Ирина Федоровна Годунова
(? - 26 октября 1603),
супруга царя Федора Ивановича с 1580 года
Мария Григорьевна Бельская-Скуратова
(? - 10 июня 1605 года),
супруга царя Бориса Годунова с 1571 или с 1572 года
Марина Мнишек
(около 1588–1614 годы),
дочь сандомирского воеводы,
супруга Лжедмитрия I с 8 мая 1606 года —
признана в качестве жены Лжедмитрием II после 1606 года
Елена Репнина,
первая супруга царя Василия Шуйского
Мария Петровна Буйносова-Ростовская,
вторая супруга царя Василия Шуйского с 1608 года
Семь жен было у царя Ивана IV. Иван Грозный со своими семью женами остался исключительным явлением для правивших в России династий. Хронисты и историки использовали жен в качестве иллюстрации особо характерных для правителя эпизодов и отличительных черт. Самостоятельного описания их жизни в широком смысле не предоставлялось. Иностранцы видели супруг только по официальным поводам или стоящих отдельно в церкви. Они не имели доступа к их духовному миру и миру их переживаний. «Домострой» установил принципы, которые были действительными и при царе Федоре Ивановиче, Борисе Годунове. Тем не менее существовали и определенные исключения: Ирина Годунова, супруга Федора и сестра Бориса Годунова.
Когда в 1584 году умер Иван IV, на трон взошел его сын Федор. Его считали слабоумным и неспособным к правлению. Еще при жизни отца в 1580 году его женили на Ирине Федоровне Годуновой, и от этого брака в 1592 году родилась дочь Феодосия. Девочка дожила только до двух лет. Для Федора женитьба на сестре Бориса Годунова, одного из ближайших последователей Ивана Грозного из числа опричников, была очень важной.
Ключ к тесному сплетению государственно-политических отношений, которые в последующие годы развивались между Марией Нагой, ее сыном Дмитрием, царем Федором и его супругой Ириной, находился в руках сильной личности Бориса Годунова. Ирина Годунова, в отличие от предшествовавших цариц, играла общественную и политическую роль, которая уже расходилась с образом женщины, проводившей большую часть времени в тереме. Свидетельства о жизни Ирины незначительны и не доказывают окончательно, использовала ли она свои интеллектуальные способности из собственных соображений и стремления к власти или служила Борису Годунову. Более вероятно предположение, что она скорее оставалась инструментом в твердых руках Годунова.
Борис Годунов в 1570 году женился на дочери опричника Мал юты Скуратова Марии Григорьевне Скуратовой-Бельской. До этого момента совершенно безвестная девушка послушно подчинила себя политическому восхождению своего супруга и закончила еще более трагично, чем он сам. Борис Годунов убедил царя Ивана IV не только благодаря этой родственной близости к верхушке опричников. Иван ценил этого красивого мужчину за величественную осанку и проницательный ум. Борис Годунов пользовался расположением царя и умел при всяком предоставлявшемся случае советовать Ивану проявлять гибкость, хитрость и глубину. Возможно, что Иван распустил опричнину по настоянию Годунова, потому что бесчинства Ивана IV негативно влияли на его престиж за границей. Политические представления Годунова были настолько далеки от разумения кровавого Малюты Скуратова, что Мария Григорьевна жила в состоянии душевного разлада, от которого ее могла спасти только терпимость. Она правильно поступила, в первую очередь подчинившись воле супруга и полностью оставаясь на заднем плане. Сестра Годунова играла совершенно иную роль.
Иван IV не только женил сына Федора на Ирине, но и образовал регентский совет. В совет входили видные бояре Никита Романович Захарьин-Юрьев (брат первой жены Ивана), князь Иван Петрович Шуйский — Рюрикович — и князь Иван Федорович Мстиславский из рода Гедиминовичей, чей авторитет не уступал Рюриковичам. К ним присоединился опричник Богдан Яковлевич Бельский. Борис Годунов не был призван Иваном в совет. Только после смерти Ивана он сам объявил себя его членом. Как ни домогались все члены регентского совета благосклонности будущего царя Федора, Годунов имел перед ними преимущество: сестру Ирину. В качестве шурина наследника трона он смог приобрести влияние и расширить свою власть. И собственный брак с дочерью опричника Скуратова ему не был в этом помехой. Ирина ухаживала за больным Иваном перед его смертью и позаботилась о том, чтобы Годунов, несмотря на жестокие нападки со стороны бояр, не впал в немилость.
После смерти Ивана IV Годунов изгнал своего самого сильного конкурента Ивана Шуйского. В 1587 году Шуйский, спасаясь, бежал в монастырь, после чего он безуспешно пытался поднять мятеж против считавшегося узурпатором Годунова. Тогда Годунов распустил регентский совет и в 1588 году принял титул: «шурин великого правителя, регент, слуга и конюший, боярин, дворцовый воевода и хранитель подвластных территорий и Казанского и Астраханского царств». (Только после успешной обороны Москвы от Казы-Гирея в 1591 году Борис Годунов получил самый высокий при дворе чин слуги и стал постоянным членом Ближней думы. — Прим. ред.) Годунов оставался регентом до смерти Федора в 1598 году. Все эти годы он проводил выгодную для Руси политику, однако неизменно был презираем аристократами как беззастенчивый выскочка и должен был защищаться от многочисленных интриг против себя лично и против своего регентства. Годунов платил той же монетой. Он всегда был в милости у царя Федора, он был обязан как осуществляемой в интересах государства политике силы, так и разумной и посреднической деятельности Ирины, которой он предоставил достаточно свободы действий для самореализации. Доля активности Федора в этом треугольнике была относительно невелика. В рамках общественных и официальных выходов и представительских обязанностей царица Ирина Федоровна была рядом с супругом. Она не только принимала иностранных послов, но и принимала участие в заседаниях Боярской думы. Она имела с Федором исключительно доверительные отношения и умела искусно объяснять ему его задачи как царя.
В изображении современников Ирина была образованной женщиной, прекрасно понимающей нужды подданных. Они хвалили ее усилия к самостоятельности. Существует целый ряд документов, относящихся ко времени правления Федора, на которых рядом с подписью царя неожиданно появлялось и имя Ирины. Особо отчетливо сильная человеческая и политическая позиция царицы проявляется в ее переписке с английской королевой Елизаветой I и патриархом Александрийским. Она прилагала усилия для признания Русской православной церкви, которая тогда еще не являлась патриархатом. Вновь и вновь посылала Ирина патриарху Александрийскому дорогие подарки. В знак благодарности и признания в июне 1591 года ей была прислана из Константинополя часть мощей святой Марии Магдалины. То, что Борису Годунову удалось добиться подтверждения признания Русской церкви патриархатом, является еще одним примером тесного взаимодействия регента и царицы — в интересах Русского государства.
Ирина смогла до такой степени укрепить свою позицию, что вскоре сама подверглась нападкам завистливых бояр, которые видели в ней опору и лучшую помощницу Бориса Годунова в его борьбе за трон. В 1587 году бояре организовали заговор против Ирины. Направляемые митрополитом Московским и князем Шуйским, они хотели потребовать от царя Федора, чтобы он разошелся с женой, потому что она до сих пор не произвела на свет наследника. Тогда Шуйский был вынужден спасаться бегством в монастырь. В 1592 году Ирина родила дочь, которая, к сожалению, вскоре скончалась. Рождение этой дочери, вероятно, было взаимосвязано с другой проблемой, которая чрезвычайно волновала как Годунова, так и Ирину, принимая во внимание будущее царского трона.
В 1582 году Мария Федоровна Нагая, последняя супруга Ивана IV, родила сына Дмитрия. После смерти Ивана IV Дмитрий жил со своей матерью в качестве удельного князя в Угличе, на Волге. Царь Федор сослал туда сводного брата и его мать. Инициатором был Борис Годунов. Он опасался влияния Марии Нагой при дворе и распространял слухи, будто бы она сварлива и раздражительна. С высылкой Дмитрия из столицы был удален конкурент в борьбе за трон. В Угличе Мария Нагая не имела никакой власти. Там властвовал ставленник Годунова Битяговский. Между царской вдовой и Битяговским развивалась затяжная ссора, полная личных нападок и злобы. Дмитрий был воспитан в ненависти к Годунову. В мае 1591 года Дмитрий совершенно неожиданно умер. Царица обнаружила его во дворе, истекающего кровью от смертельной раны на шее. Мария Нагая обвинила в убийстве Битяговского. Боярин вместе с сыном и десятью своими сторонниками был убит разъяренным народом. Годунов направил в Углич следственную комиссию. Ее возглавил Василий Шуйский. (В состав комиссии вошли также окольничий А. П. Клешнин, тесть Григория Нагого, и дьяк Елизарий Вылузгин. — Прим. ред.) Комиссия сообщила, что царевич с друзьями играл в ножички. В результате припадка эпилепсии он сам себе нанес рану. Мария Нагая обвиняла Битяговского в убийстве и призывала народ к кровавому восстанию против царя. Московские бояре признали царскую вдову виновной. Мария должна была принять постриг под именем Марфы и уйти в монастырь. Остальные члены семьи были сосланы. Царевич был торжественно похоронен в кафедральном соборе в Угличе. Гибель Дмитрия так и не была до конца расследована и последующие годы давала повод для политической борьбы за власть.
Отказ Ирины Годуновой от трона и его последствия
Борис Годунов и Ирина впервые вступили в конфронтацию, когда в январе 1598 года умер царь Федор Иванович и трон «осиротел». Царь, что было довольно необычно, назначил Ирину наследницей престола. Для бездетного монарха это была единственная возможность. Бояре настаивали на том, чтобы Ирина стала преемницей царя. Любой ценой следовало воспрепятствовать вступлению на трон Годунова. Однако Борис Годунов был сильнее. Через девять дней после смерти Федора Ирина объявила, что отказывается от престола, и как монахиня Александра ушла в московский Новодевичий монастырь. Она по своему желанию освободила дорогу своему брату. Боярская дума тотчас приняла на себя обязанности регентского совета. В совете участвовал и патриарх Иов, который сам выступал в качестве правителя. То, что Борис Годунов будет бороться за царскую корону, было ясно из всех предшествовавших событий. Серьезными конкурентами были представители семьи Романовых. Притязания Романовых строились на том, что Анастасия Романовна была первой супругой Ивана IV.
Борис Годунов не мог похвастаться прямым кровным родством, кроме, разве, того факта, что его сестра Ирина была супругой царя Федора, но тем не менее у него были более сильные карты. Именно теперь оправдало себя то, что он предоставил привилегии служилому дворянству. Он мог рассчитывать и на симпатии патриарха. Иов собрал 17 февраля 1598 года Земский собор и представил Бориса Годунова как единственного претендента на престол. В заседании Собора принимали участие патриарший совет, Боярская дума, представители служилых людей, а также московских торговцев и ремесленников. Однако объявился и встречный кандидат — Федор Никитич Романов, племянник царицы Анастасии и старший сын Никиты Романовича. Но влияние патриарха Иова не оставило ему шансов. Первое после брака Анастасии с Иваном IV наступление Романовых на царский престол было отражено. С этого момента семья Романовых больше не прекращала новых и новых попыток добиться трона.
Земский собор единогласно избрал Бориса Годунова. Шествия просителей от населения к Новодевичьему монастырю, куда Годунов сопроводил царицу Ирину, подтвердило одобрение Годунова. Ирина благословила его. Впервые в русской истории дворянин был избран царем всея Руси на государственном собрании, в котором участвовали представители различных сословий. 1 сентября 1598 года Борис Годунов велел официально короновать себя на царство. Время его царствования было не слишком счастливым. Преследования и акты насилия вызывали страх возвращения опричнины. Бояре роптали, города только с большой неохотой подчинялись государственной монополии на экспорт и импорт. Неудовольствие консерваторов породило попытки царя Бориса укрепить связи с заграницей на Западе. Серьезными были последствия голода между 1601 и 1603 годами. Публичные раздачи еды и денег не спасали ни от эпидемий, ни от голодных бунтов.
Все эти явления в хозяйственной, политической и внешнеполитической области свидетельствуют о том, что способность Годунова действовать в качестве царя Руси была ощутимо стеснена. А ведь это несмотря на то, что Годунов был очень набожный, помазанный царь. Тем не менее аристократы никогда не простили ему низкого происхождения. В столице один за другим организовывались заговоры против него, в которых принимали особое участие члены семьи Романовых. Ее глава, Федор Никитич Романов, был под именем монаха Филарета сослан в монастырь, то же произошло и с его женой. Только маленького сына Михаила царь Годунов считал слишком незначительным, чтобы обращать на него внимание. Позднее Филарет и Михаил выводили Русь из глубокого и запутанного кризиса.
Неуверенности царя способствовал в первую очередь груз прошлого. В начале XVII века появились слухи, будто бы в 1591 году царевич Дмитрий не был убит. Слух получил живое воплощение. В Польше появился молодой человек, который выдавал себя за подлинного царевича Дмитрия. В этот период наряду с Борисом Годуновым были живы три царицы, которых должно было интересовать появление Дмитрия: монахиня Марфа (Мария Нагая), мать подлинного Дмитрия, монахиня Александра (Ирина Годунова), сестра Бориса Годунова и бывшая супруга царя Федора, Мария Скуратова, супруга Бориса Годунова и мать родившегося в 1589 году сына Бориса Годунова — Федора, который мог рассматриваться как потенциальный наследник престола. Они осознавали, что Романовы и Шуйские стремятся к тому, чтобы свергнуть Бориса Годунова с престола и что единственным легитимным средством для этого может быть возвращение законного наследника трона.
Новым претендентом был дьякон по имени Григорий Отрепьев, бежавший из Чудова монастыря, расположенного недалеко от Москвы. В 1601 году Отрепьев через Киев отправился в Речь Посполитую, чтобы там получить военную помощь для свержения Годунова. Его путь, мотивы поведения и сопровождающие — все это осталось совершенно неизвестным. Сначала Отрепьев объявился у князя Адама Вишневецкого и через него добрался до польского аристократа Мнишека, который принял его в своем замке в Сандомире. У Мнишека была дочь по имени Марина. В марте 1604 года Отрепьев получил частную аудиенцию польского короля Сигизмунда III. Отрепьев сообщил, что в Угличе он избежал подосланных Годуновым убийц и теперь хочет добиваться принадлежащего ему по праву московского трона. Король Сигизмунд сначала прореагировал сдержанно. В апреле 1604 года православный монах принял католичество и с этого момента стал именовать себя Дмитрием.
В Сандомире он с помощью воеводы Мнишека, его дочери и других польских дворян сумел собрать войско. Одновременно эмиссары от казаков вели подстрекательство против Бориса Годунова. Сигизмунд III поддержал Дмитрия войском. Польский король воздерживался от публичных обязательств перед Дмитрием. В начале 1605 года польский сейм отклонил военный поход на Москву, так что в исторических исследованиях этот поход воспринимается как частное предприятие польской аристократии. Именно воевода Сандомирский, Юрий Мнишек, обручивший свою дочь Марину с Дмитрием, был заинтересован в военном походе, чтобы в случае успеха избавиться от своих финансовых затруднений. Это подтверждает договор, в котором Дмитрий обязуется после заключения брака передать в свободное пользование Новгородское и Псковское княжества. Воевода получал обширные земельные владения и денежные средства. Дмитрий намеревался выполнить свои обязательства перед невестой и будущим тестем в течение года.
Он двинулся на Москву из Сандомира, мимо Киева в направлении Чернигова. К весне 1605 года он, продвигаясь с переменным военным успехом, достиг окрестностей Москвы. В начале апреля Годунов обратился к польскому королю, чтобы тот отказался от поддержки военного похода. Сигизмунд отклонил это требование. Русские военачальники отвернулись от Годунова. 13 апреля 1605 года Борис Годунов умер. Сейчас же на трон был посажен его шестнадцатилетний сын Федор. У Руси был царь, но это был правитель без власти. Попытки царицы Марии повлиять на правление только приблизили и без того скорый конец Федора. На ней клеймом пристали преступления опричников, и бояре не сдерживали своей ненависти по отношению к женщине. В начале мая русские части стали переходить на сторону самозванца. Московские бояре и воеводы велели войску принести присягу «Дмитрию». Князь Василий Шуйский, в противоречие к своему докладу от 1591 года, официально заявил, что царевич Дмитрий жив и вернется в Москву. (Князь Василий Иванович Шуйский, расследовавший в 1591 году Угличскую трагедию, вместе со своими родственниками и близкими людьми начал готовить заговор по свержению самозванца, однако заговор был раскрыт. По решению суда Шуйский и его сторонники были схвачены, допрошены и приговорены к смертной казне, замененной ссылкой в Галичскую волость. — Прим. ред.) В столице же царь Федор был арестован во время спровоцированного изменниками-боярами бунта и 10 июня 1605 года вместе с матерью убит.
Москва в руках авантюриста и авантюристки:
Дмитрий и Марина
Десятью днями позже Дмитрий вошел в Москву. 21 июня 1605 года в Вознесенском соборе Кремля он был коронован «царем всея Руси». Дмитрий I был узурпатором без традиций и династии, окруженный иезуитами и поддерживаемый польской знатью. Внезапная смерть Бориса Годунова, пособничество боярской верхушки и польские мушкеты возвели его на трон. Но утверждать власть и править Русью — совсем другое дело. Московские бояре призвали «Дмитрия», преследуя собственные цели.
«Дмитрий» велел привезти в Москву Марию Нагую, чтобы она признала его сыном. Почтенная монахиня Марфа доставила ему это удовольствие. «Дмитрий» велел вернуть сосланных бояр — прежде всего Романовых и Нагих. Но восторг солдат, казаков и дворян по поводу «Дмитрия» быстро исчез, когда они заметили, что новый правитель ведет свою игру с традициями при московском дворе. Он окружил себя гвардией из иностранных наемников. Лжедмитрий часто и охотно говорил о своем «отце» Иване IV и выступал с воспоминаниями, при которых каждый внимательный слушатель понимал, что это ложь. Когда в 1584 году умер Иван IV, настоящему Дмитрию было всего несколько месяцев. Боярин Василий Шуйский, в отличие от прежних своих утверждений, открыто высказывался о том, что царь — не царь, а шарлатан, продавший Русь Польше. И не играло роли то, что эта правда уличала мать Дмитрия в лжесвидетельстве.
Лжедмитрий заметил поворот в настроениях. Но как немногого он добился в поисках опоры для власти внутри страны, настолько неумело он действовал и во внешней политике. Самая большая его ошибка заключалась в том, что он хотел вести независимую от Польши политику. Лжедмитрий отказался от польско-литовско-русской коалиции против Швеции. Не хотел он выполнять и своего прежнего обещания передать Польше русские территории и ввести на Руси католическую веру. По этому вопросу в распоряжении имелся договор с Мариной Мнишек и ее отцом. Сговор между русскими боярами и польским королем против Лжедмитрия больше не был невозможным. Шапку Мономаха должен был носить сын Сигизмунда Владислав. Лжедмитрий хотел спастись, выполнив договор с сандомирским воеводой. С этой запоздалой надеждой он устроил 8 мая 1606 года в Москве торжество по случаю свадьбы со своей невестой Мариной Мнишек. Свадебные торжества, на которые в Кремль были приглашены прежде всего польские гости и придворные, а также надменное поведение поляков ускорили заговор. 17 мая 1606 года церковные колокола в Москве призвали к штурму. С криками «Польские паны убивают бояр!» восстание смело узурпатора. Заговорщики прорвались в Кремль, на заднем дворе обнаружили Лжедмитрия и убили его.
Марина Мнишек вместе со всей своей семьей была схвачена и сразу же отправлена в Ярославль. В Москве свирепствовал террор, который подстрекавшие бунт бояре только с большими усилиями смогли взять под контроль. Более двух тысяч иностранцев стали жертвами погрома. Царица Марина, которая не была царицей ни с правовой, ни с моральной точек зрения, выжила. Здесь опять попросила слова Мария Нагая и заявила, что ее принудили признать Лжедмитрия своим сыном. Ее свидетельство более никого не интересовало. В монашеском статусе Марии ничего не изменилось. Но царская вдова прожила после этого еще шесть лет и стала свидетелем событий, в которых ей суждено было принять непосредственное участие.
Василий Шуйский — боярский царь
Лжедмитрию на царском троне наследовал Василий Иванович Шуйский. Василий Шуйский ни в коей мере ни был авантюристом, как Лжедмитрий, и поэтому их нельзя сравнивать. В то время как Отрепьев был ничтожеством, Шуйский отличался знатным происхождением и опытом в дворцовых играх за власть. Шуйский был лишенным совести карьеристом, который по собственному желанию менял политический фронт. Шуйские принадлежали к старой русской боярской знати. Они как почетный щит несли свое происхождение от князя Александра Невского и гордились тем, что их предок в ХIII веке был не только князем новгородским и великим князем владимиро-суздальским, но и тем, что он в 1240 году разбил шведов на Неве и в 1242 году войско рыцарского ордена на Чудском озере. Особо знаменательным они считали то, что московские князья вышли из семьи Александра Невского.
В 1587 году Василий Шуйский организовал заговор против царицы Ирины и Бориса Годунова. Он избежал наказания. У одного из немногих заговорщиков у него под рукой вовремя было «заявление» о лояльности Годунову. Характерными были повороты во мнении и смена фронтов в случае с Дмитрием Ивановичем — Лжедмитрием. Последний даже возбудил против него процесс. Он был приговорен к смерти и только в последнюю секунду смертная казнь была заменена ссылкой. Шуйский не обладал ни характером политика, ни выдающимися способностями. Он был Рюриковичем, и нападение Дмитрия позволило ему сыграть роль мученика. В начале 1606 года его должны были доставить обратно в Москву. Он готовил собственное восхождение на трон. 17 мая 1606 года бояре свергли Лжедмитрия.
19 мая 1606 года народ избрал Василия Шуйского царем. При вступлении на трон он обещал, что в будущем никто больше не будет выслан или казнен без приговора суда. Он принес клятву, потом он сразу забыл свое обещание, действовал своенравно и мстительно. Правление «боярского царя» — роковая глава Смуты. Ее бесславная особенность заключается в том, что страна в первый и единственный раз в результате деления власти русскими была разорвана между двумя ведущими борьбу царями. На юге государства возникло движение в поддержку Дмитрия. До осени 1606 года разворачивалось восстание против Шуйского и бояр, краеугольными точками которого были как восстание Ивана Болотникова, так и появление второго Лжедмитрия и военное вмешательство поляков и шведов.
Новый Дмитрий — прежняя Марина
Только одному из бесчисленного числа претендентов было суждено тогда еще более усилить разорение страны: «вору-разбойнику» «Дмитрию II», Лжедмитрию. Возникший в июле 1607 года в Стародубе из пустоты, в мае 1608 года он встал с русско-польским войском под Москвой. В Тушинском лагере он сформировал правительство и придворный штат. Таким образом, на Руси было два царя и два правительства. В 1608 году Василий Шуйский заключил договор с королем Карлом XII. Швеция предоставила Руси помощь в защите от польских притязаний на московский трон. (28 февраля 1608 года был подписан Выборгский договор, по которому за уступку города Корела с пригородами король предоставлял 10-тысячный отряд под командованием полковника Делагарди. — Прим. ред.) Швеция рассчитывала на шведскую секундогенитуру в Москве. Шуйский принял это требование. Шведы вмешались и поддержали московские отряды. В 1609 году они совместно разбили вооруженные силы самозванца и отогнали их обратно к Волге.
Страна все глубже погружалась в хаос. В конце концов 17 июля 1610 года в Москве дело дошло до восстания. Шуйский был пострижен в монахи. Он был насильно увезен в Чудов монастырь. Бояре выдали его полякам. Они доставили его в Варшаву, в то время как в Москве наступило второе междуцарствие. «Семибоярщина» взяла власть и открыла ворота Москвы польскому гетману Станиславу Жолкевскому. Политическая жизнь Василия Шуйского закончилась. Браки с Еленой Репниной и дочерью князя Буйносова-Ростовского не могли оказать влияния на его взлет и падение. Об обеих этих женщинах нет почти никаких подтверждений, будто бы они и не жили рядом с царем. Из Варшавы Шуйского перевезли в Мазовию, где он 12 сентября 1612 года скончался в замке Гостынин в качестве пленника.
После политического свержения Шуйского гетман проинформировал бояр, что желанием Польши было бы избрание царем Владислава, сына Сигизмунда. Но Лжедмитрий II вновь встал лагерем под Москвой. Стране угрожала новая гражданская война. В спешке созвали московских бояр. Был составлен документ, в котором содержались условия, по выполнении которых Владислав должен был взойти на трон: переход в православие, совместное правление Боярской думы и Земского собора, полная независимость Москвы от Польско-Литовской унии. Жолкевский согласился. Московские бояре покорились Владиславу в августе 1610 года. Тогда же раздавались голоса тех, кто хотел видеть на троне русского царя. Василий Васильевич Голицын и юный Михаил Федорович Романов вели переговоры. Только угроза, исходившая из Тушино, принудила всех согласиться на кандидатуру Владислава. Заранее было ясно, что договор повлечет за собой новые конфликты.
В расположенном в 10 километрах от Москвы Тушино, деревне, которая из-за своего положения считалась неприступной, Лжедмитрий II устроил роскошный двор. В 1608 году в Тушино вместе со своим отцом неожиданно появилась Марина Мнишек, жена Лжедмитрия I. Марина являла собой маленький шедевр изысканного политического стиля. Она признала второго Лжедмитрия своим подлинным мужем. Едва ли какой-нибудь другой факт так характеризует сущность «мошенника из Тушино», как эта связь. Но кто упрекнет Марину с моральной точки зрения, когда даже Мария Нагая утверждала, что узнала в первом Лжедмитрии своего настоящего сына, затем, правда, ее мнение было отвергнуто на фоне политической конъюнктуры.
Лжедмитрий образовал в Тушино контрправительство — состоящий из 12 человек совет. В него вошли представители лучших крупнейших русских фамилий, князья Трубецкой, Черкасский, Шаховской или Долгорукий. Филарет превосходно создавал впечатление, что он может стать Патриархом всея Руси. Правительство располагало административным аппаратом, который отчасти сотрудничал с центральными царскими ведомствами в Москве. Положение самозванца вскоре обострилось. Между ним и боярами возникла напряженность из-за отношения к Польше. Кроме того, народ был сыт разбойничьими набегами мародеров-казаков, стоящих на стороне Дмитрия. Дело дошло до войны. В ходе этой войны Лжедмитрий II еще разлетом 1610 года направился из Калуги на Москву. Поход потерпел неудачу. В декабре 1610 года в Калуге во время ссоры Лжедмитрий II был убит. Верной оставалась только «царица» Марина. В Калуге она произвела на свет сына, которому казаки присягнули на верность как новому правителю Руси. Вслед за этим Марина с казацким командиром Иваном Заруцким отправилась, будучи больной, в Астрахань. Там Заруц-кий как «подлинный Дмитрий» и его жена установили власть террора. В 1614 года разбойничье гнездо было ликвидировано. Заруцкий и маленький сын Марины были казнены в Москве, Марина еще в том же году умерла своей смертью.
1610 год поглотил двух русских царей. Современники полагали, что государственный и общественный кризис на Руси достиг максимальной глубины. Хаос все усиливался. В последующие два года не было ни одного правителя. Поляки правили в Москве, а русские бояре ссорились. Погибшие цари были авантюристами. Все цари были действительно или мнимо женаты. Какую роль играли женщины, действительные или самозваные царицы, какие отношения у них были с супругами, как относились они к их политике? Немногие дошедшие сведения однозначны. Они свидетельствуют о государственно-политическом соучастии цариц в узурпации, манипуляциях и разрушениях, осуществленных подлинными или ложными царями. Только одна самостоятельная роль была ими точно сыграна: Мария Нагая в связи со смертью и наследованием своего сына Дмитрия, Ирина как более или менее верная помощница своего брата Бориса Годунова, и польская авантюристка Марина Мнишек как «достойная» супруга обоих Лжедмитриев.