Кьер еще несколько минут стоял и смотрел вслед рыжеволосой девушке. Это была Донна. Он почти не сомневался в этом. Почти. И именно эта неуверенность и сводила его с ума.

– Красивая девушка, – небрежно заметил кто-то за его спиной. Кьер обернулся. Невысокий желтоглазый мужчина с темными волосами стоял чуть позади. Встретившись глазами с Кьерстеном, он слегка заискивающе улыбнулся и протянул руку:

– Томаш Томсон, интервьюер Куинси, а вы, полагаю, тот самый Кьерстен Сонг?

– Не знаю, что вы подразумеваете под словами «тот самый»? – Мужчина не понравился ему сразу. Кьер вспомнил своего клиента, такого же желтоглазого проныру, который ничтоже сумняшеся просто умолял адвоката выиграть в суде, чтобы не платить алименты своей жене и детям, бросив их ради любовницы. Кьер тогда выгнал его и потребовал вымыть свой кабинет, после чего долго выслушивал нотации Серены о значимости каждого клиента. Тогда он ее послал, не стесняясь в выражениях, и она неделю с ним не разговаривала.

Кьерстен спохватился, вдруг поняв, что все еще с неприязнью рассматривает этого Томсона. Впрочем, может быть, неприязнь исходила лишь из-за того, что именно этот желтоглазый интервьюер и угощал Донну каппи тогда, под деревом. При воспоминании об этом Кьерстен слегка скривился.

– Чему обязан? – Аметистовые глаза зло сверкнули, но его собеседник не обратил на это никакого внимания.

– Я рад познакомиться с вами. Вы в своем роде легенда этого университета! – Томсон выжидающе посмотрел на руку собеседника. Кьер, не желая наживать себе врагов лишь потому, что парень был слишком похож на того слизняка, нехотя протянул ладонь. Она была горячей и чуть влажной.

– Очень приятно, – солгал Кьер, подавив желание достать платок и вытереть руку. Томаш Томсон ему определенно не нравился.

– Мне тоже, – не умолкал интервьюер. – Интересно, какими судьбами вас вновь занесло в Куинси?

– Меня уволили из юридической фирмы. – Кьер решил придерживаться версии Серены.

– Это просто немыслимо! Как они могли?

– Вам рассказать процедуру? Или вы ее знаете? – процедил Кьер сквозь зубы. Желтоглазый, он так и не запомнил имени, рассмеялся.

– А вы шутник!

– Наверное.

– И какова была причина увольнения? – выпалил Томаш и тут же спохватился: – Простите.

– Ничего, я понимаю, издержки профессии. – Кьер знал, что глупо наживать себе врага на ровном месте, поэтому постарался держаться дружелюбно. – Из-за неправильно подготовленных документов я почти проиграл дело. Мне повезло, что судья пошел мне навстречу и назначил перерыв.

– Какая досада! Впрочем, что еще можно ожидать, если фирму возглавляет женщина! – Томаш покровительственно улыбнулся. Это задело Кьера.

– Простите, мне пора. – Он направился к выходу, не обращая внимания на слегка растерявшегося интервьюера. Это было невежливо, но резкие манеры адвоката Сонга уже стали притчей во языцех. И даже в университете Куинси не стоило изменять своим привычкам, особенно если собеседник не нравился.

Кьер прошел в квартиру, любезно предоставленную университетом, хлопнул дверью и, не раздеваясь, лег на кровать. Закинул ноги на спинку, полюбовался отражением в начищенных до блеска туфлях. Он всегда очень тщательно следил именно за обувью.

Затем его мысли вернулись к Донне. Все-таки это была Донна. Р’енна, как он называл ее раньше. Лисичка. Она и вправду была рыжей. Смешок вырвался из горла, когда он вспомнил свое удивление по этому поводу. И ее смущение…

Тогда они здорово повеселились на одной из вечеринок, и в завершение Кьер пригласил девушку к себе. К его удивлению, она согласилась, как всегда соглашалась на его – на первый взгляд – невинные предложения. Они долго и с упоением целовались у него в комнате, а потом… Кьер даже предположить не мог, что будет у нее первым мужчиной. Он до сих пор помнил те чувства, которые охватили его тогда: радость, торжество и всепоглощающая нежность.

– Почему? – спросил он, вглядываясь во все еще затуманенные от страсти глаза.

– Потому что я люблю тебя, – ответила она.

Наверное, именно поэтому Донна имела особую власть над ним. До сих пор.

Дойдя до этого пункта в своих размышлениях, Кьер тряхнул головой. Затем встал, все-таки снял туфли, в одних носках прошел на кухню и плеснул себе в бокал виски, выпил залпом, поставил бокал на стол и неодобрительно посмотрел на бутылку. Этак он совсем сопьется, и все из-за этой рыжеволосой ведьмы.

Интересно, какую игру она затеяла. Та Донна, которую Кьерстен знал, никогда не пошла бы на столь вопиющий обман. Впрочем, откуда у него взялась такая уверенность в отношении бывшей жены.

Люди меняются, а кому, как не ему, Кьеру, знать о том, насколько высоко Донна ставит О’Донналов. Ради клана бывшая жена всегда готова была разбиться в лепешку. Ради клана Донна бросила его, своего мужа, предпочтя остаться на планете и блюсти интересы своего дяди вместо того, чтобы работать в «Гластонберри и Питч».

Вязкое послевкусие виски на языке сменилось горечью. Кьер вдруг схватил бокал со стола и запустил им в стену, раздался звон, стекло посыпалось на пол, в углу зашевелился робот-пылесос. Хромированная шайба медленно поползла к блестящим осколкам. Кьер холодно смотрел на то, как один за другим они исчезают в недрах пылесоса. Жаль, что с воспоминаниями нельзя поступить так же. Хотя о них можно просто позабыть, словно о разбитом бокале.

Робот уполз на место, Кьер сделал шаг вперед, намереваясь выпить еще из горла, и охнул: небольшой осколок впился в ногу как раз около пальцев. Пришлось буквально скакать в ванную, брать небольшой пинцет и, стиснув зубы, вытаскивать стеклянную занозу, после чего обрызгать рану регенератором.

Перед тем как смыть осколок в раковину, Кьер задумчиво посмотрел на него. Пожалуй, просто забыть все не удастся.

Спал он отвратительно. Ему снилась Донна.

Донна у него в комнате, одетая лишь в его футболку, под которой, Кьер знал точно, ничего нет. Донна, бегущая к нему по дорожке с диким воплем: «Сдала! Я все сдала!» Донна, стоящая в дверях: «Я – Теодора… Теодора О’Доннал… нас все путают».

Кьерстен проснулся еще засветло и долго ворочался. Нога ныла. Судя по всему, в стопе остался кусочек стекла. Пришлось идти к медикам.

Хмурого университетского доктора Кьер помнил еще с первого курса. Тот всегда накладывал аккуратные швы и отказывался сводить синяки, полученные в драках. Бормоча себе под нос, медик слегка повозился с надрезом, вынул остатки стекла и продемонстрировал их пациенту, прежде чем залить рану регенератором.

– Вам повезло, что заметили, осколок мог пойти по сосудам в сердце, – заметил он.

– Точно, – произнес Кьер, невольно вспомнив сказку о мальчике, которому осколок попал в сердце, и тот стал пленником Снежной королевы. Он так и не смог вернуться к людям. Как и сам Кьер, много лет назад попав в плен, не мог вырваться. Только у его королевы были рыжие волосы.

– Вы меня слышите? – Оказывается, доктор что-то говорил. Кьерстен послушно кивнул.

– Да. Конечно. Спасибо, доктор!

Он спрыгнул с высокой кушетки, на которой сидел, и поморщился от боли.

– Я же говорил, не наступайте хотя бы до вечера, – проворчал доктор и махнул рукой. – Все вы одинаковы! А вас, мистер Сонг, я помню слишком хорошо! И прекрасно понимаю, что вместо того, чтобы взять больничный, вы помчитесь читать лекции! Мой вам совет: не стойте, а хотя бы сидите! И если будет сильно беспокоить – приходите вечером. Так и быть, сделаю вам блокаду!

– Спасибо! – Все-таки он улыбнулся. – Особенно за то, что помните!

Доктор смутился и пробурчал себе под нос что-то невразумительное.

Припадая на больную ногу, Кьер упрямо двинулся к учебному корпусу. Джейсон Роу догнал его на подходе. При виде хромающего бывшего однокурсника декан вопросительно приподнял брови.

– Что случилось?

– Наступил на стекло, – кратко проинформировал Кьер.

– Тебе надо к доктору.

– А как ты думаешь, откуда я иду?

– Что он сказал?

– Что помнит меня. – Кьер усмехнулся и покачал головой. – Надо же, меня это даже тронуло. Кажется, я становлюсь сентиментальным… ладно, зачем ты меня искал?

– Хотел сказать, что нашел кое-что. Вот. – Джейсон протянул приятелю стопку листов.

– Что это?

– Список тех, кто последние три года делал крупные пожертвования университету.

– Пожертвования… – протянул Кьер. – Полагаю, ты сличил этот список со списком студентов, имеющих академические задолженности?

– Совпадение около восьмидесяти процентов. – Джейсон внимательно посмотрел на Кьера. – Идем к ректору?

– Нет. Пока что это – только совпадение. Надо проверить счета, на которые перечислялись пожертвования, и проследить, куда с них уходили деньги.

– В последнее время в Куинси было многое построено и отремонтировано.

– Джейсон, не будешь же ты меня убеждать в том, что все деньги отходили университету?

– Ты же знаешь, что я ничего не смыслю в финансах.

– Зато я смыслю, – отрезал Кьер и поморщился. Он опять наступил на порез, от боли его голос звучал резче, чем хотелось бы. – Добудь мне выписки по этим треклятым счетам. Кстати, а как ты на них вышел?

– Имел не слишком приятный разговор со студенткой.

– Как ее имя?

– Теодора О’Доннал.

– Вот как? – Кьер остановился. – И что она сказала?

– Что, отчислив ее, мы лишимся щедрых пожертвований, – хмыкнул декан. – Не слишком умно с ее стороны.

– Или, наоборот, слишком, – произнес адвокат, вспоминая, что Донна ничего не делает просто так. При упоминании об О’Донналах его настроение окончательно испортилась. Пробормотав что-то типа «увидимся позже», Кьер захромал к аудитории.

За учебный день он своей резкостью довел до слез несколько девушек и троих юношей, после чего получил прозвище Корсар.

– Что за глупость! – воскликнула Донна, услышав об этом от Меган. Та, по обычаю, ворвалась в их общую комнату, принося кучу сплетен. Сама Донна сидела рядом с принтером, печатая очередную работу. Перед ней уже возвышались стопки бумаги.

– Ничего себе, – восхитилась Меган. – Это ты все за сутки?

– Конечно, нет, – сухо отозвалась ее соседка, скрепляя очередную работу магнитной обложкой и прикрепляя микрочип электронной версии, – на самом деле часть этих работ – мои, я их лишь подправила в нужную сторону.

– В нужную, это в какую? – Меган с интересом посмотрела на объемную папку.

– Моей кузине диплом с отличием не нужен.

– И ты не боишься, что их сличат с твоими?

– Даже если и сличат, я всегда могу сказать, что Донна мне помогала, а устанавливать авторство текста никто не будет.

– Ты уверена?

– Конечно. Это ведь дорого, отнимает кучу времени, а стало быть, никому не нужно. – Донна захлопнула папку, встала и потерла поясницу. – Так что там с Корсаром?

– А, тебе интересно! – неизвестно почему восторжествовала Меган.

– Разумеется. Университетские сплетни всегда прелестны…

– То есть твое любопытство отнюдь не связано с…

– Меган, – Донна вздохнула, – поверь, мои чувства к Кьерстену Сонгу давно в прошлом. Став взрослыми людьми, мы поняли свои приоритеты и расстались весьма цивилизованно.

Меган подозрительно посмотрела на нее, но промолчала.

– Так почему все-таки Корсар? – не выдержала Донна. Ее соседка хмыкнула.

– Потому что твой благоверный… Ну хорошо, бывший благоверный, – поспешно исправилась она под строгим взглядом зеленых глаз, – лютовал сегодня, как заправский космический пират. Кто-то из наших соседок, подруга твоей кузины, впала в истерику, и ее откачивали в лазарете.

– Ну, – фыркнула Донна, – Кьер это может. Это они его еще в зале суда не видели. Правда, я не совсем понимаю сравнение с пиратом.

– Он хромает. – Меган эффектно замолчала, наслаждаясь произведенным эффектом, глаза Донны распахнулись, она с явным беспокойством взглянула на подругу.

– Почему?

– Не знаю. – Та пожала плечами. – Спросить никто не осмелился.

– Ему обязательно надо показаться врачу!

– Ага. Ты все-таки беспокоишься о нем! – торжествующе воскликнула Меган.

Донна с укором посмотрела на нее:

– Разумеется, нас много связывает… связывало, и он не чужой мне человек.

– И только? – разочарованно протянула соседка.

Донна вздохнула:

– Меган, я понимаю, что ты полна романтических идей, к тому же ты любишь читать романы. – Она кивнула на стол, где стопочкой лежали книги с однотипными анимированными обложками: мужчина сжимает в объятиях девушку, та подставляет ему губы для поцелуя. Герои отличались лишь цветом волос и позами. – Но в реальной жизни такого не бывает. Мы давно расстались, и за все это время из сообщений о нем я получила лишь бумаги о разводе… Он даже не прислал мне дубликат постановления суда!

Донна осеклась, понимая, что сболтнула лишнее.

– А ты бы хотела, чтобы он прислал его?

– Да, это было бы этично.

– Ну, возможно, он не отнес бумаги в суд…

– То есть он оплатил пошлину, прислал мне соглашение о разводе, получил от меня подпись и не пошел с ним в суд? Мы говорим о Кьерстене Сонге?

– Может быть, он хотел спровоцировать тебя…

– Меган, Кьер не из тех мальчиков, которые будут дергать девочку за косички только потому, что она ему понравилась. Он просто подойдет, прямо скажет ей об этом и предложит заняться любовью. – Донна выхватила из принтера очередную стопку бумаги, сердито стукнула ею об стол, выравнивая, и вложила в папку.

– Знаешь, из того, что я видела тогда под деревом, похоже, он готов не то что дергать тебя за косички, а отлупить планшетом по голове, – невинно заметила ее соседка.

– Что за бред! – Донна собрала папки и вздохнула. – Ладно, мне пора, надо разнести эти плоды интеллектуального творчества.

Она вышла из кампуса и направилась в деканат, где у каждого преподавателя были свои «ячейки» – шкафчики, куда можно было положить работу. Правила хорошего тона требовали, чтобы Донна с извинениями вручала каждому преподавателю работу лично, но ей уже порядком надоело извиняться за свою кузину и получать в ответ насмешки и издевки.

В секретарской никого не было. Донна разложила работы, убедилась, что все они были зарегистрированы в электронном реестре, и вышла в коридор, где нос к носу столкнулась с Кьерстеном Сонгом.

– Осторожнее! – Он выставил вперед руку, избегая столкновения с дверью, тут же на его губах появилась ухмылка. – Мисс О’Доннал! Решили избавиться от меня при помощи двери?

– Если я и решусь когда-нибудь избавиться от вас, то сделаю это более профессионально, – фыркнула Донна, все еще задетая домыслами своей соседки.

– С чего вдруг такая враждебность? Я вас чем-то обидел?

– Конечно, нет. Простите, у меня мало времени…

Кьер посторонился, и девушка заметила, что он пошатнулся.

– Что с вами? Вы хромаете?

– Ерунда, вчера наступил на стекло.

– Вам обязательно надо показаться врачу!

– Глупости.

– Осколок мог остаться в ноге. Вы представляете, что может быть, если он поднимется к сердцу?

– Да. Я потеряю способность любить… – Он усмехнулся, заметив непонимающий взгляд, и пояснил: – Это же сказка, помните, тролли разбили зеркало, и осколки попали мальчику в сердце…

Донна опустила голову, вспомнив, как однажды он рассказывал ей эту сказку. Это было на Рождество. Единственное Рождество, которое они провели вместе. Они тогда сидели у камина, тесно прижавшись друг к другу. Кьер перебирал ее волосы, пропуская пряди сквозь пальцы. Огненно-рыжие волосы и пепельно-серая кожа. И сказка о жестокой королеве и маленьком мальчике, потерявшем способность любить.

Донна покачала головой:

– Простите, я никогда не читала такую сказку.

– Разумеется, Р’енна. – Голос мужчины стал очень мягким и чувственным. – Я рассказывал ее тебе…

Донна до боли прикусила губу, пытаясь сохранить остатки самообладания.

– Вы меня с кем-то путаете, мистер Сонг. В любом случае я прошу вас показаться врачу, – с каким-то упрямством повторила она.

Кьер усмехнулся:

– Вы все такая же упрямая, мисс О’Доннал. Впрочем, ваше беспокойство мне даже приятно. Не волнуйтесь, я был у врача.

– Хорошо. – Донна вновь взглянула на него. – Позвольте мне пройти?

– Я и так почти приперт к стене. – Кьер улыбнулся. Донна вдруг заметила, что она стоит посередине коридора, а группа студентов косится на них из-за угла, предвкушая, как они будут рассказывать пикантные сплетни.

– Извините, – пробормотала Донна и быстрым шагом направилась к выходу. Студенты разочарованно переглянулись и разошлись.