Блэсфим вышагивала вокруг столика в кафетерии, ставшим её временным офисом, обдумывая, как разобраться с осадой ЦБП и клиники, избавиться от Сатаны и Рафаэля, а ещё удержать Ревенанта. Большинство идей могло решить одну проблему, несколько — две, но ни одна не решала все три. Должен же быть выход. Она не могла отказаться от Ревенанта. Ей плевать, что придётся всю жизнь скрываться. Но она могла бы подставить его под гнев Сатаны. В нескольких метрах от неё материализовался Ревенант, и она тут же кинулась к нему.　

— Что случилось? Где Ривер?

Ревенант крепко её обнял, но чувство покоя и правильности сменились насторожённостью, когда она ощутила напряжение его тела. Что-то не так.

— Всё будет хорошо, — прошептал он.

Из-за того, что Блас была прижата к его груди, говорила она приглушённо.

— Ревенант, ты меня пугаешь.

— Слушай меня, — сказал он, отстраняясь, чтобы посмотреть прямо ей в глаза. — Рафаэль больше не проблема для тебя и твоей матери, и ангелы снаружи уже уходят. Но мне нужно, чтобы ты произнесла заклятие пруоси.

— Проклятье, что происходит?

Он с невероятной нежностью, так несвойственной мужчине, известному, как Истребитель, положил тёплые руки на её щеки.　

— Я должен убедиться, что Сатана никогда больше тебя не побеспокоит.

У Блас свело живот, и она задумалась, не решил ли перекус вновь увидеть белый свет?　

— Мне очень это не нравится.

— Это важно, — сказал он серьёзным тоном, никак не успокаивая тошноту. — Если я не вернусь, Ривер позаботится о твоей безопасности. Просто пообещай, что произнесёшь заклятие.

У неё так колотилось сердце, словно выбивало азбукой Морзе «Твою же мать».

— Если ты не вернёшься? — Она схватила его за бицепсы, впиваясь ногтями в кожу, как будто пыталась заставить его остаться. — Ревенант, нет. Что бы ты там не планировал, не делай.

— Я должен, и мне нужно, чтобы ты была в безопасности. — Он нежно провёл костяшками пальцев по линии её подбородка. — И не жди. Я никогда не верил в судьбу, но так… должно быть.

— Прошу, не смей, — взмолилась она, наплевав на гордость. — Ты не можешь. Не можешь войти в мою жизнь, заставить меня влюбиться в тебя, а потом уйти!

— Ты влюбилась в меня? — он самодовольно улыбнулся одним уголком губ.

— А то ты не знаешь, — прошептала она.

Наклонившись, он томно её поцеловал.　

— Спасибо. За последнюю неделю я жил больше, чем всю жизнь. Ты бабочка, Блэсфим, и твоя красота преобразует всё вокруг.

Он отступил, и паника охватила её.

— Нет. — Она потянулась к Ревенанту, но он отступил ещё и кивнул кому-то позади неё. Слишком поздно она поняла, что произошло. Её схватил Призрак, прижимая спиной к сильной груди и не давая двигаться к Ревенанту, несмотря на все её старания. — Нет! — закричала она. — Не делай этого!

На мучительную, мимолётную секунду Блас показалось, что она видела в глазах Ревенанта слёзы, а затем он ушёл. Она смотрела на пустое пространство, где стоял Ревенант, и когда разумом она осознала увиденное, обмякла в руках Призрака и начала рыдать. Она плакала, пока больше не осталось слёз.

* * *

Ревенант ещё дрожал после прощания с Блэсфим, когда материализовался в комнатах Гэтель. Каким-то чудом, Блэсфим его полюбила, отчего всё было только хуже. Особенно потому, что он тоже её полюбил. А от мысли, что он может её больше не увидеть, сердце сжалось. А ещё проснулась злость. Он тысячи лет жил один, а когда, наконец, нашёл женщину, которая пробудила в нём ангела, о существовании коего он не знал… Сатана решил её забрать.

Ревенант гневно шагал в комнатах, ища мать гнусного отродья Сатаны, и нашёл в роскошной спальне. Она завернулась в меха и изучала себя в зеркале.

— Думаешь, я толстая? — спросила Гэтель, рассматривая свой профиль.

— Как корова.

— Мудак. — Она развернулась с впечатляющей скоростью, учитывая, что была огромной, как корова. Как беременная корова. — Ты привёл сучку-доктора?

Господи, он будет упиваться каждой минутой, когда будет её убивать.　

— Кое-кого лучше.

Бледные глаза Гэтель заблестели.

— И кого же?

— Архангела.

Она покраснела и начала жестикулировать так, что Рев решил, она прямо сейчас кончит.

— Кого?

— Рафаэля. Ты его знаешь?

Она оскалилась, показав острые зубы.

— Презираю его. — И посмотрела мимо Ревенанта, словно Рафаэль стоял за его спиной. — Где он?

— Мне пришлось оставить его в храме Гога. Смотри сама. — Ревенант вывел проекцию в центр комнаты, на которой связанный Рафаэль стоял рядом со статуей Гога у дальней стены храма. Когда ты идёшь на обман, доказательства всегда на руку. — Живые ангелы не могут войти на территорию Сатаны. Я подумал, что стоит показать его тебе, прежде чем убить и отдать его голову Повелителю Теней.

— Отведи меня к нему, — приказала она. — Хочу испить его высокомерной, архангельской крови.

Как предсказуемо.

— Я не могу. Сатана наложил заклинания на эти комнаты, и никто не может увезти тебя отсюда.

— Я могу уйти по собственной воде, — запротестовала она. — И уйду, а ты пойдёшь со мной, как охранник.

От её командного голоса, Ревенант заскрежетал зубами, но по плану должен был вывести Гэтель.

— Возьми меня за руку, — сказал он. — Храм Гога.

Ухмыльнувшись, она перенесла их в храм, построенный в древнеримском стиле для поклонения самым могущественным существам Шеула. Как только они появились, Ривер тихо вышел из-за столба, за котором скрывался и нацепил на горло Гэтель тэль — стеклянный ошейник, сотворённый ангелами и делающий падших беспомощными. И стоило тэлю защёлкнуться, он невидимыми щупальцами сдавил ей горло, давай возможность лишь делать слабые вдохи. А лучше всего, что Гэтель, с выпученными глазами хватающаяся за тэль, не могла говорить.

— Где Рафаэль? — спросил Рев, и Ривер указал на тёмный угол, в котором лежал бессознательный архангел. — Проблемы были?

Ривер толкнул Гэтель к Рафаэлю.　

— Нет.

Внезапно, Гэтель вся скривилась, а то, что у неё в животе начало толкаться, словно желая выбраться наружу.

— Чёрт, — отрезал Ривер. — Надо торопиться. Люцифер силён даже в утробе. Если он сейчас родится…

Ему не нужно было заканчивать предложение. Грядущее сражение будет невозможно победить, родись Люцифер, чья сила, по прогнозам, затмит ту, которой он обладал в прошлой жизни, и ни Ревенант, ни Ривер не выживут. К тому же, Рев не сомневался, если Люцифер успеет вырасти, Рев и Ривер поплатятся за всё.

— Я пошёл. Готовься, брат, ибо весь ад вырвется наружу.

Буквально.