Вильгельм I пережил свою супругу на 45 лет. В год своей смерти он принял наконец конституцию, вокруг которой велась столь длительная и ожесточенная борьба, увенчавшаяся введением в Вюртемберге конституционной монархии, не ставившей под сомнение божественную сущность королевской власти. А в 1820 г., когда Вильгельм еще только планировал сооружение погребальной капеллы для Екатерины, он, по истечении года траура, сочетался браком со своей кузиной Паулиной Вюртембергской, которая была моложе Вильгельма почти на двадцать лет. И этот, уже третий по счету, брак нельзя было назвать браком по страстной любви. Главная его цель заключалась в рождении столь желанного наследника престола. Вильгельм испытывал нежные чувства скорее к придворной актрисе Амалии Штубенраух, нежели к доверившейся ему Паулине. Вюртембергский король прожил 83 года, но так и не познал счастья в браке. Жениться на Шарлотте Баварской его вынудил Наполеон. С Екатериной его связали вспыхнувшая на короткое время страсть и общие честолюбивые планы. Паулина дала королю то, чего не смогла дать Екатерина: в 1823 г. у Вильгельма родился сын Карл Фридрих Александр. Долгожданный наследник престола обеспечил сохранение преемственности власти вюртембергского королевского дома и в 1864 г. занял престол под именем Карла I.

Вильгельм I имел множество заслуг перед родным Вюртембергом, но самое заветное его желание так и осталось невыполненным: его страна и собственные владения были слишком малы, чтобы в пентархической Европе его слово было бы решающим. И даже упрямая и властолюбивая Екатерина, которая должна была бы обеспечить поддержку русского правительства в осуществлении его имперских планов, оказалась не в силах ничего изменить.

Что же стало с детьми Екатерины Павловны от первого и второго браков? В то время как оба ее сына после смерти матери, согласно ее последней воле, были переданы на воспитание дедушке в Ольденбург, дочери остались в Вюртемберге. Екатерина успела позаботиться о материальном благополучии своих дочерей, оставив им наследство, но взросление и становление их происходили уже после смерти матери.

Первому сыну Екатерины, принцу Фридриху Павлу Александру Гольштейн-Ольденбургскому, не была суждена долгая жизнь. Он умер в 1829 г., будучи еще неженатым. Второй сын, принц Константин Фридрих Петр Гольштейн-Ольденбургский, в свое время заинтересовался юриспруденцией и логикой. В 1829 г. он считался претендентом на трон Греческого королевства. В 1830 г. император Николай I пригласил его в Санкт-Петербург, на русскую службу. За свою жизнь принц стал обладателем множества должностей и званий: генерал, член Государственного совета, глава департамента по гражданским и духовным делам, глава VI Отделения его императорского величества придворной канцелярии, почетный президент Санкт-Петербургского опекунского совета, директор школы для девочек имени императрицы Марии, куратор Императорской юридической школы, Санкт-Петербургского Высшего торгового училища, Императорского Александровского лицея, почетный член научных обществ и обществ милосердия, председатель общества по международному праву. Принц следовал заветам своих бабушки и матери, сознательно направляемый по этому пути российскими императорами Николаем I и Александром II. Умер он 2 мая 1881 г. от воспаления легких.

Первая дочь Екатерины, Мария, в 1840 г. вышла замуж за графа Альфреда фон Нейпперга, умершего в 1865 г. Сама принцесса Мария умерла в 1887 г. и была похоронена в Ротенберге в погребальной капелле рядом со своими матерью и отцом. Вторая дочь, София, вышла замуж за будущего короля Нидерландов Вильгельма III. Ее свекровью стала ее тетка, российская великая княгиня Анна Павловна.

В заключение окинем прощальным взглядом жизнь и последние дни Екатерины Павловны. Жизненный путь ее был коротким, полным напряжения и страданий. Внимание потомков всегда привлекали более всего ее активная социальная политика — поскольку она проводилась в Германии — и обстоятельства ранней смерти. Свидетельства социально-политических достижений Екатерины Павловны сохранились до наших дней. Об ее успехах часто пишут, их помнят и чтят, хотя они и не затронули достаточно глубоко экономическую и социально-политическую историю Вюртемберга. Раннюю смерть Екатерины молва прочно связала с неверностью ее мужа, что породило миф о благородной и безупречной с точки зрения морали женщине, которую убила скорбь о поруганной любви.

Но соответствующие источники говорят нам иное. 3 января 1819 г. во время прогулки со своим мужем королева слегка простудилась. Несмотря на это, оба они на следующий день предприняли совместную поездку в карете в Шарнхаузен, что еще более усугубило простуду. Однако связь между простудой, рожистым воспаление лица и кровоизлиянием в мозг медики доказать не смогли. С точки зрения логики представляется также маловероятным, чтобы великая княгиня, представительница российского императорского дома, могла устроить сцену ревности королю Вюртемберга. На протяжении всей жизни Екатерины Павловны не было ни одного примера того, чтобы ее временами излишне эмоциональное поведение спровоцировало ее на необдуманный поступок. В таких случаях сильным сдерживающим фактором была для нее аристократическая дисциплина. Слишком ранняя, достойная всяческого сожаления смерть молодой женщины была закономерным результатом всей ее жизни, особенностей ее характера и объективных обстоятельств.

У истоков ее воспитания стояли могущественная Екатерина II со свойственным ей эгоизмом самодержавной правительницы и вспыльчивый Павел, тогда еще наследник российского престола. Противоречия в их отношениях переживали, принимая близко к сердцу, все члены императорской семьи. Когда Павел взошел наконец на трон, он был полон ненависти и мелочного деспотизма, принимающего временами причудливые формы и вылившегося в манию преследования. Он изводил жену и детей бесконечными обвинениями, вызванными их якобы неправильным поведением. Екатерина росла в обстановке постоянных конфликтов. Она подражала своей самоуверенной матери и брату Александру, который хорошо усвоил уроки, преподанные бабушкой, умело используя их для собственной выгоды. Современники никогда не могли понять, говорит император Александр правду или лжет, искренен он или нет. Великая княжна Екатерина быстро выучилась всем правилам выживания в жестоком придворном мире, полном бесконечных интриг.

Когда Российская империя вступила в войну с Наполеоном, у Екатерины Павловны уже имелись и собственные честолюбивые планы. Опираясь на поддержку матери и ее непререкаемый авторитет, она оказывала большое влияние на своего брата Александра, чтобы, укрепив его волю, направить ее к борьбе против узурпатора. Ее собственный вклад в общеевропейскую борьбу с «корсиканским чудовищем» должен был состоять в создании династического противовеса политике Наполеона: Екатерина Павловна стремилась завладеть императорской короной Австрии. Но когда борьба с Наполеоном и противодействие континентальной блокаде потребовали от нее брачного союза с принцем Георгом Гольштейн-Ольденбургским, она вынуждена была подчиниться аристократической дисциплине.

Отечественная война 1812 г. ознаменовала собой драматический перелом в судьбе великой княгини Екатерины Павловны. «Все силы на борьбу с Наполеоном!» — таков был теперь ее девиз. Чтобы достичь своей цели, Екатерина плела интриги, поддерживая московское дворянство в борьбе против собственного брата, — только чтобы заставить последнего напрячь все свои силы в смертельной схватке с врагом. Она вмешивалась в военную политику императора, организовала у себя в Тверской губернии батальон ополченцев для борьбы с Наполеоном. В конце войны княгиня пережила тяжелейшее потрясение: в декабре 1812 г. скоропостижно скончался принц Георг.

Российская империя перенесла военные действия за пределы своих границ, ее император стремился стать спасителем всей Европы, укрепив тем самым российское военно-политическое влияние на континенте. Теперь Екатерина Павловна стала играть роль его советчицы и помощницы во всех политических вопросах. Она вновь была свободна и могла рассчитывать на новые заманчивые брачные предложения. Свой первый жизненный опыт великая княгиня приобрела на родине. Но школу европейской политики и дипломатии ей закончить не удалось. Быстро вникая в суть вещей, энергично хватаясь за решение различных проблем, Екатерина воспринимала все сквозь призму своего аристократического высокомерия, что породило множество критических высказываний в ее адрес, касающихся как ее человеческих качеств, так и оценки ее истинной политической роли. Однако княгиня не позволила себе свернуть с намеченного пути. Ведь на карту была поставлены интересы Российской империи в Европе! Защита этих интересов стала главной целью ее жизни. И даже затянувшееся психосоматическое заболевание не могло остановить честолюбивую женщину: в период после 1812 г. Екатерина Павловна, мечтая о троне, легкомысленно заигрывала с собственной судьбой.

Меттерних оказался не по зубам ни Александру, ни тем более Екатерине, несмотря на все предпринимаемые ими усилия. Оба они попались в сети его прагматичной политики. Мистицизм Александра, столь усердно взращиваемый Екатериной, позволил императору почувствовать себя на некоторое время ангелом-спасителем и флагманом европейского объединения. С 1813 по 1815 г. Екатерина Павловна вела ожесточенную борьбу за сохранение российской гегемонии в Европе и за свое собственное счастье, которое она мыслила в образе императорской или, на худой конец, королевской короны. Лично для нее эта борьба так и не увенчалась успехом, поскольку собственные политические взгляды княгини были слишком односторонни, ей недоставало политической гибкости, да и российскому правительству не удалось осуществить все свои планы на континенте.

После неудачных попыток выйти замуж за одного из представителей Габсбургского дома Екатерина Павловна возложила свою последнюю надежду на брак с Вильгельмом Вюртембергским, поскольку тот имел вполне реальные шансы встать во главе обновленной Германской империи. Княгиня не побоялась с помощью всевозможных женских хитростей вовлечь женатого кронпринца в свою политическую игру, увлечь его и удерживать подле себя до тех пор, пока окончательно не развеялась ее последняя «австрийская» мечта, связанная с Нидерландами.

Последние два года жизни великой княгини, проведенные в Вюртемберге, стали итогом ее личных и политических устремлений. То были годы, в течение которых королева достигла выдающихся успехов на поприще служения своей новой родине и ее народу. Страдавшая от различных недугов женщина, мобилизовав все свои жизненные силы, осуществила то, что прежде в Твери могла сделать лишь в отдельных незначительных областях. Экономический кризис, разразившийся в Вюртемберге, и социальная незащищенность его жителей, стремление к ведущей политической роли королевства в Германском союзе и российские внешнеполитические интересы на территории малых и средних немецких государств — все это сподвигло Екатерину Павловну на создание в Вюртемберге образцовой для того времени комплексной социально-политической модели. Ее большая роль как инициатора множества начинаний остается бесспорной. Выдающееся историческое значение получили — в отличие от веймарской модели Марии Павловны — не патерналистские единичные достижения добродетельной аристократки, а объединение усилий королевского дома, государственного аппарата и предпринимательских кругов для выработки единой социальной программы, действовавшей в рамках всего экономико-политического комплекса и оказывавшей позитивное воздействие на положение всего народа.

Вильгельм I и Екатерина привлекли к работе лучшие умы страны, тех людей, которые в упорной борьбе за модернизированную конституцию разделяли позицию короля и правительства. Русская сторона с недоверием смотрела на конституционные устремления в немецких государствах и считала их вредными для порядка, устанавливаемого Священным союзом. Поэтому проводимая Екатериной социальная программа приобретала одновременно характер политической акции, направленной против свободолюбивых либеральных движений в стране, поскольку она укрепляла защищаемые Вильгельмом I в конституционных дебатах монархические принципы. Социальная деятельность Екатерины Павловны была не просто связана с укреплением экономического и политического положения в стране. Она сама стала непосредственным элементом и залогом успешного развития всего государства в целом.

Вплоть до своей внезапной кончины Екатерина Павловна оставалась верна себе: всюду, где она действовала, она представляла интересы Российской империи, приспосабливаясь к той или иной конкретной ситуации и пытаясь придать каждому событию отпечаток собственной индивидуальности. Она была хорошо образована, но не всегда дальновидна, часто задириста и вспыльчива. Благодаря своему знатному происхождению и сильной воле она смогла добиться определенных успехов. Но главная мечта всей ее жизни так и не осуществилась. Даже если бы она прожила дольше, король Вильгельм I Вюртембергский вряд ли смог бы стать германским кайзером. Последний раз в своей жизни упрямая Екатерина опять, как говорят в народе, «поставила не на ту лошадь».

Ключ к разгадке тайны ее внезапной смерти лежит не в супружеской неверности Вильгельма, как полагают некоторые. В течение долгих лет Екатерина Павловна была больна и сама все больше разрушала свое здоровье, развивая кипучую деятельность из политических и личных соображений. После декабря 1812 г., когда интересы Российской империи переместились в Центральную Европу, великая княгиня без устали колесила по европейским странам. Если вспомнить, что это произошло сразу же после вызванного смертью Георга Гольштейн-Ольденбургского сильнейшего шока — врачи тогда серьезно опасались за жизнь княгини, — который давал о себе знать периодически повторявшимися судорогами и онемением всего тела, но не повлек за собой тогда никакого тяжелого заболевания, который вынудил бы Екатерину дать себе отдых, то в таком случае можно прийти к следующему заключению: свои физические недомогания княгиня не лечила, а просто подавляла железной волей и самодисциплиной. А потому катастрофа была просто неизбежна. Нетрудно было предвидеть, что измученный организм откажется наконец переносить душевное и физическое перенапряжение. Природа рано или поздно должна была отомстить за себя. Роковой час пробил в январе 1819 г., незадолго до того, как Екатерине Павловне исполнилось бы 32 года.

Фридрих Август Бах, сопровождавший с 1813 по 1816 г. Екатерину Павловну в ее путешествии по Европе и наблюдавший ее ежедневно, в своем дневнике — к сожалению, известном лишь в переработанном варианте — писал, что при виде умершего мужа, Георга Гольштейн-Ольденбургского, Екатерина Павловна впала в оцепенение. Бах тогда пытался подхватить молодую женщину, но та рухнула без чувств. «Подобное состояние в течение долгого времени повторялось ежедневно в определенные часы и продолжалось от 20 до 50 минут. Лишь спустя много лет эта болезнь оставила княгиню, после того как многие врачи сделали все возможное, чтобы вылечить ее». Констатируемое здесь полное излечение от болезни Бах датировал летом 1815 г., когда Екатерина принимала ванны в Висбадене и Шлангенбаде. К этому следует отнестись скептически по трем причинам: дневник Баха в большей степени фиксировал контакты Екатерины с ее окружением, нежели состояние ее здоровья. Записки о самочувствии пациентки составляют в нем исключение. Летом 1815 г. княгиня уже решилась на брак с Вильгельмом и потому пребывала в приподнятом настроении. После замужества Екатерины в 1816 г. Бах перестал служить ей. Он не знал о дальнейших изменениях в ее здоровье и потому не мог судить о течении болезни в целом.

Предположение Баха об улучшении здоровья великой княгини на тот момент можно подтвердить на основании других фактов. Екатерина Павловна испытывала просто патологическую ненависть к Наполеону, подобную той, которую ее отец демонстрировал по отношению к Екатерине II. Когда в 1814 г., находясь в Лондоне, княгиня получила известие о первом отречении Наполеона от престола, она демонстративно сменила траурный наряд, что вызвало в обществе бурную реакцию. Но Екатерина не могла чувствовать себя полностью удовлетворенной. Ее постоянно преследовал страх, что Наполеон вернется с острова Эльба, вновь захватит власть, будет угрожать России и ее собственным брачным планам. Это стало для нее навязчивой идеей. Когда в марте 1815 г. Наполеон действительно высадился на материке и начались его знаменитые Сто дней, Екатерина заявила: «Я уверена, что однажды маленький человек вернется». Она всегда была убеждена в том, что это произойдет. Мучительные страхи исчезли лишь после битвы при Ватерлоо, летом 1815 г., когда Наполеон окончательно был изгнан из Европы и отправлен на остров Святой Елены. Тут Екатерина Павловна действительно смогла наконец свободно вздохнуть и подумать о своей новой жизни в Вюртемберге. Но вопрос — когда старые психические проблемы снова заявят о себе — оставался лишь вопросом времени и новых отягчающих обстоятельств.

В лице великой княгини Екатерины Павловны, принцессы Гольштейн-Ольденбургекой, королевы Вюртембергской, в январе 1819 г. мир потерял женщину, которая в драматический период времени между 1805 и 1818 г. пыталась внести свой вклад в российскую, европейскую и немецкую историю. Она была знакома с выдающимися политиками и дипломатами своего времени, стремилась в рамках своих возможностей к самостоятельной политической роли, но тем не менее не могла оказывать непосредственного влияния на принятие важных решений. Несмотря на свою волю и честолюбие, она оставалась женщиной, а женщины в ту эпоху могли играть в политике лишь второстепенные роли, оставаясь в тени и довольствуясь интригами. Конечно же, история знает случаи, когда женщинам удавалось захватить власть, как это сделала Екатерина Великая в Российской империи. Однако внучка императрицы оказалась к этому неспособной. Так что нам остается признать в ней лишь свидетельницу великих исторических преобразований, которая расцветила самыми пестрыми гранями наши представления о европейской политике начала XIX столетия. Взгляд на жизненный путь и деятельность Екатерины Павловны делает для нас более ясными те исторические события и их взаимосвязи, которые до сих пор воспринимались с трудом. Кто теперь помнит о том, что жила в те годы своевольная молодая женщина, чьи честолюбивые амбиции были связаны с императорскими тронами в Санкт-Петербурге, Вене, Париже и Берлине?

Ныне прах Екатерины Павловны покоится в Ротенберге, рядом с королем Вюртембергским, вдали от ее родины. В России о ней почти забыли. Но жители Вюртемберга и сегодня глубоко чтят королеву. Они помнят о ее выдающихся социально-политических достижениях на немецкой земле. А надменность и эгоизм, политическая амбициозность и пренебрежение нормами морали, как и крах многих жизненных устремлений, — все это осталось в далеком прошлом. А те, чья жизнь спокойна и скучна, недостойны вписать свои имена в историю. Противоречия и их настойчивое преодоление — вот что превращает человека в историческую личность.