Совершенство. Другого слова нет, чтобы описать чувство, которое он испытывал, соединившись с Векс таким образом. Она смотрела на него из-под полуопущенных век, извивалась и выгибалась под ним, а ее страстные вздохи были такими же, как и его. Он все еще ощущал на языке ее вкус, чувствовал, как ее горячая плоть сжимала его стержень, поэтому позволил себе потонуть в моменте, в наступление которого начал сомневаться. Этот момент стоил того, чтобы его ждать.

У Зи не было опыта, но его тело знало, что делать. Очень медленно он начал двигать бедрами, шипя от ощущения того, как ее шелковистое лоно сжимало его длину с каждым толчком.

— Так… невероятно тебя ощущать. — Он оперся на локти, захватил губами сосок Векс и подразнил зубами. И она так чертовски сексуально застонала, но стоило Зубалу задеть сосок клыком, и её стоны стали еще сексуальнее.

Из-за того, что она выгнулась, Зубал проник глубже в ее тело. Векс впилась ногтями в его спину… проклятье, невероятное ощущение. Боль и удовольствие смешались, делая каждое прикосновение более сильным. Он двигался в ней, наслаждаясь каждым ощущением. Он хотел вечность провести в теле Векс, но спустя сто сорок лет целибата, понимал, что продержится недолго.

Он припал к ее губам в новом, яростном поцелуе. Векс застонала страстно и возбуждающе, затем скользнула рукой между ними и сжала его яички. Волшебными пальцами она перекатывала их и ласкала нежную кожу.

На лбу Зубала выступил пот, а кровь стремительно помчалась по венам. Он ускорил темп, его тело словно знало что делать, так как все мысли покинули голову.

— Ты моя, — отрезал он. — Наконец, моя.

— Зубал… Зи… да, о да… — Она выгнулась, прижимаясь грудью к его и встречая бедрами каждый толчок. — Давай же, — выдохнула она, я хочу увидеть, как ты кончаешь.

Произнесённые ею слова и то, что она назвала его двумя именами, воззвали к первобытному инстинкту, лишая возможности думать. Зубал мог лишь чувствовать, как входил и выходил из ее тела, не в силах управлять своим телом, когда оргазм обрушился на него яростной волной эйфории.

Зубал дернулся всем телом, достигая второго апогея, который начался еще до того, как стих первый. А когда пришел черед третьего оргазма, Зи уверовал, что вернулся на Небеса.

О, да, эти оргазмы определенно лучше тех, которых он достигал сам.

Векс под ним полностью расслабилась, раскинув руки в стороны.

— Не думаю, что могу шевелиться, — выдохнула она.

Зубал лег рядом с ней, его грудь тяжело вздымалась, а кожа была покрыта потом. Проклятье, это было за пределами самых смелых ожиданий, что о многом говорило, так как он думал о своем первом разе с самой первой эрекции.

— Ну. — Векс повернулась к Зубалу лицом, сплетя их пальцы вместе, и почему-то этот жест показался более интимным, чем то, что сейчас было между ними. Может потому, что секс, сколько бы любви не выражал, это лишь физиологическая потребность. А держать друг друга за руки более значимо. Неужели Векс, наконец, приняла неизбежность их отношений. — Это ты себе воображал?

Закрыв глаза, он поднес её руку ко рту и поцеловал костяшки.

— Больше, гораздо больше.

— И что теперь? Что по твоему «потерять девственность» сценарию идет дальше?

Дальше? Он никогда не придумывал дальше. В его фантазиях, до того, как Лаура потеряла крылья, он представлял свадьбу, но после случившегося…

— Выходи за меня, — выпалил он.

— Что? — Векс моргнула. — Ого! — Она села, отпустив его. — Притормози-ка, Хитрец.

Нахмурившись, он облокотился на руку.

— А что такого? Мы всегда об этом мечтали… — Он заткнулся, понимая свою ошибку, даже до того, как в её глазах появился холод.

— Мы?

Он поморщился.

— Знаю, ты не помнишь. — Что, наверно, хорошо, так как Лаура хотела огромную, пышную церемонию, от мысли о которой у Зи появлялась сыпь. И все еще появляется. — У нас есть время все обдумать.

Он провел пальцами по ногам Векс, вспоминая, как она обнимала его ими, пока он входил в ее тело. Внутренняя сторона бедер все еще была влажная от ее меда, и член Зубала вновь начал подниматься. Не удивительно, что люди так зависят от секса. Это было нечто.

— Ты могла бы переехать ко мне, — сказал он, потому что уже и без того опозорился, не успев отдышаться, сделал предложение.

— Могла бы, — проговорила она, предоставляя его пальцам лучший доступ. Ему понравилось, как свободно она отдавала ему свое тело и какой была не стеснительной. — Все, что было у меня в человеческом мире, потеряно, благодаря краху рынка душ.

— Ну, хорошо, что больше ты не будешь этим заниматься. — Он склонился и поцеловал Векс в бедро, пробуя на вкус их совместный аромат. — Это опасно.

— Да, — проговорила она, подталкивая его голову к сердцевине. О, да. — Но таков был мой выбор, и я не сожалею о нем. Мне пришлось как-то зарабатывать на жизнь. Было два варианта или души или порно. — Зи вскинул голову и воззрился на Векс. Она улыбнулась, но ему было не до веселья. — Что? Откуда опять это обвиняющее выражение?

Он сел, всё желание улетучилось лишь от мысли о Векс с другими мужчинами.　

— Есть кое-что, что мне сложно принять, — яростно проговорил он. — Я привык к Лауре, которая не срывает лепестки с цветка, потому что ему будет больно. Сложно выслушивать о том… что ты втягивала и продавала души, а еще труднее… о тебе в главной роли в порнографии.

Векс пригладила торчащие волосы, но они еще больше запутались.

— Когда ты не знал, что моя душа — реинкарнация Лауры, на счет порно было все нормально. А теперь ты…

— Ты не снималась в порно. Я знаю, что ты меня дразнила. Лаура никогда бы не начала дразниться. Эта тема… для нее… непристойна.

Векс начала смеяться.　

— Ох, Господи, Лаура была чертовой ханжой. Как ты ее терпел?

Внезапно, оставшееся возбуждение смел гнев, и Зубал вскочил с кровати.

— Ты ее не знаешь. И не пытаешься узнать.

Векс вздохнула.

— Потому что ты хочешь, чтобы я была ею, и как бы сильно не хотел, этого не будет.

Это не правда. Не совсем. Но было бы неплохо, если бы Векс хотя бы попыталась вспомнить что-то из их прошлой жизни. Или не высмеивать ее.

— Ты хоть что-нибудь помнишь?

— Ничего. — Она метнула в него слово, словно копье, которое пронзило Зубала и оставило рану.

— Есть люди, к которым мы можем сходить, — отрывисто проговорил он из-за нарастающего разочарования. Он открыл шкаф, кинул на кровать халат для Векс. — Демоны-экстрасенсы, которые могли бы нам помочь…

— Нет. — Она встала с кровати. — Ты не понял? Сколько же раз повторять?! Я не Лаура и не хочу ею быть. Я только эту жизнь знаю, жизнь, которую дали мне мои родители, неидеальные, но любящие. Отказаться от своей жизни, значит отрицать их. Мне нравится моя жизнь, Зубал.

— Нравится? — Она сейчас серьезно? Она должна быть ангелом. Элитой. Пусть даже и не настолько хорошей. — Нравится быть потомком двух падших? Нравятся твои слабые силы и пара способностей?

— Кто бы говорил. — Она резко схватила халат. — Тебе нравится быть падшим? Гордишься тем, что сделал во имя зла?

Зубал вытащил шорты из шкафа.

— Я делал это ради тебя.

— Ох, да пошел ты, — отрезала она, запахивая халат на груди. — У тебя не получится свалить всю вину на меня. Ты делал это ради себя. Может из тебя отстойный ипсалим, поэтому ты искал достойный предлог, чтобы больше им не быть. Или может ты был недоволен собой и использовал отказ Лауры от благодати, чтобы скрыть сей факт. Я не знаю. Но знаю одно — тебе нужно понять, что я — Векс, а не Лаура. И я делала многое из того, что, вероятно, Лаура не посмела бы делать, и не сожалею об этом. Я уже говорила, что моя жизнь мне нравится, но, очевидно, что Лаура ненавидела свою.

— Она любила свою жизнь, — воспротивился Зубал, но сам себе не поверил, на что Векс и указала.

— Серьезно? — поддразнила она. — Потому как, будь Святая Лаура счастлива, зачем ей отказываться от крыльев? Раз была довольна, почему не вышла за тебя, когда был такой шанс?

Он стиснул зубы от досады аргумента и факта, что начинает проигрывать спор.

— Ипсалимы не могут жениться до пятидесяти лет. Когда ее изгнали с небес оставалось еще десять лет.

Вздохнув, она покачала головой.　

— Слушай, может нам расслабиться. Принять ванну? — Она вновь скинула халат, подошла к ванне и опустила палец в горячую воду. — Можем поиграть в «Машину времени в джакузи»

— Это какая-то секс-игра? — От мысли, что она могла играть в нее с другим мужчиной, вновь проснулась ревность.

Рассмеявшись, Векс опустила ногу в ванну.

— Это фильм. Который ты мог бы знать, будь у тебя здесь кабельное. — Она поманила его и от этого жеста, её груди, гипнотически, подпрыгнули. — Иди сюда. Ты можешь быть первым. Будь у тебя машина времени, куда бы ты хотел отправиться?

— Это просто, — ответил он, пожимая плечами. — Вернулся бы на сотню лет назад и не дал тебе потерять крылья.

Она начала заносить вторую ногу в ванну, но так и застыла.

— Прости?

Ее шокированный и неверующий тон еще сильнее разозлили. Зубал понимал, почему она отрицает прошлое, но проклятье, почему она так яро не желала принимать то, кем была, и кем они были друг для друга?

— Если бы я мог вернуться назад, мы бы не оказались в этой ситуации, — указал он. — Мы были бы теми, кем нам предназначено быть.

— Ублюдок, — прошептала она. — Ты идиот! — Она развернулась, ее лицо раскраснелось от ярости. — Ты так и не понял? Все еще думаешь, что твоя драгоценная Лаура идеальна, но у меня для тебя, придурка, есть новости. Ты может и занимался любовью с Лаурой, но не Лаура занималась… нет, не так, не Лаура трахала тебя, а я! Не Лаура жила последние тридцать лет в мире демонов и людей, не она счастливо росла с любимыми родителями. Это ты хочешь стереть? Меня хочешь стереть?

— Нет, — выкрикнул он. — Я хочу… блядь, я не знаю, чего хочу. Я просто не могу понять, почему ты меня не узнаешь. На каком-то уровне, ты должна была знать, что чего-то не хватает. Что парни, которые пытались залезть тебе в трусики не те. — Из Зубала чуть ли пар не шел из-за гнева, он сжал руки в кулаки, сдерживаясь, чтобы не встряхнуть Векс. — Все это время я ждал тебя. Ради тебя я своими крыльями пожертвовал. А что сделала ты? Ты прыгала от одного мужика к другому в своей счастливой жизни, пока я, как идиот, каждую минуту тебя искал!

В глазах Векс появились слезы, она начала осматриваться, вероятно, ища одежду, которую скинула еще в доме у Рована.　

— Значит, этого ты от меня хочешь? Чтобы я была невинной, милой, стеснительной девочкой, делающей все, что ты прикажешь? — Она подошла к кровати и вновь натянула халат. — Я не могу ею быть. Не могу быть никем, кроме себя. Я люблю тебя, но не стану менять себя. — Она завязала пояс халата и развела руки. — Вот она я. Или ты любишь меня за то, кто я или ищи другую. Но в любом случае, Лауры больше нет. Впрочем, как и меня.

Она ушла из комнаты, оставляя Зубала с воспоминаниями и печалью.