Александра Федоровна —

принцесса Алиса (Аликс)

Виктория Елена Луиза Беатриса Гессен-Дармштадтская

[6 июня (по новому стилю) 1872 года — 17 июля 1918 года],

супруга (с 14 ноября 1894 года)

великого князя Николая Александровича

(позднее императора Николая II).

Николай II не был незначительным, но был особенно трагичным правителем. К непростым страницам его жизни относили брак с принцессой Аликс из Гессен-Дармштадта. Он любил эту женщину и состоял с ней в образцовом браке. Однако Аликс обладала качествами, которые еще в прошедшем столетии патриотично настроенные русские критиковали во взятых в жены немецких принцессах: холодность, чопорность, неприступность. В конкретной исторической ситуации, накануне и во время Первой мировой войны, противники монархии, критики политики царя, недоброжелатели и борющиеся за большее влияние при дворе сановники смогли использовать политические и человеческие действия царицы для острых нападок на правящую династию. Александра Федоровна со своими очень субъективными взглядами, как ни одна другая супруга царя, вмешивалась в политику правительства. Она предоставила своим противникам столько возможностей для нападок, что было нетрудно переложить на нее ответственность за ошибочные решения ее супруга.

Все цари между Павлом I и Александром III были очень властными натурами. Супруги, следуя традиции, приспосабливались к образцу их поведения или подчинялись ему. Николай II не был сильной личностью. Его стремление подчиняться желаниям супруги было огромным. Этому способствовал и тот факт, что наследник престола Алексей был болен от рождения и нуждался в непрерывном уходе. К драматическим страницам истории русских правителей относится то, что последняя императрица связала свое стремление к действию с сомнительным чудотворцем Распутиным. Эту злополучную комбинацию можно было расценить как симптом упадка династии.

Родившийся в 1868 году Николай получил хорошее воспитание. В 1881 году он пережил убийство деда, и с тех пор у него как наследника престола появились новые задачи. Он был спокойным и дружелюбным мальчиком. Политика его не интересовала, и при Александре III не было никого, кто придавал бы значение мнению наследника престола. Его качественный скачок к взрослому состоянию последовал во время военной службы. В Преображенском гвардейском полку он расцвел. Николай любил повиновение и дисциплину, любил ясные директивы для всего жизненного ритма.

Николай рано влюбился в танцовщицу Матильду Кшесинскую. Отец намеревался положить конец чувствам сына. Он отправил его в заграничную поездку на Ближний и Средний Восток и на Дальний Восток. В октябре 1890 года началось путешествие на Балканы, в Египет, Индию, Сайгон и Японию. В Японии фанатик нанес Николаю сабельное ранение в голову. Японская императорская чета старалась успокоить цесаревича, но он прервал поездку. К его первой травме, к понятию революционер-убийца добавилась ненависть к Японии.

В августе 1891 года Николай вернулся в Петербург и к Матильде Кшесинской. Александр III вмешался энергично. Николай был отправлен в Западную Европу на общепринятый поиск невесты. Император пытался тогда стабилизировать русско-французское сближение путем свадьбы дочери Луи Филиппа графа Парижского Елены Луизы Орлеанской. Он не имел бы ничего против и Маргариты Прусской. Однако обе девушки отказались от перехода в православную веру. Николай сделал выбор в пользу родившейся в 1872 году Алисы (Аликс) Гессен-Дармштадтской, внучки королевы Виктории. Он был знаком с девушкой с 1884 года, когда ее сестра Елизавета вышла замуж за великого князя Сергея, дядю Николая, хотя английская королева питала отвращение к русскому самодержавию и рассматривала русские притязания на Константинополь как препятствие для нормализации русско-британских отношений. Уже тогда Аликс и Николай почувствовали симпатию друг к другу.

Аликс считали веселым и общительным ребенком, ее звали только «Санни». Она воспитывалась строго по английскому образцу. Исполнение обязанностей считалось высшим жизненным принципом. От матери Алиса унаследовала серьезное отношение к жизни, религиозность, художественное чутье и антипатию к поверхностности, но также и склонность к тому, чтобы взять на себя ведущую материнскую роль по отношению к партнеру по браку. Мать умерла, когда Аликс было шесть лет, и это трагическое событие способствовало усилению в ребенке серьезности и набожности. Ей очень не хватало матери, и ее не могло заменить то, что бабушка Виктория почти ежедневно отправляла из Англии в Дармштадт письма с наставлениями в воспитании.

Зимой 1889 года Аликс посетила в Санкт-Петербурге сестру. Она почти каждый день встречалась с Николаем, оба испытывали друг другу дружески нежное отношение, которое не вышло за рамки придворных приличий. Однако имела место влюбленность, которая переросла во взаимную любовь. На императрицу девушка не произвела благоприятного впечатления, от нее отмахнулись, как от чопорной и неловкой. Танцевать она не умела и смущенно краснела по каждому поводу.

Королева Виктория желала избавить Аликс «от захвата очередной из русских кузин». Аликс должна была выйти замуж за кузена — Альберта Виктора — и в дальнейшем стать королевой Англии. Аликс решительно отклонила это. Александр III и его жена также ничего не хотели знать о желаниях сына в отношении Аликс. Романовы были связаны с Гессен-Дармштадтским домом двумя несчастливыми браками. «Никакой немки больше!» — как говорят, воскликнул, император. Перед глазами императора стояла трагическая судьба его матери Марии Александровны. Кроме того, было известно, что через потомков королевы по женской линии передается по наследству гемофилия. Александр III, отец Аликс великий герцог Людвиг IV Гессенский и Рейнский (Гессен-Дармштадт) и королева Виктория так энергично проводили тактику создания препятствий, что Аликс и Николай едва ли имели надежду на счастливое соединение. Когда в 1890 году Аликс вновь посетила под Москвой сестру, ей и Николаю было запрещено возобновлять с ней контакты.

Два года прошли без изменений. В 1892 году умер великий герцог Людвиг IV, и Аликс вновь была в глубоком потрясении. Ее душевные страдания проявились в виде психосоматических болей. Она стала еще тише, более замкнутой. В декабре 1893 года она написала Николаю прощальное письмо. Она не желала ни при каких условиях отказываться от своей протестантской веры. Николай не отказался от надежды, и его терпение было вознаграждено. На апрель 1894 года было назначено бракосочетание нового великого герцога Гессенского и Рейнского Эрнста Людвига с принцессой Викторией Мелитой Саксен-Кобург-Готской. Россия должна была быть представлена великим князем Сергеем и его супругой. Николай оказывал нажим на отца, чтобы направили его. В 1893 году Александр был серьезно болен. В предчувствии возможности неотвратимого он форсировал брачные планы для сына и сказал себе, что было бы лучше связать его с Аликс, чем оставить после себя неженатого наследника престола.

Николай поехал в Дармштадт и Кобург. Он взял с собой священника и учителя русского языка. С Аликс по-прежнему было трудно, когда речь заходила о переходе в православную веру. В серьезных разговорах с Николаем она в конце концов пришла к положительному решению: 8 апреля 1894 года смогли объявить о помолвке. Николай и «несравненная Аликс», несмотря на все противодействие, соединились. Он записал в дневник: «Светлый день, который я не забуду всю жизнь… О, Господи, какая тяжесть снята у меня с души; какое прекрасное известие для моего дорогого отца, любимой матери! Целый день я ходил как во сне, не осознавая до конца, что произошло. Я едва могу поверить, что у меня есть невеста». Событие таило и реально-политические стороны. Молва сообщала, что германский кайзер Вильгельм II наседал на нерешительного Ники с тем, чтобы тот облачился наконец в мундир с саблей и сделал девушке предложение по всем правилам! Королева Виктория сначала была испугана, но затем смирилась со ставшим неизбежным решением. Аликс прилежно писала будущей свекрови: Ники «сейчас в церкви, и пока он там преклоняет колени, мои мысли и молитвы о нем. С Божьей помощью скоро и я узнаю и полюблю его религию, и я уверена, что он мне в этом поможет». Жених и невеста были счастливы и вместе с тем несчастны, поскольку сначала должны были расстаться. Аликс отправилась к царственной бабке в Англию также и затем, чтобы облегчить частые болезненные приступы ишиаса и ревматизма. Ники ждали в России.

Николаю легко далось расставание с Матильдой Кшесинской. Кроме того, она стала прима-балериной Императорского театра. Истории было угодно, чтобы в 1921 году она вышла за муж за двоюродного брата Николая II Андрея Владимировича.

Николай не хотел больше находиться в разлуке с Аликс. Летом 1894 года он посетил ее в Англии. Они очень любили друг друга, но Аликс взяла на себя роль более сильного партнера. С самого начала она была для Николая советчицей и утешительницей. Тем же летом император Александр III заболел воспалением почек. Семья поехала в Ливадию в Крым. Состояние Александра драматически ухудшилось, и Аликс вызвали из Дармштадта. Адъютанты в волнении забыли отправить к границе специальный императорский поезд, так что будущая императрица России вынуждена была до Одессы ехать обычным, следовавшим по расписанию поездом, там ее встретил Николай. У Аликс было чувство, что к ее жениху как наследнику престола проявляют недостаточно уважения. Она добилась того, чтобы врачи сначала сообщали ему, чтобы ни одно решение не принималось без него. Она, так сказать, взяла Николая за руку и настойчиво-бережно повела его к трону. Николай с благодарностью принял ее помощь. 20 октября 1894 года умер Александр III. Страна пребывала в трауре. Уже в тот же день Николай II вступил на престол, слабый и полный сомнений, дорос ли он до этой ноши.

Вступление в непонятную Россию

Днем позже Аликс перешла в православную веру. Момент был выбран с умом. Еще отягощенная страхом перед всем новым, охваченная печалью невеста императора приняла новую веру. Обращенная должна была у входа в церковь преклонить колени и подвергнуться соответствующему ритуалу. Аликс много раз отвечала Символ веры и повторяла догмы православной веры, прежде чем священник повел ее в церковь. Под песнопения и псалмы священник дал отпущение грехов и объявил о переходе в православную веру. Присутствующие молились за Александру Федоровну, которая с той же основательностью, с какой она до сих пор была протестанткой, стала православной. Император Николай II объявил через манифест по всей империи о переходе Александры Федоровны в другую веру.

7 ноября 1894 года Александр III был погребен в соборе Петропавловской крепости в Санкт-Петербурге. 14 ноября придворный траур был прерван на один день, чтобы Николай и Александра обычным в России со времен Екатерины Великой образом вступили в брак. Она была одета в шитое серебром и усыпанное бриллиантами белое платье. На нее накинули тяжелую, отделанную горностаем, пурпурного бархата мантию и дали коронационные драгоценности. В сознании достоинства и серьезности момента Александра участвовала в церемонии, которая отражала блеск и историю Российской империи. После перехода в другую веру и торжеств по случаю крещения она переживала за короткий промежуток времени третью встречу с концентрированным представлением православного мира. Со свадебной церемонии через Казанский собор и до Аничкова дворца жениха и невесту сопровождали сказочные декорации. Немецко-английская принцесса видела здесь выставленную напоказ неизвестную ей Россию! Могла ли она представить себе ее по-другому?

Затем начались будни. Николай вынужден был обратиться к делам правления. Лишь несколько дней в Царском Селе приносили иногда успокоение. Молодая пара жила в стесненных и натянутых отношениях в Аничковом дворце. Домом все еще правила вдовствующая императрица. Николай и Александра вынуждены были подчиниться власти матери, пока не будут готовы их покои в Зимнем дворце. После распоряжения Павла I от 1796 года вдовствующая императрица получала более высокий статус, чем супруга молодого царя. Мария Федоровна после смерти Александра III дала волю всем страстям, в которых ей отказывал супруг. Она любила большие торжества и вмешивалась в политические действия сына. У нее был совсем иной характер, чем у Аликс, и можно было предполагать, что рано или поздно обе дамы вступят в серьезный конфликт. Следовало надеяться, что император окажется достаточно сильным для того, чтобы уравновесить противоречие интересов. Исходные позиции были неравны: слово вдовствующей императрицы считалось законом — в семье, ведении дома, придворного этикета, воспитании детей, брачной политике, моде и даже в политике. Серьезная и застенчивая Аликс должна была отвоевывать свое место.

Она поддержала супруга в том, чтобы сразу издать программное заявление, в котором он объявлял о принципиальном отказе от всех конституционных намерений. Либеральные силы надеялись, что новый император обратится к реформистским традициям своего деда. Не только интеллектуалы, нигилисты или террористы стояли в оппозиции к руководству империи. На повестке дня в России стоял рабочий вопрос. Усиливалось социальное недовольство. Общество больше не ожидало реформ сверху — оно само пришло в движение: в виде стачек, первых объединений, студенческих волнений и спонтанных крестьянских движений.

У Николая было лишь несколько советчиков, субъективно по-настоящему убежденных: мать и Аликс, которые стремились усилить свой авторитет, Константин Победоносцев, который хотел спасти всевластие самодержавия, Сергей Витте, который намеревался вести самодержавную Россию в Европу. Они из различных мотивов побуждали Николая к провозглашению его политической воли. 17 января 1895 года он выступил с речью перед представителями дворянства и произнес приставшие к нему надолго слова: «Я знаю, что в последнее время на собраниях земств стали громко звучать голоса мужей, которые питают безумные мечты об участии представителей земств в решении задач правления. Каждый должен знать, что я, который отдает все свои силы благу нации, так же твердо и непоколебимо придерживаюсь принципа самодержавия, как и мой незабвенный отец».

Либеральная оппозиция отреагировала «Открытым письмом», которое, полагал публицист Петр Струве, царь должен воспринять как вызов. Николай не объявил войну никому. Его и не интересовала реакция на речь. Он выполнил данный ему Богом долг и был удивлен, что были люди, которые утратили связь с самодержавной традицией. Но он блестящей коронацией примирит их с монархией.

До этого момента прошло более года, поскольку в течение 1895 года Александра вынашивала своего первого ребенка. Весной она отправилась с Николаем в приветливое Царское Село, где у них была резиденция в Александровском дворце, который она велела обустроить на свой вкус. Оттуда Николай сообщал в письме матери: «…Светлый восторг наполнил нас, когда мы обустроились в этих чудесных покоях… Бледно-лиловая комната пленительна. Спрашиваешь себя, когда она смотрится лучше, вечером или при дневном свете. Спальня радостная и уютная. И первейшая комната Аликс — салон в стиле чиппендейл — совершенно прекрасен, весь в светло-зеленом… В моем рабочем кабинете и в столовой поставлены новые печи и повешены новые гардины. Дважды мы поднимались на будущий детский этаж, где помещения замечательно воздушные, светлые и уютные».

Александра чувствовала себя больной, но 15 декабря 1895 года произвела на свет здоровую девочку. Первое разочарование по поводу того, что не родился наследник престола, быстро прошло. Преобладало счастье от дочки Ольги. Александра с большей охотой была матерью, чем представительницей империи. Однако она сделала выбор, и следующей кульминационной точкой ее интеграции в эту православную империю должна была стать коронация царем и царицей всея Руси. Николай сознательно использовал древний титул, не умаляя достоинства императорского сана.

Коронационные торжества состоялись в Москве в мае 1896 года. Коронация превратилась в драму. Причем начиналось все прекрасно. Царь и царица прибыли в Москву, народ с ликованием приветствовал их на улицах. Где бы ни появлялся Николай со своей юной, прекрасной женой, их заливали волны симпатии. Коронация была торжеством величия, блеска и традиций России. Среди гвардейских полков процессия российских и иностранных сановников шествовала в Успенский собор в Кремле. На Александре было древнерусское одеяние, белое платье с великолепным серебряным шитьем, Николай же надел простой мундир Преображенского гвардейского полка. В соборе было установлено возвышение с двумя тронными креслами. Для Николая подготовили отделанный бриллиантами и драгоценными камнями трон царя Алексея Михайловича, для Александры — трон из слоновой кости принцессы Софьи Палеолог, супруги великого князя Московского Ивана III. На расположенном сбоку третьем троне заняла место вдовствующая императрица Мария Федоровна. Коронационная церемония следовала традиционному чину вплоть до некого символического жеста, когда коронованный Николай II сначала на краткий миг возложил на голову супруги свою корону, а затем малую. Великие князья положили ей на плечи тяжелую коронационную мантию, Николай украсил ее цепью высших орденов, помог ей, преклонившей перед ним колени, подняться и поцеловал — Александра стала императрицей и царицей всея Руси. Возглавляемые вдовствующей императрицей все члены семьи поцеловали ей руку. За выходом из собора и принятием поклонения народа следовал званый обед на набережной Москвы-реки для приблизительно 7000 приглашенных гостей.

Следуя традиции, народ угощали на Ходынском поле. Неумелость организаторов, давка стотысячной толпы и возникшая в результате паника привели в неконтролируемое движение огромную массу народа. Люди были затоптаны насмерть, падали в колодцы и канавы, их безжизненные тела сносила толпа перепуганных людей. На коронационных торжествах погибли тысячи людей. Когда императорская чета узнала о драме, она хотела тут же прервать празднества и удалиться в монастырь для молитвы. Но семья настояла на продолжении всех приемов, парадов и балов. Николай и Александра подчинились воле дяди — великого князя. Император выдал каждой пострадавшей семье из своей кассы по 1000 рублей. Он с женой посетил выживших в больницах. Николай и Александра были глубоко несчастны. Император винил себя только в одном: когда расследование выявило, что основную ответственность за трагическую смерть столь многих людей несет великий князь Сергей, шурин императорской четы, Николай воспрепятствовал его наказанию: он опасался конфликта между женой и ее сестрой Елизаветой Федоровной. Император упустил шанс для прочной связи между собой и народом.

Вместо этого Николай с Александрой отправился за границу, представился в Вене, Берлине, Копенгагене, Лондоне и Париже. Путешествие не было лишено проблем в политическом отношении. Противоположные интересы Англии, Германии и Франции вынуждали к осторожным мерам, которые, однако, шли навстречу действиям русского императора, готового к уступкам в политических вопросах. В одном пункте Николай и Александра были едины: против германского кайзера Вильгельма II можно было действовать только осторожно и твердо.

В России начались собственно будни. Николай и Александра окончательно переехали в Царское Село. Зимний дворец они использовали только в официальных целях. Первоначальная популярность Александры уже тогда начала падать. Она отвергала компанейское легкомыслие и закрылась от привычной невинной веселости петербургской аристократии. Она отгородилась от придворного общества невидимой разделительной стеной. Александра вынуждена была день за днем вести позиционную борьбу с жизнерадостной и готовой властвовать свекровью, которой юная императрица с ее чопорностью и ограниченными дипломатическими способностями часто уступала. Вступление Александры в русскую жизнь из-за скорой последовательности перехода в другую веру, траура, свадьбы и коронации находилось под влиянием такого рода компактного и традиционно консервативного образа мыслей, что полученные при этом впечатления она принимала за подлинную жизнь и присвоила себе в семье и политике судейский морализм, который не только всеми отвергался, но и оказывал негативное влияние также и на супруга в его ограниченной готовности к принятию решений. Александра не приспосабливалась, как предшествовавшие ей императрицы, а придавала своей адаптации провоцирующую своенравность, которая значительно более отвечала ее характеру, чем осознанному эгоизму. Репутация чужеземки, которая колеблется между английским пуританизмом и немецкой мелочностью, быстро распространилась, и ее нельзя было исправить. Граф Масолов, в течение многих лет шеф петербургской придворной канцелярии, писал: «В это время стало очевидно, что горизонт царицы был горизонтом маленькой немецкой принцессы, чудесной матери, которая любит порядок и бережливость в доме, но которая по своей внутренней концепции не в состоянии быть настоящей царицей. Это особо достойно сожаления ввиду силы ее характера и воли, которыми она могла бы быть так полезна правителю. Однако, к сожалению, ее представления превосходили их у государя, и в дальнейшем ее помощь оказывала на него вредное воздействие». Царская вдова Мария Федоровна свела проблему в простое предложение: «Как ужасно, что царица не понимает, насколько царь нуждается в популярности!»

Царица с особой охотой уединялась в Царском Селе, в надежной защищенности своих жилых и рабочих комнат. Там она могла жить, как считала правильным, и почти неограниченно влиять на мужа. В 1897 году она произвела на свет дочь Татьяну, в 1899 году — Марию и в 1901 году — Анастасию. Все четыре девочки прекрасно развивались, были дружелюбны и жизнерадостны. Александра с осмотрительной заботой растворилась в семье, в качестве центральной точки которой она всегда рассматривала своего супруга. Конечно, у нее были обширные задачи. Как и все царицы, она пеклась о разнообразных сферах социальной благотворительности. Это была не только ее привилегия, но ее долг — оказывать милосердие за счет собственных финансовых средств. Но поскольку вдовствующая императрица тщеславно держалась за свои прежние прерогативы в этой области, дело дошло до споров и ссор.

Александра вновь сделала неверное заключение и еще более изолировалась от общественной жизни. В начале XX века она, кроме того, вместе со своей подругой Анной Вырубовой усиленно занималась мистикой и спиритизмом. Эта все усиливающаяся тенденция имела особую почву: императрица произвела на свет четырех дочерей, наследника престола все еще не было. Чем дальше шло время, а сын не появлялся, тем неспокойнее становилась она. В то время как в Царском Селе обе дамы музицировали, молились или растворялись в маленьком счастье детей, император должен был решать большие и серьезные проблемы.

Он продолжил консервативную линию отца. Константин Победоносцев на несколько лет оставался важнейшим советником. Император осознавал, что Россия должна обновляться. Его отец назначил одаренного, неудобного и убежденного Сергея Витте министром финансов, и этот факт был для Николая гарантией того, что Витте не коснется принципа самодержавия. В остальном финансовая политика Витте за счет строительства железных дорог, индустриализации, монополии на торговлю водкой, валюты, имеющей золотое обеспечение, и заграничных кредитов приносила выгоды государству. Несмотря на экономический подъем и первые законы по облегчению социального положения рабочих, угнетение крестьян усиливалось, и их недовольство находило выражение в бунтах. Студенты протестовали против урезания академических свобод, и рабочие осознали свою силу. Забастовки и демонстрации с середины 90-х годов усиливающимися волнами приводили страну в движение. Николай не понимал, почему народ возмущается. Он последовал совету Победоносцева и предпринял жесткие репрессивные меры. Боголепов в качестве нового министра образования душил полицейским террором студенческие волнения. Боголепов был убит студентом. Ничего не получилось и у назначенного для наведения порядка в стране министра внутренних дел Сипягина.

В то время как царские чиновники вели борьбу с внутренними мятежами, Николай сохранял сдержанность. Насколько отзывчивым он был в тесном семейном кругу, настолько же строго он соблюдал дистанцию по отношению к другим людям. Близкие к нему современники, такие как германский посол барон фон Шён, знали, что Николай живо интересуется политическими проблемами, хорошо о них информирован и обладает пониманием. Это редко выражалось в силу его природной застенчивости. Главная же проблема императора заключалась в том, что он хотел равно самодержавно править и быть любимым подданными. Это неразрешимое противоречие Сергей Витте облек в формулировку: «Характер его величества — корень всех несчастий. Государь, которому нельзя довериться, который сегодня что-то одобряет, а завтра отвергает, неспособен надежно править государственным кораблем. Его основная ошибка — прискорбный недостаток силы воли. Хотя он хороший человек и не глуп, но этот недостаток его полностью дисквалифицирует, в конце концов он — единоличный правитель, абсолютный монарх русского народа… Он не был рожден для значительной исторической роли, которую возложила на него судьба».

Николай избегал любого спора, никому не мог прямо высказать свое мнение, однако настойчиво претворял свою волю. В этом отношении Николай и Александра были полностью похожи. Поэтому Аликс вмешивалась в личные решения царя. Когда в 1900 году Николай заболел, царица приняла министров для доклада и отобрала информацию, которую следует представить царю. Николай не воспринял эту активность как неуместную. Он знал, что Аликс так же любит его, как и он ее. Он был терпим даже в отношении ее религиозных эскапад. Переход в православную религию дался ей тяжело. Она не понимала ни России, ни внутренней сущности православия. Но она любила обрядность. Русский фольклор с балалайкой и тройкой и сверкающий золотом иконостас в наполненных дымом церквах — это для нее была Россия. Бродячие паломники, подозрительные просящие подаяния монахи и ложные пророки встречали благосклонное отношение с ее стороны. Позднее Витте саркастически писал: «…легко понять, как вера подобной женщины, живущей в больной атмосфере восточной роскоши и окруженной легионом льстецов, которые постоянно перед ней преклоняются, фатальным образом приближается к гнилому мистицизму и фанатизму, который не смягчается ни малейшей дружеской мягкостью». Он не считал бы все это особой проблемой, если бы у Николая не было недостатка силы воли: «Едва ли можно представить себе, как велико было влияние, которое Александра оказывала на своего мужа».

Витте впал в немилость. Его суждение «Судьба миллионов людей находится сегодня в руках этой женщины» было, разумеется, преувеличенным. Ее пуританский дух, негативно направленный в отношении «безбожных» членов семьи Романовых, находил полное понимание императора. Николай опасался многих дядьев и великих князей, которые находились на его обеспечении, которые порочили фамильную честь и постоянно указывали императору, что он должен делать и что он может допустить.

На рубеже нового столетия

На рубеже столетия, в то время когда личные проблемы оказались столь обременительными, император должен был в большей степени направить все свое внимание на внутреннюю политику. Возникли первые политические партии. Либеральное общество подошло к организационному объединению. Движимый экономическим кризисом, после 1900 года сформировался многообразный политический и социальный спектр, который при всей дифференциации в содержании, целях и методах был един в одном: самодержавное правление является препятствием для обновления России.

В то же время министр внутренних дел Плеве проводил политику русификации в Финляндии и Армении, организовывал еврейские погромы, разрешил расстреливать рабочих и отдавал распоряжения об «императорском порицании» лидерам дворянства за оппозиционные речи. Он не мог справиться с волнением в народе. Плеве сделал ставку на другое средство, чтобы ослабить давление во «взрывоопасном котле». Он заявил генералу Куропаткину: «Чтобы остановить революцию, нам нужна маленькая победоносная война». Проблема, правда, была значительно более комплексной, но война тем не менее началась.

Николай устремил взгляд на Дальний Восток. Русские солдаты высадились в бухте Порт-Артура и вынудили Китай заключить договоры, которые давали возможность оккупировать Порт-Артур и Дальний, строить Маньчжурскую железную дорогу и бросать взгляды дальше в направлении Кореи. «Боксерское восстание» в Китае предоставило хороший предлог для оккупации Маньчжурии и усиления заинтересованности в оккупации Кореи. Тем самым Японию провоцировали оказать противодействие. В России вокруг адмирала Алексеева, политика Безобразова и Плеве образовалась партия войны, которая добилась благосклонности царя. Витте, который опасался за финансовую стабильность в результате военной авантюры, попал в невыгодное положение. Николай отправил его в отставку.

Николай II был уверен в своем деле. С Японией, правда, велись переговоры, но всерьез он японцев не принимал. Если дело дойдет до войны, тогда Россия определила бы срок, а пока император не спешил. Когда в январе 1904 года Япония разорвала дипломатические отношения, он не воспринял это трагически. Когда несколько дней спустя японцы открыли военные действия, торпедировав находившийся в Порт-Артуре русский флот, Николай не увидел в этом оснований для беспокойства. Патриотически настроенное население преклонялось перед ним. Голоса критиков из оппозиции затихли. Император ехал по стране, благословлял отбывающих на фронт солдат, раздавал иконы и мечтал о Маньчжурии, Корее и даже о Тибете. Александра поддерживала его, активно заботясь об организации медицинской помощи солдатам. Она приобретала в Германии санитарные вагоны, палатки, медикаменты и перевязочные материалы, однако, исполненная высокомерия, писала своему брату Эрнсту Людвигу: «…(война) полезна нашей стране: (она) очищает людей».

Однако Россия выжидала. Японцы продвигались в Корее, Маньчжурии и к Порт-Артуру. Российские солдаты страдали от нужды и лишений. Их недовольство распространялось и внутри страны и привело к выбросу взрывных настроений. В июле 1904 года министр внутренних дел Плеве пал жертвой покушения с применением бомбы. Николай был потрясен. «Господь сурово наказывает нас в своем гневе», — писал он в своем дневнике. Он потерял «друга» и «незаменимого министра внутренних дел». Помимо этого Николай пребывал в приподнятом настроении. 30 июля 1904 года Аликс родила ему давно и с нетерпением ожидаемого наследника престола — Алексея Николаевича. Счастье оттеснило войну в Азии, однако было так мимолетно. С Александры свалилась тяжесть. Она выполнила свою самую важную задачу. Вся критика прошедших лет в замкнутости, надменности или холодности, казалось, развеялась. Вместе с ребенком и мать становилась частью России.

Через несколько недель наступило отрезвление. Наследник престола страдал от неизлечимой гемофилии. Аликс перенесла русскому престолонаследнику заболевание крови, встречающееся в английском королевском доме. Воцарились тревога и отчаяние. Но Александра начала борьбу. Виноватых не было. Болезнь надлежало сохранять в абсолютной тайне. Она защищала жизнь своего сына всеми имеющимися в ее распоряжении средствами. Спокойная решимость супруга помогала ей в этом.

В это время русские солдаты на Дальнем Востоке истекали кровью. Николай отправил в Тихий океан Балтийский флот. Он внес изменения во внутриполитический курс. После смерти Плеве он назначил министром внутренних дел считающегося умеренным Святополк-Мирского. Он должен был через компромисс объединить общество вокруг самодержавия. Но даже самые консервативные либералы выступали за конституцию. Ответственные министры постоянно говорили царю о том, чтобы он принял в Государственном совете избранных представителей земств. Император отклонил это. 12 декабря он объявил, что только царь имеет право заботиться о благе народа, «которого вверил ему Бог», и что он твердо решил оставить «неприкосновенными основополагающие законы империи».

20 декабря 1904 года крепость Порт-Артур капитулировала. По России пронеслась волна манифестаций. Самые заветные желания Николая на 1905 год — «если Господь благословит наступающий год, Он подарит России победоносное окончание войны, продолжительную победу и спокойную, беззаботную жизнь» — не исполнились. 8 января в Царском Селе Николай узнал, что на следующий день в Петербурге демонстрация под руководством попа Гапона двинется к Зимнему дворцу, чтобы передать царю требования политических свобод и социальных прав. Николай решил применить военную силу против просящего народа. В течение нескольких часов Петербург превратился в войсковой лагерь. Утром 9 января 10 000 человек с портретами царя и хоругвями двинулись к Зимнему дворцу. Солдаты открыли огонь и потопили в крови мирную процессию.

Николай считал трагедией применение военной силы, но чувствовал себя правым. Александра неустанно говорила ему: корона должна быть передана наследнику престола нетронутой и незапятнанной! Он назначил генерала Трепова генерал-губернатором Санкт-Петербурга. Но Россия после 9 января поднялась против самодержавия. Членов Академии наук, университетских профессоров и рабочих, ремесленников и крестьян, профессиональные организации и интеллигенцию — всех разбудило «Кровавое воскресенье». 4 февраля в Москве бомбой был убит великий князь Сергей Александрович, деверь Александры. Было совершено прямое нападение на императорскую семью.

Император стоял перед альтернативой: военная диктатура или конституционная монархия. Его реакция была такой, что никто не понял, чего он, собственно, хотел: манифест взывал к борьбе со всеми акциями против основ империи, указ готовил к сотрудничеству с народными представителями при разработке законодательства, а третий документ требовал от Сената подготовки правительственной реформы. Глубоко тронутый событиями, император сбивал с толку народ и не находил средств для того, чтобы противостоять восстаниям, поражениям в Русско-японской войне и собственной неуверенности. Александра призывала его к стойкости и сохранению самодержавия, Витте требовал конституции. В конце концов, после того как русскому флоту было нанесено сокрушительное поражение при Цусиме, он принял предложение американского президента Рузвельта о мирных переговорах с Японией и поручил Витте ведение переговоров. В России нарастала революционная волна. Даже либеральные земства говорили о гражданской войне и национальной катастрофе. Николай твердо держался за свои прерогативы и только с большим трудом позволил выжать из себя отдельные уступки. Манифест от 6 августа 1905 года обещал Государственную думу. Одновременно общественная дискуссия по политическим вопросам была строго запрещена. Николай был твердо убежден в том, «что Россия выйдет более сильной из испытания, которое ей предстоит. Как и в прошлом, Россия и царь должны стать единым целым…». В Портсмуте Витте удалось добиться для России почетного мира.

Между тем русская революция приближалась к своей кульминации. Октябрьская стачка потрясла Россию, призывы к конституции становились слышны повсюду. Николай и на этот раз видел в графе Витте спасителя из бедственного положения. В присутствии царицы он предложил или установить диктатуру, или выполнить минимальные требования относительно конституции, гражданских прав и свобод и парламента. После долгого обсуждения с женой император согласился со вторым предложением. Александра вынуждена была подчиниться против собственной воли.

17 октября 1905 года Николай подписал разработанный Витте манифест, который обещал созыв Государственной думы, а также гражданские свободы и избирательное право. Император подписал документ, но был в неловком положении и чувствовал себя так, будто предал династию и традиции империи. Для Александры вместе с этим документом началась долгая, упорная и в конце концов безрезультатная борьба, в ходе которой она стремилась связать борьбу за здоровье своего сына с сохранением всех ценностей самодержавия. Ни одна императрица-супруга до Александры так осознанно и целеустремленно не связывала собственную жизнь с прямым вмешательством для блага короны в имперскую политику. Отныне Александра знала только одну задачу: наследник престола должен принять власть без какого-либо ущерба и править самодержавно. Этой задаче она подчинила все свои человеческие, религиозные и политические действия — вплоть до собственной смерти. В этих своих действиях она была гораздо более последовательной и целеустремленной, но и догматичной и оторванной от реальности, чем ее царственный супруг, который в повседневной политике вынужден был вступать в противоречие с реалиями жизни. В помыслах же они не различались.

Витте стал председателем Совета министров. Страна в декабре 1905 ответила московским восстанием. 18 000 человек погибли во время этого всплеска, в то же время кульминационная точка революции была пройдена, и правительство приступило к осуществлению объявленных в октябрьском Манифесте мер. Император под влиянием Александры не желал терпеть ограничения своих прав в сфере исполнительной власти. Он ходил с семьей под защитой гвардии, ориентировался на ультрамонархический «Союз русского народа» и только после энергичного сопротивления позволял вырвать у себя согласие на любую уступку относительно своего самодержавного достоинства. Когда 12 апреля 1906 года он согласился с формулировкой Витте, что император остается самодержцем, но власть его перестает быть «неограниченной», он, как и его супруга, почувствовал физическое отвращение. Результаты выборов в Первую Государственную думу дали леволиберальное большинство, что показалось царю чересчур.

Граф Витте видел неприязнь монарха и Александры и обратился в бегство. В апреле 1906 года он ушел в отставку. Николай и Александра испытали облегчение, избавившись от человека, который вырвал у них Октябрьский манифест. Николай поставил во главе правительства протеже своей жены графа Горемыкина. В его кабинете поста министра внутренних дел добился человек, который пробудил в императорской чете новое отвращение, страх и надежду: Петр Столыпин.

27 апреля 1906 года Николай II открыл в Зимнем дворце заседания Первой Государственной думы. Он ни словом не упомянул об ожидавшейся амнистии для политических заключенных. Император был оскорблен, когда депутаты не встретили его речь аплодисментами. На первое заседание депутаты ушли в Таврический дворец, ни император, ни министры не последовали за ними. В Думе держали пламенные речи за политические свободы. Ходатайство объединило требования, но Николай не принял его к сведению. Дума отстранила правительство, которое, однако, не было ответственно перед Думой. Петр Столыпин привел в исполнение волю императора и распустил парламент. Столыпин стал председателем Совета министров. Николай был доволен и сказал своему премьеру: «Бог знает, что могло бы произойти, если позволили бы существовать этому очагу мятежа и непослушания. Моя совесть, мой долг перед Богом и Отечеством принуждают меня бороться, даже если я погибну. Я не могу без сопротивления передать свою власть тем, кто хочет у меня ее вырвать».

За уходом депутатов Думы последовала новая волна насилия. Столыпин отреагировал террором и военно-полевыми судами — всегда защищаемый монархом. Но Столыпин был энергичным и умным человеком. Он виселицами поддерживал трон и готовил обширную аграрную реформу, благодаря которой он хотел гарантировать устои империи в образе частных крестьян-единоличников. Помимо этого должны были быть организованы выборы во Вторую Государственную думу. Несмотря на террор, оппозиционные силы вновь добились большинства мандатов. Николай II отказался от торжественного открытия. Столыпин был готов к совместной работе с Думой, и 6 марта 1907 года представил проект реформ по аграрному вопросу. Дебаты закончились неразберихой. Правительство и парламент не смогли прийти к единству относительно отчуждения земли. 3 июня 1907 года императорский манифест провозгласил: «Мы придерживаемся того мнения, что крах обеих Дум исходит от новизны этого учреждения и несовершенства избирательного закона, через который законодательное собрание заполняется членами, которые не представляют нужды и чаяния народа». Николай II распустил Думу и обнародовал новый избирательный закон. С ним не только увяли лучшие мечты о парламентаризме, это был заключительный штрих, подводящий черту революции. Николай и Александра могли быть довольны. В ноябре 1907 года собралась Третья Государственная дума. Она располагала ожидаемым соотношением консервативно-либерального большинства. Столыпин смог начать обсуждение аграрной реформы и заявил: «Венцом дела, которому мы посвятили наш труд, является развитие новой парламентской системы, которую государь подарил нации. Она должны придать высшей императорской власти новый блеск и силу».

Распутин появляется

Для Александры борьба с революционным движением, Государственной думой и болезнью сына сливались в физически и психически изматывающее единство. Наследник престола вновь и вновь давал повод для серьезного волнения, что вызывало истеро-неврастенические явления и склонность к преувеличенной религиозности. Врачи едва ли могли действенно помочь. Александра обращалась ко всевозможным магам, гипнотизерам и спиритистам. В своей придворной даме Анне Вырубовой она нашла услужливого мистика, с которой она могла во всех подробностях говорить о самых потаенных своих мечтах. Это был час Григория Ефимовича Новых, которого мир знает под именем Распутин.

1 ноября 1905 года Николай отмечал: «Я познакомился с Божьим человеком, которого зовут Григорий и который происходит из Тобольской губернии». «Божий человек» Григорий родился около 1870 года в сибирском селе Покровское. Фамилию Распутин носил еще его отец — как синоним распутного образа жизни. Григорий принадлежал к множеству «странников», обовшивевших, одетых в тряпье паломников, которые, клянча, ходили по стране и жили благодаря своим «провидческим способностям» за счет боязливого великодушия общества. Он был «старцем» и блистал не только «особой близостью к Богу», но и прожженной беззастенчивостью. Григорий держал себя по-мужицки грубо и неотесанно, однако обладал надежной на уровне инстинкта интуицией — особенно для психики страдающих женщин. О нем поговаривали, что якобы он был членом секты «хлыстов». Помимо этого он обладал необычайно острым умом и точным аналитическим даром. Григорий имел настолько отталкивающую внешность, говорили, что от всего его тела исходило ужасное зловоние, но на определенный тип женщин он оказывал магическое притягательное действие.

Феофан Казанский рекомендовал странствующего проповедника в столице. Петербургское духовенство приняло грязного дикаря с открытыми объятиями и публично благословило его. Духовные лица расчистили ему дорогу к императорскому двору. В октябре 1906 года Николай впервые пригласил Распутина в Царское Село. Распутин умел приспособиться к любой ситуации. Он произвел впечатление на императрицу серьезной набожностью. Распутин никак не показал себя обиженным тем, что их императорские величества вели себя сдержанно по отношению к нему. Он инстинктивно знал, что это только вопрос времени, пока он понадобится царице. Дамы петербургского общества больше не обходились без чудотворца.

Старец совершенно сознательно жил своей ролью, и общество навязало ему задачи целителя. Он начал верить в свою миссию и целеустремленно разыгрывал ее: при императоре он хотел принимать участие в определении судьбы страны. Решающая возможность появилась в 1908 году, когда Анна Вырубова стала зависеть от него. Григорий был достаточно умен, чтобы позволить ей в ее духовном экстазе стать жертвой сексуального удовольствия. Он оставался ее Христом и Спасителем. «Чистота» отношений понравилась императрице, что и сделало ее доступной для Распутина. Для преодоления последних преград была необходима драматическая ситуация.

В Литве в результате несчастного случая на охоте царевич получил тяжелые повреждения. Врачи опасались за его жизнь. Когда Александра увидела приближающуюся кончину сына, прибыли две телеграммы от Распутина, о том, что ранения не опасны и врачи должны прекратить всякое лечение. В тот же день началось самоизлечение, и Алексей выздоровел. С этого момента императрица уже относилась к почитателям Распутина. Она считала его святым, который силой своих молитв обрел власть над здоровьем ее сына. Для нее Распутин был воплощением простого русского народа.

Николай сохранял дистанцию по отношению к Григорию, но он также находился под впечатлением и был рад, что наследник престола не умер. Николай придумал свое объяснение вещей и стремился распознать в Распутине первобытную силу души русского народа, которая была спасителем династии. Его позиция лишь незначительно отличалась от позиции императрицы. Таким образом, Распутин добился в царской семье привилегии, которой не пользовался никто. Распутин не мог излечить болезнь Алексея, но укрепил его уверенность в себе и уверенность царицы. Он возвысился до важнейшего советчика и ближайшего доверенного императорской четы. Его тщеславие и эгоизм мешали ему реально оценить связанные с этим опасности.

Чем глубже проникал старец в духовную жизнь императорской четы и чем большим становилось его влияние на ее политические решения, тем дальше оттеснял он привыкших к власти сановников от трона. Распутин был необходим Николаю хотя бы только для внутреннего мира своей жены. Однако он не мог терпеть никого рядом с собой, кто каким-либо образом обременял его самодержавную волю. Он внимательно наблюдал за тем, как протекала жизнь Распутина в общества и как ее оценивали. Но император доставил чудотворца ко двору, следовательно, тот стоял выше всякой критики.

Негодование в обществе росло. Аморальность и коррумпированность Распутина становились главной темой дня и предметом язвительных газетных статей. И Александра в ее высокомерии была подозрительна обществу. Как великолепно можно было сплести интригу, которая давала возможность отомстить императрице за ее надменность и принести Распутину немилость царя: они оба имели связь и Вырубова была с ними в союзе! Распутин сам разжигал ненависть, с лживой наглостью распространяясь о своих отношениях с императрицей. Однако императрица была убеждена в набожности и честности целителя и любую критику его поведения расценивала как донос. Даже свою сестру Елизавету Федоровну она выгнала из Царского Села, потому что та хотела открыть ей глаза на подлинную сущность Распутина.

Неприятное дело обострилось, когда и безупречный Столыпин при царе выдвинул жесткие упреки против образа жизни Распутина и его влияния на государственную политику. Столыпин имел заслуги перед монархией, но, подобно Витте, он оставался самостоятельным человеком, со своими идеями и планами, которые все более противоречили взглядам императора, его супруги и прежде всего Распутина. В 1911 году конфликт достиг кульминации. Влиятельные силы сорвали план Столыпина распространить земства на запад. Столыпин подал в отставку. Николай колебался и медлил. Дядя царя Александр Михайлович, прежде всего царская вдова Мария Федоровна знали о способностях Столыпина и склоняли императора отклонить прошение об отставке. Николай чувствовал себя униженным. Столыпин поставил условия, которые еще глубже ранили императора: Государственная дума и Государственный совет должны быть в три дня распущены, чтобы можно было ввести земства в западных губерниях. Столыпин должен был сохранить право назначить 30 новых членов в Государственный совет, в то время как такое же число членов, выдвинутых царем, должны быть исключены.

Еще никогда ни один русский политик не отваживался так сильно наступать на прерогативы монарха. Николай разрывался от бессильной ярости, тем более что мать вновь удерживала его в примирительной позиции. Для Марии Федоровны все это дело являлось возможностью выразить свое неприятие Распутина и невестки. Все произошло, как хотел Столыпин. Но премьер-министр взял на себя вину за злоупотребление властью, которое ускорило его крушение. В августе 1911 года в Киеве по случаю 50-го юбилея отмены крепостного права должно было торжественно отмечаться введение земств в западных губерниях. В Киев приехали Столыпин, а также Распутин. Легенда повествует, что, увидев премьер-министра, Распутин заголосил: «Смерть у него за спиной! Смерть идет за ним… Идет за Петром… Следует за ним!» Действительно, 1 сентября в киевском Оперном театре в Столыпина стреляли — 5 сентября 1911 года от полученных ранений он скончался. Совершивший покушение Мордехай Богров был схвачен, однако обстоятельства, которые привели к смерти Столыпина, никогда полностью не были выяснены. Император лично позаботился о том, чтобы расследование было прекращено. Преступник был быстро казнен. До сегодняшнего дня остаются сомнения, имел ли место заговор против Столыпина, в котором были замешаны высшие придворные круги. Император Николай II и Александра не принадлежали к кругу лиц, которых относили причастными к заговору. Скорее Распутина считали на это способным. Царица не стеснялась вести переговоры с Распутиным о преемнике Столыпина на его посту. Они оказывали влияние на Николая с тем, чтобы он назначил аморфного министра финансов Владимира Коковцова. В прямом разговоре императрица недвусмысленно предостерегла Коковцова, чтобы он не слишком задумывался о политике и стремлениях Столыпина.

Коковцов пользовался доверием Александры и Распутина. Он серьезно затруднил отношения между правительством, парламентом и императором, цель, над которой беспрестанно работала Александра. К этому времени она предоставила Распутину положение, которое ввело его в центр политических решений. Квартира Распутина превратилась в место, где готовились персональные императорские решения. Между тем противники Распутина становились все многочисленнее. Деятели церкви, которые однажды обеспечили ему доступ ко двору, проклинали богохульника. Пресса бесцеремонно насмехалась над развращенностью Распутина и включала сюда и императрицу. Самые отчаянные духовные лица неожиданно напали на чудотворца и хотели его кастрировать. Покушение не удалось осуществить. Николай прибег к чрезвычайному средству, чтобы прекратить скандал вокруг Распутина. Он приказал ему отправиться в Иерусалим. Может быть, посещение Святых мест очистит «Божьего человека»! Едва вернувшись, Распутин продолжил необузданную жизнь. Отчаявшись, Мария Федоровна обратилась к Коковцову: «Моя достойная сожаления невестка не понимает, что она и династия гибнут. Она искренне верит в святость авантюриста, и мы бессильны и ничего не можем сделать, чтобы помешать катастрофе, которая меж тем кажется неотвратимой».

Распутин в такой мере давал пищу общественности, что возникло опасность государственного кризиса. В действительности это был династический кризис, и общественное мнение состязалось в том, чтобы перенести ответственность за это на нелюбимую императрицу. Заговор против Распутина носился в воздухе. Епископ Казанский Феофан осознал свою трагическую ошибку, но не был выслушан Николаем. Император запрещал себе любое вмешательство в персональные решения. Он искал выхода ив 1912 году бежал с семьей в Ливадию. Распутин как тень следовал за ними.

Скандал захватил лишь небольшую часть русского общества. Настоящий кризис России и самодержавия проистекал не от Распутина. Он был только зловещим предзнаменованием приближающегося крушения самодержавия. Правда, 1913 год предоставил возможность с блеском отпраздновать 300-ю годовщину династии Романовых. В последний раз императорская семья представляла величие и традиции Российской империи. Но с 1911 года получили распространение стачки и волнения. От Думы не исходило никакой непосредственной политической опасности для монархии, но единоличной власти царя тоже больше не было. Крайние политические группировки вступили в борьбу за власть. Помимо этого, Россия входила в европейскую систему союзов, которая приближалась к войне. Большая забота императора о семье и наследнике престола делала его в известной степени самодержцем в руках Распутина. Однако было бы преувеличением считать влияние Александры и Распутина на решения императора неограниченным.

Николай не стремился к войне и не верил, что Германия нападет на Россию. Но он также ничего не делал, чтобы не впутывать Россию в европейские интриги. Политическое убийство в Сараево, в результате которого 15 июня 1914 года погибли наследник австрийского престола Франц Фердинанд и его жена, показался ему не более чем событием особой важности: император с семьей ходил под парусом в Черном море. Поэтому Николай был как громом поражен, когда в конце июля Австрия объявила войну Сербии. Даже Распутин не мог помочь. После покушения он лежал с полученным тяжелым ножевым ранением в больнице в Тюмени. Но влияние Распутина в большой мере покоилось на способности всегда появляться в нужное время со словом и делом. Царица велела служить обедни за святого человека, а тот ответил телеграммой, в которой советовал царю не вести войны, которая «означала бы конец России и царю, бойню, в которой погибнут все до последнего мужчины».

Это было не политическое пророчество, а знание о страхах императора и императрицы перед новой войной, которое побудило Распутина к таким словам. Действительно, Николай и в последнюю минуту прилагал серьезные усилия к миру, а Александра горячо молилась о сохранении мира. Но 31 июля 1914 года началась всеобщая мобилизация. День спустя мировая война стала фактом. Император ощущал свое единство с охваченным патриотизмом народом. В то время как Николай занимался патриотическими воззваниями и церемониями, Александра оборудовала в Большом дворце в Царском Селе лазарет, сама и обе дочери Ольга и Татьяна обучились на медицинских сестер и организовывали санитарные поезда. Ее поведение было образцом для женской части семьи Романовых.

Армии генералов Самсонова и Ренненкампфа вторглись в Восточную Пруссию. Это продвижение сняло нагрузку с Франции, однако для России закончилось сокрушительным поражением: Пауль фон Гинденбург под Танненбергом окружил армию Самсонова и вынудил к бегству Ренненкампфа. Россия потеряла 110 000 человек убитыми, ранеными и пленными. Генерал Самсонов не знал, куда деться от стыда, и застрелился. Более удачливыми были русские войска при продвижении в Галиции. Но и на юге военное счастье было недолгим. Весной 1915 года германские войска атаковали русские фланги по всему Восточному фронту. До лета Россия потеряла в общей сложности 3,8 миллиона человек!

Для царицы с войной возникла сложная ситуация. Как российскую императрицу долг обязывал ее патриотизму. Но она верила в мрачные пророчества Распутина и проливала слезы, думая, что гессенские соотечественники умирают по другую сторону фронта. Выхода она не видела, и ее письма в первые военные месяцы были беспорядочным набором с трудом воспроизводимых афоризмов. Она молилась об окончании войны, превозносила нравственность русских солдат, возлагала единоличную вину на кайзера Вильгельма И, надеялась на его нравственные понимание. Тем не менее ее отношение к России имело не абстрактно-этическую, а в каждой фазе конкретно политическую направленность. У Александры борьба за сохранение самодержавия лишь изредка достигала высшей точки в моральном призыве к супругу: «Не забывай, что Ты есть и должен остаться самодержавным правителем, мы не созрели для конституционной монархии». На переднем плане всегда было предложение конкретных политических действий — и в связи с продолжающейся войной — во все возрастающей степени.

Николай ездил на фронт или находился в Ставке в Могилеве. Александра почти ежедневно писала ему подробные письма. Она анализировала военное положение, сообщала о жизни в семье, при дворе и в столице. Она все больше и больше связывала со своим личным мнением политические советы, к которым все сильнее примешивались персональные и политические требования. Это было тем более проблематично, когда император в связи с негативным развитием военных событий был вынужден разгласить основание своих решений. Он созвал из представителей Думы, Государственного совета, предпринимателей и других Особое совещание по обороне, которое должно было улучшить снаряжение и вооружение армии. Николай старался насадить в министерства подходящих и способных людей. Он пошел навстречу умеренным пожеланиям Четвертой Государственной думы. Но императрица писала: «…Любимый, я слышала, что этот ужасный Родзянко и другие пришли к Горемыкину, чтобы просить его о немедленном созыве Думы, о, прошу, не делай этого, это не их задача, они хотят обсуждать вещи, которые их не касаются… Их нужно отстранить — я уверяю Тебя, что иначе произойдет несчастье».

Александра стремилась снять часть груза с мужа и помочь ему в тяжелой работе. Этим желанием воспользовался Распутин, который через Александру под предлогом того, что он является истинным представителем мнения народа и Господней воли, все больше и больше пробирался к власти. Она не замечала, как Распутин в своих целях злоупотреблял ее стремлением к укреплению самодержавия и склонностью к сверхрелигиозности. В обществе возникло представление о единстве действий Александры и Распутина. Это было практически продемонстрировано в 1915 году в случае с великим князем и главнокомандующим русской армии Николаем Николаевичем. Он следующими словами ответил на желание Распутина разрешить ему посетить фронт: «Прибудет — будет тут же повешен». В августе 1915 года император в результате интриг Александры и Распутина отправил главнокомандующего в отставку — Варшава попала в руки немцев — и совершил роковую ошибку, с пафосом произнеся: «Долг служить моему Отечеству, который возложил на меня Бог, велит мне сейчас, когда враг проник в границы империи, принять верховное командование войском». Великого князя выдворили на Кавказ. Никто, кроме Распутина, не был счастлив от этого широкого жеста. Председатель Думы Родзянко осмелился сказать императору в лицо, что думают многие ответственные политики: «Подвергая свою священную персону приговору народа, Вы сами накладываете на себя руки и ведете Россию к гибели».

Падение

Николай мужественно играл роль, которую сам взял на себя. Александра и Григорий по духу всегда были на его стороне. В Михаиле Алексееве он нашел начальника Генерального штаба, который избавил его от неприятности самому вмешиваться в военные операции. Иногда Александра навещала его в Могилеве, и они вели там настолько мирную жизнь, что даже 10-летнему Алексею было разрешено находиться с ним в штаб-квартире. Император был информирован обо всех военных событиях и тем не менее не принимал никакого участия в военных операциях русских — ни в Литве, ни на Кавказе, ни на Балканах. В 1916 году русские достигли ряда частичных успехов, не потерпели тяжких поражений, и все-таки война истощила армию и страну. На фронте и в империи распространялось растущее недовольство.

В это время летом и осенью 1916 года Александра все более неприкрыто вмешивалась в официальную политику империи. Она пыталась проводить свои и Распутина интересы при распределении правительственных постов, в споре с Государственной думой и при замещении мест в Священном Синоде. Осенью 1916 года они оба спровоцировали правительственный кризис. Николай сопротивлялся долгим атакам Александры, наконец он ради внутреннего мира в семье сдался. Общественность отреагировала жестко. Осенью 1916 года Россия в первый раз с 1905 года стояла на грани революции. Ненависть терпящего нужду народа обратилась против всего немецкого: императрица и Распутин воспользовались отсутствием царя и ввергли страну в хаос! В те недели в прессе усиливался поток информации о распутной жизни Распутина, а против императрицы выдвигались необоснованные подозрения в том, что она является шпионкой германского кайзера. Она считала себя правой и верила, что делает все, что в ее силах, для спасения самодержавия. Она писала мужу: «Меня ненавидят, потому что я проявляю сильную волю». Даже речи не могло быть о тайном зондировании по поводу сепаратного мира с Германией. Николай и Александра, несмотря на свои столкновения из-за Распутина, были едины в том, что война должна быть закончена во славу русского оружия. Даже связанные с братом Александры великим герцогом Эрнстом Людвигом Гессенским и княгиней Васильчиковой германские предложения о мире резко отвергались.

Внутриполитическая обстановка накалялась. Николай назначил в правительство только тех политиков, которые следовали его, Александры и Распутина целям. Конфликты с Думой и критически настроенной общественностью усиливались. Распутина с каждым днем ненавидели все больше, и как и прежде, защищающая его императрица оказалась в политической и персональной изоляции. В течение 1916 года стало известно, что германский генеральный штаб получал через Распутина строго секретную информацию из русского верховного командования, информацию, которая могла стать ему доступна только в результате контактов с императрицей. Одновременно Распутин склонялся к сепаратному миру с Германией.

Во второй половине 1916 года в России все сильнее закручивался военно-политический Мальстрём. Он втягивал в свою орбиту действующих монархов, сановников, политиков, духовенство и генералов с силой, которой они не могли сопротивляться. Когда Николай по рекомендации Александры и Распутина назначил министром внутренних дел считавшегося невменяемым Александра Протопопова, в Думе разразилась буря протеста. Председатель Думы Родзянко взял на себя обязанность сказать императору неприкрашенную правду о положении в стране и Распутине. Николай хотел удалить Распутина из столицы, императрица помешала этому. На фоне растущего кризиса снабжения в середине декабря 1916 года было подготовлено заседание Думы. Императрица опасалась, что Распутин мог бы стать центральной темой возбужденных дебатов, и не питала иллюзий: кто говорил «Распутин», думал «императрица». Нападение в этом направлении не остановилось бы перед основами самодержавия. Единоличная власть императора оказалась в чрезвычайной опасности!

Дума собралась и метала оглушительные фразы против Распутина и придворной «камарильи». Правительство распустило заседание, но депутаты продолжили заседать в Москве. Александра заклинала мужа вздернуть или отправить в Сибирь парламентских вожаков: «Это государственная измена… Будь львом в борьбе с парой чудовищ среди республиканцев! Господь посадил нас на трон, и мы должны его удержать и в неприкосновенности передать нашему сыну…» Николай не был львом. Ужасающее положение на фронте, голод, кровавые уличные демонстрации являли облик страны. Вместо серьезных усилий по спасению империи царь, царица, Распутин, великие князья, члены правительства и Дума работали друг против друга — во вред империи. В политических партиях обсуждались первые планы низложения императора, скорейшего заключения мира с Германией и возможностей восстановления мира внутри страны. Во время бурных дебатов грянула новость: Распутин убит!

29-летний князь Феликс Юсупов с несколькими влиятельными людьми, среди которых депутат Думы Пуришкевич и великий князь Дмитрий Павлович, составил план. Он втерся в доверие к Распутину, и ему удалось в ночь с 16 на 17 декабря 1916 года заманить «Божьего человека» в свой дворец. Примечательной в дикой пальбе была фраза умирающего от яда и пуль Григория: «Феликс, Феликс, я все расскажу царице!» До этого не дошло. Участники покушения бросили труп с Петропавловского моста в Малую Невку. Два дня спустя мертвого чудотворца вынули из-под льда.

Мужчины вокруг Феликса Юсупова действовали с шумом. Тотчас же разнеслось, что они освободили Россию от кошмара. В то время как царица в отчаянии ломала руки, Николай при первых известиях излучал внутреннее удовлетворение: его тоже освободили от тяжкого бремени. По первому знаку жены он поспешил в Царское Село, принял участие в погребении во дворцовом парке и распорядился о наказании преступников. Их высокое общественное положение позволяло вынести лишь символический приговор. В то время как многие русские облегченно вздохнули, для Александры мир рухнул: единственный человек, который мог спасти ее сына, которому она доверяла и который оказывал моральную поддержку всем ее действиям, погиб как «мученик». Насильственная смерть Распутина не пробудила в ней критического взгляда на собственную манеру видения. При этом спектр политических действий для императора и для нее самой сузился. Председатель Думы Родзянко набросал перед Николаем картину находящейся в хаосе страны и умолял монарха наконец защитить политику от царицы. Император смог только слабым голосом спросить: «В течение 22 лет я пытался делать все, что в моих силах. Возможно ли, чтобы в течение 22 лет я ошибался?» Родзянко отметил: «Да, Ваше Величество, в течение 22 лет вы шли ложным путем». Российская империя и императорская чета находились в глубокой агонии.

Уже вскоре по царю было видно, как он страдает, как велико его беспокойство. Александра не могла освободиться от экстатического «распутинизма» и дополнительно осложняла жизнь. Она требовала от мужа назначить невежественных сторонников Распутина на ответственные министерские посты. Но сопротивление росло и росло. Ведущие военные, прежде всего генералы Алексеев, Брусилов и казацкий генерал Крымов, планировали заговор и военный переворот по низложению царя и его жены. Даже большая царская семья была едина в том, что Николая следует отстранить от власти, а его жену запереть в монастыре. Великий князь Александр Михайлович настоятельно говорил императрице: «У тебя есть семья с такими прекрасными детьми — почему ты не можешь посвятить себя только им, и, пожалуйста, передай важные правительственные дела мужу… Ты не имеешь права ввергнуть всю семью и всю страну в бездну!» Но Николай и Александра на все упреки и обвинения молчали. В гвардейских полках собирались сторонники смены трона. Драма заключалась только в том, что в семье Романовых не было личности, от которой ожидали твердой руки самодержца.

Генералы, великие князья, гвардейские офицеры и депутаты Думы были убеждены в необходимости государственной реформы и цивилизованной смены правящей династии. В начале 1917 года они возлагали большие надежды на назначенное на февраль возобновление заседаний Думы и ожидали устранения царицы из политики. В то время как Николай 22 февраля 1917 года уехал в Могилев, в Петрограде начались волнения. Хлебные карточки, рост цен и отсутствие топлива усиливали бедственное положение городских жителей, гнали в армию политических агитаторов всех мастей, заставляли спонтанные стачки и организованные демонстрации становиться обычным явлением. Требования хлеба и работы соединялись со стремлением к миру и выливались в требование скорого окончания царского правления. Социальная и политическая революции в феврале тесно переплелись друг с другом. 27 февраля на сторону восставших перешли богатые традициями гвардейские полки. Зимний дворец был занят, императорский штандарт снят. Николай распустил Думу. Дума образовала «временный комитет» из 12 депутатов. Параллельно возник Совет рабочих и солдатских депутатов. Русская Февральская революция шла своим чередом.

Николай II отправил батальон георгиевских кавалеров восстановить спокойствие. Всадники не добрались до Петрограда. Только когда Александра сообщила из Царского Села об уличных боях, Николай начал действовать. Утром 28 февраля он выехал в направлении Петрограда. Здесь он узнал о Временном правительстве под руководством князя Львова. Дума и генералитет настоятельно советовали ему отречься от престола. Сначала Николай объявил, что готов отречься только в пользу своего сына Алексея. Он, который в течение десятилетий привык во всех трудных решениях советоваться с женой, в этот самый трудный час был один. Он подумал о том, что престолонаследник неизлечимо болен, и изменил свое решение: Алексей должен оставаться рядом с ним. На трон может взойти брат Михаил Александрович. На вокзале в Пскове, расположенном далеко от ворот Петрограда и еще дальше от богатой традициями Москвы, сердца Российской империи, император Николай II подписал свое отречение.

Александра по-своему встретила революцию. Она потребовала ввести законы военного времени. Николай II настаивал, чтобы она с детьми незамедлительно покинула Царское Село и выехала в направлении Могилева. Председатель Думы Родзянко также предлагал ей этот шанс для спасения семьи. Александра отвергла: четверо из ее пяти детей были больны корью. Она ждала Николая и еще 2 марта надеялась: «Если только обе змеи, Дума и революционеры, откусят друг у друга голову — это было бы спасением». Когда царица стала достоверно уверена в отречении, ее слова отразили полную растерянность: «Я чувствую, солнце еще будет светить…»

Царь находился сначала в Могилеве, а затем непосредственно с семьей — под домашним арестом в Царском Селе. Николай и Александра надеялись, что им разрешат уехать в Ливадию. Министр юстиции Керенский не разрешил этой поездки. Тогда они уцепились за иллюзию эмиграции в Англию — к кузену — королю Георгу. Британское правительство дало положительный ответ на соответствующий запрос из Петрограда. С уходящим военным счастьем России исчезла и английская готовность забрать из России находящихся под стражей родственников. Король Георг «сожалел». И в других западных странах императорская семья была нежелательной. В качестве обоснования постоянно находился аргумент, что благоволящая к немцам Александра в значительной мере виновна в волнениях в России. Николаю, Александре и детям оставалось лишь с внутренним достоинством и природной гордостью переносить свое заточение и предаваться смутной надежде, что по меньшей мере жизнь могла бы быть спасена. Только однажды Александра утратила самообладание, когда молодые солдаты в парке Царского Села на ее глазах выкопали, вывезли и позднее сожгли гроб Распутина. Следствием были дикие кошмарные сны. В ходе расследований и допросов, продолжавшихся недели, правительство пыталось составить против Александры и Николая обвинение в измене родине. Хотя были вскрыты темные махинации Распутина, улик персональной вины Александры не было.

1 августа 1917 года семью доставили в Тобольск, в Сибири. К этому моменту Временное правительство правило уже без Советов. Прошли месяцы, не внеся в издевательское обращение с царской семьей никаких перемен. В уединенности Александра с большим тщанием посвятила себя семье и вере. Октябрьское восстание 1917 года, которое привело к власти большевиков, сначала не обнаружило ощутимых перемен в Тобольске. Александра воспользовалась временным покоем и начала вести дневник. Начав с 1 января 1918 года и закончив почти в час смерти, она рисовала объективную картину повседневности в стесняющем и тяготящем ее мире: «…Встала около половины восьмого. Около 8-ми в церковь. Ольга в постели, 37,73 градуса. Татьяна так же, 38. Корь. У Татьяны повсюду сильная сыпь, головная боль и кровоизлияния в глазах. У Алексея вновь все хорошо. Сидел с девочками и шил…» Она никогда не жаловалась, а с внутренним достоинством покорялась судьбе. Лишь очень редко она вставляла безобидные политически символичные замечания, так, 2 марта 1918 года: «Год с отречения H.Ü!» Напротив, краткие сообщения о только что прочитанных местах в Библии были полны намеков на реальную ситуацию: «…Смерть Соломона после 40-летнего правления. Его сын Рехавам (Ровоам) восходит на трон». Таким образом, Александра все еще надеялась на трон для своего сына Алексея.

В марте 1918 года в Тобольске объявился уполномоченный руководимого Лениным правительства, якобы чтобы доставить царя в Москву. Кайзер Германии Вильгельм II хотел видеть подпись Николая под Брест-Литовским германо-русским договором о мире. Николай Романов категорически отверг это: «Если акция имеет отношение к мирному договору, то я скорее дам отрубить себе руку, чем подпишу такую бесстыдную бумагу». Его семья питала иные опасения: царь будет изолирован и тайно убит. В отчаянии решились на разлуку; Александра, дочь Мария и врач Боткин сопровождали царя — другие, также и больной Алексей, оставались в Тобольске. Александра отмечала 12 апреля: «…Я должна была решить, оставаться с больным Baby или сопровождать Н. Решилась сопровождать его, поскольку это может быть более необходимым, и он в опасности, так как мы не знаем, куда и зачем (мы подозреваем, в Москву). Страдаю ужасно…»

Николай и Александра никогда не достигли Москвы. Поезд ехал в Екатеринбург, в «дом особого назначения», который был реквизирован местным Советом у купца Н. Н. Ипатьева. Во время боев Гражданской войны в Москве царило единодушие в том, что царь не может попасть ни в руки немцев, ни в руки других сил. Уже в апреле его смерть была делом решенным. Чем ближе белые войска продвигались к Екатеринбургу, тем интенсивнее становилась подготовка исполнения приговора. Царская семья не знала, какая судьба ее ожидает.

Урал рассматривался как оплот большевиков, а Ленин считал его «надежным» регионом. Не только остававшиеся в Тобольске дети и слуги были доставлены в Екатеринбург: интернированы, а затем расстреляны или убиты были многие члены семьи Романовых из более дальнего окружения, прежде всего великий князь Михаил Александрович, в пользу которого Николай отказался от престола. С каждым часом для царя, его супруги и детей приближался ужасный конец. В ночь с 16 на 17 июля 1918 года — около часа тридцати — в Екатеринбурге произошло кровавое преступление, следы которого вели к Ленину: убийство Николая II, царицы Александры Федоровны, их детей Алексея, Ольги, Марии, Татьяны и Анастасии, лейб-врача Николая II доктора Боткина и слуг — Алексея Труппа, Анны Демидовой и повара Харитонова. В этот день Александра сообщала: «Серое утро, позднее ласковое солнышко. У Baby легкая простуда. Утром все выходили на полчаса наружу… Каждый день в наши комнаты приходит комендант. 8 часов.

Ужин. Неожиданно забрали Левку Седниева (поваренок — Прим. авт.), он имел разрешение посещать дядю и пропал — хотела бы знать, правда ли это и увидим ли мы мальчика вновь!! Играла с Н. в безик. В половине одиннадцатого в постель. 15 градусов тепла». Это были последние дошедшие до нас слова Александры.

Около полуночи доктор Боткин был разбужен охраной: в городе неспокойно, царской семье следует перейти в подвал. Врач разбудил узников. Спустя полчаса они спустились по лестнице вниз. Николай нес больного Алексея. В подвале они вошли в пустое помещение. Царь потребовал для жены и Алексея два стула. Они сели, сын по-прежнему был на руках. Другие встали за стульями. В помещение мгновенно вошли двенадцать вооруженных людей, возглавляемых комендантом Юровским. Он резко объявил: «Нам поручено вас расстрелять». Царь встал, хотел что-то сказать. Левой рукой он защищал царицу, правой прикрывал Алексея. Юровский открыл огонь, убил Николая и на месте уложил Алексея. Мгновенно начали стрелять и другие убийцы. Только Анастасия и Анна Демидова умерли не от пуль — они были заколоты штыками. Алексей, раненный, потерял сознание. Когда он застонал, Юровский наступил ему на голову и выстрелил в ухо. Бывшая императрица Александра Федоровна ничего этого уже не слышала, она была мертва после первых же выстрелов. Во дворе ждал грузовик с включенным мотором. Тела обобрали, доставили на поляну поблизости от деревни Коптяки (Koptjaki), расчленили и сожгли. Лица помимо этого облили серной кислотой. Останки закопали. Убийцы торжествовали: «Теперь мир никогда не догадается, что произошло этой ночью». Одновременно они запустили кампанию дезинформации. Председатель Екатеринбургского совета Белобородов телеграфировал в Москву: «Генеральному секретарю сообщаем, что царя постигла та же судьба, что и его семью. Официально все они погибли при попытке к бегству». «Генеральный секретарь» — это был Яков Свердлов, который инициировал и спланировал акцию. Свердлов — ближайший соратник Ленина, в его честь Екатеринбург позднее был переименован в Свердловск. Но это уже история.

Тесная связь между мифом и реальностью требует отважиться на сухой, не учитывающий эмоции, приговор Александре. Она, без сомнения, была образцовой женой и матерью. Самодержавная традиция до горького конца защищала ее, как ни одну находящуюся в законном браке царицу до нее. Она полагала, что виновата перед своим мягкосердечным и слабым мужем, империей и наследником престола в том, что защищала самодержавную идею тогда, когда то, что она исторически изжила себя, стало очевидным. В своем беспощадном стремлении Александра совершила две решающие ошибки. Она нарушила неписаный закон самодержавной традиции, прямо и открыто вмешавшись в политические дела самодержца. В своей чрезмерной религиозности, не имея серьезных союзников, она, что было дополнительно обусловлено болезнью наследника престола, драматически нарушила придворный порядок и использовала невежественного шарлатана Распутина для достижения политических целей. Помимо этого Александра попала в некий туман, в котором больше нельзя было распознать, какие политические роли играли она сама, император и Распутин. Из-за этого ее врагам было легко выдвинуть против нее подозрения и возложить серьезную вину в гибели монархии.

Наследники Романовых

С тех пор как в 1605 году восставшие бояре удушили супругу царя Бориса Годунова, императрица Александра была первой в России убитой государыней. Правящая династия была свергнута с престола; ее членов убивали, изгоняли, объявляли вне закона. В революционном 1917 году в России и Англии жили, согласно положениям назначенного Александром III фамильного устава, 15 великих князей и 11 великих княгинь, 7 великих князей и 5 великих княгинь были убиты. Остальным удалось бежать. Убийства происходили при обстоятельствах, которые давали широкий простор для создания легенд о чудесном воскрешении. Вспомним хотя бы о случае с Анастасией. С 20-х годов Анна Андерсон (умерла в 1984 году) пыталась доказать, что она — царская дочь, но тщетно.

Но и убийцы Романовых вошли в историю. С концом Советского Союза обнаружились останки злодейски убитой царской семьи. Кости были эксгумированы, подвергнуты системному анализу, а результаты нашли свое отражение в бесчисленных публикациях о конкретных обстоятельствах страданий и смерти царской семьи. Твердо установлено, что речь идет об останках царя Николая II, его супруги Александры Федоровны и трех его дочерей — Ольги, Татьяны и Марии. В 1998 году они в подобающей форме были захоронены в соборе Петропавловской крепости в Санкт-Петербурге. Бывшего наследника престола Алексея и его сестру Анастасию до сих пор не могут ни найти, ни идентифицировать. Их смертные останки по-прежнему скрыты в неизвестном месте — где-то в Сибири и хранят воспоминание о преступлении.

На сегодня дом Романовых продолжает существовать и вновь связан с родиной. В апреле 1992 года тогдашний глава семьи Владимир Кириллович Романов был погребен в Москве при участии патриарха Московского и всея Руси Алексея II. В качестве главы семьи Владимир Кириллович носил титул великого князя, хотя по законодательству об императорской фамилии Александра III он не обладал правом на это: отец Владимира Кирилл был двоюродным братом Николая II. Как бы то ни было, князь Владимир Кириллович оставил дочь Марию Владимировну Романову. После смерти отца она приняла на себя руководство домом Романовых. 200 лет спустя после смерти Екатерины Великой впервые женщина вновь стоит во главе династии!

Ее шансы взойти на престол, даже в результате военного путча, сегодня кажутся незначительными. Но сколько сюрпризов уже происходило в истории России!