В 60-тые годы Воркутинским литературным объединением руководил талантливый поэт и прозаик Валентин Сергеевич Гринер. Я в ту пору только начинал свой литературный путь, и Валентин Сергеевич был для меня примером. В период с 1966 по 1972 годы я учился в мединституте в Архангельске. Когда после окончания института я вернулся в Воркуту, мои контакты с Валентином Сергеевичем возобновились. В 1974 году в Коми книжном издательстве вышел в свет коллективный сборник воркутинских авторов «Сполохи», составителем-редактором которого был Гринер. В этот сборник он отобрал и несколько моих стихов. Спустя несколько лет Гринер из Воркуты уехал, и моя связь с ним оборвалась.

Сейчас он живет в Окленде на Новой Зеландии. Благодаря Альберту Ефимовичу Бернштейну, давшему мне его адрес, у нас Валентином Сергеевичем завязалась переписка. Хотя Гринеру уже далеко за 70 лет, он полон творческих планов, много пишет. В литературном альманахе «Сыктывкар – 2004» опубликована его повесть «Прошение о помиловании», отдельной книгой вышли в Сыктывкаре в 2005 году повести «Взрыв» и «Домой!». До сих пор не опубликована трагикомическая повесть «Дети шабата».

Старые воркутяне хорошо помнят и любят произведения Гринера. На музыкальном диске, выпущенном к 60-тилетию Воркуты, « Моя Воркута. Гимн любимому городу. Песни разных лет» есть и замечательная песня «Город мой», написанная Эдуардом Бухарцевым на стихи Валентина Гринера: «Город мой по утру разбудила капель…»

Много лет пишет Валентин Сергеевич книгу воспоминаний «Под тенью Южного Креста». Часть этой книги – «Сага о снежных евреях» была с сокращениями напечатана в сборнике « От Воркуты до Сыктывкара. Том 2. 2004 г.». Несколько строк в «Саге» он посвятил мне: « Вот, например, сотрудник воркутинской «скорой помощи», мой молодой друг – прекрасный врач – поэт-бард (как Розенбаум, но только не лысый и не нахальный) – Марк Яковлевич Каганцов, так он не только «цов» имеет на конце, он еще имеет поэтический псевдоним Мазлтов. Прекрасный псевдоним! Не то читателю-антисемиту было бы легко догадаться, что ноги Каганцова растут из Кагана, из привилегированной еврейской касты, как и у предыдущего героя. А Мазлтов – совсем другой коленкор! Правда, знатоки элитарного клуба «Что? Где? Когда?», среди которых есть умники еврейской национальности, могут найти некоторые логические неточности в отдельно взятых составных частях. К примеру: «мазл» на идиш – счастье, а «тов» - хорошо, - но на иврите. Получается «хорошее счастье». Что-то я не встречал плохого счастья, если исключить случаи, когда об этом говорят упавшим голосом и при печальном покачивании головой: «Ох, это еврейское счастье…». Но, насколько мне известно, Марик Каганцов, будучи моим прекрасным скоропомощным доктором и моим же любимым литературным учеником, во время избрания псевдонима не знал идиш и не изучал иврит.

Он замечательный парень и прекрасный врач. Как заступил 30 лет назад в скоропомощные воркутинские спасатели, так и трудится в этом качестве до сих пор, наращивая мастерство. И не только врачебное, но и поэтическое. Теперь он специализируется на «кошМариках», соперничая с известными «гариками на каждый день» Игоря Губермана. Смею утверждать, что некоторые «кошМарики» Каганцова не уступают губермановским творениям. Марик не только родил и воспитал (при посредстве своей прекрасной Иринки) трех замечательных сыновей, но и выпустил в свет два поэтических сборника. Будем ждать третьего…».

Спасибо Учителю за его высокую оценку, но вот насчет моего псевдонима он немного путает. Слово «мазл» (в Израиле произносят – «мазаль»), как и «тов», - ивритское, перешедшее в идиш, происходит оно от ивритского слова «маззл» - звезды, созвездия, и означает счастье, удача. Отсюда и выражение «шлымазл» - несчастный, неудачник, и «родился под счастливой звездой» в значении «счастливец», и гороскопы по знакам Зодиака. Выражение «Мазл тов!» является традиционной еврейской фразой при поздравлениях с днем рождения, свадьбой, любым праздником и т. п. Никаких логических неточностей здесь нет. В английском языке есть точно такое же выражение «Good luck!»: «good» - хороший, добрый, «luck» - удача, а вместе – добрые пожелания удачи и счастья (не путать с ГУЛАГ!), это выражение теперь даже на пачках с презервативами пишут.

Собственно, «счастье» на идиш – «глик» (сравни с немецким – gluck), помните, как пели сестры Бэрри: « А бисл глик, а бисл мазл» - «Немного счастья, немного удачи». А «нахес»?

Я, конечно, не знал и не знаю до сих пор ни идиш, ни иврит, но выражение «Мазл тов!» знакомо мне с раннего детства. Слив два эти слова в одно я получил псевдоним – фамилию с русским окончанием «ов», правда, звучащую несколько странно – 3 согласных подряд. Пользовался я им в годы учебы в институте и пару лет после его окончания. Это была моя «фига в кармане» - протест против ведшейся в те годы в СССР оголтелой «борьбы с сионизмом». Самое интересное, что меня под этим псевдонимом спокойно печатали и в Архангельске, и в Петрозаводске, и в Сыктывкаре, и в Воркуте.

А отказаться от этого псевдонима убедил меня сам Гринер в период подготовки к изданию «Сполохов». Он мне сказал, что моя собственная фамилия ничем не хуже и несет для понимающих ту же информацию, а вместе с тем звучит вполне по-русски, кажется производной от «каганца», «каганец» - это был такой светильник в старину. Я, помнится, даже пошутил по этому поводу: «Ну да, маркиз Кан де ля Бра – Марк из канделябра!» Действительно, корень «Каган» указывает на принадлежность к роду Первосвященника Аарона – старшего брата Пророка Моисея, бывшего его устами и правой рукой, об этом подробно написано в Торе (Ветхом Завете), род этот до сих пор является самым почитаемым у религиозных евреев, «благословенным благословением вечным», а окончание «цов» получено моим предком – кантонистом (солдатом, прослужившим 25 лет в царской армии) в царствование Николая Первого вместе с правом для себя и своих потомков жить вне «черты оседлости».

Одну забавную, но достоверную историю о наших с ним взаимоотношениях Валентин Сергеевич описал в документальной повести «Архангелы в белом», посвященной выпускникам Архангельского медицинского института. Она была опубликована в № 10 журнала «Север» за 1976 г. Экземпляр журнала с публикацией он мне подарил, подписав: «Марку Каганцову – прекрасному «архангелу» с уважением Вал. Гринер».

Вот интересующий нас отрывок: «В жизни за все надо платить. Дороже, дешевле, но плата неминуема. Через две недели, когда стало ясно, что серьезной угрозы настоящему и будущему сына не существует, я вдруг почувствовал себя совершенно сломленным человеком, физически и духовно.

Руководитель лаборатории по изучению нервных и гуморальных регуляций АН СССР профессор А. М. Вейн поставил мне по-научному длинный диагноз: «Астенический невроз, вегетососудистая дистония с пароксизмами симпатоадреналового характера». Приговоры других врачей были короче: неврастения, психастения. Но лаконичность заключений не спасала от упаднических состояний. После возвращения на Север прибавилась еще одна неприятность: я стал бояться пространства. Эта болезнь называется агорафобией. Очень часто, как правило, по ночам, меня терзали приступы неврастении с огромными подскоками артериального давления. Тогда вызывали «скорую». Начинались уколы, таблетки и т. д.

Во время одного из таких приступов в мою комнату вошел молоденький врач, лицо его показалось мне очень знакомым. Он не схватился сразу за шприц, а стал внимательно расспрашивать обо всем, что было связано с моей болезнью. Это раздражало: «Подумаешь, Гиппократ. Наверное, месяц назад получил диплом… Меня обследовали светила отечественной медицины…». И я попросил, чтобы он скорее сделал мне какой-нибудь укол.

- Укол – не панацея, - сказал очень серьезно молодой сотрудник «скорой помощи». – Он Вам не нужен. Вы уже чувствуете себя лучше… Согласитесь, ведь лучше! Я дам Вам одну таблеточку – и все встанет на свои места… - Он дал мне крохотную таблетку. Я проглотил ее и через несколько минут почувствовал себя прекрасно.

Пока молодой доктор выслушивал меня и давал советы, я смотрел на него и вспомнил, что хорошо его знаю. Когда-то этот мальчик приносил в редакцию очень надуманные, вычурные стихи. Он спорил со мной, даже жаловался на меня редактору. Потом исчез из поля зрения. А теперь вот явился в белом халате. Да еще при таких необычных обстоятельствах.

В 1974 году Коми книжное издательство выпустило в свет коллективный сборник самодеятельных воркутинских литераторов. Там помещены краткие справки об авторах. О докторе, который посетил меня в ту ночь, написано следующее:

«Марк Каганцов родился в 1947 году в Воркуте. Здесь закончил школу, а затем – медицинский институт в Архангельске. В настоящее время – врач воркутинской станции «скорой помощи». Печатался в газетах «Молодежь Севера», «Заполярье», «Медик Севера», «Северный комсомолец», «Правда Севера», «Рыбак Севера», «Медицинская газета», в сборнике «День поэзии Севера», изд. «Карелия», 1970».

В ту ночь, торопясь на очередной вызов, он не забыл отсыпать в мою коробочку несколько десятков таблеток. Прощаясь, сказал с легким укором:

- Вы же литератор, зовете людей к жизнестойкости, а сами, чуть что – сразу вызываете «скорую помощь». При вашей болезни этого делать не надо. Только ожидание врача может резко ухудшить общее состояние. В случае надобности – примите мою таблетку. Это новейшее импортное средство…

Теперь я не торопился к телефону, принимал при нужде таблетки Каганцова. Они быстро и хорошо помогали.

Когда я основательно окреп и смог по-настоящему работать, Марк принес мне машинописный сборник своих стихов. Мы долго говорили о поэзии, о жизни. Потом я спросил:

- Марк, как называется твое прекрасное лекарство? Оно меня буквально спасло.

Он улыбнулся:

- Мое прекрасное лекарство – обыкновенный мел…

Я не поверил. У меня осталось несколько таблеток. В тот же день я отнес их в химическую лабораторию и через несколько минут получил ответ: мел!».

На самом деле это были гранулы глицерофосфата кальция.