Франция… Это слово встречается очень часто на страницах произведений Владимира Ильича Ленина. Он преклонялся перед героическим прошлым этой страны, изучал историю революционной борьбы французского пролетариата и неоднократно подчеркивал огромное международное значение опыта Великой французской революции конца XVIII столетия, революции 1848 года и в особенности значение Парижской коммуны. Сквозь призму революционера-организатора, готовящегося к боям у себя на родине — в России, изучал он этот опыт.

"Он прежде всего нас спросил о положении во Франции, которую он очень хорошо знал, — вспоминает Марсель Кашен о своей встрече с Лениным 28 июля 1920 года. — Он повторил нам, что восторженно относится к прошлому нашей страны, к французскому, и в частности к парижскому, пролетариату. Он характеризовал коммунистов как современных якобинцев"1.

Великая французская революция впервые показала всему миру, что движущей силой истории является классовая борьба. С особым вниманием изучал Владимир Ильич якобинское движение. Он восхищался якобинцами 1793 года, они были его любимыми героями. В якобинцах Ленина привлекала их подлинная и последовательная революционность, их преданность интересам народа. "Якобинцы 1793 года, — говорится в одной из ленинских статей, — вошли в историю великим образцом действительно революционной борьбы с классом эксплуататоров со стороны взявшего всю государственную власть в свои руки класса трудящихся и угнетенных"2.

Ленин часто сравнивал большевиков с якобинцами. Якобинцы, писал он в 1905 году, "так же последовательно отстаивали интересы передового класса 18-го века, как революционные социал-демократы последовательно отстаивают интересы передового класса 20-го века"3.

Если большевиков Ленин сравнивал с якобинцами, то меньшевистское течение он часто отождествляет с Жирондой. Жирондисты в отличие от якобинцев колебались между революцией и контрреволюцией и шли по пути сделок с монархией. После раскола РСДРП Ленин не раз подчеркивал, что меньшевики представляют собой жирондистское, то есть оппортунистическое, течение в русском рабочем движении, в русской социал-демократии.

В один из напряженнейших моментов русской революции Ленин снова обращается мыслью к истории французского революционного движения. 7 июня 1917 года в "Правде" были напечатаны следующие слова Ленина: "Пример якобинцев поучителен. Он и посейчас не устарел, только применять его надо к революционному классу XX века, к рабочим и полупролетариям". И далее мы читаем слова, которые воспринимаются как клятва, как обещание большевиков — накануне взятия ими государственной власти — русскому народу, изнемогающему под гнетом империалистической войны: "Если бы власть перешла к "якобинцам" XX века, пролетариям и полупролетариям, они объявили бы врагами народа капиталистов, наживающих миллиарды на империалистской войне, то есть войне из-за дележа добычи и прибыли капиталистов"4.

Для того чтобы увековечить то незабываемое, что дали деятели французской революции человечеству, Ленин предусматривал в связи с планом монументальной пропаганды создание в Москве памятников Робеспьеру и Марату. Он приветствовал устройство музеев и выставок, посвященных истории революционного движения.

Такими выставками Ленин всегда очень интересовался. "В Париже, — вспоминает Надежда Константиновна, — была как-то устроена выставка революции 1848 г. Выставка была архи- скромная, в двух небольших комнатах. О ней, кажись, вовсе не писалось в газетах; когда мы были там, было еще двое рабочих. Никаких экскурсоводов не было. Но сделана выставка была очень заботливо, обдуманно. И Ильич так и впился в нее. Его интересовала буквально каждая мелочь. Для него эта выставка была куском живой борьбы…"5 По свидетельству Крупской, Ленин "охотно читал стихи Виктора Гюго "Chatiments" ("Возмездие"), посвященные революции 1848 г."6.

Для Ленина революция 1848 года была интересна тем, что именно эта революция впервые показала всему миру: на арену классовой борьбы вышла новая, решающая сила — пролетариат. В своих работах Ленин неоднократно останавливался на зловещей роли Кавеньяка, который в 1848 году потопил в крови восстание парижского пролетариата и тем самым способ ствовал возрождению империи.

Владимир Ильич часто подчеркивал, что он очень многое извлек из опыта Великой французской буржуазной революции конца XVIII века и революции 1848 года. Но особенно пристально на протяжении всей своей жизни всматривался он в опыт Парижской коммуны — великого события в истории французского и международного рабочего движения, 100- летие которого отмечало в 1971 году все прогрессивное человечество.

 

Ленин и Коммуна

Владимир Ильич обращался к истории Парижской коммуны в течение всей своей жизни. Еще в июне 1895 года во время своего первого приезда в Париж он конспектирует в Национальной библиотеке книгу Гюстава Лефрансе "Очерк движения парижских коммунаров в 1871 году". До нас дошел ленинский конспект только первой части книги (от июня 1868 до 18 марта 1871 года). В нем выделены даты, связанные с событиями, интересовавшими Ленина7.

В 1905 году Ленин редактирует перевод на русский язык отрывков из третьей части второго тома "Мемуаров" генерала Парижской коммуны Гюстава-Поля Клюзере, где был обобщен опыт баррикадных боев коммунаров. Владимир Ильич написал к этой работе предисловие, содержащее биографическую справку о знаменитом деятеле Коммуны, а также отредактировал перевод, сделанный В. В. Филатовым. Перевод и предисловие были опубликованы 10 (23) марта 1905 года в большевистской газете "Вперед" под заглавием "Об уличной борьбе (Советы генерала Коммуны)"8.

Ленин тщательно изучал литературу о первом победоносном вооруженном восстании рабочих. Сохранился "План чтения о Коммуне", который Ленин составил для себя в феврале — марте 1905 года. Из этого плана видно, что Владимир Ильич внимательнейшим образом изучил "Гражданскую войну во Франции" К. Маркса (третье берлинское издание) и был знаком с книгой П. Лиссагаре "История Коммуны 1871 года", по которой он приводит цифры жертв Коммуны9.

"План" свидетельствует также об использовании Лениным книги Ж. Вейля "История социального движения во Франции (1852–1902)" и первого тома трехтомного исследования французского историка Габриэля Аното "История современной Франции (1871–1900)", вышедшего в Париже в 1903 году. Выписки Ленина из книги Аното, опубликованные в Ленинском сборнике XXVI, говорят об интересе Ленина к позиции Тьера и других политических деятелей в связи с дебатами в феврале 1871 года о будущем государственном устройстве Франции1*.

Ленин старался прочесть всю новую литературу по истории Коммуны, однако основными непревзойденным всегда был для него классический труд К. Маркса "Гражданская война во Франции", написанный по горячим следам событий. В июле 1905 года Ленин, находившийся тогда в Женеве, по предложению одесского издательства "Буревестник" редактирует легальное издание книги К. Маркса на русском языке. Перевод был сделан по юбилейному изданию, выпущенному Энгельсом в 1891 году. Более 530 уточнений, изменений и исправлений было внесено Лениным в перевод книги, осуществленный за месяц до этого тем же издательством "Буревестник". В перевод "Введения", написанного Энгельсом, Ленин внес более 80 поправок10.

В 1907 году Ленин редактирует русский перевод писем Маркса к его другу, германскому социал-демократу, члену 1 Интернационала Людвигу Кугельману. Письма эти, впервые опубликованные в 1902 году в журнале "Die Neue Zeit", Ленин считал ценнейшим источником по истории Парижской коммуны. Перевод, осуществленный сестрой Ленина Марией Ильиничной, вышел в Петербургском издательстве "Новая дума". В "Предисловии" Ленин с восхищением писал о позиции Маркса в 1871 году: "… когда массы восстали, Маркс хочет идти с ними, учиться вместе с ними, в ходе борьбы а не читать канцелярские наставления. Он понимает, что попытка учесть наперед шансы с полной точностью была бы шарлатанством или безнадежным педантством. Он выше всего ставит то, что рабочий класс геройски, самоотверженно, инициативно творит мировую историю"11

Владимир Ильич продолжает следить за новейшей литературой по истории французского революционного движения. В 1908 году он просит Луначарского написать статью о Парижской коммуне. В письме к нему он советует использовать только что вышедшую под редакцией Жана Жореса книгу генерального секретаря Французской социалистической партии Луи Дюбрейля о Коммуне, хотя, по словам Ленина, "вряд ли сии господа могли верно оценить Коммуну". Он пишет Луначарскому, что безусловно необходимо упомянуть письма Маркса к Кугельману о Коммуне и "процитировать в поучение оппортунистам"12.

Оппортунизм с каждым годом все глубже разъедал социалистическую партию страны, рабочий класс которой явил в свое время миру чудеса революционного героизма. Ее лидеры не могли, по мнению Ленина, верно оценить Коммуну. Тем ценнее, важнее для русского и всего международного пролетариата (в том числе и пролетариата Франции) явилось пристальное внимание Ленина к французской истории, его гениальные по своей глубине оценки.

Пожалуй, нет такой другой темы из истории нового времени, к которой Ленин обращался бы так часто на протяжении всей своей жизни, как к Парижской коммуне2*. В статьях "Уроки Коммуны" и "Памяти Коммуны", в работах "О двоевластии", "Марксизм и государство". "Письма из далека", "Государство и революция", "Пролетарская революция и ренегат Каутский", а также во многих других работах, письмах, заметках, тезисах и конспектах книг Ленин разрабатывает свою излюбленную тему.

Он рассматривает Парижскую коммуну как новый тип государства, отмечает ломку ею буржуазной государственной машины; изучает исторические условия возникновения Коммуны; пишет об ошибках Коммуны и причинах ее поражения, о ее уроках и великом историческом значении. Ленин исследует взаимоотношения Коммуны с крестьянством, с мелкой буржуазией, роль Национальной гвардии, роль женщин в Коммуне. Особенно пристальное внимание Ленина привлекают такие вопросы, как руководящая роль пролетариата в Коммуне, превращение войны правительств в войну гражданскую, предательство французской буржуазией национальных интересов, роль К. Маркса, Ф. Энгельса и I Интернационала в событиях 187^ гола, социально-экономические мероприятия Коммуны сравнительный анализ Коммуны и Советской власти По всем этим вопросам мы находим в трудах Ленина всесторонний и исчерпывающий ответ.

В статье "Памяти Коммуны", написанной в Париже в 1911 году, Ленин объясняет, почему пролетариат всего мира — в том числе и русский пролетариат — чтит ее память: "…Ком- луна боролась не за какую-нибудь местную или узконациональную задачу, а за освобождение всего трудящегося человечества, всех униженных и оскорбленных. Как передовой боец за социальную революцию, Коммуна снискала симпатии всюду, где страдает и борется пролетариат". Подчеркивая великое интернациональное значение подвига парижских коммунаров, Ленин далее пишет, что "гром парижских пушек разбудил опавшие глубоким сном самые отсталые слои пролетариата и всюду дал толчок к усилению революционно-социалистической пропаганды". Коммуна "до сих пор живет в каждом из нас"13,— неоднократно подчеркивал Ленин в своих выступлениях.

Статьи Ленина о Коммуне, отрывки из его произведений, посвященные ей, широко известны, поскольку они опубликованы в Полном собрании сочинений и выходили отдельными сборниками. Что же касается устных выступлений Владимира Ильича о Коммуне в годы его эмиграции, то до нас дошли воспоминания участников собраний (частично опубликованные), а также некоторые архивные документы, находящиеся в Центральном партийном архиве НМЛ при ЦК КПСС.

Во время эмиграции Ленин всегда отмечал 18 марта — день памяти Парижской коммуны. В этот день он обязательно выступал на том или другом собрании. "Был один день в году, — читаем мы в воспоминаниях П. Н. Лепешинского, — когда страсти партийной борьбы умолкали и на Ильича обращались все взоры, как на общепризнанного властителя дум в деле оценки исторического события, вспоминаемого в этот день. 18 марта в годовщину восстания парижского пролетариата в 1871 г. вся эмигрантская братия считала для себя величайшей честью послушать на традиционном митинге вдохновенную речь Владимира Ильича о Парижской Коммуне" 14.

Остановимся кратко на восьми выступлениях Ленина, посвященных памяти Коммуны.

18 марта 1903 года Ленин выступает с речью о годовщине Парижской коммуны перед рабочими-эмигрантами из России на митинге в Уайтчепеле (районе Лондона). Н. А. Алексеев, член РСДРП, живший в то время в эмиграции в Лондоне, вспоминает: "…он выступал в годовщину Парижской коммуны в 1903 году вместе с другими ораторами (из которых помню члена Польской социалистической партии Барского) и произнес блестящую речь, которая, к сожалению, осталась незаписанною" 15.

Непосредственно перед Лениным на этом митинге выступала участница Парижской коммуны Луиза Мишель.

22 марта 1904 года Ленин выступил в Женеве на собрании социал-демократов в зале "Хандверк". Афиша, дошедшая до нас, гласит, "Во вторник 22 марта 1904 г. в зале Handwerck’a Avenue du Mail состоится собрание в память Парижской Коммуны.

Программа:

Вступительное слово. Речь тов. Ленина.

Живые картины. Хор. Декламация. Плата за вход 40 сантимов. Начало в 8 1/3 часов".

Председательствовавший на этом собрании П. Н. Лепешинский вспоминает: "..он как раз был в ударе, и чувствовалось, что он хотя на один час рад забыть… об истерических выходках Мартова, о мерзком политиканстве Дана, о бесновании самовлюбленного Нарцисса — Троцкого… забыть обо всем этом, погружая свои мысли в оценку деяний Парижской коммуны"16

"Впервые я увидела его на трибуне в 1904 году в Женеве, — вспоминает большевичка М. Эссен, — когда он делал доклад о Парижской коммуне… Ленин говорил о Коммуне, и мы ощутили ее могучее дыхание, ее пафос, ее трагедию, ее мировое значение". Владимир Ильич говорил об осажденном Париже, о трусости и предательстве господствующих классов, о продажном правительстве, сбежавшем в Версаль и предавшем родину. Ленин говорил о героических парижских пролетариях, взявших на себя задачу построения нового, неизвестного еще истории типа государства. Проанализировав ошибки Коммуны, Владимир Ильич с волнением поведал слушателям и о последних ее днях, о ее гибели.

"Я до сих пор помню, — пишет много лет спустя М. Эссен, — и эту речь и тот энтузиазм, какой она вызвала. Из всей речи Ленина, такой вдохновенной и огненной, стало ясно, что Парижская коммуна — не только героический эпизод истории, показывающий силу и мощь рабочего класса, но и вдохновляющий пример для нас. С собрания возвращались небольшой компанией, все были радостно возбуждены. Я спросила Ленина:

Неужели мы доживем до того времени, когда Коммуна снова встанет в порядок дня?

Ленин встрепенулся:

А вы сделали такой вывод из моего доклада? — спросил он.

Да, и не одна я, а все, кто слушал вас сегодня" 17,— ответила Эссен.

Наступил 1905 год. В России началась первая буржуазно-демократическая революция. И Ленин призывает русский рабочий класс учиться на опыте Парижской коммуны. Он называет ее высшим образцом революционной пролетарской борьбы. "На плечах Коммуны стоим мы все в теперешнем движении" — эти слова были сказаны им на собрании русской колонии политических эмигрантов в Женеве 18 марта 1905 года.

Сохранившийся ленинский план доклада — он известен под названием "План чтения о Коммуне" — позволяет нам судить о содержании выступления Ленина. План включает в себя 13 пунктов. Последний называется "Уроки". "…Буржуазия пойдет на все, — записал Ленин. — Сегодня либералы, радикалы, республиканцы, завтра измена, расстрелы" 18.

Вспомним, что это было сказано за два года до начала столыпинской реакции, во время которой вчерашние либералы отшатнулись от революции, изменили ей и аплодировали тем, кто расстрелял революцию в России.

Прошло три года. 18 марта 1908 года Владимир Ильич выступил от имени РСДРП с речью о значении Парижской коммуны на интернациональном митинге в Женеве, посвященном трем годовщинам: 25-летию со дня смерти К. Маркса. 60-летию мартовской революции 1848 года в Германии и дню Парижской коммуны. На митинге присутствовали 2000 человек: русские, немцы, швейцарцы, австрийцы, шведы.

датчане, итальянцы. Это было в полном смысле интернациональное собрание.

Запись доклада Ленина была опубликована 23 марта 1908 года в "Заграничной газете" — органе русских эмигрантов в Женеве. В этой статье (она была названа Лениным "Уроки Коммуны") подчеркивалось, в частности, что одной из коренных ошибок, погубивших "плоды блестящей победы", было излишнее великодушие пролетариата по отношению к своим врагам; пролетариату "надо было истреблять своих врагов, а он старался морально повлиять на них, он пренебрег значением чисто военных действий в гражданской войне и вместо тот, чтобы решительным наступлением на Версаль увенчать свою победу в Париже, он медлил и дал время версальскому правительству собрать темные силы и подготовиться к кровавой майской неделе")19.

Один из меньшевиков-плехановцев, А. А. Дивильковский (Авдеев)3*, восхищенный речью Ленина на этом митинге, писал, что в то время "с легкой руки германской социал-демократии, Парижскую Коммуну считали скорее за образец, как не надо делать рабочую революцию. А Ленин в простых и сильных словах, наоборот, ставит ее в образец того, как впервые в истории рабочие показали настоящую манеру

Делать эту революцию. Тут не было показной учености Мартова, ни эффектной театральности Троцкого. Казалось, один из коммунаров 1871 года звал на баррикаду просто, но смело".

В письме Марии Ильиничне Ульяновой от 22 декабря 1929 года Дивильковский снова вспоминает о том, как выступал Ленин на том митинге: "Он читал каким-то торжественнобоевым тоном. Содержание: дело Коммуны не умерло, наоборот, было ее фактом поднято на высшую ступень пролетарской революции, что и скажется соответствующей высокоразвитой формой восстания и государства-коммуны при ближайшем историческом подъеме рабочего движения. В необходимости такого подъема для Владимира Ильича не было сомнения" 20.

18 марта 1909 года Ленин делал доклад о Коммуне на большом собрании политических эмигрантов в Париже. Говорил он страстно, вдохновенно. Чувствовалось, что тема близка и дорога ему. Это выступление очень характерно для Ленина. В то время как другие докладчики только прославляли героизм и мученичество коммунаров, а также их благородство по отношению к врагам, Владимир Ильич дал глубокий анализ причин поражения Коммуны. Так, например, он подробно остановился на том, что коммунарам необходимо было захватить в свои руки Государственный банк (цитадель могущества буржуазии). В Ленине, вспоминает один из участников этого собрания, Б. Горев, "чувствовался активный политик, для которого опыт прошлого — материал, подлежащий учету и использованию в будущем, тогда как меньшевики не шли дальше платонического, шаблонного, чисто словесного "почитания памяти" Коммуны"21.

Ленин постоянно связывал уроки Парижской коммуны с насущными задачами борьбы русского рабочего класса, в частности с задачей создания союза рабочего класса с крестьянством. По воспоминаниям Д. 3. Мануильского, Владимир Ильич, говоря об уроках Парижской коммуны, "беспощадно громил меньшевиков, жевавших жвачку о "реакционном" крестьянстве, об "антиколлективистском черепе мужика" я призывавших русских рабочих отказаться от борьбы за социализм". Ленин напоминал, какой вред нанесли делу Коммуны прудонисты, утверждавшие, что крестьянство в целом якобы является контрреволюционной силой и поэтому, дескать, важно отгородиться от него. Эти вредные теории, а также то обстоятельство, что Париж был окружен, отрезан вер- сальцами и прусскими войсками, привели к тому, что коммунарам не удалось установить прочной связи с деревней. Революционный Париж не был поддержан крестьянской массой провинций. Опыт Коммуны свидетельствует о том, что победа социалистической революции не может быть сколько-нибудь прочной без поддержки пролетариата союзником в лице трудящегося крестьянства.

"Владимир Ильич видел ошибки Парижской коммуны, — вспоминает Мануильский, — в том, что она не захватила государственного банка, оставив его в руках версальцев, что она перешла к тактике обороны и тем дала возможность врагу организоваться, тогда как нужно было, начав восстание, непрестанно наносить удары врагу, как этому учил Маркс"22.

Присутствовавшие на собрании, Как отмечает Б. Горев, не могли не ощутить звучавшую в речи страстную уверенность в том, что он, Ленин, "ошибок Коммуны не повторил бы, что в его глазах пролетариат у власти должен быть решителен и, если нужно, беспощаден к противнику"23.

По свидетельству бывшего ученика каприйской школы И. И. Панкратова, Ленин в речи на собрании 18 марта 1909 года особое внимание слушателей обратил на то, что "французские рабочие первыми показали миру прообраз диктатуры пролетариата"24. "Тема доклада — "Парижская Коммуна" была любимой темой Владимира Ильича, — пишет Панкратов. — Он говорил страстно, он был весь в движении. Своей речью В. И. Ленин захватил буквально всех, и воодушевленные слушатели устроили ему бурную овацию"25.

В 1911 году исполнилось 40 лет со дня провозглашения Парижской коммуны. 18 марта Ленин вновь произносит яркую речь. Вот что вспоминает об этой речи один из членов парижской группы большевиков, Б. А. Бреслав: "Владимир Ильич выступил на большом митинге, устроенном всей русской политической эмиграцией в Париже. Митинг происходил в помещении Всеобщей конфедерации труда… возле площади Республики. Выступал ряд ораторов. Ленин выступал после Мартова.

В то время как Мартов и другие ораторы по обыкновению восхваляли геройство Коммуны и коммунаров, Ленин, коснувшись кратко исторического значения Коммуны, как первой попытки пролетариата завоевать власть, начал с критики ошибок Коммуны.

Указав на то, что основные ошибки Коммуны заключались в том, что она не выступила против Версаля раньше, чем версальцы собрались с силами, что она не конфисковала Национального банка, — Ленин сказал, что когда пролетариат России завоюет власть, он этих ошибок не повторит"26.

Последнее выступление Ленина в эмиграции, посвященное памяти Коммуны, относится к марту 1917 года.

В России только что произошла Февральская революция. Ленин, находившийся в то время в Швейцарии, приехал 18 марта в крупный рабочий центр Шо-де-Фон и выступил там в помещении рабочего клуба на немецком языке с рефератом о Парижской коммуне и о перспективах развития русской революции. Реферат этот носил название весьма знаменательное: "Пойдет ли русская революция по пути Парижской Коммуны?"4* "Пропаганда Ленина всегда была тесно увязана с тем, что нужно делать в данную минуту, — отмечает Крупская. — Делая в Швейцарии доклад после Февральской революции 1917 г. о Парижской коммуне, Ильич не только рассказывал о том, как парижские рабочие в 1871 году захватили власть, не только приводил оценку Марксом Парижской коммуны, — он делал выводы о том,

Рукопись Ленина, написанная на немецком языке, была передана им А. Е. Абрамовичу (организатору этого собрания), а тот передал ее в свою очередь заведующему партийной библиотекой в Женеве В А. Карпинскому. Дальнейшая судьба рукописи, к сожалению, неизвестна (А. Абрамович Незабываемые встречи. — "Коммунист Советской Латвии" 1961, № 4).

что должны делать русские рабочие, когда захватят власть. Всегда умел Ленин превратить теорию в руководство к действию" 27.

Последний раз говорил Ленин о Коммуне на митинге в Петрограде (на площади Урицкого) 19 июля 1920 года. "Сегодня, — сказал он, — закладываются памятники борцам за коммунизм, которые пятьдесят лет назад подняли знамя восстания в Париже, взяли власть в свои руки и приступили к строению социалистического общества. Их постигло поражение. Немецкие войска империалистов в союзе с французской буржуазией раздавили рабочих в Париже. Несмотря, однако, на это поражение, мы видим, что их дело не умерло. Мы успешно продолжаем строить Советскую республику в России" 28.

Об исторической преемственности между Великой Октябрьской революцией и Парижской коммуной поэт Поль Вайян-Кутюрье, видный деятель французского рабочего движения, написал проникновенное стихотворение. В нем говорится29:

Символ этой исторической преемственности — овеянное пороховым дымом, пробитое пулями, пропитанное кровью знамя, которое развевалось над одной из последних баррикад Коммуны в 1871 году. Это знамя героев было попарено Французской коммунистической партией коммунистам Советского Союза, которые под руководством Ленина воплотили в жизнь идеи парижских коммунаров. Его привезли в Москву спустя несколько месяцев после смерти Ленина, когда работал V конгресс Коминтерна. Член французской делегации А. Кост, секретарь партийной федерации департамента Сена, вручил знамя коммунаров Московскому комитету партии 6 июля 1924 года, а 1 августа оно было торжественно перенесено в Мавзолей Ленина.

Сейчас это знамя хранится в Музее Владимира Ильича в Москве в зале, который посвящен годам его пребывания во Франции. И в том же зале находится трагически прекрасный бронзовый барельеф, изображающий фрагмент Стены коммунаров (он прислан французскими товарищами в дар нашей партии в 1949 году.

Ленин часто посещал священное для каждого революционера кладбище Пер-Лашез. Здесь произнес он речь (на французском языке) на похоронах Поля и Лауры Лафарг. "Прежде всего пойдите к стене коммунаров на кладбище Пер-Лашез"30,—советовал Владимир Ильич товарищам, которые впервые приезжали в Париж.

Каждый год в конце мая парижские рабочие в день памяти Коммуны приходили на это кладбище. С ними вместе приходили и русские политические эмигранты. Принимала участие в манифестациях и парижская группа большевиков. Обычно в этот день у Стены коммунаров выступал Эдуард Вайян. Старого коммунара любили рабочие Парижа. Большим уважением пользовался он и в среде русских политических эмигрантов, как человек, входивший в Генеральный совет I Интернационала, соратник Маркса и Энгельса, член Исполнительной комиссии Парижской коммуны. Именно поэтому большевики хотели его видеть на своих митингах (в частности, приглашали его в 1911 году на митинг, посвященный 1 Мая31).

По приказу тогдашнего префекта Парижа, известного своей жестокостью, полицейские прерывали речь Вайяна, набрасывались на демонстрантов и разгоняли их. "Нужно было видеть лицо Владимира Ильича в эти минуты, — вспоминает Д. 3. Мануильский, — глаза его сверкали негодованием, он сжимал кулаки и. чувствовалось, делал невероятные усилия, чтобы сдержать себя. К сожалению, перевес сил был на стороне полицейских, и внукам коммунаров приходилось отступать" 32.

 

Среди французских рабочих

Ленин не только анализировал уроки французской истории. Живя во Франции, он уделяя большое внимание французскому рабочему движению.

Одновременно с ростом промышленной концентрации, значительным увеличением финансового капитала во Франции возрастает роль рабочего класса, его удельный вес в населении страны: в 1861 году сельское население составляло 71,1 процента, в 1911— уже только 56,8 процента. В промышленности и торговле в 1911 году было занято 7 миллионов 846 тысяч человек, тогда как в 1870 году их было только 5 миллионов. Условия жизни и труда французского пролетариата были тяжелыми: длинный рабочий день, жилье, лишенное самых элементарных удобств, очень дорогие продукты первой необходимости. Заработная плата продолжала оставаться низкой: в 1910 году ткачи в Аллюэне, например, получали в день 2 франка, намотчицы — 0,75 франка. Эксплуатация рабочих усиливалась с каждым годом.

Предприниматели старались выжать как можно больше прибыли и на больших фабриках, и в маленьких мастерских. В ответ на это рабочие поднимались на борьбу. Массовая стачечная борьба не затихала во Франции до самого начала первой мировой войны. Бастовали землекопы и почтово-телеграфные служащие железнодорожники и горняки, строители и металлисты. В среднем в 1905–1913 годах ежегодно происходило 1254 забастовки33.

Часто забастовки переплетались с другими массовыми выступлениями — митингами, демонстрациями. И тогда происходили ожесточенные схватки рабочих с полицией и даже с войсками. Так было, например, в Вильнев-Сен-Жорж 30 июля 1908 года, где во время всеобщей стачки строителей происходила большая демонстрация бастующих рабочих. Глава правительства Жорж Клемансо отдал приказ стрелять по забастовщикам. В Вильнев-Сен-Шорж были посланы войска. Солдаты открыли огонь, 7 человек были убиты, 200 ранены.

На Владимира Ильича произвел большое впечатление один из эпизодов этого драматического дня: когда рабочие несли своего раненого товарища мимо генерала Вирвэра, командовавшего атакой на стачечников, из толпы манифестантов раздались крики "Saluez!" ("Отдайте честь!"). "И генерал буржуазной республики отдал честь раненому неприятелю". Обострение классовой борьбы во Франции, писал Ленин в связи с этими событиями, "проявляется в особенно бурных, резких, частью прямо революционных взрывах, когда… "мирная" обстановка парламентской борьбы сменяется сценами настоящей гражданской войны"34.

Ленин внимательно следил за жизнью Французской социалистической партии, читал газеты и журналы социалистов, слушал их выступления на собраниях. Французская социалистическая партия в 1908–1912 годах была уже насквозь оппортунистической. Болезнь эта — оппортунизм — возникла задолго до описываемого периода.

Как известно, вступление Мильерана в качестве министра в реакционное буржуазное правительство (в 1899 году) вызвало острую полемику не только во французском, но и во всем международном социалистическом движении. Все реформисты во главе с Эдуардом Бернштейном восприняли этот факт как "огромное достижение". Все истинно революционные марксисты были возмущены поступком Мильерана. Ленин разоблачал мильеранизм как предательство интересов пролетариата, как "самый крупный опыт применения ревизионистской политической тактики в широком, действительно национальном масштабе"35.

Что касается анархо-синдикализма, то, как неоднократно подчеркивал Ленин, почву для его влияния создавала неоднородность французского рабочего класса, наличие в нем довольно значительной мелкобуржуазной прослойки — недавних неустойчивых выходцев из непролетарских слоев. Анархо-синдикалисты отрицали необходимость политической партии пролетариата и политического руководства его борьбой, политической борьбе противопоставляли борьбу экономическую, основной организацией рабочего класса считали не партию, а профсоюзы (по-французски синдикаты). Они наносили большой вред рабочему движению, отвлекая пролетариат от его исторической миссии — подготовки к социалистической революции.

Лидеры профсоюзов считали экономическую борьбу своей "монополией". Социалистическая партия Франции, наоборот, занималась в тот период в основном политической, парламентской деятельностью, а от борьбы за насущные экономические интересы рабочего класса самоустранилась. Особенно проявилось это своеобразное "разделение труда" во Франции в марте 1909 года во время крупнейшей почтово-телеграфной забастовки. Руководил ею синдикат служащих почт, телеграфа и телефона.

"Весь город был взволнован, — пишет Крупская, — а партия стояла в стороне: это-де дело профессиональных союзов, а не наше. Нам, россиянам, это разделение труда, это самоустранение партии от участия в экономической борьбе казалось прямо чудовищным"36.

15 марта 1909 года полиция занимает почтовые отделения Парижа. Шесть тысяч почтовых работников голосуют за всеобщую забастовку. Она начинается 16 марта. Прекращается работа почты, телеграфа, телефонная связь. 5 миллионов писем, 200 тысяч телеграмм лежат недоставленными. 19 марта в газете "Революсьон" появляется заголовок: "Клемансо — провокатор. Работники связи бастуют. У правительства нет телефона, у бастующих есть". В течение десяти дней жизнь столицы была дезорганизована. Клемансо вынужден был схитрить: он обещает уволить товарища министра Симьяна, из-за издевательств которого парижские почтовики прекратили работу37.

Забастовка совпала с напряженнейшим периодом в жизни Ленина. Из Москвы в Париж и обратно летели заказные письма и бандероли. В них лежал драгоценный груз: корректура книги "Материализм и эмпириокритицизм", которую печатали в Москве. На почте забастовка. Письма задерживаются, Ленин очень нервничает. "Дорогая Анюта! Здесь, как ты знаешь, вероятно, из газет, почтовая забастовка. Нерегулярность полная. Корректур не получаю…" — пишет Владимир Ильич сестре 21 марта. А через два дня он полушутя замечает: "У нас окончательно кончена забастовка. Наконец-то! А то хорошее пролетарское дело здорово мешало в литературных наших делах… Твоих корректур и сверстанных листов так и не получал"38.

17 октября 1909 года Ленин участвует в манифестации парижского пролетариата против казни в Испании видного анархиста, профессора Феррера39.

Испанский педагог Франсиско Феррер открыл за пределами своей родины, в Париже, школу, где готовил учителей в атеистическом духе. Церковь ненавидела его и искала случай отомстить. Он оказался в Испании именно в дни, когда там вспыхнула всеобщая забастовка в знак протеста против отправки правительственных войск в Марокко. Вскоре забастовка переросла в мятеж (в Барселоне, 26–27 июля 1909 года). Феррер был арестован и, несмотря на то что обвинение не могло представить абсолютно никаких доказательств его участия в июльском мятеже, приговорен к смертной казне и расстрелян (13 октября). Весть о казни быстро разнеслась в Париже. Демонстранты с криками "Да здравствует Феррер!", "Долой попов!" проходили перед испанским посольством. В воскресенье, 17 октября, во второй половине дня колонны манифестантов заполнили улицы; более 100 тысяч парижан шли с пением "Интернационала"5*.

Участник манифестации Д. 3. Мануильский писал:

"…Когда в Испании… казнили видного анархиста профессора Феррера и французский пролетариат ответил на это стотысячной демонстрацией, Владимир Ильич шел вместе с рабочими, скандируя лозунги. Глаза его юношески сверкали, и, когда полиция сделала попытку загородить дорогу демонстрантам, Владимир Ильич взялся за руки с рабочими, чтобы помешать полиции рассеять демонстрантов, предотвратить избиение. А ведь Владимир Ильич знал подлинную цену испанским анархистам типа Феррера! В своих выступлениях он беспощадно критиковал анархизм, но в то же время знал, что его место там, где идет рабочая масса"40.

Демонстрация 17 октября была интересна Ленину не только как антиклерикальное выступление (демонстранты скандировали: "Долой попов!", "К ответу убийц!"), но и как протест парижских рабочих против колониальной авантюры в Марокко. Дело в том, что в Марокко отправляла свои войска не только Испания (из-за чего и возник мятеж в Барселоне, в подготовке которого обвинили Феррера), но и Франция. Во имя наживы буржуазии в Марокко сложили головы многие сыновья французских рабочих и крестьян.

"Марокко" было запретным словом. Пьесу о восстании солдат в Марокко запрещено было играть в центре Парижа. Показывали ее на окраинах, в небольших театрах для рабочих. И каждый раз она вызывала бурю аплодисментов. Ленин и Крупская специально пошли смотреть эту пьесу. Самое интересное для Ленина было то, как реагировали на нее рабочие, заполнявшие театр. По ходу пьесы молодого солдата отправляют в Марокко. Дома — во Франции — остаются его мать и сестра. Живут они в нищете. Им очень трудно платить за квартиру. И тогда хозяин дома предлагает освободить их от квартирной платы, если сестра солдата станет его наложницей. "Скотина!", "Собака!"— неслось со всех сторон из зала. Зрители воспринимали увиденное на сцене как настоящую жизнь и грозили кулаками актеру, играющему хозяина. Солдат и его товарищи в Марокко, не выдержав издевательств, восстают. Восставшие поют на сцене "Интернационал". И мгновенно великая песня перекидывается в зрительный зал. "Интернационал" пел весь театр41.

Летом 1909 года правительство Клемансо пало. Буржуазия передала власть другому своему слуге — "социалисту" Бриану. Бриан включил в свой кабинет Мильерана и Вивиани, в народе их называли "кабинетом трех ренегатов". В статье "Заметки публициста" весной 1910 года Ленин так характеризует этот кабинет: "Буржуазия наградила изменников социализма должностями министров. Тройка французских ренегатов продолжает называть себя и свою группу независимыми социалистами, продолжает оправдывать свое поведение интересами рабочего движения и социальной реформы"42.

А несколько месяцев спустя — в октябре 1909 года — Ленин стал свидетелем того, как Бриан подавил всеобщую стачку железнодорожников. По приказу Бриана были мобилизованы войска, чтобы занять железнодорожные службы и помещения, и было объявлено о привлечении железнодорожников к работе в принудительном порядке. Бриан заявил, что забастовка железнодорожников — "преступное проявление насилия, беспорядка и саботажа". После нескольких дней сопротивления забастовочный комитет капитулировал. Это была тяжелая неудача: 3 тысячи забастовщиков уволили с работы43.

Примечательно, что как раз перед забастовкой Бриан в качестве "социалиста" выпустил брошюру о всеобщей стачке как главном средстве борьбы пролетариата за свои права. Франкский журнал "Illustration" поместил поэтому случаю ядовитую карикатуру, подпись под которой гласила: "Марсельеза социалиста Бриана".

Особенно ярко проявился оппортунизм социалистической партии перед выборами в парламент 1910 года. Ленин очень внимательно, по свидетельству Крупской, наблюдал предвыборную кампанию, в которой "все тонуло в личной склоке, взаимных разоблачениях, политические вопросы отодвигались на задний план"44.

Были, правда, и исключения. Крупская вспоминает, как она вместе с Владимиром Ильичем присутствовала на собрании, где выступал Жан Жорес. И они еще раз смогли убедиться в огромном влиянии его на аудиторию: речь Жореса буквально гипнотизировала слушателей. Очень понравилось Ленину и Крупской выступление на предвыборном митинге Эдуарда Вайяна. Запомнилась фигура высокого рабочего, пришедшего на предвыборное собрание прямо с работы. Рукава его были засучены. Рядом стояли двое сыновей-подростков. Все трое с восхищением смотрели на Вайяна. "Вот он, наш старик, как говорит!" — с восторгом восклицал рабочий. "Но не везде ведь выступали Жоресы и Вайяны, — замечает Надежда Константиновна. — А рядовые ораторы крутили, приспособлялись к аудитории, в рабочей аудитории говорили одно, в интеллигентской другое. "Вот она, парламентская-то машина!"— сказал как-то Ильич после одного из предвыборные собраний".

Владимира Ильича особенно интересовало, как выступают социалисты на разного типа собраниях. Он специально ходил слушать одного социалистического депутата на рабочем собрании, а потом его же на собрании мелких чиновников. И что же? Докладчик говорил на втором собрании прямо обратное тому, что на первом, ибо ему нужно было прежде всего завоевать голоса и тех и других. Я помню, вспоминает Крупская, как возмущался Владимир Ильич этим оратором: радикал перед рабочими, оппортунист — перед интеллигенцией… Мы "видели, как большие и зажигательные идеи, от которых трепетала рабочая аудитория, тускнели, рядились оратором в приемлемый для мелкой буржуазии цвет. Ведь надо же отвоевать побольше голосов!" На каких только предвыборных собраниях в Париже мы не бывали!"45 — восклицает она.

В связи с этим двуличным беспринципным поведением социалистов во время предвыборной кампании невольно вспоминается французское стихотворение, которое секретарь антверпенской группы большевиков А. Н. Макаренко приводит в своем письме Владимиру Ильичу от 26 февраля 1911 года. В стихотворении этом есть такие строчки46:

Посещение предвыборных собраний, речи депутатов-социалистов еще и еще раз убеждали Ленина в правильности его вывода: гангрена оппортунизма разъедала социалистическую партию Франции. Не борьба за социализм была нужна так называемым "социалистам", не интересы рабочих их волновали. Всего важнее для них было "заполучить депутатское местечко"47

Что же касается деревни, то и там социалистические депутаты появлялись только перед выборами в парламент. Владимир Ильич часто вполголоса напевал, возвращаясь с предвыборных собраний, песенку: "T’as bien dit, mon ga!" ("Правильно, парень, говоришь!") В этой песенке говорилось, как один депутат-социалист ездит собирать голоса в деревню, обещает крестьянам всякие блага и подпаивает их. Они выбирают его и подпевают: "Правильно, парень, говоришь". Обманув крестьян, "социалист" приходит в палату депутатов, начинает получать 15 тысяч франков депутатского жалованья и предает крестьянские интересы7*48.

Владимир Ильич не только сам внимательно изучал французское рабочее движение. Он требовал, чтобы и члены парижской группы большевиков активно изучали французский язык, историю революционного движения Франции, посещали собрания рабочих, участвовали в профессиональном движении, поддерживали все политические мероприятия рабочих организаций Парижа49.

Член парижской группы большевиков А. С. Гречнев-Чернов работал на заводе слесарем-механиком. "Непосредственное общение с французскими рабочими, — вспоминает он, — давало мне возможность познакомиться с жизнью, узнать их интересы и запросы, а участие во французском синдикате механиков, где работала русская секция… облегчило знакомство с практикой синдикатов и нравами синдикалистов. Всеми этими вопросами, а особенно работой и влиянием французских социалистов в рабочих низах, живо интересовался Владимир Ильич, и я сделался одним из его информаторов о жизни рабочих-французов… Говорил я довольно складно, слушали меня хорошо, и поэтому я охотно выступал с докладами и рефератами. Однажды под руководством Владимира Ильича я готовил доклад о неомальтузианстве. Эту тему выдвинула сама жизнь, жизнь французских рабочих. Пропагандисты неомальтузианства все социальные язвы капиталистического общества объясняли высокой рождаемостью у рабочих, были даже организованы базы, на которых входящий в синдикат рабочий мог получить средства для предупреждения рождаемости. Ленин до глубины души возмущался этой порочной практикой и считал необходимым выступить с разоблачением неомальтузианства"50.

Под руководством Владимира Ильича Гречнев-Чернов подготовил доклад, который затем многократно читал французским рабочим в Париже8*.

Русская секция французского синдиката механиков, о работе которой А. С. Гречнев-Чернов рассказывал Ленину, была создана в сентябре 1910 года. В уставе этой секции (называлась она "секция синдикализированных русских рабочих по металлу") подчеркивалось, что одной из главных задач является "активное участие во французском рабочем движении". Членом секции был и А, Н. Голуб; он часто выступал на собраниях синдиката51.

Большое участие во французском профсоюзном движении принимал С. А. Лозовский. Он организовал профсоюз шляпников и был избран 15 мая 1911 года секретарем его правления. Н. К. Крупская и Л. Н. Сталь по заданию Ленина вели работу среди женщин-работниц (шляпочниц и швеек) — русских эмигранток9*52.

Ленин, вспоминает Крупская, "хотел видеть жизнь… французского рабочего, слышать, как он говорит не на больших собраниях, а в кругу близких товарищей, о чем он думает, чем он живет"53. Он знал быт рабочих той страны, в которой жил, гораздо лучше, чем его знают обычно эмигранты. Интересовало его решительно вое: как живет рабочий, в каких условиях работает, как относится к жене, к детям, как отдыхает.

Человек необычайно жизнерадостный а остроумный, Ленин любил и ценил удачную шутку, каламбур, сатирические куплеты парижских шансонье.

Из всех певцов Парижа особенно нравился Владимиру Ильичу Монтегюс (его настоящее имя было Гастон Брунсвик), который пользовался в те годы большой популярностью среди парижских рабочих. Он сочинял революционные песенки (часто сам писал и слова, и музыку к ним) и исполнял их в народных театрах и кабачках рабочих предместий. "Помню, в Париже, — вспоминает Крупская, — была у нас полоса увлечения французской революционной шансонеткой. Познакомился Владимир Ильич с Монтегюсом, чрезвычайно талантливым автором и исполнителем революционных песенок. Сын коммунара, Монтегюс был любимцем рабочих кварталов… Рабочие встречали его бешеными аплодисментами, а он, в рабочей куртке, повязав шею платком, как это делаю французские рабочие, пел им песни на злобу дня, высмеивал буржуазию, пел о тяжелой рабочей доле и рабочей солидарности…

В его песнях была какая-то смесь мелкобуржуазной сентиментальности с подлинной революционностью. Правда, — замечает Надежда Константиновна, — в его импровизированных песнях всегда с ярко бытовой окраской — не было определенной какой-нибудь идеологии, но было много искреннего увлечения"54.

Эта искренность и подкупала Владимира Ильича. Он сам выискивал в газетах объявления о театральных представлениях в предместьях Парижа. Если там упоминалось имя Монтегюса, Владимир Ильич и Надежда Константиновна, вооружившись планом Парижа, побирались до отдаленного предместья.

Но не всегда Ленину приходилось специально ездить в другой конец города, чтобы услышать полюбившегося ему певца. Монтегюс выступал и на устраивавшихся иногда вечерах русских политических эмигрантов. Об одном таком его выступлении рассказывает в своих воспоминаниях Т. Ф. Людвинская.

Парижская группа большевиков очень нуждалась в деньгах. Одним из источников добывания средств было устройство вечеров с платным концертом, буфетом, лотереей и т. д. Однажды Людвинская, которой было поручено организовать такой вечер, пришла к Надежде Константиновне домой, чтобы посоветоваться с ней. В комнату вошел Владимир Ильич. Услышав о предстоящем вечере, он сказал: "План должен быть не только коммерческим, но и идейным. В программу должен быть внесен агитационный элемент. Пригласите Монтсгюса. Он вам и публику соберет, и агитацию проведет"55.

Людвинская пошла приглашать Монтегюса. "Едва я сказала, что меня к нему направил Ленин, Монтегюс сразу же откликнулся на предложение"56,— вспоминает она.

Вечер состоялся в доме № 8 на улице Дантона, в том самом зале, где часто выступал с рефератами Ленин. Во время концерта, когда Монтегюс пел, Ленин вместе со всеми подхватывал припев. Когда певец кончил, Владимир Ильич подошел к нему, они сели за столик и стали оживленно разговаривать. Далеко за полночь длилась горячая беседа. Ленин развивал перед Монтегюсом перспективу грядущей мировой революции. Сын коммунара и русский большевик — каждый мечтал об этой революции по-своему.

Тонко подмечена в воспоминаниях Надежды Константиновны причина этой откровенности Ленина с незнакомым ему человеком. "Однажды на русской вечеринке, — вспоминает Крупская, — Ильич разговорился с Монтеиосом, и, странно, эти столь разные люди — Монтегюс, когда потом разразилась война, ушел в лагерь шовинистов — размечтались о мировой революции. Так бывает иногда — встретятся в вагоне малознакомые люди и под стук колес вагона разговорятся о самом заветном, о том, чего бы не сказали бы никогда в другое время, потом разойдутся и никогда больше в жизни не встретятся. Так и тут было. К тому же разговор шел на французском языке — на чужом языке мечтать вслух легче, чем на родном"57.

А. С. Гречнев-Чернов, бывший одно время председателем "Рабочего клуба" в Париже (в него входили, как выше уже упоминалось, представители всех течений и групп русской политической эмиграции, в том числе и большевики), рассказывает в своих воспоминаниях, что на свои вечера они часто приглашали Монтегюса. На трех таких вечерах присутствовал Леиин. Когда выступал Монтегюс, Владимир Ильич преображался. "Глаза его как-то особенно блестели, он широко улыбался и, чтобы ничего не пропустить… приставлял ладонь к уху. Политические остроты по адресу депутатов муниципалитета, руководителей профсоюзов и членов правительства вызывали у него веселый, искренний смех"58.

Особенно любил Владимир Ильич и часто напевал песню Монтегюса "Salut, salut a vous, soldats de 17-ёше" ("Привет, привет вам, солдаты 17-го полка"). Это была песня в честь французских солдат, которые отказались стрелять в восставших10*.

Музыку создали композиторы Шантегрель и Дуби, слова написал сам Монтегюс59:

Когда Ленин и Крупская жили в Париже, к ним приходила иногда на пару часов уборщица-француженка Луиза Фарош. Она напевала эльзасскую песню. Владимиру Ильичу песня очень понравилась. Он записал слова и часто пел ее сам. Кончалась песня так:

В статье "Цаберн" Ленин цитирует это четверостишие в своем переводе:

Как созвучна была эта песня с настроением Ленина! "Надо было слышать, — вспоминает Крупская, — как победно звучали в его устах слова песни: "Mais notre coeur — vous ne I'aurez jamais!" В эти самые тяжелые годы эмиграции… он упорнее всего мечтая, мечтал, разговаривая с Монтегюсом, победно распевая эльзасскую песню"60.

Мечтал, читая стихи Гюго, Потье, Верхарна.

 

Контакты с французскими социалистами

Владимиру Ильичу не пришлось лично встретиться ни с Марксом, ни с Энгельсом. Карл Маркс умер, когда Ленин был совсем еще юным. Что касается Энгельса, то Владимир Ильич мечтал встретиться с ним во время своей первой заграничной поездки летом 1895 года, но встреча эта не могла состояться, потому что Энгельс был уже тяжело болен, а вскоре и умер. Однако в том же 1895 году Ленину удалось повидаться с Полем Лафаргом— одним из ближайших соратников Маркса и Энгельса, которого он ценил больше всех французских социалистов того времени. Встреча эта состоялась, вероятно, в доме Лафаргов в предместье Парижа "Ье Реггеих"11*.

Летом 1909 года Владимир Ильич вместе с Надеждой Константиновной вновь поехал к Лафаргу — на этот раз в местечко Дравейль, в двух десятках километров от Парижа. Договаривался о встрече с Лафаргами Шарль Раппопорт61.

Поль и Лаура тепло встретили гостей. Владимир Ильич оживленно беседовал с Лафаргом по философским вопросам, о своей книге "Материализм и эмпириокритицизм", а Лаура пригласила Надежду Константиновну в парк. Во время прогулки они говорили об участии женщин в революционном движении Росии.

Посещение Лафаргов произвело на Владимира Ильича и его жену неизгладимое впечатление. Много лет спустя Крупская писала об этой встрече: "Лафарги встретили нас очень любезно. Владимир стал разговаривать с Лафаргом о своей философской книжке, а Лаура Лафарг повела меня гулять по парку. Я очень волновалась — дочь ведь это Маркса была передо мной; жадно вглядывалась я в ее лицо, в ее чертах искала невольно черты Маркса". Когда Надежда Константиновна и Лаура вернулись в дом, Ленин с Лафаргом продолжали серьезный философский разговор. "Скоро он докажет, насколько искренни его философские убеждения", — сказала Лаура. И они переглянулись.

Смысл этих слов стал понятен Крупской только два года спустя: в 1911 году супруги Лафарг покончили жизнь самоубийством12*. Их смерть произвела на Ленина очень тяжелое впечатление62.

Известие о самоубийстве Лафаргов потрясло Ленина прежде всего своей неоправданностью: Лафарг полностью сохранил и ясность ума, и трудоспособность, и весь свой бичующий талант борца против оппортунизма.

Когда у Владимира Ильича спросили о его отношении к этому горестному событию, он высказал следующую мысль: "…Социалист принадлежит не себе, а партии. Если он может хотя бы чем-нибудь еще быть полезным рабочему классу, хотя бы написать статью или воззвание, он не имеет права на самоубийство"63. Ленин сказал при этом, что не надо забывать, что рабочие партии гораздо беднее литературными силами, чем партии буржуазные.

За день до похорон Лафаргов в газете "Юманите" было напечатано объявление, что представители партий и организаций, желающие выступить с речами на похоронах, должны заявиь об этом редакции. Владимир Ильич сам зашел вечером в редакцию и подал заявление. Сделать это было довольно трудно, так как перед домом собралась большая толпа. Ленин смог попасть в редакцию только поздно ночью64.

Проводить в последний путь Лафаргов пришло около 20 тысяч человек. Под красными знаменами по 12 человек в ряд двинулись они за двумя гробами от улицы Тампль на кладбище Пер-Лашез. Среди парижских пролетариев можно было видеть большую группу русских политических эмигрантов и много польских социал-демократов. Впереди каждой группы несли красные венки и букеты. Оркестр XII округа играл траурный марш Шопена. Зал крематория на Пер-Лашез не мог, конечно, вместить всех. Траурный митинг состоялся под открытым небом на площадке перед зданием крематория. Ораторы говорили, поднявшись на ступени. Выступили 10 человек. После Жореса слово было предоставлено Владимиру Ильичу. Говорил он по-французски, речь перевела для него Инесса Арманд65.

"Я беру слово, — сказал Ленин, — чтобы от имени РСДРП выразить чувство глубокой горести по поводу смерти Поля и Лауры Лафарг. Сознательные рабочие и все социал-демократы России еще в период подготовки русской революции научились глубоко уважать Лафарга, как одного из самых талантливых и глубоких распространителей идей марксизма…"

В своей 15-минутной речи Ленин нарисовал яркий образ Поля Лафарга, который внес неоценимый вклад в дело пропаганды марксизма не только во Франции, но и в России, и выразил уверенность в том, что близится эпоха "революционных битв организованного и воспитанного в духе идей марксизма пролетариата, который свергнет господство буржуазии и установит коммунистический строй".

В заключение речи Владимир Ильич пророчески заявил: "…близится время торжества того дела, отстаиванию которого Лафарг посвятил свою жизнь"66.

Это прозвучало как клятва будущего руководителя первой в мире социалистической революции в ответ на завещание старого марксиста13*.

Глубокое уважение Ленина к Лафаргу особенно выделялось на фоне его критического отношения к лидерам французских социалистов. "Однажды, — вспоминает С. И. Гопнер, — по окончании доклада Ленина на собрании в помещении эмигрантской библиотеки (на проспекте Гобелен), я спросила Ленина, встречается ли он с руководителями Французской социалистической партии. Ленин сказал: "Нет. У меня нет с ними общего языка"". На вопрос, не участвует ли он в их теоретических дискуссиях, Владимир Ильич также ответил отрицательно. "Хотя в довоенный период еще трудно было предвидеть повальный переход лидеров Французской социалистической партии на позиции социал-шовинизма, — пишет С. И. Гопнер, — и Ленин еще не заклеймил их как изменников, как он это сделал в начале первой Мировой войны, но бросалась в глаза отчужденность между Лениным и этими лидерами"67.

С каждым годом руководящая роль во Французской социалистической партии все больше переходила к правому крылу. Естественно поэтому, что у Ленина с ее лидерами не могло быть общего языка. Отчужденность эта была взаимная. Это видно хотя бы из того, что газета французских социалистов "Юманите" за 4907–1912 годы не помещала ни статей Ленина, ни отчетов о его публичных выступлениях, если не считать интервью корреспонденту газеты Э. Авенару 17 февраля (2 марта) 1907 года на тему "Тактика РСДРП во время избирательной кампании"68 и краткого изложения речи Ленина на похоронах Лафаргов в 1911 году (всего около десятка строчек под заголовком "Гражданин Ленин…")69.

Следует особо остановиться на отношении Ленина к Жану Жоресу. Было бы совершенно неправильно, антиисторично ограничиться только констатацией того факта, что Ленин во время своего пребывания в Париже с Жаном Жоресом не общался, как это делают сейчас некоторые французские историки, враждебно относящиеся к Ленину, например ренегат коммунистического движения Анни Крижель14*.

Ленин очень высоко ценил борьбу Жореса за мир, против милитаризма, его повседневную мужественную борьбу в защиту демократии и народных свобод.

Великий республиканец и демократ Жан Жорес с горячим сочувствием встретил русскую революцию 1905 года. В своих статьях в "Юманите" он подчеркивал огромное значение для Европы революционной борьбы в России. Через несколько дней после "кровавого воскресенья" он выступил на митинге в Большом зале дворца Трокадеро. Л. А. Фотиева вспоминает, как 10-тысячная аудитория, наэлектризованная страстной речью Жореса против русского царя, в течение нескольких минут скандировала "Assasin Nicolas! Assasin Nicolas!" ("Убийца Николай!")70.

Страстно борется Жорес против предоставления французского займа Николаю-вешателю. Царское правительство, прекрасно отдававшее себе отчет в огромной гипнотической силе влияния слов Жореса на общественное мнение, пытается подкупить его.

В 1906 году ему предлагают 200 тысяч франков за молчание. И Ленин в статье "Дума и утверждение бюджета" сразу же отмечает этот весьма знаменательный факт: "Подкуп распространенных европейских газет в пользу русских займов — "нормальное" явление. Даже Жоресу предлагали 200000 франков за отказ от кампании против русского займа: настолько ценит наше правительство "общественное мнение" даже тех слоев мелкой буржуазии во Франции, которые способны сочувствовать социализму"71.

Позднее, когда Николай II собирался ехать во францию, именно Жорес возглавляет ту "Демонстрацию народного негодования", о которой пишет Ленин в статье "Поездка царя в Европу и некоторых депутатов в Англию"72.

Ленин плодотворно работал вместе с Жоресом в комиссии "Милитаризм и международные конфликты" на Штутгартском конгрессе ц Интернационала в 1907 году, встречался с ним на заседаниях Международного социалистического бюро.

Владимир Ильич высоко ценил несравненный ораторский дар Жореса, которого справедливо называли величайшим трибуном Франции. Он советовал ученикам школы Лонжюмо пойти послушать Жореса в парламенте и сам неоднократно слушал его выступления.

Доминирующей темой выступлений Жореса, особенно в последние предвоенные годы, была борьба за мир против империалистического гнета и захватнических войн, против колониализма, против шовинизма. Это вызывало к нему ненависть империалистической буржуазии. Не только французская буржуазия боялась и ненавидела Жореса. Ленин отмечает, что, когда Жорес намеревался выступить от имени французского рабочего класса в Берлине на массовом собрании социал-демократических рабочих против шовинизма, германское правительство запретило это выступление73.

В статье "Воинствующий милитаризм", написанной в 1908 году, Ленин отмечает справедливость упреков Жореса в адрес немецких социал-демократов. Однако в той же статье Ленин, отдав должное личному мужеству, чистоте побуждений и безукоризненной честности Жореса, критикует его ошибочный взгляд на союз Англии и Франции с Россией как "гарантию мира"74.

Критикуя ошибки Жореса, Ленин в то аде время подчеркивал: "Кто хочет с диалектически-материалистической точки зрения оценить жоресизм, тот должен строго отделить субъективные мотивы и объективные исторические условия. Субъективно, Жорес хотел спасать республику, вступая для этого в союз с буржуазной демократией. Объективные условия этого "опыта" состояли в том, что республика во Франции была уже фактом и никакой серьезной опасности ей не грозило, — что рабочий класс имел полную возможность развития самостоятельной классовой политической организации и недостаточно пользовался этой возможностью под влиянием, отчасти, как раз обилия мишурных парламентских упражнений его вожаков, — что на деле перед рабочим классом объективно выдвигались уже историей задачи социалистического переворота, от которого отманивали пролетариат Мильераны посулом крохотных социальных реформ"15*75.

Когда пуля убийцы, подосланного реакционерами, ненавидевшими Жореса, оборвала его жизнь, вся русская колония политэмигрантов вышла проводить в последний путь великого сына Франции.

Год спустя после смерти Жореса Шарль Раппопорт издает книгу "Жан Жорес. Человек. Мыслитель. Социалист". В предисловии к книге Анатоль Франс называет Жореса "величайшим гением современности" и выражает надежду, что после войны "гений и творчество Жореса… послужат нам для руководства и вдохновения"76.

В августе 1915 года Ленин, который жил тогда в Швейцарии, достает книгу Раппопорта о Жоресе. Но что-то мешает ему прочесть ее сразу, и он напоминает в одном из своих писем. "…верните, прочитав, Раппопорта: я отослал Вам, не успев прочесть"77.

Жюля Геда — выдающегося деятеля французского социалистического движения — Ленин также очень ценил. В 1899 году он просит прислать ему в Шушенское только что вышедшую книгу Геда "Повседневная борьба за социализм".

В 1910 году он консультировался с Ж. Гедом на совещании левых социал-демократов — делегатов Копенгагенского конгресса по вопросу о резолюции о кооперативах78.

Рекомендуя лучшую марксистскую литературу в конце своей статьи "Карл Маркс", Ленин называет ряд работ Жюля Геда79. Это было в конце 1914 года. Но в том же году, когда разразилась первая мировая война, Гед занял неправильную позицию по вопросу об отношении пролетариата к воине. Он стал на позиции социал-шовинизма и вошел в буржуазное правительство. В своих: выступлениях, и статьях Гед пытался обосновать необходимость "национальной обороны". Суть этой теории заключалась, как известно, в следующем: "миролюбивая" Франция является жертвой агрессивной Германии и, следовательно, вынуждена защищаться. Пролетариат Франции в этой войне должен поддержать свою буржуазию. Теорией "национальной обороны" французские социалисты пытались замаскировать свою измену великому делу пролетарского интернационализма, измену социализму. Ленин писал в связи с этим: "Учитесь на примере всей жизни Геда, скажем мы рабочим, кроме его явной измены социализму в 1914 г. Может быть, найдутся личные или другие обстоятельства, смягчающие его вину, но речь идет вовсе не о виновности лиц, а о социалистическом значении событий"80.

В своих работах Ленин неоднократно возвращался к вопросу об измене Геда, возвращался для того, чтобы подчеркнуть несовместимость этой измены со всей предыдущей деятельностью одного из самых выдающихся и последовательных марксистов, ученика и соратника Маркса и Энгельса, друга Поля Лафарга81.

Огромный интерес — интерес методологический — имело и имеет сегодня для всего международного рабочего и коммунистического движения высказывание Ленина о том, что "неправильно смотрят на дело те, кто ослепляет свое сознание и сознание рабочих вопросом, как быть с такими-то виднейшими авторитетами II Интернационала, с Гедом, Плехановым, Каутским и т. д. В действительности, — указывает Ленин, — тут нет никакого вопроса: если эти лица не поймут новых задач, им придется остаться в стороне или пребывать в плену у оппортунистов, в каком они находятся в данное время. Если эти лица освободятся из "плена", едва ли встретятся политические препятствия к их возвращению в лагерь революционеров. Во всяком случае нелепо заменять вопрос о борьбе течений и смене эпох рабочего движения вопросом о роли отдельных лиц"82.

Ближайшим помощником Жюля Геда, а во время первой империалистической войны его секретарем был Шарль Дюма — журналист, член Социалистической партии Франции, депутат парламента. Он был связан с русскими политическими эмигрантами, жившими в Париже. Его статьи печатались в "Парижском вестнике", межпартийном органе русских эмигрантов, и в газете Бурцева "Avenir". В частности, в 1911 году Дюма обратился с призывом к французскому и международному пролетариату бороться за освобождение арестованных в 1907 г. членов II Государственной думы. Свои взгляды на войну Дюма выразил в брошюре "Какого мира мы желаем", вышедшей в Париже в 1915 году.

В работе "Крах II Интернационала" Ленин пишет: "Взгляды Геда в последнее время выразил едва ли не всего подробнее гедист Шарль Дюма в своей брошюрке: "Какого мира мы желаем". Этот "начальник кабинета Жюля Геда", подписавшийся так на заглавном листе брошюры, разумеется, "цитирует" прежние заявления социалистов в патриотическом духе (как цитирует подобные же заявления и немецкий социал-шовинист Давид в своей последней брошюре о защите отечества)…"83

Слова эти были написаны в 1915 году. Прошло два года. В России свершилась Великая Октябрьская социалистическая революция. Шарль Дюма приезжает в декабре 1917 года в Петроград. Он посылает письмо Владимиру Ильичу с просьбой принять его84.

Petrograd, 20 Dec. 1917.

Cher camarade Lenine!

Ma presence a Petrograd vous est certainement connue puisque les "Isvestia" l’ont annoncee. Je vous exprime le vif desit- de vous saluer. Permettez moi de vous demander que la premiere visite que je vous ferai soit accordee seulement a l’ami auquel dans votre maison de Paris, vous avez fait autrefois, Madame Lenine et vous, un accueil fraternel dont il n’a pas perdue le souvenir.

Recevez cher camarade Lenine mes fraternelles salutations socialistes.

Ch. Dumas Hotel de France

Петроград, 20 декабря 1917 г.

Дорогой товарищ Ленин!

Вам несомненно известно о моем пребывании в Петрограде, раз "Известия" сообщили о нем.

Я выражаю Вам свое живейшее желание приветствовать Вас. Разрешите мне просить, чтобы первый визит, который я Вам нанесу, рассматривался бы только как визит друга, которому в Вашем доме в Париже Вы некогда оказали — мадам Ленин и Вы— братский прием, воспоминания о котором никогда не изгладятся.

Примите, дорогой товарищ Ленин, мой братский социалистический привет.

Ш. Дюма Гостиница "Франция"16*

Ленин получил это письмо 21 декабря 1917 года (3 января 1918 года по новому стилю). И в тот же день ответил ему. Писал Владимир Ильич тоже по-французски85.

21/XII—1917. Cher citoyen Charles Dumas!

C’est avec le plus grand plaisir que nous pensons, moi et ma femme, au temps quand nous avons fait a Paris, rUe Beaunier, votre connaissance. Nous vous sommes tres reconnaissants pour l’echange d’idees et pour information tres precieuse sur le mouvement socialiste ей France…

Дорогой гражданин Шарль Дюма! — писал Владимир Ильич. — Мы с женой с большим удовольствием вспоминаем о том времени, когда мы познакомились с Вами в Париже, на улице Бонье. Мы очень благодарны Вам за обмен мыслями и за очень точную информацию о социалистическом движении во Франции…

А далее в письме говорилось следующее:

Je regrette beaucoup que les relations personnelles entre nous sont devenues impossibles quand les divergences politiques les plus profonds nous ont separes. J’ai lutte toujours pendant la guerre contre la tendance de "defense nationale". J’ai preche toujours la scission etant convaincu que cette tendance ruine absolument le socialisme.

II va sans dire que j’ecris ces lignes non pas comme membre du gouvernement mais comme une personne privee.

Veuiller agreer, cher citoyen, nos salutations, de ma part et de la part de ma femme, les plus distinguees.

Letiine

Я очень сожалею, — писал Ленин, — что личные отношения между нами стали невозможными, после того как нас разделили столь глубокие политические разногласия. Я в течение всей войны боролся против тенденции "национальной обороны", я всегда выступал за раскол, будучи убежден, что эта тенденция совершенно разрушает социализм.

Само собой разумеется, что я пишу это письмо не как член правительства, а как частное лицо.

Примите, дорогой гражданин, наш привет и самые лучшие пожелания от меня и от моей жены.

Ленин86

Шарль Дюма был обескуражен, получив такой ответ. Ведь он был уверен, что Ленин примет его, и не один раз: недаром в своем письме он делает оговорку, как именно должен Ленин рассматривать его "первый визит". Однако люди, пославшие Дюма в Россию, очевидно, были крайне заинтересованы в его встрече с Лениным. Не случайно в Петроград приехал именно Дюма — один из очень немногих французских социалистов, с которым имел личный контакт Владимир Ильич17*.

И Дюма пишет второе письмо Ленину, на этот раз строго официальное.

На это послание, обращенное к нему как главе правительства, председателю Совета Народных Комиссаров, Ленин вообще не ответил.

Ведь он предупреждал Шарля Дюма, что пишет ему, отвечает на его письмо только как лицо частное, как человек, признательный ему а его услугу в прошлом, а не как член правительства! Председатель Совета Народных Комиссаров первого в мире социалистического государства Владимир Ильич Ленин не мог поддерживать никаких личных отношений с ренегатом, предавшим кровные интересы рабочего класса своей страны. Кроме того, Дюма был тесно связан с самим Клемансо — одним из организаторов вооруженной интервенции против Советской России.

Характерно, что, отказав в приеме Шарлю Дюма, Владимир Ильич спустя неделю (29 декабря 1917 года) принял другого француза — Жака Садуля. Капитан Садуль, член французской военной миссии в России, пытался отговорить правительство Франции от применения политики бойкота по отношению к Советской Республике. Попытка эта не удалась. Но Ленин о ней знал и ценил чувства, которыми руководствовался Садуль. Ленин долго беседовал с Садулем о необходимости для Советской России передышки и заключения сепаратного мира с Германией, о создании новой, социалистической армии.

Выступая на собрании партийных работников Москвы 27 ноября 1918 года, Ленин уже говорит о французском капитане Жаке Садуле как о человеке, который "присоединился к большевизму", признал нашу революцию. Ленин посоветовал Садулю опубликовать письма и информацию, которые тот посылал из России в Париж, будучи политическим наблюдателем французской военной миссии. Эти письма заинтересовали Ленина потому, что они наглядно показывали, как честный французский социалист, соприкоснувшись с революционной действительностью, из добросовестного наблюдателя превратился в сторонника, а затем и активного борца революции18*.

Кроме Шарля Дюма Ленин в Париже часто встречался с другим французским социалистом — Шарлем Раппопортом.

Раппопорт был выходцем из России. Он родился в 1865 году в Дуксти (Латвия). Уехал из России в Париж, спасаясь от репрессий; в 1899 году принял французское подданство не тех пор жил во Франции (умер он в 1941 году)87

B своих ранних работах по философии и социологии. Шарль Раппопорт выступал с ревизией марксистской философии, за что его резко критиковал П. Лафарг. Ленин в книге "Материализм и эмпириокритицизм", упомянув о том, что Лафарг еще в 1900 году полемизировал против кантианцев (к числу которых при- иадлежал тогда Шарль Раппопорт), приводи? следующее высказывание Лафарга: "Раппопорт ошибается, когда он уверяет, что для Маркса "существует тождество идеи и реальности". Прежде всего мы не употребляем никогда подобной метафизической фразеологии. Идея так же реальна, как объект, отражением которого в мозгу она является…"88

Раппопорт был тесно связан с русскими политическими эмигрантами. Он примыкал к группе меньшевиков-партийцев (плехановцев), сотрудничал в газете "Социал-Демократ", преподавал в школе в Лопжкшо и на Курсах социальных паук. Ленин поручал ему переводы с русского языка па французский (как уже упоминалось, он — по просьбе Ленина — переводил Программу и Устав РСДРП для МСБ, а также Отчет о деятельности РСДРП для Копенгагенского конгресса).

Ш. Раппопорт был сотрудником журнала "Le Socialisme", который выходил в Париже в 1907–1914 годах под редакцией Жюля Геда; он называл себя "литературным пролетарием". В

году он посылал статьи в Петербург в газету "Звезда". Ленин ценил его как знатока французского рабочего движения. В письме ученикам фракционной каприйской школы от 30 августа 1909 года Ленин зовет их приехать в Париж, чтобы послушать лекции таких "нефракционных русских с.-д., выдающихся по знакомству с движением рабочего класса за границей", как Шарль Раппопорт. А год спустя — в письме в Центральный Комитет РСДРП — Ленин с удовлетворением констатирует: "Мы объединили вокруг ЦО и "Дискуссионного Листка" ряд партийных меньшевиков (Плеханов, Раппопорт, Авдеев), с которыми у нас вполне налаживается чуждая всякой фракционности партийная работа, несмотря на все наши разногласия"89.

В своих воспоминаниях о Ленине, написанных в 1924 году, Раппопорт рассказывает: "Я имел счастье работать с ним и под его руководством как "партиец", в центральном органе "Социал-Демократ"… в Париже и как председатель школьной комиссии (школы Лонжюмо, около Парижа). Я видел, как он добросовестно изучал историю революции в Национально!! библиотеке; я часто и долго с ним беседовал… Как Сократ, он более старался узнавать, чем поучать других"90.

Интересны отрывки из "Неизданных мемуаров" Шарля Раппопорта, которые Жан Фревиль цитирует в своей книге "Ленин в Париже" по машинописной рукописи, хранящейся во французской Национальной библиотеке (рукопись была выдана ему по специальному разрешению Фанни Вожейн-Раппопорт, дочери покойного социалистического деятеля). В "Мемуарах" содержится мало данных о жизни Владимира Ильича в Париже. Но они дают возможность определить отношение Раппопорта к Ленину и содержат интересные суждения о нем.

Шарль Раппопорт, полностью поддерживавший некоторые начинания Ленина, не скрывает и того, что их разделяло. "Ленин, как подлинный русский революционер, никогда не остановится в пути", — писал он. Свое собственное поведение он характеризует такими выражениями: "Разумом всю свою жизнь я оставался марксистом (с 1902 г.) и жоресистом в душе".

"Я никогда не был большевиком душой и телом"91.

Ленин не забыл об услугах, оказанных Раппопортом революционному делу, и о его участии в создании Французской коммунистической партии в 1920 году. Эти обстоятельства объясняют тот факт, что, когда в мае 1922 года после 35-летнего отсутствия на родине Раппопорт приехал в Россию, он был тепло встречен в Москве. "Ленин предложил официальному органу, газете "Известия", относиться ко мне как к ветерану социалистического движения", — вспоминает Раппопорт. Однако их встреча не состоялась, так как Ленин заболел в тот самый день, когда намеревался принять Раппопорта. "Всю жизнь я жалел об этом несостоявшемся свидании", — писал Раппопорт.

Знаком был Ленин и с другими французскими социалистами: Анжелой Руссель, членом постоянной административной комиссии Французской социалистической партии, которая по просьбе Владимира Ильича переводила на французский язык для Международного социалистического бюро доклад РСДРП Штутгартскому конгрессу II Интернационала; с Луи Робленом, депутатом от департамента Ньевр, который 11 января 1909 года дал Ленину рекомендательное письмо в Национальную библиотеку92, и др.

Во время своего кратковременного пребывания в Ницце в марте 1909 года Ленин познакомился с Жаном Нувелем. В то время Нувель был секретарем социалистической организации Ниццы и корреспондентом "Юманите" (он оставался им, до 1914 года). После съезда в Туре ОН вступил во Французскую коммунистическую партию и был ее активным работником до самой смерти. Увлеченный русским революционным движением, Нувель выступил в 1911 году с планом помощи большевикам в их пропагандистской работе в России. Снабженный доверенностью в "надлежащей форме", которой акционерное общество поручало ему произвести изыскания в лесах Кутаисской губернии с целью покупки — разумеется, фиктивной — лесов, он весной 1912 года получает от русских властей просимую визу. Перед отъездом в Россию Нувель в апреле 1912 года посетил Ленина в Париже на улице Мари-Роз. Здесь он получил пакет от Ленина. Выполнив свою миссию, Нувель еще полгода пробыл на Кавказе, где его тепло приняли русские и грузинские большевики. Вернувшись осенью в Париж, он уже не застал там Ленина — Владимир Ильич переехал в Краков19*.

 

У истоков Французской коммунистической партии

Переехав из Парижа в Краков, Владимир Ильич не переставал следить за развитием рабочего и социалистического движения во Франции.

Предательство лидеров социалистической партии Франции, вставших к началу мировой империалистической войны на позиции социал-шовинизма и призвавших пролетариев поддержать "свою" буржуазию в этой войне, вызывает гнев Ленина. Работа "Социализм и война" переводится по инициативе Владимира Ильича на французский язык и распространяется во Франции: французские рабочие должны знать всю правду о войне!

В январе 1916 года во Франции были изданы резолюции Циммервальдской левой. Приезд французских левых социалистов на Кинтальскую конференцию Ленин расценивал как отголосок протеста масс, нараставшего во Франции против империалистической резни. Он писал в 1916 году, что империалистическую войну вела "не Франция демократическая и революционная, не Франция 1792, не Франция 1848 гг. и не Франция Коммуны", а "Франция буржуазная, Франция реакционная"93.

Ленин призывал пролетариат всех стран, втянутых в мировую бойню, бороться против войны. "Я верю в французский революционный пролетариат, — писал он 10 февраля 1916 года. — Он подтолкнет и французскую оппозицию"94. Это обращение Ленина к французским товарищам ("О задачах оппозиции во Франции") было опубликовано отдельной листовкой на французском языке и получило широкое распространение среди рабочих под заглавием "Sur la tache de l’opposition en France".

Один французский рабочий сказал, прочтя письмо Ленина: "Я думал, что социализм мертв, но теперь я вижу, что он живет, и весть об этом живом социализме я понесу в массы"95.

Именно они, французские рабочие, к которым обращался Ленин через головы предавших их вождей, отказывались изготовлять военное снаряжение, предназначенное для антисоветской интервенции. Именно они отказывались грузить это снаряжение на суда, направлявшиеся в Россию. Именно они первыми заявили: "Руки прочь от Советской России!" Отблеск великого пожара, начавшегося в 1917 году в России, упал на французскую землю, и Франция — страна замечательных революционных традиций — развернула свои собственные красные знамена. Но это отнюдь не был "экспорт революции": зерно упало на подготовленную почву.

На многолюдных митингах рабочие горячо одобряли ленинскую политику. Многие из выступавших подчеркивали, что русские большевики под руководством Ленина продолжают дело, начатое в 1871 году коммунарами Парижа. Участники митингов буквально не давали говорить тем ораторам, которые пытались осуждать Октябрьскую революцию. Так было, например, с правыми социалистами Пьером Лавалем и Пьером Реноделем, которые пробовали клеветать на Ленина и большевиков на митинге 12 января 1919 года в Париже в помещении Зимнего цирка. Анализируя сообщения французской печати об этом собрании, Владимир Ильич писал: "И во Франции, как мы видим, имеются сочувствующие большевистскому движению. Французские массы, это, может быть, одни из самых опытных, политически самых воспитанных, самых живых и отзывчивых масс. Они не позволят оратору на народном собрании взять ни одной фальшивой ноты, — его остановят. Хорошо еще, что, при французском темпераменте, его не стащили с трибуны!" и Ленин делает знаменательный вывод: "французский пролетариат за нас"96.

В защиту Советской России боролись замечательные мастера культуры, гордость французской нации — Ромен Роллан, Анатоль Франс. Анри Барбюс, Раймон Лефевр, Поль Вайян-Кутюрье, Поль Ланжевен, Жан-Ришар Блок и др. Молодой революционный поэт Поль Вайян-Кутюрье пишет новые слова на мотив известной песни "Привет вам, солдаты 17-го полка" (которую в период своего пребывания в Париже так любил петь Ленин). Он славил в ней моряков, исполняющих свой интернациональный долг. "Привет вам, черноморские моряки" — так называлась эта песня, получившая большое распространение во Франции97.

Созданная Барбюсом в конце 1917 года республиканская ассоциация бывших фронтовиков ведет активную борьбу против клеветы на Советскую Республику. Ленин высоко ценил ее деятельность. "Надеюсь. — писал он, — что ваша организация "des anciens combattants" сохранилась и растет и крепнет не только численно, но и духовно, в смысле углубления и расширения борьбы против империалистической войны. Борьбе против такой войны стоит посвятить свою жизнь, в этой борьбе надо быть беспощадным, все софизмы в ее защиту надо преследовать до самых последних уголков"98.

Многие французы отдали свою жизнь, защищая общечеловеческую правду на русской земле. Среди них в ореоле мученической смерти сверкает имя Жанны Лябурб — дочери французского крестьянина, пламенного оратора, страстной пропагандистки ленинских идей20*.

В феврале 1919 года в Одессе из казармы в казарму, где были расквартированы войска интервентов, передавалась весть: приехала француженка. Приехала из Москвы, от Ленина. Приехала говорить с теми, кого буржуазия послала душить русскую революцию.

Как ее имя?

О, у нее настоящее французское имя! Ее зовут Жанна.

Ее зовут так же, как ту, которую любовь к Родине привела на костер в Руане…

И Жанна Лябурб бросилась в бой. Ее целью было восстановление истины. Ее оружием — слово. Она рассказывает своим соотечественникам о Ленине, которого часто видела.

Вечером 1 марта 1919 года офицеры из французской контрразведки арестовали Жанну. После допроса и зверских пыток она была расстреляна белогвардейцами. Мужественную дочь великой Франции хоронила рабочая Одесса. "Вы жертвою пали в борьбе роковой" — рыдали над ней звуки русского революционного траурного марша. "Мы знаем, — сказал Ленин, выступая на VII Всероссихгеком съезде Советов 5 декабря 1919 года, — что имя француженки, тов. Жанны Лябурб, которая поехала работать в коммунистическом духе среди французских рабочих и солдат и была расстреляна в Одессе, — это имя стало известно всему французскому пролетариату и стало лозунгом борьбы…"99

Год спустя Ленин восторженно отзывается о французских моряках, которые подняли восстание на Черном море, "не желая быть палачами русских рабочих и крестьян"100.

Во Франции усиливается революционное крыло в профсоюзах. Во время встречи в Москве с Гастоном Монмуссо и Пьером Семаром Ленин интересуется, каким образом рабочее движение Франции избавляется от анархо-синдикализма, опутывавшего его в те годы, когда он жил в Париже101.

Самым важным итогом подъема рабочего движения, всколыхнувшего всю Францию после 1917 года, было создание Французской коммунистической партии, которая, как писал Морис Торез, "образовалась в период мощного подъема борьбы масс в результате развития новых идей во Франции, происходившего под влиянием социалистической революции в России и идей В. И. Ленина. Ее появление явилось результатом исторического развития национального рабочего движения, лучшие традиции которого она продолжает, давая им новое и более высокое содержание"102.

Ленин, внимательно следивший за развитием процессов, происходивших во французском рабочем движении, своими советами, высказанными в статьях, письмах и при личных встречах с представителями революционных сил Франции оказал огромную помощь в консолидации сил, приведшей в конечном счете к созданию ФКП.

В связи с подготовкой к очередному съезду французских социалистов Ленин пишет "Заметки публициста", где разоблачает центристов (сторонников Жана Лонге), прикрывающих свой реформизм революционной фразой о "диктатуре пролетариата"103.

На Страсбургском съезде развернулась острая борьба между сторонниками присоединения к III Интернационалу, с одной стороны, и правыми реформистами типа Реноделя и центристами — с другой. Подавляющим большинством голосов съезд принял решение о выходе из II Интернационала и поручил руководству партии начать переговоры с ответственными органами III Интернационала. Делегатами для поездки в Москву были утверждены директор "Юманите" М. Кашен и генеральный секретарь партии Л. Фроссар21*.

Общение с Лениным произвело на Каше- на огромное впечатление. Перед отъездом Кашена и Фроссара из Москвы им было вручено письмо Президиума II конгресса Коминтерна от 29 июля 1920 года "Всем членам Француз- скоп социалистической партии, всем сознательным пролетариям Франции". Среди подписавших это письмо был В. И. Ленин. "Не может быть, — говорилось в этом документе, — чтобы революционный рабочий класс Франции с его изумительными революционными традициями, с его культурностью, с его готовностью к самопожертвованию, с его прекрасным боевым темпераментом, не создал могучей коммунистической партии в ту эпоху, когда издыхание буржуазного строя явно началось"104.

В декабре 1920 года съезд в Туре большинством голосов (3208 мандатов из 4731) постановил присоединиться к III Интернационалу. Так родилась Французская коммунистическая партия. Интересно, что правые кричали "Да здравствует Жорес!", а левые — "Да здравствуют Жорес и Ленин!"

Ветеран партии, известный писатель и историк Жан Фревиль писал в 1970 году в связи с 50-летием ФКП: "В течение долгих битв, которые Французская коммунистическая партия вола за улучшение положения пролетариата, в защиту мира, за хлеб для трудящихся, за национальную независимость, за демократические свободы и социальные завоевания партия сохранила пламя дней, в которые она родилась"22*105.

Процесс становления Французской коммунистической партии шел медленно и трудно. "Преобразование старого типа европейской парламентской, на деле реформистской и лишь слегка подкрашенной в революционный цвет партии в новый тип партии, в действительно революционную, действительно коммунистическую партию, это — вещь чрезвычайно трудная, — указывал Ленин. — Пример Франции показывает эту трудность, пожалуй, всего нагляднее"106.

С неослабевающим вниманием следил Ленин за развитием партии, помогал советами, письмами, выступлениями с трибуны Коминтерна107.

За полвека Французская коммунистическая партия превратилась в великую национальную силу — силу, без которой невозможен ныне какой-либо прогресс на пути к новому обществу, к экономической и социальной демократии во Франции. Достойные наследники коммунаров вступили в славное 100-летие Парижской коммуны как мощная коммунистическая партия рабочего класса, идущая во главе борьбы всех трудящихся Франции за мир, национальную независимость и социальный прогресс.

Эти успехи стали возможны благодаря тому, что Французская коммунистическая партия всегда руководствовалась ленинскими принципами стратегии и тактики. Об этом свидетельствует тот знаменательный факт, что прием в партию в 1970 юбилейном году проводился по решению Политбюро ФКП под лозунгом "50 лет верности ленинизму".

Примечания:

1* Книги по истории Коммуны все время интересуют Ленина. Живя в Швейцарии во время первой мировой войны, он изучает там книгу Эдмона Лепелетье "История Парижской коммуны" и лекции Артуро Лабриолы, прочитанные в "Социальной школе" Итальянской социалистической партии ("Дружба народов", 1959, № 4)

2* В первый раз он пишет о Коммуне в 1894 году в ответ на выпады одного из лидеров народничества, Н. К Михайловского (ПСС, т 1, стр 155).

3* С начала первой империалистической войны А. А. Дивильковский стал интернационалистом, в 1918 году вошел в женевскую группу большевиков. В ноябре того же года он вернулся в Россию. Работал в Москве в качестве пропагандиста, был помощником управляющего делами Совета Народных Комиссаров. В последние годы (он умер в 1932 году) занимался литературной работой

4* Рукопись Ленина, написанная на немецком языке, была передана им А. Е. Абрамовичу (организатору этого собрания), а тот передал ее в свою очередь заведующему партийной библиотекой в Женеве В А. Карпинскому. Дальнейшая судьба рукописи, к сожалению, неизвестна (А. Абрамович Незабываемые встречи. — "Коммунист Советской Латвии" 1961, № 4)

5* В январе 1910 года Ленин присутствовал в театре "Водевиль" в Париже на одном из первых представлений пьесы Поля Бурже "Баррикада". Премьера этой пьесы, где классовая борьба (хотя и в мелодраматическом аспекте) была впервые показана на французской сцене, состоялась 8 января 1910 года Руководитель профсоюза электриков Пато, который вдохновил своей деятельностью Бурже на создание пьесы, послал перед премьерой письмо автору — известному писателю и академику "На том основании, что мы оба состоим членами двух высоких организаций: Вы — Французской академии, а я — профсоюза электриков, позволю себе просить Вас об одолжении — предоставить мне кресло на спектакль "Баррикада", в обмен на что я позабочусь о местечке на скамье для Вас во время ближайшего заседания профсоюза электриков" Оценив юмор Пато, Поль Бурже послал ему билет на премьеру. Пато воспользовался этим и устроил в фойе театра настоящую пресс-конференцию. На другое утро пресса неистовствовала Леон Доде в "Аксьон Франсез" призывал громы и молнии на голову академика, который якшается с "красным сбродом" ("Когда Ленин жил в Париже" Альбом, стр 82–83)

12 января 1910 года Ленин писал М И Ульяновой: "Видел новую пьесу Бурже. Реакционно, но интересно" (ПСС, т 55, стр. 304).

6* О, эта политика! Вот наше несчастье, к которому меня склоняют мои злейшие враги: сегодня будь красным, завтра — белым…

7* Эту песенку, которая так нравилась Ленину, пел Монтегюс

8* В 1913 году Ленин выступил со статьей "Рабочий класс и неомальтузианство" (ПСС. т 23, стр. 255–257)

9* После отъезда Ленина в Краков большевики, оставшиеся в Париже, продолжают по его настоянию участвовать во французском рабочем движении: Л. Н. Сталь участвует в организации в Париже празднования Международного женского дня; С. И. Гопнер ведет пропаганду среди рабочих против империалистической войны; С. И. Назаров рассказывает французским рабочим на заводе Ньюпор (где он работал электромонтером), за что борются большевики; большую работу среди французских рабочих ведет С. М. Диманштейн и др. (ЦПА НМЛ, ф. 124, on. 1, Д- 1845, 494, 1359, 594 и др.).

10* В 1907 году на юге Франции волновались крестьяне-виноградари Солдаты 17-го линейного полка, посланные по приказу Клемансо на усмирение, не только отказались стрелять в "бунтовщиков", но и перешли на их сторону. Началось волнующее братание. Полк был сослан правительством в Африку.

Когда в 1914 году началась война, Монтегюс подобно многим другим заговорил языком шовиниста Он публиковал воинственные строфы в газете ренегата Гюстава Эрве, которая некогда называлась "Герр сосиаль" ("Социальная война"), а затем была переименована в "Виктуар" ("Победа"), Тем не менее революционное значение знаменитой песенки о подвиге солдат 17-го пехотного полка, интерес Ленина к певцу остаются фактами, и никакая непоследовательность Монтегюса в дальнейшем не может перечеркнуть их. В истории французского прогрессивного искусства имя Монтегюса сохранилось благодаря его изобличению буржуазного общества, и в частности избирательного фарса (см. Ж. Фревиль. Ленин в Париже, стр. 206–209).

11* Это предположение о место встречи было высказано внуком К. Маркса — Э. Лонге в 1948 году в беседе с сотрудником НМЛ при ЦК КПСС И. А. Бах

12* В предсмертном письме Лафарг писал, что он сам заранее наметил время своего ухода из жизни и дал обет не преступать 70-летний возраст "Здоровый телом и разумом. — писал он, — я убиваю себя прежде чем безжалостная старость, отнимающая у меня одни за другими все радости и наслаждения бытия, физические и интеллектуальные мои силы, успеет парализовать мою энергию, сломать мою волю и превратить меня в тягость для самого себя и для других" {"Humanite", 27.XI.1911, р. 1)

13* "Я умираю с радостной уверенностью, что предстоящее будущее, во имя которого я боролся 45 лет, восторжествует, — писал Поль Лафарг в своем предсмертном письме. — Да здравствует коммунизм! Да здравствует международный социализм!"

14* Книги А. Крижель содержат нападки на ФКП, на КПСС и на все мировое коммунистическое движение. О ее статье, опубликованной в газете "Фигаро" в дни l00-летнего юбилея Ленина, говорилось во Введений к данной работе.

15* В связи с этим высказыванием Ленина можно привести слова крупнейшего советского исследователя жизни и деятельности Жана Жореса, А. 3 Манфреда: "Глубоко антиисторичны попытки некоторых историков свести оценку Жореса к педантичному каталогизированию списков прегрешений Жореса перед ортодоксальным марксизмом, тем более что он таковым никогда себя не признавал. Сила Жореса не в его деятельности, как лидера правого крыла французского социализма, а в том, что он сумел быть мужественным и бесстрашным борцом против открытых и тайных врагов демократии, верным сыном и горячим защитником французского народа, его интересов, стремлений и нужд. А его мученический конец поставил его имя на одно из почетнейших мест в исторической галерее героев и мучеников борющегося рабочего класса" ("Исторический журнал", 1944, кн 9, стр 57)

16* Перевод наш. — P. К.

17* Письмо Ленина Шарлю Дюма было опубликовано 6 марта 1959 года в литературном приложении к английской газете "Таймс". В предисловии к этой публикации, написанном X Абрамским, говорится: "Это письмо показывает Ленина с лучшей стороны: твердым в своих принципах, дружеским, но непреклонным в обращении и в то же время не забывающим прошлых услуг своих бывших друзей" ("The Times Literary Supplement" (London), 6. III. 1959, p. 129).

18* Письма Садуля, изданные им по совету Ленина, вышли в Париже под общим названием "Заметки о большевистской революции". Они зачитывались вслух на многих митингах и собраниях. А сам Садуль тем временем вступил во французскую коммунистическую группу, созданную в Москве. Он активно работал там наряду с такими проданными русской революции людьми, как Жанна Лябурб, и часто встречался с Лениным. "Однажды, — вспоминает Садуль, — Ленин с большой радостью обнаружил у меня экземпляр книги "Новая Армия" Жореса, которого он сам считал превосходным знатоком военных вопросов. Он заставил перевести большие отрывки из этой книги и передал их организаторам Красной Армии" (/. Sadoul. La naissance de l’URSS. Paris, 1046, p. 308).

19* 22 апреля 1955 года (в день рождения Ленина) газета Ниццы "Патриот" опубликовала письмо Марии Нувель (вдовы французского революционера), в котором она рассказала об этом малоизвестном и редком случае участия француза в подпольной работе русских революционеров Это письмо пересказывает Жан Фревиль в своей книге (см. Ж. Фревиль. Ленин в Париже, стр. 96–97).

20* 19 августа 1918 года Жанна Лябурб обратилась к Ленину с просьбой о создании коммунистической группы интернационалистов в Москве. Ленин согласился. 4 сентября 11918 года Ж Лябурб избирается секретарем Французской коммунистической группы. Эта группа входила в Федерацию иностранных коммунистических групп при ЦК РКП (б). Состав группы Инесса Арманд, Жак Садуль, Роберт Пета, Мария-Луиза Пети и другие, всего около 20 человек (L Zah Lenine et Vaction du groupe rqmmuniste francais aupres du Parti bolchevik (1918–1920) — "Cahiers du communisme" Paris, 1970, N 7–8)

21* В 20-е годы Фроссар, как известно, стал оппортунистом.

22* Говоря об огромном влиянии Октябрьской революции на возникновение Компартии Франции, Фревиль резко критикует книгу ренегата коммунистического движения Анни Крижель (историка, бывшего члена ФКП) "О возникновении французского коммунизма", где "умаляется", по словам Фревиля, значение таких "первостепенных факторов", как влияние высоких идеалов русской революции на массы французских трудящихся, воздействие ее политических и экономических факторов, впечатление масс от героического восстания моряков на Черном море. "Странный способ писать историю", — замечает по этому поводу Фревиль.