- А вкусная все-таки штука – маракуйя, - сказал я однажды на дежурстве Матыцкому.
- А что это такое? – спросил он.
- Фрукт такой тропический.
- А на что она похожа по вкусу? – спросил он, заинтересовавшись.
- На гуайяву, - не моргнув глазом, ответил я.
- А гуайява?
- На авокадо.
- А авокадо?
- На манго.
- А манго?
- На батат.
- А батат?
- На киви.
- А киви?
- На бергамот.
- А бергамот?
- На этрог.
- А этрог?
- На лайм.
- А лайм?
- На памелу.
- А памела?
- На шидек.
- А шидек?
- На нектарин.
- А нектарин?
- На маракуйю!
- Врете Вы все. Таких фруктов не бывает!
Мы, действительно, в те времена таких фруктов не то что не пробовали, но даже не слыхивали про них. Я сам узнал про эти названия совсем недавно.
- А вот и бывает!
- Спорим!
- Спорим!
Мы поспорили на бутылку коньяка.
- А теперь на – попробуй!
И я протянул ему упаковку только что появившегося в продаже йогурта с маракуйей.
Коньяк мы с ним вместе распили в нерабочее время.