К глубочайшему неудовольствию герцога, к охотничьему дому они подъехали далеко за полночь. Сначала пришлось задержаться на постоялом дворе, где дилижанс, высаживающий пассажиров, перегородил единственную дорогу остальным экипажам.

Несмотря на доносившуюся отовсюду ругань, кучер дилижанса привязал поводья к облучку и спрыгнул, чтобы помочь толстой торговке вытащить ее корзины, приваленные саквояжами других пассажиров. Пока он разгружал багаж, слишком нетерпеливый форейтор соседней кареты взмахнул хлыстом над лошадьми. Прижав уши, те рванули вперед, карета и дилижанс столкнулись, при этом карета устояла, а дилижанс завалился на бок. Кто-то из соседних домов кинулся помогать пассажирам злополучного экипажа. Ржание лошадей, крики и ругань слились воедино.

Все это Эмбер наблюдала из окна постоялого двора, где герцог заказал отдельную столовую, как только увидел скопление карет, занявших всю дорогу.

Она тихо покачала головой:

— Бедные пассажиры…

Амстел подошел к окну, взглянул на царивший на улице беспорядок и задернул портьеры.

— Надо обязательно сказать его величеству, чтобы ужесточил правила перевозки.

Он проводил жену к столу и лично придвинул ей стул. Девушка поймала себя на мысли, что начинает привыкать к такому вниманию. Более того, в глубине души оно ей льстило.

Эмбер украдкой посмотрела на герцога. Он привычно занял место во главе стола. Почувствовав ее взгляд, Амстел вопросительно посмотрел на жену, и Эмбер покраснела, словно ее поймали за каким-нибудь постыдным занятием.

Герцог усмехнулся и тихо спросил что-то у прислуживающего им Роса. Лакей так же тихо ответил, и Амстел рассмеялся. Заметив, что девушка пытается прислушаться к разговору, он покачал головой и, словно смягчая отказ, отсалютовал бокалом с вином. Эмбер смущенно улыбнулась и перевела взгляд на свою тарелку.

Пообедав и дождавшись, пока экипажи разъедутся и освободят дорогу, они продолжили путь, но вскоре одна из лошадей потеряла подкову. Пришлось медленным шагом ехать до ближайшей деревни и ждать, пока кузнец подкует лошадь заново.

Заметив, что ее спутник едва сдерживает раздражение, вызванное непредвиденными задержками, девушка предложила сыграть в карты по шутливым ставкам. Амстел пожал плечами, но достал колоду. Первую партию он играл не глядя, и скоро у Эмбер образовалась стопка медных монет.

— Не переживайте, ваша светлость, — поддразнила девушка, — зато вам обязательно повезет в любви.

Герцог хмыкнул и вторую партию разыгрывал уже более внимательно. Если бы Эмбер не повезло с картами, он бы выиграл. Третью партию она сдала по полной, получив в прикупе два туза. Амстел собирался раздать карты в четвертый раз, но тут кузнец объявил, что все готово. С видимым сожалением собрав карты, они вновь продолжили путь.

Дорога становилась все более оживленной. Девушка с любопытством смотрела на проезжавшие мимо кареты, ловя на себе заинтересованные взгляды, пока ее спутник не задернул занавески. Очевидно, на ее лице отразилась досада, потому что герцог усмехнулся и покачал головой:

— Простите, дорогая, но этот экипаж слишком приметен, чтобы позволять проезжающим мимо заглядывать в него. И потом, — он хитро улыбнулся, — я жажду отыграться!

Это было настолько неожиданно, что Эмбер изумленно рассмеялась. Она с интересом наблюдала, как герцог зажигает фонарь и достает знакомую колоду.

— Вы не привыкли проигрывать, — заметила девушка, как только карты были розданы.

— Скажем так: я очень не люблю это делать и всегда стремлюсь взять реванш. — Дракон сбросил карту и посмотрел на девушку. — А вы, моя дорогая? Как вы относитесь к проигрышам?

— Я никогда не играла по-настоящему. — Она осеклась, заметив его лукавый взгляд. — Вернее, не играла до вчерашнего дня.

— И как вам вкус победы?

— Пропитан горечью поражения. — Девушка горько улыбнулась. — Вы ведь хотели, чтобы я испытывала это?

Он отложил карты и внимательно посмотрел на нее:

— Вчера… да, возможно. Приехав в ваш дом и узнав, что… э-э-э… ваша сестра — я действительно не помню ее имени — сбежала, я прекрасно понял, кто стоит за ее поступком. Плаксивая девчонка никогда бы сама не додумалась до подобного. И не стоит смотреть на меня с таким укором, дорогая. Вы же понимаете, что это бесполезно!

— Это ужасно, так отзываться о Люси и все равно настаивать на браке с ней!

— Настаивал ваш отец. Вернее, Корнелия. Я хорошо знаю Нел, она никогда не упустит того, что само плывет ей в руки. В результате своего… гм… опрометчивого поступка я оказался в некотором смысле заложником ее амбиций. Так что в какой-то мере я даже признателен вам за… э-э-э… помощь.

— Но ведь избавившись от одной сестры, взамен вы взяли другую, — тихо возразила Эмбер.

Амстел рассмеялся:

— Когда-нибудь я объясню вам все мотивы, которые мной двигали. Но не сегодня!

— Да, конечно.

Она отвернулась, невидящим взглядом смотря на закрывающие окна занавески. Герцог положил свою руку поверх ее.

— Не стоит так переживать по поводу случившегося. Колючка, уверяю вас: в вашем положении будет немало весьма приятных моментов!

* * *

Стало совсем темно, когда карета вдруг остановилась. Эмбер проснулась и заморгала. Амстел, слегка вскинув бровь, недовольно посмотрел на слугу, открывшего дверцу.

— Мессир, впереди люди с факелами.

— Разумеется, болван! — процедил герцог. — Судя по всему, Леманн выслал отряд навстречу! Будь добр, закрой дверцу!

Рос смутился:

— Простите, мессир, я не подумал об этом!

Амстел небрежно махнул рукой, и слуга буквально растворился в темноте ночи. Эмбер сонно посмотрела на своего спутника.

— А кто такой Леманн?

— Начальник моей охраны. Не удивлюсь, если он лично будет встречать меня.

Эти слова оказались пророческими. Небольшой отряд верхом на лошадях поджидал их на повороте дороги. В неровном свете горящих факелов люди в черных одеждах выглядели зловеще.

Эмбер вздрогнула и посмотрела на мужа. Он ободряюще улыбнулся:

— Не беспокойтесь, дорогая, Маркус слишком исполнителен.

Карета остановилась. Герцог слегка поморщился, прислушиваясь к радостным переговорам слуг.

— Мне кажется или они производят слишком много шума? А, Маркус, вот и вы!

На вид Леманну было лет тридцать пять, но, памятуя о возрасте мужа, Эмбер предположила, что ему не меньше восьмидесяти. Жгучий брюнет открыл дверцу кареты и почтительно поклонился:

— Мессир! Счастлив вас видеть! Надеюсь, путешествие прошло спокойно?

Он с удивлением посмотрел на Эмбер, затем перевел вопросительный взгляд на своего господина. Тот сухо улыбнулся.

— Дорогая, позвольте вам представить Маркуса Леманна, начальника моей охраны. Маркус, вам оказана честь первым поздравить герцогиню Амстел. Да, я женился и не понимаю, почему это событие вызвало у вас такое удивление.

Последние слова он произнес более резко.

Леманн вздрогнул:

— Мадам, — поклон, предназначенный ей, был даже более почтителен, чем первый, — я очарован! Мои поздравления вам обоим!

Герцог снисходительно кивнул:

— Благодарю. Что-нибудь требует моего внимания?

— Нет, мессир, все спокойно.

— А крепость?

Даже в неровном свете фонаря Эмбер видела, как помрачнело лицо мужа.

— Без изменений. — В голосе Леманна появилась нотка сочувствия.

Темные глаза полыхнули золотом, но герцог тут же успокоился:

— Хорошо. Остальное — завтра. Дорога была крайне… э-э-э… утомительна. И прекратите этот… э-э-э… ужасный шум! Приветственные возгласы хороши на ярмарках.

— Да, мессир.

Маркус еще раз поклонился и закрыл дверцу.

— По коням, — раздался его приказ.

Нахмурившись, герцог еще с минуту смотрел на закрытую дверцу, затем его взгляд упал на Эмбер.

— Не выношу пустой суеты.

— Да, людям в вашем возрасте это свойственно, — кивнула девушка.

Прищурившись, он посмотрел на нее:

— Колючка, мне кажется или вы смеетесь надо мной?

— Вы опять назвали меня Колючкой, ваша светлость. Я начинаю подозревать, что вы просто позабыли мое имя.

Он улыбнулся, блеснув в темноте белоснежными зубами.

— Эмбер. Сможете ли вы так же легко вспомнить мое?

Девушка нахмурилась. Она ни разу не слышала, чтобы кто-то окликнул герцога по имени… К ее мужу обращались лишь «ваша светлость» или «герцог Амстел». Лишь в храме во время обряда венчания жрец перечислял имена жениха и невесты, но тогда она была слишком ошеломлена и подавлена, чтобы запомнить хоть что-то.

Ее замешательство позабавило герцога.

— Фернанд. Можете использовать его.

— Благодарю за разрешение, но, думаю, мое имя подходит мне больше! — откликнулась девушка.

— Колючка! — воскликнул ее муж.

Он хотел добавить что-то еще, но карета остановилась. Рос распахнул дверь. Герцог вышел и протянул руку, помогая жене спуститься.

— Милый, милый дом, — промурлыкал он так, чтобы его услышала лишь Эмбер.

Она вопросительно посмотрела на мужа, но тот, подхватив ее под руку, увлек к желтому с белым рустом дому под красной черепичной крышей. Очевидно, Леманн отправил кого-то из своих людей предупредить о приезде хозяина, потому что все слуги выстроились на крыльце, готовясь приветствовать новую госпожу.

Под нестройные приветствия Амстел провел жену в дом.

— Мессир, — седовласый дворецкий почтительно склонился перед ними, — от имени всех слуг позвольте мне поприветствовать нашу новую госпожу и поздравить вас с бракосочетанием.

— Спасибо, Йохан. Кто-нибудь из слуг может забрать у нас плащи. Марта, проводите герцогиню в ее спальню и принесите туда ужин, у нас был долгий путь. Маркус, я хочу, чтобы вы составили мне компанию в столовой! — Амстел склонился над рукой жены, слегка уязвленной тем, что ее отсылают, будто она действительно была зеленой девчонкой, и тихо добавил: — Ступайте, Колючка. Обещаю: сегодня ничто не потревожит ваш сон.

Не дожидаясь ответа, он прошел в двери, тотчас распахнутые лакеем. Почтительно поклонившись Эмбер, Маркус проследовал за ним.

Девушка повернулась и выжидающе посмотрела на горничную. Немолодая сухопарая женщина сделала книксен.

— Следуйте за мной, мадам.

По лестнице из мореного дуба, на перилах которой были вырезаны барельефы со сценами охоты, они прошли на второй этаж, где располагались спальни.

— Прошу, мадам.

Марта распахнула двери комнаты и почтительно замерла у порога. Эмбер вошла, с интересом разглядывая обстановку. Белые оштукатуренные стены, темные, в тон лестнице, полы и такого же цвета потолочные балки. У дальней стены, занимая почти две трети комнаты, стояла огромная кровать, за ней в углу — небольшой шкаф, рядом — несколько старинных сундуков, окованных железом. Туалетный столик у противоположной стены, напротив, был современным.

Эмбер невольно залюбовалась этим произведением искусства: триптих зеркал, на раме которых вырезаны птицы, клюющие виноград. Столешница и ящички инкрустированы узором из перламутра, повторяющим сцены охоты на лестнице.

Вместо ковра у кровати лежала волчья шкура. В комнате было тепло: готовясь к приезду господина, слуги заранее разожгли огонь в камине.

Девушка задумчиво прошлась по комнате, рассматривая ее.

— Ваша светлость желает, чтобы я помогла ей раздеться? — подала голос служанка.

— Да, конечно, — спохватилась Эмбер, надеясь, что ее замешательство не слишком заметно. Впрочем, герцог вышколил своих слуг так, что по их лицам невозможно было ничего понять.

Развесив одежду в шкафу, Марта расчесала госпоже волосы, заплела их в косу и вышла, намереваясь принести ужин. Все это было проделано без единого слова. Служанка почтительно молчала, а юная герцогиня, еще не изучив требования мужа, опасалась вступать в разговоры со слугами.

Оставшись одна, Эмбер села в кресло у камина. Сейчас, в этой комнате, она вновь почувствовала страх за свою судьбу. Столь стремительные перемены, произошедшие в ее жизни, пугали. В присутствии герцога она забывалась, окруженная исходившим от него ощущением безопасности и силы, теперь же безумие ее поступков было очевидно. Неискушенная в интригах, девушка вознамерилась сыграть против могущественного противника и теперь расплачивалась по полной.

Эмбер нерешительно поглядывала на огромную кровать. Сегодня муж дал понять, что не придет, но так не может продолжаться вечно. Амстел сказал, что ему нужен наследник, а он не из тех, кто отступит. Значит, она получила лишь отсрочку. Не будучи наивной юной девицей, она была осведомлена, что происходит в спальне между супругами, но не знала, сможет ли вынести такое.

Марта вернулась с подносом, на котором стояли тарелки с едой. Нерешительно отломив кусочек пирога с мясной начинкой, Эмбер вдруг поняла, что очень голодна и устала. Сейчас она оценила широкий жест герцога, позволившего ей уединиться в спальне, вместо того чтобы с вежливой улыбкой восседать в столовой, тоскливо ожидая очередной смены блюд. Поев и выпив чаю, девушка почувствовала себя настолько лучше, что смогла спокойно лечь в кровать и заснуть.

Утром она проснулась поздно и долго смотрела на белый потолок, будто перечеркнутый крест-накрест темными балками. При дневном свете в тишине дома, ставшего теперь и ее, к девушке постепенно возвращались свойственные ей здравый смысл и практичность. В конце концов, ее замужество было ничуть не лучше и не хуже, чем у многих других. Пока что ее муж казался достаточно разумным, хотя и чрезмерно требовательным человеком. То, как он заботился о ней и защищал ее во время пути, свидетельствовало о многом.

Хорошенько поразмыслив, она пришла к выводу, что они с герцогом смогут поладить, а это уже неплохо.

Эмбер поднялась и села к зеркалу, намереваясь расчесать волосы, когда вспомнила о слугах. Став женой герцога, она была обязана приводить себя в порядок при помощи горничной. Девушка позвонила в колокольчик, который нашла на туалетном столике. Марта сразу возникла на пороге, будто все утро провела, стоя за дверью. Впрочем, уже понимая требовательность своего мужа, девушка почти не сомневалось, что так оно и было.

— Доброе утро, мадам. — Горничная присела в заученном книксене.

— Доброе утро. — Она все-таки решила уточнить: — Вы ждали у двери?

— Нет, мадам, в соседней комнате. Что желаете надеть сегодня?

Служанка с сомнением раскладывала более чем скромный гардероб своей хозяйки. Та на секунду задумалась.

— Пожалуй, зеленое… Или голубое?

Эмбер задумчиво посмотрела на свои платья, пошитые совсем недавно для того, чтобы сопровождать Люси на дневные рауты, в случае если Корнелия не захочет туда ехать. Их было всего два, и девушка невольно смутилась из-за своего скудного гардероба.

— Если мадам позволит, — тем временем с почтением произнесла Марта, вновь делая вид, что ничего не заметила, — я бы рекомендовала голубое. Зеленое придаст вам слегка болезненный вид.

Эмбер взглянула на себя в зеркало, отметив, что за последние дни она стала еще бледнее, чем обычно, и согласно кивнула.

— Да, действительно.

Горничная ловко застегнула платье и собрала волосы девушки в модную прическу.

— Какие у вас красивые густые пряди, мадам! — восхитилась она.

Эмбер покачала головой в ответ на такую лесть. Сама она считала свои волосы слишком серыми, будто присыпанными пеплом. Даже в сочетании с зелеными глазами, правда, обрамленными густыми черными ресницами, она казалась себе слишком невыразительной и неброской. Вот Люси…

Девушка вздохнула, вновь вспомнив сестру с ее золотистыми локонами и белоснежной, будто фарфоровой, кожей. Интересно, добрались ли беглецы до места? Эмбер вдруг охнула и испуганно подскочила: Люси должна написать ей по прибытии, а ведь письмо будет доставлено в имение Доусон. Просто необходимо каким-то образом известить сестру обо всем, что произошло.

Девушка распорядилась принести бумагу и перо и села составлять письмо.

Мысли не складывались. Послание получалось рваным и сумбурным. Эмбер пыталась, с одной стороны, не напугать сестру своим поспешным замужеством, с другой — предостеречь и убедить пока не возвращаться к родителям. Она не знала, сможет ли пригласить Люси к себе и захочет ли герцог опять ее видеть.

Невеселые мысли прервал стук в дверь.

— Да? — отозвалась девушка.

В комнату заглянул незнакомый слуга.

— Мадам, герцог просит вас спуститься в столовую.

— Конечно. Скажите его светлости, что я сейчас буду.

Она с досадой посмотрела на исчерканные листы. Так и не написав ничего путного, Эмбер взяла последний вариант, присыпала песком, чтобы чернила поскорее высохли, сложила и спрятала за манжету платья, намереваясь отправить при первой же возможности.

Спустившись по лестнице, девушка проследовала за слугой и вошла в почтительно распахнутые перед ней двери, украдкой рассматривая большую комнату, судя по убранству, одновременно служащую в доме гостиной и столовой. На стенах, обитых мореным дубом, располагались охотничьи трофеи: шкуры волков, головы оленей с приоткрытым ртом и стеклянными глазами. Золотистые портьеры с вышитыми охотничьими сценами точь-в-точь повторяли обивку на тяжелых дубовых стульях, стоящих у массивного стола, за которым могло уместиться до тридцати человек. Из окон открывался вид на небольшой газон, огороженный высоким кованым забором, за которым начинался лес.

Сейчас за столом находился лишь герцог. Он сидел во главе и со скучающим видом перелистывал газету. При виде Эмбер Амстел моментально поднялся и вежливо склонил голову.

— Доброе утро, дорогая! Надеюсь, вы хорошо отдохнули.

— Да, благодарю.

Она опустилась на стул, придвинутый все тем же Росом, и разложила на коленях льняную салфетку. Слуга подал завтрак. Герцог вновь занял свое место и неодобрительно посмотрел на жену.

— Полагаю, мне следует немедленно послать к мадам ла Салаж!

— Кто это? — не поняла девушка.

— Одна из самых лучших модисток столицы.

— О, вы их так хорошо знаете? — невинно заметила Эмбер, делая вид, что поглощена разделыванием ветчины на своей тарелке.

Амстел насмешливо посмотрел на нее:

— Большинство из них — очень хорошо.

— Это, наверное, очень удобно?

Девушка постаралась, чтобы ее голос звучал как можно более наивно.

— Разумеется, — кивнул Амстел. — Никогда не знаешь, какое платье понадобится…

Он выжидающе замолчал. Эмбер открыла рот, чтобы спросить, кому может понадобиться платье, но заметила, что уголки его губ подрагивают.

— Вы вновь смеетесь надо мной?

— Увы. — Он беспомощно развел руками. — Но прошу, Колючка, не принимайте все на свой счет.

— Можно подумать, вы смеетесь и над собой тоже, — пробормотала она.

От неловкого движения уголок письма высунулся из манжеты, привлекая внимание.

— Что это? — полюбопытствовал герцог.

— Письмо.

Эмбер почувствовала, что краснеет.

— Могу я узнать, кому оно адресовано? — Его голос моментально стал ледяным.

— Моей сестре. — Девушка с вызовом посмотрела на того, кто был ее мужем и имел на нее теперь все права, в том числе и право вскрывать ее письма. — Даже став вашей женой, я никогда не отрекусь от нее!

— Не припомню, чтобы требовал что-то подобное, — надменно обронил герцог и лениво добавил: — Оставьте письмо Росу, после обеда я его франкирую и отправлю с остальными.

— Спасибо. — Воинственный запал прошел, и теперь она мяла злополучный лист в руках. — Я не ожидала от вас такой щедрости.

Он пожал плечами:

— Моя дорогая, вы — моя жена.

При последних словах она слегка вздрогнула, но Амстел сделал вид, что не заметил этого.

— Могу я поинтересоваться вашими планами на сегодня?

— Я не знаю. — Девушка вопросительно посмотрела на него. — Возможно, мне стоит осмотреть дом и поговорить с вашей экономкой?

— Здесь ее нет. Всем заправляет мой дворецкий, вчера вы его видели. А поскольку я пока не хочу ничего менять, не думаю, что есть смысл тратить ваше время.

— Хорошо. Тогда что вы порекомендуете мне?

— Как вы смотрите на то, чтобы составить мне компанию и проехаться верхом? — Он почти весело посмотрел на нее. — Конечно, в конюшне нет дамского седла, но, насколько я припоминаю, вас это не останавливает?

Эмбер изумленно смотрела на него:

— Вы серьезно?

— Разумеется. Вы — прекрасная наездница. И можете брать любую лошадь. За исключением Клоуда, моего вороного. Не то чтобы я не доверял вам, но это — лошадь одной руки. Конечно, в городе я буду вынужден требовать соблюдения приличий. Впрочем, как я понимаю, голова у вас на месте, и вы не станете шокировать публику или стремиться произвести фурор ценой скандала. — Он довольно улыбнулся, видя ее радость. — Поторопитесь, Колючка, у вас полчаса на сборы.