- А вкусная все-таки штука – маракуйя, - сказал я однажды на дежурстве Матыцкому.

- А что это такое? – спросил он.

- Фрукт такой тропический.

- А на что она похожа по вкусу? – спросил он, заинтересовавшись.

- На гуайяву, - не моргнув глазом, ответил я.

- А гуайява?

- На авокадо.

- А авокадо?

- На манго.

- А манго?

- На батат.

- А батат?

- На киви.

- А киви?

- На бергамот.

- А бергамот?

- На этрог.

- А этрог?

- На лайм.

- А лайм?

- На памелу.

- А памела?

- На шидек.

- А шидек?

- На нектарин.

- А нектарин?

- На маракуйю!

- Врете Вы все. Таких фруктов не бывает!

Мы, действительно, в те времена таких фруктов не то что не пробовали, но даже не слыхивали про них. Я сам узнал про эти названия совсем недавно.

- А вот и бывает!

- Спорим!

- Спорим!

Мы поспорили на бутылку коньяка.

- А теперь на – попробуй!

И я протянул ему упаковку только что появившегося в продаже йогурта с маракуйей.

Коньяк мы с ним вместе распили в нерабочее время.