Бег на месте

Я встречаюсь со многими людьми, и разговоры сними снова и снова навевают на меня печаль. Мне грустно, что мы до сих пор не поняли истинного смысла жизни и практики. Мы заблуждаемся относительно основной сути практики, и ошибочные мнения постоянно выбрасывают нас на обочину. Степень этой запутанности определяет степень страдания.

Практику можно определить очень просто. Это движение от жизни, причиняющей боль мне и окружающим, к жизни, не причиняющей никакой боли. Это кажется простым, пока мы не заменяем реальную практику некоей идеей, которая требует улучшить или изменить себя или свою жизнь. Когда идеи о том, что должно быть (например, «Я не должен быть раздражительным, сомневающимся или безвольным»), подменяют жизнь в ее истинном смысле, мы лишаемся фундамента, и практика становится бесполезной.

Предположим, мы хотим представить, что чувствует марафонец. Пробежав пару кварталов, пару миль, пять миль, мы узнаем нечто о беге на такие дистанции. Но никогда не поймем, что же такое марафон. Мы можем изучать теории о марафоне, мы можем составлять таблицы физиологического состояния бегунов, мы можем переработать горы информации. Но это совсем не значит, что мы узнаем, что же такое марафон. Мы узнаем лишь тогда, когда сделаем это. Мы узнаем жизнь, только если будем жить, оставив в стороне размышления о возможных последствиях того или иного поступка. Это можно назвать бегом на месте, существованием в настоящем – здесь и сейчас.

Первая стадия практики заключается в понимании того, что мы не бежим на месте. Мы всегда думаем о том, какой может быть наша жизнь (или какой она когда-то была). Что в нашей жизни не дает нам примириться и продолжить бег на месте? Нечто рутинное, скучное, болезненное, неприятное, вместе с которым мы бежать не хотим. Но это не так! Первая стадия практики состоит в понимании того, что мы редко живем настоящим. Мы не проживаем жизнь, мы думаем о ней, концептуализируем ее, составляем собственное мнение. Это боязнь бежать на месте. Основным компонентом практики является осознание того, как страх и безволие доминируют над нами.

Усердно и упорно практикуя, мы выходим на вторую стадию. Медленно мы начинаем осознавать барьеры эго. Мысли, эмоции, отговорки, манипуляции становятся зримыми и легко поддаются объективизации. Эта объективизация болезненна и разоблачительна, однако она заставит стать более прозрачными облака, закрывающие пейзаж.

В чем же состоит критическая и исцеляющая третья стадия? Это непосредственное восприятие жизненного пейзажа, в любой его форме, в любое мгновение бега на месте. Просто ли это? Да. Легко ли это? Нет.

Я вспоминаю то субботнее утро, когда мы на двадцать минут задержали начало семинара и получили возможность наблюдать финал марафонского забега в Сан-Диего. В 9:05 появились лидеры. Я была поражена тем, что даже на последних пяти милях, движения лидера были плавными, он словно скользил вперед. Оценить его мастерство мог и неспециалист. Но значит ли это, что и мы должны стремиться к достижению подобных результатов? Мы должны практиковать с самими собой, с теми, кто мы есть сейчас. Зрелище высококлассного бегуна вдохновляет. Но стремление стать таким же, и немедленно, зачастую вредно. Мы должны бежать там, где находимся, мы должны учиться здесь и сейчас, извлекая уроки из самих себя.

Мечтая о будущих чудесах или вспоминая о прошлых подвигах, мы никогда не вырастем. Мы растем, лишь оставаясь теми, кто мы есть, воспринимая жизнь в ее настоящем виде. Мы должны воспринимать гнев, печаль, неудачу или опасения. Эти переживания могут стать нашими учителями, если только мы не отделяем себя от них. Убегая от данного нам, мы не сможем ничему научиться, мы не сможем вырасти. Это несложно понять, но сложно сделать. Тот, кому хватит настойчивости, сможет взрастить в себе понимание и сострадание. Как долго может быть необходимой такая практика? Всегда.

 

Вдохновение и ожидание

Вдохновение – основной элемент практики. Можно сказать, что вдохновение – источник всей практики дзэн, без него ничего не может произойти. В то же время, все мы слышали, что следовать по пути практики можно, лишь отбросив любые ожидания. Это звучит противоречиво, потому что мы привыкли смешивать вдохновение и ожидание.

В смысле практики, вдохновение – это не что иное, как стремление истинной природы реализовать и выразить себя. Изначально, все мы – Будды, однако природа Будды скрыта от нас. Вдохновение – ключ к практике, потому что без него природа Будды похожа на прекрасный автомобиль: пока кто-нибудь не сядет в водительское кресло и не включит зажигание, он бесполезен. В начале практики вдохновение может быть очень слабым. Однако с опытом оно растет. Через полгода практики ваше вдохновение будет намного превосходить первоначальное, а через десять лет вырастет еще больше. Индивидуальная форма вдохновения изменчива, но его сущность всегда остается постоянной. Оно продолжает расти, пока продолжается жизнь.

Существует один точный признак, отличающий мотивацию вдохновением от мотивации ожиданием. Действия, совершаемые вдохновенно, не всегда приятны, но всегда приносят удовлетворение. Ожидание, напротив, никогда не приносит удовлетворяющих результатов, потому что обусловлено нашим маленьким разумом, нашим эго. Начиная с раннего детства, мы живем в постоянном поиске удовлетворения во внешнем мире. Мы пытаемся притупить страх, что нечто ускользает от нас. Мы кидаемся от одной вещи к другой, пытаясь заполнить вымышленную дыру.

Существует множество способов, с помощью которых мы стремимся спрятаться от неудовлетворенности. Один из них – это борьба за достижение чего-либо. Само по себе достижение – естественная вещь, и оно важно для обучения управлению жизнью. Но чем больше будущих наград мы ищем в окружающем мире, тем больше оказываемся обреченными на крушение собственных ожиданий. Жизнь хорошо с этим справляется, она умеет эффективно и регулярно разочаровывать нас.

Обычно мы смотрим на жизнь с позиции двух вопросов: «Получу ли я от этого что-либо?» и «Не причинит ли это мне боли?» Мы можем казаться спокойными, но под поверхностью спокойствия кипят и бурлят эти два вопроса. В различные духовные практики, например в дзэн, мы приходим в поисках спокойствия и удовлетворения, которых никак не можем найти. И что мы делаем? Мы приобретаем такие же привычки, с какими жили всю жизнь и помещаем практику в те же рамки. Мы ставим одну цель за другой, продолжая придерживаться излюбленной привычки постоянно что-то искать: «Интересно, сколько коанов мне удастся осилить во время этого сесина?», или «Я сижу больше, чем она, однако, похоже, она прогрессирует быстрее», или «Мой вчерашний дзадзэн был великолепен, только бы мне удалось снова его повторить». Так или иначе, наше отношение к практике основано на той же пресловутой борьбе за достижение чего-либо: признания среди окружающих, известности в дзэн-кругах, способности спрятаться в безопасную нору. Мы делаем то же, что и всегда. Мы ожидаем, что получим нечто (в данном случае дзэн-практику), что обеспечит нам удовлетворение и безопасность.

Доген Дзэндзи говорил: «Искать дхарму Будды вне себя все равно что посадить дьявола себе на голову». Мастер Риндзай говорил: «Не ставь ничью голову выше своей». Таким образом, попытки найти истинное спокойствие и удовлетворение вовне безнадежны.

Очень важно постоянно исследовать себя и пытаться увидеть, что мы ищем и где оно находится? Что мы ищем вовне? Во имя чего мы это делаем? Во имя положения? Связей? Осмысления коанов? Снова и снова дзэн-мастера повторяют, что не стоит ставить ничью голову выше своей и вводить нечто особенное в жизнь.

Каждое мгновение само по себе целостно и полно. Если мы видим это, то сможем позволить существовать всему, что бы ни происходило. Что представляет собой ваше нынешнее мгновение? Счастье? Беспокойство? Удовольствие? Обескураженность? Мы постоянно движемся вверх-вниз, но каждое мгновение именно такое, какое оно есть. Практика и вдохновение и есть это мгновение. Позволим ему оставаться самим собой. Если вы боитесь – просто бойтесь, и в этот момент вы становитесь бесстрашными.

Есть история о том, как три человека наблюдали за монахом, стоящим на вершине холма. Один из них сказал: «Должно быть, это пастух, он ищет потерянную овцу». «Нет, он не смотрит по сторонам, – возразил второй. – Я думаю он ожидает друга». «Вероятно, это монах, – сказал, наконец, третий". – Могу поспорить, он медитирует». Они стали спорить, каждый отстаивал свою позицию. В конце концов, чтобы разрешить спор, они решили подняться на холм и спросить самого монаха. «Ты ищешь овцу?» – «Нет, у меня нет овец, и мне нечего искать». – «Тогда ты, наверное, ждешь друга?» – «Нет, я никого не жду». – «Ты медитируешь?» – «Конечно, нет. Я ничего не делаю. Я просто стою».

Нам очень трудно понять, что кто-то может просто стоять и ничего не делать. Мы всегда неистово стремимся куда-то добраться и что-то сделать. Невозможно выбраться за пределы текущего мгновения, однако именно это мы обычно и пытаемся сделать. Такое же отношение мы переносим и в практику дзэн: «Я точно знаю, что природа Будды должна быть где-то вовне. Если хорошо поискать и терпеливо посидеть, я, в конце концов, ее отыщу!» Однако природа Будды требует, чтобы мы оставили все это и начали существовать только нынешним мгновением. Таким образом, чем бы мы ни занимались – поиском пропавшей овцы, ожиданием друга или медитацией, – мы должны просто стоять здесь и сейчас, ничего не делая.

Если с помощью дзэн-практики мы хотим стать спокойными, мудрыми и совершенно просветленными, мы не достигнем понимания. Каждое мгновение, такое, какое оно есть, является внезапным проявлением абсолютной истины. И если вдохновение и практика ведут нас к осознанию текущего мгновения, то постепенно жизнь прекрасно преобразуется и расцветет. Озарения могут приходить много раз, но гораздо важнее заручиться вдохновением и практиковать мгновение за мгновением.

Когда мы согласны быть здесь, сейчас и такими, какие есть, жизнь всегда нормальна. Когда хорошо – это нормально; когда плохо – тоже нормально; все идет отлично – нормально; ничего не клеится-нормально. Переживаемые душевные потрясения кажутся проблемами только потому, что мы не согласны с обычным течением вещей. У всех нас есть ожидания. Но, по мере совершенствования практики, они высыхают и опадают, подобно листьям с деревьев. Все чаще и чаще мы остаемся с тем, что происходит прямо здесь и сейчас. Это может показаться пугающим, ожидающий разум желает направить жизнь в определенное русло: мы хотим хорошо себя чувствовать, не хотим ошибаться, раздражаться-у каждого свой список.

Однако если вы устали после работы, вы – уставший Будда; если от сидения в дзадзэн у вас болят ноги, вы – Будда, у которого болят ноги; если вас разочаровывают какие-то ваши качества, вы – разочарованный Будда.

В свете вдохновения все вещи кажутся не такими, как в свете ожидания. Появляется смелость остаться в текущем мгновении. Это все, что у нас когда-либо было. Если в состоянии ожидания разум выходит за пределы текущего мгновения, то вдохновение мягко возвращает его обратно. Разум всегда будет выходить за рамки времени. Если это случилось, спокойно и сосредоточенно верните его обратно. Такая практика поможет вам естественно и неизбежно развить самадхи, сосредоточенность и целостность. А вдохновение станет сильнее и чище.

 

Видеть сквозь надстройку

Предположим, что жизнь – это дом. Мы живем в этом доме, и жизнь идет своим чередом. Дни бывают ненастными, бывают солнечными, иногда дом нужно покрасить. Драмы, возникающие среди жителей этого дома, тоже идут своим чередом. Нам может быть плохо или хорошо. Мы можем быть счастливы или нет. Это похоже на жизнь многих из нас. Мы живем своей жизнью, – в доме, в квартире, – и события разворачиваются своим чередом. Однако наш дом находится внутри другого, большего дома. (Понять это особенно важно, когда мы приступаем к практике.) Это похоже на то, как клубника, опущенная в шоколад, превращается в клубнику в шоколаде. У нас есть прекрасный дом, но над этим домом есть еще один, включающий его.

И все же жизнь (дом) прекрасна. Обычно мы так не думаем, однако в ней нет ничего плохого. Она такая, какая есть. Но вокруг своего дома мы возводим надстройку. Если, к тому же, мы делаем это неумело, надстройка получается тесной и темной. После этого дом, в котором мы живем, кажется тусклым и безрадостным, потому что мы окутали его чем-то тяжелым. Эта завеса может казаться непроходимой, пугающей и давящей. Самая большая ошибка, которую мы делаем в жизни и практике, – представление о том, что с нашим домом (жизнью, идущей своим чередом, наполненной проблемами, взлетами и падениями) что-то не так. Эта ошибка и заставляет нас суетиться многие годы и добавлять к дому новые пристройки.

Дзэн-практика, в первую очередь, открывает глаза на этот процесс, а потом заставляет увидеть надстройку, понять как она действует, из чего сделана, что нужно или чего не нужно с ней делать. Обычно мы думаем: «Это неприятно, я должен от этого избавиться». Нет, я не думаю, что это выход. По своей сути, надстройка, покрывающая наш дом, нереальна. Она создана из отбросов деятельности разума. Нет смысла избавляться от того, что нереально. Но имеет смысл увидеть его природу. Когда мы понимаем эту природу, надстройка становится более прозрачной. Появляется возможность видеть сквозь нее. С практикой приходит просветление (способность воспринимать больше света). На самом деле мы не избавляемся от надстройки, мы просто видим сквозь нее, понимаем ее природу, ее роль в нашей слабости. В то же время мы получаем возможность более точно увидеть то, что происходит в повседневной жизни. Таким образом, мы совершаем полный оборот. Жизнь всегда в порядке. В ней нет ничего плохого. Даже самые ужасные проблемы, возникающие перед нами, просто являются нашей жизнью. Но мы постоянно гонимся за приятными вещами и отказываемся принять жизнь такой, какая она есть. Другими словами, мы не намерены принимать ту жизнь, которая нам не подходит.

Каждый из вас имеет свой набор событий, допустить которые в свою жизнь он ни за что бы не согласился. «Это не так! Это не должно быть так!» Например, когда я была подростком, я ни в коем случае не хотела считать нормальным, если в субботу вечером мне никто не назначал свидания. Я искала разнообразные способы, чтобы не допустить такого разочарования: «Что-то не так. Мне нужно сменить прическу. Мне нужно подобрать другой цвет лака для ногтей. Мне нужно… Мне нужно…» Конечно, это простой пример. Но в большинстве травмирующих случаев мы поступаем именно так. Мы не желаем принимать обычный ход жизни. Мы всегда ищем что-то еще. Здесь нет ни одного человека, который бы так не поступал. Ни одного. В лучшем случае на протяжении всей жизни мы покрываем основную структуру своей жизни тонкой оболочкой.

Не стоит считать дзэн-практику особым местом или особым миром, который отличается от обычного течения жизни. Людям бывает очень трудно понять одну вещь – уже сами трудности начального этапа являются совершенством. «Что это значит? Я же собирался заниматься практикой для того, чтобы от них избавиться». Нет мы не должны от них избавляться, мы должны видеть их природу. Надстройка становится тоньше (она кажется тоньше), она становится прозрачнее, и, случайно, мы проламываем в ней дыру. Случайно. Я хочу от вас лишь одного – понимания настоящей жизни и способности принять ее такой, какая она есть. В результате могут возникнуть проблемы с партнерами, работой, разочарование в целях, которых вы стремились достигнуть. Даже если то, что случится, будет пугающим и неприятным, все равно оно прекрасно. Чтобы в привычном взгляде на жизнь появилась хотя бы небольшая трещинка, придется приложить немало упорства в практике. Бывает очень трудно понять, что не стоит избавляться от бедствий. Бедствия – это прекрасно. Они не должны нравиться, но они прекрасны.

Первый шаг практики – осознать, что именно мы воздвигли эту надстройку. И когда мы сидим в дзадзэне (особенно, когда контролируем мысли), мы начинаем понимать, что почти никогда не жили своей жизнью. Жизнь затерялась среди эгоцентрических мыслей. Они и есть надстройка. (Мы предполагаем, что все хотят видеть сквозь надстройку. Однако это не всегда так. И это тоже нормально. Не всем подходит заниматься практикой дзэн. Эта практика требовательна, она разрушает иллюзии. Новичку она может показаться отталкивающей. Однако это просто одна из ее сторон. Другая сторона практики в том, что жизнь становится шире и выразительней. Обе стороны существуют вместе.) Таким образом, в процессе практики в первую очередь нужно осознать (пусть и смутно поначалу), что мы выстроили вокруг своей жизни. Второй шаг – сама практика. Освобождение – это способность видеть сквозь возведенную нами надстройку. Без нее жизнь течет своим чередом, не встречая на пути никаких преград. Имеет ли это какой-то смысл? Звучит безумно, не так ли?

Давайте представим, что наши идеалы и являются надстройкой. Когда мы привязаны к своим представлениям о себе и о других, мы не в состоянии полностью оценить жизнь. Практика должна разрушить ложные идеалы. Итак, мы провозглашаем то, что для многих является неприемлемым. Взгляните на практику прямо сейчас и постарайтесь понять, хотите ли вы делать это. Посидев некоторое время, вы, возможно, подумаете: «Я не хочу делать это! Не хочу, вообще!» Но и это часть практики!

Приобретение способности видеть надстройку – тонкий и энергоемкий процесс. Секрет в том, что на собственную надстройку мы похожи больше, чем на реальную жизнь. Некоторые скорее согласятся расстаться с жизнью, чем разрушить свою надстройку. Они решаются прекратить физическое существование, но не допускают покушения на привязанность к своим мечтам. Такое встречается нередко. Если привязанность к мечтам остается незыблемой и неоспоримой, то, даже не прибегая к самоубийству, мы убиваем себя, позволяя истинной жизни пройти мимо и остаться почти незамеченной. Идеалы ограничивают. Это настоящее бедствие. Мы не осознаем степени этого бедствия потому, что мечты могут быть очень удобными и соблазнительными. Обычно мы называем несчастьем события, похожие на гибель «Титаника». Но то, что мы теряем себя среди привлекательных идеалов и фантазий – не меньшее несчастье. Мы умираем.

Еще одна точка зрения. Мы с моей дочерью говорили о человеке, который совершал ужасные поступки. «Он должен был лучше осознавать, что делает», – проворчала я. Моя дочь улыбнулась и сказала: «Мама, когда ты совершаешь неосознанные поступки, в чем природа твоего поведения? Просто в том, что ты не осознаешь, что делаешь». И она была права. Вести себя неосознанно – значит не понимать, что делаешь. Поэтому одна из проблем практики – то, что все мы в какой-то мере ведем себя неосознанно и не слишком хотим становиться сознательными. Как разрубить этот узел? Отчасти, это моя работа, но в основном – ваша. Я вспоминаю начинающего студента, который посещал мои семинары несколько лет назад. Однажды в его группе я провела прекрасный разговор о сострадании. На следующий день я заметила его в очереди на прием к учителю. Этот человек буквально пробивал себе путь, не обращая внимания на очередь. Он совершенно не осознавал своего эгоизма. Мы будем поступать, как поступаем, пока не увидим, что делаем. Поэтому одна из задач практики – повышение способности видеть это. Это очень сложно, учитывая полное отсутствие всякого интереса к подобному видению.

Многим из нас дисциплина придает дополнительные силы для выполнения поставленных задач. Дисциплина переносит на практику весь свет, который мы способны воспринять. И мы можем увидеть немного больше. Дисциплина может быть формальной, такой как в дзэндо, или неформальной, как в повседневной жизни. Дисциплинированными студентами можно назвать тех, кто в повседневной активности постоянно прилагает усилия, чтобы пробудиться.

Мне всегда задают один и тот же вопрос. Что мы должны и что не должны видеть в данный момент? Если мы упорно практикуем, то однажды сможем увидеть то, чего больше не увидим никогда. Потом нужно будет с этим работать. Практика состоит в способности поддерживать это легкое давление с утра до вечера. Если мы будем так делать, то надстройка постепенно станет светлее и мы сможем отчетливее увидеть жизнь такой, какая она есть.

Сейчас я говорила об основной цели практики. В таком разговоре я могла уделить слишком много внимания одному и упустить другое. Этого невозможно избежать. Вопросы помогут прояснить некоторые аспекты.

СТУДЕНТ: Внутри меня живут словно два человека, и они приходят в замешательство относительно выдвигаемых вами задач. У одного из тех, кто живет во мне, множество идеалов…

ЙОКО: Именно от них мы и хотим избавиться.

СТУДЕНТ: Значит ли это, что я не должен служить никакой организации?

ЙОКО: Конечно, не значит!

СТУДЕНТ: Но это же идеал!

ЙОКО: Нет, нет и нет… это не идеал, просто делайте это. Однако нужно замечать все идеалистические мысли, которые сопровождают вашу работу. Если кто-то умирает от голода на пороге вашего дома, то вы не будете спрашивать, что делать. Вы выйдете и накормите этого человека. Лишь затем вы можете отметить, как прекрасно поступили. Это именно то, что мы добавляем. Это и есть надстройка. Действие первично, надстройка вторична. Действуйте любыми средствами. Самый эффективный способ разрушить надстройку – продолжать совершать безрассудства, которые вы совершаете всегда. Но делать это со всем осознанием, на которое вы способны. Так вы будете больше видеть.

СТУДЕНТ: Но это лишь половина меня. Другая половина безработна, подавлена, отчасти голодна, зависима от других. Из ваших слов следует, что я должен оценить свой голод и безработицу. Может, мне прекратить искать работу?

ЙОКО: Нет. Ни в коем случае! Если у вас нет работы, напрягитесь и найдите ее. Если вы больны, приложите усилия, чтобы поправиться. Но все, что вы будете добавлять к этим основным действиям, является надстройкой. Вы можете сказать: «Я – безнадежный человек, никто не захочет взять меня на работу!» Это надстройка. Безработица подразумевает поиск возможной работы на нынешнем рынке труда и не исключает некоторых необходимых занятий по повышению квалификации. Однако к основным характеристикам ситуации мы всегда добавляем что-то еще.

СТУДЕНТ: Я пытался разобраться в своих взаимоотношениях с родителями. Эти взаимоотношения не нравились мне, они были болезненны для меня. Психолог сказал мне, что в первые пять лет жизни человек настолько впечатлителен, что именно в это время закладывается фундамент его жизни. Можете ли вы прокомментировать это?

ЙОКО: Есть абсолютная и относительная точки зрения. С относительной точки зрения у нас есть история. С каждым из нас многое произошло. Именно своей истории мы, отчасти, обязаны тем, что мы такие, какие есть. Но в ином смысле у нас нет истории. Дзэн-практика состоит в способности видеть сквозь желания, сквозь привязанность к истории, сквозь причины (мысли), превратившие нас в нас. Она избавляет от необходимости работать с реальностью того, чем мы являемся. Существует множество видов терапии. Но та терапия, которая приводит к заключению, что все ужасы жизни вызваны влиянием каких-то людей, должна считаться, по меньшей мере, некомпетентной. Мы сами влияем на себя гораздо больше, чем кто-либо. Только мы ответственны за то, чтобы здесь и сейчас воспринимать реальность жизни. Мы не должны никого винить. Если вы кого-то обвинили, будьте уверены, вы попались.

СТУДЕНТ: Как вы узнали?

ЙОКО: Как я узнала что?

СТУДЕНТ: Как вы узнали все это?

ЙОКО: Я бы не стала говорить, что узнала это. Это стало очевидным после многих лет сидения. Я не прошу вас верить мне. Я не хочу, чтобы кто-то просто верил моим словам. Я хочу призвать к работе со своими переживаниями. Вы сами увидите, что для вас истинно. Но что конкретно вы хотите спросить?

СТУДЕНТ: Быть может, я ставлю под вопрос свое желание верить вам.

ЙОКО: Но я не хочу, чтобы вы мне верили! Я хочу, чтобы вы занимались практикой! Мы похожи на ученых, которые экспериментируют со своей жизнью. Если мы будем внимательны, то сами увидим, удался ли наш эксперимент. Практикуя, мы сами заметим, что надстройка станет светлее. Некоторые религии говорят: «Верьте». Вера не имеет никакого отношения к тому, что мы здесь делаем. Я никого не прошу мне верить. Однако практика не принесет вреда. В том, что я говорю, нет ничего вредного.

СТУДЕНТ: Мой вопрос отчасти перекликается с предыдущим. Кажется, чтобы заниматься практикой, нужно сильно верить в себя. Именно так мне кажется.

ЙОКО: Если хотите, можете называть это верой в себя. Я не думаю, что вы пришли бы сюда, если бы не считали, что практика может принести пользу. В какой-то степени, это тоже вера.

СТУДЕНТ: По-моему, человеку важно знать, что происходило с ним в детстве…

ЙОКО: Я не говорила, что это бесполезно. Но ваше нынешнее переживание охватывает всю вашу жизнь, включая прошлое. Жизнь зависит от того, насколько вы умеете воспринимать ее, воспринимать по-настоящему. Мы много говорили о способности воспринимать. Однако сделать это нелегко и удается не часто. Одно дело говорить о восприятии, другое дело реализовать его, поэтому мы зачастую избегаем таких попыток. Однако упорная практика помогает – и прошлому, и настоящему – исцелить себя. Шаг за шагом.

СТУДЕНТ: Какое место в дзэн-практике занимают молитвы и обеты?

ЙОКО: Молитва и дзадзэн – это одно и тоже. Между ними нет разницы. Обетов я стараюсь избегать, потому что они дают лишь временное ощущение облегчения, но не отражают сиюминутной реальности.

СТУДЕНТ: Что вы скажете о злых силах, которые окружают нас и набирают силу?

ЙОКО: Я не думаю, что нас окружают злые силы. Я считаю, что совершаются недобрые поступки, а это совсем другое дело. Если кто-то причиняет боль ребенку, вы, конечно, захотите его остановить. Но порицать этого человека, как и творить зло – недостойно. Мы должны противостоять злым поступкам, но не людям. Иначе придется судить и порицать всех, в том числе и самих себя.

СТУДЕНТ: Продолжая эту мысль, мы так же не сможем никого назвать хорошим.

ЙОКО: Верно. Говоря терминами дзэн, мы – «никакие»… мы просто делаем то, что делаем. Но когда мы видим, что надстройка нереальна, мы стремимся делать добро. Когда между нами и окружающими нет границ, мы, естественно, делаем добро. Наша основная природа в том, чтобы делать добро.

СТУДЕНТ: Это наша природа.

ЙОКО: Да, мы просто делаем это естественно. Если мы не будем отгораживаться от окружающих эгоцентричными мыслями, жадностью, злобой и невежеством, мы будем делать добро. Нам не нужно будет принуждать себя к этому. Это естественное состояние.

 

Узники страха

Всем хорошо знаком образ важного чиновника. Он работает до десяти часов вечера, отвечает на телефонные звонки, перехватывает бутерброд на бегу. Его бедное тело всегда оказывается в накладе. Он считает, что его героические усилия закладывают фундамент «лучшей жизни». Он не замечает, что им движет желание. Желание движет и всеми нами. Желание полностью управляет нами, мы имеем лишь смутное представление об основной истине существования.

Большинство из тех, кто не занимается никакой практикой, слишком эгоистичны, они увязают в собственных желаниях. Они хотят занимать важный пост, обладать тем или этим, быть богатыми, известными. В некоторой степени это касается всех нас. Занимаясь практикой, мы начинаем догадываться, что жизнь развивается вовсе не так, как показывают по телевизору. Телевизионная реклама пытается убедить нас, что покупка новейшего лака для волос, косметики или автоматических дверей для гаража, сделает жизнь лучше. Так ли это? Конечно, нет. Многие убедились в этом на собственном опыте. Когда мы понимаем это, то видим, что смысл жизни вовсе не в этом. Эгоистичная жадность, которая движет нами, не может быть смыслом.

И мы переходим ко второй стадии: «В эгоизме нет смысла. Тогда я стану альтруистом». Многие религиозные практики (к сожалению, и некоторые дзэн-практики тоже) приближаются к альтруизму. Мы видим свою посредственность и злость и решаем пуститься в погоню за новым желанием – желанием быть добрым, хорошим, терпеливым. Вместе с этим желанием приходит чувство вины. Когда не удается быть такими, как должно, мы чувствуем себя виноватыми. Мы все еще пытаемся быть не собой, а кем-то другим. Мы стараемся измениться. Но мы не соответствуем идеалам, и из чувства вины вырастает подавленность. Во время практики мы качаемся из стороны в сторону. Мы видим, что ничтожны, жадны, жестоки, эгоистичны, амбициозны, и приобретаем новое стремление стать альтруистом. «У меня не должно возникать таких мыслей. Я сижу уже довольно долго, почему я все еще жаден и ничтожен? Я должен стать лучше». Мы все делаем это. Множество религиозных практик ошибочно пытаются производить «здоровых» личностей, которые не могут думать и поступать плохо. Некоторые дзэн-центры тоже попадаются на эту удочку. Это приводит к высокомерию и уверенности в собственной непогрешимости. Если вы делаете все правильно, то как же быть с остальными, кто не знает истины? Многие спрашивают меня: «Наш сесин начинается в 3:00. А когда начинается ваш? В 4:15? О…» Таким образом, вторая стадия заключает в себе много высокомерия. Чувство вины подразумевает высокомерие. Я не говорю, что высокомерие – это плохо. Просто мы такие, когда не видим.

И все-таки мы прилагаем невероятные усилия, чтобы быть хорошими. Я слышала, как люди говорят: «Я возвращался с сесина, и кто-то обогнал меня на автостраде. И что бы вы думали, я страшно разозлился. Наверное, я никчемный студент…» Все мы поступаем так же. Обратите внимание, желания – особенно, желание вести себя определенным образом – сосредоточены на эго и страхе. «Если бы я достиг совершенства, осознания или просветления, я бы разобрался со своими страхами». Заметили ли вы здесь желание? Это желание уйти от себя настоящего навстречу идеалу. Некоторых не беспокоит просветление, но они могут думать: «Я не должен кричать на своего супруга». Конечно, вы не должны кричать на своего супруга. Но все попытки стать человеком, который не кричит на своего супруга, лишь усиливают напряжение.

Бегство от эгоизма и жадности, и попытки стать альтруистом похожи на замену однообразных и уродливых картин в комнате на красивые и дорогие. Однако если эта комната – тюремная камера, то, изменив декорации, вы не станете свободным, вы останетесь пленником. Замена жадности, злости, невежества идеалами щедрости, доброты и мудрости, возможно, изменит декорации, но не принесет свободы.

Я вспоминаю старую историю о короле, который хотел назначить премьер-министром мудрейшего из своих подданных. Когда претендентов осталось трое, король решил дать им последнее испытание. Их привели в комнату и заперли на кодовый замок. Кандидатам сказали, что первый, кто откроет дверь, станет премьер-министром. Двое стали придумывать сложные математические формулы, чтобы найти нужную комбинацию. Третий же некоторое время сидел на стуле, не утруждая себя даже прикосновением карандаша к бумаге. Затем он поднялся, подошел к двери, повернул ручку и вышел. Все это время дверь оставалась незапертой. В чем смысл истории? Тюремная камера, в которой мы находимся и стены которой так усердно передекорируем, вовсе не является тюремной камерой. Дверь всегда открыта. Замка нет. Не нужно сидеть в камерах и бороться за свободу, пытаясь изменить себя, – мы уже свободны.

Но эти слова, конечно, не решат проблему. Как мы можем осознать, что свободны? Мы говорили, что и эгоизм и альтруизм основаны на страхе. Нет смысла гнаться за удовольствиями, если мы знаем, что свободны. Поэтому практика всегда возвращается к одному и тому же: как видеть яснее, как не забрести в дремучий лес альтруизма. Вместо того чтобы от несознательного эгоизма переходить к сознательному альтруизму, необходимо увидеть глупость второй стадии. Если же вы продолжаете играть в эти игры, то, по крайней мере, нужно хорошо осознавать, что вы делаете. Пора переходить к третьей стадии. Что же это такое?

Вначале нужно пройти первые две стадии. Это можно сделать, превратившись в свидетелей. Вместо того чтобы говорить себе: «Я должен быть терпеливым», мы наблюдаем за собственным нетерпением. Мы отходим и смотрим. Мы видим истинную природу нетерпения. Истина, конечно, не в идеальной картине терпения и упорства. Создавая такую картину, мы лишь подавляем раздражение и гнев, которые все равно проявятся в будущем. Но в чем же тогда истина раздражения, нетерпения, желчности или подавленности? Когда мы начинаем так думать (т. е. по-настоящему наблюдать за своими мыслями), мы видим, что мысли постоянно вращаются вокруг того, какими должны и не должны быть мы и окружающие, какими мы были в прошлом и какими будем в будущем, как уладить дела и достигнуть желаемого.

Когда мы отходим назад и становимся терпеливыми и настойчивыми наблюдателями, то начинаем понимать, что ни одна из двух стадий не приносит ни нам, ни окружающим ничего хорошего. Только после этого удается – даже не прилагая усилий – проскользнуть в третью стадию, которая подразумевает простое восприятие истины мгновения нетерпения – сам факт ощущения нетерпения. Так удается выбраться из дуализма между мною и тем, кем я должен быть. Мы возвращаемся к себе, какими мы есть. Наши мысли – единственное, что заставляет ощущать нетерпение, и когда мы воспринимаем себя такими, какие есть, нетерпение разрешается само собой.

Таким образом, практика заставляет осознать страх, а не метаться по тюремной камере, пытаясь придать ей более приличный вид и улучшить свое самочувствие. Все усилия в жизни сводятся к попыткам к бегству. Мы пытаемся убежать от страданий и боли. Даже чувство вины – это побег. Истина каждого мгновения в том, чтобы оставаться самим собой. Мы должны воспринимать свой эгоизм, когда ведем себя эгоистично. Нам не нравится делать это. Нам нравится считать себя добрыми. Но ведь часто это не так.

Приобретение способности воспринимать себя такими, какие мы есть, сопровождается смертью эго. Оно высыхает, и на его месте распускаются цветы. «На высохшем дереве распускаются цветы», – прекрасная строка из Сёйо Року. Заметьте, цветы распускаются не на красивом, а на высохшем дереве. Когда мы исследуем идеалы с точки зрения наблюдателя, то возвращаемся к самим себе, к мудрости жизни.

Каким образом процесс, о котором идет речь, связан с просветлением? Когда мы отходим от нереальности и наблюдаем ее, то видим ее такой, какая она есть, и проваливаемся в реальность. Поначалу мы можем видеть ее в течение секунды, но со временем длительность такого видения растет. И когда мы сможем проводить девяносто процентов времени, воспринимая жизнь, какой она есть, мы поймем, что такое жизнь. Тогда мы сами будем жизнью. Когда мы станем всем, мы поймем, что это значит. Мы похожи на серьезную рыбку, которая провела всю жизнь, плавая от учителя к учителю. Она хотела узнать, что такое океан. И некоторые учителя говорили ей: «Нужно много стараться, чтобы стать хорошей рыбкой. Ты пытаешься исследовать огромное пространство. Чтобы превратиться в хорошую рыбку, нужно много медитировать, не жалеть себя и прилагать настоящие усилия». Наконец рыбка встретила очередного учителя и спросила: «Что такое великий океан? Что такое великий океан?» Учитель только рассмеялся в ответ.

 

Большие ожидания

Недавно мне на память пришли названия двух книг. Первая – это «Большие ожидания» Чарльза Диккенса, вторая – «Потерянный рай» Джона Мильтона. Между ними есть тесная связь. В чем она?

Все мы ищем рай, просветление или еще что-то. Каждый называет это по-своему. Нам кажется, что рай потерян. «В моей жизни его не так уж много», – может сказать каждый. Мы отчаянно хотим достигнуть этого «рая», этого «просветления». Мы здесь, чтобы найти его. Но где он? Что это такое?

Мы приходим на сесин, вооруженные большими ожиданиями. Мы боремся, мы ищем, мы надеемся. Некоторые просто ждут. Человеческая игра продолжается. Если не ожидания, то надежда на возвращение потерянного рая всегда с нами.

Если мы не знаем, чем является рай, то точно знаем, чем он не является. Мы уверены в том, что страдание не может быть раем. В раю нет неудач. В раю нет никакой критики, унижения и наказаний. В нем нет физической боли. В нем нет ошибок. В раю просто не может быть заблуждений и подавленности. В нем нет одиночества. Не нужно работать, если устал или болен. У нас есть определенный список того, чем не является рай. Но если там нет ничего перечисленного, то что же там есть?

Есть ли в нем больше денег и безопасности? Есть ли там власть, сила, слава, признание окружающих? Населен ли он понимающими и любящими людьми? Царят ли в нем спокойствие и мир? Есть ли в нем что-нибудь из перечисленного? Или нет?

Некоторые «составляют» второй список. Они выбирают некоторые из перечисленных вещей – совсем немножко «хорошей жизни». Но нет разницы в том, что мы имеем, если мы это имеем… «О, неужели это и есть рай? Нет, не может быть». Где же рай? Мы никогда не согласимся с тем, что нашли его. Это похоже на погоню за миражом – когда мы добираемся до него, он исчезает.

Интересно, что многие люди, находясь на пороге смерти, наконец видят, вернее, осознают, что никогда не понимали истинного смысла этого вопроса. Осознавая это, они умирают спокойно, даже радостно, оказавшись, наконец, в раю. Что они видят? Что они находят?

Помните историю о человеке и тигре? Окруженный со всех сторон смертью, он съедает ягоду земляники и восклицает: «Она великолепна!» Он знает, что для него это последнее действие.

Теперь вернемся к первому списку – списку того, чем не является рай, – и обратим на него свежий взгляд. «Я так несчастен. И это так великолепно!», «Я совершенно пропал. И это так великолепно!», «Никогда в жизни я не был настолько унижен. И это так великолепно!», «Я так одинок. И это так великолепно!» Когда мы полностью понимаем это, любые обстоятельства становятся раем.

Давайте теперь обратимся к словам Догена Дзэндзи. Однажды он сказал: «Давайте забудем свое тело и разум. Бросьте свою жизнь в обитель Будды, живите движимые и ведомые Буддой. Когда вы сделаете это, не полагаясь на собственные физические и умственные силы, вы будете освобождены от жизни и смерти и станете Буддой. Это Истина. Не ищите Истину в другом месте».

«Давайте забудем свое тело и разум». Что это значит? «Бросьте свою жизнь в обитель Будды». Что такое обитель Будды? В начале Доген Дзэндзи говорит о человеческих ошибках: «Давайте забудем свое тело и разум». Вместо того чтобы стремиться к комфорту, защите и удовлетворению тела и разума, он просит «бросить свою жизнь в обитель Будды». Но где находится обитель Будды? Куда нам бросить свою жизнь?

Так как Будда – не что иное, как это абсолютное мгновение жизни (у которого нет ни прошлого, ни настоящего, ни будущего), Доген говорит, что само это мгновение и есть обитель Будды, просветление и рай. Нет ничего, кроме жизни в текущем мгновении. Страдание и счастье, неудачи и успех – все, что мы переживаем, – обитель Будды. «Бросьте свою жизнь в обитель Будды, живите движимые и ведомые Буддой». Что это значит?

Мы не можем жить вне настоящего мгновения. Именно оно и есть жизнь. Нужно видеть его, чувствовать его, пробовать его, прикасаться к нему, переживать его и затем позволить ему диктовать ход жизни. Доген говорит, что, когда мы делаем это, не опираясь на собственные физические и умственные силы (т. е. не сопровождая поступки собственным мнением), мы освобождаемся от жизни и смерти и становимся Буддами. Почему? Почему мы становимся Буддами? Потому что вы и есть Будда. Вы являетесь текущим мгновением жизни. Вы не можете быть ничем иным.

Когда мы сидим, когда мы занимаемся повседневными делами, мы находимся в обители Будды. Где еще мы можем быть? Чем является каждый момент дзадзэн – болезненный, спокойный, утомительный? Раем, нирваной, обителью Будды. И все же мы приходим на сесин с огромным желанием найти это! Где оно? Куда оно девается, когда мы уходим отсюда? Обитель Будды – это непосредственное восприятие своих разума и тела. Ничего больше. Доген Дзэндзи сказал: «Это Истина. Не ищите Истину в другом месте». Где собираетесь искать ее вы?

Нет ни потерянного, ни приобретаемого рая. Почему? Потому, что невозможно обойти текущее мгновение. Можно не пробудиться в него, но оно всегда здесь. Нельзя избежать рая. Можно только не увидеть его.

Что исчезает в первую очередь, когда человек чувствует приближение смерти? Исчезает надежда на то, что жизнь обернется так, как хотелось бы. Поэтому человек может увидеть, что земляника «так великолепна». Все, что есть, – это настоящее мгновение.

Мудрость в том, чтобы видеть, что поиск бесцелен. Если вы живете с несносным человеком – это нирвана. Если вы несчастны – это совершенство. Я не призываю ни к пассивности, ни к активности. Возможно, вы попытаетесь удержать нирвану в неизменном состоянии. Но она не может быть постоянной, она изменчива. Это не подразумевает «отсутствия деятельности». Однако действия, рожденные пониманием, свободны от гнева и осуждения. Никаких ожиданий, только чистые и сострадательные поступки.

Сесин часто превращается в битву с тем фактом, что мы абсолютно не хотим позволять восприятию идти своим чередом. Мы определенно не чувствуем себя просветленными в таком состоянии. Но упорное сидение и отбрасывание мыслей о сложности, великолепии и утомительности позволяет нам, со временем, понять Истину нашей жизни. Первый день сесина полностью посвящен первому списку. Текущие проблемы нашей жизни, желания и разочарования сменяют друг друга в сознании. Все это сопровождается усталостью первого дня и некоторым физическим дискомфортом. Во время сесина нас атакуют все наши доморощенные идеи.

И всегда мы начинаем искать дорогу сквозь эти проблемы к иллюзорному раю. Но вспомним снова слова До-гена Дзэндзи: «Давайте забудем свои тело и разум». Все говорят о том, чтобы приобрести ясное осознание любого состояния разума и тела, но молчат о желании отыскать радость и избежать боли. «Бросьте свою жизнь в обитель Будды». Бросьте свою жизнь, станьте текущим мгновением, перестаньте судить о нем, бежать от него, анализировать его. Доген сказал: «Это Истина. Не ищите Истину в другом месте». Почему? Почему бы не поискать где-нибудь еще? Больше искать негде. Все происходит прямо здесь, прямо сейчас. Это и есть наша природа. Это и есть просветление. Сможем ли мы проснуться и увидеть?