На этот раз мы ехали по главному тракту, связывающему столицы двух государств. Он действительно оказался очень оживленным, и нашему отряду постоянно приходилось сбавлять скорость: то из-за купеческих обозов, то из-за крестьян соседних деревень, собравшихся на обочинах, чтобы поглазеть на свадебный кортеж. От приветственных воплей кони нервничали, и мне стоило большого труда удерживать вороного от того, чтобы он не сорвался в галоп.

Глядя на мои мучения, Рой сжалился и приказал разбить лагерь еще до захода солнца. Мы свернули с тракта к небольшой рощице, где моментально были поставлены два шатра. Один для принцессы, вернее, фантома, второй — для графа Алайстера. Сам граф ходил по краю лагеря, бормоча себе что-то под нос, как мне пояснил один из солдат, он ставил магическую защиту.

Стоя у деревьев, я с завистью смотрела на белую ткань, понимая, что мне, как и остальным, предстоит спать на голой земле. На всякий случай я поковыряла ее носком сапога. Земля была твердой.

Далия с фантомом скрылись в шатре, Рой вошел во второй. Вздохнув, я начала присматривать себе место, когда меня окликнул один из людей Алайстера:

— А, вот ты где! Ты же новый паж? Мэссэр граф велел тебе идти в шатер!

— Зачем? — я слегка напряглась.

— Прислуживать ему будешь, — мужчина грубовато хохотнул, — ты, малец, не бойся, наш граф не из тех, кто смазливыми мальчиками увлекается!

— Спасибо. Мне стало гораздо легче от этого! — съязвила я, не удержавшись, и зашагала к шатру.

Рой сидел на походной кровати и снова что-то рисовал в своем альбоме. При виде меня он неспешно поднялся и покрутил головой, разминая затекшие мышцы.

— Вы заставили себя ждать, — заметил он, — Присаживайтесь!

— Зачем вы приказали мне прийти? — я не торопилась принимать приглашение с учетом того, что сидеть можно было только на кровати.

— Вы хотели меня видеть?

— Вас это удивляет?

— Признаться, да, — я внимательно посмотрела на него. Мне показалось, или его глаза сверкнули весельем:

— Вы удивительно прямолинейны!

— Зато вы так таинственны, что хватает на двоих! — огрызнулась я, чувствуя себя слишком усталой и голодной, чтобы поддерживать разговор в шутливом тоне. Он это понял.

— Садитесь же! — Рой слегка раздраженно махнул рукой в сторону кровати, а сам тем временем подошел ко входу и распорядился принести ужин.

— Как я понимаю, вы давно не ели. Поужинаем вместе?

— Это приказ?

— Нет, дружеское предложение. Так как?

Я упрямо покачала головой:

— Прежде вы расскажете мне, зачем позвали сюда.

Он устало взглянул на меня:

— Создатель, ну и упрямица же вы! Только не говорите, что предпочитаете спать под открытым небом, завернувшись в плащ, как мои воины!

— По-моему, у меня нет выбора, — заметила я, — Занять шатер принцессы означает привлечь к себе ненужное внимание.

— В этом шатре весьма удобная кровать… — он многозначительно замолчал, я резко выдохнула, стараясь не поддаться на явную провокацию. Рой усмехнулся:

— Разумеется, она рассчитана только на одного, так что на земле, завернувшись в плащ, буду спать я.

Я недоверчиво посмотрела на него:

— Вы уступите свой шатер простому пажу?

— Нет, я буду спать рядом с вами… — он замолчал, поскольку полог дернулся, и в шатер внесли ужин, состоявший из хлеба, домашнего сыра и зажаренной на костре дичи. Я сглотнула, поняв, что действительно нормально не ела уже несколько дней. Подождав, пока его люди выйдут, Рой медленно провел рукой с красным перстнем над едой. Я с интересом следила за ним.

— Ваш перстень распознает яды? — поинтересовалась я, вспомнив, что в замке камень полыхнул алым.

— Да, — Рой протянул мне тарелку, на которую уже положил всего понемногу, — вы сядете или так и будете стоять истуканом?

Я медленно присела на самый край кровати. Не рассчитала. Рама была достаточно легкой, и кровать опасно накренилась, я бы упала, если бы в самый последний момент граф не подхватил меня, резким рывком ставя на ноги. Ужин разлетелся по шатру, но я не заметила этого.

Лицо Роя было слишком близко. Я видела, как раздуваются его ноздри, чувствовала, как подрагивают руки, сжимавшие мои плечи. Серые глаза стремительно темнели. Пробормотав какое-то ругательство, Рой вдруг резко буквально вжал меня в себя, лишая возможности сопротивляться и яростно поцеловал. Это было сродни наваждению.

Я даже не пыталась отстраниться, лишь высвободила руки, чтобы обнять его за шею. Его руки скользили по спине, спускаясь все ниже. Дрожащими руками я с трудом расстегнула его дублет, он на секунду отстранился, чтобы скинуть его, и вновь притянул меня к себе, затем, все еще целуя, провел к кровати и бережно опустил, сам становясь рядом на колени.

— Лиза, — тихо прошептал он, вопросительно заглядывая мне в глаза. Я посмотрела на него, вдруг понимая, что мне неважно, сколько у него было женщин, и стану ли я одной из них, будет ли это всего одна ночь, или же еще… Он смотрел на меня, ожидая позволения, пока еще готовый прекратить, но я не хотела останавливаться, поэтому я лишь притянула его к себе, вновь целуя — на этот раз уже сама. Его руки заскользили по моему телу, пробираясь под рубашку. Едва касаясь кожи, они устремились вверх, к моей груди. Я со стоном откинула голову, подставляя шею под его поцелуи.

Кровь громко стучала в голове, и я не сразу поняла, что звон оружия, крики и ржание лошадей не имеют отношение к моему состоянию. Рой вскочил и хищно сузил глаза. Прислушался, затем протянул руку, помогая встать, а вернее, просто сдергивая с кровати.

Боно ворвался в шатер с обнаженной шпагой.

— Мэссэр, шатер принцессы… — он осекся, с изумлением смотря на меня: растрепанную, с припухшими губами и все еще блестящими от страсти глазами. Я встала и поправила рубашку, сползшую с плеча. Кажется, Рой порвал ворот.

— Что с шатром? — поторопил его Рой. Художник вздрогнул и слегка нахмурился:

— Шатер? А, шатер принцессы… в общем-то, ничего, его просто нет.

Граф побледнел.

— Далия? — сдавленно спросил он. Боно криво улыбнулся:

— Она как раз вышла и не пострадала.

— Как это случилось? — голос графа не предвещал ничего хорошего.

— Это… это были люди из тех, кого снарядил в охрану принц Риччионе.

— Вот как? — Рой быстро взглянул на художника, — останься здесь. Головой отвечаешь!

Откинув полог, он стремительно вышел. Боневенунто старательно не смотрел на меня. Я тоже старательно рассматривала землю под ногами. Молчание становилось просто невыносимым.

— Что там произошло? — не выдержала я. Художник пожал плечами:

— Двое стражников из отряда принцп Риччионе, с помощью магического амулета уничтожили шатер. В котором находилась… как я понимаю, находилась иллюзия.

— Да, — тихо прошептала я, — Слава богу, это была иллюзия.

Мне вновь стало страшно. Стараясь не подать виду, я присела на кровать и, чтобы хоть чем-то занять себя, начала заплетать косу. Затем соорудила себе бутерброд и откусила. За стенами шатра вновь воцарилась тишина. Затем раздался просто нечеловеческий вопль. Я подскочила, вновь выронив еду:

— Что это?

— Ничего, пустяки, — попытался успокоить меня художник. Вопль повторился, на этот раз закончившись криками «пощадите». Я решительно направилась к выходу. Боневенунто перегородил мне путь:

— Мадонна, вам не стоит туда ходить. Поверьте!

— Почему?

Он заколебался. Я протянула руку к пологу, и художник вздохнул:

— Те, кто пытался убить принцессу… их поймали… Мэссэр граф наверняка хочет узнать, кто их подослал.

— И что? — я изумленно посмотрела на него, затем ахнула, — Он их…

— Да, — вздохнул Боно, — Мне повезло, что мэссэр попросил присмотреть за вами. Пытки — не самое приятное зрелище. Особенно когда используют раскаленное железо. Один запах…

— Прекрати! — потребовала я, чувствуя, что меня начинает мутить от его рассказов. Художник пожал плечами, но послушался. Я с отвращением посмотрела на мясо со слегка обуглившейся корочкой и розоватой серединкой, все еще лежавшее на тарелке. Чуть не стошнило. Я спешно глотнула воды, надеясь, что это поможет. Крики не прекращались.

— Это просто невыносимо! — я прошлась по шатру. Любая другая на моем месте должна была выскочить из шатра и устроить истерику. Но я слишком хорошо понимала, что это бесполезно. Рой все равно сделает все так, как считает нужным. А если вспомнить, в каком состоянии он вышел…

Я вздохнула. Диверсантам явно не повезло. Художник с удивлением смотрел на меня, словно ожидал совершенно другого поведения. Конечно, для него яды и пытки были частью его мира.

Интересно, что бы на моем месте сделала настоящая принцесса? Я вдруг зло рассмеялась. Прежде всего, она не зашла бы в шатер к графу Алайстеру и уж точно не начала бы сама его целовать… Я задумчиво покрутила кулон, все еще висевший у меня на шее. Я ничего не знала о магии этого мира, и сильный маг вполне мог вплести какое-нибудь заклинание приворота. Недолго думая, я расстегнула цепочку, сняла кулон и положила его на небольшой сундук, рядом с небольшим тазом и кувшином для умывания.

Рой вошел в шатер. От него пахло гарью и чем-то паленым. На белой ткани рубашки виднелись бурые пятна. Не говоря ни слова, он прошел к сундуку, на котором стоял кувшин для умывания, зачерпнул руками воды, плеснул на лицо, словно желая смыть с себя все это. Вытер лицо полотенцем, которое лежало рядом, и внимательно посмотрел на меня.

— Они мертвы, оба… — голос графа звучал глухо, и тем не менее мое сердце забилось чуть чаще, как всегда при виде его. В памяти всплыли слова, сказанные сегодня днем, но сейчас я уже о них жалела. Джемма мертва, Карисса, судя по всему, сбежала, опасаясь за свою жизнь, и если бы не фантом, то меня бы сейчас тоже не было в живых.

— Я не мог оставить их в живых, это расценили бы как слабость, — он словно оправдывался передо мной. Я кивнула:

— Знаю.

— Как-то все… — он не договорил, махнув рукой.

Мы замолчали. Где-то снаружи негромко переговаривались люди, трещал огонь костра. Рой просто стоял и смотрел, словно ожидая моего решения. Мне вдруг захотелось подойти к этому мужчине и провести рукой по его лбу, разглаживая морщины, вызванные напряжением и усталостью. Я невольно бросила взгляд на кулон, лежащий на сундуке. Рой озадаченно перехватил мой взгляд и приподнял брови, выражая удивление:

— Зачем?

— Я думала… неважно… — краем глаза я заметила, как Боно предпочел выскользнуть из шатра.

— Вы думали, я применил магию? — голос графа стал ледяным, — Считаете, что я лишь на это и способен? Играть судьбами и колдовать?

Я промолчала, чувствуя себя слишком опустошенной, чтобы спорить, но Рой воспринял мое молчание, как ответ.

— Понятно, — процедил он, подхватывая плащ, — В таком случае, мадонна, не смею вас больше беспокоить!

Он вышел. Я медленно прошлась по шатру, вновь присела на походную кровать, провела рукой по простыням, разглаживая складки. В памяти возникли его темные от страсти глаза, его губы, его руки. Я вдруг поняла, что не хочу отказываться от всего этого, просто потому, что не хочу. И это лишь мои желания. Ни кулон, ни Карисса не имеют к этому никакого отношения. Я решительно встала, надела плащ, спрятала волосы под берет и вышла. Найти Роя не составило труда.

Он сидел у костра, привалившись спиной к дереву, и вновь что-то зарисовывал в своем альбоме. Его движения были очень резкими, словно он вымещал свою злобу на листе бумаги.

Я не стала подходить к огню, чтобы не привлекать внимание людей, сидящих рядом со своим господином. Он негромко переговаривались, наверняка обсуждая недавнее происшествие. В лагере уже ничто не напоминало о случившемся, лишь несколько клочков ткани белело неподалеку. При виде них я вздрогнула и вновь перевела взгляд на графа.

Словно почувствовав что-то, он поднял голову, нахмурился, затем отложил альбом и подошел ко мне.

— Что-нибудь еще? — голос звучал очень сухо. Я нерешительно коснулась его пальцев:

— Прости меня.

Его плечи слегка расслабились, он улыбнулся, всматриваясь в мое лицо, потом нежно провел рукой по моей щеке, прошептал:

— Подожди здесь…

И тут же вернулся к костру, на ходу отдавая распоряжения. Подозвал Боневенунто, что-то коротко сказал ему и вновь быстрым шагом направился в мою сторону:

— Пойдем, — он потянул меня за руку.

— Куда?

— Туда, где нам никто не помешает, — ответил он и еле слышно добавил, — и где мы будем счастливы.

Я посмотрела на него, ожидая пояснений, но Рой лишь покачал головой:

— Пусть это будет сюрпризом.

Он небрежно махнул свободной рукой, в воздухе возникло белое сияние портала. Я замешкалась, граф подхватил меня на руки и шагнул туда. Яркие вспышки перед глазами, и вновь темнота. Шорох листьев подсказал, что мы в лесу. Когда глаза привыкли, я увидела небольшой дом, стоящий в окружении деревьев.

Рой, все еще держа меня на руках, прошел ко входу. Приложил ладонь к двери, прошептал несколько слов, наверняка снимая какую-то магическую защиту, шагнул внутрь и лишь тогда позволил мне встать на ноги.

Зачарованная тишиной и умиротворением, я сделала несколько шагов.

К моему удивлению, здесь было чисто, будто бы за порядком следили. Впрочем, так оно и было. Здесь не чувствовалось запаха запустения, который обычно сопровождает заброшенное жилище.

Даже в нервном свете луны, проникавшем через пространство внутреннего двора, было видно, что дом прекрасен. Полы из розового, серого и зеленого мрамора, черные с белыми прожилками колонны, окружавшие небольшой прямоугольный бассейн, посередине которого был установлен фонтан в виде вазы с цветами. Две статуи из белого мрамора стояли с торцов бассейна. За ними — две ниши, в которых прятались низкие полукруглые диванчики. Сквозь прозрачную крышу было видно звездное небо.

Я прошлась к фонтану, затем обернулась. Рой стоял, прислонившись к одной из стен, и смотрел на меня, чуть прищурив глаза.

— Чей… — я слегка закашлялась, — кто хозяин этого дома?

— Когда-то отец построил этот дом для моей матери… — он подошел ко мне вплотную и прижал к себе, с трудом сдерживая свое нетерпение.

— Мы в Лагомбардии? — прошептала я, чтобы сказать хоть что-то.

— Не совсем, — улыбнулся граф.

— А где? — как бы банально это ни звучало, но от этой улыбки сердце забилось сильнее.

Рой покачал головой, его рука медленно потянулась к моим волосам, заправила выбившуюся прядь, скользнула по скуле, кончики пальцев очертили губы, заставляя их приоткрыться, я подняла голову и встретилась с его взглядом. Ставшие вдруг темными глаза завороженно смотрели на меня.

Меня словно кто-то толкнул в спину, я потянулась, уже сама целуя его. Граф выдохнул, пробормотал что-то неразборчивое и с силой обнял, заставляя всем телом вжаться в него, затем подхватил на руки и понес куда-то вглубь дома. Мы буквально упали на кровать.

С этого момента я перестала принадлежать себе. Его руки, его губы, его тело — все опьяняло. Темнота обостряла чувства, заставляя вновь и вновь прикасаться друг к другу, убеждаясь, что это не сон.

Он не торопился, намеренно растягивая удовольствие, то привлекая к себе, то отстраняясь. Умелый любовник. он вел меня по грани между пыткой и наслаждением. В этом извечном танце двоих я следовала за ним, уже не принадлежа себе. Рой становился все более требовательным, и я подчинялась, желая полностью раствориться в нем, стать его частью… В тот момент, когда он окончательно овладел мной, я вдруг поняла, что все было предрешено … а затем наступило блаженство…

Небо за окном светлело, становясь из темно-фиолетового розовым. Я лежала на спине, накрытая лёгкой шелковой тканью, приятно холодившей разгоряченное тело.

Золотые херувимы, надув толстые щеки, с укором смотрели на меня из-под потолка. Я отвернулась от них и встретилась взглядом с Роем. Он лежал рядом, поверх простыней, подперев голову рукой, второй медленно перебирал мои волосы, раскинувшиеся на подушке. В полумраке его полностью обнаженное тело казалось темным.

— Уже утро? — спросила я.

— Рассвет, — он чуть придвинулся и поцеловал меня в макушку, — надеюсь, я утомил тебя. Спи.

— Неужели нам не надо вскакивать и ехать? — пробормотала я, хотя глаза слипались.

— Не сегодня, — он притянул меня к себе, заставляя прижаться к его плечу, — Спи, сегодня нас никто не потревожит…

Он шептал еще что-то, но я уже слишком устала, чтобы вслушиваться в слова.

Когда я проснулась, было уже светло. Лучи солнца проникали сквозь неплотно задернутые шторы, и комната была в оранжевых бликах. Я приподнялась и осмотрелась.

Жемчужно-серые стены без ставших уже привычными фресок, лакированная мебель из орехового дерева, инкрустированная оранжево-розовым перламутром. Огромная кровать без балдахина. Я невольно оглянулась на резное изголовье, проверяя нет ли насечек, и усмехнулась. Пора бы уже научиться отличать правду от вымысла.

Затем встала, завернулась в простыню, подошла к окну и изумленно ахнула. Это было междумирье. Оранжевое солнце, бордовые деревья и трава… лишь белые цветы переливались на солнце бриллиантовым блеском. Эльфы и феи кружили над ними. Заметив меня, они радостно помахали мне, словно приглашая присоединиться. Я открыла окно, словно бабочки, они впорхнули в комнату разноцветной стайкой, щебеча о чем-то своем. Я протянула руку, и они, смеясь, закружили над кончиками пальцев, стряхивая на меня с крыльев розовую пыльцу.

— Осторожнее, маленький народец может закружить голову, хотя пыльца фей помогает людям понимать языки других миров… — звонкий голос заставил меня обернуться. На пороге в каком-то радужном сиянии стояла невысокая женщина. Темные с проседью волосы убраны под вуаль, платье из темно-вишневой ткани прекрасно подчеркивало пышную грудь и тонкую талию. Лицо показалось мне смутно знакомым. Сияние погасло, и серые глаза женщины широко распахнулись:

— Карри? Как ты здесь оказалась? — она поднесла руку к груди, — В таком виде… Несносная девчонка! Что на тебя нашло!

— Я… — я запнулась, судорожно пытаясь что-нибудь придумать. Простыня постыдно сползала, и я вцепилась нее, как утопающий в соломинку.

— Ладно, объяснишь все позже, — строго сказала женщина, махнув рукой, — И мы подумаем, как все можно исправить…

— Мама? — раздались торопливые шаги, Рой появился в дверях. В руках у него были цветы.

— Рой? Ты здесь… — женщина перевела взгляд с меня на него, затем на букет, её серые глаза сузились, — Только не говори мне, что ты и Карри…

— Это не Карри, — слегка поколебавшись сказал он.

— Вот как? — женщина подошла ближе, всматриваясь в мое лицо — Да, действительно. Но сходство потрясающее, я даже поверила! — любопытство вновь сменилось тревогой — Надеюсь, все идет успешно?

— Пока нет, — голос Роя звучал сухо.

— А мой племянник?

— Что с ним станется? — он пожал плечами и поставил цветы в вазу, словно так было задумано с самого начала.

— Это хорошо, — кивнула женщина и вновь повернулась ко мне, — Ну что же, раз уж мы встретились, предлагаю пройти в салон и спокойно поговорить там. Судя по всему, вы не завтракали?

— Она не успела, — поспешно ответил граф.

Женщина с укором посмотрела на сына:

— Дорогой, полагаю, что у девушки есть имя… и она сама может ответить на мои вопросы… как только приведет себя в порядок.

— Тогда почему бы тебе не пройти в салон и не подождать ее там? — предложил Алайстер, беря мать под руку и буквально силой увлекая ее за собой.

Как только дверь за ними закрылась, я судорожно подхватила с пола свою одежду, дважды чуть не порвала, пытаясь надеть ее на себя как можно быстрее. Натягивая чулки, вдруг вспомнила, как Рой вчера снимал их, медленно скользя пальцами по ноге, и покраснела еще больше.

Пришлось задержаться в умывальной комнате, брызгая на предательски пылающие щеки холодной водой, чтобы хоть как-то выглядеть более спокойной. Со все еще дрожащими руками я шагнула к двери, попыталась восстановить дыхание и успокоиться.

Ничего не произошло. Мы оба — взрослые люди, и можем заниматься чем хотим и где хотим, даже если это дом матери Роя… при этой мысли ноги опять стали ватными, а желудок скрутило. Желание скрыться стало просто паническим, но, чтобы его осуществить, необходимо было пройти через анфиладу комнат, в одной из которых меня ждала хозяйка дома. С сыном которой я… я всю ночь занималась сексом. Щеки вновь полыхнули алым. Я резко выдохнула и медленно побрела по дому, стараясь оттянуть момент встречи.

Достаточно громкие голоса, раздававшиеся из-за дверей, подтвердили правильность выбранного направления. Я прислушалась. Рой явно возражал матери, но, к сожалению, подслушать, о чем конкретно они спорят, не удалось, стены были слишком толстыми, или же граф, как всегда, установил защиту. Пришлось зайти в комнату.

При звуках открывающейся двери оба замолчали. Я вошла, стараясь сделать это как можно увереннее. Рой стоял у окна, недовольно посматривая на свою мать, сидевшую за небольшим столиком. Под её изучающим взглядом я невольно замедлила шаг и огляделась, ища пути для отступления.

Как и весь дом, комната была достаточно простой. Стулья, обитые темно-синим бархатом с золотыми шнурами, стояли рядом. В тон им были портьеры на окнах, но стены, как и в предыдущих комнатах, были белые. Никаких фресок или украшений.

— Заходите, дорогая, — заметив мою нерешительность, женщина приветливо мне улыбнулась и указала на второй стул, — Присаживайтесь.

— Спасибо, — я послушно заняла указанное мне место. Сложила руки на коленях, словно гимназистка, и выжидающе посмотрела на хозяйку дома. Она едва заметно улыбнулась:

— Рой, ты не представишь нас друг другу?

Граф явственно скрипнул зубами:

— Лиза, как ты уже догадалась, это — моя мать, вдовствующая графиня Алайстер.

Женщина приподняла брови, явно ожидая продолжения, но ее сын лишь покачал головой:

— Поверь, чем меньше ты знаешь, тем лучше. Я не стал бы открывать портал, если бы знал, что ты решишь прийти сюда.

— Спасибо, милый, я тоже тебя люблю, — беззлобно отозвалась графиня, — но смею напомнить, что это — мой дом. Хотя ты всегда здесь желанный гость!

Её сын сжал губы, не находя, что возразить. Внимание его матери тем временем вновь перенеслось на меня:

— Хотите кофе?

Я взглянула на нее, ожидая подвоха, но нет, она просто предлагала, как сделала бы любая другая хозяйка на ее месте.

— Спасибо, не откажусь, — кивнула я, краем глаза посматривая на Роя. Он все еще стоял у окна, хмурясь. Графиня хлопнула в ладоши, тут же несколько эльфов влетели в двери, волоча за собой кофейник, чашки, блюдо с пышными булочками и кувшинчик со сливочным маслом. Поставив все на стол, они смешно раскланялись перед нами и улетели. Я невольно улыбнулась, маленький народец был весьма забавен.

— Рой, милый, когда ты закончишь злиться, можешь присоединиться к нам, — миролюбиво предложила его мать, намазывая масло на булочку.

— Я не голоден, — хмуро отозвался тот.

— Я не предлагаю тебе поесть, лишь выпить кофе, — она повернулась ко мне и доверительно сообщила, — он никогда не ест по утрам, зато обожает кофе.

— Да, я заметила, — я осеклась, и поспешно добавила, — про кофе.

Она сдержанно улыбнулась, беря кофейник. Судя по блеску серых глаз, так похожих на глаза сына, графиню ситуация забавляла. Она спокойно разлила напиток по чашкам. Рой, не утерпев, подошел, взял одну из них и вновь отошел к окну, делая вид, что интересуется парком.

— Позволь спросить, что привело тебя сюда в разгар подготовки к свадьбе? — слишком спокойно спросил он, — разве не ты должна руководить всей этой суетой?

— О, эти приготовления! — вдовствующая графиня взмахнула рукой и вновь повернулась ко мне, — Будто до Лоренцо Гаудани никто никогда не женился!

Я нерешительно кивнула, делая вид, что понимаю, о чем она говорит.

— Никто не был д’орезом великой республики, — пожал плечами граф. Его мать хмыкнула:

— Возможно, но это не оправдывает ту нервозность, которая царит в городе. Можно подумать, что мы проиграем войну, если вдруг лепестки роз, которыми осыпают новобрачных, окажутся не того цвета.

— А почему нельзя сделать их разноцветными? — спросила я, заслужив одобряющий взгляд графини:

— Я сказала то же самое. Но моя племянница любит розовые розы, и Лоренцио требует, чтобы разбрасывали только их! И не хочет ничего слышать! Мы спорили два часа из-за лепестков, после чего я, признаюсь, хлопнула дверью. Дорогой, кажется, я слегка испортила ее позолоту! — она виновато улыбнулась.

— Гаудани посмел оскорбить тебя? — в голосе Роя послышались стальные ноты. Графиня откусила кусочек булочки и лукаво посмотрела на сына:

— Ну что ты! Лоренцо — славный мальчик! И предан тебе. Хотя, влюбившись, он стал невыносим.

Сын почти весело посмотрел на нее:

— Так ты сдала позиции? Мама, это на тебя не похоже!

— Просто я решила, что во дворце д’ореза и так слишком шумно. Эти портные, повара, распорядители… — она отпила кофе, — Кстати, вчера на площади я виделась с Алигьери.

— И что он говорит? — Рой вновь стал серьезным. Было заметно, что этот человек интересовал его гораздо больше, чем желания влюбленного д’ореза.

— Кроме пошлых глупостей по поводу моей ослепительной внешности, он сказал, что в Лаччио назревает недовольство, ходят слухи, что граждане попросят у нас поддержки, но в Совете, как всегда, разлад, и все с нетерпением ждут твоего возвращения.

— Подождут, — мрачно бросил Алайстер, со стуком ставя чашку на стол, — или путь решают сами, они не маленькие.

Графиня укоризненно покачала головой:

— Рой, это может привести к печальным последствиям… твой отец…

— Поступил бы так же! И давай не будем больше об этом! — непочтительно оборвал ее сын, все-таки садясь за стол между мной и своей матерью, — Прости, но после твоих новостей мне необходимо, чтобы ты вернулась и присмотрела за всем лично.

— Не раньше, чем я отдохну здесь хотя бы несколько часов, — она лукаво посмотрела на меня, — впрочем, если я мешаю вашим планам…

— Ничуть, — на лице её сына не дрогнул ни один мускул, — К тому же, как ты верно заметила, это — твой дом.

— Который принадлежит тебе, как и все остальное, дорогой…

— Чушь, — сердито фыркнул Рой, — Отец строил его для тебя!

— Да, он лично зачаровывал каждый камень… Лучше бы он больше думал о себе… — она отвернулась, быстро смахнула слезы и обернулась к нам, улыбаясь, хотя глаза все еще подозрительно блестели, — Простите, с возрастом я становлюсь все более сентиментальна… Например, я все еще надеюсь, что мой сын все-таки распишет стены в этом доме!

— Если тебе так хочется картинок на известке, я приведу сюда Боно, — пробурчал Алайстер, — Уверяю, он рисует гораздо лучше.

— Мне больше понравились твои наброски, — негромко сказала я. Графиня с недоверием посмотрела на меня:

— Вы видели рисунки Роя?

— Несколько зарисовок, — явно недовольный темой разговора, Алайстер встал и вновь отошел к окну.

— Я думала, что ты больше не рисуешь… — она задумчиво посмотрела на сына, затем перевела взгляд на меня.

— Рисую. Иногда. Но не красками. Так что, если хочешь расписать стены, Боно приедет завтра на мою виллу.

— Отправишься туда порталом из домика садовника?

— Скорее, создам свой. Стационарные сейчас небезопасны, по ним легче нас выследить и подстроить ловушку.

— А твоя… спутница?

— Поедет со мной. Нам необходимо завершить это дело.

Графиня помрачнела:

— Гаудани в курсе?

— Разумеется, нет! — сын насмешливо посмотрел на нее, — Он слишком несдержан.

— А Козимо?

Рой пожал плечами:

— Ты же понимаешь…

— Где Козимо, там и Джованио, — коротко заметила графиня. Как я поняла, она говорила о дяде принца, которого сильно недолюбливала. Алайстер покачал головой:

— Не думаю, они в последнее время не ладят. К тому же Козимо знал, что в карете фантом.

— Ты уверен?

— Да, абсолютно, он понял это сразу, как увидел, он все-таки глава рода и маг, хоть и предпочитал учебе гуляния в кабаках, — Рой подошел и поставил чашку на стол, затем повернулся ко мне, окончательно потерявшей нить разговора, — Но, похоже, своими семейными проблемами мы слегка утомили мою гостью.

— Не думаю, — графиня бросила на меня проницательный взгляд и посмотрела на сына, — Полагаю, переубеждать тебя бессмысленно?

— Полагаю, что — да. Игра зашла уже слишком далеко.

— Хорошо, — графиня тоже поднялась и расправила платье, — Тогда ты прав, мне необходимо вернуться в город. Когда мне тебя ждать?

— Завтра. Может быть, сегодня вечером. Я дам знать, — Рой почтительно склонился над рукой матери. Она грустно улыбнулась, поцеловала его в щеку и повернулась ко мне:

— Приятно было познакомиться. Жаль, что мне пора уходить.

— Взаимно, — ответила я. Графиня вновь обратилась к сыну:

— Все-таки подумай над тем, что я тебе сказала…

Он упрямо сжал губы, женщина покачала головой:

— Вылитый отец.

Она повернула один из перстней, украшавших руку, и шагнула в радугу открывшегося перед ней портала.

Как только радужное сияние пропало, я вопросительно посмотрела на Роя:

— Почему ты не сказал, что твоя мать жива?

— А с чего ей умирать? — слегка язвительно возразил он, — У нее прекрасное здоровье!

— И воспитание, — усмехнулась я, — Какая выдержка — обнаружить в собственной спальне голую девицу…

— Вообще-то, спальня моя, — пробурчал граф, — Её комнаты находятся в другом крыле. Наверняка она сначала появилась у себя, а потом уже направилась ко мне в комнату. Как ты успела заметить, у нее определенное чувство юмора.

— Зачем ты привез меня сюда? — я досадливо поморщилась, понимая, что вопросом выдала себя с головой.

— Потому что я устал, а этот дом — самое безопасное место во вселенной! — он налил себе еще кофе. Я закусила губу, понимая, что заслужила такой ответ. Хотя от графа Алайстера трудно было ожидать иного, насколько я успела понять, он не любил врать просто так.

— Ты почти ничего не съела, — заметил Рой, кивая на блюдце, куда я накрошила булочку.

— Извини, аппетит как-то пропал, — я встала, направилась к выходу, — если ты не возражаешь, я бы хотела пройтись по парку.

Он поднялся:

— Тебе составить компанию?

Я покачала головой:

— Не стоит.

— Как тебе угодно, — он посмотрел на меня, словно пытался прочесть мои мысли, — Только будь аккуратнее с оградой — она зачарована, выйти все равно не удастся.

— Разумно, — кивнула я и вышла, очень тихо закрыв за собой дверь. Кажется, в комнате прозвучали проклятия.

Каменная крошка хрустела под ногами. Я долго бродила по дорожкам, всматриваясь в просветы между деревьями и гадая, не совершила ли я очередную ошибку. Поначалу феи кружили над моей головой, но затем, заметив, что я не реагирую, отстали и занялись своими делами. Глаза сильно устали. В отличие от привычного, зеленого цвета травы, бордовый парк лишь усиливал гнетущее чувство тоски и какой-то безысходности.

Мама всегда говорила, что я умею выбирать совершенно неподходящих мужчин. Граф Алайстер полностью попадал под эту характеристику — более неподходящего мужчины для меня трудно было представить. Нас в буквальном смысле разделяла пропасть. Выходцы из разных миров, мы могли лишь насладиться моментом, не более. У нас не было будущего.

Я не могла остаться в Лагомбардии и зависеть от прихотей своего любовника. А что будет, если ему захочется жениться? Уж явно, графу Алайстеру необходимо жениться на представительнице знатного рода. Да и мои родные… я не могла их оставить. И мама с бабушкой… Я избегала знакомить с ними даже Макса, что уж тут говорить о целом графе Алайстере. К тому же мне надо им помогать… Да и дача… Хоть я и обладала богатым воображением, но плохо представляла себе Роя, в вытянутых «трениках» пропалывающего на наших грядках огурцы.

Заметив, что я уже битый час хожу по кругу, я направилась обратно к дому. Рой стоял, прислонившись плечом к дверному косяку, и внимательно следил за тем, как я иду по дорожке к дому. Я остановилась, слегка напряженно смотря на него:

— Что-то случилось?

— Нет, — он качнул головой.

— Тогда почему ты так смотришь?

— Стараюсь разгадать, что у тебя на уме.

— Успешно?

— Нет. Поделишься?

— Нет, — мне удалось сымитировать его интонации. Рой усмехнулся, затем шагнул ко мне:

— Лиза…

Я знала, что мне надо пройти мимо, закрыться в комнате и показать ему, что прошлая ночь для меня, как, впрочем, и для него, ничего не значит, но я не смогла. Слишком уж велико было искушение оказаться в его объятиях, прижаться лбом к плечу, вдохнуть уже ставший почти родным запах и замереть, боясь спугнуть момент.

— Лиза, — прошептал он мне на ухо, и мне показалось, что в его голосе была радость.