Летняя и осенняя кампании 1918 г. на Южном фронте, на Северном Кавказе и в Терской области
Надвигавшаяся волна германской оккупации раздула тлевшие на Дону искры белоказачьего повстанчества в большой пожар. Почти одновременно сильные повстанческие группы возникли в районе Александрова-Грушевска и Новочеркасска, а на левом берегу Дона начала действовать против ст. Тихорецкой Задонская группа повстанцев, образовавшаяся из тех отрядов, которые откололись от Добровольческой армии при первом ее походе на Кубань зимой 1918 г.
С приближением германских войск к границам Донской области деятельность этих групп весьма оживилась; 6 мая 1918 г. восставшие казаки заняли Новочеркасск. 8 мая они совместно с германцами вступили в Ростов, а 11 мая овладели Александровым-Грушевским, обеспечив себе свободное пространство для формирований и использовав с этой целью аппарат своего старого территориального устройства.
Донская армия начала быстро увеличиваться в численности. Ее силы с 17 000 организованных бойцов при 21 орудии в мае 1918 г. к середине августа того же года возросли уже [99] до 40 000 бойцов при 93 орудиях. Силы же советских войск южной завесы, не считая Царицынского района, не превосходили 19 820 штыков и сабель при 38 орудиях. Донцы сумели использовать все преимущества создавшегося положения. Их левый фланг и тыл опирались на дружественных германцев. Добровольческая армия обеспечивала правый фланг. Все это создавало выгодное стратегическое положение. Численное превосходство и большая подвижность (преобладание конницы в составе армии) давали возможность широко развить наступательные операции.
В результате в течение лета 1918 г. власть ставленника германского империализма ген. Краснова распространилась на всю территорию Донской области. Дальнейшие цели донского командования, заявлявшего о том, что оно не предполагает организовывать поход на Москву{26}, и в то же время направлявшего все усилия на формирование возможно большей армии, заключались, в первую очередь, в достижении стратегического обеспечения своих границ. Административные границы области не представляли для этого выгодных рубежей, почему «Донской круг» 1 сентября 1918 г. издал «указ» о занятии Донской армией ближайших к границе Донского войска стратегических дорожных узлов: Царицына, Камышина, Балашова, Поворина, Новохоперска, Калача и Богучар (схема 4).
Письмо Краснова императору Вильгельму, цитируемое ниже по материалам, опубликованным Таганрогским испартом, представляет значительный интерес для историка. Ген. Краснов с циничной откровенностью приглашает на помощь белому Дону своего вчерашнего врага по мировой войне — императорскую Германию, раболепно соглашаясь [100] на политическое и экономическое подчинение последней «вольного Дона».
«Атаман Зимовой станицы нашей при дворе В. И. В.{27} уполномочен мною просить В. И. В. признать права В. В. Д.{28} на самостоятельное существование, а по мере освобождения Кубанского, Астраханского и Терского войска и Северного Кавказа — право на самостоятельное существование и всей федерации под именем Доно-Кавказского союза. Просить В. И. В. признать границы В. В. Д. прежних географических и этнографических его размерах, помочь разрешению спора между Украиной и В. В. Д. из-за Таганрога и его округа в пользу войска Донского, которое владеет Таганрогским округом более 500 лет и для которого Таганрогский округ является частью Тмутаракани (Тмутаракань — бывшая область на побережье Азовского моря с городом того же названия, где жили хазары, в XII в. Тмутараканью овладели половцы и с тех пор имя ее исчезает из истории), из которой и стало войско Донское просить В. И. В. содействовать присоединению к войску по стратегическим соображениям городов Камышина и Царицына Саратовской губ. и города Воронежа и ст. Лиски и Поворино, и провести границы войска Донского, как это указано на карте, имеющиеся в Зимовой станице; просить В. И. В. оказать давление на советские власти в Москве и заставить ее своим приказом очистить пределы В. В. Д. и других держав, желающих войти в Доно-Кавказский союз, от разбойничьих отрядов Красной гвардии и дать возможность восстановить нормальные мирные отношения между Москвой и войском Донским. Все убытки населения донской торговли и промышленности, происшедшие от нашествия большевиков, должны быть возмещены Советской Россией. Просить В. И. В. помочь молодому нашему государству орудиями, ружьями, боевыми припасами и инженерным имуществом и, если признаете это выгодным, устроить в пределах войска Донского орудийные, ружейные, снарядные, патронные заводы. Всевеликое войско Донское и прочие государства Доно-Кавказского союза не забудут дружеской услуги германского народа». [101]
Стремление Донской армии к выполнению этих задач в связи с активностью, проявленной 10-й красной армией, занимавшей район Царицына, придало большое оживление осенней кампании 1918 г. на Южном фронте. 10-я красная армия образовалась из отрядов, отошедших в район Царицына с Украины и из Донбасса весной 1918 г. Ко времени начала ею активных действий ее численность достигла 39 465 штыков и сабель при 240 орудиях и 13 бронепоездах, т. е. больше, чем вдвое превосходила все прочие силы [102] южной завесы. Эта мощная группа, располагаясь на подступах к Царицыну, занимала фланговое по отношению ко всему Донскому фронту положение.
В течение лета 1918 г. возглавляемый т. Ворошиловым штаб обороны Царицына, переформированный в августе 1918 г. в военный совет и пополненный прибывшим из Москвы т. Сталиным, провел большую организационную работу{29}. Штаб обороны придал регулярную организацию тем многочисленным после отвода из Царицына и Донбасса отрядам, которые скопились в Царицыне. Особенное внимание было обращено на формирование Красной конницы. Здесь зародились первые крупные конные части из отрядов, приведенных с собой южными партизанами.
Сам по себе Царицын с его районом являлся благодаря обилию в нем рабочего населения одним из жизненных революционных центров юго-востока России. Этим не исчерпывалось, однако, его значение; в экономическо-военном отношении он был важен для обеих сторон как промышленный центр, а в стратегическом отношении — как узел железнодорожных, грунтовых и водных путей. Кроме того, благодаря фланговому положению все успехи казаков на северных направлениях без предварительного овладения Царицыном, как показали дальнейшие события, являлись непрочными, а, обладая им, советские войска обеспечивали свое господство над Нижней Волгой и связью с Астраханью и Северо-Кавказским театром.
Ввиду отказа командования Добровольческой армии принять участие в совместных операциях против Царицына, [103] командование Донской армии решило обеспечить себя со стороны Царицына лишь заслоном в 12 000 чел.; свой главный удар оно наносило группой в 22 000 чел. на Балашов-Камышинском участке и для вспомогательных действий на Богучар-Калачском и Поворинском участках оставляло 12 000 чел. Однако 10-я красная армия расстроила эти планы противника; 22 августа 1918 г. она сама перешла в наступление из района Царицына, сбила заслон противника и вышла на линию р. Сал и р. Дон.
Донскому командованию вместо наступления на север пришлось думать о восстановлении своего положения на Царицынском направлении. Это ему удалось, введя в дело свои резервные формирования в виде так называемой «постоянной» армии{30}, в количестве 15 000 штыков и сабель, состоявшей из казаков молодых возрастов. Под влиянием наступления этой армии 10-я красная армия к половине сентября 1918 г. вынуждена была к частичному отходу на Царицынском направлении, после чего донские силы получили оперативную свободу и на северных направлениях.
Вместе с тем, развивая вспомогательный удар на Камышинском направлении в разрез между 9-й и 10-й красными армиями, донские конные части почти успевают прорваться к Камышину, что вынуждает наше Главное Командование стянуть часть сил с Восточного фронта для обеспечения этого направления и указать командованию Южным фронтом на важность обратного овладения железной дорогой Борисоглебск — Царицын. Таким образом, ценой больших потерь и усилий Донская армия только в начале декабря достигает разрешения части поставленных ей задач. Подрыв ее физических сил отразился и на ее нравственном состоянии: в армии все сильнее начинает развиваться взгляд о бесполезности дальнейшей борьбы, что вскоре приводит ее к полному разложению, совпавшему с нарастанием и укреплением сил Южного фронта красных как на Донском, так и Украинском участках его.
Это нарастание и укрепление сил шло по двум линиям. С одной стороны, оно явилось следствием организационной [104] работы внутри самого фронта; с другой — было вызвано присылкой организованных подкреплений центром. Надвигавшаяся на южные губернии РСФСР волна австро-германской оккупации вела за собой помещика и восстановление старого режима, примером чего служила Украина. Это обстоятельство чрезвычайно оживило работу по формированию местных отрядов по всей прилегающей к границе оккупированной полосе (в частности, в так называемой нейтральной зоне), установленной Брестским миром между оккупированными германцами областями и РСФСР.
Крестьянство охотно устремилось в отряды, формируемые местными военными властями, и само создавало собственные отряды. Последние имели чисто партизанский характер. Они сами выдвигали своих начальников и отличались присущим всем местным партизанам качеством: преобладанием в их среде местных интересов над общими. В этом и заключалась главная трудность по сведению этих частей в правильные регулярные соединения. Однако Всеукраинскому ревкому (во главе с Бубновым и Пятаковым){31}, взявшему на себя эту задачу, удалось довольно быстро создать из разрозненных партизанских отрядов два более или менее организованные дивизии. 1-я из них была расположена в северных уездах Черниговской губернии, а 2-я — в северных уездах Курской губернии и обладала уже налаженным аппаратом снабжения, санитарной частью и т. д.
Консолидация красных сил на Южном фронте в значительной мере была облегчена также первыми регулярными формированиями центра в ближайшем тылу фронта, основным костяком которых явились сохранившиеся большевизированные кадры старой армии (Воронежская дивизия, впитавшая в себя остатки 3-й гвардейской дивизии). Окончательное же сплочение фронта явилось в результате переброски вновь сформированных регулярных частей из Московского района с сильной рабочей прослойкой. Регуляризация южной «завесы», осенью 1918 г. переименованной во фронт, происходила не без борьбы, принимавшей местами формы открытых вооруженных выступлений. Планомерность [105] и последовательность борьбы с партизанщиной в связи с созданием крепкого остова будущего фронта из регулярных частей позволила довести эту борьбу до благополучного конца (схема 5).
Длительный и нерешительный по результатам характер последней операции со стороны Донской армии вызван был недостаточной оценкой Царицынского направления и его значения для судеб всей Донской армии. Учитывая соотношение сил, это направление должно было явиться единственным для первоначальных действий Донской армии, после чего уже можно было приступить к разрешению дальнейших задач.
При тех ограниченных силах и средствах, которыми располагало советское командование в описываемый период кампании, оно не могло задаваться обширными целями, и все его [106] усилия должны были свестись к сохранению занимаемого им положения. Активность 10-й красной армии во многом помогла ему в этом.
Пока происходили все эти события на Южном фронте, боевые действия на Северном Кавказе разрослись до размеров значительных операций. На Северном Кавказе образовался значительный сгусток советских сил. Это произошло как в силу чрезвычайно острого характера, который там приняла классовая борьба, так и в силу того обстоятельства, что многочисленные большевистски настроенные остатки развалившегося Кавказского фронта старой армии, не имея возможности свободно пробраться через белогерманский Дон в Россию, осели на Северном Кавказе. Однако они не были объединены единым военным управлением из-за отсутствия такого же и в административно-политическом отношении, так как на Северном Кавказе в это время существовали три республики: Кубанская, Черноморская и Ставропольская — каждая по своими пиками. Некоторые из советских командующих, как, например, Сорокин, враждовали не только между собой, но и со своими циками. А между тем положение было и без того трудное, так как из-за вопроса о земле обнаружился отход казачьей массы от революции. Первым признаком этого явилось приглашение казаками Таманского полуострова к себе на помощь оккупировавших Крым германцев. Германцы послали им на помощь один пехотный полк, и с этого времени борьба на Таманском полуострове поглотила значительные советские силы. Прочие советские силы главной своей массой под командой Сорокина группировались в треугольнике Азов — Батайск — Тихорецкая, имея сильные гарнизоны на ст. Великокняжеской и в г. Екатеринодаре. Общая их численность со всеми гарнизонами достигала 80 000–100 000 бойцов, правда, слабо сколоченных, плохо вооруженных и снаряженных.
Такова была обстановка на Северном Кавказе, когда командование Добровольческой армии в лице ген. Деникина, отвергнув предложение донского командования о совместных действиях на Царицын и учитывая внутреннее состояние Северного Кавказа, поставило себе частную задачу — освобождение от советских войск Задонья и Кубани. Выполнение этой задачи давало Добровольческой армии [107] свободную от немецкого влияния, обеспеченную и богатую базу для дальнейшего движения на север. Силы Добровольческой армии в это время в своих рядах насчитывали от 8000 до 9000 бойцов.
Замысел операции предусматривал предварительный захват станции Торговой для перерыва железнодорожной связи Северного Кавказа с центральной Россией, а затем — удар на ст. Тихорецкую. Захватив последнюю, ген. Деникин мыслил обеспечить операцию с севера и юга захватом ст. Кущевки и Кавказской, после чего двинуться на Екатеринодар как политический и военный центр всего Северного Кавказа. Слабый заслон должен был обеспечивать эту операцию со стороны армии Сорокина.
Наступление Добровольческой армии развернулось следующим образом. 25 июня 1918 г. она овладела ст. Торговой и двинулась на Великокняжескую в целях содействия Донской армии по овладению Сальским округом, что должно было обеспечивать ее со стороны Царицына. 28 июня она овладела Великокняжеской и после двухнедельной остановки в ее районе 10 июля круто свернула на юг — на Тихорецкую. Попытки Сорокина сбить ее заслон с фронта Кагальницкая-Егорлыцкая и группы Калнина перейти во встречное наступление от Тихорецкой не увенчались успехом. Широко пользуясь при своем маневрировании подводами местных жителей, Добровольческая армия сначала разбила отдельные отряды группы Калнина, а затем в районе Тихорецкой обрушилась на его главные силы и 13 июля нанесла им сильное поражение.
Взятие Тихорецкой имело важные стратегические результаты: первоначальная слабая боеспособность 30-тысячной группы Калнина была окончательно подорвана; в руки Добровольческой армии переходил важный железнодорожный узел, давший ей возможность развивать свои дальнейшие операции в трех направлениях; упрочивалось сообщение Добровольческой армии с тылом; окончательно разъединялись отдельные группы советских войск, причем в особенно трудное положение попадала армия Сорокина.
Стратегическое положение красных войск на Северном Кавказе ухудшалось еще и в связи со вспыхнувшим в конце июня восстанием терских казаков, быстро охватившим [108] район Моздок — Прохладная. В начале августа восставшим удается временно захватить даже Владикавказ, вскоре, однако вновь перешедший в руки советских войск, широко поддержанных в этой борьбе местным ингушским населением. Центром восстания становится Моздок, причем гражданская власть сосредоточивается в руках избранного «казачье-крестьянским съездом» Терского края Исполнительного комитета, в котором решающая роль принадлежала социалистам-революционерам{32}.
По мере успехов росли и силы Добровольческой армии, пополнявшейся за счет мобилизации кубанских казаков; они уже достигали 20 000 штыков и сабель. По занятии Тихорецкой Деникин поставил себе ближайшей целью разбить армию Сорокина, для чего направил на ст. Кущевку отряд в 8000–10 000 чел. Обеспечивая себя со стороны Ставрополя, он двинул на ст. Кавказская отряд в 3000–4000 чел., а на Екатеринодарском направлении действовал активным заслоном Дроздовского в 3000 чел. В свою очередь, Сорокин сосредоточивал свои силы под Кущевкой, а в образованный в Екатеринодаре «Чрезвычайный комиссариат кубанской области» стягивал подкрепления с Таманского полуострова для защиты Екатеринодара.
Наступление Добровольческой армии началось 16 июля на всех трех направлениях. Но Сорокин упорно оборонялся под Кущевкой до 23 июля, после чего отошел на станицу Тимашевскую, открывая таким образом Добровольческой армии доступ к Азовскому морю. Поручив преследование армии Сорокина своей коннице, Деникин начал сосредоточивать свои силы на Екатеринодарском направлении, где в это время отряд Дроздовского был задержан таманским подкреплением у ст. Динской. Армавирская группа Добровольческой армии (ген. Боровский) еще 18 июля овладела ст. Кавказской, разъединив таким образом Екатеринодар, Армавир и Ставрополь. Пользуясь последним [109] обстоятельством, белый партизан Шкуро овладел Ставрополем 21 июля. Неделю спустя, т. е. 27 июля, пал Армавир, и в тот же день закончилась перегруппировка сил Деникина на Екатеринодарском направлении. Деникин, заслоняясь от Сорокина конницей, перешел в наступление на Екатеринодар. Но он не дооценил своего противника. Армия Сорокина сама перешла в наступление на тылы Добровольческой армии, направляясь от Тимашевской в район ст. Кореневская — Выселки.
Этот смелый маневр создал грозное положение для Добровольческой армии, так как почти вся армия Сорокина оказалась на тылах ее главных сил. Вместо продолжения наступления на Екатеринодар, она должна была сосредоточить все свои усилия против армии Сорокина. С большим трудом 6 августа ей удалось выйти из опасного положения. Армия Сорокина, разбившись на две группы, отошла одной группой на Тимашевскую, а другой — на Екатеринодар. Возобновив свое наступление на Екатеринодар, Деникин овладел им 16 августа, причем армия Сорокина отошла за реки Кубань и Лабу, утратив таким образом связь с красной Таманской армией, действовавшей на полуострове этого имени. В то же время красные силы Ставропольского района вновь отбили Армавир.
Отрезанная от армии Сорокина красная Таманская армия под руководством тт. Ковтюха и Матвеева в количестве 25 000 человек двинулась на Новороссийск, покинутый при ее приближении германско-турецким десантом{33}. Оттуда она направилась по Черноморскому побережью на Туапсе, куда и прибыла 1 сентября. Выбив из Туапсе грузинский отряд, Таманская армия направилась вдоль железной дороги на Армавир. После упорных боев с кубанской конницей Таманская армия 17 сентября под Армавиром соединилась с армией Сорокина. [110]
Последняя находилась в упорных боях с кубанской Добровольческой армией, силы которой в это время возросли до 35 000–40 000 чел. при 86 орудиях. С этими силами Деникин стремился зажать армию Сорокина между Кавказским предгорьем и р. Кубанью, охватывая ее с севера со стороны Барсуковской и с юга от Майкопа и ведя в то же время наступление на Армавир. Прибытие Таманской армии улучшило стратегическое положение армии Сорокина. 26 сентября таманцы вновь отбили Армавир у белых и отбросили на Майкопском направлении успевшую было переправиться через р. Лабу конницу белых. В то же время отряды из Ставропольской группы красных, насчитывавшей до 22 000–25 000 чел., успешно атаковали ст. Торговую, все время грозя тыловым сообщением Добровольческой армии. Последняя должна была оттянуть в этот район значительные силы, оставив для обеспечения Ставрополя одну дивизию.
Общая численность Таманской армии и армии Сорокина достигала в это время 150 000 штыков и сабель при 200 орудиях. Обе армии были подразделены на пять колонн, одну Ставропольскую группу и кавалерийский корпус. Их положение по форме представлялось в виде вытянутого клина: с головою у ст. Михайловская, одной стороной, шедшей через Армавир до ст. Невинномысской, а другой — вдоль р. Лабы до ст. Ахматовской. В таком положении обе армии готовились сами к переходу в наступление (схема 6).
Командарм Таманской Матвеев предлагал избрать направление главного удара на ст. Кавказскую, с тем, чтобы в дальнейшем либо действовать на Екатеринодар, либо искать связи с 10-й красной армией в районе Царицына. Главком Сорокин, к мнению которого присоединился и РВС Северного Кавказа, считал необходимым овладеть Ставрополем и его районом и там закрепиться в восточной части Северного Кавказа, держа связь с центром через Святой крест на Астрахань. Мнение Сорокина победило, причем Матвеев был расстрелян за нежелание подчиниться этому распоряжению РВС.
7 октября началась перегруппировка северо-кавказских советских армий, суть которой заключалась в том, что Таманская [111] армия, усиленная одной из колонн армии Сорокина, перебрасывалась в эшелонах на ст. Невинномысскую, откуда она походным порядком должна была наступать на Ставрополь, а вместе с тем фронт сокращался отходом войск на линию Армавир — Урюпская — Упорная — Ахматовская. Расположение этих войск численностью в 20 000 чел., обеспечивавших операцию на Ставропольском направлении, по форме представлялось в виде острого исходящего угла с вершиной в Армавире и со сторонами между реками Кубанью и Урюпом. Южный фас этого угла находился под угрозой конницы Покровского, а в тылу из района Баталпашинска продолжал действовать белый партизан Шкуро. [112]
23 октября Таманская армия сосредоточилась и районе Невинномысской, откуда двинулась на Ставрополь и в ночь на 30 октября овладела им. Дальнейшего развития операция ее не получила, так как в течение трех недель она оставалась без оперативного руководства. Это произошло оттого, что в это время сам главком Сорокин восстал против РВС Северного Кавказа, вероломно расстреляв нескольких его членов, после чего, будучи объявлен вне закона, бежал, был арестован в Ставрополе и застрелен до суда над ним одним из командиров полков Таманской армии.
Выступление Сорокина явилось также своеобразной реакцией партизанской стихии на организующее влияние революции. По свидетельству некоторых историков Гражданской войны, поводом к открытому выступлению Сорокина явилось именно задание, полученное РВС его армии о проведении регулярной организации, принятой центром. Это грозило партизанскому вождю утратой его исключительного положения и толкнуло его на анархическое выступление. В дальнейшем мы увидим, как удаленность вооруженных сил революции на Северном Кавказе от организующего влияния центра заставила их еще долго жить пережитками партизанщины, чем в значительной мере объясняются их последующие неудачи.
Пользуясь отвлечением главной массы советских сил на Ставропольском направлении, кубанская Добровольческая армия вновь перешла в наступление против заслона красных на Армавирском направлении, и 31 октября ей удалось сбить этот заслон, после чего она с 4 ноября начала операцию по обратному овладению Ставрополем. Лобовые атаки на Ставрополь белым не удались, но 14 октября Таманская армия сама должна была начать отступление, так как продолжение отхода ее Армавирского заслона создавало угрозу ее левому флангу и тылу. К 20 ноября 1918 г. Таманская армия вышла на фронт Петровская — Донская балка — Высоцкое, где и закрепилась; южнее к ней пристроились части бывшей армии Сорокина, протянув свой левый фланг до ст. Минеральные Воды.
Таким образом, в результате осенней кампании 1918 г. советские войска Северного Кавказа оказались вплотную [113] прижатыми тылом к песчаной и безводной степи, простиравшейся почти до Астрахани. Наступившая ненастная осень содействовала сильному распространению среди них эпидемий, которые значительно уменьшили их численный состав.
Частным успехом советских войск во главе с тт. Орджоникидзе и Левандовским явилось подавление контрреволюционного восстания казаков Терской области. 10 ноября советские войска занимают Прохладную и Моздок. Вскоре после этого был освобожден от осады Кизляр и занят Грозный, в районе которого грозненские пролетарии не прекращали мужественной борьбы. [114]