Джеймс Кирк в приподнятом настроении шагнул с платформы транспортера.

– Добро пожаловать на борт, капитан Кирк, – приветствовала мичман Орсэй, не отходя от рабочей панели. На ее лице отразились смешанные чувства: восторг от того, что она его снова видит, и ужас из-за того, как он выглядит.

– Спасибо, мичман. Приятно возвратиться. Ему был необходим доклад о текущих событиях с мостика, душ и двухдневный сон – все именно в таком порядке.

Когда медицинская команда, затребованная Эван Вилсон, помогла Чехову устроиться на носилках, доктор в нетерпении стукнула своим посохом о палубу, чтобы заставить всех поторапливаться. Среди чистоты и строгости транспортной комнаты она выглядела еще более дикой, чем сиваоанцы. Яркое Пятно, Другая Звездная Свобода, держа на руках по ребенку Цепкого Когтя, стояли, замерев, на транспортной платформе, широко открыв глаза в величайшем изумлении.

– Яркое Пятно, – сказал Кирк, – у тебя еще будет куча времени, чтобы все осмотреть. А сейчас очистите пространство для следующей партии…

Он махнул рукой, и сиваоанки нерешительно шагнули с платформы.

Капитан кивнул мичману Орсэй, которая сказала:

– Активируем.

Другая Звездная Свобода тихонько вскрикнула, почти радостно, когда на платформе материализовались Цепкий Коготь с Ногохватом, Ухура с Слишком Длинным Хвостом, Стремительный Свет, Узел и Смелый Язык. Капитану снова пришлось махнуть рукой, чтобы и они сошли с платформы.

Прибыли еще две партии, но Джеймс Кирк напрасно искал глазами Жесткий Хвост.

– Кажется, она не придет, – сказала Яркое Пятно, и ее усы поникли в разочаровании.

– Выходит, так, – согласился Кирк. – Мне очень жаль, Яркое Пятно. Я надеялся…

– Что она тоже повзрослеет. – закончила за него Яркое Пятно. – Я тоже. Может быть, на следующий год она будет достаточно взрослой, чтобы Идти.

– Может быть, на следующий год, – ответил Кирк.

У его ног послышался режущий уши визжащий звук. Кирк нагнул голову и увидел Ногохвата, который пробовал свои когти на панелях пола палубы. Уши ребенка почти плашмя лежали на голове. Он сказал:

– Цепкий Коготь! Везде камень! Нет места для палатки! Мы все промокнем! – Его аж передернуло от омерзения при мысли об этом.

– Весь корабль – палатка, – успокоил его Кирк. – Я обещаю, что вы не промокнете, если только сами не захотите. Мистер Рилэй, вы не проводите наших гостей в их каюты? Вам придется объяснить им, как пользоваться оборудованием, но нужно будет сделать это только один раз. Они запомнят.

Яркое Пятно просияла от его слов и скрутила свой хвост в петлю. Ухура вмешалась:

– Если вы не возражаете, капитан, я бы хотела сделать это сама.

– Конечно, но затем позаботьтесь о том, чтобы выспаться, – сказал Кирк. – Эван, к вам это тоже относится.

– Прежде всего – самое важное, – ответила. – После того, как доставлю мистера Чехова в больничный отсек и осмотрю мистера Спока, я хочу решить, смогу ли я освободить Скотти. Он, должно быть, к этому времени уже немного раздражен карантином.

Кирк кивнул, соглашаясь, и добавил:

Я буду на мостике, если понадоблюсь вам.

Она подняла бровь.

– Вам тоже нужен сон, капитан.

– Знаю, доктор, но я вас заверяю, что с этим можно подождать, пока не ляжем на обратный курс.

– Именно это я и имела в виду, – ответила Эван, и Кирк понял, что так оно и было.

Извинившись, он прошел через толпу сиваоанцев. Ногохват, сидевший на плече Цепкого Когтя, когда капитан проходил мимо, выпучил глаза и сказал язвительным тоном:

– Хочет промокнуть!

Джеймс Кирк засмеялся, но продолжил свой путь. Он не остановился до тех пор, пока не добрался до мостика.

Зулу встал с командирского кресла, в его формальном салюте и приветственной улыбке не было ничего особенного, кроме оторопелого мигания глаз. «Наверное, нужно было сначала принять душ», – уныло подумал Кирк, когда Зулу сказал:

– Рад вашему возвращению, капитан.

– А уж как я рад возвратиться, мистер Зулу… Кирк подождал, пока Зулу радостно занимал свое обычное рабочее место, отпустив заменявшего его офицера. Зулу больше не хромал. Вилсон, без сомнения, будет довольна увидеть, что он уже оправился от травмы. Джеймс Кирк устроился поудобнее в командирском кресле и сделал то, что ему было очень приятно.

– Курс на Йауо, Зулу, – отдал он приказ и добавил:

– Не будем заставлять ждать мистера Маккоя.

– Есть, есть, сэр! – донесся ответ. Он был с энтузиазмом подхвачен со всех сторон. Секундой позже Зулу доложил:

– Мы в пути! – И в то время, как Джеймс Кирк получал удовольствие от спокойной мощной волны, которая прокатилась у него под ногами, вокруг капитанского кресла раздался радостный гомон.

Наконец он развернул свое кресло к офицеру по связи.

– Мичман Ацуэла, – сказал он, – как только мы войдем в зону досягаемости Пограничных Маяков Федерации, я хочу переговорить с доктором Маккоем, и чем скорее, тем лучше. – Он неохотно встал. – Командуйте, мистер Зулу, если что, я буду у себя в каюте.

Когда двери турболифта открылись, он еще раз окинул взглядом капитанский мостик, вздохнул и направился в свою каюту.

* * *

Кирк проснулся, чувствуя себя лучше чем когда-либо за последние недели, второй раз помылся в душе, оделся, расслабляясь от ощущения чистой одежды, и вызвал через интерком капитанский мостик.

– Скотт на связи. Рад снова вас видеть, капитан.

Кирк усмехнулся и сказал:

– Я так понимаю: вы не заболели «Шумным Ребенком»?

– «Шумным Ребенком», сэр? Я думал, что наша девчонка проверяла на синдром АДФ.

– Не обращайте внимания, Скотти. Объясню позже. Как там мистер Спок?

– Можете сами посмотреть, капитан. Доктор Вилсон отправила его обратно в больничный отсек, где она может лучше присмотреть за ним, если вы понимаете, что я имею в виду. – Это вызвало у капитана приступ смеха.

– Понимаю, мистер Скотт, понимаю!

– Мистер Чехов тоже там. Старина выглядит не лучшим образом, но у него хорошее настроение.

– Я пойду взгляну, – сказал Кирк. – Скотти, обязательно проинформируйте меня, как только прорветесь к Боунзу.

– Да, обязательно.

Когда изображение Скотти исчезло, Джеймс Кирк встал, потянулся и направился в больничный отсек. Очередь из членов экипажа протянулась от дверей на полкоридора, и Кирк задержался, чтобы поприветствовать каждого, когда проходил мимо. Наконец он протолкнулся внутрь и увидел в лазарете опустошение и беспорядок, тщательно контролируемый беспорядок: доктора брали кровь, тестировали ее, заносили записи в компьютер и делали прививки всем, кого только видели.

Рука и хвост твердо поймали его за локоть и усадили в кресло.

– Эй, Смелый Язык! – позвала Вилсон. – Не его, ему уже сделали!

Уши дернулись назад, Смелый Язык всмотрелся в лицо и сказал:

– Извините, капитан. Меня, кажется, занесло в сторону. – Хвост отпустил его руку, и Смелый Язык добавил:

– Как велика команда, капитан?

– Более четырех сотен, – ответил Кирк.

– Ох, – сиваоанец был ошарашен.

– Приободрись, – сказала ему Эван Вилсон. – С такими темпами эта работа займет у нас еще два дня. Затем мы немного отдохнем, прежде чем столкнуться с настоящей проблемой. Жду этого с нетерпением… отдыха, я имею в виду. Я, кажется, стала заговариваться.

Она действительно выглядела уставшей, но Кирк с облегчением заметил намек на радость в ее глазах.

– Эван, – спросил капитан, – ты вообще спала?

– Достаточно, – ответила доктор.

– Едва ли достаточно, – поправил Кирк.

Она пожала плечами, затем подтолкнула его в направлении следующей комнаты.

– Спок, Чехов. Их моральное состояние удовлетворительно, – сказала она, и когда он замялся в нерешительности, добавила:

– Чем скорее Вы перестанете беспокоить нас, капитан, тем быстрее мы закончим и тем скорее я отдохну.

Она махнула рукой.

Кирк сделал, как ему было сказано. Он нашел обоих, Спока и Чехова, сидящими у компьютера и поглощенными каким-то занятием. Скотти был прав:

Чехов выглядел ужасно. Его лицо и руки покрылись коркой, почти все волосы выпали, но нарывы в основном зажили, и Кирк мог видеть участки новой кожи. Чехов поднял глаза.

– Капитан! – сказал он и отложил в сторону книгу, которую читал, переключая все внимание на Кирка.

Улыбнувшись Кирк приказал:

– Вольно, мистер Чехов.

Спок поднял руку в знак того, что не хочет, чтобы его несколько минут отвлекали от компьютера. Кирк принял это за знак того, что Спок хорошо восстанавливается, и сказал Чехову:

– Ну что, вы оба хорошо себя вели?

Чехов улыбнулся.

– А что бы вы делали на нашем месте, капитан?

Он показал на посох Вилсон, стоявший между их кроватями.

– Вас понял, мистер Чехов, – сказал Кирк, улыбаясь до ушей.

Вдруг раздалась громкая музыка, и голова Спока дернулась назад. Звук, по-видимому, исходил из его компьютера. Быстро бросив взгляд на ошарашенного офицера по науке, Кирк пересек комнату и подключился к центральному компьютеру одной из медицинских станций. Центральный компьютер отозвался как обычно, но сквозь механический голос Кирк услышал ту же мелодию, что звучала из компьютера Спока. Капитан едва смог подавить дрожь: у них возникали проблемы с компьютером и до этого.

– Мистер Спок? – обратился капитан, надеясь услышать какое-нибудь объяснение.

– Не имею ни малейшего понятия, – ответил вулканец.

Кирк сказал:

– Мне не хочется думать об этом, Спок, но еще один функциональный сбой, как в прошлый раз… На этот раз его действительно передернуло.

– Это не функциональный сбой, – заявила Эван Вилсон. Она вошла в комнату, чтобы посмотреть на Спока, и остановилась, сложив руки на груди.

Затем повернулась к медицинскому компьютеру и заявила:

– Говорит доктор Эван Вилсон.

– Доктор Эван Вилсон, принято, – ответил механический голос.

– Раз хватит, значит хватит, – сообщила она.

– Раз хватит, значит хватит, – повторил механический голос, и музыка оборвалась так же внезапно, как и началась.

Доктор снова повернулась к Споку.

– Мистер Спок, – заявила она, – если вы выздоровели достаточно, чтобы совать свой хвост туда, куда не положено, значит, вы занимаете здесь место зря. Я вас выпускаю из больничного отсека.

Если не считать медленно поднятой брови, Спок не сделал ни единого движения. Лицо Вилсон стало малинового цвета, и Спок вдруг посмотрел вниз на компьютерный узел так, как будто видел его впервые. На лице Вилсон появилась улыбка, которая тут же исчезла.

– Или ваша неспособность распознать сигнализацию говорит о том, что вам необходим продолжительный отдых.

От этого Спок вскочил с почти неподобающей для вулканца поспешностью.

– Хорошо. Теперь, уведите его отсюда, капитан, прежде чем мне придется выгонять его палкой.

И так, как будто бы они уже вышли, Вилсон шагнула в сторону Чехова и сконцентрировала все свое внимание на нем, – Давайте посмотрим вашу спину, мистер Чехов. Павел, подчиняясь, нагнулся вперед, и она мягко провела рукой по его коже.

– Выглядит хорошо, – сообщила доктор, – Что-нибудь болит?

– Нет, но чешется!

– Получайте от этого удовольствие, – заметила она. – Это самая лучшая новость, которую я слышала за последние дни. Это значит, что мы очень скоро вас выпишем.

Кирк сказал:

– Я жду вас с нетерпением, мистер Чехов. Я хочу, чтобы вы снова заняли свое место на мостике, как только позволит доктор Вилсон.

– Есть, сэр, – сказал Чехов, счастливо улыбаясь, и Вилсон улыбнулась, благодаря Кирка за вклад в повышение морального состояния ее пациента.

Затем ее глаза снова скользнули по Споку.

– В будущем, мистер Спок, – мягко сказала доктор, – будьте более осмотрительны.

– Я так и сделаю, доктор, заверяю вас.

* * *

Идя рядом со Споком, Кирк несколько нахмурился, глядя на своего офицера по науке. Он знал из собственного опыта, что Спок мог становиться отвратительным, мягко говоря, и когда они достигли относительной уединенности турболифта, спросил:

– Хорошо, Спок. Что это вообще было… сигнализация в компьютере?

– Очевидно, доктор Вилсон поставила сигнализацию в программу центрального компьютера, чтобы она предупредила ее в том случае, если поступит запрос об определенного рода информации. – Он остановился, как будто бы для того, чтобы обдумать все что происходило, и затем продолжил:

– Но так как я не заметил эту аномалию, возможно, она права, говоря, что я еще не полностью восстановился.

– Ну и какой же вид информации она пометила, Спок?

– Информацию о культуре тэламонитов, капитан.

– Боже правый, не может быть, чтобы вы все еще работали над своей теорией «противоречия» в записях ее досье!

– Просто удовлетворяю свое любопытство, капитан. У меня было много свободного времени и полное отсутствие каких либо занятий в этом лазарете.

– А этот обмен любезностями… по поводу того, чтобы вы были более «осмотрительны»?

– Если я правильно понял, капитан, доктор хотела узнать, планирую ли я продолжить свои исследования.

– Понятно… и вы сказали ей, что продолжите, – Джеймс Кирк вдруг рассмеялся. – Мистер Спок, я думаю, вас подставили. – Спок поднял бровь, и Кирк добавил:

– Извините, это действительно моя вина.

Он продолжил, рассказав своему офицеру по науке о разговоре с доктором Вилсон относительно «противоречий» в ее досье.

Как только он начал рассказывать, то обнаружил, что ему ужасно нравится озорство Эван. Похоже, что он, как и Вилсон, также получал удовольствие от мистификаций его старшего офицера по науке.

– … Так что вы видите, мистер Спок, почему я могу отдать голову на отсечение, что она поставила сигнализацию исключительно для вас, закончил он, когда они уже подходили к мостику. – Вас дернули за хвост. Он уселся в командирское кресло, улыбаясь тому, какое выражение лица вызвала его фраза у мистера Зулу.

Спок задержался около Кирка.

– Неверно, капитан. Ее работа в центральном компьютере отвергает такую возможность интерпретации информации. У доктора Вилсон не было достаточно времени для того чтобы внести изменения в программу с того момента, как мы вернулись на «Энтерпрайз», – Значит, она предвидела, что вы собираетесь заняться этим, еще до нашего отлета с Йауо. Качество ее работы определенно вызывает восхищение.

– Возможно. Мне также будет интересно узнать, какую еще информацию она пометила.

«Это было уже более чем интересно», – подумал Джеймс Кирк и сказал:

– Я думаю, нам придется найти что-нибудь другое, чтобы занять вас… у Эван и так сейчас достаточно проблем.

Спок заложил руки за спину, а затем сказал:

– Если ваша интерпретация верна, капитан, то от меня совершенно определенно ожидают продолжения исследований.

Кирк косо посмотрел на своего старшего офицера, но не смог ничего прочитать на его лице.

– Мистер Спок, – наконец поинтересовался капитан, не имея больше сил скрывать, насколько забавляет его вся эта ситуация. – Должен ли я понимать это так, что вы не хотели бы разочаровывать ее, прекратив исследования?

– Я просто отмечаю противоречие между вашей теорией и вашей реакцией.

– Конечно, – кивнул Кирк, слегка улыбаясь. К сожалению, Спок был прав: если эта шутка Эван не получит продолжения, она будет разочарована.

Хорошо, – сказал он вслух. – Ваша логика, как всегда, непобедима.

Продолжайте исследования, Спок… я надеюсь, что теперь вы будете более осмотрительным.

* * *

Это была удача. Джеймс Кирк снова направлялся в больничный отсек, чтобы проведать мистера Чехова, когда его вызвала Ухура. Он откинул крышку прибора связи в коридоре и сказал:

– Кирк на связи, лейтенант.

– У меня на связи доктор Маккой, сэр, – сказала она, и ему послышался триумф в ее голосе.

– Соедините его с доктором Вилсон в больничном отсеке, Ухура. Я скоро буду там.

Он бегом добрался до больничного отсека и протолкался через изрядно поредевшую толпу. Доктор М'Бенга указал ему на кабинет Маккоя. Там Кирк нашел Вилсон, сидевшую перед экраном и передававшую спецификации, которые позволят Маккою синтезировать как лекарство, так и вакцину от синдрома АДФ. Боунз сидел боком к экрану, мрачно наблюдая за поступающей информацией и серьезно кивая по принятии каждого файла.

– Это имеет отношение к паллиативу, который мы разработали, – сказал он. – Ох, черт! Еще немного, и у нас было бы лекарство! – Он вскинул голову и просиял. – Джеймс! – воскликнул Маккой.

– Не хочу вас прерывать, Боунз, но рад тебя снова видеть.

– Но не настолько, насколько я рад видеть тебя, – Маккой расплылся в улыбке и продемонстрировал распечатку информации. – Спасибо вам обоим. А теперь убирайтесь к черту, мне нужно работать – Еще одно, Леонард! – сказала Вилсон. – Посмотри внимательнее на этот последний пункт Х.Л.А. – фактор. Может быть, по крайней мере у меня есть причина думать, что люди с этим фактором поражаются болезнью сильнее и быстрее…

– Чехов, – перебил ее Маккой. – С Чеховым все хорошо?

– Плохо выглядит, но восстанавливается хорошо, – улыбнулась ему Вилсон. – А все остальные здоровы как лошади.

– А что вулканец? – поинтересовался Маккой, отвечая ей улыбкой.

– Он тоже выздоравливает хорошо, благодаря доктору М'Бенга, ответила Вилсон.

Казалось, Маккой удивился до глубины души. Затем он потряс головой, как бы проясняя ее.

– Ну ладно, расскажешь мне все об этом, когда вы доберетесь. У меня много работы, – закончил Маккой.

Когда экран погас, Эван Вилсон нажала на кнопку интеркома.

– Найета? Доктор Маккой сказал мне, что Кристина Чэпел и Закат Энниена еще живы, и что он и доктор Микиевич доставят им наши находки лично.

Резкий вздох облегчения был единственным знаком того, что Ухура приняла информацию. Вилсон продолжила Ты не могла бы сделать своего рода объявление по кораблю об этом? Я знаю, многие беспокоятся Ответ был слышен по всему кораблю, так как Ухура переключилась на общее объявление.

– Слушайте все! Слушайте все! – остальные ее слова вызвали взрыв радости в соседней комнате Эван Вилсон развернула свой стул к капитану – Это сделано – Она вздохнула и закрыла на мгновение глаза. – Все закончено – Кирк кивнул и наконец понял, что было источником ее неудовлетворенности.

– Да, эти сложности современной связи, – сказал он – Я, конечно, признаю, что было бы гораздо интереснее въехать на белой лошади и вручить Боунзу лекарство лично А теперь он решит большинство проблем, прежде чем мы достигнем Йауо – Да, но те две недели, которые мы сэкономили за счет времени своего полета, спасли много жизней. Синдром АДФ убивает людей. Господь, благослови Леонарда Маккоя – он подарил им всем время своим снадобьем.

Теперь мы должны подождать и посмотреть, будет ли работать лекарство Другой Звездной Свободы на последней стадии синдрома АДФ. – Эван снова вздохнула, затем, встав с кресла, потянулась так же, как это делали сиваоанцы. После этого она оперлась на стол и посмотрела на Кирка. – Вы бы потрясающе выглядели, въезжая на белой лошади, капитан.

– И вы тоже, – ответил он Вилсон покачала головой.

– Прошу прощения, но мне бы подошел больше конь в яблоках – Ее улыбка тут же погасла, и когда молчание в комнате затянулось, Кирк снова понял, что она чувствует сейчас.

– Так что ничего не остается, как только ждать, – сказал Кирк. Фраза прозвучала более мрачно, чем он ожидал.

– Вы сейчас не на вахте? – Спросила Вилсон и, когда он кивнул, продолжила:

– Хорошо. Я слышала, что вы прекрасно плаваете. Как насчет того, чтобы добровольно выполнить опасное поручение? – Она легонько взяла его за руку. – Вы и я, капитан, будем проверять водобоязнь некоторых сиваоанцев…

* * *

– Смотри на меня, капитан! Смотри на меня! Хочешь намокнуть? кричала Белые Усы с трамплина для прыжков в воду. Смахнув с лица капли, Джеймс Кирк посмотрел наверх.

– Я смотрю, – с улыбкой заверил он. Ребенок дважды подпрыгнул и плюхнулся в бассейн, забрызгав более десятка наблюдателей. Белые Усы всплыла на поверхность с победными криками и поплыла к Кирку, используя для большей скорости хвост. Через мгновение она уже забралась ему на руку и завращала хвостом, брызгая водой ему в лицо.

– Эй! – запротестовал он, но она уже спрыгнула и поплыла прочь, крича:

– Поймай меня! Кирк засмеялся и лениво поплыл за ней. «Опасное поручение», – подумал он. Эван действительно не шутила. Понадобилось все их терпение и все возможные увещевания, чтобы убедить паникующую Яркое Пятно войти в воду. Она все еще не решалась присоединиться к детям Цепкого Когтя в их играх, но, по крайней мере, уже возилась на мелководье.

– Ныряй! – крикнула Вилсон. Кирк так и сделал. Красный с голубым мяч пролетел в дюйме от его головы. Капитан поймал его и бросил назад Ногохвату, который поймал его своим хвостом и передал Белым Усам. В тот же момент за мячом бросился Слишком Длинный Хвост, и началась обычная потасовка.

Кирк поплыл туда, чтобы разнять детей. Он не собирался позволять малышам утопить друг друга.

Кирку было немного стыдно, что он так веселится в эту минуту, так как знал, что Боунзу сейчас не до веселья. «Ну что ж, – подумал он, хватая за хвост Белые Усы и вытягивая на поверхность за глотком воздуха, – когда мы достигнем Йауо, у нас будет слишком много работы. Лучше получать удовольствие, пока это удается».

* * *

Несмотря на огромную усталость, Леонард Маккой никогда не чувствовал себя лучше: двое из его пациентов уже вышли из комы! И его зрение стало лучше, боль в суставах уменьшилась… Джеймс Кирк снова сделал невозможное.

У него были хорошие новости и для Ухуры. Хотя Закат Энниена еще и не вышла из бессознательного состояния, ее здоровье явно улучшалось, так что Маккой смог даже перевезти больную к себе, чтобы лично наблюдать за ее выздоровлением.

Введя сиваоанское лекарство всем своим пациентам, находящимся в наиболее критическом состоянии, Маккой сел к экрану коммуникатора. Он на минуту свяжется с «Флинном», чтобы узнать, какова там ситуация.

Мики приветствовали его улыбкой.

– А-а-а! Ты-то мне и нужен! У меня здесь тот, кто хотел бы переговорить с тобой, Леонард, – сказала она, и экран переместился, чтобы показать ему пациента на больничной койке.

– Здравствуйте, доктор Маккой. – Голос звучал слабо, и пациентка не поднимала голову, но тем не менее Маккой узнал ее.

– Кристина, – произнес он мягко, – рад слышать твой голос.

Она слабо улыбнулась ему и продолжила.

– Приятно слышать вас тоже. С капитаном все в порядке, а с мистером Споком?

– Они здоровы, Кристина, – ответил он, успокаивая ее. – Они будут чувствовать себя еще лучше, когда узнают, что ты в порядке.

Она кивнула почти незаметно, затем вмешалась Мики, чтобы сказать:

– Хорошо, Леонард, достаточно. Я буду тебе благодарна, если ты дашь моей пациентке поспать.

Оскорбленный Маккой, не задумываясь, проворчал:

– Твоей пациентке!

Это ничуть не тронуло Микиевич.

– Моей пациентке, – повторила она. – Ты всегда был загребущим, Леонард.

– Загребущим! – сказал он, смягчившись. – Я обижусь.

– Обижайся сколько хочешь, – сказала Мики, забавляясь, – но только уходи. И сам поспи тоже. Ты заслужил это.

– Ох, я действительно заслужил это, но еще куча дел. Со сном придется подождать, – улыбнулся он. – Но я собираюсь все-таки пожертвовать временем и сообщить Джеймсу хорошую новость.

– Это не тот Джеймс, капитан Кирк с «Энтерпрайза»?

Маккой кивнул, и Мики продолжила:

– В таком случае я хочу, чтобы ты меня представил, когда подвернется случай. Замечательный человек ваш капитан.

– Это вообще вне всяких сомнений, – с гордостью подтвердил Маккой. Но попроси, чтобы тебя представили Споку тоже. Пятьдесят процентов успеха миссии «Энтерпрайза» приходится на долю остроухого вулканца. Даю голову на отсечение.

– Тогда мы должны сказать им обоим трижды «Ура»!

– Только адресуй свой салют команде «Энтерпрайз», – посоветовал Маккой. – Джеймс оценит это гораздо больше.

* * *

Тщательно обдумав ситуацию, Спок пришел к заключению, что его первоначальная неудача обнаружить сигнализацию Вилсон является следствием не замедления его умственных процессов в связи с временным заболеванием, а, скорее всего, совершенством ее искусства программирования. Пока ему удалось найти и снять еще несколько десятков сигнализаций, но и этого хватило, чтобы он оказался достаточно заинтригован. Если это и была шутка, как предположил капитан, то ее он мог оценить на чисто интеллектуальном уровне.

Спок посмотрел на затылок Джеймса Кирка, думая, стоит ли его информировать. Зная о любопытстве Джеймса, вулканец удивлялся: капитан ничего не спрашивал о ходе его исследований с того момента, как дал свое разрешение продолжить их. Все было слишком загадочно.

– Мистер Спок? Архив Звездного Флота, сэр. Они говорят, что у них есть какая-то информация, которую вы запрашивали? – Ухура посмотрела на вулканца с удивлением. Он сделал запрос сам, не через нее, и не собирался объяснять причину своих действий.

– Спасибо, лейтенант, – сказал он. – Переведите информацию в мою каюту. Я приму ее там. С вашего разрешения, капитан?

Джеймс Кирк повернул командирское кресло, чтобы посмотреть на него.

Спок не до конца понял выражение на лице капитана… Это, надо полагать, одновременно и раздражало, и забавляло его, но Кирк только сказал:

– Вы освобождены от обязанностей на мостике, мистер Спок. Идите, наслаждайтесь.

– Сэр? – переспросил Спок, поднимая бровь.

– Не обращайте внимания, мистер Спок. Идите, не заставляйте Звездный Флот ждать вас.

Спок удалился. Оказавшись в своей каюте, он немного подождал, прежде чем решился нажать кнопку на консоли компьютера. Возможно, Джеймс Кирк прав: это не менее странно, чем ежедневное человеческое поведение, которое ставило его в тупик. Он сел и отдал команду вывести на экран информацию, которую требовал: расширенное досье Звездного Флота на Эван Вилсон. Как только первая картинка загорелась на мониторе, Спок понял, что ее защитная сигнализация была совсем не шуткой. Он прочитал записи до конца. Затем, вопреки своим правилам, перечитал еще раз…

Спок откинулся на спинку стула, сложил вместе пальцы, как будто бы обдумывал следующий ход в игре в трехмерные шахматы. Принятие решения заняло у него минуту, но больше времени ушло на то, чтобы его выполнить.

Прежде всего он перевел досье в свой собственный файл. Спок понял, что Вилсон смогла бы, при ее искусстве программирования, изъять все, что не требовало чувствительного сканирования. Эта возможность заинтриговала его, и вулканец посвятил определенное количество времени и энергии, чтобы поставить свою собственную сигнализацию, предупредившую бы его в случае попытки Вилсон.

Затем, возвратившись к центральному компьютеру, Спок снова отыскал сигнализацию, которую так искусно обошел, запросив информацию об Эван Вилсон. Он нарушил ее. Ничего не случилось.

Он ожидал еще одного взрыва музыки, но последовало молчание. Думая, не допустил ли он ошибки, Спок нахмурился, глядя на экран. И тут он увидел это… крошечный взрыв звезды в правом верхнем углу. Это мог быть небольшой изъян в пленке, но Спок знал, что звезда будет появляться на каждой картинке, на каждом экране корабля, до тех пор, пока Эван этого не заметит.

Голос Кирка из интеркома прервал рассуждения Спока.

– Жаль прерывать вас, мистер Спок, но мы уже на стандартной орбите вокруг Йауо. Пожалуйста, присоединитесь ко мне в комнате для инструктажа.

И как можно скорее!

– Уже иду, капитан.

Когда Спок достиг комнаты, она была заполнена до предела офицерами и сиваоанцами. Ухура протолкнулась к нему и возбужденно проговорила.

– Закат пришла в сознание, сэр! Доктор Маккой говорит, что и она, и Кристина чувствуют себя хорошо!

– Это очень удовлетворительно, – отозвался Спок. Ее улыбка угасла, и он понял, что разочаровал ее, но не понял, каким образом.

– Не обращайте внимания, сэр, – сказала Ухура. – Просто я так хорошо себя чувствую, что хотела бы поделиться с вами радостью. – Ее улыбка на этот раз была грустной.

Спок внимательно посмотрел на нее и наконец сказал:

– Спасибо, лейтенант. Хотя я и не разделяю ваших эмоций, но ценю ваши намерения. – На этот раз он подобрал слова для ответа более тщательно – ее улыбка снова засияла.

– Друзья! – Голос Джеймса Кирка перекрыл шум разговора, и в комнате воцарилось молчание. – Я понимаю, обстановка, сложившаяся в настоящий момент, вызывает у вас радостный всплеск эмоций, но у нас все еще полно дел. У доктора Маккоя есть для вас несколько слов. Я предлагаю всем послушать.

– Спасибо, Джеймс, – сказал доктор Маккой с треугольного экрана, который был на каждом столе. – Прежде всего для тех, кто еще не знает.

Сестра Чэпел поправляется. Очевидно, у нее не останется никаких последствий болезни как на теле, так и в сознании.

– Замечательно! – с энтузиазмом воскликнул Зулу, затем добавил: Прошу прощения, доктор Маккой.

Маккой улыбнулся.

– Я знаю что вы чувствуете, мистер Зулу. Не надо извинений. Джеймс, я запросил Командование Звездного Флота, и они дали разрешение: карантин распространяется только на тех, кто не был вакцинирован против синдрома АДФ. Так как доктор Вилсон уже позаботилась о всех вас, вы можете телепортироваться на поверхность. Мне все еще понадобится помощь, и я имею в виду не только профессионалов, но и тех, кто хотел бы и мог помочь.

На другом конце стола пара рук взметнулась вверх, и Кирк усмехнулся.

– Вольно, доктор Вилсон. Я даже и не подумаю испортить ваше веселье.

Боунз, ты сможешь получить столько помощников, сколько тебе нужно.

По залу прошел шум одобрения. Маккой довольно кивнул, затем продолжил:

– Капитан, я бы очень оценил, если бы ты по пути сюда зашел к Кристине. Скажи ей, что она сделала хорошую работу, и похлопай Эван от меня по плечу, если ты, конечно, не рискуешь при этом быть отброшенным на другой конец комнаты.

Джеймс Кирк засмеялся.

– Обязательно, Боунз. Без Эван мы бы никогда не стали взрослыми.

– Не понимаю, о чем ты, – ответил Маккой, – но я говорю о Вилсон-Чэпел серуме. Все, что я сделал, так это просто закончил их линию исследования, и я, черт меня подери, собираюсь проследить, чтобы им воздали все, что они заслужили.

Кирк поднял голову. Вилсон была закрыта от него монитором.

– Скажи ей сам, Боунз. Она здесь, – и нажал кнопку компьютера, чтобы показать ему Эван.

Спок, стоя, имел отличный обзор. Он увидел, как Вилсон один раз качнула головой, затем откинулась на спинку, обозревая изображение Маккоя.

– Я буду там немедленно, Леонард, – сказала она. – Однако, пока я хочу, чтобы ты был в постели и отдыхал. – У Маккоя отвисла челюсть… в первый раз на памяти Спока тот не нашел слов, что бы ответить.

– Доктор Вилсон? – обратился Кирк, он, кажется, тоже был удивлен.

– Посмотрите внимательно, капитан, – сказала она. – Совершенно очевидно, что он сам еще не оправился от АДФ. С моей точки зрения, он не может являться никем, кроме пациента.

К Маккою наконец вернулся голос.

– Послушай…

Пойманный в ловушку между двумя спорящими, Кирк взглядом обратился к Споку за поддержкой. Тот подтвердил:

– Она права, капитан.

– Да, у меня был АДФ, – признался Маккой, – но со мной все в порядке.

Проклятье, я не могу просто так бросить своих пациентов, Эван.

Переключив экран, Кирк отдал распоряжение:

– Тебе и не придется, Боунз. Я посылаю доктора Вилсон вниз с первой группой добровольцев. Когда она прибудет, – Кирк сделал на этой фразе ударение, чтобы протестов больше не поступало, – ты можешь считать, что все обязанности с тебя сложены. Я уверен, что доктор Вилсон о тебе хорошо позаботится.

Разрешив проблему ко всеобщему удовлетворению, Кирк отключил связь и повернулся к двум сиваоанкам.

– Другая Звездная Свобода, – сказал он, – Цепкий Коготь, дипломаты Федерации хотели бы переговорить с вашей партией.

– Дипломаты? – переспросила Цепкий Коготь. Очевидно, универсальный переводчик не сумел перевести, и попытка капитана объяснить этот термин, что очень поразило Спока, затянулась. Наконец, Цепкий Коготь нетерпеливо сказала:

– Эти «дипломаты», они что, больны?

– Нет, но…

Кончик ее хвоста дернулся от досады, и она добавила:

– Если они не больны, то могут подождать. Я пошла взять свои сенсоры.

Я так понимаю, мы встречаемся в комнате телепортации?

– Совершенно логично, – Кирк решил не оспаривать ее действий. Он кивнул и сказал:

– Собрание закончено. Все свободны.

Когда люди начали выходить из комнаты, Кирк на минуту остановил Ухуру.

– Лейтенант, – обратился он, – я так думаю, что вы хотели быть в первой партии?

– Да, капитан! Спасибо, сэр! – и она побежала готовиться к телепортации.

– Эван, – позвал Кирк, и Вилсон задержалась у двери, затем протолкнулась через толпу выходящих, подошла и посмотрела на него снизу вверх. Кирк сказал:

– Как насчет похлопать по плечу…

– Как насчет быть отброшенным на другую сторону комнаты? – возразила доктор. – Не сейчас, капитан, у меня много дел.

– Хорошо, – сказал он, улыбаясь. – Тогда позаботьтесь о Боунзе.

Предупреждаю, будет непросто запихнуть его в кровать.

Она хихикнула и сказала:

– Я знаю, капитан. Из докторов выходят ужасные пациенты. Возьму свой посох.

Спок бросил взгляд на темный теперь экран компьютера. Это было совсем не похоже на нее, пропустить взрыв звезды на экране, но он сказал:

– Скручиватель Хвостов в-Энниен, – Джеймс Кирк странно посмотрел на экран, когда Эван Вилсон уже во второй раз задержалась перед дверью.

Спок объяснил:

– Это имя она сама выбрала, капитан. Центральный компьютер… – начал вулканец, еще не зная, как закончить предложение.

Она улыбнулась и избавила его от этого.

– Вы ее туда поставили, мистер Спок, – заявила она. – Вы и уберете. А у меня много работы. – Она повернулась, сделала шаг в коридор, и двери, зашипев, закрылись за ней. Спок в замешательстве уставился ей вслед.

– Еще одна сигнализация, мистер Спок? – Спок повернулся и увидел, что Джеймс Кирк вовсю ему улыбается. – Ну, по крайней мере, этот сигнал не такой шумный. Я думаю, она права, и я должен сказать, что немного удивлен.

– Лицо капитана озабоченно нахмурилось, когда он добавил – Как вы себя чувствуете?

– Я совершенно выздоровел, спасибо, капитан – Если это правда, то как же это вы путаете ее сигнализации… или она путает вас? Я думал, что вы здесь лучший эксперт по компьютерам.

– Не могу объяснить, капитан – Это была не ложь, просто Спок не хотел вмешивать Джеймса Кирка. – Признаю, что нахожу ее поведение ставящим меня в тупик.

– Я могу то же сказать о вашем, Спок. Что такое вы знаете, чего не знаю я?

Спок на своем веку еще не слышал подобного вопроса. Он поднял бровь и сказал:

– Капитан?

Кирк бросил на него долгий взгляд, затем засмеялся и покачал головой.

– Не обращайте внимания, мистер Спок. Когда я придумаю возможность построить вопрос по другому, я попробую снова. А сейчас давайте проследим, чтобы Боунз получил помощников, которые ему нужны.

* * *

Фигура, свернувшаяся калачиком на стандартной больничной койке, была так мало похожа на грациозную, с изумительной шерстью Закат Энниен, какой она осталась в памяти Ухуры, что первой мыслью было: «Это не может быть Закат!» Но девушка точно знала, что это она, и от этого ей трудно было найти в себе силы не отвернуться. Стремительный Свет обвил своим хвостом ее талию, и Ухура неосознанно погладила его кончик. Затем она шагнула к кровати, потянув сиваоанца за собой.

– Закат? – нерешительно позвала она. Йауанка слабо приоткрыла глаза, никтитирующие мембраны которых были все еще красными и опухшими.

– Найета! – воскликнула она. – Это действительно ты!

Ухура мигнула, и по щеке скатилась слеза. Она сдержала комок, подкативший к горлу, и сказала:

– Да, Закат. Как ты себя чувствуешь? Закат подняла свой безволосый хвост на дюйм от кровати.

– Как Облакоподобная, когда украла молнию, – ответила йауанка. – Ты видишь? Даже мой хвост говорит об этом. – С усилием она вытянула вперед руку.

Ухура поймала ее и прижала к себе.

– Ты поправишься. Я обещаю тебе. – Она знала, что теперь сможет сдержать слово. Кончиками пальцев уже можно было почувствовать ростки новой шерсти.

Выгибая оставшиеся еще усы вперед, Закат пообещала:

– Сделаю все, что смогу. Я хотела бы поблагодарить кого-нибудь. После всех этих лет и всего этого кошмара, ваши люди нашли лекарство, которое мы не могли отыскать.

– Это было лекарство Удара Грома. Песни, которым ты научила меня… Ухура помолчала, а потом добавила:

– Не сердись на меня, пожалуйста, Закат. У меня не было выбора. Я не могла позволить тебе умереть.

Закат сузила глаза.

– Ты обещала, Найета. Ты обещала не говорить о них ни с одним йауанцем. – Она ощетинилась, и из-за недостатка шерсти ее расстройство выглядело еще ужаснее. Ее глаза смотрели на Стремительный Свет.

Ухура, неожиданно вспомнив о его присутствии, быстро сказала:

– Но он не йауанец, Закат. Извини. Он не йауанец и не понимает твоего языка. – Ухура повторила на древнем языке. – Это мой друг Стремительный Свет в-Венср.

– В-Венср? – неожиданно переспросила Закат. Она попыталась встать, но Ухура мягко прижала ее к кровати. – В-Венср? – повторила она снова, на этот раз Стремительному Свету. – Как это может быть? Почему ты пришел после стольких лет?

Стремительный Свет шевельнул своими ушами, и от этого в них сверкнули золотые серьги. Когда он поднял свой подобный лютне инструмент, его глаза блестели еще больше.

– Я пришел, чтобы сдержать обещание: встретить барда по имени Закат и поделиться песнями.

– После всех этих лет… ты наконец пришел, – сказала Закат. Спасибо тебе, Найета.

Ухура нежно положила ладонь на ее щеку.

– Теперь отдохни, Закат. Мы поговорим позже. Отдохни, – повторила она и начала петь колыбельную, так тихо, чтобы слышала только Закат.

Стремительный Свет поднял свой инструмент и также тихо стал подыгрывать Ухуре. Закат Энниена перевела взгляд с одного на другую, затем удовлетворенно вздохнула и, расслабившись, погрузилась в сон.

* * *

С первой партией добровольцев Кирк телепортировался на борт «Флинн».

Под внимательным взглядом женщины, которая оказалась ростом не выше, чем Эван Вилсон, он шагнул с транспортной платформы. У женщины было ангельское лицо, обрамленное коротко остриженными вьющимися черными волосами.

Форменная куртка Медика Звездного Флота от плеча почти до самого локтя блестела нашивками.

– Внимание! – сказала она, и Джеймс Кирк инстинктивно вытянулся по стойке смирно. Медицинский персонал всех рангов, широко улыбаясь, собрался вокруг него, все они тоже встали по стойке смирно, Полковник, теперь улыбавшаяся так же широко, как и остальные, продолжила:

– Капитан Джеймс Кирк, салютуем в вашем лице всей команде «Энтерпрайза»… Гип, гип!

– Ура! – отозвалась ее команда.

Если бы она адресовала три салюта в его честь, Джеймс Кирк определенно почувствовал бы себя неловко, но так как это прозвучало для его команды, то капитан был возбужден и горд за них.

– Спасибо, – серьезно сказал он, когда врачи закончили, – от имени всей моей команды.

После этого эпидемиологическая команда вернулась к обычным делам.

Полковник шагнула к нему, и Кирк повторил:

– Спасибо, полковник Микиевич… Она прервала его.

– Спасибо вам, и зовите меня Мики. Любой друг Леонарда – это мой друг, особенно вы. Вы хотели взглянуть на Кристину Чэпел, – следуйте за мной. – Проследив за его взглядом на команду, которую он привел с собой, полковник добавила:

– Доктор Джеджик позаботится, чтобы включить их в работу, поверьте мне.

Кристина Чэпел выглядела так же, как Чехов, и вид заживающих рубцов на лице и руках убедил Кирка гораздо больше, чем уверения о выздоровлении.

Он задержался ровно настолько, чтобы дать понять, как гордится он ее работой над серумом, спасшим так много жизней.

За дверью палаты его ждала Микиевич. Она посмотрела на него снизу вверх и сказала:

– Я провожу вас назад, к транспортатору… и вы передадите от меня несколько образцов для Леонарда. – Она показала ему небольшой кейс и живо пошла вперед, говоря по дороге:

– Не волнуйтесь, капитан. Как только Чэпел будет в состоянии отправиться к вам, мы приободрим ее.

– Хорошо, – сказал Кирк, улыбаясь. – Она заслуживает этого. Но не это беспокоит меня. Думаю, она предпочла бы меня не видеть.

– Да, она предпочла, чтобы вы не видели ее. Она перестанет смущаться, как только у нее снова вырастут волосы. Это случается с некоторыми из нас.

– Задержавшись в середине коридора, Микиевич расправила в стороны свои темные кудряшки и продемонстрировала десяток небольших залысин на своей собственной голове. – Я была удачливее: Вилсон-Чэпел серум оставил достаточно волос, чтобы моя гордость не была задета. Но я предполагаю, что кепки и платки снова войдут в моду в Федерации на следующие несколько месяцев.

Представив себе Чехова и Чэпел, Кирку пришлось признать такую возможность, и он добавил:

– Интересно, сколько высших чинов заполучили «Шумного Ребенка»?

Она вопросительно посмотрела на него, и Джеймс Кирк, к своему смущению, почувствовал, что знает, по крайней мере, еще одну такую женщину. Полковник улыбнулась и сказала:

– Не обращайте внимания, капитан. Вы задумались о новой униформе, с кепкой. – Он кивнул в знак подтверждения. Передавая небольшой кейс ему в руки, Мики указала на транспортную платформу. – Поверьте мне на слово. При скорости, с которой выполняются команды, пройдет пятнадцать лет, прежде чем они введут это, а к тому времени все уже забудут о кепках…

Активируйте.

Подмигнув ему, она исчезла, как чеширский кот. Джеймс Кирк прибыл на поверхность Йауо с такой же улыбкой. Он стоял перед низким зданием, служившим госпиталем. Справа от себя, на площади, занятой деревьями, он увидел кучку ярко раскрашенных палаток. Было совершенно ясно, что Цепкому Когтю и остальным сиваоанцам надоело жить в закрытом помещении. Группа йауанцев, все еще плохо передвигавшихся из-за последствий синдрома АДФ и долгого лежания на больничных койках, остановилась и наблюдала со смешанными чувствами интереса и неодобрения, как Слишком Длинный Хвост и Говорунья раскачивались на своих хвостах на ветках. Дети смотрели на йауанцев точно так же. Кирк мгновенно вспомнил, что йауанцы считали вульгарным использование хвоста и относились к нему с декоративной точки зрения… «Лучше предупредить об этом Цепкий Коготь», – подумал он, забираясь по лестнице, чтобы войти в госпиталь.

Внутри, за столом регистратуры, он нашел Спока. Части какого-то сложного медицинского инструмента были разложены перед ним на столе для починки.

– Капитан, – приветствовал его вулканец, не отрываясь от своей работы, – надеюсь, сестра Чэпел в порядке?

– Настолько в порядке, насколько можно было ожидать. Как Боунз… и где он?

– Так как он спал, когда я прибыл с третьей партией, мне не разрешили с ним встретиться, – сообщил Спок. – Доктор Вилсон хотела бы переговорить с вами, прежде чем вы его разбудите.

– Если ему так нужен сон, – сказал Кирк, – я не буду его будить.

Спок поднял голову, пристально посмотрел на него и сказал:

– Доктор Вилсон думает иначе.

Кирк развел руками и, снова улыбаясь, сказал:

– Кто я такой, чтобы спорить с женщиной с посохом? Продолжайте, Спок, я сам найду Эван.

Кирк отыскал ее очень скоро, она как раз измеряла пульс у одной йауанки в первом отделении. Вилсон резко вскинула голову, уставилась на него и проворчала:

– Лучше бы на вашем месте был Цепкий Коготь. – Он мало что мог на это ответить, а ее беспокойство заставило его воздержаться от вопросов.

Капитан присмотрелся и узнал пациента: Быстроножка, йауанский доктор, которая задала Споку головоломку о сиваоанцах и из-за своего «предательства» совершила попытку самоубийства. Кирк вдруг все понял.

Быстроножка должна была сейчас выйти из комы, и Эван боялась, что на этот раз она может добиться успеха.

Когда Быстроножка начала шевелиться, царапая по полу когтями пришла Цепкий

Коготь.

– Скручиватель Хвостов? Что здесь такое важное, что оно не может подождать и пяти мнут?

– Я не могу объяснить, Цепкий Коготь, но нужно, чтобы ты была здесь, когда Быстроножка придет в себя. Ты руководи, но не забудь представиться ей своим полным именем.

Эван освободила свое место сиваоанке, и, взяв Кирка за руку, отвела его от койки так, чтобы Быстроножка не видела их.

Не ожидая дальнейших объяснений, Цепкий Коготь взяла голову йауанки в свои нежные руки. Терпение, с которым она ждала пробуждения, было настолько всепоглощающим, что если бы не мягкое подрагивание кончика ее хвоста, Кирк подумал бы, что перед ним статуя. Шли минуты, и только напряжение пальцев Эван, обхвативших его руку, говорило о ее волнении. Он положил свою ладонь на ладонь доктора, и ее пальцы дернулись. Голова Быстроножки шевельнулась.

Цепкий Коготь сказала:

– Быстроножка? Спокойно, Быстроножка тебе еще нужно много лечиться.

Джеймс Кирк едва расслышал шепот недоверия Быстроножки.

– Лечение? Долгая Смерть… Это Долгая Смерть. Эван Вилсон крепко сжала руку Кирка. Цепкий Коготь ответила:

– Я Цепкий Коготь в-Энниен. Я пришла помочь.

– В-Энниен? В-Энниен? – переспросила Быстроножка, пытаясь сесть. Но Цепкий Коготь и не думала позволить ей это.

– В-Энниен, – подтвердила она. – А теперь веди себя как следует и отдохни, и тогда уже через неделю будешь бегать.

– Почему ты пришла? Как вы могли простить нас?

– Простить вас?… Ох! – Она неожиданно все поняла. Сиваоанка твердо сжала руку Быстроножки между своими ладонями и продолжила:

– Мы простили ваших предков давным-давно. Но мы не могли простить себя. Капитан сказал нам, что мы все ведем себя, как дети. Так что здесь мы пытаемся вырасти. Ее хвост завился в петлю от смеха.

Быстроножка прекратила свои попытки подняться с кровати и сказала:

– Я не понимаю, но я рада, что вы пришли. Вы можете помочь? Вы можете остановить Долгую Смерть?

– Да, – ответила Цепкий Коготь. – Теперь отдыхай, Быстроножка. Мы поговорим позже, когда ты будешь чувствовать себя лучше.

Быстроножка выгнула свои усы вперед и сказала так, как будто это было самым прекрасным словом во всех языках:

– Позже… – Она закрыла глаза. Хватка маленькой ладошки на руке Кирка ослабла, и он отпустил руку Вилсон.

– Спасибо, Цепкий Коготь, – мягко сказала Эван, Затем, поворачиваясь, к Кирку», добавила:

– С ней теперь все будет в порядке, капитан. Пойдете, я провожу вас к Леонарду.

Кирк последовал за ней наружу и вниз по длинному коридору с рядами окон, выходящих во двор, жалея о том, что отпустил ее руку. Он очень хотел обнять в порыве чувств, которые его переполняли.

Из-за того, что он не мог сказать, чего хочет, капитан просто спросил;

– А он проснулся, Эван?

– Нет, но вы можете разбудить его. Это пойдет вам обоим на пользу.

Ему пришлось уточнить:

– Тогда почему вы не разрешили Споку?

– Мне нужно починить этот сенсор, капитан, а Споку вряд ли необходим эмоциональный подъем.

– Понимаю, но мне он нужен?

Она взглянула на него слегка удивленно.

– А разве нет? Кроме того, вы действительно можете поднять Леонарду настроение, это ему сейчас очень поможет. – Вилсон остановилась перед дверью. – Сюда, – сказала она. – И окажите мне услугу! Опишите ему детально все, что вы сделали за то время, пока он вас не видел.

– И пусть это описание будет достаточно хорошим, чтобы он оставался в кровати? – продолжил Кирк и прочитал подтверждение в ее улыбке. – Сделаю все, что смогу, Эван.

Он открыл дверь, шагнул внутрь и осторожно, чтобы не шуметь, закрыл ее за собой. Среди коробок с медикаментами стояла небольшая кровать. На ней было распростерто тело Леонарда Маккоя, его рука была обвита вокруг Ногохвата, а у ног лежала Белые Усы. Все трое крепко спали.

Джеймс Кирк засмеялся, не решаясь будить доктора. Даже во сне его лицо казалось вытянутым и изможденным. Он потерял большую часть волос, но от нарывов остались только заживающие следы. Боунз тоже выздоравливал.

Напоминая себе, что Эван взвалила на него ответственность за душевное состояние Маккоя, Кирк дотронулся до плеча своего товарища и мягко толкнул его.

– Боунз, – позвал он, – Боунз. – Маккой шевельнулся со стоном. Кирк улыбнулся и скомандовал:

– Доклад о настоящем положении, доктор Маккой.

Веки Маккоя моментально открылись.

– Джеймс! – узнал он.

Кирк приставил палец к губам, указывая на двух спящих детей.

Приподнявшись на свободной руке (другую Ногохват использовал в качестве подушки), Маккой снова заговорил, гораздо тише, но с не меньшей страстью:

– Джеймс, ужасно рад тебя видеть!

– Я тоже рад тебя видеть, Боунз. Нет, – добавил он видя, что Маккой высвобождает руку из-под Ногохвата, – не вставай. Это приказ.

Маккой издал какой-то звук, похожий на ворчание раздраженной Цепкого Когтя, и указал на Ногохвата и Белые Усы.

– Предполагается, что я должен присматривать за ними, – фыркнул он, но его голос оставался тихим, чтобы не разбудить детей. – Ты знаешь, что я думаю? Я думаю, это они присматривают за мной!

– Это бы меня нисколько не удивило, – сообщил ему Кирк.

– Меня не удивляет даже то, что она и тебя направила присматривать за мной, – продолжил Боунз. – Ты знаешь, она сказала мне, что позволит делать обходы раз в день, если я буду оставаться все время в постели? Она позволит мне! Она пригрозила отправить меня… – Он указал пальцем на потолок, явно подразумевая «Флинн», и все еще с возбуждением сказал:

– Я тебе говорю, эта женщина, при ее росте, имеет все задатки тирана!

Кирк изобразил улыбку до ушей.

– Ты уже разговариваешь гораздо лучше, Боунз.

Хмурый вид сменился на ответную улыбку, и Маккой снова откинулся на кровать.

– Я чувствую себя лучше, Джеймс. Бог мой, как я рад тебя видеть! снова повторил он. – Не стой там, как истукан, пододвигай стул и расскажи мне все.

Не имея сил противостоять искушению, Кирк сказал:

– Это как раз то, что прописал доктор, – и был награжден удивленным взглядом, а затем смехом Маккоя.

Когда Кирк взял маленький стул, то вдруг вспомнил, что все еще держит в руках кейс с образцами.

– Мики передает тебе привет, – сказал он, – и какие-то образцы, которые ты хотел. Мне нужно было отдать их Эван.

– Образцы от Мики? Даже и не смей думать, – Маккой освободил свою руку из-под головы Ногохвата, и Кирк с неохотой передал ему кейс. Боунз открыл его. – Да, кстати, – сказал он со вздохом. – Она отсалютовала тебе трижды, Джеймс? – он поднял глаза, ожидая ответа.

Кирк кивнул.

– Они поприветствовали всю команду «Энтерпрайз», – сказал он, садясь.

– А какое это имеет отношение к кейсу?

– Это Мики, – сказал Маккой. – Она всегда держит свое слово. – Он повернул открытый кейс так, чтобы Кирк смог увидеть содержимое: бутылка ксилагского бренди и завернутый в бумагу один стакан. Боунз достал оба предмета.

– Должен быть еще стакан в одной из этих коробок, Джеймс. Достань его, и выпьем за леди.

– Ты уверен, Боунз?

– Рекомендуется ли это с медицинской точки зрения? – Маккой хмуро посмотрел на него и продолжил:

– Это прописала одна из лучших докторов, которых когда-либо выпускала Академия Звездного Флота, и мне довелось учиться с ней…

Похоже, Джеймс Кирк мало что мог на это ответить. Он нашел себе стакан.

– Прошу прощения, Боунз. Я даже и не мечтаю подвергнуть сомнению суждение леди.

– Хорошо, – односложно ответил Маккой. – Садись и пей. – Он наполнил стаканы. – И расскажи мне об этом. – Он поднял свой стакан и, чокнувшись с Кирком, произнес тост:

– За Мики, Маккоя и Макбета. – Одним глотком выпил бренди и довольно вздохнул.

Кирк последовал его примеру, затем спросил:

– Почему Макбет?

– Он был трупом. О причине его смерти доложили как о коронарном инфаркте, но на самом деле он был проткнут шпагой. Мы так никогда и не узнали обстоятельства.

В ногах кровати послышалось чихание, и Белые Усы села, крохотное личико искривилось, и нос усиленно принюхался к воздуху. Прежде чем оба взрослых смогли поприветствовать ребенка, она зашипела и прыгнула на Ногохвата, который тут же вскочил с такой же гримасой на лице. Когда Маккой наполнил себе второй стакан бренди, Ногохват наклонился поближе, принюхался и дернул головой назад, как будто его ударили. С криком он бросился к двери и наружу, Белые Усы тут же последовала за ним.

Маккой глотнул янтарного напитка.

– Никогда не стоит недооценивать силу хорошего бренди, – сказал он и стал медленно потягивать алкоголь, смакуя каждую каплю. – Как Чэпел?

– Она в хорошем физическом состоянии, Маккой, но морально подавлена.

Мики говорит, что это эстетическая проблема. – Когда Боунз непонимающе уставился на него, капитан указал на проплешины на голове самого Маккоя. Она справится с этим, когда у нее вырастут новые волосы.

– Могу представить, что она чувствует, – проворчал Маккой.

Они помолчали какое-то время, смакуя напиток. Наконец Маккой нарушил молчание.

– Хорошо, – сказал он. – Теперь ты мне можешь все рассказать об этом.

Ты знаешь, это кажется несправедливым.

– Что?

– Мы все тут истощили свои силы, работая не покладая рук, а ты болтался неизвестно где и нашел лекарство от АДФ… по песне! – Его самодовольное выражение лица говорило Джеймсу Кирку о том, что Маккой давно ждал случая, чтобы сказать это.

Капитан улыбнулся, развел руками и произнес фразу, которую приберег именно для такого случая:

– Что поделаешь, детская игра, Боунз.

Бортовой журнал капитана.

Звездное время 2962.3

Вакцинированные добровольцы продолжали прибывать на Йауо со всех концов Федерации. Скоро наша помощь больше не понадобится, и «Энтерпрайз» будет готов к получению нового задания. Большая часть команды уже вернулась на корабль. С прибытием Сестры Чэпел и докторов Маккоя и Вилсон корабль уже почти укомплектован.

Личный дневник Джеймса Т. Кирка.

Звездное время 2962.3

… в связи с чем у нас не остается никаких занятий, разве что писать доклады Звездному Флоту.

– Добро пожаловать, Боунз, – сказал Джеймс Кирк, когда Маккой появился на транспортной платформе.

– Джеймс, – сказал тот с улыбкой. Он посмотрел вниз, чтобы убедиться, что все его вещи прибыли в целости и, свирепо посмотрев на Скотта, прорычал:

– Так говорите, «оскорбил мою маму», мистер Скотт.

Один момент Скотти выглядел озадаченным, затем, неожиданно поняв, о чем речь, ответил;

– Ох, Стремительный Свет! Он не предупредил меня о своей памяти… я не ожидал, что он это расскажет!…

– Очевидно, нет, – едко отозвался Маккой, сходя низ.

Эван Вилсон, легко спрыгнув с платформы сразу за ним, поинтересовалась:

– А это там Стремительный Свет взял тему для своей «Оскорбленной Песни»? Не ворчи, Леонард, она пользуется большим успехом у детей. Ты должен радоваться, что за тебя внесли вклад.

Маккой огрызнулся:

– Когда-нибудь я перекину тебя через колено…

– Я бы не рекомендовал этого делать, Боунз, – вставил Кирк. – Она меньше тебя ростом.

Эван вознаградила его за это ослепительной улыбкой. Ничего не объясняя Маккою, она сказала:

– Я пошла в больничный отсек, хочу поздороваться с Кристиной.

– Скажи ей, что я буду через минуту, – попросил Маккой.

– Я расскажу ей, что ты пикируешься со Скотти, и спою ей версию Ухуры «Оскорбленной Песни», – заявила Вилсон и убралась прочь, уклонившись от любезного шлепка Маккоя.

Повернувшись снова к Скотти, Маккой улыбался во весь рот.

– Я в слишком хорошем настроении, чтобы реагировать на это, Скотти, сообщил он. – Но я не собираюсь дать тебе шанс забыть это.

– Я бы этого и не сделал, доктор Маккой.

Удовлетворенный Боунз кивнул, затем сказал:

– Я бы хотел увидеться с Чеховым.

– На мостике, – сообщил Кирк и, оставляя Скотти наблюдать за транспортировкой еще нескольких оставшихся добровольцев, повел Леонарда на мостик.

– Что касается тебя, – начал Маккой, – то ты не рассказал мне, как Эван закачала сиваоанское лекарство в мальчика… и мне пришлось прочитать ее доклады, чтобы узнать об этом. Ты что, становишься привередливым к старости? – Он хихикнул. – Вдула через трубку ему в нос! Бог мой, тебе нужно было дослушать смех Мики. И подожди, пока Медицинский Отдел Звездного Флота не прочтет об этом!

– А я то думал, что Звездный Флот многое упускает…

– Нет, это они не упустят. – Маккой махнул ему, приглашая в турболифт, и затем спросил:

– Как там Спок, Джеймс?

Удивленный как самим вопросом, так и серьезностью тона, Кирк изумился, и Маккой поспешно добавил:

– Я не имею в виду, здоровье. Я имею в виду, каким он тебе кажется?

Ты заметил что-нибудь необычное?

– Необычное? – повторил Джеймс Кирк и тут же вспомнил о том дне, когда он нашел Эван Вилсон и ватагу детей, сидящими на ступеньках госпиталя и с большим вниманием слушавшими Спока… Спока! который рассказывал им историю о Ткее, вулканском трюкаче. Это воспоминание вызвало у него улыбку. – Что-нибудь типа рассказывания истории детям? Я не думал, что он способен на это.

– Я тоже. Эван пригрозила оторвать его острые уши, если он не сдержит своего обещания и не расскажет Говорунье о Ткее.

Кирк улыбнулся.

– Я узнал все подробности от Говоруньи, и не только «что случилось, когда Облакоподобная пришла на Вулкан».

Маккой покачал головой:

– Я не это имею в виду, Джеймс. Он проводит какое-то исследование; по всей вероятности, это для него что-то типа развлечения. А Эван на свои запросы, как ты знаешь, получает от Звездного Флота самые быстрые ответы, которые я когда-либо видел. Все, что я сделал, – предложил ему воспользоваться ее связями, каковы бы они ни были, и он чуть не снес мне голову!

– Спок? Я не верю тебе ни капли!

– Ну хорошо, я преувеличил, но со стороны Спока это было равносильно удару. Этот оскорбленный взгляд… – Маккой продемонстрировал, существенно переигрывая. – «Я сам в силах проводить свое собственное исследование, доктор Маккой, и даже если мне и понадобится помощь, я не собираюсь привлекать доктора Вилсон».

– Да, это точно, удар, – согласился Кирк, – но ты ведь знаешь, что она сделала с его дрессированными компьютерами. В действительности, я сам только могу догадываться.

К тому времени, когда лифт добрался до капитанского мостика, Кирк уже успел напичкать доктора тем немногим, что он знал о сигнализациях в компьютере Спока.

* * *

– Ты знаешь, как он на нее смотрел, – сказал Маккой. – Я было подумал, что она сейчас сорвется и забодает его. Так ты мне говоришь, что она уже это сделала. Ну что ж, тогда это объясняет его поведение, но мне жаль, что я все пропустил.

– Приободрись, Боунз. Может быть, он нашел еще не все ее сюрпризы.

Двери лифта, шипя, разъехались, и они шагнули на мостик. Маккой возликовал от приветственных криков и, наконец, подошел к Чехову, который приподнял свою яркую, неформенную кепку и предложил лицезреть доктору свою развязную улыбку и уже достаточно отросшие новые волосы.

– Вы удачливый человек, Чехов, и очень скоро станете совсем прежним, – сказал Маккой и, усмехнувшись про себя, добавил:

– Ввела лекарство ему в нос. У этой женщины должны быть визитные карточки: «Доктор Эван Вилсон, Медицина с Фантазией, Специальность А».

Зулу улыбнулся во весь рот.

– Кстати, о фантазии, – сказал он. – Действительно ли существует такая вещь, как орган Цукеркандля, или меня надули?

– Орган Цукеркандля? Я бы сказал, что только доктора пятидесятого уровня знают о его существовании. Вы что, проверяете меня, Зулу? – Маккой с подозрением посмотрел на него.

Окинув доктора таким же долгим и подозрительным взглядом, Зулу сказал Чехову:

– Это, может быть, конспирация. Я думаю, она могла с таким же успехом убедить доктора Маккоя подтвердить ее слова.

Со своей консоли Спок заметил:

– Ваша конспирация – это теория, мистер Зулу, и достаточно необоснованная. Хотя это и действительно трудно найти, но компьютеры медицинской библиотеки Звездного Флота также подтверждают существование такого органа в человеческой анатомии.

Маккой широко улыбнулся Споку и добавил:

– Теперь я вижу, почему вы не хотели от нее помощи, Спок. Любой компьютер, через который она запрашивает информацию, автоматически подпадает под подозрение. По крайней мере, так мне сказал Джеймс. Хорошо, запишите ее в одну из пятидесяти категорий докторов и оставьте в покое.

– Ваше предложение, доктор, слишком консервативно.

Маккой поднял одну бровь.

– Если бы я был на месте Эван, то принял бы это за комплимент. Но так как я все-таки Маккой, то принимаю это за одно из ваших обычных обвинений, Спок.

– Капитан, – прервала их перепалку Ухура, – у меня на связи Звездный Флот, сэр. Новые приказы.

– Выводите на экран, лейтенант.

Кирк слушал с растущим чувством удовлетворения: прежде всего следовала общая похвала, которую, несомненно, заслужила его команда, затем объявление о трехдневном отдыхе, также заслуженном, третье и самое приятное…

– … Вы должны возвратиться на Йауо, затем забрать и перевести йауанскую делегацию на Сивао. Список делегатов прилагается.

Они все с удовольствием посмотрят на долгожданную встречу двух миров, он знал это. Первой в списке делегатов шла Закат Энниена, и Джеймс Кирк, не поворачивая головы, мог почувствовать радость Ухуры.

Когда экран погас, он повернулся и обнаружил, что улыбка лейтенанта исчезла. Прижимая свой наушник к уху, Ухура сказала:

– Пришли дополнительные распоряжения для доктора Вилсон, – она подняла руку, призывая к тишине. Спок шагнул к своей станции и сосредоточился на компьютере.

«Это нелепо, – подумал Кирк, – но ненамного нелепее всего поведения Спока, когда дело касалось Эван», и капитан никак это не прокомментировал.

Ухура опустила руку и нахмурилась, затем сказала:

– Она должна немедленно явиться на Луарель Станцию.

– Немедленно? – повторил изумленно капитан. Маккой проворчал, словно выругался;

– Звездный Флот – они все такие же бюрократы.

Кирк заметил:

– Это не честно. Спроси, может быть, они подождут три недели.

Ухура просияла и возвратилась к своей консоли. Но прежде чем она смогла перевести его слова в формальный запрос, вмешался Спок.

– Один момент, лейтенант, – и она остановилась, удивленная командной интонацией слов вулканца. Спок продолжил:

– Капитан, если вы позволите, одно наблюдение. Я думаю, что доктор Вилсон уже некоторое время ожидала такого приказа. Она, определенно, оценит ваши намерения, но вряд ли ей придутся по вкусу их результаты.

Маккой изучал лицо вулканца какое-то время, затем улыбнулся, чтобы подсластить пилюлю.

– Пытаетесь избавиться от нее, Спок?

– Нет, доктор.

Кирк не смог ничего прочитать на его лице. «Я доверяю его суждению», – подумал он и, махнув рукой Ухуре, сказал:

– Пусть так все и будет, лейтенант. Передайте приказы доктору Вилсон.

– Затем он подумал: «Однако по этому вопросу я в его суждениях уверен не совсем», – и добавил, направив свой взгляд на Маккоя – Если она будет против этого приказа, я все-таки отправлю запрос.

* * *

Вилсон не стала протестовать. Вскоре после этого она объявила, что готова к отправке. Джеймс Кирк протиснулся через небольшую толпу провожающих и нашел Эван, как и ее скиф, приготовленными к отбытию. «Спок был прав, – подумал он, – Вилсон ждала этого».

– Так хочется уехать, Эван? – сказал он так, чтобы всем было слышно.

Она покачала головой, на лице светилась печальная улыбка.

– Нет, капитан. Я не проводила время так интересно в течение уже многих лет и не встречала так много близких мне людей в одном месте. Эван положила руки на посох, именно тот, который так хорошо служил им на Сивао, и прижалась к нему своей щекой. – Но я вам больше не нужна, – и бросив взгляд на Спока, она снова умудрилась состроить свою язвительную улыбку и добавила:

– И даже терпение вулканца не может быть вечным.

Маккой проворчал:

– Тем больше причин задержаться. Мы бы ждали этого с большим нетерпением! Из того, что я видел, ты, может быть, и есть тот самый человек, который может пробиться через упрямство…

Эван Вилсон засмеялась и протянула ему свой посох.

– Для тебя, Леонард, на случай, если тебе когда-нибудь придется иметь вулканца пациентом.

Маккой стоял в нерешительности, приняв предложение за шутку. Но она вложила посох ему в руку. Затем Вилсон обняла Ухуру и Чэпел, поцеловала Скотти и Зулу.

Чехов приподнял свою кепку и протянул Эван руку. Стесняясь своих залысин, он стал еще более галантен.

– До свидания, Эван. Мы будем скучать без вас.

– Я тоже буду по тебе скучать, Павел, – ответила она – Могу я дать тебе последний медицинский совет, для большей безопасности?

Удивленный Чехов сказал:

– Конечно.

Она наклонилась к нему и сказала.

– Будьте осторожны, когда приземлитесь на какую-нибудь планету.

Женщины будут выстраиваться в очередь, чтобы поговорить с вами… и очень многие из них могут не удовлетвориться простым разговором. Постарайтесь отдыхать между сеансами.

После этого она взяла его протянутую руку, дернула в свою сторону и тоже поцеловала в щеку. Чехов мотнул головой. Было заметно, как он взволнован.

– А я что, не получу поцелуя? – запротестовал Маккой. – Мне кажется, что посох не может быть равноценной заменой.

Смеясь, Эван встала на цыпочки и поцеловала его.

– Вот так-то лучше, – сказал Маккой довольно, затем добавил:

– А как насчет Джеймса? Ему тоже пригодилась бы моральная поддержка, доктор.

Джеймс Кирк улыбнулся во весь рот от предвкушения, когда она повернулась к нему. Но снова он получил то, чего никак не ожидал. Эван Вилсон вытянулась по стойке смирно, отрывисто отсалютовала и сказала:

– Капитан, мне было очень приятно работать с вами. – В голубых глазах светился вызов. Он отсалютовал ей в ответ и сказал:

– Удовольствие было обоюдным, доктор Вилсон, – и стал ждать, что за этим последует.

Она повернулась к Яркому Пятну и предложила:

– Обнимемся? – Яркое Пятно свернула свой хвост и осторожно обхватила руками Эван, в то время как Маккой испепелил ее взглядом за Кирка. Затем Эван отстранилась, взяла Яркое Пятно за плечи и мягко сказала:

– Не забудь, Яркое Пятно.

Яркое Пятно обвила своим хвостом руку Эван.

– Не забуду, Скручиватель Хвостов. Увидимся в Энниене.

Эван Вилсон кивнула… и наконец подошла к Споку. Он внимательно смотрел на нее сверху вниз, по его лицу, как всегда, ничего невозможно было прочесть. Прошло несколько секунд, прежде чем она заговорила, перейдя на официальный язык:

– Я сожалею, что у нас не было времени для экспериментов с психологическим воздействием вулканского процесса чтения памяти. Я оставила детальные отчеты о том, что испытала, в медицинском дневнике.

Они, конечно, субъективны, но могут пригодиться в случае официального исследования по этому вопросу. Возможно, вы и доктор Маккой могли бы… Она неожиданно осеклась, но не отвела своих глаз от лица Спока.

– Возможно, – сказал он, – хотя вы были бы лучшим предметом для исследования.

– Мне это нравится, Спок, – едко заметил Маккой.

Но Спок не отреагировал на это, что было само по себе исключительным событием. Глядя на Вилсон, он сказал:

– Спасибо вам, Скручиватель Хвостов в-Энниен. Я узнал очень многое из нашего поединка.

– Я тоже, – сказала она – В следующий раз я буду готова снова сразиться с вами.

Наступило молчание, но никто не осмелился прервать его.

– Мистер Спок, – снова сказала Вилсон, – спасибо вам… за все. Я ваш должник. – Внезапно краснея, она отвела глаза. – Освободите палубу, люди!

«Джемми» и я должны быть уже в пути! – Она двинулась к своему челноку.

Намереваясь покинуть палубу, чтобы только не видеть, как она улетает, Джеймс Кирк задержался перед люком. И когда он повернулся, чтобы бросить на нее прощальный взгляд, Эван Вилсон крикнула:

– Джеймс! – и бросилась к нему. Он был так удивлен, когда она прыгнула, раскинув руки, чтобы обнять его, что схватил ее руками и держал чисто из-за рефлекса. Она звучно поцеловала его в щеку. Затем, смеясь, опустилась на палубу, подобно одному из детей Цепкого Когтя, соскользнула с капитана, откинула голову назад и с вызовом посмотрела ему в глаза.

– Я увижу тебя снова, Джеймс… может быть, ты не будешь видеть меня, но я тебя увижу! – Она в последний раз вызывающе улыбнулась Кирку, снова повернулась и побежала к своему кораблю.

– Вот теперь намного лучше, – сказал Маккой, смеясь довольно прямо у люка. Он и Кирк обменялись улыбками.

– Настоящее прощание, – согласился Кирк.

Уже из своего скифа Эван Вилсон закричала:

– Эй, Леонард, закрой дверь! Ты что, родился в сарае?

– Да, – крикнул в ответ Маккой, когда Кирк поспешно вышел за ним через люк. – И каждый раз, когда я слышу крик осла, мне хочется домой!

На этот раз Эван Вилсон возбужденно вскрикнула и отправила каждому из них воздушный поцелуй.

Кирк собственноручно задраил люк, затем последовал за другими на платформу обозрения, чтобы посмотреть, как «Доктор Джеймс Барри» соскользнул с палубы и умчался прочь. Скотт сказал

Зулу:

– Видишь, старина, Орсэй даже не дотронулась до грузового телепортера. Вилсон прекрасный капитан и полностью соответствует своей «Джемми».

Кирк, которому уже давно главным инженером была во всех подробностях с любовью описана «Джемми», понял высокую оценку Скотта, но заметил, что пилотирование доктора Вилсон только еще больше озадачило Спока. Кирк тихо сказал:

– Насчет пульсаров, Спок, я могу объяснить вам это… позже.

– Действительно? Я буду очень благодарен.

Что-то в выражении лица Спока заставило Джеймса Кирка посмотреть на него еще раз. Неужели ему показалось, или действительно его первый офицер нуждался в поддержке? Верно или нет, по капитан понял, что не может отделаться от этого чувства. И когда они вместе направлялись к лифту, он совершенно обдуманно решил подшутить, специально взяв шутку из запасников Эван Вилсон.

– Я думаю, что это ликвидирует все неясные моменты, кроме одного. Я так и не нашел ответа и теперь не найду уже, наверное.

Он ждал, пока Спок полюбопытствует, и дождался этого.

– Ничего важного, Спок, – Кирк неопределенно махнул рукой. Просто… головоломка, которую она мне задала. – Теперь к его услугам было все внимание Спока, так что он засмеялся и закончил:

– Я собираюсь спросить вас и посмотреть, может быть, вы сможете что-нибудь сделать из этого.

– В любом случае, спрашивайте. Я бы с интересом выслушал эту «головоломку».

– В первый раз, когда я встретил Эван, то спросил, почему она выбрала такое хобби, как сабля, и она ответила, что по той причине, по которой она берет в руки посох, и по той же, по которой ест палочками. Это для вас что-нибудь значит, Спок, или это так же нелогично, как и звучит? – Но когда он спрашивал, то понял, что ответ лежит в ее желании учиться всему, начиная от сиваоанской медицины и заканчивая заточкой наконечников для копий.

– Нелогично, капитан? Вряд ли, – ответил Спок.

Кирк был ошарашен: Спок относился к этой головоломке слишком спокойно и, похоже, знал ответ.

– Вы имеете в виду, что есть какая-то связь, которую я не замечаю?

Сабля, посох, палочки для еды?

– Есть.

Кирк ждал, пока вулканец объяснит это. Когда Спок этого не сделал, Кирк осторожно посмотрел на него и по проверенной временем традиции «головоломок» терпеливо повторил вопрос.

– Хорошо, Спок, сдаюсь. Почему она берет в руки саблю, посох и ест с помощью палочек?

– Чтобы расширить пределы досягаемости.

* * *

Главный инженер Монтгомери Скотт обнаружил, что ждет своего отпуска со смешанными чувствами. Он надеялся попировать вволю с Маккоем и Вилсон… и ввести Стремительный Свет в их компанию. Но Стремительный Свет остался на Йауо, чтобы присматривать за своими вновь найденными родственниками. Ну, конечно, бард там нужен был больше, Скотти вряд ли мог из-за этого позавидовать им. Но он действительно ненавидел решение Звездного Флота о переводе Эван Вилсон, из-за которого она даже не смогла как следует отдохнуть, хотя, если честно, он негодовал, в основном, по поводу того, что его лишили ее компании.

Скотти рассеянно ответил на стук в дверь и обнаружил, что на него смотрит Ухура.

– Могу я зайти на минутку, мистер Скотт?

– Конечно, девчушка. Садись. Что я могу для тебя сделать?

Все еще стесняясь, она сказала:

– Вы уже это сделали, мистер Скотт. Это была ваша идея использовать песни Заката, чтобы отыскать Сивао. Я… я хотела поблагодарить вас.

– Детка, – сказал он с упреком, – это ты сделала всю работу, ты и мистер Спок…

– Я все же… – Она осеклась и начала снова. – Мистер Скотт, вы серьезно говорили, что с удовольствием бы послушали, как я исполняю эти песни? Непристойные, я имею в виду, – добавила она.

Скотт понял ее моментально. Но он был одновременно польщен и несколько шокирован ее предложением, поэтому ответил быстро и твердо:

– Вы леди, лейтенант. Я бы не посмел попросить… Я знаю, что это было бы не так радостно для вас, как для меня. Я не хочу настаивать, но от всего сердца благодарен вам за это предложение.

Ухура сказала:

– Это для вас, мистер Скотт. – Она протянула маленький перевязанный сверток и всунула ему в руку. – Спасибо. – С достоинством она повернулась и вышла, оставляя Скотти чесать в затылке.

Когда дверь закрылась, Монтгомери сел и распаковал сверток. Это была аудиокассета. Он повертел ее в руках, как будто визуальный осмотр может дать ему ключ к ее содержанию. Когда это ему ничего не сказало, он запихнул пленку в компьютер и нажал кнопку.

Каюта наполнилась музыкой, и он моментально узнал джойеуз, хотя ему пришлось напрячь память, чтобы определить второй инструмент. Это была лютня Стремительно Света. Голос Ухуры послышался с пленки и заставил Скотти взорваться смехом. Он не верил своим ушам. Это была такая же неприличная песня, как и многие, которые он слышал в разных мирах, но гораздо приятнее, потому что ему никогда не доводилось встречать, чтобы подобную песню исполняли таким чистым и полным голосом.

К тому времени, когда Ухура достигла места, где вступал хор, к ее голосу присоединился голос Эван Вилсон, Стремительного Света и третьим не мог быть никто другой, кроме Заката. Скотти уже заходился от смеха и притопывал ногой в ритме музыки. «Да, – подумал он, когда хор начал вторую песню, – ты действительно леди до кончиков пальцев, Ухура, но у тебя сердце и стиль барда».

Скотти достал бутылку Тау Сетиен вергуса, которым Эван Вилсон, несмотря на все его протесты, возместила его потерю Йубаланского рома, и налил себе стакан. Да, «Энтерпрайз» мог находиться в сорока восьми часах от ближайшего бара на какой-то планете, но отпуск у Скотти уже начался.

* * *

Джеймс Кирк отложил в сторону законченный доклад и нахмурился. Через несколько часов «Энтерпрайз» будет на орбите, первые партии увольняющихся телепортированы на планету, и он, как предполагается, будет веселиться и расслабляться. Но Кирк не особенно стремился к этому. Он собирался провести побольше времени с Эван, а теперь… Он встал из-за стола и рассеянно направился в больничный отсек.

По сравнению с двумя его последними посещениями сейчас здесь все выглядело опустевшим Кирк огляделся по сторонам в поисках Маккоя и при этом заметил несколько сенсоров, сложенных наверху шкафа «Странно, что Эван и Спок так и не вернулись к своему эксперименту, – подумал он.

Принимая во внимание их взаимный интерес, отказ от эксперимента, очевидно, был намеренным. Определенно, нехватка времени. У нее был дар использовать время себе во благо. – Он грустно улыбнулся сам себе и добавил – Хотелось бы и мне иметь такой дар».

Из офиса Маккоя раздался обеспокоенный голос:

– Они точно там, где ты их оставил, Спок. Не стесняйся.

– Если ты ждешь Спока, то советую тебе посмотреть в комнате для инструктажа. Яркое Пятно зажала его в угол какими-то вопросами по физике.

– Ищу его, – фыркнул Маккой, появляясь на пороге своего офиса. Только не я! Хороший ребенок это Яркое Пятно, надеюсь, у нее много вопросов Ты знаешь, Джеймс, это, возможно, единственное, что сделал хорошего Звездный Флот за последний год, приписав ее к нам до возвращения на Сивао.

«Они могли бы оставить нам Эван» – подумал Кирк и рассеянно кивнул.

Маккой осмотрел его с головы до ног и произнес:

– Именно то, что я и думал. Это было сказано таким тоном, что это привлекло внимание Кирка.

Он спросил удивленно:

– Проблемы, Боунз?

– Ты и Спок, – ответил Маккой так, как будто это все объясняло. Но так как это в действительности не объясняло ничего, добавил – Я хочу, чтобы вы отбыли на отдых с первой партией.

– Я не думаю. – Кирк собирался сказать, что отдых – это не то, что ему нужно сейчас, но Маккой отошел в угол комнаты и вытащил посох, который подарила ему доктор Вилсон. Он двинулся к Кирку, покачивая посохом, и повторил:

– Я хочу, чтобы ты отбыл на отдых с первой партией.

Кирк ничего не смог на это ответить, так как захохотал и закивал головой.

Выражение лица Маккоя смягчилось.

– Ну, ты посмотри, действует! – заявил он, попробовал размахнуться подарком и ударил себя по ноге – Оу! Мне, наверное, лучше сначала попрактиковаться, прежде чем попробовать это на Споке – Так и сделай, – согласился Кирк и, вспомнив Эван, покритиковал Маккоя, добавив:

– Выражение лица нужно тоже потренировать. Я видел гораздо более свирепое.

– Для Спока я уж постараюсь Он и раньше доводил меня до полного безумия – Это для него нормально. Маккой поднял одну бровь.

– Нет, то, что происходит сейчас, это ненормально Он уже раз десять забегал в больничный отсек, постоянно просматривая записи Эван в бортовом медицинском журнале, как будто ожидал увидеть что-нибудь новое. И мне пришлось отвечать на один из самых проклятущих вопросов по поводу человеческого поведения, какие ты когда-либо слышал!

– Боунз…

– Я не фантазирую, Джеймс! Если ты не веришь мне, спроси Скотти. Он, наверное, рассказал Споку все, что знал о ее «Джемми», и затем провел еще двадцать минут, объясняя нашему вулканскому другу, почему Эван приняла за комплимент высказанное вслух желание Орсэй, имея такой корабль, как «Джемми», стать космопиратом.

Джеймс Кирк улыбнулся – Бедный Спок! Именно тогда, когда он уже было подумал, что понял всех людей, Эван сказала, что Спок ее просто вывел из себя. Тебе бы это понравилось… Я думаю, что Эван удалось запутать его больше, чем это удавалось тебе.

– Она сделала больше, черт подери, чем запутала его. Я думаю, она его просто очаровала.

Маккою явно понравилось, как он определил случившееся. Но затем, успокоившись, Боунз добавил:

– Я знаю только то, что он не часто спрашивает мое мнение… М'Бенга заверил меня, что Спок полностью излечился от пневмонии, так что нельзя отнести его поведение на счет болезни. Если бы это был не Спок, я бы назвал это депрессией, какая иногда бывает у тебя. Но сейчас я и не знаю, как это назвать.

– Я не уверен, что это можно отнести к депрессии, – сказал Кирк, пытаясь защитить Спока. Но видя, что Маккой серьезно озабочен, он поразмыслил немного и пришел к очевидному разрешению вопроса. – Знаешь, что я скажу тебе, Боунз, если это, конечно, не затронет твою профессиональную гордость, почему бы тебе не спросить у кого-нибудь сведущего?

Он стал ожидать реакции на свою реплику Через минуту Маккой уловил мысль и рассмеялся.

– Эван Вилсон, – сказал доктор.

– Эван Вилсон, – подтвердил Кирк и указал в сторону экрана связи.

– Одну минутку, Джеймс. А как насчет Спока?

Кирк покачал головой. Если Маккой действительно беспокоился за Спока, он хотел, чтобы Эван высказала свое мнение по этому поводу, и Кирк знал, что вряд ли получит его, если здесь будет присутствовать Спок.

– Давай поговорим с Эван, – сказал он. – Если она захочет, то сама попросит пригласить его. Она совсем не стеснительная.

– Это точно, но я думал не об Эван. – Когда капитан взглянул на него, Маккой закончил:

– Хорошо, сначала Эван.

Он повел Кирка в свой офис. Пока Маккой пододвигал второй стул и доставал бренди и бокалы, Кирк и Ухура позаботились о звонке. Несколько минут, казалось, тянулись дольше чем обычно, и как только доктор подумал, что его предвкушение разговора с Эван оказывает влияние на его суждения, Ухура сказала:

– Мне очень жаль, сэр. Я не смогу полностью убрать помехи… и не имею ни малейшего понятия, что является их причиной. Похоже, какое-то искажение радиоволн, но не настолько сильное, чтобы помешать разговору.

– Не беспокойтесь, лейтенант. Если связь достаточно хороша, чтобы говорить, то давайте. А о причинах помех попытаемся узнать позже.

Через минуту Ухура доложила:

– На связи офис доктора Вилсон, сэр.

– Я буду разговаривать отсюда. – Кирк не хотел, чтобы на корабле среди команды поползли слухи о Споке, вызванные консультацией Маккоя.

Экран загорелся. Помеха, о которой говорила Ухура, была в действительности серьезной, она проходила через весь экран и напоминала поблескивающую стилизованную звезду. Кирк понял смятение лейтенанта, звезда казалась слишком искусственной для того, чтобы быть случайной, однако за исключением этого, картинка на экране была чистой.

Он увидел типичный больничный отсек Звездного флота, немного больше по размерам, чем такой же отсек «Энтерпрайза». Улыбаясь, посреди экрана стоял высокий стройный темнокожий мужчина, одетый в мундир, идентичный форме Маккоя.

– Капитан Кирк, – сказал он. – Это честь для меня, сэр. Прошу прощения за то, что разговариваю с вами отсюда. – Он развел руками. – Но мы все еще подчищаем оставшиеся случаи заболевания АДФ, хотя вы ведь сами все знаете! Что я могу для вас сделать, сэр?

В его манерах определенно было что-то от Вилсон. Почти жалея, что у него нет просьбы, которая бы соответствовала энтузиазму молодого человека, Джеймс Кирк покачал головой.

– Ничего существенного, – сказал он, – я только хотел переговорить с доктором Эван Вилсон.

Молодой человек улыбнулся до ушей и склонил голову.

– Ну что ж, – сказал он, – вот он я… и могу повторить предложение.

Это случилось так, словно Кирк держал в своих руках древнюю китайскую головоломку, и с этими словами последняя часть ее встала на место, и его глазам предстало все целиком. Он снова будто бы слушал ее ответы, когда Спок пытался узнать что-нибудь о ее прошлом. И у него вдруг появилась одна из самых удивительных мыслей, что она ни разу не солгала, только запутывала.

Маккой сказал:

– Эти помехи влияют на звук тоже. Лучше сказать об этом Ухуре. – Он потянулся к интеркому. Джеймс Кирк поймал его за руку.

– Сиди спокойно, Боунз. Это приказ. – Намеренная резкость, с которой были произнесены эти слова, заставили Маккоя замереть на месте и замолчать. – Прошу прощения за помехи, доктор Вилсон, – сказал он спокойно незнакомцу на экране – Эта миссия была очень напряженной, – он улыбнулся, – и моя команда до сих пор выбита из колеи.

Молодой человек покачал головой.

– Не извиняйтесь, капитан. Я не посмею рассказать вам, что, как я предполагаю, случится со мной, как только закончу вакцинацию последних больных но должен вас заверить, если я буду просто выбитым из колеи, так это наименьшее из зол!

– Тогда мы не будем вас долго задерживать, доктор. – Кирк попытался найти подходящее объяснение своему звонку, и это ему удалось. – Это что-то типа окончательной проверки, чтобы убедить доктора Маккоя, что сиваоанское решение проблемы все еще действует.

– Элас, конечно! – Он немного повернул глаза и посмотрел влево от Кирка. – Доктор Маккой? – И когда Маккой смущенно кивнул, продолжил:

– У нас есть около сотни пациентов, которые обязаны вам и вашему Вилсон-Чэпел серуму жизнью, сэр. Что же касается сиваоанского решения… черт подери, вы поработали хорошо!… Это почти чудо! – Он перешел на медицинский жаргон, и некоторое время Маккой продолжал кивать. Только тот, кто хорошо знал Боунза, мог по его виду определить, что его заинтересованность была наигранной.

Когда разговор закончился, Маккой вежливо поблагодарил молодого человека, Джеймс Кирк сделал то же. Чернокожий покачал головой.

– Не благодарите меня… дайте мне поблагодарить вас!. – Он снова поклонился. – Вы сделали всю работу! Буду рад, если когда-нибудь смогу что-либо для вас сделать. Я вам очень обязан!

Заверив, что обязательно воспользуется его услугами, Джеймс Кирк закончил разговор. Экран погас, но капитан еще долгое время продолжал молча смотреть на него. Вдруг он обнаружил, что улыбается, потому что тэламонит поклялся богиней… и ему вдруг захотелось узнать, не использует ли молодой человек и посох. Он подумал, что это вряд ли возможно, но узнать все-таки хотелось.

– Ну и кто это, черт подери? – потребовал объяснения Маккой и в раздражении вскочил на ноги. – И где Эван? Свяжись с Командованием Звездного Флота, Джеймс, и скажи им, что у них самозванец!

Джеймс Кирк открыл было рот, но ничего не смог придумать в ответ и закрыл его снова. Маккой посмотрел на него с ненавистью, затем рявкнул:

– Ну что ж, если ты ничего не собираешься делать по поводу этого доктора, то это сделаю я. – Он снова потянулся к интеркому.

– И вы верите, что самозванец – это он? – раздался позади них голос.

– Очаровательно.

Капитан и Маккой повернулись и увидели Спока, наблюдавшего за ними с явным интересом. Рядом с ним, перепуганная и ощетинившаяся, стояла Яркое Пятно. Джеймс Кирк не мог точно сказать, как долго они уже там стояли, но точно знал, что их присутствие не просто случайность.

– А как вы это назовете, Спок? – рявкнул Скотти. – Я, конечно, вас понимаю, он делает это хорошо… даже голос немного похож, но он определенно не в ее весовой категории.

– О, господи, – сказал Джеймс Кирк, не сдержавшись. – Можешь это еще раз повторить!

Спок поднял бровь, глядя на капитана. Совершенно удовлетворенный тем, что так удивил своего первого офицера, Кирк продолжил:

– Расскажи ему, Спок. У меня что-то душа не лежит объяснять все это снова.

– Ты пытаешься сказать, что есть еще одно объяснение? Тогда давайте послушаем, Спок. Я жду.

Спок спокойно сказал.

– Я думаю, Яркое Пятно может все вам объяснить, доктор.

«Это объясняет странную помеху, – подумал Кирк, – еще одна сигнализация… специально разработанная для того, чтобы ее легко можно было увидеть сиваоанским глазом». Хвост Яркого Пятна задрожал, и Кирк успокаивающе сказал:

– Не бойся, Яркое Пятно. Просто скажи нам, что ты знаешь.

– Вы выходили на связь с доктором по имени Эван Вилсон…

– Да, черт подери, – сказал Маккой. – Но мы не поговорили с ней. Маккой готов был взорваться еще раз, и Яркое Пятно ощетинилась снова.

– Спокойно, Боунз, – сказал ему Кирк как можно решительнее, чтобы пресечь этот взрыв в самом начале. – Не пугай ее.

– Я не собираюсь ее пугать. Я просто хочу знать, что здесь, черт подери, происходит. Кто-нибудь, пожалуйста, объясните.

– Капитан… – снова нерешительно начала Яркое Пятно. – Скручиватель Хвостов сказала, что вы не рассердитесь на меня…

– Никто на тебя не сердится, – спокойно сказал Кирк, и она сделала паузу, чтобы облизнуть плечо. Пока ее шерсть оседала, Кирк неотрывно наблюдал за Маккоем, чтобы предотвратить возможную выходку.

Наконец Яркое Пятно сказала:

– … Но она говорила, что, возможно, вы очень рассердитесь на нее.

Капитан, не сердитесь, пожалуйста. – Ее хвост вытянулся.

– Я обещаю, что сделаю все, что смогу. Скручиватель Хвостов и мой друг, помнишь? – Он улыбнулся.

Шутка и улыбка успокоили ее лучше, чем что-нибудь другое, что он смог бы сделать. Яркое Пятно вытянулась по стойке смирно, сделала глубокий вдох и сказала:

– У меня есть сообщение от Скручивателя Хвостов в-Энниен тем, кто звонил доктору Эван Вилсон.

Она обвела всех еще раз немигающим взглядом, хвост снова вздрогнул.

Когда она заговорила снова, в ее голосе было что-то от интонации Эван Вилсон.

– Я знала, что вы когда-нибудь меня поймаете, у мистера Спока есть хвост, как у в-Энниен. Я оставила пленку. Мистер Спок будет знать, где ее найти, если немного подумает над этим. С любовью к вам и приветом, хотите вы этого или нет, остаюсь – Скручиватель Хвостов в-Энниен.

– Ну что ж, Спок? – спросил Кирк. – Вы знаете, где найти эту пленку Эван? – Он не мог звать ее по-другому. В отличие от Яркого Пятна, он не мог думать о ней как о Скручивателе Хвостов.

Как будто бы для того, чтобы оправдать ее слова, Спок немного поразмыслил над вопросом.

– Да, капитан, – сказал он наконец. – Думаю, что знаю, – и шагнул к консоли…

Кирк и Маккой последовали за ним. Глядя через плечо, Спок заговорил с центральным компьютером. Странная помеха все еще светилась на экране. Кирк видел, как Спок вывел на экран свой личный файл.

Помеха на экране исчезла.

– Очаровательно, – сказал Спок, а Маккой даже сплюнул в раздражении.

Кирк спросил:

– О чем речь?

– Файл был создан только для моего личного просмотра, капитан.

Скручиватель Хвостов не только получила доступ к нему, но и, сделав это, обошла сигнализацию, которую я поставил, чтобы получить предупреждение о любой такой попытке. Замечательная демонстрация искушенности в программировании.

– Я тебе сейчас замечательно продемонстрирую кое-что другое, если ты не начнешь рассказывать, Спок, – рявкнул Маккой.

Яркое Пятно предупредительно зашипела и попятилась назад. Кирк поймал ее хвост и погладил кончик, но она все-таки встала у него за спиной.

– Успокойтесь, доктор, – посоветовал Спок. – Это может занять некоторое время. По всему видно, что она поставила еще одну сигнализацию – Плюнь на нее, – заявил Кирк. – Я хочу это услышать и немедленно.

– Как пожелаете, капитан. – Спок нажал на кнопку входа.

Компьютер вдруг взорвался фанфарами, что заставило Спока поднять бровь, а Кирка побагроветь.

Экран ожил, и на нем появилась Эван Вилсон, старший офицер по медицине «Энтерпрайза».

– Привет, Спок, – ее глаза светились радостью – Вы хорошо поработали, у меня ушло три часа на то, чтобы справиться с вашей сигнализацией, и я получила удовольствие от каждой минуты этой работы.

Бровь Спока поднялась снова.

– Три часа, – повторил он. Маккой снова рявкнул – Тихо, Спок.

Картинка на экране продолжила:

– Представляю вам несколько объяснений, но только несколько, – Она озорно улыбнулась, и Кирк поймал себя на том, что улыбается в ответ. Если вы сейчас смотрите этот файл, то существует очень большая вероятность того, что вы поговорили с настоящим доктором по имени Эван Вилсон. Не наезжайте на человека. Его вины в том, что мне понравилось его имя, нет.

Его досье Звездного Флота прилагается к этой папке, и вы можете узнать, что он так же хорошо выполняет свою работу, как и я свою.

Маккой задохнулся от переполняющих его чувств. Hа лице появилось торжественное выражение.

– Мистер Спок, я не знаю, важно ли это для вас, но для меня это важно. Я отношусь к тому, что делаю, серьезно и не сделала ничего, что подвергло бы опасности отношения между Федерацией и сиваоанцами. Спросите Яркое Пятно, если вы мне не верите. Помимо искажения в досье, я солгала вам только один раз… потому что на тот момент мне казалось это правдой.

Она покраснела, как будто бы почувствовала долгий, вдумчивый взгляд, который Спок устремил на картинку, затем сказала:

– Если вы вспомните наш разговор относительно возможного недопонимания между вулканской и человеческой культурами… – Как будто бы отвечая на это, Спок кивнул, и Вилсон на экране продолжила:

– Я сказала, что переживу это. Теперь думаю, что, напротив, очень ценю это воздействие.

Оно причинило при тех обстоятельствах очень мало вреда, так что вполне можно просто получать от этого удовольствие.

Она подняла руку в вулканском салюте и сказала несколько слов на грубоватом языке Спока. Тот повторил ее жест.

Поднявшись из-за консоли записи, Эван сделала шаг назад, и Кирк увидел, что она уже одета не в форму доктора Звездного флота, а в кружевную рубашку, выпущенную поверх голубых штанов, которые были заправлены в сапоги с высокими голенищами. «Как иллюстрация к какой-нибудь детской сказке, – подумал Кирк:

– А это ей идет». У ее пояса под замысловатой вышитой жилеткой висел нож, который подарила ей Жесткий Хвост. Кирк понял это как обещание с честью нести клятву, данную сиваоанцам.

– Ты видишь, Яркое Пятно? – сказала она. – Я обещала тебе, что ты будешь присутствовать, когда я дерну капитана за хвост. Скажи ему, что я снимаю шляпу перед ним и перед всей командой «Энтерпрайза». – Она низко поклонилась и подмела пол своей шляпой с перьями.

Не задумываясь об этом, Джеймс Кирк громко захохотал. Скручиватель Хвостов в-Энниен исчезла с экрана.

За этим последовало настоящее досье Звездного Флота, демонстрирующее фотографию мужчины, теперь уже настоящего доктора Эвана Вилсона. Спок посмотрел на Кирка, и капитан покачал головой, после чего Спок повернулся и отключил остальную часть файла.

– Ты не сердишься на Скручивателя Хвостов? – спросила Яркое Пятно.

– Думаю, что нет, – признался, улыбаясь, Кирк. – Как насчет тебя, Яркое Пятно? Ты понимаешь, что все это значит? – Ему не нужно было этого спрашивать, ее хвост был настолько сжат в петлю, что это вполне могло бы быть больно… сиваоанский вариант смеха до колик в животе «Счастливый конец, для нее, по крайней мере», – подумал Кирк, но из-за врожденной тактичности ничего не сказал вслух.

– Не думала, что у Звездного Флота есть такие, как Облакоподобная. Я рада за вас. – Она выгнула усы вперед. – За себя я рада тоже, никогда до этого не встречала такого настоящего…

Маккой взорвался.

– Никогда не встречала настоящего кого? Яркое Пятно отпрыгнула назад, глядя на Него теперь уже из-за Кирка.

– Трюкача, сказала она. – Это правильное слово, мистер Спок?

– Я думаю, что термин точен в этом контексте, – сообщил Спок.

Маккой воззрился на Спока, затем на Кирка.

– О чем, черт побери, вы говорите?

Очень мягко Кирк сообщил:

– Она самозванка, Боунз.

– Она доктор, не самозванка! – Маккой снова хмуро воззрился на всю компанию.

– Капитан не говорил, что она не доктор, – отметил Спок. – Просто она не доктор Эван Вилсон.

Это нисколько не успокоило Маккоя. Он налил себе стакан бренди, выпил его залпом и продолжал хмуро смотреть на них. Джеймс Кирк забавлялся, наблюдая за своим старым другом, но жалости не испытывал. Затем сказал:

– Ну и что, теперь насчет звонка командованию Звездного Флота, Боунз?

Все еще есть желание?

Находящийся на грани взрыва, Маккой не сразу уловил суть вопроса. Но когда до него дошло, то он выглядел шокированным.

– Бог мой, нет, Джеймс! – сказал он. – Ты что, спятил? – Его глаза внезапно сузились от подозрения. – Если, конечно, это не приказ, капитан.

Джеймс Кирк засмеялся и поднял руки, сдаваясь.

– Нет, Боунз, нет! – запротестовал он. – Нет необходимости прикрываться моим именем! Хотя это все-таки приводит к определенным проблемам.

– Каким? – манера Боунза все еще не изменилась.

– Как я смогу затребовать официальное поощрение для того, кого здесь по документам не было?

Маккой прекратил издеваться и усмехнулся.

– Понятно, что ты имеешь в виду, Джеймс. Ты, помнится, говорил что-то об официальном поощрении для Яркого Пятна и Другой Звездной Свободы Мне кажется, что Скручиватель Хвостов в-Энниен тоже этого заслуживает.

Звездный Флот пусть думает, что хочет.

– Сбить с толку, – задумчиво произнес Кирк. Маккой изобразил на своем лице такую невинность, что Кирк не смог сдержаться и добавил:

– Я мог бы подумать, что она оказала плохое влияние на моих старших офицеров, если бы не знал вас так хорошо.

Маккой явно переигрывал, показывая, как сильно его это задело, а затем сказал:

– Мне самому нужно писать доклад. – Его южный акцент исчез, как это происходило всегда, когда у него на уме была озорная выходка. – Просто хочу удостовериться, что расхождений не будет…

– Нет, – сказал Кирк. – Я не вижу никаких причин для расхождений. А вы, Спок?

– Ох, мой бог, – простонал Маккой, – я забыл, вулканцы не лгут! – Он угрожающе двинулся на Спока, и Кирк приготовился выслушать еще одну обличительную речь по поводу бессердечия вулканцев. Вместо этого Маккой сказал:

– Ваше поведение было немного странным последнее время, мистер Спок. Как вы себя чувствуете? Почему бы вас просто не положить на обследование в больничный отсек? За доклад не волнуйтесь, об этом позаботится Джеймс… Я хотел бы провести пару тестов, поскольку не уверен, что вы выздоровели…

Спок остановил его взглядом.

– Ваша озабоченность совершенно не имеет причин, доктор. В моем докладе упоминается об Эван Вилсон только в качестве исполняющего обязанности главного офицера по медицине.

– Ну что ж, пока все хорошо. – Ответил Маккой, – Но предположим, его кто-нибудь спросит, Джеймс? Тогда что?

Кирк посмотрел на непроницаемое лицо своего первого офицера и понял с внезапной ясностью, что Спок нарушил сигнализацию Эван Вилсон в прошлый раз специально, чтобы предупредить о том, что знает о ее проделках. Он продолжал молчать об этом, даже когда она проигнорировала его предупреждение, чтобы все довести до конца.

– «Даже вулканское терпение не вечно», – процитировал он вслух.

Выражение лица Спока не изменилось. Кирк продолжил:

– Не волнуйтесь, Боунз, Звездный Флот не будет знать, какие нужно задать вопросы, не так ли, Спок?

– Это крайне сомнительно, капитан.

– Даже я не знал, как задать правильный вопрос. – Джеймс Кирк скрестил руки на груди и, улыбаясь, сказал:

– Ну теперь давай, Спок. Что ты знаешь об Эван Вилсон такого, чего не знаю я?

– Очень немного, капитан, и в большинстве своем это предположения.

У Маккоя отвисла челюсть. Он воскликнул:

– Спок!

Кирк повторил:

– Я хотел бы выслушать предположения, мистер Спок. Продолжайте.

– Ваше собственное рассуждение, капитан, навело меня на мысль изучить историю создания линий Боднер. Ваша интуиция не подвела вас.

– Линии Боднер, – сказал Маккой. – А разве это не что-то из внутренностей «Энтерпрайза»? – Он осторожно посмотрел на Спока. – Я не понимаю, Джеймс. Какое отношение это имеет к Эван?

Кирк ответил.

– Эван попросила Скотти проверить линии Боднер на ее скифе. Я тоже этого не понимаю, Спок.

– Подождите минутку. Линии Боднер, доктор, были созданы пять лет назад, чтобы заменить старые и менее надежные линии Васколи. Они называются линиями Боднер, потому что их сделали по компьютерному проекту Марты Р. Боднер. Однако любопытно то, что во время разработки линий, лейтенант Марта Боднер из Отдела Науки Звездного Флота была где-то в другом месте, вовлеченная в совершенно другой проект.

– Вы серьезно предполагаете, что наша Эван Вилсон также является создательницей линий Боднер?

– Да, капитан. Я по собственной инициативе разговаривал с лейтенантом Крисом Мэгсоном, который помогал в реализации этого проекта. И у меня есть все причины предполагать, что наша «Эван Вилсон», как вы ее называете, и его «Марта Боднер» являются одним и тем же лицом.

– Боже мой, Спок! Это нельзя рассказывать Скотти… я не представляю себе, как он это воспримет!

Спок замолк. На какой-то момент повисла тишина, затем Маккой сказал:

– И это все? Вы потратили столько. времени на исследование, и это все, что вы нашли? Вы что, спите, Спок!

– Боунз…

– Черт побери, Джеймс, теперь он возбудил у меня любопытство!

Спок сказал:

– Я, конечно, продолжу свое исследование.

– Вы не сделаете ничего подобного! – рявкнул Маккой.

Спок поднял одну бровь.

– Действительно, доктор, я нахожу вашу внезапную смену отношения алогичной. Сначала вы упрекаете меня в недостатке информации, а теперь настаиваете на прекращении исследования? – Он повернулся к Кирку за помощью.

Кирк ответил:

– Мне тоже любопытно, как и вам, Спок, но Боунз прав… это очень рискованно, если мы попытаемся сунуться и раскапывать ее прошлое. – Уши Яркого Пятна дернулись назад, и Кирк поспешно добавил:

– Я имею в виду риск для нее, Яркое Пятно. Мы, может быть, и не сердимся на нее, но я не могу отвечать за то, как поведет себя Звездный Флот, если станет известно, что она натворила.

– Ох! – Шерсть на спине Яркого Пятна встала дыбом, но тут же снова разгладилась. Очень торжественно она проговорила:

– Я расскажу об этом кому-нибудь только тогда, когда мой хвост… – и ее хвост завился штопором.

– Я принимаю это за обещание, – сказал, улыбаясь, Кирк. – Спок?

– Капитан, вы сами сказали, что я не должен разочаровывать ее.

– Я думал, что она дергает вас за хвост, и совершенно не предполагал, что она дергает за хвост меня и весь Звездный Флот, – начал Кирк, Маккой, который в это время наблюдал за Споком, перебил капитана.

– Что вы имеете в виду, Спок?

– Вы не говорите на вулканском, и в связи с этим предположили, что ее последние слова мне были «Живи долго и процветай». Но это не так, и это подтвердил бы медицинский бортовой журнал, если бы вы удосужились его проверить.

– Медицинский бортовой журнал, – повторил Маккой.

Спок уточнил:

– Особенно та его часть, которая описывает воспоминание, которое Скручиватель Хвостов в-Энниен прочитала из моего сознания.

– Я прочитал эту чертову вещь три раза, пытаясь узнать, что же вы искали, – рявкнул Маккой.

Кирк тоже читал доклад Эван. Он нечасто слышал личные воспоминания от Спока, и любопытство заставило его это сделать. Яркому Пятну он объяснил:

– Мистер Спок учил Эван вулканскому игры в прятки…

Он внезапно встрепенулся, с удивлением воззрившись на Спока. Дважды за свою жизнь он слышал эти формальные слова, начинающие игру; в первый раз, в детальном описании Эван Вилсон и во второй… несколько минут назад, когда она подняла руку в вулканском салюте…

– Ох, боже мой, Боунз, – вырвалось у него. – Она вызвала его на поединок, чтобы он нашел ее!

– Она вызвала его!… – начал Маккой… и застыл, широко раскрыв рот.

– Я не думаю, что слово «вызов» уместно здесь, – сказал Спок. – Эта фраза скорее приглашение или объявление намерений. – Он задумался и добавил:

– Однако, исходя из ее манер, я понимаю, почему люди думают об этом именно так.

Маккой просиял и выдал:

– И вы собираетесь принять этот вызов. – Яркое Пятно заметила его юмор и обмотала хвост вокруг его руки. Он радостно похлопал по его кончику. – Ну, ну, мистер Спок, я думаю, что вы еще не окончательно потеряны!

Спок уставился на него с полным непониманием, и Джеймс Кирк знал, что любое объяснение их возбуждения, которое может представить либо он, либо Маккой, только запутает его еще больше.

– Не обращайте внимания, Спок, – сказал он, – вы можете продолжать исследование. Но очень скрытно, и держите нас в курсе дела… неформально, конечно.

– Конечно, капитан.

Это было сказано настолько серьезно, что Джеймс Кирк добавил с улыбкой:

– Я совершенно не собираюсь портить ваше веселье.

И в первый раз, к своему удивлению, он не услышал возражений от Спока по поводу выбора им слов.