Что означают понятия «идеальный тип», «рациональное действие», «легитимный порядок» в социологии М. Вебера?

Понятие «идеальный тип» М. Вебер заимствовал у известного немецкого правоведа Г. Еллинека, который ввел это понятие в научный оборот для характеристики юридических категорий, имеющих значение теоретических нормативов, но не выражающих реально существующие отношения.

При этом Г. Еллинек противопоставляет идеальный тип как норму эмпирическому типу: то, что соответствует идеальному типу, имеет право на существование, а то, что ему не соответствует, должно быть отброшено и преодолено.

Заимствуя понятие идеального типа, М. Вебер несколько иначе истолковывает и применяет это понятие. Он прежде всего лишает идеальный тип нормативного значения и оставляет за ним только значение логической нормы. Важной чертой идеального типа является момент идеального образования — идеальности в смысле умственной конструкции. Таким образом, идеальный тип не извлекается из эмпирической реальности, а конструируется теоретически и только потом соотносится с эмпирической реальностью.

М. Вебер рассматривал образование абстрактных идеальных типов не как цель, а как средство научного исследования. Также как для сравнения двух предметов выбирают нечто третье, от них отличное, в качестве масштаба, так и М. Вебер конструирует в политической социологии своего рода логический масштаб для обнаружения реального соотношения между эмпирическими объектами научного анализа.

Как же конструируется идеальный тип? Содержательно эта конструкция имеет характер некоторой утопии, полученной путем мыслительного усиления, выделения определенных элементов действительности. М. Вебер делает акцент на том, что идеальные типы «недействительны», представляют собой «утопию», «фантазию». С другой стороны, они берутся из самой действительности путем некоторого усиления, выделения тех элементов, которые исследователю представляются типическими.

Идеально-типичные понятия нужны М. Веберу для обеспечения выявления «общих» понятий (например, «рациональный» или «традиционный»), на основе которых можно однозначно сформулировать «исторические» понятая, служащие отправной точкой общих идеальных типов.

Подобным образом облегчаются классификация, сравнение явлений и оценка причинных гипотез. Так, специфическое идеально-типичное понятие протестантской этики сформулировано М. Вебером как приближение к «рациональной деятельности» и обладание причинным значением для возникновения западного капитализма, а римско-католическая и незападные религии — как исторически специфические типы традиционной и нерациональной деятельности, которая задерживает появление капитализма.

Идеальные типы используются М. Вебером в мысленных экспериментах (например, в следующем суждении: рациональный капитализм возник бы в Азии так же, как в Европе, если бы в Азии имелась какая-либо форма религии, эквивалентная протестантству). Исторические понятия, выведенные на основе идеальных типов, обладают точностью, которая в противном случае отсутствовала бы в сравнительном анализе.

Однако таким путем М. Вебер вовлекается в процесс явных (или неявных) типичных обобщений, т. е. предположений, связанных с наличием эмпирических приближений идеально-типических понятий и моделей. Без предположений такого рода невозможно достичь оценки причинного значения в идеально-типическом анализе.

Своеобразие веберовской концепции идеального типа определяются как раз тем обстоятельством, что идеальный тип у М. Вебера служит методологическим принципом как социологического, так и исторического познания. Вводя понятие идеального типа М. Вебер рассматривает его главным образом как средство исторического познания, как исторический идеальный тип.

Задача историка, как считал М. Вебер, состоит в установлении связей между индивидуальными историческими образованиями, а идеальный тип служит средством раскрытия генетической связи исторических явлений.

А что же представляет собой социологический идеальный тип? Если история, согласно М. Веберу, должна стремиться к анализу индивидуальных явлений, т. е. явлений, локализованных во времени и в пространстве, то задача социологии — устанавливать общие правила событий безотносительно к пространственно-временному определению этих событий. В этом смысле идеальные типы, с помощью которых работает социолог, должны быть общими и могут быть названы чистыми идеальными типами.

Так, например, социолог конструирует чистые идеальные модели господства — харизматическое, рациональное и патриархальное, которые имеют силу во все исторические эпохи. Если будут выполнены идеальные условия, то в любую эпоху, в любой стране действие будет протекать одинаковым образом. Различие условий и влияние их на протекание действия фиксируется, согласно М. Веберу, по тому отклонению от идеального типа, которое всегда имеет место. Заметить и выразить это отклонение в понятиях позволяет как раз идеально-типическая конструкция.

Однако это верно только с одной стороны. В самом деле, различие между историей и социологией остается у М. Вебера качественным в том отношении, что в первой идеальный тип является только средством установления индивидуальных связей, а во второй — в значительной мере уже целью. Таким образом, если 8 исторической науке идеальный тип вносит элемент общего, то в социологии он выполняет функцию замены закономерных связей типическими.

Идеальный тип позволяет установить не действительность, а возможность определенного хода событий. Суждения, выносимые социологом на основе анализа «идеального объекта», — это суждения возможности, а не действительности и не необходимости. Чтобы получить на их основании суждения действительности, нужно соотнести идеально-типическую схему протекания события с его реальным протеканием, устанавливая таким путем эмпирическое правило протекания события.

Согласно М. Веберу, наука не может отправляться от эмпирического факта: она должна создать себе идеализированное пространство. Таким пространством, по его мнению, для социологии является целерациональное действие.

Целерациональное (правильно рациональное) действие, или порядок есть наиболее важный, социологический идеальный тип, с помощью которого производятся основные исследования веберовской социологии. Целерациональное действие индивида (или группы) — это такая мыслительная конструкция, которая дает ключ к пониманию не только того, как строит М. Вебер свою теорию, но и того, что именно он строит. Целерациональное действие — это не только методологическая, но и содержательная категория веберовской социологии.

И хотя в реальности граница, отделяющая целерациональное действие или порядок от иррационального, никогда не может быть жестко установлена, тем не менее ученый должен исходить из целерационального действия как действия идеально-типического, рассматривая другие виды человеческого поведения как отклонения от идеального типа. Итак, по М. Веберу, понимание в чистом виде имеет место там, где перед нами — целерациональное действие.

Социальное поведение, а также социальные отношения могут быть ориентированы индивидами на их представление о существовании легитимного порядка. М. Вебер вводит следующее определение понятия «порядок»: а) условность, если ее значимость внешне гарантирована возможностью того, что любое отклонение натолкнется внутри определенного круга людей на (относительно) общее и практически ощутимое порицание; 6) право, если порядок внешне гарантирован возможностью (морального или физического) принуждения, осуществляемого особой группой людей, в чьи непосредственные функции входит охранять посредством применения силы порядок или предотвращать нарушение его действия.

М. Вебер выделяет также понятие «значимости» данного порядка. Под «значимостью» порядка следует понимать нечто большее, чем простое единообразие социального поведения, обусловленное обычаем. Например, если чиновник ежедневно является в свое учреждение в определенный час, то это вызвано не только привычкой (обычаем) и не только собственными интересами. Как правило, это вызвано «значимостью» для него системы (служебной регламентации), выражающейся в конкретном требовании, нарушение которого не только нанесло бы ему вред, но стало несовместимым с его «чувством долга» как рациональной ценностью.

Порядок, устойчивость которого основана только на целерациональных мотивах, в целом значительно стабильнее, чем тот, ориентация на который основана только на обычае, привычке к определенному поведению. Совершенно очевидно, что в реальной действительности нет четких границ между чисто традиционно или чисто ценностно-рационально мотивированной ориентацией на порядок и верой в его легитимность. По М. Веберу, легитимность порядка может быть гарантирована: 1) только внутренне, а именно — эмоциональной преданностью; 2) ценностно-рационально — верой в абсолютную значимость порядка в качестве выражения общечеловеческих ценностей (нравственных, эстетических или каких-либо иных); 3) религиозно — верой в зависимость блага и спасения от сохранения данного порядка.

 

Каковы основные предпосылки теории бюрократии, сформулированной М. Вебером?

Посвятив основную часть своей научной деятельности исследованию социологии религии, М. Вебер в самый поздний период своего творчества столкнулся с необходимостью изучить проблему бюрократии при различных типах господства.

М. Вебер обратился к анализу исторических форм формирования чиновного аппарата, различая в истории два основных, типа организации чиновничества — традиционный «патримониальный», отмеченный печатью иррациональности, и современный рациональный, бюрократический. Системное изложение взглядов М. Вебера по этим проблемам нашло воплощение в его фундаментальном труде «Хозяйство и общество», который остался незавершенным, а потому и недоступным читателям при его жизни.

В своей теории М. Вебер заостряет внимание на глубинных корнях процесса бюрократизации, уходящих в историческое измерение общественной жизни, характеризующее условия ее социального структурирования, упорядочения, организации вообще. Речь идет о более глубоком уровне теоретического рассмотрения, чем, скажем, уровень вопроса об отношениях собственности в марксистской методологии.

Совершенно очевидно, что отношения между чиновником и занимаемой им должностью гораздо сложнее, чем отношение индивида к его собственности. Ведь не собственность человека, а само бытие — его безопасность, гарантированность повседневного существования — оказывается основной темой обсуждения при исследовании фундаментальных основ социальной организации совместной жизни людей в обществе.

В любом виде господства М. Вебер выделял не только насилие, но и нечто существенно иное, связанное с организационным аспектом господства, обеспечивающего упорядоченное существование общества как целого. Это обстоятельство, по его мысли, необходимо не только для сил (групп, слоев, сословий и т. д.), находящихся у власти и заинтересованных в ее сохранении, но и для всех членов общества. В этом социально организующем аспекте господство получает свое функциональное оправдание, дающее, как считал М. Вебер, право властям на применение насилия, используемого в интересах всего общества, а не того или иного класса.

М. Вебер проделал классический анализ модели аппарата управления при традиционном «патримониальном» типе господства, в котором социальный порядок опирается на веру в святость издревле существующих отношений, обычаев, включая и те, которые определяют власть господина. По мысли М. Вебера, собственно функции повседневного управления в традиционном обществе осуществлялись «штабом управления» — группой исполнителей, связанных, с правителем личными отношениями верности и службы.

Отбор в «штаб управления» осуществляется по произволу правителя, а не по признакам обладания специальными знаниями, соответствующей квалификации из числа зависимых лиц (крепостных, рабов, личных слуг, младших сыновей аристократов и пр.). Патримониальное разделение власти и управления, личный произвол правителя и его «штаба управления» приводили к консервации всех отношений управления, а также рутинных, или иррациональных форм экономической деятельности. Таким образом, преимущественной сферой влияния патримониального чиновничества изначально была область государственного управления и поддержания общественного порядка, где отрабатывались ее модели, мало-помалу проникавшие и в другие области общественной жизни.

Рассматривая различные исторические формы организации чиновничества, М. Вебер вводит понятие «бюрократия» лишь при обсуждении легального типа господства.

Для такого типа господства характерно, что члены общества подчинены системе безличных абстрактных правил, которые могут быть изменены в соответствии с принятыми в обществе процедурами. При этом считается, что повиноваться следует не лицу, обладающему властью, но лишь безличному порядку, в соответствии с которым данное лицо наделено властью. Глава государства, как и его рядовые подданные, также подчинен формальным правилам.

М. Вебер считал, что идеальный тип легального господства может осуществляться только бюрократическим управленческим аппаратом. Развитие современных форм социальной организации общества, по его мнению, практически совпадает с распространением бюрократического управления. Бюрократические организации можно обнаружить в самых разных сферах жизни современного общества: в государственном аппарате и в политических партиях, в университетах и больницах, в армии, на крупном промышленном или аграрном предприятии.

Однако следует подчеркнуть, что не существует прямого тождества между бюрократией (как системой организации государственного аппарата) и системой легального господства. Этот тип господства может осуществляться и небюрократическими органами (например, коллегиальными — парламентами, советами и т. п.). С другой стороны, бюрократический административный аппарат может действовать и при отсутствии легально-рациональной структуры управления.

Что означает взгляд М, Вебера на рациональную бюрократию как технически наиболее эффективное орудие управления?

М. Вебер считал, что административно-государственное управление должно быть построено на жестких бюрократических принципах: авторитарная власть руководителя, который принимает решения, отдает распоряжения подчиненным и контролирует их исполнение. Задача служащих государственной администрации при этом заключалась только в том, чтобы применять управленческие принципы к конкретным ситуациям, для чего разрабатываются определенные правила государственного администрирования.

Как показывает исторический опыт, бюрократическое — документально оформленное бюрократически-монократическое управление, по своей точности, стабильности, дисциплине, четкости и надежности, т. е. предсказуемости для господствующей элиты, а равно и других заинтересованных лиц, глубине и широте действия, формально универсальной применимости ко всем задачам управления, чисто технической оптимальности получения результата представляет собой формально наиболее рациональную форму осуществления господства.

Сопоставляя различные формы организации управления, М. Вебер увидел в бюрократии властный институт, по своей эффективности превосходящий управленческий аппарат любого иного типа. Такой подход был воплощен им в идеально-типической (рациональной) модели бюрократии.

Идеальные профессиональные государственные служащие, как представлял М. Вебер, — это высококвалифицированные специалисты духовного труда с профессионально вышколенной подготовкой и высокой сословной честью, гарантирующей их безупречность. По его мнению, без последней составляющей характеристики государственного аппарата могла возникнуть роковая опасность чудовищной коррупции и примитивного мещанства, что поставило бы под угрозу техническую эффективность государственного аппарата.

М. Вебер выделил специфические черты рациональной бюрократической администрации. Он провел детальный анализ общих и специфических характеристик современного ему чиновного аппарата с формами управления в традиционном обществе, в которых акцентируемые черты полностью отсутствовали либо были слабо выражены. Без такого сопоставления многие признаки рациональной бюрократии считались бы само собой разумеющимися.

Теоретически, как сформулировал М. Вебер в своих знаменитых 10 принципах «рациональной бюрократии», современный штаб управления должен состоять из отдельных чиновников, которые:

1) лично свободны и подчиняются власти лишь в отношении их безличных функциональных обязанностей;

2) имеют четко установленную иерархию должностей;

3) имеют конкретно определенную служебную компетенцию;

4) работают по контракту, следовательно (принципиально), на основе свободного выбора;

5) назначаются (а не избираются) в соответствии со специальной квалификацией — в наиболее рациональном случае подтвержденной экзаменом и заверенной дипломом;

6) вознаграждаются фиксированным денежным содержанием, а чаще всего и пенсионным обеспечением. Зарплата выдается согласно месту в иерархии. Чиновник всегда может оставить должность, хотя это и может быть обусловлено определенными обстоятельствами;

7) рассматривают свою службу как единственную или основную профессию;

8) четко представляют свою карьеру: «повышение» в соответствии или со служебным стажем или с заслугами, в т. ч. в зависимости от мнения начальства;

9) как должностные лица не могут присвоить ни должность ни доходы, связанные с ней;

10) подлежат строгой единой служебной дисциплине и контролю при исполнении своей должности.

Кроме десяти черт М. Вебер добавляет: точность, скорость, определенность, унифицированность, строгая подотчетность, сведение к минимуму трений, материальных и человеческих издержек.

В общих чертах «дух» веберовской рациональной бюрократии представляет собой:

1) формализм, востребуемый всеми, кто заинтересован в гарантировании личных прав и жизненных шансов, — иначе последовал бы произвол, а формализм — это путь наименьшего насилия;

2) склонность должностных лиц к материально-утилитаристской интерпретации своих задач управления на службе. Тенденция к материальной рациональности организации чиновничества находит поддержку со стороны всех тех подвластных подданных, кто не принадлежит к привилегированному слою.

М. Вебер понимал, что он изучает относительно новое социальное явление. Но как им было показано, некоторые из признаков рациональной бюрократии носили исторически уникальный характер и могли быть обнаружены уже в древнем Китае.

Ряд черт рациональной бюрократии впервые проявился в системе государственного управления в странах Западной Европы. К их числу прежде всего относится специализация чиновников. Кроме того, важным отличительным признаком современной бюрократии выступает отделение чиновника от собственности на средстаа управления, в результате которого получение должностным лицом средств к существованию зависит от государства (организации), что подчиняет его организационной дисциплине.

Специфическую рациональность придает бюрократии то, что она действует в соответствии с четко сформулированными правилами и обладает специальными знаниями, которые применяются ею в процессе управления.

М. Вебер особо подчеркивает контрактно-договорной характер отношений между отдельным чиновником и государством в современном рациональном государственном аппарате.

Он отмечает также роль образовательной подготовки чиновников, которая во многом определяет рациональный характер бюрократии.

В организации системы управления, по М. Веберу, выбор существует лишь между «бюрократизацией» и «дилетантизацией» управления. Весомым средством превосходства бюрократического управления оказывается: специальное знание, полная незаменимость которого диктуется современной техникой и экономикой производства благ.

В наиболее чистом виде бюрократическое господство осуществляется там, где во всей чистоте господствует принцип назначения чиновников. Иерархии избираемых чиновников, аналогичной иерархии чиновников назначаемых, не существует: уже одна дисциплина не может быть столь же строгой там, где нижестоящий чиновник может рассчитывать на избрание так же, как и вышестоящий, причем шансы первого не зависят от мнения последнего.

Правила, выявленные М. Вебером и выраженные в обезличенных нормах, законах, являются необходимым условием целерациональных действий, т. к. резко снижают зависимость личности от воли и произвола других людей, а также создают возможность выбора адекватных средств достижения поставленных целей, максимизируют ее поведение.

Бюрократия с ее жесткой обезличенной нормативной структурой становится необходимым условием дальнейшего роста рациональности социальной жизни современного общества.

Она создает фиксируемые, а потому предсказуемые ограничения поведения людей, которые каждый может учесть в своей повседневной деятельности. Человек оказывается более свободным в своем выборе, менее зависимым от воли любого другого человека, менее связанным личными симпатиями или антипатиями, а, следовательно, и более активным, творчески созидающим.

В «идеальном типе» бюрократии М. Вебер подчеркивал господство закона, а не людей. Таким образом, бюрократическая администрация означает осуществление контроля в обществе на основе знания и науки, что делает ее специфически рациональной.

М. Вебер упорядочил знание о бюрократии. Государственные организации перестали восприниматься, как бесформенная армия многочисленных служащих, как некое произвольное нагромождение учреждений и ведомств. Каждый государственный служащий, выполняя определенные функции, представал в виде элемента отлаженной государственной машины, осуществляющей управление обществом.

 

Почему М. Вебер рассматривал бюрократию как статусный слой общества?

Вторая сторона веберовской концепции бюрократии состоит в том, что сама бюрократия рассматривается как статусная группа.

Статусное группы отличает особый образ жизни, в котором находит отражение социальный престиж их членов и на основе которого у них формируются специфические общие ценности. Современная бюрократия, подобно чиновничеству прошлых эпох, безусловно, образует особый слой в обществе, занимающий привилегированное положение.

Совокупность взглядов и ценностей, характеризующих современное чиновничество, М. Вебер называл «кодексом чести». Помимо чувства служебного долга такой кодекс подразумевает гордость чиновников своей беспристрастностью, компетентностью, истинным пониманием национальных интересов.

Для чиновников характерна также вера в то, что благодаря своей специальной подготовке и компетентности они обладают превосходством над членами парламента а представителями общественности. С точки зрения самих чиновников лишь они одни понимают, в чем истинные потребности государства.

Следует подчеркнуть, что бюрократия сама, при помощи специальных государственных органов, контролирует прием новых кадров на работу. Прием на работу может осуществляться отдельными ведомствами в соответствии с разработанными критериями, которые обычно подлежат одобрению центральными службами по кадрам.

Сословная сплоченность бюрократии, по мнению М. Вебера, характеризуется следующими чертами:

• повышенной социальной оценкой «чина», защищенного административными и уголовными нормами;

• построением ранговой иерархии на принципах «назначаемости» (в противовес принципу «выборности»);

• пожизненным статусом «чина» и «службы»;

• регулярным денежным вознаграждением в соответствии с рангом;

• карьерным принципом перемещения в ранговой иерархии.

Определенная обособленность бюрократии в обществе стимулирует ее способность к самоорганизации и защите своих прав. Во всех странах существует целая система нормативных актов, обеспечивающих поддержку и защиту социального статуса работников государственного аппарата в обществе, определяющих права и обязанности чиновников, сферу их ответственности, порядок прохождения государственной службы, принципы отношений с другими социальными структурами, в т. ч. с органами публичной власти.

Высокая правовая защищенность наряду с другими преимуществами делает работу в системе государственных учреждений весьма привлекательной и социально значимой, что важно для привлечения в ряды государственных служащих людей, имеющих высокий образовательный уровень и профессиональный опыт.

В некоторых странах бюрократия смогла обеспечить себе относительную самостоятельность от политических сил, право на продолжение карьеры вне зависимости от победы на выборах той или иной партии. При этом служащим не запрещается заниматься политической деятельностью, если последняя не противоречит их служебному долгу и конституционной лояльности.

Сформулированные М. Вебером основные принципы бюрократической организации и выделение бюрократии как статусной группы стали важными методологическими посылками, которые обеспечивают институту бюрократии особую нишу в социально-политической науке. Благодаря этим посылкам бюрократию сравнительно легко можно вычленить из политической элиты, других социальных групп, превратив тем самым в самостоятельный объект научного исследования.

 

В чем М. Вебер видел основы власти бюрократии в современном обществе?

Идеальный тип рациональной бюрократии не предполагал наличия в руках чиновников какой-либо власти, выходящей за пределы их полномочий, определенных формальными правилами. Но на практике власть бюрократии в современном обществе очень значительна.

По мнению М. Вебера, имеются четыре социально-экономические предпосылки и причины бюрократизации. Во-первых, это развитие денежной экономики. Как свидетельствует исторический опыт, без этого бюрократическая структура едва ли может утвердиться и избежать глубоких внутренних изменений и фактического превращения в другой тип административной структуры. Так, например, оплата чиновников в натуре в Древнем Египте, Китае, Римской империи была связана с их несвободным рабским или полурабским положением, их полной зависимостью от произвола владыки (фараона, императора, рабовладельца, феодала и т. д.).

Согласно опыту, отмечает М. Вебер, оптимизм в успехе и сохранении строго бюрократического аппарата обеспечивается гарантированной денежной оплатой, связанной с возможностью карьеры, которая не зависит ни от случая ни от произвола. При этих условиях как строгая дисциплина и контроль, осуществляемые с учетом чувства чести чиновника и сознания группового престижа, так и возможности публичной критики работают в направлении четкой механизации ведения делопроизводства.

Во-вторых, это социально-территориальный фактор. Степень административной бюрократизации в городских общинах при полностью развитой денежной экономике редко была относительно выше, чем в современных больших государствах равнин. Как только эти равнинные государства развивали упорядоченные налоговые системы, бюрократия приобретала более крупные масштабы, чем в городах-государствах. Размеры города-государства оставались в умеренных пределах, тенденция же к плутократическому и коллегиальному администрированию, осуществляемому знатью, становилась наиболее адекватно отвечающей его структурам.

В-третьих, — это количественное развитие административных задач. В сфере политики, отмечал М. Вебер, большое государство и массовая партия — суть классическая почва для бюрократизации. Очевидно далее, что технически современное крупномасштабное государство абсолютно зависимо от бюрократической базы. Чем крупнее государство, тем масштабней становится государственная власть и тем больше тому несомненных доказательств.

В-четвертых, — это качественные изменения администрации. Бюрократизация, писал М. Вебер, обусловлена интенсивным качественным ростом сложности административных задач институтов, чем экстенсивным и количественным их увеличением. Растущие требования к администрации, вытекающие из увеличивающейся сложности цивилизации, толкают к бюрократизации.

М Вебер, основываясь на эмпирическом опыте, сделал вывод о том, что по мере роста самостоятельности бюрократия обнаруживает тенденцию руководствоваться в своей деятельности не только функциональными потребностями, но и «инстинктом власти». Иначе говоря, бюрократия обнаруживает стремление распространять свое влияние далеко за рамками собственной юрисдикции.

Несмотря на сделанный вывод, М. Вебер трактует бюрократию позитивно — как имперсональное управление, основанное на компетентности, в отличие от управленческой деятельности в традиционном обществе, которое носит персональный характер, соответствующий личностному характеру власти в этом обществе.

Бюрократическое управление в современном обществе означает господство в силу знания. Это и составляет суть, основу специфически рационального характера управления. Благодаря огромному могуществу, обусловленному специальными знаниями, бюрократия имеет тенденцию постоянно наращивать свою власть.

Это знание двоякого рода. Оно подразумевает, во-первых, специальные навыки в самом широком смысле слова, полученные в ходе профессиональной подготовки. Во-вторых, как отмечал М. Вебер, чиновник владеет официальной информацией, которая может быть получена только по административным каналам.

Эффективный контроль за деятельностью чиновников возможен в таком случае лишь при наличии независимых от бюрократического аппарата источников информации.

Очень важно замечание М. Вебера о том, что знаниями в сфере своих интересов бюрократию неизменно превосходит лишь экономически заинтересованный капиталистический предприниматель. В своей совокупности он и есть единственный социальный слой общества, действительно обладающий иммунитетом к неизбежности господства рациональной бюрократии. Все остальные социальные слои неотвратимо попадают в массовых союзах под бюрократическое господство.

Власть бюрократии основывается также на владении техникой управления, содержание которой имеет два основных аспекта. Прежде всего это специальные знания, полученные профессиональными государственными служащими в результате подготовки, повышения квалификации и т. п. в соответствующих областях административно-государственного управления.

Большое значение имеют знания правил бюрократического процесса в самих ведомствах. Бюрократия стремится монополизировать технику управления, используя для этого такие приемы, как засекречивание информации, защита «служебной тайны» и т. д.

Проблема бюрократической власти заключена не столько в способности чиновников влиять на политических деятелей, сколько в обретении ими реальной возможности воздействовать на социальные процессы в обществе. Действительно, в современных обществах бюрократия распоряжается различными, в т. ч. значительными финансовыми ресурсами. Даже самый жесткий парламентский контроль не в состоянии отследить все нюансы работы бюрократической машины по распределению этих средств. Но главное, что бюрократические организации обрели право на нормотворчество, т. е. на создание нормативных актов, определяющих взаимодействия индивидов, групп и организаций. Всевозможные инструкции, правила и другие подзаконные акты во многом определяют жизнь гражданина в современном обществе.

Бюрократия в силу своих профессиональных качеств и специфики работы может оказывать непосредственное воздействие на публичны?; политиков. В связи с ростом сложности и технологичности политические решения все в большей мере требуют специальной экспертной оценки. Осуществляет экспертизу бюрократия, т. к. политические лидеры, в т. ч. министры, не обладают для этого достаточными знаниями и навыками. Из-за нехватки знаний они не могут реально контролировать свои министерства, и сами неизбежно начинают зависеть от них.

Расширяется зона влития бюрократии на принимаемые политические решения, поскольку аппарат публичного политика контролирует поступающую информацию, формирует имидж и поддерживает связи с различными государственными и негосударственными структурами.

М. Вебер считал, что бюрократия, которая служит наиболее эффективным орудием управления в современном обществе, совершенно не подготовлена к тому, чтобы исполнять функцию определения государственной политики в силу отсутствия у чиновников необходимых качеств лидера.

Чиновник, как полагал М. Вебер, не должен делать именно то, что всегда должен делать политик, — проявлять стремление к борьбе, ибо принятие политических решений, борьба и власть — стихия политика. Деятельность политика подчиняется принципу ответственности, прямо противоположному ответственности чиновника.

М. Вебер выделил существенные различия между чиновником и политиком, как типами, во многом противоположными. Чиновник, получивший приказание, которое считает неправильным, может и обязан высказать свои возражения. Но если вышестоящее руководство настаивает на выполнении приказания, обязанность чиновника состоит в том, чтобы исполнять его так, как если бы оно соответствовало его собственному убеждению. За собственно политические последствия принятия неправильных решений чиновник не несет личной ответственности. Политик, напротив, рискует своей карьерой, отстаивая собственный курс, и должен быть готов уйти в отставку в случае неудачи.

Как считал М. Вебер, только под влиянием необходимости брать на себя личную ответственность могут развиться качества подлинного лидера. Однако условия, в которых протекает деятельность государственных служащих, препятствует проявлению таких качеств.

 

Какие недостатки бюрократии не учел М. Вебер в своей концепции «рациональной бюрократии»?

Идеальный тип бюрократии, описанный М. Вебером, предельно рационализирован и не учитывает неизбежно возникающие в процессе образования любой нормативной структуры нефункциональные проявления, способные превращать замысел людей в свою противоположность, порождать дезинтеграционные тенденции. М. Вебер, понимая это, отмечал, что его идеальный тип — не результат эмпирического обобщения материала, но именно идеальное конструирование модели, которая может быть эвристической при построении теории, объясняющей социальный процесс.

В модели М. Вебера элита бюрократии — это элита компетентности. Однако еще известный американский социолог Т. Парсонс, автор предисловия к американскому изданию трудов М. Вебера, указывал на некоторые слабости веберианской теории «рациональной бюрократии». Так, правление, основанное на компетенции, и правление, основанное на дисциплине, не всегда совпадают и вступают в конфликт друг с другом. Действительно, в идеальной модели бюрократии карьера чиновника напрямую связана с его компетентностью: предполагается, что вышестоящий чиновник более компетентен, чем нижестоящий. Но реальность разительно противоречит этой идеальной модели.

Остроумное объяснение неэффективности бюрократии, как идеальной модели компетентности, дает следующий пример: если начинающий бюрократ успешно справляется со своей работой, доказывая свою компетентность, его ждет награда — повышение в должности. Если он вновь доказывает свою компетентность, справляясь с должностными обязанностями, то вновь получает повышение, и т. д. Но вот он доходит до ступени, где не может добиться успеха, — тогда он не получает повышения, «застревая» в этой должности. И может получиться, что все бюрократические должности заняты людьми, достигшими своего уровня некомпетентности. В результате в какой-то момент вся система бюрократии оказывается некомпетентной и неэффективной.

Одним из первых авторов на Западе, кто подверг основательной критике «рациональный тип» бюрократии М. Вебера, был известный американский социолог К, Фридрих. В частности, он отметил: сама концепция идеальных типов с методологической точки зрения внутренне противоречива и запутанна, что соответствующим образом сказалось на трактовке М. Вебером бюрократии как идеального типа. Проявляется это, по мнению К. Фридриха, в наличии глубокого расхождения между бюрократией как реальностью и тем, как она представлена в идеальном типе, что являлось следствием определенного субъективизма и личных предпочтений М. Вебера.

Этот субъективизм выразился, во-первых, в том, что при отборе аспектов и критериев в описании бюрократии в соответствии с идеально-типовым подходом, М. Вебер опирался не столько на эмпирические данные и исторические факты, сколько на собственную интуицию; во-вторых, субъективизм М. Вебера в описании бюрократии проявился в присутствии нормативно-оценочного элемента вопреки его настаиванию на необходимости социальной науки, «свободной от ценностей».

Нормативный элемент, считал К. Фридрих, при трактовке бюрократии М. Вебером представлен, например, таким оценочным выражением, как «полностью развитая» (бюрократия). Нормативный, неэмпирический аспект веберовского подхода содержится в предположении, что такие понятия, как «власть», «законный» и другие, берутся, с одной стороны, как очевидные, тогда как они представляют реальные проблемы для эмпирических исследований, с другой — как статические абсолюты («идеальные типы»), когда фактически они динамические, крайне текучие аспекты изменяющейся действительности.

Другой известный американский социолог Р. Мертон, не ставя под сомнение обоснованность идеального типа бюрократии М. Вебера в целом, с позиций структурного функционализма указал на определенное несоответствие его основных положений реальной управленческой практике. Беспрекословность и строгое соблюдение бюрократических правил, как считал Р. Мертон, обусловливают то, что работающие в организации индивиды проникаются мыслью о непогрешимости этих правил.

Такая позиция ведет к тому, что нормы и правила из средств достижения организационных целей превращаются в самоцель. Происходит то, что Р. Мертон называет «подменой целей». Инструментальный и формальный аспекты бюрократической должности считаются более важными, чем: само содержание работы. Кроме того, эти нефункциональные аспекты системы подкрепляются, когда в качестве реакции, например на протесты клиентов, бюрократ защищает себя, действуя еще более формальным и косным образом.

Другими словами, тот же самый структурный элемент может иметь, согласно Р. Мертону, как функциональные (например, предсказуемость), так дисфункциональные последствия с точки зрения организационных целей — косность и способность легко приспосабливаться, формализм и ритуализм.

М. Вебер в своем «идеальном» типе отсек многие негативные черты, свойственные бюрократии, которые, как он считал, сущностно не характеризовали ее, поэтому они и остались за пределами «идеального» типа.

Несмотря на то, что М. Вебер выделил в качестве определяющей характеристики бюрократии ее формализованную обезличенность, многочисленные социологические исследования показывают другое. Функционирование бюрократии предполагает целую группу неформальных ценностей и норм, неформальную иерархию власти и неформальную борьбу за власть.

Социологами было выяснено, что бюрократия вовлечена в сферу неформальных связей с группами интересов, и это расширило сферу принятия важнейших решений неполитическими способами в обход общественности. Под угрозу ставится главное достоинство бюрократического способа организации работы — его эффективность. Особенно показательна в этом плане тенденция к дублированию различными органами и чиновниками одной и той же работы.

Все более теряет свою значимость первоначально существовавший порядок формирования бюрократии и продвижения ее представителей по служебной лестнице. Современные данные свидетельствуют, что назначения и продвижения по бюрократической лестнице происходят не по критерию уровня знаний и другим объективным показателям, не в соответствии с универсальной процедурой, а скорее по принципу личной преданности вышестоящему начальству.

Кроме того, следует отметить, что в основу организации и функционирования бюрократии заложено противоречие, присущее природе бюрократии: с одной стороны, стремление координировать деятельность различных звеньев, с другой — необходимость дать выход инициативе.

Бюрократия сталкивается с дилеммой: отсутствие иерархии ведет к отсутствию координирования, слишком жесткая иерархия влечет за собой потерю эффективности. Исследования показали, что если все члены организации независимо друг от друга будут принимать рациональные решения, то их работа окажется некоординируемой.

Именно поэтому система правил и инструкций, а также иерархия контроля в рамках бюрократических организаций призвана:

— во-первых, ограничивать возможности отдельных чиновников принимать рациональные решения;

— во-вторых, рутинизировать этот процесс.

Неслучайно, даже разумная инициатива, противоречащая системе основополагающих правил функционирования бюрократии, несовместима с бюрократической организацией, где задача всех служащих сводится к строгому следованию предписанным правилам.

Причины такого дисфункционального явления в бюрократии, как коррупция, лежат не только во внешних факторах, в давлении окружающей социальной среды, в сложившихся в обществе моральных нормах, представлениях и ценностных ориентациях. Сама система работы бюрократических организаций, порождающая волокиту и зависимость, провоцирует чиновников на противоправные действия. В способности бюрократической системы воспроизводить дисфункциональные явления заключена одна из главных проблем борьбы с коррупцией и другими негативными процессами.

На основании исследований выделены основные компоненты окружающей среды государственной бюрократии:

— легислатура, или законодательная власть, которая формирует основные параметры нормативного порядка, определяющего деятельность государственных учреждений, и осуществляет контроль за основными направлениями их действий;

— группы интересов, с которыми непосредственно связаны бюрократические организации;

— общественное мнение, в конечном итоге легитимирующее статус бюрократии;

— средства массовой информации, формирующие в массовом сознании представления о бюрократических организациях.

Таким образом, государственные учреждения поставлены в достаточно сложные условия: они вынуждены реагировать на воздействие неоднородных сегментов окружающей среды, требующее подчас разнонаправленных откликов.

В изучение бюрократических организаций должен входить анализ скрытых последствий социальных взаимодействий и откровенно дисфункциональных явлений. Если расширить «идеальный» тип бюрократии М. Вебера и включить в него негативные черты бюрократии, которые, как показали исследования, не являются совокупностью случайных элементов, а присущи любой организации, то подобный «идеальный» тип может оказаться универсальным, способным объяснить проявление всех сущностных черт и особенностей функционирования бюрократии во всех обществах без исключения.

 

Контрольные вопросы

1. С какой целью М. Вебер вводит в разработанную им методологию исследования социальной реальности идеальные типы?

2. Что представляет собой веберовский социологический идеальный тип?

3. В чем различие, по М. Веберу, между историческим идеальным типом и социологическим идеальным типом?

4. Как М. Вебер определяет сущность легитимного порядка?

5. Почему М. Вебер, рассматривая различные исторические формы организации чиновничества, вводит понятие бюрократии лишь при обсуждении легального типа господства?

6. Перечислите основные принципы «рациональной бюрократии», сформулированные М. Вебером?

7. Какие черти «рациональной бюрократии» можно обнаружить в древнем Китае, а какие связаны с западно-европейской моделью управления?

8. В чем М. Вебер видел необходимость бюрократии как условие дальнейшего роста рациональности социальной жизни современного общества?

9. Какими чертами, по мнению М. Вебера, характеризуется сословная сплоченность бюрократий?

10. Обусловливает ли высокая правовая защищенность работников системы государственных учреждений привлекательность и социальную значимость работы чиновников?

11. Каковы выделенные М. Вебером социально-экономические предпосылки и причины бюрократизации государственного управления?

12. Чем обусловлена взаимосвязь, no М. Веберу, между специальными знаниями бюрократии и тенденцией бюрократии постоянно наращивать свою власть?

13. Как объяснить замечание М. Вебера о том, что знаниями в сфере своих интересов бюрократию неизменно превосходит лишь экономически заинтересованный капиталистический предприниматель?

14. Какие существенные различия М. Вебер выделил между чиновником и политиком как двумя противоположными типами?

15. В чем несоответствие основных положений и принципов «рациональной» бюрократии и реальной управленческой практики?

16. Что означает способность бюрократической системы воспроизводить дисфункциональные явления?

17. Почему система правил и инструкций, а также иерархия контроля в рамках бюрократических организаций призвана ограничивать возможности отдельных чиновников принимать рациональные решения?

 

Темы докладов и рефератов

1. «Идеальной тип» в методологии М. Вебера.

2. Принципы и характеристики рациональной бюрократии М. Вебера.

3. Ценности и интересы чиновничества как социального слоя.

4. М. Вебер о природе и причинах власти бюрократии.

5. Основы власти бюрократического аппарата в современном государстве.

6. Критика теории «рациональной бюрократии М. Вебера.

 

Список литературы

1. Вебер М. Политика как призвание и профессия // Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. С. 644–706.

2. Вебер М. Харизматическое господство // Социологические исследования. 1958. № 5.

3. Гайденко П. П., Давыдов Ю. Н. История и рациональность: Социология Макса Вебера и веберовский ренессанс. М.: Политиздат, 1991.

4. Гайденко П. П., Давыдов Ю. Н. История и рациональность: социология М. Вебера и веберовский ренесанс. М., 1991.

5. Гайденко П. П., Давыдов Ю. Н. Проблема бюрократии у Макса Вебера // Вопросы философии. 1991. № 3.

6. Гудков Л., Левада Ю., Левинсон А., Седов Л. Феномен бюрократии в историко-социологической перспективе // Мировая экономика и международные отношения. 1989. № 5. С. 71–80.

7. Еллинек Г. Общее учение о государстве // Мухаев Р. Т. Политология. Хрестоматия. М., 2000. С. 248–254.

8. Зверев А. Ф. Бюрократия в зеркале социологии (к 40-летию публикации первой социологической хрестоматии по бюрократии) // Государство и право. 1992. № 8. С. 115–122.

9. Касатонов А. В. Методологические аспекты проблемы легитимности политического господства в социологической модели Макса Вебера // Вестник МГУ. Сер.18. Социология и политология. 1998. № 1.

10. Масловский М. В. Веберовская концепция патримониализма и ее современные интерпретации // Социологический журнал. 1995. № 2. С 95-109.

11. Панина Л. Я., Кочетков В. В. Типы господства и развитие демократии // Вестник Московского университета. Сер. 7. Философия. 1993. № 1. С. 57–63.

12. Патрушев А. И. Расколдованный мир Макса Вебера. М.: Издательство Московского университета, 1992.