Прошло три дня, а Ламек не хотел покидать пещеру «Нептуновых бокалов». Да я и не заставлял его, потому что разыскивал выход из этого места.

Из природных катакомб туфовых скал я мог выйти без советов Ламека.

Те, которые принесли сюда кубки, не могли добраться к этой пещере без факелов, остатки которых я нашел в одном коридоре. В первобытные времена вместо факелов пользовались белым камышом (са1атш а1Ьи§). Именно из этого растения первобытные люди научились добывать огонь. Если тереть палочку тростника об вторую такую же палочку, они искрятся и поджигают трут, хлопчатник, паклю. Кора этого тростника твердая, как кремень, поэтому она не гниет, а сердцевина его - смолистая и горит ярким пламенем. Как правило, для факела связывают три палочки вместе.

Таким образом, остатки факелов привели меня к выходу из катакомб.

Выход был замурован прислоненными друг к другу большими камнями. Несколько камней я легко сдвинул своим железным ломом и сделал между ними щель, сквозь которую могли пройти не только человек, но и медведица. Ведь без Бэби я не мог осуществить своих планов.

Я воспользовался тем, что Нагами спала в пещере у своего прародителя, и, оставив им свою лампочку, вышел.

Думал я так: недостаточно лишь найти выход на поверхность земли. Ведь там жгучий мороз, и мои люди замерзнут. Ни Нагами, ни Ламек не имеют одежды, которая могла бы защитить их от мороза. Мне нужно поскорее вернуться на «Тегетгоф», чтобы взять для них теплые костюмы. И на мне только один полушубок, потому что шубу я оставил в ледовой пещере и не знаю, что с ней случилось. Вероятно, в пещере все погибло. Но мы, путешественники «Тегетгофа», зачастую целыми днями ходили без шубы и привыкли к этому. Поэтому, я закаленный и дойду до корабля и в легкой одежде. Бэби возьмет меня на свою спину - верхом я скорее доберусь до «Тегетгофа», скорее и вернусь. Кроме всего, мне нужны ее острый нюх и инстинкт ориентации, чтобы легче найти корабль и не заблудиться на обратном пути.

Я думал, что моих спутников поразит то, что откроется перед ними на свободном пространстве, между небом и землей. Такого неба и такой земли они никогда ещё не видели. Небо, усеянное неизвестными для них звездами, и на нем мигает причудливое северное сияние, а земля покрыта ослепительным песком, которого они также не знают. А когда Нагами и Ламек увидят прозрачные, блестящие ледяные скалы, удивленно спросят: что это за сияющее камни? И холода они не знают.

Но, выбравшись после такого длительного подземного путешествия на вольный воздух, растерялся я сам. Ибо никогда еще не видел такого неба и такой земли.

Во-первых, мороза не было - температура поднялась выше нуля.

А что это за небо над моей головой? Ни одной звезды на нем. Небесный свод сияет странным заревом. Но это не северное сияние. В вышине клубятся стада красных облаков, из-за их густого покрывала время от времени возникает бледный, зеленоватый диск Луны. Тепло льется от этих облаков! Да и откуда, опять же, эти облака? Временами льет дождь - я чувствую его капли на лице. Вокруг пылает горизонт, и кажется, что там громоздятся облака. Передо мной удивительный пейзаж: как будто весь остров окружен пламенем в форме подковы. Этот остров занимает примерно десять квадратных миль, на одной стороне его возвышается гора Цихи, а ниже горы, где-то на расстоянии трех миль, нефтяной вулкан бросает в небо пламя. Однако, от этого земля не могла бы так разогреться. Очевидно, от нефти загорелся еще и окружающий её каменноугольный слой.

Каменноугольная гора Дутвейлери дымится уже полторы сотни лет, однако это не мешает людям жить на ней и даже выращивать в согретой подземным огнем почве южные цветы и тропические фрукты. Итак, огонь меня не волнует. Пусть он беспокоит моих потомков.

Но сгорание угля имеет еще и другие последствия. От него наш остров движется вперед. Горящее побережье растапливает лед ледового моря, и наш остров прокладывает себе путь между ними.

Вероятно, так как тепло на той стороне острова, где действует нефтяной вулкан, разжижает воздух, то более густой воздух с другой стороны постоянно толкает остров далее. Горы на нем теперь служат парусами.

А что же случилось с землей? Какие изменения вызвал в ней этот грандиозный взрыв нефти?

Когда в Америке, в знаменитой Пенсильванской нефтяной долине открывают новую нефтяную скважину, то по всей округе гасят огни, потому что со скважины сначала выходит горючий газ. Однажды при открытии скважины забыли погасить огни в кузнице, которая была метров за двести от колодца. Газ вспыхнул, и через минуту выгорело абсолютно все вокруг радиусом в целую английскую милю. Две сотни людей превратилось в пепел, и на поверхности земли не осталось ни одного дерева, ни одного животного.

Если из нефтяного колодца газ вырывается через трубу диаметром в двадцать сантиметров, то из моего вулкана он выходит через широкий кратер.

Следствием первого взрыва было то, что с гор исчез весь лед, а долины наполнились озерами.

Когда я видел горы в последний раз, их верхушки были белыми, теперь они почернели. Северные склоны гор выглядят теперь так, как будто по ним катятся потоки лавы, а со скал льются огненные дожди.

Но это была только вода, в которую превратился спрятанный между горами лед.

На обнаженных вершинах гор торчали бесплодные плутонические скалы. Между ними я узнал и свои базальты.

Были они выше хребта гор почти на двадцать метров.

На этой земле не осталось ни одного живого существа.

Медведи, которых страшный взрыв застал на земле, превратились в пепел, а те, что спрятались под снегами и льдом для зимней спячки, задохнулись.

Мы четверо - единственные жители этого клочка земли.

В том, что мы оторвались от побережья ледового континента, я теперь не сомневался.

Но что случилось в таком случае с «Тегетгофом»? Это беспокоило меня теперь больше всего.

Найду ли я его? Ведь до сих пор я прошел немало. А когда покину гору Цихи, где в пещере остались мои запасы, и моя Нагами, то попаду ли туда снова?

Задумавшись, я сел на скалы и смотрел на те беспорядочной формы туманы, которые заволокли южный горизонт.

Бэби вдруг побежала вперед и завыла странным, страшным ревом.

С юга подул быстрый ветер. Одновременно усилились взрывы вулкана. Небо еще больше покраснело, серые, фиолетовые туманы на юге начали расплываться.

Что это? Или мне мерещится, или, может, я вижу сон?

Передо мной стоит «Тегетгоф»!

И к тому же, недалеко, наверное. Нет, мои глаза открыты, я не сплю, потому что хорошо вижу две трубы, мачты с реями, вижу веревки, амбразуры и пушки.

Через несколько минут туманы снова нависли над землей, и корабль исчез.

Но я не мог ошибиться! Бэби также не ошибалась. Она стрелой примчалась ко мне и, как сумасшедшая, пустилась в пляс, воя на радостях, что увидела наш корабль. Итак, сомнения в этом не должно быть.

Медведица терлась у моих ног, будто сама просила, чтобы я сел на ее спину. А когда я это сделал, Бэби подпрыгнула и помчалась в направлении, где показался силуэт корабля.

И все же я не был уверен, корабль ли то перед нами. А может, это мираж. Однако мы все дальше углублялись в туманы, утешая себя тем, что зарево вулкана поможет нам найти обратный путь.