Леонард Маккой проглотил последний кусок безвкусной массы, которую йауанцы называли едой, отправил в рот полную пригоршню витаминов и разбавил все это глотком кофе. Четвертый или пятый раз за этот день ему пришла в голову мысль ввести себе дозу стимулятора. Те недолгие часы, что он позволил себе отдохнуть, сопровождались кошмарами, которые в точности повторяли весь ужас действительности на этой планете. Снова обдумав ситуацию, он опять отбросил эту мысль, стимуляторы имели побочный эффект ослабления умственной активности организма, именно то, чего он никак не мог позволить себе.

Что ему сейчас действительно было нужно, так это просто с кем-нибудь поговорить. Никого не было рядом, чтобы проверить расчеты Маккоя или хотя бы приободрить его в погоне за мифом. Ни Джеймса, ни Скотти, ни (ему не хотелось этого признавать) даже Спока. Все они гонялись по всей галактике в поисках родной планеты йауанцев.

Он задержался, чтобы глотнуть скотча. Эта бутылка была прощальным подарком Эван Вилсон. Наконец-то возымели действие жалобы доктора на то, что йауанцы не употребляю алкоголь в любой форме, и ему потому приходится изнывать от жажды. Спрятав бутылку, он вернулся к компьютерам и в третий раз проверил результаты последних исследований, Он продолжил их в направлении, которое разрабатывали еще Эван и Кристина, исследуя уникальную иммунную сопротивляемость синдрому АДФ соплеменников Снанагфашталли.

Кое-что ему удалось найти, но что это даст, он не был до конца уверен. В лучшем случае это был препарат, задерживающий и ослабляющий прогрессирование пресловутого синдрома, но ни в коем случае не лекарство.

В худшем…

Прежде всего, он хотел удостовериться, что никоим образом не повредит жертвам АДФ.

Как предсказывали йауанские доктора, их собратья, пораженные синдромом, не умирали, а продолжали находиться в коме, при этом их жизненные процессы поддерживались массивным внутренним питанием и всем тем, что могли предложить медицинские возможности Федерации. При предыдущих вспышках болезни йауанцы начинали умирать, когда количество жертв намного превышало число ухаживавшего за ними персонала.

Но с людьми все было по-другому, двое из тех, кто заразился в самом начале, уже скончались, остальных ждала та же участь. Это было последней информацией, которую он получил от доктора Эван Вилсон до того, как «Энтерпрайз» покинул зону досягаемости радаров федерации и ушел за пограничные маяки. Он думал о Кристине Чэпел, о риске, которому она подвергла себя, и знал, что ему нужно продолжать исследования, во что бы то ни стало. Она не могла ждать долго. Он глубоко вздохнул и вызвал по интеркому «Флинн».

Секунды потребовались офицеру по связи на корабле, чтобы найти доктора Микиевич. Он увидел на экране, что она одна в своем офисе.

– Привет, Мики, – сказал он. – Боже мой, ты выглядишь ужасно!

– Леонард, иди к черту со своей «тактичностью», ты и сам не образец процветания. Ты выглядишь так, как будто последний месяц не сомкнул глаз.

Чэпел все еще держится – Микиевич устало покачала головой. – Будь все проклято, – только и вырвалось у нее Целую минуту они всматривались друг в друга. Затем она проговорила:

– Я все-таки рада, что ты вышел на связь. Мне так нужно сейчас просто перекинуться с кем-нибудь парой слов. – Она лукаво улыбнулась и добавила:

– Ну, что новенького о коронарном инфаркте?

Ответная улыбка появилась на лице Маккоя.

– Его все еще нельзя получить от удара шпагой, – мгновенно среагировал он.

Это была старая шутка двух товарищей по классу, и воспоминание о ней заставило почувствовать себя намного лучше.

– Спасибо, – сказала она. – Мне это было необходимо. – На этот раз, как показалось Маккою, она улыбнулась искренне.

Лицо Маккоя стало серьезным.

– У меня кое-что для тебя есть, – начал он, но, увидев, как она внезапно напряглась, поспешно добавил:

– Нет, черт подери, подожди, пока не выслушаешь меня до конца.

Он вывел все на экран, передал информацию на ее компьютер для проверки и стал ждать, Наконец, Микиевич подняла голову.

– Это может сработать, Леонард.

– А может быть, и нет.

– Я вижу это, но если оно все-таки сработает, мы сможем замедлить развитие болезни у людей. А все, что дает нам дополнительное время.

– С точки зрения врачебной этики. – Маккой осекся, увидев выражение ее лица. Она знала каждый аргумент, который Леонард мог выдвинуть, и то, о чем он начал говорить, Мики обдумала заранее.

– Леонард, – сказала она очень спокойно, – у меня есть доброволец для пробы твоего препарата, такой, который может пойти на это, – сознавая все возможные последствия.

– Кто?… – Взглянув на нее, он вдруг понял, кого она имела в виду. Ты, Мики? – Он не смог сдержать своего раздражения – Черт подери, женщина!…

– Следи за своим проклятым языком, Маккой! – огрызнулась она.

Его настолько поразила ее гневная отповедь, что он замолчал на полуфразе. Она сердито посмотрела на него.

– Видишь ли, Мики, – попытался он снова, – пробовать что-либо подобное этому на безнадежном пациенте, это одно… – Он ужаснулся от своей догадки.

Она кивнула. Ее голос был очень спокойным, но теперь он заметил страх в ее глазах.

– Я и есть тот самый безнадежный больной, Леонард. Несколько минут назад я сама себе подтвердила диагноз синдрома АДФ. Ты только что дал мне единственный шанс, который мне остался. И что бы из этого ни вышло, спасибо тебе за него.

– Мики…

Она вздрогнула всем телом и одарила его ослепительной улыбкой.

– А теперь убирайся. Нам обоим еще многое нужно сделать сегодня. Она не дала ему даже возможности попрощаться.

Маккой был рад этому Ему не хотелось говорить ничего, что хоть как-то напоминало бы о неизбежности конце.

Бортовой журнал капитана.

Звездное время 1573 4

Координаты, полученные мистером Споком, привели нас в район космоса, неисследованный кораблями федерации. В настоящий момент мистер Спок совместно с Астрономическим отделом ведет поверхностные, но в то же время изматывающие до предела съемки близлежащих звездных систем, которые бы удовлетворяли необходимым параметрам.

Личный дневник Джеймса Т. Кирка.

Звездное время 1573. 4

Три недели ушло на то, чтобы добраться до «стога сена» мистера Спока, и еще одну неделю провели мы, сидя здесь, в центре космической пустоты, в то время как астрономы производят съемку окрестностей…

Каждый раз, когда меня посещает мысль об абсурдности этого предприятия, я вспоминаю о Генрихе Шлимане. И я не одинок в этом. Как и Командованию Звездного Флота, так и экипажу было сказано, что мы действуем основываясь на некоторых подсказках, найденных мистером Споком в йауанской литературе, а доктор Вилсон щедрой рукой раздала всем свой рецепт от отчаяния. Генрих Шлиман стал притчей во языцех по всему «Энтерпрайзу». За последние несколько дней я уже слышал о нем в десятке разных изложений. Даже Спок нашел эту историю заслуживающей эпитета – «необъяснимая».

– А-а, капитан, – сказал Спок, зайдя в турболифт и увидев там Джеймса Кирка. – Я думаю, у нас уже есть достаточно существенная информация, чтобы начать более детальный анализ проблемы.

Хорошо, мистер Спок. Очень хорошо. Проведя целую неделю в ожидании, Кирк не хотел больше терять ни минуты. Он включил интерком и приказал: Лейтенант Ухура, пожалуйста, известите весь старший командный состав о срочном сборе в комнате для инструктажа.

Немного помолчав, он добавил:

– Мистер Спок уже закончил расчеты – Спасибо сэр, – ответила Ухура. Ему показалось, что в ее голосе послышалось облегчение. – Конец связи.

– Конец связи.

Он снова повернулся к Споку.

– Так каковы же наши шансы найти Сивао?

– Это в большей степени зависит от лейтенанта Ухуры, так как она единственная из нас располагает хоть какими-то сведениями о мире, который мы ищем.

– Ну что ж, она завела нас достаточно далеко. Будем надеяться, она проведет нас и дальше.

Спок кивнул головой, но ничего не добавил, а Джеймс Кирк слишком хорошо его знал, чтобы продолжать эту тему. Самое большее, чего он мог бы этим добиться, так это настроить вулканца против себя, но капитан не думал, что бы ему этого очень хотелось.

Двери турболифта раздвинулись, вдруг открывая обозрению Эван Вилсон, стоящую в проходе. Спок поднял бровь при виде доктора, реакция Кирка была более несдержанной.

– Боже мой! – воскликнул от изумления капитан.

На ней был тяжелый фехтовальный костюм, разрезанный в нескольких местах так, как если бы это сделали чьи-то огромные когти. Ее лоб был весь в испарине, волосы на голове находились в полном беспорядке, а два параллельных пореза на левой щеке откровенно кровоточили, но всю эту картину завершала сверкающая во весь рот улыбка. Доктор шагнула в лифт, держа в руке деревянную палку несколькими дюймами выше ее роста, и победно отсалютовала.

– Мистер Спок, капитан, – поздоровалась она. – Есть ли у меня пять минут на то, чтобы привести себя в порядок, или комната для инструктажа стерпит такой мой вид?

– У вас есть пять минут, доктор Вилсон. Я не хочу, чтобы на моем корабле разгуливали доктора, похожие на… – Кирк вдруг сообразил, что ему трудно подобрать слово, чтобы выразить свою мысль до конца – На ободранную кошку? – предложила она свою помощь. – Я хочу, чтобы вы знали, что Снанагфашталли выглядит как что-то, ободранное этой кошкой.

– Должны ли мы понимать вас так, доктор Вилсон, что вы были вовлечены в схватку с Снанагфашталли? – У Спока не возникало трудностей с этим именем, в языке вулканцев много звуков, которые выворачивают горло наизнанку.

– Это проводилось в рамках эксперимента, мистер Спок. Жезл против зубов и когтей. Результаты неопределенны. Мне кажется, что я нанесла ей ударов не меньше, чем получила, но все же Снанагфашталли сдерживала свой темперамент. Боюсь, что при ином раскладе она избила бы меня, как котенка.

– Эван с унылым видом принялась тереть щеку.

Спок посмотрел на ее оружие, и, доктор, не говоря ни слова, подала жезл вулканцу. Тот подкинул его в руке, пробуя на вес – Никогда не видел, чтобы такое использовали.

– Выберите время, мистер Спок, и я буду, счастлива, обогатить ваше образование. Жезл – одно из самых лучших видов оружия, когда-либо изобретенных. – Она взяла у него палку и улыбнулась. – Должно быть, интересно попробовать его против вулканских дисциплин. Но это отдельное предложение, и я не буду настаивать на чем-либо подобном.

Двери турболифта открылись.

– Моя остановка, – сказала она, вышла и отсалютовала, – Генрих Шлиман, капитан.

Двери закрылись, и турболифт отправился дальше.

– Замечательно… – начал Спок.

– Да уж… – согласился Кирк, но выражение лица вулканца говорило о том, что он ждет дальнейших комментариев. – Что-то не так, Спок?

– Не так, капитан? Нет, я бы сказал, скорее аномально.

Аномально? Что?…

– И ее присутствие, и ее поведение.

– Я бы не беспокоился об этом, Спок, по крайней мере, в ее присутствии. Она сказала Боунзу, что сама издает свои собственные распоряжения, и я склонен поверить этому. Одно совершенно очевидно – доктор Вилсон не робкого десятка.

Турболифт остановился. Пока они шли по коридору в направлении комнаты для инструктажа, Кирк продолжил:

– Вы знаете Снанагфашталли, Спок? – После небольшой практики произносить имя стало гораздо легче. – Как вы думает, она поддавалась?

– Сомнительно, капитан. Если доктор Вилсон хотела испытать свои возможности, было бы нечестно со стороны Снанагфашталли не показать все лучшее, на что она способна. Однако, как мне кажется, доктор Вилсон хорошо понимает, что способности Снанагфашталли в действительности не всегда сопровождаются убийственной яростью.

– Так давайте же воспользуемся благоприятной возможностью, предложил Кирк, – Вы собираетесь принять ее вызов, Спок?

– Я обдумаю это, капитан.

Кирк отшатнулся.

– Я пошутил, Спок.

– А я нет.

Они вошли в комнату инструктажа и увидели там ждавших их Скотта и Ухуру.

– Лейтенант Ухура, – начал Спок без предисловий, – мне понадобится ваша помощь. – Он жестом пригласил ее пройти к компьютерам.

После минутной задержки на приготовления, он приступил к сообщению:

– Я отобрал двенадцать планетарных систем, которые соответствуют нашим общим критериям. На основе предположения, что йауанцы выбрали для своего приземления мир, настолько сходный по своему типу и позиции с их природой, насколько это было возможно, я сузил площадь поиска до трех. Я приготовил компьютерные версии звездного неба, которое можно видеть с каждого из этих миров. На данный момент логика сделала все возможное.

«День полон сюрпризов, – подумал Кирк, имея в виду последнюю реплику Спока. – Жаль, что Боунз этого не слышал».

Но все же он удивился еще больше, когда по смотрел через плечо Ухуры на экраны дисплеев. Цвета были заменены – белые звезды на черном небе. Это было очень необычно для компьютерных версий, созданных Астрономическим отделом.

Кирк не совсем понимал, чего Спок ожидает от Ухуры, но хранил молчание, позволяя им заниматься своим делом.

Спустя некоторое время в комнату прихромал Зулу, поддерживаемый Чеховым. Русский о чем-то возбужденно болтал, но Кирк взглядом заставил его замолчать. Несколькими минутами позже появилась доктор Вилсон; она была все еще мокрой, но на ее лице светился триумф. Заметив взгляды, полные восхищения, которыми одарили ее Зулу и Чехов, Кирк догадался о содержании разговора, который он перед этим прервал.

Наконец, Ухура покачала головой.

– Я не могу помочь, мистер Спок. Мне очень жаль. – По ее испуганному голосу было видно, что ей более чем жаль.

Вилсон легонько тронула лейтенанта за руку.

– Мне кажется, я что-то не улавливаю, Найета. Что ты собиралась сделать? – Ее глаза светились по-детски серьезным и пылким любопытством, и это вызвало у Ухуры слабую, почти стеснительную улыбку, – Мистер Спок надеялся, что у меня сработает интуиция, – сказала Ухура.

– О-о, – Вилсон умудрилась произнести это с оттенками понимания и раздражения одновременно. Комично пожав плечами, она сказала:

– Мистер Спок, открытия так не делаются. Капитан, я взываю к вам! Объясните ему!

– Капитан, – сказал Спок, ясно показывая, что ждет от него объяснений.

Кирк сделал все возможное.

– Спок, открытия не есть что-то, чем человек может управлять, и тем более не под таким давлением.

– Я наблюдал, как эта человеческая способность функционировала в условиях экстремального давления. Вы сами, капитан…

– Мы сейчас говорим не обо мне. Вы не принимаете в расчет индивидуальность. – Но, даже сказав, все это, Кирк понял, что все же не сделал вопрос более ясным для Спока. Тогда он попробовал другую тактику.

Доктор Вилсон, возможно, вы нам поможете.

– Давайте, мистер Спок, – охотно согласилась она. – Расскажите нам все, что вы знаете об этих звездах на экранах. Мне кажется, это подтолкнет чью-нибудь интуицию, возможно, даже вашу. – Вам слово, Спок, – Кирк кивнул. Остальные пододвинулись поближе, привлеченные возможностью хоть чем-то помочь. Вилсон освободила свой стул для мистера Зулу. Кирк неожиданно для себя заметил, что наблюдает за экранами мониторов через ее голову, в то время как Спок начал их экскурсию по этому району космического пространства.

Красные гиганты, белые карлики, двойные звезды, сферические группы, которые наблюдались как одиночные звезды, источники рентгеновских излучений, невидимые как для йауанского, так и для человеческого глаза.

Длинный тонкий палец Спока передвигался по экрану, указывая то на одни, то на другие, но его внимание неизменно было приковано к Ухуре. «Это едва ли можно назвать ослаблением давления, – подумал про себя Кирк. – Возможно, пришло время для небольшого вмешательства»

Спок в это время отметил какую-то точку в пространстве и объяснил:

– Это видимый пульсар.

– Пульсар? – переспросила Вилсон. Увидев, как ужаснулся ее невежеству Зулу, она добавила:

– Медицину я знаю. Вы объясните мне, что такое пульсар, и я расскажу вам все, что вы хотели бы узнать об органе цукеркандля.

Зулу вежливо усмехнулся, но, тем не менее, объяснил:

– Это нейтронная звезда, которая мигает. Она излучает то световые волны видимого спектра, то рентгеновские лучи. У нее маленькие размеры, но в то же время огромная масса. Эта звезда вращается очень быстро вокруг своей оси и каждый раз, когда она поворачивается к нам магнитным полюсом, который отбрасывает рентгеновское излучение, мы перестаем ее видеть.

Представьте себе маяк. – Он лукаво прищурился и повторил:

– Маяк представляете?

Вилсон утвердительно кивнула, и Зулу обнажил зубы в усмешке.

– Просто проверяю. Любой, кто не знает, что такое пульсар…

Он оставил мысль незаконченной, но Кирк мог заметить, что Вилсон не собиралась дослушивать это до конца. Зулу продолжил уже серьезнее:

– Каждый из них имеет свою собственную скорость вращения. И она настолько регулярна, что вы можете сверять свои часы по миганию пульсара – Они очень полезны для навигатора, – не удержавшись, вставил Чехов.

– Спорю, что так оно и есть. Продолжайте, мистер Спок, я извиняюсь за то, что прервала вас, Так какой у него пульс?

Зулу засмеялся, А Спок просто ответил:

– Периодичность этого отдельного пульсара девяносто пять вспышек в минуту.

– В норме, – произнесла она удовлетворенным тоном.

– Доктор Вилсон, нормальный пульс взрослого человека находится в Пределах семидесяти-девяноста ударов в минуту. – Спок определенно понял шутку, но отвечал на нее буквально, что для него было обычным явлением. Если, конечно, вы не имели в виду нормальное сердцебиение человеческого ребенка.

– В норме для взрослого йауанца, мистер Спок Я говорила вам, медицину я знаю. Если бы была хоть какая-то справедливость во Вселенной, эта звезда стала бы нашим маяком.

Ухура вдруг резко повернулась и уставилась на Вилсон – Эван, какой пульс у йауанского ребенка?

– Где-то между 120 и 125 ударами в минуту, Найета. Это как-то поможет?

Вместо ответа Ухура снова резко повернулась к Споку – Мистер Спок, есть ли здесь пульсар с такой периодичностью, чтобы йауанский глаз смог его увидеть с любого из этих миров?

– Если вы мне позволите… – Он занял ее место у компьютера и нажал несколько клавиш на консоли. Через какой-то миг картинка на экране сменилась другой, которая также показывала белые звезды на темном фоне.

Спок указал на одну из них.

– Этот, – сказал он, – может наблюдаться невооруженным глазом йауанца с любого из трех миров в данном квадранте.

– Скажите, мистер Спок, две тысячи лет назад, когда йауанцы покинули свою родину, был ли этот пульсар северной звездой для какого-либо из этих трех миров?

– Одну минутку, лейтенант, – Спок сосредоточил все свое внимание на компьютере.

Ухура даже задержала дыхание в предвкушении ответа. Кирк вдруг осознал, что делает то же самое, и был уверен, что он не одинок в своем ожидании.

Спок сказал утвердительно:

– Да, лейтенант. – Картинка с одиночной планетой вспыхнула и замерла на экране.

– Сивао! – воскликнула Ухура с возрастающим возбуждением. – Сивао, мистер Спок! – Слова полились радостным потоком. – Я вспомнила все древние песни, но даже и не подумала о песенке, которую каждый день поют дети. Она сказала несколько слов по йауански, приведя в замешательство тех, кто еще не слышал, как звучит этот язык, и затем перевела:

– Сивао, где Северная звезда бьется в такт сердцу ребенка… Мистер Спок, это их мир!

О, Эван, есть справедливость во вселенной! – С чувством радости она обняла маленькую женщину. Эван Вилсон также с энтузиазмом ответила на ее объятия.

Кирк снова почувствовал нетерпение, но на этот раз мысль о Генрихе Шлимане отрезвила его.

– Хорошо, ребята, я предлагаю заняться работой, у нас все еще впереди много дел.

* * *

– Не правда ли, это один из самых прекрасных видов, которые нам довелось наблюдать за последние месяцы, – сказал Зулу, сидя за пультом управления.

Удовлетворение в его голосе не оставило никакого места для несогласия. Мир, открывшийся для них с экрана капитанского мостика, был похож на роскошно убранную рождественскую елку и сиял надеждой. Это же самое мог сказать и Джеймс Кирк.

Этот вид мог приободрить даже Боунза. Если бы «Энтерпрайз» находился в пределах федеральных маяков, Кирк обязательно показал бы ему картинку.

Сзади него Спок произнес:

– Приборы улавливают присутствие жизненных форм капитан, но я не вижу никаких наземных космопортов или хотя бы городов, тип которых говорил бы о наличии космической культуры на планете.

– Существует ли вероятность, что их прогресс превзошел наши технологии?

– Исходя из размера и разнообразия Вселенной, очень трудно вывести какую бы то ни было вероятность, капитан. Однако сенсоры не регистрируют никаких отбросов деятельности цивилизации на орбите вокруг планеты, что является обычным обстоятельством для миров, прошедших в своем прогрессе традиционные исторические фазы.

– Может быть, они просто очень чистоплотны, – Возможно.

– Ну что же, сидя здесь, мы ничего так и не узнаем. Выберите для нас хороший участок, мистер Спок, и мы спустимся и посмотрим. – Кирк сидя повернулся. – Лейтенант Ухура, вы не могли бы присоединиться к партии для высадки на планету?

Ухура удивленно обернулась – Капитан?

– Вы знаете больше о йауанцах, чем кто бы то ни было на борту. Нам понадобятся ваши суждения, лейтенант. И уведомите доктора Вилсон, чтобы она присоединилась к нам в отсеке транспортации.

Спок резко поднял свое лицо, а его брови поползли вверх.

– Я хотел бы кое-что сказать вам, капитан, – произнес он.

– Проблемы, Спок? – Кирк поднялся и присоединился к офицеру по науке, всматриваясь в экран через его плечо – Выглядит как совершенно приемлемый мир земного типа, как мне кажется, Я знаю, вы предпочитаете тип Вулкана, но…

– Я хотел поговорить о, докторе Вилсон, – сказал Спок.

Озадаченный этим, Кирк спросил:

– Что вы имеете против Вилсон, за исключением того факта, что она аномальна?

– У нее не было до этого никакого опыта первого контакта – Но мне нужен ее медицинский опыт, мистер Спок. Мы просто будем присматривать за ней, чтобы не случилось никаких неприятностей.

Спок кивнул и без дальнейших комментариев возвратился к своему занятию. Через какой-то момент он поднял голову от компьютера, давая понять, что закончил. «Наконец-то, – подумал Кирк, – хоть что-то я смогу сделать, чтобы помочь Боунзу и йауанцам». Вслух же он сказал – Мистер Спок, примите командование на себя.

Кирк направился к турболифту, Ухура и Чехов сразу же двинулись за капитаном, Спок задержался на минутку, затем последовал за остальными.

– Это хороший район, мистер Спок? – с улыбкой поинтересовался Кирк, имея в виду место будущей высадки.

– У меня нет никаких сомнений, что он подойдет под ваши смутные критерии.

Кирк был в слишком хорошем настроении, чтобы обращать внимание на подшучивание вулканца.

– Ну, вот и ладно, мистер Спок, – только и сказал он.