Амстел не помнил, сколько пробыл в подвале. По правде говоря, в какой-то момент напряжение, удерживающее его на грани, спало, и усталость взяла свое.

Он проснулся от звука шагов. Лотар спускался по лестнице. Герцога всегда раздражал звук этих шагов: вкрадчиво шаркающие, словно шелест змеи, ползущей по камням. Дверь заскрежетала и распахнулась. Змееныш не торопился заходить. Лишь убедившись, что его пленник находится там же, где и прежде, он скользнул внутрь.

Амстел лениво следил за ним взглядом из-под ресниц. Было видно, что Лотар взбудоражен: его глаза стали желтыми, кожа вновь покрылась трещинами. Он взволнованно кружил по подвалу, изредка поглядывая на пленника.

— Ты не мог бы не мельтешить перед глазами? — насмешливо протянул герцог, слегка потягиваясь и садясь на корточки. Спиной он вновь оперся на стену, словно ему было еще тяжело держать тело ровно.

Лотар фыркнул:

— Сонная одурь дает незабываемые ощущения, верно?

— Поверь, воспоминания об этих моментах я буду хранить всю свою жизнь, — уверил Амстел.

— Не сомневаюсь. Жаль, она окончится очень быстро.

— И как же ты собираешься убить меня?

— Так же, как и Доменика!

Лотар достал из голенища сапога кинжал. Герцог нехорошо прищурился.

— Думаешь, пусти ты мне кровь этим ножом, обряд состоится?

— О, я хорошо подготовился, отец!

Достав из кармана футляр, Лотар открыл его, демонстрируя герцогу два золотистых берилла, заляпанных чем-то бурым. Камни тускло мерцали в темноте. Казалось, что в них течет расплавленное золото.

— Знаешь, в книге написано, что храм там, где есть глаза дракона! Я достал их!

— Надеюсь, это не то, что я думаю, — пробормотал тот, вспомнив окровавленные глазницы храмовника, Лотар ухмыльнулся:

— Я вырвал их, когда Доменик был жив… Он так кричал!

— Тебя это удивляет?

Сделав вид, что почти теряет сознание от слабости, Амстел пристально следил за своим тюремщиком, выжидая удобный момент.

— Удивляет? Меня это радует! — Тот вновь провел раздвоенным языком по толстым губам. — Ты не поверишь, какое наслаждение можно получить, когда видишь боль…

— Полагаю, весьма сомнительное, — протянул герцог.

Он встал и требовательно вытянул руку. Ошеломленный столь быстрой сменой состояния пленника, Лотар машинально сделал несколько шагов вперед, затем остановился, затряс головой, прогоняя морок, и рассмеялся:

— О нет! Больше этого со мной не случится! У тебя нет надо мной власти!

— Жаль.

Амстел резко бросился на своего похитителя, стремясь обезоружить. Запоздало сообразив, что его соперника ничего не держит, тот попытался отскочить, но не успел: тонкие пальцы крепко вцепились в его руку, пытаясь заставить разжать кисть. Футляр с глазами дракона вылетел и с глухим стуком упал. Камни разлетелись и покатились по полу.

Лотар сопротивлялся, пытаясь одновременно ударить другой рукой нападающего в лицо. Герцог увернулся, но, запутавшись в цепях, рухнул на пол, увлекая противника за собой. Они боролись молча, прерывисто дыша от напряжения, которым были охвачены. Левое плечо Фернанда почти рядом с шеей обожгла боль: Лотар все-таки умудрился достать его ритуальным клинком.

С шумом втянув воздух сквозь зубы, Амстел усилил хватку, прижимая змееныша к полу. Кровь из раны капала и капала, но оба не замечали этого. Внезапно Лотар затих, его лицо исказилось. Голова начала вытягиваться и покрываться грязно-черной чешуей. Бросив на него быстрый взгляд, Амстел в каком-то диком прыжке успел отскочить к самым дверям.

Там, где они только что боролись, стояла виверна и, глядя на герцога, плотоядно облизывалась. Зубастая пасть раскрывалась в сиплом крике, узенькие глазки опасно светились в темных складках кожи. Герцог выдохнул: он никогда не видел подобных тварей вживую.

Распахнув кожистые крылья, виверна угрожающе покачивала головой на тонкой длинной шее. Возбужденно подрагивающий из стороны в сторону хвост говорил о том, что его обладатель вот-вот кинется вперед.

Амстел успел выскочить из комнаты и, захлопнув дверь, провернуть ключ. В тесном помещении у дракона не было шансов выстоять против юркого коварного создания. Он побежал по коридору, сопровождаемый шумом сокрушаемой двери. Герцог успел добраться до первого этажа и выскочить в достаточно большое помещение, когда-то служившее хозяевам бальным залом.

Виверна выскочила через несколько мгновений и замерла, оскалившись в три рядя клиновидных зубов. Амстел вскинул руки, на ходу меняя обличье. Огромный черный дракон развернулся и зло сверкнул глазами. Зашипев, виверна припала к полу и, мелко перебирал лапами, закружила около своего врага. Амстел холодно смотрел на Лотара. В отличие от драконов, виверны всегда действовали лишь инстинктами. Злобные, смертоносные монстры, они были одержимы желанием убивать.

Тварь кинулась на него, и дракон увернулся, опасаясь когтей и зубов, пропитанных ядом. Он с досадой взглянул на заколоченные окна. Теперь не стоило и мечтать выбраться через них. На открытом пространстве у виверны не осталось бы шансов, здесь же дракону приходилось быть очень внимательным.

Виверна снова атаковала, зубы клацнули совсем близко, почти у самой шеи дракона. Амстел усмехнулся. Он не хотел убивать Лотара. Необходимо схватить змееныша и передать в руки стражников. В назидание остальным. Казнь — дело Совета Пятерых.

Монстр кружил и кружил, постоянно атакуя, изматывая противника своими выпадами, которые становились все более яростными. Уже несколько раз они схлестывались, чтобы тут же отскочить, судорожно поводя боками, будто загнанные лошади.

Дракон мрачно смотрел на соперника. Он прекрасно видел, как желтые узкие глаза заволакивает красная дымка, как ядовитая слюна капает с треугольных желтоватых зубов, как топорщатся перепончатые крылья. Похоже, ему все-таки придется сделать это самому.

Виверна зашипела и вновь кинулась на дракона. На этот раз тот не стал уворачиваться, сцепившись с ней в смертоносный клубок когтей и клыков. Тварь рвалась к горлу, ядовитые зубы соскальзывали с гладкой чешуи дракона.

Стремительно развернувшись, Фернанд впечатал Лотара в стену. Оглушенный, тот отскочил, топорща разорванные кожистые крылья. Тряхнув головой, вновь кинулся в бой, сломав доски, которыми было забито окно. Прокатившись клубком по залу, звери снова разорвали смертельные объятия. Краем глаза Амстел заметил, что в дверном проеме появились люди.

И его жена.

* * *

Эмбер замерла, наблюдая, как две твари вновь и вновь схлестываются в драке. Если та, что поменьше, была ей незнакома, то огромного черного дракона девушка узнала почти сразу.

— Тише, — прошептал Маркус почти в самое ухо, — это виверна, они очень опасны.

Герцогиня кивнула, с замиранием сердца следя за драконом. Даже сейчас, в темноте заколоченного дома, в клубах постоянно поднимающейся пыли было видно грацию, с которой он уходил от ударов зубастой твари.

— Что за… — пробормотал Конрад. — Амстел уже раз десять мог его убить. Чего он ждет?

— Хочет взять живьем? — так же тихо предположил Ричард.

— Похоже. Но играть в такие игры с виверной… — Ингваз пожал плечами.

— Маркус, почему вы медлите? — прошептала девушка, хватая его за руку. — Неужели не можете вмешаться?

— Лезть туда человеком — безумие, а для второго дракона места нет, мы будем мешать друг другу. Не волнуйтесь, герцог — опытный боец.

Словно в подтверждение этих слов Ингваз слегка присвистнул, заметив, как дракон обманным маневром впечатал виверну в стену. Тварь отлетела, но мягко приземлилась на лапы. Пытаясь сохранить равновесие, она растопырила крылья. Раскачиваясь, словно подбадривая себя, виверна снова кинулась на дракона, успевшего отступить в угол.

В самый последний момент с грацией, которую трудно было заподозрить в таком огромном звере, дракон вновь отпрыгнул. Раздался хруст. Одна из досок, которыми были заколочены окна, сломалась, не выдержав удара головой. Внезапно дракон развернулся, увидел людей, столпившихся в дверях, и замер. Этого было достаточно, чтобы пропустить удар когтистой лапы. В последний момент Амстел отпрянул, но когти все-таки достали его, распарывая кожу около глаза. Кровь рекой хлынула на пол.

— Нет!

Оттолкнув мужчин, Эмбер кинулась к дракону. Виверна обернулась, оскалив три ряда неровных зубов. С них капала вязкая слюна, напоминавшая слизь. Раздвоенный язык прошелся по толстым губам. Оттолкнувшись, зверь взмыл в воздух, стремясь достать новую жертву. Рев дракона и пистолетный выстрел слились воедино.

Запоздало поняв, что темные пятна на полу — это капавшая с зубов слизь, Эмбер поскользнулась и упала. Резкая боль пронзила руку. Последнее, что она увидела, уже проваливаясь в забытье, — это залитое кровью лицо Фернанда Амстела.

Затем наступила темнота.

* * *

Когда Эмбер очнулась, ей показалось, что вокруг темно. Левая рука была забинтована и очень сильно болела. Постепенно глаза привыкли к полумраку, и девушка поняла, что лежит в своей собственной спальне в особняке Амстелов. Она заворочалась, пытаясь удобнее устроиться на подушках.

Послышались шаги. Кто-то наклонился, и она узнала мужа. Фернанд всмотрелся в лицо Эмбер и повернулся к прикроватному столику, на котором стоял кувшин. Налив воды, герцог бережно подхватил жену под спину и поднес стакан к ее рту. Она не сопротивлялась, чувствуя себя еще слишком слабой. К тому же действительно очень хотелось пить. Сделав несколько глотков, она откинулась на подушки. Фернанд повернулся, чтобы поставить стакан обратно.

Все это время она украдкой изучала его. Черты лица заострились, глаза запали, под ними залегли темные круги, будто Амстел долго не спал. Правую сторону лица пересекал свежий шрам. Начинаясь от корней волос, он шел через лоб, продолжался на щеке, уходя к уху. Линия все еще была розовой, словно воспаленной. В полумраке было плохо видно, но девушке показалось, что седины в волосах герцога прибавилось.

Сидя на краю кровати, он повернулся к жене. Черные глаза задумчиво смотрели на нее. Она отвела взгляд и вновь заерзала на подушках. Левая рука отозвалось тянущей болью. Девушка поморщилась.

Герцог первым нарушил затянувшееся молчание:

— Болит?

— Н-нет, — прошептала она, почему-то смущаясь под его пронзительным взглядом. Внезапно в его глазах блеснула смешинка.

— Дорогая, вам никто никогда не говорил, что не стоит лгать дракону?

Фернанд улыбнулся своей кривой улыбкой, и Эмбер не смогла не улыбнуться в ответ.

— Скоро все пройдет, — произнес Амстел так, будто утешал маленькую девочку. — Это всего лишь перелом. Дня через три можно будет снять повязку.

— Дня через три? — изумилась она. — Но ведь перелом заживает несколько недель! Неужели я пролежала без сознания так долго?

— Нет, всего два дня. Доктор сказал дать вам снотворное.

Она непонимающе посмотрела на Амстела.

— Но тогда как?..

— Слезы Энеи, дорогая, — напомнил он. — Они творят чудеса, хотя лично меня непреодолимо тянуло позволить вам испытать все муки заживления костей без этого снадобья.

Эмбер опустила глаза, делая вид, что рассматривает вышивку на постельном белье. Герцог тем временем продолжил:

— Вам повезло, что вы так легко отделались. Виверны очень коварны и хитры, а уж этот…

— Этот?..

— Лотар. Одержимый желанием стать драконом, в результате он превратился в злобную ядовитую тварь, у которой нет разума. — Тень скользнула по его лицу. Герцог тряхнул головой, прогоняя воспоминания. — Раньше виверн использовали в боях. Потом их истребили, но в свое время я все гадал, откуда они появлялись…

Фернанд задумчиво посмотрел на тонкий шрам на своей ладони.

— Кто мог подумать, что смысл заключен в этом…

— А… А что стало с… виверной? — робко спросила девушка. — Вы убили ее?

— Нет, дорогая, эта заслуга принадлежит доблестному графу Ферранскому. Не полагаясь на свои способности дракона, наш Рик застрелил Лотара выстрелом прямо в глаз. Не держи я в тот момент на руках ваше почти бездыханное тело, я бы ему даже поаплодировал за столь меткий выстрел. — Амстел пристально посмотрел на жену. Та смутилась. — Кто надоумил вас кинуться прямо в гущу нашего сражения?

Она опустила голову так, чтобы он не видел ее слез.

— Я просто испугалась. Мне показалось, что он…

Эмбер вздрогнула всем телом, вспоминая ужас, охвативший ее, когда она поняла, что зубастая тварь впивается дракону в горло. Амстел встал, прошелся по комнате и вернулся с бокалом, в котором плескалась янтарная жидкость.

— Выпейте это.

— Это ром? — скривилась она.

— Нет, дорогая, — усмехнулся он. — Я не настолько жесток, чтобы требовать от вас подобную жертву. Всего лишь коньяк, привезенный лично графом Ферранским.

— Граф заезжал, чтобы привезти вам коньяк? — удивилась Эмбер.

— Заезжал? — герцог изогнул бровь. — Моя дорогая, да вся эта компания просто поселилась здесь! Двери моего дома не закрываются! Сюда постоянно кто-нибудь приходит. Все жаждут узнать о вашем самочувствии! Даже Хелена приехала с вашей сестрой из пансиона и обосновались в гостевых покоях! Все комнаты первого этажа уставлены вазами с цветами от ваших поклонников! Мой особняк теперь напоминает проходной двор! Правда, благоухающий розами и фиалками.

Девушка не сдержалась и хихикнула, слишком уж забавным показалось ей возмущение Амстела. Он усмехнулся в ответ и добавил уже более серьезным тоном:

— Да, Колючка, можете гордиться: вы — единственная женщина, которая смогла внести сумятицу в мою жизнь.

— А как же Эрмина?

Герцог помрачнел, вспомнив первую жену.

— Забудьте о ней! — приказал он. — Я был молод, но поверьте: те чувства, которые я испытывал к ней, ничтожны по сравнению с тем, что я испытываю к вам. Я слишком люблю вас, Эмбер, чтобы потерять… Ты плачешь? Родная, почему?

— Я не надеялась, что когда-нибудь услышу это!

Она и не заметила, как очутилась у него на коленях, бережно прижатая к груди.

— Неужели я так тебя задел? — тихо прошептал он, зарываясь лицом в ее волосы. — Бедная моя девочка, именно поэтому ты решила сбежать?

Он слегка отстранил ее. С грустной улыбкой она беспомощно посмотрела в его глаза цвета расплавленного золота.

— Я… я… Это было глупо, ведь правда?

— Конечно, — охотно подтвердил он, улыбаясь. — Что это нашло на тебя, Колючка? Где же твой хваленый здравый смысл? Неужели ты действительно решила, что я отпущу тебя вот так?

— Но ведь ты ни разу не дал мне понять… — прошептала Эмбер.

Муж насмешливо посмотрел на нее.

— А ваша гувернантка была права, ваша светлость! Вам не стоит читать зарубежные романы. Я сопровождаю вас на этих сборищах, именуемых балами, постоянно вынужден слушать оперы, поскольку вы любите театр… Интересно, что я должен был делать, по вашему мнению? Петь серенады или встать на колени, признаваясь в любви? Уверяю вас, мой голос далек от даже приятного, а встать на колени мне не позволяет возраст — я ведь могу и не подняться.

Девушка недоверчиво посмотрела на мужа и заметила смешинки в его глазах.

— Вы опять смеетесь надо мной? — вздохнула она, пытаясь спрятать предательски появившуюся улыбку.

— Никак не могу отказать себе в этом удовольствии, Колючка.

— А как же пари?

— Пари?

На этот раз она решила прояснить все до конца:

— Вы сделали ставку на то, как быстро я вам надоем.

Герцог слегка нахмурился, что в сочетании со свежим шрамом придало ему злобный вид.

— Йозеф рассказал вам?

Она не стала отрицать.

— Да. И спросил, на какой срок ему следует поставить, чтобы выиграть.

— Вот паршивец! — выругался Амстел и виновато посмотрел на жену. — Я урежу ему содержание. И его братцу тоже.

— Не стоит! — запротестовала девушка, но герцог покачал головой.

— Мне давно следовало призвать их к порядку, но я все откладывал этот момент. Что привело к весьма печальным последствиям для всех.

Он чуть крепче прижал Эмбер к себе. Осмелев, она провела рукой по его шраму. Когти виверны ядовиты, и он останется навсегда. Как и другие шрамы, на его душе. Она это знала. Как знала и то, что герцог Амстел ее любит.

— Фернанд, — она слегка отстранилась от мужа, — а все-таки… Что вы написали в книге пари?

— Любопытство сгубило не одну женщину, — усмехнулся герцог и, видя, как жена недовольно хмурится, добавил: — Кажется, «пока смерть не разлучит нас». Впрочем, я могу и ошибаться…