Миха вытащил меня погулять. Удивительно, на улице тепло и солнечно. Мне казалось что всё это время без Него шел дождь.

— Твое настроение будто получше, чем обычно — сказал он улыбаясь.

— Я завтра возвращаюсь жить к маме. Возможно поэтому. А ещё, мне всегда кажется, что Саша вот здесь рядом… и сегодня мне приснился чудесный сон… — опять начинает всё болеть… только сон… выражение моего лица изменилось.

— Ну-ну, перестань! — сказал Миха, увидев мои глаза. — Мне тоже кажется, что он рядом. Всё время!

— Знаешь, Миха, я вчера переходила дорогу на красный свет… Не знаю намеренно или просто была в другом месте… Не знаю… — повторила я, увидев бледное лицо Михи… — Понимаешь, я начала соображать, когда меня кто-то сильно потянул назад и через мгновение передо мной проехала какая-то машина. Кто это сделал я не видела…

— Это был твой Ангел-хранитель, дурочка! Тебе надо как-то отвлечься. Кому станет лучше, если с тобой что-то случится? Твоей маме?

— Нет. — я покачала головой, понимая, что он прав.

— Думаю, что Саша бы за такое тебе ничего хорошего бы не сказал — строго сказал Миха — Давай немного сменим тему, пожалуйста! Я не могу видеть этот твой взгляд. Мне страшно.

Я выдавила из себя улыбку. Почему он всегда так легко обо всем этом говорит? Неужели это только мне так невыносимо больно? Возможно мужчины всё иначе все чувствуют? А может я слишком давно ни с кем не общалась? Таню я вообще давно не видела. Вот я подруга…

— Расскажи как твоё дитё. — меняю я тему.

— Оооо! Это ещё та Козочка! — смеётся Мишка — ей недавно на площадке трое мальчуганов отдали своё печенье, а четвертого она ударила.

— Когда подрастёт, будешь отбиваться от поклонников! Она у тебя Чудо!

— Идём что-то поедим, а то я проголодался безумно. Дома еды нет совсем!

— А куда делась? — рассмеялась я с этого несчастного.

— Съел ещё вчера! Таня с Машуней поехала к своим родителям, а всё что она приготовила мне, уже кончилось.

— Конечно идем, несчастье ты моё!

Пока мы ели и говорили (Миха говорил и ел, а я слушала и старалась есть хотя бы ради ребенка) мне удалось немного отвлечься от всех моих «Почему» и «За что». К сожалению время идет слишком быстро.

— Оля, мне надо бежать — в голосе Мешки слышась извинения, — мама просила прийти к ней.

— Конечно беги!

— Ты уверена, что я могу оставить тебя и с тобой ничего не случится? Давай провожу тебя домой!

— Со мной все будет хорошо! — если это можно так назвать — Я ещё погуляю. Погода просто замечательная!

Михаил взял меня за лицо, посмотрел в глаза и я увидела, что он действительно очень волнуется:

— Ольчик, пожалуйста, береги себя. Тебе есть ради кого держаться… У тебя есть мать, друзья, Таня… я!

И еще у меня будет ребенок от Саши…, но я не могу пока это добавить.

— Конечно! Не волнуйся! Я только пройдусь, а завтра буду уже под надзором мамы и Виктора Петровича — я очень сильно пыталась улыбнуться и наверное мне это удалось — После выходных опять пойду на работу.

— Хорошо! Я очень за тебя волнуюсь, как и твои близкие! Держись!

— Спасибо, Миха! Большое спасибо! До встречи!

— Всего хорошего! — он обнял меня, а мне очень хотелось плакать, но не получалось.

Мне действительно сегодня немного легче. Я даже один раз улыбнулась. Надо думать о приятном… У меня будет ребенок! Я совсем забыла, что я беременна. Мне надо много гулять и хорошо кушать, чтобы мой маленький Саша был здоров. Ведь это будет сын! Я уверена, что это будет сын и он будет для меня всем! Будет обоими моими Сашками.

Ноги становятся ватные, когда вспоминаю две полоски и своё желание рассказать ему эту новость. Как ждала возвращения из командировки… Но пришёл не он… Он не узнал и никогда… Хватит! Как же больно… Только бы не упасть. Вот лавочка, надо присесть. У меня будет сын и это прекрасно! Надо чаще улыбаться, чтобы сынишка знал, что я его люблю и очень-очень жду.

Положив руку на живот, смотрела как бурлит жизнь вокруг меня. Клены на проспекте Шевченка уже меняют цвет, мальчик метрах в трех от меня пытается зайти в каждую лужу, не обращая внимания на возражения бабушки. Голуби собрались вокруг мамы с девочкой лет пяти и быстро разбирают хлеб, который им смеясь бросает малышка. Сколько детей! Мне хочется улыбнуться и рассказать всё своему маленькому сынишке! О том, как я люблю его и его папу, как жду… Чуда. Я сижу с закрытыми глазами на лавочке в центре города, греюсь под ласковым октябрьским солнцем и легонько глажу свой??живот, разговаривая мысленно с сыночком. Как вдруг… почувствовала на себе взгляд… сердце вспомнило о жизни и начало рваться на волю… я боюсь открыть глаза. Это он!!! Медленно повернула голову в сторону взгляда и со страхом открыла глаза.

Эти глаза! Ничего кроме них не вижу! Эти любимые горячие зеленые глаза! В них столько боли!

Я быстро закрыла лицо руками и потрясла головой. Это не может быть он! Его нет! Это галлюцинация! Это моя мечта, но не реальность. Всё во мне кричит: «Смотри! Это те глаза, других таких не существует». Я снова смотрю туда… Нет! Не будет… никогда… опять привиделось.

Боже, за что? Как больно! Мне нечем дышать! Как хочется просто свернуться клубочком, закрыть голову руками и забыть обо всём!!! Не знаю как долго я сидела держа голову руками.

— Вам плохо? — услышала я приятный голос какой-то старушки.

Вернувшись к реальности, увидела озабоченное лицо бабушки, которая наклонилась надомной.

— Нет. Спасибо, всё хорошо. Просто устала. Мне надо идти, если Вы не против.

Мне нужно идти! Я быстро встала и пошла, оставив её удивленную, а может немного напуганную. Мне надо пройтись! Эти галлюцинации сведут меня с ума. Каждую ночь вижу эти глаза, и сейчас… Снова трудно дышать. Но почему ночью зеленые глаза мягкие, а сегодня наполнены болью? Может… Нет!

Сегодня я была более внимательна — на перекрестке остановилась на желтый, не дожидаясь красного. На красный свет рядом со мной остановилась машина, которая ехала в одном со мной направлении. Я бы не обратила внимание, но оттуда громко звучала музыка. Вроде ничего удивительного, но слова, которые выплакиал мужской голос касались каждой клеточки моей души… я знала каждое слово, хотя была уверена, что эту песню раньше не слышала: «вся жизнь была, как старый вокзал, как пустынная ночь… между друзьями — сам, и без друзей сам… я иду…». И я шла, прослушав почти всю песню (как мне показалось) и напевая её припев как мантру. Я шла…

Не знаю как долго гуляла, но вдруг поняла, что уже темно, начинается дождь, а я стою у дома, в котором живет Таня с Михой. Машина Михи здесь, И так от нее тепло в этот холодный октябрьский вечер. Только сейчас я почувствовала, что замерзла и мне очень нужно с кем-то поговорить. Возможно Танин муж не очень занят и сможет немного со мной побыть.

Как давно я здесь не была… Мы здесь праздновали Михин день рождения за две недели до окончания моей жизни… Опять не хватает воздуха. Как же меня трясет от холода…

Я тихонько поднялась по деревянной лестнице старого австрийского дома. В голове мысли о том как хорошо когда-то строили. Двери в Михину квартиру приоткрыты… Странно, наверное забыл… Я не успела подумать это как услышала голос… Сашки:

— Миха, я так больше не могу! Слышишь! Не могу!

Нет это не он! Этого просто не может быть! Всё на что меня хватило, это сделать два шага в квартиру и сползти по стене на детский стул в коридоре.

Меня всю трясет, что-то печет внутри, я закрыла глаза и пыталась услышать хоть что-то. Хочу услышать его голос! Возможно мне это показалось… Только бы это не был сон.

— Саш, ты понимаешь зачем это всё. Надо, надо подождать.

Это не сон, это он! Господи! Он жив! Надо подойти, прикоснуться к нему, чтобы поверить. Но я не могу открыть глаза, не могу встать, я даже больше не чувствую холода. Такое впечатление, что меня кто-то прижал теплым одеялом к этому стулу. Все мои волнения упали на меня в одно мгновение и я физически почувствовала всю их тяжесть. Саша! Пожалуйста, мне нужно встать.

— Я не могу больше видеть как она страдает! Ты понимаешь!!!? Она каждую ночь разговаривает, а каждое утро плачет. Каждый день сидит в том чертовом кафе как восковая фигура… Вчера она чуть не попала под машину.

— Не ходи за ней. Ты себя мучаешь этим. Александр, пойми ты наконец, ты Ольгиной жизнью рискуешь! Если они узнают, что ты жив… Подожди, дай выяснить кто они и делай, что хочешь.

— Я это слышу второй месяц!.. Сегодня Ольчик улыбалась, думала о чём-то своём и улыбалась, а потом… она посмотрела мне прямо в глаза с такой болью и надеждой… Миха! Я не могу так больше!

— Не шуми! Соседи услышат. Чёрт! Я дверь забыл закрыть!

Сашенька, подойди, пожалуйста! Пусть это будет не сон! Мне нужно хоть одно касание. Я сижу здесь в коридоре и просто не могу встать или сказать хоть одно слово.

Ко мне из квартиры быстро кто-то приближается.

— Чтоб ему! — Крикнул Миха — здесь Ольга!

Странно. Я уже лежу. Вроде в постели. Пытаюсь вспомнить что случилось. Такое приятное чувство. Руку кто-то ласково гладит. Сердце сжимается и начинает выскакивать. Возможно это был только сон. Наверное. Но рука?! Боже, как я боюсь открыть глаза.

— Давай вызовем врача! — услышала я родной голос — Когда она очнется?

— Я не знаю что делать — озабоченно ответил Миха.

— Оленька, птичка моя, открой глазки, пожалуйста — Саша поцеловал мне руку, или это сон.

— Саша, иди уже! Пока не поздно, включи мозги! Я вызову скорую. — Рассердился Миха.

— Как иди? Нет! — испуганно зашептал родной голос.

Я убедила себя открыть глаза и увидела Его единственного… живого. Это он держит мою руку. Я боюсь что-то сказать: возможно я ещё сплю… Саша… Живой! Такой сосредоточенный на моей руке. И вот он спохватился. Наконец я вижу эти красивые зеленые глаза. Какие-то растерянные, но такие глубокие. Как хочу обнять его! Он смотрит на меня целую вечность, а у меня вот-вот потекут слезы. Ещё мгновение и Саша нежно и крепко начинает обнимать мою руку, целует лоб, волосы. А у меня текут слезы, и я не способна их сдерживать. Вся тяжесть волнений, которая так давила на меня, выходит слезами. Всё мое горе, вся боль уходят от меня. Я немного поднялась, чтобы обнять своего любимого со всей силой, на которую способна после истощения. Положила голову ему на грудь и услышала родное сердце, услышала его дыхание и его плач. Прижимая меня к себе и целуя мои волосы, он всё время повторяет:

— Извини! Извини меня, птичка…

Он плачет! Мой Саша, мой сильный и такой непроницаемый мужчина. И мне больше ничего в жизни не нужно, кроме этих объятий, объятий его живого, моего!

Я не знаю как долго мы так сидели. Сидели, пока не перестали плакать. Потом просто сидели, обнявшись… будто боялись шевельнуться.

— Ты жив…

— Да… Прости меня… Ты можешь меня ненавидеть, обзывать, бить, только я больше не уйду — чуть слышно сказал Саша.

— Почему? — в моей голове начали появляться вопросы. Хотя мне были безразличны ответы, потому что Саша рядом, живой и это главное.

— Ох, Ольга… Это так тяжело… Дай мне время, пожалуйста. Я пока не могу ничего рассказать. — виновато сказал он — никто не должен знать, что я жив… пока это всё, что можно тебе знать… Знают только Миха и Роман… теперь и ты.

— Где ты был всё это время?

— Дома… здесь… на квартире… — сказал Саша очень грустно.

— Вчера это был ты? — улыбнувшись спросила я.

— Да — с болью в глазах ответил он — прости меня за всю эту боль — умоляя попросил любимый.

— Давно уже простила — улыбнулась я, играя его волосами.

— Тебе сейчас уже легче?

— Гораздо — весело сказала я.

— Чего бы ты хотела? — наконец улыбнулся Саша.

— Чего-то поесть — вот это я проголодалась, давно такого не было.

— Миха! У тебя есть еда? — крикнул Саша — Олюнь, я сейчас — сказал любимый, выходя из комнаты.

— Нет! Давай пиццу закажем… — ответил тот.

— Большую! — крикнула я ребятам смеясь.

Жизнь… Она началась снова! Я всё время улыбаюсь, порой вытираю слёзы радости. Какое это счастье, что он жив! И сын… Я же не сказала о сыне! Надо обязательно рассказать. Теперь мы будем всё время вместе и при первой же возможности, когда останемся вдвоём, я расскажу Саше. У нас будет ребенок! И Всё будет хорошо! Теперь всё будет хорошо! К сожалению, сегодня Миха не оставлял нас наедине ни на минуту. Я всё время держала Сашу за руку — боялась, что он исчезнет, и это окажется лишь сном, как каждую ночь.

— Ольга, тебе пора ехать — в конце концов строго сказал Миха — я тебя отвезу.

— Как? Почему? — испугалась я — Саша?! — умоляла я его это остановить.

— Миха, пусть останется, пожалуйста.

— Нет! Может быть только две причины чтобы ей тут оставаться на ночь: или посиделки с Татьяной, или она моя любовница… В противном случае это слишком подозрительно.

— Он прав — обреченно сказал Саша — но я здесь. Ты знаешь, что я здесь. Я больше не уйду. Обещаю тебе. Пойми… Это ради твоей безопасности — умоляя говорил любимый.

— Хорошо — грустно ответила я… мне же больше ничего не остается. — Сегодня я получила и так много — добавила я улыбнувшись.

Прощалась я с любимым как в последний раз, и он не выпускал меня из объятий, всё время извиняясь, пока Миха не отобрал меня у Саши.

— Ольга, хоть ты головой подумай, если твой муж не способен — ворчал Миха — неужели не понимаешь, что мы его «убили», чтобы этого не сделал кто-то другой… — какие же страшные слова он говорит… я не позволю, чтобы еще раз… нет!

— Я иду! — быстро ответила я — люблю тебя — сказала я поцеловав Сашу.

— И я тебя — грустно ответил он — я не исчезну. Я буду рядом, обещаю.

Следующее утро было просто замечательным… счастливым! Просыпаясь я знала, что всё хорошо, Саша жив и здоров. Он есть и это главное! Конечно, переезд к маме отменился. Учитывая моё состояние в последнее время, никто не удивился изменению решения. Я начала улыбаться… всё время. Наконец-то, почувствовала себя беременной счастливой женщиной. Которой надо… к врачу на осмотр.

Первый раз за последние два месяца я нарядилась и просто сияла от счастья. Постоянно напоминала себе, что Сашки вроде бы нет и я вроде вдова, но удавалось мне это минут на 5 не более. Роман, как и всегда, был рядом. Я его не видела, но знала, что он здесь. И конечно, с нетерпением ждала следующей встречи с Сашей.

На каждом перекрестке я с осторожностью переходила дорогу… Теперь я поняла, что отвечаю за другую жизнь, которая без меня даже не начнётся. Как я могла быть такой глупой и безответственной всё это время? У меня новая жизнь! У меня будет ребёнок! Это Чудо, которое так завораживает — зарождение и появление новой жизни… самой ценной жизни на свете.

На одном из перекрестков, когда все ждали зеленый, какой-то белый бус подъехал настолько быстро и близко к тротуару, что пешеходы отбежали. Прямо передо мной открылись двери и выскочили двое в масках. Интересно, что они будут грабить — тут же нет банка? В этот момент кто-то схватил меня, закрыв глаза. Наверное Саша нашел повод быть со мной рядом всё время. Но я сделаю вид, что ничего не понимаю.

Ехали мы недолго, молча, постоянно маневрируя. Наконец-то автомобиль остановился в тихом месте. Меня довольно грубо вывели из машины и куда-то повели. Несколько раз я чуть не упала, споткнувшись о ступеньку. Потом меня как перышко кто-то поднял и посадил на что-то высокое, а потом меня быстро положили на что-то твердое похожее на стол, привязали и вернули зрение. Помещение похоже подвальное, никаких окон, плиткой выложены пол и стены, в дальнем углу стол и три стула. Я лежу на какой-то кушетке или столе.

Меня бросило в холодный пот. Разве бы Саша так поступил? Зачем меня привязали к этой кушетке? Меня трясёт от холода и страха. Закладывает уши, темнеет в глазах от страха. Сейчас начну терять сознание. Ужас сковывал сильнее чем их ремни. Только бы малыша моего не трогали. Язык стал ватным. Господи, кто это и что им надо?!

— Где он? — спросил вроде меня неизвестный мужской голос где-то позади.

— Кто? — они что о Саше?

— Муж твой! Не придуривайся! Врезать бы тебе… Но ничего, он сам придет к нам. Куцый! — будто кого-то позвал голос.

— Мертвецы же не ходят — ответила я безнадёжно. Не скажу ничего, только бы не трогали сына и Сашу.

— Ходят… ещё и как, правда только к тем, кто помрёт — хихикнул второй голос — у меня всё готово.

— Коли! Пусть отключится — скомандовал первый.

Ко мне подошёл небольшой человек, среднестатистической внешности, но с плешивой головой. У него в руках был жгут, а в зубах он держал шприц с какой-то жидкостью. Куцый подошел ко мне, завязал жгут на куртке, не обращая в внимание на моё сопротивление и начал готовить укол.

— Нет! Стойте! — что они хотят колоть?! Ребенок! — Подождите! Господи, нет!

— Заткнись! Раньше надо было думать — рявкнул первый голос, выходя в поле моего зрения. Пухлый и неприятный тип. В это время мне закатили рукав.

— Ребенок! Умоляю! — игла вошла под кожу, мои попытки хоть как-то вырваться вообще ни к чему не приводили — я беременна… не делайте этого! Умоляю! — я плакала, молила, кричала, вырывалась…

— Стой! — скомандовал первый.

— Я уже ввёл половину дозы — вытащив иглу испуганно сказал второй.

— Хватит, оставь её, отвяжи — будто запаниковал рыхлый — Ты беременна? — спросил он меня строго.

— Да — но глаза сами закрылись — нет! Нет! Нет! Что это? Только бы не навредить ребёночку! Я не могу пошевелиться, не могу открыть глаза.

— Черт! Причина её счастье это ребенок, а не Саша! Твою ж мать! Он видимо действительно мертв — разозлился рыхлый.

— Поздно уже, она отключается — констатировал Куцый.

— Спасите сына, молю… — я не знаю услышали ли меня… я не могу открыть рта, ни одна часть тела меня не слушается… тишина… нет!!!

…

— Олюнь!!! Оленька!!! Что с ней? — это голос Саши, он здесь… ребенок! Спасите его! Боже, я не могу ничего сделать, только слышу, чувствую страх и холод.

— Она под кайфом — сказал вроде Куцый.

— Нет! Что ты ей уколол? — закричал Саша, но в ответ только шум

…

— Господи, нет! Ребенок! — кажется это Виктор Петрович?

— Дядя Витя, ребенок?! — крикнул Саша.

— Саша, я не знал! Клянусь тебе! — голос Куцого — Когда она сказала, я уже ввел половину дозы.

— Какой ребенок!? — голос Саши странный — Какой ребенок?! Где? Как?!

Твой, Сашенька… Хоть одно слово сказать.

— Саш, Ольга беременна… 3й месяц — сказал Виктор Петрович.

— Скорая! Беременная 3-й месяц, вкололи что-то, она без сознания — голос Михи, но от куда он знает? — 22… улица…

— Как?! — Саша почти плачет — Это невозможно! Не может быть! Как? Ты уверен?

— Бывают чудеса — сухо сказал мамин муж.

Нет! Нет! Нет! — Какой-то шум…

— Саша, стой! — крикнул Миха.

— Я тебя убью, сволочь, слышишь, я тебя убью! Миха, убери руки.

— Я не знал! Господи, я не знал! — кричит вроде рыхлый.

— Она просила спасти сына — быстро сказал Куцый.

— Олюня, маленькая моя, почему ты не сказала? — Саша вроде плачет — Миха ты знал, что она беременна?

— Черт! Нет! — закричал его друг.

— Никто не знает кроме Елены, Клавы и меня. Ольга не хотела… Хотела частичку тебя… Не хотела потерять…

— Господи, что же я натворил?! Держись, маленькая!

… ты не виноват, любимый.

— Куда ты её несешь? — спросил Миха.

Меня несут? Я ничего не чувствую… сынок, только бы тебе не навредил этот яд!

— На встречу скорой… — ответил Саша — Пацан, ты тоже держись — это он к кому?

Шум, сирена, почему я не могу пошевелиться..? не чувствую… Почему так тихо? Неужели слух…

— Наконец-то! — крикнул Саша

…

— Когда она очнется? — голос Саши

…

— Только аборт — чей это голос?

Нет! Включите хотя бы язык! Умоляю, нет!!!

…

— Раствор… кровь.

Нет! Почему отрывки! Нет! Господи! Нет!

…

— Вы уверены? — какая-то женщина…

— Да — Саша.

— Но…

…

— Елена Викторовна, она просила… — Саша к моей маме обращается?

— Зачем? Вы же ещё??молодые… восполните… ну ты старший…

Как болит горло!

— Что с моим горлом — я услышала собственный шепот. Я могу говорить! Надо открыть глаза…

— Доченька! — мамин голос — Роман, скажите, пожалуйста, доктору, что Ольга пришла в себя.

Мамина теплая рука, у меня на лбу, как приятно. Ресницы слипались, как же их расклеить..? Вроде удается… Туман… Передо мною какие-то двери, а где же мама?

— Мама..?

— Я тут, маленькая… тут — она поцеловала меня в лоб…

Надо проверить могу ли пошевелиться. Я лежу… Руки вроде работают, ноги тоже, голову удалось повернуть… Мама… Как хорошо, что она здесь… Здесь это где? Где мы? Где я? Где Саша? Он жив, или мне приснилось… Надо подняться. Вроде удалось… всё крутится.

— Лежи! Я не знаю можно ли тебе вставать. — быстро и строго сказала мама.

Горло болит… Во рту пересохло.

— Пить можно? — тихо спросила я.

— Не знаю, солнышко… Сейчас придет врач.

Значит я в больнице… Слева за мамой ещё одна кровать почему-то даже не застелена, дальше окно, на подоконнике… Дверь открылась настолько громко и быстро, что подул ветер, и я вздрогнула… влетел Саша. Живой! Это не сон! В одно мгновение, он был справа от меня, стоял на коленях у кровати, мокрые зеленые глаза всматривались в меня, в каждую черту лица. Он живой! Любимый взял мою руку и поднес к своей гладкой щеке, осторожно, чтобы не задеть катетер, поцеловал. Я улыбнулась.

— Роман заставлял меня бриться каждый вечер, потому что тебе не нравится щетина — улыбнулся мой зеленоглазый колдун.

— Ты опять читаешь мои мысли — улыбнулась я.

— Вы поговорите, а я пойду Виктору позвоню — улыбаясь сказала мама… с её деликатностью…

— Спасибо — Саша с благодарностью посмотрел на неё.

Как же я по нему соскучилась! С трудом положила левую руку на голову любимого. Волосы такие мягкие, как всегда… Будто не было этой страшной разлуки.

— Как ты себя чувствуешь? — спросил любимый.

— Хорошо вроде… Горло немного болит и не могу встать, потому что голова кружится.

— Это пройдет. Врач сказал, что такое может быть, но через несколько часов пройдет… — улыбнулся Саша и сразу побледнел — Прости меня, любимая… Прости, что я не сказал всего вовремя, наделал глупостей, из-за которых ты здесь.

— Тсссс… Сашунь, не извиняйся… Поцелуй меня, пожалуйста, хочу знать, что ты не сон.

— Нет, я не сон — Саша меня нежно поцеловал — я сильно, сильно люблю тебя… я здесь, рядом — он улыбнулся, и я не могла не улыбнуться в ответ.

— И я тебя люблю сильно, сильно. Я хотела тебе кое-что сказать, я… — о нет! Ужас мгновенно сковал всё моё тело и душу.

— Что именно? — но улыбка Саши начала исчезать.

— Нет! Нет! Нет! — мой ребенок! Укол, аборт, кровь… — Господи, нет! — меня начало трясти, в глазах туман, уши заложило… нет… нет… нет… мой сын… наш сыночек… его больше нет — отпусти меня! ааа!!! Нет! — я кричала, но какой смысл? Мне его никто не вернет.

— Оля, успокойся! — он держал мои плечи — Рома! Кого-нибудь сюда — Саша обнял меня так сильно, что я не могла шевельнуться — Олюнь, всё хорошо! Слышишь?! Всё хорошо!

Потом отрывки: врач, медсестра, шприц, объятия Саши стали слабее, потому что какой смысл вырываться. Кричать тоже не было смысла, я могла только тихонько выть над потерянным ребенком и пустой жизнью. Испуганные мамины глаза. И темнота…

— Ольга, Вы меня слышите? — незнакомый мужской голос.

— Да — ответила я, но я не хочу никого слышать.

— Можете открыть глаза?

— Да — автоматически ответила я, но не хочу этого делать.

— Откройте тогда! — услышала я командный голос.

— Зачем? — спросила я, но всё-таки сделала как просят.

На кровати рядом со мной сидит мужчина в белом халате, накинутом на зеленый костюм, видимо врач. Позади него перепуганная мама, а за руку меня держит Саша. Сколько боли в этих зеленых глазах.

— Значит так, Ольга, вижу с нервами у Вас не всё в порядке — подытожил врач, хотя какое кому дело — но мы поправим это. Инга, — сказал он куда-то в сторону — допишите в назначение еще??и пустырник.

— А это зачем? — удивилась я.

— Успокоительное такое… — ответил врач без улыбки — Верните свой??здравый смысл и слушайте меня внимательно. Таких истерик чтобы больше не было.

— Не будет.

— Вы помните что случилось?

— Да… к сожалению.

— Что последнее Вы помните? — зачем это ему?

— Мне сделали укол, я перестала видеть и чувствовать, но немного слышала: как пришёл Саша, о чём они там говорили, потом приехала скорая, дальше отрывки об аборте, кровь… — слезы сами покатились из глаз… Саша обнял меня за голову и крепко прижался губами к виску.

— А ну перестаньте немедленно! — строго сказал врач — Теперь понятно откуда эта истерика… аборта не было.

— Ребенок жив?! Всё хорошо? — не поверила я. Неужели мне вернули жизнь и её смысл?

— А теперь дослушайте и не перебивайте… — врач сделал паузу, ожидая, пока до меня дойдет — Но слушайте внимательно.

— Хорошо, хорошо — быстро и послушно ответила я. Всё хорошо! Какое счастье!

— Ваш муж взял на себя огромную ответственность не дав согласие на аборт. — Саша! Я обожаю своего мужа! — У нас есть две недели, чтобы провести все обследования и принять окончательное решение. Препарат, который Вам вкололи это наркотическое вещество, влияние которого на плод не изучено. Но судя по действию препарата, он мог поразить органы дыхания и нервную систему. Пусть и ввели небольшое количество, но никто не даёт гарантий. Также, при хороших результатах исследований никто не даёт гарантию, что они верны на 100 %, потому что медицина это не математика и не физика. Вы меня понимаете?

— Да. Ребенок жив, но неизвестно родится ли полноценным… — подытожила я.

— Неизвестно, родится ли живым… увы — поправил меня врач.

Это ударило больно, но Саша меня и думал отпускать.

— Сейчас Вы выполняете все мои указания. А после того, как Вас выпишут, будете много гулять, хорошо питаться и не нервничать. Понятно? — спросил врач.

— Да. Я сделаю всё, что нужно.

— Также, пока неизвестно, как этот препарат повлиял на Ваш организм. Поэтому Вы в группе риска. Если будет необходимость, то ложитесь на сохранение и делаете всё что я Вам скажу. Понятно?

— Да.

— Отлично… Я забыл представиться. Лечащий врач Николай Иванович Федё — акушер гинеколог. А Вы в роддоме.

— Очень приятно, — вежливо ответила я.

Врач вышел в сопровождении мамы и медсестры. Саша продолжал меня обнимать.

— Оля, всё будет хорошо. Слышишь — он посмотрел мне в глаза и улыбнулся.

— Будет — улыбнулась я, полностью разделяя его слова — Расскажи мне всё, пожалуйста.

— Врач только что тебе всё рассказал — удивленно ответил Саша.

— Нет, не это… Почему ты исчез, кто те двое, как ты меня нашёл? Уже можно рассказать? — спросила я любимого, ведь мне надо отвлечься и это отличный способ.

— Ольга, давай не сейчас…

— Нет сейчас! Мне нужно отвлечься — возразила я.

— А другого способа ты конечно не нашла — грустно улыбнулся Саша.

— Другого не существует. Поэтому рассказывай — победно заявила я.

— Хорошо… — подчинился он — Помнишь, Клава тебе рассказывала об угрозах… Так вот, летом началось то же, но я не знал кто это делает. Было всё анонимно. Требовали продать всё… за бесценок, иначе банкротство, суды… Были попытки подставить компанию под налоговую, с нами пробовали заключать контракты подставные фирмы, даже в службу безопасности на нас жаловались. За это лето было столько проверок, сколько не было никогда! К счастью, у нас хорошие юристы и служба безопасности. Всё бы ничего, но начались угрозы другого плана: угрозы уже касались Клавы, тебя и Татьяны. Вряд ли бы кто-то что-то смог вам сделать… опять же у нас замечательная служба безопасности. Но мы никак не могли определить кто это делает. Последней каплей было письмо на почту в тот день, когда я уехал. Мне по электронке пришли фото твоей встречи с девчонками, а Мишке фото его малой и Татьяны в парке. Причем на фото были и ваши охранники… — после небольшой паузы Саша продолжил — но идея исчезнуть пришла не сразу, нам надо было всё продумать…

— В Тернополь ты не ездил? — перебила я.

— Ездил, но не по работе. Извини, что соврал… Это был единственный раз… — грустно сказал он — Идею подал дядя Витя…

— Виктор Петрович твой дядя? — удивилась я — я знала, что вы были знакомы раньше!

— Он не родной дядя. То есть по крови не дядя. Я с ним познакомился еще в школе, когда начал заниматься спортом. Он научил меня понимать какую цель и как нужно ставить, чтобы достичь. Ещё научил не сдаваться и не падать духом. Потом дядя Витя помог мне создать хорошую службу безопасности в компании, потому что как он говорил: «хорошая служба безопасности это залог успешного бизнеса».

— Постой… он же вроде директор в школе… — удивилась.

— Разве директор школы не может быть знатоком по безопасности? — рассмеялся Саша — он много кем успел поработать, пока не стал директором.

— А Клава его знает?

— Конечно. Просто когда я его увидел у вас дома, то попросил её не говорить. Он сам сделал вид, что мы не знакомы… И хватит меня перебивать — притворно строго сказал Саша.

— Хорошо — рассмеялась я — не стану.

— Так вот… Решили, чтобы я исчез, но исчез так, чтобы меня не искали… — шумно выдохнул Саша — до сих пор жалею, что позволил себя уговорить. Но на тот момент это было единственное правильное решение как нам казалось. Потом Миха с Романом начали искать тех, кто посмел сунуться в мою… нашу жизнь. Роман всегда был рядом с тобой. За тобой практически всегда ещё кто-то следил. Что изменилось не знаю, но после того как ты меня нашла, всё изменилось. Вычислить, что я у Михи практически невозможно… Ну это уже не важно. Я всё выяснил. Смешно, но они увидели, что ты улыбаешься и решили, если ты счастлива, значит меня встретила.

— Они правы…

— Ну вот вроде всё…

— А кто они такие?

— Я когда-то пересекался с ними. И тебе это и не надо знать. Давно это было… Ну что? Всё?

— Нет — улыбнулась я — а как ты меня нашёл?

— Да Роман всё время рядом с тобой был. Он за той машиной поехал, вызвал нас с Михой и дядю Витю.

— Ты говорил, что Виктор Петрович подал идею, но он не знал, что ты жив. Это как?

— Он однажды сказал, что мне надо просто исчезнуть на некоторое время, чтобы со стороны спокойно на все посмотреть. — завершил рассказ Саша — теперь точно все — улыбнулся он.

В больнице я провела две недели. Результаты всех обследований были более чем удовлетворительными и врач разрешил мне ехать домой при условии, что я каждую неделю буду приходить на осмотр, узи и сдавать анализы и, конечно, выполнять все рекомендации.

Не знаю откуда у Саши появилось столько свободного времени, но каждый день по несколько часов мы гуляли… в любую погоду. Покупали всё, что мне заблагорассудится… почти. Всё, кроме детских вещей. Он, как и моя мама верил в приметы, а мне так хотелось выбирать шапочки, носки, распашонки… Хорошо, что у меня есть Клава! В те дни, когда Саша был занят, мы с ней обходили все детские отделы магазинов и покупали всё, что нравится… всех цветов. Конечно, хранилось это у неё дома подальше от моей мамы и Саши. Единственное, на что удалось уговорить Сашу — это ремонт в комнате, которая будет детской.

Я много читала о беременности, вместе с Сашей смотрели передачи о здоровье детей, даже посетили несколько занятий для семейных пар. Мы чувствовали себя будущими родителями, готовились к счастливому родительству и очень непростым временам. Вся доступная нам медицинская литература была просмотрена, мы проконсультировались с разными специалистами… ответ был один: вроде всё хорошо, но надо ждать.

На седьмом месяце что-то пошло не так… не знаю что именно, потому что я себя чувствовала прекрасно. Доктору перестали нравиться результаты анализов и мне пришлось лечь в больницу. Это были тяжелые и страшные дни ожидания… ждали результатов исследований, реакции организма, решение врачей… Казалось, что Саша начал седеть, а мама с Клавой состарились. Мне, конечно, все улыбались и говорили, что «всё хорошо», хотя я прекрасно знала, что жизненные показатели ребенка начали падать… Я проклинала себя, что покупала одежду заранее, что не верила в приметы. Потом ругала себя за эти мысли, потому что меня предупреждали с самого начала о риске. Однажды утром пришел Николай Иванович и сказал, как всегда официально:

— Ну что, Ольга, пойдем рожать.

— Как? Уже? Я не готова — растерялась я, потому что была уверена, об этом предупреждают заранее.

— Я не знаю ни одной женщины, которая была бы полностью готова — абсолютно серьезно ответил он.

— Все так плохо? — с надеждой на «нет» спросила я.

— Плохо, это когда нет сердцебиения, или воды отошли на 25-й неделе — сказал Николай Иванович строго, а потом мягко добавил — не волнуйся, сейчас как раз время, когда ребенок уже достаточно силён, чтобы жить вне тебя, но затягивать нельзя, потому что не хватает, ни кислорода, ни питания. Анестезиолог хороший, команда хорошая. Что такое спинномозговая ты знаешь, зачем кесарево сечение — тоже. Сейчас тебя Инга подготовит и начнём. Всё будет хорошо! — завершил он с улыбкой.

— Хорошо.

— Сейчас девочка в реанимации, состояние тяжелое, но стабильное. Сколько там пробудет неизвестно. Дышит сама, рефлексы практически все есть. Через несколько часов смогу сказать ещё что-то. Думаю, она будет здоровым и полноценным ребенком. Но вы должны понимать, что это зависит только от вас обоих. Будет трудно, даже очень трудно, но всё образуется, если вы будете хотеть этого и много работать над ней. Никто не говорил, что будет легко. Вообще чудо, что Вы Ольга, доходили до такого срока и у ребенка нет тяжелых поражений. Всё образуется! Через несколько часов я зайду ещё раз, а потом вам обоим позволят на неё взглянуть, если будете вести себя адекватно. Слышите меня? Будет трудно, но всё образуется!

* * *

Будет трудно, очень трудно, порой невыносимо, до отчаяния… будут мысли, что ничего не движется вперед, будет разочарование, страхи, ссоры, и новые попытки, но не может быть ни одной мысли о конце и остановке. Мы со всем справимся и достигнем главной цели, поддерживая друг друга! У нас есть мы, у нас есть Кира и огромная цель. Мы обязательно справимся и выдержим. А ещё мы вместе! Пусть нам с Сашей трудно, но никто не говорил, что семья это легко и просто. Это тяжелая любимая работа ради самой счастливой совместной жизни. Мы обязательно справимся! Иначе просто быть не может!