В обратной дороге надоедливые спутники едва не довели его до настоящего сердечного приступа бесконечными нотациями, «разбором полетов».

— Вот вы, Юрий Ильич, высокомерно относитесь к нашим советам и пожеланиям, — нудил, горестными морщинами покрывая геройское свое лицо, Игорь Васильевич, — а мы же ведь типа не от себя по жизни выступаем конкретно…

— Nothing personal, — надув губы, вставлял пухлощекий Сергей Иванович в старобандитский, свободное знание которого неожиданно обнаружил Игорь Васильевич.

— Молчи, Сергей, — раздражался старший, — отвали со своей культурой, тут чисто по понятиям развести надо… Да, Юрий Ильич, огорчили вы нас и в нашем лице всю многострадальную Родину, великую Россию, единое наше с вами эсэсэсэр…

— Позвольте, я конкретизирую, — опять влезал молодой. — Вот, например, вы в своем блестящем выступлении утверждали, что политика и движение народных масс не всегда…

— …и не только, — быстро вставлял Игорь Васильевич.

— …и не только определяются экономическими факторами. Да как же вы могли так?! — парень едва не плакал. — А инвестиционный климат? А вызов, который нам предлагает новое позиционирование финансовых потоков? А транзакционные издержки? А…

— Вот без учета транзакционных-то херня и получилась, — мрачно подтверждал Игорь Васильевич. — И объективно вредная для страны херня, чуждая нашим традиционным народным ценностям. У нас инвестиционный климат какой? Резко-континентальный и соборный. А у них? Морской у них, сырой и теплый, они Гольфстримом пользуются в ущерб большей части теплолюбивых народов мира. Поэтому у них свой путь, а у нас — свой, особый…

— У нас и колея шире, — снова перебивал Сергей Иванович, — помните, в Бресте вагоны переставляли? Вот видите! А вы с этим… с предателем макрополитических…

— …и геоэкономических, — вел второй голос Игорь Васильевич.

— …и геоэкономических наших православянских исконных исторически сложившихся интересов, с этим наемником атлантизма, откровенничали!!!