Какие идеи закладывались в идеологию административных реформ Петра I?

С тем, чтобы понять и оценить замыслы Петра I по переустройству системы управления в Российском государстве, необходимо проследить, как формировалась его жизненная концепция о предназначении царя и подчиненного ему государственного аппарата.

Как известно, теоретиком абсолютизма в России архиепископом Феофаном Прокоповичем была выдвинута доктрина «образцовой, высшей обязанности» царя на его «службе». Самодержец, согласно идее Феофана, поставлен на вершину «чинов», является высшим «чином», в который его определил сам бог, поручив ему нелегкую «службу» управления подданными. Для осуществления этих божественно-бюрократических обязанностей царь должен, по мысли Феофана, иметь абсолютную власть, а именно: «власть законодательную крайне действительную, крайний суд взносящую… а самую ни каковым же законом не подлежащую».

Рассуждения Феофана Прокоповича о предназначении власти монарха были схожи и, скорее, отталкивались от тех идей, которыми жила правовая и философская мысль эпохи европейского рационализма XVII в.

Важно, что в авторитетных трудах европейских философов идеи рационализма преломлялись применительно к государству. Теоретические рассуждения сводились к тому, что государство есть творение не богоданное, а человеческое, сам человек мог совершенствовать его в зависимости от целей общества, превращая по собственному разумению в идеальный инструмент любых общественных преобразований. Государство, считал Т. Гоббс, строят, как дом. Эта теоретическая посылка стала важным аргументом, вытеснявшим из европейской философии средневековую идею неизменности и богоданности государственных форм.

Следует также отметить, что в эпоху Петра I в оценке общественных явлений и институтов преобладал механицизм. Выдающиеся успехи математики и естественных наук создали иллюзию, что можно трактовать жизнь во всех ее проявлениях как процесс механический. Неслучайна переписка Лейбница с Петром I, где затрагивалась проблема государственных реформ и где Лейбниц дает образ государства в виде часового механизма, все колесики которого действуют в идеальном сцеплении, что достигается с помощью усовершенствованных законов и претворяющих их в жизнь учреждений.

Петр I, опираясь на традиционные представления о роли самодержца в России и исходя из собственного понимания рационализации государственного управления, придавал огромное значение писаному законодательству. Царь был убежден, что последовательное исполнение законов — ключ к общему благополучию и процветанию страны, универсальная панацея от всех трудностей и неудач, которые, полагал он, происходят из-за «небрежения законами» и плохого «порядка», т. е. организации управления.

Для создания совершенного государственного аппарата Петр I избрал в качестве образца шведское государственное устройство. Петр высоко ставил шведскую военную и государственную организацию и стремился превзойти Швецию, используя при этом ее же опыт, как на поле боя, так и в мирной жизни.

Шведская система управления была построена на принципах камерализма, получившего распространение в Европе XVI–XVII вв. Камерализм как учение о бюрократическом управлении содержал ряд черт, которые соответствовали представлениям Петра 1 о государственном аппарате.

Прежде всего в основу камерализма был заложен функциональный, а не территориальный принцип управления. Это предусматривало создание учреждений, специализировавшихся в какой-либо отдельной сфере, шла ли речь о финансах, военном управлении или юстиции. Во-вторых, способ устройства учреждения базировался на началах коллегиальности, четкой регламентации обязанностей чиновников, специализации канцелярского труда, установления единообразных штатов и жалованья.

Такой порядок организации органов управления по замыслам царя был более полезен Российской империи, по сравнению с доставшимся Петру I в наследство средневековым аппаратом управления с характерным для него отсутствием специализации и четкого разделения функций, смешением территориального и функционального управления, разнобоем в обязанностях чиновников, их статусе и оплате труда.

 

Как формировался бюрократический аппарат в империи Петра I?

Остановимся более подробно на эволюции бюрократического аппарата в российском государстве. В допетровской России административный аппарат отличали ярко выраженные патримониальные черты. Как известно, при патримониализме назначение на должность происходило по милости правителя, оказываемой преданным ему слугам. Особое значение этот принцип получил в Московском царстве в XVI веке при Иване Грозном в период опричнины, когда, по сути, и сложилось сословие служилых людей. Основная часть из них привлекалась государством для военных нужд. Но при этом не делалось строгого различия между военной и гражданской царевой службой, — неслучайно даже наместники, управлявшие сугубо внутренними российскими территориями, назывались воеводами.

К моменту вступления на престол Петра I административный аппарат управления страной состоял из единого сословия служилых людей, в которое входили как служилые «по отечеству», т. е. по происхождению, так и служилые «по прибору», т. е. по набору на добровольных началах.

Вершину пирамиды служилых чинов «по отечеству» составляли члены Боярской думы — думные чины. Кроме того, в эту группу входили стольники, стряпчие, дьяки, жильцы московские и городовые дворяне, которые назначались на высшие посты по усмотрению царя и в соответствии с принципом местничества, т. е. наследственным правом на определенную должность. Со временем по роду обязанностей в этой группе служилых людей образовалось довольно сложное и запутанное чиноначалие.

К служилым людям «по прибору» относились военные служилые — родовые казаки, пушкари, стрельцы, составлявшие по городам гарнизоны и полицейские команды, селившиеся по границам, а также мелкие гражданские служилые чины — подьячие, дельцы-разночинцы и т. п., входившие в управленческий аппарат многочисленных приказов.

Первоначально служилые «по прибору» в двух отношениях отличались от служилых «по отечеству»: во-первых, служба приборных людей была временная и личная, а не наследственная. Во-вторых, приборные люди содержались не поместьями, а либо денежным жалованьем либо землевладением, но на особом праве, которое совмещало в себе черты поместного и крестьянского землевладения, т. е. казенная земля отводилась целым обществам таких пограничных военных поселенцев, но с обязательством ратной сторожевой службы. С течением времени то и другое из указанных отличий постепенно исчезало: значительная часть приборных людей передавала свои служебные обязанности детям и внукам, которые получали уже характер служилых людей «по отечеству».

Все это говорит о том, что чиновничество допетровской России, в отличие от аппаратов управления стран сословных монархий Западной Европы, представляло собой единое служилое сословие, в котором, граница между служилыми «по отечеству» и служилыми «по прибору» не была четко определена. Иначе говоря, все служилые люди обладали правом земле- и душевладения, т. е. теми привилегиями, которые впоследствии стали монополией лишь дворянского сословия. При этом следует иметь в виду, что основная часть служивого сословия превращалась по традиции в собственников государственных должностей. Они рассматривали предоставленную им должность как привилегию, которая могла быть передана по наследству.

Основным средством для Петра I и его соратников в достижении целей по преобразованию России стало использование традиций государственной царевой службы. Это означало создание «бюрократических» учреждений, причем главным образом централизованных, поскольку в провинции отсутствовал необходимый для этого персонал. В отсутствие каких-либо промежуточных слоев именно служилый класс должен был стать по замыслу Петра I правящей элитой и проводником реформ.

Но для этого необходимо было реформировать сам служилый класс. Петр I ввел новый, отличный от прежнего, критерий службы, а именно: принцип происхождения и наследования должности был заменен принципом личной выслуги, что изменило положение сословия служилых людей. Как абсолютный властитель Петр I не. мог допустить, чтобы такой критерий, как происхождение, а не выслуга, т. е. заслуги перед царем, определяемым по законам, им же самим продиктованным и изменяемым по собственному усмотрению, определял включение в служебную иерархию и продвижение по лестнице чинов.

Подход Петра I к знатности как достоинству, зависящему от личной выслуги и качеств человека, не ставил задачу демократизации верхушки общества. Оберегая свой абсолютизм, Петр I лишь открывал возможности «годным», т. е. особенно способным и преданным в службе государю, выходцам из низших слоев общества стать членами привилегированного сословия. На смену своевольному боярину, обязанному положением в обществе лишь своему происхождению и традиции, приходил послушный, всем обязанный царю офицер или чиновник.

Петровские реформы навсегда покончили с прежними критериями, формировавшими сословие служилых людей. За службу в регулярной армии и в казенных учреждениях стали платить фиксированное денежное жалованье. Поместья, перестав быть видом жалованья за службу, стали фактически неотторжимыми. Они сливались с другой формой землевладения — вотчинной, т. е. родовой. Произошел распад сословия на две категории: большая часть служилых «по отечеству» превратилась в дворянство, меньшая часть служилых «по отечеству», а также большая часть «приборных», лишившись службы и соответственно связанных с нею привилегий, вошли в сословие государственных крестьян, искусственно созданное Петром I, низводились до положения тяглых, т. е. низших, категорий населения.

Таким образом, было положено начало превращению традиционного служилого дворянства в чиновничество — основной инструмент упорядоченного государства. Дворяне стали должностными лицами, ответственными за выполнение задач, поставленных государством и его главой и направленных на обеспечение оптимальной эксплуатации всех доступных ресурсов. Ведение государственных дел регулировалось общими правилами, охватывавшими любые возможные служебные ситуации.

Идею создания совершенного государственного аппарата царь Петр I вынашивал давно, но только когда сомнений в победе над Швецией не оставалось, он решился приступить к ее осуществлению. Реформа государственного аппарата началась в конце 1717 г., когда Петр I составил своеобразную программу предстоящих преобразований: он определил число и компетенции коллегий, назначил в них президентов. Новая административная система была организована по функциональному, а не по географическому или историческому признаку (как это было с приказами). Учреждение Сената, устройство коллегий, губернские реформы, судебные учреждения, магистратская реформа дали управлению империи окончательный вид, какого успел добиться Петр I к концу своей деятельности.

Важная особенность административных реформ Петра I, не преодолевших патримониальный характер устройства управления, состояла в том, что между новой административной системой и той, что существовала в России в XVII в., сохранялась значительная степень преемственности. К этому приводило своеобразие социального состава правительственных учреждений в Московском царстве. Петр I, разграничивая центральное и областное управление, пытался построить то и другое на различных основах.

Проведение и обеспечение общегосударственных интересов, устройство военных сил и финансовых средств Петр I возложил на центральное управление. Эта задача требовала от чиновников административных органов соответствующих знаний, навыков, известной технической подготовки, независимо от социального положения и происхождения. Так центральное управление получило бюрократический состав, поскольку в нем не было сословного подбора чиновников.

Руководство же местными вопросами Петр I считал делом областного управления под общим надзором центральных учреждений. Преобладающее значение в местном хозяйстве имели два сословия: землевладельческое дворянство и высшее гильдейское купечество, деятельностью которых обеспечивалась устойчивость государственного хозяйства. Для успешного хозяйственного развития регионов страны местному управлению Петр I оставил прежний сословно-аристократический характер.

Петровские реформы не смогли устранить личные связи и личную преданность как основу патримониальных взаимоотношений внутри управленческого аппарата. Несложно объяснить причины этого: в силу образовательных требований для занятия должности, которым не отвечало большинство населения, в центральные учреждения подбирались «свои» чиновники из ограниченного круга лиц. Семейные связи и личная преданность продолжали играть значительную роль в среде служилого дворянства.

Административная реформа в управлении готовилась очень обдуманно. Петр I создавал всеобъемлющее законодательство, которым были охвачены и регламентированы все бюрократические учреждения и административные инстанции. Большей частью это были переводы или переработки шведских уставов. Генеральный регламент, принятый в 1720 г., установил правила, регулирующие деятельность различных должностных лиц и законодательным путем закрепил идею о гражданской службе русского дворянства как одной из важнейших форм исполнения обязанностей перед государем и государством.

Особое значение Петр I придавал профессионализации создаваемого бюрократического аппарата. Новые учреждения требовали подготовленных и дисциплинированных чиновников, каких не находилось в наличном служилом запасе. К тому же новые учреждения вводили множество новых должностей. Главным поставщиком кандидатов на гражданские должности по-прежнему было дворянство. Из него наиболее годные к службе люди были заняты в армии, а в обеспечении канцелярий и казенных присутствий ощущался острый недостаток грамотных людей.

В связи с этим в Генеральный регламент была внесена глава, которая предполагала обучать дворянских детей канцелярскому делу. Необычной казалась современникам идея обучения дворянских отроков профессии «чернильного племени» подьячих. Петр I требовал выполнения установленного им правила о том, что как военным без службы в солдатах, так и гражданским, минуя канцелярию, по Табели о рангах вверх не подняться. С 1722 г. для дворянских детей была введена специальная канцелярская должность — камер-юнкер, исполнять которую надлежало без послаблений. По этому поводу Петр 1 сам лично дополнил Генеральный регламент.

Чтобы созданная пирамида чинов воспроизводилась и в ней существовала четкая субординация, Петр I подготовил знаменитую Табель о рангах — один из важнейших документов российской истории. С учреждением Табели о рангах в 1722 г. служебный критерий был положен в основу социальной структуры общества. В результате государство и его глава получили полный контроль над социальной структурой государства и, следовательно, над всеми подданными.

Табель вводила новую иерархию чинов, которые можно было получить посредством личной службы, поднимаясь последовательно от чина к чину. Все чины делились на четыре категории: воинские (в т. ч. сухопутные, гвардейские, артиллерийские), морские, штатские («статские») и придворные. В каждой категории устанавливалось 14 классов. Важной чертой Табели было то, что она устанавливала соответствие между чинами разных категорий. Принцип личной выслуги закреплялся особым положением Табели, в котором говорилось, что выходцы из высших категорий дворянства не избавляются от службы, начиная ее снизу.

Табель о рангах устранила средневековое деление чиновников на две группы и ввела единую иерархию должностей. Тем не менее, в течение долгого времени после ее принятия высшие государственные посты продолжали занимать преимущественно представители древних аристократических родов, хотя на среднем и низшем уровне бюрократической иерархии заметно возросло число выходцев из обедневших дворян и других социальных слоев.

В целом петровская политика в отношении дворянства усиливала бюрократизацию самого правящего класса, что нашло отражение в подчеркивании преимущества рангов и чинов, получаемых за государственную службу, а также в определении порядка предоставления дворянского достоинства за службу в армии и гражданских учреждениях. Таким образом «порода» отступала назад перед «чином».

Петр I неустанно твердил дворянству, что только посредством службы оно делается «благородным» и отличным от «подлого», т. е, простого народа. Для дворян с пятнадцатилетнего возраста и до старости государственная служба стала не просто обязательной, но постоянной. Петр I стандартизировал практику служебных назначений до такой степени, что каждый дворянин мог быть послан в любое место для занятия любой должности по усмотрению центральной власти. Служебные листы и картотеки, содержавшие записи о назначениях, переводах, повышениях, окладах и дисциплинарных мерах, хранились в Герольдмейстерской конторе, надзор за деятельностью которой осуществлялся непосредственно царем.

Петровские реформы не изменили патримониального характера государственного строя России. Европеизируя Россию, Петр I довел до крайности то бесправие жителей по отношению к государству, которое характеризует собой восточные деспотии. Постепенный распад патримониальных властных структур, начавшийся во второй половине XVIII в., был в основном завершен только в результате реформ 1860-х гг.

 

Как М. Вебер оценивал значение и результаты административных реформ Петра I?

Как конфуцианский Китай или Франция и Пруссия эпохи абсолютизма, Российская империя Петра I послужила М. Веберу примером одного из вариантов эволюции патримониальных властных структур.

По мнению М. Вебера, изложенного в ряде его работ, посвященных теории бюрократии, петровские реформы не изменили патримониального характера государственного строя государства.

Существовала некоторая аналогия между положением чиновника в петровской России и в конфуцианском Китае. Действительно, поскольку российское дворянство не обладало монополией на должности, а для их занятия не требовалось обязательного владения земельной собственностью, но требовался определенный уровень образования, здесь, по-видимому, наблюдается сходство с ситуацией в Китае. Но имелось также отличие, поскольку российские дворяне, в отличие от китайских мандаринов, являлись не только государственными чиновниками, но и патримониальными господами в своих имениях. Дворянство было связано с прерогативами господского патримониализма такого рода, который был чужд Китаю.

Как подчеркивал М. Вебер, собственно политическая власть, социальный престиж и прежде всего возможности экономического обогащения, которые в России были обусловлены обладанием политической властью, зависели в полном соответствии с китайским образцом только от должности или прямо от придворных связей, а не от владения земельной собственностью.

М. Вебер отметил также, что степень радикальности преобразований Петра I, основанных на прямых приказах царя, не изменили природы патримониального господства. По-прежнему сущность приказа государя также определялась традицией. Нарушение ее царем постоянно ставило под угрозу законность его собственного господства, покоящегося только на незыблемости традиции. Пределы почти абсолютного послушания совпадают с границами действия традиции. Нарушение заповедей обычая таит в себе опасность сопротивления подданных, которое в этом случае обращается против личности государя, но не против системы в целом. Такой мятеж М. Вебер называет «традиционалистской революцией», восстанавливающей необходимое равновесие внутри самого порядка вещей. В связи с этим можно вспомнить, например, «брожение», начавшееся с реформами Петра 1, который воспринимался среди подданных то как «подменный царь», то как «антихрист».

М. Вебера интересовали вопросы соотношения власти российского монарха и возможности ограничить эту власть со стороны бюрократии. Абсолютная власть царя основывалась, с одной стороны, на единстве его интересов с интересами большинства обладателей чинов, которые осуществляли управление и командовали армией, с другой — обеспечивалась полным отсутствием сословной солидарности интересов в среде самого дворянства. Как и китайские чиновники, российские дворяне видели друг в друге соперников в борьбе за чины и государевы милости.

Все это позволило сделать М. Веберу вывод о том, что в России монополия дворянского сословия на владение крепостными не создала единого бюрократического сословия, а лишь усиливала патримониальную бюрократизацию дворянства, поскольку существовала борьба за чины и лишь должность предоставляла значительные возможности для обогащения. М. Вебер сравнивает такое положение дел с тем, какое сложилось в поздней Римской и Византийской империях, а также в древневавилонском, персидском и эллинистических царствах. Там также поместный патримониализм (который, полностью отсутствовал в Китае) не привел ни к образованию определенной связи между землевладением и государственными должностями ни к возникновению солидарного аристократического сословия на основе землевладения.

М. Вебер отметил, что царский патримониализм умело использовал в своих целях систему, которая крепко увязывала социальную власть дворянства над крестьянством со службой государю и создавала устойчивость самодержавию в России.

 

Как меняются формирование и роль бюрократии под воздействием административных реформ Екатерины II?

Разделяя цели Петра I по созданию в России упорядоченного «регулярного» государства, Екатерина II подошла к этому вопросу с другой стороны.

Воззрения Екатерины II на роль абсолютного монарха и государства формировались под воздействием идей французских философов «Просвещения» XVIII в., прежде всего Ф. Вольтера, суть которых сводилась к тому, что государство должно осуществлять общее благо для всех сословий, а предназначение власти государя — в служении народу для его просвещения, искоренения заблуждений и злоупотреблений, нарушающих достижение этого блага. Именно монарху предназначено проводить рациональное переустройство общества путем изменения учреждений и улучшения нравов. Такое философское понимание монархии получило название «просвещенного абсолютизма».

Особенно близки Екатерине II были рассуждения философа Ш. Монтескье, данные им в своем обширном труде «Дух законов». Часть его идей царица внесла в написанный ей лично «Наказ» Уложенной комиссии по составлению нового законодательства Российской империи. По теории Ш. Монтескье, формы правления зависят от исторически сложившихся свойств народа. Лишь в монархии философ находил государственное устройство, способное обеспечить разделение властей на законодательную (парламент), исполнительную (король) и судебную (независимый суд), ибо в республике, по его мнению, власть безраздельно находится в руках всего народа или одних знатных, и ее никто не сдерживает.

Новые представлении о государстве находились в полном противоречии с большей частью остатков старых средневековых политических учреждений и общественных отношений в тогдашней России — сохранение привилегий дворянства, крепостное право, неразвитость городского сословия, неустроенность управления провинциями и др.

Итогом деятельности Петра I стало создание центрального бюрократического аппарата и наделение его властью. Его реформы в провинциях имели ограниченный характер, по сути оставив неизменным их прежнее устройство. После смерти царя верхушка столичной бюрократии, усвоив политические претензии на власть, характерные для допетровской аристократии, стремилась из простого правительственного орудия превратиться в правительственный класс, стать чиновной аристократией. Под влиянием интересов разных группировок новой элиты в первой половине XVIII в. вводились перемены в центральном управлении империи, ограничивающие абсолютную власть монарха.

В период «дворцовых переворотов» чередой создавались новые высшие учреждения с законодательными функциями, вставшие выше Сената — органа, названного Петром I высшим руководителем и контролером управления и суда в империи. Таковы были Верховный совет при Екатерине I и Петре П, Кабинет министров при Анне Иоановне, Конференция при Елизавете и девятичленный Совет при Петре III.

Таким образом, освободившись от любого давления и контроля в центре и провинции, новая чиновная аристократия вносила в управление государством личный произвол, нарушая формальные правила, установленные Петром I, которые регулировали и обезличивали деятельность всего бюрократического аппарата.

Противопоставляя стремлению высших чиновников заменить царское самовластие своим собственным господством, Екатерина II попыталась изменить социальную структуру общества, создать в России такие «сословия» и сформировать такую бюрократическую систему управления, которые укрепляли бы самодержавную власть, усиливая централизацию управления.

Представления об отличиях рационального государственного устройства от средневековых порядков, которые Екатерина II вынесла из знакомства с литературой философов-просветителей, требовали, поскольку государство призвано осуществлять общее благо, чтобы все провинции одного и того же государства были устроены совершенно одинаково и управлялись по одним и тем же законам.

Особые соображения побуждали Екатерину II обратить внимание на переустройство областного управления после пугачевского бунта, который местная администрация в силу несовершенства и малочисленности не сумела ни предупредить ни вовремя пресечь. К моменту екатерининских реформ губернии России представляли обширные административные округа, снабженные недостаточным количеством учреждений с небольшим личным составом. В областном управлении смешивались различные ведомства: одно и то же присутственное место ведало административными делами, финансами, уголовным и гражданским судом.

Первый конкретный шаг в реформах был предпринят в 1775 г. с изданием императорского Указа «Учреждения для управления губерний». Екатерина II ввела новое областное деление: вместо 20-ти вся империя была разделена на 50 губерний. Губернии делились на уезды. Каждая губерния и уезд получили однообразное административное и судебное устройство.

Областная реформа вводила множество новых учреждений, сформированных по функциональному принципу, как в губерниях, так и в уездах. Губернскую администрацию возглавляло губернское правление, которым руководил губернатор. Важное место в губернской администрации занимала казенная палата, ведавшая доходами, расходами, торговлей и промышленностью.

Вводилась разветвленная сеть судебных учреждений, но весь судебный аппарат оставался частью административной системы империи и не обладал независимым статусом. Суды были сословными и комплектовались из чиновника, возглавлявшего суд, и выборных представителей от того сословия, дела которого суд разбирал.

Уездным органом губернского управления был нижний земский суд под председательством земского исправника. Учреждение, хоть и называлось судом, но судебные функции не отправляло, а ведало полицией и администрацией. Власть исправника простиралась на весь уезд, за исключением уездного города, — ему соответствовал городничий или комендант.

Областная реформа привела также к децентрализаций управления в империи, к перенесению государственных забот из центра на места, в губернии. Это повлекло существенные изменения в структуре центрального аппарата. Если губернская казенная палата ведала финансами, торговлей и промышленностью, то исчезала необходимость в существовании таких центральных органов управления, как Мануфактур-, Берг-, Камер- и Ревизион-коллегий. Появление в губерниях палат уголовных дел и гражданских дел делало ненужным существование Юстиц- и Вотчинной коллегий.

Областная реформа разрушила всю петровскую коллегиальную систему управления. В результате сеть центральных учреждений значительно упростилась: высшим учреждением являлся Императорский совет, ниже его находился Сенат, поделенный на 6 департаментов, еще ниже — оставшиеся три коллегии: Военная, Адмиралтейская и Иностранных дел. Им было предоставлено право решать вопросы в пределах своей компетенции, не докладывая Сенату.

Краеугольным камнем реформ Екатерины II явилось издание в 1785 г. Жалованных грамот дворянству и городам. Жалованные грамоты создавали механизм, с помощью которого выборные представители дворянского и городского «сословий» могли содействовать исполнению законов государства, осуществляя общественный надзор за деятельностью местной правительственной администрации.

В то же время корпоративные структуры, которые Екатерина II вводила в виде самоуправляемого уездного дворянского общества и городского самоуправления в виде градских обществ с шестигласными думами, положившие начало формированию дворянства и городского населения как сословий, не были достаточно устойчивыми.

Основным фактором, не позволившим консолидировать систему сословий в царствование Екатерины II, явилось отсутствие стабильного законодательства. Помещики-землевладельцы могли распоряжаться своей землей по собственному усмотрению, но не было кодекса законов, который требовал бы уважения этих прав, включая и со стороны монарха. По-прежнему лишь чины предоставляли возможности для приобретения социального статуса, дающего привилегии. В связи с этим патримониальный характер дворянства екатерининской России оставался неизменным.

Реформы Екатерины II достигли цели, ради которой проводились, — страна была опутана густой сетью чиновничьих учреждений, способных реагировать как на события повседневной жизни в уездах и губерниях (взимание налогов, набор рекрутов, сыск беглых, борьба с разбоями), так и на чрезвычайные обстоятельства: крестьянские бунты, эпидемии и т. д.

Служба в царствование Екатерины II, перестав быть обязательной для дворянства, не потеряла своего значения как средства обогащения. Благодаря строгому разделению ведомств и сложному устройству суда, что повлекло появление многочисленных казенных учреждений, у дворян в губерниях и уездах возникла возможность пополнить свой бюджет за счет государственного жалованья. Однако необходимых профессиональных знаний для канцелярской работы у провинциальных дворян не было, что в результате определило низкую эффективность разросшегося чиновничьего аппарата.

Вместе с тем были приняты усилия по упорядочению назначения на должности и продвижения по службе. Этому способствовало введение послужных списков гражданских служащих. Рост численности государственного аппарата потребовал создания системы учета чиновников и контроля за их служебной деятельностью.

Еще при Елизавете I в ходе переписи чиновников 1754–1756 гг. были введены послужные списки, в которых указывались такие сведения, как чин, титул, образование, прохождение службы и др. По поручению Екатерины II в 1764 г. Сенат издал указ «О присылке в Сенат из всех присутственных мест послужных списков чиновников через каждые полгода». От центральных и местных административных органов требовалось указать в именных списках, «кто какими чинами происходил, добропорядочно ль поступал, также не был ль в каких штрафах». Послужной список должен был согласно единому образцу содержать ответы в соответствии с установленными графами. Таким образом, со второй половины XVIII в. послужные списки стали основным документом, содержавшим сведения о гражданских служащих империи.

Всесильное столичное чиновное дворянство, выступавшее в первой половине XVIII в. как руководящий орган государственного управления и в этом качестве активно принимавшее участие во всех дворцовых переворотах, потеряло свое привилегированное положение. В результате осуществления екатерининских реформ в административной системе империи происходит определенная децентрализация: наряду с центральным бюрократическим аппаратом возникает новый орган управления — провинциальное чиновничество.

Следует отметить, что разрастание чиновного аппарата не изменило его патримониальную природу, но подготовило условия для процесса формирования рациональных бюрократических начал.

 

В чем суть идей М. М. Сперанского о рациональном бюрократическом управлении в империи Александра I?

Новый этап эволюции бюрократических структур в России связан с административными преобразованиями начала XIX в., когда была осуществлена более последовательная рационализация управления и государственного аппарата, чем в петровскую и екатерининскую эпохи.

Реформы Александра I, включавшие создание министерств и Государственного Совета, явились кульминацией процесса, начавшегося во второй половине XVIII в. по приведению административных структур империи в соответствие с рационалистическими идеями «Просвещения». Основным архитектором реформ явился М. М. Сперанский.

Став одним из ближайших сподвижников молодого царя, М. М. Сперанский предложил программу изменений всей структуры государственного управления империи. Предлагалось составить управление из тройного рода учреждений — законодательных, исполнительных и судебных. Все эти учреждения сверху донизу, с сельской волости до вершины управления имели бы земский выборный характер. Во главе управленческой пирамиды должны были стоять три учреждения: законодательное — Государственная Дума, состоящая из депутатов всех сословий, исполнительное — министерства, ответственные перед Думой, и судебное — Сенат. Деятельность трех высших учреждений империи должна была объединяться Государственным Советом, состоящим из представителей аристократии, устроенным по аналогии с английской палатой лордов.

Осуществленные на практике части преобразовательного плана М. М. Сперанского по рационализации государственного устройства России относятся к центральному управлению.

Созданный по его инициативе в 1810 г. и просуществовавший до 19] 7 г. Государственный Совет стал своеобразным явлением в государственном праве Российской империи. Председательствовал в Государственном Совете сам царь, назначавший и членов Совета. В системе управления империи этот орган выполнял двойное назначение — законотворческое и координационное, поскольку разрабатывал и обсуждал законодательные вопросы по всем отраслям управления и объединял в соответствии с утвержденными монархом решениями деятельность всех этих отраслей.

Государственный Совет нельзя назвать законодательным учреждением в смысле западных парламентов, поскольку он не был законодательной властью, а только выступал специальным органом монарха. Совет также не был аналогом допетровской Боярской Думы, т. к. в его состав входили высшие чиновники не по наследственному праву, а в силу профессиональных управленческих качеств.

Вслед за Государственным Советом были преобразованы, по плану М. М. Сперанского, все учрежденные Александром I в 1802 г. министерства. В манифесте Александра I по этому поводу министерствам поручалось «иметь непрерывное сношение со всеми местами». и в соответствии с государственными законами вести постоянную и активную работу «по оживлению» промышленности и торговли, развитию науки и искусства, повышению благосостояния общества, т. е, министерства и их чиновники квалифицировались как важный структурный элемент системы государственного управления, призванный претворять в жизнь «установления» верховной власти в центре и на местах в пределах их компетенции.

М. М, Сперанский находил недостатком этих органов унаследованное ими от петровских коллегий отсутствие точного определения ответственности министров и неправильное распределение дел между министерствами. В 1810 г. заново были уточнены состав и делопроизводство министерств, обозначены полномочия министров и другие важные элементы министерского управления.

Преобразование Сената, по предложению М. М. Сперанского, должно было строиться на строгом разделении административных и судебных дел, которые смешивались в прежнем устройстве этого органа. Особенностью нового судебного Сената должна была стать двойственность его состава: одни члены назначались царем, другие выбирались дворянством. Несмотря на то, что Александр I утвердил проект указа по этому вопросу, различные внешние и внутренние препятствия помешали осуществлению реформы Сената, благодаря чему Сенат сохранил смешение ведомств, внося некоторую нестройность в общую структуру центрального управления.

Более решительные меры по предложениям М. М. Сперанского были проведены Александром I в установлении рационального порядка организации государственной службы чиновников в новых правительственных учреждениях.

Прежде всего к ним относится указ о придворных званиях. Согласно петровской Табели о рангах звания камергера и камер-юнкера не соединялись с определенными и постоянными должностями, однако давали существенные привилегии. Указом предлагалось всем, носившим это звание, но не состоявшим на военной или гражданской службе, в двухмесячный срок поступить на такую службу. Эти чины обращались впредь в простое отличие, не соединенное ни с какими преимуществами.

Другой указ дал толчок к профессионализации государственного аппарата. Был установлен совершенно новый порядок производства в гражданские чины коллежского асессора (8-й класс) и статского советника (5-й класс). Эти чины, которыми в значительной степени обусловливалось назначение на ответственные должности, приобретались не только заслугой, но и простой выслугой, т. е. установленным сроком службы. Указ запретил производить в эти чины служащих, которые не имели свидетельства об окончании курса в одном из российских университетов или не выдержали экзамена по прилагавшейся к Указу программе.

На основании Высочайшего указа 1809 г. при всех университетах создавались курсы для чиновников по изучению университетских дисциплин. Курсы работали ежегодно с мая по октябрь и готовили слушателей-чиновников к экзаменам в объеме учебной программы университета. Для приема экзаменов по завершении курсов при университетах создавались государственные экзаменационные комиссии в составе трех профессоров под председательством ректора. Успешно выдержавшим экзамены правление университета выдавало аттестат о его окончании. Аналогичные курсы открывались при отраслевых вузах министерств и ведомств. Тем самым были созданы основы системы подготовки и повышения образовательного и профессионального уровня государственных служащих.

Реакция на стремление Александра I сформировать корпус образованных служащих была крайне негативной, прежде всего со стороны высших чиновников. Министры добивались у царя исключения из правил для своих ведомств, доказывая, что для «отраслевой специфики» его ведомства опыт важнее знаний. В связи с этим стали появляться отступления от установленного порядка для отдельных учреждений и категорий чиновников.

С 1856 г. критерий образования при чинопроизводстве окончательно потерял свое преимущественное значение перед критериями выслуги и происхождения.

Оба указа Александра I ясно выразили квалификационные требования к чиновникам в правительственных учреждениях — они должны были быть исполнителями, обладающими отечественным образованием, т. е. воспитанными в национальном духе, продвигающимися не выслугой лет, а отличными знаниями и действительными заслугами, действующими в духе государственных интересов.

В романтических планах М. М. Сперанского виделось, что уже через пять-шесть лет все требующие соответствующей квалификации должности в государственном аппарате можно будет заполнить лицами, окончившими российские учебные заведения. Были предприняты меры по открытию многих учебных заведений, в т. ч. университетов, в различных губернских городах. Началось формирование «просвещенного» российского чиновничества.

Реформы Александра I затронули не только центральную, но и провинциальную бюрократию. В административном аппарате в губерниях, как и в центре, должностные функция становились все более специализированными: от чиновников, по крайней мере на среднем уровне, требовались значительная образовательная подготовка и профессиональная компетентность. Теперь местные чиновники могли проявлять больше инициативы, что способствовало более ровной работе административного аппарата, приближения ее к требованиям социально-экономического развития страны.

В целом российское чиновничество в период правления Александра I стало приобретать некоторые контуры современной бюрократии, но основные его черты — патримониальный и наследственный характер получения должностей — оставались неизменными.

 

Какое место отводилось «просвещенной» бюрократии в патерналистской монархии Николая I?

«Административный идеализм», связанный с деятельностью М. М. Сперанского по созданию рационального государственного управления, сменился «бюрократическим» реализмом николаевского времени с жесткой регламентацией всех сфер общественной жизни. Царствование Николая I явилось кульминационной точкой и завершающим этапом длительного периода эволюции российского дворянства, превратившегося по замыслам Петра I в замкнутое сословие профессионального чиновничества.

Николаю I, резко поменявшему приоритеты верховной власти, манеру управления государством, после известных событий 14 декабря 1825 г. потребовалось приспособить административный механизм к требованиям жизни. Называя себя первым чиновником империи, которой, по его словам, «управляют двадцать пять тысяч столоначальников», Николай I в противовес антисамодержавным планам декабристов поставил целью своего царствования создание в России «государства всеобщего блага».

Достижение поставленной цели должно было осуществляться на основе патерналистского подхода, означавшего, что самодержавное господство наилучшим образом отвечает интересам всех сословий империи, поскольку без отеческой опеки царя они неспособны сами позаботиться о собственных делах. Правительство под руководством императора должно обращаться с подданными, создавая авторитарную модель семейных отношений, т. е. отношений отца властного, но доброжелательного со своим ребенком. Именно в правильно организованном чиновничестве царь видел тот механизм, который позволил бы ему держать под своим личным контролем все стороны жизни империи, сохраняя самодержавный режим власти.

Для Николая I не было тайной, что заговор декабристов явился новым проявлением старой шляхетской привычки вмешиваться в политику для завоевания себе новых политических прав. Теряя опору в аристократическом слое дворянства, царь создал необходимый ему государственный аппарат, предпочитая опираться на дворян, доходы которых не позволяли им существовать без дополнительных средств, получаемых от государства, т. е. на профессиональных, бюрократов дворянского происхождения (или получивших дворянство), живущих только на жалованье.

Это был тот же принцип, которого придерживался и Петр I, но с существенным отличием, ибо после отмены Петром III обязанности дворянства нести государственную службу стало возможным привлечь таких людей в государственный аппарат, не прибегая к принуждению.

В России к середине XIX в. почти полностью сформировался особый социальный класс низшего и среднего чиновничества. Юридическое регулирование их статуса Николай I осуществил утверждением «Устава о службе гражданской», в котором было установлено примерное соответствие между шкалами чинов и должностей в том виде, в каком они с небольшими изменениями просуществовали вплоть до его отмены в ноябре 1917 г. В Уставе содержалось 7 разделов, 23 главы, 840 статей и 19 приложений, регламентировавших формирование и управленческую работу корпуса государственных служащих России. Все это ставило деятельность персонала административных органов на прочную законодательную основу. Граница между военной и гражданской карьерами теперь была четко обозначена, — они могли пересекаться только на высшем чиновничьем уровне (генерал-губернаторы, сенаторы, министры).

Были изданы также специальные законы от 1827 и 1834 гг., первый из которых определял порядок поступления на службу, а второй — условия продвижения по лестнице чинов, в основу которых был положен принцип выслуги, обеспечивавший постепенный переход с одной ступени на другую, причем скорость этого продвижения лишь в незначительной степени зависела от квалификации и иных профессиональных достоинств чиновника.

Установление этих требований в значительной мере стало следствием тщательно продуманных усилий Николая I, опасавшегося попадания в государственный аппарат людей из двух социальных групп: аристократии, из рядов которой вышли лидеры декабристов, и образованных разночинцев, которые ассоциировались с радикалами времен Великой французской революции 1789 г.

В своей кадровой политике правительство Николая I провозгласило отказ от предоставления каких-либо привилегий или использования ограничений, связанных с национальной принадлежностью или верованием. Во второй статье «Устава о службе гражданской» указывалось, что «различие вероисповедания или племени» не может быть препятствием для приема на государственную службу. Однако на получение права государственной службы оказывала влияние официальная политика, подчеркивающая преимущество православия перед другими конфессиями, что накладывало определенные ограничения для представителей знати других национальностей.

В целом же правительство Николая I учитывало многонациональный состав населения России и использовало знатные слои разных народов в структурах государственного управления, В первой половине XIX в. среди руководящих чинов удельный вес русских составлял примерно одну треть. В то же время на долю должностных лиц западно-европейского происхождения приходилось 25 %, польского и литовского — 24, татарского происхождения — 17 %. В конце XIX — начале XX в. в составе высшей российской бюрократии доля русских чиновников достигала 60 %, а 40 % руководящих должностей занимали представители других национальностей.

Продолжая политику, заложенную реформами Александра I на создание «просвещенной бюрократии», Николай I рационализировал бюрократию, требуя, чтобы квалификация большинства чиновников отвечала минимальным стандартам профессиональной компетентности. Должностные функции все в большей степени специализировались. Специализация была особенно значительной в министерствах финансов и внутренних дел, а также в судебных органах.

Такая степень специализации требовала соответствующего уровня профессионализации на базе соответствующего образования и подготовки. Минимальные образовательные требования для поступления на гражданскую службу были определены еще указами Александра I. Претенденты на административные посты любого уровня должны были продемонстрировать знакомство с бюрократическими процедурами и специальные знания в своей сфере деятельности. Государство предоставляло возможность получить специальное образование для последующего получения должности в многочисленных учебных заведениях, открытых в царствование Николая I. В эти учебные заведения допускались не только дворяне, хотя последние и имели преимущества.

Николай I прилагал усилия для создания условий службы, при которых чиновник мог расширять профессиональные знания, накапливать опыт по избранной специальности. В 1837 г. Сенат с согласия Николая I запретил принимать в департаменты и канцелярии министерств и главных управлений молодых дворян и выпускников учебных заведений. Для назначения на должности в центральные управленческие органы требовалась предварительная трехлетняя служба в губернских или приравненных к таковым административных структурах.

Введение нового порядка было направлено на оказание содействия прежде всего местным административным органам, испытывавшим острую нехватку кадров в замещении вакантных должностей чиновниками, получившими хорошее образование, а также необходимостью предоставить молодым людям, начинающим гражданскую службу, возможность приобрести «навыки в делах», служа в низовых административных структурах. Теперь работа на низовых должностях и прохождение служебной школы губернского уровня давали преимущества при выдвижении на вакантные места в центральных административно-политических органах.

В повышении ответственности чиновников административных органов активно использовались дисциплинарные взыскания. Постановлением Государственного совета (1831 г.) за «медленность и нерадение» по службе, за плохое ведение порученных дел были введены наказания в виде выговоров и строгих выговоров. Гражданские чиновники, получившие в течение года три строгих выговора или шесть простых выговоров, за новое упущение по службе предавались суду. Если суд находил все эти взыскания обоснованными, он мог принять решение о вычете из служебного стажа чиновника полгода или года в зависимости от степени упущений и проступков, что означало задержку в представлении к очередному чину, затрудняло оформление наградных дел, лишало тех или иных поощрений.

Преданность Николая I упорядочению всех сфер общественной жизни как идеалу самодержавного управления, его упрямое следование во всем исключительно бюрократическим нормам привело, в конечном итоге, как показали события Крымской войны, к снижению эффективности управления страной. Утверждение жесткого централизма в управлении всеми сферами государственной и общественной жизни сопровождалось строгой, подчас мелочной регламентацией посредством великого множества уставов, положений, инструкций и распоряжений, образованием все новых и новых структур государственного аппарата.

Тем не менее, следует отметить, что Николай I за годы своего правления добился поставленной перед собой цели — бюрократия сформировалась как основная опора и главный инструмент царизма. Характерной чертой разросшегося при Николае I до небывалых ранее размеров чиновного аппарата стало также и то, что важнейшие посты на среднем уровне чиновной иерархии империи занимали люди, избравшие гражданскую службу в качестве карьеры и жившие на жалованье.

Еще более важным, чем минимальные образовательные требовании для занятия должности, стало возникновение в николаевскую эпоху нового отношения к службе. Идеалом обедневших дворян становилось служение не только монарху и государству, но и всей нации. Чувство морального и профессионального долга по отношению к народу и монарху было преобладающей чертой лучших гражданских чиновников, выдвинувшихся при Николае I. Именно такие чиновники в годы правления следующего монарха подготовили, а затем и воплотили в жизнь великие реформы.

 

Каково влияние реформ императора Александра II на изменение российской бюрократической системы в конце XIX — начале XX в.?

Основная реформа царствования Александра II — освобождение крестьян — внесла коренную перемену в российский общественный порядок и повлекла за собой остальные реформы: создание всесословных земств и всесословных судов. Начиная с середины XIX в. дворянство уже не является господствующим как в правительственном управлении, так и в мест ной жизни.

Продолжая политику своего отца по рационализации деятельности аппарата управления Александр II выступает за отделение чиновника от собственности на средства управления, в результате которого получение служащим средств к существованию зависит только от государства, что подчиняет служащего государственной дисциплине.

Как известно, петровская Табель о рангах точно определяла зависимость занятия той или иной государственной должности от соответствующего чина, а не от профессиональных качеств чиновника. Разные слои общества относились к Табели о рангах по-разному. Но к середине XIX в. стало очевидным, что продвижению достойнейших она не способствует.

Александр II учредил особое Совещательное собрание, которое предложило реформу всей системы управления, включавшую, в частности, желательность отмены Табели о рангах, но лишь после значительного увеличения жалованья чиновников. В результате чиновничье жалованье за время царствования Александра II возросло в среднем в два раза. Однако Табель о рангах осталась в неприкосновенности.

Александр III также учредил Особое совещание, которое признало необходимым отменить чины, поскольку они утратили всякое положительное значение. Главным выводом совещания стало предложение о слиянии чинов с должностями. Но подавляющее большинство министров Александра III высказалось против отмены чинов. Только С. Ю. Витте добился для своего ведомства — министерства финансов — исключения, получив право принимать сотрудников, в т. ч. и на достаточно высокие должности, вне зависимости от их чина и происхождения, лишь при условии наличия у них высшего образования.

Новая комиссия по совершенствованию гражданской службы, образованная Николаем П, предложила заменить при чинопроизводстве принцип выслуги лет принципом поощрения за заслуги, а также восстановить отмененный Александром II образовательный ценз для чиновников. В результате был принят закон об отмене сословного принципа при получении чинов и замене его критерием образования. Но сами чины сохранились.

Временное правительство в августе — сентябре 1917 г. подготовило проект постановления «Об отмене гражданских чинов, орденов и других знаков отличия», но не успело его утвердить. Окончательное решение вопроса произошло после октября 1917 г.

Важным звеном механизма деятельности аппарата государственного управления в послереформенный период являлось правовое регулирование формирования и функционирования корпуса государственных служащих. Законодательные и нормативные документы определяли правовые, организационные и социальные основы формирования и функционирования персонала административных органов, устанавливали права, функции и ответственность служащих, утверждали регламент приема на службу и ее прохождения, формы поощрений и взысканий, формулировали требования к образованию и профессиональному уровню чиновников.

В этом механизме интересна практика работы с кадрами учреждений властно-административной вертикали. С поступлением на службу чиновники ставились в рамки профессиональных, должностных, этических и других требований, предъявлявшихся им различного рода нормативными документами.

Наиболее полную разработку требования к деловым и нравственным качествам чиновников получили в конце XIX в. в Своде уставов о службе гражданской. Среди качеств, необходимых чиновнику для успешного выполнения служебного долга, в Своде указывались «верность службе», «радение о должности», «добрая воля к отправлению поручения», «усердие к общему добру», «здравый рассудок», «честность, бескорыстие и воздержание от взяток», «человеколюбие», «правый и равный суд всякому состоянию».

В перечень обязанностей гражданских служащих входили их деятельность в полном соответствии с государственными законами, недопущение превышения власти, равно как и бездействия в условиях настоятельной необходимости принятая чиновниками нужных мер. От служащих требовалось неукоснительное соблюдение установленной в государственных учреждениях дисциплины, своевременное и качественное выполнение распоряжений руководства.

В период с конца XIX в. сформировалась система, при которой чиновники, принятые на службу, оказывались в условиях определенных ограничений, связанных с принадлежностью к административно-властным органам государства. Служащие всех канцелярий и контор Сената не имели права брать на себя обязанность быть поверенными в делах граждан, обращавшихся с какими-либо прошениями в сенатские структуры. Принятые на работу в канцелярии и конторы Сената давали подписку о том, что в течение службы они не будут выполнять функции представителей частных лиц.

Чиновники административных учреждений не должны были заниматься подрядами или поставками по месту работы как сами лично, так и через родственников или подставных лиц. Александром III специально в 1884 г. был утвержден указ «О порядке совмещения государственной службы с участием в торговых и промышленных товариществах и компаниях». В соответствии с указом государственная, служба высших должностных лиц признавалась несовместимой с участием в учреждении: I) железнодорожных, пароходных, страховых и других торговых и промышленных товариществ, 2) общественных и частных кредитных ассоциаций.

Если в нарушение этого предписания чиновники первых трех классов все же приняли участие в учреждении компаний или заняли в них те или иные должности, закон требовал от этих лиц оставить государственную службу и сложить с себя присвоенное им чиновное звание. В случае неподачи в трехмесячный срок прошения об отставке они увольнялись со службы приказом по министерству или учреждению.

В опыте организации деятельности служащих Российской империи обращают на себя внимание государственные меры по повышению ответственности чиновников за порученное дело. Нарушение ими служебного долга влекло за собой ответственность, которая в зависимости от тяжести проступков подразделялась на уголовную, гражданскую и дисциплинарную. Уголовная ответственность означала предание чиновников суду за преступления по должности. Гражданская ответственность служащих была связана с предъявлением иска за убытки, причиненные халатностью, медлительностью или другими грубыми нарушениями должностных обязанностей.

Особенностью организации государственной власти в России в пореформенный период являлось срастание высшей бюрократии с правящей политической элитой. С превращением чиновничества в особое сословие с корпоративными интересами из его верхнего слоя сформировалась своего рода «номенклатура». К началу XX в. в правовом отношении она уже стояла на одной ступени с родовитой аристократией, окружая царский трон. По мере врастания в систему власти чиновная бюрократия получала широкие властные полномочия, утрачивая служебную роль в государстве. Вместе с монархом она во все большей степени определяла внешнюю и внутреннюю политику страны.

Таким образом, после реформ 1860-х годов на смену дворянско-аристократическому принципу формирования политической элиты пришел принцип аппаратно-разночинный. Но этой элите не хватало мощной идеологической системы, ибо исповедовавшаяся царским чиновничеством эклектичная смесь националистических, технократических и рудиментарных православных воззрений на эту роль не годилась. К началу XX в. стала очевидной слабость легитимных оснований самодержавной структуры власти и жесткость, репрессивность всей социальной системы. При таком положении самодержавная бюрократия не могла сохранить свое господство, равно как и осуществлять дальнейшую модернизацию страны.

 

Контрольные вопросы

1. Какая концепция о предназначении варя и подчиненного ему государственного аппарата была разработана Петром I при проведении административных реформ в России?

2. В чем суть камерализма и шведской модели управления, взятой Петром I за образец в организации своих преобразований?

3. Какая структура чиновного аппарата сложилась в России к моменту царствования Петра I?

4. В чем состояло отличие чиновного аппарата в России от чиновного аппарата в монархических странах Западной Европы?

5. Какие новые критерии службы царю, в отличие от прежних, ввел Петр I дня превращения традиционного служилого дворянства в государственное чиновничество?

6. Какое влияние оказали на изменение правового статуса служилого дворянства Генеральный регламент и Табель о рангах, введенные Петром I?

7. Как М. Вебер оценил характер и результаты административных реформ Петра I?

8. Как изменилась структура государственного аппарата после проведения Екатериной II областной реформы?

9. Что изменилось в государевой службе в результате преобразований Екатерины II?

10. Какие реформы рационализации центрального управления России провел по предложению М. М. Сперанского Александр I?

11. Как М. М. Сперанский планировал установить рациональный порядок организации государственной службы чиновников в новых правительственных учреждениях?

12. Какие принципы ввел Николаи I при формировании «просвещенной» бюрократки?

13, Каковы результаты рационализации и строгой регламентации Николаем I прохождения чиновниками государственной службы?

14. Каково влияние реформ Александра II на последующее развитие бюрократических структур государственного управления Российской империей?

 

Темы докладов и рефератов

1. Формирование бюрократического аппарата в империи Петра I.

2. Преобразования Екатерины II по созданию центрального и провинциального чиновничества.

3. М. М. Сперанский и реформы государственного аппарата Александром I.

4. Роль «просвещенной» бюрократии в концепции патернализма Николая I.

5. Реформы Александра И и российская бюрократия.

6. Эволюция государственной бюрократии самодержавной России и причины сохранения патримониального характера чиновничества.

 

Список литературы

1. Архипова Т. Г., Румянцева М. Ф., Сенин А. С. История государственной службы в России. XVIII–XX века. Учебное пособие. М., 2000.

2. Р. С. Аюпов, М. А. Филимонов. История государственного управления в России. Учебник. Уфа, 2001.

3. Великие реформы в России. 1856–1874 гг. Под редакцией Л. Г. Захаровой. М., 1992.

4. Веселовский С. Б. Дьяки и подьячие XV–XVIII вв. М., 1975.

5. Демидова Н. Ф. Служилая бюрократия в России XVII в. и ее роль в формировании абсолютизма. М., 1987.

6. Ерошкин Н. П. Крепостническое самодержавие и его политические институты (первая половина XIX в.). М., 1981.

7. Ерошкин Н. П. История государственных учреждений дореволюционной России. М.: Высшая школа, 1983.

8. Зайончковский П. А. Правительственный аппарат самодержавной России в XIX в. М., 1992.

9. Карпович Е. П. Родовые прозвания и титулы в России. М., 1991.

10. Ключевский В. О. Курс русской истории // Соч.: В 9 т. М., 1987.

11. Корбин В. В. Власть и собственность в средневековой России. М., 1981.

12. Троицкий С. М. Русский абсолютизм и дворянство XVIII века: формирование бюрократии. М., 1974.

13. Ерошкин Н. П. История государственных учреждении дореволюционной России. М., 1983.

14. Омельченко С. А. Законная монархия Екатерины II. Просвещенный абсолютизм в России. М., 1993.

15. Черепнин Л. В. Земские соборы русского государства в XVI — ХУЛ вв. М., 1978.

16. Медушевский А. Н. Утверждение абсолютизма в России. Сравнительное историческое исследование. М.: Текст, 1993.

17. Павленко И. И. У истоков российской бюрократии // Вопросы истории. 1989. Ка 2. С. 3–17.