- Видишь ли, этого все равно не избежать, - сказал Кот, - ведь мы тут все ненормальные. Я ненормальный. Ты ненормальная.

- А почему вы знаете, что я ненормальная? – спросила Алиса.

- Потому что ты тут, - просто сказал Кот, - Иначе бы ты сюда не попала.

Льюис Кэрролл «Приключения Алисы в Стране Чудес» в пересказе Бориса Заходера.

На «скорой помощи» нет нормальных людей. Все здесь ненормальные. Не в смысле сумасшедшие, а в смысле необычные, я бы даже сказал необыкновенные. Каждый здесь, как правило, яркая индивидуальность. Потому что сама жизнь на «скорой» ненормальная, необычная, необыкновенная.

Нормальные, обычные люди ее просто не выносят, покрутятся месяц – другой и бегут, как крысы с тонущего корабля. «Им, гагарам, недоступно наслажденье битвой жизни». «Видно птицу по полету, добра молодца – по соплям».

А те, ненормальные, что остаются, остаются, как правило, навсегда, до конца жизни. «А он, мятежный, ищет бури». «Горбатого только могила исправит». «И вечный бой! Покой нам только снится». И крутятся, как заведенные, белками в колесе – круговерти дней, лиц и событий, к концу смены еле таская ноги и не помня уже, что было в ее начале, - работа любит энтузиастов, и некогда им остановиться, оглянуться ...

«Скорая помощь» - это, на мой взгляд, даже не работа и не служба, а именно особый модус вивенди – образ жизни, мыслей и поведения, особый способ существования, требующий особого склада нервной системы. Как же не казаться скоропомощникам для прочих людей чудаками?

«Скорая» - это Страна Чудес, Зазеркалье, Обратная сторона луны (или медали), Изнанка нормальной жизни, невидимая нормальному большинству людей ее сторона.

Это постоянное окунание в болезни, страдания, боли, агонии, смерти.

Это ежедневно – кровь, пот, рвота, понос, грязь, вонь – терпи!

Это постоянные неожиданности – никогда не знаешь, что ждет тебя на следующем вызове.

Это работа в абсолютно неприспособленных условиях - где угодно: на улице, на стройплощадке, в темном подьзде, в общественном туалете, в цеху, в бане, в подвале, в бичарне – да мало ли где еще, часто на глазах у толпы, не всегда настроенной благожелательно. Это работа в любую погоду: в жару, в дождь, в мороз, в пургу.

Это транспортные происшествия, иногда массовые, это криминал, суицид, различные виды травм, ранений и других несчастных случаев, ожоги, отморожения, отравления, асфиксии, кровопотери, шоки. Это работа при чрезвычайных ситуациях.

Это частые столкновения с агрессией больных, находящихся в психозе, алкогольном или наркотическом опьянении.

Это постоянная угроза подцепить инфекцию, от банальных ОРЗ и гриппа до любой инфекционной болезни, чесотки, туберкулеза, бытового сифилиса и ВИЧ-инфекции, наконец, заболеть самим или принести заразу в свою семью, сколько раз скоропомощники снимали с себя вшей, клопов и тараканов, сколько раз оказывались перепачканными грязью, кровью, рвотными и каловыми массами!

Это постоянная тряска в мчащейся машине, с риском самим попасть в аварию.

Это просто тяжелый физический труд: сколько километров приходится нахаживать за смену, зачастую продираясь сквозь сугробы, сколько нужно пройти ступенек с тяжелой медицинской сумкой и другим оборудованием, сколько перетаскать носилок с больными, весящими часто больше центнера, да еще с высоких этажей по узким лестничным клеткам, и не всегда удается найти себе добровольцев в помощь, а каких физических затрат требует проведение реанимационных мероприятий.

Это жизнь в скользящем графике, не позволяющем соблюдать здоровый образ жизни с нормальным режимом питания, отдыха, сна, это сухомятка и бессонница, отсутствие праздников и выходных в обычном понимании этих слов, скоропомощники чувствуют на себе эти дни по повышению рабочей нагрузки. «Трудовые будни – праздники для нас!».

Это (главное!) необходимость уметь быстро и четко ориентироваться, принимать ответственные решения, решать сложные диагностические и тактические задачи при почти полном отсутствии дополнительных методов исследования, условий и времени для динамического наблюдения, необходимость быстро (промедление смерти подобно!) и правильно распознать и оказать максимально возможный на месте вызова и в пути следования объем медицинской помощи при угрожающих жизни состояниях, уметь смоделировать ситуацию, организовать окружающих.

Это умение расспросить, выслушать, понять, успокоить, утешить, убедить, настоять. Сам себе режиссер и актер.

Это привычка спокойно, не возмущаясь, пропускать мимо ушей пренебрежительно - снисходительный тон стационарных коллег – узких специалистов, сидящих в тепле в крахмальных идеально чистых халатах, априори считающих себя на голову выше тебя и любящих это продемонстрировать на глазах у больных, их родственников, среднего и младшего медперсонала. Ты-то знаешь, как беспомощны бывали, оказавшись вне своих стерильных стен, в твоей шкуре, без рентгена, лаборатории и прочего, к чему привыкли, те из них, кто попробовал прийти подработать на «скорую», схавать, как они думали, легкую халяву, как ставила их в тупик любая простейшая ситуация, выходящая за рамки их узкой специальности.

В общем – сплошной экстрим, стрессы, стрессы, стрессы, стрессы!

Только ненормальные способны радоваться такому существованию, любить его, отдавать ему свои здоровье и душу. Что в нем хорошего?

Что – постоянное ощущение полноты жизни, нахождение на ее острие, пике, ощущение своей реальной нужности, полезности, необходимости, уникальные незабываемые впечатления от того, что не увидишь ни в поликлинике, ни в стационаре, вообще нигде кроме «скорой». Сознание того, что ты приходишь на помощь первым, самым первым! Если будет проигран первый этап, остальные просто не понадобятся. Тебя ждут, часто нетерпеливо, очень ждут и надеются. И, как правило, ты оправдываешь эти надежды.

Очень важно иметь надежного помощника-единомышленника, понимающего тебя с полуслова. Фельдшер, работая в составе врачебной бригады, находится за широкой спиной врача, как за каменной стеной, хороший фельдшер находится за спиной врача, как легкие и мощные крылья, позволяющие ему высоко парить и далеко летать.

Ты помогаешь людям в трудных для них ситуациях. И видишь улыбки на лицах и радость в глазах, еще несколько минут назад искаженных страданием, болью, страхом. Нет, ты, конечно, не можешь вылечить, например, бронхиальную астму (а кто может?), но ты можешь снять приступ удушья, принести реальное облегчение, ты можешь обезболить страдающего онкобольного в конечной стадии его заболевания, ты можешь вывести больного из гипогликемической или наркотической комы, купировать гипертонический криз, отек легких или пароксизм аритмии, распознать опасную болезнь и принять меры к своевременной госпитализации, часто можешь спасти, а можешь и просто развеять напрасные страхи. Ты вообще много чего можешь, знаешь, умеешь и делаешь. И тебе благодарны.

И от этого радость живет в твоем сердце и легко на душе. И разве это не компенсирует все многочисленные неприятные моменты в твоем труде? И разве ради этого не стоит жить?

Ненормальный!