Очередь в миллион человек

Милоуш не желает рассказывать

Сумасшедшая история Сатурнина

Неприличное поведение дубового шкафа

Начальник пожарных и доспехи ХIV века

Бальтазар Крис мечтает о спокойной жизни

Сатурнин на службе у частного детектива

Мы хотим умереть с достоинством

Следующий день прошел без особых происшествий. Рабочие фирмы Новотного не появились, Сатурнин, как я и предполагал, был в восторге от предстоящего путешествия и назвал его „голодный поход“. По его мнению, такие вещи происходят в Китае, но в более крупных масштабах. Там в такой поход пускается, допустим, миллион людей. Дедушка сказал, что это бессмыслица. Если один миллион людей встанет в очередь, они могут передавать друг другу продукты из города до нашего дома. Сатурнин возразил, что все эти люди должны питаться, и если каждый из них откусит хотя бы кусочек, мы помрем здесь с голоду.

Само собой разумеется, в спор ввязался доктор Влах и стал вычислять, что получится, если каждый человек в очереди сначала сам наестся и только после того, как будет сыт, передаст пищу соседу. Терпеть этого не могу. Они всегда затеют какой-нибудь разговор, который сначала кажется разумным, однако чем дольше они беседуют, тем меньше в разговоре смысла. Если бы хоть знать, что они шутят, но они говорят совершенно серьезно. Иногда даже такая беседа кончается ссорой. Это касается дедушки и доктора Влаха. Сатурнин конечно никогда не ссорится, но всегда дает к этому повод.

После обеда мы с мадемуазель Барборой отправились за ежевикой, но никакой не нашли. Какие-то колючие кусты там правда были, но мы не были уверены, растет ли на них ежевика. Кстати никакой ежевики там и не было. Когда мы вернулись с пустыми кружками, дедушка сказал, что он это предчувствовал. Эту парочку посылать за чем-нибудь не стоит, так как она все равно ничего не найдет. Мадемуазель Барбора покраснела, и дедушка над ней смеялся.

Вечером мы сидели на террасе, и тетя Катерина принуждала Милоуша рассказать что-нибудь, так как, мол, его очередь. Милоуш заявил, что это его нисколько не интересует. Пусть рассказывает кто-нибудь другой. Ну, посмотрите, сказала тетя Катерина, он такой застенчивый! Он всегда таким был, а теперь он наверное стесняется из-за мадемуазель Барборы. Тете кажется, что мадемуазель Барбора вскружила ему голову.

Барбора резко отвергла предположение, что она кому бы то ни было вскружила голову, но потом запнулась. Я думаю, что она вспомнила обо мне. Тетя воскликнула, что это была лишь шутка, но я ее не слушал. Я смотрел на мадемуазель Барбору в ожидании, посмотрит ли она на меня. Посмотрела. Она поняла, почему я улыбаюсь. Мне по собственному опыту известно, что это неправда. Кому-то она все-таки голову вскружила. Она вся порозовела, но глаз не опустила, и в них горели веселые огоньки.

Потом дедушка обратился к Сатурнину с просьбой рассказать что-нибудь. В связи со слухами, дошедшими до него, жизнь Сатурнина видимо была полна приключений, и он хотел бы послушать о них.

Сатурнин сказал, что он с удовольствием выполнит желание господина директора, однако в его жизни было мало приключений. Это весьма его огорчает, потому что он всегда мечтал находиться там, где происходят необычные, полные опасности события, но ему этого не было дано. Он часто завидовал своим коллегам, которым была предоставлена возможность вместе со своими господами пережить незабываемые моменты. А они обычно не ценили этого и мечтали о такой службе, где ничего не случается. Этого он никогда не мог понять.

Несколько лет тому назад он служил у одного весьма трезвого и прозаичного джентльмена, однажды показавшего ему письмо. Это письмо написал ему его бывший слуга, и оно является ярким доказательством того, что некоторые люди нисколько не нуждаются ни в каких чрезвычайных ситуациях. Вот содержание этого письма:

Уважаемый господин!

Когда я несколько лет назад попросил Вас освободить меня от обязанностей слуги и ушел к другому хозяину, мне и в голову не пришло, что я поступаю опрометчиво и что меня ждут большие неприятности. Правда, господин Густин предложил мне больше денег, чем я получал у Вас, но то, что я пережил на службе у него невозможно заплатить никакими деньгами.

Может быть, события развивались бы иначе, если бы господин Густин остался в Праге и продолжал служить на государственной службе. Иными словами, если бы он не получил наследство после умершего дяди, составляющее такую сумму, что он мог стать материально независимым человеком. Короче говоря первое разочарование пришло, когда я узнал, что его зовут Августином. Августин Густин! Может быть вы считаете это пустяком, но я полагаю, что для мужчины, занимающего определенное положение в обществе не вполне резонно называться так, как-будто кто-то изображает из себя эхо.

Еще меньше мне понравилось то, что после необходимых формальностей, касающихся наследства, первой покупкой господина Густина была покупка замка. Мне очень трудно, уважаемый господин, рассказывать Вам о событиях, в правдивости которых Вы будете сомневаться, но уверяю Вас, что все это чистая правда. Я никогда и представить себе не мог, чтобы частное лицо, и вдобавок еще господин с отличным воспитанием, ни с того ни с сего купил замок. Я всегда считал, что старинные замки являются всенародным достоянием. Единственным приемлемым владельцем такого здания могло бы быть, допустим, Общество чешских туристов, но никоим образом не частное лицо, и особенно не человек типа господина Густина.

Дело в том, что мой хозяин — человек весьма эмоциональный, и атмосфера огромных залов замка оказывает на него особое воздействие. Иначе я не могу объяснить, откуда у него появлялись столь необычные идеи, непрерывно ставившие меня в неловкое положение. Мне известно, что к обязанностям хорошего слуги принадлежит точное выполнение всех приказаний хозяина, но, конечно, при условии, что они не превышают его физических возможностей. Извините меня за то, что я несколько выведен из равновесия, но посудите сами: каким образом я мог для него достать такую нелепую штуку как привидение? Он вбил себе в голову, что когда наступает время осенних туманов, когда в каминах сводчатых залов потрескивают дрова и по тихим коридорам раздается завывание ветра, на человека находит такое настроение, которое необходимо дополнить крепкими спиртными напитками и привидением. Он приказал мне тотчас раздобыть для него коньяк и привидение. При этом он сказал, что если мне удобнее, я могу достать эти вещи в обратном порядке — сперва привидение, а затем, после испуга, коньяк.

После этого разговорам о привидении не было конца, и остальные слуги вообразили, что в главной башне действительно живет привидение. В результате этого привидение стало приобретать все более конкретную форму. В части замка, занимаемой прислугой, уже стало известно, как выглядит привидение, чем оно пугает людей и в котором часу оно появляется и в котором часу исчезает.

Потом произошел этот нелепый случай, когда было повреждено устройство угловой комнаты на втором этаже. Мне об этом, в общем, ничего неизвестно, и я не знаю, откуда остальные слуги получили эти сведения. К сожалению я не исключаю и того, что историю об этом рассказал им сам господин Густин. Итак, согласно голосу народа в людской, произошло следующее:

Поздно ночью господин Густин сидел у камина и попивал какой-то подозрительный напиток, полагая, что он пьет коньяк. Ровно в полночь в зале появилось привидение. Оно было одето в исторический костюм. Головы на плечах не было, она находилась у него подмышкой. Привидение село в кресло напротив господина Густина, и положило голову не колени.

Мой хозяин хладнокровно предложил привидению напиток и принялся рассказывать ему какие-то охотничьи рассказы. Временами он прерывал рассказ, во-первых, из-за того, что его язык под влиянием спиртного стал заплетаться и во-вторых из-за того, что привидение лило коньяк в рот головы, которая находилась у него на коленях. Это слегка выводило господина Густина из равновесия, что, в конце концов, вполне понятно. Несмотря на это он продолжал рассказывать в течение целого часа, не обращая внимания на то, что привидение, опьяневшее от спиртного, начало пугать его с потрясающей силой, используя при этом ужасающие эффекты. Даже старый дубовый шкаф заверещал от ужаса и, выбежав из комнаты, заперся в погребе.

Разрешите снова подчеркнуть, что я рассказываю только о том, о чем слышал, и не могу ручаться за то, что события развернулись именно так, а не иначе. Я также не могу согласиться с грубыми выражениями, которыми привидение в бессильной злобе потчевало моего господина, и привожу их всего лишь в дополнение к сказанному. Дело в том, что когда все старания обезглавленного дворянина напугать господина Густина оказались напрасными, и мой хозяин продолжал монотонно рассказывать, а вскоре просто бормотать что-то себе под нос, доведенное до отчаяния привидение, мол, заявило нечто вроде того, что пугать такого болвана — это каторжная работа, и произвело ужасающий взрыв.

Уважаемый господин, Вы, наверное, помните, что философское направление, лучше всего отвечающее моему характеру, это скептицизм. Следовательно, я не могу допустить существования таких бессмысленных явлений, какими являются привидения, голова на коленях и убегающий шкаф, однако позвольте мне сказать Вам, что на второй день после этого события мне пришлось констатировать наличие некоторых фактов, заставивших меня глубоко задуматься. Комната, в которой произошло это происшествие, была действительно наполовину разрушена, и мне не удалось даже приблизительно установить причину этого разгрома. Старого дубового шкафа, заполненного до отказа тяжелыми книгами, в комнате не оказалось, и позднее я сам нашел его в винном погребе. В погреб мне пришлось проникнуть через окошечко, так как дверь была изнутри заперта. Господин Густин исчез и был найден в охотничьем замке в лесу на так называемой Горке. Позвольте заметить, что на велосипеде до него можно добраться через несколько часов, и у меня нет ни малейшего представления, каким образом господин Густин очутился там. Он был в халате и домашних туфлях, был еще не совсем трезв и нес какую-то околесицу о том, что ему непонятно, как может привидение так испугаться самого себя.

Ремонт разрушенной комнаты обошелся в немалую сумму, и мой работодатель, раздосадованный этим лишним расходом, запретил все разговоры о привидении. Я обрадовался, так как мне казалось, что сейчас наступят более спокойные времена. Но я был обманут в своих надеждах. Дело в том, что недавно скончался младший брат господина Густина, оставив сиротой своего восьмилетнего сына. Мой господин взял мальчика на свое попечение и привез его к нам в дом. У этого мальчика оказались необыкновенные способности к созиданию драматических положений, так что все мы, не исключая моего господина, вспоминаем о царствовании привидения как об идиллически спокойном времени. Господин Густин заявил, что с тех пор, как он ушел с государственной службы, ему ни разу не удалось, как следует отоспаться.

Господин Ксавериус, этот самый молодой человек, утверждает, что господин Густин преувеличивает. Например, когда он запер гувернантку в голодную тюрьму, дядюшка спал таким крепким сном, что даже не слыхал криков начальника пожарных, упавшего с лестницы и сломавшего ногу из-за того, что за ним гнались доспехи четырнадцатого века. Я прекрасно помню, что это был за переполох. Никто из нас не мог понять, что собственно происходит. Согласно словам господина Ксавериуса библиотека в башне загорелась сама по себе, и он всего лишь хотел помогать пожарным. Доспехи он надел для защиты от огня. Почему начальник пожарных бежал от него, ему неизвестно.

После этого господин Густин так долго бродил для успокоения нервов вокруг зубчатой башни, пока у него не закружилась голова. При этом он восклицал, что предпочел бы десять привидений вместо одного такого мальчишки. Под мальчишкой он подразумевал господина Ксавериуса.

Может быть Вам, уважаемый господин, покажется, что я преувеличиваю, но уверяю Вас, что таких и тому подобных происшествий я мог бы Вам описать очень много. Среди них рассказанная мною история была не из самых худших. После нее мы сравнительно быстро пришли в себя, кроме начальника пожарных и мадемуазель Пуасон. Это была та самая гувернантка, которую господин Ксавериус запер в голодной тюрьме. Туда до нее доносились разные тревожные звуки, например крики, звуки пожарной трубы и тому подобное. Это довело ее до такого состояния, что позднее ей пришлось за счет господина Густина лечиться в санатории для нервно больных.

Может быть Вы спросите, зачем я все это Вам рассказываю. Я хотел бы, чтобы Вы представили себе, в какой обстановке мне приходится работать. Уважаемый господин, уверяю Вас, что я сумею оценить тишину и спокойствие в случае, если Вы удовлетворите мою покорную просьбу и снова примете меня на службу.

С глубоким уважением,

Бальтазар Крис

Сатурнин пожалел, что ему никогда не представился случай занимать подобное место. Однажды он был слугой частного сыщика. Он надеялся, что его жизнь приобретет новый ритм, и что бок о бок с новым хозяином он будет противостоять опасностям и внесет свою лепту в раскрытие самых разнообразных загадок.

К сожалению, он увидел, что жизнь его господина более прозаична, чем жизнь вагоновожатого трамвая или экзекутора, и единственной загадкой для него было, зачем собственно этот господин его нанял. Он жил в гостинице, питался в ресторане и был катастрофически мало занят. И слава Богу. Дело в том, что результаты его розысков приносили ему массу неприятностей, и обычно всё кончалось тем, что мнимые и им уличенные преступники обращались в суд с жалобой на него. Работа Сатурнина состояла в том, что он ходил по судам с уведомлением, что его господин не может явиться на судебное разбирательство, так как внезапно заболел. Вообще же он целый день был свободен за исключением пятницы после обеда, когда в его обязанность входило сходить в городскую библиотеку и принести оттуда своему господину новый запас детективных романов.

Вот видите, сказал доктор Влах, а в конце концов вы все-таки попали на службу к авантюристу, который живет на судне, ночью в зоопарке на территории пражского района Троя охотится на львов и предпринимает безумные поездки на автомобиле, управляемом безответственными молодыми особами. И вдобавок вместе с ним вы умрете от голода на этом негостеприимном острове.

Со временем, сказал Сатурнин, слово авантюрист приобрело несколько оскорбительный оттенок. По мнению же Сатурнина его господина, то есть меня, никак нельзя назвать авантюристом. Сатурнин считает, что более подходящим словом в данном случае является „джентльмен, любящий приключения и спорт“. Он полностью отдает себе отчет в том, что место, занимаемое им сейчас, самое лучшее из всех предыдущих. Он надеется, что его господин подтвердит, насколько высоко он это ценит. По его мнению, доктор Влах несколько преувеличивает опасность голодной смерти. Однако, если так случится, он найдет в себе столько мужества, чтобы умереть достойно.

Тетя Катерина побледнела и спросила, действительно ли дела наши так плохи. Доктор Влах пытался ее успокоить, говоря, что, во всяком случае, некоторые из нас, безусловно, спасутся. К сожалению, наша выносливость несколько понижена из-за сокращения пайков за последние дни, и это может оказаться для некоторых из нас роковым, но мы не должны терять надежду. Непоколебимая вера в то, что нам удастся добраться до городка раньше, чем окажется поздно, является первой гарантией спасения. Однако нет смысла утаивать серьезность нашего положения. Голодная смерть тяжела, и он решил в случае, если не будет другого выхода, воспользоваться своим револьвером, чтобы сократить длительные страдания.

Очевидно, последняя фраза доктора Влаха прозвучала недостаточно серьезно, или он зашел слишком далеко, так как тетя бросила на него испытующий взгляд и заявила, что она идет спать. Она пожелала нам спокойной ночи и удалилась. Ночью разразилась гроза, но утром на небе не было ни облачка. Горы величаво стояли, озаренные солнцем, и в свежем воздухе чувствовался запах озона.