Одно время жила у нас в семье очаровательная французская болонка Люси. Ее по просьбе жены привез нам из Москвы крохотным щеночком мой старинный приятель Володя Капитанов. Обладала она веселым и ласковым характером и мы все ее обожали, называя попросту Люськой. Честно выполняя свой собачий долг по охране квартиры, Люська громко тявкала по ночам, заслышав шаги на лестнице, что стало пугать и раздражать жену во время ее беременности младшим ребенком. По настоянию жены пришлось нам со слезами на глазах с Люськой расстаться. Отдали мы ее в хорошие руки и, хоть вспоминали ее часто, совесть нас по этому поводу не мучает.

Когда младшему сыну было года четыре, он, проявляя пытливость ума, листая семейный альбом с фотографиями, обратил внимание на одно странное обстоятельство: на фото, где была хорошенькая собачка, не было его, а там, где был он, ее не было. Почему?

- Видишь ли, - сказал я ему серьезно, - у нас действительно была собака. Твои братья так ее полюбили, что попросили меня сделать из нее им младшего братика. Так у нас появился ты. Учти, если будешь себя плохо вести, я превращу тебя обратно в собаку.

Семен задумался, а потом категорически запротестовал:

- Неправда! Так не бывает!

- Бывает! – хором, принимая условия розыгрыша, подтвердили старшие братья.

Может быть, Сеня и не поверил бы в эту историю, но через несколько дней по телевизору показали кинофильм по Булгакову «Собачье сердце», в котором профессор Преображенский сделал из дворняжки Шарикова, а потом за плохое поведение превратил его назад в дворняжку. А то, что я, как этот профессор, тоже врач, а значит, могу сделать что-то подобное, Сема знал.

На протяжении нескольких лет, стоило Семке в чем-нибудь провиниться, братья напоминали ему о его собачьем происхождении и чем это ему грозит, а он, веря и не веря одновременно, снова и снова внимательно разглядывал фото в семейном альбоме.