Красный Лист
Почему так холодно? Я что лежу на глыбе льда? Тело дрожит, а мурашки болезненно скользят по коже. Я, скорее всего, в больнице и отхожу после капельниц или операций — я всё же в аварии побывала…
Почему в этой больнице такие неудобные койки? На полу что ли положили?
Господи! А если я в морге?! Если они подумали, что я умерла и сейчас патологоанатом будет меня «вскрывать»? Я видела эту серию в Хаусе! Тише, Лена, тише! Не паникую, дай ветерку тебя успокоить…
Распахнув глаза, я в шоке огляделась. Не поверила и зажмурившись, протерла глаза и снова осмотрелась. В висках застучало, а к горлу подкатил комок: вокруг меня лес. Водитель решил, выкинуть меня в здесь? Но одежда чистая, не порвана и ссадина мне нет. Да что это такое?!
Я в мгновение распахнула глаза и тут же неверяще зажмурилась. Какого чёрта я вижу деревья? В висках застучало, а к горлу подкатил комок — вокруг меня лес. Я нахожусь в грёбанной чаще! Водитель решил выкинуть меня здесь? Почему не посреди поля? Господи, на остановке же были свидетели! Симпатичный парень, я ещё про себя отметила, что у него классный зад, но самое главное — там была Зинаида Марсовна! Эта противная бабулька точно всем расскажет, что «гулящую Ленку-то машина задавила» и ещё причмокнет.
Боже, о чем я думаю? У меня начался бред на фоне шока. Так, нужно найти телефон и позвонить родителям. Я огляделась вокруг, но сумки не было, а моя одежда — чистая, не порванная, словно ничего не произошло. И ссадин на мне нет… Это же какой-то розыгрыш? Как в видео на ютубе?
— Какой бы дебил это не придумал — пора заканчивать! — Срывающимся голосом выкрикнула я.
Тишина и только противный шелест листьев.
— Я подам на вас в суд. — Голос дрожал, потому вторая попытка — ужасно жалкая — не принесла успеха.
А может меня похитил маньяк?! Голова закружилась. Какой-то извращенец будет злобно скалиться и приговаривать:
«Если девочка сделает это, то человек вернёт её домой»
Страх лавиной начал захлёстывать меня — одна в лесу, неизвестно как в него попав! О, Боже! О, Боже! Госопди!
Дышать становилось все труднее, и я стала прерывисто глотать ртом воздух. В глазах потемнело и я почувствовала, что начинаю терять сознание…
НЕТ!
Ещё чего! Вновь отключиться и очнуться на каком-то заброшенном заводе? Ни за какие булочки!
Нужно бороться и постараться остаться в сознании.
Так, думаем и отвлекаемся — что может быть хуже случившегося? Очнуться на заводе! Или в шахте! Замерзнуть до смерти! Ночью волки покусают за бочок! Отличные перспективы, Лена! Замечательные! Так что ОТСТАВИТЬ ИСТЕРИКУ!
Вдох и выдох. И мы играем в лю… Не то! Я спокойна! Вдох и выдох. Все будет хорошо! Прилетят орлы и спасут меня! Вдох и выдох… Дышать уже легче. Может я вообще в Нарнию попала! Вдох и выдох. Паника потихоньку отступает… Сейчас за мной придет Мистер Тумнус и отведёт к Королю Аслану! Хотя можно и к Белой Колдунье — там рахат-лукумом угощают…
* * *
Но Мистер Тумнус не пришел, а я по прежнему находилась в густой чаще. Объяснить, как я оказалась в лесу, ещё хоть как-то можно, с натяжечкой, с противным скрипом и трудом, приложив немного больной фантазии, но всё же возможно… НО то что он абсолютно красный — нет. И я не преувеличиваю! Нет, я не перепутала с тем лесом, где царствует осень, окрашивая листья в бурый, желтый и багряные оттенки. Сейчас, между прочим, весна, март! Листики у деревьев ещё только в планах и довольно далёких. Я же находилась в какой-то вампирской обители: тут красным, а скорее кровавым было всё, даже кора тусклая бордовая, как запекшаяся кровь, а листва яркая и алая, и под стать им кусты винного цвета.
От такого сочетания дико рябило в глазах, они пекли и слезились, потому последние десять минут я смотрю вниз, на землю. Она была: холодной, влажной, застеленной ковром из засохших листьев, кое-где через него пробивалась багряно-серая трава. В прострации, рефлекторно потрогала её — на ощупь словно бархат, как мое любимое домашнее платье, сшитое бабушкой… Сорвав травинку, поднесла ближе, чтобы рассмотреть: «Реху, подходит только для корма скота» — как молния грянула мысль.
Хм….
ХМ!
Да, удар головы имел место быть! Надеюсь врачи смогут с этим разобраться…
А сейчас мне бы выбраться! Ну или постараться не зайти ещё глубже… Что там говорили в книжках по ОБЖ? Внимание на детали? Мох там разный, север юг!
Но… Но я же беспросветная тупица и легче сказать, чем сделать!
Я, конечно, старалась изо всех сил высмотреть какие-то особенности, странности, необычности, хоть что-то, чтобы сориентироваться, но все смешалось в единое пятно уже известного цвета.
Я видела только красные деревья, бардовые кусты, опавшие листья. Мха не видно. Опять деревья. Кусок тропинки…
Стоп. Тропинка?
Я счастлива! Спасибо всем Богам, потому что это просто удача, как я смогла её увидеть из-под засохшей листвы. Возможно, если я пойду по ней, то выйду из этого кровавого ада? Я буду, как Элли из Канзаса.
Главное, чтобы она не вела вглубь или таким же «жильцам» как в «Поворот не туда». В эту секунду, когда я вставала, что-то громко хрустнуло под ногами. Я вскрикнула и почти «отдала душу Богу». Медленно осев обратно на землю, увидела, что это была всего лишь ветка.
Ещё бы умерь от страха по пути…
* * *
Меня продолжало знобить, как будто на смену тёплой ранней весне резко наступила холодная осень. Хотелось надеть шапку и закутаться в толстый шарф, которые были в сумке, а её судя по всему, украли. Я очень надеюсь, что когда я выберусь из это чащи, то мне станет лучше. Мысли о том, что это посттравматический шок — не хотелось…
Шла я, наверное, вечность — ноги уже отваливались. Может, все же тропинка вела вглубь? Вообще, изначально я принялась считать минуты, вот, к примеру, если через час не появляются признаки «покидания» леса, то разворачиваюсь в обратную сторону. И это должно было меня отвлекать — в реальности лишь угнетало. В голову лезли нехорошие мысли, которые норовили вызвать новый приступ паники. Но я держалась.
На 29 минуте психанув, потопам ногами, чертыхаясь и немного всплакнув, я решила отдаться на волю судьбе.
Потом попыталась найти в этом в лесу хоть, что-то не красное. Но за весь мой путь растения варьировались лишь в палитре от ярко-пурпурного до блёклого охристого. Ещё я не встретила ни одного животного или птицы. Лес как будто застыл в своей непроницаемой, давящей тишине. Вся эта атмосфера неимоверно угнетала.
Но самое ненормальное — я знала как называется каждое растение и что с ним делать: высушить и заварить или растолочь и намазать. В реальности же, дай Боже, йод от зеленки отличить. Меня никогда не подпускали к аптечке, а сейчас почти Эйнштейн в области трав.
Вот, например, чаще всего мне попадались так называемые Веринены. Вечнозелёные, ой, вечно красные деревья, которые плодоносят раз в 5 лет. Они чем-то напоминали клён. Но откуда мне знать, что из их засушенных листьев получается хороший успокаивающий чай, а из ягод анальгетик? О, да, теперь знаю, что такое анальгетик! Я теперь — ключ к тайнам Вселенной! Не перепоступить ли мне в медицинский…
Как я раньше упоминала, не исключаю, что хорошенько приложилась котелком, но до селе молчавшая интуиция шептала: «Всё не так просто, Лена! Твоя милая задница ещё испытает приключения!», а она меня, увы, никогда не подводила.
Спустя чуть больше вечности, мне уже казалось, что в глаза насыпали стекло — моргать было похоже на пытку. Поэтому я просто шла, уставившись вниз, от блёклой травы не так больно.
Ой, а вот этот жёлтый приятный, такой славный, располагающий цвет. Ненавязчивый…
Стоп. Я резко вздёрнула голову и огляделась. Кто вышел из леса и не заметила яркое, кричащее огромное поле? Я! Золотая бесконечная нива, которая вмиг меня отогрела и успокоила. Наконец, покинула этот багровый ужас! Даже оборачиваться не буду…
Ладно, я обернулась и вздрогнула. Вид был в одно время прекрасным, в тот же момент холодящим душу — лес, словно пытался поглотить поле, сжирая его края. Это был довольно неожиданный контраст, так что я в растерянности остановилась и немножко засмотрелась.
Затем я посмотрела в высь и меня очаровала прекрасная синева неба, без единого облачка! Она струилась покоем и умиротворённостью. Я запомню её на всю жизнь, как и запомню, что этот сине-жёлтый пейзаж, волшебным образом подарил мне спокойствие. Хотелось просто упасть в эту желтизну и мечтать под этим синим маревом. Но чувствовала, что если лягу, то уже не встану.
Полюбовавшись этой природной живописью несколько мгновений — я двинулась дальше.
* * *
Грезя поскорее выйти на людей и дозвониться до родителей, я дала себе обещание, что только после этого смогу расслабиться и порыдать от души. Буду выть, хныкать, кусать подушку, а потом с горя оббьемся чего пожирнее и покалорийнее. Мечты — мечты…
Вообще очень хотелось есть, и ещё больше пить, и по возможности охлаждающий компрессик для ног. Не знаю, как я все ещё способна ходить, но в курсе, что припарка из Ведьминого глаза (цветок такой, ага) и ромашки отлично снимает усталость. Расступитесь! Великий знахарь Елена идёт! Но, почти уверена, что это уже солнышко напекло…
Также меня беспокоило, что я не смогу выбраться до сумерек. Не думаю, что ночёвка в поле пойдёт на пользу. И если тут водится что-то пугающее? Плотоядные полёвки, например, которые откусят мне пятки? Если серьёзно, то в лесу можно встретить разных животных: от бобров до медведей. И все они опасны.
Бедная я, бедная.
Вдалеке, в небо устремился дым. Костер? Там должны быть люди! Всё равно! Я порадуюсь даже следам!
Никогда не думала, что буду так торжествовать при виде дыма, ведь я вся такая защитница природы: мех не ношу, мясо не ем, машины зло — «ходите ногами»! Даже совсем немного неудобно за себя. И это моё спасение! Так что моя радость, останется сугубо между нами: мной и полем.
Во мне открылось второе дыхание, и я заспешила в сторону моего предполагаемого «искупителя». Господи, пусть там будут люди! Пусть это не будет всего лишь старым костром! От нетерпения я сорвалась на бег. Я бежала на остатках от своих сил — если не потороплюсь, то упущу свой шанс…
Я была почти у цели, сразу за этим поворотом должен быть очаг!
Да! Да! ДА!
Я бы кричала от радости, но задыхалась от бега — дым шёл не от старого костра, а от самого настоящего дома и дальше ещё дома! Мне повезло выйти на деревню! Я уже не бежала, а летела на крылья радости и уже представляла, как звоню родителям и возвращаюсь домой. Ну, так мне казалось, а на самом деле спотыкалась об каждую неровность. Вот впереди уже видно детей: мальчик и девочку. Они, по-моему, занимались сбором сена, но заметив меня — оцепенели. Я же замедлилась: перешла из бега на шаг, прилив сил отступал и ноги казались каменными.
Чем ближе я приближалась к детям, тем сильнее у меня закрадывались сомнения — а дети ли это вообще? В двенадцать лет же борода не растёт, да? Остановившись в паре метров я смогла разглядеть их: передо мной стояли невысокие женщина и мужчина. Они были на две головы ниже меня, а я, конечно, выше среднего со своими 170 сантиметрами, но и не великан. Да и в целом они производили странное впечатление — начина с одежды и заканчивая внешность, не говоря уже о росте. Одежда хоть выглядела довольно простой, я бы сказала рабочей, но материал был дивным и незнакомым…
На женщине было надето прямое платье с рукавами из ткани похожей на джинсовую, несовременная синтетика, а тугой и грубый деним, который отражал солнечные лучи. Сама обладательница платья была довольно хороша собой: светлые волосы струятся по плечам словно шёлк, овальное лицо, румяные щёки, большие карие глаза и пухлые губы придававшие её внешности некую наивность — скорее девушка, а не женщина. На её спутнике были надеты штаны из того же «джинсового» материла, и простая широкая рубаха на шнуровке у горла. Рубашка, даже на вид была нежной и приятной, словно из облака, колыхалась даже от лёгкого ветра. И он тоже был очень привлекательным: шатен с голубыми или серыми глазами и лёгкой щетиной…
Конечно, бестактно их так разглядывать, но и они с таким же не передаваемым удивлением осматривают меня, даже как-то насторожено. Казалось я их шокировала не меньше — женщина даже отступила на шаг за мужчину, а он покрепче сжал вилы. Отлично, как не сожрут, так заколют! Понимаю, что возможно, и выскочила «как из леса», кстати, в буквальном смысле, и я немного потрепана…
Но вилы — это уже перебор!
Я тут за спасением прибежала, и надо бы о нём попросить, но язык словно присох к небу. И вообще, нехорошо мне стало. Совсем. От бега сердце дребезжало в груди, не то в ушах стучало и дыхание перехватило, а голова начала кружиться. Мой организм исчерпал все свои запасы, которые у него были. Он, должно быть, в шоке сейчас, я в целом никогда не бегала. Был период моего здорового образа жизни и пробежек по утрам, но он быстро закончился — в первый же день. Я тогда ногу сломала. Привет Госпоже Удаче!
Постояв ещё пару секунд, почувствовала, как мои несчастные ноги подкосились, и я медленно опустилась на свежескошенную траву. Задрала голову и снова оглядела парочку и попыталась заговорить:
— Изви..- запнулась из-за сбитого дыхания. От второй попытки меня отвлекла возня у стога травы. (Все равно какой травы, я ничего не знаю!) Напоминало копошение мелкого животного вроде кошки или некрупной собачки. Но, мама родная, это оказалось совсем другим — медленно покачиваясь, вышло нечто, отдалённо напоминающее старика. Очень пугающего и маленького старика. Это существо было не выше полуметра с узким тельцем, а его руки и ноги — ещё тоньше, словно сухие веточки. Худощавое лицо украшал нос-крючок и спутанная седая борода. И разодето во все красное, даже маленькая шапка, из-под которой торчали кудрявые рыжие волосы. Желание говорить или взывать о помощи — пропало напрочь. Зато хотелось вернуться обратно в такой уютный красный лес — «Что имеем, не храним, а потерявши плачем».
Не заметив меня, «старик» прошёл в сторону парочки, но увидев их замешательство — остановился, поразмыслив пару секунд, неспешно развернулся всем телом ко мне. На секунду мне показалось, что я забыла, как дышать, но боль в области лёгких напомнила. Спасибо.
Маленький пугающий «старичок» задумчиво уставился на меня. Его глубоко посаженные, зоркие чёрные пуговки-глаза, как рентген прошлись по мне. Особенно долго он рассматривал одежду. Потом он сделал шаг в мою сторону, я же сразу попыталась отползти. Заметив, это он остановился и прищурившись, ещё раз прошелся по мне взглядом, после развернулся к мужчине.
— Господин, похоже, это упавшая. — обратилось он к нему низким и грубым голосом, указывая на меня прутиком — пальцем. Перед глазами потемнело и я потеряла сознание. Все же белки еще куда ни шло…
* * *
Сначала я утешалась заблуждениями и наивными предположениями, что это осознанное сновидение, творение моей фантазии, воля воображения.
Думала, что если не открывать глаза, можно заставить себя поверить в то, что я нахожусь в своей квартире, лежу под тепленьком одеялом. Вот-вот зазвонит будильник, который я переставлю на 15 минут позже, а проснусь на все 45, буду спешить, ругаться и опаздывать. Всё будет валиться из моих рук, а мой копчик как всегда отхватит от последней ступеньки.
Я просто перепутала сон и реальность…
Но совсем недавно, по ту сторону двери, раздавались приглушённые незнакомые голоса, а потом было слышно, как захлопнулась дверь. Это и разрушило мои надежды.
Авария, странные лес, мои попытки спастись — всё это правда.
От жалости я позволила себе горько плакать, правда, не навзрыд, а тихонечко в подушку, боясь привлечь к себе внимание. Я боялась будущего, что же последует за случившимся — мне хотелось обманываться подольше. Другая, наверное, на моем месте или продолжала бы рыдать, или бойко пошла, выяснять, что к чему, как те смелые героини фантастических книг. Ну знаете: суперсилы, звезда во лбу, божественное везение… Со всем этим не ко мне.
Сейчас же, лёжа на чужой кровати — я удручённо смотрела в деревянный потолок, мысли отрешённо блуждали где-то далеко. Глаза пекло от слёз, а крепатура отзывалась во всём теле жаром и болью, удивляло, как я все ещё могу чувствовать ноги. Вчера я бежала на пределе своих возможностей — серьёзно боролась за жизнь, а ныне попросту не осмеливалась встать и выйти из комнаты, потому что в голове так и грохотал грубый голос, того существа. Что это было?
К слову, комната, в которой меня уложили, сплошь из дерева — красивая и уютная. Её приятно освещало солнце из маленьких низких окошек, разрисованных красками и украшенными вышитыми занавесками. Подушки и одеяла также были расшиты — синими и жёлтыми нитками, орнамент отдалённо напоминал славянские мотивы. Покои были обставлены с любовью — она ощущалась в деталях: различные славные статуэтки, вазочки, рисунки на стенах. В углу стоял красивый металлический комод и небольшой стол — на нём стеклянный чайник и стакан, а рядом небольшое полотенце. Для меня.
Неожиданно женский голос послышался у моей двери — сейчас она зайдёт! Я, не задумываясь, резко натянула одеяло и отвернулась к стенке, пытаясь притвориться спящей. За это мне стало чуть-чуть стыдно — они же не бросили меня в поле и не закололи вилами — я должна быть благодарной, а не притворяться, что сплю. Похоже, они хорошие люди… И думаю, что они женаты и точно не брат с сестрой — говорили как-то по-супружески. Не знаю, как объяснить.
— Упавшая, все не просыпается, хозяйка? — За дверью, очень близко к ней, прогремел голос того существа, теперь, когда я не задыхалась от бега и соображала лучше — он не был таким уж страшным. Старичок коротышка, которого за бороду можно приподнять. Больше напрягал контраст между голосом и тельцем. — Видать, головой сильно пришиблась.
Пришиблась я ого-го как, и не только головой.
— Знахарь сказал, что она здорова. Переутомилась. — Отвечала женщина звонко, но слегка укоризненно. — А ты иди и не появляйся пока. Боюсь, напугаешь её.
Ответом было ворчание.
* * *
Лишь с третьей попытки получилось встать, вернее, сползти с кровати — мышцы болели непередаваемо. К столу же передвигалась на четвереньках. Сев подле него и оперившись о комод, немного размяла ноги, но подниматься все равно было тяжко. Увидев воду поближе — поняла насколько хотела пить. Осушила почти весь чайник и мне было всё равно какая она, хоть из лужи. Оставила немного на дне, чтобы умыться и привести себя в порядок.
На столе лежало не примеченное мной до этого зеркало. Я посмотрела на себя и горестно воздохнула — впору зарыдать ещё раз. Если зеркало, как в сказке умело говорить, наш диалог звучал бы таким образом:
«- Свет мой, зеркальце, скажи! Да всю правду доложи: Я ль на свете всех милее, всех румянее и белее?
Молвит зеркальца в ответ:
— Отпусти меня, пожалуйста… Что я тебе сделало?»
И треск стекла за кадром.
Выглядела я отвратительно: красные глаза с синяками под ними, размазанная косметика, бледные губы и белесая кожа. Не знаю, каким образом сошёл мой персиковый загар… Скорее всего от стресса.
На голове царил нечесаный беспорядок.
— Мной бы детей пугать. — Вздохнув сообщила я отражению.
Намочив полотенце, я хоть немного попыталась привести себя в приличный вид. Стёрла размазанную тушь, блеск и грязь которая, была на шее и щеках. Теперь я понимаю удивления тех людей — прибежало невесть что, невесть откуда. Я бы тоже за вилы схватилась.
И конечно же, перед дверью я немного помялась: «Не стоит чего-то бояться, они даже вызвали для меня врача! И стоит уже выйти и хотя бы поблагодарить, а ещё узнать, где я и как связаться с родителями» — это я себя мысленно убеждала в который раз, прежде чем взять себя в руки — выйти.
В нос сразу ударил сильный запах пряной и очень вкусной еды — желудок отозвался болезненным спазмом. А оказалась я в гостиной — кухне, тут был весь набор: большой стол, накрытый красивой скатертью, стулья, а на них милые подушечки и самая настоящая печь, как в деревнях. Все было также любовно украшено, но наиболее примечательным оставались развешенные повсюду травы и вяленая еда. На печи весела связка чеснока, вяленое мясо, сушёная рыба и грибы, а над столом привязь приправ, я могла назвать их все и была уверена, что та длинная ветка для соленья, а тот пушистый цветок отлично подходит для супов, а чёрный стручок для каш. Хоть заявку на МастерШеф подавай.
У печи ко мне в пол-оборота стояла уже знакомая невысокая блондинка и напевая себе песенку, месила тесто.
— Извините… — Я попыталась тихо привлечь внимание, но она все равно испугалась — рывком крутанулась и шокировано уставилась на меня. Пришлось виновато добавить: — Не хотела вас напугать.
Она, не сводя с меня взгляда, кивнула и улыбнулась одними уголками губ. В комнате образовалась гнетущая тишина, я почувствовала себя ужасно смущённо. О чём вообще говорить? Здравствуйте, а что это было за чудо-юдо? И, кстати, спасибо, что не закололи и не спрятали в сене! Можно мне позвонить в 102?
Запинаясь и неловко переминая с ноги на ногу, я сказала:
— Извините, вчера как-то так получилось… — Дико? До безобразия странно? — Спасибо за помощь…
— Ой, да не за что! — Неожиданно простодушно ответил мне звучный голос. — Да, ты не стой, а присаживайся! Сейчас я тебя покормлю.
Я оторопело посмотрела на женщину и как-то совсем растерялась от такого радушия…
— Да садись ты! Садись! — Застывшую меня авторитетно усадили за стол. — Меня, кстати, Труда зовут.
— Елена. Приятно познакомиться. — На автомате ответила я, всё ещё ошарашенная. Нет, хорошо, что женщина такая дружелюбная…
— И мне!
Я натянуто улыбнулась ей и спросила: «могу от Вас позвонить?».
Женщина как-то неловко перевела взгляд вверх и вопросительно подняла бровь. Не расслышала?
— Эм, позвонить родителям…Телефон у вас есть?
И тут она радостно хлопнула в ладоши и развернулась к печке, бодро бросив.
— А-а-а-а, телефон! А у нас его нет.
Я понимаю — глубинка, все дела… НО НЕ НАСТОЛЬКО ЖЕ?!
— Может, у соседей есть? Или районном центре?
— Да, вроде, был! Ты лучше выпей это! — Блондинка поставила передо мной большую чашку непонятного напитка.
— Да, конечно… А это…
— Это чай! — Поспешно пояснила женщина.
— Спасибо. — Больше на компот похоже, даже кусочки фруктов плавают. — А когда я смогу…
— Выпей чай, он вкусный. — Настойчиво и требовательно ещё раз «предложили» мне. Но заметив моё удивление, женщина мило добавила: — Для тебя варился…
Ну как-то совсем неудобно теперь… Слегка улыбнувшись ей, я отпила глоток. Чай обжигал горло, а его послевкусие сильно отдавало травами. Я не любитель подобных напитков, но этот мне даже понравился, и я отпила пару глотков. Труда, же облегчённо вздохнула и улыбнулась мне ласково, но с каким-то сочувствием и снова засуетилась по кухне.
— Вкусный, да? — Я утвердительно махнула, но она стояла спиной, и пришлось повторить:
— Очень вкусный, хотя я не люблю их.
— Это семейный рецепт! — Гордо похвасталась женщина. — Вся деревня спрашивает, а я ни-ни, храню как зеницу ока!
— Да. А насчёт телефона?
— Да — да. Есть у соседей, но они не дома. — Отмахнулась Труда.
— А когда будут? — Ну мне серьёзно нужно позвонить, мама уже, наверное, поседела. По телевиденью во всю передают: пропала красивая шатенка, рост метр семьдесят, серые глаза. Ладно-ладно… Льщу себе… Но! В местных интернетах точно ищут — Мика уж точно накалякала какой-то сопливый пост о любимой пропавшей подруге.
— Вечерком! Ты чай пей. — Весело, но настойчиво, вырвали меня из раздумий. Она что одержима им?! Он конечно, диво как вкусен и расслабляет отлично… А если там наркотики?! Да ну, не может быть.
— А как ты здесь оказалась? Заплутала? — Труда, как будто пыталась меня отвлечь от раздумий. Спасибо ей за это, но я не могу сосредоточиться и понять, что делать дальше.
— Да, нет. Я просто очнулась в лесу.
— В лесу? — переспросила женщина, расставляя передо мной еду. Надеюсь, она не будет насильничать меня как с чаем…
— Да, в том красном. — Блондинка удивлённо вскинула брови. — Потом я бежала через поле и нашла вас.
— Ого, сколько приключений за день.
Я сомневалась продолжать или нет, но слова слетели с моих губ:
— И тот страшненький старик напугал меня и темнота.
— Это был вигт. Ты его не бойся. — Растерянно пробормотала блондинка, присаживаясь напротив меня. — Мы тебя с вумортом спутали.
— Кто? С кем?
— Ой, об этом потом. — Отмахнулись от меня слегка грубо. Ну, потом, так потом… Буду письма писать из дома: «Дорогая Труда! Помните как не закололи меня вилами?».
— А можно мне, пожалуйста, ещё чая? — Не ожидала от себя такого, но этого «зелья» хотелось всё больше с каждым глотком. И успокаивал он просто на ура, возможно, там травки какие умиротворяющие…
— Конечно, но ты сначала поешь. — Ответили мне с не очень искренней улыбкой.
Труда — вроде милая женщина, но вот странно — она красивая и очень молодо выглядит: ни морщинок, ни складок, только гладкая загорелая кожа, да губы пухлые как персики и ощущения от неё совсем другие, как от женщины с большим жизненным опытом. Вот только с ростом ей не повезло…
* * *
За час Труда смогла, обсудила всех своих соседок, умудряясь каждую упомянуть недобрым словом, рассказать, как сделать кашу вкуснее, суп наваристее и какие соленья лучше к зиме заготовить.
Было как-то легко и хорошо, что я забыла, в какой ситуации оказалась, и всё стало восприниматься как данность.
Я серьёзно подсела на этот совершенный чай. Выпила уже две кружки, вот сейчас допиваю третью и самое интересное с каждой чашкой мне все легче и легче.
Мы сидели вместе с женщиной за столом, и после того как все блюда были в печи, она объясняла мне, как вышивать орнамент, который на занавесках вышит. Исколов пальцы, я все равно, упорно продолжала повторять за Трудой, а она лишь добродушно посмеивалась:
— К замужеству получится.
— Не думаю… — С сомнением ответила я, смотря на свои уродства, а не орнаменты.
— Моя дочка тоже не умела поначалу.
— А у вас дочка есть? — Так и знала, что она старше, чем выглядит! Как у неё получилось так сохраниться?
— Да, Хюва. Как 20 годков стукнуло — вышила приданое и выскочила замуж за влиятельного городского парня. — Да, она явно старше, чем я думала.
— Давно выскочила?
— Да с десять лет назад. — Наааамного старше. — А тебе сколько?
— Двадцать.
— Ах, самый прекрасный возраст для замужества.
— Да, рановато как-то.
В ответ Труда умильно взглянула на меня:
— Как встретишь достойного, так сразу не рано станет.
— Не буду отрицать. — Смиренно ответила я, но женщина как-то посерьёзнела и отложила вышивку и посмотрела на меня внимательно и задумчиво, как будто подбирала слова:
— Ты знаешь, где ты?
Что за странный вопрос?
— В Вашей деревне.
— Я про другое: что это за мир?
— В смысле мир? Обыкновенный человеческий мир. — Труда ничего не ответила. Она поджала губы. А я продолжала пить чай и непонимающе смотреть на неё… Спокойная, как бревно.
— Ты в Валараме. А точнее, Лесная Долина, деревня Красный Лист. — Что за Валарам еще такой? Название деревни? — Это не твой мир.
— Не мой мир?
— Да, не твой. — И озвучено это было, как факт. Странный лес, вигт, слишком хорошо сохранившееся Труда: все встало на свои места, и я поверила, так легко и просто, даже сомнений не закралось, собственно как и эмоций. А Труда, словно прочитав мои мысли, пояснила:
— Это из-за чая. Это специальный отвар из унелмы и тотууса.
— Притупляет негативные эмоции и помогает трезво мыслить. — Выдала я на автомате, совершенно не удивляясь своим познаниям. И да, меня опоили. Тоже без удивления… АГА! Меня таки опоили!
— Так вот что ты получила взамен! Неплохо! — удивлённо и одобрительно сказала Труда. Меня похвалили, но я не поняла за что.
— Взамен?
— Это тебе лучше объяснит мой муж. Он будет вечером. А сейчас смотри — это стежок делается так…
Ох, у меня как раз он не получается! Нужно следить внимательно.
* * *
Подведём итоги: я в другом мире, напоенная наркотическим травяным чаем, сижу и вышиваю.
За-ме-ча-тель-но!
Истерики не было, соображала я идеально! А заявление «не твой мир», вызвало лишь: «А ну да, логично». Что к черту логично, пока не решила. И не будем забывать про этот нарко-чай и суперспособность «Лена повелитель ботаники».
Говорила мне мама, что моё увлечение фэнтези до добра не доведёт: «Дочка, ты лучше читай о чем-то реальном, ЖИЗНЕННОМ, а не о своих единорогах и принца». Ах, мама, как бы я хотела повернуть время вспять и смотреть с тобой сериалы и читать «жизненные романы». Может быть, и очутилась в какой-то более адекватной ситуации. Не обязательно главной героиней, можно мимо проходящим статистом или городской злодейкой, которая говорит, что у красавицы-умницы-на-все-руки-мастера и просто отличной девушки Любавы, ничего не выйдет с моим Городским Прын́цем.
Смирится и принять то, что я «попаданка» — можно, конечно, с горестью и печалью. Но, как-то обидно, что всё не по плану пошло. Во-первых, почему я стала бледной как поганка? Где моя новая «горячая и выпуклая» внешность?! Или хотя бы пусть вернётся мой загар, с трудом заработанный на речке.
Во-вторых, суперсилы и артефакты? Что я буду делать в новом мире без них? Спасибо конечно за залитую в мою голову книгу «Будьте с травами на ТЫ», но всё что мне светит с этим — это стать наркоторговцем. Замечательно, если здесь это легально, а если нет? Прямо таки: от сумы да от тюрьмы не зарекайся.
В-третьих, где мой верный и обворожительный спутник? Друг хороший? Эльф прекрасный? Того вигта, как его назвала Труда, она может оставить себе!
Кстати, вернёмся к ней! Она гном! Обалденно красивый гном! «Ой, да я не самая симпатичная. Есть намного красивее…» — сказала она мне. Вы это понимаете? Не бороды тебе, не пещер или еще чего. А деревня гномов-красавцев, притом, что я выше их всех на голову. Толи ли рай, толи ад.
Меня просветили, что из-за чая я не могу испытывать негативные эмоции, а позитивные очень блёкло. Это что-то вроде местного антидепрессанта с временным эффектом: пока пью — всё радужно и понятно, но перестав — начнётся самая настоящая истерика с завываниями и слезами.
— Так что ты лучше пей его пока постоянно, — советует мне Труда, — С тобой я поделюсь рецептом.
— Почему? Это же секретный рецепт.
— Ну ты моя первая упавшая — почти как семья. — Подмигивает она.
— «Упавшая»-это термин какой?
— Ну да. Я не хотела говорить, пока трава своё не возьмёт.
— Можно сказать, опоили меня. — Ехидно уточнила я.
— Если бы не опоила — ещё долго сопли на кулак наматывала. — И женщина в комичной манере начала изображать истерику: — Ой отпустите! Нет вы мне врёте! Где я!? Что я!?
Она так убедительно размахивала руками и кривила лицо, что я не удержалась и рассмеялась.
— Хорошо — хорошо. Убедили! — Труда прекратила кривляться и продолжила показывать мне стежки. — И много нас таких «упавших»?
— Вообще да, вы тут частое явление. Но в нашей деревне — ты первая.
— Какова честь.
— Не ёрничай, а лучше внимательнее за вышивкой следи. — Блондинка показывает мне место, где я снова ошиблась. Блин, не там нитку пустила. — Так вот, у нас даже законы есть насчет вас.
Я удивлённо вскинула брови, не отвлекаясь от дела.
— Ага, вас и ваших спутников везде пропускают и положена некоторая выплата — толи 30 золотых.
— Главное не сребреников.
— О, а ты в наших монетах разбираешься? — посмотрев на меня, интересуется Труда. — У нас ещё и медяки есть.
— Нет, просто у нас когда-то тоже подобные день.. монеты были. — Поясняю я. — А у вас 30 золотых это много?
— Ну смотри если средняя плата за месячную работу — 10 золотых.
— Тогда, получается это деньги на адаптацию в 3 месяца?
— Да, пока вы не найдёте работу.
— И как её найти? — я отложила вышивку, потому что это уже было важно. Это касалось выживания.
— Понимаешь, когда вы…Падаете… — Звучит нелепо. По снисходительной улыбке Труды понятно, что она согласна со мной. — Вы всегда освящаетесь Даром взамен прежней жизни. Вот ты премудра в травах.
— Ох, лучше бы красоту… — недовольно вздыхаю я.
— Это ты зря. Ты румяна и мила. А была бы ещё краше — закончила блудницей или чей наложницей. — укоряет меня Труда. — А травы это отлично. Если голова на месте, да руки умелые — то на этом далеко уехать. От травницы до знахаря.
— Что-то вроде врача?
— Нет, лекарь — это лекарь. Они в травах редко разбираются. Им бы резать и зашивать.
— Почти как у нас. — отмечаю я.
— Я больше знахарям доверяю, но их редко где найдёшь, да и дорого берут.
— А тут только гномы обитают? — Я продолжила засыпать блондинку вопросами.
— Нас много: гномы, люди, альты. Ладно. — Труда откладывает вышивку и встаёт. — Остальное расскажу позже. Нужно на стол накрыть. Муж скоро будет.
* * *
Он пришёл, едва в печи дошло последнее блюдо. Окинул довольным взглядом еду и хмурым меня. В восторг я его не привела.
— Халвен. Хозяин дома. — Сухо представился сероглазый и сел за стол.
— Лена. — Ответила я в спину.
Труда, же засияла и что-то весело щебеча, принялась обхаживать мужа со всех сторон. Противоположности притягиваются, да? В отличие от мягкости и миловидности блондинки, он был полон угрюмости и жёсткости, но все же оставался привлекательным.
— И ты садись! — женщина авторитарно усадила меня напротив и начала что-то мне накладывать в тарелку.
Мужчина же равнодушно ел, игнорируя даже жену, которая весело рассказывала, опять, про каких-то соседок. За всю трапезу он лишь однажды посмотрел на меня серыми глазами. Про такие говорят, что они изо льда или стали.
Ещё сегодняшним утром в такой ситуации мне бы кусок в горло не лез, а сейчас я спокойно уплетала за обе щёки, успевая обсуждать «волочайку Ситу и её любовников».
— Я закончил. — Опустив ложку холодно сообщил Халвен. Звучало это в контексте «Я всё и вы все тоже всё».
— Да-да, милый. — закивала блондинка в ответ и начала бодро убирать со стола.
— Давайте я помогу! — подорвалось было я.
— Нет, ты сиди. — мужчина пристально глядел на меня. — Знаешь, кто такие упавшие?
Он говорил, словно милостыню бросал и вот-вот протянет перстень для поцелуя.
— В общих чертах — да. — Буд-то перед экзаменатором сижу. Бррр.
— А законы о них знаешь?
— Нет.
Мне так и хотелось огрызнуться и сказать что-то вроде: «Мужчина, я тут новенька! Только вчера «упала»!». Но благоразумно смолчала.
Хмыкнув, он удобнее устроился на стуле. Но я не была напряжена от его грозности: он хотел показать себя хозяином — пусть показывает. Я поняла, что последнее слово всегда остаётся за Трудой. Она была из тех хитрых женщин, которые умели правильно управлять мужчиной — незаметно. Вывернет все так, будто это не она решила, а он, как истинный владетель. И даже сомнение не затеплится, ведь — Хозяин! Глава! Мужчина!
К примеру, когда он со всей своей мужественность в метр пятьдесят грозно уселся трапезничать — вот тогда всё стало и ясно. Он потянется за одним и Труда тут же ласково: «Нет, милый начни с горяченького», а он и слова не скажет — начинает с горячего. Тянется за другим — «Дорогой, только не налегай на вредное» и он руку отнимает.
— Вы упавшие сейчас не редкость. — важно продолжил Халвен. — Разные вы бывали от совсем обычных до вычурных и скользких как змеи. За последнюю зиму с сотню вас навалило и это только в нашей Лесной Долине.
— Лесной Долине? — перебила я, Труда раньше об этом упоминала.
— Наш край так зовётся, — меня окинули недовольным взглядом. — Эту мелочь тебе расскажет вигт, а ты слушай и не перебивай.
Я почти закатила глаза от его важности. К горлу подкатывало дикое раздражение. Нужно ещё выпить настойки.
— Мы народ не жестокий и сложили законы для вас. Вам полагается плата.
— 30 золотых — вклинилась в разговор женщина. Сладко улыбнувшись мужу, поставила перед ним бублики и мёд. Он удовлетворенно кивнул.
— Да, 30 золотых. Это доволе много. — Мужчина даже бублик макал в мёд так, как будто это задание вселенского масштаба. От него стало тошно. — На границах вам нет препятствий, коли грамота есть.
Он остановился и прищурился, ожидая, перебью его или нет. Я решила промолчать. И это, наверное, до того подчеркну
