Тьма сгустилась. Даже в храме стихий не было так темно.

– С Тьмы все начинается, ею и заканчивается, – прозвучало у самого уха.

Я обернулся. Напротив меня сияли синие огни. Я с трудом различил силуэт человека в балахоне.

«Пропащий маг», – догадался я.

– Не все заканчивается Тьмой, Шерон, – произнес я вслух.

– Откуда тебе знать? – голос его смягчился. – Ты слишком молод. Ты не познал ни величия, ни поражения. Твое имя не проклинали, сын Элидара.

– Так считал мой отец, – с сомнением произнес я.

– Ты похож на него. Не сочти за комплимент, – с неприязнью хмыкнул Шерон. – Твоя смекалка, твои принципы и этот раздражающий свет Истины.

– Не хочу вас расстраивать, – не растерялся я, – но вы сами – отец настоятеля храма Истины.

Шерон промолчал. Только синие огни на мгновение потухли.

– Я сам когда-то служил Истине, как и твой отец, – со вздохом признался он, – но эти времена прошли.

– Несмотря на приверженность свету, он не отличался особой добротой, – побормотал я.

– Не отличался, – кивнул мой собеседник. – Он был великим магом, помешанным на справедливости. Даже убив меня, он не тосковал. – Шерон грустно усмехнулся. – А ведь мы были друзьями. Но Истина для него всегда была дороже.

Я слушал, не перебивая.

– Справедливость не несет ничего, кроме горя, – продолжил он. – Когда я вернусь, все узнают цену Истины.

– Для этого тебе нужен был Измор Берк? – догадался я.

– Да, ему так же, как и мне, надоело тратить время на справедливость. Он понял, что Тьма – единственное, что вечно. Все началось в древней Азарии. Ты, должно быть, и не слышал об этом городе.

Я покачал головой.

– Во время одного из походов Измор Берк оказался в монастыре Пламенеющего Камня. Мастер Билль принял его как друга. Там он впервые услышал обо мне. В старых архивах сохранился мой дневник. Прочитав его, Измор загорелся моими идеями. Он понял, что любая справедливость рано или поздно превратится в гнет. У меня было много последователей – разочарованных паладинов, магов и простых путников, – но никто не заходил так далеко.

– Ты свел Измора с ума, – упрекнул я.

– Он действовал в собственных интересах, – возразил Шерон. – Мне пришлось вмешаться, когда капитан проявил излишнее своеволие. Однажды я уже доверился наемнику, – маг покачал головой. – Его нежелание вмешиваться разрушило все мои планы. Тебе же доводилось слышать сказ о Рунической книге?

– Я думал, это всего лишь легенда, – пробормотал я.

– Порой легенды реальнее, чем мы думаем. Возможно, и ты – книга, которую сейчас кто-то читает.

Мне стало не по себе.

– А чем настоятель монастыря Пламенеющего Камня заслужил такую участь?

– Он сам выбрал свою судьбу, – развел руками Шерон. – Сердобольный мастер Билль не смог пройти мимо души чаровницы, заключенной в свитке. Его предупреждали.

– Так это тебе я обязан своими приключениями? – решился предположить я.

– Разумеется, я наблюдал за тобой, – согласился маг, – но я предпочитаю действовать мягко. Я всегда даю выбор. Сейчас, кстати, как раз твоя очередь выбирать.

– Я не нуждаюсь в твоих одолжениях, – мой голос дрогнул. – Ты знаешь, зачем я здесь. Я должен тебя остановить.

– Ты не сможешь мне помешать. – Я не видел его лица, но знал, что Шерон улыбается. – Твой отец не прислушался ко мне, но ты достаточно умен, чтобы принять верное решение.

Я начал догадываться, о чем идет речь.

– Я откажусь от идеи вернуться в свет, если Тьму примешь ты, – холодно изрек Шерон. – Только так ты спасешь свой привычный мир.

Сердце болезненно сжалось. Синие огни внимательно наблюдали. Я искренне надеялся, что во мне достаточно Истины, чтобы выстоять.

– Ты прав, – мрачно признал я. – Я принимаю твои условия, но иду на это ради справедливости. Справедливость имеет значение.

– Смотри не сойди с ума, детектив. – Шерон положил руку мне на плечо.

Голова закружилась. В ушах раздался тихий смех мага:

– И все-таки, сын Элидара, теперь ты принадлежишь Тьме.