В ту пятницу играли «Ястребы». И я в этот день не могла думать ни о чем другом.

— Тарани?

— Ммм?

— Я вернулась.

— А, хорошо…

Это была Вилл. Она бегала за сумкой со спортивной одеждой, которую забыла в раздевалке. Все правильно. Я надеялась, что Себ Кейн выйдет сегодня на площадку, вроде бы его травма уже совсем прошла…

— Всё, можем ехать, — сказала Вилл.

Я перевела взгляд вниз, на велосипед, который держала за руль. Он был ярко-красным. Стоп, это же не мой велик, а Вилл! Ах, ну да, она ведь просила меня посторожить его… У Кейна был особый мягкий стиль игры, казалось, что он танцует, но на самом деле…

Вилл аккуратно высвободила руль из моих рук и как-то странно посмотрела на меня.

— Тарани, с тобой все нормально?

— Конечно. — Почему это она спрашивает?

— Просто у тебя такой вид, будто ты витаешь в облаках. И Хай Лин сказала, что ты неправильно решила уравнение. Я никогда раньше не слышала, чтобы ты делала в математике ошибки. Похоже… что ты находишься в трансе или что-то вроде того. Или под заклинанием.

Для Вилл это была не шутка. Она — это буква «W» в группе W.I.T.C.H. А я — буква «T». И мы были не просто девчонками, а чародейками, Стражницами Кондракара. Это было самым важным делом в жизни, иногда веселым и приятным, а иногда трудным и опасным… Но сейчас мне было не до того.

— Сегодня играют «Ястребы», — сказала я.

— А, вот оно что, — понимающе протянула Вилл. Она изучила меня довольно хорошо. — Не больна, не в трансе, крыша не поехала. Просто у тебя баскетбольная лихорадка. Ты пойдешь на матч?

— Питер достал билеты, — блаженно кивнула я.

— Хороший у тебя брат, — в голосе Вилл послышалась завистливая нотка, она-то была единственным ребенком в семье.

— Угу, самый лучший.

Но когда я пришла домой, никакой брат меня там не ждал. Ни хороший, ни плохой. Только сообщение на автоответчике.

— Привет, сестренка. Прости, что я еще не дома, Ты можешь мне перезвонить? Кое-что произошло. Не волнуйся, игра не отменяется, ты просто перезвони мне. Диктую номер мобильника…

Меня кольнуло какое-то противное предчувствие. Кое-что произошло. Ну, конечно. Я готова была поспорить на свой билет на «Ястребов», что этим кое-чем была Сюзанна, красотка ростом за метр восемьдесят (вместе с каблуками), такая, что рядом с ней обычные модели просто отдыхают. Не то чтобы я ее ненавидела, просто несправедливо, что некоторые рождаются такими идеальными. И пронырливыми. Ну, ладно, признаюсь, я в самом деле ненавидела ее. Некто не должен иметь все на свете, это нечестно.

Я взяла телефонную трубку и с отчаянно колотящимся сердцем набрала номер Питера.

— Алло, Питер?

— А, привет, сестренка. Извини, но получилось так… ну, в общем, я обещал, что отвезу Сюзанну к отцу, так что я не смогу заехать за тобой. Давай ты подъедешь к «Гнезду» на автобусе? Деньги на проезд я потом верну. Сможешь?

— Постараюсь.

— Тарани, мне правда очень жаль.

— Да ладно. Только ты не опаздывай, слышишь?

— Ну, конечно, нет. Целую, сестренка.

— Пока.

И он повесил трубку.

Итак, я надела свою желто-зеленую ястребовскую куртку, и желто-зеленый ястребовский шарф, и желто-зеленую ястребовскую кепку, и еще кроссовки с желто-зелеными шнурками.

Доехав на автобусе № 24 до «Гнезда», штаб-квартиры «Хитерфилдских Ястребов», я стала ждать. Я ждала… И ждала… И ждала…

Я не слишком-то нервничала. По крайней мере, сначала. Питер из тех, кто вечно приходит в последнюю минуту, но никогда по-настоящему не опаздывает. Но, кажется, сегодня он решил сделать исключение. Люди рекой текли в ворота, некоторые были в желто-зеленых кепках, другие носили голубые и серые цвета «Гигантов Серебряной бухты». Везет им! У них у всех были билеты… А мой билет был у Питера. Постепенно поток превратился и ручеек. Потом у ворот остались только я, контролер и мерный шум осеннего дожди. Из зала доносился гул толпы и крики громкоговорителей, объявлявших игроков, которые появлялись на площадке.

— Вы будете заходить, мисс? Питера все еще не было.

— Понимаете, у нас есть билеты, — сказала я, потеряв всякую надежду дождаться брата, — но мой брат опаздывает. Может, я могла бы… — я запнулась и умокла. Лицо мое горело от волнения и стыда. Контролер с любопытством разглядывал меня.

— Полагаю, билеты у вашего брата? — наконец спросил он.

Я молча кивнула, сверля взглядом спои кроссовки. С желто-зелеными шнурками. Я готова была убить Питера.

— Если бы вы только пустили меня внутрь, за ворота, я бы не пошла на трибуны, просто постояла бы, а когда придет брат…

— Извините, — прервал меня он. — Это невозможно. Но если брат все же появится, я пущу вас и перерыве между таймами.

С этими словами контролер захлопнул и запер ворота.

Мне ничего не оставалось делать, как стоять там дальше и мокнуть. Если ты чародейка, владеющая силами Огня, в этом есть и свои недостатки. Моя магия заключалась в основном в визуальных эффектах. Эх, если бы я была Ирмой. Ей достаточно было бы просто закрыть глаза, скрестить пальцы и пожелать, и контролер впустил бы ее в зал. Или, например, была бы я Корнелией! Она бы только на секунду сморщилась и зажмурила глаза, а потом — раз! — и замок открылся бы сам собой. А что я? Я могла только заставить все вокруг на несколько мгновений загореться. Одни только спецэффекты, никакой от них пользы…

К перерыву между таймами Питер не пришел. И еще через двадцать минут его тоже не было. Моя ястребовская куртка намокла, облепила плечи и стала похожа на половую тряпку. Краска на моих новых шнурках оказалась непрочной, и теперь на белых тряпичных вставках кроссовок красовались зеленые пятна.

Время от времени из зала слышались ликующие вопли — это взволнованные и разгоряченные фанаты «Ястребов» наблюдали за тем, как Себ Кейн проводил одну из лучших игр в своей спортивной карьере. А я тем временем стояла за дверями и усиленно зарабатывала насморк. Наконец мне те надоело, и я поплелась к автобусной остановке, изо всех сил пытаясь сдержать слезы.

Тут к остановке подъехала машина и остановилась рядом со мной. Это была машина Питера.

— Тарани! Сестренка, я так виноват! Прости, прости меня.

Я ничего не ответила. Просто продолжала идти дальше.

— Послушай, у меня сломалась машина, я ничего не мог поделать…

По мне, так машина выглядела целехонькой. Может, конечно, он ее быстро починил. Но больше было похоже на то, что он никак не мог расстаться с Сюзанной Супермоделью.

Питер вылез из машины и встал передо мной. Мне пришлось остановиться, иначе я бы в него врезалась.

— Я возьму билеты на следующую неделю, обещаю!

— Они будут играть в другом городе, — возразила я.

— Ну так поедем туда. Устроим себе маленькое путешествие.

Я всхлипнула.

— А что если твоя машина снова… сломается? Она ненадежная. Как и ее хозяин.

— Я же извинился!

— Иди извиняйся перед кем-нибудь еще. Я не хочу с тобой разговаривать. — Задев Питера плечом, я прошла мимо, к автобусной остановке.

— Не глупи, Тарани. Ты промокла. Полезай в машину!

— В эту развалину? Нет уж, спасибо. Я лучше подожду нормального не сломанного автобуса.

Ох, как было бы хорошо, если бы 24-ый автобус подошел прямо сейчас. Если я останусь здесь, Питер заметит слезы, с которыми я больше не могла бороться.

Я почувствовала, что он схватил меня за руку и потянул назад.

— Тарани, такие вещи иногда случаются. Прости, что это произошло именно сегодня. Я знаю, как ты расстроена. Я бы тоже на твоем месте переживал. Но это всего лишь одна игра! Перестань вести себя как ребенок и полезай в машину. Мы оба уже вымокли до нитки.

— Я веду себя как ребенок? — я не на шутку разозлилась. — Это я-то веду себя как ребенок? По-моему, я как раз достаточно взрослая, чтобы приходить на встречи вовремя. И достаточно взрослая, чтобы думать о чувствах других людей. Уж я-то не трачу время на обжимания с какой-то дурацкой Сюзанной, дав обещание сестре!

— Сюзанна тут ни при чем…

— Ну да? Ты что, думаешь, я совсем дурочка? Уходи! Убирайся! Не хочу тебя никогда больше видеть!

Дождь прекратился. На мгновение мне показалось, что мир вокруг вздрогнул. Остальные злые слова замерли у меня на губах. Я, как громом пораженная, уставилась на Питера.

Чародейки никогда не должны говорить подобных вещей. Особенно в гневе.

Ирма однажды сказала Мартину, нашему однокласснику: «Исчезни!» И он на какое-то время сделался невидимым. Люди пытались сесть на тот стул, где сидел он, или пройти сквозь него.

Но то, что сказала я, было еще хуже. Почему никто меня не остановил?… Мы с девчонками успели убедиться, как опасно желать кому-то зла. Я предупреждала Ирму об этом миллион раз. А теперь сама заявила, что никогда больше не хочу видеть собственного брата.

В горле у меня пересохло. Я во все глаза пялилась на Питера. Не начал ли он исчезать? Не стали ли его контуры слегка туманными? Да нет, он стоял на месте, такой же как и всегда. Только обиделся — я видела это в его глазах.

— Садись в машину, — повторил он.

— Питер, я не хотела…

— Тогда не надо было так говорить. Да, в этом Питер был прав. Он даже сам не знал, насколько прав. Мы проехали молча несколько кварталов. Потом Питер потянулся и мягко ущипнул меня за плечо.

— Эй, мисс Петарда, он часто называл меня так, особенно когда я выходила из себя и взрывалась. Не будь такой мрачной, это еще не конец света.

— Питер, прости, мне так жаль…

— Да, мне тоже.

Установившаяся после этого тишина была уже не такой напряженной. Но я все равно чувствовала себя виноватой и ужасно нервничала. Я не должна была так говорить. «Уходи! — сказала я ему. — Убирайся! Не хочу тебя никогда больше видеть».

Питер по-прежнему был рядом. Ничего плохого не произошло. Так почему я не могла избавиться от ощущения, что кто-то слышал, как я произнесла эти ужасные слова?…

Той ночью мне приснился сон. Меня вертело. Я плавала по кругу, сначала медленно, потом все быстрее и быстрее, как будто попала в огромный водоворот. «Меня куда-то засасывает», — подумала я. Невидимые потоки бросали меня туда-сюда, тащили, а в центре водоворота меня что-то поджидало. Что-то древнее. Что-то голодное. Что-то, что долгие века таилось там, слушало и ждало. Я задрожала.