НО БЫЛО ТАК!

Когда началась безумная и подлая вакханалия горбачёвской «катастройки», а верховные властные мерзавцы разрешили интеллигентствующим рептилиям и трусам быть «смелыми», на все государственные скрепы СССР обрушились следующие друг за другом камнепады и лавины злобных измышлений, клеветы, оскорблений, наветов, расшатывая и обессиливая государство перед толпами юродствующих в «демократии» обывателей, припадочно жаждавших новизны безудержного разрушения всего и вся. Началось кощунственно дикое садо-мазохистское пиршество морального самобичевания и самоистязания - с полным отключением у его участников промываемых отравой мозгов и расщеплением сознания.

Но, пожалуй, из всех так называемых силовых ведомств интеллигентско-журналистское мракобесие уничтожающим смерчем закружилось прежде всего над пенитенциарной системой, которую никогда, ни в какие времена не жаловали особым вниманием ни общество, ни пресса и другие многочисленные СМИ. А поскольку не все прожжённые журналюги, по-видимому, знали, что это такое, они усвоили только наиболее примитивный символ - аббревиатуру ГУЛАГ, хотя к тому моменту прошло уже около 40 лет, как эта организационная структура прекратила своё существование. О, как насело тогда на систему ИТУ хищное спекулятивное скопище ваксбергов, ерёминых, никитинских, ганелиных, абрамкиных, массоверов - имя им легион! Как сладострастно, исходя ядовитой слюной, издевались они, глумились, оскорбляли личный состав - когорты сотрудников-профессионалов, посвятивших свои трудовые биографии суровой, очень трудной и нередко опасной службе в виде многолетнего напряжённого противостояния накатывающемуся валу преступности...

Напор безумно злобных словоизвержений этих безответственных и близоруких щелкопёров был настолько силён и поощряем одуревшей верховной властью, что многие генералы из Главного управления ИТУ начали оправдываться, заискивать, по-детски лепетать о своих невинно-добрых намерениях - тошно было смотреть и слушать. Ответные статьи-отповеди низовых работников, т.е. офицеров-практиков, нигде не находили понимания и не публиковались (исключение составлял только ведомственный журнал «Преступление и наказание», однако и он постепенно принял облик гоголевской унтер-офицерской вдовы, поддаваясь новым мазохистским веяниям). Все шло по хорошо расписанному сценарию смачного оплёвывания прошлого - соревновались, кто грязнее мазнёт и подлее харкнет. Потом понемногу эта мутная волна спала, но оставила много дурно пахнущей грязи в людской памяти (как и всё, что оставляет за собой «демократура»). Дело доходило до того, что популяризатор уголовных нравов некий Абрамкин, по существу, открыто призывал в печати уголовный мир пенитенциарных учреждений к организованным выступлениям против администрации - то есть против представителей государственной власти, и в этом ему помогали небезызвестная лже-«Комсомолка», «Московский комсомолец» и некоторые другие «жёлтые» издания. Даже была назначена дата выступления - если память не изменяет, 14 ноября 1991г. И всё происходило при полнейшем попустительстве со стороны органов власти! Однако подобные грязевые выбросы не столь уж редко продолжаются и сейчас.

Поэтому публикации, подобные материалу «О системе наказаний в СССР» («К барьеру!», №14, 2009 г.) очень важны и нужны, поскольку они развенчивают нагнетаемую в людское сознание ложь, убедительно расставляют по местам конкретные события, явления, факты, дают объективные интерпретации и оценки.

Отслужив в органах исправительно-трудовой системы с 1956-го по 1995-й год и, следовательно, являясь прямым участником и свидетелем повседневной жизни пенитенциарного ведомства, я могу прояснить многие вопросы и детали функционирования ИТУ на конкретных примерах деятельности одного из старейших и крупнейших управлений, изначально известного как Усольлаг (г. Соликамск Пермского края). Для подробного же, исчерпывающего освещения недостаточно и целой многостраничной монографии - настолько эта жизнь была многогранна и насыщена большими и малыми событиями.

...И вот снова перед нами - любимый, со всех сторон не только обсосанный, но и обглоданный «конёк» супердемократов всех мастей и калибров - якобы сплошным потоком творившееся в «системе ГУЛАГа» беззаконие. Этим злобным фантазёрам с маниакально деформированной психикой (плюс к тому долларовый «подогрев») невдомёк, что сфера ИТУ, как никакая другая, была обстоятельно, подробно и весьма жёстко регламентирована и законами, и подзаконными актами, фактически имевшими силу закона, - Правилами внутреннего распорядка, приказами, должностными и иными конкретно-целевыми инструкциями, распоряжениями, ежегодными директивами МВД, служебными обзорами и письмами. Исполнение их контролировалось вышестоящими инстанциями и прокуратурой, которая ни в коей мере не зависела от любых уровней служебной иерархии МВД. При лесных управлениях ИТУ существовали специально для них созданные прокурорские надзорные органы, которые при проверках дотошно выворачивали наизнанку всю жизнедеятельность лагпунктов и колоний. И надо ли говорить, что профессиональный уровень прокурорских работников определялся их умением «накопать» как можно больше нарушений при любой плановой проверке (они проводились, как правило, ежеквартально), а уж при рассмотрении поступающих от спецконтингента жалоб - ещё более скрупулёзно. В какой-то мере «делом чести» работника прокуратуры было, образно говоря, «поставить к стенке» весомого работника ИТУ - и чем выше рангом, тем лучше. Посему, вполне естественно, взаимоотношения «блюстителей законности» и сотрудников ИТУ были далеко небезоблачными, достаточно напряжёнными.

Допускались ли нарушения соцзаконности в системе ИТУ в советский период? Конечно, были - как и всюду, в любом сложном организме, который живёт, действует, испытывает и преодолевает различные жизненные трудности. Но мотивировались они, чаще всего, либо снабженческими нехватками и кадровыми проблемами, либо производственными прорывами, что и отражалось в актах прокурорских проверок. Те же отступления от требований нормативных документов, которые основывались на характерологических, личностных чертах и качествах тех или иных сотрудников, - преследовались и устранялись либо прямыми, непосредственными начальниками, либо вышестоящими инстанциями. Вот пример. В августе 1968 г. заключённый Филимонов написал Министру ВД СССР жалобу объёмом меньше тетрадной страницы на не удовлетворявшие его условия содержания в туберкулёзной больнице и, в частности, по поводу появления на территории больницы крыс. Незадолго перед тем назначенный Министр А.А.Щёлоков направил в больницу комиссию, по итогам проверки которой вопрос о перспективах развития лечебного учреждения был специально рассмотрен на Коллегии МВД СССР. Согласно принятому решению, больница была реорганизована, ей был придан статус самостоятельного ИТУ и юридического лица (раньше она считалась входящей в состав колонии), выделены средства на развитие всей инфраструктуры. И реорганизация в дальнейшем полностью себя оправдала.

Можно вспомнить такие служебные нарушения, как присвоение молодым офицером изъятой при обыске банки растворимого - и в то время дефицитного - кофе, за что через пару дней он стоял перед офицерским судом чести с позеленевшим лицом. Или, например, один капитан, не заметив моего присутствия, употребил в разговоре с расконвоированным осуждённым матерное выражение («для связки слов») - и он тоже с испариной на лице давал объяснение суду чести. Подобных случаев было не так много, но реагирование на них следовало незамедлительно, что являлось хорошей профилактикой любых более серьёзных нарушений социалистической законности. Отношение же к установленным, документально зафиксированным проступкам, квалифицируемым как факты нарушения соцзаконности, было однозначно нетерпимым, поскольку о них шла информация «наверх» - с соответствующим дисциплинарным воздействием. Такие случаи, помимо всего прочего, резко отягощали соответствующую отчётность и надолго бросали тень на подразделение и его руководителя, звучали на разного рода совещаниях, собраниях и активах.

Закон предоставлял заключённым (в дальнейшем, с 1972 г. - осуждённым) право направлять в прокуратуру жалобы в закрытом, запечатанном виде, а администрации было строжайшим образом запрещено знакомиться с ними без согласия отправителей. И горе тому начальнику учреждения, у которого был бы выявлен факт неотправления такой жалобы адресату: взыскание объявлялось без промедления.

Работа с письмами, жалобами и заявлениями осуждённых была заведена и автоматизирована, как часовой механизм, - утверждаю это без малейшего преувеличения, поскольку в условиях крупной больницы на правах самостоятельного ИТУ она замыкалась на мне (как её начальнике). Дело доходило до курьёзов: буквально издеваясь над здравым смыслом и злоупотребляя предоставленными законом правами, один молодой субъект несколько раз пытался отправить в облисполком «запрос», чтобы «выяснить», сколько ему «набежало» процентов на единственный рубль, оставшийся на сберкнижке несколько лет назад. Как оказалось, он просто поспорил со своим приятелем и решил подключить к этому спору областную власть. Другой «шутник» из отделения особого режима, отправленный из нашей больницы в Новокузнецк на амбулаторное долечивание, изводил жалобами по поводу якобы пропавшей при этапировании денежной суммы с его лицевого счёта - 24 копейки (!). Ещё раньше один особоопасный рецидивист написал Председателю Президента Верховного Совета СССР К.Е. Ворошилову письмо с просьбой выслать ему «полуботинки жёлтого цвета» и денег «на ларёк». Интересно, что ответ пришёл за личной подписью Климента Ефремовича, в котором предлагалось рассмотреть претензии заявителя и удовлетворить, при их подтверждении, в пределах требований закона.

Такое вот «беззаконие» творилось в пенитенциарной системе СССР.

Каждый руководитель ИТУ (если, разумеется, он был на своём месте) хорошо знал: его главная точка опоры, незыблемая основа нормальной жизни и нормальной службы - это соблюдение соцзаконности, а также максимально возможной справедливости и в отношении всей массы заключённых (осуждённых), и в индивидуальных коллизиях - особенно в конфликтных вспышках межличностных разборок, которые составляли естественный режимный фон внутрилагерного бытия и обусловливались неустранимым психологическим состоянием преступных сообществ, сконцентрированных в зонах на предельно узких «пятачках» и запрограммированных на агрессивные способы решения своих проблем и прихотей.

Для меня в юности таким «маяком», примером для подражания, стал лейтенант (в 40 с лишним лет) М.Ф. Лошак, ушедший на пенсию (в 1967 г.) всего лишь в звании капитана. Имея в своём образовательном багаже 6 классов сельской семилетки в 1920-е годы, он прошёл батрацкую «науку» у кулаков, потом службу в кавалерийских частях, далее - стрелком ВОХР и только в 1951 г. окончил одногодичные офицерские курсы в Калининграде. Уже в сорокалетнем возрасте ему доверили руководство лагпунктом спецстрогого режима с тяжелейшим, морально и педагогически запущенным, психологически крайне отягощённым контингентом -численностью около 500 человек. И здесь этот коммунист, которому Советская власть дала всё, что могла в то время, проявил особый талант и руководителя, и воспитателя - тонкого психолога и хозяйственника. О методах его работы писали газеты, ему вручались награды. (Надо, однако, заметить, что в советский период сотрудников пенитенциарной системы не баловали ни наградами, ни званиями. Имел место факт, когда боевой офицер-фронтовик В.И. Коростин телеграммой попросил Министра поздравить его с 12-летием службы в звании лейтенанта, на что пришёл ответ- поздравление с присвоением очередной звёздочки.)

И далеко за пределами Пермской области заключённые по своей «почте» передавали личностную характеристику - в своём понимании - сурового, требовательного, но справедливого «хозяина» в таёжных глубинах Усольлага, который понимал их - в меру служебной необходимости - и которого понимали они. Например, никто не пожаловался в «верха», когда он при проверке пищеблока обнаружил ополовиненный говяжий окорок и, взяв за конец «оструганную» кость, вытянул ею по спине сменного повара. А потом с украденной филейной вырезкой на вытянутых руках заставил его продефилировать по жилым секциям зоны. И уголовная масса знала, что любой ловкач ответит за подобное «крысятничество» по всей строгости.

Всё это, в комплексе, обеспечивало в преступной среде спокойствие и стабильность, надёжную управляемость сложнейшим уголовным сообществом, живущим по своим неписаным понятиям и правилам, а также ежегодное перевыполнение государственного производственного плана. И даже общеобразовательная школа для спецконтингента работала без срывов: Михаил Фёдорович, будучи ответственным и за эту сторону деятельности своего ИТУ, сумел найти оригинальные и эффективные методы стимулирования посещаемости учебных занятий осуждёнными после рабочего дня на лесоповале и разделке древесины.

Дважды капитана М.Ф. Лошака переводили в неблагополучные подразделения - вначале с Першинского спецлагпункта на провальную Нюзьву (по известному в те годы почину ткачихи Валентины Гагановой), и этот лагпункт строгого режима спустя 3 месяца пришёл в рабочую норму - начал перевыполнять произведетвенный план. Прошло три года, и капитан Лошак снова был направлен на отстающий, с неблагополучной оперативной обстановкой, аналогичный лагпункт Ужгинку, которая уже через 4 месяца начала работать в нормальном ритме - с перевыполнением производственных заданий. А производственный план был законом и главным мерилом успешной деятельности любого трудового коллектива.

Всем пустолайкам, смеющим в своих лживых опусах оскорблять коллективы сотрудников исправительно-трудовой системы советского периода – офицерский корпус, вольнонаёмных работников, личный состав охранных подразделений – и обвинять их в укрывательстве от фронта в годы Великой Отечественной войны, а также людям, незнакомым с историей пенитенциарной системы, называю, в качестве примера, конкретные цифры: только из одного Усольского управления лесных ИТУ в первые же дни и месяцы войны добровольцами ушли на фронт сотни сотрудников, а всего за 4 военных года в действующую армию было направлено 3900 человек, в их числе 840 комсомольцев. Так, одним из первых ушёл на фронт и впоследствии погиб начальник оперативно-чекистского отдела В.А.Колос, в апреле 1943 г. управление проводило 20 коммунистов и комсомольцев в Уральский добровольческий танковый корпус. Целыми командами уходила на фронт молодёжь, а оставшиеся не жалели себя на трудовых вахтах: «Всё для фронта, всё для победы!»

Вот как рассказывает в своём письме заместитель политрука роты Карельцев о бывшем сотруднике Кокоринского подразделения С.Д. Гайнинцеве: «В 22 часа был дан приказ овладеть населённым пунктом, где противник сосредоточил главные силы отъявленных головорезов из дивизии СС «Мёртвая голова». Наша часть повела наступление. Болотом по-пластунски – на расстоянии 400 метров – подползли к передовой линии врага. С криками «ура!» гвардеец Гайнинцев первым кинулся в бой, увлекая личным примером остальных бойцов. Гайнинцев метким попаданием гранат выгоняет фашистов из блиндажа. Немецкий офицер, пытавшийся бежать, убит меткой пулей Гайнинцева. Не выдержав натиска, фашисты бегут, оставляя переправу и мост. На поле боя фашисты оставили до 200 эсэсовцев. Через несколько часов враг бросил танки и бронемашины. Завязался неравный бой. Ранен командир роты, и Гайнинцев принимает командование. Ему удаётся занять сопку, господствующую над полем боя. В этом бою он ранен. В этом же бою гвардеец убивает фашистского офицера и семь эсэсовцев. Гайнинцев представлен к правительственной награде».

Бывшие сотрудники - гвардейцы Уральского добровольческого танкового корпуса писали своим товарищам: «Теперь вправе заявить вам, что воинская присяга Родине, клятва уральцам и наказ трудящихся Урала нами выполняется. Мы высоко держим наше гвардейское знамя и с честью пронесём его по полям сражений за нашу великую Родину, её честь и независимость, за полный разгром немецко-фашистских полчищ, за изгнание с земли нашей. День нашей победы приближается! Множьте ряды бойцов трудового фронта, стахановцев Отечественной войны, поднимайте фронтовые бригады на новые трудовые подвиги за досрочное выполнение плана первого квартала 1944 года, и тогда мы вместе приблизим час окончательной победы!» (письма цитируются по историческому исследованию П.Н.Березина «Учреждению АМ-244 - свыше 50 лет»).

Два бывших сотрудника Усольского управления – коммунист К.Ф. Шувалов и 22-летний комсомолец А.В. Флоренко (посмертно) – стали Героями Советского Союза. В числе многих павших в боях погибли комсомолки – снайпер Муза Булатова и медсестра Наташа Плехова.

Несмотря на уход в действующую армию тысяч сотрудников, коллектив управления, напрягая все силы, обеспечивал выполнение всё увеличивающихся производственных заданий: в 1942 г. был достигнут рекордный объём заготовки и вывозки леса - 3004 тыс. кубометров. Например, только одна комсомольско-молодёжная взвод-бригада в составе 25 человек за годы войны заготовила 140 тысяч кубометров древесины (для вывозки её по железной дороге потребовалось бы 116 товарных эшелонов).

После войны вернулись в родное управление десятки уцелевших сотрудников, восполнив кадровый голод системы ИТУ. В их числе Ф.И. Воробьёв (командир разведроты), В.М. Журавлёв (командир разведвзвода), Ф.В. Леонов (морской десантник), П.Н. Суворов (пехотный командир), И.А. Семейкин (командир танковой роты), С.С. Челядинов (командир бронепоезда), П.Ф. Симонов (мальчишка-солдат 1926 г.р.) и десятки, сотни других фронтовиков. Читатель, Вы можете поверить, чтобы эти люди, прошедшие ад военного побоища, чудом уцелевшие в боях, знающие цену приказу и дисциплине, вдруг превратились в озверелых садистов, с утра до вечера - без перерыва на обед! - сладострастно мечтающих только о том, как бы кого-нибудь унизить, избить, помучить и даже расстрелять? Хочу задать вопрос и слизнякам-борзописцам «демократического» помёта: «Могли ли эти люди - израненные, пережившие сразу за несколько поколений, познавшие цену всему, за что они воевали, а также их товарищи - вдруг в одночасье стать кровожадными монстрами, какими вы их изображаете всюду, где только можете напачкать, напаскудить своими брехливыми измышлениями?» Ответьте если не мне, то хотя бы себе! Нет на вас креста, нет у вас стыда...

Однако пенитенциарная система продолжает функционировать и сейчас, ибо без неё ни одно государство существовать не может. И поскольку всё познаётся в сравнении, сравним некоторые моменты.

Служебную деятельность упоминавшегося выше капитана М.Ф. Лошака и руководимых им лагпунктов сравнивать с исправительными колониями нынешнего времени невозможно, потому что и из деятельности пенитенциарной системы, и даже из её официального наименования вычеркнута, изъята, устранена обязательная в советский период трудовая компонента, определяющая весь внутренний уклад и целевые установки трудовых коллективов. Кроме того, «демократурой» сломаны сильнейшие рычаги управления, воспитания и мобилизации коллективов личного состава - партийная, профсоюзная и комсомольская организации. Поэтому приведу - вразброс - некоторые иные красноречивые параллели.

Также упомянутый выше офицер-фронтовик (впоследствии полковник) Ф.И. Воробьёв 20 лет руководил Усольским управлением лесных ИТУ и ушёл на пенсию в 1980 г., кое-как построив себе домишко на берегу Сылвы и купив, по специальному разрешению МВД и региональных властей, автомобиль УАЗ. При этом на каждую дощечку он имел кассовый чек либо накладную - что, где, когда и по какой цене приобретено.

Начальник этого же управления в 90 годы генерал-майор А.М. Яборов очень быстро стал мультимиллионером, превратив управление - государственную структуру - в свою вотчину, обеспечил многими квартирами себя и родственников, а также иномарками и т.п. Сие можно объяснить, в ряду иных обстоятельств, тем, что в подчинённых ему подразделениях некоторые осуждённые могли отбывать наказание, не покидая своих роскошных пермских квартир и особняков... Это конкретные факты из уголовного дела, по которому был осуждён один полковник - начальник лесной колонии. А генерал, естественно, вышел из грязной воды сухим, беленьким и пушистеньким (но вскоре умер). И подобных параллелей можно привести бессчётно (!).

В Мошевской межобластной туберкулёзной больнице (на 600 коек) с начала 1970-х годов и до «катастройки» эффективно функционировали лечебно-трудовые мастерские - в кооперации с оборонным заводом г. Соликамска. Это было чрезвычайно выгодно заводу (не требовалось изыскивать производственные площади и жильё для десятков рабочих), экономике больницы, а также конкретным больным, у которых появлялась здоровая стимулирующая мотивация трудовой адаптации и приличный по содержанию лицевой счёт к освобождению из мест лишения свободы (месячная зарплата доходила до 360 советских рублей). А теперь? Эти лечебно-трудовые мастерские, как и налаженное взаимодействие с заводом и комбинатом «Уралкалий», давно разгромлены, почти не работает даже котельная, зарастают чертополохом очистные сооружения (с былой биологической очисткой сточных вод из больницы), в трущобы превращается жильё.

За 30 лет моей работы в этой больнице практически не было нарушений социалистической законности, хищений и иных преступных проявлений, а следовательно - и ни одного приказа о наказании. А допускаемые мелкие огрехи, подобные вышеупомянутым, пресекались оперативно и жёстко - в назидание другим.

Но вот та же больница - при расцвете «человецелюбивой» демократии. Два-три года назад из неё был незаконно освобождён, на полгода раньше срока, осуждённый - факт, немыслимый в продолжение всей моей службы. Причастного к этому ЧП заместителя начальника больницы по режиму и оперативной работе Полушкина тихо отправили на пенсию (правда, по имеющейся информации, лишив сертификата на получение квартиры), но сейчас он уже, как и следовало ожидать, продвинут и избран главой местной администрации. Очевидно, с перспективой повышения в этой весьма «хлебной» сфере – иных туда сейчас не берут! В июле т.г. задержан с поличным – при получении денег от незаконно освобожденного субъекта – и водворён в следственный изолятор оперативный работник больницы. Но тут, как говорится, ежу понятно, что один он обеспечить незаконную процедуру освобождения не мог, и, поскольку уже находился в оперативной разработке милиции, речь пойдёт, несомненно, не об одном, разовом соблазне. Будут и другие действующие лица.

А что же прокуратура? Где она была, куда смотрела? Это очень интересный вопрос... По-видимому, надзирающего за больницей работника прокуратуры г. Березники господинчика К. занимали в больнице совсем другие проблемы. Дело в том, что в последние годы службы мной, после многолетних усилий, была решена проблема финансирования капитального строительства лечебных корпусов, жилья для сотрудников, детского комплекса (с бассейном), котельной и ряда других коммунально-бытовых объектов больницы и посёлка для сотрудников. Огромную помощь и поддержку в этом оказали председатель Пермского облисполкома В.И. Петров и его заместитель А.А. Кочков: в июле 1991 г. облисполкомом было принято решение о выделении на развитие больницы – целевым назначением – 1600 тыс. рублей. Параллельно этим очень длительным хлопотам, чтобы не терять время, мы заложили фундамент детского комплекса (примерно 160 фундаментных блоков) и приобрели 65 аэродромных плит для благоустройства улиц. Но тут грянули августовские события, после которых не стало ни облисполкома, ни его судьбоносного для нас решения... Блоки больше 15 лет пролежали в земле, старый детский сад и ясли просто ухарски ликвидировали и снесли, аэродромные плиты на одну треть разбазарили. А примерно год назад фундаментные блоки вырвали из земли и увезли в пользу надзирающего прокурора, туда же отбыли и три или четыре десятка оставшихся плит (цена одной плиты - 19000 рублей, каждый блок стоит не намного дешевле). Однако в больнице – бюджетной организации, давно потерявшей даже доходы от трудовой терапии (лечебно-трудовых мастерских) – эти миллионные ценности, оказывается, нигде не числились... Вот повезло прокурору! До нарушений ли, до взяток ли тут в подопечном учреждении, которое так аппетитно, вкусно и сытно угощает?

Но если называть вещи своими именами, в данном случае имеет место многоходовая преступная махинация, в результате которой неведомым образом выведены из-под контроля и исключены из всех бухгалтерских учётов достаточно крупные материальные ценности. А затем похищены и кощунственно присвоены тем, кто по долгу службы обязан контролировать соблюдение законности в любых её видах. И даже если бы речь шла о приобретении этих железобетонных изделий за деньги, такая сделка с неторгующим и ничего не производящим бюджетным учреждением ни морально, ни юридически не оправдана, поскольку обусловливает более чем сомнительную меркантильную связь надзирающего прокурорского органа с подконтрольными ему лицами. Под чьим же руководством осуществлялась эта «операция»?

И если взять сейчас любую управленческую структуру в уголовно-исполнительной системе, как и в любой судебной либо прокурорской, армейской сфере, бумаги не хватит для описания «подвигов» куда похлеще приведённых мной. А снег и сажа, земля и небо, лёд и пламень - увы! - несравнимы...

Вот куда надо бы смотреть сонмищу обличителей из журналистского цеха, а не заниматься гробокопательством и очернением прошлых десятилетий и людей, всей своей жизнью доказавших верность служебному долгу и высшим идеалам, на которых они были воспитаны с детских и юношеских лет.

В.М. КОВАЛЕВ

 

«ДЕМОКРАТИЧЕСКИЙ» НОВГОРОД

Одной из самых ненавистных либералам фигур остается (первый после Сталина) Иван Грозный. О, да! Палач он будь здоров! Неисчеслимы его преступления перед этими «деятелями».

Подумать только - разогнал Думу, где сидели и благоденствовали говоруны (по сути такие же либералы или трусливые воры или те и другие в одном лице), учредил первое НКВД (пардон, опричину, которая не особо глядела на боярское происхождения и кошельки), и, наверное, самое главное – уничтожил идеальный город-государство таких говорунов - Великий Новгород, – по «вздорному» обвинению в измене...

Представьте себе - город демократического правления... Всенародные референдумы-вече...

Но все это является бредом чистой воды! Демократией и всенародными референдумами там и не пахло, а вот какой смрад оттуда доносился, внюхаемся посильнее...

Прежде всего разберем вопрос о демократии. Тут, да, я соглашусь, демократия была именно такая, как ее представляют нынешние дерьмократы-либерасты. Вечевая площадь перед Софийским Собором была невелика размером - 1500 квадратных метров, и на ней могли поместиться максимум человек 400-500. Пусть вас не удивляет такая цифра - надо оставить место для президиума (тысячник с телохранителями и место для выступлений). А теперь внимание: Новгородскую республику всегда называли городом «300 золотых поясов» - это были купцы (нынешние олигархи по кутежам и, особенно, по способу зарабатывания гривен, о чем я скажу несколько позже). Получается, что на крестьян - низший класс и ремесленников, - класс средний (они создают средства производства и предметы роскоши) приходится намного меньше мест - максимум 200, а то и все 100. То есть народ никакой реальной власти не имел, а проблемы либо забалтывались, либо решались в пользу олигархов. Именно в руках купцов было 60-80 процентов голосов. Для принятия решения вполне достаточно.

А как же Александр Невский, спросят меня? Как ему удавалось победить их при столь неравных шансах? Это объясняется достаточно просто. Немцы и шведы грабили в том числе и купеческие караваны, чем приводили тогдашних олигархов в ярость. А Александр, быстро смекнувший что к чему, попросту пообещал «замочить беспредельщиков» и за некоторый процент вернуть товары владельцам. Вот пострадавшие и «кинули» своих коллег по бизнесу. Капиталист пойдет на что угодно, чтобы вернуть утраченное. А тут можно в суматохе и кусок дополнительный откусить...

Это - демократия? Ага, она самая, либерально-олигархическая.

Второй вопрос, не менее интересный. А легитимна ли вообще Новгородская Республика? Да, говорят либералы, но я говорю - нет!!! Думаю, что любому образованному человеку известна такая общность людей, как «ушкуйники». Для несведущих или забывших поясню, что это были пираты, которые на ладьях (ушкуях) совершали лихие набеги на соседей. Разумеется, с согласия и при активной финансовой помощи негоциантов из числа «золотых поясов». Своеобразные то ли «частные армии», то ли откровенные бандформирования. Все бы ничего, только вот претензии соседи предъявляли не к Новгороду, а к Москве. (Как и сейчас с Чечней, которая вроде и в составе, а на деле сама по себе.) И сколько раз русские люди платили своей кровью за эти «проказы» олигархов, думавших только о деньгах и не более того. Сколько раз татары жгли Русь за каперские набеги ушкуйников? Вот то-то! К тому же порой купцы «борзели» настолько, что грабили и московские купеческие караваны. Давно надо было навести «конституционный порядок», да вот соседи не давали. А после Казани и Астрахани и время, и силы нашлись.

Но не только политические цели преследовал этот поход, о нет! Дело в том, что мораль новгородцев сильно изменилась со времен Невского и его сына Дмитрия... Ко времени правления Ивана Васильевича в сознание новгородцев активно стали внедряться две опаснейшие религиозно-фашистские ереси, развитие и продвижение которых вполне могло стать началом конца Руси!

Первая - жидовствующие. Это откровенные сектанты, которые стали активно заменять православие некоторыми иудаистскими ритуалами вроде почитания субботы и другими.(см. Малый энциклопедический словарь Брокгауза и Ефрона. Он даже в Интернете есть - http://slovari.yandex.ru/dict/brokminor/Ж/10?q=) Но не эти ритуалы были страшны и даже не то, что основателем этой секты энциклопедисты считают некоего еврея, а то, что учение пришло из ЗАПАДНОЙ ЕВРОПЫ и объявляло не принадлежащих к нему еретиками. Они резко отзывались по поводу любых иноземцев, к которым причисляли как татар с башкирами, так и русских жителей других русских городов.

Второе направление - софийствующая новгородская интеллигенция. София - «мудрость» в представлениях тогдашних интеллигентов подпирала веру в Святую Троицу, так как добавляла четвертый элемент в триумвират (Отца и Сына и Святаго Духа). Для несведущих поясню, что четвертый элемент - это католическо-униатскоий догмат. А униатство было и остается врагом православия. Иван Грозный был истово православным человеком. К тому же софийство основано на Каббале (в каноническом тексте Библии она не упоминается). Кстати, большинство историков еще царского периода, вроде Соловьева (автора так называемой «науки о Софии»), были последователями этих софийствующих граждан. Понятно, откуда ветер дует?

И эта группировка постепенно захватывала умы граждан Новгорода. Дошло до того, что даже в бой они шли не с именем Господа, а с просьбами о покровительстве «Софии», и в быту особенно подчеркивалась «особая роль» новгородцев в плане владения Земным и Небесным царством. То есть исповедовался откровенный фашизм с прицелом на подрыв православной веры на Руси. Как там сказал Алоизович? Пусть каждое село имеет свое представление о Боге?..

Как видим, Новгород не был «белым и пушистым», наоборот, это было агрессивное государство-хищник, которое надо было уничтожить, пока оно не уничтожило Русь.

А. УЛИТИН, г. Горький

 

 ОБЪЯВЛЕНИЕ

Вышла аудиокнига Юрия Мухина «Средства массовой брехни»

Аудиозаписи книг писателей-патриотов практически не распространены. Но диски с аудиокнигами становятся все более популярными. Подобный формат восприятия информации не только удобный вариант (для прослушивания в машине, на даче, в свободное время), но и, подчас, единственная возможность ознакомиться с творчеством любимых писателей (для незрячих и слабовидящих людей, инвалидов…). Поэтому выпуск аудиоверсии одной из последних книг известного писателя, бывшего главного редактора газеты «Дуэль» Юрия Мухина «Средства массовой брехни» должен стать новым этапом развития патриотического информационного поля. Предлагаемая аудиозапись выполнена профессиональным актером, продолжительность записи 13 часов. Теперь книгу можно не только читать, но и слушать.

Приобрести аудиокнигу можно в редакции газеты «К барьеру!», интернет-магазинах «Делократ» и «Политкнига».