Действительно, в туманные осенние дни, когда вся природа «съеживается» в ожидании скорого прихода суровой гостьи – бабушки-зимы – и когда даже в самое беззаботное сердце прокрадывается какое-то тоскливое чувство, звонкий свист синицы, раздавшийся в опустелом саду, действует на тоскующую душу, словно яркий луч солнца, прорвавший густую пелену тумана…
Осенний туманный день и синица – неразлучные спутники. По крайней мере, в моем представлении они всегда тесно связаны между собой. Еще в детстве, как сейчас помню, выскочишь, бывало, в одной курточке утром, перед отправлением в школу, на не заделанный еще на зиму балкон: сыро, туманно, неуютно. С неопавших еще потемневших листьев сирени, словно облитых водой, падают на землю крупные капли. Почерневшие от мороза, точно ошпаренные, георгины печально свесили свои листья и не успевшие еще доцвести желтые и пунцовые головки…
Тоскливо так сделается на душе: впереди зима со школой и скучными уроками, и такая длинная-длинная, что и конца ей, кажется, не предвидится (в детстве ведь время так тянется!)… Вдруг из куста сирени раздается веселое «пинь, пинь, пинь, цици-вю, цици-вю, цици-вю!» – сердце так и встрепенется!.. Вот и сама она, шустрая, живая синичка, перепрыгивает с ветки на ветку. Веселая, беззаботная, бойко вызванивает стальным своим голоском на разные лады, словно хочет сказать:
«Цици-фююить, цици-фююить» – стоит ли горевать, пока здоров и есть что кушать, да и гореванием ведь горю не поможешь, и не век ведь будут осень да зима:
Постоишь так, бывало, на балконе, послушаешь синичку, и легко станет на душе, и в школу как-то веселее бежится…
Синицы принадлежат к числу самых полезных наших птиц, а потому мы должны обстоятельно о них побеседовать.
Все синицы – маленькие, бойкие, умные, ловкие, смелые и вечно деятельные птички. Они великолепные гимнасты и акробаты: лазать, кувыркаться, висеть вниз головой, уцепившись за тонкий кончик ветки, синицы – великие мастерицы и притом мастерицы положительно неутомимые: с утра до вечера, ни минутки не передыхая, перелетают, перепархивают они с дерева на дерево, с ветки на ветку, все обшаривая и осматривая, заглядывая в каждую трещинку, в каждое углубление на дереве, внимательно обследуя каждую веточку, каждый укромный уголок и беспрестанно долбя то тут, то там своим крепким коротким клювом. Там запряталась мушка, здесь притаился под кусочком коры жучок, тут кучечкой, словно бисеринки, сложены и прилеплены к коре яички бабочки – все это годится для синицы, все это ей лакомый кусочек.
Для всех гимнастических трюков, которые с таким мастерством проделывают синицы, превосходным орудием служат их крепкие, сильные лапки, снабженные очень острыми и круто изогнутыми коготками. Кому случалось брать в руки синицу, тот, наверное, испытал на себе остроту когтей и силу клюва этой птички: так вцепится в палец и защипнет, что на одной ножке поплясать заставит! Недаром гласит пословица: «Мала птичка-синичка, да ноготок востер».
По части летания синицы не особенно большие искусницы. Полет их нетвердый, порхающий, всегда короткими дугами, то вверх, то вниз – и производится, видимо, с некоторым усилием из-за довольно округлых и коротких крыльев. Поэтому-то синицы и не любят открытого поля, а всегда при своих передвижениях стараются придерживаться лесов, аллей и садов.
На поверхность земли синицы спускаются неохотно и передвигаются по ней не особенно ловко из-за круто изогнутых длинных когтей. Двигаются они по земле вприпрыжку и в косом направлении, так как ставят всегда одну лапку впереди другой.
Большая часть наших синиц – птицы чисто лесные. Жизнь их тесно связана с деревьями. Подобно дятлам, они не любят открытых пространств и по возможности их избегают.
Синицы попадаются нам на глаза больше осенью, потому что в это время они приближаются к жилищам людей, лето же проводят в лесах и частью в больших парках, где вьют гнезда и выводят птенцов. Для гнезда синицы выбирают преимущественно дупла старых деревьев, в которых и устраивают колыбельку для будущих своих деток – из тонких сухих стебельков и корешков разных трав; внутренняя же поверхность этой колыбельки выстилается шерстью, волосами, перьями, пухом и тому подобными материалами. Некоторые синицы выдалбливают себе помещение для гнезда в гнилых древесных стволах, а также пользуются и старыми дятловыми гнездами. Иногда гнезда помещаются в углублениях и трещинах старых каменных стен.
Синицы-самочки кладут большое количество яиц: от 6 до 14 и даже 17. Яички почти у всех синиц белые, с ржаво-красными пятнышками и крапинками. Высиживают большей частью самец и самочка попеременно, или же, если одна только самочка занимается высиживанием, то самчик приносит ей в это время корм. Нередко синицы выводят птенцов по два раза в лето.
Осенью, когда подрастут птенцы, синицы оставляют места своих гнездовий в лесах и начинают вести кочевую жизнь, собираясь при этом обыкновенно в стайки, в которых нередко перемешиваются разные виды синиц. К таким стайкам часто присоединяются и другие небольшие птички, родственные синицам: корольки, поползни – или ведущие сходный с ними образ жизни пищухи. Иногда такая смешанная стайка избирает своим предводителем какого-нибудь дятла – все равно, хочет он или не хочет, – и следует повсюду за ним, держась всей компанией вместе и в то же время на некотором расстоянии друг от дружки. Лазая и прыгая, ссорясь и играя, распевая и работая без устали, весело кочует такая пестрая компания по всей области. Иногда, гуляя осенью в лесу, вдруг среди присущей осеннему времени лесной тишины видишь себя окруженным со всех сторон членами подобной веселой пернатой компании: пищат, трещат, цицикают на все лады, перепархивают с дерева на дерево, долбят клювами, и через несколько минут снова все тихо, только ветерок шушукает с пожелтевшей осинкой…
Таким-то образом, двигаясь стайка за стайкой, обшаривают синицы наши леса, сады и рощи, очищая и освобождая их от множества мелких, но, тем не менее, очень вредных и опасных для деревьев врагов.
Наши лесные синицы не отлетают на зиму в теплые страны; они только кочуют, облетая в течение осени и зимы большую или меньшую область, разыскивая себе дневное пропитание, состоящее главным образом из насекомых или куколок, личинок и яичек, а также частью и из зерен и семян разных растений.
Твердую зерновую скорлупу синицы разбивают своим клювом, зажав зерно между лапками, и затем выклевывают из него мякоть. Точно так же поступают они с коконами и куколками бабочек и других насекомых.
Почти все синицы – большие охотницы до мяса и сала. Где выставлены на воздухе для провяливания мясо, окорок или сало, там осенью и зимой почти всегда можно встретить синицу, прилетевшую лакомиться этой столь вкусной для нее снедью, при этом нередко она попадает в расставленную для нее ловушку.
Все синицы – большие задиры, и насколько они трусливы перед сильным врагом, например перед ястребом, при приближении которого приходят в неописуемый ужас и совершенно теряют голову, настолько дерзки и задиристы относительно других маленьких птичек.
Выше было уже упомянуто, что синицы принадлежат к числу самых полезных наших птиц, и именно полезных для наших лесов, садов и парков. Для большей наглядности приведу следующий случай, рассказанный профессором Альтумом.
«В 1848 году в саду графа Воздицкого (в Германии) появилось множество гусениц одной очень вредной бабочки – непарного шелкопряда, поевших всю листву на деревьях сада, так что среди лета деревья стояли совершенно голыми. К осени все сучья и стволы деревьев были облеплены яичками этой бабочки. Попытка снять эти яички при помощи человеческих рук вскоре была оставлена ввиду полной ее безуспешности, и граф уже приготовился видеть погибель своих лучших деревьев. Между тем под конец осени сад начали ежедневно посещать стайки синиц. Количество яичек, отложенных бабочками на деревьях, стало заметно уменьшаться. Весной следующего года 20 пар синиц свили себе в этом саду гнезда, и гусеничная напасть значительно ослабела. В 1850 году маленькая пернатая полиция так очистила деревья в саду графа, что он имел уже удовольствие видеть их в течение всего лета в прекрасной зелени».
Наши синицы являются тем более полезными охранительницами наших лесов и садов, что они проводят у нас круглый год – зиму и лето, тогда как большинство остальных наших насекомоядных птиц прилетает к нам только на лето и, следовательно, проявляет свою полезную деятельность всего только в течение нескольких месяцев.
Хотя синицы и встречаются почти повсюду, но далеко не в таком количестве, в каком можно было бы ожидать, судя по их большой плодовитости. Конечно, хищные птицы наносят им некоторый урон, хотя синицы, проводя свою жизнь преимущественно под покровом древесных ветвей, менее других птиц подвержены опасности попасть под острые когти хищника. Но главными врагами наших милых птичек являются, с одной стороны, сойки, а с другой – суровая зима. Сойка – большая любительница разорять птичьи гнезда и лакомиться находящимися в них яйцами и птенцами; бедным синичкам также немало от нее достается. Что же касается зимы, то она не столько пагубна синицам своими морозами, сколько снегами и главным образом инеем. От большой стужи синиц прекрасно защищает их пушистое оперение, являющееся превосходной теплой шубкой для наших птичек. Гораздо опаснее для них снег и иней, покрывающие толстым слоем ветви деревьев и лишающие синиц возможности иногда по нескольку дней кряду отыскивать себе необходимое пропитание. В такие злосчастные для синиц дни много гибнет этих птичек от голодной смерти, и это как раз в те самые дни, когда мы любуемся зимним убранством леса: разукрашенными инеем или запушенными снегом деревьями. Будьте милосердны в такие дни к синичкам: вывешивайте для них в вашем садике кусочки сала, нанизанные на ниточку; одним небольшим кусочком может пропитаться небольшая семья синиц в течение недели.
Хотя каждый вид синиц обладает своим особым голосом, по которому знающий человек еще издали может отличить один вид от другого, но всем видам синиц, без исключения, присущ общий характерный звук, необыкновенно тонкий и чистый, словно металлический, стальной: «си-си-си» или «ци-ци-ци», по которому мало-мальски развитое ухо тотчас узнает синицу. Собственно песен – раскатистых, переливчатых, как, например, у зяблика или жаворонка, – у синиц почти нет.
Содержание синиц в клетках – как комнатных птиц – дело не трудное. Большинство из них весьма выносливы и особенно утонченного ухода не требуют. (Я имею здесь в виду птиц, уже выдержанных, отсидевшихся, приобретенных от птичников; из свежепойманных же при неумелом уходе погибают очень многие, в особенности из числа ополовничков и лазоревок.) Главным кормом для синиц в клетке могут служить муравьиные яйца (свежие или сушеные; последние должны быть предварительно обварены кипятком, затем отжаты и остужены). Можно также подбавлять немного конопляного семени, причем семя должно быть предварительно слегка раздавлено (например, кухонной скалкой или бутылкой, на листе газетной или сахарной бумаги). Для большой синицы можно коноплю и не давить, так как у нее клюв достаточно крепок для того, чтобы разбить скорлупу конопляного зерна. Следует также иметь в виду, что все синицы страстно любят купаться, а потому или питейка должна быть достаточно велика, или же можно ставить в клетку или подвесить к ней на время особую ванночку. В общем птичьем садке синицы мало поют, в отдельных же клетках поют без умолку большую часть года (кроме поры линьки). Большую синицу в общий садок лучше не сажать: говорят, что она убивает других птичек. (Я об этом слыхал, но в моей общей клетке никогда не случалось ничего подобного.) Вообще же синицы – весьма милые комнатные птички. Их живой, веселый нрав и прилежное, бойкое пение доставляют много удовольствия. Познакомившись с общими чертами характера и образа жизни синиц, уделим теперь по нескольку слов каждому виду в отдельности.
Большая, или обыкновенная, синица
[39]
(рис. III)
Эта синица производит общее впечатление желтой птички, потому что вся нижняя сторона ее желтая; голова, горло и продольная полоса через середину груди и брюшка черные; щеки белые; спина желтовато-зеленая. У самочки черная полоса только на груди, на брюшко не заходит. Водится по всей России, от Архангельска до Крыма и Кавказа. В северной полосе своей области гнездовья эта синица остается на зиму лишь в очень небольшом числе – остальные откочевывают к югу.
Большая синица – самая крупная из всех наших синиц, и голос у нее громче, чем у других. Кроме общего всем синицам «си-си-си», она издает еще много разных звуков, из которых наиболее характерным для нее является чрезвычайно громкое, далеко слышное пиньканье: «пинь, пинь, пинь», совсем на манер зяблика. Сколько раз смущало меня это пиньканье по веснам при ожидании прилета зябликов: ходишь, бывало, по лесу или по парку, прислушиваешься – не прилетели ли дорогие весенние гости, вдруг раздается вдали: «Пинь, пинь… пинь, пинь, пинь…», – так сердце и встрепенется. Спешишь увидеть поскорее долгожданного певца, как вдруг долетевшее до уха с той же стороны: «Ци-ци-фю, ци-ци-фю» или «Цици-фююить», – сразу словно холодной водой обдаст, и так станет обидно, что плутовка-синица так ловко провела…
Есть у нашей синицы еще много разных, как говорят птичники, «ударных и свистовых колен», из которых некоторые звучат очень красиво, но словами их трудно передать. Хорошо поющие синицы-кузнечики у завзятых птичников-любителей ценятся иногда очень дорого: рублей до 100 и даже более.
Большая синица чаще других попадается на глаза человеку, потому что более других держится зимой около человеческих жилищ и нередко залетает даже, особенно в бескормицу, в открытые сени и комнаты. Попав в комнату, она ведет себя совсем не так, как другие птицы: через несколько минут она совершенно осваивается со своим положением и держит себя так, как будто весь век прожила в доме: тотчас начинает обшаривать все уголки над шкафами и печками и обирать всех пауков, мушек и тараканов, если таковые, на ее счастье, водятся в комнате. За хорошо известной ей кошкой следит постоянно с величайшей недоверчивостью, насмехается над ней и бранит ее, лишь только завидит. К собаке скоро начинает относиться дерзко, а с людьми через несколько дней сводит дружбу, если только ее угощают время от времени столь любимыми ею конопляными зернами, муравьиными яйцами или салом. Однако при всем этом она ни на минуту не упускает случая снова ускользнуть на свободу.
Благодаря такому своему нраву большая синица пользуется широкой известностью, в особенности в народе. О ней сложено множество пословиц, поговорок и сказок.
Синицы: 1 – большая; 2 – лазоревка; 3 – московка; 4 – пухляк; 5 – хохлатая
«Не велика синичка, да та же птичка», «За морем и синица птица» (там, мол, все едят), «Синица в руках лучше соловья в лесу» или, что то же: «Не сули журавля в небе, а дай синицу в руки» (не обещай, мол, золотые горы за морем, а дай лучше здесь копеечку), «Хвалилась синица море спалить» (говорят нередко о хвастливых людях). Про нее же поется:
Лазоревка
[41]
(рис. II)
Значительно меньше большой синицы. Преобладающие цвета – желтый и голубой. Голова ее белая, с голубым пятном (шапочкой) на темени; кольцеобразный ошейник и полоска от клюва через глаз черновато-голубые; спинка желтовато-зеленая; грудь и брюшко желтые; на нижней части груди и брюшка посредине продольная голубовато-черная полоса. У молодых менее яркая окраска и вместо голубого цвета желтовато-зеленый.
Лазоревка распространена по всей России, до Кавказа и Крыма включительно. Она предпочитает лиственные леса (чернолесье) и чаще других синиц гнездится в садах и парках, в которых очень часто встречается также и зимой, как в одиночку, так и небольшими стайками.
По своему характеру лазоревка совсем походит на свою старшую сестру – большую синицу, которую представляет собой, так сказать, в уменьшенном виде.
Голос у лазоревки тоненький, негромкий. К общему всем синицам «си-си-си» она постоянно добавляет «ситэ-рэтэтэ». Во время кочевания лазоревки часто перекликаются звонким «тьэтэтэ». Но в особенности характерна для нее короткая светлая, чрезвычайно мелодичная трелька – «цилилилили», которую она часто повторяет в весеннее время.
Лазоревка – одна из очаровательнейших наших птичек; к сожалению, в комнате довольно редко удается ее выдержать
Белая лазоревка
[44]
(рис. XXIII)
Величиной немного менее обыкновенной синицы. Преобладающие цвета – белый и голубой. Голова и вся нижняя сторона белые; поперечная полоса на затылке и полоска через глаз – лазоревые; спина светло-голубая; крылья серовато-черные с голубым; довольно длинный хвост красивого голубого цвета.
Эта красавица-синица водится преимущественно в восточной России, но ежегодно встречается в зимнее время в небольшом числе и под Петроградом.
Московка
[46]
(рис. III)
Ростом поменьше лазоревки. Преобладающие цвета – серый, черный и белый. Голова и шея черные, с белыми пятнами на щеках и затылке; спина голубовато-серая; грудь и брюшко беловатые.
Водится московка по всей России, предпочитая хвойные, преимущественно еловые леса. В садах и парках встречается реже других синиц и преимущественно осенью, иногда – сотенными стаями.
Наша московка представляет собой в высшей степени симпатичное созданьице. Для меня, по крайней мере, она является самой милой из всех наших синиц (которых у меня в комнате перебывало достаточное таки количество). Голосок у нее чистый, ласкающий ухо, мелодичный, хотя и очень тоненький. Как мило распевает она свои разнообразные коленца: «пьи-ти, пьи-ти», «цици-би, цици-би», «пить-чай, пить-чай», «ситютютити» и многие другие! Поэтому-то она чаще других синиц встречается в комнатах у любителей птиц.
Пухляк, или гайка
[48]
Немного больше московки. Преобладающие цвета – серый, черный и белый. Голова, затылок и подбородок черные; щеки и нижняя сторона более или менее беловатые; спина буровато-серая.
Пухляк – тоже очень милая птичка; он хорошо переносит комнатную жизнь, а потому рядом с московкой часто встречается в клетках любителей птиц. Голос у него вообще не такой звонкий и мелодичный, как у московки, но попадаются иногда пухляки с так называемой «дудкой» – громким, заунывным, далеко слышным, несколько раз кряду повторяемым свистом: «тию-тию-тию-тию-тию-тию», подражая которому легко подманить к себе такого «дударя», что мне неоднократно удавалось делать. Подобного звука нет ни у одной из прочих наших синиц. Затем, характерными для пухляка являются также звуки «ци-ци-чш-чш-чш», которые он часто повторяет во время своих кочевок. Кроме того, у пухляков есть нечто вроде настоящей небольшой песенки, выразить словами которую очень трудно.
Если захотите полюбоваться на пухлячков и на их мастерские акробатические трюки, то выходите ранней весной (в марте) в еловый лес, когда чешуйки еловых шишек начинают оттопыриваться от пригревающих их лучей солнца; вы тогда скоро увидите, как эти птички, искусно прицепившись кверху брюшком к висящим на дереве шишкам, вытаскивают своим клювом из-под их чешуек семена.
Хохлатая синица
[50]
(рис. III)
Одинаковой величины с лазоревкой. Преобладающий цвет – светло-шоколадный. На голове высокий остроконечный пестрый хохол из черных с белой каймой перьев; горло и полоса, проходящая через глаз, черные; щеки белые; спина шоколадного цвета, грудь и брюшко красновато-белые.
Эта синица распространена только в северо-западной и средней полосе России (под Петроградом встречается реже других синиц) и водится преимущественно в хвойных лесах. Осенью и зимой гренадерка изредка встречается в составе тех смешанных стаек кочующих синиц, о которых у нас речь была уже выше.
Характер у хохлатой синицы такой же, как и у прочих синиц: это такая же вечно оживленная, бойкая и ловкая птичка. Голосок у нее довольно слабый. Самым характерным звуком для этой синицы является своеобразная сухая трель, издаваемая в возбужденном состоянии и звучащая вроде «пюррэ, пюррррррре». Весной поет нечто вроде небольшой песенки, причем делает различные, иногда очень смешные движения, то поднимая, то опуская свой пестрый хохол и вздергивая кверху хвостик. К неволе она привыкает несколько труднее других синиц, но, раз обжившись, становится одной из милейших комнатных птичек.
Длиннохвостая синица, или ополовничек
[51]
(рис. II)
Маленькая, почти шарообразная птичка с очень длинным хвостом. Преобладающие цвета – белый и черный. Голова, горло и грудь белые, спинка черная, плечи розовато-бурые, брюшко также слегка розовато-бурое. Самые характерные признаки длиннохвостой синицы – это ее необычайно длинный – длиннее всего тела – ступенчатый, красивый хвост и очень короткий клюв.
Ополовничек встречается по всей России. Это единственная из наших лесных синиц, которая вьет гнезда всегда открыто на деревьях. Гнездо ополовничка, помещающееся обыкновенно в развилинах сучков, имеет форму большого яйца с боковым летным отверстием; оно мастерски сделано из мха, лишаев, паутины и выложено внутри постелькой из мягких перышков, шерсти и волос. Парочка ополовничков работает над постройкой своего гнезда около 2–3 недель; самочка кладет в него 9, 12, 15 и даже до 17 яичек чисто-белого цвета или с красноватыми крапинками на белом фоне. Когда многочисленные птенцы начинают подрастать, они мало-помалу сминают войлокообразную ткань своей колыбели, вследствие чего местами эта ткань даже прорывается. Если такие отверстия образовались на дне гнезда, то подросшие уже птенцы просовывают в них свои, неудобные для сиденья в гнезде, длинные хвосты, вследствие чего получается весьма оригинальное зрелище круглого гнезда с торчащими из него снизу длинными хвостами.
Осенью ополовнички собираются в довольно большие стайки (десятка по два, по три и более) и начинают кочевать, причем они большей частью составляют отдельные самостоятельные стаи и редко когда перемешиваются с другими синицами. В садах и парках окрестностей Петрограда стайки ополовничков появляются регулярно в конце сентября и летят весь октябрь и ноябрь в направлении к югу; иногда же держатся у нас и всю зиму. С наступлением весны они снова возвращаются в свои леса для гнездовья.
Голосок у ополовничков крошечный, незначительный; кроме общего всем синицам «си-си-си» особенно характерными для этих птичек являются звуки «цирири» и «черр», которые они начинают учащенно издавать каждый раз, когда увидят человека или какое-либо враждебное им существо.
Стайка ополовничков с их длинными хвостами, выделывающая свои акробатические трюки на безлиственных деревьях, представляет собой презанимательное зрелище. Двигаясь по земле, эти птички высоко вскидывают кверху свой длинный хвост, подобно тому, как это делает сорока.
В неволе ополовнички становятся скоро совершенно ручными. Несколько этих птичек в одной клетке представляют собой премилое зрелище: они необыкновенно нежны друг к другу, и особенно забавно бывает смотреть, когда все птички, прижавшись друг к дружке (как это обыкновенно делают попугаи-неразлучники), спрятав свои головки под крылышки и оттопырив во все стороны свои густопушистые перышки, спят на одной жердочке в клетке. Вообще ополовнички отличаются от прочих синиц более мягким и спокойным характером. Жаль только, что эти милые птички большей частью недолго выдерживают комнатную жизнь.
Водящиеся на Кавказе ополовнички отличаются от наших двумя темными надбровными полосами на светлой головке. Они принадлежат к особому виду – кавказской длиннохвостой синице.
Вот и все о синицах. Грустно, что эти столь полезные и милые птицы более, чем какие-либо другие год от году убывают в числе вместе с постепенным исчезновением старых вековых лесов. Нет старых дуплистых деревьев – негде и гнездиться синичкам. В Западной Европе со многих уже сторон все чаще и чаще слышатся жалобы на сильное уменьшение количества этих драгоценных охранителей лесов и садов. В некоторых лесничествах там начали уже ставить на деревьях ящики (вроде маленьких скворечниц), которые понемногу и заселяются парочками синиц, не находящих для себя в лесах столь необходимых для них старых дуплистых деревьев. Доброму, заслуживающему подражания, делу положили начало тамошние лесничие, и маленькие синички, конечно, не замедлят отплатить им за это сторицей…