Они приступили к работе в половине десятого утра. Теперь шел третий час. Никто не обедал. Кофе кончился, как и пончики, которые кто-то стащил из столовой. Офис заполняли испуганные, лишенные кофеина и сахара и психопаты. У Бэйлисс в кармане пиджака был припрятан протеиновый батончик, но она не позволила бы никому это заметить. Особенно Нельсону. Он, запертый в кабинете с самого утра, не мог добраться до своей фляжки. Бэйлисс пыталась скрывать радость при виде того, как он потеет и трясется, но если бы она могла прочитать мысли Купа и Жизель, то успокоилась бы, поняв, что они чувствуют то же самое.

Они сидели в том же офисе, куда привели Купа в первый его день в департаменте. Огромный стол завалили чертежами, сканами чар и спектральными картами особняка мистера Вавилона в Лаурел Каньоне.

Куп поднял верхнее фото, изображавшее ауру дома. Аура была черная, а вокруг нее топорщились шипы, похожие на клешни злобного краба.

– Ненавижу эти чертовы дома с привидениями. Когда я последний раз залез в такой, то оказался в тюрьме, – сказал он.

– Это потому, что кто-то сдал тебя копам, – пояснила Жизель, – на этот раз такого не будет. Помни, что мы на твоей стороне.

– Копы спасают меня от копов. Несколько сюрреалистично.

– По крайней мере, у тебя стало одной проблемой меньше, – заметила Бэйлисс.

– Ну и что. Все равно дрянное дело. Я надеялся, что шкатулка будет лежать в хорошенькой банковской ячейке или хотя бы в пусковой шахте для ядерных ракет, тогда я бы справился. А это хрень какая-то.

– Почему? – спросила Бэйлисс. – Объясни подробно.

Куп бросил фото на стол и потянулся.

– Все, что я вижу, так это то, что в этот дом можно залезть, но нельзя из него вылезти. Или вылезти можно, но при этом включится пятьдесят разных сигнализаций.

Чуть раньше Нельсон нашел в столе ящик, забитый карандашами, и целый час кидал их в потолок. У него отлично получалось. Звукоизолирующая плитка ощетинилась тонкими желтыми сталактитами.

– А я тебе говорил, что дело гиблое, – сказал он и продолжил мерзким тоненьким голосом: – Поглядите на меня. Я волшебник. Я фея Динь-Динь. Я куда угодно заберусь.

– Можно подумать, от тебя есть польза, – сказала Бэйлисс, – позволь ему все обдумать. Как, по-твоему, – спросила она у Купа, – может быть, ты сможешь туда попасть под видом курьера или сантехника?

Куп покачал головой:

– Все равно я не смогу выйти. Комната, где хранится шкатулка, – это трындец какой-то. Невозможно проникнуть в нее и выбраться оттуда незамеченным. – Он в двадцатый раз заглянул в пустую чашку из-под кофе и с отвращением отставил ее в сторону. – И даже если я туда заберусь, мы же только предполагаем, что шкатулка именно там. А что, если она в спальне? Или он хранит в ней скрепки в кабинете?

– Он ее не открывал, поверь мне. Мы бы знали. Она отключила бы все лампы и компьютеры в мире, – сказала Бэйлисс.

– А откуда мы знаем, что она в хранилище?

– Отдел медиумов так говорит, – объяснил Нельсон.

– Медиумы Департамента? Которые не смогли узнать, когда я полезу за шкатулкой? Отличная работа. Очень успокаивает.

– Сука. Заткнись. Сука.

– Ладно, – сказал Куп Нельсону, – и каков же твой план, Роджер Кинт?

Нельсон кинул в потолок еще один карандаш и повернулся к Купу:

– Я думал, что мы вломимся туда с оружием. Полноценный штурм. Скажем прессе, что нашли настоящего бен Ладена.

– Довольно оригинально, признаю, – сказала Жизель, – глупо, но оригинально.

Куп показал на точку на чертеже:

– Ты отправишь кучу агентов к входной двери и получишь кучу праха, костей и зубов. Может быть, чей-то мизинец, если повезет.

– Да неужели, Гэндальф? – сказал Нельсон.

– А ты сам посмотри.

Нельсон собрал карандаши и откинулся на спинку кресла.

– Я наставник. Я осуществляю общий контроль. Я не собираюсь делать твою работу за тебя. – Он кинул карандаш и не попал. Карандаш упал ему на голову. – Твою мать.

Бэйлисс подошла к Купу, который рассматривал спектральные карты. На них отображалась сила проклятий в разных частях дома.

– Мой напарник имеет в виду, что не умеет читать чертежи и все остальное.

– А ты умеешь? – спросил Нельсон.

– Конечно. Это часть базового обучения.

– Это часть базового обучения, – повторил Нельсон тем же мерзким голосом, которым передразнивал Купа.

– И как ты умудрился его пропустить?

Нельсон задумался.

– Погоди-ка. Может, я учил, но забыл? – Он посмотрел на Жизель: – Ты мне мозги не пудришь? Ты с ним не сговорилась? – Он ткнул пальцем в Купа.

– Конечно. Мне же так нравится сидеть тут без кофе и нюхать твой джиновый перегар.

– Это был виски, киска.

– Ты неспособен выполнять свою работу, а виновата я. Может, ты возьмешь свое игрушечное распятие и пойдешь жрать буррито?

– Откуда ты знаешь, что я люблю буррито?

– Да хорош уже. Все любят буррито, – сказал Куп.

– Лично я предпочитаю банановые чипсы, – сообщила Жизель.

– Ты за мной следила, – сказал Нельсон, – зачем?

– Мне просто нравится смотреть, как ты жрешь дерьмо с дополнительными бобами и блевальным соком.

– Вы что, сговорились? Это заговор?

– Я тут ни при чем, я «Макдоналдс» люблю, – сказал Куп.

– Расслабься, – сказала Бэйлисс, – она просто заходила разок поговорить.

– А когда? Я не помню.

Бэйлисс посмотрела на Жизель.

– Ну…

– Позавчера. Тебя там не было, – ответила Жизель.

– Ага. Но ты же никогда не ходишь туда без меня, скажешь, нет?

Бэйлисс смотрела в сторону.

– Нет. Ты слишком честная, чтобы мне соврать. Значит, у вас двоих есть секреты, – заключил Нельсон, – вы здесь все заодно.

– Мы пытаемся украсть Конституцию, – призналась Жизель, – видел этот фильм? У нее на обложке карта сокровищ.

Нельсон смотрел то на Жизель, то на Купа.

– Успокойтесь, детки, – велел Куп, – мы все делаем свою работу. Я просто хочу, чтобы меня не арестовали и не убили.

Нельсон ткнул карандашом в сторону Жизель:

– Почему эта Алая ведьма не может просто стать невидимой и провести тебя в дом через входную дверь?

– Вау, прям как Доктор Кто. Решение найдено, – сказал Куп.

– Куп имел в виду, что Мэрилин – первое, о чем подумает Вавилон, – пояснила Жизель.

– У них везде проклятия и чары, – добавил Куп, – там некому затуманить разум.

– Повезло им, – заметил Нельсон и спросил, глядя на Жизель: – Если она все равно пятое колесо в нашей телеге, почему она все еще тут?

– Потому что, в отличие от тебя, я пытаюсь составлять планы, которые могут сработать, – сказала Жизель.

– А как насчет крыши? – спросила Бэйлисс. – Или вот. Трубы к бассейнам. Они достаточно большие, чтобы ты пролез.

Куп провел рукой по стопке чертежей.

– На крыше везде датчики давления. И даже если удастся туда попасть, там пираньи.

– Там что, бассейн?

– Нет, птичник.

– У Вавилона есть летающие пираньи?

– У Вавилона есть летающие пираньи, – согласился Куп, – а в трубы я не полезу, потому…

– Дай догадаюсь, – вставил Нельсон, – там огнедышащие подводные обезьяно-пауки?

– Нет, просто взрывчатка у входа.

– Блин. А мысль была хорошая.

Куп снова заглянул в чашку.

– Я бы предпочел огнедышащих обезьян. Они могли бы поджечь дом.

– И чем бы это помогло? – спросила Жизель. – Ты бы бросился туда и погиб от удушья?

– Нет, я просто подумал, что забавно было бы его сжечь.

В дверь тихо постучали, и вошел Зальцман.

– Добрый день. Я не хочу вам мешать, но нужно было зайти поглядеть, как у вас дела.

Куп поднял спектральную карту и бросил ее на стол.

– Никак. Никак у нас дела. Судя по тому, что я тут вижу, эта работа невыполнима. В принципе.

Зальцман сдвинул бумаги с одного конца стола и сел.

– Твое дело не говорить мне, что это невозможно. Ты должен сказать, как собираешься это сделать.

– Почему каждый раз, когда я говорю, что что-то невозможно, какая-нибудь заботливая училка сообщает, что нужно просто лучше стараться?

– Потому что ты…

– Молчи.

– Старая бабка.

– Ну и ладно. Я пас.

– Отлично, – согласился Зальцман, – тюремная машина приедет через час. А пока, Нельсон, надень на него наручники.

– Подождите, – сказала Жизель, – беру свои слова назад. Он не бабка. Он прав насчет этого дела.

Куп отодвинул от себя стопку планов.

– Судя по тому, что я вижу, все в этом доме будет пытаться нас убить. Под «нами» я имею в виду себя.

– Значит, придумай что-то другое, – велел Зальцман сквозь зубы, – у любого здания есть слабое место. Ты просто его еще не нашел.

– Нам нужно еще время, – сказал Куп.

Нельсон обходил стол с наручниками в руках. Зальцман жестом остановил его.

– Господи, – вздохнул Нельсон.

– Сколько еще времени?

– Неделя. Минимум.

– У вас два дня. – Куп хотел что-то сказать, но Зальцман указал на Нельсона, и Куп заткнулся. – Сейчас я поднимусь к мистеру Вулричу и скажу ему, что вы неплохо продвинулись, составляя план. Не заставляйте меня врать. Убери наручники, – велел он Нельсону, – пока.

Нельсон подошел к Зальцману и широким жестом указал на остальных:

– Эти трое о чем-то сговорились. Не знаю о чем, но что-то они задумали.

Зальцман оглядел их мутными глазами.

– Отлично. Заговоры демонстрируют умение работать в команде и инициативность. Поздравляю. По-моему, у вас неплохо получается.

– И еще, – сказал Куп и побарабанил пальцами по столу, – нужно уточнить одну вещь. Если я достану шкатулку и выберусь оттуда живым, на этом все. Я свободен и могу валить.

Зальцман кивнул:

– Мы договорились. Принеси нам шкатулку и можешь считать себя свободным, как…

– Огнедышащая пауко-обезьяна? – предположила Жизель.

Зальцман одернул пиджак.

– А у нас такие есть? Я бы взглянул.

– И я.

– Спроси в лаборатории и скажи мне.

– Есть, сэр.

Зальцман взялся за ручку двери, когда Нельсон сказал:

– Сэр. А как насчет заговора?

– Иди съешь буррито, – велел ему Зальцман, – от тебя все равно никакого толку, – с этим он ушел.

– Отличный план. – Нельсон вышел за ним следом.

Куп вернулся к схемам. Бэйлисс извинилась, вышла в туалет и съела свой батончик. Жизель взяла карандаш Нельсона и кинула в потолок.

– В яблочко, – сказала она.