Незнакомец сидел в одиночестве в отдельной кабинке ресторана «У большого Ларри» в Ред-Блаффе, калифорнийском городе, расположенном примерно в пятистах милях к северу от Лос-Анджелеса. День выдался солнечный, и через окно он видел одновременно шоссе I-5 и реку Сакраменто. Он пока не определился насчет рек. Текущая вода ему нравилась, но реки вечно изгибаются под странными углами. Какие-то они слишком меандровые. Наверное, с этим надо что-то делать.

Под потолком висели картинки и всякие вещицы времен Золотой лихорадки и позднее, когда Ред-Блафф стал станцией железной дороги. Прямо напротив его столика красовалось фото Лео Горси из «Тупика» с автографом.

Незнакомец был высок и строен, с выдающимися скулами, какие бывают только у греческих статуй и у богачей, которые заплатили хирургам, чтобы выглядеть как греческие статуи. Дорогие черные оксфорды покрывала дорожная грязь. Хотя на улице было тепло, он кутался в длинное пальто – в другой, более нервной, обстановке это пальто заставило бы людей… занервничать? Как будто он что-то под ним прятал (на самом деле и правда прятал). Когда он снял солнечные очки, оказалось, что один глаз у него черный, а второй – ярко-голубой. Он полагал, что это придает ему лихой вид. Другие люди обычно думали, что ему не помешала бы медицинская помощь или доза живительного огня.

Он взял со стола меню и открыл его с таким почтением, как будто это была Библия Гуттенберга.

Меню ему нравилось. Ему вообще нравились меню. Они всегда были покрыты глянцевым пластиком и заполнены цветными фотографиями красивой еды. Ему казалось, что фотографии – это современные иероглифы, так что каждое меню представлялось чем-то вроде засаленной копии египетской Книги мертвых. Меню – идеальная система. Чтобы ею воспользоваться, не нужно уметь читать или знать английский. Достаточно ткнуть пальцем в изображение омлета с халапеньо, сальсой и ветчиной или беконом или двойной бургер с авокадо и жареной картошкой, и ты немедленно переместишься в прекрасный холестериновый рай.

Ему нравилось отслеживать, сколько времени можно провести, ни с кем не разговаривая. Это была своего рода игра – почти как «Сожги церковь» или «Ограбь город». Молчанка была не такой веселой, зато он мог менять правила в любой момент. Например, сегодня. Сегодня он с кем-нибудь заговорит. Ему нравилась эта мысль. Он оглядывался, подбирая себе собеседника.

Мимо прошла официантка в красно-белой клетчатой форме и светлом парике, таком же, как на статуе Большого Ларри, стоящей у дверей. Ресторанчик явно пытался копировать «Большого Боба», знаменитую бургерную в Бербанке, но это и привлекло незнакомца. Здесь не прятали свои мелкие преступления. Украв чужую идею, они вели себя несколько высокомерно, а незнакомцу нравилось высокомерие.

На бейджике официантки значилось «Кэролайн». Она поставила на стол стакан воды и сказала:

– Добро пожаловать к Большому Ларри. Чем могу помочь?

Незнакомец улыбнулся и поднял меню. Указал на шоколадный коктейль и сэндвич со стейком, который подавали с картошкой с чесноком. Официантка громко повторяла названия, и он каждый раз поднимал вверх большой палец в знак того, что она поняла его правильно.

– Еда будет готова через несколько минут. Не хотите ли пока выпить?

Он покачал головой, и Кэролайн ушла с заказом.

Он развернул карту Калифорнии, которую складывал и разворачивал уже столько раз, что на сгибах она порвалась и вытерлась до белизны. Разложив ее на столе, он провел пальцем по магистрали I-5 и уткнулся в Ред-Блафф. Он передвигался пешком. Он любил ходить пешком, потому что это превращало любую прогулку в своего рода Исход. К счастью, он все еще укладывался в график. Хотя он не умел водить, ему все равно временами хотелось иметь машину. Он считал, что водить весело, а угнать машину – еще веселее. Он отлично обращался с любыми инструментами, так что наверняка смог бы завести машину без ключа, но красть против правил. Ну и плюс проблема с вождением. Даже если он бы умел, то не мог бы себе позволить рисковать. Его основной задачей было не привлекать к себе внимания по пути на юг.

Вот только он до сих пор не понял, что идти пешком по обочине одной из главных магистралей Калифорнии без, например, канистры в руках – примерно так же незаметно, как ехать на белом слоне, запряженном в тележку с огненной надписью «Меня никто не видит». Пока ему везло. Ему почти всегда везло.

Иногда кто-то останавливался рядом с ним, и он охотно садился в машину. Чаще всего это были дальнобойщики или одинокие путешественники на большие расстояния. Но в целом он пытался этого избегать. Многие нервничали из-за его молчания и заставляли его говорить. Некоторые даже становились агрессивны. Такие поездки всегда заканчивались одинаково. Вверх колесами в канаве. Огонь. Орущие люди. А он шел дальше, в грязных штанах и со стеклянными крошками в волосах. Поэтому он всегда носил с собой расческу и щетку для одежды.

Незнакомец вздохнул, сложил карту и убрал ее в карман. По времени он укладывался. Нужно было просто идти вперед. Несколько дней можно не смотреть в карту и просто наслаждаться пейзажем. Правда, река начинала его раздражать.

Кэролайн вскоре вернулась с его едой. Когда он взглянул на нее, она дернулась, но тут же собралась. Он знал, что дело в его глазах. Его глаза всегда так действовали на людей. Официантка поставила на стол его сэндвич и коктейль и ушла к стойке принять заказ.

Он не ел несколько дней, поэтому жадно набросился на еду. Коктейль оказался вкуснее сэндвича, так что он пил его медленно, чтобы оставить напоследок. Закончив, он вытер рот и руки салфетками, которые официантка положила у тарелки. Выглянув в окно, он увидел машины на дороге и реку. Надо что-то с ней сделать. Через пару минут официантка вернулась.

– Вы, наверное, были очень голодны, – сказала она, – съели все в рекордное время.

– Конечно, был, – ответил незнакомец, решившись прервать молчание. Ткнул пальцем в фотографию: – Лео Горси правда тут бывал?

Кэролайн посмотрела наверх и покачала головой.

– Нет, никогда. Но он местный. Родился и вырос в Ред-Блаффе, а потом уже уехал в Голливуд.

– Голливуд, – сказал он, – точно. Спасибо.

Собирая посуду, официантка поинтересовалась:

– Вы надолго в Ред-Блафф? Или проездом?

Он помолчал, прежде чем ответить. Потом сказал:

– Проездом. Симпатичный городок.

– Викторианский город у реки. Так его зовут здесь.

– А вас река не бесит?

– С чего бы?

– Она такая… кривая.

– Не уверена, что понимаю вас. – Она покачала головой.

– Неважно. Это личное. – Он улыбнулся.

– Принести счет?

– Да, спасибо.

Она положила счет на стол и унесла посуду в кухню. Он отнес его на стойку и положил сверху несколько банкнот. Они были старые и мятые, но еще годились. Он был в этом уверен. Официантка вернулась из кухни, рассчитала его и принесла сдачу.

– Приходите еще, – сказала она.

– Спасибо, – ответил он. Пошел к двери, но задержался: – Вы слышали о ресторане «У Большого Боба»?

– Конечно. Наш владелец, Боб – правда, смешно, что его так зовут? – взял оттуда идею названия.

– Очень смешно, – согласился он.

– А вы собираетесь туда зайти? – спросила Кэролайн.

– А с чего вы взяли, что я еду в Лос-Анджелес?

– Просто предположила. – Она пожала плечами. – Вы же спросили про «Большого Боба».

– Конечно, – сказал он, – конечно. – И еще раз оглядел ресторан. Он хотел запомнить его как можно лучше, запечатлеть в памяти каждую молекулу. Кивнул Кэролайн и вышел.

На улице он надел солнечные очки и пошел к дороге, считая про себя. «Две официантки. Повар. Десять посетителей за стойкой и столами. Всего тринадцать. Всегда бывает интересное число, хотя каждый раз складывается по-разному». Ему будет о чем подумать по дороге.

На краю парковки он остановился и вдохнул свежий утренний воздух. Земля затряслась под ногами, и несколько сот футов реки Сакраменто, видимой из ресторана, распрямились. Он подождал пару секунд, чтобы все в ресторане успели увидеть его работу. Когда это наверняка случилось, ресторан взорвался. Оранжевый шар пламени рванулся в небеса вместе с диванчиками, машиной для молочных коктейлей, горящими деньгами, Лео Горси и загорелыми конечностями. Незнакомец не обернулся. Зачем? Он все это видел не раз и знал, что никто не выжил. А потом что-то с громким стуком рухнуло на землю у него за спиной, и он все же обернулся.

В паре футов от него лежала обгорелая статуя Большого Ларри. Светлые волосы сгорели, но он все еще улыбался. Статуя упала так близко, что он подумал, что это может быть совпадением. Он оглянулся, но никого не увидел, только по дороге ехали машины. Многие притормаживали, чтобы полюбоваться догорающим рестораном и новой рекой.

Он пошел дальше, думая о Кэролайн. Если бы она только не спросила, куда он направляется. Кем она была на самом деле? Она могла работать на кого угодно. Кроме того, его картошка размокла. Ее точно разогрели в микроволновке, а не поджарили, как полагается. Он любил высокомерие, но не терпел плохой картошки.

Он перешел через магистраль и вернулся на дорогу, ведущую к югу. Вдалеке зазвучали сирены.