Борька ошибался, когда предполагал, что на дерево придется взбираться, карабкаясь с ветки на ветку. В гуще хвои обнаружились удобные бумажные мосты, огибающие елку по спирали.
— Не зря горные дороги называют серпантином, — сказала Маша. — Теперь мы сможем подняться к самой вершине!
— Берегись! — послышался вдруг сверху предостерегающий крик Гоши. — Кажется, я случайно отстриг какой-то канат!
Мимо друзей, тяжело ударяясь о ветки, пролетел увесистый разноцветный снаряд, в котором Маша узнала свою любимую конфету «Кара-кум».
— Полегче там, наверху! — крикнул Борька, задрав голову, и тихо добавил так, чтобы щелкунчик его не услышал: — Если он отстрижет яблоко, нам конец…
— Эх, упустили! — Михей с сожалением проводил конфету взглядом. — А я так мечтал попробовать «Кара-кум».
— Слишком много сладкого вредно для здоровья, — заметил Борька. — Может ударить в голову.
Он отодрал от куртки налипшие чешуйки коры и, цепляясь за серебристые ленты дождя, быстро перешел по мосту на следующую ветку. Отсюда можно было подняться еще выше по мягкой тропинке из мишуры. Путь освещали перемигивающиеся разноцветные лампы, подвешенные на толстых канатах — проводах.
— Предлагаю устроить привал, — пропыхтел Михей. — И немного подкрепиться. Хотя бы вон той мандаринкой. В конце концов, за нами никто не гонится!
Медведь ошибался. Двумя ветками ниже в этот самый момент Дик безуспешно пытался дотянуться до застрявшей в хвое конфеты «Кара-кум». Ему мешал вцепившийся зубами в хвост Ник. Дику было очень больно, но он понимал — шуметь нельзя. Однако и отказаться от конфеты никак не мог.
— Да пусти же ты! — шипел он. — Я только кусочек откушу.
— Нефофда! — убеждал Ник, не разжимая зубов. — Надо форофиться!
Дику все же удалось ухватить конфету за краешек бумажной обертки, и бедняге Нику пришлось тащить вверх по стволу их обоих. Погоня продолжалась.
— Эх ты! — стыдил Михея Борька теперь уже тремя этажами выше Ника и Дика. — А еще медведь! Бери пример со щелкунчика. Вон куда залез, даже жужжания не слышно.
И действительно, Гоша давно скрылся из вида высоко над головами Маши, Михея и Борьки. Только липкие чешуйки сыпались на них сверху, приставая к одежде.
— Может быть, он уже нашел дупло? — предположила Маша. — Гоша! Ты где? — прокричала она в гущу веток.
— Я ту-у-у-у-т! — послышался приближающийся голос щелкунчика, и Гоша беспомощно съехал к ним по стволу, оставляя длинные борозды на смолистой коре.
— Скользко, — пожаловался он. — Выше никак не подняться.
— Хм, — Борька задумчиво потрогал пальцем выступившие в глубоких царапинах на стволе капли смолы. Стекая по оставленным щелкунчиком бороздам, они собирались в лужицу, заполняя небольшое углубление у основания ветки. — Может быть, не все еще потеряно…
Он осторожно обмакнул в лужицу подошвы своих башмаков, подняв ногу, приложил ее к стволу, подергал, проверяя, крепко ли держится, и вдруг смело зашагал вверх по стволу, как по дороге.
— Надо же! — удивилась Маша. — Со времен скрипки Страдивари никто не наблюдал в дереве такого таланта!
Путешественники, один за другим, последовали примеру Борьки и легко поднялись к следующей развилке ветвей. Однако, здесь перед ними возникло новое препятствие. Огромный стеклянный шар, лежащий на ветвях возле самого ствола, преграждал путь. Обойти его не удавалось ни слева, ни справа.
— Попробуй сдвинуть его в сторону, — предложил Борька Михею, уступая место под развилкой. — У меня ничего не получается.
Михей вскарабкался к шару и, упершись в него лбом, навалился изо всех сил. Шар даже не шелохнулся.
— Не подается, — пропыхтел медведь. — К смоле прилип.
— Придется бить, — сказала Маша.
— А мама ругаться не будет? — с сомнением спросил Гоша.
— Что поделаешь! — развела руками Маша. — У нас на каждый Новый Год хоть одна игрушка да разбивается. Говорят, это на счастье.
— А папа? — уточнил осторожный Борька. — Вряд ли он такое счастье одобрит.
— Да он вообще ничего не заметит! — беззаботно отмахнулась Маша. — Давай, Гоша, действуй!
Щелкунчик, приблизившись к шару, легонько звякнул по нему клешней.
— Бей сильней, не стесняйся! — подбодрила Маша.
Гоша размахнулся изо всех сил. По квартире поплыл мелодичный звон, как от удара в колокол, но шар остался невредим.
— Что это они там раззвонились? — забеспокоился Дик двумя развилками ниже.
— Наверное, обед, — предположил Ник. — Умеют люди организовать путешествие, как следует. Восхождение восхождением, а обед по расписанию!
Но Маше и ее друзьям было не до обеда.
— Прочно делают, — Борька критически рассматривал свое отражение в зеркальной поверхности шара. — А выдвижного молотка у тебя, случайно, нет? — спросил он Гошу.
— Нет, — Гоша уныло сполз вниз по стволу.
— Все равно ничего не получится, — загрустила Маша. — Я вспомнила, папе на работе в прошлом году подарили набор небьющихся игрушек. На них можно хоть пианино ронять, ничего им не сделается.
— М-да, положение, — проворчал медведь. — Кажется, на этом наше путешествие закончилось.
— Нужно искать другой выход! — упрямо заявил щелкунчик. — Не может быть, чтобы…
Он вдруг замолчал, пристально разглядывая свисающую неподалеку гирлянду из разноцветных лампочек.
— А что, если взобраться по проводам, как по канату?
— Идея! — оживилась Маша. — Только осторожно, лампочки очень горячие!
Но Гоша уже полз по проводу, цепко перехватываясь клешнями.
— Ловко у него это получается! — оценил Борька. — Конечно, если бы у меня были такие захваты… Ну, да уж как-нибудь, — он подпрыгнул и, обхватив провод руками и ногами, принялся складываться и выпрямляться, как червяк-землемер, ползущий по гладкому боку яблока.
Маша последовала за Борькой. На уроках физкультура она без труда поднималась по канату к самому потолку спортзала.
Михей, поплевав на лапы, тоже ухватился за гирлянду.
— Эх, тонка веревочка! — вздохнул он. — Выдержит ли?
Неожиданно гирлянда мелко затряслась, а Гоша остановился, совсем немного не добравшись до верхней ветки.
— Ну, чего вы ее трясете? — рассердился Михей. — И так лезть трудно!
— Гоша, что случилось? — спросила Маша, с трудом удерживаясь на трясущемся проводе.
— Н-н-н-н-не-з-з-з-з-знаю! — едва выговорил щелкунчик, клацая челюстью.
— Беда, братцы! — первым сообразил Борька. — Он изоляцию прокусил, за голый провод ухватился!
— Отпусти его немедленно! — крикнула Маша.
— Н-н-н-е-м-м-м-огу! — отозвался Гоша, дрожа, как в лихорадке. — М-м-м-еня заклинило!
— Это судорога! — поняла Маша. — Нужно срочно разъединить электрическую цепь!
— Хорошо бы, — согласился Борька. — Но как ее разъединишь? До розетки только на дельтаплане можно долететь!
Однако, Маша не растерялась. Хотя она не очень внимательно слушала учителя на уроках физики, но в электричестве кое-что понимала, и однажды видела, как папа чинит гирлянду.
— Михей! — закричала она. — Выкрути лампочку!
— Которую? — не понял медведь.
— Любую! Только быстрей!
— Да я и так быстрей! — прошипел Михей, обжигаясь о горячее стекло. — А в какую сторону крутить?
— Против часовой стрелки! — хором завопили Борька и Маша.
Михей с недоумением оглядел лампочку со всех сторон.
— Нет здесь никакой стрелки!
— Ну, что за тормоз! — простонал Борька.
— И тормоза тоже нет! — сообщил медведь. — Ладно, попробую так.
Он навалился на лампочку, и стекло вдруг с треском лопнуло под его лапами. Волосок лампочки ослепительно вспыхнул и сейчас же перегорел. Вся гирлянда погасла, оставив путешественников в полумраке еловых ветвей.
— Спасибо! — подал голос Гоша. — А то у меня уже контакты плавиться начали… Зато батарейки зарядились! — вдруг бодро добавил он, в мгновение ока вскарабкался на верхний ярус ветвей и протянул клешню, чтобы помочь Борьке подняться.
— Нет уж, лучше я сам, — помотал головой Борька. — Вдруг ты еще не разрядился?
Один за другим, путешественники взобрались на удобную площадку вокруг ствола, образованную тесно сросшимися ветвями. Отсюда открывался сногсшибательный вид на бескрайние просторы скромной когда-то гостиной в машиной квартире. Где-то у самого горизонта башней поднимались напольные часы, неторопливо покачивающие гигантским маятником. Горной грядой вздымался диван, смутно отражаясь в озере, чудесным образом распластавшемся на стене. Маша с трудом узнала в нем экран телевизора.
Борька, между тем, предпринял экскурсию вокруг ствола и вдруг заорал дурным голосом:
— Эврика! Вот оно — дупло!
Путешественники увидели большое, в рост человека, круглое отверстие в толще ствола, наглухо закрытое дверью, сколоченной из крепких досок. Дверь была заперта на тяжелый замок.
— Да! Это то самое дупло! — обрадовался Гоша. — Теперь я вспомнил!
— Где ты мог видеть его раньше? — удивилась Маша. — Елку только сегодня привезли в дом.
Щелкунчик пожал металлическими плечами.
— Не знаю. Может быть, это было во сне.
— Ну, и как туда попасть? — Михей толкнул дверь лапой, но она не шелохнулась.
— А главное — зачем? — добавил Борька. — Ты хотел найти дупло? Вот тебе дупло! Мы победили, гэйм овер, пошли есть торт!
— Нет, нет! — Гоша замахал клешнями. — Нужно обязательно попасть внутрь!
— А что там — внутри? — спросила Маша.
— О-о! Ты еще спрашиваешь! — Гоша закатил светодиодные глаза, задумался и покачал головой. — Честно говоря — не помню.
— В другой раз смотри сны повнимательнее! — наставительно сказал Михей. — А ключ от этого замка тебе случайно не приснился?
— Хм… ключ, — Гоша задумчиво повертел замок в клешнях, затем напрягся, пытаясь перекусить дужку. Но она оказалась покрепче орехов. Сколько Гоша ни старался, ему не удалось оставить на ней ни царапины.
— А ну, посторонись! — распорядился Борька. — За дело берется специалист! Маша, дай-ка свою заколку!
Он изогнул тонкую проволочку под хитрым углом и принялся ковырять ею в отверстии замка, тихо бормоча себе под нос:
— Так-так-так… пошло-пошло… еще немножко…
— Получается? — с надеждой спросил Гоша.
— Куда оно денется! — уверенно заявил Борька.
В замке что-то щелкнуло.
— Ура? — неуверенно спросила Маша.
Борька подергал замок. Он был, по-прежнему, заперт.
— Пока не «ура». Попробуем еще раз.
Он попытался вытащить проволочку, но она не поддавалась. Борька дернул изо всех сил, и в руке у него оказался коротенький обломок, по форме напоминающий маленький аккуратный кукиш.
— Ах, так?! — разъярился Борька.
Он отступил подальше и с разбегу боднул дверь головой с такой силой, что его длинный, как у всякого Буратино, нос отлетел и заскакал по площадке. Маше едва удалось подхватить его у самого края.
— Прежде чем биться башкой о дерево, — сказала она, вставляя нос на место, — подумай, какая древесина крепче!
Маша выразительно постучала пальцем по голове Борьки, а затем — по двери. Болтающийся у нее на запястье камешек случайно коснулся еловых досок, и вдруг вспыхнул рубиновым светом. Раздался тонкий мелодичный звон, и массивная дверь бесследно исчезла вместе с замком, словно ее никогда и не было!
Перед изумленными путешественниками открылся бездонный провал, в который, как в трубу пылесоса, сейчас же неудержимо устремились потоки воздуха, увлекая за собой сорванную хвою, обрывки мишуры и осколки бьющихся друг о друга шаров.
Маша вдруг почувствовала, что ноги ее отрываются от площадки, и испуганно вцепилась в Борьку. Тот, в свою очередь, ухватился за Михея, держащегося обеими лапами за клешню Щелкунчика. Гоше несколько мгновений удавалось сопротивляться натиску урагана, но ветка, за которую он держался, вдруг с хрустом обломилась, и всю компанию длинной гирляндой втянуло в дупло.
В это самое мгновение в развилке уцелевших ветвей появились головы Ника и Дика. Они радостно переглянулись.
— Дело сделано! — сказал Ник. — Поздравляю вас, коллега!
— Благодарю вас! — ответил перепачканный шоколадом Дик. — Позвольте пожать вашу мужественную лапу!
Коллеги обменялись церемонным рукопожатием, забыв, что им следовало бы покрепче держаться за ветки. Новый порыв урагана подхватил их, и оба диверсанта с писком влетели в дупло, не успев взмахнуть хвостами.