Она не должна искать какого-то особого смысла в словах и действиях Мэтта, напоминала себе Элли снова и снова.

Однако после двух дней, проведенных в пути, и постоянного лицезрения широких плеч и спины своего компаньона, она все больше сомневалась в правильности этого аргумента. Что она такого сделала, чтобы оттолкнуть его? Сердится ли он на нее из-за той ссоры по поводу Ронды или все-таки причина в чем-то другом? Он был с ней резок и никак не откликнулся на все ее попытки примирения. Она старалась быть с ним приветливой, но пока еще не решалась говорить на такую взрывоопасную тему, как их взаимоотношения.

Отношение к ней Мэтта изменилось внезапно, сразу после того, как они выехали из Санта-Фе. Как раз после того, как он задал ей свои странные вопросы, такие туна первый взгляд, но с очень нехорошим подтекстом.

Ты сообщила мне все, ничего не утаивая, никаких карт в рукаве? И я могу быть уверен, что меня потом не ожидают никакие сюрпризы?

Как он мог узнать о сопровождающем, которого выслал за ней отец, чтобы вернуть ее в Англию? Она же смяла ту телеграмму и убрала далеко, в свои вещи. Она вовсе не собиралась говорить об этом Мэтту. Возможно, этот сопровождающий вообще никогда ее не найдет, и им совершенно незачем постоянно оглядываться через плеча. К тому же ей совсем не хотелось портить их последние дни вдвоем. Мэтт уже продемонстрировал свою обидчивость, когда так болезненно воспринял упоминание о ее замужестве.

На карту было поставлено гораздо больше, чем просто разочарование, которое непременно возникнет, если они так и не смогут добыть сокровища. Обещание, которое она дала отцу, должно было разлучить их с Мэттом и проложить океан между ними. Что это будет значить для него, когда им придется сказать друг другу “прощай”? Мэтт так независим, он весь пропитан свободолюбивым духом этой земли… и он еще никогда не говорил ей, что хочет, чтобы она осталась.

Конечно, она бы и не смогла. Она ведь дала слово. Ее отец сделал для нее так много и теперь хотел от нее всего лишь одного…

Угроза отца послать за ней сопровождающего была единственным важным фактом, связанным с их поиска-Ми, который она сознательно утаила от Мэтта.

Конечно, была еще и эта кошмарная история в Мехико-Сити. Но раз она ничего не могла сделать, чтобы верить те артефакты, которые украл и расплавил Питер, она Решительно отбросила от себя воспоминания об этом болезненном инциденте сразу, как только пересекла границу. Ну в самом деле, не станет же капитан Салазар преследовать ее на американской территории, где у него нет никаких прав. Потом она обязательно найдет способ, как ей возместить мексиканскому народу утраченные сокровища.

Они ехали все дальше в горы. Горькие мысли поубавили энтузиазм Элли. Теперь она большую часть времени тоже молчала. Хижину Ангуса они нашли в довольно сносном состоянии, хотя и почти опустошенную после ее разгрома бандой Хейли. Все же они решили, что остановиться в ней можно.

Наведя кое-какой порядок, они распаковали вещи и отправили лошадей в загон.

Используя место, где был найден камень с ягуаром, в качестве начальной точки, Мэтт, основываясь на своих знаниях здешних мест, с помощью карты наметил примерную территорию, где следовало искать дальше. Когда они отправились в путь, Мэтт держал наготове свой “винчестер”, положив его поперек колен. К счастью, они не встретили никаких признаков пребывания здесь ни Питера, ни братьев Хейли.

Почти полдня ушло у них на то, чтобы найти второй знак. Древний корявый дуб рос возле скалы, на которой виднелось еле различимое изображение орла. Как и в других местах, под изображением была глубокая темная щель в скале, где должен был лежать следующий талисман.

Элли очистила отверстие от накопившейся здесь грязи, земли и камней. Просунув внутрь руку, она коснулась древности. Талисман был тут. В ее груди поднялась уже знакомая волна возбуждения, когда она вытянула руку со своей находкой. Но отчего-то она сейчас испытывала грусть. Всю свою жизнь она верила, что нет на свете большего счастья, чем открывать древние тайны, тщательно хранимые самой историей.

Какой же наивной она была! Теперь-то она знала, что существует еще один источник ликующей радости, более волнующий, чем исторические открытия. Но, кажется, этого она лишилась навсегда.

Она обернулась к Мэтту и протянула ему руку. Круглый камень с изображенным на нем орлом уютно устроился на ее ладони.

— Мои поздравления, профессор.

Жесткое, непреклонное выражение на его лице уступило место ласковой улыбке. Он действительно гордится мною, поняла Элли, чувствуя себя до глупости счастливой. Почти не думая, Элли сняла белую шелковую ленточку со своей косы и продела в отверстие в камне. Очевидно, все камни обладали подобными отверстиями, хотя ей казалось это очень странным. Ведь талисманы никто не носил, они преспокойно лежали в своих расщелинах и ждали своего часа.

Шагнув вперед, она обвила шею Мэтта руками. Острый мужской запах дразнил ей ноздри. Четкая линия подбородка резко переходила в могучую шею и крепкие плечи. Она почти забыла, как действует на нее эта мощная волна силы, исходящая от него. По сравнению с ним она казалась себе хрупкой. Почти не соображая, что делает, она наклонилась ближе. Мэтт тут же обхватил ладонями ее талию.

— Что ты делаешь? — Его голос прозвучал на целую октаву ниже, чем обычно, и перешел в хриплый шепот. Он смущенно откашлялся.

— Я просто пытаюсь завязать ленточку на твоей шее.

— Ты доверяешь его мне?

Да. Я знаю, с тобой он будет в полной безопасности. — “Как и я”, — хотела она добавить, но гордость заставила придержать язык.

Он разжал руки и провел ладонями по ее бедрам. Жар его рук проникал через толстую ткань походных брюк и растекался по всему телу, рождая волны желания. Элли неловко возилась с узлом, он никак не получался. Его мужские чары никогда еще не действовали на нее с такой быстротой и ошеломляющей силой. Наконец она справилась с ленточкой. Ее руки замерли у него на плечах.

Она слышала, как участилось его дыхание. Он обхватил ладонями ее ягодицы и чуть сжал, привлекая ее ближе к себе.

Их тела соприкоснулись, казалось, между ними промелькнул электрический разряд, и тысячи уже знакомых искорок потекли по ее венам. Она чувствовала себя восхитительно живой, неистовой, даже дикой. Такого с ней никогда не бывало до того, как Мэтт, подобно штормовому ветру, ворвался в ее жизнь. Его губы нашли ее рот; нежные и в то же время твердые, они полностью переключили все ее внимание на себя, и она на миг забыла о его руках, продолжающих гладить и ласкать ее тело. Его язык дерзко проник в ее рот, прося, затем требуя от нее покорности, и Элли, почувствовав, как кружится голова, приникла к нему всем телом.

Мэтт оборвал поцелуй и отстранил ее от себя, впрочем, неохотно. Элли едва не застонала от разочарования. Она с грустью видела, как отстраненное суровое выражение, к которому она уже успела привыкнуть за два дня, снова возвращается в его глаза. Он разжал руки и отвернулся.

— Едем дальше. Теперь, когда мы точно знаем расположение двух знаков, я точнее смогу наметить направление и расстояние.

Элли кивнула. Этот страстный поцелуй, несмотря на то что он не имел продолжения, все-таки можно было считать прогрессом. По крайней мере, она теперь не сомневалась в том, что он к ней неравнодушен.

Как Мэтт и предсказывал, они сравнительно легко нашли следующий знак в тот же день, чуть позже. На поверхности скалы был вырезан знак двухголовой змеи. И хотя ниша под ним была, как и ожидалось, пустой, так как сам талисман еще три сотни лет тому назад был увезен в Мехико-Сити, само расположение этого знака имело важное значение для определения места, где спрятаны сокровища.

Но это также напомнило им тот удручающий факт, что Питер тоже располагал двумя талисманами. Впрочем, он не знал главного — он не видел карту на Столовой горе.

На следующее утро поиски знака обезьяны привели их к нагромождению огромных камней, напоминающему по форме арку. Мэтт и Элли не смогли найти на поверхности ни одного знака или отметины, пока не зашли внутрь арки. Здесь они и обнаружили спрятанный от посторонних глаз знак, вырезанный на внутренней поверхности скалы. На выступе под знаком, там, где было расположено отверстие для камня, лежала двухфутовая ящерица. Ее черная в желтую полоску шея ярко выделялась на фоне зеленого тела. При приближении людей рептилия поспешно удалилась.

Элли запустила внутрь руку, но… ничего не обнаружила. Талисман с обезьяной исчез. Мэтт спас Элли от приступа паники, обнаружив пропавший талисман, провалившийся в расщелину между двух скал, куда он мог упасть и вчера, и три сотни лет назад.

Бог войны оказался самым упорным. Казалось, он бросает им вызов. Они три раза безрезультатно объехали вдоль и поперек вычисленное Мэттом место, пока наконец не догадались проследить тонкий ручеек до его источника. Здесь, обследовав небольшое озерцо в глубокой расщелине между скал, они обнаружили изображение мрачного бога войны, вырезанное на поверхности гранитной скалы. С этим знаком ацтеки обошлись с особым почтением. Вместо привычного уже отверстия для камня под знаком был расположен квадратной формы алтарь из плоских камней. Мэтт и Элли обнаружили камень с изображением бога, спрятанный в глубине алтаря.

Солнце как раз достигло зенита на ярком, безоблачном небе, когда они вернулись к гребню на Столовой горе со своими драгоценными находками. У Элли дрожали руки, когда она выкладывала три новых талисмана в ряд у основания каменной карты. Вместо пропавших талисманов она положила предусмотрительно сделанные раньше оттиски на бумаге.

Когда все было готово, она глубоко вздохнула:

— Ну вот. Теперь мы можем проверить, работает ли карта.

— Работает. Верь.

Спокойный, уверенный тон Мэтта помог ей справиться с волнением.

— Орел — это самый восточный знак, поэтому он должен идти сюда. — Она поместила талисман с орлом рисунком вниз в верхнее углубление под знаком восходящего солнца.

Верно. Теперь, по часовой стрелке, основываясь на естественном расположении знаков, как мы их находили, ты должна положить ягуара, змею, обезьяну и бога войны.

Каждый раз, называя символ, Мэтт указывал на соответствующую точку на звездной диаграмме. Элл и, следуя его указаниям, положила каждый талисман в отведенное для него место.

Линии на обратной стороне камней шли в самых разных направлениях, пересекаясь в четырех различных точках. Получившаяся картинка явно не имела никакого смысла.

— Что-то не так, — нахмурился Мэтт. — Они должны пересечься в одной определенной точке.

— Но все правильно! — воскликнула Элли. — Мы ведь положили их именно в той последовательности, как нашли в горах. — На ее лице волнение сменилось разочарованием.

Мэтт задумчиво изучал карту.

— Ты уверена, что расположила камни головой вверх?

— Да. Точно вверх.

— Но тогда, возможно, их надо расположить как-то иначе.

Его слова снова зажгли в душе Элли надежду.

— Ты имеешь в виду — повернуть каждый камень? Но как мы узнаем правильное направление?

— Если эти чертовы линии хоть что-то значат, — продолжал рассуждать Мэтт, — то достаточно всего четырех камней, чтобы обозначить одну точку. Так для чего же тогда еще один лишний камень?

Его рот сжался в жесткую прямую линию, подчеркивающую упрямое выражение его подбородка.

— Ты заметила, что животные изображены на всех камнях, кроме одного? — спросил он, постучав пальцами по камню в верхней левой точке карты. — И этот парень, надо заметить, довольно странная личность.

— Ну конечно! Бог войны! — возбужденно воскликнула Элли. — Еще в Мексике я прочитала хроники францисканских монахов, которые путешествовали по Новой Испании вскоре после вторжения конквистадоров. В этих книгах очень детально описана ацтекская культура. Бог войны был главным божеством в ацтекском пантеоне богов, которому ацтеки приносили в жертву пленников, вырезая их сердца.

— Главный бог, поощряющий убийства? Звучит зловеще, — заключил Мэтт, криво усмехаясь. — Ну, хорошо. Предположим, этот кровожадный парень — и есть наш ключ. Что тогда?

— Тогда другие камни… должны как бы кланяться ему, я полагаю. Возможно, они должны быть каким-то образом направлены на него. Но у змеи две головы, какой же конец… — Элли замолчала, осененная новой идеей. Ее глаза заблестели. — Ну конечно! Дырки! Я ведь уже думала, что это очень странно — то, что на всех камнях есть отверстия. Эти камни просто лежали каждый в своей нише. Их не носили на шее. Что, если дырки вовсе и не предназначены для этого, что, если…

Она поспешно повернула все четыре камня с изображениями животных так, чтобы отверстия были направлены на талисман бога войны. Теперь некоторые из линий на обратной стороне камней совпали с линиями на самой каменной карте, указывая на одну-единственную точку их пересечения. Элли восторженно вскрикнула. Ее лицо осветила радостная улыбка.

Мэтт рассмеялся своим глубоким, мягким смехом.

— Мы с тобой неплохо справились, а, как думаешь?

— Да, — прошептала она. — Да, мы молодцы!

Элли отвела глаза, внезапно почувствовав остроту момента. Их партнерство нельзя было назвать простым, но скоро ему должен был наступить конец.

Ты знаешь, где это может находиться? — спросила она у Мэтта.

Тот что-то прикинул в уме.

Думаю, это где-то возле Ущелья Дьявола. Своего Рода вызов.

Когда они достигли ущелья, Элли сразу поняла, что означало замечание Мэтта. Почти отвесные стены около сорока футов в высоту извивались самым причудливым образом между двух горных кряжей. Многочисленные пещеры и пещерки покрывали поверхность скал. Это место и в самом деле казалось весьма подходящим для того, чтобы спрятать тут сокровища. К сожалению, ацтеки могли выбрать любую из этих бесчисленных пещер, и теперь им с Мэттом предстояло обследовать их все.

Многие были слишком узкие и маленькие, чтобы в них можно было что-то спрятать, и тем не менее у Элли и Мэтта ушла вся вторая половина дня на обследование двух дюжин пещер. Неудачи вызвали разочарование. Радостное возбуждение Элли постепенно сменялось унынием, пока они не завернули за следующий скальный выступ.

Пять знакомых знаков были вырезаны высоко на поверхности скалы прямо над чернеющим входом в пещеру.

Элли изумленно смотрела на эти выстроенные в ряд символы, не веря своим глазам. Это было совсем не то, что она ожидала увидеть после всех тех усилий, которые были затрачены на то, чтобы разгадать всю головоломку целиком.

Не нравится мне это, — сказал Мэтт, качая головой. — Слишком уж просто. Не похоже, чтобы парень, который придумал всю эту головоломку с картой и талисманами, сделал в конце такой примитивный ход.

Согласна. Но нам все равно надо ее обследовать. — Очень неохотно Мэтт согласился.

Они спешились и привязали лошадей к кусту мескита, а затем осторожно вошли в туннель, освещая себе путь керосиновыми лампами.

Элли шла впереди, Мэтт сразу сзади, едва не наступая ей на пятки. Он внимательно оглядывал туннель, готовый в любую секунду встретить опасность, откуда бы она ни пришла. Туннель был довольно высокий, так что на этот раз ему не пришлось нагибаться. Проход то сужался, то расширялся, образуя при этом естественные пещеры. Ничто не говорило о присутствие человека, пока Мэтт не почувствовал запах керосина.

Постой-ка минутку, Элли.

Мэтт повернул в сторону, к источнику запаха. Его лампа бросала прыгающие тени на стены пещеры. Он резко остановился. Острый конец кирки был воткнут в трещину между скал. Деревянная ручка была расщеплена надвое. На каменном полу валялась разбитая лампа.

Мы здесь не первые, — сообщил Мэтт угрюмо.

Элли подкрутила фитиль, чтобы прибавить света. Увидев следы недавнего пребывания здесь людей, она застонала:

О, нет! Только не это! Как давно они здесь были?

Мэтт поддел лампу носком сапога.

Запах керосина еще чувствуется. Ручка у кирки белая и свежая на изломе. Полагаю, дня два назад, может быть, три.

— Питер, — прошипела Элли с ненавистью. — Это, должно быть, он. Наверное, он увидел эти символы над входом и узнал знаки.

— Едва ли мы узнаем, как было дело, но учти, что Клив и Сэм живут в этих местах больше десяти лет. Они знают эти горы так же хорошо, как и я. Они вполне могли видеть эту пещеру и раньше. Хотя я не думаю, что они нашли здесь то, что искали.

— Откуда ты знаешь?

Мэтт отставил свою лампу и присел на корточки рядом с киркой и лампой.

— Кто-то ведь вогнал в стену эту кирку да еще сломал ручку. А что касается лампы, — добавил он, поворачивая ее и разглядывая со всех сторон, — то ей пришел конец от пули.

— Кто-то стрелял в лампу? — удивилась Элли.

— Это дырка от пули, нет сомнений. Посмотри, выглядит так, будто кто-то потерял терпение и в досаде или припадке гнева расстрелял лампу. Не похоже ни на кого из наших знакомых, как ты думаешь?

— Братья Хейли.

— Клив или Сэм, выбирай любого.

— Неважно. Мы все равно должны обследовать пещеру. Возможно, мы заметим то, что упустил Питер.

Не прибавив больше ни слова, Элли подняла свою лампу и направилась глубже, в темноту. Она то и дело вертела головой справа налево, разглядывая стены пещеры.

Неожиданно четкие контуры света от ее лампы на стенах исчезли, границы светового круга растворились в темноте. Мэтт первый понял, что это означает. С криком “Элли, стой!” он бросился к ней и, схватив в охапку, дернул назад, на себя. Они оба упали на каменный пол. Элли охнула от боли.

Прямо перед ее ногами, куда она только что собиралась ступить, зияла бездонная пропасть. Лампа, выпав из рук Элли, покатилась по наклонной вниз и исчезла в темноте. Они слышали еще некоторое время звук металлической лампы, стукающейся о скалы, и звон бьющегося стекла, замирающий где-то вдали. Мэтт и Элли взглянули друг на друга. Они оба тяжело дышали, понимая, что от несчастья их отделяли какие-то доли секунды. Если бы Мэтт не подоспел вовремя… По спине Элли прошла дрожь.

— Женщина, когда ты будешь смотреть себе под ноги? — прохрипел Мэтт. — Ты едва не устроила мне разрыв сердца.

— А я думала, это мое сердце остановилось, — пискнула Элли.

Не поднимаясь на ноги, они осторожно подползли к краю пропасти. Тьма была такой абсолютной, что казалась плотной.

Думаю, мало надежды на то, что Питер или кто-нибудь из братьев Хейли свалился туда, — сказала Элли уже нормальным голосом.

Мэтт расхохотался, наполнив пещеру громогласным эхом.

К сожалению. Боюсь, на это не стоит надеяться, — сказал он, отсмеявшись.

Она взглянула на него в испуге.

Неужели я это сказала?

— Точно так. — Его белые зубы сверкнули в темноте.

— О боже! Кажется, я становлюсь такой же кровожадной, как ацтеки.

— Имеешь право. К тому же ты ведь не планировала сталкивать их туда. — Мэтт добавил с кривой усмешкой: — Предоставь это мне.

Мэтт поднялся на ноги и, предложив руку Элли, помог ей встать.

Идем, осмотрим остальную часть пещеры, чтобы ты была спокойна, но я не думаю, что мы найдем здесь что-нибудь, кроме того, что уже нашли. Держись поближе ко мне, когда будем обходить пропасть. У нас осталась всего одна лампа.

Предсказание Мэтта сбылось. Они не нашли никаких свидетельств того, что ацтеки спрятали здесь свои сокровища. Наконец они вышли из пещеры. Прищурив глаза от яркого света, они уставились на пять символов, вырезанных над входом.

— Эти знаки помещены сюда не случайно, — заметил Мэтт в растерянности. — Должно быть, это еще один ключ.

— Как странно, — заметила Элли. — Смотри, ягуар и орел повернуты в обратную сторону по сравнению с картой.

— Точно!

Они посмотрели сначала вверх, потом друг на друга, потом снова вверх. Карие и зеленые глаза широко раскрылись, когда их одновременно осенила одна и та же догадка. Мэтт и Элли вновь повернулись друг к другу и сказали в унисон:

Они оба смотрят в одну и ту же сторону!

Мэтт рассмеялся. Лихорадка поиска нарастала в нем постепенно, пока возбуждение, тщательно им скрываете, не прорвалось наконец наружу таким же, как у Элли, радостным ликованием. Теперь и он начал понимать, почему она так увлечена археологией.

— Они оба указывают вон на ту скалу, — сказал Мэтт.

Элли внимательно осмотрела тридцатифутовую скалу на противоположной стороне ущелья. Верхняя ее часть была срезана под углом градусов тридцать, образуя склон покрытый землей и мелкими камнями, который тянулся до самого подножия.

— Выглядит так, будто верхнюю часть разрушили и снесли, — заметила она.

— Либо так, либо кто-то специально набросал поверх скалы мусор и глину, чтобы прикрыть что-то возле ее основания.

Элли шумно выдохнула.

— Смотри, там, выше по склону, где слой почвы сполз вниз, видна большая извилистая выемка.

— А вот это уже действительно похоже на ацтеков, — заметил Мэтт. — Все вывернуто, запутано и очень таинственно.

Он достал лопату и кирку из мешка, притороченного к седлу Дакоты, затем вскарабкался на склон и принялся копать. Элли надела грубые кожаные перчатки, достала лопату и присоединилась к нему. Они дружно работали, откидывая в сторону грязь, мусор, камни, даже не предполагая, что могут откопать под их слоем.

Но наткнуться на скалу они никак не ожидали.

Черт возьми! — выругался Мэтт, воткнув кирку глубоко в землю.

Элли присела. Она очистила поверхность скалы от грязи своей затянутой в перчатку рукой и обнаружила то, что на первый взгляд казалось щелью между двумя большими камнями. Засунув палец в щель, Элли отковырнула кусочек плотной породы и протянула Мэтту.

Мэтт взял комок и растер его между большим и указательным пальцами.

— Известковая глина. Ее используют для производства кирпичей или в качестве строительного раствора.

— Давай расчистим здесь все, — предложила взволнованная Элли.

Они энергично принялись за дело, расчистив плошаД6 в четыре квадратных фута явно рукотворной кладки. Хорошо пригнанные друг к другу камни, многие более фута в поперечнике, были плотно скреплены между собой известковым раствором.

Мэтт потянулся за киркой.

Кто-то не пожалел времени и сил, чтобы построить эту стену. Так что, возможно, мы здесь найдем что-то очень интересное.

Она усмехнулась

— Ну, тогда поспеши. Давай взломаем и посмотрим.

— Отойди в сторонку.

Покрепче встав на склоне, Мэтт размахнулся и всадил кирку в шов между камнями. Хотя застывший раствор древних каменщиков был почти таким же твердым, как сами камни, все же понемногу он начал крошиться. Почувствовав, что большой камень поддается, Мэтт поддел его киркой и изо всех сил навалился на рукоятку.

Внезапно камень дрогнул и сорвался вниз, скатившись по склону. Часть камешков посыпалась в образовавшееся отверстие, и, судя по эху, до дна там было довольно далеко. Мэтт заглянул в зияющую перед ним черную пустоту и оглянулся на Элли. Ее глаза сияли, как детские бенгальские огоньки в Новый год.

Мы нашли их, Мэтт, — благоговейно прошептала она.

Пот блестел на лбу Мэтта, стекал по его шее и плечам. Каждый раз, когда он поднимал и опускал кирку, с силой вонзая ее между камней, его мускулы попеременно то напрягались, то расслаблялись в завораживающем ритме.

Мэтт расширял отверстие, чтобы они смогли пролезть внутрь. Элли наблюдала за ним словно зачарованная. Она никогда еще не встречала такого красивого человека. Казалось, она могла наблюдать за ним часами, хотя сейчас ее очень раздражало то, что он не разрешил ей помогать и заставил стоять на стреме.

Она поерзала на камне, на котором сидела, стараясь Найти позу поудобнее. На коленях лежала винтовка, она Должна была наблюдать за окрестностями и при первых же признаках опасности предупредить Мэтта, но она ничего не могла с собой поделать. Ее внимание почти все время возвращалось к этому мужчине, который так глубоко тронул ее душу, к его мощному телу, к этим рукам, которые ласкали ее так нежно…

Заставив себя оторвать взгляд от Мэтта, она оглянулась, внимательно осматривая скалистое ущелье, его крутые склоны и острые выступы скал. Мэтт был прав, говоря, что они здесь очень уязвимы. Лишь небольшая куча камней внизу да несколько деревьев могли дать хоть какое-то укрытие.

Ритмичные звуки ударов по камню эхом прокатывались по ущелью. Мэтт собирался расчистить достаточно большой проход, чтобы они смогли свободно пролезть туда вместе со всем своим снаряжением.

Упал еще один камень, на этот раз не очень большой, Элли снова поерзала, теперь уже от нетерпения. Это, должно быть, оно — то самое значительное историческое открытие, о котором она столько мечтала, которое так было ей необходимо, чтобы хоть как-то смириться с безрадостным существованием, что ждало ее впереди.

И она нашла его вместе с Мэттом. Возможно, без него она никогда не смогла бы разгадать эту головоломку. Как же это вышло, что они в конце концов оказались такими замечательными партнерами? И как назвать ту магию, что возникла между ними, это постоянное желание быть рядом, смотреть на него, постоянно желать его объятий и поцелуев? Поняв, куда завели ее мысли, Элли постаралась поспешно отбросить их, ведь в любом случае она дала слово и должна скоро вернуться в Англию. Расстаться с Мэттом…

Элли тряхнула головой, постаравшись сосредоточиться на своих обязанностях часового. Ее ухо уловило какой-то новый звук. Повернув голову, она внимательно оглядела скалы, стараясь заметить движение или что-то по цвету отличающееся от окружающих их девственных скал. Там не было ничего подозрительного, но инстинкт говорил ей совсем иное. Несмотря на страшную жару, она ощутила неприятный холодок, вдруг пробежавший по спине.

Кто-то наблюдал за ними. Как такое возможно? Ни один человек, пеший или верхом, не смог бы подобраться к ним среди этих почти голых скал так, чтобы его не было видно.

Элли резко обернулась, почти ожидая увидеть гнусную ухмылку Сэма Хейли.

Но это был не Сэм. Существо совершенно неожиданное и почти такое же опасное смотрело на нее из-под деревьев.

Элли вообще могла бы его не увидеть, если бы не медленно двигающийся длинный рыжий хвост. Светло-коричневый мех почти полностью сливался с песчаной почвой. Черные пятна на морде и кисточки на ушах делали маскировку еще более совершенной.

Пума. Дикий хищник.

Элли застыла, сдерживая дыхание. Пума подкрадывается к ней, выбрав в качестве жертвы!

Она снова медленно выдохнула, боясь, что малейшее движение с ее стороны вызовет атаку хищника.

Элли, что случилось?

Вопрос Мэтта вывел ее из состояния ступора. Она вскинула винтовку к плечу и отвела затвор. Пума осталась на месте, но зашипела, приподнялась и показала клыки.

Нет! — закричал Мэтт как раз в тот момент, когда Элли выстрелила.

Его крик заставил ее дернуться, она потеряла мишень, но рука уже нажала на курок. Пуля, скользнув по меху, прочертила красный след по плечу животного. Огромная кошка взвыла от боли и ярости и бросилась прочь. Через мгновение она уже исчезла из поля зрения.

Какого черта ты стреляла? — воскликнул Мэтт, грозно возвышаясь над ней. Он вырвал еще теплую винтовку из ее рук. Длинным, решительным шагом он направился прямо к тому месту, где только что сидело животное. Присев на корточки, он принялся изучать следы крови.

Элли нахмурилась. Холодный пот выступил на лбу.

Хищник выслеживал нас. Я его подстрелила. Я понимаю, как опасно было шуметь. Выстрел может привести сюда братьев Хейли. Но что еще мне было делать? Он явно собрался добыть кого-нибудь из нас на обед.

Мэтт потрогал землю. Когда он поднял руку, пальцы были в крови. Лицо его как-то сразу осунулось. Он опустил голову и на миг закрыл глаза.

Что-то не так? — спросила Элли, смущенная его странным поведением. — Ты беспокоишься, что раненый хищник может оказаться более агрессивным?

Мэтт поднялся, рот его был угрюмо сжат.

Эта пума не собиралась нападать на нас, Элли. Она просто приглядывала за мной.

Элли в изумлении посмотрела на него. Слова Мэтта сразили ее, на миг она даже испугалась за его рассудок.

Что, черт побери, ты такое говоришь?

В глазах Мэтта блеснул сердитый огонек. Он вернулся, взял обе винтовки в одну руку, а другой схватил Элли за запястье и потащил к лошадям. Она ничего не могла понять.

— Сейчас же отпусти мою руку!

— Тебе больно?

— Нет, но мне это не нравится.

— Ничего, переживешь. — Он подтащил ее к лошади и только тут ослабил свою железную хватку. — Залезай.

Она повернулась к нему и, упрямо выпятив подбородок, подбоченилась.

— Куда мы едем?

— Искать эту кошку.

— Зачем? Зверь же оставил нас в покое. Нам вовсе не обязательно его убивать.

На его щеках заиграли желваки. Элли не на шутку испугалась. Она должна спасти их обоих от беды.

— Я не собираюсь убивать ее, черт возьми! Я должен помочь ей. Хоть как-то уменьшить тот вред, который ты ей нанесла.

— Ты с ума сошел? Это же раненый хищник. Ты хоть понимаешь, как он опасен?

Мэтт прислонил винтовки к валуну с выражением спокойствия на лице, которое немного утешило Элли — но только на одно мгновение. Он схватил ее за плечи.

— Это неважно. Я рискну. Эта пума спасла мне жизнь, и я не собираюсь оставить ее умирать. Даже если ты всего лишь задела ее, она, скорее всего, не сможет охотиться. И тогда она умрет вместе с малышами, которые у нее должны были уже родиться.

— Ты, должно быть, бредишь? Как могла эта дикая тварь спасти тебе жизнь?

Не проси меня объяснять, как и почему, потому что это и для меня самого до сих пор тайна. Я только знаю, что, когда братья Хейли устроили на меня засаду и я умирал от жажды и потери крови здесь в горах, эта дикая кошка привела меня к воде, а затем принесла мне убитого оленя и позволила разделить с ней добычу.

— Почему ты никогда мне не рассказывал об этом? — прошептала Элли.

— А ты бы мне поверила?

— Возможно. Ведь теперь я тебе верю.

— И больше не думаешь, что я тронулся умом?

— Я бы назвала это везением. Хотя слово “благословение” здесь было бы более уместно. Но уж никак не сумасшествие.

Он отпустил ее, затем поднял винтовки и сунул их в чехлы, притороченные к седлам.

Так или иначе, но я должен сделать все, что смогу, чтобы помочь ей.

Только теперь до Элли дошло, что он хочет сделать.

Она побледнела.

Но, Мэтт, ты не можешь сейчас уехать. Мы ведь так близко. Пещера, сокровища…

Подождут, — резко прервал он ее. — Во всяком случае, меня.

Она вздохнула. Величайший триумф ее жизни, сокровища, которые, скорее всего, ждали ее в пещере. Впервые за триста лет они открылись миру. И именно теперь они были особенно уязвимы, особенно если учесть, что ее выстрел мог привлечь к этому месту шайку Хейли.

Мэтт вскочил на лошадь и ждал ее, молча, но очень выразительно глядя ей в глаза. Он требовал, а не упрашивал, хотя Элли видела, как ему не терпится поехать следом за пумой. Эли восхищалась его преданностью, его чувством ответственности за жизнь дикого животного, которое спасло ему жизнь. Внезапно ей смертельно захотелось тоже стать объектом такой преданности.

Она обязана Мэтту всем: он рисковал ради нее жизнью, он фактически привел ее к сокровищам. Элли поняла, что сейчас ему очень важно, какое она примет решение. Ведь он мог уже пришпорить Дакоту и ускакать, но он ждал. Он хотел, чтобы она была рядом с ним, и это глубоко тронуло Элли.

Бросив один-единственный прощальный взгляд на отверстие, ведущее в пещеру с сокровищами, Элли отвязала свою кобылу.

Мэтт коротким кивком приветствовал ее решение. Элли поежилась при виде сердитого выражения, застывшего на его лице. Она вновь разочаровала его, преуспев лишь в том, чтобы еще дальше оттолкнуть его от себя. Горечь сжала ей горло, но она постаралась скрыть слезы, набежавшие на глаза.

Если пума умрет, простит ли Мэтт ее когда-нибудь за этот выстрел?