Рассказываю историю

Романтичный ночлег

Ночной гость

Следы на снегу

В каждом домике кто-то живет

Господин Брудильник ушел и снова вернулся

Господин Брудильник ушел окончательно

Неприятный сон

Завтра рассказывает дедушка

Будучи еще мальчишкой я мечтал очутиться на большом корабле, где кроме меня никого не было бы и где бы я мог самостоятельно все обследовать, побродить по палубе, зайти в машинное отделение, поразмышлять о том, для чего здесь находятся все эти устройства и потом затопить под котлом и попробовать пустить корабль в плавание. Я не умел представить себе ничего лучшего. Совершенно один в незнакомой среде, не зная, что скрывается за первой попавшейся дверью — все это меня манило больше чем допустим жизнь на необитаемом острове. Как многие мальчишеские мечты эта мечта осталась неисполненной, и я вспомнил о ней в связи с одной историей, к сожалению менее романтичной.

Тогда я провел ночь совершенно один в чужой квартире. Я приехал в город средней Моравии, в кармане шубы у меня лежали ключи, которые всучил мне мой друг Отто Янисек со словами: „Не дури, зачем тебе ночевать в гостинице, когда у меня там есть совершенно пустой домик.“ Напрасно я разуверял его, говоря, что приеду поздно и мне трудно будет в затемненном городе искать его домик среди сотни других точно таких же домиков. Он уверял меня, что я не могу ошибиться. Достаточно отсчитать третью улицу снизу и седьмой домик справа, Найти его будет легко.

Ну, должен признаться, что это было не особенно легко. Я приехал туда поздно ночью, тьма была кромешная, и вдобавок густо валил снег. Но, в конце концов, я дом нашел. Хуже было, когда я очутился внутри дома. Янисек просил меня сначала тщательно затемнить окна и только после этого зажечь свет. Не знаю, довелось ли вам побывать в кромешной тьме в чужой квартире, но уверяю вас, что это не шутка. Ни карманного фонарика, ни спичек у меня не было, так что мне очень долго не удавалось затемнить окна так, чтобы при этом что-нибудь не опрокинуть или разбить.

Потом уже все пошло как по маслу. Янисек сказал, что выключатель находится налево от двери. Действительно, находился. В печке уже были приготовлены дрова и уголь, достаточно черкнуть спичкой. Я сказал себе: отлично, но где спички? Через минуту я нашел их, и после этого печка весело загудела, и я согласно инструкциям товарища стал искать чай, что было, не так уж важно, и сливовицу, что было очень важно. Я все нашел и затем провел приятный вечер в кресле у печки с книгой, чаем, сливовицей и сигаретами. Сигареты Янисека имели особый, очень приятный вкус, общий для всех сигарет, купленных не тобой, а кем-то другим.

Приблизительно в двенадцать часов я пошел спать, опять же придерживаясь инструкций. Я все нашел на своих местах, постельное белье в ящике под диваном, будильник на столе, а в выдвижном ящике специальную усыпляющую литературу. Она подействовала так быстро, что я даже не знаю, когда я уснул.

Мне казалось, что я сплю недолго, как вдруг меня разбудил резкий звонок. Если вы ночуете у себя дома, в квартире, в которой вы живете уже много лет, и из самого глубокого сна вас разбудит резкий звонок, может случиться, что ваш покой, равновесие и способности к суждению будут в предельной степени нарушены. Может быть, вы в сонном состоянии станете нести околесицу, за которую будете сами перед собой стыдиться. Вы станете быстро одеваться способом, который при полном сознании вы назвали бы бестолковым. Ваши мысли будут крутиться как на карусели вокруг возникнувшего вопроса, кто же собственно вас будит в столь нелепый час. Вы придете к заключению, что посещение страхового агента, пришедшего для того, чтобы рассказать вам о всех преимуществах пожизненного страхования, исключено, и вы начнете перечислять все другие возможности, какими являются например пожар, лопнувший водопровод или убийство.

Если же резкий звонок разбудит вас в темноте, да еще в незнакомом месте, тут путаница в вашей голове достигнет колоссальных размеров. Проснувшись, вы соскочите с кровати и в темноте помчитесь к выключателю, вернее в том направлении, где выключатель находится у вас дома. Что вы не дома, вы поймете после того, как несколько раз больно ушибетесь, натолкнувшись на предметы, находящиеся на совершенно неожиданных местах. Потом вы застынете на месте и постараетесь придти в себя. Для этого вам нужно спокойствие, но в этот момент звонок раздастся вторично и на этот раз решительнее, чем в первый раз.

При непрекращающемся звуке звонка я снова попытался найти выключатель. Здесь мне хотелось бы отметить, что, по-моему, кактус к роли цветка в квартире совершенно непригоден. Наконец я опомнился настолько, что стал действовать методически. Осторожно продвигаясь вперед, я ощупью добрался до стены, обошел всю комнату держась за нее и, в конце концов, после нескольких неудач, выключатель я все-таки нашел. Я зажег свет, надел на пижаму пальто и пошел посмотреть на нарушителя ночного покоя.

У двери дома стоял мужчина. Его покрытая снегом шляпа был надета набекрень, так что сразу ясно стало, что количество отметок, сделанных официантом карандашом на его блюдце из-под пивной кружки, было немалое. Ночной посетитель махал в такт пухлой рукой и при этом ворчал что-то о глухом официанте и пустом стакане. Я спросил его, что ему угодно и почему он, черт возьми, звонит в два часа ночи.

„Простите, я не могу найти свой дом. Я не понимаю, что произошло. В каждом доме кто-то живет.“

Не знаю, какой у меня был вид в эту минуту, но полагаю, что выражение моего лица было не особенно интеллигентным. Я никак не мог понять, откуда этот человечек набрался храбрости. Дело в том, что на свежевыпавшем снегу я увидел целую цепочку его следов, которая, извиваясь, тянулась по всей улице от двери одного дома к двери другого. Целым легионам спящих пришлось покинуть теплую кровать также как и мне, чтобы выслушать жалобы на безответственный дом, не пожелавший остаться на своем месте. Удивительно, что на человечке не было видно никаких следов насилия. Очевидно, все разбуженные прониклись состраданием к этому человеку, потерянному в море одинаковых, похожих на коробки домиков.

„Вы здесь живете?“ спросил он меня с глупейшим видом, и этим вопросом привел меня в смущение. Когда мне приходится разговаривать с человеком, мысли которого плавают в тумане из-за выпитого спиртного, я подбираю короткие и ясные фразы и решительно избегаю всего, что требует подробного разъяснения. Но на этот раз не было другого выхода. Когда я не сразу ответил, его пьяненькие глазки победоносно блеснули. Очевидно я был первым человеком, не ответившим на невинный вопрос ругательствами, и он воскликнул: „Вы здесь не живете! Очевидно здесь живу я.“ „Это не так, гражданин,“ ответил я. Это квартира моего приятеля господина Янисека.“ „Ну, тогда я не знаю, где я живу,“ произнес он беспомощно.

У него был такой жалкий вид, что мне пришлось побороть в себе желание пригласить его в дом и предложить переночевать вместе со мной. Но я быстро отверг эту мысль. Я все-таки был не в своей квартире, и, кроме того, с людьми в таком состоянии всегда бывают неприятности.

„Меня зовут Брудильник,“ добавил он неизвестно почему. Если учесть, сколько народу этот милейший человек согнал с постели, ему бы следовало называться Будильником, с тем, что звук ррр… он издавал бы сам. Некоторое время мы молчали. Вдруг он засунул руку в карман и вытащил оттуда керамическую пепельницу, из таких, какие обычно бывают в ресторанах. Казалось, это его очень удивило, и он глубоко задумался. Я начинал дрожать от холода и поэтому очень обрадовался, когда он снова засунул пепельницу в карман и сказал: „Раз вы говорите, что здесь живет ваш друг, я пойду. Спокойной ночи.“

Я смотрел ему вслед и видел, как он направляется к двери следующего домика. Затем я закрыл дверь. В комнате я выпил стакан сливовицы, чтобы согреться, и снова приготовился лечь, когда опять раздался звонок. Это снова был Брудильник. Я не очень приветливо спросил его, что еще ему угодно. Прежде чем он успел ответить, я услышал, как открывается дверь соседнего дома, где Брудильник видимо только что звонил, и хриплый мужской голос прервал ночную тишину: „Эй, это вы звонили?“ спросил он угрожающе. Брудильник посмотрел на него через плечо, махнул рукой и с непоколебимым спокойствием сказал: „Да. Подождите, я сейчас приду.“ Мужчина из соседнего домика выругался и с шумом захлопнул дверь. Брудильник повернулся ко мне и сказал:

„Что это я хотел? Ах, да: как этот ваш друг, этот господин Янисек, как он выглядит?“ Иногда человек бывает удивительно покладистым, и это как раз был один и таких случаев. Вместо того, чтобы заорать, я по мере своих способностей описал ему Отто Янисека, как человека среднего роста, кареглазого и с каштановыми волосами.

„А мы не похожи друг на друга?“ спросил господин Брудильник.

„Нет.“

„А может, вы меня с ним спутали?“

Я был настолько потрясен ходом его мыслей, что ничего не ответил, После этого он ушел.

Лежа в кровати, я думал о случившемся, и когда я уснул, мне снилось, что я живу в городе, где все дома одинаковые, где все люди одинаково одеты и живут в комнатах со стандартной мебелью. Это был один из самых страшных снов, какие мне довелось видеть, потому что все жители этого города были похожи друг на друга как две капли воды, у них были одинаковые фигуры, лица, глаза и волосы. Это было настолько жутко, что я вспотел от ужаса. Я искал среди этих лиц черты моего друга Янисека, но все эти лица глядели на меня с выражением бесконечно повторяющейся маски.

Когда я утром вышел на мороз, следы заблудившегося странника были почти занесены снегом. „Интересно было бы узнать, где закончилось его странствование“, подумал я. Когда я запирал входную дверь, мне сделалось дурно. На двери была металлическая табличка, и на ней было написано:

АЛОИС БРУДИЛЬНИК

Я закончил свое повествование и вскоре после этого мы отправились спать. Слушатели были вполне довольны, особенно Барборе мой рассказ понравился. А мне больше ничего и не нужно было. Дедушка обещал завтра вечером рассказать о том, как он служил под генералом Радецким в Италии и как там в него влюбилась прекрасная графиня.

Подумав, что в конце концов с нами могло случиться нечто и похуже этого, я пришел к выводу, что дедушкин рассказ нам придется как-нибудь перенести. Я знал эту историю наизусть. Впервые я слышал ее давным давно, когда я был маленьким мальчиком, и мне казалось, что нечто в том-же духе я уже читал в каком-то календаре. Естественно, я могу и ошибаться, и мне не хотелось бы дедушку обидеть.

Мадемуазель Барбора, прощаясь, пожала мне руку и потом мы все, спотыкаясь в темноте, разбрелись по своим комнатам. Я открыл окно и закурил сигарету. Лес на Градовой шумел, и в моменты, когда он стихал, было слышно журчание реки. Звезды светили и была теплая ночь. Мимо моего окна пролетела летучая мышь.