Следы повели к кристаллам, похожим на орган. Дойдя туда, я заметил, что эти хрустальные столбы поднимаются наклонно, так как их подножия оторвались от скалистой стены и стоят наискосок.

В темной щели моя лампа показывала вход в какое-то углубление. Трещина между скалой и кристаллами была достаточно широкой. И я, и моя спутница смогли пробраться через неё и перетащить за собой котомку.

Коридорчик повел через доломитовую массу, которая содержала в себе железную руду.

Но самой большой радостью для меня было то, что я с первого же шага попал в грязь.

Где грязь, там должна быть вода! Бэби остановилась и с наслаждением принялась лизать жидкость, которая струилась по скале.

Коридор пошел теперь вглубь. Как показывали мои приборы, мы были на высоте двадцати метров над уровнем моря. Наконец, коридор стал шире и выше, в нем начали встречаться углубления и пропасти. А чуть позже передо мной открылась пещера около ста пятидесяти метров в ширину. Темная, обычная пещера, без каких-либо украшений на стенах.

И все же в ней прятался ценнейший клад! Посреди пещеры лежало озеро, окруженное полукруглой скалистой галереей, по которой можно было продвигаться. Со второй, недоступной половины скалистой стены с высоты тридцати метров стекала к озеру тоненькая струйка воды.

Звуки этого водопада были для моих ушей сладкой симфонией! Мы нашли воду!

Я бросился к озеру с флягой, но Бэби опередила меня и, как щенок, начала лакать воду.

Однако после первого же глотка она уже пожалела, что с такой радостью бросилась сюда. Покачивая большой головой, посмотрела на меня и сердито заворчала.

- Что, нехорошая вода, Бэби? - спросил я испуганно и попробовал сам. Ох! Ведь это горькая лечебная вода, которую наливают в бутылки.

- Боже мой! - начал я сетовать на судьбу. - Подожди,

Бэби! Мне что-то пришло в голову. А может, вода, которая течет напротив, пригодна для питья?

Бэби поняла меня и, когда я сел на ее спину, поплыла к тому месту, где ручеек вливался в озеро.

- О, какое счастье! - воскликнул я радостно, глотнув воды. И Бэби не колебалась, повернула морду к ручью и, пока я наполнил свою флягу, достаточно напилась.

Была это пресная, чистая, как хрусталь, вода и такая ледяная, что даже в зубы заходила.

«Почему же в озере вода такая горькая?" - думал я, наполняя флягу. А набрать воду не так просто - нужно было ловить ручей узкой шейкой фляги. А к тому же еще и Бэби подо мной не стояла спокойно. Прошло несколько часов, пока я набрал воды.

Когда все было сделано, я подал Бэби знак возвращаться на берег. Питье у нас есть, теперь можно уже что-то и поесть. Вероятно, Бэби тоже проголодалась. Итак, вернемся к своей котомке.

Когда мы выбрались на берег, я с испугом увидел, что котомки на месте нет. Исчезла, пропала! Но я хорошо помню, что положил её на эту прибрежную скалу, а у неё оставил кирку и железный лом. Они исчезли. Неужели здесь были злые духи? А может, пещерные карлики?

Бэби поняла моё отчаяние и начала действовать. Она не думала о злых духах, а потому подняла голову и принюхалась. Наконец ткнула меня мордой и с веселым бормотанием показала на скалу вверху. Посмотрел туда и я. Высоко - где-то за пять метров - на скале лежал мой узел и все мое снаряжение.

Как они оказались там? Ведь я оставил их в другом месте. Как теперь добраться до них. Кто их туда положил? Конечно, никто, кроме меня. Но как же сам я оказался на целых пять метров ниже котомки? Оказывается, что за то время, пока я наполнял свою флягу, озеро вместе с нами опустилось на пять метров ниже.

Получается, что это уже не просто озеро, а часть открытого моря. Вот почему такой горькой и соленой была вода, которую мы хотели пить. Оказывается, мои догадки правильные. Наша суша лежит на льдине, плавающей в море. Но теперь скорее бы поесть! Двадцать четыре часа мы с Бэби не имели и маковой росинки во рту. Харчи я имею, но как до них добраться?

Бэби побежала к воде. Не знаю, что она искала там, но я должен был самостоятельно вскарабкаться к котомке. Наконец это мне удалось. Два года уже я не пил ключевой воды! После нее мне впервые по-настоящему хочется пообедать. Точнее сказать -поужинать. Поскольку тут нет полудня и обеда. Здесь вечная ночь. И когда бы мы здесь не ели - всегда ужинаем.

Сегодня Бэби обошлась без моего ужина - она нашла для себя богатый стол в море. На скалистых обрывах, из которых спала морская вода, осталось полно слизней. Бэби знала из приобретенного опыта, что слизни, которые остаются на скалах после прилива, всегда хорошая пища медведей. Эти вкусные, умные зверушки так прилипают к скалам, что хоть ножом их отколупывай. Бэби же сдирает их прямо когтями. Некоторые из них попробовал и я - на вкус они не хуже устриц. Ища улиток на скалах, я нашел большую зеленую массу, в которой узнал драгоценную амбру - это ценный продукт в медицине и парфюмерии, который образуется в животе китов. Как амбра попала сюда?

Итак, деликатесов и воды здесь было достаточно и для меня, и для Бэби. Может случиться, что в воде мы найдем таких же белых рыбок, как живущие в североамериканской Мамонтовой пещере, которая тянется на двенадцать миль от побережья и имеет, много залов. Один из них называется зал Великанов, второй - зал Привидений, потому что в нем полно мумий древних ацтеков. Там же, в подземелье, лежит и огромное озеро, его зовут Мертвым морем. В этом озере и живут те рыбки. Обо всем этом я рассказывал Бэби, которая, использовав прилив на море, медленно поднималась, добралась до меня. Видно, Бэби наелась досыта, потому что уселась у моих ног и под шум прибоя внимательно слушала мой геологический рассказ.

Что подземное озеро так бурно кипит, было для меня новостью. Подземные озера должны быть тихими и гладкими, как зеркало. Это озеро кипело. Видимо, где-то далеко в открытом море разыгралась страшная буря, волны и натиск которой дают о себе знать и здесь.

- Завтра, если будет тихо, возьмем сети и попробуем рыбачить. Возможно, поймаем хоть одну рыбешку. Хорошо, Бэби? А теперь пойдем спать!

Но судьба мне всегда судила так: когда я просил мало, то получал много.

Заснул я с желанием поймать в этом озере хоть маленькую рыбку, а проснулся от ужасного храпа. Бэби тоже всегда храпела, и я уже привык к этому. Но это был не медвежий храп, а в сто раз сильнее шум, который то усиливался, то стихал. Что-то с необыкновенной силой то вдыхало, то выдыхало воздух. Когда вдыхало, было похоже на легкий ветер, когда выдыхало, напоминало безумную бурю.

Неужели мы попали в пещеру Полифема?

Когда я ложился спать, то ради экономии топлива всегда гасил лампу. Погасил я лампу и здесь. Однако вокруг все было видно, - это светилась вода. Какой-то тусклый фосфорический свет пробивался сквозь воду и вспыхивал на гребнях волн ослепительным сиянием. Там, где волны разбивались, брызги водяных капель блестели, как искры.

Среди светящейся воды лежало большое неуклюжее тело. Это был кит. Просил я небольшую рыбку, а получил кита.

По размерам он напоминал дунайский корабль - кит был длиной сорок метров.

Голова его до половины появлялась из воды, и волны перекатывались через его страшную пасть; жирный язык спокойно лежал под костяной сеткой, а глаза были полуприщурены. Теперь я понял, кто это так храпел.

Значит, эта пещера была опочивальней кита. А этот кит был матерью. Об этом я узнал, когда увидел, что на поднятом из воды хвосте кита спал маленький принц. Волшебное дитя! Только чуть больше буйвола. Двумя маленькими ладонями с пятью пальцами (точь-в-точь как у человека!) обняло оно хвост своей матери, чтобы не упасть при колыхании.

- Это уже действительно хороший кусок для жаркого! - Шепнул я Бэби, что облизывалась, предчувствуя хорошую свежину.

- Подожди только. Мы не должны обижать этого кита. Нам надо его использовать.

Бэби не понимала этого, потому что не была коммерсантом. Но я знал, что делаю! Сразу вымыл в озере все пустые банки. Кита я мог забить легко. Случайно я принес с собой в узелке несколько гарпунов с взрывчаткой. Этими гарпунами стреляют из винтовки или прямо бросают их в кита. Пробивая китовую шкуру, гарпун взрывается, и животное мгновенно погибает. Этот великан, весящий полтораста тонн, пугливый, как слабый щенок, поэтому и гибнет от легкого удара. Но у меня была причина не делать покушения на его жизнь. Я знал, что если забью кита, то его гниющий труп наполнит пещеру таким зловонием, что в ней нельзя будет оставаться. Ведь медведица его съест не скоро, а человеку для еды кит непригоден.

Великан тем временем перестал храпеть и только очень сопел. Он выпускал из носа целые столбы пара с таким свистом, словно пар вырывался из котла паровоза. Затем кит глубоко зевнул, двумя лапами-плавниками протянулся в воде и начал помахивать хвостом. Это был знак для китенка, что пора просыпаться. Китенок скатился в воду и, неуклюже плавая, подпрыгивал вокруг своей матери, как собачка. Мать довольно хрюкала. Наконец она высунула свой толстый, как бочка, язык, и малыш быстро вскарабкался на него. Мать сначала втянула детеныша в пасть, потом выбросила. Это было утреннее купание. Пожалуй, мать слизывала с малыша морских клещей, которые нацеплялись на его шкуру.

Почему кит всегда выискивает тихие места, в которых никто не трогал бы его? Чтобы лелеять малого. Известно, что кит, это крупнейшее из морских животных, не рыба, а млекопитающее. Рождает он живых малышей, как правило, одного, а иногда и двух. Лелеет их целый год, пока они подрастут.

Уход за малышом у кита - хитрое дело. Грудью он может кормить двух. Но грудь его - под водой, и поэтому кит должен лежать на спине и так кормить малышей. Увидеть это удается немногим. Когда кит кормит малыша, его слуховые и зрительные органы находятся под водой - самка лежит головой вниз, и это кружит ее. В таком состоянии на нее легко могут напасть морские или наземные враги, которых у кита немало. Поэтому для кормления самка выбирает самое безопасное место.

Мне выпало счастье видеть это зрелище вблизи. Более того, у меня созрел слишком дерзкий план, но осуществил я его удачно.

Когда я увидел лежащего навзничь кита, а потом наблюдал, как самка ныряет в глубину, чтобы поднять малыша из воды, то сказал маленькому принцу так: - Видите ли, ваше величество, для вас безразлично, вырастете вы за шесть лет, или за пять. А если бы у вас была сестричка, вы, видимо, должны были бы делиться с ней? Поскольку вы одиночка, то я буду брат вашего величества. Согласно учению Дарвина, мы и так родственники. Кит - единственное млекопитающее, которое имеет на передних конечностях пять пальцев. Я столько же, а разве это не доказательство, что мы родственники? Если так, то прошу уступить и дать мне доступ к животворной жидкости!

С этим я с пустой банкой подплыл к киту-самке и уселся рядом с принцем.

Тот немного поворчал на меня, однако прогнать не мог. Когда он ударил меня хвостом, то я толкнул его ногой, и тогда китенок поверил, что я действительно его братец.

Между тем, с помощью тоненькой каучуковой трубочки я высосал абсолютно все молоко со второй груди. Моя жестянка наполнилась наполовину.

Я справился скорее принца, и когда тот еще сосал, я уже был на берегу.

Какая замечательная добыча! Восемь литров вкусного молока, жирнее, чем у буйвола. Я разлил его в пустые жестяные сосуды и плотно позакрывал, рассчитывая на то, что оно пригодится позже. Бэби молока и не понюхала, она ждала мяса. И я сказал ей, чтобы она на это и не надеялась.

А, впрочем, Бэби, может, и дождется лучшей добычи. Если заплыл сюда кит, то могут заплыть и тюлени, моржи и морские львы. А белый медведь не нуждается ни в сетях, ни в гарпунах, чтобы добыть пищу. Решив, что сынишке уже достаточно молока, самка-кит перевернулась. Малыша, который нырнул под воду, она схватила пастью и затем сама тоже погрузилась в глубь озера.

Если бы мне повезло так несколько раз, я обеспечил бы себя продовольствием на всю зиму. А у меня была еще и медвежатина. Кстати, среди охотников существует поверье, что тот, кто долго питается медвежьим мясом, непременно седеет - волосы становится белыми, как шерсть полярного медведя. Не верю я в это, а если это и правда, то мне безразлично.

Кит каждые шестнадцать часов заворачивал в пещеру лелеять своего сына. У меня уже не хватало посуды, и я не имел куда сливать молоко. Теперь я уже начал задумываться над тем, чтобы оживить двух прадавних людей, вернуться к ледовой пещере по свое снаряжение и с остатков молока начать производить сыр.

Кит щедро поставляет сырье для молочного производства.