Блэсфим только что пережила худшую ночь на кушетке рядом с матерью в комнате для персонала. Потом ей не хватило горячей воды в душе. Теперь не работал фен. Блас была готова зареветь. Зато матери становилось лучше. Призрак лично осмотрел её прошлым вечером, и хотя он был озабочен внутренними повреждениями от «мрачной молнии», которые могли доставить много проблем, полагал, что если она будет поправляться в том же духе, то через неделю или около того будет готова к выписке.

— Блэсфим, — позвала мама из-за двери в ванную комнату, — твой пейджер пищит.

— Спасибо, мам, — пробормотала она.

— Что ты сказала?

Блас повысила голос:　

— Я сказала «спасибо, мам»!

— Не надо кричать.

Блэсфим прислонилась лбом к зеркалу. Как они смогут находиться в одном помещении… да ещё таком маленьком, и не известно, как долго? К черту причёску. Она должна приступать к работе. Ну и что, если до начала смены оставался ещё час? Ей нужно проверить сможет ли она взять сегодня вечером дополнительную смену. Затянув зелёной резинкой, влажные волосы в высокий конский хвост она почистила зубы и заскочила в комнату размером с коробку, где её мама, откинувшись на кровати, смотрела ежедневное утреннее шоу.

— Осторожнее сегодня, мам, — сказала Блэсфим, — ты всё ещё поправляешься. Больше не беспокой сотрудников.

— А ты не должна была разрушать мои планы по поимке Неистинного Ангела.

Блас стиснула зубы так, что они скрипнули.

— Я работаю с этими людьми, мама, — выдавила она, — так что веди себя прилично. Я зайду к тебе на ланч.

Дева, нетерпеливым щелчком пульта, лишила Эла Рокера голоса.

— Я не могу оставаться здесь вечно.

— Домой ты тоже пойти не можешь, — указала Блэсфим.

Её мать закатила глаза:

— У меня много друзей, у которых я могу остановиться.

— И ты, правда, готова рискнуть жизнью друзей?

Её мама фыркнула:　

— Да. Они бы тоже рисковали моей жизнью. Так поступают злые люди, Блэсфим. — Она подошла к тумбочке за баночкой лаймового желе. — И я поражена тем, что ты делаешь так же.

— Это совсем другое.

— Да? И почему же? Ты подвергаешь своих друзей и всю больницу риску, ты об этом не задумывалась?

— Да, но… — Блэсфим осеклась. Но что? А ничего. О, боги, она была такой же плохой, как и её мать, да? Призрак заверил, что им лучше остаться здесь, и она так хотела спасти свою шкуру, что даже не подумала возразить. — Ты права, — сказала она. — Мы не можем здесь оставаться. Но мы не будем подвергать риску кого-либо ещё.

Дева покачала головой.

— Как мне удалось вырастить тебя такой порядочной? Ты наполовину падший ангел, дорогая. Веди себя подобающе.

— Ты же раньше была ангелом, — напомнила Блас. — Неужели совсем этого не помнишь?

— Помню, что было весьма скучно, и поэтому я пыталась внести сумятицу в рядах архангелов.

— Внести сумятицу? Ты добилась лишь того, что тебя выперли с Небес!

В припадке ярости Дева швырнула пульт через всю комнату, и он разлетелся на мелкие кусочки.　

— Ты понятия не имеешь, о чем говоришь, — прошипела она, её клыки стали удлиняться по мере нарастающего гнева. — Ангельская иерархия там превыше всего и не дай Бог, кто-то попытается подняться выше своего положения. Некоторые из нас жаждали больше власти, и Рафаэль собирался предоставить нам возможность. И если бы не его приятель Стамтиэль, пославший меня на заранее обречённую миссию, при выполнении которой меня схватили, мы бы совершили революцию.

Это было первый раз, когда Блэсфим слышала о причастности архангелов к заговору, в котором были замешаны её мать и отец. После которой Дева так эффектно потерпела крах.

— Боже, если уж ты берёшься за что-то, то делаешь это на отлично, не так ли?

Дева пожала плечами и откинулась на подушку, когда её приступ ярости пошёл на убыль.

— Как говориться у людей? Полюбить так королеву, проиграть так миллион! — Она указала на разбившийся пульт. — Будь хорошим маленьким бесёнком и принеси мне новый.

Блэсфим в жесте поражения вскинула руки.　

— Ладно, я сдаюсь. Мне нужно идти работать. Не уходи из больницы и пожалуйста, постарайся оставаться в этой комнате. — Последнее что нужно Блас, чтобы её мать слонялась по клинике и создавала проблемы. — Я вернусь позже.

— И что потом?

— Не знаю, — честно призналась Блас. «Ждать и наблюдать». Боже, как она ненавидела такой подход к делу, что было весьма забавно, ведь в девяноста процентах в этом заключалась работа врача. Жди и наблюдай, как пациент будет реагировать на лечение. Жди и наблюдай, прошла ли операция успешно. Жди и наблюдай, умрёт ли твой пациент, потому что ты больше ничего не мог для него сделать.

— Я думаю, мне следует пойти и повеселиться со своими друзьями, а ты оставайся здесь. Блас, я не могу здесь находиться. Это место слишком… стерильно. И воняет. Здесь полно раздражающих больных людей. Как ты это выдерживаешь?

Возможно идея о том, чтобы её мать оставалась со своими друзьями была не так уж плоха?　

— Послушай, мам, — произнесла она, натягивая на плечи халат. — Давай поговорим об этом позже, мне нужно идти.

Блас схватила свой стетоскоп, мобильник, пейджер, сумочку и припустила в приёмную, плотно прикрыв за собой дверь. Она больше не могла выносить присутствия матери. Маленькая Дева уж в этом постаралась.

Сделав глубокий расслабляющий вдох, она направилась к больничному Хэрроугейту. Поскольку у неё оставался ещё почти час до начала смены, Блас хотела поискать данные об информации, которую ей вчера предоставил Призрак. Библиотека ПБ была обширной и оцифрованной, наполненной не только медицинскими текстами, но и мистическими, а также содержала научно-популярные книги, относящиеся к миру демонов. Призрак особенно любил собирать книги, описывающие определённые породы и виды демонов. Незначительная деталь во время критической ситуации могла означать жизнь или смерть. Её пейджер снова запищал, и она чуть не уронила маленькое устройство, замотавшееся в стетоскопе. Когда она взглянула на экран, то замерла на месте.

«Ревенант здесь. Снова. Он не стал ждать и мы не смогли его остановить. Он рыскает по клинике».

Рыскает. Словно дикий зверь… только ещё хуже.

— Блэсфим!

Заслышав уж очень знакомый голос, её сердце пропустило удар. Страх и волнение смешались в ней в удивительный коктейль, когда она обернулась и увидела его вдалеке зала, с головы до ног одетого в чёрную кожу. Готические ботинки на толстой подошве добавляли ему пару сантиметров к уже впечатляющему росту, а оружие, висевшее на теле, посылало сообщение о том, что если ты ещё недостаточно напуган, то самое время изменить своё мнение. Его сияющие, черные как смоль волосы поблёскивали за спиной во время ходьбы, и Блас бессознательно потянулась к собственной тяжёлой, мокрой косе, свисающей за спиной. Её сердце стучало все сильнее с каждым его шагом. Как она могла быть так счастлива, видеть его, но в тоже время так чертовски нервничала? Что касается его, она понятия не имела, о чем он думает. Выражение его лица было словно каменное, а глаза скрывались за широкими солнцезащитными очками.

Прочистив горло, она собиралась сказать «привет», но как только открыла рот, дверь распахнулась, и вошла её мать. За секунду в её голове пронеслась тысяча сценариев.

Ни один из них не имел хорошего конца.　

Словно в замедленной съёмке, Дева посмотрела влево на Ревенанта, затем направо на Блэсфим, при взгляде на которую её лицо озарила улыбка. А затем её мозг словно переварил информацию увиденную глазами, и Дева резко взглянула на Ревенанта.

Внезапно, Дева споткнулась о собственные ноги, когда обернулась к Блэсфим.

— Беги! — прокричала она.

И до того как Блэсфим смогла остановить её, Дева кинулась к выходу из больницы.

— Подожди! — закричала Блас. Она направилась за ней, но как только она и Ревенант встретились на пересечении коридоров, её мать уже исчезла за поворотом.

— Что это все значит? — спросил Ревенант.

Блас только и могла, что стоять как идиотка. Если она проявит интерес, то только вызовет этим лишние подозрения.　

— Думаю, она хотела пойти домой.

— Я и раньше видел эту падшую. — Его восхитительные губы неодобрительно сжались. — Она показалась мне знакомой. Как её зовут?

Её мать меняла своё имя каждые несколько лет, но, если она действительно была знакома с Ревенантом, Блэсфим не хотела называть ни одного из её имён.

— Я не могу тебе сказать, врачебная тайна, — произнесла она, радуясь что может сослаться на человеческие правила, когда того требовала ситуация. — Понятия не имею, почему она показалась тебе знакомой. Может это часть твоих воспоминаний?

— Возможно. — Однако он не выглядел убеждённым. — А может я раньше трахал её.

Ох… черт! Блэсфим даже думать не хотела об этом. Сама идея, что она и её мать могли трахаться с одним и тем же парнем, была слишком отвратительной, чтобы предположить подобное…

— Боже, я не могу дождаться, когда ты начнёшь говорить то же самое обо мне. Какая-то безымянная цыпочка, которую ты трахал.

Он резко обернулся, и хотя она не могла видеть его глаз, почувствовала всю силу устремлённого на неё взгляда.　

— Я бы никогда о тебе такого не сказал, — мрачно поклялся он. — И никогда не забуду твоё имя.

Тогда ладно. От подобных слов у неё перехватило дыхание. Блэсфим хватала ртом воздух, будто только что пробежала марафон. Ни один мужчина никогда не говорил с ней так, будто она важна. Большинство демонов считают, что ложные ангелы хороши для свиданий, но не серьёзных отношений, поэтому и не задерживались надолго. Если, конечно, их не соблазняли и не околдовывали. И когда происходило подобное, все их красивые слова ничего не значили.

Она почувствовала будто слова Ревенанта стали самыми значимыми для неё.

— Приятно знать, — сказала она с небрежностью, которую не ощущала. Имея потребность сделать что-нибудь, что угодно, лишь бы не стоять неловко в коридоре, она направилась в свой офис. Оставалось, надеется, что её мать в скором времени даст Блас знать, что с ней все в порядке.　

— Во всяком случае, что ты здесь делаешь?

— У Гэтель кровотечение, — произнёс он, шагнув к ней. — Небольшое, но ты все равно должна её осмотреть. И даже не говори мне, чтобы я привёл её сюда, это невозможно.

— Извини, но я занята. Призрак вызвался пойти вместо меня. Дай я ему только позвоню…

Ревенант схватил её за запястье, когда она потянулась за телефоном в карман халата.　

— Никто кроме тебя.

Она вздохнула.　

— Ревенант, мы уже обсуждали это. Тема закрыта.

— Это не касается нас. Дело в том, что я не могу никому доверять

Она скептически взглянула на него, но его жёсткое, бескомпромиссное выражение лица ничего ей не сказало.

— Но мне ты доверяешь?

— Я не доверяю никому. Но тебе я доверяю больше, чем кому-либо ещё.　

— Почему? — Она понизила голос, чтобы проходящая медсестра вампир не получила новую тему для сплетен. — Потому что мы переспали?

— Нет. Потому что ты помогла мне, когда могла этого не делать.

— Тебе было больно, — сказала она. — Я доктор. Я не выношу, когда люди страдают. Кроме того, я точно не могла выставить тебя из квартиры. Ты такой… огромный.

Он был огромным во всех местах. Подобная мысль заставила её щеки вспыхнуть непозволительным румянцем.

Одна губа Ревенанта изогнулась в ухмылке, немного показав клык.　

— Но все же тебе не нужно было быть настолько милой.

Ладно, так она и поступила.

— Ревенант. — вздохнула она. — Я действительно не могу сделать то, о чем ты просишь. Я как раз направлялась в библиотеку провести кое-какое исследование.

— Какое исследование? Я могу помочь.

Она замедлилась, серьёзно рассматривая его предложение. Благодаря его тысячелетним накопленным знаниям, не говоря уже о том, что он был могущественным, возможно, он мог помочь. Она была в отчаяние, но пока не могла рассказать ему всю правду. Она подумала, что может поделиться своей проблемой, немного изменив факты.

— Я ищу заклинание, которое сможет скрыть меня от ангелов. Так, что я буду выглядеть как другой вид или что-то в этом роде.

Его губа снова изогнулась, но на этот раз не было и намёка на улыбку.　

— Это имеет какое-то отношение к нападению?

— Да, по всей видимости. По непонятной причине на меня охотятся. Возможно, это связано с одним из пациентов, которого я лечила или меня с кем-то спутали. В любом случае ясно, что я не в безопасности и не могу больше оставаться в ПБ и подвергать кого-либо опасности.

Он резко остановился.

— Подвергни меня опасности.

Она повернулась к нему лицом.　

— Прости что?

— Ты можешь остаться со мной. Подумай об этом, — сказал он, поглаживая рукоятку клинка на бедре. — Никто в здравом уме не придёт за тобой, пока я рядом.

Верно, но, сколько времени пройдёт, прежде чем он станет одним из тех, от кого она вынуждена убегать. Её пейджер настойчиво завибрировал.

— Подожди. — Она взглянула на сообщение, и её сердце остановилось.

«Твой вчерашний блаженный пациент с желчным пузырём. Код 12. Поспеши».

— Я должна бежать! — она кинулась в сторону Хэрроугейта ведущего в больницу, и что вы думаете, Рев следовал по пятам. Она не стала тратить время, чтобы сказать ему, отвалить. Он бы все равно не послушал, а её мысли сейчас были заняты другим.

Операция на желчном пузыре была делом обычным и не сложным, тогда какого черта произошло? Она заскочила в Хэрроугейт и Рев следом за ней. Там была только одна светящаяся кнопка с символом Подземной больницы. Блэсфим коснулась её и в следующее мгновение двери открылись в суетливом приёмном покое.

Она побежала в хирургическое крыло здания, по направлению к комнатам для послеоперационных пациентов и безумная суматоха за второй дверью справа подсказала ей, что там находился её блаженный пациент.

Несколько сотрудников медперсонала отчаянно пытались возродить к жизни бледного эльфийского демона. Слэш, ещё один из братьев Семинусов Призрака, недавно нанятый на работу, схватил блаженного за лодыжку, его родовой знак вспыхнул, направляя в больного целительную силу демонов Семинусов. К несчастью, блаженный относился к виду, плохо реагирующему на лечебную силу демонов Семинусов.

— Черт! — рявкнул он. — Что-то отключает все его органы.

Бейн — его брат, вытащил из сумки капельницу.　

— Дело в физрастворе. В грёбаном физрастворе.

Вот дерьмо! У блаженных была сильная аллергическая реакция на физраствор. Кто мог прописать больному капельницу с физраствором? Или кто-то случайно перепутал пакет физраствора с глюкозой? Блас схватила историю болезни демона и пробежалась глазами по предписаниям врача.

Призрак заказал анализ крови. Бейн сделал укол гидрон пероксида. Блэсфим заказала… физраствор.

Все вокруг неё: тревожные сигналы медицинского оборудования, повышенные голоса людей, пытающихся спасти демона стали приглушенными, словно доносились издалека. Её пульс сбился с ритма, когда чувство вины пронзило её словно тупым лезвием. Она поставила галочку в чёртовой неправильной клетке.

— Нет, — прошептала она.

Ревенант появился рядом и взглянул на карту в её руке.

— Что это?

Тошнота скрутила её, голос пропал, и когда она, наконец, смогла заговорить, получился едва различимый шёпот.　

— Это моя вина. Я хотела выбрать D5W. Я вспомнила. Я отвлеклась и… черт. Я даже не подписала своё имя на карте. — Повесив карту на крючок у основания кровати, она начала действовать. — Кто-нибудь вколите ему инъекцию глюкозы. Быстрее!

— Мы уже сделали это. Он умирает, — сказал Слэш.

— Вы пробовали адреналин? Цефазолин? — Она стала лихорадочно открывать шкафчики, расталкивая медперсонал, пока отчаянно искала любое лекарство, которое, как известно, могло помочь блаженным. — Ацеталозамид?

— Мы попробовали все! — пронзительным голосом рявкнула доктор Шакван, но Блэсфим не прекратила разносить в пух и прах ящики, швыряя на пол упаковки шприцов, бинтов и черт знает что ещё.

Позади себя Блас услышала тихое проклятье Ревенанта. Она прекратила безумные поиски, чтобы посмотреть, как он прокладывает себе путь через толпу врачей и медсестёр.

— Эй!

— Что ты делаешь, придурок?

— Ты не можешь здесь находиться…

Ревенант проигнорировал всех и положил ладонь демону на лоб. На мгновение, каждый замолк, а комната наполнилась странной электрической энергией. Спустя долю секунды, пациент сделал глубокий вдох, и аппараты прекратили пронзительно пищать.

Шок быстро сменился облегчением, а затем все кинулись стабилизировать парня.

— Ты спас его, — проскрежетала Блас, во рту которой пересохло из-за адреналина. — Проклятье. Спас! — У неё дрожали руки, когда она брала пластиковый стаканчик из держателя, наливала из кулера воды. Блас выпила целый стакан, чтобы облегчить сухость. Когда она смогла говорить не голосом курильщика, спросила: — Как ты это сделал?

Он пожал плечами.

— Я чертовски могущественен.

— Если устанешь от своей работы, уверена, Призрак с радостью тебя наймёт, — произнесла она полушутя.

Ревенант напрягся.

— Блэсфим, я не целитель, а убийца.

Его слова так странно прозвучали, словно, говоря их, Рев умер изнутри, будто, кроме убийства, у него не было выбора. Но он спас её. И только что спас демона. Да, она боялась, что узнай он о ней правду, убьёт её, но, почему-то, начала в этом сомневаться. Ревенант слишком добр к ней, прикосновения нежны, а благодарность искренняя.

— Если ты убийца, — проговорила она, — почему исцелил блаженного?

Ревенант посмотрел на снующий перед демоном медперсонал.

— Теперь, ты мне должна

В этом она не сомневалась, но ей было плевать на мотивацию Ревенанта, главное, он спас пациента и, вероятнее всего, сохранил ей работу.

Оставив пациента в умелых руках, Блэсфим выскользнула из палаты. За ней последовали Ревенант, Слэш и Шакван, которая тут же на неё набросилась.

— Тупица, — отрезала она. — Ты могла убить пациента. Если бы не твой дружок, блаженный был бы мёртв

— Знаю, — ответила Блас.

— Я говорила Призраку, что беря тебя в клинику вместе с Джем, он совершает ошибку. Я доложу о тебе.

Ревенант сдвинул очки, и Блас поёжилась от холода его глаз.

— Сделаешь это и умрёшь в момент, как окажешься за пределами больницы, — пригрозил Ревенант, и отсутствие эмоций в его голосе звучало страшнее злости.

— Тише, — начала Блас его успокаивать, положив руку на плечо. — Доктор Шакван делает свою работу. — Да, она ведёт себя, как тварь, но Блэсфим, сложись ситуация по иному, вела бы себя так же. — Иди и доложи Призраку. Я, в любом случае, хотела поговорить с ним, после его смены.

Шакван втянула носом воздух и, успокоившись, посмотрела на Ревенанта в ином свете. Как суккуб, доктор гипернастроена на всех мужчин, особенно на таких… ярких представителей.

— Кто ты? — спросила она.

— Брат Ривера, — произнесла Блэсфим. — Ревенант.

Шакван округлила глаза.　

— Я то и думаю, что ты мне знаком. — Она посмотрела на часы. — У меня есть время до следующей операции… Мне нужно заглянуть в подсобку.

Под «подсобкой» подразумевался секс, и Блэсфим рассердилась. Не важно, что она не претендовала на Ревенанта. Черт, она даже не хотела его. Но по какой-то причине, Блас не хотела, чтобы кто-то другой на него зарился. Особенно сучка-суккуб.

Блас не дала ему возможности ответить.

— Извини, Шакван, но у нас визит на дом.

— Ну не знаю, — протянул Ревенант, осматривая пышнотелую женщину с головы до ног. — Нам некуда спешить.

Вот же ублюдок. В этот момент она заметила озорной блеск в его глазах. Он хотел вызвать ревность Блас. И, чёрт побери, у него получилось

— Ладно, — сказала Блас. — Не торопись. Но моя смена начинается через сорок пять минут, и часики тикают.

Она не стала ждать, чтобы увидеть сработал ли её блеф, и направилась к административной части больницы, надеясь, что Призрак, как обычно, пришёл раньше. Если нет, она подождёт его перед дверью офиса.

Ревенант нагнал её, не успела она и десяти футов пройти. Блас почему-то понравилось, что он не пошёл с Шакван.

— Блэсфим?

— Что?

— Почему ты признала ошибку? Ведь могла соврать и избежать наказания

— Кому-то нужно понести наказание. Такие ошибки не прощаются. Призрак и его братья не прощают такое дерьмо, да и не должны. Я не могу дать кому-то заплатить за свою ошибку

Он так долго смотрел на неё, что она покраснела и ускорила шаг, словно могла убежать от его взгляда.　

— Что? Чего ты так на меня вылупился?

— Потому что, — тихо ответил он, — я решил, что не закончил с тобой. И ещё не скоро покончу.

— Ой, да ладно, — простонала она.

Он резко напрягся, и Блэсфим проследила за его взглядом. К ним направлялся Призрак со строгим выражением лица и золотистым огнём в глазах. Похоже, Шакван ему уже всё рассказала.

— Хочешь сказать мне, какого хера случилось с блаженным?

— Я налажала. — Она сморщилась на дрожь в голосе. — И беру на себя полную ответственность за произошедшее.

Призрак покосился на Ревенанта, а затем опять посмотрел на Блас.

— Можем мы поговорить наедине?

— Конечно

На лицо Ревенанта легла тень, но ему удалось выдавить улыбку во все тридцать два зуба, демонстрируя клыки и не выказывая радости.

— Я подожду здесь.

Призрак отошёл с ней на несколько шагов.　

— В чём дело, Блэсфим. Ошибка серьёзная, несвойственная тебе.

— Знаю. Я не знаю, чем я думала. Была отвлечена происходящим с матерью и… ну ты знаешь. Мне нет оправданий, — призналась она. — Я согласна на дополнительные смены, работу уборщицы. Всё, что не придумаешь.

— Мне нужно, чтобы ты прояснила голову, — голос Призрака был твёрд, а в глазах сверкали золотистые искры злобы. — Ты мечешься между работой, матерь и… другими обязанностями. С этого момента, ты не лечишь больных. Только административная деятельность, пока мы не найдёт способ тебя замаскировать.

— Что? Погоди, нет…

— Моё решение окончательное, — прервал он её тоном, не терпящим возражений.

Глаза Блас обожгли слёзы. Работа была всем для неё, особенно сейчас, когда в её квартире на неё напали, а мать скрывалась.

— Слушай, — начал он уже менее яростным тоном. — Это не меняет твоего статуса. Ты всё ещё управляешь клиникой. Но вне игры. Ты нужна со свежей головой.

Он был прав, но она не могла подавить чувство, что подвела его. Подвела каждого в клинике. Всю свою жизнь — даже тогда, когда они с матерью переезжали из города в город, чтобы их не поймали — она хотела лишь быть врачом. Желание помогать другим всегда крепло в её душе, а ещё сильнее было желание жить в дружной «семье».

Теперь она не могла помогать людям, и её «семья» видела в ней лишь проблему и того, кому нельзя доверять. Глаза жгли слёзы, но она сдержала их. Господи, она по-идиотски себя чувствовала.

— Мы все были на твоём месте, Блэсфим, — мягко сказал Призрак. — Иногда личные проблемы мешают профессиональной деятельности и наоборот. Поэтому их нужно решать, прежде чем жить дальше. — Он посмотрел на Рева, который, словно ястреб следил за ним, и продолжил тише: — Я разговаривал с Ривером про Гэтель. У него есть идея, но она или сработает или нет, правда выбора у нас нет. Учитывая рост плода, Гэтель может в любой момент родить. Дай мне знать, когда Ревенант будет готов отвести кого-то к ней.

— Поэтому мы здесь. Он хочет отвести меня.

Призрак отрывисто кивнул.

— Я пойду.

Она схватила его за руку, и выругалась на низкий рык Ревенанта. Ради безопасности всех, она отпустила Риза.　

— Он не хочет работать с кем-то ещё, а я не могу дать кому-то так рисковать. Пойду я.

— Блэсфим, это не твоя битва.

— Призрак, ты ради больницы миллион раз рисковал своей жизнью. Но теперь у тебя есть семья, а у меня нет. И Ревенант… я не доверяю ему, если ты пойдёшь, да он тебя не возьмёт. Если кому и безопасно с ним, так это мне.

— Блэсфим…

— Прошу, не спорь. Ты знаешь, что я права.

Закрыв глаза, Призрак глубоко выдохнул.

— Возьми голубую акушерскую сумку в моём офисе. В ней лежит шприц со специальной пометкой. Лекарство начнёт действовать через полчаса. Ты поймёшь что делать.

— Что там за лекарство?

— Кое-что под названием соларум. Это и есть идея Ривера.

Блас слышала, что ангелы создают, сжижая солнечные лучи, оружие против зла. Соларум относился к этому?

Внезапно ожил интерком, из которого донеслось имя Призрака, а стены окрасились красным, что означало, что в неотложку поступил срочный пациент.

— Мне нужно идти, — сказал он. — Но Блэсфим, твоё отстранение ничего не значит. Ты по-прежнему жизненно важная часть больницы и клиники. Мы с Фантомом ищем всё, что могло бы помочь с твоей проблемой. Будь осторожна. Сейчас самое важное — твоя безопасность. Поняла?

Она отрывисто закивала, потому что не могла говорить из-за кома в горле.

— Хорошо. Возвращайся сюда после встречи с Гэтель. Поняла?

Она опять кивнула. Призрак ушёл, но перед ней тут же оказался Ревенант, должно быть перенёсся.

— Что произошло? — потребовал он. — Он заставил тебя плакать. Хочешь, я его убью?

— Нет, — проскрежетала она. — И, прошу, не связывайся с Шакван. Убить её или… кое-что другое.

Она не могла поверить, что только что попросила его не заниматься сексом с суккубом, но она не могла поверить и в то, что едва не прикончила пациента.

— Тогда что? Мне не нравится видеть тебя… — он резко замолчал, проклиная себя за признание в чувствах, как нормальные люди. — Тебя расстроенной. Блэсфим, мне нужно что-то сделать.

Она посмотрела на него, отчаянно ища всё, что угодно, что он мог сделать, чтобы заставить её не думать о случившемся. Она совершила практически фатальную ошибку, и теперь лишилась работы. Даже если временно отстранена, через пару дней прикрытие Неистинного Ангела испариться и её уволят. На неё будут смотреть, как на убийцу.

— В мой кабинет, — сказала она. — Мне нужно отсюда выбраться…

Они тут же оказались у её стола.

— Что-то ещё? — Он приподнял её лицо за подбородок. От собственничества, сверкавшего в его глазах, она судорожно вдохнула. Его взгляд оставлял на её коже эротический загар. — Прошу, Блэсфим, позволь помочь тебе.

— Зачем? — спросила она. — Почему ты хочешь мне помочь? Почему ты так чертовски одержим мной?

— Не знаю. — Он провёл подушечкой большого пальца по линии её подбородка, и Блас подалась вперёд, нуждаясь в его прикосновениях. — Что-то в тебе манит меня. Неистинные Ангелы всегда мрачные, но в тебе есть свет, который рвётся наружу и согревает меня.

Блас следовало опасаться, как бы Рев не заметил трещин в её маскировке, но каждый раз, когда он говорит, что она отличается, Блас принимает это за комплимент. Ему нравилось, что она нестандартный неистинный ангел.

Склонившись, он коснулся её губ своими.　

— А меня, Блэсфим, уже очень давно ничто не согревало

Его слова стали бальзамом, нежностью, которая и успокоила её и возбудила. Она уже знала, чего хотела, хоть и знала, что это не правильно, но ей стало плевать. Слишком поздно для сожалений.

— Трахни меня, — проговорила она. — Позволь забыть обо всём этом.

Он тут же крепко её обнял.

— Уверена?

— Да. — В этот самый сумасшедший в её жизни момент, именно в этом она и была уверена.