Ларисса Йон

Гадес

Демоника – 11,5

Переведено специально для сайта http://lovefantasroman.ru

Любое копирование без ссылки на сайты ЗАПРЕЩЕНО!!!

Пожалуйста, уважайте чужой труд!

Переводчик и редактор: Casas_went

Оформление: host

Аннотация:

Гадес – падший ангел с ирокезом – провёл тысячи лет в Преисподней в качестве тюремщика. Души, которые он охранял, являлись тем ещё злом, но лишь малое количество осмеливалось схлестнуться с ним. Всё меняется, когда в тюрьму Гадеса проникает сексуальный падший ангел и непреднамеренно начинает бунт. Восстание легко подавить, но впервые в жизни Гадес готов променять правосудие – или дарование милосердия – на прекрасную женщину, которая могла оказаться его спасением... или погибелью.

Из-за невольного участия в заговоре другого ангела, задумывающего начать Армагеддон, Катаклизм выгнали с Небес, и теперь падший ангел служит начальнику Гадеса – Азаготу. Всё, что Кэт хочет – реабилитировать себя и вернуться туда, где её место. Но когда она попадает в ловушку тюрьмы Гадеса, когда дерзкий, но неотразимый тюремщик единственный, кто может ей помочь, Кэт понимает, что место, которому она принадлежит оказывается тем, что она меньше всего ожидала...

Глава 1

"Дорога в Ад – самое лёгкое путешествие".

Диоген Лаэртий

"Наслаждайтесь прогулкой, потому что остановкой будет ад".

Гадес

Если Катаклизм придётся вымыть ещё один туалет в этом демонском чистилище, именуемом Шеул-гра, то она спустит себя в унитаз.

Кэт всегда считала, что когда ангелов пинком под зад вытуряют с Небес, они живут припеваючи как падшие. Терроризируют верующих и пьют с демонами пенистый эль. Вот только нет, ей приходилось подтирать задницу Мрачного Жнеца.

Ладно, на самом-то деле она не подтирала Азаготу задницу. А если бы так делала, то его супруга Лиллиана имела бы на этот счёт что сказать. И под "сказать" Лиллиана имела бы в виду "отвинтить голову".

Кэт ещё раз поразмышляла над этой темой. Нет, Лиллиана, как полноценный ангел с нимбом не стала бы предпринимать что-то такое резкое. Ну, по большому счёту. Но Кэт всё равно не хотелось попасть в её список на уничтожение. Любой, кто злил Лиллиану, злил и Мрачного Жнеца, а это уже... Кэт не могла придумать ничего более худшего.

Кроме, наверное, мытья туалетов.

"Да прекрати ты уже ныть. Ты добровольно пошла на эту работу".

Да, это правда, но согласилась она служить Азаготу лишь потому, что хотела заработать пропуск обратно на Небеса, а для этого нужно: а) не совать свой нос в плохие дела; б) избежать попадания в Шеул – демонский мир, который люди частенько называют Адом, и с) сделать что-то героическое для спасения мира.

Всё проще простого.

Кэт усмехнулась сама себе, таща поднос с грязной посудой из спальни Азагота и Лиллианы, шлёпая босыми ногами по холодному камню, что покрывал каждый дюйм древнего особняка в греческом стиле.

Этим утром Азаготу Лиллиана устроила сюрприз с завтраком в постель. Реакцией Мрачного Жнеца Кэт несколько месяцев назад была бы шокирована. Кто бы мог подумать, что он настолько смягчится?

Она посчитала, что стоило подумать получше, когда Азагот предложил работу и крышу над головой, чтобы не пришлось беспокоиться, что какой-то придурок против воли затащит её в Шеул ради забавы или прибыли.

Нет, Шеул для Кэт был закрыт. Вход в царство демонов станет для неё полным падением, превратив в Истинную Падшую, у которой не будет и надежды на искупление.

Как у Не-павшей, у неё была небольшая надежда, но всё равно, лишь малому количеству ангелов удалось вернуть свои крылья. Вообще-то Кэт знала всего лишь двух.

Одним из них был Ривер, который теперь был не просто ангелом, а одним из самых могущественных.

Его супруга Хайвестер тоже прошла через падение, но её обстоятельства были уникальны, и хотя Кэт не знала всей истории, она знала, что Хайвестер спасла Небеса и Землю, и заслужила возвращение каждого пёрышка.

От подобных размышлений бесполезные дуги крыльев в спине Кэт начинали зудеть. Её роскошные крылья норкового цвета исчезли, были срезаны на жестокой церемонии, а с ними ушёл и её источник силы.

Кэт прекрасно понимала почему Не-павшие пересекали границу между человеческим и демонским мирами, чтобы превратиться в Истинно Падших и получить новые крылья и силы. Но разве зло того стоит? Кэт так не думала.

– Кэт! – голос Азагота вырвал её из мыслей, и Кэт едва не выронила поднос с грязной посудой, когда увидела, как Мрачный Жнец шагает по коридору из своего кабинета.

В мерцающем свете настенных факелов он не выглядел счастливым. И был не один.

Рядом с ним шёл Гадес – заместитель Азагота и тюремный надзиратель царства мёртвых.

Нет, не шёл. Судя по тому, как мышцы ног, обтянутых чёрными спортивными штанами, при каждом беззвучном шаге растягивались, больше походило на то, что он крался. Его тело излучало едва уловимую силу, и Кэт вздрогнула, ощутив первобытный отклик тела.

Этот сукин сын Гадес был горяч. Точёные скулы и жёсткая, квадратная челюсть придавали ему греховный вид, особенно вкупе с синим ирокезом, за возможность провести по которому, Кэт готова была убить.

Хотя, с другой стороны, Кэт убила бы за возможность провести ладонями по всему телу Гадеса, и начала бы с его мускулистой груди, которая обычно была соблазнительно обнажена. Не то чтобы она жаловалась, что сейчас он был одет в обтягивающую каменно-твёрдый пресс майку.

Кэт пыталась не пялиться, но, на самом-то деле, даже если бы она стояла посреди зала и пускала слюни, это было бы неважно. Гадес никогда на неё не смотрел. Никогда не замечал.

Для него она была ничем. Даже взгляда недостойной. Холодные, цвета льда глаза Гадеса смотрели сквозь неё. И ещё это был тот парень, который смеялся с Лиллианой, шалил с другим живущим здесь Не-павшим и играл с адскими псами, будто те были просто гигантскими щенками. Гигантскими, питающимися людьми щенками.

Азагот остановился перед Кэт.

– Кэт? Ты в порядке?

Она моргнула, осознав, что затерялась в мыслях о Гадесе.

– Э... да. Прости, господин. Что ты хотел?

– Ты видела Зубала?

Кэт кивнула.

– Около получаса назад он отправился в общежития. Кажется, он сказал, что собирается научить кого-то из новых Не-павших как быть засранцем или что-то в этом роде.

Гадес рассмеялся и Кэт увидела два жемчужно-белых клыка. Кэт привыкла считать, что клыки производят отталкивающее впечатление, но если бы Гадес захотел скользнуть ими в неё, она с радостью бы подставила шею и пригласила его. Кэт провела по своим крошечным клыкам языком – по очень уменьшенной версии клыков, которые вырастали у Не-павших через несколько дней после обрезания крыльев. По большей части она ими не пользовалась. Даже больше не кусала свою губу.

– Наконец-то Зи научит их всему, что об этом знает, – заметил Гадес.

Эти двое недолюбливали друг друга, но Кэт понятия не имела почему. Хотя, знала, ведь Зубал был той ещё занозой в заднице. Не то чтобы она размышляла на эту тему, боже упаси. Ей просто приходилось надеяться, что больше никто об этом не знал.

Потому что это унизительно.

– Спасибо, Катаклизм, – ответил Азагот, в благодарность кивнув головой. – Я слышал, что и ты помогаешь с Не-павшими. Лиллиана говорит, что ты посоветовала им использовать небесные имена, а не те, что им дали при Падении. Ты же знаешь, что это запрещено, правда?

В Кэт вспыхнула тревога, но Не-павшая подняла подбородок и смело встретилась со взглядом Азагота.

– Не в Шеул-гра. В твоём царстве другие правила. Я посчитала, что если они будут пользоваться небесными именами, то это будет им напоминанием для того, чтобы оставаться на праведном пути, если они хотят заслужить возвращение на Небеса.

Гадес уставился на неё, в его глазах светилось понимание. Несомненно, он гадал, почему же она не воспользовалась собственным советом, но, слава богу, ему не предоставилось возможности об этом спросить.

– Очень умно. – Одобрение Азагота взволновало её, но затем он вернулся к должностным обязанностям миньонов, сказав: – В любом случае, моему кабинету требуется внимание. Там небольшой... беспорядок.

Азагот прошёл мимо неё и, было ли это её воображение или же Гадес немного задержался? Каждый дюйм кожи под сине-чёрным корсетом напрягся, и Кэт могла поклясться, что Гадес окинул её взглядом, оценивающим и горячим, с ног до головы. Но затем он стал холодным как всегда, когда Гадес зашагал рядом с Азаготом, словно Кэт не существует и никогда не существовало.

Кэт со вздохом опустила посуду на кухонный стол и схватила корзину с чистящими средствами для кабинета Азагота. Когда она оказалась внутри... Что ж, он не шутил, говоря, что тут беспорядок.

Кэт пробежалась тряпкой по каменным и деревянным стенам, вытирая кровавые разводы, оставленные после пыток Азаготом демона. И, должно быть, большого демона.

Судя по всему, он не часто уничтожал демонов. Существовала цена за разрушение душ. Но когда Азагот этим занимался, беспорядок оставался значительный.

Кэт использовала две бутылки чистящего средства и десяток тряпок, и теперь кабинет больше не походил на скотобойню, но чёрт, теперь Кэт нуждалась в долгом душе.

Вздохнув от облегчения по окончанию работ, она начала собирать чистящие принадлежности, но тут уловила на стене за столом Азагота тёмное пятно.

Кэт выругалась, взялась за тряпку и с усердием принялась оттирать пятно, чтобы не осталось вообще нигде запёкшейся крови. Но, проклятье, кровь попала в трещину и... Кэт нахмурилась.

Положив тряпку, она провела пальцем по трещине, и прищурилась, нащупав какой-то круглый вырез.

Вот... дерьмо.

Кэт медленно развернулась, и сердце опустилось в пятки.

Огромный кусок стены исчез, явив портал между человеческим и демонским мирами. По нему сновали гриминионы, их короткие, коренастые фигурки сопровождали демонов и злых людей в царство Шеул-гра.

Жуткие маленькие гриминионы щебетали под чёрными, похожими на монашеские капюшонами, сопровождая души, чьи тела в Шеул-гра были такими же телесными, как её, и исчезали в другом портале, который вёл демонов к финальному пункту назначения – владения Гадеса.

– Нет! – крикнула Кэт. – Остановитесь! Азагот не одобрил переходы!

Но они не остановились. Продолжили двигаться из правой стороны туннеля и исчезали в мерцающем барьере тьмы слева. Запаниковав, Кэт снова нажала на рычажок, но гриминионы продолжили шагать. Она снова нажала на рычажок, на этот раз сильнее, и наконец-то с шипением портал закрылся, оставив после себя тяжёлую стену.

Кэт тяжело сглотнула. Сердце её колотилось как бешеное, пульс стучал в ушах. Может, если никто не узнает, она не сильно облажается. Может никто и не заметит, что души попадают в Чистилище без одобрения Азагота.

И возможно она только что заработала место в зале ужасов Мрачного Жнеца, в Зале Душ на входе в особняк, где статуи были телами врагов Азагота, выставленных миру на обозрение.

А что ещё хуже, люди, заключённые в тех статуях, были живыми.

На грани обморочного состояния из-за нехватки кислорода, Кэт прислонилась к огромному столу Азагота и заставила себя медленно дышать. И как она сможет не рассказать об увиденном?

И не только не проболтается, но и не облажается в королевских масштабах. Как на прошлой неделе, когда сломала один из вековых японских мечей Азагота.

А месяц назад она пролила ананасовую газировку на бесценный ковёр, сотканный из шерсти демонских овец мастерами Они.

– А тебе известно, что в отличие от ананасовой газировки, кровь падшего ангела не пачкает демонскую шерсть? – спросил Азагот мрачным, зловещим голосом, когда Кэт оттирала ковёр. И нет, об этом она не знала.

Когда она что-то проблеяла, Мрачный Жнец едва заметно улыбнулся, что оказалось гораздо-гораздо хуже, чем если бы он вышел, кинув фразу о том, что если она ещё раз облажается, её кровь безусловно не запачкает этот чёртов ковёр.

А вот газировка, как он и сказал, оставила пятно.

Казалось, что прошло несколько часов, прежде чем Кэт перестала дрожать, взяла себя в руки и ушла прочь из кабинета. И слава богу, что по пути в свою комнату она не встретила Азагота.

Но ей удалось увидеть мельком Гадеса, завернувшего за угол, а, вернее, твёрдые полушария его задницы, обтянутые узкими чёрными штанами.

Может ей как-нибудь стоит с ним заговорить? Попробовать сказать что-то более содержательное, чем: Привет, мистер... гм, Гадес. Или предпочитаете Тюремщик? Или Повелитель? Или?..

А он посмотрел на неё так, словно Кэт выползла из ямы с гадюками.

– Гадес, – пророкотал он. – Довольно просто.

Вот и результат их разговора. Единственного разговора.

Неужели он считал её грёбаной оспой с нимбом или демонической корью? И почему она на этом зациклилась? Гадес явно ею не интересовался, а у неё были более важные проблемы для беспокойства.

Например, собирается ли Азагот или нет не испачкать свой ковёр её кровью, когда обнаружит, что она допустила несанкционированное проведение душ ко входу в Чистилище.

Переводчик и редактор: Casas_went

Глава 2

Гадес имел множество имён. Его звали и Повелителем Смерти, и Хранителем Душ, и Тюремщиком злодеев, да и просто засранцем.

И он подходил под все. Правил кусочком преисподней железной хваткой и ничего не боялся.

Поправочка: ничего, кроме Мрачного Жнеца. Азагот был единственным, кто раз за разом доказывал, что может перевернуть преисподнюю Гадеса и потрясти, как стеклянную сферу со снежинками.

Поэтому Гадес терпеть не мог ежемесячные встречи с Азаготом. Но слава богу, эта оказалась на удивление короткой и не состояла из разбора ошибок.

И это хорошо, потому что голова Гадеса была забита образами Кэт.

Он вспоминал, как впервые её увидел, когда несколько месяцев назад она устроилась работать к Азаготу. Вспоминал, как его потянуло к её энергии.

Она стала чем-то новым по эту сторону Жемчужных Ворот, и в отличие от остальных новоиспечённых падших, которые всего боялись или впадали в депрессию, не страдала ни тем, ни другим. Как и Лиллиана, Кэт была любопытной. Жаждала знаний.

Она с энтузиазмом принимала новый опыт.

И Гадес мог бы научить её парочки вещам.

Вот только ему нельзя этого делать, так ведь? Ни в коем случае, потому что рыжеволосая была для него вне зоны досягаемости, а если будет волочиться за ней как адский пёс за сучкой в течку, всё закончится болью.

Болью, которая, скорее всего, будет причинена рукой Азагота, а Гадес уже давно понял, что злить босса – за гранью глупости... далеко за гранью глупости.

И тем не менее странно, что он всё равно думал о Кэт, так как на девяносто девять процентов был уверен, что она спит с Зубалом. Тогда что же с этим было не так?

Зи был капризным сукиным сыном со взрывным характером и занозой в заднице, но Кэт же что-то нашла в этой дворняге?

Так что, пошло всё это.

Гадес воспользовался одним из трёх порталов, предназначенных для путешествия между царством Азагота и Чистилищем, и вернулся в свою резиденцию. Как только он материализовался в гостиной, по коже прокатились тревожные звоночки.

Как... странно. Да, конечно, сам по себе ад был сплошной тревогой и погромом, но всё было по-другому, отличному от того, что происходило последние несколько месяцев.

Раньше всегда присутствовало равновесие в сочетании порядка и хаоса. Организованный хаос. Хаотичный порядок.

Даже здесь, в Чистилище Шеул-гра, где души мёртвых демонов любили пошалить, пока не сгорали в огне, был порядок. Очень редко хаос.

Да, хаос тут был редко. Но теперь, когда Сатана был заключён в тюрьму и больше не правил Шеулом, весь ад вырвался на свободу... в буквальном смысле.

Да, Шеул теперь находился под новым руководством – в руках тёмного ангела Ревенанта, и такой смене руководства никто не радовался.

Как и люди, демоны нелегко принимали перемены, и напряжение, окружившее правление Ревенанта, просочилось и в Шеул-гра.

Что полностью неприемлемо.

Покалывание переросло в жжение, будто Гадеса кусали осы. Преодолев желание сорвать с себя кожу, он вошёл в личный портал, расположенный рядом с камином.

Как и Хэррогейты, что соединяли демонский и человеческий миры, некоторые порталы в Чистилище были построены, чтобы передвигаться между двумя локациями, тогда как другие могли доставить во множество мест за счёт манипуляций с символами, расположенными на четырёх стенах портала.

Но Гадес также мог управлять ими силой разума, позволяя любому порталу переместить его в любое место в Чистилище, куда он пожелает отправиться. Или, как сейчас, в место, в котором должен быть. Гадес едва сосредоточился на ощущениях тревоги, охвативших его тело, как спустя мгновение портал открылся.

Гадес совсем не удивился, обнаружив, что оказался в сгоревшем секторе Пятого кольца – пустынном и скучном царстве тумана, жары и отчаяния, в котором содержалось злейшее из зол. В то же мгновение, как демоны его узнали, они скрылись в тумане.

Ну, большая часть. Некоторые остались. Если бы не их глупость, то неповиновение восхищало.

Путь Гадесу преградил демон, который до того как несколько лет назад пал от рук убийц-охотников на демонов из Эгиды, был профессиональным мучителем.

Здесь демоны могли выбрать любую внешность, а этот ублюдок выбрал прежний облик Кромсателя Душ с причудливыми острыми когтями.

– Отойди.

Гадес замедлился, но не остановился. У него не было времени на подобное дерьмо. Кожу жгло, а внутри всё сотрясалось, предупреждая о проникновении некоего зла.

И, должно быть, это зло было громадным, раз уж Гадес ощутил его, находясь дома на другой стороне Чистилища... что по расстоянию равнялось как от одного земного полюса до другого.

– Да пошёл ты, Хранитель Душ.

Гадес удивился. Немногие были настолько храбры – или глупы – чтобы бросать ему вызов. Но Гадес не выдал удивление выражением лица. Напряжение возрастало, и он не мог никому позволить думать, что не контролирует Шеул-гра.

Спустя пару десятков футов, не сбивая шаг, Гадес лишь силой мысли содрал с демона кожу. Как шкурку с банана.

Демон вскрикнул в агонии, и Гадес ему это позволил. Этот крик разнёсся на несколько миль и предупредил бы каждого его услышавшего о последствиях схватки с Гадесом.

Конечно же, Гадес мог его "убить", но душа демона просто бы покинула старое, сломленное тело и приняла другую форму. Гораздо большее удовольствие он получал от мучений.

Гадес продолжил путь, хрустя сапогами по обгоревшим костям и дереву, а когда проходил мимо Кромсателя Душ, тот прекратил агонизирующий крик, чтобы прохрипеть:

– Ты... потерпишь... неудачу.

Гадес проигнорировал демона. Да и что с того? Неудачу в чём? Его работа была предельно проста и однообразна. Всё, что он должен был делать, это держать демонские души и души злых людей в Чистилище, пока или если их не отправят на перерождение.

А как их хранить было его заботой. Гадес мог оставить их в покое, мог мучить и делать всё, что хотел. Неудача? Да это же смешно. Негде её потерпеть.

Правда. Это место было большую часть времени чертовски скучным.

Оставив засранца позади, Гадес продолжил путь мимо того, что любой другой назвал бы ужасом, в место, где обитало злейшее из зол. Тела, кровь и разрушенные строения настолько примелькались взгляду за тысячи лет нахождения здесь, что Гадес ничего этого уже не замечал.

Даже адская гончая, присевшая в тени дерева с корявыми шипами не заставила его остановиться. Звери могли пересекать барьер между Шеул-гра и Шеулом, и по большей части Гадес им это позволял.

Он, вроде как, и должен был, с момента как их король Цербер провозгласил себя стражем преисподней и, особенно, Шеул-гра.

По какой-то причине адские гончие терпеть не могли мертвецов и были одним из немногих видов, кто мог видеть их за пределами Шеул-гра. А в Шеул-гра они наслаждались тем, что разрывали людей на части.

Пока их активность ограничивалась Третьим, Четвёртым и Пятым кругами, где жили самые худшие демоны, Гадесу плевать было, чем занимаются эти рассадники блох.

Впереди, из руин древнего храма слышался хор голосов: "Ич тан изей. Ич тан изей. Ич тан изей алет!"

Гадес нахмурился. Он признал в языке шеулик, вот только диалект был ему незнаком, оставляя открытой трактовку некоторых слов. Так или иначе, Гадес сомневался, что перевёл правильно, и хор голосов говорил об открытии магазина дешёвых товаров.

Он двинулся на голос, а когда подошёл к рыжеватому сиянию, что просачивалось в дверной проём здания, то волосы на затылке встали дыбом. Какого чёрта? Да его уже несколько веков ничего не пугало до жути. Много веков.

"Ич тан изей. Ич тан изей. Ич тан изей алет... блодфлеш!"

Какого. Чёрта.

Что-то вскрикнуло, издало душераздирающий, мучительный звук, от которого по коже Гадеса поползли мурашки. Что-то было очень и очень неправильно.

Ускорившись, Гадес помчался в освещённую камином, пещерообразную комнату... а затем, резко остановившись, заскользил по луже крови на каменном полу.

Сотня демонов из десятков разных видов собралась вокруг висевшего на огне огромного железного котла, изнутри которого раздавались крики умирающего демона Нитула, тело которого покрывалось пузырями от какой-то ядовитой жидкости.

– Остановитесь! – Гадеса не волновал демон. Его волновал ритуал. В Шеул-гра все ритуалы были забыты и платились штрафами в виде души, поэтому не часто проводились.

О, время от времени Гадес натыкался на одного или двух одиночек, проводивших религиозные ритуалы, но чтобы такая массовая церемония? С таким он столкнулся в первый раз.

И мог поклясться яйцами Азагота, что в последний.

Масса поющих демонов повернулась, их жуткие улыбки и пустые глаза наполнили Гадеса отвратительным чувством обречённости. В голове зазвенели тревожные звоночки, и в то же мгновение он призвал силу и приготовился отправить каждого из этих уродов в Рот – худшую из худших тюрем, где страдание было больше, чем просто легенда, а единственное освобождение можно было получить, если только Азагот разрушил твою душу.

Одним словом Гадес выпустил силу. В этот же самый момент один из демонов опрокинул котёл с кислотой. Жидкость, смешанная с тем, что осталось от Нитула, выплеснулась на пол шипящим потоком.

Внезапно, будто сила Гадеса ударилась в невидимую стену, она отскочила обратно и обволокла его коконом черноты.

Словно телепортировавшись собственным заклинанием в тюрьму, которую боялись все демоны, он снова услышал хор голосов: "Ич тан изей алет!"

"О... чёрт. Вот оно что", – понял Гадес.

Демоны не пытались открыть магазин дешёвых товаров. Каким-то образом им удалось раздобыть объект или человека силы, и пытались открыть сами стены Шеул-гра, чтобы позволить миллионам душ выбраться в человеческий и демонский миры.

Они искали чем бы полакомиться.

Переводчик и редактор: Casas_went

Глава 3

У Гадеса не возникло проблем с тем, чтобы выбраться из Рота, хотя потребовалась чёртова уйма времени, чтобы убедить одного из охранников – падшего ангела по имени Вайп – что он не замаскированный демон.

Как только ему удалось уговорить парня, Гадес собрал горстку персонала, состоявшего из падших ангелов, и вернулся на место демонического ритуала. За пару часов им удалось поймать двух замешанных в ритуале демонов.

Они сменили физическую внешность, но Гадес видел сквозь внешний облик их души. Идиоты.

Отправив демонов в Рот, Гадес тут же отправился к Азаготу, который производил осмотр огромных полок с книгами в библиотеке, некоторые из которых начинали вибрировать, когда на них падал его взгляд.

Гадес немного отступил, наученный горьким опытом, когда один из бешеных томов Азагота его укусил. Кто ж знал, что книги кусаются? Злобные маленькие ублюдки.

Гадес прочистил горло, чтобы возвестить о своём появлении. Азагот даже не повернулся, лишь коротко гаркнул:

– Сядь.

Голос Мрачного Жнеца не оставил место возражению. Хотя, ничего удивительно, такое бывало не редко. Поэтому Гадес уселся в кожаное кресло... кожа которого была из демона Молегра.

Азагот уселся на плюшевый диван напротив Гадеса и потянулся к рваной книге на подлокотнике.

– Итак, – начал он, – что там на Пятом кольце?

Гадес не стал спрашивать откуда Азаготу об этом известно. Нет никаких сомнений, что один или больше из надзирателей Гадеса являются агентами Азагота. Шпионская сеть парня тянулась от самых глубоких ям Шеула до самых высот Небес.

– Чёрт, да если б я знал, – ответил Гадес. – Но что бы там не происходило, это что-то плохое. Я поймал кучку засранцев, проводящих запрещённый ритуал, настолько сильный, что использовал против меня мою же силу и перекинул в мою же собственную грёбаную тюрьму.

Азагот вздёрнул тёмную бровь.

– Я рассчитывал, ты позаботишься о ситуации.

– Так и сделал, когда выпутался из собственной тюрьмы. Я поймал всего лишь двух заговорщиков, они ждут твоего решения. Мне кажется, они наложили руки на что-то извне. Сила, которая присутствовала с ними, не была похожа ни на что, с чем я сталкивался раньше.

– Чёрт возьми, – выдохнул Азагот. – Ты теряешь контроль...

– К чёрту это, – рявкнул Гадес. – Гра переполняют злые души. Тебе стоит завязать с реинкарнацией только не злых демонов и начать такое проделывать с настоящими злодеями. Отправь их в Шеул. Именно этому месту они и принадлежат. Я провёл слишком много времени переводя демонов Четвёртого и Пятого уровня по Уфельшкале в Кольца, и слишком мало, чтобы справиться с подобного рода жестокостью.

Уфельшкала – шкала, разработанная, чтобы соотнести демонов с пятью уровнями, основанная на интенсивности присущего их видам зла. Она также являлась одним из инструментов Азагота, используемая для распределения демонов по пяти Кольцам Чистилища.

Не то чтобы парень не мог отправить любого демона в любое Кольцо, какое хотел, но в основном он следовал полученной из Уфельшкалы информации.

– Первый и Второй Круги вычищены, – заметил Азагот. – Следуя приказам Ревенанта я реинкарнировал с тех уровней множество не злых демонов. Так что сделай какую-нибудь креативную смену задачи.

Не то чтобы с этим было много мороки, но для присмотра в Кольцах, в которых содержались злые демоны, потребовалось бы много падших ангелов, но ни один падший добровольно не отправится работать в Чистилище.

Не тогда, когда при этом Чистилище нельзя покинуть и на тебя наложено ограничение сил. Падших ангелов пришлось бы туда набирать... насильно.

– Господин, это полная хрень, – прорычал Гадес. – Какого чёрта этот новый смотритель Ада творит?

Азагот раскрыл книгу.

– Не тебе задавать этот вопрос.

Гадес вскочил на ноги.

– Да чтоб меня, – рявкнул он. – Не думал, что когда-нибудь такое скажу, но Сатана по крайней мере сохранял в Шеуле порядок и равновесие. А этот новый придурок...

Гадеса охватила жгучая боль и он лишь с опозданием осознал, что боль причинил разряд адского пламени, выпущенный прямо из пальцев Азагота.

– Вот что я тебе скажу, – спокойно произнёс Азагот. – Сатана не обращал внимания, когда кто-то о нём трепался. А Ревенант? Он убивает всех, кто что-то говорит против него. Чёрт, да даже тех, кого лишь подозревает в бунте.

– Да потому что он параноик. Информация о его истинной сущности сделала Ревенанта слабым.

Ревенант вырос в Шеуле, искренне считая, что он падший ангел, когда открылась правда, что он всегда был небесным.

Как могли ожидать от истинного ангела – каким бы запятнанным ни был его нимб – достаточной жестокости для управления Адом?

– И всё же ему удалось нанести поражение и заключить в тюрьму не только Сатану, но Люцифера, Гетель и архангела Рафаэля. – Азагот резко, с глухим звуком захлопнул книгу. – Уважай его.

– Без помощи брата ему бы это не удалось, – пробормотал Гадес.

– Может и нет. Но не отрицай, что они с братом прикрывали друг другу спины. Не злись ни на кого из них. Вместе они гораздо опаснее Сатаны.

На самом деле Гадесу нравился Ривер – брат Ревенанта, – который был одним из самых могущественных небесных ангелов. Ривер совсем немного времени провёл в Чистилище в качестве заключённого Азагота и Гадеса, и даже когда парень был в агонии, он оставался довольно крутым.

Но вот Ревенант мог отсосать Гадесу.

Мысль об этом возродила в памяти образ Кэт. И о ней явно было приятней думать, чем о Ревенанте. И всё же вне досягаемости – это вне досягаемости. Проклятье.

– Ладно, плевать, – бросил Гадес, подавив желание закатить глаза. – Всё равно с тех пор, как Рев стал королём Ада, Чистилище превратилось в зону боевых действий.

– Отчасти из-за того, что он попросил, чтобы я реинкарнировал только демонов первого и второго уровня по Уфельшкале.

– А в результате этого идиотского приказа мои владения оказались заполненными самыми злыми придурками, которые жаждут спровоцировать неприятности.

Тёмные глаза Азагота вспыхнули. Он терял терпение. Да и изначально его не было.

– Смирись. Пора уже. Твои бунты проникают в мою часть Шеул-гра, и архангелы начинают нервничать.

– Архангелы начинают нервничать? А ведь это лишь я один заперт с демонами, которые отчаянно жаждут выбраться.

– Тогда не допусти этого.

Не допустить? Как будто Гадес валялся на пляже и попивал маргариту, пока Чистилище горело синим пламенем.

– Чёрт возьми, а я чем по-твоему занимался тысячи лет?

Наступило долгое, хрупкое молчание, а затем Азагот произнёс низким, может немного осуждающим тоном:

– Но побеги-то случались.

– Очень редко, и лишь по одному демону за раз. Да ладно тебе... в каждом случае были особенные обстоятельства.

Ни один демон не мог выбраться, если только не имел силу в Шеул-гра.

Побег предполагал наличие энергии или объектов внешних ресурсов, вот почему очень редко в Чистилище допускались посетители.

Одно-единственное перо ангела могло быть использовано в заклинании уничтожения границ или убийстве цели. Казалось бы, один безвредный клык вампира, оказавшись в руках Нитула, дал тому силы реинкарнироваться без помощи Азагота.

– И всё равно тебе стоит быть более бдительным. – Азагот запустил руки в свои чёрные волосы. Выглядел он уставшим. Отлично, не одному Гадесу нести это бремя. – Никогда не видел Шеул настолько нестабильным.

Бдительным. Он сказал "бдительным". Как будто Гадес был в этом деле полным профаном. Но вместо того, чтобы высказать недовольство, он стиснул зубы и выдавил напряжённую улыбку.

– Да, господин. Как скажешь, господин.

– Отлично. А теперь иди. И не беспокой меня больше.

***

Где-то снаружи особняка Азагота в греческом стиле кричала хищная птица. Кэт нравились эти звуки. Ещё не так давно Шеул-гра был мёртвым миром, физическим воплощением эмоционального состояния Азагота. Тёмное и пустынное "Гра", как порой его называли, напоминал токсичный пустырь, в котором не выживали ни животные, ни растения, если были не из самого Ада.

Но любовь Лиллианы изменила Азагота, а с этим и его мир.

Теперь же, когда Кэт шагала по территории рядом с дворцом, земля и строения кишели жизнью, повсюду была роскошная зелёная трава, на деревьях была листва, вода сверкала, а вода сверкала, привлекая кроликов, птиц, лис и оленей

Улыбнувшись, Кэт положила перьевую метёлку для сметания пыли, вышла из помещения бассейна и направилась ко входу в особняк. Завернув за угол, она с кем-то столкнулась.

С огромным, рельефным телом...

Гадеса.

Кожу её при виде него мгновенно охватило покалывание. Кэт попятилась, врезалась во что-то позади, услышала, как что-то разбилось, но в этот момент это не имело значения.

Кэт впервые прикоснулась к Гадесу. Впервые её способность ощущать добро и зло, как физический симптом на поверхности кожи, пришла в боевую готовность. С Гадесом это было впервые.

Кэт всегда подозревала, что её окатит мощнейшим потоком зла, но не ожидала, что зло будет сдерживаться ленточкой добра. Также она не ожидала, что так... возбудится от исходящих от Гадеса вибраций. Хотя она возбуждалась лишь глядя на него, тогда почему не думала, что прикосновение вызовет такую же реакцию?

Гадес стоял с обнажённым торсом в обтягивающих серебристых штанах, выставляющих напоказ сильные мышцы и являющих миру впечатляющую выпуклость в паху. С таким же успехом он мог стоять обнажённым. Этого Кэт и желала.

– Из-извини, – пропищала она.

Гадес посмотрел на неё, уголок его идеального рта приподнялся в полуулыбке. Это было впервые. Казалось, что все улыбались кому угодно, только не ей.

– Ты сломала Сета.

Кэт моргнула.

– Что?

Гадес улыбнулся чему-то позади неё. Кэт обернулась и пришла в ужас, увидев на полу чёрную гипсовую руку и рядом стоявшую уже безрукую статую.

– Вот дерьмо, Азагот придёт в бешенство.

Это был его Зал Душ – огромное помещение, наполненное черепами на пиках и фонтанами крови. В этом месте люди, которые совершали особенно мерзкие дела – или те, что сильно разозлили Азагота – превращались в мучающиеся статуи. Внутри статуи они оставались живыми. Кричали на протяжении вечности. И только что Кэт совершила одной из них ампутацию, которая, должно быть, была болезненной.

Кэт попыталась приделать руку на место. Гадес рассмеялся.

– Не беспокойся по этому поводу. Сет был демоном, выдающим себя за египетского бога. Он замучил и убил много тысяч детей, и заслуживает гораздо больше, чем Азагот или ты способны ему сделать.

Кэт посмотрела на статую, тело которой было скручено в мучениях, которому подверг его Азагот перед тем, как заключить в камень. Рот статуи был открыт в вечном немом крике.

– Детей?

– Детей.

Больной ублюдок. Кэт бросила руку, схватилась за крошечный пенис Сета и оторвала его.

– Надеюсь, он это чувствует.

Гадес разразился хохотом, и Кэт могла поклясться, что на мгновение багровая жидкость в центре фонтана перестала течь.

– Готова поспорить, что ты проделывал тут такое, что тебя боятся больше Азагота.

Кэт бросила мерзкий отросток рядом с рукой.

– Что ж, ладно, вероятно, мне лучше найти какой-нибудь супер клей, пока он это не заметил.

Гадес ногой раздавил всё в мелкие кусочки.

– Я об этом позабочусь. Это я в тебя врезался, и кроме того, я живу ради подобных дел.

Нотка озорства, что прокралась в его тон, заставила Кэт подозрительно прищуриться.

– Что ты припас в рукаве? Ну, в смысле, если бы у тебя, конечно, были рукава.

– Не беспокойся, – произнёс он со злорадством. – Я знаю, как управляться с членом. – Гадес перевёл на неё глаза, одарив плутоватым взглядом, от которого Кэт вспыхнула даже больше, чем от прикосновения. – Так что тебя заставило так торопиться? Горячее свиданьице?

Растерянная, потому что Гадес впервые не разговаривал с ней как с прокажённой, она стояла как идиотка, прежде чем наконец-то выпалила:

– Я услышала птицу.

Гадес посмотрел на неё как на сумасшедшую.

– И это важно для тебя... почему?

Кэт покраснела. Должно быть, она была такой же красной, как задница демона Сора.

– У них есть крылья. – Блин, а глупее она звучать не могла? – Кажется, я скучаю по своим.

– Если ты так сильно по ним скучаешь, то могла бы просто войти в Шеул. – Из-за спины Гадеса расправились огромные, чёрные кожаные крылья и распростёрлись высоко к потолку. Голубые прожилки, по цвету напоминающие его волосы, тянулись от кончиков туда, где исчезали за плечами, и сейчас, когда были видны крылья, под кожей тоже стали видны прожилки. Гадес походил на ожившую мраморную статую.

Дыхание застряло в горле Кэт при виде такого великолепия. Гадес перевоплотился, и впервые она могла увидеть, почему демоны в Чистилище преклоняли перед ним колени.

Кэт подумала, что и она бы преклонила колени, вот только по другой причине.

Этот образ врезался ей в память, и Кэт задумалась, можно ли покраснеть ещё больше. А затем, к своему ужасу обнаружила, что ведёт кончиками пальцев по краям крыльев. Гадес напрягся, а вот на тело Кэт это действие повлияло иначе: его окутала дрожь, дикие ощущения всколыхнули организм и обосновались между бёдер. Чёрт, этот мужчина был угрозой всему, что делало её женщиной, поэтому на трясущихся ногах Кэт попятилась от него.

– Прости, – прошептала она, надеясь, что голос не выдаст похоть. – Как я уже сказала, я скучаю по своим крыльям. Я хочу их вернуть, но заработав право вернуться на Небеса, чего не смогу сделать, став Истинной Падшей.

– Не сможешь сделать, присоединившись ко мне на тёмной стороне, да? – Теперь, когда Кэт больше его не касалась, Гадес расслабился, вероятно, вздохнув от облегчения, что сумасшедшая, чудаковатая Непадшая больше не лапает его. Пожав плечами, он сложил крылья за спиной и вены под кожей снова исчезли. Вот только Кэт по-прежнему хотелось обвести языком каждую венку в его теле. – Береги себя. А меня ожидают более порочные угощения.

Подмигнув ей, Гадес направился к одному из порталов, позволяющему путешествовать между Шеул-гра и Чистилищем. Кэт смотрела на него и пускала слюни от вида его задницы, пока он не свернул за угол.

Снаружи снова закричала хищная птица, вот только теперь, увидев крылья Гадеса, Кэт сомневалась, что с ними может что-то сравниться. Сделав шаг, она посмотрела на кастрированную статую и невольно вспомнила бугорок в штанах Гадеса. Глянув на жалкий маленький причиндал на полу, она рассмеялась.

Нет. Ни в какое сравнение.

Переводчик и редактор: Casas_went

Глава 4

С тех пор как Кэт открыла портал из человеческого мира и позволила душам пройти в Чистилище прошло три дня, и насколько ей было известно, не случилось ничего катастрофического. Может просто никто и не заметил. В конце концов, в Шеул-гра были заключены миллионы душ, поэтому что такого, если горстка проскочила без одобрения Азагота?

Логическое обоснование не заставило её чувствовать себя лучше, поэтому Кэт дала выход своему разочарованию, натирая пол Главного-Зала-также-известного-как-Зал-Душ у входа в особняк Азагота. Какого чёрта ей приходилось полировать обсидиан вручную? Неужели Азагот не доверял полировальным машинам?

Ладно, если со всей честностью, Азагот никогда не приказывал ей чистить пол. Тяжёлые работы, такие как благоустройство наружной территории и обслуживание этажей особняка, выполняли десятки Непадших, таких как Кэт, которые пришли в Шеул-гра в поисках безопасности, оказавшись в состоянии между Небесным ангелом и Истинно Падшим.

Но следы на полу сводили Кэт с ума, а сегодня, к тому же, какой-то идиот оставил грязь и траву, полностью проигнорировав новый коврик, который она постелила у двери, гласящий большими красными буквами: ВЫТИРАЙТЕ СВОИ ПРОКЛЯТЫЕ НОГИ.

Кэт посчитала, что "проклятые" будет забавно смотреться, если принять во внимание то, что каждый входящий в Шеул-гра был своего рода демоном. Гадесу шутка понравилась, и он рассмеялся. Кэт до сих пор с улыбкой вспоминала об этом.

Она бросала мимолётные взгляды на статую Сета, которого до сих пор не починили. По крайней мере две части его тела исчезли. Может Гадес пытался их починить. Хоть бы так и было.

Покалывание осознания просигнализировали о чьём-то прибытии в эту реальность. Оно походило на прохладу, свойственную тем, кто входил в Шеул-гра, которой он оповещал о прибытии. Обычно Зубал встречал посетителей, но сейчас он был занят, поэтому Кэт вскочила на ноги.

Счастливая на несколько минут скинуть рабочую одежду и всегда испытывающая любопытство, касаемо того, кто приходил, Кэт вышла из особняка Азагота в огромный двор, где сиял портал в круге из камней.

Навстречу ей шагал потрясающий мужчина со светлыми, длиною до плеч волосами и королевской осанкой, говорившей, что он был ангелом высокого порядка. Как низший Серафим, Кэт редко видела ангелов выше ранга, чем Трон, но здесь не возникало сомнений, что ангел принадлежал самым верхам. Возможно даже всего лишь на ранг ниже архангела.

– И-извините, господин, – проговорила Кэт едва слышным голосом. – Могу я вам помочь?

Внушительный мужчина кивнул, грива светлых волос коснулась богато украшенной рубашки цвета сапфира, что очень подходил его глазам.

– Я пришёл увидеться с Азаготом.

– Боюсь, он занят...

– Сейчас же...

Во рту Кэт тут же пересохло. Долгий страх перед высшими ангелами заставил внутренне содрогнуться, даже если она и осознавала, что у Небесных ангелов здесь нет силы. Глубоко вздохнув, она призвала всё своё спокойствие. Как падший ангел в услужении Азагота, в Шеул-гра она имела больший авторитет, чем этот парень.

Вот только почему-то от этой мысли чувствовать она себя лучше не стала.

– Ангел, здесь не ваш мир, – твёрдо произнесла Кэт. – Вы не можете просто появиться и требовать аудиенцию с Азаготом.

– Разве это так. – Голос мужчины был спокойным. Смертельно спокойным. Устрашающе спокойным.

– Да, это так. – Кэт гордилась тем, что её голос не дрогнул. По крайней мере, не сильно.

Губы мужчины медленно изогнула улыбка, которая, если бы не была такой устрашающей, могла бы показаться красивой.

– Я не хочу причинять тебе неприятности, Катаклизм. Поэтому, либо ты приводишь Азагота, либо ведёшь меня к нему. Иного не дано.

– Иначе? – спросила Кэт. И вообще, откуда ему известно её имя?

Внезапно воздух стал неподвижным и плотным, и за спиной ангела расправились два огромных золотистых крыла, сияющие как жидкий солнечный свет.

– Догадайся.

Твою ж... мать. Это же... это же... Радиант. Ангел, по рангу превосходящий даже архангелов. А так как единовременно мог существовать только один Радиант, означало, что перед Кэт стоял Ривер, брат Ревенанта – короля ада.

Лишь этого было бы достаточно, чтобы испугать Кэт, но нет, гораздо, гораздо хуже оказалось то, что она потеряла крылья, потому что состояла в лиге с ангелом, который не только предал Ривера, но и пытался убить его новорожденного внука.

Колени Кэт подогнулись, но прежде чем она рухнула на землю, её поймал Ривер и, обвив рукой за талию, помог устоять на ногах. Мгновенно её кожу обдало небесной энергией, от величины которой Кэт почти перестала дышать.

Энергия была слишком сильной, рассеивала мысли Кэт так, как не действовало прикосновение Гадеса. Будучи ангелом, она касалась других ангелов, но ни одно прикосновение так на неё не воздействовало. Став падшим ангелом, Кэт имела контакт кожа к коже с Лиллианой, но тот отзывался лишь лёгким гулом положительной энергии, что совсем не походило на то, что сейчас она испытывала с Ривером.

Может из-за того, что теперь Кэт была падшим ангелом, ощущения добра так сильно на неё воздействовали. А может всё дело в том, что Ривер был Радиантом. Не важно какова причина, но Кэт хотелось стошнить всей съеденной трапезой.

– Ты в порядке? – спросил он низким, спокойным голосом.

Кэт ни слова вымолвить не могла, и неспособность говорить являлась реакцией не только на прикосновение. Ривер был рок-звездой в мире ангелов. Да даже круче.

А она едва не уничтожила его семью.

– Какого хрена здесь происходит? – прогремел откуда-то позади Кэт голос Азагота. Она резко повернула голову и увидела, как он направляется к ним, сверля Ривера взглядом. – Ты же знаешь, что когда в мою реальность ступает нога ангела высокого ранга, я это чувствую, верно? Как мигрень.

На трясущихся ногах Кэт отошла от Ривера.

– Господин...

Азагот остановил её взмахом руки.

– Всё нормально. Ривер – друг.

– Друг? – недоверчивый вопрос. – Позволь напомнить: ты приказал Гадесу держать меня в животе огромного демона, где я веками медленно переваривался.

Кэт поверить не могла, что Азагот закатил глаза. Обычно он не вёл себя так неофициально с небесными ангелами. Хотя, Ривер же прислал подарки для них с Лиллианой.

– Какие-то ничтожные три месяца.

– Ну, что ж, а ощущались они веками, – пробормотал Ривер.

– Отлично. – Теперь это больше походило на Азагота. – Пришёл повидаться с Лиллианой?

Ривер покачал головой.

– Нет, к несчастью я к тебе. В Шеул-гра содержится душа, которую мне нужно освободить.

– Демон?

– Человек.

Азагот вздёрнул тёмную бровь.

– Серьёзно. И зачем мне его отпускать?

– Затем, что ему не место в Шеул-гра. Твои гриминионы забрали его прежде, чем душа перешла в мир иной.

– Даже если бы они совершили такую ошибку, я бы заметил, – ответил Азагот и в животе Кэт всё завязалось узлом.

– Но ты это пропустил.

– Невозможно.

Где-то в отдалении вскрикнула птица. Этот звук так не подходил растущему напряжению, которое окружало Азагота и Ривера. Кэт не могла отделаться от мысли, что старый, бесконечный Шеул-гра являлся лучшим местом для противоборства между двумя могущественными мужчинами.

Ривер смотрел на Азагота, лицо его потемнело от гнева.

– Серьёзно? Думаешь, Небеса могли совершить такую ошибку?

– Думаешь, что её мог совершить я? – бросил в ответ Азагот. – Разве за тысячи лет я допустил в Шеул-гра душу хоть одного незлого человека?

О, нет. Узел в животе Кэт становился больше по мере того, как она прокручивала в голове события трёхдневной давности.

– Ошибки случаются.

Азагот зарычал и Кэт прошиб пот. Это она была ответственна за то, что невинная душа оказалась в хранилище. Это единственное объяснение.

– Я не совершаю ошибок, – процедил Азагот сквозь крепко стиснутые зубы, и Кэт могла поклясться, что слышала как один или пара затрещали.

– Тогда кто-то другой напортачил, – настаивал Ривер. – Понятия не имею, кто в этом замешан. Единственное, что я знаю, человеческая душа в Чистилище, месте, которому не принадлежит, и мы хотим вернуть её прежде, чем кто-то навредит ей или прознает, что она не грешная, и использует для освобождения из Шеул-гра.

– Эм... извините, – вмешалась в спор Кэт. – Но человек, о котором вы говорите... он же душа, не физическое существо, по крайней мере, не на Земле и не в Шеуле, так как же демоны могут его использовать для побега?

– Его душа, принадлежащая Небесам, имеет твёрдую оболочку, – ответил Ривер. – Его мог впитать поедающий души демон или же его душу могли поймать и разжижить для заклинаний. – Рассказав об ужасе, что мог случиться с невинным человеком, он повернулся к Азаготу. – Ты просрал уйму времени.

– Укуси меня, – фыркнул Азагот.

– У тебя неделя.

– Я повторяю...

– Ривер! – послышался голос Лиллианы и мгновение спустя она впорхнула в его объятия. – Рада тебя видеть.

Они принялись болтать, и Кэт под шумок слиняла. Вот дерьмо, что же она натворила? Азагот дал ей цель в жизни, дом и безопасность, а она вовлекла его в горячую переделку с Небесами.

И бедный тот человек. Кэт по собственному опыту знала о смерти людей. Даже на Небесах требуются месяцы, чтобы привыкнуть, особенно, если смерть была насильственной или внезапной.

Но умереть, а затем оказаться в аду, не зная, почему и что ты совершил, чтобы это заслужить?

Кэт вздрогнула, шагая по каменистой дорожке во дворец Азагота. Ей нужно исправить содеянное, но как? Может попытаться самой найти человека.

Способность различать души людей и демонов с большого расстояния стала бы для неё огромным преимуществом, поэтому может, лишь может, Кэт могла бы быстро всё исправить.

Если ей удастся войти и выйти из Чистилища прежде, чем кто-то заметит её отсутствие, то Азагот её точно простит. Даже возможно, что архангелы посчитают это добрым делом и разрешат вернуться на Небеса.

Никто не заметил её отлучения от группы, поэтому, перепрыгивая через две ступеньки за раз, Кэт поспешила к огромным дверям. В тот момент, когда она скрылась от любопытных взглядов, больше могла не сохранять холодную решимость.

Кэт перешла на такой быстрый бег по коридорам в кабинет Азагота, что завернув за один из углов, едва не врезалась в стену.

Как и ожидалось, кабинет оказался пустым. Напуганная, но окрылённая надеждой, что то, что собирается сделать, правильно, она поторопилась к стене, в которой случайно открыла проход, из-за которого и начался весь беспорядок.

Рядом с открывающей туннель душ стеной находился переключатель, который использовали Азагот и Гадес, чтобы попасть в Чистилище. Когда Кэт его повернула, то секция стены исчезла, открыв взору тёмное, тенистое кладбище среди чёрных, голых деревьев.

Кэт на мгновение застыла в нерешительности. На Небесах среди братьев и сестёр она всегда первой вызывалась в рисковые мероприятия, шла в неизведанное. Но никто из них не сталкивался ни с чем подобным. Для них риском была болтовня на собраниях или поддразнивание демона в Хэррогейте.

Два её брата и две сестры со страху умерли, если бы оказались там, где сейчас была Кэт.

От это мысли она немного успокоилась и даже улыбнулась. Поэтому, прежде чем успела передумать, Кэт сделала глубокий вдох и шагнула в портал. Её тут же окутал жар, плотный и влажный, что не вздохнуть. От каждого вздоха зловонного воздуха Кэт испытывала рвотные позывы.

Это место смердило гниющими трупами. А звуки... боже, как будто люди в могилах стонали и царапали свои гробы.

Почему бы делать это кому-то в гробах?

Кэт наполнил страх, душащее ощущение, сковавшее всё тело. Это было ошибкой. Ужасной ошибкой. Кэт нужно было вернуться. Повиниться Азаготу в содеянном. Запаниковав, она так быстро развернулась, что едва не потеряла равновесие.

Разум твердил поторопиться. А затем в горле застрял крик.

Портал исчез.

Кэт лихорадочно обследовала стену на признак хоть какого-нибудь выступа. Или кнопки. Или грёбаного заклинания, позволившего бы ей воспользоваться долбаным волшебным словом.

– Сезам откройся? – прохрипела Кэт.

Ничего.

– Выпусти меня.

Никакого эффекта.

Кэт ударила по стене в том месте, где была дверь.

– Чёртов портал, откройся!

Звуки из могил становились громче, и горло Кэт сковало ужасом.

Она оказалась в ловушке.

Переводчик и редактор: Casas_went

Глава 5

Казалось, Кэт провела вечность в попытках найти выход в царство Азагота, но твёрдая стена, что тянулась до чернильно-чёрного неба и так далеко, насколько хватало взгляда, по-видимому, была бесконечной. Как и кладбище. Да и вообще, зачем здесь кладбище?

А что ещё страннее, надгробия, что были разных форм, размеров и материалов, не были подписаны. На них не имелось ни имён, ни дат. На некоторых было вырезано что-то вроде граффити, на других – надписи на универсальном языке демонов – Шеулике.

На некоторых было предупреждение не входить ни в один из пяти мавзолеев, располагавшихся вокруг раскинувшегося кладбища.

К несчастью, Кэт была довольно наслышана о Чистилище, чтобы знать, что мавзолеи были вратами в пять уровней или Кругов, как их здесь официально называли, населёнными демонами, за которыми и присматривал Гадес.

Ей придётся войти. Но в который? Ни на одном мавзолее не было отмечено, в какой Круг он ведёт. Может ли она выбрать любой и надеяться, что он приведёт её куда надо?

Уф. Ещё одна причина, по которой она хотела вернуться на Небеса – там всё было отмечено.

Кэт оглядела пять мавзолеев и наконец-то выбрала ближайший. Прежде чем войти, она отыскала тяжёлую деревяшку, чтобы в случае чего, воспользоваться ею как средством защиты.

Потеряв крылья, она потеряла и природные защитные орудия, но в любом случае здесь бы они ей не помогли.

Ей действительно стоит думать об этом чуть позитивнее.

"Когда-нибудь твоя импульсивность приведёт тебя к большой беде".

Слова матери зазвучали в ушах, как и эхо братьев и сестёр, вторивших:

– Тебе же говорили, – когда срезали её крылья.

Кэт уставилась на железную дверь мавзолея. По-видимому, даже потеря крыльев её ничему не научила.

Выругавшись в свой адрес – и бросив несколько гадких словечек в адрес братьев и сестёр – Кэт распахнула дверь и поморщилась, когда та проскрипела, как и следует кладбищенскому предмету.

Внутри было темно и пыльно, но всё равно лучше, чем на бездушной пустыни кладбищенского пространства. А также оказалось гораздо меньше, чем казалось снаружи, размером с телефонную будку.

Дверь за ней захлопнулась, и Кэт едва не вскрикнула от скрежета металла о камень. Мгновение спустя дверь сама распахнулась и Кэт вышла в ровную, песчаную пустыню.

Здесь не было ничего кроме бледно-жёлтого песка и серого неба. Ничего не двигалось. Не было ни ветерка, ни звуков, ни запаха... Что, чёрт возьми, это за место?

Ладно, вероятно, было ошибкой прийти сюда. Кэт развернулась, чтобы вернуться на кладбище и войти в другой мавзолей, как и ранее, когда она вышла из библиотеки Азагота, не нашла ничего кроме пустого воздуха на том месте, где был проход.

Паника росла, но прежде чем Кэт смогла всё спокойно обдумать, она услышала позади шум. По позвоночнику пробежала дрожь, когда девушка медленно развернулась.

С колотящимся сердцем, вцепившись в дубину, она прищурилась и посмотрела вперёд, и тогда увидела это – мерцание в воздухе, которое медленно принимало несколько размытых форм. А затем эти образы приняли твёрдую форму и сердце Кэт внезапно болезненно остановилось под воздействием порыва, ударившего в неё зла.

По меньшей мере пятьдесят демоном разных видов столпилось полукругом перед ней стеной клыков, когтей и грубых, ручных орудий.

Толпа расступилась, пропустив вперёд одного демона в семь футов высотой, безглазого, с крошечными острыми зубками и покрытой личинками кожей. В худой когтистой руке он держал цепь, на другом конце которой, стоя на четвереньках как пёс, был мужчина, волосы которого были окрашены кровью, на коже проступали синяки и порезы и отсутствовало одно ухо.

Это был тот самый человек, за которым она пришла. Облегчение быстро сменилось виной и ужасом от того, что с ним сделали. И могли продолжать делать. С ними обоими.

– Ну разве ты не вкусная штучка, – прошипел покрытый личинками демон, его голос, просачиваясь сквозь острые зубы, был неразборчивым и шепелявым.

Горло Кэт сжал страх, которого она никогда раньше не испытывала. Да, раньше она боялась, множество раз. Но сейчас всё было по-другому. Она никогда не сталкивалась лицом к лицу с таким количеством демонов, и уж точно не делала это, держа в руках в качестве оружия лишь деревянную дубину.

Подняв дубину, она услышала свой дрожащий и пищащий голос:

– Демон, я падший ангел, прибывший по заданию от самого Азагота, – солгала она. – Ты должен немедленно вернуть человека.

Покрытый личинками демон засмеялся.

– Глупая кунсак. – Шеулик Кэт был не очень хорошим, но она была довольно уверена, что демон только что обозвал её более изощрённым названием демонского ануса. – Ты обманываешь. И умрёшь. – Он улыбнулся, сверкнув страшными зубами. – Но не прежде, чем мы получим от тебя желаемое.

Вперёд вышел другой демон и жестом обвёл остальных.

– То, что все мы хотим от тебя.

А что они хотели от неё? Как вообще они её нашли?

Они бросились на неё. Кэт взмахнула дубиной, попав одному демону в челюсть и выбив несколько зубов, но замахнуться снова ей не удалось – её чем-то ударили по голове. Она почувствовала кровь и услышала крик, но лишь позже осознала, что тот принадлежал ей.

***

– Мой господин.

В одной из сотен крошечных клеток в самом нижнем уровне подземелья, Гадес повернулся от сломленного тела одного из двух демонов, что он поймал три дня назад. Силт – падший ангел, назначенный командующим Пятым Кругом – стоял в проходе.

– Скажи, что обнаружено местоположение остальных мятежников.

Силт склонил светлую голову в коротком кивке.

– Да, но...

– Надеюсь, ты загнал их в кислотную яму Рота? – Это было одно из любимых наказаний Гадеса. Плоть демонов раскидывалась повсюду, когда их тела медленно и болезненно разлагались, оставляя лишь душу.

И вот тогда начиналось само веселье. Взрывание душ было деликатным делом, а кислота причиняла их свежим, нежным формам ещё больше мучений. Демоны принимали новую физическую форму, а затем начинала действовать кислота, запуская заново цикл. Обычно не проходило и нескольких дней, как ублюдки начинали говорить.

А если это не срабатывало, их бросали в одну из могил кладбища на пару десятилетий.

– Конечно. – Силт нервно переминался с ноги на ногу, отчего кольчуга загремела, и Гадес напрягся. – Ситуация требует вашего внимания.

Из-за слов Силта и мрачного тона, внутренности Гадеса скрутило плохое ощущение.

– Рассказывай.

– Весь Пятый Круг нестабильно, ярость перекинулась и на Четвёртый. Всё подсказывает, что масштабный побег из Шеул-гра в работах.

– Брехня. – Гадес пнул кучу соломы на полу и наблюдал, как адская крыса засеменила в поисках новой грязной кучи. – Они не могут собрать столько силы, чтобы у них получилось сбежать.

Силт, которого Гадес лично выбрал хранителем Пятого Круга из-за того, что этот злой сукин сын любил боль и ничего не боялся, сейчас выглядел так, будто хотел оказаться где угодно, но только не здесь. Он даже чуть отошёл от Гадеса, будто ожидал нападения.

Что означало, что у парня были чертовски плохие новости.

– Они каким-то образом заполучили Непавшего, – прорычал он.

Гадес моргнул.

– Непавшего? Живого, дышащего падшего ангела? Как? Азагот не пустил бы никого внутрь, не предупредив меня. – Ни в коем случае. Любое живое существо, получившее доступ в Чистилище, должно иметь сопровождающих, чтобы предотвратить то, что, казалось, сейчас происходило в Пятом Круге.

– Я сам видел её, – ответил Силт.

– Её? – нахмурился Гадес. – Кого?

– Не знаю. Видел мельком, – произнёс Силт, вернувшись к говору, который Гадес называл средневековым. Приятель пал с Небес в поздних девятисотых годах и провёл слишком много времени, вовлекая людей в аферы и уча их плохим привычкам. – Когда я поймал одного из мятежников, тот признался, что она – Непавшее существо, которое используют в ритуале для прорыва стен Чистилища.

Адская крыса высунула из кучи соломы голову и укусила демона, что лежал без сознания. Эти крысы были милыми маленькими мерзавцами.

– Что-то всё равно не так. – Гадес оторвал взгляд от грызуна. – Им потребуется больше одного Непавшего, чтобы освободить магию, способную разрушить границы Чистилища. Что ещё у них есть?

– Неизвестно. Но, боюсь, если мы сейчас не примем действия, не будет важно падут стены или нет. Восстание нарастает, и если достигнет всех уровней... – Он замолк, понимая, что Гадес осознаёт всю серьёзность ситуации.

Широкомасштабное восстание могло не разрушить стены Чистилища, но вынудить Азагота остановить добавление новых душ в Чистилище, а это могло повлиять и на человеческий, и на демонский миры.

Азагот как-то рассказал, что довольно большой бунт мог взорвать внутренние барьеры, разделяющие царство Азагота и Чистилище, в результате чего волна хаоса уничтожит всё, что так дорого Мрачному Жнецу.

Не то чтобы Гадесу было дело до того, что дорого Азаготу, вот только любая угроза ему была угрозой и Гадесу. Если Азагот умрёт, то умрёт и Гадес, и не важно насколько он связан по библейскому пророчеству с Танатосом – Всадником, известным как Смерть.

"Я смотрел и увидел палевого коня; и того, кто сидел на нём, звали Смертью, и Гадес следовал с ним".

Да. Вот.

Гадес уже несколько раз помог Четырём Всадникам, но понятия не имел о том, что же уготовано в будущем для него. Сомнений нет, ничего хорошего. Всадники умели ввязываться в неприятности.

Гадес прошёл мимо Силта и стремительно направился по узкому, освещённому факелами коридору. Падший ангел поспешил за ним.

– Где бунтари держат Непавшего?

– Я с моими парнями устроил с ними заварушку у горы "Сломанный Коготь" в Пятом Кольце. – Силт замолк, когда они остановились в оружейной, где Гадес схватил пояс с кинжалами из материала, найденного в Чистилище. Всё извне было запрещено, за исключением содержимого дома Гадеса. – Выжившие с женщиной сиганули в каньон. Думаю, они затаились там.

Гадес фыркнул.

– Думаешь, что загнали их в угол? Что они ждут, когда их перережут? – Проверяя на заточенность кинжал из кости, он покачал головой. – У них есть план.

– Думаете, там ловушка?

– Чёрт, да, ловушка. – Гадес улыбнулся, потому что насколько дерьмовой не была суматоха в Чистилище, у неё была и светлая сторона. Тысячи монотонных лет наскучили, но сейчас появилось небольшое развлечение. Что-то, что бросило ему вызов, заставило почувствовать себя живым.

Гадес подумал о Кэт и о том, как она врезалась в него в Зале Душ Азагота. В тот момент он почувствовал себя живее, чем за несколько веков. И этого оказалось достаточно, чтобы забыть, хоть и на несколько минут, что она была не для него.

Пульс Гадеса подскочил, тело напряглось. Ему так сильно хотелось обнять Кэт и получить удовольствие от простого контакта кожа к коже.

Но этого не произойдёт, поэтому стоит сосредоточиться на том лучшем, что стоит на втором месте.

На старой доброй драке.

Переводчик и редактор: Casas_went

Глава 6

Как оказалось, Силт не преувеличил, говоря, что Пятое Кольцо охвачено хаосом. В каньоне, где, предположительно, удерживался Непавший, Гадес обнаружил, что приходится прорубать путь через орды демонов, просто чтобы добраться до района сосредоточения лидеров, которые болтали, танцевали и приносили демона в жертву ради крови.

Когда Гадес со своей командой падших ангелов пробирался сквозь нескончаемый поток демонов, он постоянно пытался увидеть ту идиотку Непавшую, которая умудрилась влипнуть в крупные неприятности. Потому что, если её не убили демоны, то это сделает Гадес.

И во время исполнения повеселится.

Вытянув руку, Гадес отправил в толпу демонов разрушительную волну. Твари разлетелись на части, оставив на пути Гадеса мясо и кровь.

Адские псы устремились к пиршеству, раздирая на части, воспаряющие из разрушенных тел души. Не пройдёт много времени, когда демоны регенерируют, поэтому Гадесу стоило поторопиться.

Несмотря на то, что только Гадес и его войско из падших ангелов здесь обладали сверхъестественными способностями, на стороне демонов по-прежнему оставались габариты, сила, клыки, когти и численное преимущество. Если Гадес с командой с ними не справится, то всё станет плохо. Очень плохо.

В худшем случае, он мог вернуться в свою обитель и связаться с Азаготом, но на это уйдёт несколько часов.

Азагот всегда присылал новейшую информацию строго в полночь, но впервые за тысячи лет этого не произошло.

Вероятно, прежде чем кидаться в битву, Гадесу стоило наведаться в кабинет Азагота и разузнать, что произошло, но чёрт возьми, Дарт Вейдерское предупреждение Мрачного Жнеца о том, чтобы он не облажался снова, прочно засело в голове Гадеса, поэтому он посчитал, что не стоит совать нос не в своё дело. Хотя, информация о том, как Непавшая оказалась в Чистилище, оказалась бы очень кстати.

Плевать. Сожаления для неудачников.

– Вон там! – указал Силт на грубое деревянное распятие рядом с тем местом, где с камня текла животная кровь. – Непавшая.

Гадес устремился к распятию, уклоняясь от града пик, которые выпустили демоны, занимающие позицию на каменных пластах каньона. Ему хотелось бы воспользоваться крыльями, но это сделало бы его более удобной мишенью. Сейчас же, в толпе врагов он был в большей безопасности.

Гадес не отрывал глаз от распятия. Со своего местонахождения он видел стройное тело женщины, руки которой были привязаны к распятию, голова опущена вперёд, лицо скрыто массой ярко рыжих волос.

В Гадесе вспыхнула искра узнавания, но быстро погасла, как будто раздавили светлячка, когда в голову ударил топор. Его охватила боль, когда осколки черепа врезались в мозг.

– Ублюдок! – рявкнул он, повернувшись к обидчику, которым оказался большой и крепкий Рамрил с чёрной мордой и горящими красными глазами. – Ты испоганил мне ирокез. – По крайней мере, он думал, что так сказал. Слова оказались невнятным лепетом. По-видимому, осколки черепа повредили отдел мозга, отвечающего за речь.

Также не работал один глаз, но способность четвертовать демона лишь силой мысли оказалась цела, что он и доказал секунду спустя.

Голова пульсировала, пока восстанавливались кость и плоть. Гадес снова рванул к Непавшей. Над головой вспыхнула молния, электрический заряд зашипел на коже. Молния не была естественной. Гадес отвёл взгляд от огромного деревянного распятия и волосы встали дыбом.

Орфмейдж – один из самых сильных демонов класса колдунов – приближался к женщине, держа в руке какую-то штуковину из кости, из которой вылетали молнии.

Невероятно. Не-чёрт-возьми-вероятно. Никто, кроме Азагота, Гадеса и его воинов не имел здесь силы. Никто. Если только не имел какой-то источник извне. Гадес бы предположил, что демон черпал энергию из Непавшей, вот только у неё не было столько силы, чтобы так его подпитать.

Нет, здесь было замешано что-то гораздо-гораздо большее.

Гадес бросился вперёд и послал в демона поток раскалённого добела электричества. Орфмейдж взлетел в воздух и увернулся от оружия Гадеса так, словно вытворял такое чёртову кучу раз.

Приземлившись, он развернулся и быстрым, жёстким движением вогнал в грудь Непавшей метающий молнии конец штуковины.

Женщина закричала, и этот полный страдания звук каким-то образом заглушил какофонию битвы, превратив крики раненых в приглушённый шёпот на заднем фоне.

Гадес замер. Он наконец-то узнал этот голос. И эти волосы. А когда крик начал затихать в мучительный хрип, а тело обмякло, он узнал и одежду. Испачканные, разорванные джинсы. Чёрно-изумрудный корсет. Обнажённые ступни.

Кэт никогда не носила обувь.

Орфмейдж отступил, накинул на голову капюшон, но Гадес видел, как его губы растянулись в зловещий оскал.

Демон снова поднял ту штуковину, чтобы нанести Кэт удар. Гадес взревел, отправил в него несколько огненных шаров и бросился вперёд.

Демон каким-то образом блокировал огонь, но сила от ударов огненных шаров о его невидимый щит заставляла с каждым разом отступать.

Краем глаза Гадес заметил как один из его воинов пал – голова полетела в одну сторону, а тело – в другую, и чёрт, хоть Гест и был тем ещё садистом, но служил Гадесу почти тысячу лет.

Гадес быстро выбросил образ мёртвого падшего из головы и устремился вверх по каменистому склону, продолжая силой мысли метать в Орфмейджа огненные шары.

В руку Гадеса вонзилась стрела, и пока он её выдирал, ещё несколько вонзилось в ноги и спину. Стиснув зубы от боли, он вынудил себя продолжить путь и запрыгнул на плато, где демоны проводили жертвоприношения и где привязанной к распятию висела Кэт.

– Кэт, – выдохнул он. – Кэт!

Он побежал к ней, игнорируя сыплющийся на него залп снарядов. Гадеса охватывала боль, кровь застилала глаза, силы истощались, но ничего из этого не имело значения.

Ему нужно было добраться до Кэт. До неё оставалось тридцать ярдов, и к тому времени, как Гадес обнажил кинжал и обрезал верёвки, ему казалось, что он пробежал несколько миль.

Неловко взвалив её на плечо, Гадес мысленно потянулся к ближайшему порталу. Тот оказался недалеко, вот только между ним и Гадесом располагалась орда гигантских, хорошо вооружённых демонов.

– Адские псы! – крикнул он в сверкающее небо. Прямо из ниоткуда к нему устремились две чёрных гончие. – Освободите путь!

В то же мгновение адская гончая свернулась в клубок и покатилась к демонам как шар для боулинга к кеглям. Гадес последовал в освобождённое пространство и достиг портала, когда демон с одной рукой замахнулся на него дубинкой.

Гадес с удовольствием метнул в голову ублюдка заряд, который разорвал того к чёртовой матери.

Портал поглотил его и через мгновение выплюнул и исчез. Гадес оказался в мавзолее на кладбище Пятого Круга. Он пересёк небольшое расстояние до стены, где находились порталы, соединяющие с Шеул-гра Азагота и действовали только, распознав голос Гадеса или Мрачного Жнеца.

– Откройся, – рявкнул Гадес. Ничего не произошло. Нахмурившись, он повторил попытку. – Откройся.

И снова ничего. Какого чёрта? Гадес вытянул руку и провёл по тёмной каменной поверхности. Та казалось такой, как обычно, но почему же не открывался портал?

– Откройся! – Боже, да с таким же успехом он мог разговаривать с обычной стеной. Гадес фыркнул. Порой у него такое происходило. – Чёрт возьми, откройся!

Это был единственный способ попасть в Чистилище, и ситуация была плоха. Неужели Азагот намеренно запечатал портал? Или же это какой-то глюк? Или же его удалось каким-то образом запечатать демонам Пятого Круга?

Гадес не знал какой из сценариев лучше.

Кэт застонала, и чёрт, ему нужно было доставить её в безопасное место, где она смогла бы восстановиться от того, что сотворил с ней Орфмейдж. А как только она сможет разговаривать, ей предстоит серьёзное объяснение.

Переводчик и редактор: Casas_went

Глава 7

Всё было серым. Светло-серым. Тёмно-серым. И всех оттенков серого.

Кэт моргнула. Где она? Прищурившись, повернула голову в одну сторону, затем в другую. Похоже, она лежала в каком-то подобии каменного ящика без крышки. Он был большим, размером с двуспальную кровать, и как кровать имел одеяла и подушки. Кто, чёрт возьми, спит в гигантском ящике?

Кэт села, но была настолько слаба, что это получилось лишь со второй попытки, а когда оглядела пространство вокруг, закружилась голова.

– А, Спящая Красавица открыла глазки.

Кэт повернула голову на звук голоса и изумлённо ахнула бы, если воздух не застрял в горле. Гадес? Что он здесь делает? Конечно, было бы легче понять, знай она где это "здесь". "Здесь" казалось пространством из того же камня, что и ящик, в котором она сидела. Железные факелы на стенах давали приглушённый свет, но огонь в камине убивал ощущение фильма ужаса.

– Где я? – голос прозвучал раскатисто, что можно было отнести на то, что помещение походило на гробницу.

– В моём убежище. – Гадес подошёл к дальней стене, где над огнём висела кастрюля. Он был без футболки и огонь из камина освещал кожу, тени очерчивали каждую восхитительную мышцу, когда он повернулся, чтобы что-то налить в чашку.

Боги, Кэт растерялась. Почему она оказалась здесь? Что случилось? Последнее, что она помнила, это как была в кабинете Азагота... нет, подождите-ка. Она же отправилась в Чистилище на поиски человека. Но всё дальнейшее помнила смутно.

Кэт потёрла глаза, которые были такими же мутными, как воспоминания.

– Что со мной произошло?

Гадес развернулся так, как всегда двигался только он – как пантера на охоте. Когда он шёл, даже цепи на огромных чёрных ботинках не звенели.

– Об этом я и хотел тебя спросить. – Он протянул чашку, которая больше походила на чашу и подозрительно напоминала череп без верхушки. – Вот, выпей.

Кэт посмотрела на содержимое и, принимая чашу, едва не выплеснула прозрачную жёлтую жидкость на руку. Жидкость казалась довольно безопасной, в ней не виднелось ни глазных яблок, ни чего-то подобного.

– Пахнет хорошо, – произнесла она, поднеся чашу к губам. – Что это?

– Исцеляющий бульон. Сделан мною из кожи и костей гадюки.

Кэт попыталась сдержать тошноту, хотя жидкость и пахла как куриный суп со специями.

– Спасибо.

Она попыталась вернуть ему чашу, но Гадес покачал головой.

– Выпей всё, бульон исцелит твои раны.

Кэт оглядела себя, но не заметила ран. Джинсы были грязными, на них были разводы крови, но, похоже, что не её, а в остальном она была в отличной форме.

– Какие раны?

Гадес поднял один из нескольких кинжалов, что лежали на грубом деревянном столе, и начал вытирать тряпкой.

– Когда я тебя нашёл, ты была в плохом состоянии. У меня хватило способности исцелить минимальный физический ущерб, но остальное за гранью моих возможностей.

– Остальное? – Кэт наблюдала за тем, как он уложил кинжал в висевшие на стуле ножны.

– Психические раны, – угрюмо произнёс Гадес. – Те, что ты получила, когда Орфмейдж ударил тебя своей волшебной палочкой.

Кэт резко втянула воздух.

– Волшебной... палочкой?

– Не той волшебной палочкой. Неужели ты никогда не видела барахло Орфмейджа? – усмехнулся Гадес. – Подозреваю, они используют эти штуки, чтобы компенсировать крошечные члены.

Кэт бы рассмеялась, если бы не находилась в таком недоумении от того, что не знала где находится и что с ней произошло. Ей не часто удавалось поболтать с Гадесом, но она видела как он взаимодействует с другими и любила его чувство юмора. Он не походил ни на кого, с кем Кэт сталкивалась за шестьдесят лет жизни на Небесах. Кэт была уверена, что у большинства ангелов из задниц торчат волшебные палочки.

– Может, мне стоит выбраться из этого... – Кэт оглядела ящик, в котором сидела. – Из этого... гм, гроба? Я в грёбаном гробу?

– Вообще-то, это скорее саркофаг, – улыбнулся Гадес. – Круто, да?

На самом деле, да. У Гадеса – хранителя демонского кладбища – кроватью служил саркофаг. Он действительно вжился в роль, верно?

Гадес протянул ей руку и Кэт её приняла, ощутив, как по коже прокатилась горячая волна электричества; и позволила помочь подняться из гигантского гроба. Чёрт, рука у Гадеса была большой. И сильной. И Кэт задумалась, а каково ощущать ласку его пальцев на коже.

Это был второй раз, когда они прикоснулись друг к другу. Кэт это понравилось. Быть так близко к этому мужчине было странным и редким событием. Если не принимать во внимание тот досадный случай с Зубалом, у Кэт не было много контактов с противоположным полом. На Небесах многие ангелы практиковали "отказ от любви" или "если ощущения будут хорошими, то только тогда сделаем это", но Серафимы были консерваторами, решительно использующими древние опыты в соединении, с тем, чтобы сохранить присущие им способности, которые делали Серафимов уникальными среди ангелов.

Кэт всегда считала, что уникальность Серафимов была в сопротивлении, хотя её родители не были такими воинственными, как другие. Тем не менее, прежде чем Кэт выпнули с Небес, родители начали подталкивать её к подходящим партнёрам.

Теперь же она руководствовалась собственным любопытством и, главным образом, возбуждением. Та короткая встреча с Зубалом оказалась непродуманной и лишь ещё больше разожгла сексуальное неудовлетворение. Хотя, положа руку на сердце, немного из своего разочарования Кэт могла и растоптать, потому что не постеснялась расспросить Лиллиану о сексе с Азаготом.

Поначалу Лиллиана была шокирована такими вопросами, но их дружба с Кэт росла, и вскоре супруга Азагота поведала Кэт чем занималась с мужем в душе, на скамье для порки, в лесу... Кэт вздрогнула от мысли, что смогла бы заняться чем-то подобным с Гадесом.

Желание ощутить что-то большее, нежели гудение энергии при соприкосновении их рук, превратилось в сжигающую потребность, и Кэт, увлекаемая его обнажённой грудью и большими руками, приблизилась к Гадесу. Если бы только она могла провести ладонью по его бицепсам или грудным мышцам...

Внезапно Гадес отпустил её и отпрыгнул назад, будто Кэт его ужалила. Он стоял, сжав челюсть, глядя прямо перед собой, будто она была его врагом. И всё же... в его глазах, за привычным льдом проглядывало тепло.

Мог ли он читать её мысли? И если мог, неужели её непристойные мысли не заставили его желать ещё сильнее прижаться к ней? Кэт не так уж много знала о мужчинах своего вида, но имела информацию о том, что их не так-то сложно заинтересовать.

– Чувствуй себя как дома, – проворчал Гадес. – У меня не часто гости, поэтому... – Пожав плечами, он указал на один из двух стульев в маленьком пространстве.

Верно. Значит... притворимся, что никто из нас не оказался на краткое мгновение под влиянием... Что ж, Кэт не знала, как это описать. Наверное, можно было сказать, что они уклоняются от действительности.

Она прочистила горло в надежде не звучать как идиотка.

– Это твой дом? Не ожидала, что ты живёшь в однокомнатном... а что это? Склеп?

– Динь-динь-динь, – проговорил Гадес, его голос сочился сарказмом, но не злобой. – Дайте девчонке приз. Может, ещё супчика из змеи?

Кэт подняла полную чашу.

– Спасибо, но мне хватит. – Треск пламени привлёк её внимание к вырезанным горгульям по краям каминной полки и блёклой картине битвы ангелов и демонов на цементной стене над камином. Ладно, возможно, Гадес принимает обязанности хранителя кладбища немного близко к сердцу. – Так и почему ты живёшь в склепе? Уверена, если бы ты захотел, то заимел бы особняк.

– Уверена? – Он снова указал на стул. – Присаживайся.

Кэт даже на ум не пришло не подчиниться, поэтому она аккуратно села на расшатанный стул, который, казалось, предназначался для ребёнка лет пяти. Насколько Кэт видела, он был сделан из веток и кожаных пут.

Гадес сложил руки на мощной груди и смотрел пристально на Кэт, пока та не поёжилась смущённо на своём крайне неудобном сиденье. Как будто именно этого дискомфорта он ждал, Гадес наконец-то заговорил.

– Скажи мне, Кэт, что ты такого сделала, чтобы разозлить Азагота, и почему он отправил тебя в Чистилище, не предупредив об этом меня?

Дерьмо. Она была ужасной лгуньей и чувствовала, что Гадес всё равно услышит враньё, но сказать правду... чёрт, возможно, это приведёт к серьёзному наказанию. Кэт тянула время, сделав глоток змеиного супа.

– А также, – продолжил он, ничуть не медля, – что ты знаешь о сообщении между миром Азагота и Чистилищем? О запертой двери?

Кэт подавилась бульоном.

– Эта дверь и для тебя заперта? – Когда он кивнул, у неё пересохло во рту. Ситуация была плоха. Очень плоха. – Я пыталась вернуться, но не смогла. И подумала, что куда-то влипла.

– Верно, влипла, – ответил он, – но ты и не могла вернуться. Только Азагот и я можем управлять дверями. – Гадес подкинул в огонь полено. – Зачем ты сюда отправилась?

От страха в животе Кэт всё встряхнулось, как будто съеденный суп снова превратился в змею.

– Прежде чем я отвечу на твои вопросы, мне нужно кое-что узнать.

– Конечно, – протянул он, оставаясь в прежней позе со скрещенными на груди руками. – Почему бы, чёрт возьми, и нет.

Что ж, звучало многообещающе.

– У Азагота есть способность уничтожать души. – Кэт вздрогнула от самой мысли о чистой силе, которой пользовался не только Бог. – А у тебя?

Гадес приподнял уголок совершенного рта.

– Беспокоишься?

– Немного.

– Правда? – Улыбка пропала. – Какого чёрта ты сделала? – Глаза сузились, превратившись в осколки льда. – Азагот не знает, что ты здесь, так? Ты без его ведома вошла в Чистилище. Кэт, чёрт возьми, ты знаешь, что я должен делать с теми, кто вторгается сюда без приглашения?

Она могла догадаться, но не хотела этого делать. Чаша в её руках начала дрожать.

"Успокойся. Возможно, он тебя не убьёт. Возможно".

– Кэт! – рявкнул Гадес. – Из-за тебя погиб по меньшей мере один из моих стражей, поэтому мне нужны ответы. Сейчас же.

Она не могла на него взглянуть, поэтому сосредоточилась на ногах и тихо произнесла:

– Я случайно впустила в Чистилище несколько душ.

– Случайно?

– Естественно, случайно, – огрызнулась она, раздражённая из-за того, что её мотивы подвергли сомнению. – Кто в здравом уме без разрешения Азагота откроет туннель душ? Я понятия не имела как он открывается. Я убирала в кабинете и случайно...

– Ладно, – прервал её Гадес. – Понял. Всё произошло случайно, но это не объясняет почему ты здесь.

Кэт поставила чашу на край гроба и выдохнула.

– Хотела исправить ошибку. Знаю, это было глупо. Я передумала, но портал закрылся и я не смогла вернуться.

– И ты бродила по Пятому Кругу? – недоверчиво спросил он. – И какой же идиотизм тобой двигал? О чём, чёрт возьми, ты думала?

– Я думала о том, что нужно найти человека, – выпалила Кэт, ощущая небольшую решительность. Может, она импульсивная, может, не принимает верные решения, но пытается всё сделать правильно. – Клянусь, я едва ли шагу ступила, когда меня окружили демоны.

– Всё из-за того, что ты другая. Ты... за неимением лучшего слова скажу "живая". Они могут ощущать твою жизненную силу так, как не могу я со стражами. – Гадес нахмурился. – Подожди. Человека? – Он чуть придвинулся и Кэт сжалась. – Какого человека?

Ах, да, вот когда всё стало плохо. Поистине плохо.

– Одна из попавших сюда душ... принадлежит человеку.

– И? – Он поднял ещё один смертоносный кинжал со стола и провёл по лезвию большим пальцем. – В Чистилище каждый день попадают злые люди. Души, которые ты впустила, прошли в один из пяти Кругов... что не катастрофа. В конце концов мы выясним, если они не в том месте. Если это так. Так почему ты об этом беспокоишься? Боишься гнева Азагота? Тебе стоит бояться. Однажды он снял с меня кожу. Снял с меня кожу. Можешь представить себе эти грёбаные ощущения? Дам тебе подсказку. Не так забавно, как звучит.

Э-э-э... она совсем не думала, что это забавно. Господи, Кэт знала, что Азагот мог быть ужасающим, но также видела его нежную, заботливую сторону, и знала, что он никогда не будет жесток без причины. Хотя, в значительной степени это заслуга Лиллианы. Кэт не хотела бы узнать Азагота до появления в его жизни супруги.

– Я... не знаю как на это ответить. – И Азагота она сейчас боялась больше, чем когда-либо. – В смысле, да, я беспокоюсь из-за реакции Азагота, но проблема в том, что душа попала сюда по ошибке. Он человек, но не злой. Его утащили сюда по ошибке.

– По ошибке? Откуда тебе это всё известно?

– Ривер нанёс визит Азаготу. Он хочет, чтобы человека вернули.

Гадес молча развернулся и начал расхаживать туда-сюда, его ботинки громко стучали по покрытому трещинами полу склепа.

– Когда это произошло? Когда ты отправила человека в мой мир?

Она не отправляла человека в этот мир, но в этот момент не стала придираться к слову.

– Три дня назад. – Кэт задумалась над этим вопросом, потому что не знала сколько находилась у демонов. – Может, чуть больше.

Гадес тихо присвистнул и провёл рукой по ирокезу.

– Проклятье, Кэт. Просто... конец.

– Знаю, – жалко ответила она.

– Нет, не знаешь. Теперь всё приобретает смысл. Тот ритуал, на который несколько дней назад я наткнулся. Сила, которой владел Орфмейдж. Во всём этом замешан человек. Всё это дерьмо произошло из-за чёртова человека, а из-за отсутствия связи Азагот не смог меня предупредить.

– Что за дерьмо?

– Здесь бушуют восстания. Бунт. – Он воткнул нож в стол. Острие вошло в дерево и завибрировало, маленькое помещение наполнилось зловещим звуком. – Магия.

Полностью запутавшись, Кэт покачала головой.

– Не понимаю. Где восстания? Какая магия?

– Магия, которая должна связаться с Азаготом и распечатать выходы из Чистилища.

– Распечатать? Не просто открыть? И ты ничего не можешь сделать? – Она поверить не могла. Как один мёртвый человек мог принести столько проблем? – Ты же Гадес. Конечно же...

– Нет, Кэт. Вот что я и пытаюсь тебе сказать. Выход запечатан. Мы здесь застряли. А если демоны имеют хоть каплю мозгов, то могут использовать человека для обнаружения местоположения моего дома. И как только это произойдёт... – Он замолк и Кэт сглотнула. Жёстко.

Кэт понимала, что не должна спрашивать, но как однажды сказал ангел-психолог, она "паталогически любопытна".

– Как только произойдёт... что?

– Мы потеряем миллионы самых злейших по Уфельшкале демонов. Они убьют нас, Кэт, и если нам повезёт, они потратят на это всего пару дней.

Переводчик и редактор: Casas_went

Глава 8

Гадес поверить не мог в это дерьмо. За тысячи лет его главенствования в адской дыре, именуемой Чистилищем, ни одна душа не попала сюда по ошибке.

И он, и Азагот были очень внимательны по отношению к тому, кто – и что – проходит через границу. Последствия попадания в Чистилище самого маленького чуждого месту предмета или постороннего человека были страшными, вот почему даже стражам-падшим ангелам с момента начала работы здесь запрещалось уходить. Гадесу тоже не разрешалось ничего сюда приносить, только в критической ситуации и только с разрешения Азагота.

И у Гадеса были сложности с доставкой пиццы.

И вот теперь, за последние несколько дней в Чистилище оказались два посторонних человека, и Гадесу ещё предстоит увидеть последствия.

Кэт высунула ногу, на пальчиках которой красовался фиолетовый лак. Мило. Он приказал не трогать её в сексуальном плане, а посасывание пальчиков на её ногах считается?

– Значит, ты говоришь, что мы не можем обратиться за помощью? – Кэт сжала руки в кулаки, упёрла в бока, и Гадес задумался, а не сделала ли она это, чтобы сдержаться и не ударить что-нибудь. – Нет способа связаться с Азаготом?

– Я пытался. У моего телефона нет сигнала, и даже наши старые методы связи через заколдованный пергамент и кровь не работают. Я даже удивился, почему от Азагота нет ни слуха.

– У тебя здесь есть телефон? – Кэт огляделась по сторонам, будто выискивая упомянутое устройство. – Работающий телефон?

– Знаю, что ты недавно сошла с Небес, но никогда не недооценивай способность демонов тырить человеческие прогрессивные изобретения. – Гадес указал на кабинет в углу. – У меня и телек есть. Не пропусти со мной ночь Ходячих мертвецов.

Кэт скептично нахмурила изящные, рыжие брови.

– Утверждаешь, что демоны умнее людей?

– Утверждаю, что мышление демонов выходит за рамки черепной коробки и более креативное. – Гадес пожал плечами. – К тому же, большинство из них не ограничено жёсткими рамками морали.

Кэт, казалось, размышляла об этом: кроваво-красные губы поджались, вздёрнутый, покрытый веснушками носик морщился.

– Ладно, мы нашли человека. Они должны использовать его светлую энергию, чтобы сломать заклинание, отрезающее Чистилище от остального Шеул-гра.

Гадесу понравилось, что, размышляя об этом, Кэт не пришла в ужас. И каким бы глупым ни было её решение войти в его реальность, он должен был признать, что она упрямая... и храбрая.

Сколькие люди сделали бы подобное? И сколькие, пройдя то, через что прошла она, остались бы в трезвом уме и по-прежнему собирались исправить ошибку?

– Возможно, – произнёс Гадес. – Но от тебя-то им что было нужно? Ты знаешь?

Кэт закрыла глаза, длинные ресницы отбросили тени на бледную кожу.

– Не уверена. Думала, они собираются сделать мне больно, но если и так, то я не много из этого помню.

Отлично, потому что Гадес довольно много помнил за них обоих. О, он не стал свидетелем всего, что с ней сделали, но знал, что её сильно избили. Он до сих пор не мог выбросить из головы синяки и кровоподтёки, что покрывали её тело.

Вспомнив об этом, Гадес едва не зарычал. Даже когда он бережно уложил Кэт в свою кровать и применил исцеляющую силу, он поклялся, что выследит всех, кто навредил ей, и познакомит со своими любимыми ножами.

– Они что-нибудь тебе сказали? – процедил Гадес, по-прежнему прибывая в ярости от воспоминания о том, что с Кэт сделали.

Она облизнула губы, оставив их блестящими и манящими для поцелуя, и Гадес благодарил за возможность сконцентрироваться на чём-то помимо её теперь уже исцелившихся повреждений.

– Орфмейдж говорил об использовании меня в качестве пепла в новом мировом порядке. Или что-то такое же безумное.

– Похоже на правду. Орфмейджы безумны. Но их безумства чертовски опасны, потому что эти маги могут воплотить в реальном мире свои сумасшедшие идеи. – Что на самом-то деле звучало довольно страшно. – Чёрт, если я когда-нибудь пройду реинкарнацию, то в следующем воплощении хочу быть Орфмейджем.

– Падшие ангелы могут воплотиться только падшими ангелами, – заметила Кэт, как будто Гадес этого не знал. – К тому же, ты искажаешь смысл.

– Что не останавливало тебя глазеть на меня каждый раз, когда ты видела меня в замке Азагота. – Он отметил как вспыхнули её щёки и гадал, собирается ли Кэт отрицать его слова.

Гадес не был идиотом, он видел, как она на него смотрела. Как она волновалась, когда он оказывался рядом. Гадесу это нравилось. Нравилось такое внимание, когда он приходил с визитом к Азаготу.

Гадес заметил, что умышленно выискивает Кэт, чтобы ощутить реакцию, помучить себя, но, эй, мучения – вот чем он занимался, верно же?

– Ч-что? – выплюнула Кэт с возмущением. – Я такого не делала...

– Делала.

– Нет.

– Да. – Гадес рассмеялся. Хорошее ощущение, но не потому что он не часто смеялся. Долгое время он не смеялся из-за поддразнивая женщины. – Всё в порядке. В том, чтобы хотеть меня, нет ничего постыдного. В конце концов, я горяч.

Кэт раздражённо вздохнула, от чего её груди едва не вылезли из тесного чёрно-изумрудного корсета.

– Плевать, – пробормотала она, а затем застенчиво улыбнулась. – Не думала, что ты заметил.

Гадес едва язык не проглотил. Он же дразнился; и не ожидал, что Кэт достаточно смела, чтобы признаться, что хочет его.

Настало время сменить тему, потому что Гадес не был полностью уверен, что обладает достаточной силой воли, чтобы выдержать эти застенчивые намёки.

Он несколько лет уже не был с женщиной, даже тогда, когда Азагот в последний раз выпускал его из Шеул-гра. Все в Гра, включая демонов, всегда были для него под запретом.

Вот что происходит, когда путаешься с кем-то из семьи Мрачного Жнеца.

Да, он сам на себя навлёк наказание, но, чёрт, совершил эту ошибку тысячи лет назад. Разве к этому времени он не выплатил долг? Недавно он задал этот же самый вопрос Азаготу. Как оказалось, у Азагота была хорошая память, он затаил злобу и не относился к типам, умеющим прощать.

Отмахнувшись от мыслей о былых ошибках, Гадес сменил тему:

– Так, что заставило тебя подумать, что ты можешь войти в Чистилище и найти человека?

Разочарование из-за смены темы мелькнуло в нефритовых глазах Кэт, но она скрыла его обычным пожатием плеч.

– Я обладаю частичной способностью ощущать добро и зло.

– У тебя до сих пор есть способности? Даже после потери крыльев?

Кэт оглядела комнату и вместо ответа спросила:

– У тебя есть что-нибудь выпить? Знаешь, что-нибудь не из змей?

– Естественно. – Одним поворотом запястья он откатил в сторону стену за телевизором, явив взгляду Кэт маленькую кухню, которая очень походила на кухню из "Флинстоунов". Только у Гадеса было электричество. Для холодильника и плиты.

– Да уж, не ожидала. А ванная тут не прячется?

– Другая стена. – Когда Гадес отправился на кухню, он услышал, как откатилась стена и одобрительное бормотание Кэт.

– Рада увидеть душ. Не так рада увидеть... что это, корыто вместо туалета? – Её обескураженный тон рассмешил Гадеса. – Похоже на корыто для свиней.

– Я поклонник старого стиля.

Но веселье быстро сошло на нет, когда Гадес открыл буфет, где стояло всего две чашки. Со стуком поставив их на каменную столешницу, он обругал свои спартанские жилищные условия.

Он никогда раньше об этом не переживал, но сейчас, взглянув на своё жилище глазами Кэт, ему стало немного не удобно, и это совсем ему не понравилось.

Поэтому, вместо того, чтобы потянуться к жуткому пойлу, что делали в Чистилище, он взял с полки подаренную тридцать лет назад Лимосом, одним из Четырёх Всадников, бутылку рома.

– Ром подойдёт? И можешь не отвечать на мой вопрос.

– Какой вопрос? Ах, верно. Гм, да, ром подойдёт. Моя способность не настолько сильна, как до потери крыльев, но я по-прежнему ощущаю разницу между добром и злом на большем расстоянии, чем могут большинство ангелов или истинно падших.

Пока Гадес наливал ром в чашки, он осознал, что за все те разы, что видел Кэт и задавал ей вопросы в течение визитов к Азаготу, он очень мало о ней знал.

О, он слышал историю о том, как Кэт потеряла благодать, как связалась с Гетелем, предателем, продавшим её душу ради ребёнка Сатаны. Гадес также знал, что Кэт была достаточно смелой, чтобы признаться в своих ошибках вместо того, чтобы попытаться их скрыть.

Восхитительно. Не тот маршрут, каким действовал бы он в её ситуации, но, эй, Гадес никогда не был сияющим маяком, даже когда над его головой раскачивался нимб.

Подхватив чашки, Гадес вернулся к Кэт. Проклятье, стоя в центре гостиной, она была прекрасна: с босыми ногами, джинсы разорваны в нескольких местах, узкая полоска живота выглядывала между повязкой и топом.

Но больше всего потрясали её волосы – восхитительная грива рыжих кудрявых волос, спадающих на плечи и груди спутанными локонами. Кэт выглядела как воительница. Ей не хватало только меча и щита.

А ему не хватало мозгов, потому что он не должен был думать об этом. Гадес подошёл к Кэт и вручил чашку с ромом.

– Итак, с такой способностью, – начал он, – что ты делала на Небесах?

– Ты имеешь в виду, что я делала до того, как начала работать на предателя, который выкинул меня с Небес? – её тон был лёгким, саркастичным, но в нём определённо слышалась горькая нотка.

Конечно, если бы он едва не начал апокалипсис, то ему тоже было бы печально.

– Да. – Гадес поднял маленькую кружку в тосте. – Именно это.

Кэт бросила на него раздражённый взгляд.

– Я серафим. Как ты думаешь, чем я занималась?

Насколько Гадес знал, серафимы были низшим ангельским классом, несмотря на то, что говорили в человеческом мире, поэтому Кэт могла работать близко с людьми.

– Была ангелом-хранителем?

Кэт усмехнулась.

– Серафимы не работают в земной реальности. В основном мы занимаемся административной работой для людей, которые только-только к нам попали.

Гадес надеялся, что его слова не прозвучат грубо:

– Звучит чертовки скучно.

– Так и есть, – признала Кэт. – Но из-за того, что у меня была способность различать добро и зло, моя работа была чуть более интересной.

Кэт была интересной.

– Как это?

– Что ж, все люди содержат в себе добро и зло, но по большей части они добрые. Когда их земные тела умирали, они почти незамедлительно попадали на Небеса.

Она снова опустилась на стул, осторожно, будто он расколется. Хотя, мог бы.

Гадес сам его сделал, обнаружив в процессе, что Повелитель Душ из него куда лучше, чем Повелитель Мебели.

– Злых тут же забирали гриминионы Азагота и приводили сюда. Но если возникал вопрос об уровни зла, гриминионы предпочитали оставлять их, поэтому души оставались в человеческом мире в качестве призраков или самостоятельно попадали на Небеса. У таких людей специфическое равновесие добра и зла. А те, что люди называют социопатами, ещё более запутанные.

Да уж. Гадес никогда об этом не задумывался. Да, он знал, что оттенков добра и зла больше, чем звёзд на небе, но он никогда не размышлял о том, что же делалось с теми, кто не подходил ни Небесам, ни Шеулу.

– Значит, ты работала с нетипичными личностями?

– Мы называли их Нейтралами. Или Изгоями. – Кэт глотнула ром, её веснушчатый носик чуть-чуть поморщился. – И да, моя работа состояла в том, чтобы почувствовать их, думаю, ты так бы это назвал.

Гадесу нравилось её ощущать. Наверное, это было лучшее из ощущений.

– Как ты это делала?

Кэт улыбнулась и указала на обнажённые руки и ноги.

– Наша кожа – наша сила. Мы не можем распознавать добро и зло так, как это делают животные, некоторые люди и другие ангелы – шестым чувством. Для нас узнавание и осознание происходит через кожу. Вот почему на мне всегда мало одежды и она обтягивающая, иначе до меня не доходят ощущения и я чувствую себя так, словно задыхаюсь.

А это интересно. Гадес никогда не встречал никого, кто бы разделял его влечение к обтягивающей одежде. Большинство людей считали, что обтягивающая одежда сковывает, но Гадес уже давно осознал, что одежда, которая ощущается как вторая кожа, даёт ему больше свободы и позволяет чувствовать мир вокруг. Воздух. Тепло или холод. Касание женщины... когда он мог его вынести.

Он глотнул ром.

– Так почему ты не работаешь обнажённой?

Она поймала его взгляд и смело удержала, и будь проклят Гадес, если он не перестал дышать. Он дразнил её, Кэт же была серьёзна:

– Некоторые из моих коллег так и делали. – Она подняла руку и намотала на палец прядь волос, и Гадес мог поклясться, что это получилось почти... игриво. – Я предпочитала нашу стандартную униформу, состоящую из, как люди их называют, топика и миниюбки.

Гадес представил Кэт в такой одежде и мгновенно затвердел. И всё же, и в рваных джинсах и открывающем живот корсете она ему тоже нравилась. Он как в замедленной съёмке наблюдал, как Кэт поднесла к губам чашку, как двигается горло, когда она глотала.

Проклятье. Гадес прикончил содержимое своей чашки, отчаянно нуждаясь в жидкости для увлажнения пересохшего рта.

– И как же ощущается добро и зло? – хрипло произнёс он. – На твоей коже?

– Я тебе покажу. – Кэт направилась к нему. С каждым шагом её бёдра покачивались, а груди подпрыгивали в плавном, соблазнительном ритме. Во рту Гадеса снова пересохло, а когда Кэт подошла и положила ладонь ему в центр груди, он будто воды попил.

Очень медленно Кэт вела ладонью по прессу Гадеса, её касание легче пёрышка, оно едва ощущалось, и всё же, Гадес прекрасно осознавал каждое её движение, каждый сантиметр её ладони.

– Доброта и лёгкость, – тихо произнесла она, – как будто купаешься в шампанском. Касание болеутоляющее и искромётное. Оно пробуждает, даже когда расслабляет тебя.

– Как секс, – пробормотал Гадес. – С тем, кто тебе нравится.

– С тем, кто тебе нравится? – Кэт моргнула. – А зачем заниматься сексом с тем, кто тебе не нравится?

По груди Гадеса вибрацией прокатилось мурлыканье.

– Детка, это как драка, только с оргазмами.

– И, предполагаю, без крови.

– Без, если делаешь всё правильно. – Гадес поиграл бровями и Кэт закатила глаза. – А как же для тебя ощущается зло? Если добро ощущается хорошо, то зло – плохо?

– Забавно. – Кэт придвинулась ещё чуть-чуть, положила вторую руку ему на грудь, и Гадес так сильно сжал чашку, что услышал её треск. Больше. Ему нужно больше. И к чёрту её за то, что заставила его жаждать этого, когда он идеально все эти годы жил в одиночестве. – Это так же соблазнительно, как добро, но в другом смысле. – Она изящно пожала плечами. – Это жарко. Если добро как купание в шампанском, зло как купание в виски. Обжигает, но это жжение почти всегда прекрасно.

Да, Гадес ощущал это приятное жжение в тех местах, где Кэт его касалась. Как она и говорила, оно распространилось по груди к животу, затем ниже, к тазу и паху. Всё напряглось и горело от похоти.

– Как по мне, – произнёс Гадес унизительно хриплым голосом, – зло – невероятное искушение для ангелов вроде тебя.

– Так и есть, – промурлыкала Кэт. – Вот почему нам не разрешают покидать Небеса, кроме определённых обстоятельств, и даже тогда нас сопровождают. Это одна из причин, по которой я никогда не войду в Шеул. Став Истинно Падшей, я полностью верну свои силы и сверну на дорожку зла. Несколько серафимов, которые стали падшими ангелами, как наркотики выискивали самых злых существ, чтобы служить им, лишь бы просто находиться рядом.

Гадес задумался, а каково это иметь в Чистилище падшего ангела серафима в качестве стража. А затем Кэт скользнула ладонями на его пресс, и все мысли вылетели из головы Гадеса, оставив лишь то, что происходило здесь и сейчас в его доме.

– И что ты ощущаешь рядом со мной? – Он знал, что не должен задавать этот вопрос. Знал, что это воодушевляло то, что не должно было воодушевлять, но, чёрт возьми, он изголодался по женским прикосновениям. Может, этого немногого окажется достаточно.

А, быть может, он лгал самому себе.

Кэт закрыла глаза и вздохнула.

– Так, будто хочу забраться на тебя, как на дерево, чтобы ты мог обвиться вокруг меня.

Чертовски... горячо. Гадес не был уверен, ром ли это ударил ей в голову или же она под влиянием его внутреннего зла, но он отчаянно хотел стать для неё огромным дубом, чтобы она что хотела могла сделать с его древесиной.

Огромный дуб. Древесина. Чёрт, порой он сходил с ума.

Веселье испарилось, как только пальцы Кэт потёрли пояс его штанов, и на Гадеса обрушилась реальность, которая уничтожила фантазию о дереве. В отличие от него, она явно не была в своём разуме, чтобы понимать последствия такого физического контакта.

"Катаклизм для тебя под запретом".

В ушах раздалось эхо голоса Азагота. Этот разговор состоялся несколько месяцев назад, и Гадес надеялся, что Азагот даст разрешение видеться с Кэт. Он был бы счастлив просто поболтать с ней, узнать её, но Азагот был непреклонен. И когда Гадес спросил у него почему, после стольких тысяч лет служения, он не мог погрузиться в страсть с Кэт, неудовлетворительный ответ был: "Ты знаешь почему".

Да, знал.

"А что если я ослушаюсь?"

"Помнишь, что произошло, когда ты в последний раз ослушался?"

Как будто Гадес мог это забыть. От самого воспоминания у него поджимались яички. Гадес неохотно отступил от Кэт, но она последовала за ним, оставив руки на его торсе, медленно выписывая чувственные круги.

Как. Же. Чёрт. Возьми. Хорошо.

Боги, он чувствовал себя так, словно так давно был лишён воздуха, что больше не знал как дышать, и теперь кто-то предлагал ему кислородную маску, но ему не позволено ею воспользоваться.

– Неужели ты хочешь именно этого? – Он выдавил этот вопрос, потому что, чёрт возьми, именно этого сам хотел. Гадес просто хотел дышать. – Возбудить меня?

– Разве не ты обвинял меня в том, что я томно дышу тебе вслед?

Обвинял. Дразнил, но сейчас в этом не было ничего забавного. Её флирт был милым и животрепещущим, но пришло время это остановить. Ради них обоих.

– Да, – протянул он, снова используя заносчивость, к которой прибегал, когда всё становилось слишком серьёзно. – Но, честно говоря, так делают все женщины.

Губы Кэт расплылись в медленной, чувственной улыбке, и Гадесу потребовалось больше выдержки, чтобы не наклониться и нежно её поцеловать.

– Я бы сказала, что ты очень высокомерный, но уверена, ты и так это знаешь. И мне это нравится.

Чёрт, он понятия не имел, как справиться с этой маленькой мегерой. Она выглядела одновременно невинной и опытной, и Гадес не знал, что из этого более правдиво.

Может, пришло время это выяснить.

Переводчик и редактор: Casas_went

Глава 9

Сердце Кэт так сильно колотилось, что она удивлялась, как это вокруг него на ткани не проступили синяки. После месяцев попыток поймать взгляд Гадеса, она заполучила его целиком. Кэт заполучила его внимание, взгляд и, если повезёт, заполучит его в ту кровать-гроб.

Да, у них имелись неотложные дела, но в этот момент они были на заднем плане, потому что всё, о чём Кэт заботилась, был передний план. И то, что было перед ней.

Проблема в том, что Кэт понятия не имела как продолжить. То, что произошло с Зубалом, было катастрофически неправильным, и Кэт не хотелось повторять ошибки, которые она совершила с ним. Ей просто хотелось знать что именно делать.

Боги, лучше не повторять тот инцидент с Зи.

Кэт закрыла глаза и ощутила на коже уникальное сочетание добра и зла Гадеса. Она могла сравнить добро с игристым вином, а зло – с виски, а Гадес был головокружительным сочетанием и того, и другого.

Насыщенный углекислотой виски. Может, и странный вкус, но её кожа оживала от тепла, которое распространялось от головы до кончиков пальцев ног.

И особенно оно сконцентрировалось на её женственных частях.

Восхитительно.

– Гадес... – Едва имя сорвалось с её губ, его рот обрушился на её.

– Этого ты хочешь? – прорычал он ей в губы. – Когда дело касается женщин, желающих меня трахнуть, я не ставлю под сомнение мотивы, но ты ставишь меня в чёртов тупик.

Кэт совсем не находилась в замешательстве. Зубал... Он был экспериментом. От начала и до конца. Да, он ей нравился. Он был резким и грубым, но никогда не проявлял жестокость. По крайней мере, она подобного не видела.

Но Гадес был исключительным. От одежды и до волос, он затмевал остальных падших ангелов. И когда большинство падших ангелов были серьёзными и строгими, Гадес был игривым, и даже порой глупым.

Однажды, когда Танатос, один из Четырёх Всадников Апокалипсиса, явился в Шеул-гра со своим карапузом, Кэт видела как Гадес следовал за визжащим мальчуганом через весь дворик, а затем схватил его и принялся ирокезом щекотать животик.

Кэт заворожено следила как легенда вроде Гадеса, мужчины, чья работа состояла в том, чтобы делать для миллионов демонов жизнь несчастной, с такой нежностью держал на руках ребёнка. И делал он это с таким радостным энтузиазмом, не заботясь о том, что за ним могут наблюдать. Сколько раз Кэт видела как гордый мужчина принимался веселиться, как будто наслаждаться жизнью и показывать эмоции было правильно и сильно?

Да, для этого нужно было обладать силой, какой владел Гадес, способный рассмеяться шутке или наслаждаться визжанием ребёнка.

Это был поворотный момент, и Кэт решила, что должна лучше узнать Гадеса. И в этот же момент она также решила, что хочет ощутить, как его синий ирокез щекочет её чувствительные местечки.

Прежде чем она что-то смогла ему ответить, Гадес развернул её и прижал к стене. Кэт изумлённо ахнула, ощутив, как к ней прижимается его возбуждённый член. О, славные Небеса, каково было бы ощутить его в себе?

– Многие женщины хотят меня, потому что я чудовище. – Он потёрся о неё, и Кэт застонала от эротического давления. – В этом и состоит твоя игра? Трахнуться с пресловутым тюремщиком преисподней и заработать несколько очков?

В его голосе слышалась нотка горечи, но Кэт не могла сказать, горечи из-за того, кем он являлся... или из-за мысли, что она хотела его только из-за престижа. В любом случае, ей захотелось его обнять.

Не так давно Кэт считала Гадеса чудовищем, но даже если бы она не увидела, как он играет с ребёнком или как крошит хлеб из кухни Азагота, чтобы покормить голубей, рассказы Лиллианы об искуплении Азагота тронули её.

Азагот сидел на своего рода обрыве зла, с которого не было возврата, но Лиллиане удалось выманить его с края. О, в нём по-прежнему таилась тьма – та, из-за которой Кэт несколько дней болела, случайно коснувшись его. У неё было ощущение, что если что-то случится с Лиллианой, Азагот упадёт в чёрную, злую дыру, и никогда оттуда не вернётся.

Но Гадес со всеми его злыми поступками и злорадством, каким-то образом не стал ядовитым. Поэтому, нет, он не был каким-то дьяволом, и в обратном её не убедит.

Кэт подняла ногу и обвила ею Гадеса, чтобы быть к нему ещё ближе. Пытаясь подстроиться под его движения.

– Я не считаю тебя чудовищем.

Гадес задел её ухо зубами.

– Почему? – прорычал он так тихо, что потрескивающее пламя камина едва не поглотило его слова.

Кэт могла бы ему напомнить об истории с Танатосом. Могла рассказать, каким красивым он был, когда смеялся с Лиллианой. Могла упомянуть тот раз, когда она видела, как он улыбался, наблюдая за играющей у края леса рядом с особняком Азагота парой лис.

Но по какой-то причине Кэт хотелось, чтобы он знал, почему её мнение о нём такое личное.

– Потому что я работала с Гетель, – прошептала она. – Она была предателем, планировавшем с Мором убить новорожденного и начать апокалипсис.

Гадес просунул между ними руку и провёл кончиками пальцев по грудям Кэт, и та ощутила дрожь в коленях.

– Значит, ты уподобляешь меня святому.

– Нет. – Кэт прикусила его губу. – Я говорю, что ты другой. Ты зло, но в тебе есть и добро.

– Ты этого не знаешь.

– Обнажи больше моей кожи, и узнаю.

Она ощущала тяжесть его груди. Почувствовала, как он вздохнул. Ещё раз. А затем, словно дав себе разрешение, протянул руку Кэт за спину и сорвал корсет. Слава Небесам, что сегодня она выбрала корсет на липучках.

– А теперь расскажи, – выдохнул он ей в волосы, – чувствуешь меня?

– Да, – простонала Кэт, всё её тело вибрировало, отчаянно желая как можно больше контакта кожа к коже. Её соски были настолько чувствительными, что почти болели, потираясь о его твёрдую грудь. Кэт и не знала, что они могут так ныть.

– Чёрт, – хрипло выругался Гадес. – Слишком. Всё это уже слишком.

Слишком? Для неё всего этого не было достаточно.

– Мне нравится к тебе прикасаться.

– Никто никогда ко мне не прикасается. – Он сделал глубокий, прерывистый вдох, который каким-то образом прозвучал... болезненно, и не в хорошем смысле. – Ничто, кроме ветра и дождя.

Ветра и дождя? Вот почему он так часто ходит с обнажённой грудью? Ему нравилось, когда что-то ласкало его кожу, потому что люди не могли этого делать? Или, возможно, Гадес сам им не позволял?

Кэт не могла представить подобную жизнь. Ей нравилось прикасаться и чтобы прикасались к ней. Чтобы показать, как сильно ей это нравится, Кэт просунула между ними руку и положила на натягивающий ширинку возбуждённый член.

Ого. Проведя рукой по всей длине, она ощутила через тонкую ткань каждую венку. Её ласки, какими бы неловкими они ни были из-за отсутствия у Кэт опыта и их неудобной позиции, всё равно вырвали из Гадеса стон.

Этот звук приободрил Кэт, и она ещё сильнее сжала его. Его толстый член пульсировал в её ладони, крик наслаждения Гадеса заполнил комнату.

А затем, внезапно, он оказался у портала, а Кэт оказалась прижатой к стене. Как он мог так быстро двигаться? Ещё важнее, почему он так быстро туда метнулся?

– Мне нужно идти. – Долю секунды он выглядел измождённым, грудь тяжело поднималась и опускалась, ноздри трепетали. А потом он улыбнулся, дерзкой, кривой улыбкой, не соответствовавшей ситуации. – Зависать с тобой здорово, но у меня там есть люди, которых нужно мучить и выбивать дерьмо. Ты можешь... – Он оглядел помещение. – Не знаю, убраться или что-то в этом духе.

– Убраться? – Конечно, она всё ещё была дезориентирована туманом похоти и удивлена таким быстрым ретированием Гадеса, и всё же... убраться? – Я работаю на Азагота. Не на тебя.

Гадес пожал плечами.

– Тогда поспи. Приготовь что-нибудь. Посмотри телек. Да что угодно. Только не покидай склеп.

– Но мне нужно найти того человека.

Протянув назад руку, Гадес накрыл ладонью вырезанный в двери портала символ, и портал, вспыхнув, открылся. Повернувшись к арке света, Гадес произнёс:

– Я это сделаю.

Кэт оттолкнулась от стены, надеясь, что дрожащие ноги удержат её.

– Я могу помочь.

– Нет, – тон Гадеса был резким, но, продолжив, он его смягчил. – Демоны для чего-то тебя использовали. Пока я не выяснил для чего, мы не можем тобой рисковать и выпускать в слои местного населения. Оставайся здесь. Я скоро вернусь. – Прежде чем Кэт смогла возразить, он вошёл в портал и исчез.

– Ублюдок, – крикнула она ему вслед.

Кэт могла поклясться, что слышала смех из портала.

***

Лиллиана шагала по коридорам здания, которое, ещё несколько месяцев назад, считала своей тюрьмой. Теперь оно стало её домом, а мужчина, что жил здесь – любовью её жизни.

Она нашла его в библиотеке. Азагот стоял перед камином, его тело освещалось оранжевым светом огня. Когда Лиллиана вошла, он не повернулся, хотя точно слышал её приближение. Подойдя к нему, она обняла его за талию и прижалась щекой к широкой спине.

– Привет.

Он накрыл её руки своими.

– Любовь моя, – промурлыкал Азагот. Лиллиана восхищалась тому, как ему удавалось сохранить определённый тон и произносить слова лишь для неё одной. – Что случилось? Я думал, что ты занята с новыми Непавшими.

– Так и было, но я не могу выбросить Кэт из головы.

– Кэт? Она в порядке?

Лиллиана вздохнула.

– Не знаю. Ты её видел?

– Сегодня нет. Но я был занят, пытаясь выяснить, почему Гадес не отвечает на мои послания и почему чёртовы порталы в Чистилище запечатаны.

Да, Азагот не только был занят этим беспорядком – он был им одержим. В Чистилище что-то произошло, а так как Небеса дышали в спину из-за застрявшего там человека, он работал в режиме нон-стоп. Между поисками способов открыть порталы и запроса помощи лучших демонов-инженеров, он едва успевал поесть, не говоря уже про сон.

– Вы нисколько не продвинулись? – Азагот издал какой-то дьявольский звук, который Лиллиана приняла за "нет". – Прости, – прошептала она, и он немного расслабился.

– Всё в порядке. – Он повернулся в клетке её объятий, его взгляд был внимательным, но обеспокоенным. – Так что происходит с Кэт?

– Ты отправил её с поручением в человеческий мир?

На лбу Азагота проступили морщины.

– Нет. О чём ты? Она пропала?

– Уже два дня. – Лиллиана отошла от Азагота. Ей требовалось пространство для нервного рассаживания, потому что теперь она точно знала, что её подружка пропала. – До сегодняшнего дня я не беспокоилась, потому что порой ты отправляешь её с посланиями или поручениями. Но она никогда надолго не пропадала.

– Ты везде искала? В лесу? В общежитиях? В старых строениях? Ты же знаешь, как она любит всё исследовать.

Верно. Лиллиана никогда не встречала более любопытного и любознательного человека. Когда Кэт только прибыла сюда, то постоянно доставала Лиллиану вопросами, пока та не поняла, что Кэт просто пытается всё познать и испробовать.

– Я обыскала Шеул-гра. – Лиллиана вздохнула. – Я предположила, что она прячется, но на это у неё нет причин.

– Может, она устала здесь работать.

Лиллиана покачала головой.

– Она чувствует себя здесь в безопасности. И даже если бы она решила уйти, то не сделала бы этого не попрощавшись. – Плохое ощущение сковало грудь. – Мог ли ей кто-нибудь навредить?

Азагот немного напрягся, лишь лёгкое смещение широких плеч, но Лиллиана достаточно хорошо его знала, чтобы узнать искреннее беспокойство.

– Думаешь, что кто-то из живущих здесь Непавших мог с ней что-то сделать?

Боже, она надеялась, что это не так. Это Лиллиана придумала использовать строения на территории замка Азагота в качестве дома Непавших, которые не хотели входить в Шеул, которые хотели искупить то, за что их выгнали с Небес. Если кто-то из них причинил Кэт вред, она никогда себе этого не простит.

– Не знаю, – ответила Лиллиана. – Но говорю, что она никогда надолго не пропадала никого не предупредив. Шеул-гра огромен. Я искала её, но здесь есть множество местечек, где можно спрятать тело или удерживать кого-то в плену.

Цвет глаз Азагота стал штормовым, и Лиллиана была очень рада, что не является объектом его ярости.

– Если кто-то посмел даже тронуть женщину под моей защитой, – прорычал он, – я построю Шестой Круг в Чистилище специально для них, и наполню их всеми кошмарами. Они вечность проведут в одиночестве, бегая от тех вещей, которых больше всего боятся, и когда лишь подумают, что больше не выдержат, я стану для них худшим кошмаром.

Лиллиана вздрогнула. И какой же сумасшедшей она была, если находила его угрозы сексуальными? Не так давно она считала его дьяволом. Ладно, он всё ещё был дьяволом, но только для тех, кто этого заслужил... и с теми, для которых у него не было пощады. Даже Лиллиана не смела становиться между ним и тем, на кого он положил свой мстительный взгляд.

Так что, да помогут Небеса тому, кто коснулся Кэт, потому что Азагот явно не поможет.

Переводчик и редактор: Casas_went

Глава 10

Следующие несколько часов Катаклизм провела за обыскиванием склепа-дома Гадеса. Возможно, он проделал с ней все виды грубости: было грубо завести её, а затем смыться, сказать убрать его пыльную гробницу и просто исчезнуть. Поэтому Кэт не чувствовала себя плохо из-за того, что обрыскала его вещи.

А у него были интересные вещи. Чёрт, весь его склеп превратился в сокровищницу мистики. В добавление к скрытой кухне и ванной комнате, там ещё был кабинет, но вместо того, чтобы прятаться за стеной, он был замаскирован чарами.

Его стол, массивное чудовище, которое, казалось, было вырезано карманным ножом, располагался всего лишь в нескольких дюймах от того шаткого стула, на котором Кэт сидела, и она даже не заметила его, и не врезалась, пока не достала книгу с полки. Простое открытие книги явило взгляду скрытый стол и шкафчики для документов.

К несчастью, шкафчики оказались запертыми, запечатанными какими-то чарами. Но содержимого стола оказалось достаточно для её исследования.

Она нашла планы строений Первого Круга, подсчёт заключённых в какой-то тюрьме, именуемой Рот и список падших ангелов-стражей, работавших в Чистилище. Потом Кэт рассмотрела лежащие на столе безделушки.

Она провела пальцем по камню, размером с яйцо, на котором была вырезана адская гончая, смеялась каждый раз, когда прикасалась к её хвосту, потому что вырезанный образ оживал и рычал, пока снова не застывал в своей позе.

Затем Кэт рассмотрела фотографию в рамке, изображающую озеро между покрытых снегом гор. Оно было прекрасно, но почему Гадес хранил это фото?

Кэт поставила рамку на стол, но неудачно двинула локтем и та упала на пол. Стекло разбилось, осколки разлетелись по полу.

Дерьмо. Гадес её убьёт.

Когда она убирала осколки, портал, через который ушёл Гадес, открылся. Ну, конечно, очевидно, у Гадеса было то же чутьё, что и у Азагота, когда она разбила его вещь.

– Прост...

– Кто ты? – низкий, незнакомый голос заставил Кэт вскрикнуть от неожиданности.

Она вскочила на ноги. Удивление переросло в ужас. В комнату вошёл огромный мужчина, на неровное лицо падала тень от грязного капюшона, кожаный плащ развевался при ходьбе.

Ожерелье из зубов вокруг шеи и верёвка с нанизанными на неё ушами на поясе говорили, что мужчине было довольно приятно что-то отрезать, и Кэт надеялась, что алебарда, на которой была запёкшаяся кровь, которую он держал в руке в перчатке, не была оружием, которым он воспользуется, чтобы что-то отрезать от неё.

– К-кто ты? – спросила Кэт, её голос дрожал так же сильно, как и руки.

Когда он шагал к ней, с каждым шагом на пол падала грязь от сапог, и разве не сумасшествием было, что Кэт хотела на него накричать из-за оставляемого беспорядка?

– Я страж Четвёртого Кольца, а ты... – его взгляд остановился на её горле, – незваный гость.

– Нет, – изумлённо выдавила Кэт, а затем просто пыталась дышать, потому что страж схватил её за горло, обрывая голос и перекрывая доступ кислорода.

Он придвинул своё лицо к её, открыл рот, показав чёрные зубы и ужасные клыки.

– Четвёртый и Пятый Круги пребывают в хаосе и знаешь почему? Поступили отчёты о чужих существах в Чистилище, и, похоже, я поймал одно из них. – Он улыбнулся, и если бы Кэт не приходилось бороться за дыхание, она бы закричала. – Женщина, знаешь ли ты, что мы делаем с незваными гостями? Я позволю тебе представить всё самое худшее, потому что, обещаю, реальность окажется гораздо-гораздо ужаснее.

Затем в поле зрения появился его огромный кулак, и Кэт провалилась в черноту.

***

Гадес погряз в орде демонов. Пятый Круг в буквальном смысле был охвачен огнём, и все вокруг, в дыму и пламени, пытались избежать нефтяных бомб и огненных стрел.

Гадес и все стражи Пятого Круга дрались уже несколько часов, но нисколько не продвинулись в поиске человека. Отчёты о всплесках жестокости пришли из Третьего и Четвёртого Кругов, а несколько минут назад Силт принёс крайне волнующие новости.

Он обнаружил слабое место в мембране, отделяющей Чистилище от остальной части Шеул-гра. Если это место не укрепить, и быстро, демоны наполнят владения Азагота, что приведёт к катастрофической дестабилизации и позволит душам вырваться и наводнить человеческий мир.

По крайней мере Кэт была в безопасности его дома, хотя Гадес понимал, что, когда дело касалось Кэт, не существовало ничего "безопасного". Может когда-то она и была ангелом, но Гадес не удивился бы, окажись в её семейном древе маленький суккуб.

Он разрубил уродливого демона с покрытой чешуёй головой боевым топором и послал в другого заряд молнии. Заряд охватил толпу демонов, испепелив ещё десяток, прежде чем исчез. Чёрт, а это уже надоело. Гадесу всегда нравилась хорошая битва, но здесь были демоны, которых он не видел с тех пор, как... хм, никогда.

Тяжело дыша от истощения, он воспользовался небольшой передышкой. Вокруг него были демоны, но они были заняты борьбой со стражами, поэтому Гадес подсчитал, что на передышку есть секунд тридцать.

– Мой господин! – Высокий страж из Четвёртого Круга прорывался к нему через толпу, с его меча капала кровь. – Малониус отправил меня с сообщением. Вы прямо сейчас нужны ему в Роте.

– Не говори, что придётся иметь дело ещё и с бунтом заключённых, – прорычал Гадес.

Страж Рони стёр грязь с глаз облачённой в перчатку рукой.

– Нет, господин. Он пленил чужака.

Гадес нахмурился.

– Кто-то ещё проник в Чистилище?

– Очевидно, господин.

Да. Должно быть, порталы снова работают. Азагот должен был понять, что что-то произошло, и заставить работать своих людей над проблемой. Наконец-то. Теперь он мог вернуть Кэт обратно.

Грудь сдавило от неприятного ощущения. Он не был ещё готов вернуть её. Да, конечно, он не мог заполучить Кэт, не так, как ему бы хотелось, но теперь, когда он ощутил её вкус, ему хотелось большего.

Гадеса завораживали её храбрость и импульсивность, а уникальное сочетание невинности и соблазнительности приводило в восторг. Ему понравилось какими жадными и неопытными оказались её поцелуи, а эмоции были такими незащищёнными – редкость для падшего ангела.

Да, Кэт была молодой падшей, и нет сомнений, что со временем она потеряет этот налёт невинности, но только если начнёт творить мерзкие дела. Что-то внутри Гадеса желало защитить её от всякой мерзости тем способом, каким он защищал людей, когда был ангелом.

Тогда, когда слишком далеко зашёл в своём желании защитить невинного, и это стоило ему крыльев и души. Но как далеко он мог зайти, чтобы защитить Кэт?

Гадес моментально узнал ответ на этот вопрос. Его ничто не остановит. А это значит, если порталы открыты, он должен отослать её обратно. Только за одним исключением, Чистилище было мерзостью, а Кэт заслуживала лучшего. Она заслуживала не потерять своё сияние.

Просвистевшее в опасной близости от уха Гадеса копьё вернуло его в уродство вокруг. То, от которого ему нужно защитить Кэт.

– Как обстоят дела в Четвёртом Круге? – спросил он.

– Плохо, – ответил они, – но не настолько.

Гадес хлопнул парня по плечу.

– Возвращайся туда. Я отправлюсь в тюрьму.

Расправив крылья, он взмыл в небо, развернулся и отправился к тюрьме.

Одно крыло пронзило жжение от какого-то оружия, но через несколько секунд Гадес проскочил в портал и уже шагал по тёмным, сырым коридорам Рота, чтобы добраться до центра, где проходил допрос всех незваных гостей, прежде чем отправить их в камеру или в пыточную. Когда он добрался до места, его поприветствовал Малониус.

– Она в карцере, – сообщил он, его дыхание было видно в морозном воздухе. – Похоже, она больше всего боится пауков.

От пульсирующих стен до потолка, карцер был помещением, питающимся страхом и оживающим, когда кого-то в нём запирали. Как только ему становились известными страхи заключённого, он тут же воплощал их в реальность. Однажды Гадес увидел, как комната заполнилась мармеладом, а демон внутри кричал от ужаса.

Малониус сунул оранжевую круглую мармеладку в нос парню и тот признался во всех своих грехах. Грёбаные мармеладки.

– Подожди-ка. Она? – спросил Гадес, ощутив, как внутри стало тревожно, когда до него дошли слова стража. Он открыл рот, но не произнёс ни слова, когда увидел на столе позади другого падшего ангела кучу одежды.

Драные джинсы и корсет.

Кэт.

Чёрт! Развернувшись, он стремительно вышел из комнаты и бросился по коридору. Пульс стучал в ушах громче, чем удары сапог о каменный пол. Дерьмо, если ей причинили вред, кто-то заплатит за это кровью, плотью и болью, и плату возьмёт Гадес.

Снаружи карцера стоял страж.

– Открой эту чёртову дверь! – закричал Гадес.

Парень подскочил, потянулся к боку за ключами, но прежде чем он смог отпереть дверь, Гадес был уже рядом. Он выхватил ключ из руки стража и оттолкнул его в сторону.

Дрожащими пальцами он сунул тяжёлый железный ключ в замок, но каким-то образом сумел его отпереть. Гадес распахнул дверь и с неё скатились полчища пауков всех видов и размеров, падая ему на сапоги.

– Дач ниек!

От команды на шеулике комната опустела, пауки исчезли. Гадес ворвался внутрь, и колени едва не подкосились от вида Кэт, которая забилась в угол, была обнажена и дрожала. Она раскачивалась вперёд и назад, прикрывая голову руками. Бледную кожу покрывали синяки, от вида которых кровь быстрее побежала по венам Гадеса.

– Кэт. – Гадес опустился перед ней на колени и аккуратно положил руку на плечо. Выругался, когда она вздрогнула. – Кэт, это я. Гадес.

Дрожь сотрясла всё её тело. Кэт издала рыдающий звук, от которого сердце Гадеса, о существовании которого он уже и забыл, едва не разлетелось на осколки.

Он понизил голос до тона, который можно было бы посчитать успокаивающим.

– Пауков больше нет. Они были ненастоящими. Всё хорошо.

Кэт очень медленно опустила руки и посмотрела на него сквозь растопыренные пальцы. У неё были красные, воспалённые глаза.

– Гадес?

– Да. – Он прочистил горло от хрипоты. – Всё хорошо. Обещаю.

Кэт опустила руки, но взгляд устремился в сторону и глаза расширились от послышавшегося звука шагов, приближающихся к комнате.

– Мой господин, – начал Малониус, но голос его от страха затих, доказывая, что страж не был полным идиотом. Очевидно, он догадался, что облажался и по-крупному. – Я нашёл её в вашем склепе... она обыскивала его... и я подумал...

– Я знаю, что ты подумал, – рявкнул Гадес. Он не повернулся, чтобы посмотреть на стража, потому что, сделав это, не смог бы сдержать клокочущую в венах ярость. – И лишь поэтому ты ещё не висишь, подвешенный за собственные кишки.

Как бы сильно ему не хотелось обвинить в произошедшем стража, это была полностью вина Гадеса. Он не догадался предупредить о Кэт свой персонал, но больше он не совершит такой ошибки.

– Расскажи остальным, – произнёс он. – Расскажи остальным, что эта Непавшая принадлежит мне, и никто не смеет причинять ей вред и даже дышать в её сторону.

– Да, господин. – Малониус передал Гадесу одежду Кэт, и через секунду они снова остались вдвоём.

– Кэт? Я заберу тебя домой... э-э, то есть, в моё место.

Он начал поднимать Кэт, но опустил её, увидев потёки на своих руках. Выругавшись, он осмотрел самого себя, осознав, что выглядит так, словно побывал на бойне. То, что он был покрыт кровью, обычно его не волновало, но после того, через что пришлось пройти Кэт, ей не стоило это видеть.

Он очень хотел защитить её от мерзости Чистилища.

Вина сжигала его изнутри, как что-то живое, и у неё были зубы. Она впивалась в его сердце, царапала душу, потому что знала, что это не остановить.

Кэт начала стучать зубами, поэтому Гадес, позволив вине пожирать его изнутри, поднял её на руки, прижал к грязной груди и вынес из карцера, рыча на всех, кто попадался на пути. Или кто смотрел на её обнажённое тело. Или дышал в их направлении.

В рекордное время он добрался до портала, но когда вошёл в него, задумался, что же ещё могло произойти.

Переводчик и редактор: Casas_went

Глава 11

Уткнувшись лицом в мощную грудь Гадеса, Кэт схватилась за него со всей имеющейся у неё силой, но всё равно ей было мало. Кэт не могла унять дрожь, но когда Гадес ещё крепче прижал её к себе и что-то успокаивающее зашептал ей в ухо, и чудесное тёплое ощущение, когда он как одеялом обвивал её, помогло немного эту дрожь успокоить.

Она не открывала глаза, чтобы посмотреть, куда они с Гадесом направлялись. Ей было плевать, пока она не заперта в той ужасной комнате с пауками и пульсирующими стенами, и слабым звуком сердцебиения, от которого она в ужас приходила. К тому же, Кэт доверяла Гадесу. Он не давал ей иной причины не верить. И, что более важно, он работал на Азагота, а никто в здравом уме не причинит намеренно вред кому-то из персонала Мрачного Жнеца.

Гадес цветасто выругался, что-то проворчал и снова выругался. Кэт не открыла глаза. Что бы там не разозлило его, ей на это смотреть не хотелось. Гадес снова двинулся вперёд, и Кэт внезапно ощутила прохладный, свежий ветерок на обнажённой коже. Ноздри наполнил аромат свежескошенной травы и цветов, и порывы ветерка приносили лёгкий запах океана.

И в каком месте мира они оказались? Неужели сбежали из Чистилища?

И всё же Кэт не открыла глаза, даже когда Гадес с кем-то заговорил на шеулике, разбивая её надежды о том, что они свободны. Через несколько секунд послышался звук закрываемой двери и от наполняющего рот слюной аромата мяса и свежего хлеба Кэт наконец-то открыла глаза.

Мама Кэт всегда говорила, что её ничто так не оживляет как обеденный колокольчик, и это было правдой. Она любила поесть. Любила готовить. Она втайне радовалась, когда Азагот или Лиллиана просили её что-нибудь сварганить, хотя у них имелось несколько первоклассных поваров. Порой она даже помогала готовить для дюжин Непавших, которые жили и тренировались в королевстве Азагота.

Кэт гадала как скоро сможет вернуться к своим обязанностям.

– Где мы? – спросила Кэт хриплым от криков голосом.

Чёртов восьминогий ад, она ненавидела пауков. А в той ужасной комнате обнаружила все виды пауков из человеческого мира.

– У друзей. Они разрешили пользоваться их гостеприимством столько, сколько нам потребуется. – Он нежно пригладил её волосы. – Я положу тебя на кровать. Хорошо?

Кэт кивнула и Гадес положил её аккуратно на соломенный матрас. Как только она оказалась вне его объятий, он тут же накрыл её одеялом и бросил одежду на столик рядом с кроватью.

Они находились в каком-то домишке эпохи Тюдоров, который был довольно примитивный по современным стандартам, но и являл собой что-то совершенно новое. Мебель и убранство были простыми, но элегантными, и явно сделаны умелыми руками. В одной стене была встроена маленькая ванная без двери, но как и в жилище Гадеса, туалет был дыркой в каменном полу, а испражнения по трубам утекали далеко за дом.

Гадес сел на матрас рядом с Кэт.

– Прости за произошедшее. У меня позже состоится разговор с Малониусом.

– Не стоит, – произнесла Кэт и сама удивилась своим словам. Раньше она бы так проклинала мужчину, что охрипла бы от крика. – Он застал меня за копанием в твоих вещах. Могу понять, почему он принял меня за злоумышленницу. – Кэт вздрогнула. – Хотя, паучья комната была уничтожающей.

– Ты более прощающая, чем большинство людей... подожди-ка, копалась в моих вещах? – его голос был дразнящим и лёгким, так неожиданно и так приятно. Как он узнал что именно ей было нужно?

– Мне было скучно, и я хотела тебя получше узнать. – Она прикусила нижнюю губу, гадая, насколько её любопытство приблизилось к вторжению в частную жизнь. – Я видела фотографию на твоём столе. Озеро в горах. Это какое-то особое место?

Гадес хмыкнул.

– Озеро Кратер. Я всегда считал его одним из самых красивых мест в мире, и мне нужно было напоминание об этом. Особенно из-за того, что в Чистилище всё настолько дерьмово-уродливо.

Это было так... мило. И опять же, непредсказуемо. Кто же думал, что парень, который управлял демонами, хотел, чтобы рядом с ним было что-то красивое?

– Я принесу тебе что-нибудь поесть. – Гадес протянул руку и сжал ладонь Кэт, но когда опустил взгляд на их переплетённые пальцы, резко отдёрнулся от неё. – Прости... я покрыт... Перед тем как появиться в Роте, я сражался... чёрт. – Гадес вскочил на ноги, румянец покрыл его щёки. – Ты тут будешь в порядке?

– Я не боюсь крови и грязи, – устало ответила Кэт. – И я не ребёнок, которого нельзя оставить одного. – Это говорило, что она пыталась забыть паучью комнату, но не могла выкинуть из головы то адское сердцебиение.

– Знаю. – В его голосе была странная нотка... может, восхищение? Мысль о том, что он, могущественная библейская легенда, чем-то в ней восхищается, в Непавшей с несколькими навыками выживания, дала ей заряд так необходимой энергии. – Я скоро вернусь.

Она ждала в кровати, плотно завернувшись в колючее шерстяное одеяло. Из другой комнаты доносились и пропадали тихие голоса, а через несколько минут вернулся Гадес с керамической кружкой и тарелкой с дымящимся мясом в соусе и хлебом. Живот Кэт громко заурчал, и она не ощущала и малейшего стеснения, когда забирала тарелку и грубую металлическую ложку.

Полностью позабыв о приличных манерах, Кэт накинулась на еду.

– О, чёрт возьми, – простонала она. – Потрясающе. Но я не буду спрашивать что это за мясо.

Гадес усмехнулся, ставя кружку на столик рядом с кроватью.

– Могу заверить, что это не демоническая змея.

– Хорошо, – пробормотала Кэт. – Для этой жизни мне подобного хватило. – Она сунула ещё одну ложку мяса в рот, прожевала, проглотила. – А почему мы не в твоём жилище?

– Потому что Малониус закрыл портал в мою гробницу, чтобы её защитить, и без него мне не открыть. В конце концов, я могу замок сломать, но это лишь пустая трата времени. Кроме того, я подумал, что здесь тебе будет уютно.

Кэт слизнула соус с ложки и решила, что ей нужно узнать рецепт.

– И где это здесь?

– Мы в адской версии сказочной страны.

– Что?

– Ты фильмы не смотришь? – Гадес покачал головой. – Мы в недавно построенном королевстве, которое мы создали с Азаготом для не подходящих ни одному из Пяти Кругов демонов.

Кэт нахмурилась.

– А я думала, что Круги заполняет Уфельшкала.

– Так и есть. – Гадес подошёл к окну и выглянул в него, в выражении лица просматривалась наблюдательность, но никакого напряжения, что сказало Кэт больше, чем она признавала. Она всегда считала себя сильной, но последняя пара дней протестировала её решительность и стало понятно, что Кэт на грани того, чтобы сломаться. – Но Первый Круг не подходит для всех хороших демонов. Нет наказания для демонов, которые ничего не сделали, которые просто существуют. Которые делали обществу только хорошее.

Как ангел, который всю жизнь провёл на Небесах, она выросла на историях о моральном разложении демонов, поэтому, пока её вера в то, что есть демоны "менее злее" остальных не подтвердится, она не поверит, что существуют "добрые" демоны.

– Добрые демоны? – спросила Кэт, даже не скрывая сарказма. – Серьёзно?

Гадес отвернулся от окна, его огромное тело частично блокировало зловещий оранжевый свет, что лился снаружи.

– Ты сама говорила, что люди проходят широкую шкалу добра и зла, так почему это нельзя отнести и к демонам? Бог всегда желал равновесия, поэтому на каждого злого человека приходится добрый демон.

Кэт зачерпнула кусочком хлеба соус.

– Согласна, в этом есть смысл. Но о каком виде добрых демонов ты сейчас говоришь?

Когда Гадес пожал плечами, мускулы на тех перекатились, и пульс Кэт подскочил. Когда она чуть ранее цеплялась за него, её губы были прямо рядом с этим местом. Она могла его поцеловать. Лизнуть кожу и узнать, такая ли она на вкус дымная, как на запах.

По крайней мере, она могла со всем этим покончить, если бы не пыталась сохранить свою позу калачиком и освободиться от травмы по поводу пауков.

– О том виде, например, который работает в Центральной Больнице Преисподней. – Он встал спиной к стене, опёрся о неё одной ногой – поза будничная, но под ней скрывалась смертоносная энергия, такая реальная, что Кэт ощущала, как та танцует по её коже. Гадес мог говорить, что они в безопасности, но был готов ко всему. Так что, может он безопасности и не ощущал, зато ощущала она. Ничто мимо Гадеса не проскользнёт. – Или том, который живёт среди людей и не делает ничего большего, чем просто приспосабливается, – продолжил он. – До увеличения Шеула, они помещались в Первый Круг, что по-прежнему являлось адским экспериментом. Здесь драконы наслаждались временем перед реинкарнацией. А благодаря новому смотрителю Шеула Ревенанту, подобное происходит довольно быстро.

Мимо окна прошёл кто-то похожий на человека, в руках был мяч. Гадес даже не взглянул на парня, но Кэт была уверенна, что тот знает о каждом его шаге.

– Мне любопытно, – произнесла она, когда парень исчез, – вот на Небесах люди выбирали себе внешность, но все по-прежнему могли "видеть" в каждой личности того, кого всегда знали, даже если на Земле он был двенадцатилетним мальчишкой, а на Небесах – двадцатипятилетней девушкой. Здесь так же?

Гадес кивнул.

– Преимущественно. Демоны в Чистилище выбирают внешность, но люди не всегда их узнают. Думаю, это потому, что они редко рождаются дважды одним и тем же видом демонов.

Хм. В голове у Кэт не укладывалось, что демон Семинус не перерождается Семинусом.

– И как всё это работает?

Гадес вздёрнул бровь.

– Ты действительно хочешь об этом поговорить?

– Это твоя вина, – сказала она с набитым хлебом ртом. – Это ты возбудил моё любопытство.

– Что ж, – произнёс он с кривой усмешкой и дьявольским блеском в глазах, – тогда я удовлетворю твоё... любопытство.

О, да, пожалуйста. Удовлетвори всё, что захочешь.

Кэт сглотнула несколько раз, чтобы не открыть рот и не произнести вслух эти слова.

Казалось, Гадес не заметил похотливой нужды, что он в ней вызвал, и продолжил урок по демонической реинкарнации, словно только что не дразнил её сексуальным подтекстом.

– В основном демоны здесь перерождаются в членов видов, которым соответствует их душа по Уфельшкале, и могут реинкарнироваться в демонов вида одного из пяти кругов. Вот почему порой можно встретить Кромсателя Душ, который желает помогать другим или Слоти, любящего убивать.

"А в этом есть смысл", – подумала Кэт. Аномалии случались у каждого вида на Земле, так почему им не быть в Шеуле?

– Ну и как всё происходит? Как вы сохраняете очередь?

– Основой содержимого всех Кругов является Уфельшкала. И не важно, какой ты в очереди, ты можешь путешествовать на любой более высокий уровень, но никогда на нижний. В общем, демон, который отнесён по Уфельшкале ко Второму Кругу, может передвигаться между Вторым, Третьим, Четвёртым и Пятым Кругами, но он не может попасть на Первый. И никто из любого Круга не может оказаться здесь.

Какое-то время Кэт обдумывала полученную информацию.

– Но, как ты сказал, Уфельшкала оценивает уровень зла вида в целом, а не каждого отдельного представителя.

– Вот почему Азагот и моя команда проверяем каждого прошедшего через ворота. – Гадес наклонился и разулся. – А сейчас, если не возражаешь, я приведу себя в порядок.

Кэт откусила ещё кусочек пропитанного соусом хлеба.

– Валяй.

Ой, погодите-ка... неужели он собрался воспользоваться открытой – очень открытой – ванной комнатой? Он шагал прямо туда, на ходу развязывая верёвки спортивных штанов. Вот чёрт, он собирался...

Он снял штаны, и Кэт едва язык с хлебом не проглотила. С каждым тихим шагом мускулы на его ногах и заднице перекатывались, и ей так хотелось вцепиться пальцами в его твёрдую плоть.

Гадес нажал на рычал и из широкой расщелины в каменной стене потекла вода. Он встал под этот водопад, закрыл глаза и откинул голову. Ангел и демон во плоти. У Кэт слюнки потекли, и на этот раз к еде это не имело никакого отношения. Она хотела чего-то гораздо вкуснее.

Отчаянно жаждала. Но дело в том, что раньше её желаниями руководила похоть, но что-то изменилось. Да, когда она смотрела на Гадеса, ею овладевала похоть, сжигала изнутри, но и влечение она испытывала к этому мужчине с восхитительным телом.

Но хотел ли он её? Гадес месяцами её избегал... или, по крайней мере, так казалось. Да и в его склепе, когда всё начало заходить слишком далеко, Гадес сдал назад. И он, вроде как, пару раз флиртовал с ней, как минуту назад, когда говорил об удовлетворении её... любопытства. Значит что-то у него к ней было. Верно?

Ей нужно было знать наверняка. Кэт всегда двигало любопытство, даже когда это касалось её дел. И ведь леопард не мог избавиться от своих пятен, да?

Собравшись с мужеством, Кэт встала, скинув на пол одеяло. Гадес стоял к ней спиной, поэтому не видел, как она к нему приблизилась. С каждым шагом пульс Кэт ускорялся.

– Хочешь я потру тебе спинку?

Гадес повернулся – глаза расширены, рот от удивления приоткрыт. Когда взгляд прошёлся по всему её телу, румянец покрыл сначала его шею, а затем и щёки. Его член моментально ожил, налился и затвердел. Между ног Кэт стало влажно, и это она ещё под душ не шагнула.

– Я... э... и сам отлично справлюсь... – Он был сильно взволнован. Большой плохой Гадес был выбит из колеи. И Кэт собиралась воспользоваться преимуществом.

– Ты пропустил несколько местечек. – Кэт схватила его за бицепсы и вынудила развернуться спиной. Кожу моментально начало покалывать приятным теплом, делая этот контакт более соблазнительным, чем тогда, в его склепе.

Впитывая ощущение, она взяла твёрдый кусочек мыла ручной работы и принялась мыть Гадеса, начав от шеи и далее вниз. Чёрт возьми, его тело было твёрдым, кожа – гладкой. Кэт никогда раньше не прикасалась к такому мужчине, и мысленно сделала заметку повторить, надеясь, что это произойдёт с Гадесом.

Заинтригованная новым опытом, она впитывала всё в свою память. То, как перекатывались его мускулы под её прикосновением; то, как вода и пена скользили по твёрдой плоти; то, как Гадес впивался пальцами в каменную стену, будто отчаянно пытался остаться в вертикальном положении.

– Катаклизм, – хрипло проговорил он. – Наверное это не самая лучшая идея.

Пульс Кэт подскочил, когда она опустила руки ещё ниже, широкими кругами омывая поясницу.

– А почему бы и нет? – Кэт надеялась, что смогла произнести эти слова легко и непринуждённо, что звук льющейся воды скрыл дрожь неуверенности. А что если Гадес её снова отвергнет?

Сделав глубокий вдох, она опустила руки ещё ниже, скользя мылом по твёрдой заднице и бёдрам.

– Потому.

Его голос, хриплый и полный мужской потребности, придал Кэт храбрости.

– Это не ответ, – пробормотала она, скользнув мылом между ягодицами и опустив руку ниже, дотянувшись пальчиками между его ног...

Гадес резко схватил её за запястье, развернулся и прижал Кэт к стене.

– Кажется, настала моя очередь, – произнёс он, прижав её тело своим.

Да! Он её хотел!

Гадес наклонился и завладел её губами... а также кусочком мыла. Его поцелуй был жарче льющейся воды, а его руки... о, славный ад, его руки... Они ловко касались её тела, прикосновения чередовали между собой лёгкие и жёсткие поглаживания, дразнящие и давай-приступим-к-серьёзному-делу ласки. Каждое касание мылом её грудей и ягодиц вызывало у Кэт стоны, а когда Гадес бросил мыло и скользнул пальцами между её ног, она вскрикнула от облегчения и потрясающего ощущения. Её никогда раньше так интимно не касались, но сейчас Кэт радовалась тому, что медлила с этим. Чёрт, да ради одного этого прекрасного мгновения она бы с радостью отдала свои крылья.

– Тебе нравится, – гортанно проговорил Гадес. – Мне нравится. Не должно бы, но нравится.

В его голосе слышалась странная нотка, мученическая... нотка сожаления? Прежде чем Кэт удалось развить эту мысль, Гадес совершил что-то греховное с её клитором, от чего она едва не кончила. Его пальцы скользили вперёд и назад между её складочками, давление становилось жёстче, а дыхание Кэт – быстрее. Каждые несколько секунд он менял ритм, чтобы обвести пальцем её чувствительный комочек нервных окончаний, либо скользил подушечками пальцев по входу в её тело, затрагивая такие местечки, о существовании которых Кэт и не знала.

– Пожалуйста, – умоляла Кэт, даже толком не понимая о чём просит. Она хотела всего, что мог с ней сделать Гадес, а благодаря Лиллиане она знала о том, что могло случиться.

Гадес улыбнулся, процеловал дорожку от её рта к челюсти и к шее. Кэт выгнулась, откинула голову на каменную стену, предоставляя ему как можно больше доступа. Гадес одобрительно заворчал и прикусил местечко на её горле. Крошечное жжение добавило топлива в растущий внутри Кэт пожар.

Очередное касание пальцев Гадеса заставило Кэт тяжело и быстро дышать и подаваться бёдрами навстречу его ладони. А затем он скользнул одним пальцем в неё. Да, о, чёрт возьми... да!

Какое время он двигал в ней одним пальцем, вырывая из Кэт всхлипы и стоны, а затем добавил второй. На пару ударов сердца наслаждение уступило место боли от растяжения, но затем Кэт отдалась его мастерской игре.

Гадес двигал в ней двумя пальцами, большим пальцем обводя клитор, и вскоре Кэт кончила. Её первый оргазм с мужчиной отправил тело в свободное падение. Когда у неё ещё были крылья, порой она поднималась высоко в воздух, складывала их и летела вниз к вершинкам гор и каньонам. Оргазм, который ей подарил Гадес, принёс такое же ощущение. Свобода, жизнеутверждение и... опасность.

Кэт довольно хорошо себя знала, чтобы понять, что для неё секс и эмоции слишком сильно переплетались. Это было ужасно, могло принести сильную боль. Кэт решила, что замечательно, что Зубал её отверг, но подумала, что и Гадес может поступить точно так же.

Он медленно возвращал её с небес на землю, его прикосновения становились легче.

– Ты такая красивая, – его хриплый голос был для Кэт как второй оргазм, зажигая новую волну наслаждения. – Боже, какие ты звуки издаёшь, когда кончаешь...

– Хочу услышать твои, – проговорила Кэт, обхватывая его член. – Позволь.

Гадес резко выдохнул и напрягся, когда она обхватила его возбуждённый член. Кэт никогда раньше никого так не касалась. С Зубалом они так далеко не зашли. Даже и близко. Кожа была такой шелковистой. На члене выступали вены, которые Кэт хотела обвести языком.

Внезапно Гадес схватил её за запястье и отдёрнул руку от своего члена. Кэт в недоумении подняла на него взгляд. Он, не взглянув на неё, отправился на выход, оставляя после себя на деревянном полу дорожку из мокрых следов.

– Мне нужно идти.

Какого чёрта?

– Не делай этого снова. – Кэт выключила воду. – Пожалуйста, Гадес. Что случилось?

Кто-то постучал в дверь и Кэт могла поклясться, что Гадес подпрыгнул на фут.

– Кто там, чёрт возьми? – крикнул он.

– Силт. У меня новости, которые вы захотите услышать.

Срочность в голосе Силта не предвещала ничего хорошего, но Гадес, казалось, расслабился. Неужели он радуется поводу покинуть спальню?

– Я выйду через секунду.

Гадес не стал заморачиваться на полотенце, просто натянув на себя штаны. Не глядя на Кэт, он произнёс:

– В этой, и только этой части Чистилища, ты можешь одеваться силой мысли. Но в ту секунду, как ты покинешь это место, одежда исчезнет.

Класс, вот только сейчас одежда была последней в очереди её беспокойств.

– Ты можешь на секунду задержаться? – Она потянулась к полотенцам на полке рядом с душевой. – Нам нужно поговорить.

– Поговорить, – резко произнёс он. – Мне не кажется, что именно это тебе от меня нужно. – Гадес поднял руку, которой несколько минут назад доставлял ей удовольствие. – Разве я не дал тебе того, что ты хотела?

Его внезапный и беспричинный гнев довёл Кэт до точки кипения.

– Нет, не дал. И даже близко. Думаешь, я фантазировала о твоей руке?

Упомянутая рука сжалась в кулак.

– Прости, что разочаровал, детка. – Он так сильно дёрнул дверь, что вырвал железную ручку. – Но я уверен, что Зубал с радостью воплотит твои фантазии.

– Ух-ты, – тихо проговорила Кэт, – теперь понимаю откуда у тебя репутация мастера пыток. Ты точно знаешь, куда воткнуть кинжал.

Гадес дёрнулся как от удара, а затем быстро вышел, оставив Кэт с её фантазиями, которые сейчас включали в себя то, как она бьёт Гадеса по упрямой, приводящей в бешенство заднице.

Переводчик и редактор: Casas_went

Глава 12

Какого чёрта я творю?

Зарычав, Гадес хлопнул дверью в спальню и зашагал в гостиную. Твёрдый член упирался вперед штанов и с каждым шагом копились сожаления.

Он никогда не был в таком настроении, но сейчас нервы были натянуты сильнее, чем растянутый на дыбе в подземелье Рота вампир. Сексуальное неудовлетворение вкупе с гневом от ситуации с Кэт и происходящей в Чистилище неразберихой достигло критического уровня. Он считал себя довольно отстранённым, спокойным, особенно для падшего ангела, парнем, но, чёрт возьми, когда он был с Кэт, казалось, что все желания и эмоции, которые были похоронены глубоко внутри, теперь с яростью и безнадёжностью бежали по венам.

С последнего раза, когда он поддался подобным эмоциям, прошли столетия и, как правило, такая ситуация означала надвигающуюся катастрофу.

А ещё он хотел уничтожить что-нибудь или трахнуть... и последнее относилось к Кэт.

Глупо, Гадес. Глупо заводить отношения, которые ни к чему не приведут, да к тому же Азагот разорвёт его пополам.

О, но разве он уже не запрыгнул в этот дурацкий поезд, когда заставил Кэт попасть под его гнев, когда не смог заняться с ней любовью? Она не заслужила ничего такого. А затем Гадес ухудшил ситуацию, когда приплёл ещё и Зубала, что добавило к той смеси эмоций, клокотавшей сейчас внутри него, ревность и стыд.

Он причинил Кэт боль, когда сам клялся её защищать, но сделал то, что у него получалось лучше всего: нашёл слабое место, воткнул кинжал и провернул.

Грёбанный идиот.

Вода скатывалась по спине, напоминая, как пальчики Кэт ласкали его в душе. Гадес ощущал себя картой, по которой Кэт исследовала интересные местечки. Он так сильно хотел ей всё позволить. Её прикосновение было даром, связью, которую он ни с кем не имел с момента своего падения. Да и до его отношения серьёзностью не отличались. Гадес был юным и вспыльчивым, а женщины в то время были для него отвлечением от дерьмовой работы и педантичных, холодных родителей.

После его падения, в сексуальных партнёрах у Гадеса было несколько женщин, но ничего серьёзного. Да и как они могли стать чем-то серьёзным, когда его время вне Шеул-гра измерялось не днями, а часами.

Гадес стиснул зубы, предстал перед Силтом и попытался говорить цивилизованным тоном.

– В чём дело?

– Мы поймали Орфмейджа, который удерживал Непавшую, которую вы спасли, – ответил Силт, и сердцебиение Гадеса ускорилось. Наконец-то. Может, в конце концов ему удастся кого-нибудь убить.

– Оставить в живых. Я сам им займусь.

– Да, господин. – Силт прикоснулся пальцами к рукояти меча на поясе, при этом движении его кольчуга тихонько звякнула. – Мы привели его в Рот. Но у меня была возможность допросить его на месте, где мы его поймали.

– Он что-то сказал?

– После того, как я вскрыл его грудную клетку и начал ломать рёбра.

– Отлично. – Гадес одобрительно кивнул. – И что он сказал? Нашли человека?

– Нет, господин. Но он сказал, что когда сунул посох в Непавшую, он освободил внутри неё чары.

Сердце Гадеса остановилось.

– Её зовут Кэт. И что за чары?

– Те, что высасывают её жизненную силу.

Вот чёрт. Сердце Гадеса снова начало биться, но неровным ритмом.

– И зачем?

– Чтобы открывать дыры в барьерах между Чистилищем и Шеулом, а также между Чистилищем и Шеул-гра.

Ожидаемо, так как демоны всегда пытались вырваться из Чистилища, чтобы призраками пробраться в Шеул и на Землю. Но они миллионами лет пытались это сделать, что же отличало эту попытку от других?

– Мне до сих пор не ясно как это работает, – произнёс Гадес. – Какую роль в этом всём играет человек?

– Они вытягивают и его силы. Одновременно у Непавшей... э... Кэт, и у человека.

Внутренности Гадеса завязались узлом.

– И сколько у нас времени до этого события?

– Около двадцати часов. Но может произойти и скорее, если человека и Непавшую одновременно обезглавят. Когда их души покинут тела, в барьерах появятся бреши и тогда демоны сбегут.

Чёрт, чёрт, чёрт.

– Найди адскую гончую, – сказал Гадес. – Быстро.

Силт обнажил два белоснежных клыка. Как и большинство, он терпеть не мог адских гончих.

– Почему я должен разыскивать одну из этих грязных дворняг?

– Потому что у меня есть послание для их короля. Скажи адской гончей, что нам нужна помощь Цербера. Нам нужны все адские гончие, которых он может выделить на поиски человека.

Ругательства Силта подсказали Гадесу как именно тот чувствует себя, когда приходится иметь дело с этими зверями.

– А если они его не найдут?

– Тогда нам потребуется их помощь в охране границ. Мы не можем позволить сбежать ни одному демону, не говоря уже о миллионах.

И он не позволит Кэт умереть.

– Господин, есть ещё кое-что.

Как же без этого.

– И что же?

– Чары внутри Непавшей... они позволяют отследить её, где бы она не находилась.

Чёрт. Возьми.

– Её нельзя оставлять одну.

– Хотите, чтобы я с ней остался?

О, чёрт, нет. Силт был гадким ублюдком, но и красивым, как кинозвезда, да к тому же с неутолимым сексуальным аппетитом. Он не появится рядом с Кэт, которая недавно показала, что открыта удовлетворению собственному сексуальному аппетиту.

Боги, она была женщиной-мечтой. Красивая и добрая, немного безрассудная, а когда дело касается физической внешности, она не была скромной... и всё же есть в ней какая-то невинность, которая притягивала Гадеса.

И сводила с ума, как уже доказал его срыв в спальне.

– Мой господин? – проговорил Силт, и Гадес осознал, что затерялся в своих мыслях. – Мне остаться с ней?

– Нет, – торопливо ответил Гадес. – Этим займусь я. Отправь сообщение Церберу. Когда адские гончие начнут прочёсывать Круги, сообщи мне. Кэт может помочь в поисках человека, но я не хочу подключать её, пока не появились гончие для защиты.

Силт быстро кивнул и вышел, оставив Гадеса с мыслями о том, чем заняться в первую очередь.

Одно было ясно: он не скажет ничего о случившемся Кэт. Она уже и так через многое прошла. Теперь ему предстояло придумать как оставаться с ней рядом и не поддаться желаниям. Каким-то образом он должен представить, что находиться рядом с ней просто, когда на самом деле быть с ней и не быть в ней было самым сложным делом в его жизни.

Переводчик и редактор: Casas_went

Глава 13

Чем дольше Гадес отсутствовал, тем злее становилась Кэт.

Да, она знала, что он занимается делами. А учитывая текущее положение... всего, вероятно, делами серьёзными. Но то, как он вылетел из душа, а потом и из комнаты было оскорбительно. И, естественно, его оскорбления были тоже обидными.

Играл ли он с ней в какую-то игру? Хотел ли хорошенько посмеяться над Непавшей, которая вздыхала по нему, пока он держался от неё на расстоянии? Была ли она для него лишь игрушкой для забавы?

Обругав себя, Кэт закончила обтираться грубой льняной тканью, которую посчитала полотенцем, и попыталась "вообразить одежду" – трюк, о котором упомянул Гадес. В одно мгновение она оказалась в джинсах и корсете, идентичном тому, что валялся на кровати. Ух-ты. Кэт поменяла цвета, сделав корсет ярко оранжевым, а джинсы – чёрными.

Мило.

Хотя, может, стоит попробовать что-нибудь другое. Что-нибудь, что выведет Гадеса из равновесия. Он считал, что за тем, чего она хочет, Кэт стоит отправиться к Зубалу, так, может, ей нужно показать, что он теряет.

Но что же надеть?

Если хочешь привлечь внимание мужчины, сделай так, чтобы ему было на что посмотреть.

Это Кэт сказала Лиллиана, выбирая наряд для отвлечения Азагота от какой-то бумажной работы, которой он занимался несколько недель. Несколько часов спустя, если всё же шаги Азагота не перепутали, выбор наряда Лиллианы одобрили.

"Да какого чёрта!", подумала Кэт. Она вообразила наряд, состоящий из красной кожаной юбки, кожаного короткого топа и шпилек в тон. Осмотрев себя, она улыбнулась. Пусть только Гадес на это не клюнет.

Словно предчувствующий, что его ждут, дверь открылась и вошёл Гадес. Но, к разочарованию Кэт, он лишь мельком взглянул на неё по пути к окну.

– Силт разыскал Орфмейджа. – Гадес провёл рукой по занавескам. – Ещё немного времени и тот выдаст местоположение человека.

Отлично. Ужасно. Вероятно, Кэт должна была что-то по этому поводу сказать, учитывая, что весь этот беспорядок произошёл по её вине, когда она в поисках человека вошла в Чистилище.

Вместо этого, она открыла рот и сказала совершенно другое, не соответствующее теме:

– Да что с тобой? – рявкнула она. – Я тут задницей перед тобой верчу, а ты ведёшь себя так, будто я пытаюсь тебе впарить тушёных личинок.

– Эй, – произнёс Гадес, взмахнув рукой, – не обижай тушёные личинки. С хорошим количеством специй и томатами...

– Чёрт! – Кэт отвернулась от него, слишком злая, чтобы продолжать разговор, и понадеялась, что он не заметил, как она едва не сломала лодыжку на этих дурацких шпильках, которые явно не привлекли его внимание. Весь наряд не привлёк внимание. Может, пришло время сдаться и прекратить так унижаться. – Не бери в голову.

Опустившаяся на плечо рука, остановила Кэт. Ещё через мгновение перед ней оказался Гадес с серьёзным выражением лица.

– Поверь, у меня нет иммунитета к твоим... женским хитростям.

– Во-первых, – начала Кэт, сбрасывая руку Гадеса с плеча, – у меня нет никаких хитростей. Во-вторых, ты большой, жирный лжец.

– Детка, да эти чёртовы женские хитрости сейчас на тебе. – Гадес схватил её за запястье и, прежде чем Кэт успела опомниться, прижал её ладонь к своему возбуждённому члену. – Похоже, что я не обращаю на тебя внимание? Разве казалось, что у меня к тебе иммунитет, когда я был в душе, а ты меня ласкала?

Святый боже. Кэт так и застыла, прижимая ладонь к огромному возбуждению Гадеса. В конце концов, она подняла на него взгляд и дыхание застряло в горле от страсти в его глазах.

– Я... я не понимаю. Если ты меня хочешь, почему же ведёшь себя как большой ублюдок?

Он ухмыльнулся одним уголком рта.

– Ублюдок? Мне нравится.

Кэт засопела и отдёрнула руку.

– Это не комплимент.

– Твоя рука была на моём члене. Всё, что ты говорила, было комплиментом.

Как он так быстро переходил от придурка до очаровательного мужчины?

– Ты всё ещё не ответил на мой вопрос.

– Хочешь правду? – Гадес провёл рукой по волосам и устало, протяжно выдохнул. – Ты для меня под запретом.

– Под запретом? – спросила она с недоверием. – И кто же его наложил?

– Азагот.

Она нахмурилась и задумалась о том, зачем бы Азаготу такое делать, но так и не нашла причину.

– Зачем ему налагать на меня запрет?

– Имеешь в виду, почему он сказал это мне, когда ему, по-видимому, насрать, что ты трахаешься с Зубалом?

Ауч. Взволнованная, Кэт открыла рот. Закрыла. Снова открыла.

– Это не то, что... – Она выругалась. – Как ты узнал обо мне и Зубале? Что он сказал?

– Он ничего не сказал. Этот ублюдок скрытный как Гастем.

Ну, учитывая, что у Гастемов не было ртов... то, да.

– Тогда откуда ты узнал? И почему мне приходятся дважды задавать один и тот же вопрос?

Гадес пожал плечами, мышцы его обнажённых плеч медленно перекатились.

– Без понятия.

Кэт была готова его убить.

– Откуда. Ты. Узнал? – процедила она сквозь зубы.

– Гриминионы любят сплетничать. Эти маленькие уродцы ради этого и живут. Уверен, что когда они не собирают души, то собираются за чашечкой чая и перемывают всем косточки.

Хм. Может, причина того ужаса, что произошёл с Зи, сейчас обрела смысл. Он привёл её в свои покои, а затем отказался заниматься с ней сексом. Она разозлилась, но что если причина его отказа была в том, что Азагот запретил ему её трогать?

Кэт вздохнула, мысленно избавилась от туфлей и с босыми ногами забралась в деревянное кресло у кровати.

– Как ты думаешь, он меня наказывает? Я продолжаю разбивать его вещи, пропускаю паутину в углах и однажды разметала пепел по его библиотеке. – Она глубже села в кресле, в животе всё скрутило. – Он собирается отправить меня обратно в человеческий мир?

Там Кэт была в опасности, беспомощная, лёгкая добыча для ненавидящих ангелов демонов и Истинно Падших, которые затаскивали Непавших в Шеул. А что ещё хуже, она потеряет подругу в лице Лиллианы. И больше не увидит Гадеса. По крайней мере, до тех пор, пока не умрёт и вернётся в Чистилище в качестве души ожидать перерождения.

Кэт застонала и потёрла ладонями глаза. Она могла всё потерять, и разве не смешно, учитывая, как мало вообще у неё было. Внезапно почувствовав себя очень уязвимой, она вообразила себе одежду, которая прикрыла всё её тело. Кэт была даже не против от того удушающего ощущения, что давала одежда. В данный момент, одежда была самой необходимой бронёй.

– Он тебя не наказывает, – произнёс Гадес, не глядя на неё.

– Откуда тебе знать? Очевидно, я его как-то разозлила.

– Поверь, если бы он на тебя злился, ты бы это знала. – Гадес покачал головой. – Нет, Кэт, дело не в тебе. Во мне. – Он потёр заднюю поверхность шеи. – Он меня наказывает. Все женщины в Шеул-гра, включая слуг и его дочерей, для меня под запретом. И поверь, когда Мрачный Жнец говорит, что его дочери под запретом... ты слушаешься. Я слишком долго смотрел на одну из них и он пронзил меня. Большим колом, от задницы до черепа. До сих пор содрогаюсь, когда вспоминаю об этом. – Тон Гадеса был лёгким, беззаботным, но когда их взгляды встретились, Кэт шумно втянула воздух из-за печали, что таилась в его глазах. – Я хочу тебя, Кэт, и если бы мне это стоило лишь острого кола в заднице, я бы заплатил эту цену. Но Азагот на этом не остановится. И я не знаю, какую цену придётся заплатить тебе.

Ошеломлённая его признанием, Кэт сидела и не знала, что сказать. Всё, что она знала – Гадес её хотел, и это должно было сделать её счастливой, но она ощущала себя несчастной.

***

Слишком много усилий для того, чтобы остыть.

Гадес ощущал себя полным засранцем. Он не должен был ничего говорить о своём наказании, о том, что хочет Кэт и обо всём остальном. Единственным способом остаться в здравом уме было позволить скатиться всему этому с него как лаве с Гаргантюа.

Он гадал, был ли у владельцев дома где-то припасён алкоголь. Он бы сейчас хлопнул рюмашку. Или десять.

– Гадес?

Он перевёл взгляд на пруд из удушающих лилий за окном и приготовился к большой порции жалости.

– Что?

– Поэтому ты живёшь в Чистилище? Из-за того, что Азагот не хочет, чтобы ты соблазнил кого-нибудь?

– Нет. – Он наблюдал за тем, как толпа людей возится с мячом. Гадес ненавидел это место. Оно было слишком... человеческим. Слишком ярким и радостным. Оно напоминало, что его жизнь была мрачна и полна демонов.

– Значит, ты сам выбрал жизнь в Чистилище? В той лачуге?

Гадес повернулся к ней, втянув быстрый, удивлённый вдох, увидев, во что одета Кэт. Пока он смотрел в окно, она переоделась в трико и обтягивающую футболку с длинными рукавами. Она даже была в носках. А так как её кожа была определителем добра и зла, Кэт явно неуютно чувствовала себя в этих вещах. Должно быть, она не хотела ощущать его.

Гадес не мог её винить, но из-за укола боли его голос прозвучал резче, чем он хотел:

– А что, ты ожидала увидеть дворец?

Кэт посмотрела на него.

– Ты живёшь в склепе и спишь в гробу. Знаешь, уже изобретены штуки, которые называют кроватями.

Что за шутка?

– Азагот ограничивает мои условия комфорта. Знаешь, почему я больше всего скучаю? По арахисовому маслу. И шоколаду. Знаешь, на них меня подсадила Лимос, когда появилась в мире людей. Когда я появляюсь на той стороне, то всегда делаю набег на кухню Азагота и, как правило, подкрепляюсь пиццей и чипсами.

Кэт было потянулась к миниатюрной деревянной стреле на полке рядом с собой, но замерла, нахмурив брови в замешательстве.

– Азагот даже не позволяет тебе приносить к себе приличную еду?

– О, разрешает. Просто не может помочь мне её достать. Приходиться просить одолжение. Или шантажировать людей. Однажды Лимос принесла для меня мороженое, но к тому времени, как Азагот её пропустил, оно растаяло.

– Это ужасно, – изумлённо ахнула Кэт.

Гадес рассмеялся.

– Это было всего лишь мороженое, а не глобальная катастрофа.

– Азагот засранец, – прорычала Кэт. Вероятно, Гадесу не должно понравиться то, что она его защищала. – Почему он так с тобой поступает?

– Длинная история.

Кэт подняла стрелу и аккуратно провела пальцами по гладкой поверхности.

– Что ж, у нас нет занятий, пока мы ожидаем, когда Орфмейдж выдаст местоположение человека.

Гадес мог придумать множество вещей, которыми они могли бы заняться. Если бы за них не следовало наказание от Азагота.

Гнев и разочарование грозили вылиться за край. Гадес тысячи лет мирился с пакостями Азагота, но сейчас... сейчас он чувствовал себя так, словно стоит на перекрёстке, в месте, где больше не может находиться. Неужели он ещё не заплатил за все свои грехи?

Зарычав, Гадес быстро вышел из спальни и обыскал хижину в поисках алкоголя. За ним следовали тихие шаги, но Гадес игнорировал Кэт, вытаскивая пробку из глиняного кувшина, из которого пахло очень крепким кровавым вином.

Кэт мельтешила на его периферийном зрении. Она разглядывала всякие безделушки на стенах. Демоны любили вырезать из дерева и кости.

– Так, как ты оказался на своём теперешнем месте?

Гадес сделал несколько глотков терпкого кровавого вина, смакуя жаркое покалывание от того, как жидкость стекает по горлу.

– Ты же тоже падший ангел. Знаешь же обо всём грязном бельишке.

Щёки Кэт покрылись румянцем.

– Моя вина не была полностью моей.

– По-прежнему загоняешь эту историю, да?

Кэт подняла подбородок.

– Это правда. Я тебе рассказывала, как всё произошло.

Гадес усмехнулся.

– Ага, а Семинусы терпеть не могут секс.

Кэт вырвала у него кувшин и сделала глоток. Ему пришлось скрыть улыбку, когда она закашлялась.

– А ты, значит, полностью виноват в своём падении? – прохрипела Кэт, устроившись за кухонным столом.

– Ага. – Гадес забрал у неё кувшин. – Я облажался с королевским масштабом. – Он поднёс кувшин к губам и замер, продолжив: – Правда хочешь это услышать? Хочешь узнать, как я здесь оказался?

Когда она кивнула, он опустил кувшин. Гадес никому об этом не рассказывал. Не то, чтобы он боялся. Просто никогда по-настоящему вот так ни с кем не разговаривал. Не о себе и своей жизни. Происходящее сейчас было в новинку, и Гадес не был уверен, что со знаком плюс.

В конце концов, он опёрся бедром о край стола.

– Когда я был ангелом, в мои обязанности входило провожать новых людей, которые умерли на Земле, на Небеса. Это было чертовски скучно, и каждый раз, когда появлялся кто-то, кто был убит другим человеком, меня это злило. Поэтому я начал проводить время в человеческом мире, останавливая грешников прежде, чем они исполнят свой грех.

– Останавливая? Как?

– Сначала я вызывал что-нибудь отвлекающее. Землетрясения, внезапные ливни, тучи комаров – всё, что потребуется. Тогда я наткнулся на какого-то подлого ублюдка, который насиловал молодую женщину. Я не думал, не мешкал. Я испепелил его. И странно то, что я совсем не ощутил вину. Я знал, что буду наказан, ведь, за очень немногими исключениями, ангелы не должны убивать людей.

Гадес ожидал, что она выкажет отвращение, но Кэт лишь облокотилась локтями о стол и наклонилась вперёд, как ребёнок, слушающий сказку на ночь.

– И как? В смысле, тебя наказали?

Гадес покачал головой.

– Нет. Думаю, никто не обратил внимание. Поэтому в следующий раз, когда я обнаружил злого человека, совершающего злодеяния, я его убил. Чёрт, это было потрясающе. – Так. Чертовски. Потрясающе. – И вот тогда всё пошло наперекосяк.

– А, – пробормотала она. – Тебе понравилось убивать.

В яблочко.

– Не много времени прошло перед тем, как я стал убивать не только злых людей, но и просто плохих. – Между ними была разница, очень важная разница. Зло не исправить. Не простить. Но плохой человек мог измениться. – Я не делал различие между тем, кто был злым, и тем, кто был просто засранцем. Я чувствовал потребность наказывать, и стал смелым, потому что меня не ловили. До тех пор, пока не пришёл за сукиным сыном, известным своими методами мучений. Оказалось, что он был Праймори.

– Праймори – это люди, чьё существование является судьбоносным, – проговорила Кэт и её глаза расширились. – А это значит, что его защищал Мемитим. А все Мемитимы...

– Дети Азагота, – закончил Гадес.

– Вот дерьмо.

– Да. – Гадес сделал ещё один большой глоток из кувшина. – Мемитим появился из ниоткуда, и мы схлестнулись в мерзкой драке, в которой он погиб.

– И что ты сделал?

Несмотря на то, что это событие произошло пять тысяч лет назад, внутренности Гадеса сжались как тогда, когда он осознал, что натворил. Он убил ангела. Едва не убил Праймори. А хуже всего то, что его это не сильно и задевало. Он беспокоился за себя, и за тысячи лет ничего не изменилось.

До этого момента. Теперь самым его большим беспокойством было сделать всё, чтобы Кэт была в безопасности. Собственная судьба оказалась неважна.

– Я знал, что меня поймают, – продолжил Гадес, – поэтому какое-то время всё же бегал. Спрятался среди людей. Но оба моих родителя были профессорами Ангельской этики, и с рождения во мне отложились их нравоучения, поэтому, когда ангелы напали на мой след, я думал, что заработал очки и могу спокойненько сдаться с повинной. – Он скривил губы. – Оказалось, что хорошего на службе я сделал не так уж и много. Меня лишили крыльев, но вместо того, чтобы дать новое имя и выпнуть с Небес, отправили к Азаготу.

Сначала Гадес думал, что решение архангелов позволить ему сохранить своё имя и отправить к Азаготу было лишь для удовольствия Мрачного Жнеца, но как только библейское пророчество связало Гадеса с Четырьмя Всадниками Апокалипсиса, он понял, что предназначен для чего-то большего, чем просто быть игрушкой в руках Азагота.

Не то чтобы библейская легенда помогла ему избежать боли. Совсем наоборот.

– Ух-ты. – И так бледная кожа Кэт стала ещё бледнее, от чего стали более заметны веснушки на носу и щеках. – Удивлена, что он тебя не убил.

– Азагот не убивает людей... По большей части, – поправился Гадес. – Он большой поклонник вечного мучения. – Нет, когда дело касалось мести или правосудия, Азагот ничего не упрощал. Он не относился к тем, кто прощал. – Ему нужен был кто-то для присмотра за Чистилищем, поэтому он дал мне крылья и силу, и сделал единственным в истории Непавшим, который способен входить в Шеул и не превращаться в Истинно Падшего. – Гадес горько усмехнулся. – Но он также сделал своей целью превращать мою жизнь в настоящий ад. И уже тысячи лет так и делает.

Кэт откинулась на спинку стула, поджала губы.

– Твои жилищные условия – часть мести?

– Ага. – Гадес пожал плечами. – Азагот лишь недавно начал ненадолго позволять мне выходить из Чистилища. Лишь последние пятьдесят лет или около того он позволяет мне получать что-то извне, но если только кто-то мне это приносит.

– А, как то мороженое, которое приносила Лимос.

От сочувствия в голосе Кэт Гадес стиснул челюсть.

– Да.

– Но ты сказал, что теперь можешь выходить. Как часто?

– За последние сто лет я покидал Шеул-гра пять раз, и за все разы пришлось платить. – Даже когда Всадники Апокалипсиса обратились к нему за помощью в огромной битве, он дорого за это заплатил, несмотря на то, что дрался на стороне хороших ребят. Азагот забрал у Гадеса единственного настоящего друга-демона, который две тысячи лет жил в Первом Круге. Азагот его реинкарнировал, оставив Гадеса лишь в компании придурков стражей.

– Значит, подозреваю, ты не много ходил на свидания, раз не мог отсюда выйти, да? Ты сказал, что женщины в Шеул-гра под запретом, а как обстоят дела в Чистилище?

Гадес рассмеялся. Но это оказался горький, жёсткий звук, даже для собственных ушей.

– Кэт, для меня все под запретом. Стражи могут трахать кого захотят, но я? Помнишь, что я сказал тебе по этому поводу? Да. Целибат и я стали очень близки.

– Наверное, ты такой одинокий, – тихо проговорила она.

Гадес моргнул. Одинокий? Эта мысль его не посещала, и не думал, что посещала кого-то ещё.

Хотя, сейчас, подумав над этим, Гадес осознал, что в нём всегда было какое-то странное напряжение, которое он не мог понять. Которое всегда списывал на сексуальность в крови. Но теперь, когда он столько времени провёл с Кэт, его убивало понимание, что это всего лишь вопрос времени, когда он лишится её компании и успокаивающего касания. Чёрт, он даже думать об этом спокойно не мог.

Эти мысли он задвинул подальше.

– Не знаю, был ли я одиноким, но вот похотливым был точно.

Кэт что-то пробормотала, похожее на: "Мне знакомо это ощущение".

Крик снаружи заставил их обоих вскочить на ноги. Гадес подбежал к окну и сделал Кэт знак оставаться на месте, вне поля зрения тех, кто мог прийти сюда с оружием.

– Что там? – спросила она. – Что происходит?

Явно что-то грандиозное. Гадес повернулся к ней и улыбнулся.

– Когда-нибудь смотрела "Властелина колец" или "Хоббита"? Знаешь, как гигантские орлы всегда появляются, чтобы спасти день?

Кэт упёрла руки в бёдра.

– Хочешь сказать, что большие птицы помогают в поисках человека?

Снаружи начали кричать люди.

– Лучше. Прибыли адские гончие.

– Адские гончие едят людей, – заметила Кэт.

– Весело, правда? – Гадес протянул руку. – Пойдём. Я тебя кое с кем познакомлю.

– С адскими гончими?

– Не просто с адскими гончими, – ответил Гадес, схватив её за руку. – А с самим королём. Пошли скажем "привет" Церберу.

Переводчик и редактор: Casas_went

Глава 14

Катаклизм в своей жизни – по большей части, за последние несколько дней – видела много устрашающего до усрачки, но огромный, двухголовый зверь, стоящий снаружи, окружённый адскими гончими, большими, как бизоны, но всё равно в половину размера этого зверя, – был одним из самых пугающих существ, с которыми Кэт приходилось сталкиваться.

Чёрный как ночь, со светящимися малиновым глазами и зубами, которым позавидовала бы акула, Цербер одной огромной лапой оставил в траве глубокие борозды. Из повреждённой земли поднимался пар, превращая всё вокруг в пепел.

– Привет, приятель, – поздоровался Гадес. – Что случилось?

Две головы рявкнули друг на друга, а затем левая прижала уши и опустилась на уровень глаз с Гадесом. Из груди зверя вырвалось низкое, дымное рычание.

Гадес повернулся к Кэт.

– Он сказал, что его братья прочёсывают круги в поисках человека, и он заранее извиняется за несчастные случаи.

– Несчастные случаи?

– Большинство адских псов ненавидят ангелов, падших и им подобных. Сам Церб едва меня терпит. Так что, в рядах моих стражей мы можем ожидать потери. – Гадес поднял палку и кинул её, и две адские гончие исчезли размытым облаком чёрного меха. – К тому же, его извинения неискренние. Они больше походили на описание того, какими те бедняги окажутся на вкус.

Кэт не могла сказать, серьёзен Гадес или шутит, да ей и не хотелось знать.

Другая голова Цербера воспроизвела какие-то рычащие звуки и Гадес зарычал в ответ. Так они и рычали друг на друга, пока, наконец-то, Гадес поднял руку и снова повернулся к Кэт.

– Я... гм... я кое-что ранее не упомянул.

Кэт смотрела на Гадеса. Она терпеть не могла, когда её держали в неведении.

– Гадес, проклятье, чего ты мне не рассказал?

– Орфмейдж, который тебя поймал, использует твою жизненную силу, чтобы поддерживать заклинание, которое откроет границы Чистилища. То же самое он сделал с человеком. Цербер считает что если мы сможем доставить тебя близко к человеку, ты сможешь определить его местонахождение. Это также должно открыть двери между Чистилищем и царством Азагота. В общем, этот остолоп хочет использовать тебя в выслеживании человека. Забавно, да? Какая противоположность человеческому миру, где люди используют собак...

– Я согласна, – выпалила Кэт. И что в этом преступного? Разве ситуация могла стать ещё хуже? – Но я поверить не могу, что ты скрывал это от меня. Он использует мою жизненную силу? Серьёзно?

– Прости, – произнёс Гадес, но прозвучало это не слишком раскаянно. – Я не хотел тебя беспокоить. Особенно, не после того, как вёл себя с тобой, как придурок.

Что ж, по крайней мере он признался, что был придурком.

– Я не беспокоюсь, – объяснила Кэт. – Я в бешенстве. Мы должны найти человека. Я должна всё исправить, чтобы мир не наводнили души демонов и чтобы Азагот не выкинул меня из Шеул-гра. – Кэт наблюдала за тем, как адские гончие схватили палку и принялись её перетягивать. – И исправление этой ошибки станет началом длинного пути в моём зарабатывании права вернуться на Небеса.

Гадес резко дёрнул головой, как будто его ударили.

– Какого чёрта ты хочешь вернуться к людям, которые выкинули тебя на обочину?

– Небеса – мой дом, – просто ответила Кэт.

Даже на фоне рёвов и рычаний адских псов и криков людей, убегающих от зверей, спасая свои жизни, молчание Гадеса было оглушающим.

Наконец, от тихо произнёс:

– Как по мне, дом там, где люди хотят, чтобы ты был там.

По какой-то причине, от этих слов дыхание застряло в горле Кэт.

– И кем могли бы быть эти люди? – спросила она. – Азагот? Я убираю его дом. И не очень хорошо. Любой может это делать. Скорее всего, он меня уволит, как только узнает, что это я отправила сюда человека. Лиллиана? Я считаю её подругой и надеюсь, что и она меня считает подругой, но она отлично обойдётся и без меня. Другие Непавшие, живущие в общежитиях? Иногда я для них готовила. Они будут скучать по моему ванильному торту, но помимо этого...

Она пожала плечами, как будто это всё ничего не значило, но осознание, что она настолько незначительна ранило. А хуже был её статус Непавшей. У Кэт не было ни сил, ни положения в обществе, ни личности. Может, ей стоит войти в Шеул и стать Истинно Падшей. По крайней мере, у неё будут крылья и сила.

Но ценой станет её душа.

Внезапно на её плечи легли руки Гадеса.

– Я хочу тебя, Кэт. Хочу больше, чем кого-либо с момента падения.

Её сердце заколотилось от радости, но его окутало печалью, приглушая счастье.

– И что в этом хорошего для нас, если Азагот так помешан на мести?

– Кэт...

Она отодвинулась от него.

– Не делай всё хуже. Нам нужно найти человека, и мне нужно вернуться на Небеса. Пожалуйста, давай следовать плану. Пока из меня не высосали всю жизнь.

В воздухе похолодало, и так заметно, что даже адские псы огляделись по сторонам, чтобы понять, откуда надвигается холодный фронт. Кэт не стала на это заморачиваться.

Холод вернулся в глаза Гадеса и выражение лица стало каменным. Голубые вены проступили под кожей, от чего он потерял все оттенки цвета так, как в особняке Азагота, когда Гадес показал свои крылья. От него веяло тьмой, от которой жгло кожу Кэт, и тогда она осознала, что Гадес вышел поиграть, когда всё покатилось в тартарары. Это был Тюремный Надзиратель. Хранитель Душ. Мастер Мучений.

– Скажи мне, Катаклизм, – его голос стал глубоким, словно из адских ям. – Как ты получила своё имя?

О боже. Он знал. От унижения сжалась кожа.

– Это не важно. Нам нужно идти. – Кэт развернулась. Дверь хижины была всего в нескольких шагах...

Путь ей заступила адская гончая, из раскрытой пасти капала слюна. По-видимому, Гадес ещё не закончил этот разговор, но Кэт не даст ему удовольствие и не повернётся.

– Разве ты выбрала себе имя? – Она вздрогнула от звука его голоса, прозвучавшего прямо над ухом.

– Ты же знаешь, что нет, – прорычала Кэт, унижение резко сменилось гневом из-за того, что Гадес решил продолжить эту тему. Хотя, ведь он же был Мастером Мучений, да? Ранее он доказал, что знает, где нанести удар, чтобы причинить жертве самую большую боль, а для падших ангелов имена были самой больной темой.

Когда ангел лишался крыльев, он и выбирал новое имя. Чёрт, падший ангел мог снова и снова менять себе имя, но больше никогда не мог пользоваться ангельским именем... если только не войдёт в Шеул-гра.

Но порой для падшего ангела имя выбирали архангелы. В качестве наказания, оскорбления или урока... что бы ими в то мгновение не двигало, когда они выбирали имя для запятнавшего себя ангела, он больше не мог никак себя называть, кроме этого имени. Если бы архангелы дали Кэт имя Пупалуфагус, ей бы пришлось всегда использовать его. Чёрт, да она не могла даже произнести своё ангельское имя, даже когда пыталась... а она пыталась. Имя всегда застревало в горле.

– Почему архангелы решили назвать тебя Катаклизм? – задавая вопрос, Гадес потёрся губами об ухо Кэт.

– Потому что я была ходячей катастрофой, – её голос надломился и Кэт ненавидела себя за это. Ненавидела Гадеса, который заставил вспомнить самый худший момент в её жизни. Ненавидела его ещё больше за то, что он заставлял её встретиться с правдой, к которой она ещё не была готова. – Из-за моей помощи едва не погиб мир, и они хотели, чтобы имя вечно мне об этом напоминало.

Наступило долгое молчание, и Кэт ощутила, что Гадес отодвинулся от неё, пришёл в прежнее состояние. Когда он заговорил, голос снова был нормальным, но Кэт почему-то знала, что всё снова не будет нормальным.

– И к этим людям ты хочешь вернуться. – Он протиснулся мимо неё и прогнал с пути пса. Открыв дверь хижины, он жестом указал Кэт выходить и холодно улыбнулся. – Тогда, давай не будем тратить время, и вернём тебя туда.

***

Гадес провёл больше двенадцати часов со стаей голодных адских псов и одной упорно молчащей женщиной, прочёсывая Пятый Круг в поисках долбанного человека. Правда и он не желал разговаривать, да и вообще, о чём им с Кэт говорить? О её желании вернуться на Небеса, к людям, которые обременили её именем, которое будет вечно её преследовать? О его эгоистичном желании это предотвратить?

В конце концов, Гадес ничего не мог сделать, чтобы убедить Кэт не возвращаться на Небеса, если ей представится такая возможность. Она не хотела быть здесь, да и если бы хотела, они не смогли бы быть вместе. Нет, если Азагот по-прежнему решительно настроен его наказать.

Гадес глянул на Кэт, которая стояла в тридцати ярдах от него на скале над рекой лавы. Вдалеке виднелся чёрный вулкан, из которого валил дым и пар, а по бокам стекали красно-оранжевые потоки. Кэт была в корсете и джинсах, а когда Гадес прояснил, что они будут находиться в палящей местности, она согласилась надеть ботинки, которые дали ей демоны, в чьей хижине они остановились.

Кэт окружали адские гончие, сохраняя её безопасность. Демонские собаки были невозмутимыми убийцами, но когда им поручали что-то защищать, они серьёзно подходили к этой работе. На планете не было никого вернее адской гончей. И не было ничего более кровожаднее зрелища, когда пол дюжины адских псов разрывают на части беспомощного демона.

Гадес сделал знак Силту и парень подбежал к нему с того места, где стоял, используя магический стержень, сделанный из бедренной кости Орфмейджа, который захватил тогда Кэт, для определения местоположения человека. Глупый маг отказался говорить, поэтому они перешли к Плану Б, который Гадес окрестил "План Кость".

– Мой господин? – спросил Силт, вскарабкавшись на холм из окаменевшей лавы, чтобы добраться до Гадеса.

– Гончие хотят перевести нас в другой регион. – Что удивительно, но Гадес ненавидел тот регион, презирая жар и запах. Единственный плюс в том, что там жили всего несколько демонов. И там было потенциально огромное место для того, чтобы спрятать человека. – Но я хочу, чтобы ты и несколько гончих остались.

– Что-то подозреваешь?

Гадес не мог дать палец на отсечение, но было здесь что-то неправильное, хотя, может, дело просто в том, что ему не нравилась эта территория. Они не обнаружили ничего подозрительного, но...

– Гадес! – Кэт бросилась к нему, за ней по пятам следовали адские псы. – Кажется, я чувствую человека.

У одной из адских гончих было что-то в пасти, и когда Кэт остановилась перед Гадесом, пёс игриво кинул это ей. Она поймала, вскрикнула и бросила на землю.

– Эй, – произнёс Гадес, – ты ему нравишься. Он просто дал тебе палец. – Палец какого-то демона.

Кэт с отвращением глянула на Гадеса.

– Как ты можешь шутить? Это не смешно.

– Неа, – ответил он, – смешно.

– Лови. – Кэт кинула палец и гончая в мгновение ока его проглотила. Кэт поморщилась и потёрла руки. – Как я уже сказала, я почувствовала что-то поблизости. Ощущение добра, которого здесь быть не может, верно?

– В Пятом Круге? Точно нет. – Пульс Гадеса подскочил от мысли, что, возможно, они уже близко. – Это должен быть человек. Сможешь сузить круг для поиска?

Кэт покачала головой.

– Сложно. Складывается ощущение, будто нить добра вплетена в огромную одежду зла. Слишком много зла вокруг, чтобы зацепиться.

– Эм... босс? – Силт приподнял вибрирующий магический жезл. – Что-то есть.

Когда Гадес посмотрел на жезл, тот стал вибрировать так сильно, что Силту едва удавалось удерживать его двумя руками.

– Дерьмо. – Гадес повернулся к псам. – Зовите подкрепление! Живо...

В его грудь вонзилась стрела. Тело пронзила боль, но когда на них обрушился град стрел, всё, о чём мог думать Гадес – это доставить Кэт в безопасное место. Его захлестнул яростный инстинкт защитника. Гадес подхватил Кэт на руки и прикрыл своим телом, пока адские гончие расправлялись с армией демонов, появившейся из трещин в земле, которых секунду назад не было.

– Сукин сын! – Силт, пронзённый полудюжиной стрел, закричал от гнева и боли, но не упал. Схватив меч, он бросился на врага.

– Отпусти меня, – закричала Кэт в грудь Гадеса. – Человек близко. Если я смогу до него добраться...

– Они пытаются тебя выманить. – Он прижал её крепче, окутывая их обоих своими крыльями. – Им нужно обезглавить вас одновременно, чтобы открыть прорехи в барьере.

– Обезглавить меня? – взвизгнула Кэт. – А ты не мог раньше поделиться этой маленькой подробностью?

– Может и мог, – ответил Гадес, пытаясь скрыть, как он чертовски за неё боится. – Но не сказал. – Он сделал сигнал одной из гончих, которая прибыла к хижине с Цербером – покрытый шрамами сын короля адских гончих, которого Гадес знал как Краша. – Доставь её на кладбище. Если я не окажусь там через десять минут, доставь её в хижину.

– Что? – Кэт принялась бороться в его руках, пытаясь встать на ноги. – Нет. Я могу помочь!

У Гадеса не было на это времени, но он схватил её за плечи и встряхнул.

– Сюда направляются тысячи демонов, и у них одна цель – обезглавить тебя.

– Но что насчёт тебя? Если ты не появишься через десять минут...

– Значит, я мёртв. – Прежде чем она смогла произнести ещё хоть слово, он её поцеловал. Жёстко. И вложил в этот поцелуй все эмоции. Потому что, выиграют они эту битву или нет, это их последний поцелуй.

Гадес быстро отстранился и сделал знак гончей. В мгновение ока, адский пёс исчез, а с ним и Кэт.

Даже сквозь грохот битвы, он услышал её:

– Нееееееееет.

Переводчик и редактор: Casas_went

Глава 1 5

Кэт и адская гончая материализовались на том странном кладбище, с которого она начала своё безумное путешествие.

Проклятый Гадес! Кэт посмотрела на мавзолей, соединяющий с пятью Кругами, но когда она собралась в тот, в который вошла тогда, в первый раз, и попала в Пятый Круг, где сейчас была битва, путь Кэт преградил адский пёс и даже зарычал.

– Засранец, – рявкнула Кэт.

Пёс склонил большую голову, поднял острые уши и посмотрел на Кэт так, будто ожидал, что она кинет ему палку или что-то в этом роде. А затем пёс рыгнул. Боже, что эта тварь сегодня ела? Кэт попыталась сдержать рвотный позыв и повернулась в поисках стены, ведущей в королевство Азагота. Да, она знала, что проход закрыт, но стоило попытаться. Лучшего занятия всё равно не было, потому что, явно этот изверг не собирался её пускать в Пятый Круг.

Гадес, поторопись.

Его поцелуй по-прежнему жёг её губы. Кожа пылала. Кэт скучала по Гадесу, а они всего лишь пару минут назад расстались. Что случится, когда – и если – она наконец-то отсюда выберется? Как она сможет справиться с тем, что оставляет его здесь?

Может, всё станет лучше, когда она вернётся на Небеса. Гадес перестанет быть для неё искушением. И кроме того, возвращение на Небеса подразумевает, что её семья примет её обратно, верно? Её друзья её простят. Она же смогла забыть те ужасные вещи, что они говорили, когда её тащили на плаху.

Предательница.

Шлюха Сатаны.

Ты мне больше не дочь.

Ты вызываешь у меня тошноту.

Да, Кэт могла это забыть. С ещё хорошим запасом демонского кровавого вина.

В воздухе появилось электрическое покалывание, и у Кэт волосы встали на затылке дыбом. Она повернулась в тот момент, когда материализовался Цербер. Его чёрный мех блестел от крови, одна из огромных челюстей сжимала раненого, истекающего кровью человека.

А во вторых челюстях был зажат безвольно висящий Гадес.

Вот дерьмо! Кэт бросилась к огромному адскому псу, который бросил оба тела на землю. Упав на колени, она обняла безжизненное тело Гадеса.

– Гадес? Гадес! – Она его потрясла, но ничего не произошло. Он даже не дышал. Как такое могло быть? Как он мог умереть? Не мог же, да?

– Он лишь пребывает в беспробудном сне.

Кэт повернула голову и увидела, как к ним приближается Азагот, за которым по пятам спешили гриминионы.

– В б-беспробудном сне?

– Ты когда-нибудь смотрела Принцесса-невеста?

Ей потребовалась секунда, чтобы понять, что он пошутил. Мистер Серьёзность, Мрачный-мать-его-Жнец пошутил.

Проём в стене, по-видимому, вёл в альтернативную реальность.

Гриминионы подхватили человека и поспешили к проёму, где их ждала Лиллиана.

– Пойдём, – крикнула она Кэт. – Оставь Гадеса Азаготу.

Кэт колебалась, и когда Азагот коротко рявкнул "Иди", в ней восстала какая-то тайная, тёмная часть неё. Она провела то, что очень походило на время в аду с мужчиной, который хотел её, которого она хотела, а тот, кто не позволял быть им вместе, сейчас хотел, чтобы она ушла.

Да пошло всё это.

Кэт крепче прижала к себе Гадеса и упрямо встретилась со взглядом Азагота.

– Я остаюсь.

Глаза Азагота вспыхнули, но голос остался спокойным.

– То, что я собираюсь сделать, не сработает, если я не останусь с ним наедине, так что, если ты хочешь, чтобы он жил, ты уйдёшь.

Лиллиана протянула руку.

– Доверься ему.

Тяжело сглотнув, Кэт кивнула. Очень аккуратно, она положила голову Гадеса на землю, убрала волосы с его лица и тихо попрощалась.

Почему это было так сложно?

– Азагот, – прохрипела она. – Человек и я... демоны наложили на нас чары, и если их не убрать...

Он оборвал её жестом руки.

– Что бы не сделали с тобой, оно потеряет силу, когда ты покинешь Чистилище. Так что иди. Живо.

Почувствовав, что он уже достиг предела терпения, Кэт неохотно поднялась на ноги. Она старалась держаться, пока не вошла в кабинет Азагота. Как только дверь закрылась, она начала оседать, и Лиллиана её подхватила.

– Я так рада, что с тобой всё в порядке, – сказала Лиллиана, и она тоже плакала? – Несколько дней назад, я поняла, что что-то случилось, а затем, когда мы попытались открыть дверь в Чистилище и не получилось, мы очень испугались. – Она отодвинулась, чтобы заглянуть в лицо Кэт, словно хотела убедиться, что это действительно она, а затем снова обняла. И да, она плакала.

– Прости, – пробормотала Кэт в плечо Лиллианы. – Я облажалась, а затем попыталась всё исправить и сделала только хуже.

– Всё в порядке, – ответила Лиллиана. – Мы можем уладить это позже. – Она обняла Кэт за плечи и повела к двери. – Давай тебя приведём в порядок и покормим. Ты, должно быть, истощена.

Кэт прислонила голову к закрытому порталу.

– Но Гадес...

– Ты не можешь ничего для него сделать. Как только сможет, Азагот сообщит нам последние новости.

Кэт хотела возразить, восстать против того, чтобы её отсюда уводили, но Лиллиана была права.

– А что с человеком? – спросила она, когда они шли к гостиной. – Что с ним случилось?

– Гриминионы отвели его в человеческий мир, где его встретили ангелы и сопроводили на Небеса.

Хорошо. Когда люди умирали, в большинстве случаев их души сами попадали на Другую Сторону, но этот парень прошёл через самый худший кошмар, и если кто-то и заслуживал ангельского эскорта, то это он. Он точно попадёт в Союз Особой Защиты, куда попадают люди после травмы и проходят реабилитацию. Кэт думала, что на излечение ему потребуется вечность. Ей просто хотелось сделать что-нибудь для него большее.

Кэт настолько погрузилась в вину и беспокойство по поводу Гадеса, что не заметила, как они с Лиллианой пришли в её комнатку. Из оцепенения её вывел аромат сушёных яблок, и Кэт не стала много времени тратить на душ. Она попыталась не думать о том, прошлом душе с Гадесом. Не хотела терять его дымный запах на её коже. Терять его прикосновение. Его поцелуи.

Вытеревшись и одеваясь, Кэт попыталась снова не расплакаться.

Когда она закончила, её уже ждала Лиллиана с подносом еды и кружкой горячего чая.

– Спасибо, – сказала Кэт и села. Еда выглядела потрясающе, но она не могла есть. Нет, пока не узнает, что с Гадесом всё в порядке. – Странно, когда ты мне прислуживаешь.

– Так поступают друзья, – ответила Лиллиана. – Кстати, Азагот сообщил, что Гадес в порядке. – От облегчения Кэт едва не сползла с кресла. – Как он и сказал, Гадес лишь спал беспробудным сном. – Лиллиана улыбнулась. – Я заставила Азагота посмотреть Принцессу-невесту миллион раз. Он ругается и стонет, но каждый раз смеётся над забавными моментами.

Такое трудно представить.

– А что означает беспробудный сон?

– Гадеса убили, но гриминионы схватили его душу и принесли Азаготу. – Лиллиана пододвинула к Кэт кружку чая. – Если Азагот быстро вернёт душу в тело, то может своего рода... перезапустить её обладателя. – По-видимому, увидев ошеломлённое выражение лица Кэт, Лиллиана кивнула. – Да, до сегодняшнего дня я тоже об этом не знала. – Она облокотилась локтями о стол и придвинулась ближе к Кэт, в её глазах искрилось любопытство. – Итак, что происходит между тобой и Гадесом?

Кэт не потрудилась спросить, откуда об этом Лиллиана узнала. Вероятно, всё было написано у неё на лице. Она медлила, попивая чай, а Лиллиана нетерпеливо барабанила пальчиками по столу.

– Ничего, – наконец ответила Кэт, вздохнув. – У меня с Гадесом абсолютно ничего не происходит. – От произнесённых вслух слов ей стало больнее, чем она подозревала.

– Почему? Неужели он не разделяет твои чувства?

– Как раз это не проблема. – Чёрт, как же она устала. Кэт медленно прошаркала к кровати и присела на край. – Проблема в твоём супруге.

Рука Лиллианы, протянутая за виноградинкой на тарелке, замерла.

– В смысле?

– Наверное, тебе лучше спросить об этом у него. – Веки Кэт стали будто свинцовыми, и она почувствовала, как покачнулась. – Почему я такая сонная?

– Дело в чае, – Лиллиана помогла Кэт устроиться на кровати. – Он приготовлен из корня Сора. Поможет тебе отдохнуть.

Отдых... звучит хорошо. Может быть во снах Кэт и Гадес смогут быть вместе.

***

Та штука с умиранием заставила парня подумать о своей жизни. Что он с ней сделал. Что собирался делать с ней в будущем. А из-за бессмертия, будущее Гадеса будет долгое. И одинокое.

От мысли о том, что он ещё хотя бы день проживёт так, как последние пять тысяч лет, его затошнило. Он бродил туда-сюда по своему склепу, пока подошвы сапог не взмолили о пощаде.

Азагот оставил его несколько часов назад с заверениями, что за содеянное Кэт не сильно строго накажут. Но "не сильно строго" Азагота разительно отличалось от того же пункта Гадеса. Ну, не всегда, но в отношении Кэт точно.

Гадес лишь понадеялся, что Азагот не заподозрил, что между ними что-то произошло. Технически, Гадес не нарушил приказы Азагота, но Мрачный Жнец не был поклонником технической стороны дела. И если за то, что сделал Гадес, Кэт накажут, он будет бороться с Азаготом до настоящей смерти.

Гадес зарычал и впечатал кулак в стену. Никогда, ни разу за свою жизнь, он не чувствовал ничего подобного к женщине. Чёрт, да он вообще не испытывал таких эмоций. Да, он страстно относился к правосудию, но эта страсть была иной. Сейчас же его полностью поглощало желание быть с кем-то. Быть кем-то лучшим для этого человека.

Он не так давно знал Кэт, но за то короткое время, что они провели вместе, он разделил с ней то, что раньше держал только при себе. Он дарил и получал утешение. Он хотел и его хотели.

Идиот, она же хочет вернуться на Небеса.

Да, всё было так. Шансов вернуться было ничтожно мало, учитывая, что за всё ангельское существование, это посчастливилось сделать лишь горстке счастливчиков. Но даже сам факт того, что она хотела вернуться, был проблемой.

Да, он понимал. Кто захочет жить в мрачной тьме подземелья, когда может порхать в свете и роскоши? Но, проклятье, Кэт хотела быть здесь. Мог ли он заставить её передумать?

Гадес закрыл глаза и приложился лбом к прохладной каменной стене, в которую недавно ударил кулаком. Его окутывала боль, и не только потому, что он сломал кости в руке и они с мучительной скоростью срастались. Эта боль ни в какое сравнение не шла с болью в сердце.

Ему нужно быть с Кэт, но как? Гадес подумывал попытаться переубедить на этот счёт Азагота. Порой парень не был очень уж упрямым. Особенно теперь, когда у него появилась Лиллиана. Она вывела его на новый уровень, показала перспективы в жизни и отношениях.

Но будет ли этого достаточно?

Потому что в одном Гадес был уверен: если он не получит Кэт в свою жизнь, то Азагот зря её спасал.

Переводчик и редактор: Casas_went

Глава 1 6

Кэт снился Гадес.

Сон был такой реалистичный, такой сексуальный, что, когда Кэт проснулась, то была расстроена из-за того, что в постели одна, и дико возбуждена из-за тех вещей, что они с Гадесом вытворяли во сне.

Она провела рукой по животу, цепляясь разумом за образы, что проигрывались в голове как эротический фильм. Скользнув пальцами в трусики, она почти ощущала движение языка Гадеса между её ног.

О да. Если она сейчас не могла заполучить его в свою постель, то, по крайней мере могла...

Кто-то постучал в дверь, а затем через толстую деревянную поверхность просочился голос Лиллианы:

– Кэт? Ты проснулась?

– Нет, – простонала Кэт.

В комнату донёсся тихий смешок Лиллианы.

– Азагот ждёт тебя в библиотеке.

Сердце Кэт сжало в ледяных тисках и либидо тут же отступило на второй план, умерло, как Гадес вчера.

– Я сейчас спущусь, – крикнула она.

Ей потребовалось меньше пяти минут, чтобы одеться в обрезанные шорты и топик – она хотела как можно больше оставить обнажённой кожи в надежде почувствовать уровень гнева Азагота. Не то чтобы это ей как-то окажет помощь, но мысленно подготовит к тому, что он её уничтожит или что-то в этом роде.

Чувствуя, как внутренности скрутило, она торопливо спустилась в библиотеку и обнаружила её пустой. Кэт села в одно из кожаных кресел, и как только в нём устроилась, вошёл Азагот.

Когда он сел, она неосознанно вздрогнула.

– Гадес рассказал, что произошло, – произнёс он, сразу перейдя к делу. – Я знаю, то, что в Чистилище несанкционировано попала душа было несчастным случаем. Я лишь не понимаю, почему ты мне сразу обо всём не рассказала. Мы бы могли всё предотвратить.

– Знаю, – прошептала Кэт. Она зажала руки между коленями, как будто от этого они бы перестали дрожать. Не сработало. – Я должна была рассказать. Но я испугалась. Подумала, что могу самостоятельно всё исправить, но затем оказалась в ловушке и не смогла вернуться... Всё это было большой ошибкой.

Азагот приподнял тёмную бровь.

– Ошибка? Это был колоссальный провал, который мог повлечь грандиозные последствия на глобальном уровне. И после недавнего почти апокалипсиса, заполонение человеческого мира миллионами демонических душ уже стало бы им наверняка.

Глаза Кэт начало жечь, и по щекам потекли слёзы стыда.

– Ты меня убьёшь?

Или хуже, выделит ей местечко в своём Зале Душ, где она вечность будет кричать в замершем теле. Вот только об этом она не стала спрашивать. Нет смысла подавать ему идеи.

Азагот изумлённо уставился на неё.

– Убью? Почему ты подумала, что я тебя убью?

Он шутил?

– Ты знаменит тем, что не даёшь вторые шансы. И уничтоженными людьми, которые тебя разозлили.

Какое-то время Азагот обдумывал сказанное. Наконец, он кивнул:

– Верно. Я никогда не отрицал, что являюсь чудовищем. – Он запустил руку в волосы цвета эбенового дерева, откинулся в кресле и уставился на Кэт нечитаемыми изумрудными глазами. – Кэт, ты ужасная домработница. Ты всегда ломаешь и переставляешь вещи, и я сомневаюсь, что ты знаешь понятие уборки с пылесосом...

– Я исправлюсь, – поклялась она. – Я буду часами упорно трудиться. Пожалуйста, не...

– Дай мне закончить, – оборвал её Азагот. – Повторюсь, ты ужасная домработница. Но ты отличный повар. Зубал и Лиллиана наблюдали за тобой с Непавшими и оба подтвердили, что ты хороший учитель. Ты полна желания и энтузиазма, и я не думаю, что встречал кого-то, кто с таким же упорством пытался делать всё правильно. Это качество тобой руководило, когда ты попыталась исправить ошибку того, что впустила в Чистилище человека. Я восхищаюсь твоей решительностью, и мне нравится, что ты с нами. Поэтому нет, я тебя не убью. Кроме того, – пробормотал Азагот, – если бы я это сделал, то Лиллиана насадила бы мою голову на пику.

Кэт сидела как громом поражённая. Азагот ею восхищался? Хотел, чтобы она была с ним? А наиболее невероятным было то, что Мрачный Жнец боялся Лиллиану.

– Я... я не понимаю. Что ты со мной сделаешь?

– Ничего. Думаю, ты сама себя строго наказала. – Он улыбнулся, лишь на мгновение, но для Азагота это было огромным прогрессом. – Если ты лучше справляешься с другой работой в Шеул-гра, для уборки я могу нанять кого-нибудь другого. Просто дай знать Лиллиане и она всё организует.

Кэт накрыла такая мощная волна облегчения, что она едва не отключилась в кресле. Она едва соображала, когда Азагот плавным движением поднялся на ноги.

– Катаклизм, я рад, что ты вернулась. Лиллиана была безутешна.

Безутешна? Облегчение сменилось теплотой. Лиллиана действительно за неё беспокоилась. Да, на Небесах у Кэт были друзья, но они не принимали участия в её жизни. Ладно, может, Небеса – безопасное место, чтобы беспокоиться за неё, но они не выказали и волнения, когда Кэт связалась с Гетель. Когда её признали виновной в сговоре с предательницей, желавшей начать апокалипсис, семья и друзья были опечалены, злы и смущены, но сказать, что они были безутешны было бы огромным преувеличением.

– Спасибо, – проговорила Кэт тонким от эмоций голоском. – Но прежде чем ты уйдёшь, можно я кое о чём спрошу?

Азагот кивнул.

– Спрашивай.

Кэт прочистила горло, по большей части, чтобы выиграть время и избавиться от сопливых ноток в голосе.

– Мне кое-что от тебя нужно. – Азагот приподнял тёмную бровь и Кэт исправилась: – Я бы хотела кое-что у тебя попросить.

– И что?

– Позволь Гадесу приобрести немного мебели.

Азагот явно не ожидал такой просьбы, потому что и вторая бровь взлетела вверх.

– Мебели?

– Он спит на жёсткой каменной плите и использует обломки фиг знает чего в качестве остальной мебели. Он сделал игральные карты из дерева.

– И?

Кэт встала с кресла, готовая подняться на носочки, чтобы оказаться с Азаготом лицом к лицу. Гадес многого заслуживал.

– Тебе не кажется, что он и так достаточно понёс наказания?

– Ты же знаешь, что он сделал, да? Что убил моего сына?

– Знаю, – проговорила она тихо... но жёстко. – Знаю, что для тебя это болезненно. Но я также знаю, что он тысячами лет за это расплачивался.

Азагот скрестил руки на широкой груди и внимательно посмотрел на Кэт. Его зелёные глаза её прожигали, и Кэт задумалась, что он ищет.

– Он об этом не просил. Почему же просишь ты?

– Потому что так правильно.

– Это всё? – спросил он, и желудок Кэт бухнул к ногам. Азагот знал.

– Я о нём беспокоюсь, – призналась она. – Он заслуживает лучшего...

– Чем просто то, что я вернул его к жизни?

Вот чёрт, нет, в эту ловушку она не попадёт.

– Лучшего, чем то, что имеет сейчас.

Когда Азагот улыбнулся, Кэт выдохнула, только сейчас осознав, что задержала дыхание.

– Хорошо. Он может получить всё, что хочет для своего дома.

Кэт едва не указала, что его дом – чёртов склеп, но поняла, что это будет уже перебор. На сегодня она одержала победу.

Но она не закончила. Гадес боролся ради неё, и теперь пришёл её черёд.

Хотя, сначала, ей надо кое с кем увидеться.

Переводчик и редактор: Casas_went

Глава 1 7

– Могу я с тобой поговорить?

Кэт стояла в дверном проёме кабинета Зубала в общежития Непавших. В её желудке немного всё скрутило. На самом деле не хотелось, чтобы состоялся этот разговор, но любопытство всегда было её слабой чертой. Как у настоящей кошки.

Зубал смотрел в окно, как во дворе несколько Непавших играли в волейбол, но теперь повернулся к Кэт, его красивое лицо было маской безразличия.

– О чём?

– Мне хочется знать, почему, гм... – Боже, как же неловко. – В тот день, в твоих покоях...

Прислонившись к подоконнику, Зубал скрестил ноги в лодыжках и сунул большие пальцы в передние карманы джинсов.

– Ты хочешь знать, почему я отказался заниматься с тобой сексом.

Щёки Кэт вспыхнули. Сейчас происходило настоящее унижение.

– Да. Я сделала что-то не так?

– Ты не сделала ничего неправильного. У меня на то были свои причины.

Наверное, ей не стоило спрашивать, но...

– Можешь рассказать об этих причинах?

Зубал стоял молча долгое время, выражение лица было каменным, рот сжался в мрачную черту. Наконец, когда для Кэт стало очевидно, что он ничего не скажет, она покачала головой и двинулась из кабинета.

– Всё нормально, – произнесла она. – Я не имела права спрашивать.

Кэт двинулась по коридору и сделала шагов десять, когда Зубал произнёс:

– Я кое-кого жду.

Ох. Она повернулась к стоявшему в дверном проёме кабинета Зубалу.

– Кого-то, кого знаешь? Любовницу? Пару?

Зубал отвёл взгляд, и Кэт осознала, что впервые за те несколько месяцев, что она его знала, он показал свою уязвимость.

– Не совсем.

Не желая портить момент, она сделала несколько медленных, осторожных шагов к Зубалу, приближаясь к нему, как к дикой собаке.

– Азагот... предупредил тебя держаться от меня подальше?

– Нет.

Это казалось странным, учитывая, что Гадесу он прочитал закон об охране общественного спокойствия и порядка.

– Почему нет?

По-прежнему смотря в пол Зубал ответил:

– Потому что знает о моём обете.

– О какой обете?

– А это, – произнёс Зубал, резко подняв голову, – не твоё дело.

Вот же обидчивый. Но теперь Кэт стало интересно. Что за обет? Она вспомнила его взаимодействия с Непавшими и всеми посетителями королевства, и осознала, что ни разу не видела Зубала с женщиной.

– Ты гей?

Он усмехнулся.

– Едва ли.

Хотя, если подумать, она и с мужчиной его не видела. Тогда в чём проблема? Он ждал кого-то... кого-то особенного? Был ли его обет...

Кэт резко втянула воздух.

– Ты... ты девственник, да? Ты отказал мне из-за чести.

Он сузил глаза, губы скривились в мерзком оскале.

– Не путай моё отсутствие сексуального опыта с невинностью или добротой, и, особенно, с честью. Не тогда, когда пыталась использовать меня, чтобы расстаться со своей девственностью.

– Я не знала. Прости. Я просто сейчас уйду. Но Зубал... надеюсь, ты найдёшь того, кого ждёшь.

И она поспешила прочь, но могла поклясться, что услышала тихое:

– Я тоже на это надеюсь.

***

Зубал наблюдал за тем, как Кэт исчезла за углом, на сердце было тяжело, тело онемело. Она присутствовала при единственном его моменте слабости за почти век.

Прошло девяносто восемь лет с тех пор, как его возлюбленного ангела Лауру изгнали с Небес. Девяносто восемь лет поисков её в Шеуле, и потеря к чёртовой матери собственной божественности.

Кэт пришла к нему в момент слабости, в тот день, когда он отчаялся найти Лауру. Но даже когда он целовал Кэт, касался её, начал раздевать, Лаура занимала все его мысли.

Будучи молодыми ангелами, он и Лаура поклялись на крови, что будут друг у друга первыми, и он держал этот обет, даже после того, как она потеряла крылья. Зубал искал её, в конце концов, потеряв собственные крылья, но до сих пор не добился успеха.

И потом, даже узнав, что она была убита ангелом, он лелеял этот обет, как малыша в одеяльце. В конце концов, её душа отправилась в Шеул-гра, и он понимал, что мог разыскать её там, даже если для этого придётся убить себя.

По крайней мере они бы были вместе в Чистилище.

Но судьба оказалась к нему благосклонной, послав Азагота, которому был нужен помощник. Зубал получил доступ к привилегированной информации обо всех, кто находился в Чистилище.

Но затем судьба сделала новый финт.

Зубал опоздал.

Лаура и правда находилась в Первом Круге Чистилища, вот только тридцать лет назад Азагот реинкарнировал её душу.

Боль охватила грудь Зубала. Его Лаура была не понятно где. Она была другим человеком с другим именем, но по-прежнему принадлежала ему, и он не нарушит обет, пока её не найдёт.

К несчастью, теперь Зубал был связан обетом и с Азаготом. Он мог покидать Шеул-гра, но всего лишь на несколько часов, что делало поиск Лауры – или как там теперь её звали – невозможным. Особенно потому, что Азагот отказался рассказать хоть какую-нибудь информацию о её статусе, родителях или даже к какому виду она принадлежала.

Будучи падшим ангелом она должна была родиться только падшим ангелом, чтобы стать эмимом или вирмом, и Зи давным-давно понял, что есть несколько правил, которые никогда не нарушаются. Поэтому он знал, его Лаура могла питаться субпродуктами и прятаться в мусорных кучах как демон Слоти.

Большой вопрос в том узнает ли её Зубал или нет. Конечно, их связь была сильной настолько, что он мог увидеть Лауру, в ком бы она не находилась. И если она получила редкий дар считывать воспоминания души, то могла бы вспомнить кусочки предыдущей жизни. И быть может даже сама искала его.

Зубал вздохнул и вернулся в кабинет, но настроения для работы не было. Он хотел быть за пределами королевства Азагота, прочёсывать миры в поисках Лауры. Зубал знал, что был глупцом, но, чёрт возьми, он дал обет, и если он не мог быть с ангелом, которого любил, то не нарушит обет с тем, кого не любит. Он причинил Кэт боль, чувствовал себя из-за этого немного плохо, но он не любил её. Кэт заслуживала лучшего. Лаура заслуживала лучшего.

Зубал не был уверен, что заслуживал, но он знал, чего ему хотелось.

Он просто потерял веру в то, что он когда-нибудь это получит.

Переводчик и редактор: Casas_went

Глава 18

Следующие пару дней Кэт провела в попытках убедить Азагота смягчиться по отношению к Гадесу. Лиллиана вызвалась помочь, и Кэт с удовольствием приняла её предложение.

Трюк состоял в том, чтобы заставить Азагота поверить, что это его идея. Как и подозревала Кэт, он мог быть невероятно глупым, когда дело касалось таких вещей, как второй шанс.

Она открыла дверь своей комнаты, намереваясь нанести Лиллиане визит. Но вместо того, чтобы встретить пустой коридор, она обнаружила, что стоит всего в нескольких дюймах от Гадеса. Кэт уставилась на него, сердце заколотилось от волнения и удивления.

– Гадес, – в изумлении проговорила она. Боже, он так хорошо выглядел, что у Кэт перехватило дыхание. Одетый только в обтягивающие, разноцветные штаны и чёрные ботинки, Гадес заполнял дверной проём, мощными плечами едва не касаясь косяков. – Что ты здесь делаешь? У тебя будут неприятности...

В мгновение ока он завладел её губами. Притянув её в свои объятия, он яростно овладел её ртом. Запутавшись рукой в её волосах, Гадес удержал её на месте. Кэт охватило запретное, пробирающее до дрожи возбуждение, от которого она плавилась.

– Мне плевать, – проговорил Гадес ей в губы. – Ты нужна мне. Я сгораю без тебя.

Кэт застонала, её сердце воспарило, когда Гадес толкнул её к кровати. Но когда её колени коснулись матраса и они оба упали на мягкую поверхность, Кэт просунула между ними руки и оттолкнула Гадеса.

– Я не могу, – произнесла она, и ох, как ей было больно это говорить. – Не могу наблюдать за тем, как ты страдаешь из-за меня.

Гадес тёплой ладонью обхватил её подбородок.

– Сначала я хотел пойти к Азаготу, но знаю его – он бы сказал "нет".

– Ещё одна причина не делать этого. – Кэт услышала мольбу в своём голосе, слабость из-за желания в лице Гадеса. Ей нужно быть сильнее, но Кэт так сильно его хотела, что её трясло от силы этого желания.

Гадес наклонился и потёрся о губы Кэт нежным и едва ощутимым, как пёрышко, поцелуем.

– Ещё одна причина сделать это. Как там гласит старая пословица? Лучше искать прощение, чем просить разрешение у какого-то засранца, который всё равно откажет?

Проклятье, это не смешно.

– Гадес...

– Ш-ш-ш. – Гадес заставил её замолкнуть ещё одним поцелуем. На этот раз более глубоким. Жёстким. – Лишь один раз, Кэт, – пробормотал он. – Мне нужно за что-то цепляться, когда я буду одинок ночами.

Она могла бы ещё поспорить. Могла оттолкнуть его. Могла сделать множество вещей, если бы он не скользнул мощными бёдрами между её ногами, развязал корсет и освободил груди. Если бы не наклонился и взял один ноющий сосок в рот.

– Гадес, – простонала Кэт.

Он ласкал её грудь, опалял горячим дыханием кожу и расстёгивал пуговицы на её джинсах. Дразнящими движениями он скользнул языком под грудь, а затем переключился на второй сосок.

Кэт чувствовала, как его возбуждённый член упирается ей в бедро – жаркая, твёрдая длина, которую она не ощущала никогда в одном месте, но хотела этого. Кэт выгнулась, желая, чтобы член Гадеса упирался ей между ног, но на пути к этому были её джинсы и его штаны...

Словно подумав о том же самом, Гадес поднялся и в быстром темпе избавил Кэт от джинсов.

– Мне нравится, что ты не носишь обувь, – с придыханием и нуждой в голосе произнёс он. – Ничто не мешает стянуть с тебя штаны.

Он откинул их на пол, стянул свои ботинки и разделся сам, оставшись в великолепной, потрясающей наготе. Член поднимался к животу, на большой головке поблёскивала капля смазки. Кэт неосознанно к ней потянулась, но Гадес перехватил её руки за запястья, вжал в постель над головой и накрыл её своим телом.

– Ещё рано, – произнёс он, вдохнув аромат её шеи. – Если ты меня коснёшься, я кончу. Стыдно говорить, но это правда.

Ладно, она позволит ему руководить. Пока. Но позже ей бы хотелось к нему прикоснуться. Ощутить его запах. Вкус. Кэт хотела многому научиться, и собиралась мудро использовать то время, что у них будет.

– Эй, – пробормотал Гадес, – расслабься. Закрой глаза. Я сделаю тебе хорошо.

Расслабиться, да? Тело странно ощущалось одновременно затянувшейся раной и жидкостью. Закрытыми глазами Кэт представляла выражение лица Гадеса, пока он процеловывал дорожку вниз по её телу.

Он обвёл языком её пупок, напряжение возросло. Кэт извивалась от ожидания, но Гадес быстро пресёк её движения, прижав бёдра к кровати, принудив её к блаженному подчинению. Ограниченная способность двигаться усилила интенсивность каждого ощущения, и вот уже Кэт царапала покрывало и молчаливо молила Гадеса дать ей кончить.

Но нет, Гадес и вправду был мастером пыток, и медленно скользнул языком ниже, по животу к развилке между бёдер. Кэт резко дёрнулась, её тело инстинктивно следовало за его ртом, когда он поцеловал сгиб её ноги.

– Ты в порядке? – его голос был низким, сексуальным рычанием, посылающим иголочки наслаждения через каждое нервное окончание.

– Угу, – всё, что Кэт смогла выдавить.

Гадес усмехнулся, развёл её ноги и устроился между ними. Касание его волос к чувствительной коже к внутренней поверхности бёдер заставило Кэт зашипеть от удовольствия, а затем мягкий ирокез переместился и коснулся её сердцевины. Кэт застонала, когда Гадес двинул головой вверх и вниз между её ног.

– О... боже, – выдохнула она. – Как... неприлично.

Он кивнул, посылая шёлковую ласку её лону.

– Нет ни одной части меня, которая не может принести тебе наслаждение, – промурлыкал Гадес, вибрация добавила удивительные ощущения, которые унесли Кэт на эротической волне.

Он скользнул вверх и вниз руками по её ногам, круговыми движениями обводя лодыжки и щекоча голени, в то время как волосами водил медленными, декадентскими движениями по её лону. Напряжение росло, завязывалось в узел желания, которое становилось жарче с каждым эротическим движением головы Гадеса.

Кэт нуждалась в большем, и Гадес это знал, потому что поднял голову и высунул язык, и глаза Кэт расширились, когда до неё дошло, что он собирался сделать.

– Да, пожалуйста, – прошептала она.

С первобытным, эротическим ругательством, Гадес большими пальцами раскрыл её лоно и опустил голову. Он приник ртом к её лону, поглощая её тепло и горячим дыханием разжигая пламя. Кэт вскрикнула от первого чувствительного касания его языка.

Кончик языка скользнул легонько по её уже и так напряжённому узелку нервных окончаний, а затем вся поверхность языка скользнула по всей поверхности лона.

Со сдавленным стоном Кэт откинулась назад, запустила руку в шелковистые волосы Гадеса, чтобы удержать его на месте, чтобы он продолжил делать то, что у него так идеально получалось. Он облизывал её, начав с долгих, ленивых движений языком, а затем принявшись за круговые движения между складочками. Но когда он толкнулся языком внутрь, сделал вращательное движение и вышел, Кэт так сильно дёрнулась, что чтобы повторить, Гадесу пришлось удержать её за бёдра.

Неустанно, он входил в неё языком, облизывал и подавался назад, и так снова и снова, пока напряжение внутри Кэт не достигло предела.

Оргазм, который Гадес подарил ей в душе, был потрясающим, но этот... этот не только заставил её увидеть звёзды, но и присоединиться к ним. Сверхновая звезда наслаждения отправила её в полёт на небеса... на которых она никогда такого не ощущала.

Удовольствие накрыло её огромными волнами, и когда Кэт подумала, что всё уже закончилось, Гадес сделал что-то пальцами и языком, от чего она снова потеряла контроль.

Отдалённо она услышала как выкрикнула... его имя. Она выкрикнула его имя...

Где-то глубоко закралась мысль, что кто-нибудь мог её услышать, но когда Гадес вернул Кэт с небес на землю серией нежных, медленных движений языка, опасность, с которой они могли столкнуться, отошла на второй план, потому что всё, что осталось – большой мужчина, снова накрывший её тело, его губы блестели, в глазах тлело обещание возможности кончить ещё.

***

Гадес никогда в своей жизни не был так возбуждён. Во времена, когда он был ангелом, у него была пара партнёрш, но он был слишком нетерпеливым и неопытным. Весь секс, который у него был, был хорош, но все эти годы спустя, он едва ли его помнил.

Когда он стал падшим ангелом, у него не было много возможностей заняться сексом, но когда уж выдавалась, он использовал её по полной. В те редкие разы, когда Азагот выпускал его из Шеул-гра, он трахался с каждым суккубом, какого мог найти, посещал дворец каждого демона наслаждения, к которому мог попасть за отведённое время.

Он многому научился, но так и не познал одного – заботу. Потратить время, чтобы насладиться женщиной не только своим телом, но и разумом и душой. Может быть, потому что знал, что не мог ни к кому привязываться, и поэтому держал расстояние, используя шутки и беззаботность для одноразового перепиха.

Но Кэт всё это изменила. Она проникла в его сердце, как пиявка, и всё, на что Гадес мог надеяться, это чтобы она его иссушила.

Уперевшись кулаками в матрас, он посмотрел на неё, тяжело дышащую, с лицом, покрытым румянцем, приоткрытым ртом, едва заметно обнажающим жемчужно-белые зубки и крошечные, острые клыки. Когда головка члена Гадеса упёрлась во вход в её тело, Кэт изумлённо ахнула и приглашающим движением приподняла бёдра.

– Я никогда не делала этого раньше, – произнесла она. Не было в её словах ни стеснения, ни самосознания, лишь простой и понятный факт, от которого Гадес на какое-то время потерял дар речи.

– Но... Зубал, – наконец выпалил он.

Кэт покачала головой, рассыпав блестящие рыжие локоны по светло-жёлтому покрывалу.

– Ничего не случилось.

О, великолепно, так он ревновал без причины. Вероятно, хорошо, что он не поддавался желанию оторвать голову Зубалу и засунуть в задницу, каждый раз, когда его видел.

Гадес посмотрел в её великолепные, простодушные глаза, получая удовольствие от того, что она доверила ему быть у неё первым. В нём росла гордость, но по пятам за ней следовал стыд. Вероятно, это их единственный раз, и брать такой дар, как её девственность, зная, что они могут больше никогда снова...

– Давай же. – Кэт впилась ногтями в его плечо, маленькие уколы боли выдернули Гадеса из мыслей. – Я вижу, что у тебя мыслительный процесс, и знаю, о чём ты думаешь. Я способна самостоятельно принимать решения, и даже если мы не сможем снова быть вместе, мне, как и тебе, хочется иметь этот момент.

Ах, проклятье, она была подарком. Она достойна любого наказания, через которое его заставит пройти Азагот. Любого.

Протянув руку между их телами, он обхватил член, чтобы ввести в её тело, но Кэт снова вцепилась в него.

– Подожди. Я хочу... – она замолкла и покраснела, – хочу попробовать тебя на вкус.

От этих слов его член заинтересовано дёрнулся.

– Хорошо, – ответил Гадес, гордый тем, что голос не полностью был окутан похотью, – но дай мне минутку. Ты меня ошеломила.

Её дерзкая улыбка заставила его пожалеть, что он на это согласился, когда Гадес вскарабкался над её телом и опустился на колени около её головы. Он едва успел направить возбуждённый член вниз, как Кэт подняла голову и слизнула выступившую на кончике капельку смазки. Гадес зашипел от этого контакта, и зашипел громче, когда она повторила.

А затем этот сумасшедший маленький ангел вобрала его член от головки до основания и принялась сосать так, словно рождена для этого. Гадес издал звук – что-то между криком и рыком, – когда Кэт скользнула обратно и обвела языком головку. Чёрт возьми, она не была котёнком, лакающим молоко. Она была тигром, который жаждал отведать человека и...

Гадес подался назад и так крепко пережал член, что едва сердце не остановилось от напряжения. Жаркий оргазм пульсировал в яйцах и в члене, но ни в коем случае он не кончит в горло Кэт. Ему нужно быть с ней кожа к коже, тело к телу.

По крайней мере, при первом оргазме.

– Не хорошо, – хмуро произнёс он, но Кэт посмотрела на него широко распахнутыми глазами лани, на которые он бы купился, если бы не понял, что она на самом деле хищник.

– А мне казалось, я была хороша. – Она захлопала ресницами, всё ещё играя саму невинность, от чего член Гадеса начал пульсировать сильнее.

Пришло время преподать ей урок.

Быстрым движением, он перевернул её на живот и снова устроился между её ног, приподнял её бёдра и скользнул языком в истекающее соками лоно. Кэт вскрикнула от неожиданности и наслаждения, когда Гадес лизнул её, в этот раз даже не пытаясь быть нежным. Он рычал, покусывал её, потираясь членом о матрас.

Затем, когда её вскрики и стоны дали понять, что Кэт на грани оргазма, он снова её перевернул. Она раскинула ноги, открывая великолепную розовую плоть. Гадес хотел ещё облизывать её, но прелюдия охватила его огнём и потирающийся о кровать член горел пламенем.

Настало время сгореть.

Гадес устроился между её бёдрами и толкнулся вперёд. Кэт выгнулась, предоставляя ему ещё больше доступа, и его головка скользнула в её тепло.

– Узко, – простонал он. – Чёрт возьми, какая ты узкая. – Он смотрел в её глаза, толкнувшись внутрь ещё немного. Как у большинства ангелов, у неё не было барьера девственности, как такового, но проникновение всё равно могло быть болезненным. – Больно?

– Нет, – выдохнула Кэт. – Просто чувствую... что всё правильно.

Она не могла сказать ничего лучше. Откинув голову, Гадес толкнулся глубже. Когда Кэт вскрикнула, он запаниковал, но на её лице не было выражения боли. Было блаженство. Она была готова, хотела его, а он был таким чёртовым счастливчиком.

Он почти полностью вышел из неё и скользнул обратно, не отрывая от Кэт взгляда, оценивая её реакцию на случай, если он причинит ей боль или напугает, но выражение её лица оставалось свободным от страха или дискомфорта.

– Больше, – попросила она. – Не отступай. Я хочу его всего.

Это была та же сила характера, что она продемонстрировала в Чистилище. Она хотела получить всё любой ценой, и в этот раз Гадес собирался ей это предоставить.

Опустившись на локти, он поцеловал Кэт, начав двигаться, его толчки становились быстрее и жёстче, позвоночник начало покалывать от приближающегося оргазма. Кэт вцепилась в него, влажные шлепки их тел становились яростнее. Она обхватила Гадеса ногами за талию с силой, которую, как он представлял, имела во всём теле.

Она встречала его толчок за толчком – и бёдер, и языка. Гадес слышал, как кровать стучит об стену и скользит по полу с яростью их соединения, и, чёрт, он был близок, так близок, что когда Кэт кончила, всё, что он мог сделать – это последовать за ней.

Её лоно обхватило его член, выжимая оргазм, граничивший с агонией. Сладкой, сладкой агонией. Гадес не мог думать, не мог видеть, когда кончил один раз, затем второй, сотрясаемый всем телом от спазмов освобождения. Он наполнил Кэт, но и она наполнила его – эмоцией, которую он не испытывал никогда.

И когда он рухнул на неё, его тело было покрыто потом, лёгкие боролись за глоток воздуха, Гадес задумался, а стоит ли рассказать ей, что он чувствует. Поверит ли она, что он способен на любовь?

Он так не считал, но как ещё объяснить его неспособность перестать думать о Кэт? Как ещё объяснить его готовность не повиноваться Азаготу? Будет ли справедливо признаться, что он сильно в неё влюблён?

В конце концов, они знали друг друга совсем короткий период времени. А что хуже, Азагот мог его убить.

И затем, будто даже думать об этом мужчине было проклятием, дверь резко распахнулась. В комнату ворвался Мрачный Жнец, белки его глаз превратились в чёрные как смоль водовороты. Огромные, кожаные крылья касались потолка, но ужасом Гадеса наполнили чёрные рога, выходящие из лба и завитком поднимающиеся вверх. У Азагота появлялись рога, когда он был в бешенстве.

Да, Гадес – труп. И на этот раз у него было ощущение, что приставка "по большей части" тут будет неприменима.

Переводчик и редактор: Casas_went

Глава 19

Это был просто какой-то ночной кошмар.

Когда Азагот вошёл в маленькую комнату, Кэт охватил ужас. Она увидела его рога. Как-то Лиллиана сказала, что появление рогов – крайняя степень бешенства.

А это плохо, если принять во внимание то, что большинство убийств он совершил в идеальном спокойствии, то Кэт даже не пыталась представить, что он делал в настоящем гневе.

Кэт и Гадес соскочили с постели, и пока Кэт судорожно боролась с халатом, Гадес хладнокровно натянул штаны. Азагот, соблюдая приличия, не смотрел на Кэт, зато прожигал дыры в Гадесе.

А тот не выказывал совсем никаких эмоций, хотя и сохранял положение между Кэт и Азаготом. Было мило с его стороны её защищать, но у Кэт сложилось впечатление, что Гадес находится в большей опасности.

– Азагот. – Гадес поднял руки в умиротворяющем жесте, но Мрачный Жнец продолжил приближаться к нему медленной походкой хищника. – Это не то...

– Что я подумал? – Слова Азагота, прозвучавшие будто бы из дыма, были вызовом, который, Кэт надеялась, Гадес не примет.

– Нет, – ответил Гадес, стоя на своём и выглядя совершенно невозмутимым. – Это именно то, о чём ты подумал. Но вины Кэт в произошедшем нет. Я к ней пришёл.

Завязав халат, Кэт встала рядом с Гадесом.

– Азагот, пожалуйста, – умоляла она, готовая, если потребуется, опуститься на колени, – не наказывай его. Он спас мне жизнь.

Азагот остановился в нескольких футах от парочки, сжал и разжал кулаки. Когти, показавшиеся на пальцах, вспороли кожу и струйками побежала кровь.

– И ты настолько благодарна, что спишь с ним?

– Конечно же, нет. Это началось ещё до того, как Гадес меня спас. – Когда Гадес застонал, а Азагот зарычал, Кэт моментально осознала свою ошибку и быстро добавила: – Это всё моя вина. Он твердил, что не может, а я продолжила его... соблазнять.

– Ты ожидаешь, что я в это поверю?

– Это правда, – произнесла Кэт, – поэтому, да.

Азагот повернулся к Гадесу и, Кэт показалось или его рога стали меньше?

– А что ты скажешь?

– Она говорит правду. Но...

– Но что?

– Но я мог бы не поддаваться. А выбрал иной вариант. – Гадес взял Кэт за руку. – Я хочу её.

– Понятно. – Азагот потёр рукой лицо, оставив кровавые кровоподтёки, как следы войны. – Лиллиана сделала меня мягкосердечным, – пробормотал он, опустил руку и внимательно по очереди посмотрел на парочку, затем вперил взгляд в Гадеса. – Будешь бороться за неё?

Гадес зарычал.

– Ради неё я буду драться с самим Ревенантом.

Азагот приподнял верхнюю губу, обнажая огромные клыки.

– А со мной?

– Если придётся, то да, но предпочёл бы это не делать.

Выражение лица Азагота стало каменным, от чего у Кэт по спине побежал холодок.

– Будешь просить?

Просить? Что за странный вопрос. Но для Гадеса, похоже, он имел большое значение, судя по тому, как он напрягся.

– Я... никогда... не просил.

– Знаю.

Гадес так быстро и жёстко опустился на колени, что коленные чашечки затрещали по каменной плитке.

– Азагот, пожалуйста, – начал он, опустив взгляд, сжав руку на бёдрах. – Я служил тебе верой и правдой, но, если потребуется, буду стараться ещё лучше. Если ты хочешь мучить меня каждый день остаток моей жизни, я с радостью подчинюсь. Всё, о чём я прошу, между сессиями видеться с Кэт. – Он поднял голову и ей пришлось сдержать вскрик от вида слёз в его глазах. – Я прошу прощения за твоего сына. Его смерть засела в твоём сердце как гематома, и если бы я мог её исцелить, то так и сделал. Я могу только служить тебе, но без Кэт я не знаю, сколько ещё смогу продержаться. Мой господин, пожалуйста, позволь познать то счастье, что ты обрёл с Лиллианой, – голос сорвался от эмоций. – Пожалуйста.

Кэт потерялась. Поистине, безнадёжно. Разрыдавшись, она опустилась на колени рядом с Гадесом, обняла его, нуждаясь в его успокоении, как и он нуждался в ней.

Сердце ныло, в горле стоял ком, а кожу покалывало ощущением добра, что излучал Гадес. Сейчас он не был падшим ангелом, правящим демонским чистилищем. Сейчас он был мужчиной, с чистым намерениями, уязвимый, испытывающий боль.

– Да, да, – пробормотал Азагот. – Отлично. Поднимайтесь. У вас есть моё благословение. Это было не так уж сложно, да?

Кэт едва не взорвалась от радости. Гадес непонимающе смотрел на Азагота.

– Чёрт возьми, так всё, что мне нужно было сделать – попросить твоего прощения?

– Ага.

– Так я мог покончить с этим тысячелетия назад?

– Ага, – в голос Азагота звучала такая открытая доброта, что поразила Кэт прямо в сердце. – Всё, что я когда-либо от тебя хотел – конечно же, после того, как ты познаешь достаточно количество боли – извинение за то, что забрал жизнь моего сына.

Глаза Кэт снова увлажнились, когда Гадес тяжело сглотнул и произнёс:

– Азагот, я искренне прошу прощения за то, что отобрал жизнь твоего сына.

И в это же мгновение внешность Азагота стала прежней, кровь исчезла, глаза сияли как драгоценные камни.

– Я знаю.

Затем, движением, от которого Кэт потеряла дар речи, Азагот протянул руку Гадесу. Схватив сначала руку Кэт, вторую Гадес протянул Мрачному Жнецу и позволил помочь им подняться на ноги.

Двое мужчин ещё какое-то время смотрели друг другу в глаза, и в это краткое мгновение что-то между ними произошло.

Что-то, что Кэт могла описать как невысказанное уважение, и к тому моменту, как Азагот отступил, она поняла, что между этими двумя зародились совершенно новые отношения.

Гадес притянул к себе сильнее Кэт.

– Знаешь, я рад, что раньше не попросил прощение, иначе бы у меня не было Кэт.

– Да, что ж, – с оттенком сухой иронии произнёс Азагот, – ты получил Кэт, и позволь мне сказать, все в Шеул-гра это знают.

На щеках Кэт выступил румянец. Теперь она поняла как о них узнал Азагот. Когда жар распространился вниз по телу, Гадес поцеловал её в макушку и смущение превратилось в яростное, неукротимое желание.

– Мне кажется, – произнесла она, – что все снова об этом узнают.

Азагот поморщился.

– Без меня. – Он замолк. – Прежде чем я уйду, кто-нибудь из вас знает почему моя статуя Сета трахает саму себя?

Кэт едва не подавилась собственной слюной, а Гадес в отрицании поднял руки.

– Понятия не имеем, о чём ты говоришь.

– Правда? – сомнение в выражении лица Азагота говорило о том, что он на это не купился. – Вы совершенно не имеете никакого понятия, кто оторвал член Сету и засунул ему в задницу?

– Нет, – Гадес скользнул рукой на задницу Кэт и игриво её ущипнул. – Разве ты не собирался уходить?

Бормоча ругательства, Азагот вышел из комнаты, и Кэт с лукавой улыбкой повернулась к Гадесу.

– Ты очень непослушный.

Глаза Гадеса вспыхнули, когда он провёл пальцем по ложбинке между её грудями.

– Думаешь?

– Знаю. – Она поднялась на носочки и потёрлась губами о его губы. – Что скажешь? Должны ли мы всем намекнуть, что пора приобрести затычки для ушей?

Гадес разорвал халат и притянул Кэт к себе.

– Затычки для ушей? После того, что я с тобой сделаю, им придётся заказать звукоизоляцию для своих комнат.

– И что, – произнесла Кэт, прижав ладонь к его возбуждению, – что же произойдёт?

– Всё.

– Обещаешь?

Гадес развернул её, скользнул пальцами между ягодиц, прокладывая дорожку из поцелуев по её спине.

– Обещаю.

И Гадес сдержал обещание, и все об этом знали.

***

– Привет, Катаклизм.

Кэт вскрикнула от неожиданности, когда развернулась к посетителю, который появился во дворе особняка Азагота. Она шла к общежитиям Непавших, чтобы помочь Лиллиане составить новую программу обучения. Проведя весь день в постели с Гадесом, она торопилась, чтобы успеть присоединиться к нему в душе.

– Ривер, – выдохнула Кэт. Он стоял у фонтана в окружении своего ангельского света. – Рада тебя снова видеть. Азагот...

– Я пришёл не к Азаготу. – Его низкий голос пробирался в каждую клеточку её тела. – Я пришёл к тебе.

У Кэт ёкнуло сердце. Затем снова. И ещё раз, пока она не почувствовала, что орган съёжился в груди. А что если он пришёл сюда, чтобы наконец-то наказать её за глупость, которую она проявила, когда помогла Гетель в заговоре против него?

– Ко мне? – прохрипела она. – Зачем?

– Твои действия в предотвращении побега миллионов злых душ заслужили награду. – Ривер улыбнулся, его глаза засияли. – Я здесь, чтобы вернуть тебе крылья.

Она шумно втянула воздух, когда облегчение и радость наполнили её таким счастьем, что тело завибрировало. Ривер пришёл сюда не для того, чтобы её уничтожить! Но... почему нет?

– Не хочу прозвучать неблагодарной, но... ты же понимаешь, что я сделала тебе и твоей семье. Ты же знаешь о моей истории с Гетель, да?

Тёмные тени вспыхнули в его глазах, и Кэт тут же пожалела, что упомянула ту злую суку, которая попыталась начать апокалипсис.

– Я прекрасно осведомлён о твоей роли в махинациях Гетель. Но я также знаю, что ты не осознавала глубины её греховности, пока не стало слишком поздно. – Тени исчезли. – Она платит за содеянное, а ты за него заплатила.

– Я в этом не уверена. – Кэт опустила взгляд на обнажённые ступни, как будто свежеокрашенные в синий лак пальчики могли помочь ей исчезнуть. – А ещё я не извинилась перед тобой. Ривер, я прошу у тебя прощения. Я не знала, что планировала Гетель, но понимала, что что-то нехорошее. Я пыталась отправиться к Рафаэлю, и он поклялся, что присмотрит за этим делом, но...

– Не сделал этого.

Кэт печально покачала головой.

– Нет.

– Это потому что он запутался в миллионе различных планов свергнуть Небеса и меня вместе с ними, – ответил Ривер. – Я всегда считал, что твой приговор был слишком суровым, но когда узнал, что его объявил Рафаэль, всё встало на свои места. Он хотел убрать тебя с Небес, потому ты слишком много знала.

– Но я ничего не знаю, – запротестовала Кэт.

– Я знаю. Но он не хотел рисковать. Насильно менять тебе имя было излишне жестоко, но не это ввергает в шок. Как сказал мне один из моих друзей Семинусов, он тот ещё хуесос. – Ривер улыбнулся. – Сейчас Рафаэль ненавидит жизнь.

Несомненно. Благодаря Риверу и его брату Ревенанту, Рафаэль следующую тысячу лет будет делить клетку десять на десять с Сатаной, Люцефером и Гетель. По мнению Кэт, это было не достаточно долго.

Через дворик пробежал кролик. Возможно, один из тех, что привёз сюда Ривер для разведения, когда здесь был мёртвый мир.

– В любом случае, – произнёс Ривер, когда кролик исчез под кустом, – ты прощена. Кэт, возвращайся домой. Ты даже сможешь вернуть себе своё имя.

И снова Кэт охватила радость, как будто её поглотило солнце. Всё, что она хотела, когда попала сюда, напуганная и одинокая, полная сожаления – это вернуться на Небеса. Но сейчас... сейчас она была счастлива. Счастливее, чем была на Небесах.

– Спасибо, Ривер, – ответила Кэт. – Но боюсь, что отвергну твоё предложение.

Ривер приподнял светлую бровь, но, учитывая, что Кэт только что отказалась принять обратно крылья и нимб, она считала, что удивления должно было быть побольше.

– Дело в Гадесе, да?

Вот теперь удивилась Кэт.

– Э... как ты узнал?

– Это имеет смысл. – Он поднял голову и так внимательно на неё посмотрел, что Кэт почувствовала себя голой. – Ты уверена, что хочешь остаться здесь в качестве Непавшей? Твои силы приглушены, ты почти такая же слабая как человек...

– Уверена. Здесь мне не нужны силы. Когда рядом Гадес, Азагот, Зубал и Лиллиана мне не нужно беспокоиться о безопасности.

Ривер кивнул.

– Отлично. Но знай, что если передумаешь, то моё предложение в силе до тех пор, пока ты не сделала чего-нибудь такого, что навредит Небесам и Земле. И ты же понимаешь, что можешь принять моё предложение и иметь способность путешествовать в человеческий и небесный миры, живя и работая в Шеул-гра, да?

– Понимаю. Но Гадес живёт в Чистилище, а как полноценный ангел, мне будет опасно жить там с ним. – Кэт успокаивающим жестом положила руку на предплечье Ривера, но отдёрнула её прежде, чем его божественность сожгла до пепла её кожу. – Существование в качестве Непавшей ставит меня в невыгодное положение в любом месте, кроме этого. Здесь я в большей безопасности, чем была на Небесах. Ривер, всё в порядке. Правда. Не все должны иметь супер способности, чтобы быть чем-то особенным.

– Могу я хотя бы дать тебе возможность выбрать себе имя? Или вернуть себе имя Нова? Оно красивое.

Ком встал в горле Кэт. Впервые за несколько месяцев кто-то произнёс её ангельское имя. Оно принесло воспоминания, и хорошие и плохие. Но это было её прошлое, а не будущее.

– Нет, – ответила Кэт. – Я счастлива такая, кем теперь являюсь. Рафаэль попытался меня пристыдить этим именем, но я больше ему этого не позволю. Я оставлю это имя, чтобы напоминать себе принимать мудрые решения.

– Тогда, пусть будет так. – Ривер заключил её в быстрое объятие. – Будь счастлива, Катаклизм.

И он исчез, оставив Кэт обнимать пустой воздух.

Переводчик и редактор: Casas_went

Глава 20

Спустя месяц после переезда к Гадесу, их новый "склеп" наконец-то закончили.

Азагот полностью снял все ограничения с Гадеса, и теперь у Кэт и Гадеса был приличный дом, соответствующий греческому стилю остальной части Шеул-гра. К сожалению, Гадес был так занят, наказывая демонов, участвующих в восстании, что не имел времени насладиться новшествами.

Кэт собиралась сегодня оторваться от своей новой работы с Непавшими, и собиралась отвлечь от работы Гадеса. Им нужно побыть вместе, и она запланировала довольно замечательный пикник.

Гадес, как обычно, был в Роте, куда, помимо дома, позволялось заходить Кэт в Чистилище. Однажды он взял её с собой в Земли Психов, чтобы Кэт могла поблагодарить демонов, которые тогда приютили её с Гадесом, но дал понять, что появляться здесь снова опасно.

Кэт закончила одеваться в милую юбку в фиолетово-чёрную клетку и чёрный топ, провела рукой по спине до хвоста по маленькой деревянной собачке Гадеса, и рассмеялась, когда та рявкнула на неё. Это был глупый маленький ритуал, который она проводила каждый раз уходя из дома. Гадес пообещал ей вырезать крошечного кота, но ещё посмотрит, будет ли тот очаровательно мурлыкать или же кусаться.

Погладив живот в тщетной попытке успокоить тревожное волнение, Кэт вошла в портал и в мгновение ока оказалось в Роте. Она ненавидела это места, не могла с собой справиться и каждый раз, попадая сюда, вспоминала комнату с пауками.

На входе её встретил заместитель Гадеса и сказал, что тот находится в комнате в верхней башне тюрьмы с группой непослушных инкубов. Кэт могла только представить, какое наказание можно придумать для демонов секса.

Она поднялась по узкой извилистой каменной лестнице и обнаружила Гадеса сидящим за кафедрой перед ужасной аудиторией. Когда Кэт остановилась в дверном проёме позади, Гадес заговорил, читая книгу, которую держал в руках.

– Наполни меня своим грязным от мочи жезлом. – Он сделал драматическую паузу. – И оближи мои полные, как дыньки, сиськи.

Кэт споткнулась. Жезл? Сиськи? Какого чёрта?

– Давай же, мальчик, – протянул Гадес высоким голосом, по всей видимости читая от лица женщины. – Моя старая киска жаждет молодого мяса.

Кэт прочистила горло, чтобы объявить о своём присутствии, хотя, этот звук больше походил на то, что она подавилась. Гадес оглянулся и широко улыбнулся.

– Детка! Эй, рад тебя видеть. – Он пошевелил бровями, оценивая её наряд. – Особенно, в этом.

Кэт оглядела заполненную демонами комнату, все были в человеческом обличье, сидели на маленьких стульях, их глаза были дикими, лица – бледными. Они явно были несчастны.

– Что ты делаешь?

Гадес поднял книгу.

– Читаю отстойное порно аудитории.

– Отстойное порно? Отстойное? Да это комплимент. Что бы ты там не читал это ужасно. Того, кто это написал, нужно медленно жарить на углях.

Гадес улыбнулся ещё шире.

– Мне нравится ход твоих мыслей. – Он пошевелил бровями. – Хочешь поиграть с моим жезлом?

Она хотела, вот только когда он прекратит называть член жезлом.

– Это актуальное предложение или же тебе просто нравится произносить "жезл" в отношении члена?

– Вот что я тебе скажу, – ответил Гадес, вскочив на ноги. – Как ты посмотришь на то, что мы вернёмся домой, я на скорую руку приготовлю макароны с сыром, и ты мне расскажешь как любишь называть члены.

– Это значит, что мы закончили? – спросил кто-то из аудитории. – Пожалуйста?

Гадес усмехнулся.

– Оставайтесь здесь. Я пришлю заместителя. – Он глянул на часы. – У вас осталось двадцать дней и три часа для прослушивания жёсткого порна, а потом вы вернётесь к своему извращённому образу жизни. – Гадес махнул и они застонали. – Увидимся.

– А это жестоко, – заметила Кэт, когда они направлялись к порталу, ведущему домой.

– Но забавно. – Он обнял Кэт и поцеловал в макушку. – Ну и? В чём дело? Ты вытащила меня из тюрьмы для чего-то хорошего?

– Ага. – Они вошли в портал, но вместо того, чтобы приложить ладонь к символу, который привёл бы её в их дом, Кэт отправила их в королевство Азагота. Когда они вышли в кладовке кухни, Кэт объяснила: – Мы отправляемся на пикник.

Гадес нахмурился.

– Здесь?

– Едва ли. – Взяв её за руку, Кэт провела его через особняк и ввела в портал, который перенёс их в человеческий мир. Азагот отозвал свои ограничения по поводу перемещений Гадеса, но у того ещё не было возможности воспользоваться новообретённой свободой. Настало время это изменить.

Гадес молчал, пока они не прибыли на залитую солнцем полянку, окружённую горами, с видом на большое, лазурное озеро. Орёл оставлял тень на воде, пролетая над их головами в поисках пищи, а где-то в лесу закричал койот.

– Озеро Кратер. – Гадес вдохнул ароматный воздух, сочетание запаха сосен и луговых цветов. – Оно выглядит как на картинке.

Кэт провела трудоёмкую разведку, чтобы обнаружить точное место, где было сделано фото, и Ривер сопровождал её, обеспечивая безопасность. Чёрт, Ривер пару дней назад организовал ей здесь встречу с родителями. Они извинились за то, как поступили себя с ней, хотя отец остался по-прежнему к ней холодным. Да и вообще он всегда был немного сварливым.

Они ужаснулись, узнав, что дочь закрутила роман с Тюремщиком Душ, попытались её образумить и вернуть на Небеса, но когда она отказалась, пообещали не прекращать общение. Даже братья и сёстры согласились с ней общаться. Это было больше, чем она надеялась.

– Пойдём. – Сжав руку Гадеса, она повела его к бутылке вина и корзине с жареным цыплёнком, картофельным салатом и фруктами, разложенными на красно-белом покрывале. Благодаря Риверу и небольшому невидимому заклинанию, животные обходили это место стороной.

Гадес опустился на покрывало, вытянул ноги и скрестил их в лодыжках. Он выглядел таким потрясающим и непринуждённым, каким Кэт его ещё не видела.

– Я никогда раньше не был на пикнике, – сказал он, заглядывая в корзину.

– Знаю. Ты мне уже однажды это говорил. – Кэт опустилась рядом с ним на колени, налила два бокала красного вина и передала один Гадесу. – Мы с коллегами постоянно ходили на пикники на Небесах. Всё настолько красивое, что хочется быть на природе, наслаждаться каждой минутой.

Гадес опустил взгляд, и даже его синие волосы как-то поникли.

– Ты скучаешь по тем временам? – тихо спросил он, как будто боялся её ответа. – Ты слишком многого лишилась, оставшись со мной.

– Нет, – яростно ответила она, приподняв его подбородок, чтобы заглянуть в глаза. – Я бы и большего лишилась, если бы потребовалось.

– Кэт, я люблю тебя, – прошептал Гадес. – Не знаю, что я сделал, чтобы заслужить тебя, но надеюсь ты знаешь, что я бы сделал это снова, чтобы быть с тобой. Тысячи лет одиночества стоят каждой секунды, проведённой с тобой.

Что-то сжалось в её груди. Слёзы жгли глаза. Гадес впервые признался ей в любви.

– Я тоже тебя люблю, – хрипло проговорила она. – Я не могу поверить, что когда-то считала, что Шеул-гра не мог стать моим домом. Ты был прав. Дом там, где тебя ждут люди.

– Ммм. – Он посмотрел на неё поверх своего бокала, взгляд был тёплым, сосредоточенным. Удерживающим на месте.

Гадес очень медленно опустил бокал, встал на карачки и пополз к Кэт как тигр за жертвой. Кэт накрыло возбуждение. Электрическое, пробирающее на дрожь возбуждение.

– Хочешь меня? – Он толкнул её назад и накрыл своим телом.

– Да, – прошипела она, когда Гадес провёл клыками по её яремной вене. – О да.

Скользнув одной рукой под юбку Кэт, он обнаружил, что она влажная и готовая.

– Тогда верни меня домой.

Было в нём столько любви, что Кэт чувствовала себя переполненной, и была очень рада вернуться с ним домой.

Переводчик и редактор: Casas_went

Конец книги!!!