноль, а какой смысл гадать о том, что случилось давным-давно? Обещанного отцом визита к Дженна Дассу ради попытки уговорить его если не помочь, так хоть поделиться воспоминаниями, подозревала Вера, придется ждать еще не один день. Можно, конечно, пойти и в одиночку, но не хотелось объясняться с охраной.
«Или все-таки пойти? — спросила Вера сама себя, пересекая внутренний дворик. — Невозможно ведь сидеть и ждать, пока прояснится хоть что-то!»
И тут, словно в ответ на ее мысли, сверху спикировала маленькая серая птичка, села на плечо, чирикнула и обернулась узким конвертом — Вера едва успела поймать его, прежде чем ветерок унес письмо в фонтан.
«Айярей Арталиа, — прочитала она имя. — Наконец-то!»
Правда, судя по одинокому листку, вложенному в конверт, рассчитывать на что-то существенное не приходилось, но вдруг?
Вера быстро пробежала глазами ответ вдовы Лирра Наля: та в сдержанных выражениях сообщала, что не слыхала ни о каких выдающихся свойствах связных зеркал покойного супруга, включая то, возле которого его обнаружили мертвым. Последнее могло похвастаться разве что древностью, писала Арталиа, Лирра Налю оно досталось в подарок от собирателя всяческих диковин (не иначе тот искал ходы в Созвездие или просто желал умаслить знатного покровителя, как теперь узнаешь?).
— И это зеркало, — прочитала Вера, беззвучно шевеля губами, — по уверению дарителя, было создано самим Ладору, изобретателем зеркальной связи… Неужели?!
Что имя совсем не то, не важно — за столько лет все перепуталось. Тем более Ладору и Ладоу звучат похоже, а пишутся… Ну, если за перо берется кто-то с таким почерком, как у Арталиа, то эту фамилию можно вовсе прочитать как Дадони!
Это мелочи, а вот если зеркало впрямь было создано пропавшим изобретателем, тогда… А что тогда?
«Можно предположить, что мастер и вещи, выходящие из его рук, связаны, — продолжила Вера размышлять, спрятав письмо в „тайник“, откуда его никто не сумел бы извлечь. — Насколько сильна эта связь — вопрос любопытный. Кажется, Дэр упоминал о том, что узнает вещь своей работы из тысячи и найдет среди сотен копий, почти не глядя, и говорил он об этом еще тогда, когда толком не обучился волшебству. Ладоу же был волшебником, а значит… Нет, стоп! Он же лишился тела, а бестелесные духи колдовать не могут!»
Вера несколько раз вдохнула и выдохнула, чтобы успокоиться и привести мысли в порядок.
«Ладоу и не колдовал, — подумала она, присев на бортик фонтана. В центре его возвышалась прелюбопытнейшая скульптура: юноша и девушка, застигнутые в момент страсти. Искрящиеся водяные струи скрывали от зрителя подробности, придавая сцене пикантности и загадочного флера. — Он каким-то образом шел на… зов? Запах? Как назвать подобное? Надо спросить у Дженна Дасса, он достаточно долго был бестелесным, чтобы придумать подходящее определение! Он ведь тоже ничего не может предпринять, оказавшись вне человеческого тела, однако в состоянии общаться, у него своя воля, помыслы… не всегда добрые… Очевидно, он также может видеть чужие линии силы. Если с Ладоу дело обстояло подобным образом, то дело начинает обретать хоть какие-то внятные очертания!»
Могло ли это оказаться совпадением? Конечно. Старинное зеркало наверняка долго стояло у того любителя древностей, и с него в лучшем случае смахивали пыль да проверяли, не потускнела ли оправа. Ладоу мог сколько угодно метаться от одного знакомого — им самим зачарованного! — зеркала к другому, но что толку, если по ту сторону не было никого, кто мог ему ответить? Кто знает, была эта попытка первой или тысячной?
Так или иначе, отчасти ему повезло: Лирра Наль услышал зов и подошел к зеркалу. Но вот почему он умер? Вряд ли от страха: магу его уровня не пристало бояться теней в зеркале! Вдобавок он был не один, Риала пришла бы на помощь, окажись в том нужда… Скончайся Лирра Наль от естественных причин, его дух не успел бы уйти настолько далеко, что ни Ханна Соль, ни сам Император не сумели его найти. Но они ничего не обнаружили…
Вывод напрашивался один: к смерти императорского кузена приложил руку Ладоу, а вот зачем он это сделал, оставалось лишь гадать. Неужели пытался привлечь внимание к своему бедственному положению? Но если так, зачем оборвал каналы связи?
«Чем ты думаешь? — разозлилась на себя Вера. — К моменту гибели Лирра Наля этот несчастный Ладоу обретался в Зазеркалье… да почти полторы тысячи лет! Глупо предполагать, что за это время он не повредился рассудком. А раз так, то предугадать и тем более логически объяснить его действия невозможно. Вернее, какая-то логика в его поступках наверняка есть, только человеку со стороны она не очевидна».
Поставить себя на место того, кто угодил в такое заточение и провел в нем долгие годы, возможно, наблюдая за чужой жизнью с той стороны зеркала, Вера не могла. Попыталась было, но вышло неважно.
Пожалуй, в такой ситуации, перепробовав все доступные способы для возвращения в реальный мир, но не добившись успеха, она хотела бы только одного — разбить зеркало и закончить жалкое существование! Но вот беда — духу это не под силу, остается только сгорать от зависти, злости и отчаяния, глядя на живых, даже не подозревающих о своем счастье быть свободными…
«Он может только обрывать каналы связи, — продолжила она размышлять. Большая яркая бабочка села ей на плечо, расправила крылья, подставляя их солнечным лучам, и Вера замерла, чтобы не спугнуть живую драгоценность. — Зачем он это делает? В приступе ярости из-за того, что и на этот раз не удалось достучаться до кого-то? Или чтобы никто не сумел проследить его путь?»
Эти два предположения на первый взгляд противоречили друг другу, но все же…
«Вероятно, поначалу он не заметал следы. Тогда Ладоу еще надеялся, что его смогут отыскать… — Вера посмотрела на бабочку, и та сложила крылья, словно в знак согласия, затем снова раскрыла, и они сверкнули зеркальной синевой. — Знать бы, стало убийство Лирра Наля — а я почти уверена, что это именно убийство, — первым или нет? Или Ладоу оборвал связные каналы именно потому, что понимал: смерть кузена Императора непременно станут расследовать? Одни вопросы, а ответов нет!»
Еще одна птица стрелой мелькнула в воздухе, спугнув бабочку, и Вера схватила послание от отца.
«Жду на девятом нижнем уровне», — гласило оно, и Вера вскочила на ноги.
Там, внизу, Научное собрание было в разы больше, чем снаружи: предки закопались очень и очень глубоко. Без магии вырубить ходы в толще скалы смогли бы разве что подземники, но и у них на это ушли бы долгие годы. Волшебники, однако, справились очень быстро (хотя, несомненно, привлекали подземников в качестве консультантов), и теперь нижние этажи Собрания поражали воображение случайных посетителей. Были там сводчатые коридоры (выбраться из которых без провожатых не представлялось возможным), просторные залы, бесконечные лестницы и подъемники, и даже свой внутренний дворик с фонтаном — точной копией верхнего.
Там хранились древние фолианты и опасные артефакты вроде зеркала с заключенным в нем Дженна Дассом, там работали над проектами, о которых не следовало знать посторонним… Сотрудники, по слухам, не выходили оттуда не то что сутками, а даже и годами. Почему нет, если подземный городок устроен со всеми удобствами, даже искусственный свет ничем не отличался от солнечного, а мастерские иллюзии позволяли погулять по лесу, не поднимаясь на поверхность?
Вера слышала, что помимо двенадцати известных нижних уровней есть еще несколько, но туда даже Императора допустят не вдруг. Так это или нет, проверить она не могла, разве только сама занялась бы научной деятельностью и постепенно получила допуск в святая святых Собрания… Правда, ей не слишком хотелось убивать время на такое занятие. Может быть, когда-нибудь попозже, ближе к старости…
Забавно было думать об этом: там, в прежнем мире, до пенсии ей оставалось лет двадцать — вроде бы много, а на самом деле и глазом моргнуть не успеешь, как время пролетит. Вот только там женщине пенсионного возраста взять и сменить род занятий, а тем более податься в науку хоть и возможно, но не так-то просто. А здесь… пока до старости доживешь, успеешь двадцать раз заняться чем-то новым, и никто не станет смотреть на тебя косо, мол, возраст не тот… Можно, на крайний случай, сменить имя, как это сделала Риала, и пожалуйста — ты снова молодая, подающая надежды волшебница! Уже за одно это Вера готова была любить этот мир, хотя по сравнению с прежним, уютным и привычным, он мог показаться опасным и непредсказуемым…
«Не о том ты думаешь, — одернула она себя. — У тебя дело не раскрыто! Хм… К слову, если получится на этот раз, я всегда могу открыть частную практику. Полная конфиденциальность для клиентов, обнаружение опасных артефактов и проклятий… чем не занятие? Надо узнать, есть ли здесь частные сыщики… Не может ведь не быть? А раз так, вполне можно присмотреть себе подходящую нишу на тот случай, если вдруг надоест ректорствовать… Но это потом. Сперва — Зазеркальщик!»
— Что ж, Дженна Дасс, посмотрим, долго ли ты будешь запираться! — прошептала она и шагнула в прохладу подземелий.