Шёл проливной дождь. Питер Джексон сидел в машине. Голова жутко болела. Она была тяжёлой, словно налита свинцом. Он не был способен думать даже о самых простых вещах. Питер хорошо знал себя. Ему срочно нужен был отдых — крепкий и здоровый сон.

Питер посмотрел на часы. Было 13.45. Жизнь за окном кипела полным ходом. Опустив штору, он завёл будильник на семь вечера. Таблетки от головной боли не помогали. Голова продолжала сильно трещать. Джексон, потирая виски, лёг в кровать. Глаза медленно и верно, начали закрываться, он почувствовал, как начал проваливаться в глубокий, крепкий сон.

Питер оказался в зале. Это была та комната, которую он сегодня лицезрел на сеансе. Чувствовал он себя безмятежно и уверенно. У него было такое ощущение, что знает это место хорошо, как свои пять пальцев, как будто он здесь и раньше много раз бывал. Джексон начал неспешно ходить, осматривая всё вокруг. Песок и грязь скрипели под его ногами, нарушая тишину. «Почему здесь так темно?» — пробормотал Джексон себе под нос и посмотрел на потолок. Не найдя там ничего, он опустил голову вниз. Люстра лежала в середине разбитого стола.

«Не помешало бы включить свет», — сказал он вслух. Тут же по периметру комнаты начали одна за другой загораться настенные светильники, рассеивая полумрак. «А как насчёт чистоты и порядка?», — ради интереса спросил он. Его изумлению не было границ: в комнате всё начало возвращаться на свои прежние места, выглядело это так, будто включили кнопку обратного воспроизведения.

Всё произошло очень быстро. Питер оказался в роскошном зале, вновь блистающем своей красотой, богатством и великолепием. Сначала Джексон не хотел верить своим глазам. Он не понимал, как такое может быть. Он начал подходить к окружающим предметам и трогать их. Его ощущения говорили ему, что эти вещи реальны.

— Значит, это мой мир и здесь возможно всё, — произнёс он громко, обращаясь к кому-то.

— Совершенно верно, — послышалось со всех сторон.

— Я сейчас сплю.

— Да.

— В состоянии бодрствования я могу сюда попасть?

— Если твой разум позволит тебе сделать это? — донеслось отовсюду эхом.

— Это я восстановил комнату?

— Да.

— Значит, я могу восстановить свой мир?

— Да, можешь.

— Что мне нужно для этого сделать?

— Быть честным с собой.

— Я могу поговорить с собой в костюме? — произнёс Питер и сел в одно из кресел, готовый к переговорам.

— Нет, он не хочет с тобой разговаривать. Он считает, что ты ещё не готов? — послышалось со всех сторон одновременно.

— Как я могу разобраться в себе, если он не хочет со мной видеться?

— Доверяй себе. Придёт время, и он сам выйдет на связь. Внимательно следи за знаками.

— За какими знаками?

— Всё то, что привлекает твоё внимание, будит в тебе эмоции, является знаком. Оно несёт полезную информацию для тебя.

— Расскажи мне обо всём сейчас. Я готов выслушать.

— Нет. Ты не готов. Это слишком опасно для тебя. Мы не можем так рисковать. Если ты узнаешь всю правду сейчас, ты не сможешь жить. Всё твоё мироздание рухнет.

— Почему?

— Если на умирающее от жажды растение, вылить тонну воды, что с ним будет?

— Оно погибнет.

— Теперь ты понимаешь, почему мы вынуждены давать тебе информацию малыми порциями.

— И что мне делать?

— Доверяй себе. Позволь событиям развиваться. Перестань сопротивляться им.

— И что тогда будет?

— Увидишь.

Раздался пронзительный и раздражающий писк будильника, он заполнял собой всё пространство. Питер сильно зажмурился и закрыл уши руками, пытаясь спастись от режущих слух звуков, но они продолжали пищать и изводить его. Будильник явно был недалеко. Джексон открыл глаза и осознал. Он был в своей комнате и лежал в кровати, уставившись взглядом в потолок.

Питер Джексон встал и открыл форточку. Чувствовал себя он превосходно. Он быстро принял душ, поужинал и начал готовиться к работе. Сон, сеанс у Джима Кёртиса казались ему нереальными. Как будто это происходило не с ним, а с кем-то другим. Он чётко ощущал произошедшие в нём перемены. Что-то очень сильное, мощное блокировало его недавние воспоминания, создавало обманчивое ощущение их иллюзорности. Буквально утром таких ощущений у него не было.

«Почему это происходит со мной?» — подумал Питер. «Главное — это сын. Всё остальное ерунда», — пронеслась молнией мысль в его голове. Питер попытался вспомнить свой сон, утренний сеанс, но не смог. Всё было как в тумане.

Питер ехал на работу, он всё ещё предпринимал попытки вспомнить своё сновидение и сеанс гипноза. Но тщетно. Чем больше он пытался вспомнить, тем быстрее они уходили в небытие, как будто внутри него кто-то старательно и методично стирал эти события из памяти. Он ясно понимал, что забыл что-то важное. Питер не знал, как вернуть утраченные воспоминания. Ему ничего не оставалось, как прекратить свои бесполезные попытки и вернуться в реальный мир к своим текущим заботам.

— Привет, Чарли! — произнёс Питер, увидев знакомое лицо.

— Привет.

— Как дела?

— У меня всё замечательно. Кстати, в это воскресенье ты меня заменяешь. Ты помнишь? — произнёс невысокий, плотного телосложения мужчина, давая возможность Питеру вспомнить об оказанной ему услуге.

— Да, я помню о нашей договорённости. Ты можешь на меня рассчитывать.

— Вот и замечательно. Ладно, я поеду домой, — пробормотал коллега, озабоченно посмотрев на часы.

— Удачно добраться домой.

— Спасибо.

Наступила тишина. Джексон посмотрел в окно, темнело. Солнце быстро опускалось за горизонт, уступая свои права луне. Повеяло лёгкой прохладцей. Раздался длинный визгливый гудок. Капитан туристического судна предупреждал о скором прибытии к разводному мосту. Питер посмотрел сначала на мост, затем на оборудование. Мост был готов пропустить приближающийся корабль.

Питер вышел на улицу, он подошёл к обрыву практически вплотную. Лёгкий ветерок неназойливо трепал его волосы. Он посмотрел вниз и увидел роскошный корабль, медленно и грациозно плывущий по тёмным водам спокойной реки. Вскоре послышалась музыка, изредка доносились отголоски смеха, хлопушки и прочие звуки, свидетельствующие о весёлом торжестве на корабле. Атмосфера безмятежности и размеренности царила вокруг, в воздухе было что-то волшебное и завораживающее.

Корабль неспешно и величественно продвигался вперёд, всё ближе и ближе приближаясь к мосту. Питер продолжал наблюдать за этой картиной.

Когда судно сравнялось с мостом, Джексон почувствовал что-то неладное, сердце сжалось в его груди. Он смотрел на проплывающий корабль, и чувство страха охватило его. Боль в сердце разрасталась и становилась сильнее. Ему стало казаться, что грудная клетка не выдержит нагрузки и разорвётся на части, давая свободу бьющемуся сердцу.

Инстинктивно Питер отошёл на несколько шагов назад, опасаясь под наплывом чувств, упасть в пропасть. Он продолжал смотреть вслед удаляющемуся кораблю. Слёзы накатились на его глаза, ему стало плохо, он ощутил чувство, которое говорило ему о предстоящей трагедии.

Джексон отказывался что-либо понимать. В его голове смешались разные мысли, возникающие ниоткуда и пропадающие вникуда. Мысли пролетали мгновенно, так что Питер не успевал даже осознавать их. Он развернулся и направился обратно в свою коморку. До него донеслись два коротких громких гудка. Они вещали, что корабль удалился на безопасное расстояние, и что мост в случае необходимости можно было опустить.

Раздираемый нахлынувшими на него чувствами и находящийся в состоянии полного замешательства, Питер подошёл к пульту управления. Он посмотрел на настенную панель. Там горели пять голубых лампочек, говорившие о том, что поезд стоит перед светофором в ожидании его разрешения двигаться дальше. Питер глубоко вздохнул, пытаясь успокоиться и прогнать прочь свои страхи и предчувствия. Он посмотрел расписание. И действительно, сейчас должен был проехать поезд. Быстро отложив в сторону документ, Джексон нажал кнопку, опускающий мост. С улицы донёсся скрип металла. Дождавшись характерного щелчка и получив подтверждение на пульте управления, он нажал на переключатель светофора.

Закрыв глаза, Питер еле сдерживал свои внутренние переживания. Ему было невыносимо больно, его сердце разрывалось на части. Джексон, обуреваемый страшными предчувствиями, ещё раз посмотрел на расписание движения поездов. Скоро должен был проехать ещё один состав с противоположной стороны моста.

Питер сел на стул и откинулся на спинку, сильно потирая вспотевшими ладонями о джинсы. Кинув свой взор на улицу, он увидел, как поезд быстро переправлялся по мосту. Ритмичный стук колёс наполнял всю комнату.

Чувства и эмоции переполняли Питера. «Сначала поезд, теперь корабль. Что дальше? Самолёт, а может космическая станция?» — пробурчал Питер себе под нос с явной долей самоиронии. Тем временем поезд благополучно переправился на другую сторону. Питер заполнил журнал и отложил его в сторону. Он не спешил поднимать мост, так как ожидал следующий состав, который должен был проехать в скором времени.

Питер Джексон слегка мокрый от дождя и несколько взъерошенный зашёл в приёмную Джима Кёртиса. Погода капризничала, показывая свой непостоянный характер. Именно по этой причине Питер не очень любил осень. Промозглый дождь, слякоть, сырость и холодный ветер были ему не по душе, они навевали на него тоску и лень.

Джексон был записан на очередной сеанс. На последней встрече Джим и Питер обсудили произошедшее во время гипноза. Кёртис откровенно признался: он не ожидал, что проблема будет настолько сложной. Оптимальным и естественным в этой ситуации было увеличение количества сеансов, что собственно и предложил Кёртис своему другу. Обсудив возможные варианты, они сошлись на трёх сеансах в неделю.

— Здравствуйте, Питер Джексон, — послышался мягкий голос.

— Добрый день, — ответил он миловидной девушке.

— Сегодня вы пришли пораньше. Располагайтесь на диване.

— Хорошо, — ответил Питер вежливо.

— Чай или кофе?

— Кофе, пожалуйста.

Пока девушка готовила чашку кофе, Питер достал из внутреннего кармана куртки носовой платок и вытер им лицо. До сеанса оставалось более двадцати минут. Питер медленно, небольшими глотками пил горячий напиток. Минуты шли медленно и монотонно. Он сидел и внимательно наблюдал за девушкой, отслеживая каждое её движение, каждый её жест. При этом чувствовал он себя неловко. Ему казалось, что секретарша сейчас не выдержит и накричит на него, требуя от него перестать сверлить её глазами.

Питер понимал, что ему обязательно нужно чем-то занять свой разум, потому что как только появлялась минутка свободного времени, страшные мысли и назойливые страхи начинали одолевать его. Для него было более приемлемым поругаться с секретаршей, чем встретиться с ними наедине.

Зайдя в кабинет Джима Кёртиса, Питер поприветствовал друга, крепко обнял его. После чего сел в уютное кресло. Сеанс начинался как обычно.

— Рассказывай, какие изменения произошли, — спросил Джим.

— В понедельник днём я чуть-чуть подремал. Мне приснился сон. Правда, я его не помню. Я знаю, он имеет важное значение. Я пытался его вспомнить, но ничего не вышло. Могу сказать точно, что это был не кошмар. Кроме того, я ничего не помню, что было во время гипноза.

— Это нормально, — спокойно сказал Джим. — Эти видения травмируют твою психику. Включаются защитные механизмы. Поэтому ты их забываешь. Начни вести дневник, записывай в него все свои странные ощущения, сны и видения. Носи его всегда при себе. Так ты всегда сможешь их записать. Поверь, с ним тебе легче будет разобраться в себе.

— Если честно, я не очень хорошо отношусь к дневникам. Ведь их кто-то может найти и прочитать. А там личное. Потом будут ходить и подкалывать. Или ещё хуже: используют против меня в своих корыстных интересах.

— Да, такая опасность существует, — кивая головой в знак согласия, начал Джим. — Ты его не подписывай, не пиши в нём личной информации, адрес, телефон, например. Люди часто для дневника выбирают ежедневники, красивые тетради в твёрдой обложке. А ты возьми для этого неприметную обычную тетрадь, листов 48 или 60 тебе хватит. Будь немного осторожней и всё. Когда проблема решится, ты сможешь его уничтожить. Дневник поможет тебе быстрее разобраться в себе. Только найдя причину видений, ты сможешь от них освободиться. А как ты найдёшь причину, если ты всё забываешь, и каждый раз тебе приходится начинать всё сначала? А так у тебя есть записи, и ты всегда можешь обратиться к ним.

— Да, ты прав.

— А кошмары или видения у тебя были?

— Нет, не было.

— Тебя что-нибудь ещё беспокоит? — спросил Джим.

— Да, беспокоит. Мне не даёт покоя одна вещь. На работе, когда через мост проплывал круизный лайнер, меня снова посетило плохое предчувствие. Я вообще ничего не понимаю. Сначала поезд, теперь корабль. Что всё это означает?

— Опиши своё предчувствие.

— А что тут описывать? Страх, что произойдёт нечто плохое. Вот и всё. Никакой конкретики.

— Что общего между ощущениями, связанными с поездом, и ощущениями, связанными с кораблём? — поинтересовался Кёртис.

— Я не знаю. Хотя нет, их объединяет предчувствие беды. В этом общее заканчивается.

— Между ними определённо есть ещё что-то общее. Ты поищи, подумай, — настаивал Кёртис.

«Что общего между этими ощущениями?» — начал повторять про себя Питер Джексон. Он закрыл глаза, пытаясь заглянуть внутрь себя. «Не имеет значения. Главное — это сын», — получил он ответ. Ему стало жутко холодно. Он почувствовал, как упёрся во что-то противное, жёсткое и грубое. Питеру не нужно было смотреть на преграду, он и так знал, что это была кирпичная стена.

— Я опять упёрся в эту стену. Она мешает мне, — ответил Джексон, открыв глаза.

— Ты помнишь, кто её выстраивает? — спросил психотерапевт.

— Нет. А кто?

— Её строит часть тебя, таким образом она защищает твой образ жизни, твоё нынешнее благополучие.

— И от чего она меня защищает? — спросил Питер удивлённо.

— От тебя, вернее от другой части, которая хочет получить то, что предназначено ей.

— Я защищаюсь сам от себя. Подумать только! — воскликнул Питер изумлённо. — А что она хочет получить?

— Этого она не сказала. Кстати, это она создала кошмары и видения. Судя по тому, что она говорила, это только начало и у тебя осталось мало времени.

— Мало времени для чего? И что должно произойти?

— Не знаю. Твои части говорили весьма абстрактно. Понятно то, что между ними идёт война, и они решительно настроены друг против друга. Нужно найти причину их конфликта. Найдём причину, найдём решение.

— И как это сделать?

— Тебе следует прекратить пить таблетки. Правда, это несколько опасно. Видения и кошмары вернутся. Они и есть ключ к решению проблемы. Тебе самое главное нужно перестать их боятся. Прими их, прочитай их. Они хотят тебе что-то сказать, донести какую-то информацию. Предоставь им такую возможность. Только ты способен понять смысл своих видений, только так ты сможешь наладить мир в себе.

— А если у меня не получится?

— Это ты создал эти кошмары, значит, сможешь и разобраться в них. Если не получится у тебя, ни у кого не получится. Я могу лишь помочь тебе, подсказать и направить. А разобраться в себе должен ты сам.

— А другой путь есть? — спросил Питер неуверенно.

— Гипноз сейчас будет малоэффективным. Твои части обижены друг на друга, и неохотно идут на контакт. Они друг друга осыпают придирками, обвинениями. Я думаю, что во время гипноза повторится то же самое, что и в прошлый раз. И мы ничего нового не узнаем.

— Должен же быть выход? Если есть вход, значит, есть выход.

— Перестань пить таблетки. Это и есть выход. Таблетки — это временная мера. Тебе рано или поздно придётся от них отказаться. Ты же не будешь всю свою жизнь их принимать? — настаивал психотерапевт.

— Но тогда вернутся кошмары.

— Да, вернутся. Твоя часть вынуждена действовать жёстко. Я так понимаю, что у неё просто нет другого способа донести до тебя эту информацию, раз она пошла на такие радикальные меры. Другая часть тебя блокирует эту часть. Вспомни стену. Что ей остаётся делать? Она не знает другого способа получить желаемое, вот и мучает тебя кошмарами? А ты таблетками лишаешь её и этой возможности, а значит, сам откладываешь решение проблемы, самолично загоняешь её в угол.

— Нет, я не могу пойти на это.

— Окончательное решение за тобой. Это твоя жизнь, тебе её жить. Решай сам, — говорил Джим Кёртис. — Если ты хочешь жить в согласии с собой, тебе придётся встретиться со своими частями, придётся с ними поговорить и выслушать их. Только так ты сможешь понять суть проблемы. А таблетки здесь однозначно мешают. Если ты боишься, что не сможешь работать, возьми отпуск.

— Какой отпуск? Мне нужно работать.

— И ещё, ты забываешь про один факт.

— Какой? — поинтересовался Питер Джексон.

— Если будет всё очень плохо, ты сможешь продолжить принимать таблетки. Дай возможность своим видениям донести до тебя информацию. Если ты лишишь часть себя этой возможности, она будет искать другие способы. И кто знает, может, другие способы будут ещё хуже и опаснее.

— Ты так думаешь? — неуверенно спросил Питер.

— Да, такое часто встречается в моей практике. Ты подумай хорошенько об этом на досуге. Взвесь, прикинь все за и против, и принимай решение. Только не откладывай в долгий ящик.

— Хорошо. Я подумаю.

— Вот и ладно. В пятницу в одиннадцать приходи вместе с дневником.