Помнится, на заре нашего тинейджерства в «грозовые восьмидесятые» одна знакомая барышня со всей серьезностью рассуждала, что такое пятилетняя разница в возрасте между партнерами: «В его молодости были популярны «Битлы», а в нашем — нет, он другую музыку слушал, другую одежду носил — ну как его поймешь?» Действительно, застряв в «музыкально-дизайнерских убеждениях» временного отрезка протяженностью в 10–15 лет, можно вообще выпасть из хода времен, и жизнь прожить, сидя в «пирамидах» перед магнитофоном с записями Пугачевой и Леонтьева, не откликаясь на прочие раздражители. Только это выглядит как искусственная кастрация собственного разума, как паранойяльная фиксация. Мы помним, конечно, хиты нашего детства. Но это не означает, что они — наше все. Они не замещают индивидуальности и не ограничивают восприятия. И отношения с людьми мы строим, не ориентируясь на то, каковы их взгляды на творчество «ABBA» и «Boney-M». Вот почему стерве кажется, что брак, независимо от разницы в годах, вряд ли стоит основывать на «возрастной субкультуре». Иначе, действительно, союз окажется непрочным, богатым конфликтами и жидковатым по части взаимопонимания между супругами — ведь контактировать, в принципе, будут не люди, а субкультуры, из которых одна вытеснила и сменила другую. Ну, и какой, спрашивается, исход грозит этим «взаимоотношениям»?

Притом разновозрастные браки могут выступать в разных амплуа: и в роли средства для решения финансовых проблем, и как симптом формирования межличностных отношений. Второй вариант относится к тем случаям, когда человек ищет партнера для совместной жизни, а не для воспроизводства крепенького, «брудастого» потомства. И все-таки вступающих в разновозрастный брак часто, слишком часто укоряют в расчетливости и корыстолюбии. Хотя союзы по расчету в среде ровесников также совершаются с завидным (или с незавидным?) постоянством. Откуда же укоры в адрес людей, преодолевших пресловутый «конфликт поколений»? Да дело-то не в тех, о ком говорят, дело в тех, кто говорит. Если нет возможности понять какое-то явление, поневоле изобретается примитивное, одномерное, травестированное объяснение, которое легко укладывается в массовом сознании. Индивидуальные пристрастия двух личностей в таковое не помещаются, а расчет — запросто. Таким образом общественное мнение старается объяснить непонятное для себя явление.

По той же причине любой паре, в которой присутствует разница в возрасте, «доброжелатели» охотно приводят статистику, данные которой гласят: в разновозрастных браках большой процент разводов — до 60. Так то процент, а не риск. Риск не более, чем в обычных. Просто когда распадается подобный союз, все, как правило, пеняют не на реальную причину развода, а на возраст. Причем этим грешит не только общественное мнение, но и сами разновозрастные брачующиеся. Разница в возрасте начинает играть роль того самого «пионера, который в ответе за все». Предположим, при выборе партнера главную роль сыграл не личностный подход, а нечто другое, не имеющее отношения к личности: поиск возможности быстро наладить «матобеспечение» и карьерный рост; или тоска по папеньке, некогда ушедшему от маменьки в другую семью; или желание омолодиться за счет «энергетики» партнера. В любом случае, после «отработки» мотивации сам партнер становится не нужен и не интересен. Следовательно, развод пришел, как тот самый, ну… которого не лечат. И вопрос не в том, что имелась разница в летах, а в том, чего не имелось — искреннего интереса к своей «половине». Аналогичное положение могло сложиться и между сверстниками. Элементарно, Ватсон!

Честно говоря, особое отвращение вызывают люди, незатейливо вознамерившиеся «омолодиться». Когда выбор делается под влиянием обезличенного «притяжения юности», получается тот самый сюжет, над которым человечество смеется веками: водевиль, где старая развалина в эротическом угаре козелком скачет за юным «предметом страсти», теряя по дороге вставные челюсти, парики, костыли и пенсне. Взаимоотношений нет, а есть попытка «взбрыкнуть напоследок». В этом неприязненном чувстве смешивается сразу несколько компонентов: использовать партнера, словно средство Макропулоса или крем для лифтинга, — явный признак неуважения; подпитываться энергией близких — «родственный вампиризм», первейший признак старости; да и желание омолодиться — симптом того, что идея сама по себе неудачная. Почему? Да потому, что большинство людей, способных вступить в разновозрастный брак, просто ощущают себя «иначе», вот и живут в ритме более молодого возраста. Старый хрыч (хрычовка), желающие омолодиться, но не имеющие для того необходимого «внутреннего резерва», не выдерживают «молодежного» ритма жизни. Попробуют, но, как писал Михаил Жванецкий, «и, в общем, всегда обратно». Или обзаводятся молодым партнером, который по своему темпераменту и психологическим установкам в большей степени соответствуют пожилому возрасту, нежели своему собственному. Так что получается: разновозрастный брак есть, а неравенства — нет.

Ситуация, когда старший партнер в разновозрастном браке чувствует себя гораздо моложе и бодрее представителей своего поколения, — совершенно иная. Хотя, с точки зрения науки статистики, которой индивидуальные особенности пофигу, все обстоит аналогично: разница имеется? Имеется? Какого… опроса надо? Но стерва советует: приглядись. Не делегируй свое мировоззрение социологам и социопсихологам. Можешь быть уверена: они не потянут. А вот посмотрев собственными глазами, ты наверняка увидишь человека, которому трудно общаться с однолетками, несмотря на общие «теплые воспоминания о бесправном детстве». Психологически тягостно. Слишком уж он (она) любит жизнь. Подыскать в своем кругу такого же «отщепенца» противоположного пола, да к тому же одной возрастной категории — задача практически невозможная. Во всяком случае чрезвычайно затруднительная. И вот: сей «отступник», не склонный к старению, обращает свой взор на представителей другого поколения — того самого, которое ему больше импонирует. Здесь и находит себе партнера. Но опять-таки, не по «возрастным данным», а по личностным свойствам.

Это и есть главный подводный камень разновозрастных браков: старший по возрасту партнер воспринимает молодой темперамент и эмоциональный настрой младшего партнера как проявление уже сложившейся личности. Естественно, возникает уверенность, что младший будет существовать со старшим в определенном «градусе» отношений. Бывает, что все получается. А бывает и иначе. И тот, кто моложе, перейдя определенный рубеж, меняет возрастной набор черт на личностный — иными словами, начинает стареть, «терять обороты» и перестает соответствовать своему старшему партнеру. Более того, начинает от него уставать. Союз, естественно, распадается. Старший из супругов впоследствии совершает еще ряд проб и ошибок, пока либо не найдет подходящий вариант, либо не разочаруется в жизни и любви.

И со стороны представителя молодого поколения можно видеть те же проблемы: недовольство контактами в среде сверстников, отчего и появляется интерес к старшей возрастной группе. Молодежь так же ищет избранника «по себе», с которым комфортно общаться. Причем ровесники любимого человека, бывает, кажутся старообразными и скучными. Но ведь необязательно «вписываться в поколение» — достаточно наладить контакт с тем, кто тебе лично дорог и интересен. Разновозрастные браки чаще случаются в той среде, где на почве общих воззрений и дел взаимодействуют люди разных возрастных категорий: научно-исследовательские учреждения, богема, шоу-бизнес и т. д.

В тех же социальных группах нередки браки между молодыми людьми и зрелыми женщинами. У нас в России это, как было сказано, расценивается как личная экологическая катастрофа. Хотя количество разновозрастных браков, где женщина старше на 10 и более лет, неуклонно увеличивается, несмотря на недоброе ворчание «вышедших в тираж» бабулек и дедулек. Сие есть плоды цивилизации: сегодня продлевается «дееспособный возраст» женщины, ее молодость и привлекательность. Когда появилось понятие «бальзаковского возраста», оно касалось дам лет 35. Сегодня эта категория «перевалила» за сорокалетний рубеж — закономерное явление при современном уровне косметологии и продолжительности жизни.

Тем более, что находясь пике сексуальности — между 30 и 40 годами — замужняя женщина, как правило, вынуждена «пересекать сексуальную пустыню». Что это за место такое? Неуютное, прямо скажем. В это десятилетие наши сверстники (особенно это касается лиц мужского пола) чрезвычайно озадачены своей карьерой. Или финансовыми проблемами. Они пашут, гребут, молотят и доят с такой интенсивностью, что семейная жизнь приобретает характер и вид полудохлой скотины, переживающей катастрофическую бескормицу. Ее, бедняжку, впору к потолку на ремнях подвешивать, как в старину делали: если несчастная животина ляжет, то уже не встанет, пардон за двусмысленность. К тому же супруги знают друг о друге все — или думают, что знают. Это десятилетие семейной скуки, когда личная жизнь кажется чем-то неважным — ее, дескать, можно отложить и «на потом». Но, бывает, никакого «потом» не существует. Партнерам становится настолько скучно друг с другом, что они принимаются «раскрашивать» свое беспросветное существование ходками «налево». А к сороковнику поспевает душевное состояние, названное психологами «семилетием безумия» — кризис, вызванный ощущением надвигающегося старения. Профессиональными достижениями его не снимешь. Нужны чувства и впечатления другого рода — и тогда сорокалетние обращаются к тем, кто гиперсексуален и полон надежд на любовь, на безумства и на всяческие «полеты в стратосферу» без помощи шаттлов.

Разумеется, боязнь старости способствует совершению разных глупостей: идет поиск «омолаживающих средств» в мини-юбках и тугих джинсиках; наступает сезон «гормональных штормов»; повышается интерес к «радостям жизни». В этом состоянии легко промахнуться и принять очередную «болезнь детского возраста» за возвращающуюся молодость. Но свинкой и ветрянкой, как известно, можно заразиться и в зрелые годы. Это пройдет, если лечить. В отличие от любви и в отличие от контакта между личностями, а не между поколениями. Вот почему разновозрастные союзы нельзя «валить» в одну кучу — как и любые другие человеческие отношения, они бывают очень разными.

Есть, конечно, повышенная опасность ошибки для разных психологических типов. Дамы, в чьей натуре доминирует Пятачок, часто ищут в партнере защитника и «папочку». Тигры и Винни-Пухи склонны к «супружескому экстриму», к поиску «незабываемых ощущений» в бурном романе. Крошка Ру, которой жизненно важно восхищение, может «запасть» на партнера, который проявляет соответствующее отношение — и неважно, сколько ему лет. Кролики склонны следовать излюбленным образцам: если их кумир, например, заключает разновозрастный союз, им тоже захочется попробовать. Кролика, кстати, может обаять и привлечь «авторитетная особа». А Ослика Иа-Иа — нестандартное поведение. Пусть оно и будет нестандартным исключительно для людей его возраста, а для молодежи — чем-то весьма тривиальным. В любом из перечисленных случаев присутствует один и тот же симптом: интерес вызывает не человек как таковой, а субъективные эмоции, сопровождающие его появление. Если со временем эмоции поблекнут, сам «предмет страсти» становится неинтересным, обыденным. Любовь прошла, угасли свечи, пришли полотеры, бал окончен. Но все могло бы быть по-другому! Если партнер действительно дорог и любим.

Словом, стерва советует женщинам не порицать разновозрастные союзы, а воспринять эту информацию спокойно и позитивно. Как хорошую возможность для себя, любимой. Женщина «за сорок» обретает самостоятельность и независимость. Она реализовала себя в карьере, но не потеряла интереса к личной жизни. Несмотря на жуткое выражение «старородящая» (которым, кстати, только у нас в отчизне и пользуются), в эти годы вполне возможно произвести здоровое потомство. И опять-таки, при соблюдении уже упомянутых правил (а именно взаимного индивидуального интереса) для такой дамы муж — не сынок, сменивший мамочку, а полноценный партнер. Так же и с человеком, старше на 10 и более лет. Ищи в избраннике не «сопровождающие ощущения», а личность — и все у вас наладится. А сплетники и сплетницы… Что ж, на чужой роток не накинешь платок. Кляп тоже не поможет. Плюнь и забудь. Твоя жизнь — только твоя. Никакие статистики-социологи ее за тебя не проживут. «Общественное мнение» никому из нормальных, уверенных в себе людей не указ, по крайней мере в личной жизни.