Какое значение имеет научный вклад М. Я. Острогорского в политическую науку?

У истоков изучения политических партий в современной социологии стоял русский ученый М. Я. Острогорский (1854–1919 гг.), который на рубеже двух веков заложил основы политической социологии как самостоятельной научной дисциплины.

Следует отметить, что М. Я. Острогорский изучал политические науки не только в России, но и в ряде стран Западной Европы, особенно углубленно — во Франции. В ходе своих многочисленных поездок в США и Великобританию он изучал механизм функционирования политических систем западной демократии и главное — роль политических партий и их лидеров.

Фундаментальный труд М. Я. Острогорского «Демократия и политические партии» был впервые издан в 1898 г. на французском языке. В дальнейшем он прочно вошел в классику политической науки, выдержал ряд изданий на основных европейских языках и по сей день пользуется заслуженной популярностью.

В отечественной науке творческое наследие М. Я. Острогорского мало известно. Правда, его книга была переведена на русский язык и издана в конце 20-х гг., однако воспринималась она не столько как труд по политической социологии, сколько как более или менее удачная критика буржуазной демократии. Только в конце 90-х гг. XX в. основной труд ученого был издан в России.

На Западе, напротив, новизна и оригинальность теории М. Я. Острогорского были отмечены сразу по выходе книги. Наряду с М. Вебером и Р. Михельсом он признан одним из основателей политической социологии, прежде всего такой ее специфической области, как учение о политических партиях.

Его вклад в политологию объясняется во многом тем обстоятельством, что он подошел к изучению партий в сравнительной перспективе. М. Я. Острогорский не спрашивал, что представляют собой американские партии или как работает английская политическая система. Его интересовал скорее вопрос о том, каковы общие характеристики политических партий в условиях демократии и политического равенства. Он стремился сформулировать систематическую теорию партийной организации — это основной вклад М. Я. Острогорского в политическую социологию — этим и объясняется современный интерес к его идеям.

 

Каковы подходы М. Я. Острогорского к объяснению новых условий политического устройства государства при переходе от традиционного к капиталистическому обществу?

Рассматривая распад традиционного общества в Новое время, М. Я. Острогорский увидел его важнейшее следствие в нивелировании общества, разрушении старых сословных перегородок, изменении положения групп и индивидов по отношению к власти. Это социальное движение проявлялось в двух направлениях — разрушая прежние рамки, оно освобождало индивида, а, освобождая — изолировало его.

Действительно, широкие массы населения, ранее являвшиеся лишь объектом политики, становятся ее субъектом. Впервые в истории они получают возможность непосредственно влиять (через систему выборов) на политический процесс и даже на принятие политических решений. М. Я. Острогорский констатирует расширение общественного горизонта, выражавшееся в более абстрактном восприятии общества, централизации власти, унификации институтов, лиц, правил поведения.

Когда в отдельных государствах Западной Европы и США с введением всеобщих выборов к концу XIX в. обнаружилось, что, решив одну проблему, человечество столкнулось с другой, возможно, более трудной. Она состояла в растущем противоречии между огромным влиянием масс на политический процесс, с одной стороны, и низким уровнем их общей и особенно политической культуры — с другой.

Следствием этого стала угроза разрушения демократической основы политической системы, установление новой тирании. Данное противоречие служит отправной точкой последующих изменений.

Вслед за М. Вебером мы могли бы определить данную тенденцию более точно как рационализацию, выражающуюся с ростом капитализма, социальных отношений, институтов и процедур, в отчуждении, дегуманизации и деперсонификации общества.

Этот процесс сопровождается формализацией как самих элементов общества, так и психологии индивидов. Трансформация социальной системы, имевшая своим основным результатом наступление эпохи политического равенства и избирательного права, не могла не повлиять на организацию всей политической структуры общества и ее основных компонентов.

Основной смысл исследования М. Я. Острогорского состоял в том, что он сделал этот новый механизм власти и управления обществом в условиях демократии предметом специального научного анализа, открыл общие тенденции и даже перспективы его развития.

Демократия для М. Я. Острогорского представляет собой не статическое состояние общества, но его развитие, выражающееся в непрерывном столкновении противоположных интересов, социальных слоев, групп, наконец, партий. Последние представляют собой формальные организации, имеющие особые законы возникновения, развития и функционирования.

Политические партии стали новой реальностью общественной жизни конца XIX — начала XX в., отразив выход на историческую арену широких народных масс, рост социальных противоречий, раскол общества на слои с различными, а то и противоположными интересами, которые нуждались в особом представительстве.

 

В чем суть концепции партийного кокуса, разработанного М. Я. Острогорским, как механизма централизации и бюрократизации власти внутри организации?

В своих исследованиях М. Я. Острогорский показал, как с расширением избирательного корпуса в ходе парламентских реформ в Великобритании 1832, 1867 и 1884 гг. происходила эволюция всей политической системы. Важным результатом этого процесса стало появление и быстрое развитие особых политических ассоциаций — партий, которым суждено было сыграть решающую роль в политической системе.

В отличие от Великобритании, где расширение избирательных прав населения шло постепенно, путем ряда реформ, в США всеобщее равенство представляло ее конституирующий элемент. Однако несмотря на специфику национальных условий, формирование политических партий проходило здесь сходным образцом.

Возникнув как временные организации, имеющие целью мобилизацию масс для проведения парламентских выборов, партии приобрели затем устойчивый характер, став постоянным и неотъемлемым компонентом политической жизни государства.

М. Я. Острогорский выявил определенные механизмы в проведении предвыборной кампании в интересах той или иной партии. Сначала, по его мнению, возникает организационная ячейка партии, обеспечивающая связь руководства партии с массами, — кокус. Образование такого центра (кокуса) выступает в концепции М. Я. Острогорского как решающая стадия консолидации партии, начало ее бюрократизации и централизации власти в ней.

Кокус представляет собой механизм, позволяющий небольшому числу профессионально занимающихся партийной работой людей контролировать и направлять поведение масс. Как утверждал М. Я. Острогорский, достаточно горстки людей, чтобы создать могучую организацию, охватывающую тысячи избирателей. Эти функционеры занимаются исключительно реализацией партийных установок. Как показал М. Я. Острогорский в своем исследовании, с возникновением кокуса реальный контроль над партийной организацией постепенно переходит в руки немногочисленной группы партийных функционеров, тогда как рядовые члены партии отстраняются от участия в управлении.

На основе проведенного анализа М. Я. Острогорский убедительно показывает, что сила партийной организации в значительной степени меньше зависит от числа ее членов, чем от числа работников ее аппарата. Неформальный центр (кокус) на деле определяет исход многочисленных собраний, дебатов, выборных кампаний.

Вероятно, М. Я. Острогорский уже был в курсе достижений социальной психологии своего времени. В трудах Г. Лебонна, а позднее 3. Фрейда были раскрыты существенные особенности коллективного поведения и, в частности, такое его свойство, как неспособность большой группы людей или толпы к самостоятельному принятию решений, большую подверженность значительных коллективов людей (по сравнению с индивидами) организованному и направленному воздействию примитивных идеологических постулатов и социальной демагогии всякого рода.

Совершенствование техники идеологического пропагандистского воздействия на массы избирателей, возможности которой стали практически не ограничены в современное время, привело к качественному скачку в развитии этой опасной тенденции, угаданной М. Я. Острогорским.

В сложном механизме политической жизни ученый выявил совершенно точно появление при наличии партийного кокуса такой формальной силы, которая может противопоставить себя силам реальным, живым. Создавая иллюзию реальности, условные силы в виде кокуса воздействуют на сознание и волю избирателей. За ними, как отмечал М. Д. Острогорский, соглашаются признать самостоятельное существование, их учитывают, с ними считаются, сообразуя свое поведение.

Кокус руководит организацией политических кампаний в обществе, прессе и парламенте, позволяющих повернуть общественное мнение сразу в диаметрально противоположном предшествующему периоду направлении.

Возникнув как специализированный орган, обеспечивающий связь парламентских партий с массами избирателей, кокус со временем становится институтом, ведающим мобилизацией масс в поддержку той или иной программы, координацией всей партийной работы в массах, подбором и назначением функционеров на руководящие должности в местном и центральном аппаратах и, наконец, осуществлением пропаганды партийной идеологии.

М. Я. Острогорский выявил факт, что с начала своего существования кокус заявляет о себе как о самостоятельной силе, которая для укрепления своей власти и престижа не считается с традициями и может «устранять» даже весьма авторитетных политических деятелей. Сам характер власти кокуса состоит в манипулировании материальными ресурсами, кадрами, информацией, не поддается точному определению и может быть раскрыт лишь путем тщательного анализа инфраструктуры партийно-административной машины.

С большой проницательностью раскрыта М. Я. Острогорским специфика власти кокуса, делающего его совершенно непохожим на других носителей власти. Его исследования показали, что, в отличие от традиционных носителей власти, кокус (по крайней мере, в развитом своем виде) не только не стремится афишировать свое влияние в обществе и партии, но, напротив, тщательно камуфлирует его.

Представляя собой сложный механизм для трансформации рассредоточенной политической энергии выборов в организованную парламентскую работу, партия может функционировать лишь при условии определенного постоянства состава и профессионализма политиков. Однако парадокс состоит в том, что чем более четко и бесперебойно функционирует кокус партии, тем яснее дают себя знать признаки дисфункции, негативные явления.

Прежде всего это проявляется в эффекте унификации мышления. Превращение его в более стереотипное, когда в обращение идут обобщенные категории, в которых растворяются конкретное содержание, индивидуальные черты. Логика партийной борьбы ведет к упрощению, схематизации общественного мнения, поглощая или маскируя разнообразие, нивелируя различные мнения в рамках общей партийной идеологии. Данный феномен создания особой «партийной религии», выражающийся в схоластических дискуссиях и постоянной борьбе за чистоту линии, стал особенно заметен в тоталитарных партиях XX в.

Рассматривая выводы М. Я. Острогорского с позиций современного исторического опыта, трудно отрешиться от мысли об их пророческом характере. Однако отмеченные М. Я. Острогорским черты деятельности партийного кокуса проявились наиболее полно не в тех странах Западной Европы, о которых он писал, а в странах, где установился тоталитарный строй, важнейшим признаком которого и является монопольное положение в обществе одной партии и одной идеологии.

Таким образом, М. Я. Острогорский на конкретном материале политических партий уже в самом начале XX в. смог обрисовать образ партийной машины, сформулировать ряд положений, нашедших впоследствии неоднократное подтверждение в политической практике современности.

 

Каковы сходные взгляды на роль организации в обществе и политической партии можно обнаружить в исследованиях М. Я. Острогорского и создателя теории управления А. А. Богданова?

Одной из характерных черт общественных наук в XX в., особенно после первой мировой войны, становится пристальное внимание к проблеме социальной организации и тех ее проявлений, которые несут опасность угрозы утраты свободы личности.

Увлечение разработкой организационных проблем находилось в тесной связи с концепциями, которые связывали поступательное движение общества с направленной социальной инженерией.

Одним из наиболее последовательных теоретиков этого направления был, как известно, русский ученый А. А. Богданов, создавший особую науку об управлении. В своем труде «Всеобщая организационная наука (тектология)» он определяет жизнь как борьбу организационных форм, проявляющуюся в их последовательной организации и дезорганизации. Данный подход оказался весьма продуктивен, а такие понятия, как система, структура и функция, стали центральными в современной социологии.

Сравнение подходов М. Я. Острогорского и А. А. Богданова на роль организации в обществе и политических партиях показывает удивительное сходство этих воззрений, которое, однако, заканчивается там, где дается качественная оценка явлений. То, что М. Я. Острогорский считает крайне опасным для общества, А. А. Богданов, наоборот, оценивает как проявление социального прогресса.

Исходя из представлений о социальном системном характере любого организованного единства (будь то машина, живой организм или социальная система), А. А. Богданов уделяет особое внимание целенаправленной общественной деятельности, формам и методам ее оптимизации. Всеобщую организационную наужу А. А. Богданов назвал «тектологией», что в буквальном переводе означает «учение о строительстве».

Распространяя системный подход на общественные явления, А. А. Богданов своеобразно объясняет механизм их регулирования. По его концепции, система, находящаяся в неблагоприятных внешних условиях, угрожающих ее целостности и сохранению ее структуры, своей ответной реакцией оказывает воздействие на мобилизацию ресурсов и структурную перегруппировку в направлении централизации и рационализации.

А. А. Богданов, перенося эти подходы на интерпретацию политических отношений и проводя прямую аналогию с тем, как партия реагирует на ухудшение общей ситуации, приходит к следующим выводам. Он отмечал, что для политических партий тяжелые внешние условия легче переносятся при централизации власти внутри партии, поэтому, к примеру, разделение на фракции в таком случае особенно вредно.

По мнению А. А. Богданова, при особом ухудшении внешней обстановки, когда связи центральных и местных организаций неизбежно рвутся, а партия превращается в ряд разорванных разрозненных группировок, единственной цементирующей силой выступает единая партийная программа, которая становится особенно строгой и радикальной.

Как видим, организационная наука А. А. Богданова, будучи спроецирована на социальные процессы, несколько неожиданно пролила свет на одну из наиболее тревожных тенденций — обозначившийся приоритет организации над обществом и идеологических институтов над организацией. Это была именно та тенденция, которую имел в виду М. Я. Острогорский, сравнивая партию с машиной.

 

Какие элементы концепции кокуса М. Я. Острогорского использовал в своих исследованиях бюрократии М. Вебер?

Идеи М. Я. Острогорского оказали заметное влияние на последующее развитие политической социологии. В частности, М. Вебер во многом опирался на его концепцию кокуса в своем описании эволюции политических партий в странах Западной Европы и США.

Изучая процесс превращения партии в консолидированную организацию, М. Я. Острогорский показал, что партийные лидеры оказываются пленниками той организации, которую они создали. Постепенно они превращаются в рупор партийной машины или, по терминологии М. Я. Острогорского, в ее фонограф. Этот дух кокуса сразу же сказывается в осуществлении им первой своей задачи: в назначении кандидатов от партии для парламентских выборов.

М. Вебер положил данное наблюдение М. Я. Острогорского в основу своей концепции плебисцитарной демократии. Было отмечено, что формально в партийной организации имеет место широкая демократизация, но фактическая власть находится в руках тех, кто непрерывно ведет работу внутри партийного аппарата или же тех, кто лично или финансами влияет на его функционирование.

Данное обстоятельство имеет особое значение для отбора вождей партии. Вождем становится лишь тот, в т. ч. и через голову парламента, кому подчиняется партийный аппарат. Иными словами, создание такого механизма партийных машин, как считал М. Вебер, означает наступление плебисцитарной демократии.

В работе «Политика как призвание и профессия» М. Вебер выделил два этапа в эволюции партий. Первоначально партия состоит из личных сторонников парламентских деятелей. На этой стадии сплоченность партии обеспечивают парламентарии, а решающую роль при выдвижении кандидатов на выборах играют «уважаемые люди». Второй этап развития партий связан с их бюрократизацией, в результате которой влияние уважаемых людей резко уменьшается, а члены парламента попадают в зависимость от партийных чиновников.

С введением всеобщего избирательного права, как указывал М. Вебер, возникает необходимость в массовой вербовке голосов и массовой организации. Партийная деятельность становится постоянной, организации придается строгая дисциплина, а во главе ее становятся профессиональные функционеры, находящиеся вне парламента. Реальная власть переходит от уважаемых людей к аппарату чиновников, который связан общностью интересов с лидером партии.

Деятельность аппарата служит опорой инициативам лидера, который может добиваться более значительных результатов при поддержке дисциплинированной партийной машины. Но функционеры прежде всего ждут от победы своего лидера личного вознаграждения — государственных должностей и других преимуществ. Причем, как полагал М. Вебер, стремление партийного аппарата к власти и доходным местам характерно для революционных партий ничуть не в меньшей степени, чем для партий, ведущих мирную борьбу за голоса избирателей.

 

В чем суть неизбежной бюрократизации политических организаций согласно «железному закону олигархических тенденций» Р. Михельса?

Первые серьезные исследования по теории бюрократии имели своим объектом не государственные институты, а новые массовые демократические организации, такие, как партии, профсоюзы и т. д. Эти исследования дали возможность сформулировать ряд универсальных законов, объясняющих функционирование больших организаций.

Заметное влияние среди социологов, изучающих политические организации, получили работы немецкого политолога и социолога Р. Михельса, которые отличаются тематическим единством и цельностью, тогда как для М. Вебера изучение политических организаций никогда не было центральной проблемой. Между подходами этих двух ученых к проблемам политической социологии нет существенных противоречий. Неслучайно первое издание главного труда Р. Михельса «Социология политической партии в условиях демократии», вышедшее в 1911 г., было посвящено М. Веберу.

Известность Р. Михельса связана главным образом со сформулированным им «железным законом олигархических тенденций». Суть этого закона состоит в том, что демократия, чтобы сохранить себя и достичь известной стабильности, вынуждена создавать организацию и специальный аппарат управления, а это связано с выделением элиты — активного меньшинства, которому масса вынуждена доверять ввиду невозможности ее прямого контроля над этим меньшинством.

В концепции Р. Михельса мы встречаем элементы исторического подхода к демократии. Он исходил из того, что на нижней ступени человеческой культуры господствовала тирания. Демократия могла возникнуть только на более поздней и высокоразвитой стадии общественной жизни. Ссылаясь на мысль основателя теории общественного договора, философа века Просвещения Ж-Ж. Руссо о том, что масса, делегируя свой суверенитет, перестает быть суверенной, Р. Михельс делает своеобразный вывод: для него представлять — значит выдавать единичную волю за массовую. Масса никогда не готова к господству, но каждый входящий в нее индивид способен на это, если он обладает необходимыми для этого положительными или отрицательными качествами, чтобы подняться над нею и выдвинуться в вожди.

Невозможность демократии существовать без организации, управленческого аппарата и профессиональной элиты неизбежно ведет к закреплению постов и привилегий, к отрыву от масс, фактической несменяемости лидеров. Вожди, как правило, невысоко ставят массы. Являясь первоначально творением масс, они постепенно становятся их властелинами. Вожди делают ставку на безмолвие масс, когда устраняют их от дел. Представитель превращается из слуги народа в господина над ним.

Р. Михельс доказывает формально-техническую невозможность прямого господства масс. Невозможность прямой демократии вытекает прежде всего из численности. Гигантские митинги стремятся без подсчета голосов и учета различных мнений принимать резолюции целиком, не вникая в детали. Мнение толпы заменяет и вытесняет мнение индивида. Р. Михельс считал массы разрозненными, неорганизованными и неспособными к коллективному действию без активного меньшинства.

Р. Михельс делает заключение о том, что господство меньшинства над большинством, вождей над массами является неизбежным фактором в любой политической организации, — демократия неизбежно превращается в олигархию.

Таким образом, демократия сталкивается с неразрешимым противоречием: во-первых, она, как считал Р. Михельс, чужда человеческой природе и, во-вторых, неизбежно содержит олигархическое ядро.

Нужно подчеркнуть, что первоначально в своих исследованиях Р. Михельс утверждал, что подлинная демократия — это непосредственная, прямая демократия. Представительная же демократия несет в себе зародыш олигархичности. Р. Михельс естественным образом предположил, что, если демократия возможна в современном обществе, то искать ее нужно прежде всего в деятельности социалистических и социал-демократических партий стран Западной Европы. Если же окажется, что в социалистических партиях существует явная тенденция к олигархии, это должно послужить свидетельством против самой возможности демократии общества в целом.

В своих исследованиях Р. Михельс показал, что власть в партиях, в т. ч. социал-демократических, принадлежит фактически узкому кругу лиц, находящихся на верхних ступенях партийной иерархии, что послужило основой для вывода о том, что причина образования олигархии в демократических партиях лежит в технической невозможности обойтись без лидеров.

Формальная специализация, являющаяся необходимым следствием любой организации, порождает необходимость профессионального руководства. Лидеры аккумулируют влияние на организацию, включая выборы в управленческий аппарат. Усилению власти лидеров способствует также потребность в стабильности лидерства для успешной борьбы партии в парламенте и всеобщих выборах, а это приводит к тому, что вожди становятся независимыми, освобождаясь от влияния масс.

Действительно, несмотря на существование формальных механизмов контроля за их деятельностью партийные лидеры получают превосходство над рядовыми членами благодаря своим личным качествам и опыту руководящей работы, но прежде всего — благодаря контролю над организационными структурами, партийной печатью и финансовыми средствами.

Как правило, им удается, по мнению Р. Михельса, локализовать и подавить в зародыше любые источники недовольства со стороны рядовых членов организации и избирателей благодаря двум причинам. Во-первых, организации любого размера и состава свойственна специализация функционеров и экспертов, поэтому рядовые члены вследствие своей некомпетентности не могут контролировать их деятельность. Во-вторых, массам присуща психологическая потребность в лидерстве.

Вслед за М. Вебером Р, Михельс отмечает, что для успешного функционирования любой крупной организации, будь то политическая партия или профсоюз, необходимо создание специального аппарата управления, действующего на началах разделения труда.

Свое заключение Р. Михельс вывел из следующих рассуждений: организация сталкивается в своей деятельности с многообразными проблемами, в число которых входят необходимость проводить разного рода политические кампании, вступать в переговоры с другими организациями, выпускать какие-либо печатные издания. Многие из этих видов деятельности требуют специальной подготовки и отнимают значительное время. При этом большинство рядовых членов политической организации не обладают необходимыми навыками для выполнения подобных задач и не располагают свободным временем. В результате возникает необходимость в разделении труда, которое позволяло бы отдельным индивидам тратить основную часть своего времени на организационные задачи. В организации постепенно формируется управленческий аппарат — бюрократия, состоящая из специализированных чиновников.

Огромное внимание Р. Михельс уделил взаимоотношениям лидеров политических организаций и правящей элиты. Профессиональные функционеры профсоюзов, социалистических и левых партий, особенно ставшие членами парламента, меняют свой социальный статус. Лидеры стремятся уже не столько к осуществлению программных целей организации, сколько к сохранению своего руководящего положения и связанных с ним преимуществ. В конечном счете они получают допуск в ряды правящей элиты общества. Им больше нет нужды стремиться к социальной революции, поскольку их личная социальная революция уже свершилась. На этой стадии своего развития политическая организация завершает окончательное разделение партии или профсоюза на руководящее бюрократическое меньшинство и руководимое большинство.

При этом, по Р. Михельсу, как только господствующее положение лидеров в организации становится стабильным, начинается постепенный процесс их психологического перерождения. С его точки зрения, было бы неверно утверждать, что партийные вожди с самого начала действуют в своих личных интересах. Но с течением времени между интересами функционеров и рядовых членов возникает все больше расхождений. Партийная элита склонна проводить консервативную политику, не выражающую интересы масс, хотя и действует от их имени, конкурируя с другими фракциями политической элиты, а именно с элитой аристократии, менеджеров и т. д.

Особое внимание Р. Михельс уделяет борьбе элиты за позиции власти. В частности, он отмечает, что борьба между старыми и новыми вождями редко заканчивается полным устранением первых. Замены в лидерстве осуществляются в меньшей степени путем смены элиты, а в основном путем привлечения новых членов в существующую олигархию. Заключительный акт этого процесса состоит не столько в смене элиты, сколько в ее реорганизации. Как правило, происходит слияние одной элиты с другой.

Если же внутри организации все-таки формируется оппозиция существующему руководству, то партийные вожди могут использовать весь арсенал находящихся в их распоряжении организационных средств для дискредитации своих противников. Прежде всего они могут перекрыть оппозиционерам доступ к партийной печати, а также прибегнуть к интригам, вплоть до подтасовки результатов выборов.

Сохраняется также возможность компромисса, например принятия некоторых предложений оппонентов, хотя, скорее, на словах, чем по существу. В крайнем случае партийные лидеры готовы включить оппозиционеров в руководящие органы и тем самым удовлетворить их амбиции. Как полагал Р. Михельс, победителями в конфликте внутри партийной элиты могут быть лишь различные группировки элиты, но не массы.

Главный вывод Р. Михельса заключается в том, что неолигархическое управление большими организациями без привлечения бюрократического аппарата невозможно технически. Возможна ли демократия и неолигархичсское управление большими организациями, если технические препятствия для этого будут преодолены и существовать будет развитая система прямой и обратной связи между руководителями и членами больших организаций — проблема, которая ждет своего решения.

 

Каковы дальнейшие научные интерпретации выводов Р. Михельса о неизбежности олигархических тенденций в обществе?

Теория исторической неизбежности олигархии нашла немало сторонников, но также подвергалась и критике.

Описывая действительную трансформацию лидеров социал-демократии, Р. Михельс абсолютизирует этот феномен, выводя его из «вечных» механизмов управления, с неизбежностью выливающихся в олигархическое правление.

Как отмечают критики Р. Михельса, он придерживался единообразной концепции левой политической партии. Эта концепция исключала возможность сохранения партийными лидерами приверженности революционным идеям вместо того, чтобы интегрироваться в существующие властные структуры.

В этой связи следует напомнить, что в теории элиты рассматривались два различных варианта взаимодействия между правящей элитой и лидерами массовых движений. Если элита оказывалась достаточно открытой и гибкой, то происходила ассимиляция рабочих лидеров в ее ряды. Если же правящая элита не допускала их в свои ряды, то в социалистических партиях должны были сохраниться революционные настроения. Однако Р. Михельс рассматривал лишь первую из этих двух возможностей.

Современная социологическая наука, стремясь объяснить этот феномен, рассматривает структуру политических партий как важнейший критерий их типологии. Наиболее распространенным является предложенное французским политологом М. Дюверже подразделение всех партий на два основных типа.

Первый характеризуется общей аморфностью структуры: отсутствием жесткой регламентации членства в партии, регулярной процедуры взимания взносов, отсутствием перспективного планирования. Второй составляет прямую противоположность первому и характеризуется, напротив, включением в него всех сторонников, взиманием взносов, автономным финансированием избирательных кампаний.

К первому типу партий относятся все традиционные «буржуазные» партии, ко второму — партии авторитарного типа (социалистические, коммунистические, фашистские), которые претендуют на тотальный контроль над массами и стремятся к их максимальной мобилизации для достижения своих политических целей — захвата и удержания политической власти, осуществления соответствующей программы социальных преобразований.

 

Контрольные вопросы

1. Как. по мнению М. Я. Острогорского, наступление в Новое время эпохи политического равенства и избирательного права могло повлиять на организацию политической структуры общества и ее основных компонентов?

2. Что означает кокус в концепции М. Я. Острогорского о бюрократизации партии?

3. На чем основывается вывод М. Я. Острогорского о том, что сила партийной организации в меньшей степени зависит от числа ее членов, чем от числа работников ее аппарата?

4. Как М. Я. Острогорский объяснял характер власти кокуса политической партии?

5. В чем состоит, по мнению М. Я. Острогорского, парадокс функционирования кокуса политической партии?

6. В каких аспектах подходы М. Я. Острогорского и Л. А. Богданова к роли организации в обществе и политических партиях имеют общие характеристики?

7. Какова, согласно теории тектологии А. А. Богданова, реакция общественной системы, находящейся в неблагоприятных внешних условиях, угрожающих ее целостности и сохранению ее структуры?

8. Какое наблюдение М. Я. Острогорского положил в основу своей концепции плебисцитарной демократии М. Вебер?

9. Какие этапы в эволюции формирования политических партий выделил М. Вебер?

10. В чем суть «железного закона олигархических тенденций» Р. Михельса?

11. Как обосновывает Р. Михельс свое утверждение о невозможности демократии существовать без организации, управленческого аппарата и профессиональной элиты?

12. Что способствует, по мнению Р. Михельса, усилению власти лидеров с точки зрения успешной борьбы партии в парламенте и на всеобщих выборах?

13. Как Р. Михельс объяснял принципы взаимоотношений лидеров политических организаций и правящей элиты?

14. С какого момента, по мнению Р. Михельса, начинается постепенный процесс психологического перерождения партийных лидеров?

15. Какое значение придавал Р. Михельс борьбе элиты за позиции власти?

16. Каковы основные направления обозначились в критике теории исторической неизбежности олигархии Р. Михельса?

17. Какую типологию подразделения всех политических партий выдвинул М. Дюверже?

 

Темы докладов и рефератов

1. М. Я. Острогорский: анализ эволюции политических партий в Западной Европе.

2. Концепция кокуса в теории М. Я. Острогорского о бюрократизации политических партий.

3. Сравнение подходов к роли рационализации в политических партиях и обществе в концепциях М. Я. Острогорского и А. А. Богданова?

4. Выводы М. Вебера об эволюции формирования политических партий в работе «Политика как призвание и профессия».

5. «Железный закон олигархических тенденций» Р. Михельса.

6. Интерпретации концепции власти бюрократии Р. Михельса.

 

Список литературы

1. Богданов А, А. Вопросы социализма. М., 1990.

2. Вебер М. Политика как призвание и профессия // Избранные произведения. М.: Прогресс, 1990. С. 644–706.

3. Малшкин А. Н. Теория политической элиты Р. Михельса //Социологический журнал. 1994. № 3. С, 80–88.

4. Медушевский А. Я. М. Я. Острогорский и политическая социология в XX веке // Социологические исследования. 1992. № 8. С. 113–124; 1993, № 1. С. 98–107.

5. Михельс Р. Необходимость организации. Глава из книге «Социология политической партии в условиях демократии» //Диалог. 1990. С. 55–60 (см. также: Диалог. 1990.№ 5. С. 81–86; № 7. С. 74–78; 1991. № 3. С. 42–45).

6. Михельс Р. Принципиальное в проблеме демократии //Социологический журнал. 1994. № 3. С. 89–93.

7. Моска Г. Правящий класс // Социологические исследования. 1994. № 10.

8. Острогорский М. Я. Демократия и политические партии. М., 1997.