Но пока система управления РФ остается позорно примитивной и низкоинтеллектуальной. А потому, когда мы пытаемся проникнуть взором в 2010-е, то буквально теряемся в угрозах, что обступают незадачливую страну со всех сторон. А плохое управление РФ может стать причиной ее распада. Причиной невероятной уязвимости для ударов врага в новой холодной войне!

* * *

Куда не кинь – везде клин. Мы словно в мешок со скорпионами попали: не знаешь, откуда укусят. Скажем, сохранится ли целостность РФ, когда нефте – и газопроводы из Восточной Сибири пролягут в Китай и АТР? Ведь с точки зрения тех граждан Эрэф, что живут восточнее Тюмени, Москва только отбирает у них деньги, но почти ничего не дает взамен. Не может организовать настоящие нацпроекты развития, ворует без меры, бюджетные ассигнования дает лишь за «откаты», принимает одно идиотское решение за другим. Но пока отделяться от Москвы опасно: она контролирует трубопроводы, по которым главный источник валютных поступлений, углеводороды, поступает на богатые рынки Европы. Но если появятся трубопроводы, идущие из Сибири на не менее емкие и богатые рынки Китая, Японии и АТР, сибирско-дальневосточные начальники подумают: «А зачем нам теперь бесполезная, жадная и вороватая Москва? Если от нее отделиться, то налоги не станут уходить в Москву. Не придется нам „откатывать“ столичным чиновникам по 30 процентов с каждого трансфера, с каждой статьи финансирования. Москва не сможет консолидировать прибыль в своих централизованных корпорациях со штаб-квартирами в столице, лишая наши регионы больших доходов. Мы теперь сами можем гнать энергоносители на экспорт, нам нет смысла входить в РФ. Ну, а для того, чтобы нас не поглотил Китай, мы пригласим на свою территорию американские военные базы».

Побывайте на Дальнем Востоке и в Восточной Сибири. Сами увидите, что такие настроения там бытуют. Да еще какие сильные!

Верхушка РФ получает громадные объемы информации от спецслужб и МВД. Но в силах ли она их правильно осмыслить, принять верные решения? Кажется, нет. Нет в Москве полноценного «головного мозга».

Возьмем, к примеру, такой важный фактор, как социальная мобильность по вертикали. Что наблюдается в РФ? Закостенение верхушки и замыкание ее в самой себе. Те, кто пришел к власти в 90-е годы, кто тогда схватил главные куски собственности, теперь не хотят пускать наверх новых людей из низов общества. У «элиты 90-х» есть свои дети и родственники. По сравнению с СССР «лифтов» для карьеры в РФ ничтожно мало. В Эрэфии все решают деньги, родственные связи и блат. А что это значит? Что талантливые и энергичные люди из низов вынужденно пойдут в революционеры, в бандиты, в сепаратисты. А это что – не бомба под страну уже в 2010-е годы?

Вот верхушка силой разогнала и упразднила все политические партии, кроме пяти – полностью подконтрольных кремлевской администрации. Оставила на политической арене лишь симулякры, куклы-марионетки. Это как назвать? Да полным управленческим идиотизмом! Ведь тем самым власть делает все, чтобы люди пошли в революционеры и террористы, чтобы в РФ вызревала разрушительная революция. А врагу за океаном останется только воспользоваться тем шансом, что создает для него дурацкая, примитивная система управления в Москве. Как там ее Михаил Делягин окрестил? «Диктатурой убожества»? По сути, не в бровь, а в глаз угадал.

Сегодня убогие пытаются централизовать доходы от всего в Россиянин, что приносит валюту. Мобилизовали потоки долларов-евро от нефти и газа, от экспорта оружия. Явно централизуют барыши от металлургии, от алюминиевого бизнеса и от всего мало-мальски экспортного. Ну и что? Получили они в руки громадные бабки, но они же не в силах превратить их в новые индустриально-научные комплексы, в прорывные проекты! Не хватает толковой системы осмысления и управления. Все отдали в руки государства – но вот государство теперь гнилое и вороватое.

Куда не кинь, упрешься в одно: РФ не сможет жить, не преодолев управленческий дефолт. А чтобы с ним покончить, нужен опять-таки новый тридцать седьмой.

* * *

Американские аналитики считают, что Путин и его преемники Эрэфию загубят окончательно. Потому что создают путинцы мертвящее, парализующее все и вся царство бюрократического аппарата. В угоду стабильности, каковую россиянская «элита» обожествляет.

Такие пророчества начинают сбываться. Попробуем доказать сие на наглядном примере.

Мы не против стабильности, читатель. Натерпелись мы все от развала и хаоса. Но стабильность бывает разной. Есть динамическая – когда устойчивость, как у велосипеда, достигается за счет быстрого движения вперед. Не хочешь упасть – верти педали и балансируй. То есть развивай страну. Осуществляй программы строительства новой энергетики, космических полетов, строй национальную инновационную систему, ищи изобретателей и разработчиков качественно новой техники.

А есть стабильность самая хреновая – статическая. Стабильность неподвижности. Это – спокойствие кладбища. Или стабильность дубовой плахи, что покоится на горизонтальной поверхности.

В начале 2000-х годов в РФ трудами путинства создался самый скверный тип стабильности: статический. Именно то самое царство чиновничества, что начинает уничтожать и преследовать всех, кто может сделать что-то толковое. Консервируются итоги 90-х годов: деградировавшая страна – придаток к сырьевой «трубе». Спору нет: верхи поняли, куда завели РФ, смутно догадываются, что надо что-то делать. Но как и что, они не знают. Но подсознательно чуют: для вывода России на траекторию роста и развития придется приводить к власти совершенно новую элиту. А им, «элите» старой, лишаться власти очень не хочется. Вот и получается стабильность кладбища. Этакий новый Китай XVI – ХIХ столетий с остановленным развитием.

Чиновничья система РФ уже начала уничтожать тех, кто может обеспечить стране столь нужное развитие. В этом смысле показательна судьба Николая Севастьянова, президента ракетно-космической корпорации «Энергия». Сей славный муж в свое время умудрился во главе своего коллектива создать русские спутники связи нового поколения «Ямал» – машины, что ничем не уступали иностранным и решившие проблемы страны с цифровым телевещанием. Причем работы Севастьянов вел в самое подлое и тяжелое время – в 1993–1996 гг. Став президентом РКК «Энергия» в 2005 году, он выдвинул новый вариант русской программы пилотируемых полетов.

Он предложил четкую цель: промышленное, прибыльное освоение сначала околоземного пространства, а затем и Солнечной системы. Он заявил, что уже сегодня на орбите можно развернуть рентабельные производства сверхчистых веществ для электронной промышленности и биотеха, для чего нужны условия невесомости и космического вакуума.

Чтобы начать эру космической промышленности, нужно создать качественно новые транспортные космические системы (ТКС). Те, в которых стоимость вывода на орбиту одного кило полезного груза сократится в три-четыре раза по сравнению с нынешними.

Уже в 2006 году «Энергия» выдвинула свою программу. Сначала – создание многоразового, крылатого шестиместного корабля «Клиппер». Параллельно – транспортных контейнеров для заброски ракетами на орбиту, а также межорбитального буксира «Паром». Для замены безнадежно устаревших грузовых кораблей «Прогресс», каждый из которых может доставить на орбитальную станцию всего 2 тонны багажа. Система «контейнер-межорбитальный буксир» дает возможность затаскивать на станцию от 4 до 13 тонн груза, причем себестоимость доставки падает вдвое – вчетверо! Тут же «Энергия» предложила создать ракету «Зенит-Клиппер», навесив на имеющийся «Зенит» четыре твердотопливных блока первой ступени, доведя вес забрасываемой на опорную орбиту нагрузки до 36 тонн. А производство нового носителя перенести с Украины в Комсомольск-на-Амуре.

Все это, в свою очередь, позволило бы русским развернуть на станции МКС мощные опытно-промышленные и научные модули, начав эру космической промышленности.

А дальше Севастьянов предложил начать программу полетов к Луне и на Луну, причем – с использованием уже имеющихся элементов: модернизированного корабля «Союз», разгонных блоков «Фрегат» и «ДМ». Оставалось создать только лунный взлетно-посадочный комплекс, используя советские заделы 1960-х годов. А затем, после 2025 г., можно было начинать марсианскую программу…

То бишь Севастьянов предложил реальный путь превращения ничтожной и жалкой Россиянин в Сверхновую Россию. Он показал путинскому (на тот момент) Кремлю реальный шанс на прорыв. Но кончилось все тем, что Севастьянова в июне 2007 г. выгнали с работы, программу создания многоразового корабля «Клиппер» выбросили на свалку, над лунной программой просто посмеялись. Мало того, изгнание Севастьянова произошло с молчаливой поддержки верного путинца, покровителя российских высокотехнологичных проектов Сергея Иванова.

Почему это случилось? Севастьянов вошел в резкое противоречие с бюрократической системой людей-«андроидов». Путиноидов. Он предложил двигаться вперед, тогда как системе нужна болотная застойность, статичная стабильность. Его убоялся глава Роскосмоса (космического министерства), отставной генерал-ракетчик Анатолий Перминов. 62-летний чиновник решил, что сорокалетний энергичный Севастьянов метит на его пост. Роскосмос при Перминове (как и при его многолетнем предшественнике Коптеве) придерживается иного кредо: не нужно никаких радикальных инноваций. Надо до бесконечности использовать и немного модернизировать старые советские наработки сорокалетней (а то и полувековой) давности: ракеты типа «Союз» и «Протон», корабли «Союз» и «Прогресс». Работать извозчиками для американцев и европейцев, поддерживать де-факто американскую станцию МКС. Ну, еще вовсю передавать советский опыт американцам, китайцам, бразильцам, южнокорейцам – всем, кто заплатит.

Такой порядок вещей крайне удобен для космических бюрократов пенсионного возраста. Знай сиди себе – раздавай заказы, отбирай у предприятий денежки по иностранным контрактам и рули финансовыми потоками. Зачем делать что-то радикально новое? Это же надо брать на себя ответственность, рисковать своим креслом, нервничать, решать новые проблемы. А победившей «андроидной» бюрократии это не нужно, она не хочет напрягаться и рисковать своими постами. А потому – долой Севастьяновых с их планами! Да здравствуют застой и движение в стиле «медленным шагом – робким зигзагом»! Убрать Севастьянова, дабы не нарушал благостно-лакированной картины, где можно выдавать советскую космическую технику за «российскую», малюя на ее бортах власовский триколор. Будем и дальше делать год от года устаревающие морально носители и корабли, не замечая того, что со своими многоразовыми ТКС вот-вот выйдут на рынок и американцы, и европейцы, и японцы.

Но это – верный путь к концу отечественной космонавтики. Ведь в ней остались в основном старики. Молодежь им на смену не идет. Чтобы ее завлечь, чтобы советские «могикане» успели передать ей свои знания и навыки, необходимы новые масштабные проекты, созидающие системы более высокого качественного уровня. Не будет новых амбициозных проектов – и наша космонавтика умрет из-за ухода на пенсию и в мир иной последних квалифицированных «профи». Но бюрократия, своею задницей давящая как раз такие проекты, и ведет дело к кончине русского космоса! Кому сие на руку? Да врагам и конкурентам нашим.

Вот почему чиновничья система «бело-сине-красных» во всем своем безобразии и отвратительности работает как коллективный враг народа. Глядите: высшие россиянские чиновники вряд ли встречались под покровом ночи с агентами ЦРУ или с эмиссарами мирового сионизма. Они не обязывались вредить и саботировать за пачки долларов, подписывая какие-то вербовочные договоры. Нет, просто в силу своей природы (алчности, косности и желания сохранить посты) они работают так, как нужно нашим врагам. Их используют втемную, они – бессознательные пособники наших противников. Но от того ничуть не менее эффективные. Они старательно ломают нужные проекты развития и избавляются от действительно стоящих людей, способных привести нашу Родину к вершинам могущества.

При Сталине чиновников можно было взять за нежное место, написав обоснованные письма в ЦК партии и в ведомство товарища Берии. Обратившись в органы партийного и рабочего (народного) контроля. А теперь писать некуда. Чиновников никто не контролирует. Ну, не в «Единую Россию», в самом деле, стучаться! Это бесполезно. «ЕР» – партия бюрократов. А бюрократию в РФ нужно как минимум наполовину сокращать, отправляя ее то на нары, то к кирпичной стенке с пулеуловителем.

Уповать на демократию с ее балаганной многопартийностью? Да она ведет к власти все тех же крыс и манипуляторов сознанием, что, усевшись у кормушки, примутся делать то же самое. Власть электорального быдла, немыслящего большинства – полный абзац. Массы идиотов проголосуют вообще за закрытие космонавтики. То ли дело новое пиво! Или шоу «Дом-Х». Не так, что ли, при Ельцине было, коего сегодня почитают символом свободы? Опыт свидетельствует, что стада баранов-избирателей думать сами не умеют, десятилетиями добровольно голосуя за тех, кто их грабит и физически уничтожает.

Выход, по моему убеждению, в неосталинизме. В создании сильного местного самоуправления и контрольных органов, работающих с помощью высоких информационных и организационных технологий. В организации настоящих, а не липовых «фабрик мысли» при высшем руководстве – тех, что могут высказываться по проблемам страны, невзирая на лица. Таковые смогли создать янки. Так неужто мы глупее?

* * *

Мы взяли только один пример того, как россиянская бюрократия душит и убивает развитие, избавляясь от «неудобных» руководителей-новаторов. Но подобные истории, уверен, происходят и в иных сферах деятельности. Бьюсь об заклад: примеры действия коллективного «врага народа» можно раскопать хоть в связи, хоть в транспорте, хоть в строительстве – да везде!

Возьмем еще один пример. Нашим армии, МВД и еще бог знает кому нужны легкие беспилотные самолетики-разведчики – такие, чтобы можно носить в мешке за плечами. Сколько жизней наших бойцов и командиров они способны спасти на том же Кавказе! И что же?

В «Популярной механике» за апрель 2007 г. есть репортаж главного редактора Александра Грека из фирмы «Беспилотные системы», что в Ижевске. Они создали самолетик-робот ZALA 421—08. Весит сия малютка всего 1,8 кило, размах ее крыла – 80 сантиметров. Запускается с руки. Ведет разведку на расстоянии в пять километров от хозяина, неся на борту две телекамеры. Возвращается аппарат точно в заданную точку, спускаясь на парашютике. Комплекс из системы управления и двух БПЛА стоит всего 1,5 миллиона рублей – почти вдвое меньше, чем громоздкий армейский беспилотник, 130-килограммовая «Пчела» (100 тысяч долларов). Причем малыш может подниматься в воздух сотни раз, а ресурс «Пчелы» – пять полетов. Причем для запуска оной нужен автомобиль с направляющими и пороховые стартовые ускорители. Кроме «Пчелы» (вернее, комплекса «Строй-П») в армии РФ иных комплексов нема.

И что же? Такие мини-БПЛА предполагается иметь в россиянских армии, МВД, МЧС и прочая? Нет, конечно. Потому что они слишком дешевы. Потому то их делали энтузиасты, а не «серьезные» фирмы, затратив при этом не десятки миллионов долларов, как «солидняк», а на порядки меньше. Но разве это нужно чиновничеству? Ему чем больше тратится из казны – тем лучше.

«Любой человек, знакомый с авиамоделизмом, при виде российских армейских БПЛА ужаснется – такие аппараты авиамоделисты делали лет тридцать назад, если делали вообще. Смотреть по-настоящему современную технику нужно там, где заканчивается оборонный заказ…

Российские военные беспилотники легко узнать – они тяжелые (несколько десятков килограммов), громоздкие, шумные и нуждаются в команде из нескольких человек для запуска и эксплуатации. Между тем в мире сейчас существует огромная необходимость в миниатюрных беспилотных аппаратах для тактической разведки. Такие аппараты умещаются в рюкзаке и запускаются с рук одним человеком, недороги и просты в использовании. Но мировые тенденции миниатюризации «беспилотников» до нашей армии пока не дошли…» – написал Грек.

Автор несколько преувеличивает. Конечно, нужны и тяжелые БПЛА. Скажем, управлять огнем систем залпового огня «Смерч», когда им надо стрелять на дальность в 40–60 километров. Но отрядам спецназовцев и просто небольшим подразделениям необходимы вот такие малютки.

Но они невыгодны военному и гражданскому чиновничеству РФ! Бюрократы в погонах уже много лет не могут родить внятной концепции: гамма каких БПЛА нужна силовым структурам? Но, читатель, я знаю, что даже с сегодняшним бюджетом страна могла получить гораздо больше, используй мы небюрократические методы управления и прибегни к помощи небольших творческих команд. (Там, где нет бюрократов и работают сплоченные общей целью фанатики.) Еще в 80-е годы из практики США было известно: малые и средние фирмы с тридцатью – сорока работниками на 1 миллион долларов затрат делают в 17 раз больше научно-технических нововведений, чем крупные компании. Именно поэтому в Диктатуре развития вокруг фирм-«китов» будут работать множество рисковых малышей, компаний-новаторов. Тех, что в случае успеха разовьются в новые гиганты или подпитают своими инновациями живущих великанов.

Наши научно-исследовательские и опытно-конструкторские работы окажутся и скорее, и дешевле. Мы реально и быстро можем решить проблемы страны. И запустить истинные, взаимосвязанные мегапроекты развития, что сложатся в новую Первую Пятилетку.

Но, читатель, сегодня развитие РФ почти невозможно. Страна тонет, задыхается в вязкой бюрократической массе.

Победившее в 1991 г. чиновничество породило самую ублюдочную стабильность – статическую. Стабильность болота или кладбища. Любые мало-мальски серьезные попытки что-то сделать в РФ наталкиваются на противодействие коллективного «врага народа» – административного аппарата государства и больших корпораций. Он работает на свое самосохранение, на то, чтобы и дальше «пилить бабки». Итог: застой в развитии страны, уничтожение ее науки и промышленности, гибель человеческого капитала. Работа идет де-факто на руку нашим врагам.

Снова и снова мы приходим к беспощадному и малоприятному выводу: чтобы выжить и развиться, в РФ необходимо провести «высокотехнологичный 1937 год». С уничтожением изрядной части тех, кто в 90-е годы стал «элитой». Иначе Эрэфии не жить. Ничего толком в ней сделать не удастся.

Но кто и как будет проводить сию операцию? В самом деле, нельзя же доверить ее нынешним, разложенным и изрядно поглупевшим ФСБ, МВД и прокуратуре. Они такого наворотят, что ни в сказке сказать, ни пером описать.

О механизме нового 1937 года, как и о другом, мы уже сказали. И еще посвятим ему новую книгу.

* * *

Но что вселяет в нас надежду? То, что к идее неосталинизма и великих чисток в «элите» придут и власть предержащие. В 2010-е годы вопрос станет, так сказать, ребром. От одного достоверного источника знаю: случилось ему беседовать с высокопоставленным чиновником за кремлевской стенкой. Так вот: чиновник стал сыпать фразами завзятого оппозиционера. Что-то вроде того: «Блин, нужно переходить на рельсы инновационного развития, а тупой госаппарат этого либо не понимает, либо ничего сделать не может. Они не представляют того, как надо переходить на инновационную траекторию. Или не хотят совершать переход».

Складывается впечатление, что несколько высших руководителей РФ и рады бы покончить с воровством, приступив к реальному развитию страны. Да вот только сделать ничего не могут: их давит многотысячная рать чиновников, одержимых страстью «пилить» и обогащаться. Высшие уже осознают, в какое опасное положение попала РФ. А вот, например, их заместители уже ничего знать не желают, продолжая воровать. Среднему российскому чиновнику некогда думать о будущем страны – он страшно занят, нужно успеть урвать денег здесь и там. Надо интриговать, стремясь сохранить кресло, утопить другого чиновника и продвинуться по лестнице карьеры. Надобно «завести» нужные фирмы на новые территории, чтобы освоить бюджетные подряды и поделить добычу. Какой тут, к черту, технический прогресс! Какие там судьбы России? Им некогда даже думать о таковом. Особенно если все это снижает возможности для «распила».

Скоро мы увидим, как иллюзии правителей РФ о возможности перехода на траекторию научно-технического и высокотехнологичного развития страны «без пролития крови» разобьются одна за другой. Сегодня еще живут мечты о том, что власть сумеет создать технополисы, где под ее защитой вроде бы можно создавать и доводить до кондиции разные технологические новинки. Везде – в области связи, транспорта, машиностроения, ЖКХ и т. д. Допустим, что такие «зоны развития» появятся. Но как сделать, чтобы созданное в них вошло в быт и жизнь РФ, ее городов и сел? Ведь никуда не денутся чиновники, коим невыгодно, скажем, прокладывать в городе трубы, не требующие ремонта и перекладки раз в несколько лет. Ведь в таком случае возможностей для воровства станет меньше. То же самое касается и других новшеств: везде на их пути стеной станут чиновники разных рангов и калибров. Тот самый коллективный враг народа, что «заматывает» и давит жизненно важные инновации.

В 2010-е годы саботаж и инновационное сопротивление бюрократии станет очевидным для всех. И ломать их придется по большей части «кнутом». Хотя будет и «пряник».

* * *

Но зато и приз велик. Если нам удастся устроить новый 1937 год и расковать потенциал творческих команд в науке, бизнесе и управлении, то развитие РФ получит мощный толчок. И тогда мы получим неплохой шанс потягаться с западными корпорациями.

Ведь господа глобалы сейчас влетают в тот же кризис торможения научно-технического развития, что и СССР в 1980-е годы. В то время наша страна столкнулась с тем, что директора предприятий отказывались покупать совершенные станки с числовым программным управлением и роботизированные, гибкие производственные системы. Почему? Потому что они тогда стоили десятки тысяч, а иногда и миллионы рублей. Но высвобождали они труд от силы нескольких рабочих. Директор считал: ага, зарплата работника где-то двести с лишним рэ ежемесячно. Чтобы окупиться, этому оборудованию нужно работать лет тридцать. Поэтому выгоднее нанять нескольких новых рабочих – и путь они работают на старом оборудовании. В Советском Союзе начался застой.

Но то же самое происходит сегодня в «развитом мире»! Предсказания Тоффлера из книги «Метаморфозы власти» (1990 год) не оправдываются. Он считал, что в западных странах развернутся гибкие, компьютеризованные заводы практически без рабочих. И что эти суперсовременные производства сделают ненужным рабочий класс, приведут к невиданному росту западного могущества. На деле получилось иное: западному капиталу оказалось выгоднее не тратиться на архидорогое оборудование, а переносить производство куда-нибудь в Китай или Таиланд, где местные рабочие согласны трудиться на старом оборудовании за мизерное жалованье.

Это очень хорошо для рынка. Прибыли транснациональных корпораций растут. Но ведь сие порождает научно-технологический застой по многим направлениям! Вот он, наш шанс – использовать слабости соперников. Мы-то, учинив нео-1937-й, получим возможность резко ускорить свое развитие. И воплотить грезы Тоффлера-90 у себя дома.

Путь к нашей победе в любом случае лежит через антибюрократическую революцию. Через смену правящей «элиты» на нечто более толковое.

И даже большее!

* * *

Есть у меня чувство, читатель, что государственная машина РФ – просто устаревшая модель. Она не может работать, даже если все ее винтики-чиновники станут честными. Или если коррупция будет сведена до смешных советских размеров.

Дело в самой организации громоздкого бюрократического аппарата. Слишком много в нем министерств и агентств. Не срабатывают в сегодняшнем мире все эти пирамидальные конструкции из множества отделов, с цепочками командования: «начальник – заместители – столоначальники – клерки». В 2010-е годы Россия столкнется с кризисом государственной организации старого, индустриально-бюрократического типа. С ее практически полной недееспособностью и «интеллектуальным ступором».

Симптомы нарастающего «государственного дебилизма» наблюдаются уже сегодня. В правление Путина – в виде похожести чиновников на человекоподобные механизмы-андроиды. Вот что рассказал автору этой книги в интервью Юрий Крупнов – один из самых умных людей нашего времени:

«– Сегодня стало модным утверждать, что страна наша нуждается в модернизации. Например, в программных документах пропрезидентской „Единой России“…

– Нет, нет и еще раз нет! Никакой модернизации – только развитие. Путать эти два понятия смертельно опасно.

Что такое «модернизация»? Это когда заимствуются (как правило, с Запада) тамошние организационные находки и технологии. Их затем переносят на местную почву, безжалостно ломая веками складывавшиеся традиции и обычаи, психологию народа, его историю. Модернизация – это безжалостное деление на «отсталых» и «модернизированных», причем первые обрекаются на нищету и вымирание. Так поступают многие азиатские «тигры», порождая явление сверкающих мегаполисов и технопарков среди моря бедных деревень, живущих в средневековье.

Модернизация может, конечно, дать экономический эффект. Но по большому счету она корежит и уродует страну, порождает опасность ее взрыва изнутри. И еще обрекает модернизированное государство на положение вечно догоняющего.

Развитие же – процесс творчества. Создания своего, опирающегося на традиции твоего народа. На самые сильные его стороны. Развитие означает порождение того, чего нет еще ни у кого в мире. Оно расковывает творческую энергию народа.

Вот что должен понимать политический класс РФ. Но, увы, по большей части уповает именно на модернизацию.

– Значит, главная загвоздка сегодня – в правящей верхушке, в пресловутом «политическом классе»? Значит, нужно его менять, иначе ничего с места не сдвинется?

– Да, выход на цели и проекты развития требует принципиально иной антропологии политического класса. И даже большего: просто иного политического класса.

Развитие в отличие от инерционного существования или даже модернизации не может осуществляться серыми, лишенными энергии и фантазии чиновниками-функционерами. Ведь развитие всегда – системный и цивилизационный сдвиг, невозможный без колоссальной политическо-управленческой энергетики, без общенародного подъема.

Не только инерционные сценарии, но и политика модернизации по существу требуют только лишенных творческого огня функционеров. Да, ради модернизации их лучше набирать из молодежи и «формовать» с чистого листа. Опыт успешной модернизации в Юго-Восточной Азии и Латинской Америке показал, что массированное введение готовых, привозных технологий может происходить без особых затрат. Ведь все строится на изначальном «отрезании» от модернизируемых производств населения старше примерно тридцати лет и интенсивного формирования обслуживающей новые технологии рабочей силы и менеджеров из молодых людей младше тридцати. До следующей модернизации.

Соблазн модернизации не случайно столь силен в российском политическом классе – включая высших чиновников, крупных бизнесменов и профессиональных политиков. Практически все так называемые реформы 1990-х годов были и остаются чистой воды модернизацией, строящейся не на создании собственных новых систем деятельности, не на собственноручно «выращиваемых» новых практиках и науках, а на завозе уже сложившихся технологий и инфраструктур с Запада.

Обратной стороной модернизации в отличие от развития выступает уничтожение и невоспроизводство оригинальных отечественных практик, наук и систем деятельности. В нашем случае – советско-российских. Идет изначальное встраивание в чужое развитие на второстепенных ролях. То есть перед нами – имитация и даже симуляция развития. Или, как это было детально описано и названо в добротных научных монографиях еще 1960-х годов, «зависимое развитие».

Политический класс сегодня стоит перед выбором. С одной стороны, можно и дальше продолжать явную или скрытую модернизацию РФ. То есть закреплять страну в роли не просто сырьевого придатка стран-лидеров современного мира, но и сырьевого придатка со вчерашними технологиями! С другой – делать ставку на развитие страны, которое не может быть «зависимым» или «догоняющим» и всегда по определению является самостоятельным и опережающим.

Но для выведения страны на курс развития значительной части политического класса необходимо перестать быть только функционерами.

– То есть нам нужны не чиновники – живые автоматы (андроиды), а люди творческие. Но ведь в нынешней РФ торжествует именно «человекоподобные биомашины», чиновники-функционеры!

– К сожалению, это так. «Андроидность» даже поощряется. В конце апреля 2006 г. председатель Комитета Госдумы по конституционному законодательству и государственному строительству Владимир Плигин на своем персональном сайте чрезвычайно содержательно и интересно определил необходимые качества нынешней российской элиты:

«Для работы в государственном аппарате необходимы прежде всего именно „андроиды“, а не „творческие люди“… Преимущество „андроида“ состоит в том, что он будет говорить по сути и только по сути, он будет действовать строго в рамках своей функциональности, а значит, действовать эффективно».

В качестве ведущей характеристики «андроида» Владимир Николаевич определяет национальную ориентированность: «Любые свои проекты, любые выступления, идеи, планы – все надо пропускать через призму интереса Российской Федерации. Быть не просто „андроидом“, а „национальноориентированным андроидом“.

Здесь опять, как и в случае с выдвижением национальных проектов, видно страстное желание наладить четкую государственную работу во всеобщих интересах. И это не только понятно, но и не может вызывать каких-либо возражений. Однако это – путь в никуда.

Вряд ли кто-то будет спорить с тем, что чиновники и депутаты должны быть функциональны и исходить в своей работе из общенациональных задач, а не из частных корыстных интересов. Но ведь так и должно быть в норме, изначально! Ставить такие задачи сегодня все равно что расхваливать новый автомобиль только за то, что у него есть четыре колеса, мотор и рулевое управление, которое работает! Любое государство должно иметь чиновников, действующих ради общего блага, а не для личного обогащения. Иначе это – бандиты у власти, а не функционеры. Вряд ли мы на пилигинской концепции построим что-то выдающееся. Точно так же, как и не создадим автомобильного чуда, взяв за основу только принцип «четыре колеса, мотор и руль». Расслабленность и аморфность нынешнего политического класса РФ видна не только из потопа документов и слов, которые вынуждают Президента Российской Федерации изрекать изящные выражения:

«Мы будем сопли жевать здесь годами? Мы уже сколько говорим на эту тему – с 99-го года? Почти ничего не происходит, только одни разговоры».

Реальная субтильность и бездельно-растительная форма существования подавляющего числа ответственных чиновников особенно очевидны при чтении заокеанских первоисточников.

«America is at war» («Америка находится в состоянии войны») – так начинается новая (март 2006 года) Стратегия национальной безопасности США в форме прямого обращения Джорджа Буша к своим соотечественникам: «Му Fellow Americans» («Друзья мои, американцы»).

Вот пример мобилизационной политики, когда в одном буквально слове вытравливается слишком опасная для страны теплохладность высших чиновников и элиты в целом. Можно как угодно относиться к подобным заявлениям, но нельзя отказать администрации Буша в последовательности. После 11 сентября 2001 года руководство США в любом своем действии исходит из того, что оно находится в состоянии войны, в чрезвычайной ситуации. Из этого, разумеется, не следует автоматической эффективности (вспомним хотя бы позорную для США ликвидацию последствий урагана «Катрина» летом 2005-го), но из этого вытекают ясность сознания и его системная направленность на ключевые вопросы.

У нас ничего подобного и в помине нет. Наши высшие чиновники иногда, во время отдельных напряженных ситуаций, произносят слова о войне. Но уже через неделю-другую об этом попросту забывают и продолжают прежнее лениво-растительное, слишком функциональное существование. Подобное состояние умов не годится ни для постановки проектов и целей развития страны, ни для их осуществления.

Пользуясь словами президента Путина, новая антропология политического класса и должна стать такой, чтобы предметно отвечать на вопрос: как перестать «сопли жевать»?

И здесь есть один ключевой критерий. Сознание новой элиты должно быть проблемноориентированным. То есть она должна исходить из реальных проблем, быть направленной на их принципиальное решение. Проблемная организация сознания требует высочайшего уровня самоорганизации, которая и определяет политический реализм.

– …Да, Юрий Васильевич, немало придется нам пролить пота ради будущего страны. Да и нервов сжечь тоже. Иной раз страшно становится от осознания того, в какую яму угодила Россия и сколько придется сделать во имя ее спасения…

– А разве у нас есть иной выход? Ведь по большому счету никаких реформ в стране еще не было. Нельзя называть этим словом тот погром, что учинили в России с 1992 года. Реформа – это когда создается что-то качественно новое. То, что лучше прежнего. А что нового создали наши «реформаторы», лишив нас половины страны и унеся жизни стольких миллионов человек? Поломав здоровье и судьбы еще десятков миллионов? Да, по сути, ничего. Экономику – примитивизировали и упростили. Погубили высокотехнологичные отрасли и сейчас уничтожают систему образования. Варваризовали общество. Военно-промышленный потенциал ослабили, обороноспособности нанесли чудовищные потери. Если рассудить здраво, то их «реформы» есть не что иное, как доведенные до уродливой крайности тенденции загнивания и разложения, что были еще при Брежневе.

– И умудрились они создать строй, где собрались все недостатки царской и советской эпох, язвы и пороки «постиндустриализма» – и минимум достоинств всех трех стадий…

– А потому нам нужно бороться за страну и ее будущее. Давайте переборем страх и возьмемся за дело…»

Да, придется нам вести трудную борьбу за русское будущее.

Мы, надеюсь, применим новые системы управления, читатель. Но об этом мы уж в другой книге поговорим…

К сожалению, пока российские власти, громко бия в барабаны «бело-сине-красного» патриотизма, на деле норовят свернуть страну в пропасть. Интеллектуальная немощь власти и элиты Росфедерации, управленческий дефолт и засоренность высших эшелонов врагами народа – вещи по-настоящему опасные.

Впрочем, процитирую еще одного автора – Константина Черемных. Еще одного гения наших дней.

Итак…

 

Пособие по самоликвидации РФ (Константин Черемных, обстановка на 2007 г.)

«…Оказывается, ни наши нынешние сверхдоходы, ни на глазах укрепившаяся внешнеполитическая мощь, в том числе обусловленная слабостью и раздором крупных соперников и мелких завистников, не в силах внушить не то что дерзновенный размах, а даже элементарную фантазию в бюрократическое сознание. Во всяком случае такое впечатление возникает от чтения теоретического продукта, подготовленного Министерством регионального развития в качестве составной части „Концепции социально-экономического развития Российской Федерации на долгосрочную перспективу“.

…Последние слова заглавия Концепции, которую его ответственный исполнитель – Министерство экономического развития и торговли – должен был представить правительству в окончательном виде еще в марте 2007 года, нельзя не подчеркнуть жирной чертой. Речь идет не о планах на текущий год, неминуемо окрашенных суетой предвыборной горячки, – речь идет о планах от сегодняшнего дня до 2020 года, то есть на тринадцать лет вперед. Временной интервал, вкупе с достаточной стабильностью конъюнктуры бюджетных доходов, вроде бы открывает широчайшие возможности для самых фантастических планов: твори, выдумывай, пробуй, строй голубые города, сверхскоростные трассы и межконтинентальные мосты!

В разработке Минрегионов, ныне распространенной для ознакомления в прочих исполнительных ведомствах, сами проекты развития перечислены бессистемной скороговоркой, никак не увязаны с отраслевыми приоритетами (благо «отраслевой тип развития мировой экономики уходит в прошлое») и вообще задвинуты на далекий второй план. А во первых строках письма сквозит башмачкинский навязчивый страх, настоянный на однажды затверженном и никак не выходящем из головы постулате о неизменности и непреодолимости цивилизационного превосходства мировой системы, в которую мы погружены, точно несмышленый щенок, брошенный в воду.

Государство в этой ситуации, характеризуемой – поначалу как бы нейтрально – как «расширяющаяся интеграция России в мировую политическую и социальную систему, глобальный рынок» (именно в таком порядке: оказывается, наша растущая зависимость от мировых сил в первую голову политическая!), выглядит весьма жалко. Ему надо и гарантировать полную реализацию своих функций на всей территории страны, и «содействовать формированию в России центров глобальной экономики, являющихся ее лидерами». Из этой как бы аксиомы автоматически выводится необходимость «изменить отношение к концепции управления региональным развитием».

Далее – все в точности по рецептам профессора Глазычева. (Примечание М.К.: Черемных говорит о Глазычеве, члене Общественной палаты при Путине, что выдвинул план превращения РФ в «Новую Ганзу»: союз привилегированных мегаполисов, окруженных большими, брошенными государством на произвол судьбы пространствами, коими-де бессмысленно заниматься…) Те регионы, которые годятся на роль «локомотивов», достойны особой поддержки государства, а прочие – нет. Виноваты они сами: не могут-де в полной мере воспользоваться преимуществами, связанными с экономическим ростом страны. «Недостойные» вообще-то и так наказаны «естественным ходом рыночных процессов», в силу которого к более удачливым конкурентам перетекли не только капиталы, но и кадры. Но это, согласно логике минрегионовских авторов, отнюдь не повод для сострадания. Поскольку обойденные рыночными ветрами регионы-неудачники, вместо того чтобы тихо вымирать, «действуют в логике максимального выбивания финансирования из центра».

Авторы, впрочем, оговариваются, что беда депрессивных регионов состоит еще и в «отсутствии механизмов стыковки федеральных и региональных приоритетов». Однако о налаживании этих механизмов в разработке речь не идет: предполагается, что за тринадцать лет такой воз правительству не осилить. А вот взять и поделить регионы на «локомотивы» и «депрессивные» – вполне доступная задача.

…Чиновники исполнительной власти с безжизненной скрупулезностью разнесли все 89 регионов по пяти категориям (сей процесс именуется «типологией»). В счастливчиках-«локомотивах» оказались лишь восемь субъектов Федерации, еще девять – в основном нефтегазовые провинции Сибири – удостоились звания «опорных». За ними следует категория, пренебрежительно именуемая «старопромышленной» – где помимо устаревшей индустриальной базы имеется низкий уровень жизни населения и «избыточная инфраструктурная сеть» (и здесь провинились). Совсем безнадежные «депрессивные» делятся на «фоновые» и «кризисные», а еще два региона – Чеченская и Ингушская республики – отнесены к вовсе отпетой категории «спецтерриторий».

…До прочтения случайно доставшегося мне документа я по наивности полагал, что под многополярностью в современной отечественной политологии принято понимать новое, более прогрессивное устройство мира. Во всяком случае, такой вывод можно было сделать из выступлений первых лиц России последних двух лет.

Авторы минрегионовской разработки, однако, вкладывают в уже привычное слово свежий смысл: оказывается, принцип многополярного развития применим и к самой Российской Федерации. Более того, он является основой вышеприведенной сегрегационной «типологии». Она же призвана стать «ключевым фактором» и при оценке рисков, и при принятии решений по каждому отдельно взятому субъекту, равно как и по их совокупности, именуемой макрорегионом.

Чеченская Республика, несмотря на свое место «в хвосте», оказывается, все же имеет шанс на спасение: авторы милостиво «подвязывают» все республики Кавказа к «принципиально перспективному» макрорегиону Юга России. Повезло и Крайнему Северу, благо он пригоден как опорный макрорегион для международного сотрудничества «через усовершенствование транспортной системы», куда непонятно почему отнесена проходящая по южной границе страны Транссибирская магистраль. За бортом карты перспективных макрорегионов оказываются южные Курск и Белгород и западные Смоленск и Брянск (очевидно, близость к Украине и особенно к Белоруссии в свете глобализации представляет собой пагубный недостаток). К макрорегионам зато отнесены все без исключения города-порты, включая Астрахань (Волгоград и Саратов за бортом), равно как и счастливые обладатели относительно крупных аэропортов, благо – дословно – «система региональных авиасообщений будет обеспечивать агломерацию пассажиропотоком и через хаб включение ее в мировую систему».

Магические свойства «хаба» авторами никак не разъясняются. Очевидно, перспективы развития региона прямо увязываются с магазинами «дьюти-фри», самым доступным образом связывающей «пассажиропоток», то бишь сограждан, с желанными благами мировой цивилизации и ее тремя составными частями – «глобализацией, урбанизацией и неоиндустриализацией».

Разработчики из Минрегионов милосердно не выбрасывают за борт корабля и железные дороги: их нужно-таки строить. Но не ради пассажиропотока, а, напротив, исключительно для вывоза полезных ископаемых. Но только с Урала и из особо оговоренной Тувы, а Норильск может обойтись, тем более что он, по мнению авторов, «избыточен для содержания и эксплуатации». Принципы «избыточности» и «достаточности» авторами определяются совершенно произвольно. Единственная закономерность, которую можно усмотреть в очевидных пристрастиях составителей на редкость косноязычного текста, являет собой географию чиновной карьеры министра регионального развития Владимира Анатольевича Яковлева. Во всяком случае иначе никак не обосновать локальный оптимизм в связи с развитием ныне зачаточного «хаба» в петербургском Пулково, а также особо трогательное, почти любовное, внимание к Ростову, где министр ранее работал полпредом.

…Само название подготовленного Минрегионов раздела Концепции развития России на долгосрочную перспективу – «Пространственное развитие» – являет собой один из излюбленных терминов профессора Глазычева. Впрочем, сам профессор признает, что не первым применил данное понятие, и охотно называет имя другого теоретика, с подачи которого «пространственная» терминология, подменяющая собой не только отраслевое развитие, но и представление о нации как о державе, общем хозяйстве, едином и живом организме с неотчуждаемыми системами и органами, фактически вошла вначале в публицистический, а ныне и в бюрократический оборот.

Небольшое уточнение: в «классическом» варианте этот термин звучит как «пространственное саморазвитие». Широко почитаемый в узких кругах классик мизантропического регионализма, внедривший это словосочетание сначала в обиход весьма своеобразной референтной группы – узкий специалист по урбанистике, именующий себя «пространствоведом» и столь же честно признающийся, что не приучен и не намерен рассматривать какие-либо процессы во времени.

Имя этого теоретика – Владимир Леопольдович Каганский. Профессор Глазычев столь ему идейно признателен, что аттестует его не иначе как «философом российских пространств».

Философу-урбанисту Каганскому свойственно столь же олимпийское спокойствие в суждениях, как и постоянство во взглядах. Он говорит о неизбежном распаде собственного отечества с неподражаемым декадентским упоением. Ближайшие друзья Владимира Леопольдовича по меланхолическому разуму давно сменили матрицу мышления, поставив себя, каждый по-своему, хорошо ли, плохо ли, но на службу национальным интересам. Из всей абстрактно-урбанистической школы профессора Бориса Борисовича Родомана он остался единственным стойким и безусловным «отрицателем империи».

Владимир Леопольдович утверждает, что никакой России ныне не существует, а единственный шанс ее «конституирования» состоит в том, чтобы «разорвать свою связь с советским пространством, СССР и имперским прошлым». Покуда этого не произошло, он увлеченно созерцает постимперское пространство, то «дрыгающееся», по его словам, то дробящееся на мельчайшие части в процессе «приватизации пространства и полномочий», то в некоторых местах «спонтанно» продуцирующее «пострегионализационную» самостоятельность, с которой «невменяемое» государство «ничего не может поделать».

Республики Кавказа представляются ему решительно лишними, а «цепляние» за них Кремля интерпретируется как ненужные и бессмысленные попытки создания нового имперского организма на месте старого. Ни один из ныне практически вымерших демократов-романтиков не выразил столь ярко и недвусмысленно своих личных эйфорических ощущений в связи с процессом распада, как Владимир Леопольдович:

«Моему же поколению выпала такая величайшая профессиональная удача – на протяжении своей жизни наблюдать распад крупнейшей в истории империи».

«Современный мир развивается не в границах государственных границ, а в подвижных границах больших регионов», – внушает читателю авторский коллектив Минрегионов. Столь косноязычная тавтология контрастирует с рафинированным лекторским языком Владимира Каганского. Однако логика мышления безупречно воспроизводит более чем откровенно выраженное мироощущение довольного собою декадента-урбаниста, умиротворенно и благодушно музицирующего над дробящимся телом нации, словно акын-патологоанатом.

В тексте разработки Минрегионов днем с огнем не сыщешь таких понятий, как нация и национальный интерес. Быть может, эти понятия поныне остаются за бортом преподавания в Высшей административной школе. Но… понятие нации, абсолютно органичное языку американской или британской политики, прозвучало и с российских высоких трибун и стало сигналом новой реальности России как для внутренней, так и для внешней аудитории. Понятие нации вошло в состав термина «приоритетный национальный проект» и послужило прямым руководством к действию для всех без исключения региональных властей. И только теоретики Минрегионов этого «слона» умудрились не приметить.

Этот удивительный факт должен как-то объясняться. Боюсь, что объяснение весьма банально: текст, представленный Министерством регионального развития ответственному исполнителю, был написан еще до появления на свет прошлогоднего (2006 г.) президентского послания. Во всяком случае, все основные положения нынешнего документа присутствовали в двухлетней давности «Концепции стратегического развития регионов Российской Федерации», к которой прилагался проект «Закона о пространственном развитии России». Эти разработки не только обсуждались два года назад, но и подверглись меткой и острой критике. Глава экспертной группы Фонда развития информационной политики (ФРИП) Ростислав Туровский в ходе совместного обсуждения, организованного ФРИП и агентством «Росбалт», назвал первоначальное творение Минрегионов «типично постсоветским гибридом либерального и административно-командного подходов». Эта была не огульная ирония, а детальный предметный разбор. Туровский обращал внимание на то обстоятельство, что, помимо успешных и неуспешных регионов, бывают еще регионы стратегического значения. Он отмечал, что предложенная стратегия поддержки «перспективных» регионов в ущерб всем остальным только обострит уже имеющуюся социальную напряженность.

«Если государство будет стимулировать сильные регионы, оно спровоцирует бунт слабых, – писал Ростислав Туровский. – Такая однобокая региональная стратегия может пониматься теоретиками как тяжелый, но неизбежный путь к спасению – за счет выживания тех немногих, кто еще в состоянии выжить. Признаем: этот подход возможен, у него есть и будут сторонники. Но он может стать очередным опасным примером кабинетной теории, которая в случае реализации на практике приведет к распаду России».

Аналитик выразился не вполне точно: регионалсепаратизм не тождественен либерализму, а подход к регионам (как и к людям, их населяющим) по принципу «падающего толкни» перекликается скорее с Ницше, чем с Адамом Смитом. Мировоззрение, заложенное в основу документа Минрегионов, без всяких оговорок можно отнести к человеконенавистническому жанру. Нужно очень сильно презирать собственный народ, чтобы членить его на продвинутых пассажиров международных рейсов и отсталых «старопромышленников». Нужно с особым, чуть ли не классовым пренебрежением относиться к экспертному сообществу, чтобы столь последовательно и упорно не видеть и не слышать его мнения.

…Чем же занималось Министерство регионов на протяжении последних двух лет (2005–2007 гг.)? Оно занималось сбором «концепций стратегического развития» отдельных регионов. И они поступали в изобилии. Не отовсюду, а в основном из тех субъектов Федерации, где географическая удача способствовала «выделению проектов встраивания в глобальные процессы развития», как изволят выражаться авторы цитируемой министерской разработки. Например, из Псковской области, где местная администрация договаривается с Ассоциацией местных самоуправлений Тартуского уезда (родины эстонского премьера Ансипа) о конкурсе по проекту «Комплексное и устойчивое развитие водного пути река Эмайыги – Чудское озеро – река Великая как туристического места назначения». Правда, не под эгидой российского правительства, а «в рамках приоритета „Север“ программы INTERREG IIIA».

Зато целью конкурса является «разработка стратегического документа „Пространственное развитие коридора река Великая – Чудское озеро“.

Пока самые «продвинутые» (по критериям Минрегионов) субъекты Федерации втихую ловят рыбку в мутной воде Чудского озера (отдельные местные энтузиасты «устойчивого развития» уже именуют его по-немецки Пайпус-Зее), российские эксперты, не разделяющие патологоанатомический подход к региональной политике, поднимают тревогу в связи с тем, что представляемые правительству региональные «стратегии» никак не согласуются друг с другом. Впрочем, иначе и быть не может, поскольку вся «стратегическая» работа в министерстве усилиями высоколобых консультантов изначально поставлена с ног на голову – не от общего к частному, а от арифметически сложенного частного к безжизненному сегрегационному «топологическому» общему. Естественно, что вся кипучая деятельность лишь усугубляет пресловутое «отсутствие механизмов стыковки».

Может быть, методолог Петр Щедровицкий, хорошо знакомый с архитектором Глазычевым, поступил с министерством не очень корректно, назвав в ходе публичной дискуссии в Школе культурной политики рыночную цену отдельно взятой «стратегической концепции» областного уровня – пятьсот тысяч долларов. Может быть, Ростислав Туровский сам ударился в мизантропию, заподозрив Министерство регионов в корыстном подходе к предмету, благо право на отбор «перспективных» регионов чревато очевидными коррупционными издержками. Однако этическая несостоятельность может проявляться не только в корыстном интересе, а умственная лень – рождать не одно демагогическое верхоглядство, но и нечто худшее – вассальную интеллектуальную зависимость от наиподлейшей категории «высоколобых» из той породы, которую можно отнести к самому утонченному разряду интеллектуального компрадорства.

Самое искреннее уважение к опыту Запада не оправдывает пресмыкательство перед постиндустриальным глобализационным «новым порядком», тем более уже очевидно дискредитировавшим себя в мировом масштабе. Самый глубокий, животный страх перед глобализацией не является основанием для выбора стратегии и тактики, не пригодной ни для чего другого, кроме искусственного противопоставления одних регионов другим и прямого провоцирования расчленения страны – то есть убийства с особой жестокостью.

Бывает на свете простота, которая хуже воровства. Бывает подмена понятий, которая страшнее любой коррупции и очковтирательства. Над последним генсеком ЦК КПСС оттого и смеялись на Западе, что свои вполне последовательные шаги к разрушению великой державы он осуществлял не за большие деньги, а так сказать, по зову души.

В сегодняшних теоретических дискуссиях ломаются копья вокруг проблемы повышения ответственности губернаторов в условиях, когда они освобождены от испытания прямыми выборами. Об ответственности министерских разработчиков речь почему-то не заходит. Хотя всем известно, что рыба гниет с головы.

…Выбор национальной идеи – нравится нам это или нет – не первый вопрос повестки дня. Тот факт, что в качестве руководства к действию на правительственном уровне предлагается продукт, откровенно разжигающий и социальную, и опосредованно межэтническую рознь, сам по себе говорит, что определяться надо с самых элементарных, первичных представлений. С формулирования национальных интересов, а прежде – национальных ценностей, а прежде всего – основополагающих понятий о добре и зле. Это первая тема для прямого диалога между властью и народом, ради которой можно не пожалеть средств – в кои-то веки – и для общенационального референдума.

Это еще не вопрос идеологии – это вопрос элементарной этики, ибо выживание страны касается не Кремля, а всех сограждан, ибо печальный пример государств-обрубков повседневно видится нам в отчаянных лицах деклассированных и лишенных достоинства гастарбайтеров. Мы хотим быть такими в пресловутом глобальном мире? Если нет, то нам нужно государство, общий дом, а не обезличенное пространство на семи глобализационных ветрах.

Если власть и в самом деле настроена «реализовать свои функции на всей территории страны», то даже во имя собственных амбиций ей необходима прямая и качественная обратная связь – «стыковка», всерьез и надолго фиксирующая незыблемые приоритеты, устанавливающая ценности, разделяемые огромным большинством, и ставящая на приличествующее место – в дальнем пыльном кухонном углу – эгоцентрические «топологии» самовлюбленных ничтожеств, интересные лишь узкому кругу таких же рафинированных демагогов…» (Взято с сайта «RPMonitor»)

(Примечание М.К. Как видите, читатель, пока что «укрепление государственности» и «РФ-патриотизм» делаются с помощью все той же извращенной, некрофильской, садистской «либерал-интеллигенции». Той, что молится на импортные теории и теорийки. Неужели власть действительно думает, что эти оголтелые психопаты помогут ей построить «великую Россию»? Вот вам зримые свидетельства управленческого дефолта…)

Итак, товарищ читатель, приготовьтесь к войне. С врагами народа, предателями, идиотами, тупостью верхов и управленческой беспомощностью в Москве.

2010-е обещают запомниться надолго…