Если не мы, то кто?

Прочитал на РЖ текст Пола Готфрида, в котором тот очеркнул некие тенденции развития послевоенной левой западной мысли. Причем он почему-то все это отнес к марксизму, хотя сам и признал, что это давно уже не марксизм, а с марксизмом это все связывается только по идейному происхождению основных «зачинателей». И подобная «каша» там повсюду…

Однако по итогам чтения захотелось отчеркнуть одну нетривиальность. Готфрид отметил, что мэйнстрим левой мысли к 1960-м годам сместился в область психологии и культуры, куда следом за Франкфуртской школой ушла наиболее творческая часть марксистов - тех, кто впоследствии смешался с американцами [1] в создании современных социальных подходов развития мультикультурной либеральной демократии.

Чтобы понять причины такого «исхода» марксистов, имеет смысл вспомнить азы марксизма, который, как и многие либеральные теории, концентрировался главным образом вокруг проблем освобождения людей. При этом в марксизме полагается, что культура общества целиком определяется его базисом - производственными отношениями, поэтому отсутствие многих свобод для низших классов (которые представляют собой большинство населения) обусловлено наличием эксплуатации человека человеком, и частной собственности на средства производства. К тому же по Марксу капиталистическая система в своем развитии исчерпывает себя, создавая объективные предпосылки для социалистической революции, которая единственная может разрешить все общественные противоречия капитализма и осуществить полное освобождение людей труда.

Так вот, к 1960-м годам в западных странах под давлением трудящихся, поддержанном государственной бюрократией, произошло значительное выравнивание доходов (смотри, например, график здесь). То есть после Второй мировой войны произошло фактическое снятие основного марксова противоречия. А вот автоматического изменения надстроечных компонентов общества как-то за этим не последовало. В рамках теории возникла невязка, за разрешение которой люди и взялись. Причем взялись творчески [2]. При этом они обнаружили дефолтную власть общественных рутин, и наработали инструментарий, как с этим хозяйством управляться. По результатам их деятельности эмансипация людей в обществе достигла предельных высот. И здесь следует отметить, что это все произошло уже вне классической марксистской проблематики, которая просто напросто исчерпала себя, что и позволило бывшим марксистам найти общий язык с социальными либеральными мыслителями - выходцами из других направлений общественной мысли.

Так что марксизм действительно умер. Но он умер не так, как то нам навязывает думать западный интеллектуальный мэйнстрим. Он умер, полностью реализовав основные свои положения на практике [3], и дав жизнь новым интеллектуальным течениям дальнейшего освобождения людей. При этом развитые западные общества успешно построили предсказанный Марксом социализм и продолжают свое лидерское развитие, решая новые задачи, поставляемые им жизнью.

[1] Кстати, Готфрид привел очень интересную оценку послевоенной интенсивности культурного обмена между США и Европой - 50:1, что дает основания задуматься.

[2] Те же, кто продолжал "талмудить" классовую борьбу - что от них осталось в истории общественной мысли?

[3] Прав был Александр Морозов, который указал на значительное влияние марксистской парадигмы на общественное развитие в то время.

Источник: