Начало занятий дзэн

Мою собаку не беспокоит смысл жизни. Она может заволноваться, не получив своего завтрака. Но она не станет рыскать вокруг, беспокоясь о том, реализовала она свои способности или нет, достигла ли она освобождения или просветления. Пока она получает какое-то количество пищи и немножко любви, ее жизнь прекрасна. Но мы, люди, не похожи на собак. Наш ум эгоцентричен и создает массу трудностей. Если мы не поймем, насколько ошибочен наш образ мыслей, наше самосознание, которое порой приносит нам величайшее блаженство, может стать ловушкой.

Все мы в некоторой степени считаем жизнь трудной, запутанной и жестокой. Даже когда все идет хорошо – что иногда случается – мы беспокоимся, что вряд ли так будет продолжаться дальше. В зависимости от того, каким было наше прошлое, мы приходим к зрелости с очень запутанным представлением об этой жизни. Если бы я вам сказала, что ваша жизнь прекрасна, целостна и совершенна именно такая, какая она есть сейчас, вы решили бы, что я сошла с ума. И в то же время в каждом из нас есть что-то такое, что точно знает, что мы безграничны, беспредельны. Представление о жизни как о сложной головоломке, приносящей массу страданий, борется в нас с глубокой убежденностью в том, что природа жизни безгранична, беспредельна. Давайте попробуем поискать решение этой головоломки.

Первый подход состоит в поисках решения вовне, а не внутри себя. Для начала это можно сделать на самом обычном уровне. На свете существует много людей, которые считают, что если у них появится машина больших размеров, более красивый дом, или они лучше проведут отпуск, будут иметь босса, который их лучше понимает, или более интересного партнера, их жизнь сразу наладится. Все мы проходим через это. Но постепенно все «если бы» исчерпываются. «Если бы я имел то или это, моя жизнь сразу бы наладилась». Никто из нас еще не избавился окончательно от этих «если бы». Прежде всего нужно избавиться от них на самых грубых уровнях. Потом мы сможем перенести свои усилия на более тонкие уровни. И наконец, начиная смотреть на вещи извне, надеясь, что это позволит нам достичь совершенства, мы обращаемся к духовным дисциплинам. К сожалению, в эти новые поиски мы стремимся внести прежнюю ориентацию. Большинство людей, которые приходят в Центр Дзэн, не считают, что они получат кадиллак. Но они уверены, что достигнут просветления. Теперь они приобретают новую игрушку, новое «если». «Если я смогу до конца понять, что такое реализация, я стану счастливым». «Если я хотя бы ненадолго испытаю просветление, я стану счастливым». Приступая к практикам типа Дзэн, мы приносим с собой обычные свои представления, которыми пользовались и раньше: достичь просветления – и мы получим все те игрушки, которые до сих пор ускользали.

Наша жизнь – это жизнь маленького субъекта, который смотрит изнутри себя на какой-то объект. Но если вы имеете дело с чем-то ограниченным, например с телом или умом, и ищете нечто вне их, то это нечто становится объектом, который также должен быть ограниченным. И вы получаете нечто ограниченное, ищущее нечто ограниченное, и в результате приходите к еще большему недомыслию, что и делает вас несчастным.

Все мы потратили много лет на то, чтобы построить обусловленное отношение к жизни. Существует «я» и существует «вещь» вне меня, которая может либо повредить, либо доставить мне удовольствие. Всю свою жизнь мы пытаемся избежать того, что причиняет вред или неприятности. Мы обращаем внимание на объекты, людей или ситуации, которые, по нашему мнению, могут причинить боль или доставить удовольствие, стремясь избежать первых и добиваясь вторых. Так поступают все без исключения. Мы отделяемся от жизни, рассматриваем ее, анализируем, судим, ищем ответа на вопросы: «Что сделать, чтобы этого избежать? Может ли это доставить мне удовольствие, или я должен от этого бежать?» Мы заняты этим с утра до вечера. Под внешней любезностью и благополучием скрывается страшное беспокойство. Стоит глубже заглянуть в любого, и вы увидите страх, боль и беспокойство, готовые выйти из-под контроля. Все мы умеем так или иначе скрывать это состояние. Мы слишком много едим, слишком много пьем, слишком много работаем. Мы слишком много смотрим телевизор. Мы постоянно делаем что-нибудь, чтобы скрыть свое экзистенциальное беспокойство. Некоторые люди живут так до самой смерти. С годами становится все хуже и хуже. То, что может выглядеть не таким уж плохим, когда вам двадцать пять, в пятьдесят становится просто страшным. Всем известны люди, которых с тем же успехом можно было бы считать мертвыми: они настолько находятся в плену своих узких суждений, что все вокруг им причиняет такую боль, как будто это происходит с ними самими. Пропадает гибкость и радость жизни. Такая мрачная перспектива ждет всех нас, если мы не опомнимся и не осознаем тот факт, что с жизнью надо что-то делать, что мы нуждаемся в специальных занятиях. Мы должны увидеть сквозь окружающий нас мираж, что существует «я», отдельное от «эго». Наши занятия рассчитаны на то, чтобы сократить расстояние между ними. Только в том случае, если вы станете единым целым с объектом, вы сможете сказать, что живете.

То, чего вы достигнете, это не просветление. Это отсутствие чего-то. Всю свою жизнь вы шли вперед, вслед за чем-то, преследуя какую-то цель. Просветление ставит точку. Но говорить об этом бесполезно. Каждый должен сам пройти через это. Подмена невозможна. Если бы вы могли прожить тысячу лет и полностью посвятить их чтению книг по этому вопросу, вы все равно ничего не добились бы. Вы должны приступить к практике и практиковать со всей своей энергией всю оставшуюся жизнь.

То, к чему мы действительно стремимся, – это вести естественный образ жизни. Наша жизнь настолько противоестественна, что приступить к практике типа Дзэн вначале кажется крайне сложным. Но стоит получить самое слабое представление о том, что все жизненные проблемы лежат внутри нас самих, и мы начинаем идти по этому пути. Как только начинается пробуждение, как только мы начинаем видеть, что жизнь может быть более открытой и радостной, чем мы могли себе представить, появляется желание продолжить занятия.

Приступив к занятиям, подобным практике Дзэн, можно научиться вести нормальный образ жизни. Практике Дзэн почти тысяча лет, и все тонкости ее хорошо отработаны. Хотя это и не легкое дело, его нельзя назвать абсурдным. Оно имеет практический смысл и находит реальное применение. Речь идет о нашей повседневной жизни. О том, чтобы лучше работать в своем учреждении, лучше растить детей и лучше организовывать свои взаимоотношения. В результате разумной уравновешенной практики жизнь становится более нормальной и начинает приносить больше удовольствия. Мы стремимся к тому, чтобы найти какой-то путь, который поможет нам справиться с абсурдностью, которая существует лишь благодаря нашей собственной слепоте.

Для хорошего «сидения» нужно мужество. Дзэн – занятие не для всех. Нужно заставить себя делать нечто такое, что нельзя назвать легким. Но если мы будем терпеливы и настойчивы, если мы будем работать под руководством хорошего учителя, жизнь постепенно наладится, станет более уравновешенной. Эмоции перестанут безраздельно властвовать над нами. Во время сидения мы обнаруживаем, что первое, над чем нужно работать, – это вечно занятый хаотический ум. Мы постоянно захвачены беспокойными мыслями. Задача практики – придать этим мыслям ясность и уравновешенность. Когда ум становится ясным и уравновешенным и его больше не захватывают объекты, может произойти раскрытие – и на секунду мы осознаем, кто мы есть на самом деле.

Но сидение – это вовсе не то, чем мы должны заниматься в течение года или двух, стараясь добиться совершенства. Сидение – это нечто такое, что мы должны делать всю жизнь. Нет предела раскрытию, которого может достичь человек. В конечном счете мы начинаем понимать, что являемся безграничной, беспредельной частью Вселенной. Нашей задачей на всю оставшуюся жизнь становится открыться этой беспредельности и суметь выразить ее. Появление все более тесных контактов с реальностью всегда порождает сочувствие к другим и изменяет повседневную жизнь. Мы начинаем иначе жить, иначе работать и иначе относиться к людям. Дзэн – это занятие, рассчитанное на всю жизнь. Это не просто сидение на подушке в течение тридцати-сорока минут в день. Практикой становится вся жизнь, двадцать четыре часа в сутки.

Теперь я с удовольствием отвечу на несколько вопросов по практике Дзэн и тому, как она связана с нашей жизнью.

СТУДЕНТ: Не могли бы вы рассказать немного больше об идее освобождения от мыслей, возникающих в процессе медитации?

ЙОКО: Я вообще не считаю, что мы должны освобождаться от чего бы то ни было. Я считаю, что единственное, что мы должны сделать, – это все пережить. Если мы будем заставлять свой ум что-то делать, мы опять вернемся к тому самому дуализму, от которого хотим избавиться. Лучший способ освобождения от мыслей – замечать возникающие мысли и осознавать их. «О, да, я опять делаю то же самое», – и, не выражая к этому никакого отношения, возвращаться к чистому переживанию настоящего момента. Так что будьте терпеливы. Мы можем делать это десятки тысяч раз, но ценность практики как раз и состоит в постоянном возвращении ума к настоящему, снова, снова и снова. Не ищите какого-нибудь удивительного места, где не будут возникать мысли. Поскольку мысли в своей основе нереальны, в какой-то момент они начнут становиться более туманными и менее настоятельными, и мы обнаружим, что существуют определенные периоды, когда они полностью исчезают, потому что мы видим, что они нереальны. Со временем они блекнут, хотя мы даже не знаем, как это происходит. Мысли – наша попытка защитить себя. Никто в действительности не хочет от них отказаться, они – это то, к чему мы привязаны. Способ, с помощью которого можно в конечном счете понять их нереальность – это как раз позволить фильму продолжаться дальше. Но после того, как вы увидите этот фильм пятьсот раз, уверяю вас, он вам наскучит!

Существует два вида мыслей. Ничего нет плохого в мыслях, возникающих в процессе того, что я называю «техническим мышлением». Мы вынуждены думать о том, чтобы пройти отсюда туда, или испечь торт, или решить какие-то физические проблемы. Такое использование ума прекрасно. О таких мыслях нельзя сказать, что они реальны или нереальны – они как раз то, что они есть. По мнения, суждения, воспоминания, мечты о будущем – девяносто процентов мыслей, которые крутятся в голове, по существу нереальны. И мы проходим свой путь от рождения до смерти – если только не проснемся – тратя на них большую часть жизни. Самая страшная часть сидения (и она действительно страшная, можете мне поверить) – это когда вы начинаете видеть, что на самом деле приходит вам на ум. При этом люди испытывают шок. Мы видим, насколько мы ожесточены, пристрастны и эгоистичны. Мы обладаем всеми этими качествами, потому что жизнь, отвечающая обычным стандартам, основана на фальшивом мышлении, которое приводит к подобному состоянию. Люди в своей основе хороши, добры и сострадательны. Но для того, чтобы открыть эти глубоко спрятанные сокровища, нужно провести тяжелые раскопки.

СТУДЕНТ: Вы утверждаете, что с течением времени взлеты и падения, нарушения равновесия начинают уменьшаться, пока полностью не исчезнут?

ЙОКО: Я вовсе не имела в виду, что не должно быть нарушений равновесия. Единственное, что я хотела сказать, это то, что, когда возникают нарушения равновесия, мы не должны за них держаться. Если мы рассержены, злость длится не больше секунды. Другие могут даже не знать об этом. Вот и все, что касается этого чувства. Нет ничего, что бы держалось за эту злость, никакого ментального верчения вокруг злости. Я вовсе не подразумеваю, что годы практики сделают вас чем-то вроде зомби. Совсем наоборот. На самом деле мы будем испытывать больше искренних чувств, станем лучше понимать людей. Мы не будем так сильно захвачены своим внутренним состоянием.

СТУДЕНТ: Не могли бы вы охарактеризовать ежедневную работу, которая должна стать частью нашей практики?

ЙОКО: Работа – это самая лучшая часть практики и обучения Дзэн. Не имеет значения, какова эта работа. Ее нужно выполнять, прилагая все силы и все внимание к тому, что находится у вас под носом. Если вы чистите духовку, вы полностью должны посвятить себя этой работе, и одновременно осознавать все мысли, которые прерывают ее. «Я ненавижу чистить духовку. Запах аммония! И вообще, кому может нравиться чистить духовку? Я не должна чистить духовку, имея такое образование». Все это лишние мысли, не имеющие никакого отношения к чистке духовки. В какую бы сторону ни отклонялся ум, нужно возвращать его к работе. Существует истинная задача, которую вы выполняете, и, следовательно, существуют ваши соображения относительно выполнения этой задачи. Работа требует внимания именно к тому, что должно быть сделано прямо сейчас. Но мало кто выполняет свою работу таким образом. Когда вы начинаете терпеливо заниматься практикой, в конечном счете начинает спориться любая работа. Что бы вы ни делали, вы делаете как раз то, что нужно.

Не имеет значения, какова ваша жизнь, я призываю сделать именно ее вашей практикой.

 

Практика именно в этот момент

Мне хотелось бы рассказать об основной задаче сидения. Будете вы сидеть в течение короткого времени или в течение десяти лет, задача всегда остается одной и той же.

Когда я много лет назад попала на свой первый сесин (сеанс уединения и размышления у буддистов. – Прим. перев.), я не могла решить, кто же из нас сошел с ума – я или люди, сидящие вокруг. Это было ужасно! Всю неделю держалась температура около сорока градусов по Цельсию. На меня все время садились мухи. И, кроме того, это был шумный, орущий сесин. Все это вывело меня из равновесия и полностью сбило с толку. Но время от времени я ходила повидать Роси Ясутани (Росси – Учитель. – Прим. перев.). Там я видела нечто, что побуждало меня продолжать сидения. К сожалению, первые шесть месяцев или даже год сидения даются трудно. Вы теряете ориентацию, возникают проблемы и сомнения, и вы не можете высидеть достаточно долго, чтобы усилия были вознаграждены.

Но эти трудности вполне естественны, даже полезны. Пока вы сидите здесь, смущенные и, как может показаться, смешные, ваш ум медленно пробирается через все это, и вы узнаете о себе невероятно много. И только это имеет значение. Продолжайте, пожалуйста, сидеть с группой столько, сколько можете, и как можно чаще посещайте хорошего учителя. Если вы это сделаете, со временем практика станет самым лучшим занятием в вашей жизни.

Не имеет значения, как называть практику: следование дыханию, сикан-таза (Изучение коана, – Прим. Перев.). В любом случае, вы работаете над одними и теми же вопросами: «Кто мы есть? Что такое человеческая жизнь? Откуда мы пришли? Куда идем?» То, что мы получаем некоторую способность проникать в самую суть вещей, очень важно для всей жизни. Так что вначале я хочу поговорить об основной задаче сидения – и, говоря о ней, понять, что говорить о ней нельзя. Говорить об этом – все равно что показывать пальцем на луну.

Во время сидениями раскрываем для себя Реальность, природу Будды, Бога, Истинную Природу Вещей. Некоторые называют это «Высшим Умом». Слова, которые больше всего подходят для обозначения того подхода к проблеме, о котором я хочу поговорить сегодня, – это «именно этот момент».

В Алмазной Сутре сказано: «Прошлое непостижимо, настоящее непостижимо, будущее непостижимо». Итак, все мы, кто находится в этой комнате, где мы? В прошлом? Нет. В будущем? Нет. В настоящем? Нет, нельзя даже сказать, что мы находимся в настоящем. Не существует ничего, на что бы мы могли указать, говоря: «Это настоящее», не существует границ, определяющих настоящее. Все, что мы можем сказать, это «У нас есть именно этот момент». И невозможно измерить его, определить его, поймать его, даже просто увидеть, что это такое. Он неизмерим, безграничен, бесконечен. Воти все, что у нас есть.

Теперь, если это так просто, на вопрос: «Что мы все здесь делаем?», я могу ответить: «Переживаем именно этот момент». Звучит легко, не правда ли? В действительности, это совсем не так. На самом деле, это совсем не просто, иначе мы не стали бы этим заниматься.

Почему это не просто? Почему мы не можем этого осознать? Позвольте мне рассказать вам небольшую историю.

Много лет назад я училась играть на фортепиано в Оберленской консерватории. Я была очень хорошей студенткой. Не выдающейся, но очень хорошей. И мне очень хотелось заниматься с учителем, который несомненно был самым лучшим. Он брал обычных студентов и делал из них потрясающих пианистов. Наконец, я получила возможность заниматься с учителем.

Я пришла на урок и обнаружила, что он обучает на двух фортепиано. Он даже не поздоровался. Он фазу же сел за инструмент и сыграл пять нот, а затем сказал: «Сделайте то же самое». Я считала, что должна сыграть их так же, как сыграл он. Я сыграла, и он сказал: «Нет». Он сыграл их опять, и я сыграла их опять. И опять он сказал: «Нет». Это длилось около часа. И всякий раз он говорил: «Нет».

В следующие три месяца я сыграла около трех тактов – музыкальное произведение продолжительностью в полминуты. Сейчас я могу считать себя достаточно хорошим пианистом: я выступала как солистка с небольшими симфоническими оркестрами. Но тогда это продолжалось три месяца, и все эти три месяца я проплакала. Он обладал данными настоящего учителя – той гигантской энергией и настойчивостью, которая заставляет студента проникнуть в самую суть. Вот почему он был таким хорошим учителем. В конце третьего месяца он однажды сказал: «Хорошо». Что же произошло? Я, наконец, научилась слушать. А, как он говорил, если вы можете это услышать, вы можете это сыграть.

Что же произошло за эти три месяца? У меня были те же уши, что и в начале, с моими ушами ничего не случилось. То, что я играла, не представляло никаких технических трудностей. Произошло то, что я в первый раз научилась слушать… Я играла на пианино много лет. Я научилась отдавать свое внимание. Вот почему он был таким великим учителем: он учил студентов отдавать внимание. После работы с ним они действительно слушали, они действительно слышали. Если вы можете это услышать, вы можете это сыграть. И из его студии выходили законченные прекрасные пианисты.

Именно такой вид внимания необходим для практики Дзэн. Мы называем его самадхи, это полное единство с объектом. Но в моей истории такое внимание было достигнуто относительно легко. Речь шла о том, что мне нравилось. Это единство, которое отличает любое великое произведение искусства, великого атлета, человека, который хорошо себя чувствует на футбольном поле, на баскетбольной площадке, любого, кто научился отдавать свое внимание. Это вид самадхи.

Да, это один из видов самадхи, и оно очень ценно. Но то, чему мы должны научиться, практикуя Дзэн, значительно труднее. Мы должны отдавать свое внимание именно этому моменту-тому, что происходит именно сейчас. И причина того, что мы не хотим отдавать этому свое внимание, состоит в том, что это не всегда приятно. Это нас не устраивает.

Мы-люди, и наделены умом, который может думать. Мы помним, что причиняет нам боль. Мы постоянно мечтаем о будущем, о приятных вещах, которые хотелось бы иметь, или о том, что с нами должно произойти. Все, что происходит в настоящее время, мы фильтруем через свое отношение типа: «Мне это не нравится. Я не хочу этого слышать. Я могу даже забыть об этом и начать думать о том, что должно произойти». Это происходит постоянно: кружение, кружение, кружение, постоянное стремление повернуть жизнь так, чтобы она стала приятной, обеспечила нам покой и безопасность, чтобы мы чувствовали себя хорошо.

Но пока мы так поступаем, мы никогда не видим этого здесь-и-сейчас, этого самого момента. Мы не можем его увидеть, потому что мы все фильтруем. Попробуйте опросить с десяток человек, которые прочли эту книгу. Вы обнаружите, что все они говорят разные вещи. То, что их не захватило, они вообще забыли, они нашли в книге то, чего там не было, они вообще вычеркнули из памяти то, что им не понравилось. Даже когда мы идем к учителю Дзэн, мы слышим только то, что хотим услышать. Быть открытым учителю – это не значит слышать то, что вы хотите услышать, это значит слышать все целиком. И учитель здесь не для того, чтобы быть вам приятным.

Итак, самая трудная задача дзадзэна (Медитация, практикуемая в Дззн-буддизме, – в процессе сидения ученик учится контролировать свое тело и ум – Прим. перев.) состоит в том, чтобы постоянно понемногу смещаться от мира, стремительно несущегося в наших головах, к здесь-и-сейчас. Вот и вся практика. Интенсивность и способность быть здесь-и-сейчас – это как раз то, что мы хотим развить. Для того чтобы сделать такой выбор, нужно однажды сказать: «Нет, я не хочу здесь вертеться». Каждое мгновение практики подобно выбору, развилке дорог: мы можем пойти этим путем, мы можем пойти тем путем. Это всегда выбор, мгновение за мгновением, между тем прекрасным миром, который мы стараемся создать в своей голове, и тем, что существует на самом деле. И то, что существует на самом деле, во время сесина Дзэн часто оказывается утомительным, скучным и вызывающим боль в ногах. Но то, чему мы учимся, спокойно сидя в столь неудобных условиях, настолько важно, что если бы этого не существовало, его следовало бы выдумать. Когда вам больно, мысли не могут нестись с обычной быстротой, их приходится остановить. Идти становится некуда. Так что боль – это действительно полезная вещь.

Обучение Дзэн рассчитано на то, чтобы создать возможность хорошо прожить жизнь. Но хорошо живет только тот человек, который сумел научиться не промечтать всю жизнь, а быть здесь-и-сейчас. Независимо от того, какое это здесь-и-сейчас – хорошее, плохое, приятное, неприятное, болит ли у него голова, болен он или он счастлив. Это не должно иметь никакого значения.

Одна из отличительных особенностей зрелого студента Дзэп – чувство приземленное. Когда вы его встретите, вы сразу почувствуете это. Для него жизнь – это то, что происходит на самом деле, а не вымышленный ее вариант. И конечно же, все жизненные волнения в конечном счете причиняют ему гораздо меньше неприятностей. Если мы сможем принимать вещи такими, как они есть, нас ничто не сможет расстроить слишком сильно. А если мы даже из-за чего-то расстроимся, это пройдет значительно быстрее.

Давайте рассмотрим сам процесс сидения. Все, что нужно делать, – это быть с тем, что происходит прямо сейчас. Вы не должны верить мне на слово, вы все можете проверить на себе. Когда мой ум уходит от настоящего, я начинаю прислушиваться к уличному движению. Я хочу быть уверенной, что я ничего не пропускаю. Ничего. Я действительно слушаю. И это так же хорошо, как коан, потому что это то, что происходит именно сейчас. Так что, как студенты, изучающие Дзэн, вы должны выполнять работу, очень важную работу: переносить свою жизнь из страны грез в настоящую бескрайнюю реальность, какой она и является на самом деле.

Работа эта не легка. Она требует мужества. Только люди с огромной выдержкой могут долго заниматься практикой. Но вы должны делать это не только для себя. Возможно, вы будете первыми, и это хорошо. Но когда вы почувствуете почву под ногами, когда ваша жизнь станет настоящей, приобретет опору, другие сразу же почувствуют это, и вы начнете оказывать влияние на все, что вас окружает.

Мы действительно представляем собой всю Вселенную. Но прежде чем ясно увидеть это, нужно работать над тем, над чем вас учит работать учитель, сохраняя веру в процесс в целом. Это не просто вера, это больше похоже на науку. Через этот опыт перед вами прошли другие. Они добились определенных результатов. Все, что вы можете сделать, – это сказать: «Что ж, по крайней мере я могу попробовать. Я могу это сделать. Я могу упорно работать». Это самое большее, что каждый из нас может сделать.

Будда ничем не отличается от вас, таких, как вы есть прямо сейчас – прислушивающихся к шуму машин, чувствующих боль в ногах, слушающих мой голос, – это и есть Будда. Вы ничего не можете удержать. Мгновение, которое вы пытаетесь удержать, изменяется. Быть тем, что вы есть в данный момент, означает, например, полностью быть своим гневом, когда вы рассержены. Такой вид гнева никому не может причинить вреда, потому что он полный, абсолютный. Мы действительно чувствуем гнев, этот спазм в животе, и он никому не может причинить вреда. Для людей опасен тот гнев, когда вы сладко улыбаетесь и весь кипите изнутри.

Когда вы сидите, не ожидайте, что вы будете выглядеть величественным. Когда вы отказываетесь вращаться в уме, даже на несколько минут, и сидите с тем, что есть, вы как бы оказываетесь перед зеркалом. Вы видите все. Вы видите, кто вы есть: свои усилия лучше выглядеть, быть первым или быть последним. Вы видите свой гнев, свое беспокойство, свое самомнение, свою так называемую духовность. Настоящая духовность как раз и означает быть со всем этим. Когда мы действительно можем быть с Буддой, кем мы и являемся на самом деле, все это преобразуется.

Однажды во время сесина Роси Сибаяма сказал: «Тот Будда, которого вы хотите увидеть, очень застенчив. Очень трудно заставить его прийти и показать себя». Почему это так? Потому что Будда – это вы сами. И вы никогда не сможете увидеть Будду, пока не избавитесь от привязанности ко всему этому внешнему хламу. Мы должны проявить волю, чтобы честно войти в самих себя. Когда мы сможем быть абсолютно честными по отношению ко всему, что происходит именно сейчас, тогда мы сможем это увидеть. Мы не можем получить часть Будды. Будда приходит целиком. Наша практика не имеет ничего общего со стремлениями типа «О, я должен стать хорошим, я должен быть прекрасным, я должен то или это». Я есть то, что я есть прямо сейчас. И именно это состояние и есть Будда.

Однажды, находясь в дзэндо (Молитвенный дом у буддистов. – Прим перев.), я произнесла фразу, которая расстроила многих из присутствующих: «Занимаясь практикой, мы должны отказаться от надежды». Немногие почувствовали себя счастливыми от этого. Но что я имела в виду? Я имела в виду, что нужно выбросить из головы мысль о том, что, как только мы сможем это постигнуть, мы каким-то образом сумеем сделать свою жизнь совершенной, именно такой, какая нам нужна. Жизнь такая, какая есть. И как только мы начинаем отказываться от маневров, жизнь начинает приносить больше удовольствия.

Когда я говорю, что надо отказаться от надежды, я не имею в виду, что надо отказаться от усилий. Ваша работа, как студентов Дзэн, будет невероятно трудной. Но когда я говорю «трудной», я не имею в виду напряжение и усилия, это совсем другое. Что действительно трудно, так это тот выбор, который постоянно приходится делать. И если практика дается тяжело, посещайте как можно больше сесинов, усердно занимайтесь с учителем. И если вы проявите достаточно воли, чтобы в течение определенного периода времени последовательно делать такой выбор, то однажды увидите первый короткий проблеск. Первый короткий проблеск того, что является этим самым моментом. Но это может занять год, два года или десять лет.

И это начало. Этот маленький проблеск продлится десятую долю секунды. Но этого недостаточно. Просветленная жизнь – такая жизнь, когда вы видите это постоянно. И потребуются годы и годы работы, чтобы преобразовать себя настолько, чтобы достичь этого.

Я не собираюсь вас расхолаживать. Вам может показаться, что осталось слишком мало лет, чтобы за это браться. Но такой точки нет. Практика совершенна в любой момент. И когда мы практикуем, мы постоянно достигаем все большей реализации, жизнь становится приятнее, лучше для нас и для окружающих. Но это очень длительный непрерывный процесс. У людей есть довольно неразумное представление, что просветления можно достичь за две недели.

Мы уже сейчас есть Будда. В этом не может быть никаких сомнений. Как мы можем быть чем-то еще? Нам хорошо здесь и сейчас. Где еще мы могли бы быть? Пора ясно понять, что это значит. Это согласие. Это гармония. Это способность выразить это в своей жизни. И именно это требует бесконечной работы и обучения. Это требует выдержки. Это не легко. Это требует ревностного служения себе и другим людям.

Конечно, когда вы приступаете к практике, все эти качества развиваются, даже выдержка. Процесс сидения причиняет боль, и вы ее ненавидите. Я тоже ее не люблю. Но если вы, несмотря на это, терпеливо продолжаете сидеть, что возникает внутри? Работая с хорошим учителем и видя, каков он (или она), вы постепенно преобразуетесь в процессе практики. Это происходит не благодаря мыслям или тем картинам, которые возникают в голове. Вас преобразует то, что вы делаете. А что такое то, что вы делаете? Вы постоянно делаете выбор. Отказываетесь от эгоцентрических мечтаний в пользу той реальности, которой на самом деле являетесь.

Сразу этого можно не понять, это может вызвать замешательство. Когда я в первый раз услышала, что говорит учитель, я подумала: «О чем он говорить Но сохраняйте веру именно в то, что вы практикуете: сидите каждый день. Справляйтесь с замешательством. Будьте очень терпеливы. Занимаясь практикой, отнеситесь к себе с уважением. Это нелегко. Каждый, прошедший сесины Дзэн, будет вознагражден. Я не хочу оказывать давления. Я думаю, что те, кто пришел на наше занятие, замечательные люди. Но задача состоит в том, чтобы обратиться к тем качествам, которыми вы обладаете, и работать над ними.

Все мы всего лишь дети. Возможности нашего роста безграничны. И в конце концов, если мы проявим достаточно терпения и будем работать достаточно настойчиво, у нас появится некоторая возможность внести реальный вклад в этот мир. Именно в том согласии, в котором мы наконец научимся жить, существует любовь. Не некая туманная ее версия, а любовь, обладающая полной силой. Мы хотим достичь ее для своей собственной жизни и мы хотим достичь ее для жизни других людей. Мы хотим ее для своих детей, своих родителей, своих друзей. Вот для этого мы и должны работать.

Вот в чем состоит этот процесс. Какой бы мы ни сделали выбор, мы стремимся именно к этому. Для многих процесс может оказаться не совсем понятным. Пройдут годы, прежде чем вы поймете его и будете по-настоящему знать, что делаете. Так что делайте все, что можете. Продолжайте сидеть. Приходите на сесин, приходите сидеть и старайтесь делать все, что в ваших силах. Это действительно очень важно: это общее преобразование качества человеческой жизни – важнейшее из всего, что можно сделать.

 

Авторитет

Много лет я разговариваю с множеством людей. И я не перестаю удивляться, что мы делаем такую проблему из жизни и практики. Здесь «нет» никаких проблем. Но сказать – это одно, а увидеть – совсем другое. Последними словами Будды были: «Будьте светильником сами себе (Светильник внутри вас – ??)». Он не сказал: «Спешите к тому или иному учителю, в этот или иной центр», он сказал: «Смотрите – светильник внутри вас».

То, что мне хотелось бы сейчас обсудить, – это проблема «авторитета». Обычно мы являемся авторитетом для других (говорим им, что они должны делать) или ищем авторитет для себя (того, кто мог бы сказать нам, что нам делать). Но мы бы никогда не стали искать авторитет, если бы доверяли себе и своим суждениям. Особенно тогда, когда в нашей жизни происходит что-то неприятное, затруднительное или выводящее из равновесия, мы думаем, что нуждаемся в учителе или в авторитете, который скажет, как нужно поступить. Меня всегда удивляло, что, стоит появиться в городе новому учителю, и каждый тут же спешит его увидеть. Я хочу рассказать, как далеко приходится отправляться мне, чтобы увидеть нового учителя, – может быть, в другой конец комнаты, но не дальше! Не потому, что я не проявляю интереса к этому человеку, а только потому, что нет никого, кто может мне что-нибудь сказать о моей жизни, за исключением – кого? Не существует авторитета вне моего собственного опыта.

Но вы можете возразить: «Да, но мне нужен учитель, который может освободить меня от страданий. Я испытываю боль, но я не понимаю ее. Я нуждаюсь в ком-то, кто может сказать мне, что делать, или я не прав?» Нет! Вы можете нуждаться в советчике, вы можете нуждаться в том, чтобы он разъяснил вам, что делать с жизнью. То, в чем вы нуждаетесь, – это руководитель, который поможет понять, что авторитет, истинный учитель это вы сами, и вы должны практиковать, чтобы осознать этого «себя».

Есть только один учитель. Что это за учитель? Это сама жизнь. И, конечно, каждый из нас – это проявление жизни, мы не можем быть ничем другим. Поэтому получается так, что жизнь становится суровым, но и бесконечно добрым учителем. Это единственный авторитет, которому можно доверять. И этот учитель, этот авторитет повсюду. Нет необходимости идти в особое место, чтобы найти этого несравненного учителя, не нужно оказываться в особо спокойном или идеальном положении. На самом деле, чем оно беспокойнее, тем лучше. Средний офис – великолепное место. Средний дом – совершенное место. Такие места в достаточной степени лишены порядка, вам это хорошо известно из личного опыта! Именно там существует авторитет, именно там существует учитель.

Это очень радикальное обучение, оно не для каждого. Люди часто отворачиваются от такого обучения, они не хотят о нем даже слышать. А что же они хотят слышать? Что вы хотите слышать? Пока мы не будем готовы (что обычно означает, пока мы не пройдем через страдания и не будем обладать достаточной волей, чтобы чему-то научиться от этих страданий), мы подобны птенцам в гнезде. Что делают птенцы? Они, подняв головы, раскрывают рты и ждут, когда туда упадет корм. А что говорим мы? «Наполните меня, пожалуйста, вашим удивительным учением. Я открыл рот, а вы в него что-нибудь положите». То, что мы говорим, означает: «Когда придут мама с папой? Когда придет великий учитель, высший авторитет и заполнит меня тем, что прекратит мою боль и мои страдания?» А все дело в том, что мама с папой уже пришли! Где же мама с папой? Здесь. Жизнь всегда здесь! Но поскольку жизнь, если к ней действительно повернуться лицом (к жизни как она есть), может показаться неприятной, даже мрачной, может возникнуть чувство одиночества и подавленности. Кому этого захочется? Почти никому. Но если вы можете начать переживать именно этот момент, который и является истинным учителем, – если вы сможете честно быть в каждый момент жизни тем, что вы думаете, чувствуете, – такой опыт позволит перевести себя в состояние «как раз это», радостного самадхи жизни, следования слову Бога. Это и есть практика Дзэн, и даже нет необходимости использовать слово «Дзэн».

Мама с папой, которых мы все время ждем, уже здесь – прямо здесь. Мы не можем избежать авторитета, даже если бы хотели этого. Когда мы идем на работу, он прямо здесь, когда мы со своими друзьями, он прямо здесь, когда мы со своей семьей, он прямо здесь. «Занимайтесь дзадзэн постоянно, молитесь постоянно». Если мы поймем, что каждая минута жизни – наш учитель, мы не сможем уклониться. Если мы по-настоящему являемся каждым моментом своей жизни, не остается места внешнему влиянию или авторитету. Как это может быть? Когда я и есть свое собственное страдание, где может быть авторитет? Внимание, переживание – это и есть авторитет, как раз они и вносят ясность в то, какие действия следует предпринять.

Надо сказать еще о последней маленькой иллюзии, о том, как все мы стремимся вести игру с этим понятием авторитета, например: «Хорошо, я буду своим собственным авторитетом, спасибо. Никто не должен говорить мне, что я должен делать». В чем ошибочность такого представления? «Я буду своим собственным авторитетом! Я разработаю свою собственную концепцию жизни, свои собственные представления о том, что такое практика Дзэн» – все мы полны подобной чепухи. Если я пытаюсь быть своим собственным авторитетом (именно в этом узком смысле), я попадаю в то же рабство, как если бы я позволила кому-то другому стать моим авторитетом. Но если ни вы, ни я не являемся авторитетами, что тогда? Мы уже говорили об этом, но если это недостаточно понятно, вам придется барахтаться в трясине. Вам это нравится?

 

Бутылочное горлышко страха

Наши представления о жизни полны ограничений. Ограничения присутствуют и в самих генетических факторах: мы являемся мужчинами или женщинами, в нас заложены склонности к определенным заболеваниям или телесным недостаткам. Все вместе взятые генетические стандарты образуют определенный темперамент. Для любой будущей матери совершенно ясно, что существует огромная разница между детьми еще до их рождения. Но нас интересуют дети, которые уже появились на свет. С точки зрения взрослого человека, новорожденный кажется открытым и неконвенциональным (ничем не обусловленным). В первые недели своей жизни императивом ребенка является выжить. Стоит прислушаться к пронзительным крикам новорожденного – они способны перевернуть весь дом. Я не могу назвать ничего другого, что может приковывать внимание так же сильно, как вопли новорожденного. Когда я слышу этот звук, я готова на все, чтобы его остановить. Но ребенку не нужно слишком много времени, чтобы понять, что жизнь, несмотря на его невероятные усилия, не всегда приятна. Я вспоминаю, как мой старший сын ударился головой, когда ему было шесть недель от роду. Я считала себя искусной молодой мамой, но он был весь взмыленный и…

Очень рано мы начинаем пытаться защититься от угрожающих обстоятельств, которые постоянно возникают самым неожиданным образом. Мы начинаем сжиматься от страха, который они у нас вызывают. И открытая, готовая вместить весь мир юная жизнь начинает сжиматься и втискиваться в узкое бутылочное горлышко страха. Как только мы начинаем пользоваться языком, скорость этого сжатия возрастает. А с увеличением информации, которую получает интеллект, процесс становится совсем быстрым. Теперь мы не только стараемся справиться с угрозой, запоминая ее каждой клеточкой своего тела, но (используя память) соотносим каждую новую угрозу со всеми предыдущими – и таким образом процесс сам себя регулирует.

Все мы знакомы с тем, как возникают условные рефлексы. Когда я была маленькой девочкой, высокий и сильный рыжеволосый пятилетний мальчик отобрал мою любимую игрушку. Я испугалась – и у меня выработался условный рефлекс. Теперь всякий раз, когда я сталкиваюсь с рыжеволосым человеком, я ощущаю беспокойство без всяких видимых причин. Можем ли мы в результате сказать, что проблема заключается в возникновении условных рефлексов? Нет, конечно нет. Условные рефлексы, даже если причина их возникновения часто повторяется, со временем исчезают. Поэтому человек, который говорит: «Если бы вы знали, какой была моя жизнь, вы бы не удивлялись, что я так бедствую – меня всегда преследует страх, все безнадежно», – не понял сути проблемы. Что действительно правда, так это то, что у нас постоянно вырабатываются условные рефлексы и под их влиянием мы постепенно пересматриваем свое представление о том, кто мы есть. Почувствовав угрозу своей открытости и широте, мы приходим к выводу, что наше «я» заключается в том, чтобы сжиматься от страха. Пересмотрев понятия о себе и о мире, мы получаем новое представление о себе. И не имеет большого значения, согласны мы или нет с этим новым представлением или вообще отказываемся его признать. Имеет значение только наше пока неясное решение: для того чтобы выжить, необходимо довести до конца свое суженное представление о себе.

Бутылочное горлышко страха создается не условными рефлексами, а тем решением относительно себя самого, которое принимается на основании этих рефлексов. К счастью, так как это решение мы строим в своих мыслях и отражает оно наше телесное (физическое) сжатие, оно может стать учителем, когда мы переживаем этот самый настоящий момент. Не обязательно иметь мысленное представление о том, в чем состоит обусловленность, которая вызвана возникшими условными рефлексами, хотя это может оказаться и полезным. Но что действительно необходимо знать, так это то, какого рода мысли вы продолжаете настойчиво удерживать именно сейчас, сегодня, и какого рода телесные сжатия у вас имеются именно сейчас, сегодня. Когда вы отмечаете мысли и переживаете телесные сжатия (занимаетесь дзадзэн), бутылочное горлышко страха освещается. И когда вы делаете это ложное отождествление с ограниченным, «я» постепенно исчезает. Вы все больше и больше становитесь тем, кто вы есть на самом деле: «не-я», открытая и широкая реакция на жизнь. Начинает функционировать ваше истинное «я», так надолго забытое и покинутое, и теперь вы можете увидеть, что бутылочное горлышко страха – всего лишь иллюзия.

Здесь мне хотелось бы напомнить два известных стихотворения о зеркале (одно написано монахом, который был хорошим учеником Пятого Патриарха. Другое принадлежит неизвестному автору, который должен был стать Шестым Патриархом). Эти стихотворения построены так, чтобы Пятый Патриарх мог судить, достиг ли автор истинной реализации. Стихотворение монаха (то, которое Пятый Патриарх не признал истинным) утверждает, что практика заключается в полировке зеркала. Другими словами, удалив с зеркала пыль ложных мыслей и неправильных действий, можно заставить его сиять (то есть очиститься). В другом стихотворении (том, которое показало Пятому Патриарху всю глубину понимания человека, которого он хотел выбрать своим преемником) говорилось, что «не существует ни опоры для зеркала, ни зеркала, которое следует полировать, ни места, где может собираться пыль…»

Теперь, когда мы дошли до истинного понимания стихотворения Шестого Патриарха, парадокс заключается в том, что мы должны практиковать, как в стихотворении, которое не было принято. Мы действительно должны полировать зеркало, мы действительно должны осознавать свои мысли и действия, мы действительно должны осознавать свои ложные реакции на жизнь. Только так можно увидеть, что с самого начала бутылочное горлышко страха было иллюзией. И совершенно очевидно, что мы не должны вести борьбу за то, чтобы избавиться от иллюзий. Но мы, не сможем и не захотим этого знать, пока не будем упорно полировать зеркало.

Иногда люди говорят: «Ясно, мне ничего не нужно делать. Никакая практика (полировка) не нужна. Если вы достаточно ясно видите, такая практика – чепуха». Так… Но мы не видим достаточно ясно, а когда мы не можем ясно увидеть, мы создаем забавную свалку для себя и для других. Мы действительно должны заниматься практикой, мы действительно должны полировать зеркало, пока мы своими внутренностями не ощутим правду жизни. Тогда мы сможем увидеть, что с самого начала ничего не было нужно. Жизнь всегда открыта, широка и плодотворна. Но не стоит обманываться относительно количества искренней практики, которой мы должны заниматься, пока не увидим это так же ясно, как кончик своего носа.

То, что я вам рассказала, – действительно оптимистическое описание практики. Даже несмотря на то, что иногда это занятие может казаться трудным и приводить в уныние. Но вот вопрос: а большой ли у нас выбор? Или мы умираем – ибо, оставаясь долгое время в бутылочном горлышке страха, мы задохнемся – или мы медленно приходим к полному пониманию, пережив нахождение в бутылочном горлышке и пройдя через него. Мне кажется, что наш выбор не так уж велик. А что думаете вы?