Мы прерываем рассказ о приключениях Тома в расчете на интерес серьезных читателей и в уверенности, что, поместив главу о религии посередине двух авантюрных, мы облегчаем ее восприятие.

Мы не останавливаемся на доисторической религии атлантов, потому что она господствовала еще под настоящим солнцем, и ее последователи, вероятно, мало чем отличались от прочих земных идолопоклонников.

Вторая религия атлантов в ее готовом виде несколько напоминала странную смесь эллинской и огнепоклонничества. Имелось огромное количество богов. Самым мощным, далеким и страшным из них был бог океана. Океан атланты представляли себе адом и помещали, таким образом, ад над небесами, а не под землей, в противоречие со всеми земными традициями. Это воззрение осталось у них и впоследствии, объясняясь, очевидно, вечной угрозой со стороны океана и мучительной, неизвестной смертью, ожидавшей каждого, кто пробрался бы за седьмое небо. Кроме океана, они обожествляли землю, электрический свет, воду, океанскую соль, инженерное искусство и водопровод. Все это понятно, если принять во внимание, что жрецы уже в то время были единственными инженерами и потому приписывали своим открытиям и изобретениям божественное происхождение.

Приблизительно через два-три столетия после рождества Христова, по земному исчислению, к атлантам прямо с неба явился пророк, основатель новой государственной религии Атлантиды. Может быть, имя его забылось, а может быть, он не сообщил его атлантам. В атлантском катехизисе, во всяком случае, было сказано, что имя его неизреченно, и человек не может его произнести.

Он так и остался в священной истории атлантов под именем Некто.

Он уничтожил идолов и развенчал электричество. Он проповедовал веру в единого бога, невидимого, всемогущего и вездесущего, оставив от старой религии только рай и ад (рай помещался под землей — в таком месте, куда абсолютно не могли проникнуть волны океана).

Некто окончил жизнь мученическою смертью. Он утонул, купаясь в озере, и труп его не могли разыскать. Это служило доказательством, что он был при жизни еще взят в рай.

Его пророчества о будущем туманны, и определенно он указал только на то, что после его смерти придет еще один пророк.

Вначале новая религия была воинствующей. Одно государство несло ее другому на острие меча. Была даже целая эпоха религиозных войн. С течением времени весь материк покорился и принял единую веру, которая и стала государственной в каждой стране. Тогда началась эпоха ересей. Церковь беспощадно боролась с ними.

В эпоху ересей возник институт первосвященников. Первые первосвященники не пользовались еще влиянием и почти не справлялись со своей буйной паствой и ее пастырями. Но затем одному из них, весьма образованному и умному человеку, пришло на ум укрепить свою власть экономическим путем. Ему удалось выхлопотать для церкви в разных государствах монополию на производство резиновых изделий, а его преемники распространили силу монополии на весь материк. И действительно, церковь снова стала могущественной силой в Атлантиде.

Кроме того, священники захватили в свои руки и школы инженеров, выпуская оттуда только высокообразованных юношей, прошедших одновременно курс техники и богословия. Мало-помалу каждый священник сделался в то же время инженером, и наоборот. В то время, как в Атлантиду попали наши путешественники, церковь фактически управляла всем материком, только исподтишка, никому не навязывая своей власти.

Теперь нам остается только рассказать о том, что дало название этой главе. Пророчество Некто исполнилось. Спустя много времени после его смерти, к атлантам явился еще один пророк, тем же неизвестным путем, как и первый. Язык его был непонятен атлантам, он же с трудом выучил всего несколько слов на их языке. У него не было учеников, проповеди его не сохранились для потомства. Учение его было необыкновенно туманно. Знали только, что он избегал людей, жил и умер в полном одиночестве, хотя и был поразительно добр к детям и еще более — к редким в Атлантиде животным. Современники запомнили только, что он усиленно рекомендовал им обратиться в лошадей, рисуя эти загадочные и неизвестные в Атлантиде существа на песке. Вероятно, поэтому церковь растолковала верующим, что лошади — высшие существа, приближенные к богу, одаренные вечной жизнью и составляющие небесное воинство наподобие земных архангелов и серафимов. Церковь склонялась даже к тому, что сам пророк был не более как лошадью, принявшей земной образ с целью исправления людей. После канонизации пророка его даже назвали человеколошадью и определили ему место в раю по левую сторону бога, тогда как по правую восседал Некто. Известно было, что он не удовлетворялся земной жизнью, всячески стремился покинуть пределы земного существования и упорно пытался рассказать атлантам о каких-то иных странах.

Память его чтили и святость уважали, но никто не пытался разгадать его странные речи. Согласно выраженной им воле, после смерти его прах был помещен в особой гробнице, выстроенной по его указаниям. Она имела форму сигары, была сделана из тонкой и прочной стали, в нее вела герметически закупориваемая дверь. Поставили ее на открытой площади, ничем не прикрепляя к земле, на особых подставках. В этом церковь видела символический отказ от всего земного и устремление к богу. Гробницу эту все знали и звали ее гробницей человеколошади.