Тэйлу разбудили солнце, заливавшее комнату, и звук работающего телевизора. Взглянув на часы, девушка поняла, что уже гораздо позднее, чем она думала. Одиннадцать. Она столько времени угробила на сон. И слезы.

Тэй не пыталась догнать Призрака. Он был подавлен, к тому же его глаза горели красным точно так же, как когда он превратился в Кромсателя Душ, а она была не готова снова с этим столкнуться.

Вместо этого она полночи проплакала и только потом уснула — такого с ней не бывало уже много лет. Сейчас это случилось впервые с того момента, как она попала в штаб-квартиру «Эгиды», когда ею овладела благодарность, благодарность за то, что Кинан и Лори взяли ее к себе, и после смерти матери у нее появилось хоть какое-то убежище. Они сказали, что Тэй нужна им. Все приемные родители говорили то же самое, но она быстро поняла, что верить этому нельзя.

Ее мать тоже так говорила, но если бы это было правдой, она бы бросила наркотики. Да, Ее мучил демон, толкая на путь саморазрушения, но Тэйла не могла отделаться от мысли, что, будь она лучшей дочерью, мать боролась бы сильнее.

А теперь и Призрак сказал, что она ему нужна. Если бы только девушка могла поверить его словам, поверить, что впервые в жизни она особенная. Что она стоит больше, чем платило за нее государство, что кому-то нужны не только ее боевые навыки

Прошлой ночью Риз сделал ей больно, потому что не смог сразу ответить на ее вопрос, и Тэй дала ему сдачи, рассказав про смерть Роуга — это был удар ниже пояса, и Призраку не стоило знать всех подробностей.

Отчаянно пытаясь оттянуть разговор, после которого он наверняка вышвырнет ее из дома, девушка приняла душ и стала внимательно изучать новоприобретенное украшение на руке. Оно казалось не таким четким и темным, как у Призрака, но узоры явно были идентичны — Тэй знала это, потому что обводила каждый завиток его татуировки языком.

Что бы ни сделал с ней Призрак, но Рана-Которая-Не-Заживала тоже затянулась. Не осталось даже шрама, хотя Тэй пришлось воспользоваться скальпелем Риза, чтобы избавиться от швов.

Когда горячая вода закончилась, Тэйла прополоскала рот и надела кожаные брюки и кружевной топ, а когда тянуть дольше было уже нельзя, вошла в гостиную.

Где с Микки на руках стояла Джем. Кресло у нее за спиной покачивалось — должно быть, заслышав шаги Тэйлы, она поднялась на ноги. На кофейном столике лежали карта заброшенного зоопарка, фотографии и блокнот с какими-то корявыми записями.

— Что ты здесь забыла? — прорычала Тэйла.

— Прошлой ночью звонил Призрак. Он хотел, чтобы кто-нибудь побыл с тобой.

У Тэйлы болезненно сжалось сердце. Риз был так зол, на грани ненависти и ярости, и все же не захотел, чтобы она оставалась одна.

— Какой у него был голос?

— Расстроенный, напряженный. — Взгляд Джем метнулся к руке Тэйлы, туда, где кожа зудела от проявившегося узора. — Что ты с ним сделала?

И почему все сразу думают, что это она с ним что-то сделала? Может, потому что в этот раз это действительно так?

— Не твое дело. Убирайся. Я думала, что ясно дала понять — я не хочу тебя больше видеть.

— Да, насчет этого… — Джем откашлялась. Несколько раз сглотнула. Тэй обратила внимание на припухшие красные глаза. Джем, должно быть, не спала всю ночь. — Я убила его.

— Что? Кого?

— Нашего отца. — Джем опустилась в кресло, темно-синяя юбка скрипнула о кожаное сидение. Микки, словно в него был встроен эмоциональный барометр, спрыгнул на пол и забрался под диван. — Когда мне было шестнадцать. Он пришел ко мне. Мы сцепились. И я заколола его. Картина была не из приятных.

— Боже, — прошептала Тэй. — Почему ты не рассказала мне об этом прошлой ночью?

— Ты вспылила прежде, чем я успела это сделать. — Она подняла на Тэйлу усталые глаза. — И наверное, мне хотелось сделать тебе больно.

— Больно? За что?

— Я ревновала. К той жизни, что у тебя была. К тому, что ты всем своим видом словно говорила: «Тереза — моя мать, а не твоя». Ты знала ее. Вы жили вместе. — Джем опустила голову и повертела в пальцах кончик одной из своих косичек. — А все, что есть у меня, это несколько нечетких фотографий, снятых издалека, и смутные воспоминания о том, как звучал ее голос.

— Джем, я тоже знала ее не слишком хорошо. Маму убили, когда мы только начали узнавать друг друга лучше.

— Но у тебя все равно… все равно была жизнь, которой не было у меня.

— Ага. У тебя было все.

— Кроме матери, — тихо отозвалась Джем.

— Но у тебя же были…

— Родители-демоны, которых я всегда разочаровывала. — Она вздохнула. — Не пойми меня неправильно. Я люблю их. И они меня по-своему любят. Но я так и не смогла стать тем, кем они желали, чтобы я стала. Я даже не хотела учиться на врача… сделала это ради них. Ты росла в одном измерении. Может, твоя жизнь и была дерьмовой, но это был один мир. А я плод двух миров, и родители никогда не давали мне об этом забыть. Даже сегодня я не могу сказать людям, кто я и что я, и не могу признаться демонам, что я наполовину человек. Только ты и «Оси Зла» знают правду. — В ответ на вскинутую бровь Тэй Джем пояснила: — Призрак, Фантом и Тень. Я давно их так называю, большей частью потому что это их раздражает.

Тэйла расхохоталась, благодарная за эту попытку разрядить атмосферу.

— Ты и в самом деле моя сестра.

Джем потянула себя за толстую косу.

— Значит, все окей? Между нами?

Прислушавшись к инстинктам, которые говорили, что нужно впустить сестру в свою жизнь, Тэй кивнула.

— Да. Все окей. — Но что теперь? Да, она была готова принять Джем, но только ту, которую видела сейчас, в человеческом облике. А что скрывалось за красивой, нашпигованной пирсингом мордашкой? — Можно попросить тебя кое о чем? Дай посмотреть, что ты прячешь под этими татуировками?

Какое-то мгновение ей казалось, что Джем откажет, но потом та скорбно кивнула.

— Наверное, тебе это необходимо. — Закрыв глаза, она сосредоточилась. Из груди вырвался глубокий низкий стон. Все тело словно завибрировало, а потом Джем просто… взорвалась. Будто зернышко попкорна. В одну секунду перед Тэй стояла симпатичная девушка-гот, а в следующую…

Иисусе.

— Ну? Это и есть моя обратная сторона.

Джем говорила не на английском, но Тэй поняла ее. На негнущихся ногах она заставила себя приблизиться к стоящему перед ней чудовищу — странному гибриду человека и Кромсателя Душ, ужасному, прекрасному созданию с красной кожей, черными когтями и глазами Джем.

— Мне нужно перекинуться обратно, — сказала Джем. — Каждая секунда, проведенная в этой форме, ослабляет мои человеческие инстинкты.

По телу монстра прокатилась волна. Тэйла отскочила назад, и перед ней вновь предстала взволнованная Джем.

— Черт, как жжет.

Слегка передернувшись, Тэйла обошла девушку кругом, пытаясь найти… а что, собственно? Язвы?

— Значит, ты можешь контролировать себя, когда изменяешься?

— До определенной степени, — сказала Джем, наблюдая за Тэйлой. — Я не могу управлять этим, когда все происходит спонтанно, для этого мне и нужны татуировки.

— То есть если бы мои ДНК объединились, я могла бы держать это под контролем?

Джем ухмыльнулась.

— Значит, ты все-таки это обдумываешь?

Тэйла оглядела себя, представляя, как изменится ее тело, если она решится на слияние, а потом вздохнула.

— Наверное, уже поздно. Призрак меня ненавидит.

— Что между вами произошло?

— Если в общих чертах, я убила его брата.

— Но я недавно видела…

— Роуга.

Джем шумно выдохнула.

— Боже, Тэйла. Он был совсем разбит, когда погиб Роуг.

— Ты его знала?

— Не слишком хорошо. Роуг нечасто бывал здесь. Они с Фантомом боролись с вампирами и истребителями… — Она смущенно улыбнулась Тэй. — Прости, Хранителями. Призрак всегда боялся, что братья поубивают друг друга, особенно после того как Роуг прошел перерождение.

Тэйла потерла глаза, она устала и ругала себя за то, что произошло между ней и Призраком. Нужно было молчать о Роуге. Если бы у нее было больше информации о перерождении и суженых, может, она бы не вышла из себя. Но откуда ей было знать? В распоряжении «Эгиды» имелась огромная библиотека, но все, за исключением самых элементарных книг, приходилось заказывать из головного штаба только с разрешения Наместников, а теперь уже поздно.

— Тэйла? Ты в порядке?

Какое там. 

— Просто мне жаль, что я знаю так мало. О Семинусах. О Кромсателях Душ.

— Ага, можешь не страдать. Я выросла среди демонов и знаю не больше тебя. — Джем поправила юбку, которая задралась во время трансформации. — Ты не пробовала поискать что-нибудь в библиотеке Риза?

Тэйла с трудом удержалась, чтобы не стукнуть себя по лбу.

— Ты гений.

В кабинете они просмотрели, казалось, сотни книг, пока Джем не нашла что-то вроде энциклопедии по видам демонов. Тэй с фолиантом уселась в кресло, начав с раздела об инкубах, в частности — о Семинусах. Информация была не такой конкретной, как она надеялась, но все же позволяла составить представление о поведении Семинусов, их брачных ритуалах и татуировках.

— Джем, ты же давно дружишь с Ризом и его братьями?

Та подняла глаза от какого-то талмуда по медицине.

— Много лет. Мои родители водили меня в ЦБП на осмотры.

— А… Призрак в самом деле все это время искал суженую? Он и правда в таком отчаянии?

— Господи, Тэй, прости, что я это сказала…

Тэйла тряхнула головой, оборвав сестру на полуслове.

— Фантом тоже говорил нечто подобное.

— Послушай. — Джем захлопнула книгу с такой силой, что Тэйла подпрыгнула. — Призрак не идиот. Он один из самых рассудительных, раздражающе умных мужчин, которых я когда-либо встречала, среди людей или демонов. Он не настолько отчаялся, чтобы приговорить себя к несчастной, жалкой жизни с женщиной, которая могла бы предать или стать плохой матерью его детям. Да, его жизнь и больница значат для Риза все, но он скорее умрет, чем привяжет себя к той, которая ему безразлична. Он любит тебя, Тэйла.

— Не думаю…

— Я вижу это в его глазах, слышу в голосе. Мы, Кромсатели, сестренка, а значит, можем чувствовать слабость и боль других. Слабость Призрака — это ты. И ты могла бы стать его силой. Он любит тебя, пусть и не признается, даже самому себе.

Тэйла съежилась в кресле, чувствуя себя несчастной и до ужаса виноватой.

— Это неважно. Я сделала ему больно. Он не хочет иметь со мной ничего общего.

— Я понимаю, каково это, — пробормотала Джем, посмотрела на часы и усмехнулась — это был горький, полный презрения звук. — Отлично. Нам пора в больницу. Кинан скоро будет там.

— Он не имеет никакого отношения к похищению твоих родителей, — сказала Тэйла с уверенностью, которую ей хотелось бы испытывать.

Накрашенные черной помадой губы Джем сжались в тонкую полоску.

— Чертовски надеюсь, что ты права. Если с ними что-нибудь случится…

Джем не смогла закончить предложение. Тэйла знала, что тогда будет, знала теперь, что скрывается за прутьями клетки из защитных татуировок.

— Я права, — сказала Тэйла. — Идем и докажем это.

Глубоко засевшая боль не желала отпускать. Тэй терзало ощущение, что после встречи с Ки, всем ее надеждам на то, чтобы хоть как-то сохранить отношения с «Эгидой», придет конец, так же как и связи с Призраком.

Как и предсказывала Джем, Кинан приехал в Клинику Милосердия с еще двумя Хранителями. Тэйла украдкой наблюдала за ними из-за угла главного приемного покоя, ее сердце громко взволнованно застучало, когда к Кинану подошла Джем в голубом халате, который казался слишком скучным и не вязался с ее яркими волосами и пирсингом. Она сказала что-то, что заставило Ки оставить Тима и Йона и вместе с Джем скрыться в процедурной.

Спустя мгновение Джем выскользнула из комнаты, куда увела Кинана. Тэй ждала ее у двери.

— Я сказала ему, что Деннис хотел поговорить с ним лично об одном из его людей. Он не ждет тебя.

— Спасибо. Пожелай мне удачи.

Когда Тэй проходила мимо Джем, та сжала ее плечо.

— Надеюсь, он в этом не замешан.

— Я тоже, Джем. Я тоже.

Глубоко вздохнув, Тэй вошла в комнату, где в обычных джинсах и кожаной куртке, оперевшись на подоконник, стоял Кинан и смотрел на лужайку у больницы. Темные волосы слегка топорщились, словно он взъерошил их пальцами.

— Привет, Деннис. — Он развернулся, военные ботинки скрипнули по плитке.

— Привет, Ки.

— Тэйла. Боже правый. — Он шагнул к ней, словно хотел обнять, но в глазах вдруг появилась настороженность, и он замер на расстоянии руки. — Ты же мертва.

Ей пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть ему в глаза.

— Ты разочарован?

— Как ты можешь так говорить?

— О, не знаю. Может, это оттого что ты пытался меня убить? Дважды?

К его чести, Ки выглядел пораженным. За все годы, что она знала его, он всегда был беспощадно честен. Если он кажется удивленным, значит, наверное, так оно и есть. По крайней мере, раньше она бы в это поверила. Сейчас она уже не была так уверена. Тем более когда на кону стояла ее жизнь.

— Я не знаю, что сказать. — Его низкий голос не выдавал никаких эмоций. Кинан дураком не был, и врожденная осторожность не раз спасала ему жизнь.

Тэй охватил гнев — уж она-то могла придумать миллион реплик.

— Как насчет «Извини, что „Эгида“ пыталась сделать из тебя террористку-смертницу»? Или «Эй, я прошу прощения, что назначил награду за твою голову»? Да, я могу сочинить и кое-что еще. Но почему бы не начать с того, как тебе объяснили мою смерть?

Он долго смотрел на нее, разглядывая с ног до головы, так что Тэй беспокойно переступила с ноги на ногу.

— Лори сказала, что тебя подослали в больницу для демонов, чтобы активировать заклинание слежения. А когда ты этого не сделала, Джаггер отправил в твою квартиру Блика и Коула. На них напали демоны. Мы решили, что тебя тоже убили.

— Тебе солгали.

Ки посмотрел на нее, в синих глазах читалась активная работа мысли, которая всегда так завораживала Тэй. Он мог обрабатывать информацию быстрее, чем кто-либо из тех, кого она знала. К ее облегчению, твердые черты лица Ки смягчились — на мгновение — и он пошел на уступку.

— Просвети меня.

Она послушно рассказала все, опустив только, кто ее отец, и свои сексуальные отношения с Ризом. Кинан слушал, его лицо оставалось бесстрастным, но кожа, покрытая золотистым загаром, побледнела, когда Тэй рассказала ему о том, как Джаггер дал ей телефон с взрывчаткой вместо заклинания слежения, а два Хранителя, которых послали к ней домой, заявили, что Ки знал о приказе убить ее.

— Кто прикончил Коула? — спросил Кинан, в его голосе не было ни эмоций, ни интонаций, так что было не понять, о чем он думает.

— Он пытался убить меня, Ки. — Она не стала продолжать. Смерть Коула не имела никакого отношения к тому, что происходило в нью-йоркском отделе.

Ки смерил ее испытующим взглядом.

— Хорошо. И говоришь, Лори была в комнате для допросов, когда Джаггер дал тебе телефон?

Тэйла кивнула.

— Не знаю, известно ли ей…

— Нет, — отрезал Ки. — Черт. — Он потер глаза, тяжело опустился на стул и обхватил голову руками. — Прости, Тэйла. Просто во все это трудно поверить.

— Хочешь сказать, что не веришь мне?

— Не совсем. — Он откашлялся и поднял голову. — Но что-то тут не так. Одно с другим не вяжется. С какой стати Джаггеру пытаться тебя убить?

Вот оно! Встать у двери, на случай если он бросится на нее, могло бы сработать, если бы Ки не обратил внимания на то, что она делает.

— Что бы ты ни сказала, — тихо произнес он, — я буду держать себя в руках.

Она хотела ему поверить, но две попытки убийства со стороны людей, которых она считала друзьями, свели на нет ее способность доверять. Не сказать, чтобы она когда-нибудь на кого-нибудь полностью полагалась, но в «Эгиде» к ней всегда хорошо относились, и после стольких лет борьбы бок о бок с друзьями она слишком расслабилась.

— Кто-то отлавливает демонов, режет на кусочки и продает на черном рынке. Демоны считают, что за этим стоит «Эгида».

— Логичное предположение, учитывая, что мы их враги.

И почему он так рассудителен? Она на его месте кричала, что «Эгида» не способна на такое, ругала Призрака за подобные мысли.

— Ну, а я считала, что демоны лгут. Но теперь не уверена. И я думаю, что во всем этом замешан наш штаб.

— Нет.

— Может, это и не ты, но как насчет остальных? — Она тряхнула головой, потому что все внезапно стало проясняться. — Понимаешь, до этого момента я думала, что «Эгида» хочет убить меня по другой причине, но даже тогда это не имело смысла, потому что ты не стал бы так спешить.

Ки наклонился вперед на своем стуле и уперся локтями в колени.

— Хватит говорить загадками. Выкладывай.

Она поглядела на дверь, сердце громко заколотилось.

— Я демон, — выдала Тэйла.

Молчание затягивалось, становилось все более звенящим, напряжение возрастало. Взгляд Кинана заострился, став настороженным, как будто все мысли внезапно настроились на один единственный план, дыхание участилось. Тэй поняла, что он готовится к драке, и вся подобралась.

— Это шутка? — тихо и ровно протянул Ки, что пугало даже больше, чем если бы он кричал. До этого момента девушка и не знала, каким угрожающим он может быть.

Потому что до этого момента она никогда не оказывалась его противником.

— Хотелось бы.

Пальцы его правой руки сжались, разжались, скользнули к животу, где под курткой он наверняка держал оружие.

— Я выяснила это всего несколько дней назад, — сказала Тэй, попеременно следя за выражением его лица и рукой. Он был одним из немногих Хранителей, которые носили с собой пистолет, и если бы решил вытащить его, она оказалась бы беззащитна. — Зато Джаггер узнал об этом раньше. Один из демонов-врачей, которого он пытал, все ему рассказал. Я думала, что поэтому в «Эгиде» и хотели моей смерти.

— Мы бы не поверили словам демона. — Он презрительно фыркнул, словно его тошнило от одной только мысли. — Мы бы начали расследование.

— Знаю. Поэтому попытки меня убить и казались мне бессмысленными. Почему Джаггер сказал об этом Коулу и Блику, а не тебе? Почему именно им? Видимо, потому что они работали вместе.

— Похищали демонов.

— Да.

Стиснув зубы, Ки процедил:

— Не знаю, что думать обо всем этом, но мне нужно, чтобы ты рассказала мне о себе. Все. Сейчас же.

По-военному резкий приказной тон заставил ее ощетиниться, но сейчас было не время показывать характер. Тэйле нужно было, чтобы Кинан ей поверил. Держа руку близко — даже слишком, по мнению Тэй — к оружию, он слушал, как она рассказывает о себе: с того момента, как узнала о родстве с Джем, до этой секунды. Когда девушка закончила, Наместник «Эгиды» казался совсем усталым. Прежде чем он заговорил, раздался стук в дверь, и вошла Джем.

— Я закончила с твоими ребятами.

Кинан перевел взгляд на нее, дружелюбный, теплый свет, всегда горевший в его глазах, потух.

— Вы сестры, — пробормотал он, словно не мог это переварить. — Боже правый. Ты одна из них. Все это время ты штопала меня и моих людей. И знала.

Лицо Джем расстроенно вытянулось, и в этот момент Тэйла вдруг поняла, что сестра влюблена в Кинана.

А он теперь ненавидел их обеих. Ему плевать, что она скорее умрет, чем превратится в монстра. В ее венах кровь одного из врагов.

— Пожалуй, с меня хватит. — Ки встал легким, плавным движением, которое напомнило ей о том, как он дрался — чем расслабленнее выглядел, тем опаснее становился.

— Что ты собираешься делать? — Тэйла сделала шаг в сторону, когда Кинан направился к двери.

Остановившись на пороге, он бросил на нее взгляд, полный такой ярости, в какой девушка никогда его не видела.

— Не знаю, Тэйла. У тебя есть мой номер, позвони или оставь сообщение, как с тобой связаться. Но держись подальше от штаба, ясно? Радушный прием тебя там не ждет.

Это было больно, гораздо больнее, чем она думала.

— Я та же, что была раньше, Ки.

— Да? — Кинан бросил взгляд на ее плечо, где под кожей пульсировала метка, оставленная Призраком. — Это что-то новое. Демоническая хрень?

— Она временная. Все это пройдет.

— Ты не можешь изменить свою ДНК.

Боже, как же ее тошнит от упоминаний об этой гребаной ДНК. Хотя если подумать, ее в принципе тошнит. Она уже много дней не могла избавиться от ощущения усталости, все утро у нее кружилась голова. По дороге в больницу девушка перестала чувствовать правую руку, но не сказала Джем. Внутренний демон Тэй пытался надрать задницу человеческой половине.

Тэйла обхватила себя руками.

— Я все еще человек, — сказала она, скорее самой себе, чем Ки, но он покачал головой.

— Ты не можешь им быть. Если в тебе есть хотя бы капля демонической крови. — Ки снова стиснул кулаки, его тело было так напряжено, что казалось, сейчас треснет напополам. — Держись подальше от штаба. Я не шучу. Явишься, и я назначу награду за твою голову. — Он медленно развернулся к Джем, на его лице смешались разочарование и отвращение. — И ты тоже. Не приближайся ко мне или к моей команде. Замечу, что ты на них хотя бы дыхнула…

Тряхнув головой, словно не в силах выдержать больше ни единой секунды с ними в одном помещении, он бросился прочь из комнаты, забрав с собой это давящее напряжение.

Глаза Джем потемнели.

— Все прошло не так хорошо, как хотелось бы, да?

— Могло быть и хуже.

Джем рассеянно потерла грудь, словно у нее ныло сердце. Тэйле было знакомо это чувство.

— Ты сильно на него надавила?

Тэйла повела плечами, но напряжение никуда не делось.

— Я не давила. Я на девяносто девять процентов уверена, что он ни о чем не знает.

— А если знает? — спросила Джем. — Как насчет моих родителей?

— Мы их вытащим.

Джем постучала штангой в языке по зубам.

— Ты сказала ему о зоопарке?

— Нет, конечно. Если он работает на Упырей, мне не хотелось бы спугнуть его. А если не работает, не хотелось бы ставить его в известность слишком рано. В таком состоянии я прямо-таки вижу, как он бросается в зоопарк и срывает нам операцию. Думаю, я позвоню ему заранее, чтобы дать шанс придти туда и увидеть все своими глазами.

Джем выругалась.

— Ненавижу это. Просто невыносимо — сидеть сложа руки, когда мои родители страдают.

— Я понимаю, — сказала Тэйла и взяла Джем за руку. — Но скоро все закончится. Осталось всего несколько часов. Нам нужно посмотреть, что сделает Кинан. Либо он откроет много нового о происходящем в штабе, либо, если он и сам во всем этом замешан, пошлет кого-нибудь меня убить. В любом случае — скоро все станет ясно.