Уже, казалось, и кино изобрели, и компьютерные игры, и даже мыслепутешествия изобрели – смотри на самые разные несчастья и убийства сколько душе угодно. Но все же понимают, что они ненастоящие, правильно? Поэтому едва что-нибудь произойдет в реальности – тут же набегает толпа любопытных. Им бы лететь домой, запустить виртуал, отрезать голову-две виртуальной бензопилой – и смотри на тела и кровищу хоть до вечера. Так нет же!

Примерно так рассуждал капитан патрульной службы милицейского подразделения Сириуса, глядя в иллюминатор из своего звездолета на сборище яхт всякого рода зевак, слетевшихся в этот Богом забытый уголок пространства. Капитан был толст и лыс, ему очень хотелось пива. Но пиво за штурвалом было запрещено даже штатским, а здесь вот-вот должен был появиться следователь прокуратуры собственной персоной, и даже, кажется, с напарником. Капитан еще раз поглядел на часы – да, вот-вот должен появиться. И он действительно появился.

Небольшой белый катер спортивной модели заложил крутой вираж, приветливо высунул манипулятор и помахал им. Сперва капитан решил, что это приперся еще один зевака, но катер после маневра сразу направился к милицейскому звездолету.

А через минуту в шлюзе раздался грохот тяжелых сапог, и в рубке появился человек огромного роста, но довольно молодой: лет двадцать пять – тридцать. Был он одет в брезентовую куртку самого штатского вида и такие же грубые космические панталоны, в каких пенсионеры летают на свои дачные шестьсот соток малообжитых планеток. На щеке, если приглядеться, угадывался хорошо залеченный шрам от лазерного луча, на виске виднелось странно знакомое родимое пятно в форме звездочки, а на могучем носу сидели старомодные черные очки. В сочетании с мускулистой фигурой они придавали следователю вид космического бандита, если бы не характерная четкость движений, которая выдавала военную выправку.

– Старший следователь Вселенского уголовного розыска майор Хома Богдамир! – отрекомендовался прибывший, махнув лазерным удостоверением.

Капитан удивленно изогнул бровь, но сделал вид, будто не удивился – это имя он определенно где-то слышал, вот только где?

– Капитан патрульной службы Стрыжик! – представился он.

– Почему не убрали штатских зевак? – майор Богдамир указал пальцем-сарделькой в сторону иллюминатора.

– Да как их уберешь… – вздохнул капитан Стрыжик. – Они ж как эти… Как если чего – так у них же это… Событие, так они сразу и… Э!.. вы куда?

Но майор его не слушал. Оттеснив капитана, он сел за пульт и взялся за микрофон ваккумного рупора:

– ВНИМАНИЕ ВСЕМ СУДАМ! – гаркнул он. – В СВЯЗИ С УТЕЧКОЙ ВИРУСА И ЗАРАЖЕНИЕМ ПРОСТРАНСТВА КОСМИЧЕСКОЙ ЧУМКОЙ ПРОСИМ ОСТАТЬСЯ ДОБРОВОЛЬЦЕВ В ПОНЯТЫЕ!

– Какой чумкой? – удивился Стрыжик.

– Не знаю, – ответил Богдамир. – Но всегда действует.

И действительно, яхты за иллюминатором пришли в движение. Одна за другой они стартовали с места и уходили в далекий космос. Вскоре вокруг не осталось ни одного судна, кроме белого катера Богдамира, покачивающегося рядом на стыковочном трапе.

– Теперь можно работать, – Хома Богдамир встал. – Итак, что произошло?

– Трупы обнаружила супружеская чета, прогуливающаяся мимо – Ольга и Оксана, – быстро затараторил капитан. – Они и позвонили в милицию. Я выловил трупы, – капитан Стрыжик сглотнул, – выловил трупы сачком из вакуумного пространства и поместил в грузовой отсек…

– Плохо, – сказал Богдамир. – Могли потеряться следы.

Капитан Стрыжик смутился – ему казалось, что майор сверлит его глазами из-под очков.

– Продолжайте, – сказал Богдамир. – Сколько было трупов?

– Два… Инкассатор-пилот и инкассатор-штурман… Место, где плавали трупы, я очертил по инструкции планктонным маркером. Вот… – капитан услужливо отдернул занавесочку иллюминатора, хотя она особо и не загораживала обзора.

Посреди космоса, такого же черного, как очки Богдамира, висели два зеленых светящихся контура. Это явно были тела, очерченные планктонным маркером. Выглядели контуры, прямо скажем, неважно. То ли в этом месте Вселенная расширялась особенно стремительно, то ли здесь дули какие-то неизвестные науке вакуумные течения, а может, планктон размыло сквозняками дюз, но контуры неприлично расширились – раз в сто. Кроме того, они приняли странные очертания. У одной фигуры вырос горб, у другой – вытянулась нога и неестественно выгнулась назад.

Капитану было немного стыдно, что он не сумел сберечь даже эти немногочисленные факты до приезда следователя.

– Вы не смотрите, что они… – смущенно начал капитан, но следователь его прервал.

– Я и не смотрю, – отрезал Хома Богдамир. – У меня нет глаз.

Капитан Стрыжик открыл от удивления рот, но тут же сообразил, что следователь шутит.

– Не шучу, – сурово произнес Хома, словно прочел его мысли. – Просто у меня хорошо развиты остальные чувства. Вижу я только инфракрасные лучи, причем моно. – С этими словами он повернулся и жестом фокусника вынул из воздуха две белые перчатки. – Хочу ощупать трупы, – произнес он, не меняя интонации, и капитану эти слова показалось роковыми и даже зловещими.

Они прошли в грузовой отсек. Трупы выглядели как любые трупы, которых коснулась злая рука вакуума. Тому, кто ни разу в жизни не видел, что творит вакуум с живыми организмами, можно посоветовать купить хороших сосисок в натуральной белкозиновой оболочке и поставить их вариться на плиту. А тем временем отойти буквально на секундочку к компьютеру проверить, не прислали ли чего нового, и вернуться к плите, как только все новое будет хорошенько проверено.

Капитан Стрыжик держался с трудом и пытался не смотреть на обескровленные тела – лопнувшие, вывернутые наизнанку. А вот Богдамира это не смущало: становилось понятно, что вакуумные трупы для старшего следователя вещь привычная, бытовая.

На самом деле Богдамир считал эти трупы прекрасно сохранившимися, и его можно понять: вся органика была в одном месте, так сказать, одной кучей. А такую органику современная нано-медицина запросто могла бы восстановить и привести обратно в живое состояние, поскольку безнадежных трупов не бывает. Безнадежными, как известно, бывают лишь трупы, рассеянные в пыль после террористических акций, но их вряд ли можно считать трупами. Впрочем, хороши трупы или нет – в данном случае становилось уже не важно: даже если бы их отремонтировали, жить в таком трупе оказалось бы уже некому – сознание владельца безнадежно исчезло. А значит, трупы навсегда, увы. Так думал Богдамир, шевеля перчатками.

– Огромная потеря крови, – пробормотал Хома.

– Вакуум… – развел руками Стрыжик.

– Горло, – задумчиво произнес Хома, распрямляясь над столом и шевеля пальцами покрасневших от крови перчаток. – Горло у обоих перерезано острым предметом! В вашем рапорте говорилось, что они погибли от взрыва.

– Ну, так это, они ж вон какие… Бесформенные… – Стрыжик снова развел пухлыми руками.

– Как же так? Вот он, разрез. На обычный нож не похоже – он раздвигает ткань. На лазерный меч тоже не похоже – был бы ожог…

– Не могу знать! – пожал плечами Стрыжик, стараясь не глядеть на трупы. – Я ж не медик. Удивляюсь, где вы у них и горло-то нашли… Я сперва пытался горло найти – оказалось, коленка…

– Далее, – продолжал Хома. – Мозг пострадавших напрочь выбит.

– Ну, вакуум… – опять затянул свое Стрыжик.

– Вакуум – не вакуум, – строго сказал Хома, – а в рапорте надо было указать!

Он свистом подозвал робота-мусорщика, стянул перчатки и швырнул ему в бак.

– Сам инкассаторский броневик исчез, – продолжал Хома, не то констатируя, не то спрашивая.

– Исчез, – уныло кивнул капитан. – Если броневик вообще был… Они же могли так, на звездную рыбалку ехать…

– В форме ехать? – Хома уставился на капитана черными стеклами очков так, что тому стало не по себе. – А убили их, выходит, чтобы отобрать силовые удочки?

Капитан вздохнул и только развел руками.

– Свидетелей нет… – произнес Хома тем же тоном.

– Откуда ж они здесь, свидетели?

– Никаких предметов не найдено, – продолжал Хома.

– Не найдено… – вздохнул капитан. – Чего же здесь искать-то? Пустой космос…

– Ровняйсь, – тем же спокойным тоном скомандовал Богдамир.

– Как вы сказали? – недоуменно переспросил капитан.

– РОВНЯСЬ!!! – рявкнул Богдамир так, что капитан непроизвольно вытянулся и даже встал на цыпочки. – УПАЛ НА ПОЛ!!! ОТЖАЛСЯ ДВАДЦАТЬ РАЗ!!!

Пока капитан пыхтел на полу, Хома стоял к нему спиной, заложив руки за спину и сверлил взглядом стену грузового отсека.

– Преступная безответственность! – выговаривал Хома, не поворачивая головы. – За пол дня не сделано ничего! Не установлен рейс инкассатора! Не выяснены личности погибших! Улики затоптаны зеваками! Трупы не осмотрены и не описаны толком… Куда встаем?! Я сказал: двадцать раз, а не восемнадцать!!! Почему пивом пахнет на милицейском крейсере?! А вот это что? Что это?

Вконец запыхавшийся капитан Стрыжик поднялся и на негнущихся ногах подошел к Богдамиру. Тот все так же стоял спиной, подняв руку. На руке уже была надета свежая белая перчатка, а в пальцах зажат зеленый лоскуток.

– Я спрашиваю: что у меня в руках? – отчеканил Богдамир.

– Н-н-н-не могу знать! То… Товарищ майор! – еле выговорил Стрыжик.

Майор Богдамир повернулся. Он был огромен. Казалось, его очки сейчас слетят и глаза сожгут капитана.

– Это, – веско произнес Богдамир, – половина стодолларовой банкноты. И она валялась в космосе. Мой напарник нашел ее и подобрал манипулятором, когда мы подлетали сюда. Откуда она? Это ты порвал банкноту? Или зеваки? – он покачал банкнотой перед носом Стрыжика. – Не похоже. Банкнота свежая, только из пачки.

– Н-н-не я! – еле выговорил Стрыжик и потянулся за банкнотой, но Хома отвел руку. – Отставить! Там могут быть отпечатки! Так откуда в космосе половина новенькой стодолларовой купюры?

– Так это… – Стрыжик открыл рот и снова закрыл. – Наверно это… От инкассаторов! Да! Они везли наверно деньги!

– Наверно деньги! – передразнил Богдамир. – От инкассаторов. Правильно. Но ведь инкассаторы – нормальные люди, верно? И они пользуются безналичными кредитками, так? При каких обстоятельствах инкассаторы распечатывают опломбированный трюм и рвут банкноты?

– Н-н-не знаю…

– Вот и я не знаю, – веско ответил Богдамир. – Разве что они с кем-то сражались. Кто мог проникнуть в их корабль, распечатать трюм и драться за банкноты?

– Может, – капитан сглотнул, – может, это все-таки их собственная банкнота?

– Может, – сказал Богдамир, спрятал клочок и зашагал к выходу. – Все может быть, товарищ Стрыжик. Младший лейтенант Стрыжик, – сурово добавил он со значением и, не оборачиваясь, толкнул дверь шлюза.

* * *

Вернувшись в свой катер, Майор Богдамир шлепнул пальцы на панель и на ощупь набрал несколько запросов. А сам крепко задумался. Ограбление космических инкассаторов на трассе, да еще с угоном крейсера – дело небывалое. В конце концов, не двадцатый век на дворе, и даже не двадцать первый.

– Итак, что нам известно? – начал Богдамир рассуждать вслух. – Инкассаторы Южного Вселенского банка России перевозили наличность в Северо-Восточный Вселенский Российский банк. А именно: один миллиард долларов. Один миллиард, два трупа и клочок банкноты… Абсолютно неясно, с чего начать следствие!

Майор задумчиво чесал подбородок, откинувшись в пилотном кресле.

– Кеша, подъем! – строго позвал майор и сурово пихнул локтем соседнее кресло. – Ты опять будешь сегодня дрыхнуть весь день?

В соседнем кресле заворочался крупный генетически-модифицированный пингвин Кеша. Он приподнял голову и недовольно открыл один глаз. Потом закрыл его и открыл другой. На голове Кеши, как обычно после сна, торчали нечесаные перья. Кеша с отвращением помотал головой и зевнул во весь клюв.

Старшему следователю Вселенской прокуратуры полагался не напарник, а генетически-модифицированная ищейка. Но обоняние и у самого Хомы было великолепным с рождения – однажды он даже на спор с друзьями переоделся гигантским сенбернаром и получил золотые медали на вселенском конкурсе служебных собак "Рваная грелка" сразу во всех шести номинациях: спасательной, розыскной, караульной, ездовой, пастушьей, и по экстерьеру.

Короче говоря, Богдамир в собаке не нуждался. Он нуждался в толковом напарнике, который умел бы читать. С Кешей Хома познакомился случайно, совсем по другому поводу и при довольно трагических обстоятельствах, но это совсем другая история. Показал себя Кеша в тот раз куда умнее не только собаки, но и самого Богдамира с его начальством. С тех самых пор Кеша поступил на службу во Вселенский уголовный розыск, и они стали работать вместе.

Сейчас Кеша ворочался в кресле – лениво поплевывал на свое крыло и пытался им пригладить на голове веер перьев, делавших его похожим на попугая.

– Что, Кеша? – улыбка разрезала суровое лицо майора. – С чего начнем следствие?

Кеша молчал. Он неплохо умел разговаривать, но временами впадал в абсолютную молчаливость, особенно в летний сезон года. Это была довольно странная черта характера, которую сам Кеша объяснял особенностями пингвиньего метаболизма. Вообще у него было много странных черт. Например, Кеша являлся убежденным расистом. Предметом его лютой ненависти были голуби, хотя объяснить, почему, Кеша толком не мог, а версия о пингвиньем метаболизме здесь никак не работала. Но по большому счету он был прекрасным напарником и не раз спасал Богдамиру жизнь в абсолютно безвыходных ситуациях. Они работали вместе уже не первый год. Сейчас вместо ответа Кеша чесал крылом желтое брюхо.

Становилось ясно, что на помощь Кеши пока рассчитывать не приходится. И тогда майор Богдамир решил применить свой алгоритмический метод, который никогда не давал сбоев.

– Доллары, – принялся он размышлять вслух. – Что мы знаем о долларах? Доллары – прямоугольные. Факт. Доллары – зеленые. Факт. Что мы знаем о прямоугольниках? Ничего. Что мы знаем о зеленых? Мы знаем "Общество Зеленых"! Кеша, как тебе идея нанести визит "Обществу зеленых"?

Кеша склонил голову и лениво почесал пузо другим крылом. Хома понял, что идею Кеша не одобряет.

Панель тем временем пискнула, выбрасывая запрошенные данные. Кеша меланхолично уставился в экран. Но через секунду взгляд его стал более осмысленным, он приосанился, ожил, завертел головой и защелкал клювом.

– Читай вслух! – потребовал Богдамир.

– В "Общщщество Зеленых"! – скомандовал Кеша. – В дороге рассскажжжу!

Богдамиру не надо было повторять два раза, если он чувствовал, что Кеша взял след. Богдамир пристегнул ремень, снял катер с космического ручника и до упора вдавил педаль старта.