Фаза один.

Бомбардировка

Ужасающая красота.

Именно так магистр Варкен Матий описывал это в крепости-монастыре на Макрагге, родном мире Ультрадесантников.

— Вы никогда не забудете свою первую высадку в десантных капсулах, — говорил он, меряя шагами лекториум, его слова сопровождались мерным жужжанием скрытой под одеяниями бионики. — Закованные в металлическом острие, вы будете падать в мир бесконечного шума. Грохот плазменных двигателей будет резонировать в вашем черепе, скрежет металла терзать вашу решимость, а знание того, что от вечного забвения вас отделяет лишь тонкий керамитовий корпус, наполнит ваш желудок, словно грузило. Штурм в десантных капсулах — оружие истинной стремительности и ужаса, — втолковывал им наставник. Наблюдать за ним, значит узреть ужасающую красоту.

— Но вы выдержите, — продолжал магистр. — Выдержите, ибо вы — астартес, сыны самого Жиллимана, и среди всех братских орденов нет никого сильнее вас. Вы — лучшие воины галактики. Ультрадесантники.

Сержант Сципион Воролан припомнил те слова, вместе с девятью боевыми братьями заключенный в грав-подвеску внутри адамантиевого кокона цвета латуни. Больше ста двадцати долгих лет миновало с тех пор, как он был смиренным неофитом. Тогда он был обычным ребенком, внимавшим мудрым словам старших, дрожа от одной лишь мысли о сражениях среди далеких звезд. Это было до того, как из него вытравили страх и с помощью генетической науки Империума переродили в воина-бога.

Облаченные в полные боевые доспехи со стилизованным символом «U», который указывал на их принадлежность к ордену Ультрадесантников, воины безмолвно стояли вокруг Сципиона. На сержанта за изумрудными линзами шлемов взирали девять пар холодных и пристальных глаз — сверхчеловеческие существа были готовы к войне, они сжимали болтеры латными перчатками, словно священные иконы.

Один только Сципион был пока без шлема. Будет лучше, чтобы братья видели силу в его глазах, его решимость и отвагу. От обритой головы сержанта отблескивали операционные руны десантной капсулы. Сияющие символы освещали острые металлические углы капсулы, в которой находились космические десантники. Они означали, что инерционная тормозящая система работает как положено и машинный дух корректирует траекторию стремительного спуска с неослабевающей точностью.

Снизу доносился приглушенный грохот. Сципион слышал его даже сквозь рев двигателей. Гулкий треск взрывающихся плазменных боеголовок, раздирающих поверхность планеты, казался сотрясающей пульсацией на фоне безумного воя двигателей. Они летели прямо в плазменную бурю, с ревом спускаясь в мир оглушительного шума и бурлящего пламени.

Этот рискованный план разработал их сеньор, капитан 2-й роты и Магистр Караула Сикарий. Орочью орду следовало сломить, а желание сражаться собравшихся на планете зеленокожих зависело от единственного воеводы. Бомбардировка выманит зверя, и Сикарий хотел сделать так, чтобы Ультрадесантники подоспели как раз вовремя.

Повергнув зверя, убьешь орду.

Такова была максима Сикария, которую не осмелился оспаривать никто, за исключением Иула. Но, с другой стороны, капитана 2-й роты Ультрадесантников уж никак нельзя было назвать «опрометчивым».

Корпус капсулы содрогнулся после того, как она вошла в плотные слои атмосферы, и визг металла резко вернул Сципиона в настоящее. Свист и рев слились в мощное крещендо. Показания температурных датчиков подскочили до невероятных высот, и через пару мгновений настойчиво замигали предупредительные руны.

Сципион не обращал на них внимания. Вместо этого он во весь голос принялся зачитывать Литанию мести, начиная боевой ритуал отделения, его слова с легкостью перекрывали грохот, царящий внутри десантной капсулы. Как один, его воины негромко повторяли за ним, в то время как Сципион кричал за всех остальных. Они летели со скоростью кометы, нос десантной капсулы раскалился добела, пламя объяло борта, пока та прорывалась сквозь атмосферу Черного Предела.

Распевая слова, Сципион закрыл глаза и представил спуск десантной капсулы с такой отчетливостью, будто наблюдал за ним снаружи: металлическое острие, которое под острым углом пронзало небеса, корпус горит и дымится, а рядом падают другие такие же капсулы, светящиеся, словно слезинки из чистого пламени. Эти падающие звезды были глашатаями, предвестниками.

Ангелы Смерти сходят с небес. Они идут за тобой.

Они приближаются. До посадки остались считанные секунды. Сципион одел шлем. На лбу красовался позолоченный венец. Сегодня он мог вновь определить значимость этой награды, определить жизнями зеленокожих.

— Отделение Воролана, приготовиться! — проорал он сквозь визг работающих на пределе двигателей. — Помните, кто вы, — продолжил он. — Вы — Ультрадесантники. Вы — лучшие воины Императора. «Громовержцы», — назвал он прозвище отделения. — Окрасим этот день кровью врагов Его.

Боевые братья Сципиона хором взревели.

— Избранные Императора, — повторил он в вое сирен и пульсации аварийного освещения. — Отвага и честь!

— Отвага и честь! — взревели они, и десантная капсула упала на поверхность Черного Предела.

Плазменные ракеты продолжали сыпаться с небес, словно термоядерный дождь, от титанических ударов корпус капсулы непрерывно вздрагивал, и когда та начала открываться, у Сципиона мелькнула мысль, что их также накроет бомбардировкой. Он искренне надеялся, что Иул ошибся, и план Сикария не был опрометчивым…

Ударный крейсер Космического Десанта «Месть Валина», двумя неделями ранее

— Ты ведь знаешь, что я прав, — прорычал сержант Феннион.

— Я знаю, что Сикарий — Верховный сюзерен, его наградили за крестовые походы Минор, Дизантир и Форт Телендрар. Вот, что я знаю, Иул, — прошипел в ответ сержант Манориан.

Сципион слушал их приглушенный разговор и понимал, что спор начал накаляться, раз Манориан назвал сержанта Фенниона по имени.

У сержанта Праксора Манориана было тонкое лицо и коротко подстриженные седоватые волосы. «Честь и слава» было его жизненным девизом, что, если верить Иулу, роднило его с капитаном. Иул же был его полной противоположностью. Пожертвовав идеализмом ради прагматизма, он в первую очередь беспокоился только о выполнении задания. Его мало заботили почести и награды, хотя свой Железный Череп, символ сержанта, он носил с гордостью.

Внешний вид Иула полностью соответствовал его характеру. У сержанта был приплюснутый нос и квадратная челюсть, голова покрыта щетиной. Выражение его лица казалось настолько бескомпромиссным и суровым, насколько оно вообще могло быть у космического десантника. Сципиону приходилось видеть более дружелюбные камни. Твердость проявлялась и в словах Иула. Его мнение зачастую вызывало живой отклик у остальных воинов. Хотя он спорил с Праксором очень тихо, их перебранка привлекла к себе внимание остальных сержантов.

Они сидели за белым столом, который, как и гербы на силовых доспехах, был выполнен в форме символа Ультрадесантников. Сам зал освещали люмосферы, встроенные в нишах трех стен. Они отбрасывали лазурный свет, заставляя и без того синие силовые доспехи Ультрадесантников сиять с еще большей силой. В четвертой стене располагались огромные противовзрывные двери с вычурной гравировкой — на каждой створке была выбита половина лица Марнея Калгара, восседающего на троне Макрагга, на его коленях покоились легендарные Перчатки Ультрамара. Кроме этого, в комнате больше ничего не было. На стене напротив дверей висело знамя 2-й роты. Его почетно разместили за мерцающим силовым полем, и только отраженный свет люмисфер указывал на его наличие. Знамя представляло собой могущественный символ, на котором геральдические знаки великой роты чередовались с личными наградами самого капитана Сикария.

Все офицеры ожидали благородного капитана в одном из стратегиумов ударного крейсера. Простота его убранства только усиливалась размерами — в нем могла поместиться половина 2-й роты — звуки громко разносились в белых стенах, когда тихий разговор сержантов привлек к себе внимание.

— Я не отрицаю его доблесть, Праксор. В этом отношении Сикарий непогрешим, — отрезал Иул и в упор посмотрел на оппонента. — Я лишь ставлю под сомнение его амбиции, а также опрометчивость его плана по достижению цели.

Праксор лишь презрительно хмыкнул и отвернулся.

— Ты просто боишься, что он затмит Агеммана.

— А разве он не этого добивается? Кому бы не хотелось стать правой рукой магистра ордена, стать Регентом Ультрамара?

Как и во многих организациях Империума, в ордене Ультрадесантников, невзирая на крепкие узы братства, были свои фракции. В сущности орден действовал на республиканских началах, где Калгар играл роль президента. В истории Макрагга были боевые короли, воины-монархи, которые возглавляли и правили местным населением; теперь же на планету пришла демократия и солидарность, Ультрадесант во многих отношениях стал республикой, где сержанты рот выступали в роли сенаторов. По крайней мере так это понимал Сципион.

В ордене существовало несколько важных должностей. На первом месте стояло командование ордена: сам лорд Калгр, капеллан Ортан Кассий, Магистр Святости, а также другие магистры. На следующей ступени располагались ротные капитаны, из которых двое боролись за место по правую руку от Марнея Калгара. Агемман обладал большим авторитетом, поскольку возглавлял 1-ю роту, состоящую из ветеранов, лучших воинов ордена, но, с другой стороны, Сикарий был восходящей звездой, Магистром Караула и Верховным сюзереном Ультрадесантников. Самые твердолобые фракционеры, поддерживающие Агеммана, считали, будто капитан 2-й роты жаждал получить место регента. Иул был как раз из таких традиционалистов, многие полагали, что он хотел попасть в 1-ю роту, дабы сражаться рядом с Агемманом. Но Праксор Манориан имел другую точку зрения и видел в Сикарие героя, боевого лидера. Как и для большей части 2-й роты, капитан был для него безупречной личностью, его тактика была в высшей степени грамотной и не вызывала нареканий. Все уважали Сикария за его отвагу, космические десантники почитали его, как любого другого капитана.

— Ты какой-то тихий, Сципион, что думаешь ты?

Сципион мысленно застонал. Иул, очевидно, устал перетягивать Праксора на свою сторону и решил обратить внимание на остальных. Но у Сципиона не было ни малейшего желания встревать в спор. Сержант только недавно присоединился к 2-й роте и не хотел пятнать или даже ставить под угрозу дальнейшую службу, ввязываясь во внутренние распри.

Сципион оглядел собравшихся за столом — семеро сержантов, за исключением его самого, Иула и Праксора, восседали за стилизованной «U». Молодые и старые, покрытые шрамами и без единой царапины, с обритыми головами — у всех были суровые лица и множество штифтов выслуги, засверленных в черепа — по одному за каждые десять лет службы ордену.

Сержанты пристально посмотрели на Сципиона — одни по-товарищески кивнули, другие просто бросили на него стальные взгляды. Одним из таких сержантов был Арк Гелиос. Он был не из второй, а одним из избранных Агеммана, ветеран, который обычно ходил в тактических дредноутских доспехах терминаторов. Сейчас он сменил этот практически неуничтожимый, способный сокрушить танк комплект на обычные силовые доспехи — даже учитывая размеры стратегиума, тот был довольно непрактичным выбором. Если Гелиос и услышал спор сержантов и имел собственное мнение на этот счет, то не подал виду.

В комнате находился еще один космический десантник не из 2-й роты, и взгляд Сципиона остановился на нем. Воин, скрытый тенями, стоял у стены зала, там, куда почти не проникал свет люмосфер. Хотя фигура была окутана сумраком, благодаря улучшенному зрению Сципион разглядел лицо с седой бородой и патрицианскими скулами. Длинный камуфляжный плащ ниспадал с широких плеч воина, на нем не было доспехов, в отличие от остальных офицеров в стратегиуме.

Раньше Сципион даже не замечал его. Возможно, воин хотел, чтобы на него не обращали внимания. Он опирался на стену — хотя даже так казался настолько изготовившимся к бою, что это едва ли можно было назвать «стоянием» — в полнейшей бездеятельности, настолько неподвижный, что Сципион мог бы по ошибке принять его статую. Это был Телион, брат-сержант из 10-й, мастер-скаут, ветеран, переживший трех магистров ордена и наставник четырех нынешних капитанов. Ремесленники ордена еще не изготовили столько медалей и штифтов, чтобы уместить их все на лбу и груди сержанта.

Ледяной взгляд Телиона встретился с глазами молодого сержанта. Непроизвольно Сципион потупил взор.

— Ну? — поднажал Иул.

Не желая больше смотреть на внушительного Телиона, сержант перевел взгляд на последнего человека. Закованный в черный керамит, изукрашенный символами смерти и тщетности бытия, он стоял в одиночестве и казался не менее угрожающим, чем Телион.

— Нам повезло, что среди нас есть два столь благородных героя, — наконец сказал Сципион, решив ответить дипломатично. — Думаю, капеллан Орад лучше сумеет рассудить ваш спор.

Иул проследил за его взглядом и тут же умолк под неодобрительным взором капеллана. Орад уже много лет сражался вместе со 2-й ротой. Никто из боевых братьев не мог вспомнить, чтобы он когда-либо снимал свой череполикий шлем по крайней мере на людях. Ходили слухи, будто большая часть его лица была сожжена, разъедена биокислотой в сражении против тиранидов флота-улья Бегемот более века назад. Правда это или нет, но благодаря тому, что он всегда ходил в шлеме, капеллан приобрел устрашающую славу. У него был резкий, хрипящий голос, который только усиливался вокс-устройством в горжете, делая его чеканным и металлическим. Да, Орад всем своим обликом походил на грозного призрака.

Воцарившаяся тишина продлилась недолго. Мощные противовзрывные двери стратегиума разъехались в стороны, и из коридора хлынул мягкий охряный свет. В ширящемся ярком потоке возникли длинные и низкие тени. Командное отделение Сикария, Львы Макрагга, зашло в зал, и все офицеры как один встали.

Первым в стратегиум шагнул сержант-ветеран Дацей, сражавшийся бок о бок с капитаном во всех сражениях. Он потерял глаз во время осады Залатраса, и его бионический имплантат жужжал и щелкал, осматривая поднявшихся офицеров. Следом за ним из света возникли братья Прабиан и Вандий, на поясе Прабиана висели силовой меч и щит, Вандий же бросил взгляд на ротное знамя, которое он обычно нес в бой, и прошептал обет смиренности. Затем вошли Венатион, апотекарий 2-й роты, и брат Мальциан. Каждый из этих астартес был героем, описания их деяний занимали многие тома архивов ордена. Но даже все вместе они не смогли бы затмить отвагу того, кто появился последним.

Искренний и властный, с высоко поднятой головой, он словно пылал внутренним огнем. Величественный в своих мастерски изготовленных доспехах, созданных ремесленниками ордена после назначения Верховным сюзереном, Сикарий держал на сгибе локтя вычурный шлем, украшенный гребнем, который шел от правого к левому виску и символизировал старшинство капитана. На птеругах, свисающих с широкой набедренной повязки, красовался стилизованный герб ордена, бронированный же нагрудник украшали парчовые нити. Катон Сикарий шагнул в комнату, и собравшиеся офицеры, даже сварливый Иул, воспрянули духом при одном его виде. Магистр Стражи, Верховный сюзерен Ультрамара, рыцарь-чемпион Макрагга, великий герцог Талассара — Сикарий обладал множеством титулов, которые он обрел за славные деяния и победы на полях сражений. Но, честно говоря, по-настоящему он ценил лишь одно — звание капитана.

Сикарий по очереди посмотрел на каждого офицера и кивнул Арку Гелиосу как боевому брату другой роты. Капеллан Орад направился за капитаном, Львы Макрагга выстроились за ними шеренгой. Когда Сикарий остановился возле U-образного стола стратегиума, в точке, в которой почти соприкасались две дуги, он заговорил.

— Здравствуйте, братья, — его благородный голос был наполнен внутренней твердостью и неоспоримой уверенностью. — Пожалуйста. Присаживайтесь, — сказал он, и офицеры дружно подчинились. Львы присоединились к ним, заняв последние пустующие места. Лишь Орад и капитан остались стоять. Сципион заметил, что Телион даже не шевельнулся, не выказав ни единого признака уважения. Но между ветераном-скаутом и Сикарием нечто все же промелькнуло. Сципион ощутил это. Признание.

— Мы в двух неделях от системы Черного Предела, — начал Сикарий, когда офицеры заняли свои места. — Бессмертная слава ждет там нас, 2-ю роту, Стражей Храма.

Сципион почувствовал, как Иул немного напрягся при виде столь явного тщеславия капитана.

— Дацей, — произнес капитан, кивнув боевому брату.

Ветеран-сержант поднялся, отдал честь, а потом нажал последовательность рунических иконок на панели стола. Над плитой на полу, окруженной столом, замерцало гололитическое изображение увеличивающегося зеленого шара. У планеты было несколько материков, испещренных протоками, словно жировыми прослойками в мясе, которые брали начало в океанах. Временами вид скрывала россыпь более мелких объектов из плотного астероидного пояса вокруг мира.

— Планета Черный Предел, главный мир сектора Черный Предел, — произнес Дацей. — Как горнодобывающий мир, Черный Предел обладает незначительной экономической ценностью для Ультрамара, хотя в тактическом плане он чрезвычайно важен, — пояснил он.

Сержант нажал еще одну руну на утопленной в столе панели. Планетарное изображение уменьшилось, отображая теперь весь сектор.

— Йеде’огх и Вольдермахт, — произнес он, указав на две новые планеты. Огромное астероидное поле теперь окутывало все три мира. — И здесь, — добавил Дацей, легким взмахом перчатки прокрутив изображение в сторону.

Вихрь варп-пространства, прореха в ткани реальности, вращался на границе сектора. Сципиону он показался зловещим оком, неровным и изорванным, из которого сочилась неугасимая энергия. Несмотря на псевдо-нематериальную форму, вихрь был виден даже на голоснимке с зернистым разрешением.

— Око Йоргунда, — назвал его Дацей. — Через эту дыру мощная орда зеленокожих напала на Черный Предел. Нам неизвестно, как подобное возможно, как орки смогли застать нас врасплох. Неважно. Факты таковы: зеленокожие вторглись в систему и ведут боевые действия на планете Черный Предел. Если их нападение будет успешным, чужаки захватят плацдарм слишком близко к Ультрамару, и это очень не нравится магистру ордена. Более того, в астероидном поле вокруг системы слишком высокая концентрация магнитной руды, из-за чего провести авгурное сканирование дальнего радиуса практически невозможно.

— Мы не можем допустить, чтобы зеленокожие заразили сектор, — продолжил Сикарий речь ветерана-сержанта. — Лично у меня нет желания вести длительную кампанию по очищению на планетах и всех их звездных телах. Подобная затея дорого нам обойдется. Если дать им волю, уйдут века на искоренение чужеродных отбросов. В этом нет чести.

Сципион почувствовал, как Иул вновь начал злиться, но не придал этому внимания. Праксора же наоборот, слова капитана захватили полностью.

— Как и с любой ордой, — продолжил Сикарий, — отруби голову, и тело умрет.

Он мрачно улыбнулся.

— У орков есть голова. Воевода, который, как мы узнали по вокс-сканированию имперской планетарной связи, проходит под именем Занзаг. Это существо должно умереть. Я не познаю покоя, пока его голова не будет водружена на копье. Мое копье.

Сикарий кивнул Дацею, чтобы тот продолжил.

— Найти воеводу орков будет непросто, — сказал ветеран-сержант. — Если верить докладам с планеты, этот зверь участвовал в нескольких молниеносных налетах, в результате которых зеленокожие захватили и разрушили девять из двенадцати городов-ульев. Подобное коварство довольно нехарактерно для орка, и нам обязательно следует узнать, как подобная атака вообще могла удаться.

— Орки опустошают мир, но этому придет конец здесь. И сейчас, — заявил Сикарий. — Мы спустимся стремительно, используя десантные капсулы. Перед нашим появлением «Месть Валина» обстреляет планету с орбиты, запустив плазменные торпеды в войско зеленокожих. Мы полетим прямо за снарядами, словно адские гончие вслед за своим пламенным гневом, — капитан кровожадно ухмыльнулся. — Где бы орки ни решили дать нам бой, мы нанесем еще более сильный удар. Там мы поймаем свою добычу.

— Атака сразу после планетарной бомбардировки — невероятный риск, — не сдержавшись, произнес Иул.

— Я согласен с сержантом Феннионом, — раздался еще один голос, принадлежавший сержанту Солину из «Непоколебимых». Он командовал прославленными воинами, которые в свое время взяли Форт Телендрар. Они были первыми из астартес, которые ворвались в брешь следом за капитаном Сикарием, подвиг, за который они получили Викторекс Максима. — Разве подобное вообще возможно?

Сержант Дацей хотел было вмешаться, но Сикарий поднял руку, остановив его.

— Братья, — капитан примирительно развел руками, — для нас, — он покачал головой, и на его лице появилась воинственная ухмылка, — нет ничего невозможного. Стремительная высадка застанет врагов врасплох. Отсеки голову, и тело умрет, — повторил он. — Мы наверняка одержим победу. Мы — 2-я рота. Мы — убийцы королей, разрушители миров, несущие смерть и уничтожение во всех их аспектах. Мы делаем это во имя Императора и защиты человечества. Пусть ничто не устоит на пути нашего гнева.

Сципион, как и остальные офицеры, почувствовал неподдельную гордость в словах капитана. Праксор почтительно склонил голову и ударил кулаком по кирасе силовых доспехов. Остальные офицеры последовали его примеру, даже сержант Солин. Иул был последним, и лишь едва коснулся доспехов. На миг Сикарий встретился с взглядом сержанта, в котором он увидел вызов.

— Вопросы есть? — спросил он.

— Что имперским силам следует ожидать на поверхности? — поинтересовался сержант Атавиан из «Убийц Титанов». Командир отделения опустошителей буквально прорычал слова. Левую часть его лица рассекал длинный шрам, который оканчивался бионическим глазом, лишь усиливающий и без того мрачное выражение.

Ответил Дацей.

— На Черном Пределе размещен гарнизон Имперской Гвардии — Соболиные Стрелки. Они рассредоточены по всем четырем континентам планеты, охраняют города-ульи и многочисленные акведуки, по которым в резервуары поступает вода. Судя по данным стратегиума, осажденные защитники сражаются с орками уже два месяца по стандартному времени. Их боевой дух низкий, а потери высокие. Помощь от них будет небольшая.

— А зеленокожие? — добавил Иул. — Какова их приблизительная численность?

— Орки сосредоточены на северном материке, — Дацей опять взмахнул перчаткой, и гололит быстро увеличил разрешение. Возник огромный участок суши, окруженный черными заливами, с двумя возвышающимися пиками — ульями. — Основное их наступление ведется в направлении на Госпору, — пояснил он, указав на крупнейший из двух городов-ульев на гололите. — По нашим подсчетам, их численность в регионе может достигать пятидесяти тысяч, учитывая рассредоточение, поддержку бронетехники и тяжелой артиллерии.

— Против сотни, — произнес Иул.

— Совсем неплохо, брат-сержант, — вклинился капитан Сикарий.

— Действительно, брат-капитан, — просто ответил Иул. В ответ капитан улыбнулся без капли насмешки и кивнул.

— Если вопросов больше нет… — Сикарий повернулся к ветерану-сержанту.

— Мы начнем планетарную высадку здесь, — сказал Дацей, — у северной стены Госпоры.

Черный Предел, северный материк, город-улей Госпора, две недели спустя

В десантную капсулу ворвался блеклый свет. Двери открылись через пару секунд после приземления, дымящееся судно отворилось, словно латунный бутон. Охряные пески Черного Предела превратились в стекло от сильного жара после падения десантной капсулы. Оно захрустело под ногами, когда Сципион с девятью другими астартес вышли наружу, на ходу ведя огонь из болтеров.

Ракетные установки «Ветер смерти», смонтированные на капсуле, содрогнулись от мощной отдачи — сотрясающий хор на фоне оглушительного рева болтерного огня. Пару мгновений спустя после карающего залпа вокруг зоны высадки лежали груды убитых орков.

От одного зрелища бойни на душе у Сципиона стало светло.

Они оказались прямо в оке бури. В пятистах метрах перед ними, будто черный утес, высилась стена улья Госпора. Город был восемь километров в диаметре и тянулся еще на восемьдесят в грязное небо Черного Предела. Окраины города-улья были усеяны орудийными точками, бункерами и турелями, которые венчались орудиями и сенсорами дальнего радиуса действия, словно космическим мусором, приставшим к корпусу мертвого звездолета. От укреплений валил густой дым, на частично разрушенных участках куртины бушевал пожар. Здесь, на направлении главного удара зеленокожих, Соболиные Стрелки решили дать последний бой. Улучшенным зрением, прошедшим сквозь различные фильтры, чтобы получить оптимальный визуальный спектр, и усиленным благодаря оптике шлема, Сципион заметил тепловую сигнатуру нескольких тяжелых орудийных позиций. Солдаты Черного Предела засели в бункерах и окопах, увитых колючей проволокой. Даже на расстоянии Сципион видел, как мало их осталось. Офицеры орали приказы на постепенно разрушающейся стене, вздымались и падали обгоревшие знамена. Люди гибли десятками.

Их окружало настоящее море зеленокожих, растянувшееся черной массой на километры. Волнующийся океан чужаков накатывал на слабеющую защиту Госпоры, грозя вот-вот сокрушить ее. Собранные из хлама танки, наспех сколоченные грузовики, увешанные пушками, ракетницами и другим оружием, бешено неслись вместе с бандами орков, покрытые дополнительными броневыми плитами с грубо намалеванными глифами. Одетые в обноски крошечные гретчины тащились следом за своими более крупными кузенами, волоча за собой огромные пистолеты или куски арматуры с поля боя.

Тут и там в орде виднелись огромные металлические чудища — ублюдочный эквивалент дредноутов Космического Десанта, которые рвали врагов когтями и цепными пилами либо выпускали автоматические очереди или ракетные залпы.

Пусть орки и понесли ужасные потери после бомбардировки ударного крейсера — от залпов погибли тысячи зеленокожих, многие в ужасе бежали или спрятались за немногочисленными укрытиями на поле боя — они все еще были огромной ордой. Которая стояла между Сципионом и его целью.

— «Громовержцы», за мной, построение «омега», — приказал он и, когда космические десантники начали продвижение, обстрелял из болт-пистолета арьергард зеленокожих. Часть орды, очевидно увидевшая появление Ультрадесантников, откололась от остальных и ринулась к десантным капсулам.

Орки были гигантскими, увитыми мышцами чудовищами. Нависающие надбровные дуги и широкие подбородки, пасти, из которых торчали толстые желтые клыки, придавали им явное сходство со свиньями. Они были зверьми, которые жили ради одной лишь битвы. Их единственным правилом было выживание сильнейшего, что они демонстрировали с неослабевающей яростью.

Сципион занял место во главе острия, боевые братья шли позади. На одном фланге брат Гаррик поднял ракетную установку. Присев на колено для равновесия, он выстрелил. Над головой Сципиона просвистела ракета, и несшийся к отделению орочий грузовик исчез в пламени.

— Первый за «Громовержцами»! — прокричал Гаррик, его голос казался зернистым по ком-каналу шлема Сципиона. Огонь ширился, извергая маслянистый дым и поглощая на своем орков и гретчинов, но приближающаяся банда зеленокожих даже не думала останавливаться.

Болт-пистолет дернулся в бронированной руке сержанта, и череп бегущего на него орка разлетелся на куски. Обезглавленный зверь, прежде чем оступиться и упасть, пробежал еще пару секунд, выказав необычайную живучесть.

Из огнемета брата Гекора на правом фланге вырвался прометий, подпалив толпу разъяренных зеленокожих. Они попытались пробежать сквозь завесу жара, но в результате лишь превращались в живые факелы. Короткие, но точные очереди болтерного огня косили их прежде, чем они успевали подобраться ближе.

Краем глаза Сципион заметил идущие неподалеку другие отделения, схожим образом выстроившиеся для атаки. Они были только передовыми силами, которым предстояло ввязаться в бой, взять под контроль зону высадки, а также создать плацдарм — настоящий бой еще не начался. С бандой неслись несколько боевых мотоциклов и бронированных багги, установленные на них пушки непрерывно грохотали, гильзы медным дождем барабанили по кузову. Транспорты зеленокожих набирали скорость, от них валил дым, из натужно рычащих двигателей то и дело вырывались искры.

Над плечом Сципиона промчалась бронебойная ракета и попала точно в один из багги, разорвав машине переднюю ось и перевернув его на крышу. Защитная дуга не выдержала, и водителя в очках вместе с орками-пассажирами размазало по кузову. Пламя объяло багги, затем взорвался топливный бак, и транспорт сгорел дотла.

Сципион по ком-связи похвалил брата Гаррика за меткую стрельбу.

От очередей тяжелого болтера, лазерных лучей и всполохов прометия среди моря зеленокожих начали взрываться другие мотоциклы и багги.

Резко выбросив руку, он снес проносившегося мимо него мотоциклиста. Сержант почувствовал, как от удара ломается шея зеленокожего. Мотоцикл занесло в сторону, он врезался в другую машину, и оба они разлетелись горящими обломками.

Моторизированный авангард был уничтожен. Отделения Ультрадесантников пока не понесли потерь. Теперь же им придется встретить отколовшуюся орду вблизи.

От наплечников и поножей Сципиона отскакивали пули, когда орки попытались состязаться с астартес в стрельбе. В царящем хаосе творившегося хаоса сержант заметил лидера банды.

Брызгая слюной, массивное чудовище что-то проревело своим воинам. Его лицо, словно лоскутное одеяло, было исполосовано грубыми шрамами, из толстой кожи в ушах, губах и лбу торчали кости и металлические кольца. На голове у него был отороченный мехом шлем, который венчала пара рогов. Кольчуга, покрытая приклепанными металлическими пластинами, вздувалась от мышц его громадного тела.

Зверь гневно завопил и бросился к Сципиону, занося над головой окровавленный топор и паля на ходу из громадного пистолета. Рядом с ним бежали другие зеленокожие, которых сбивал с ног и решетил болтерный огонь «Громовержцев». Существа яростно орали в предвкушении схватки. Долго ждать им не придется.

Сципион нажал руну активации цепного меча, и оружие с гортанным ревом ожило.

— За Сикария и примарха! — прокричал он, приготовившись к встрече врага.

Едва орк подбежал ближе, Сципион спустил курок болт-пистолета. Вспышка озарила оскаленную морду зеленокожего, и снаряды разорвали ему плечо.

Зверь даже не замедлился. Он лишь дернул плечом и отбил пистолет в сторону, прежде чем Сципион успел выстрелить снова. Лидер орочьей банды взмахнул топором, надеясь перерубить ключицу сержанта. Но Сципион парировал удар цепным мечом, заточенные зубья, столкнувшись с металлом, исторгли искры. Орк навалился на оружие всем телом, и Сципион почувствовал, как подгибаются ноги. Он вновь поднял болт-пистолет, но орк схватил его за запястье. Разрывные снаряды бесполезно утонули в песке. Орк надавил сильнее, и его морда скривилась в чем-то похожем на улыбку. Крошечные красные глазки под нависающим лбом горели злобой.

В доспехах рост Сципиона составлял почти два с половиной метра, но все равно сержант был ниже гигантского зеленокожего. Сверхчеловеческие мускулы напряглись до предела, но Сципион уступал. Серводвигатели силовых доспехов выли от усилий. Его голова была так близко от довольной морды зверя, что сквозь воздушные фильтры шлема сержант чувствовал зловоние из пасти.

— Чего скалишься, урод? — прорычал он сквозь стиснутые зубы и сильно ударил головой в нос орку. По лицу зеленокожего потекла темная кровь, и тот завизжал от боли и злости.

На миг давление ослабло. Сципион воспользовался шансом сполна. Он одновременно оттолкнулся руками и ногами, сбросив с себя зеленокожего. Существо потеряло равновесие, и Сципион стремительно вонзил вращающееся лезвие ему в брюхо. Пробив металлическую пластину, он принялся выкручивать ревущее оружие в поисках жизненно-важных органов, пока орк судорожно бился на острие, словно насаженная на вертел свинья. Он до сих пор продолжал бороться, и даже попытался поднять топор, но Сципион взвел болт-пистолет, вбил ствол в вопящую пасть зеленокожего и спустил курок. Затылок орка разлетелся фонтаном из крови и осколков черепа, и зверь, наконец, умер.

Сципион вырвал цепной меч, перед этим предусмотрительно отключив его, чтобы куски плоти не заляпали боевых братьев, и быстро оценил обстановку на поле боя.

Арьергард зеленокожих был сокрушен. Отделения Ультрадесантников продвигались вперед, чтобы закрыть промежуток между остатками тыла орков и ордой за ними. Место высадки было взято под контроль. Отделения опустошителей, которые несли большую часть тяжелого вооружения астартес, заняли позиции позади быстро сформированных боевых порядков Ультрадесантников. Они медленно продвигались следом за авангардом тактических отделений, два из них соединились с «Громовержцами», чтобы создать монолитный фланг боевой группировки. Сципион тут же узнал символы отделений Иула и Праксора, «Бессмертных» и «Щитоносцев».

— Тяжелая посадка, Иул? — заметил Сципион по ком-каналу.

Десантная капсула Иула пережила аварийное приземление, она погрузилась в песок, из-за чего заклинило три рампы. Доспехи сержанта были обожжены, как и у остальных воинов его отделения, которые построились справа от «Громовержцев».

— Нас зацепило плазменным взрывом, — отрезал он. — Сбило взрывной волной. Я же говорил, что этот план опрометчивый…

— Но ты ведь жив? — парировал Праксор, его отделение встало слева от Сципиона.

Иул ответил взрывом статических помех, и Сципион зажмурился от резкого шума.

— Вот и ответ, — заметил Праксор и добавил: — За мной, братья.

Отделение Манориана, «Щитоносцы», было самым опытным из всей группы, оно входило в авангард многочисленных наступлений всех сил ордена, и Сципион с Иулом всецело полагались на опыт Праксора.

— Сержанты Тириан и Атавиан заверили, что брешь будет пробита, — продолжил он, пока три отделения размеренно продвигались по выжженной земле. Последние несколько торпед взорвались среди орков, под бронированными ботинками астартес содрогнулась земля.

Позади них раздались взрывы, когда два упомянутых Праксором отделения опустошителей извергли потоки плотного огня. Лучи лазеров и плазма, мелта-пламя, снаряды тяжелых болтеров и ракеты понеслись у них над головами. Залп скосил целую группу зеленокожих, грузовики взрывались в языках огня. Десятки орков были разорваны на куски или поджарены в яростном пламени стрельбы.

Теперь, когда в зону высадки подтянули тяжелое оружие, задачей более мобильных тактических отделений было расширить прореху в орде и добраться до Соболиных Стрелков. Когда за их спинами окажутся мощные укрепления Госпоры, у Ультрадесантников появится превосходный опорный пункт, откуда можно начать контратаку, взять под контроль стены и снять осаду. Задача по обнаружению орочьего воеводы Занзага ложилась на Сикария, и на него одного.

Сципион посмотрел вверх, его мысли словно обладали чудодейственной силой. В небе появился бронированный корпус «Громового ястреба», спускающегося сквозь завихрения дыма, серые щупальца которого вились вокруг распростертых крыльев. Пыль и пепельные клубы, поднятые струями мощных двигателей боевого корабля, лизали синие борта.

Сципион узнал корабль, когда его посадочные лучи коснулись поверхности.

Это был «Гладий», названный так в честь коротких клинков почетной стражи Ультрадесантников.

Корабль понесся вперед, словно меч, прямо в сердце орды зеленокожих, которые скапливались у северной стены. Тела орков разлетались во все стороны, их давили медленно выдвигающиеся посадочные когти и решетили очереди тяжелых болтеров «Громового ястреба». Через пару секунд, когда корабль приземлился в сотне метров от быстро продвигающихся Ультрадесантников, его посадочная рампа опустилась, и он вышел наружу.

Сикарий.

 

Фаза два.

Штурм Госпоры

Катон Сикарий вырвался из «Гладия», словно Инвикт Возрожденный, герой Первой тиранической войны, мантия развевалась у него за спиной на ветру, который поднялся после плазменной бомбардировки.

Он воздел свой силовой меч, талассарский Клинок Бурь, и ринулся на орду зеленокожих. Следом за ним из боевого корабля вышли остальные воины. Львы Макрагга яростно бросились к оркам с именем примарха на устах, когда Сикарий уже начал прорубаться сквозь ряды врагов. Фаланга терминаторов, возглавляемая Арком Гелиосом, вклинилась в строй орков, их штурмовые болтеры безостановочно ревели. За ними последовало отделение Солина, герои Телендрара прокладывали кровавый путь болтером и мечом. Последним появился брат Ультраций, затмив всех остальных своими размерами.

Пав в бою на Пире более тысячи лет назад, Ультраций был помещен в криосаркофаге дредноута. По существу боевой брат превратился в мощную бронированную машину войны. Ультраций был не в обычных доспехах и не в своеобразной съемной броне, это была часть его самого. Симбиоз машины и плоти, боевой брат пребывал в амниотической жидкости внутри саркофага дредноута, ожидая призыва на войну. Одно не могло существовать без другого. Человек и металл стали единым целым.

Адамантиевые пластины, укрепленные огнестойким керамитом, увеличивали и без того невероятно огромный корпус дредноута, возвышавшийся более чем на пять метров. Перед высадкой орудийные установки и дополнительные боевые системы дредноута можно было модифицировать для каждого отдельного сражения. Стилизованный символ на бронированном остове гордо свидетельствовал о его принадлежности к Ультрадесанту.

По толстым механическим ногам и ручным установкам Ультрация вились прорезиненные кабели, которые обеспечивали их необходимой энергией. Они издавали непрерывный гул, звук словно выражал воинственный гнев Ультрация, когда тот с грохотом сошел по рампе боевого корабля.

Штурмовая пушка раскрутилась, и дредноут с беспощадной эффективностью принялся выкашивать зеленокожих. Брат Ультраций был символом, бессмертным воином Ультрадесанта, которому предстояло вечно сражаться в битвах ордена.

Ни одна орда не устоит перед 2-й ротой Сикария.

— Ультрадесантники… вперед! — взревел он по ком-каналу. — В этот день мы обретем славу или смерть.

Воины вонзились в массу зеленокожих, словно раскаленный клинок.

Голос капитана, прозвучавший в шлеме, придал Сципиону новых сил.

— Вперед! — заорал он одновременно с Праксором. Три отделения разом перешли на бег. Мчась по залитому кровью песку, перепрыгивая перемолотые бомбардировкой останки зеленокожих, Ульрадесантники с праведной яростью схлестнулись с орками.

Цепной меч Сципиона вновь взревел. Сержант, вогнав в болт-пистолет новый магазин, ринулся со своими боевыми братьями. Напор массы тел был невероятным. Сципион плечом повалил орка на землю и пронзил его цепным мечом. Клинок все еще рычал в расколотом черепе орка, когда космический десантник выстрелил следующему в грудь. Зеленокожий, словно смертник, зажал в зубах гранату. Тот упал, и граната взорвалась, забрав с собой жизни еще троих орков.

Сципион почувствовал, как шлем окатила волна жара. Показатели температуры на миг подскочили, а затем вернулись в норму. Сержант с отделением бежал сквозь затухающее пламя, выискивая новых врагов, которых предстояло убить во имя ордена.

Мчась к следующей жертве, Сципион бросил взгляд вправо и увидел, как Иул со своим отделением прошло сквозь фонтан земли и обломков от взорвавшегося неподалеку орочьего вагона. Над головой раздался резкий грохот роторных винтов. От доспехов отбилось несколько пуль. Разрезав напополам очередного зеленокожего, сержант поднял глаза. В небе с гулом появилась эскадрилья похожих на вертолеты машин, обстреливая ракетами все на своем пути. Одноместные вертолеты летели по извилистой траектории, из натужно пыхтящих двигателей валил густой дым. Одна из машин покинула строй, низко пронеслась над рядами астартес и сбросила закрепленную к шасси увесистую бомбу. Слаженным болтерным огнем отделение Октавина пробило ее топливный бак, и вертолет взорвался, разлетаясь на части.

Брат Кастор — Сципион помнил его по тренировкам — упал на снаряд, чтобы защитить отделение.

Секунду спустя бомба взорвалась.

Сципиона отбросило мощной взрывной волной, ослепительно-яркий всполох затемнил линзы шлема. Несмотря на героический поступок Кастора, его боевых братьев раскидало во все стороны. На месте взрыва поднялось грибовидное облако, и космические десантники тяжело рухнули на землю, а сверху на них посыпались пыль и обломки. Самого Кастора испепелило, ударная волна подняла его изорванное тело в воздух, а затем оно повалилось неподвижной грудой.

«Еще один для апотекария Венатиона», горько подумалось Сципиону, пока брат Гекор помогал ему встать.

В небе разгорелся бой. Взревев прыжковыми ранцами, штурмовые отделения Страбона и Иксиона помчались навстречу смертолетам орков, раскалывая их на части ливнем болтерного огня и выжигая струями прометия. Отвратительные машины посыпались на сгрудившихся внизу зеленокожих, подобно горящим светлячкам, их взрывы вносили еще большую сумятицу.

Кивнув Гекору, Сципион повел отделение дальше.

— Тактические отделения правого фланга, — рявкнул по ком-каналу резкий голос. Стальной тембр капеллана Орада невозможно было не узнать. — Собраться у Вторичного командования, — приказал он. — Мы выдвигаемся на поддержку капитану Сикарию.

Скользнув взглядом мимо сталкивающихся клинков, летящих болтов и пуль в небе, озаренном взрывами и продолжительными дульными вспышками, Сципион увидел впереди черные силовые доспехи Орада.

Отдав необходимые приказы, вселяющий ужас капеллан теперь выкрикивал литании ненависти и мести по ком-каналу на частоте боевой группы, призывая Ультрадесантников расправляться с врагами без толики сожаления. Поле его розария то и дело вспыхивало, когда по капеллану молотили орочьи пули, не причиняя, впрочем, ему ни малейшего вреда. Ворвавшись в сердце орды, добивая раненых зеленокожих из плазменного пистолета и одновременно раскалывая другим черепа булавой-крозием, капеллан 2-й роты был похож на природную стихию.

Сципион видел, как разворачивается битва. Сикарий почти добрался до внешней стены. Первичное командование, которое состояло из свиты капитана, терминаторов, отделения Солина и брата Ультрация, ввязалось в ожесточенный бой с наиболее закаленными бандами орков. Скорее всего, воевода был где-то поблизости.

Капеллан Орад, получив общее командование над остальными наземными войсками, возглавил вторую группу вместе с отделением Вандара и остатками отделения Октавиана. Боевая группировка Сципиона, Иула и Праксора находились от него лишь в сотне метров. Позади них в арьергарде продвигались отделения опустошителей, в то время как штурмовики молниеносно появлялись там, где были необходимы больше всего.

Ультрадесантники контролировали поле боя. Им осталось совершить последний рывок, чтобы достичь стен.

— За мной, сержанты, — призвал Праксор по ком-каналу, убивая всякого зеленокожего, который вставал на пути к капеллану Ораду.

Прорубая себе путь, отделение Сципиона последовало за ним, пока Иул со своими воинами прикрывал их с тыла.

Впереди возвышались спешно подготовленные орками насыпи. Забитые зеленокожими боевые вагоны и грузовики патрулировали между волчьих ям и густых спиралей колючей проволоки. Именно они стояли между тремя отделениями и капелланом Орадом.

— Огневой мешок, — прорычал Иул, резкий рев его цепного меча приглушал слова.

Праксор подозвал к себе воина с мелтаганом из своего отделения. Иул поступил также.

— Брат Гекор, — крикнул Сципион, болт-пистолет не смолкал в его руке, — огнемет вперед.

Праксор и Иул возьмут на себя тяжелую бронетехнику, ему же предстояло разобраться со всем остальным. На ближней дистанции извергнутый из огнемета прометий невероятно горяч, его жара хватит, чтобы превратить колючую проволоку в оплавленный шлак. И все же преодолеть укрепления будет непросто.

— И где брат Телион, когда он так нужен, а? — рассмеялся Иул, убив очередного зеленокожего.

— Я не видел его на сборе, может…

Сципион не успел договорить, как насыпи орков озарил гигантский взрыв. Один из боевых вагонов красочно взлетел в воздух, а затем рухнул на вторую машину, смяв ее. За первым взрывом последовали новые, сметая волчьи ямы и колючую проволоку, разрывая грузовики на куски.

— Он здесь, — понимающе сказал Праксор и прокричал: — Космические десантники, в атаку!

Три отделения рванулись вперед, болтерными очередями и клинками разя сбитых с толку орков.

Их хаоса появился Телион. Без шлема, брат-сержант крался среди паникующих зеленокожих, будто настоящий хищник. Он не выкрикивал боевые кличи. Телион оставался суровым и хладнокровным, убивая стремительно и эффективно. Следом за ним возникло отделение из четырех человек. Каким-то необъяснимым образом им удалось добраться до укреплений, миновав все поле боя, и незаметно приблизиться к оркам.

В паре метров от них в воздух поднялся «Лэнд спидер» модели «Шторм», выпустив по сгрудившимся оркам залп осколочными гранатами.

К тому времени как Сципион с братьями-сержантами добрался до разрушенных укреплений, Телион и его скауты испарились, будто призраки, направившись в другой конец поля боя. Без сомнения, брат-сержант и сам направлялся на помощь Сикарию.

Ракетный удар брата Гаррика расширил зияющую брешь в насыпи. Сципион со своим отделением стремительно ворвались в него, Иул с Праксором хлынули в другие проломы. Внезапно сквозь пелену дыма и пыли перед Сципионом появилось металлическое чудище. Им наперерез хлынула вторая волна орочьей бронетехники. Машина топала на толстых поршневых ногах. Она загрохотала в их сторону, стальной корпус, напоминавший консервную банку, покрытый дополнительными плитами брони и разрисованный глифами, раскачивался взад-вперед. По его спине, словно позвоночник, шла труба, из которой валил густой едкий дым. Громадину венчал грубо размалеванный флаг с насаженными на древко выбеленными человеческими черепами.

Орочий дредноут, пятиметровое чудище, был вооружен с ног до головы: к поясу крепилась крупнокалиберная пушка, огромная патронная лента свисала с автопогрузчика до самой земли, длинные гидравлические руки оканчивались щелкающим силовым когтем и ротаторной пилой. Зеленое око наведения жужжало и щелкало в крошечной обзорной щели дредноута, сквозь которую Сципион заметил зеленокожего, присоединенного кабелями к своей машине.

Машина была не одна. Рядом с ней появился еще один дредноут, его пушка вздрогнула от отдачи.

Снаряды взорвали землю у ног Сципиона, но его самого не задели. В ответ над головой сержанта пронеслась ракета и снесла дредноуту пушку с большей частью левого бока. Сквозь треснувшую броню кабины Сципион заметил зеленокожего-пилота. Его неистово трясло, провода, торчавшие из скрытого под пластинами черепа, искрились и горели из-за обрыва связи с гибнущей машиной.

Уцелевший товарищ двинулся к подбитому орку-пилоту, который продолжал биться в конвульсиях, и раздавил дредноут.

Орочья машина повела пушкой, болтерные снаряды отлетали от его бронированного корпуса, не причиняя ни малейшего вреда. Двое боевых братьев Сципиона упали под шквалом крупнокалиберных снарядов. Один из них щелкнул по наплечнику сержанта, и тот пошатнулся.

Гекор окатил машину орков струей прометия. На краткий миг существо загорелось, но затем огонь погас, и оно массивной рукой отшвырнуло Ультрадесантника в сторону. Гекор тяжело повалился на землю, из широкой трещины в керамитовом нагруднике сочилась кровь.

У остальных отделений дела обстояли не лучше, теперь к битве присоединились меньшие по размеру машины похожего грубого вида. На глазах Сципиона отделение Иула расплавило одного из них, и он заметил краем глаза, как еще одного разнесли бронебойными гранатами «Щитоносцы» Праксора.

Но сейчас у Сципиона хватало собственных проблем.

— Гаррик, уничтожь его! — крикнул сержант, когда дредноут направился к ним.

— Слушаюсь, сэр-аррггх! — боевой брат упал, очередь снарядов прошила его силовые доспехи и сбила Гаррика на землю. Брат Баккий попытался оттащить его, но и сам попал под струю пламени из огнемета, закрепленного на основной пушке дредноута. Перекувыркнувшись, космический десантник рухнул дымящейся грудой.

Сципион стиснул зубы, окинул взглядом металлического монстра и ринулся в атаку.

Он сначала увернулся от залпа из огнемета, а затем проскользнул под ротаторной пилой, хотя она при этом разрезала надвое древко знамени, закрепленного у него на спине. В ответ Сципион взмахнул цепным мечом и рассек несколько гидравлических шлангов, питавших энергией пилу. Орудие завизжало, дрожа из-за перегруженных сервоприводов, но затем вновь ровно загудело.

Болтерный огонь едва царапал бронированный, похожий на древесный ствол, корпус дредноута, и Сципион принялся лихорадочно просчитывать другие варианты. Дредноут попытался развернуть пушку, и сержант ударил по стволу орудия. Погрузившись на три четверти в металл, цепные зубья заклинило, и оружие вылетело у него из рук. Сципион вновь рискнул выстрелить из болт-пистолета, метя в слабое место, но сразу бросил его, едва дредноут попытался ударить ротаторной пилой. Сципион поймал ее обеими руками. От силы удара у него задрожали руки и плечи. Вращающееся лезвие остановилось в считанных сантиметрах от шлема.

Сципион напрягся, вторичное сердце забилось, быстрее перекачивая кровь, чтобы справиться с нагрузкой. Хотя обрубленный гидравлический шланг уменьшил силу дредноута, Сципион чувствовал, как его ноги медленно тонут в грязи. Ротаторная пила была уже в паре миллиметров от шлема. Он чуть оступился, и лезвие вгрызлось в металл, рассыпая искры. Левую линзу заволокло статикой, и визуальное изображение исчезло. Еще секунда, и шлем стал разваливаться на куски. Сципион стряхнул раскуроченные обломки с головы и наклонился назад на еще несколько драгоценных миллиметров.

Оставшись без шлема с его утонченными фильтрующими системами, на Сципиона хлынула волна лязга, кровавых картин и запахов боя. Дезориентация продлилась долю секунды, почти мгновенно ему на выручку пришла сверхчеловеческая физиология астартес.

Но в схватке с дредноутом она ничем не могла ему помочь. Сципион взревел, когда ротаторная пила придвинулась еще ближе, решив встретить свой конец с отвагой в сердце и именем ордена на устах.

— Ультрадесант! — закричал он и ощутил на лице сполох жара, после которого дредноута снесло на пару шагов в сторону. Откатившись от машины и тут же приняв боевую стойку, Сципион увидел, как дредноут пошатнулся с зияющей дырой из расплавленного металла на груди. Еще секунда, ноги чудища подкосились, и оно рухнуло грудой дымящихся обломков.

— Вставай, брат Воролан!

Сципион обернулся на грохочущий машинный голос и увидел величественную фигуру брата Агнатиона. Дредноут Космического Десанта отбрасывал гигантскую тень, возвышаясь над астартес. Смертельно раненого боевого брата, который был заключен в бронированной гробнице, привели в сознание, когда они приблизились к Черному Пределу. Он был реликвией ордена, заключенной в саркофаге дредноута вот уже больше пяти тысячелетий со времен Падения Чурнабада. Адамантиевый корпус машины войны покрывали слои керамита с вычурными стилизованными символами Ультрадесантников, нанесенными ремесленниками ордена. На широких плечах Агнатиона располагались реликварии, в которых в микростазисных полях хранились кости благородных воинов. На его бронированном теле, словно священные одеяния, развевались печати чистоты и свитки пергамента, исписанные обетами и литаниями.

Почтенный дредноут развернул корпус и вновь выстрелил из мультимелты. Еще одна орочья машина разлетелась в ослепительном взрыве.

— Только смерть освобождает от долга, — голос Агнатиона, доносившийся из вокс-кодера саркофага, был резким и громогласным.

Сципион поднялся, и под его ногами содрогнулась земля, когда дредноут направился к следующей машине. Сержант пораженно наблюдал, как Агнатион разорвал хилого орочьего дредноута на куски. Сокрушив похожий на жестянку корпус ударом массивного силового кулака, Агнатион выдернул оружие, а затем снова с силой опустил его обратно в брешь и превратил орка-пилота в кровавое месиво.

— За орден, вперед! — проревел непобедимый дредноут и из встроенного в силовой кулак штурм-болтера изрешетил кучку гретчинов, которые сжимали самодельные бомбы.

— «Громовержцы», перегруппироваться, — рявкнул Сципион, выдернув цепной меч из пушки орочьего дредноута. Оставшись без шлема, сержанту теперь приходилось кричать.

К счастью, все остались целы. Гаррик и Браккий уже пришли в себя, Ларго и Он, попавшие под шквал снарядов, также были готовы к бою, хотя их доспехи повредили в нескольких местах. Гекору досталось больше всех, он еще пошатывался, хотя кровь из рваной раны на груди свернулась благодаря клеткам Ларрамана. Орган, который их вырабатывал, был важнейшей частью генетически усиленных тел астартес. Без него Гекору бы пришел конец.

— Все еще с нами? — спросил Сципион.

— Приказывайте, сержант Воролан, — ответил Гекор и, усилием подавив боль, прижал огнемет к развороченной груди.

Сципион кивнул.

— Тогда к капеллану, — приказал он. — Построиться за братом Агнатионом.

От мощного грохота гарнизонной артиллерии звенело в ушах, от каждого залпа неистового содрогалась земля. Сципионово ухо Лимана отфильтровывало шум до приемлемого уровня и поддерживало его равновесие после падений снарядов.

От северной стены Госпоры их отделяла всего сотня метров.

Когда Агнатион разобрался с бандой дредноутов зеленокожих, тактические отделения без проблем соединились с капелланом Орадом. Как и Сципион, Иул с Праксором вышли из боя без потерь, хотя всех их изрядно потрепало.

Используя вокс-устройство в горжете доспехов как громкоговоритель, капеллан Орад напевал боевые молитвы, дабы поднять боевой дух Ультрадесантников и вдохнуть в них новые силы. Сейчас они нуждались в такой поддержке. Теперь, когда до черных стен Госпоры было рукой подать, на очереди их ждали клыки элитных воинов зеленокожих.

Возле улья кипел нешуточный бой. Орки здесь были совершенно другие: крупные, в более прочных доспехах. Их кожа была темной, почти черной, толстой и крепкой, как бронежилеты. Это была личная банда Занзага, его внутренний круг, его клан.

— За Марнея Калгара и орден! — взревел капеллан Орад, Сципион подхватил клич следом за ним, и «Громовержцы» бросились на врагов.

Орды более мелких зеленокожих окружали элиту Занзага. Космические десантники прорывались сквозь толпу болтером и мечом. Сципион схлестнулся в бою с покрытым шрамами орком-ветераном. Зверь был настоящим гигантом, закованным в толстые пластинчатые доспехи, для большей мощи его руки были усилены грубыми пневматическими поршнями. Из устройства на руке орка выплеснулся огонь, от которого Сципион закрылся наручем, прежде чем оказался достаточно близко, чтобы рубануть по врагу цепным мечом. В ответ орк ударил искрящимся силовым когтем, Ультрадесантник едва успел увернуться. Сципион выстрелил в него несколько раз из болт-пистолета, но на дымящихся доспехах остались лишь вмятины и следы отколовшейся краски. Рядом с первым появился и второй ветеран, и сержант понял, что у него нет шансов.

Ему на помощь бросился брат Гекор, и Сципион пошатнулся от жара пламенной бури. Но зеленокожий чудом прошел сквозь пламя и выстрелил из самодельной пушки, закрепленной на руке. Из дула, словно металлический дождь, полились толстые пули, изрешетив Гекора. Орк хрюкнул, что можно было бы принять за кровожадный смех.

Силовые доспехи Ультрадесантника изрешетило, они даже не остановили пули.

Сципион непроизвольно отшагнул назад, разрубив небольшого зеленокожего, осмелившегося оказаться слишком близко. Трое воинов сержанта одновременно открыли огонь по гогочущему убийце Гекора. Сципион присоединился к ним, и орк, наконец, свалился на землю. В бой ринулся второй зеленокожий, выискивая себе жертву, но капеллан Орад резким и мощным ударом крозия размозжил ему череп.

— Не сомневайтесь, — взревел он, его пистолет извергал сгустки плазмы. — Мы должны добраться до капитана Сикария. Пусть ничто этому не помешает. Во имя Жиллимана, за мной!

Яростный залп рассыпался по полю его розария. Снаряды взорвались прямо перед его череполиким шлемом, но Орад даже не вздрогнул. Он вновь бросился в бой, выкрикивая литании искупления и очищения. Сципион и остальные Ультрадесантники глубоко вклинились в орду. Сержант уже мог различить в эпицентре творящегося впереди хаоса массивные очертания терминаторов из отделения Гелиоса.

Битва превратилась в безжалостную мясорубку, но воины Занзага были столь же несокрушимы, как и оборона, на которую они раз за разом накатывались. Каждый метр земли был орошен кровью. Самодельное оружие, созданное с помощью невыразимо отвратительной науки зеленокожих, оказалось довольно действенным. Силовые доспехи, похоже, совершенно не защищали от него. За последние пять минут Сципион увидел, как от рук орков-ветеранов пали три боевых брата.

Ультрадесантники быстро приспособились к изменившимся условиям боя, сосредоточив огонь на орках с подобным оружием, идущие позади опустошители, используя тяжелое вооружение, вскрывали их доспехи. Брат Агнатион выстрелил из мультимелты, сверхгорячий луч прорезал ряды зеленокожих, после чего расколол череп ветерана.

Сципион заметил в куртине Госпоры пробитую зеленокожими зияющую брешь. Земля вокруг нее была усеяна трупами десятков Соболиных Стрелков из гарнизона Черного Предела. Тела лежали грудами, будто мешки с песком. Храбрые, но лишенные всякой надежды защитники бросали в бой все больше людей в отчаянной попытке заткнуть брешь. В центре кровавой схватки Сципион увидел воистину гигантского зверя, чьи доспехи и снаряжение были еще более впечатляющими и показными, чем у остальных зеленокожих. У него была самодельная пушка и увесистый топор, потрескивающий электрическими разрядами. Его окружала стена обветренных орков в мощных доспехах, еще гуще покрытых шрамами, чем остальные ветераны. Телохранители.

Занзаг. Это мог быть лишь он.

А затем он исчез в горячке боя. Сципион бросился вперед, размахивая цепным мечом, который завывал от жажды крови. Его воины бежали рядом, капеллан Орад также был здесь, поливая орков словами ненависти. Если зеленокожие и не понимали их смысла, то уж наверняка ощущали всю силу ярости капеллана в каждом ударе его крозия.

Гоня перед собой волну крови и орущей смерти, они прорывались все дальше. Сципион оказался возле массивных терминаторов из 1-й роты, извергавших разрывную бурю из штурм-болтеров. В ушах стоял пульсирующий звон, в нос лезли запахи пота и дыма, посреди творящейся невообразимой бойни Сципиону показалось, будто он увидел, как Арк Гелион прокладывает себе путь гигантским громовым молотом.

А затем перед ним появился Сикарий. Капитан шел на острие атаки. Львы охраняли его на флангах и с тыла, пока он вел боевую группу все дальше, каждым ударом повергая все новых орков. Столкнувшись с тремя покрытыми шрамами орками-ветеранами, Сикарий стремительно разделался с ними тремя показными взмахами древнего силового меча. Благодаря такому хвастовству Ультрадесантники сумели продвинуться еще на пару метров, и вот они уже оказалась возле самой бреши.

Сикарий без раздумий ворвался внутрь. Отделение Солина шло следом, прямо как в Форте Телендрар. Тяжелый взгляд капитана был направлен строго вперед. Сципион не сбавлял шаг и лишь мельком видел капитана сквозь фонтаны крови и дульные вспышки. Сержант пробился в брешь вместе с капелланом Орадом, отделением Гелиоса и другими боевыми братьями, настроенный очистить ее от зеленокожих и спасти улей. Но все помыслы капитана занимал только один враг. Он хотел голову Занзага и собирался получить ее, невзирая на встававших у него на пути врагов.

— Братья! — воскликнул Сикарий, выпустив в зеленокожих раскаленный добела плазменный луч из пистолета. — Война зовет. Вы ответите?

Он воздел Клинок Бурь в воздух, позади него, словно маяк, развевалось знамя 2-й роты, которое держал брат Вандий.

Ультрадесантники разом взревели, среди них и Сципион, и с удвоенной яростью бросились в бой. Брешь наполнилась болтерными очередями и струями прометия. А затем, когда астартес схлестнулись с врагами, в ход пошли ревущие клинки и потрескивающее силовое оружие.

Когда их вел Сикарий, Ультрадесантники были неодолимой силой.

Победа была близка. Ярость их атаки постепенно брала свое, и Сципион чувствовал, что хребет орды вот-вот будет сломлен.

Нужно лишь еще чуть-чуть поднажать.

Ворвавшись в брешь, созданную ужасающей мощью дредноутов, Сципион оказался в считанных метрах от капитана-героя. Сержанту показалось, словно его сила увеличилась, воля стала подобна железу. На Иула и Праксора присутствие капитана оказало такое же воздействие.

Капеллан Орад нес смерть, повергая орков выстрелами плазменного пистолета и ударами крозия.

Брат Агнатион, отстав от атакующих, уничтожал уцелевшую бронетехнику орков позади сражавшихся за брешь Ультрадесантников. Рядом с ним сражался брат Ультраций, ведя огонь из штурмовой пушки — два голиафа, извергающие бурю и пламя.

Благодаря чистой агрессии и потерям, которые понес враг от их мстительной руки, Ультрадесантники выбили зеленокожих с бастионов Госпоры. Соболиные Стрелки бросились к освобожденным укреплениям, занимая позиции с тяжелым вооружением и поливая орду лазерным огнем с разрушенных стен и расколотых наблюдательных башен.

Сципион уважал их храбрость. Люди были хрупкими, даже слабыми по сравнению с астартес. Их разум и нрав были грубыми и неразвитыми, но они обладали сильным боевым духом.

Волна зеленокожих обратилась вспять, и когда стены Госпоры оказались у них за спинами, Сципион и его боевые братья направились в последний бой. Вырезая цепным мечом свое имя на страницах славы, Сципион заметил, как капитан Сикарий, наконец, встретил свою жертву. Орочий воевода, Занзаг, отступал из бреши, в ярости крича что-то своим воинам, из его пасти летела густая слюна. Зверь бросал против Ультрадесантников все силы, какие у него только были, отправляя в мясорубку все новые волны орков.

Смерть Занзага положит всему конец. Зеленокожие были далеко не такими решительными без своего лидера.

Сикарий прицелился, но один из покрытых шрамами ветеранов выбил оружие у него из руки прежде, чем он успел выстрелить. Капитан выпотрошил его силовым мечом и крикнул:

— Дацей!

Ветеран-сержант из «Львов» инстинктивно бросил капитану болтер, тот ловко поймал его одной рукой и открыл огонь. Дульная вспышка озарила оскалившееся в реве лицо — Сципиону подумалось, что он никогда не видел ничего более впечатляющего.

Воздух прошили разрывные снаряды, оборвав яростные выкрики Занзага, когда его челюсть и большая часть бычьей шеи разлетелись кровавыми ошметками. Во все стороны забила кровь и полетели осколки клыков, но зверь не упал. Вместо этого он отступил, позволив оставшимся телохранителям прикрыть его. Остальные зеленокожие ринулись следом за вожаком, став для него живым щитом.

Похоже, желание сражаться у них исчезло. Орки бежали.

Соболиные Стрелки радостно закричали при виде своих избавителей. Их слабые и редкие возгласы раздавались из башен, заглушая жалобные стоны раненых. От гарнизона остались жалкие остатки, но солдаты все еще могли радоваться столь неожиданной победе.

— Викторис Ультра! — возвестил капеллан Орад, воздев над головой крозий.

Ответный рев Ультрадесанта разлетелся по всему полю боя. Они отстояли Госпору.

 

Фаза три.

Охотники на орков

— Привет, Иул, — Сципион окликнул товарища-сержанта, заметив его на руинах бастионной стены Госпоры.

Минуло около получаса с того момента, как космические десантники победили орков, но инженеры уже приступили к ремонту зияющей бреши, которую проделали зеленокожие. Тут и там команды подрывников, разматывая за собой проволоку, прятались за уцелевшими участками стен, после чего опускали ударники на грубых детонаторах и обрушивали строения. В паре метров от Иула развалилась треснувшая башня, частично завалив брешь обломками.

Бритоголовый сержант даже не обратил на нее внимания и просто вошел в облако пыли, чтобы затем выйти к Сципиону на другой стороне.

— Рад видеть тебя живым, брат, — Сципион крепко пожал руку Иула, и Ультрадесантник стиснул в ответ его.

— Да, — проворчал Иул, утирая пот с блестящего лба, — хотя, похоже, сказать это должен был я.

Бронированным пальцем он указал на лоб сержанта.

Сципион прикоснулся к нему и почувствовал порез, о котором даже понятия не имел. В памяти тут же всплыла схватка с орочьим дредноутом.

— Просто царапина, — ответил он.

— Семеро погибших, — тяжело заметил Иул, устремив взгляд за северную стену Госпору, где лежали горы трупов, в основном орочьих. В дымке Сципион заметил апотекария Венатиона, который с помощью редуктора изымал из павших генетическое семя, чтобы братья могли сражаться и дальше, хотя уже в новом теле и с другим разумом. Так он сохранял их наследие, дабы и в смерти они послужили ордену.

Апотекария сопровождало боевое отделение космических десантников, которые уносили с собой тела павших боевых братьев. Позже павших похоронят, а снаряжение вернут в роту для повторного использования.

— Пятнадцать раненых, — подытожил Иул, смотря вдаль.

— Это прискорбно, — согласился Сципион. — Среди павших Гекор, — мрачно добавил он.

— В смерти своей он послужит ордену, как и все мы, — с какой-то прагматичностью произнес Иул.

— По крайней мере победа за нами, — сказал Сципион, наблюдая, как капеллан Орад бродит среди трупов, краткие всполохи плазменного пистолета обрывали жизни зеленокожих, которые упорно продолжали цепляться за жизнь. Он был здесь также для того, чтобы провести последние ритуалы над теми астартес, которых уже не спасти. Апотекарий и капеллан работали вместе. Прежде чем за дело взялся апотекарий Венатион, Орад склонился на израненным боевым братом и напутственно благословил его.

Вдали, словно ужасные мстители, патрулировали дредноуты Ультраций и Агнатион, убивая случайно забредших сюда зеленокожих и еще больше увеличивая и без того впечатляющий список жертв.

— Победа? Похоже, ты не слышал новостей.

— Каких таких новостей? — невозмутимо спросил Сципион, снова посмотрев на Иула.

— Враг капитана смог уйти. Мы отправляемся в пустоши за городом, где орки соорудили временные лагеря.

— Братья, — Праксор оборвал ответ Сципиона. Сержант с довольным видом шагал мимо суетящихся людей, технодесантников ордена и групп бездумных сервиторов. Они делали все возможное, чтобы обезопасить Госпору, прежде чем Ультрадесантники направятся дальше.

— Слава ордена сегодня умножилась, — гордо кивнув, сказал он. — Сражаться рядом с Сикарием… — добавил Праксор, благоговейно покачав головой при одном лишь воспоминании. — Ты чувствовал его дух, Сципион? Никогда я не был таким воодушевленным. Никогда мой пистолет и клинок не казались столь праведным оружием.

— Это было действительно возвышенно, — отозвался Сципион, почтительно склонив голову. То, как Сикарий прокладывал путь сквозь орду, могло стать основой для легенды, и я присутствовал при этом.

— Признаюсь, это был героический, — согласился Иул, его строгое лицо будто окаменело, — но опрометчивый поступок. Моему отделению вообще повезло добраться до поля боя, как, осмелюсь сказать, и другим. Командовать — это одно, но бросить своих подчиненных в погоне за личной славой — совсем другое.

Голос Праксора стал резким. Сципиону подумалось, что сержант даже стиснул кулаки.

— Понятно, все еще выступаешь за Агеманна, — нейтральным тоном заметил сержант.

— Я ни за кого не выступаю, кроме ордена, — Иул развернулся и уже собрался было уйти, когда его остановил голос ветерана-сержанта Дацея.

— Сержанты, — прорычал он, не обращаясь ни к кому из них в отдельности. — Капитан вызывает вас в прима-факторум.

Ультрадесантники, столь отличные во мнениях, отдали друг другу честь и направились за Львом Макрагга.

Госпора представляла собой гигантское творение расползшихся во все стороны промышленных строений. Сейчас большинство заводов лежали в руинах, но отголоски их существования витали в улье до сих пор. Во тьму на бессчетное количество этажей вздымались башни. Над головами переплетались помосты и переходы, будто инфернальная металлическая решетка. Жилые блоки и цехи сбились в кучки, словно солдаты на параде, которых окатило ушатом грязи.

Из гигантских шестигранных труб горнодобывающих комплексов, которые вгрызлись глубоко в подуровни, валили густые клубы дыма и газа. Над открытыми рудными шахтами, словно переломанные пальцы, возвышались краны. Гигантские механизмы, извивающиеся кабели и траки гусеничных лент — составные части монструозной горнодобывающей техники, позволявшей Черному Пределу работать, экспортировать, торговать и жить — затмевали собой все остальное. Огромный город-улей, в котором когда-то обитали миллиарды людей, превратился в бледное подобие прежнего себя.

Пространство за стеной занимали заводы, а также несколько разбомбленных факторумов — приземистых, неброских зданий.

— Функционально, — Сципиону на ум пришло первое слово, когда они вошли следом за ветераном-сержантом Дацеем в единственное здание, которому удалось более-менее уцелеть после артобстрела зеленокожих. Натриевые лампы на феррокритовом потолке тускло освещали шестиугольную комнату. Обломки и мусор размели по углам, в центре же стоял огромным металлический стол с разномастными стульями и табуретами. К комнате прилегало несколько других помещений, одни были огорожены кусками пластека, другие же утопали в сумраке. Гарь покрывала все поверхности, она небольшими хлопьями постоянно сыпалась с потолка, делая свет зернистым. Коричневатые потеки бежали по углу стены из развороченной трубы, наскоро перемотанной старым, изрешеченным пулями бронежилетом. Заплатка давно прохудилась, из промокшего обмундирования Имперской Гвардии вода скапывала в мутную лужу на полу.

Сципион охватил взглядом все это за пару секунд, едва вошел в комнату. Это была самая настоящая выгребная яма, недостойная даже обычных сервов.

— Мои повелители… — к Ультрадесантникам тут же подошел человек и упал на колени. — Вы спасли нас в этот великий день, — на нем была черная форма и серебристая кираса офицера Соболиных Стрелков. — Меня зовут капрал Вормаст, командующий 81-м, 23-м и 15-м полками Соболиных Стрелков. Добро пожаловать в командный штаб Госпоры.

Коленопреклоненный, чему явно способствовало благоговение, капрал Вормаст представлял собой жалкое зрелище. Его броня потускнела, форма была изорванной и покрытой грязью. Солдаты под его началом выглядели не лучше, многие из них были перебинтованы.

Сципион с жалостью посмотрел на собравшихся людей. Они отдали все, но зеленокожие их одолели бы, не вмешайся космические десантники. Иул выказал лишь холодное безразличие — для него капрал был сродни камню стен или металлу улейных орудий, то есть просто расходным материалом. На лице же Праксора было написано полнейшее презрение. Он глядел над головой человека или прямо перед собой, высматривая куда-то запропастившегося капитана.

— Капитан Сикарий скоро будет, — шагнув мимо офицера со свитой, сказал Дацей, словно прочитав мысли Праксора. — Капрал Вормаст, пожалуйста, присоединяйтесь к нам, — не оглядываясь, добавил он.

Человек поднялся с колен и почтительно заторопился за великаном-астартес.

— Капрал, — заметил Сципион, когда офицер поравнялся с ними. — Не очень-то высокое звание для того, кто командует защитой целого города-улья.

— Да, — нервно ответил Вормаст. Сципиону показалось, что тот к тому же слишком молод для подобного назначения. — Я самый старший из оставшихся офицеров, — сказал он, после чего снял капральскую фуражку, прошелся рукой по мокрым волосам и натянул ее обратно. — Зеленокожие хорошо нас потрепали.

— Оно и видно, — тихо пробормотал Праксор, презрительным взглядом окинув помойку, в которой разместился штаб Соболиных Стрелков.

Открылись огромные противовзрывные двери, пропустив внутрь тусклый свет и хриплые крики инженеров, восстанавливающих укрепления.

В комнату шагнул капитан Сикарий. В руке он держал шлем, за плечами развевалась длинная мантия. Оттертый от крови Клинок Бурь покоился в ножнах на поясе. Даже для астартес он был воплощением величия. Но Иула, казалось, вид капитана совершенно не тронул.

Сикария сопровождали двое почти столь же величественных воинов: первым был огромный Арк Гелиос, с грохотом шагающий в терминаторских доспехах, вторым — брат-сержант Телион, куда меньший по размерам, но не менее опасный и внушительный.

— Братья, — подойдя к столу, произнес Сикарий и поочередно взглянул на каждого Ультрадесантника, прежде чем положить шлем на стол. Затем он опустил взгляд и посмотрел на капрала Вормаста, которому капитан представился таким же гигантским и не менее чуждым, чем орк.

— Вольно, командир, — сказал он, положив гигантскую бронированную руку на плечо капрала. Человек попытался принять подобающий вид, несмотря на покрытую гарью кирасу и изорванную одежду, хотя сам доставал лишь до нижнего края нагрудника космического десантника. Сикарий посмотрел на него, словно взрослый на младенца.

— Северная стена в наших руках, зеленокожие разбиты, — продолжил он. — Скажи, где воевода основал свое логово? Отвечай быстро, — предупредил он, — мои боевые корабли уже направляются сюда.

После побега Занзага Сикарий немедленно приказал еще трем машинам — «Пилуму», «Спате» и «Ксифосу» — вылететь из «Мести Валина» вместе с подкреплениями, которые не высаживались на поле боя в десантных капсулах. По мнению капитана, время сейчас было на вес золота. Он жаждал убить орка своими руками, и сделать это следовало как можно быстрее. Судя по всему, слава Верховного сюзерена требовала поторопиться.

Вормаст коротко поклонился космическим десантникам. Казалось, он просто не мог выдавить из себя ни слова, после чего подошел к вмонтированной в стол небольшой панели, нажал несколько символов, на поверхности стола замерцало прозрачное изображение, подсвечиваемое натриевыми шариками. Сципион заметил, как ухмыльнулся Праксор при виде столь безыскусной технологии. Судя по всему, Иула она также не особо впечатлила, сержант скорее удивился, каким чудом Госпора вообще устояла до тех пор, пока с небес на столбах пламени не сошли Ангелы Императора.

Когда изображение полностью сформировалось, на нем возникла карта Госпоры и окружающих ее земель — Соболь, северный материк. Изображение шло по нисходящей, ландшафт подавался уклонами, изотермами и оттенками плотности минеральных отложений. По сути это была горнодобывающая карта, которую приспособили для штабных нужд. На ней вздымалось три города-улья, отмеченных как Лилит, Сульфора и собственно сама Госпора.

— Лилит разрушен, — печально пробормотал Вормаст, быстро изучая карту.

Сципион мгновенно оценил обстановку, сохранив ее в глубинах эйдетической памяти.

Ближайшим соседом Госпоры был улей Сульфора в паре сотен километров на юге. Лежащая между ними пустошь были изборождена искусственными долинами, глубокими ущельями и песчаными наносами, переплетенными сетью черных притоков — загрязненные, богатые углеродом реки Черного Предела. Многие из них пересекались и извивались, будто вены, иные раскинулись вширь и вдаль плотными черными полосами.

Самая длинная и широкая река как раз протекала между двумя ульями и на карте была обозначена как Черногрязка. Один из ее меньших притоков уходил в узкий овраг, окруженный густым лесом, под названием Черная Балка. Могучая река затем поворачивала на восток, где водопадом обрывалась с отвесного утеса. Водное пространство на северо-востоке в нескольких тысячах километров от Госпоры, которое окружало весь северный материк, называлось Соболиным морем. Сципион предположил, что именно из-за него орки не набросились на улей раньше. У них много времени заняло пересечение моря. Скорее всего, имперские защитники перекрыли море, заминировали глубоководье и отправили корабли, чтобы уничтожить нападавших. Сержант представил себе флоты пылающих кораблей на маслянистой глади воды, выпотрошенные и покинутые. Безнадежная жертва перед лицом жестокого и не ведающего пощады врага.

— Зеленокожие сходу взяли Кобальт, Коль и Стигию, — пояснил капрал, потускневшим взглядом осматривая карту. Используя клавиши, он прокрутил изображение северного континента на восток. Сципион заметил, что рука человека дрожала, без сомнения, от шока или нервного напряжения после обороны Госпоры. На ранее скрытом участке карты возникли соседние континенты. На каждом из них располагалось по три города. Все материки, за исключением Соболя, были захвачены орками.

— Два месяца, девять ульев, — произнес Иул, то ли сам себе, то ли боевым братьям. — Орки атаковали быстро и точно. Это не их тактика.

— Есть мысли, как такое возможно, сержант Феннион? — прямо спросил Сикарий.

Иул продолжал рассматривать карту, словно в ней находился ответ на вопрос капитана. Даже под пристальным взором Верховного сюзерена он не утратил самообладания.

— Какой-то корабль, — сказал он. — Им нужен флот, чтобы пересечь море. Корабли должны быть достаточно большими, чтобы на них вместилась вся орда. Это единственный способ, благодаря которому орки смогли бы так быстро атаковать, возможно даже координировать удары.

— Ты полагаешь, что зеленокожие способны на такое взаимодействие, — казалось, строгий голос Телиона заставил всех присутствующих застыть. В его словах звучал не вызов, а лишь констатация факта.

Даже Иул замер, когда внушительный сержант-скаут шагнул под свет стекла-изображения.

— Не знаю, на что они способны, брат-сержант. Они чужаки. Кто знает, что происходит в их отвратных мозгах, какие мысленные процессы руководят ими?

— Так это возможно?

— Да, такое возможно, — наконец ответил Иул.

Телион удовлетворенно кивнул, и Сципион почувствовал, как комнату покидает напряжение и в нее опять возвращается тепло.

— Твои сторожевые башни и часовые, — произнес Иул, — они обнаружили корабль, способный на такую атаку?

— Нет, мой повелитель, — ответил капрал Вормаст, — не обнаружили. После того как они пересекли Соболиное море, мы больше не видели кораблей. Тысячи зеленокожих просто появились на берегу и сразу ринулись на нас. Вокс-передатчики полковника Нахтаузера в Арахнисе, а затем капитана Обена в Эстеносе указывали на один и тот же план действий, прежде чем мы теряли с ними контакт… — капрал замолчал. Сципион представил себе отчаянные мольбы о помощи, пальбу и крики на заднем фоне, прежде чем они не заглушились статическими помехами, и до капрала дошло, что его командиры мертвы.

Иул замолчал, очевидно, не замечая скорби Вормаста, и мысленно стал просчитывать стратегические планы врага, пытаясь их разгадать и тем самым понять природу молниеносных рейдов орков.

— Мы бы увидели их корабли, — наконец отозвался он. — Они все равно не смогли бы их спрятать.

— Тогда они использовали что-то другое, — предположил Сципион. — Какая-то ублюдочная техника орков, с которой мы раньше не сталкивались.

— Наши технодесантники исследуют оружие, с помощью которого зеленокожие с такой легкостью пробили силовые доспехи павших боевых братьев, — заметил ветеран-сержант Дацей. — Это говорит о том, что Занзаг не обычный зверь.

— Похоже, он кое-что знает о технике, — вмешался Праксор, не желая оставаться в стороне от стратегического анализа. — Нам известно, как их грубые технологии действуют на тактические дредноутские доспехи?

Арк Гелиос заговорил впервые с тех пор, как вошел в комнату. К этому времени он уже снял терминаторский шлем. Его голова с выбритым ирокезом светлых волос казалась поразительно маленькой в массивном бронированном облачении и почти касалась затылком натриевых ламп.

— Мы атаковали ветеранов зеленокожих, — его резкий голос разнесся по всей комнате. От одного присутствия и огромных размеров терминатора обычные люди падали ниц. — Наши доспехи оказались прочнее. Благодаря Круксу Терминатусу мы остались без единой царапины.

— Уже то, что воевода сумел избежать нашего гнева, указывает, что мы столкнулись далеко не с простым орком, — заметил Праксор.

— Ему просто повезло, здесь сыграл роль животный инстинкт выживания, — ответил Сикарий.

Судя по отрывистому и ровному голосу капитана, Сципион подумал, что он не сильно обрадовался побегу зверя. «Мое копье», — припомнил он слова Сикария на борту «Мести Валина».

— А удача рано или поздно имеет свойство проходить, — сказал сержант Манориан.

— Да, сэр, — прохрипел Праксор, откашлявшись так тихо, как только мог.

— Итак, капрал… — завершил Сикарий, взглянув на поникшего Вормаста со свитой. — Где моя добыча?

— Ваши скауты… — отозвался Вормаст, собравшись с силами. — Доклады ваших скаутов совпадают с нашими разведданными. Сканеры дальнего радиуса действия, которые еще действуют, отслеживали зеленокожую орду после того, как она отступила сюда, — капрал указал на пустошь между Госпорой и ее уцелевшим соседом, Сульфорой, — где орки возвели несколько твердынь из обломков разграбленных ульев.

Сикарий посуровел. Сципиону показалось, будто он заметил мимолетный отблеск в глазах капитана при мысли поймать Занзага и отомстить ему за то, что орк сумел улизнуть в первый раз.

Утробный вой заходящих на посадку «Громовых ястребов» донесся сквозь трещины в прима-факторуме и заглушил дальнейший анализ. Транспорты прибыли точно по расписанию.

— Собирайте отделения, — мрачно произнес Сикарий, поднимая со стола шлем, — мы отправляемся в пустоши. Полномасштабная атака. Мы научим эти чужацкие отбросы, что значит вызвать ярость Ультрадесантников.

— Мой повелитель… — астартес уже собрались было удалиться, когда заговорил капрал Вормаст. — Мои войска понесли крупные потери, стены укреплений разрушены, — пожаловался он. — Если орки вернутся, мы будем беззащитны.

— Ни один слуга Императора не остается беззащитным, капрал, — напомнил ему Сикарий, оглянувшись на человека, прежде чем надеть шлем. — Вера хранит.

— Конечно, владыка, — продолжал стоять на своем капрал, нервно облизав губы, — но…

— Но тебе станет легче, если за твоей спиной будут стоять могучие астартес, — оборвал его Сикарий, из-за вокса шлема его голос стал жестким и резонирующим. — Мы уже отправили подкрепления, чтобы усилить Госпору, капрал. Ультрадесантники обеспечат вам защиту.

— Брат-сержант Телион, — добавил капитан, взглянув на мастера-скаута, прежде чем направиться следом за другими космическими десантниками.

Когда противовзрывные двери распахнулись, Сципион заметил, что их уже ждет сержант Солин с новостями о прибытии «Громовых ястребов».

— Братья-сержанты Манориан и Феннион, — после слов Телиона оба астартес замерли. — «Щитоносцы» и «Бессмертные» вместе с отделением Тириана встанут гарнизоном на случай возвращения орков, — сказал он и без дальнейших объяснений последовал за Сикарием.

Сципион увидел, как Праксор все же пошел за ними к выходу из штаба Соболиных Стрелков. Плечи сержанта «Щитоносцев» поникли, его стремлению обрести честь и славу рядом с капитаном было не суждено сбыться. Хуже Сикарий не смог бы поступить, даже если бы вонзил ему в сердце нож. С другой стороны, Иул нисколько не удивился. Он просто будет делать свое дело, как обычно.

Через пару секунд в комнате остались только капрал Вормаст и его люди. Он склонился над картой, представляя прореженные порядки, разбитые укрепления и горы мертвых бойцов, которые пожертвовали собой, чтобы остановить волну орков. «Сколько еще жизней потребуется, чтобы устранить угрозу зеленокожих?» — подумал он.

— Ты ведь не думал, что он оставит тебя, Праксор? — спросил Иул. Он смотрел в магнокуляры, разглядывая песчаную бурю, поднятую боевой группировкой Ультрадесантников, которые покидали Госпору. Благодаря улучшенному зрению астартес и увеличению устройства, Иул обозревал многие километры с кристальной ясностью. «Громовые ястребы» летели в эскадренном построении, вздымая пыль над песчаными равнинами. Квартет смертоносных кораблей перевозил в себе большую часть роты, в то время как «Лэнд спидер» типа «Шторм» вез на разведку Телиона со скаутами.

Крыло «Громовых ястребов» возглавлял «Гладий». Казалось, кораблю, как и капитану, не терпелось встретиться с орками. В одном из них находился и Сципион.

— Сражайся достойно, — пробормотал Иул, — и не дай им себя убить.

— Капитан Сикарий доверил нам имперскую твердыню, — ответил Праксор на замечание Иула. — Нам следует гордиться таким назначением.

Праксор, казалось, нисколько этим не гордился. Его голос сел от разочарования.

Иул опустил магнокуляры и передал их обратно сержанту из Соболиных Стрелков, который стоял рядом. Двое космических десантников находились в самой высокой точке госпорской куртины, прямо над инженерами, которые под руководством технодесантников заделывали брешь. У Иула был значительный опыт в оборонительных действиях при осадах, он обучался под началом самого капитана Лисандера. Именно по этой причине его оставили организовать оборону, хотя формально главным считался Праксор. Посчитав брешь их наиболее уязвимым местом, Иул решил сосредоточить астартес здесь.

Еще выше, в укрепленной сторожевой башне, расположился сержант Тириан со своим отделением опустошителей. Высокая точка обеспечивала прекрасный обзор и превращала пустошь в огневой мешок для их тяжелого вооружения.

— Из тебя плохой лжец, брат, — Иул пристально взглянул на Праксора.

— Какая слава в том, чтобы нянчиться с людьми? — наконец ответил сержант, но так, чтобы его услышал только Иул.

— Сикария волнует лишь собственная слава, — ответил строгий сержант. — Его стремительный и необдуманный полет в пустошь только подтверждает это, — внезапно Иула заинтересовало что-то вдали. Прищурившись, он окинул взглядом песчаные равнины.

— Лично за твою славу я бы особо не волновался, брат Праксор, — сказал он после краткой паузы. На лице Иула возникла ухмылка, когда он обернулся к другому Ультрадесантнику. Как и все космические десантники, он был воином, выкованным и торжествующим в бою. — Орки идут, — Иул указал на север, на подернутый дымкой серый горизонт.

Праксор проследил за бронированным пальцем сержанта и также заметил дымовые облака от крупной орды орков, которая приближалась к улью.

— Воевода разделил силы, — пробормотал он.

— Оттянув большинство наших боевых братьев, он отправил резервы на новый штурм Госпоры, — закончил Иул и направился к кованой лестнице на нижний ярус.

— Отвага и честь, брат, — сказал он и, пройдя мимо, стукнул Праксора по наплечнику.

— Отвага и честь, — ответил Праксор, с воинственным видом последовав за сержантом.

Они спустились к бреши, где их ждали восемнадцать боевых братьев, разбитых на четыре боевых отделения. Вскоре их разместят на куртине для отражения орочьей атаки.

Вместе с ними был и технодесантник Ласкар, также назначенный Сикарием охранять город-улей. Обильно аугментированный послушник Адептус Механикус подошел к Иулу, едва тот спустился по ступеням.

— Благослови тебя Омниссия, брат Феннион, — нараспев произнес Ласкар, заученной фразой освятив сержанта благословением марсианского техноаспекта Императора.

Иул всегда считал, что технодесантник вел себя чересчур независимо, после вступления в ряды Механикус он будто лишился остатков своих эмоций, став практически машиной. Сержант Феннион ничего не знал о загадочных ритуалах марсианских адептов, но их влияние на боевого брата было очевидным.

Ласкар был облачен в доспехи Марк-6, как и другие Ультрадесантники, но на нижней части наплечника у него располагался символ Адептус Механикус. Знак указывал на его приверженность марсианскому кредо. На спине Ласкара крепились огромные сервоподвески, присоединенные кабелями к тяжелому генератору силовых доспехов. Они состояли из нескольких пневматических серворук, грузоподъемника, огнемета и пары таинственных инструментов на концах извивающихся мехадендритов, включая лазерный резак, плазменную горелку и вибропилу. Ласкара сопровождала пара согбенных сервиторов. Частично лоботомированные автоматы были закованы в доспехи и издавали медленные пощелкивающие вздохи сквозь металлические респираторы. Однозадачные боевые модели, у каждого сервитора на месте ампутированных рук находились орудийные установки. У одного из них был тяжелый болтер, который непрерывно то поднимался, то опускался, у другого тихо гудел тяжелый плазмаган, присоединенный к увесистому генератору.

Адепты Красной Планеты, поклонники Машинного Бога, заменяющие плоть металлом в погоне за единением с Омниссией, обучали Ласкара, как и других технодесантников-астартес, путям машинного духа и искусству починки техники и оружия. Познания Ласкара в этом плане были безупречны, и Иул знал, что опыт технодесантника будет означать разницу между победой и смертью, когда зеленокожие доберутся до стен.

— Все готово, — заявил Ласкар, его мехадендриты дернулись, отражая жажду их обладателя поскорее начать убивать зеленокожих.

— Твой тактический анализ готовности госпорцев? — спросил Иул, стараясь не смотреть на сервиторов. Гибрид отмершей плоти и металла были ему неприятны, несмотря на собственное генетически спроектированное совершенство.

— Гарнизон эффективен на сорок три процента.

— Немного, — отметил Праксор, недвусмысленно выразив свое мнение о простых людях.

— Этого должно хватить, — прорычал Иул, загнав снаряд в казенник болт-пистолета. — Что с тяжелой техникой?

— Пушки «Громовой огонь» уже освящены, над ними проведены ритуалы Меткости и Эффективности, — заверил Ласкар.

Иул заметил первые орудия огневой поддержки космических десантников, с грохотом широких бронированных гусениц въезжающие в пустующие укрепления. В отличие от большей части артиллерии астартес, «Громовой огонь» предназначался для статической обороны. Огромные счетверенные стволы были способны стрелять опустошительными очередями противопехотных, противовоздушных или подземных снарядов. Толпе зеленокожих они нанесут нешуточный урон.

При виде массивных орудий Иул мрачно ухмыльнулся.

— Пусть земля содрогнется, — произнес он.

Сципион равнодушно глядел в оккулипорт «Ксифоса». Темные песчаные берега проносились размытым пятном, пока корабль набирал скорость и высоту. Позади «Громового ястреба» пылали руины спешно возведенной орками крепости. Даже на расстоянии в триста метров Сципион все еще видел поднимающийся дым. Крепость представляла собой обычный лачужный городок, сочетание остовов машин, кованых железных листов и баррикад — своеобразное скопище. Сикарий уничтожил уже три таких лагеря возле Черногрязки, зачистив их пламенем и очередями тяжелых болтеров «Громового ястреба». Наградой каждый раз ему служила развороченная земля, кровь и погребальные костры из зеленокожих. Занзага среди мертвецов не было.

«Громовой ястреб» был далеко не обычным кораблем. Три мощных двигателя, которые питались от бортового термоядерного реактора, обеспечивали скорость и маневренность, могли посостязаться даже со стандартными имперскими истребителями, при этом корабль ничего не терял в огневой мощи. Ее хватало с лихвой. Четыре автоматические турели со сдвоенными болтерами располагались в фюзеляже и на крыльях, соединенные со стрелковым пультом на летной палубе. Из носа, словно копье, торчала спаренная лазерная пушка для уничтожения тяжелой техники врага. И, наконец, установленный на крыше турболазер додавал кораблю серьезный разрушительный потенциал, подкрепленный шестью ракетами «Адский удар».

Несмотря на огромное количество боеприпасов и необходимость максимально увеличить пространство для астартес, здесь все же нашлось место и для маленького реклюзиума, двухместного святилища рядом с транспортировочным отсеком, где воины могли молиться и давать обеты.

В холодной святости реклюзиама «Ксифоса» Сципон и опустился на колени, склонив голову и закрыв глаза. Насмотревшись в оккулипорт, сержант оставил боевых братьев вместе с воинами отделения Октавиана и могучим Агнатионом, громыхающим в перевозочном каркасе, в санктуарине ордена. Это был основной транспортный отсек корабля, в котором астартес ожидали в своих нишах приказа о высадке.

— Чистый и смиренный разум истинно служит Императору, — голос, похожий на шорох пепла, раздался из тени реклюзиума.

Сципион почтительно положил болтер, но тут же поднял взгляд, удивившись, что не заметил в крошечной комнатушке еще одного человека.

— Твоя набожность достойна всяческих похвал, брат Воролан, — прохрипел капеллан Орад, немного подавшись вперед, словно заявляя о своем присутствии.

Взглянув на него, Сципион постарался не выдать своих чувств. Капеллан стоял с непокрытой головой. Держа череполикий шлем в руках, он присел возле сержанта «Громовержцев», так что тот смог разглядеть ужасные шрамы на его лице. Розоватая ткань злобно блестела в слабом свете вотивных свечей. Кожа капеллана была изуродована, под сожженной половиной губы виднелись кость и зубы. От левого уха осталась лишь дыра в голове, лишенная формы и очертаний выстрелом биокислоты. А глаз… глаз никогда не закрывался, его разъеденная роговица была налита кровью и всегда казалась недоброжелательной. Сципиону вдруг стало интересно, видит ли капеллан этим глазом.

— Я следил за тобой с тех пор, как ты вошел, брат, — сказал он Сципиону, распухший глаз, казалось, уменьшился, отреагировав на изменение настроения Орада. — Тебя что-то тревожит?

Сципион хотел было солгать, но тут же отбросил подобную мысль. Это было бы нечестно. Более того, капеллан Орад выявил бы ложь быстрее, чем она успела бы слететь с губ Сципиона. Казалось, багровый взгляд проникал в самые глубины его души. Вместо этого Сципион решил промолчать.

— Не хочешь ли зачитать со мной литургию, возможно, какой-нибудь Гимн Геры или Катехизм Кассия?

— Ты делаешь мне честь, брат-капеллан, но в этом нет нужды.

— Значит, ты ищешь свой ответ в уединении?

— Да, мой брат.

Орад какой-то миг, будто лазером, сверлил Сципиона злобным красным глазом, прежде чем удовлетворился ответом и оставил сержанта в покое. К большому облегчению Сципиона, капеллан надел череп-шлем и поднялся, прошептав молитву имперскому орлу на противоположной стене.

— Я здесь ради тебя, сын мой, — прошипел Орад, оборачиваясь к выходу. В шлеме его голос вновь обрел привычное металлическое эхо.

Он коснулся наплечника Сципиона. Сержант словно ощутил на плече всю тяжесть правосудия.

— Тебе стоит лишь сказать, и я услышу тебя.

Когда Орад удалился — его шаги казались более тяжелыми и гулкими, чем у остальных астартес — Сципион выдохнул. Он даже не заметил, как затаил дыхание.

Признанию придется обождать. По правде говоря, ему не в чем было сознаваться, за исключением крошечного сомнения в действиях капитана. После разрушения третьего форта Сципион, пробыв рядом с Сикарием всего пару секунд, заметил, как тот изменился. С каждым часом воевода все дальше уходил от него, капитан становился более одержимым, более сосредоточенным, более… опрометчивым.

Сципион упрекнул себя. Сикарий был героем, храбрейшим, возможно, лучшим Ультрадесантником во всем ордене. Почему же мнение Иула не давало ему покоя? Неужели капитан действительно стремится к личной славе? Хотел ли он занять место правой руки магистра ордена в обход Агеманна? Арк Гелиос был из 1-й роты, но, казалось, не испытывал к Сикарию враждебности.

Размышления Сципиона прервал шорох у входа в капеллу. Он медленно обернулся, на миг обеспокоившись, что Орад все же решил вернуться и прочитать ему мораль. К счастью, это был лишь сержант Октавиан.

— Прости, что прерываю твои молитвы, брат, но капитан Сикарий собирает военный совет. Мы садимся через двадцать минут.

Сципион кивнул, и сержант Октавиан принял это за приказ вернуться обратно в санктуарин ордена.

Надев шлем, Сципион направился за ним следом, сокрушив остатки сомнений под пятой верности ордену.

Четверка «Громовых ястребов» приземлилась к северо-западу от Черной Балки. Под ними сквозь густую поросль окаменевших деревьев тянулось испещренное темными прожилками ущелье. Боевые корабли сели квадратом — аблятивной броней наружу, создав огороженный керамитовыми бортами лагерь, где Ультрадесантники смогли бы рассчитать следующий ход. На планете, битком набитой орками, это было довольно разумное решение.

— Форты зеленокожих разрушены, — сказал Сикарий офицерам, стоящим вокруг портативной гололитической карты. Из закрепленного на земле сферического проектора исходило мутное изображение окружающей местности в трехмерной форме. Здесь присутствовали все сержанты Сикария, которые входили в боевую группу. Арк Гелиос из 1-й роты стоял чуть позади, будто часовой-великан, возвышаясь над боевыми братьями в силовых доспехах. Находясь в компании других офицеров, Сципион вдруг понял, что скучает за Иулом с Праксором. Во всем ордене их единственных он мог бы назвать своими друзьями. Узы, которые связывали их, были чрезвычайно крепкими.

— Но мы понятия не имеем, где находится зверь — этот Занзаг, — Сикарий нахмурился при упоминании имени, его благородные черты лица исказились от раздражения. — Занозу следует вырвать, — решил он. — Я достану его и избавлю планету от отравляющего ее яда. Ничто этому не помешает. Черный Предел останется нашим.

— Северный материк огромен, и он наводнен орками. Двух месяцев более чем достаточно, чтобы возвести аванпосты на расстоянии в сотни километров, — произнес Солин, воспользовавшись шансом высказать свои мысли. — За прошедшую неделю мы разрушили только три из них. Мы двигаемся слишком медленно. Чем дольше тянем, тем сильнее зеленокожие здесь закрепятся. Мы — праведные воины Калгара и Императора, но нас лишь сотня среди многотысячного моря. Что нам предпринять? — спросил Солин у собравшихся.

— Исследовать местность квадрант за квадрантом, — предложил сержант Гелиос, поверх боевых братьев указав на участок карты, отражающий Черную Балку и уже уничтоженные форты. — Мы по песчинке просеем пустоши. Да, на это уйдет время, но есть ли у нас варианты? Пещеры, ущелья, руины — зеленокожие должны где-то устроить логово. Нам нужно только найти его.

Солин неохотно кивнул. Тщательная проверка казалась единственным выходом.

— Я распоряжусь набросать на карте поисковую сетку.

— Нет, — отозвался Сикарий. Капитан отвлеченно шагнул к гололиту и принялся водить пальцем по одному из крупных притоков.

— Что это за река?

— Черногрязка, мой повелитель, — ответил Сципион, пытаясь понять ход мыслей капитана. — У нее самое широкое и глубокое русло из всех планетарных рек.

— Молниеносные нападение, орки действуют скоординировано и способны быстро исчезать… — Сикарий прямо посмотрел на Сципиона. Сержант постарался не вздрогнуть под взглядом великого героя. — Мы направились за зеленокожими всего через полчаса после их отступления от Госпоры, но воеводы уже и след простыл. Как такое возможно, брат-сержант?

— Они используют реку, — догадался Сципион. — У них есть что-то, с чем нам не приходилось сталкиваться, что-то, чему удалось незаметно пробраться мимо наблюдательных постов госпорцев.

— Значит, поисковые параметры суживаются, — заключил Арк Гелиос глубоким голосом. — Начнем искать по квадрантам…

— Нет… — спокойно оборвал его Сикарий, вновь направив взор на гололит. Сципиону показалось, будто лицо сержанта-терминатора на миг оцепенело. — Мы что-то упускаем из виду, — подытожил Сикарий. Последние слова он пробормотал, словно беседуя с самим собой. Будто решив, что из карты он не узнает ничего нового, капитан поднял глаза. Секунду спустя на его лице опять появилась улыбка, а настроение улучшилось.

— Наш ответ уже близко.

— Мой повелитель… — начал было Солин.

— Нужно просто подождать, — произнес Сикарий, посмотрев над головами сержантов на далекий горизонт.

Сципион с остальными сержантами проследили за его взглядом. К ним направлялся «Лэнд спидер» с Телионом и четырьмя скаутами из 10-й роты на борту.

Машина приземлилась рядом с собравшимися воинами, раздельные посадочные двигатели разметывали клубы пыли на гололит, из-за чего устройство замерцало и шумно зажужжало.

Ветеран-сержант Дацей присел и отключил его, чтобы успокоить раздраженного машинного духа.

Телион выпрыгнул из открытого люка «Лэнд спидера» еще до того, как тот коснулся земли выдвижными шасси. Щурясь, он подошел к Сикарию сквозь песчаную бурю и ударил кулаком по нагруднику, прежде чем приступить к докладу.

— Четвертый форт расположен на востоке, через балку и вдоль Черногрязки, — чуть холодно и сдержанно сказал он. Он изолированный и хорошо замаскирован. — Мы нашли его случайно, по бликам стальных частей конструкции. Первичная разведка указывает на то, что там находится крупный орк с таким же телосложением и манерой поведения, что и воевода. Возможно, это и есть твой враг, брат-капитан.

Сикарий медленно кивнул, взяв старого ветерана за плечо.

Сципион заметил, как раздражение и навязчивая мания, терзавшая капитана последнюю пару часов, исчезли в мгновение ока. Охотник вновь почуял добычу.

— Хаксис, — произнес Сципион по комм-каналу, обращаясь к пилоту, хотя сам не сводил глаз с Телиона. — Запускай двигатели, мы вылетаем немедленно. Братья, — добавил он, оглянувшись на сержантов, — мы идем охотиться на орка.

Зеленокожие побежали, оставляя за собой погибших сородичей.

В небесах грохотал гром, но то была не буря. Говорили орудия космических десантников, их ослепительные залпы врывались в ряды зеленокожих, отчаянно пытавшихся скрыться среди редких окаменевших лесов, которые окружали Госпору.

Каждое орудие «Громовой огонь», умело расположенное согласно инструкциям капитана Сикария, то и дело отъезжало назад на гусеницах с бесконечным, грохочущим ритмом, поливая из счетверенных стволов землю снарядами наземно-разрывного действия. Ритуалы технодесантника Ласкара, очевидно, дали результат.

За пять последних дней это был уже пятый приступ. Только в первый день орки смогли непосредственно атаковать саму куртину. Отделение опустошителей сержанта Тириана вместе с карающими очередями «Громовых огней» подавили угрозу в зародыше. С тех пор зеленокожие и близко не могли к ним подобраться под безостановочным обстрелом с дальних дистанций.

— Думаешь, они вернутся? — из комм-устройства в горжете Иула раздался голос Праксора. От сержанта не укрылась толика надежды в его словах.

Иул взглянул на дымящееся поле боя — взрывы поднимали куски земли и разрывали орочьи тела, постепенно направляясь вдаль. Он поднял руку, приказывая прекратить стрельбу.

— Нет, считаю, последний удар их сломил, — ответил он, когда буря стихла. — Можем перейти на воздушные взрывы, чтобы выгнать их из лесов, но это будет пустой тратой снарядов, а на таком расстоянии… излишне карающим.

Комм-канал еще оставался открытым. Иул слышал приглушенные звуки с другой стороны укреплений, где находился Праксор со своими боевыми отделениями.

Сержант явно над чем-то размышлял.

— Говори, — сказал Иул.

Какое-то мгновение на канале царило молчание.

— В этом нет славы, — ровным голосом произнес Праксор.

— Но они этому рады, — ответил Иул, имея в виду Соболиных Стрелков. — Им посчастливилось растянуть свои краткие и торопливые жизни еще на пару дней.

— Почему он оставил нас, Иул?

— Для того чтобы сохранить наши завоевания, требовались астартес, или ты бы просто бросил Госпору? — Праксор понизил голос. Несмотря на то, что они говорили по закрытому каналу, сержант все равно не хотел, чтобы их услышали другие.

— Город мог бы устоять. Если же нет, то он стал бы необходимой жертвой, чтобы найти и уничтожить воеводу, а также спасти весь Черный Предел.

— И получить еще один венец для нашего знамени? А как насчет боевых братьев, которые погибли в первом штурме, как насчет их жертвы? По-твоему, это ничего не значит, Праксор?

— Нет! — громче отрезал Праксор. — Нет, — повторил он, опять понизив голос, — конечно, нет…

— Ты спрашиваешь, почему он оставил именно тебя, не так ли, брат?

Молчание Праксора говорило красноречивее всяких слов.

— Возможно, Верховный сюзерен ценит твой опыт в удержании захваченных территорий. Или, возможно, чувствовал, что тебе следует научиться ценить обычных людей, которых мы защищаем. Для меня они не более чем орудия, не лучше стали для стен или снарядов для тяжелых пушек. Но так же, как я ценю эту стену и снаряды, для меня ценны и они. Но не для тебя, мой брат.

Праксор продолжал хранить молчание.

— Я прикажу проверить стены, возможно, каким-то оркам удалось уцелеть под огнем, — кратко ответил он и выключил комм-канал.

Праксор наверняка был раздражен. Его отделение считалось опытным. Они сражались во многих кампаниях ордена, покрыв себя неувядающей славой, но им не хватало сострадания. Иул также был лишен его, но это скорее касалось прагматичной натуры сержанта, того, как он считал плоть и кровь расходным материалом.

В отличие от Праксора, он был вполне доволен. Оборона продвигалась лучше, чем он рассчитывал. Минимальные потери среди Соболиных Стрелков, и ни одного погибшего среди астартес, за исключением нескольких раненых. Сикарий спланировал все самым лучшим и мудрым способом. По правде говоря, осадный опыт Иула здесь не требовался. Ему просто следовало придерживаться выработанной стратегии.

Несмотря ни на что, Иулу пришлось признать, что его мнение относительно капитана изменилось. То, что он отдал бы за него жизнь, подчинился бы любому его приказу и выполнил его до конца — это никогда не оспаривалось. Но вот сомнения, которые терзали его относительно методов Верховного сюзерена, его стремления к признанию и высокому месту в ордене, желания превзойти почтенного Агеманна — вот они исчезли.

Среди нас есть два столь благородных героя…

Иул припомнил слова Сципиона.

— Как всегда, ты со своей почтенной мудростью, брат? — пробормотал Иул.

Внезапно его внимание привлекло движение на укреплениях. К нему мчался помощник капрала Вормаста. Его лицо было пепельно-серым.

— Сир, — произнес он, рухнув на колени и почтительно сняв шлем.

— Не падай передо мной на колени, боец. Мы оба воины на службе Императора, — строго сказал ему Иул. — И никогда не снимай шлем на поле боя. Ты носишь его для защиты, а не чтобы снимать перед каждым встречным.

— Да, мой повелитель, — быстро ответил помощник и поднялся.

— Теперь докладывай, Соболиный Стрелок.

— Мы получили сигнал бедствия, — выпалил помощник, который, несмотря на выговор, смотрел на Иула с благоговением и почтением. — Орки выдвинулись. Через пару часов они нападут на улей Сульфора.

Форт пылал. Искореженный металл и изувеченные тела смешались с землей. Отовсюду доносилась стрельба. Боевые кличи — чужаков и астартес — раздавались воинственным хором.

Сципион мчался к центру разрушения, остальные «Громовержцы», уже без Гекора, бежали следом. В хибару возле них — обычный ангар, оббитый бронированными листами и покрытый глифами — угодило несколько зажигательных снарядов, и она разлетелась на куски, засыпав космических десантников раскаленной шрапнелью.

Через линзы нового шлема Сципион увидел, как тройка зеленокожих возится с ракетами и крупнокалиберными пушками в гнезде грубо сколоченной сторожевой башни.

Щелкнув по горжету, Сципион заговорил по комм-каналу.

— В башне, — рявкнул он, и отпрыгнул в сторону, когда над головой пролетело несколько снарядов. Неуправляемая ракета испепелила стоявший рядом уже горящий грузовик, разметав обломки. — Северо-восточное направление.

— Нейтрализую… — раздался краткий ответ опустошителей Атавиана.

Мгновение спустя раздался зловещий грохот оружия огневой поддержки «Убийц Титана», и сторожевая башня вспыхнула, будто свеча, шаром прометия. Снаряды тяжелого болтера принялись решетить пылающих орков, полетевших на землю вместе с обрушившейся башней.

Когда зрение Сципиона адаптировалось к слепящему свету, он увидел, что от башни осталась лишь опаленный обрубок дымящегося металла. Остальное попросту испарилось.

— Цель уничтожена, — резко произнес сержант Атавиан.

Комм-канал вдруг отключился.

— Минус три, осталось всего пятьсот, — зло буркнул Сципион, отдав приказ выдвигаться навстречу врагу.

Плотное скопление зданий, из которых состояла четвертая твердыня, было окружено мощной стеной из бронированных плит и листовой обшивки. Поддерживающие ее с внутренней стороны железные подпорки были врыты в выжженную землю, перекрещены и спаяны в противотанковые ежи. За периметром небольшими группками стояли пустые остовы огромных машин, некоторые были скреплены вместе в грубом подобии жилья. Орки также возвели боксы и ангары из гофрированного железа и кусков госпорских куртины и укреплений. Из сторожевых башен открывался вид на твердыню, чьи улицы, переулки и площади примитивно подражали цивилизации. Крышу каждого здания венчали мотки колючей проволоки, повсюду были видны орудийные точки. Мешки с песком, ящики из-под боеприпасов и горы снарядов заполняли бреши и придавали всему форту военизированный вид.

Ультрадесантники атаковали ночью. Решив пойти в обход ворот, Телион со своими диверсантами незаметно миновали сеть прожекторов и через минуту добрались до восточной стены. Там у них ушло шесть секунд на то, чтобы проделать достаточно широкую дыру для целого «Громового ястреба». Еще четырнадцать секунд, и часовые на парапете и двух сторожевых башнях были нейтрализованы меткими монохромными вспышками. Спустя двадцать секунд отделения штурмовиков ворвались в брешь и в воцарившейся суматохе начали резню. Через следующие восемнадцать секунд орки принялись подтягивать войска. Именно тогда из мрака за холмами вырвались «Громовые ястребы» с остальными астартес. Менее чем две минуты спустя Ультрадесантники уже были в форте, сражаясь среди улочек, быстро заполняющихся кровью.

Сципион услышал позади гул двигателей, и над головой с ревом пронесся «Пилум». Через секунду последовал грохот орудий, корабль выпустил ракеты «Адский удар» в скопление бронетехники зеленокожих, которая приближалась с востока. От громогласных взрывов во мраке, оставивших гигантские воронки, задрожала земля. Ракеты полыхнули мощным огнем, который разлетелся во все стороны ослепительным величием, разметав орков во все стороны, будто уродливых кукол, а их техника обратилась в бесполезные обломки.

— Поднажмите! — крикнул Дацей, указав громоздким силовым кулаком на площадь за хижинами, где ждал Сципион со своим отделением. — Вытесните их. Загоните под ракеты «Громовых ястребов».

Перебираясь через обломки, оставшиеся после обстрела «Пилума», он повел «Львов Макрагга» прямиком на орду карабкающихся орков. Остальные корабли кружили в небе, словно вороны, пилоты следили за полем боя через сенсоры дальнего радиуса, ожидая, пока орки соберутся вместе, чтобы приказать стрелкам открыть ракетный огонь.

Сципион направился за Дацеем с его Львами и тактическими отделениями Солина, Вандара и Октавиана. Их болтеры рявкнули, как один, заполонив огненной бурей ничейную землю между Ультрадесантниками и приближающимися орками.

Сципион почувствовал, как возле шлема просвистели пули, над головой раздался грохот падающих снарядов. Что-то угодило ему в наплечник, но сержант лишь встряхнулся и продолжил идти. Боевой брат, которого не сумел разглядеть, упал рядом с ним — еще одна жертва самодельного орочьего оружия. Звери были хорошо вооружены — должно быть, Ультрадесантники натолкнулись на банду Занзага. От орды отделилась группа воинов с ожоговыми шрамами и в сварочных масках. Их мускулистые руки были обмотаны тряпками либо же обтянуты перчатками, и каждый из них нес ручной огнемет.

Над головой что-то пролетело. С ревущими прыжковыми ранцами отделения Страбона и Иксиона приземлились посреди авангарда и принялись беспощадно вырезать его. Сципион заметил с ними и размахивающего Клинком Бурь Сикария, у которого на доспехах был закреплен прыжковый ранец. Орки отшатнулись, когда на них налетел Дацей с остальными отделениями. Одна молниеносная атака, и орки уже отступают. Сципион услышал голос капитана по комм-каналу.

— Сержант Гелиос, ты на позиции?

На один удар сердца он замолчал, слушая ответ терминатора.

— Хорошо, — произнес капитан. — Направляйся в западный квадрант. Площадь наша, мы направляемся туда.

Убрав обломки бронетехники с помощью гранат, боевая группировка двинулась дальше, уничтожая по пути бегущих орков.

Дацей направил огневую команду в составе отделений Вандара и Октавиана охранять северный подступ к площади, по которому удирали зеленокожие. Он не хотел, чтобы космических десантников обошли с фланга, если противник соберется с силами и решит ударить в ответ.

В западной части твердыни находилась крупная масса зеленокожих, воинов из клана самого Занзага. Большинство Ультрадесантников теперь направилась прямиком к ним в пасть.

Лучшие воины зеленокожих собралась среди настоящей свалки грузовиков, вагонов и багги в западной части твердыни. Башенное оружие на машинах все еще могло стрелять, и использовалось в качестве импровизированных огневых точек. Выстроившись перед крепостью, на космических десантников катилась волна орков и бронетехники. А там, в самом ее сердце, оглядывая свою банду из грубого насеста на одном из массивных вагонов, находился Занзаг, бранившийся, будто спятивший жрец.

Болтерный огонь колотил из чернильно-черных глубин за зеленокожими — Гелиос и его терминаторы вместе с дредноутами вынуждали Занзага искать убежище в самом центре орды. Орк полагал, что среди сородичей будет в безопасности. Он понятия не имел, в какой опасности находится. Воевода оказался именно там, где того и хотел Сикарий.

— Вот и он, Арк, — прорычал он. — Теперь гони его ко мне.

— Тогда нам пора в самую пасть ада, — вновь воссоединившись с капитаном, мрачно заметил Дацей, разглядывая бесконечное зеленое море.

Он вместе с остальными Львами укрылся от артобстрела орков за баррикадами. Вокруг них собрались другие Ультрадесантники, решительно обмениваясь с орками выстрелами.

— Нет нужды, брат, — отозвался Сикарий. — Нам нужно просто отсечь голову, — напомнил он в яростном звоне болтерного шторма — Ультрадесантники перешли в атаку.

— Да, мой капитан, — согласился Дацей, — но до головы еще нужно добраться.

— Мы обойдем орков, ударим там, где их меньше всего, — сказал ему Сикарий. — Держи роту здесь. Брат-капеллан, — добавил он, когда возле командного отделения появился Орад в череполиком шлеме. Казалось, крозий капеллана потрескивал в унисон с его настроением. — За тобой оперативное командование. Сдерживай волну. Привлеки внимание зверя.

— А где будешь ты, брат-капитан? — спросил Дацей, явно не удивленный планом Сикария.

Глубоко на левом фланге орды прогремел мощный взрыв. Пожар, будто голодная волна, разлился во все стороны, испепеляя орков в бушующем пламенном шторме. Ночь разорвал спорадический болтерный огонь из скрытых позиций, приглушенный и отдаленный.

Сципион находился на переднем крае баррикад рядом с Сикарием и Львами. Они издали обстреливали зеленокожих. Здесь его болт-пистолет был бесполезным, поэтому он просто следил за воеводой, который призывал свои войска закрыть пылающую дыру, созданную взрывом, который устроил Телион.

— Я воспользуюсь брешью, сержант, — услышал он ответ Сикария. — Сержанты Страбон и Воролан, — продолжил капитан, — вы со своими отделениями выдвигаетесь со мной.

Место Сципиона занял сержант Октавиан с «Мечами Правосудия», когда он сам вместе с «Громовержцами» и штурмовым отделением Страбона направился за капитаном Сикарием на правый фланг.

— Штурмовики пойдут в авангарде, — кратко распорядился Сикарий, пока они обходили разбросанные обломки и выжженные здания, чтобы выйти на позицию для маневра. — Сержант Воролан, ты в резерве.

Сципион уже собрался было подтвердить приказ, когда понял, что они уже выдвигаются. Его сердце бешено заколотилось.

Сражаться под началом самого Магистра Караула?

— «Громовержцы», строиться за мной, — сказал он по комм-каналу, не сбавляя шага.

Двигаясь по обходному маршруту вдоль линии фронта, убивая по пути отбившихся зеленокожих, Сципион добрался до огромного ангара. Переступив порог через пару секунд после Сикария и отделения Страбона, сержант увидел внутри несколько поврежденных орочьих бомбардировщиков. Они были объяты пламенем — явно дело рук Телиона и его диверсантов.

Были тут и другие доказательства виртуозной работы скаута-сержанта. На полу валялись мертвые зеленокожие часовые, пилоты, механики и рабы-гретчины. Большинству просто перерезали глотки, хотя у некоторых виднелись глубокие ножевые ранения в глазах и ушах или одиночные пулевые отверстия в головах. Опыт боев научил астартес, что крошечный орочий мозг находится под толстой и прочной черепной коробкой. Это делало подобные снайперские выстрелы даже еще более впечатляющими.

Сикарий был великим военачальником. Он вдохновлял и сражался с отвагой самого Жиллимана, даже если иногда его методы казались странными и непонятными. Телион же был кем-то совершенно иным. Сципион попросту не успевал уследить за действиями скаута. Казалось, он находился одновременно повсюду, причиняя разрушение, сея панику, подобно цепочке взрывов зажигательных снарядов. Понятие «опасный» и близко его не характеризовало, даже «смертоносный» ему не вполне подходило.

У Сципиона больше не было времени размышлять над этим — впереди их ждал тупик.

Стена ангара была из усиленной стали. Судя по виду и грубым граффити, это было одно из первых строений, возведенных орками после высадки на Черном Пределе. Толстые железные столбы поддерживали стены изнутри, сквозь феррокрит проступали металлические балки. Сципион сомневался, что их смог бы пробить даже брат Агнатион.

— Передай наши координаты «Гладию», — приказал Сикарий сержанту Страбону.

Капитан снял шлем и закрепил его на доспехах, пока Страбон передавал свою позицию на «Громовой ястреб».

— Мой повелитель, зачем вы сняли шлем? — спросил Сципион, на миг встревожившись, что стремление любой ценой убить воеводу орков затмило рассудок Сикария.

Капитан улыбнулся. В его глазах пылал внутренний огонь.

— Я хочу видеть лицо зверя, когда буду его убивать, — пояснил он. — Никогда не стоит недооценивать эффект, который это оказывает на врага. Он воочию узрит мой гнев, поймет, что я его не боюсь, и спасует передо мной.

Сикарий щелкнул по горжету, открыв доступ к комм-каналу, едва Страбон договорил.

— Брат Хаксис, мы готовы, — сказал он, — сделай мне вход.

Выключив комм-канал, капитан приказал отойти всем на двадцать метров.

Сципион присел за наполовину обвалившейся стеной, его отделение собралось вокруг него.

— Если он хочет сделать то, о чем я думаю, — заметил брат Гаррик по закрытому каналу, — то предел погрешности ракетного удара составляет плюс-минус двадцать пять метров.

— Тогда лучше надеяться на то, что брат Хаксис — отличный пилот, а его стрелок — меткий, — ответил Сципион, когда от гула тяжелых двигателей со сводчатого потолка ангара посыпалась пыль.

Секундой позже донесся рев ракет «Адский удар». Еще через мгновение стена ангара разлетелась на куски.

Обломки еще падали, когда Сикарий вскочил на ноги и бросился к зияющей дыре, которая осталась после точного удара «Гладия».

Погнутые балки торчали, будто металлические кости, от силы взрыва опоры треснули и покорежились. Повсюду валялись куски феррокрита. Густая пыль летела, словно серый дождь. Сципион со своим отделением ринулся внутрь вместе со Страбоном.

Огромная брешь в стене вела прямиком в сердце орды. И когда Сципион вырвался наружу, на ходу убивая ошеломленных орков, он услышал злобные крики Занзага и увидел его в башне вагона.

Сикарий также заметил воеводу.

Капитан был в нескольких метрах впереди атакующих Ультрадесантников, сея смерть на своем пути. Добравшись до баррикады из перевернутых грузовиков и вагонов, Сикарий активировал прыжковый ранец, чтобы забраться на нее.

За несколько секунд преодолев преграду, не обращая внимания на барабанящие по доспехам пули, он прыгнул с верхушки башни. Несмотря на высоту, его от Занзага отделяло значительное расстояние.

Почти невозможный прыжок.

Сципион прошептал имя Робаута Жилилмана, когда его капитан перелетел бурлящее море зеленокожих. Во тьме расцвел взрыв, озарив его сверкающие доспехи. Сикарий походил на синего ангела, несущегося сквозь прошиваемую пулями ночь, вокруг него проносились трассирующие снаряды.

Он приземлился на самом краю башни вагона, от удара тяжелых ботинок прогнулся металл. Сходу выстрелив из плазменного пистолета, капитан расплавил броню на груди врага. Занзаг зарычал от боли, но встряхнулся и размахнулся топором. Сикарий точно бы потерял равновесие свалился, не отрази удар силовым мечом. С клинков призрачным электрическим штормом полетели искры, когда оржие на миг столкнулись, а затем вновь разделилось.

Занзаг хладнокровно замахнулся еще раз, но Сикарий на этот раз отбил топор плоскостью меча и затем прижал его бронированным ботинком. Прежде чем воевода зеленокожих успел опомниться, Сикарий сделал выпад Клинком Бурь и вогнал силовой меч в грудь зверя. Пока рану не прижгло, капитан вырвал оружие, и из нее хлынула кровь. Второй удар отрубил запястье Занзагу, когда орк попытался выхватить топор из-под ботинка врага. Зеленокожий яростно завопил, мстительно оскалившись. Гнев Сикария вполне мог сравниться с его собственным.

С лицом, искаженном в воинственной гримасе, капитан Ультрадесанта взмахнул Клинком Бурь и одним безжалостным ударом обезглавил воеводу.

Отвратительная голова Занзага слетела с плеч и покатилась в орду. Сикарий победно взревел и пнул еще стоящее тело.

Орки недоверчиво смотрели на происходящее. Внезапно нахлынувшее на них отчаяние чувствовалось физически. Не прошло и пары секунд, как враждующие вожди принялись биться за освободившееся место.

Соплеменники Занзага, поначалу запаниковавшие после гибели своего воеводы, быстро опомнились и попытались добраться до Сикария. Покрытые шрамами ветераны прицелились в капитана из своих пушек, но на них вовремя обрушился Страбон со своим отделением.

Сципион с «Громовержцами» помчался следом за сержантом штурмовиков. Вместе они окружили капитана и принялись сдерживать рвущихся к ним орков.

Основные силы Ультрадесантников перешли в наступление. Даже сквозь шум боя слышался голос капеллана Орада, который использовал вокс-приемник в качестве громкоговорителя, выкрикивая литургии очищения и наполненные ненавистью катехизисы.

С противоположной стороны появился сержант Гелиос с непобедимыми терминаторами и могучими дредноутами Агнатионом и Ультрацием.

Орки оказались между двух огней, Телион и его скауты сеяли кругом панику. Вскоре они сломались. Зеленокожих охватила паника, и они принялись убивать друг друга в отчаянной попытке избежать гнева астартес.

Никто не должен уйти. Таков приказ Сикария. В последовавшей резне зеленокожих истребили полностью.

Остекленевшие глаза Занзага безучастно взирали на занимающийся рассвет. Поле боя, где валялась голова, тонуло в туманной дымке, подергиваемой легким ветерком, который нес с собой смрад смерти.

Боевой нож бесцеремонно вонзился в череп и поднял голову с земли. Телион присел на ковре из распластавшихся тел зеленокожих, среди которых лежал и труп поверженного воеводы. С помощью тела не составило труда отыскать и саму голову.

Космические десантники патрулировали твердыню, в перерывах между поисками трофея капитана проводя казни раненых зеленокожих. Голова оказалась не там, куда ее бросил Сикарий — в последнем акте отвратительного почтения сородичи Занзага попытались утащить ее с собой.

Неудивительно, что ее отыскал именно Телион. Мало что могло ускользнуть от внимания мастера-скаута.

Сципион почти отыскал ее, но ветеран-сержант все же опередил его.

Пристально осмотрев голову, на доселе непроницаемом лице Телиона промелькнуло разочарование.

Капитан Сикарий, заметив находку мастера-скаута, тут же подошел к нему.

— Это не зверь, — решительно заявил Телион.

Глаза Сикария недовольно сузились.

— Уверен? — вопрос был совершенно излишним, заданным скорее в надежде, чем в ожидании, что сержант ошибся.

— Сам посмотри, — ответил ветеран-сержант, оттянув губу мертвого орка. — Полный набор клыков, недавних ранений нет.

Сикарий ранил зверя у Госпоры, попав ему в шею и челюсть. На мертвой же голове, насаженной на нож Телиона, подобные ранения отсутствовали.

— Одежда, размер, вес — почти идеальный аналог, — заметил скаут. — Подобная хитрость довольно нехарактерна для зеленокожего.

— О чем ты, брат-сержант? — спросил Сципион, который также решил взглянуть на находку Телиона.

— О том, что все было заранее спланировано. Орки создали двойника, пусть и с изъяном.

— Но ради чего? Зачем им все это?

Ответил Сикарий. Жесткость, которая присутствовала в нем на поляне, вернулась.

— Чтобы зализать раны, собраться с силами и контратаковать. Так они хотели обхитрить нас, оттянуть оттуда, где мы нужны сильнее всего, и рассеять наши силы, — ответил он. — Мы, Ультрадесантники, сильнее любого орка, но нас совсем немного. В войне на истощение зеленокожие владеют преимуществом, — признал Сикарий. Недалеко от них несла свои воды Черногрязка. Сикарий мрачно взглянул на реку, словно пытаясь углядеть отблеск того, чего не мог никак поймать. — И нам придется начинать сначала, — закончил он.

По полю боя к ним приближался ветеран-сержант Дацей, лицо его казалось мрачнее обычного, настоящий глаз смотрел пристально и холодно, словно второй, бионический. Прежде чем заговорить, он кратко поприветствовал братьев.

— На «Гладий» поступило сообщение, мой повелитель, — сказал он. — Орки идут к Сульфоре.

Капитан стиснул бронированный кулак, от сильнейшего напряжения перчатка затрещала.

— Телион, продолжай поиски орка. Возможно, вам удастся отыскать его, — обернувшись к Дацею, он продолжил, — остальная боевая группа отправиться к Сульфоре.

Ветеран-сержант кивнул и ушел собирать войска.

— Отделения скаутов не хватит, — заметил Телион. — Для задуманного мне понадобится подмога.

Сикарий повернулся к Сципиону, который собрался было к своим «Громовержцам».

— Сержант Воролан, твое отделение ведь специализируется на разведке и операциях во вражеском тылу?

— Да, мой повелитель.

— Отбери лучших, остальных передай Дацею, чтобы возместить потери других отделений. Ты переходишь под командование брата-сержанта Телиона.

— Вы хотите разделить мое отделение? — подобные вопросы старшему по званию считались неповиновением, но Сципион попросту не мог поверить ушам. Своим вопросом он не собирался оспаривать авторитет Сикария.

— Ради блага ордена, выбери братьев, а Дацей приглядит за остальными, — судя по тону Сикария, дальнейших пререканий он не собирался терпеть.

— Да, брат-капитан, — смиренно ответил Сципион и уважительно кивнул.

После того как Сикарий развернулся и ушел, взгляд Сципиона переместился на Телиона.

Лицо мастера-скаута оставалось непроницаемым.

— Добро пожаловать в 10-ю, сержант Воролан, — произнес он с совершеннейшей серьезностью.

Сципион встретился с ледяным взором Телиона. Он уже потерял Гекора, его тело будет остывать в мортиариуме на борту «Мести Валина». А теперь еще четверых его воинов забирают, чтобы убить Занзага и дать капитану возможность обрести свой трофей. «Громовержцев» рвали на части.

Ответ Сципиона был кратким.

— Какие будут приказания, сержант Телион?

Ночь была тихой, на самом деле она ничем не отличалась от предыдущей. Ветер доносил отдаленное грохотание тяжелых орудий в битве за Сульфору. Всматриваясь во мрак из рощицы окаменевших деревьев у Черногрязки, Сципион представлял себе пламенные взрывы, пепельно-белый дым от артиллерийского огня, в котором утопала куртина. Его братья, половина его отделения, сейчас сражались там, пока сам он рыскал среди руин.

— Юго-восточный подступ квадранта один, все чисто, — тихо произнес он в комм-бусинку в ухе.

После того, как Сципион отобрал боевых братьев, ему с четырьмя воинами отделения приказали доложиться о прибытии на «Ксифос». Там они переоблачились в панцирные доспехи роты скаутов — силовая броня была слишком громоздкой и массивной для секретной операции, задуманной Телионом. Вся операция не займет много времени, даже несмотря на то, что их «Громовой ястреб» взлетел последним. Позже «Ксифос» отправится к Сульфоре. Капеллан Орад обеспокоился из-за снятия силовых доспехов без подобающих ритуалов, но Сикарий оставался непреклонен. Нужно сделать все возможное, чтобы поймать зверя, и притом как можно быстрее.

В конечном итоге у Орада не осталось другого выбора, кроме как уступить. Встав позади «Ксифоса» вместе с почетной стражей отделения Октавиана, он кратко благословил новых рекрутов Телиона.

Из-за странных ощущений легких доспехов Сципион чувствовал себя неуютно и уязвимо. Прозвучал доклад Гаррика — в квадранте два движения также не обнаружено.

Два отделения по пять человек рассредоточились по всему периметру разрушенной орочьей твердыни. Они прикрыли все пути подступа. Астартес безмолвно ожидали на замаскированных позициях. Телион предположил, что орки вернутся, чтобы собрать обломки. Такова была их природа. Ультрадесантникам стоило лишь устроить все так, чтобы орки поверили, будто все космические десантники отправились на войну в Сульформу. Но пока их жертва не повелась на обман.

К нему подкрадывался красный скорпион, из представителей фауны Черного Предела, его увенчанный шипом хвост приготовился нанести удар. Сципион стремительно проткнул его ножом, стряхнул с кончика лезвия и раздавил ботинком. Бездеятельность начинала понемногу утомлять, и на мгновение он понял, что чувствовал капитан.

— Сколько нам еще прохлаждаться здесь? — пробормотал Сципион.

— Сколько придется, брат.

Сципион вздрогнул от голоса Телиона и инстинктивно потянулся к болт-пистолету.

— Быстрая реакция, — заметил Телион, пробравшись к нему. Ветеран-сержант двигался совершенно бесшумно. Даже со своим улучшенным слухом Сципион не заметил его приближения.

— Прости, брат-сержант, — ответил Сципион.

Телион почти незаметно пожал плечами.

— В этой работе важно терпение. Ты привык быть громом и молнией на поле боя. Отвыкать не всегда легко. Самое трудное для воина — это отдых, — Телион не сводил глаз с Черногрязки, сжимая бесшумный болтган с оптическим прицелом и укороченным прикладом. Он казался безмятежным, но Сципион знал, что Телион находится в полнейшей боевой готовности. Именно когда он выглядел спокойным, мастер-скаут был наиболее опасен.

Опустилась тишина, нарушаемая только тихим течением реки и стрекотом цикад и других насекомых Черного Предела, копошащихся в песке.

— Ты ведь обучал его, — произнес Сципион, желая развеять напряжение, при этом решив также довериться Телиону и рассказать о том, что его беспокоит.

— Я тренировал многих капитанов ордена, как и целые ордены, — ответил Телион, сразу догадавшись, куда клонит Сципион.

— Я видел его у Госпоры. Он был величественным. Его героизм и отвага, казалось, не имели границ.

Телион молчал, призывая Сципиона продолжить.

— В форте все обстояло так же. Но был один момент… момент, когда я подумал, что его обуяла гордыня.

— Ты говоришь об его сумасбродной атаке, благодаря которой орда побежала, — прервал его Телион, — я и сам видел ее.

Если в его словах и был какой-то намек, Сципион его не заметил.

— Если бы он не допрыгнул, то скорее всего бы погиб, а наша победа стала бы не такой легкой, если вообще возможной, — заявил Сципион, осторожно подбирая следующие слова. Это показалось мне… чрезмерно рискованным.

Телион опять затих, словно над чем-то раздумывая.

— Все мы повинны в гордыне, брат Воролан. Сам факт того, что мы сражаемся по всей галактике во имя властвования человечества, тому лучшее доказательство. А риск? Риск может сравниться только с вознаграждением, а в твердыне оно было очень большим. Я никогда не гнался за наградами и славой, хотя мои капитаны и магистры ордена осыпали меня множеством почестей. Но я понимаю необходимость в героях. Не тех, которые крадутся во тьме и выковывают стальных воинов из податливой глины неофитов, но явных героев, которые видят славу и стремятся к ней. Именно на одном из таких столпов зиждется наш орден.

Теперь пришла очередь Сципиона помолчать. Конечно же, Телион прав. Он обладал многовековой мудростью, которую ветеран-сержант сейчас и проявил. Но поблагодарить его Сципион не успел, прерванный на полуслове поднятой рукой мастера-скаута.

Он медленно кивнул на спокойную гладь Черногрязки.

Сципион проследил за его взглядом.

— Что-то приближается, — прошипел он и вжался в окаменевшее дерево.

Сципион последовал его примеру, наблюдая за тем, как на поверхности воды забурлили пузырьки, поначалу немногочисленные, но их становилось все больше и больше. Из пенящихся глубин широкой реки вырвались антенны и выхлопные трубы, за ними последовал иззубренный металлический киль. Следом появился черный корпус, покрытый бронированными пластинами с намалеванными на них глифами. В бортах крупного судна виднелись трубы и круглые шлюзы. С палубных орудийных установок стекали каскады воды. Из кормы торчал грубый двигатель, который замолчал, едва прекратилась выгрузка балласта для подъема. Сципион, ветеран-охотник на орков, немного понимал их первобытный язык, а потому смог прочитать название, написанное на борту глифовым письмом — «Моркилус».

Загадка того, как зеленокожие наносили молниеносные удары и бесследно исчезали, разрешилась — у них была подводная лодка.

Перископ осмотрел берега на непосредственную угрозу, после чего наверху распахнулось несколько люков, и из них вылезло около десятка орков и в три раза большее число гретчинов. Они что-то рычали друг другу на своем отвратительном языке. Один из орков, высунувшийся на половину из люка, с большой видавшей виды шляпой на голове, жевал сигару. Он влепил гретчину звонкую затрещину за какую-то провинность, после чего исчез обратно в недрах корабля и захлопнул за собой люк.

Скауты терпеливо ждали в тени деревьев, пока вся команда зеленокожих не исчезла в руинах твердыни. На крыше корабля осталась лишь пара гретчинов, которые возились с трубами и заклепывали бронированные пластины чрезмерно большими гаечными ключами и молотками.

Телион отдал по комм-бусинке субвокальный приказ, дав скаутам сигнал удерживать позицию и следить за орками. Затем боевыми жестами он сказал Сципиону приступать.

Подводная лодка появилась в их квадранте, и поэтому задание придется выполнять ему и Телиону. Оба космических десантники бесшумно вышли из рощи окаменевших деревьев, не сводя глаз с работающих гретчинов.

Подкрадываясь к жертве, Сципион потерял из виду Телиона, мастер-скаут попросту слился с окружающей тьмой. Когда сержант был уже в пяти метрах от гретчинов, один из них вдруг обернулся. У Сципиона кровь застыла в жилах, и он уже собрался метнуть нож, когда маленький зеленокожий дернулся, и у него из уха брызнула багровая струйка.

Из-за резкого движения собрат гретчина также оглянулся, его глаза округлились, стоило ему заметить Ультрадесантника. Рот существа уже открылся в беззвучном крике, когда из мрака раздался тихий щелчок, и его постигла та же судьба, что и первого.

Сципион быстро прошел мимо трупов. Приказы он получил еще до начала разведывательной операции. Сержант вышел на берег и затем медленно погрузился в Черногрязку. Холодная вода тут же просочилась сквозь одежду и доспехи.

Цепляясь за бронированные пластины и прижимаясь к ним всем телом, Сципион обогнул корпус и направился к носу лодки. Оказавшись на месте, он отпустил броню и нырнул. Мультилегкое позволяло ему дышать даже в воде, хотя он пробыл в Черногрязке недостаточно долго, чтобы воспользоваться им.

Из поясного кармана Сципион достал маячок и прикрепил его к корпусу. Убедившись, что устройство включено, он выплыл на поверхность. Со стороны твердыни доносились звуки мародерства. Орки все еще были заняты. Выбравшись обратно на берег, Сципион заметил, что тела гретчинов исчезли. Ни единого признака того, что они вообще здесь были. Казалось, они попросту испарились. Возможно, орки подумают схожим образом, если вообще заметят их отсутствие.

Укрывшись в тени деревьев, Сципион стал ждать.

Утреннее солнце пламенной вуалью накрыло дюны Черного Предела. В ярком свете окаменевшие деревья отбрасывали длинные черные тени. Черногрязка тихо несла свои воды, кругом царила неподвижность — подводная лодка ушла. Ночью орки вернулись с награбленным скарбом и погрузили его в трюм. Мертвых гретчинов никто не хватился, и после того, как орки задраили люки, подводная лодка погрузилась обратно в реку.

— Маячок работает, — сказал Телион, стоя на опушке леса. Гаррик находился возле него, придерживая ветерану-сержанту ауспик. Недалеко от них был и Сципион.

— Сигнал остановился у скалы, где обрывается река, — после недолгого молчания продолжил Телион.

— Откуда нам знать, что это корабль Занзага? — спросил Сципион.

— Ниоткуда, — согласился мастер-скаут, — и вот почему я прихватил это, — он поднял с земли парочку гретчинов, словно охотник добычу.

— Нам понадобится лишь один, — добавил он и бросил гретчина на землю, после чего приказал Гаррику спрятать второго в лесу.

Присев возле трупа, Телион достал нож и сделал глубокий надрез на голове гретчина. Сначала он срезал кожу и плоть, затем рукоятью расколол кость и вскрыл череп. Погрузив в трещину пальцы, он выковырял оттуда вязкую массу. Телион тут же проглотил ее и закрыл глаза.

Омофагия космического десантника располагалась между грудным позвонком и стенкой желудка. Более поэтически ее название звучало как «запоминатель», она позволяла астартес, съевшему плоть или органы любого существа, поглощать часть его воспоминаний. Познание психологии чужака всегда сопровождалось огромной опасностью, но гретчины не обладали такой непредсказуемой энергией, как орки. Их мыслями можно было управлять.

Веки Телиона задрожали, судя по быстрому движению глаз, процесс усвоения начался. Спустя пару секунд лицо мастера-скаута скривилось в гримасе. Он оскалился, челюсть сосредоточенно сжалась. В его разум хлынули изображения, впечатления, собранные из примитивных нервных соединений гретчина. Из этой мешанины ощущений — зрения, звуков, запахов, осязания и вкуса — Телион выстроил ментальную картину, с помощью продвинутой физиологии астартес просеивая и сортируя ветви воспоминаний, чтобы придать им смысл.

Сципион и Гаррик наблюдали за процессом, зная, что сейчас ветерану-сержанту лучше не мешать. Но, несмотря на это, напряжение ощутимо витало в воздухе.

На лбу мастера-скаута выступил пот. Телион сжал кулаки и продолжил искать, изучать генетический материал, манипулировать хромосомами, превращая в то, что смог бы использовать и понять.

После нескольких секунд, казавшихся долгими минутами, Телион спокойно выдохнул и расслабился. Открыв глаза, он позволил редкую для себя улыбку.

— Свяжись с капитаном Сикарием, — сказал он Сципину. — Сообщи ему, что мы нашли логово зверя.

 

Фаза четыре.

Убить зверя

Иул загнал очередной снаряд в казенник болт-пистолета и мрачно улыбнулся боевым братьям. «Бессмертные», его отделение, сидели вокруг сержанта в боевых подвесках внутри десантного отсека бронетранспортера «Носорог». Приземистая тупоносая машина на широких гусеницах на полном ходу мчалась по песчаным дюнам Черного Предела. Рев работающих на максимальных оборотах двигателей доносился сквозь металлический корпус, заставляя дребезжать весь отсек. Космические десантники не выдавали волнения, в прошлом им неоднократно приходились участвовать в подобных безумных операциях.

Они покинули Госпору четыре часа назад и, едва миновав ворота, набрали полную скорость. Когда о нападении на Сульфору сообщили капитану Сикарию, Иулу с его отделением приказали немедленно выдвигаться на помощь сестринскому улью Госпоры. Праксору, как старшему офицеру, вместе со всей осадной техникой пришлось остаться, к огромному неудовольствию самого сержанта. Иулу все больше казалось, что мнение Праксора об их капитане начало меняться в худшую сторону.

Такое Иула мало волновало — для него одно поле боя ничем не отличалось от другого.

— Сколько до ворот, брат Главий? — спросил он водителя «Носорога» по внутреннему комм-каналу.

Ответ трещал и шипел от статики. Судя по голосу, Главий был немного занят.

— Около трех тысяч метров, сэр.

— Как далеко зеленокожие от стены? — продолжил Иул, янтарные светополосы отблескивали от лысой головы и доспехов.

— Около двух тысяч триста метров.

— Тогда лучше поддать газу.

— Да, сэр.

Иул отключил связь и обернулся к боевым братьям.

— Вы готовы к аду, мои «Бессмертные»? — спросил он.

— Так точно! — ответ громогласно разлетелся по отсеку.

— Отвага и честь, — прорычал Иул, его воины эхом повторили клич.

Со словами «посмотрим, с чем мы столкнулись», сержант поднял подвеску и полез к огневой точке на крыше бронетранспортера.

Иул резко распахнул верхний люк «Носорога», впустив в отсек свет и пыль. Прищурившись и надев респиратор, он поднялся во весь рост и встал за огневую точку.

Лежащая в двух километрах Сульфора походила на вбитый в кору планеты зазубренный черный нож. Высоко в охряном небе стояло солнце, освещая резким красным светом каждую поверхность, придавая им кровавый оттенок. Оборонительные лазеры и орудия, расположенные на стене, ревели и грохотали, дрожь докатывалась даже до «Носорога», несущегося по песчаной равнине. Из укреплений и сторожевых башен велся огонь из орудий поддержки и ручного оружия.

Хотя Сульфора по размерам и уступала Госпоре, она была почти точной копией своего соседа, построенная гениальным инженером или мастером-каменщиком на поверхности Черного Предела как и многие подобные ей.

Впереди показались гигантские врата, строгие и невзрачные. Громадные механизмы медленно и со скрежетом начали раздвигать черные плиты спрессованного металла. «Носорогу» требовалась лишь небольшая щель, чтобы проехать внутрь.

— Магнокуляры, — потребовал Иул, протянув руку в десантный отсек. Получив необходимое, он начал изучать поле боя. Местные полки Соболиных Стрелков также понесли изрядные потери. Пустовали целые участки стен, на некоторых орудийных позициях не было ни единого человека. Но здесь был кто-то еще — кто-то, кого не было в Госпоре — космические десантники.

На парапетах блестели синие доспехи Ультрадесантников, которые организовывали войска и подготавливали собственные орудия. «Хорошо вновь воссоединиться с ротой», — подумал Иул. Он надеялся еще раз сразиться рядом со Сципионом.

Оглянувшись на восток, Иул тут же заприметил врага. Зеленокожие сосредоточили крупные силы, их артиллерия вела перестрелку с орудиями Сульфоры. На уродливых мотоциклах и наспех собранных вагонах неслась орда, следом топали орочьи дредноуты и спешенные воины.

— Чужацкие отбросы, — ругнулся Иул. — Так тяжело понять, что вы проиграли?

Сержант нырнул обратно в машину, отдал магнокуляры и закрыл за собой люк.

— Брат Главий… — произнес он по комм-каналу, вновь опустив боевую подвеску.

— Восемьсот метров, сэр.

Иул снова выключил связь и обратился к боевым братьям.

— Тридцать секунд.

«Тридцать секунд», подумалось ему. «Будет жарко».

«Носорог» с ревом промчался через врата Сульфоры и затормозил. От гусениц еще густо валил дым, когда задний и боковые люки распахнулись и из них выпрыгнули Иул с «Бессмертными».

Тяжелые створки с грохотом закрылись, сторожевые команды побежали к массивным петлям прежде, чем до ворот успеют добраться орки.

В улье кипела работа, во все стороны носились тягачи, доверху набитые боеприпасами. С укреплений доносились крики офицеров. Полки поднимались по лестницам и занимали места по всей длине укреплений. Бойцы оборудовали позиции и носили снаряды к сторожевым башням и орудийным позициям.

Посреди царящей суматохи Иул заметил, как с небес спускается «Громовой ястреб», для которого специально расчистили посадочную площадку.

Иул подошел к кораблю, его двигатели даже не успели затихнуть. Посадочная рампа опустилась, и по ней сошли капеллан Орад и отделение Октавиана.

— Доложи о своем прибытии ветерану-сержанту Дацею, — крикнул капеллан Иулу, прежде чем направиться к другой части укреплений.

— Брат-капеллан… — решился Иул.

Череполикий шлем Орада уставился на сержанта. Любого, кроме Иула, это бы обеспокоило.

— Сержант Воролан в Сульфоре?

— Твоего брата закрепили за братом-сержантом Телионом, — просто ответил капеллан и без дальнейших объяснений отправился по делам.

«По крайней мере он еще жив», — подумал Иул и отправился искать Дацея.

— Нижняя стена квадранта, — прокричал ветеран-сержант Дацей, чтобы его услышали. — Защита Сульфоры здесь слабее всего.

Иул отдал честь и собрался уходить, когда на комм-канал Дацея поступило срочное сообщение. Ветеран-сержант приложил палец к уху и присел за укреплениями, пытаясь отстраниться от окружающего шума.

— Передай приказ, сержант Феннион, — рявкнул он.

— Сэр?

— Немедленно собраться у посадочной площадки, — произнес он. — Берем «Гладий» и «Пилум». — На лице Ультрадесантника расцвела воинственная ухмылка. — Во имя Жиллимана, Телион нашел логово зверя.

Часовой зеленокожих еще трепыхался, но вскоре обмяк, когда из рассеченной яремной вены хлынула кровь.

Сципион подхватил мускулистое тело и потащил за валуны.

Летев на «Лэнд спидерах» на предельно низкой высоте, скауты быстро добрались до стоянки подводной лодки. По воздуху они следовали за извилистой маслянистой полосой Черногрязки до того самого места, где она обрывалась гранитным утесом. Здесь река превращалась в широкий мощный водопад. Там, где низвергающаяся вода ударялась о гладь мелководья, бурлила серая пена, окруженная черным полем глыб, обломков и всяческого мусора из пустыни.

Утес уходил почти отвесно вниз. На нем почти не было уступов, напор воды сделал камни гладкими и скользкими. Кое-где, словно сгнившие зубы, торчали зазубренные шипы, достаточно острые, чтобы рассечь панцирные доспехи. Любая попытка спуститься по нему могла закончиться смертью. Телион, лежа на животе и выглядывая через край, менее чем за минуту набросал карту. За это время он насчитал вокруг водопада четыре наблюдательных пункта и внимательно изучил их в магнокуляры. Орки, имевшие собственные бинокли, хорошо замаскировались среди кратеров. Туда-сюда по берегу бегали щуплые зеленокожие-рабы с сообщениями. Подозрения Телиона усилились, когда он заметил, как один из них прошел сквозь завесу воды, а через какое-то время вернулся обратно.

Скауты появились с юга, оставив спидеры в километре позади, чтобы их не заметили зеленокожие. Отделение под командованием Телиона и половина «громовержцев» Сципиона прошли по усыпанному валунами песку двумя дорогами. Они подобрались к замаскированному лагерю орков с разных сторон и отправились на разведку, ликвидируя по пути часовых.

Воевода зеленокожих выставил облегченные патрули. На каждом из четырех наблюдательных пунктов находилось по трое орков и шестеро гретчинов. Больше спрятать было бы невозможно, и лишь вызвало бы ненужные подозрения. Судя по всему, Занзаг был не только хитрым, но и осторожным.

Скауты ножами и бесшумными выстрелами последовательно расправлялись с часовыми. Воины стремительно, будто тени, продвигались по узким щелям между скалами. Лишь когда они достигли края водопада и последнего наблюдательного пункта, их заметил орк. Он собрался было предупредить товарищей, когда понял, что все уже погибли — один захлебывался кровью из-за торчащего в шее ножа, другой валялся в грязи с пулевым отверстием в голове.

Телион с пятидесяти метров всадил ему пулю прямо в глотку, затем уже на ходу выстрелил еще дважды.

Отделения соединились у последнего наблюдательного пункта прежде, чем последний орк успел рухнуть на землю. Теперь, оказавшись у самого утеса, они увидели скрытую за темным потоком пещеру, достаточную широкую для боевого корабля.

Рев водопада маскировал доносящиеся изнутри звуки с таким же успехом, что и глушитель, поэтому Телион жестами указал им входить внутрь по одному.

Сципион передал приказ отделению, и, подняв болт-пистолеты, они миновали водопад и направились в сумрак.

Скауты оказались в огромном естественном туннеле. По полу текли тонкие ручейки воды, бойцы прижимались к стенам, укрываясь в естественных нишах. Теперь, когда космические десантники отошли от водопада, стали отчетливо слышны шум и голоса. Из грубо высеченной шахты в конце туннеля лился свет. У входа стояло двое огромных орков, которые сжимали в руках самодельные пушки. Сципион почувствовал вонь их тел.

Телион жестам приказал скаутам остановиться. Они замерли в тени, неподвижные, словно статуи. Мастер-скаут бесшумно двинулся вперед.

От часовых-орков скаутов отделяло пятьдесят метров. После первых пяти Сципион потерял Телиона из виду. Когда он его увидел в следующий раз, мастер-скаут нанес удар в шею первому зеленокожему и встал над вторым. Заметив абрис Телиона, орк собрался закричать, но ему помешал мощный удар, который сломал подъязычную кость. Зверь яростно замахнулся мясистым кулаком в Ультрадесантника, но Телион пригнулся и ударил орка прямо в челюсть. Сплюнув слюну, смешавшуюся с кровью, и держась когтями за раненную шею, зеленокожий потянулся к пушке. Мастер-скаут стремительно обезоружил его, после чего вонзил скользкий от крови нож в подбородок существа, достав до мозга. Орк содрогнулся и рухнул на землю. Согнувшись под тяжестью тела, Телион сложил орков вместе и сделал контрольные выстрелы из болтера. Закончив работу, он дал сигнал скаутам двигаться дальше.

Туннель превратился в огромную пещеру. Отвесную скалу выгладило непрерывно стекающей водой. Она собиралась среди обширного поля сталактитов на потолке и капала нескончаемым потоком, затем накапливалась в кратерах на приподнятых осадочных платформах возле стен пещеры. Внешний свет отражался от люминесцентных минеральных отложений, пронизывавших неподатливую скалу, словно прожилки мрамора. Сципион видел, как в сумраке блестели и другие минералы, намекая на неизведанные глубины, возможно, даже целую сеть пещер. Эта каверна была главной в системе, туннели же походили на артерии. И она была достаточно большой и широкой, чтобы вместить целую эскадру истребителей с ударного крейсера — по правде говоря, достаточно широкой, чтобы в ней разместилась целая армия.

Сципион предположил, что пещера возникла естественным путем, со временем она высохла, и позже ее расширили орки. Черногрязка протекала над утесом и самим залом, затем сворачивала на восток, к Соболиному морю. Здесь река собиралась в огромной черной лагуне прямо перед ними.

Она была глубокой, намного глубже, чем поначалу подумали астартес. Орки направили воду в шесть параллельных каналов, вдоль каждого из которых была расположена феррокритовая платформа. Сципион резко остановился, заметив, что находилось в каналах — подводные лодки. Должны быть, некоторые подземные каналы соединяли лагуну с рекой, а ее притоки давали отличный доступ к большей части планеты.

По полу протянулась жирная прометиевая полоса, или исчезающая в неизведанном мраке. Наверное, орки создали здесь подземные склады, чтобы быстрее заправлять технику. Оказалось, что «Моркилус» был лишь шестой частью всех морских сил орков.

В магнокуляры Сципион рассмотрел остальные корабли.

Они как две капли походили друг на друга, с нанесенными на борта архаичными символами, которые так любили орки. Каждая лодка щетинилась пушками и имела собственное название: глифами были выведены названия «Орктябрь», «Дак Борк», «Горклиаф», «Жестьзуб» и «Резкий». Похоже, в своем безумии орки были довольно изобретательными.

Полдюжины лодок стояли на причале в доковой станции, наполненной суетой, десятки согбенных гретчинов-грузчиков носились во все стороны с инструментами, патронными магазинами и ящиками. Сципион направил магнокуляры вглубь пещеры и заметил среди коротышек более крупных зеленокожих с перекинутыми за широкие плечи стабберами. Сержант узнал курившего сигару орка. Тот проверял оружие из помеченного имперским орлом стального ящика — оружие, без сомнения, «вызволили» из побежденных ульев.

За доками пещера перерастала в гигантский феррокритовый плац. На нем и собралась большая часть зеленокожих. Их были тысячи — пьющие, дерущиеся, играющие в азартные игры, одни с садистским наслаждением мучили своих низкорослых кузенов, другие с ревом и звериными воплями палили в потолок.

На краю плаца покоилась куча ящиков с оружием, которое проверял и разбирал кто-то, напоминающий орка-механика или инженера. Очевидно, зеленокожие готовились к мощному удару. Творец всего этого, их великий воевода Занзаг, находился в самом конце зала.

Многочисленные ящики из-под боеприпасов и топливные цистерны были связаны вместе в подобии трона. На нем-то Занзаг и восседал над своими подданными, словно король. Вокруг него суетились гретчины-рабы, удовлетворяя каждую прихоть хозяина, пока над ним работал орк в заляпанном кровью костюме и с толстым шприцем в руках. Широкая спина зверя с перекрещенными на ней поясами с ножами и топорами заграждала Сципиону обзор, но, прежде чем опустить магнокуляры, Ультрадесантнику показалось, будто он заметил отблеск пилы.

Пещеру освещали грубые натриевые прожекторы, отходящие от них от них толстые кабели болтами были прикреплены к сводчатому потолку. Временами они искрили, и тогда освещение мерцало.

Скауты воспользовались этим, чтобы незаметно пробраться внутрь. Разбившись на два отделения, они безмолвно скользнули в лагуну. Над водой виднелись только их макушки и глаза, затем скауты выбрались на феррокритовую пристань и укрылись среди ящиков.

У каждого скаута имелся пояс с шестью крак-гранатами.

Сципион посмотрел на ближайшую лодку, «Орктябрь».

Им нужно действовать быстро — вскоре прибудет Сикарий и остальная часть 2-ой роты.

Сципион украдкой вернулся в укрытие с опустевшим гранатным поясом. Он прикрепил крошечный детонатор размером с ладонь к разгрузке и принялся ждать. Орочий хирург закончил работу, отшагнул назад, и сержант впервые смог разглядеть Занзага. Воевода был огромен. Мускулистые плечи скрывались под бронированными пластинами, утыканными шипами. К пасти была привинчена челюстная пластина, поверх старых шрамов на шее красовались грубые швы. С изуродованного лица, еще больше обезображенного кольцами и штифтами, глядели красные глазенки, светящиеся изуверским разумом.

Воевода где-то потерял силовой топор, и сейчас его рука была заключена в силовой коготь, похожий на тот, которым сражался дредноут на полях Госпоры. Устройство нетерпеливо пощелкивало, шипя пневматикой, словно ему не терпелось отведать крови. В другой руке зверь сжимал самодельную пушку, хотя она казалась крупнее и более утонченной, чем все остальные, которые пришлось повидать Сципиону. Оружие покоилось у него на коленях, словно любимый зверек, пока гретчин с непомерно длинными ушами поднес к его лицу отполированный кусок металла, словно зеркало, чтобы Занзаг смог оценить работу хирурга.

Воевода пару секунд глядел в отражение, но затем взревел и свалил коротышку на землю. Занзаг уже собирался пнуть его, когда вся пещера пошла ходуном. С потолка посыпались пыль и камни, натриевые прожекторы замерцали, словно сигнализируя об опасности.

Занзаг замер, после чего схватил длинноухого гретчина за шею, подтянул к себе и рявкнул непонятный приказ.

Существо внимательно выслушало его, пожало плечами и хотело было что-то сказать, когда его голова взорвалась, забрызгав воеводу кровью.

Занзаг кинул обезглавленного гретчина на землю и что-то проревел.

Слишком поздно.

«Гладий» ворвался в пещеру, будто клинок, с корпуса стекали каскады воды. Заговорили тяжелые болтеры, и словом этим была «смерть». Боевой корабль выпустил все ракеты «Адский удар», разрывая на куски орков, которые тянулись к оружию и разбегались по укрытиям. Группа орочьих дредноутов, которые сгрудились в дальней части зала, разом вспыхнули.

Зависнув над лагуной, воздушной струей из двигателей вспенивая воду, «Гладий» опрокидывал зеленокожих огнем орудий, расчищая место на феррокритовой площадке. Орки отчаянно контратаковали, бездумно паля из пушек, но порождения их дьявольской науки не могли пробить броню «Громового ястреба», и пули попросту рикошетили от корабля.

В ответ артиллерия подводных лодок заскрипела, наводясь на смертоносный корабль астартес. Но прежде чем хотя бы одно орудие успело выстрелить, Сципион вместе с замаскированными боевыми братьями взорвал крак-гранаты, установленные на всех шести машинах. По огромным кораблям, словно дождь, пробежали цепочки взрывов, разбрасывая во все стороны раскаленную шрапнель, а затем судна захлестнула огненная волна.

Сбитые с толку орки пытались бороться с противником, который, казалось, был одновременно везде. За пару коротких, но безумных секунд, боевой корабль приземлился и опустил рампу. С именем магистра ордена на устах Сикарий вырвался из «Громового ястреба» вместе с остальными Ультрадесантниками, на ходу стреляя из болтеров. Выбежав на площадку, воины тут же развернулись в боевое построение.

Сципион выскочил из укрытия и также открыл огонь, со всех сторон начали появляться и другие скауты.

Занзаг бешено заорал, пытаясь организовать сопротивление. Воеводе пришлось застрелить троих удирающих орков, прежде чем другие поняли послание и развернулись, чтобы продолжить бой. Занзаг что-то прорычал своим командирам, и от толпы отделилась банда увешанных ракетами зеленокожих. Извергая черные следы, снаряды начали рваться вокруг «Гладия», из корпуса корабля повалил густой дым. Выгрузив войска, «Громовой ястреб» немедля развернулся и вылетел из пещеры.

— Смерть с небес, братья! — прокричал Сикарий и ринулся по феррокритовой площадке мимо горящих подводных лодок.

Из мерцающего сумрака на группы огневой поддержки орков обрушились воины Страбона, разя их цепными мечами и пистолетами. Сержант лично выпотрошил одного зверя силовым мечом, одновременно выстрелив в лицо другому. Тела покатились по площадке в чернильные глубины лагуны. После гибели ракетчиков вперед попыталась прорваться вторая волна зеленокожих — покрытые шрамами ветераны Занзага с самодельными пушками.

Отделение Страбона взмыло обратно в воздух, из прыжковых ранцев повалил огонь и дым. Из серо-черного тумана появились терминаторы 1-й роты, которых вел непобедимый Арк Гелиос.

— Во имя Агеманна и ордена, — металлическим голосом произнес он, на ходу уничтожая орков. Терминаторов накрыло яростной бурей снарядов, но на них не осталось ни единой царапины, пули просто рикошетили от прочных доспехов, словно латунный дождик. В ответ отделение Гелиоса открыло огонь из штурм-болтеров. Орки в отчаянии усилили стрельбу, но тщетно. К тому времени, как они поняли, что их оружие не помеха для бронированных десантников, десятки уже бездыханно валялись на земле.

Отпрянув от несокрушимых воинов, многие орки бросились наутек. Некоторые прыгнули в черную лагуну, другие побежали под пули сородичей, пытаясь спасти свои ничтожные жизни.

Арк Гелиос с братьями непоколебимо двинулись вперед.

Сикарий развил наступление. Теперь, когда большинство орков погибло, он дал сигнал к полномасштабной атаке. Когда Сципион присоединился к капитану, то заметил Иула, ведущего за собой «Бессмертных». Решимость орков пошатнулась, но их все еще осталось слишком много, и атаку они встретили с присущей им яростью. Заклятые враги схлестнулись, кровь потекла рекой, за каждый метр приходилось платить болью и смертью.

Сципион начал продвигаться в самую гущу схватки, цепной меч ревел кровавым хором, пока сержант разил всех на своем пути.

— Ты действительно ходишь среди героев, сержант Воролан, — прозвучал знакомый голос, который мог принадлежать только Иулу.

— Так точно, сержант Феннион, — ответил Сципион, сбив орка с площадки прицельным выстрелом, — и ты среди них.

— Так и есть, — отозвался Иул, в полете разрезав гретчина-камикадзе, отчего его доспехи покрылись кровью.

— И еще ты довольно скромный.

Над головой раздался гулкий грохот штурмовой пушки брата Ультрация, который принялся безжалостно выкашивать зеленокожих.

Иул рассмеялся, тыльной стороной перчатки вытерев с лица брызги крови.

— За примарха! — проревел он вместе с боевыми братьями.

Орки сломались.

Прорвав слабый арьергард, Ультрадесантники пробились на плац. Разбитые банды зеленокожих продолжали отстреливаться из-за ящиков и перевернутых цистерн. Ультраций уничтожил одну такую группу, разнеся на куски их укрытие и испепелив остальных орков. Штурмовое отделение Страбона налетело на другую, круша меньших зеленокожих бронированными ботинками и убивая их орков-хозяев болтами и клинками. Капитану Сикарию нужно было не это. Он сломя голову несся по феррокриту. Пуля отщелкнула от его доспехов, пока он бежал к дальней части зала. Сципион последовал за ним вместе с Иулом и его «Бессмертными».

Занзаг опять бежал, скрывшись в сети пещер за главным залом. Зверю уже дважды удавалось уходить от Ультрадесантников. Третьего раза не будет.

— Иди ко мне, зверь! — закричал Сикарий, его вызов разлетелся по подземным туннелям. — Иди сюда и прими смерть на острие моего меча.

По благородному лицу капитана стекала кровь зеленокожих, засыхая потеками, которые напоминали Сикарию клановые символы их предков в ранние дни Макрагга.

Космические десантники обыскивали темную пещерную систему уже почти час, но самого главного противника так и не встретили. Орки поджидали их в темных нишах — те, кому удалось сбежать от авангарда терминаторов Арка Гелиоса — с пушками и обнаженными клинками. Авточувства астартес заранее предупреждали их о каждой опасности. Адреналин в крови бурлил, зеленокожие погибали прежде, чем получали возможность напасть.

Сципион шагал позади капитана и его Львов, рядом с ним был Иул. Сержант шел с плотно поджатыми губами и суровым выражением лица, медленно водя болт-пистолетом по всей ширине туннеля. «Бессмертные» замыкали тыл, то и дело омывая ответвляющиеся туннели прометием, чтобы выжечь возможные засады.

Сципион чувствовал, как росло напряжение остальные боевых братьев, но никто не ощущал этого острее Сикария. Чем дольше Занзаг уходил от них, тем большей становилась вероятность, что воеводе удастся спастись от их гнева.

От внезапного треска на комм-канале напряжение, казалось, спало.

Это был сержант Октавиан.

— Брат-капитан, отделение Гелиос докладывает о солнечном свете в другом конце пещер, в пятистах метрах западнее вашей позиции, и они обнаружили достаточно широкий проход для брата Ультрация.

— Собирайте боевую группу, — приказал Сикарий, срываясь на бег. — Немедленно.

Солнечный свет лился из широкой расселины в стене туннеля. Сикарий выбрался наружу, и его ослепило величественным дневным светом. Несмотря на пятна крови, его доспехи сверкали, лезвие меча блестело огнем.

Капитан быстро добрался до отделения Гелиоса. Терминаторы, идеально подходившие для жестоких туннельных боев, вырвались вперед основной группы. Арк Гелиос и его воины собрались вокруг Сикария и его Львов, когда Верховный сюзерен показался из пещер.

Едва Сципион успел выйти из дыры в стене вместе с Иулом, как звериные вопли зеленокожих сотрясли воздух. Занзаг остановился здесь с остатками своих сил. Орки собрались на вершине покатого утеса, скалясь и яростно ревя. Хитрость, уловки и приманки в конечном итоге не помогли воеводе, и ему осталась только грубая сила. В финальном гамбите он бросился на авангард Ультрадесантников, надеясь убить их командира.

— Ультрадесант, в бой! — взревел Сикарий.

Короткие очереди болтерного огня заставили отшатнуться банду покрытых шрамами ветеранов, которые ринулись за воеводой. Астартес достали клинки, и бой превратился в свалку.

Металлический крик боли ворвался в чувства Сципиона, и краем глаза он заметил, как упал терминатор из отделения Гелиоса, поверженный силовым когтем Занзага. Массивный воевода переступил труп и, безумно ухмыльнувшись, побежал к Сикарию.

Воздев Клинок Бурь, капитан ринулся к нему с именем Жиллимана на устах.

Битва слилась в пятно крови, стали и дыма. Пока Сципион сражался плечом к плечу с Иулом, его нос оказался забит запахом кислоты, прожигающей плоть — Ультраций стрелял из огнемета невдалеке от них. Дредноут двинулся вперед, сокрушая горящие тела орков, и открыл огонь из штурмовой пушки.

Зеленокожие гибли под выстрелами. Вместе с яростными воинами Арка Гелиоса, который крушил ветеранов силовым кулаком в отмщении за погибшего боевого брата, дредноут прорубил просеку в орде.

Сципион потратил кратковременную передышку, чтобы осмотреться. Над полем боя властвовала одна картина: на вершине обрыва Сикарий сражался с орочьим воеводой.

Небеса разорвала сухая гроза, над головой затрещали молнии и загрохотал гром, будто заметив титанический поединок, который развернулся на земле.

Чистота и отвага астартес равнялась жестокости и дикости зеленокожих. Одному предстояло сдаться, прежде чем бой окончится.

Иул бросился вверх по утесу, чтобы помочь капитану, и Сципион последовал за ним, не переставая стрелять из болт-пистолета. В бушующей схватке он видел потрескивающий энергией Меч Бурь, которым Сикарий наносил удары, словно плененными молниями, по врагу. Занзаг парировал, нещадно проверяя защиту капитана силовым когтем. В конечном итоге сила воли оказалась решающей. Сципион обогнал Иула, безжалостно прорвавшись сквозь ряды зеленокожих. Его друг-сержант находился чуть позади, когда Сципион увидел, как Сикарий отрубил у плеча силовой коготь Занзага. Удар был мощнейшим, нанесенным с двух рук, из-за чего капитан открылся. Но ответного выпада не последовало. Занзаг пошатнулся, черная кровь хлынула из обрубка частично запекшейся раны.

Сикарий шагнул ближе.

— Однажды я тебя убил, — выплюнул он. — Теперь я убью наверняка.

С этим словами он вогнал Меч Бурь в глаз существа и с усилием пробил череп зверя. Выдернув окровавленный клинок, Сикарий смотрел, как Занзаг упал на колени, а затем рухнул на опаленный солнцем песок.

Победа капитана сыграла решающее значение. Как и в твердыне, зеленокожие растеряли всю решимость после смерти лидера. Оставшиеся орки были стремительно окружены космическими десантниками и вырезаны. Сикарий не принимал дальнейшего участия в бою. Он просто стоял на вершине обрыва и победно держал над головой окровавленный меч.

Ультрадесантники радостно взревели, воздев оружие. Сципион присоединился к воинственному хору и облегченно выдохнул.

Наконец Занзаг умер. Черный Предел был спасен.

Пещеру разрушили. Ультрадесантники разместили заряды по всему туннельному комплексу. Зеленокожие, которые могли скрываться внутри, были погребены заживо под тоннами обломков.

Сикарий даже приказал «Мести Валина» обстрелять участок плазменными торпедами. Странное дело, но смотря на эти смертоносные падающие звезды, казалось, будто кампания вернулась к своему началу.

Это была великая победа, которую еще не раз упомянут в величайших анналах военной истории Ультрадесанта. Но за нее пришлось заплатить свою цену. Многие боевые братья расстались с жизнями, и их имена украсят стену почета на ударном крейсере. Чтобы возместить потери, уйдет некоторое время, хотя апотекарий Венатион прекрасно справился со своими обязанностями, и ни один воин не попадет в залы чести, не отдав в орден свое генетическое семя. Многие из 10-й роты, храбрые скауты, которые проникли в логово воеводы вместе с братом-сержантом Телионом, получат заветный черный панцирь за вклад в кампанию и станут полноправными боевыми братьями.

После смерти Занзага орки прекратили сопротивление. Остальные воеводы, которые попытались занять освободившееся место, были один за другим уничтожены Сикарием в череде карательных ударов по выжившим зеленокожим. Его гнев был стремительным и беспощадным. За три коротких кровопролитных дня планету очистили практически от всех орков, а космических десантников отозвали обратно на «Месть Валина», предоставив Соболиным Стрелкам самостоятельно отбивать Черный Предел от рассеявшихся войск зеленокожих.

Сципион стоял на коленях в реклюзиуме ударного крейсера, почтительно склонив голову и положив перед собой болтер. Как хорошо вновь оказаться в родных силовых доспехах, ощущать их тяжесть. Заново освященные капелланом Орадом, доспехи Марк-7 были его частью, почтенным союзником. Сципион очень скучал по ним.

— Ищешь уединения, брат? — спросил голос, эхом раздавшись во мраке.

— Как правило, его-то я и не нахожу в реклюзиуме, — ответил Сципион. — Думаю, его пора переименовать на коллоквиум. Либо так, либо мне придется молиться на инженерной палубе с сервами заодно.

Смех Иула выдал его расположение, после чего сержант вышел из теней.

— Прошу прощения, брат, — искренне сказал он, его лицо озарялось пламенем вотивных свечей. Иул бросил взгляд на стену почести, перед которой стоял Сципион. У нее в память о тех, кто пал за Черный Предел, были возложены позолоченные венцы — награды за отвагу.

Каменное выражение его лица немного смягчилось.

— Молитва за выигранную битву?

— За павших братьев, — отозвался Сципион. — Но я уже закончил, — добавил он, вставая с колен. — Что говорят в роте? Ты видел Праксора после возвращения на корабль?

— Он занят подготовкой и тренировками. Не думаю, что за последние шесть дней он вообще вылезал из гимназиума.

— Дуэльные клети придется чинить, когда мы решим туда наведаться, — заметил Сципион, проследовав за Иулом к выходу из реклюзиума. — Он до сих пор чувствует себя уязвленным, — произнес он, когда воины вышли в коридор.

— Наверное… — ответил Иул. — Но Праксор Манориан всегда превыше ставил славу, нежели долг.

— А что или кого предпочитаешь ты, брат? — спросил Сципион.

Иул помрачнел.

— Я ошибался, — признал он. — Не знаю, действительно ли стремится наш капитан стать правой рукой Калгара в обход Агеманна. Честно говоря, мне уже все равно. Для меня на первом месте орден и он один. Я видел, как герой спас Черный Предел от ксеноотбросов. Герой, Сципион, — Иул остановился и взглянул на Сципиона, закрыв ему вид на реклюзиум. — Вот почему не стоит сомневаться в нашем капитане. Черный Предел запомнят навеки. Он войдет в историю как великая победа.

Сципион промолчал.

— Ты считаешь иначе? — спросил Иул.

Сципион посмотрел через плечо сержанта на арку реклюзиума. Его взгляд упал на множество венцов на стене почета, посмертные награды. Имя Гекора, как и многих других боевых братьев, было среди них.

Лицо Сципиона посуровело.

— Нет. Это была великая победа, брат.